Записки землемера. Весенний зимник. 1980 год

                После того, как мы с Клесовым вернулись из Сургута, прошло дня три, также вернулись начальник НГДУ и зам.по капстроительству. Клесов вызванный к начальнику, получил задание. Нужно срочно подписать в лесхозе акт выбора, под строительство рабочего поселка Когалымский, на 90 тыс.жителей.
Проектировщики поселка, ещё работали в Сургуте, и для завершения всех своих предварительных работ, им нужен был для заключения договора именно акт выбора. Клесов мне его передал, попросил проверить, и сказал:
                - Ну, а остальное, ты знаешь. В путь дорогу. Но учти акт ждут
                в Сургуте.
                Я прочел акт, на двух листочках, посмотрел приложенную схему, и в голове сразу вопрос – разве такой акт выбора подпишет комиссия? Поделился сомнением, с Клесовым, указав на отсутствие многих сведений, которые меня уже приучили указывать в актах.
Клесов развел руками:
                - Всё, что есть!
                И посоветовал, не заморачиваться слишком сильно. Дали задание, надо исполнить. Тем более, что акт уже был главным инженером проекта подписан. Что мне оставалось делать? Только исполнять.
                Подготовил схемку на плане лесонасаждений, нанес туда контур выбираемого участка, с указанием кварталов. Написал заявку на вертолёт, а было время дорожного распутья, как в песне – только вертолётом можно долететь!
                Отнес подписанную начальником НГДУ заявку диспетчеру, та приняла, буркнув:
                - С утра приходи.
                Утром, в 8-00, я был на вертолетной площадке, поставил в известность диспетчера, и сел в ожидании на лавку, вблизи окошка откуда иногда показывалась её голова, что-либо объявляя.
                Ждать процедура не легкая, я бы сказал нудная. Через час мне объявили – погода нелётная, ждать два часа, затем будет новое объявление. Вышел на улицу. Погода действительно не удалась- серое небо, ветер, летят снежинки. Вот тебе и апрель! Это была моя вторая весна на Севере, так что особого удивления я в себе не обнаружил. Сижу жду. Два часа, не долгий срок, вот и он подошёл к концу. Снова объявление – ещё на два часа переносится погода. Опять жду. На улице всё также, просвета хоть в какую сторону смотри – нет. Через два часа, объявляют – погода до конца дня закрыта. Всё переносится на завтра. Иду с поникшей головой на работу. Благо она в пяти минутах от площадки. Клесов без объяснения всё понял. Так на не очень весёлой ноте закончился рабочий день.
                Утром следующего дня, опять всё заново – диспетчер, объявление, и снова ожидание. Но на улице появились небольшие просветы. Что очень радует. Через час подходит диспетчер, и мне сообщает, что все заказанные для нашего НГДУ рейсы(борта), у нас отобрали. Причина – северная часть Нижневартовского района закрыта, из-за погоды. А там как раз находится Повховское месторождение. А я должен был лететь, с вахтой по маршруту в виде треугольника – Нижневартовск-Локосово – Повх. Но, она попытается посадить меня на рейс другого НГДУ, там тоже есть рейс на Локосово, благо в южной части района летная погода. Опять жду. Через час, другой диспетчер объявил:
                - Кто на Локосово?
                Её окружили вахтовики, и я в том числе. Она произвела перекличку, я в том списке был, и откликнулся. Обрадованный, что всё получается. Начал готовиться к посадке. И она состоялась. Правда вертолет оказался большой МИ-6. Влезли все, даже ещё и остались места. Взлетели, и взяли курс в сторону Локосово. В этом вертолёте, находясь в сидящем положении, нет возможности что-либо увидеть в окошечко. Для этого нужно встать, и только тогда можно увидеть проплывающую мимо местность. Время полета, я знаю минут 30. Сижу поглядываю на часы. По окончании этих минут, встаю и гляжу в окошечко. И вижу – О, ужас, проплывающее мимо маршрута вертолета село в которое я лечу.
                В голове начинается штурм разного вида мыслей, сомнительных, пораженческих и оптимистичных. От – Всё пропало! До – Всё разрулится!
                Наконец понимаю, я попал на борт, который летит в Локосово. Но не в село, а точку, которую обозначили себе вертолётчики. Для них она Локосово. Они знают маршрут, время в пути, ориентиры. Просто точка на карте. И тоже с названием – Локосово.
                Мой диспетчер, могла этого и не знать. Доверилась другому диспетчеру. Я даже представил их разговор:
                - Все борта у меня забрали, а мне человека нужно в Локосово
                отправить!
                - А в чём проблема, у меня будет борт в Локосово!
                - Даа? Слушай моего посади пожалуйста на борт.
                - Нет вопросов, как фамилия? Ладно в список внесла.
                Вот и всё. Так, бывало. Не все диспетчера были в тех точках куда отправляли свои рейсы. Названия были на слуху. А линии маршрутов, были только на полётных картах. Причем оба этих диспетчера, договорившись между собой, не знали конечной точки с названием – Локосово. И я не знал. Понял это, только в полёте после того, как вертолёт пролетел мимо села Локосово, расположенного на протоке реки Обь, и последовал к точке, обозначенной на полётной карте, но имевшей такое же название. Кто это допустил? Мне в эти минуты было неизвестно.
                Вертолёт между тем, пролетев, почти такое же расстояние, пошёл на снижение. Через пять минут колеса коснулись бетонных плит площадки.
                Что мне делать? Лететь обратно в Нижневартовск, или выходить здесь? Народ неспеша выходил из вертолёта, я шёл последним. Для принятия решения у меня было ровно секунд двадцать. Или назад, или в неизвестность. Победило моё задание, лежавшее в портфеле, с названием акт выбора. Неудачи нигде не любят. Риск же любит использовать все мыслимые и немыслимые варианты, для достижения цели.
                А что волноваться-то мне? Если вахтовики летят, значит, есть объекты нефтяников, наверное, и оттуда в село чем-то можно добраться?
                Решение – выхожу, и будь, что будет!
                Пока я мучился в принятии решения, вахтовики быстро сели в вахту «Урал», дверка захлопнулась, и фыркнув гарью, авто поехало вперёд. Бежать и догонять автомобиль я не стал, мельком заметил, что в том направлении куда он поехал, горел факел, сжигаемого газа. В это время вертолёт начал раскручивать винты, создавая невыносимый «ветродуй», который пытался повалить меня или унести своего пути. Я не стал сопротивляться подгоняемый этим бешенным потоком пошёл одной единственной дорогой. Вертолёт поднялся и улетел, унеся с собой шум, свист и невидимый воздуха напор. Всё стихло. В ушах начала восстанавливаться способность слышать и воспринимать окружающий мир.
                Огляделся. Позади была вертолётная площадка, с настилом, из уложенных дорожных плит. Самых тяжёлых и прочных. Вес одной плиты, как мне объяснили знающие люди – 6 тонн. От площадки вела прямая дорога, длиной примерно метров 200, которая в свою очередь упиралась перпендикулярно в дорогу, которая шла от горящего вдали факела, в сторону, как я понял села Локосово. Вокруг площадки, и с обоих сторон дороги лес, сплошной лес. Ели, осины, кедры. Тайга, одним словом.
                Начинало смеркаться, было уже около четырех часов. Ещё два часа и всё – полная темнота. Одно утешало, что даже в этой темноте будет гореть факел.
                Подхожу к дороге. Назвать её так нельзя. Время распутицы, время окончания зимников (зимних дорог). До 1 мая две с половиной недели. Две колеи, заполненные водой, отвалы снега, съеденные наполовину солнцем, и политые грязью в виде песка, и глины. Попытка попробовать ступить, на отвал, не увенчалась успехом. Еле успел выдернуть провалившуюся ногу. Хорошо не черпанут жидкость в сапожки. О возможности ступить на середины дороги между колеями, мысль пришлось отвергнуть. Бесполезно. А вдали, дорога начинала небольшой спуск, там как стало понятно, начиналось болото. Так вот вся болотная вода, тоже темного цвета полностью залила, всю ширину дороги, видны были только обозначенные вершинками отвалов с обеих сторон, края дороги. Не дорога, а речка без течения. Дорога в сторону Локосово
уходила прямой линией, темнея среди еще не растаявшего снега,
и поблескивая насколько было видно, озерками воды.
                Пеший путь до Локосово закрыт, как в представшей предо мной реальности, так и в моих мыслях. Даже, если сделать несколько шагов, ты будешь весь пропитан этой размешенной машинами зимней кашицей. А впереди ночь, темнота, звери.
Начинало подмораживать. По опыту определил, где-то, 5 градусов, со знаком минус. В сторону факела, дорога шла по возвышенному месту, кое-где, не было даже отвалов. И по обочине можно было передвигаться. До факела километра три.
                Стою жду. Впереди вся ночь. Всё волки мои, вместе с медведями. Спичек нет, по причине того, что я не курящий. Поискал в портфеле, помню на всякий случай бросал туда коробок. Нет, не нашёлся коробочек. Ладно, жду. Веселый день получился!
Будет что в старости вспомнить. Вспомнят ли только меня?
                Да ладно! Гоню плохие мысли прочь. Сейчас бы что-нибудь, в рот закинуть, а то второй день, только бутерброды, да чай. Начинаю мечтать, о еде детства - жареной картошке, пельменях, пирогах маминых. Нет, тоже плохие мысли. Гоню их прочь. Через минут сорок, когда во мне опять началось состязание между мыслью – «Ждать», и мыслью «Идти», с целью принять верное решение. Замечаю в стороне по дороге от факела движется какой-то автомобиль, то ныряя в ямки, то выпрыгивая из них.
                Появилась надежда. Где конкретно, не знаю – в груди, в голове, во всем теле. Не знаю. Но она начала греть теплом. Жду. Как только машина начала приближаться ко мне, я поднял руку. Машина остановилась,
водитель, открыл дверку крикнул:
                - Привет! Тебе куда?
                - в Локосово!
                - Садись!
                Не веря своему счастью, я обошел машину, и сел в кабину. И мы тронулись. Водитель видимо был обрадован попутчику, начал расспрашивать – кто, как здесь оказался. Сообщил, что сам едет в Нижневартовск. Зимник заканчивается, надо спешить. В ночи всё немного примерзает. Может к утру и доеду до Н-Вартовска.
                Я через минут пятнадцать согрелся, тоже стал поддерживать разговор. Первым вопросом было:
                - А сколько километров до Локосово?
                - 70 км будет!
                Да, этот видавший виды бензовоз, на базе Зил-130, был моим счастьем и спасением в конце этого дня. Я кого-то благодарил мысленно, а кого – не знаю. В стране атеистов, воспитываются только атеисты. Но кто-то же мне помог? Атеисты вокруг меня разъяснить мне не могли. Да я и особо не настаивал. Сошлись на простом и понятном – Повезло!
                А дорога, как я и предполагал, шла то по пригоркам, то по болоту. По явно возвышенным местам машина прыгала на кочках, небольших ямках. Пыталась уйти в край дороги, на глинистых местах, но водитель успевал сбросить газ, выравнивал руль, и мы продолжали ехать по колее. По болоту, таящему невидимые неприятно внизу озеру, машина не просто ехала, а мне казалось плыла, надрываясь в бешеном реве движка. И снова, я кого-то просил, неумело, но в просьбе явно была мольба. Я просил помочь - водителю, машине, орущему движку. Просил дорогу, продержаться ещё немного, не отпускать в свободное плавание грунт, ещё хранящий лютость зимы. И мы ехали! Толи матерки, которые отпускал водитель в адрес дороги, помогали, толи добрые ласковые слова, которые он кричал своей машине. Но мы выезжали из этих озерков, и ям. Последний зимник. Я ехал впервые, и полная надежда у меня была только на водителя, и на его мастерство. Вспоминал своего отца, также когда-то ездившему по весенней распутице, как я его стал понимать! Бедный мой отец.
                Наконец мы подъехали к дороге, где ответвлялась дорога к Локосову, которое горело огнями низеньких деревянных домов. Машина остановилась, водитель вылез поднял капот, посмотрел своим опытным взглядом, в отсек двигателя, что-то потрогал, закрыл капот, и спрыгнув сказал:
                - Сойдёт!
                Мы попрощались, я пошел в сторону Локосово, он поехал в сторону переправы, через Обь. А это было ещё то препятствие! Я мысленно пожелал ему доброй дороги, удачи! У него впереди было ещё около полторы сотни километров, до города, с которого я вылетел пять часов назад.
                Утром, с подписанным актом выбора, я уже летел попутным вертолетом в сторону Нижневартовска, и радовался удачному завершению командировки. Акт выбора в тот же день передали в капстроительство. И человек уже от их службы повёз его в Сургут. Там акт был подписан. А впоследствии и утвержден в облисполкоме. Мне на руки достались только копии, и акта и схемы. Согласно порядку отвода земли, дело за малым, за гепланом поселка, и всё дело будет мной заведено, и отведу я всю площадку города, и не будет у нас больше проблем. Так думал я, но в этом деле столько подводных камней! Они не заставили себя ждать.




Ноябрь, 2024 года