Погружение в безмолвие

Ирина, 34 года, не замужем, детей нет, хороша собой

Ира смотрела мне в глаза. Она придвинулась к камере так близко, что через телефон я ощутила давление на моё личное пространство. Её пристальный взгляд сканировал меня, и, если бы я была чуть менее уверена в себе, я бы почувствовала себя школьницей у доски под строгим взглядом учительницы. В этом взгляде не было злобы, только любопытство с налетом недоверия, под которым пряталась усталость и неясная тревога. Я позволила ей изучить меня, мои чувства, мой внутренний мир. Это длилось недолго, и где-то минуту спустя, удовлетворённая увиденным, Ира расслабилась, отодвинулась от камеры и села поудобнее. Между нами начался безмолвный диалог.

Она была одета со вкусом: белое платье с крупным синим узором, на шее - бусы, тщательно подобранные в тон ее одежды, аккуратный пучок на голове завершал образ женщины, которая знает, чего хочет. В её лице читалась доброта, но такая, которая на всякий случай держит под рукой пару крепких слов для тех, кто этого добра недостоин.

В первые минуты нашего контакта я ощутила в Ире тяжёлую, почти осязаемую усталость — не просто физическую, а ту, что накапливается от постоянной борьбы с миром. Её взгляд выражал вопросы: «Почему всё так сложно? Почему нужно столько знать, столько понимать и уметь, чтобы выходить из сложных ситуаций? Почему недостаточно просто быть собой?» В этом также чувствовалась легкая обида на то, что жизнь требует больше, чем человек может дать.

Поскольку сессия «глаза в глаза» проходит молча, отвечать нужно было состоянием. Во время сессии я не просто смотрю человеку в глаза, а слушаю его молчание, чувствую каждую эмоцию, прячущуюся за его взглядом. Я услышала её, и она это поняла. Её взгляд смягчился. Затем я обратила внимание на то, как эта усталость отражалась в её теле, и некоторое время ее наблюдала, пока она не рассеялась. О том, что это случилось, сказали ее плечи. Они едва заметно опустились, а атмосфера нашего контакта стала чуть теплее.

Конечно, на вопрос «почему всё так сложно» можно ответить цитатой мудрецов — «будь как вода», «плыви по течению» или как-то в этом роде. Научись обходить преграды, и жизнь перестанет так ранить. Но в моменты, когда душа измучена, слова, даже мудрые, теряют свою силу. Они звучат, как отголоски чужого опыта, оставляя внутри неприятное чувство собственной никчемности. В такие моменты наставления бесполезны, а попытки разложить всё по полочкам только раздражают. Гораздо важнее просто побыть рядом, позволить усталости пройти и выдохнуть вместе. Тишина и понимающее присутствие оказываются куда более действенными, чем любые философские разговоры.

Я продолжала смотреть в её глаза. Запрос, который она мне озвучила перед сессией, заключался в том, чтобы выровнять ее состояние после конфликтной ситуации с соседом. Этот конфликт из-за дворовой собаки оставил внутри неё смешанные чувства: страх и гнев.

С одной стороны, она боялась, что сосед, мелочный и злопамятный тип, начнёт ей мстить, устроит какую-нибудь пакость. С другой, она злилась на него за унижение, за то, что он, не стесняясь, оскорбил её перед знакомым, и ещё больше — за несправедливые обвинения, что будто бы с её приездом собаки во дворе стали вести себя хуже. Но был и гнев на саму себя — за то, что не смогла удержать контроль над ситуацией, не нашла способа выйти из конфликта с достоинством.

Больше всего ее мучил вопрос: почему она потеряла контроль? Где же плоды всех её усилий — долгих медитаций, часов психотерапии, занятий йогой? Ведь всё это должно было укрепить её, научить спокойствию и внутренней стойкости. Но стоило соседу наброситься с обвинениями, как её самообладание в миг улетучилось.

Она не понимала, почему какая-то мелочная ситуация — незначительный конфликт — превратилась в эмоциональный шторм. Почему она дала волю гневу, позволила словам соседа выбить её из равновесия? Этот вопрос, как заноза, не давал покоя и расшатывал её уверенность в том, что она способна справляться с жизнью.

Ярче всего был страх, связанный с будущим, я почувствовала его, как ледяной холодок внизу живота. Это был страх перед возможными действиями соседа — что он, движимый своей злобой, может пойти в полицию или найти другой, ещё более подлый способ отомстить. Эта мысль сковывала её тело, создавая ощущение беспомощности перед неприятностями.

Я продолжала смотреть на Иру, мысленно обращаясь к ней: «Ты справишься. Всё, что случится, ты сможешь преодолеть. Даже если придётся походить по инстанциям, провести время в очередях, слетать домой, чтобы урегулировать вопросы — это лишь очередной опыт. Угрозы для жизни нет, и это главное. Такие ситуации дают возможность узнать себя с новой стороны, стать сильнее. Ты справишься».

Постепенно страх начал отступать, давая место другому чувству. Я заметила, как в её глазах появились слёзы. Это были слёзы сожаления. Ира словно погрузилась в детство, вновь ощутив себя маленькой девочкой, которая ищет защиты, ждёт взрослого, готового смягчить удары этого мира. Но она была одна. Одиночество и груз взрослой жизни стали восприниматься очень болезненно.

Я сохранила прежнее состояние, выражение моего взгляда не поменялось. В нем было понимание, доброта и поддержка. Но я знала, что стоит мне выразить сочувствие, и из её глаз потекут ручьи слез. Так уж устроены люди: когда мы видим, что нас жалеют, когда мы плачем, мы плачем взахлёб, чтобы получить ещё больше любви и внимания. Но сейчас это было бы лишним. Для выхода из травмы было важно сохранить внутреннее равновесие.

Я продолжала смотреть на неё с пониманием. «Ира, я знаю, что это такое. Я тоже с этим сталкиваюсь. Бывает тяжело. Но я справляюсь. И ты справишься. Да, я понимаю: ты не хотела бы, чтобы в твоей жизни были такие эпизоды. Ты хотела бы, чтобы кто-то другой взял на себя эту борьбу, заступился за тебя и за собаку. Но что есть, то есть».

Я видела, как её напряжение уходит. «Может быть, в следующий раз ты сможешь попросить мужчину, который был рядом, решить ситуацию. Не обязательно всё брать на себя. Быть сильной не значит всегда стоять в первых рядах. Возможно, однажды ты найдёшь способ сохранять самообладание в подобных ситуациях, не бояться мужских эмоций и упрёков. Научишься разговаривать с мужчинами, снимая напряжение, а не обостряя ситуацию. Это придёт, со временем. Но сейчас, ты сделала то, что смогла, и это достаточно».

Я сосредоточилась на области межбровья, на так называемом третьем глазе. Длительная концентрация на нём проясняет сознание, и успокаивает ум. Визуальная картинка немного поплыла, а внутри возник немой вопрос: «Как ты притягиваешь такие ситуации в свою жизнь? Что тебе нужно осознать в конфликтах, где мужчина пытается подавить тебя?»

Ответ пришёл через её взгляд и внутренние ощущения. Я увидела в Ире новые для меня черты характера: твёрдость, решимость, жёсткость и самоопределенность. Она ясно понимала, чего хочет, и была готова сражаться за своё право. Сражаться, но не договариваться. Желание контролировать и управлять было для неё очень значимо. Её внутренний мир был устроен так, что уступать она не привыкла, а каждый свой шаг назад воспринимала как личное поражение.

В этом-то и был корень её проблемы. Мужчины не любят проигрывать женщинам. Такое поражение для них очень болезненно. Их агрессия — это не всегда про зло или подавление. Часто это способ самоутвердиться, доказать себе и миру, что они сильнее, что их роль — защищать, контролировать и направлять. Мужчины воспринимают женщин, которые берут на себя эту роль, как вызов: такова их природа. И, возможно, Ире следовало бы не только бороться, но и научиться находить точки соприкосновения, использовать свою силу иначе — не через противостояние, а через гибкость и мудрость.

Женская же роль — поддерживать, создавать, но не правила и структуры, а что-то иррациональное, творческое. Зачем нам соревноваться с мужчинами за их территорию? Пусть проявляют себя, как считают нужным. Пусть строят, организуют, задают направление. Это их путь.

Но вместо того, чтобы вступать в борьбу, можно подойти иначе: задавать вопросы. Почему ты поступаешь именно так? Какие цели ты преследуешь? Какие результаты хочешь получить, и какие последствия это повлечёт? Устроят ли тебя эти результаты? Каково будет всем, кто вовлечён в ситуацию? Действительно ли это то, чего ты хочешь?

Такой подход не обостряет, а снимает напряжение. Он помогает мужчинам взглянуть на себя, на свои действия со стороны, увидеть картину шире. Женская мудрость в этом и заключается — не подавлять, а помогать раскрыться. Через понимание, вопросы и мягкость помочь мужчине ярче осознать, куда он идет, и помочь сделать этот путь более осмысленным и гармоничным.

Этого достаточно, чтобы потом отойти в сторону и дать им волю действий. В любой войне всегда проигрывают оба. Если в ней нет необходимости, то лучше ее избежать.

И так мы наткнулись на жёсткую, рациональную часть её сознания. Она как строгий страж, охраняющий правила, которые Ира считала основополагающими. Её моральные принципы требовали порядка и справедливости, но самое главное — она хотела, чтобы её правила разделяли окружающие, чтобы её взгляд на мир признали правильным. Но окружающие всегда имеют свое мнение на этот счет.

У каждого есть своё представление о том, что правильно, а что нет. Они видят реальность сквозь призму своего опыта, своих принципов, и далеко не всегда готовы подстроиться под чужие стандарты. Принять это — значит сделать шаг к свободе от внутреннего напряжения, к более лёгкому и гибкому взаимодействию с другими.

На этом наши десять минут безмолвия подошли к концу, и мы плавно перешли к обсуждению. Теперь можно было озвучить то, что звучало безмолвно. Слова обострили детали, прояснили нюансы, но суть уже была передана без слов.

Ира первая поделилась своими ощущениями. Она отметила, что страх и гнев больше не беспокоят её. Она вернулось трезвое состояние, появилась ясность. Её тело расслабилось, а ум перестал блуждать в тумане эмоций.

Позже Ира написала мне в телеграмме, что сессия помогла ей осознать много новых аспектов взаимодействия с людьми.

Её отзыв звучал так: «Поднялось много скрытого, того, что я не хотела видеть. Очень глубоко и мягко поработали. Состояние действительно выровнялось сразу. До меня дошел ещё один важный момент про мужчину и женщину. Когда мужчина травмирован воспитанием матери, а женщина встает в материнскую позицию, она, по сути, для него представляет угрозу — тот самый объект, который принес ему много боли, вместо желаемой любви».

Да, очень незаметно для себя мы входим в ту или иную роль. Вместе со сменой роли меняются реакции и модели поведения. Всё это в последствии может превращаться в барьеры, мешающие выстраивать здоровые отношения.

На этом завершился мой контакт с Ириной. Я думала об этом за завтраком: что было бы здорово, если бы случился внеплановый сеанс. Мне хотелось сделать из этого серию коротких рассказов, описать каждое взаимодействие, как отдельную главу в книге о человеческой душе. И по воле случая и Иры, этот спонтанный сеанс случился. Для меня это всегда путешествие в неизведанный мир другого человека. Чем-то это похоже на дайвинг. Я никогда не знаю, что увижу, и какие смыслы поднимутся на поверхность.