На горе колхоз

По какому-то жестокому закону равновесия, что ли, но счастье, как и несчастье людей, всегда идут рука об руку.
      Год назад Сима была безмерно счастлива. Она легко просыпалась чуть свет, проворно подоив корову, выгоняла кормилицу за ворота, откуда умная Бурёна уже сама шла до переулка, вливаясь в стадо, подгоняемое бессменным пастухом, дедом Семеном, в направление колхозного пастбища. Курам-зерна, Тошке, рыжему псу, - остатки со вчерашнего ужина. Она быстренько пробегала с огромной зеленой лейкой между грядками, где хорошо принявшись, росли и лук, и чеснок, и морква с буряком. Сима проделывала все домашние дела, улыбаясь, напевая себе под нос любимые бабушкины песни и по-настоящему была счастлива.
Степан, Стёпка, белокурый, голубоглазый, он ворвался в ее одинокую жизнь внезапно. Из пятерых молодых трактористов, направленых в деревню райкомом комсомола, именно он сразу приглянулся Серафиме. Парни сидели на ступеньках своих тракторов в ожидание председателя, когда Сима, в голубом платье и такого же цвета платочке прибежала в управу с намерением поругаться с председателем Иванычем: на ферме снова задержали поставку кормов, а ведь она выращивает телят, а их кормить нужно по часам.
Степан соскочил со ступенек трактора, быстро сорвал три рясные ромашки и неловко вложил их Симе в ладошки:
- Здравствуйте. Меня Степаном зовут. Он протянул Серафиме свернутую в трубку газету, - Читали?
- Это вы про пленум? Читала! Да вот только наш дорогой председатель наверное не все прочитал, коли корма молодняку задерживает, и радио не слушает, ежели нос воротит при каждом моем визите.
Степан не спускал глаз с длинной, цвета спелой пшеницы, косы Серафимы.
А вечером, в клубах пыли, поднятой его мотоциклом, он подъехал к домику Серафимы и увез ее к реке, где было тихо, спокойно и, впервые за долгое время, надежно. Давно Сима не чувствовала такого уютного душевного тепла.
И были ночи любви, восходы и закаты, и еще много вечеров у реки, и любимая бабушкина песня, исполняемая уже на два голоса:
На горе колхоз, под горой совхоз, а мой миленький задавал вопрос...

Не задаст больше вопросов Степка. Не посмотрит на Симу глубоким взглядом его синих, как озеро, глаз. Шальной выстрел, пронзивший дробью левую лопатку в тот самый момент, когда Степан поправлял на телеге своего «Кировца» дрова из срубленного сухостоя, заготовленные им на зиму в ближайшем леске, завершил их обоюдное счастье.
Малыш сильно толкнул ножкой.
- Тихо, Степушка, тихо миленький... – Сима почему-то была уверенна, что родится непременно сынок и будет он похож на своего папку, и назовет она его Степаном. А как же иначе-то?

                *******
- Мама! Мама!
Степка перемахнул через забор, поленившись открыть калитку!
- Вот, он, мой диплом! Техникум механизации. Теперь я-дипломированный специалист. Теперь наши «Кировцы» будут ходить исправно.
Сима смахнула слезу: Как же он похож на своего отца! Такие же белокурые волосы и бездонные, цвета синего озера, глаза...
- Иди, Степушка в избу! Там и щи на плите уже поспели, родной мой сынок, счастье мое.