Завтра будет рождество

Метель началась внезапно. Сначала как-то тонко и пронзительно завыло в печной трубе, заскрипели старенькие, когда-то голубые, но теперь совсем облезлые ставенки.
- Надо бы их закрыть, дров то мало, не дай Бог, заморозить внучат, - подумала Она и, быстренько накинув на худенькие плечи старенькую, но еще теплую шаль, выскочила в сенцы, а затем и на крыльцо, густо запорошенное снегом.
Сыновья – на фронте, невестки днюют и ночуют на заводе (фронту нужны снаряды, много снарядов...), а внучата, мал мала меньше, все – под Её крылом. Не думали-не гадали, а война подкосила всю прежнюю жизнь.
Она подняла голову к небу:
- Как там мои Васенька, Шурка, Микола? А Котька? Ведь сбёг из дома и на фронт, хотя только –только 18 исполнилось, да и бронь от завода была, токарем был отменным... Господи, все вынесу, все преодолею, только убереги сынов моих, прошу Тебя!
Свинцовые тучи плотно закрыли собой и звезды, и Луну, да и все небо. Липкий снег валил как-то неистово, безудержно, превращясь на морозе из мягких снежинок в острые иглы, вонзающиеся в шаль, в лицо, проникая до самых костей.
Ветер выл каким-то дурным голосом. Все вокруг было белым-белым, в темноте, кроме этой суровой белезны, ничего не возможно было различить. Даже верный пес Чуй не вылез из конуры, которую незадолго до начала войны смастерил ему старший, Васенька. Хотя в утеплении жилища для Чуя принимали участие все: и Шурка, и Миколка, и Котька.
 Она быстро закрыла все ставни на окнах, по пути захватила из дровенника охапку поленьев (растянуть бы эти дрова до весны) и, отряхнув от снега обрезанные под калоши старые валенки, забежала в дом.
- Вот ведь, настоящий Рождественский мороз! Только дома тихо и пусто, и нет розовых пряников на столе. Хотя елку Она срубила, сама сходила в ближайший лесок. Как же внучата на праздник и без елки? Без пряников – можно, без ароматного запаха хвои и тех, старинных, елочных игрушек, - нет!
Ребятишки, тесно прижавшись к друг другу, как котята, под теплым одеялом, спали на лежаке большой, в пол-кухни, русской печи. Тепло, уютно, безмятежно.
- Завтра – Рождественская ночь, - грустно подумала Она и, смахнув слезу, начала замешивать какое-никакое тесто на главный рождественский пирог, для которого она припрятала в чулане три яблока. У внучат обязательно должен быть праздник.
Непрошенная слеза снова скатилась по морщинистой щеке.
- Ну, будя тебе, - вслух проворчала Она.