Это Родина моя

                Если мне приходит фантазия выбраться на люди то,   от порога дома, где я  вот  уже  почти сорок лет проживаю, следует выбрать  один из двух противоположных вариантов;

- или же двигаться на восток по искусственно пересечённой  местности ломанными линиями урбанистических фантазий проектировщиков микрорайона, чтобы  через десяток  минут оказаться на остановке частных автобусных маршрутов. Когда-то там, в буераках неухоженной площади многочисленные водители едва ли не бились друг с другом за право начать движение «в город» с привередливыми пассажирами на борту. Нынче же, наоборот – пассажиры с тоской взирают на пустующую после благоустройства площадь, в надежде на то, что когда-нибудь здесь появится хоть какой-нибудь автобус с заветным номером нужного маршрута и начнётся, наконец, движение «в центр», продираясь туда сквозь никак неустранимые пробки;

- альтернативой тому транспортному развлечению будет движение на запад без особых поворотов те же десять минут хода на улицу, за последние три года также подвергшуюся благоустройству дважды. Движение маршруток там организовано более благополучно. Муниципальные же автобусы всячески саботировали необходимость заезда на нужную мне остановку, пока администраторы не смирились с фатальной этой проблемой. Но частники ещё держат марку транспортного обслуживания нудного контингента.

              Так что этот вариант оставался более предпочтительным, даже если и удлинялся на шесть остановок. Особенностью его являлось то обстоятельство, что, прежде чем выйти на остановку, нужно было миновать пустырь, замечательный историей своего происхождения.

              Когда-то в этих местах существовала бараба  - дикая степь с со слабо пересечённой местностью. Небольшие перелески здесь оказались привлекательными для кочевников ещё полсотни тысячелетий тому назад, когда и самой то замечательной реки, протекающей ныне в нескольких километров в стороне – тогда ещё и не существовало. Не у кого спросить, чем  же привлекали эти места дикарей. Но ведь привлекали же!
              В наши, ещё советские времена, на этой никак не используемой территории началось жилищное строительство с присущей той эпохе плановой невразумительностью. Последовавшие драматические события в обществе сначала   обрушили далеко идущие планы освоения площадки. Там всё плодотворное остановилось и началось разрушение уже устроенной инфраструктуры. Но случилось так что строительство на руинах былого вспыхнуло с ошеломительной силой. Одна за другой  вставали на пустырях многоэтажки небывалой прежде высоты, рядом возникали заграничного вида торгово-развлекательные центры, школы, детские сады. Но одна лишь больница как бы законсервировала свои лечебные ёмкости (но это лишь частная проблема местного населения вспухающей численности).  Должно же быть что-то и не сильно хорошо.

   Во всем этом круговороте нововведений  и образовался наш пустырь. Проложенные ранее подземные коммуникации постепенно засыпались грунтом от близлежащих новостроек; поверху развилась кустарниковая растительность, навевая прохожему мысли о желательности создания здесь, на рукотворных горках строительного мусора,  настоящего ландшафтного парка. Но эти наивные мысли были явно не в мейнстриме  таинственных владельцев земельного участка площадью в ценных два гектара.

                Она, площадка и действительно имела вид квадрата ограниченного

- с севера возвышенностью с крутыми откосами, по верху которой проходил  стальной  забор расстраивающейся школы. В заборе имелась калитка, к которой из пустыря вела крутая протяжённая лестница. Калитка в любой момент могла быть заперта от потенциальных террористов прочным затвором охраны;

- с юга пустырь граничил уже с бетонным забором больницы.  В этом заборе так же имелась калитка, открывающая путь через больничную территорию, заканчивающийся выходом к автобусной остановке последовательно через шлагбаум, ворот откатных и ворот распашных , находящихся под постоянным видеонаблюдением поста охраны. Калитка эта случалась в непредсказуемое время также запертой на замок.

- Западная же часть пустырного периметра и пролегала вдоль улицы перманентного благоустройства с вожделенной на ней автобусной остановкой. Эта сторона была облагорожена не без изящества выполненной решёткой. Также имевшей распашные ворота и калитку. Ворота по давности лет запертыми вросли в землю.  На калитке же намертво проржавел висячий замок.

           Таким нехитрым способом, житель близлежащих домов и родители воспитанников детского сада не имели другой возможности пройти к остановке иначе кроме как войти с востока в мешок парка-пустыря  и упереться в красивую решётку забора. Оттуда до вожделенной остановки оставалось каких-то там десятка два шага.
          Перелезть через острые пики забора отважился бы не каждый. Но каждый стал думать - как тут быть. Находились среди них и силачи, которые сначала выгнули решётку для лаза, а потом уж и выломать пару стоек забора. Открывшийся проход приручил пешеходов к своему соблазнительному удобству. Чтобы приятно было даже и в ненастье идти народу по аллее дикорастущих кустарников, некие из местных доброжелателей выстелили гравием дорожку к проходу в заборе. Теперь к автобусной остановке не зарастала народная тропа.


 ***

              Сегодня с самого утра меня не покидала укоризна за слишком уж поселившиеся в моём сознании мысли о негативе. Мечтая развеять их продолжительной прогулкой среди новостроек, как бы погружением в мир обещания добрых изменений в рутине жизни – я вышел от подъезда в западном направлении.

              Погода благоприятствовала моему замыслу. Стояла середина ноября; ночами подмораживало; иней, а то и лёгкая пороша серебрила землю и кусты; всходило солнышко и мягким теплом испаряла осадки, открывая путь твёрдым, чистым от убранного уже давно листового опада. Дышалось легко, и весело гляделось в небеса чистой голубизны.

            Неспешной, слегка даже расслабленной походкой подошёл я к дырке  в заборе и…

(…вот же «мерзкая тварь, плодящая бродячих псин» - именно такой ёмкости одно слово брани сгенерировало мгновенно возмутившееся  моё сознание…)

             Привычно уже удобный проход в заборе предстал передо мной некрасиво исполненной, глухой и очень прочной сварной металлической конструкцией, издевательски предлагавшей перелезть через забор   на улицу недавно закончившего благоустройства.
              Перелезть через забор я не решился и направил свои стопы назад, в обход больничного забора, в надежде что уж  на ту-то его калитку открывшаяся здесь креативность не успела ещё распространиться.

              Навстречу мне попались одна за другой женщины разных возрастов. На мои предупреждения каждой об открывшемся сегодня затруднении, обе они, как сговорившись, отреагировали точно таким же словом, словно вылетевшим на волю из моего экзальтированного сознания.

              Откуда в нашем народе единство такой филигранности выражений?

             Это ещё что?
             Уже встретившись дома с моей высококультурной университетского образования и научно-исследовательской практики подружкой – я предупредил её о том как теперь надо выходить на  западную автобусную остановку. И тут же из уст её вырвалось это слово народного единства. Несмотря на то, что уж в этом-то мы едины, да скрыты в нашей Родине нас побеждающие щедроты, от которых только и остаётся разве что выражаться шершавым народным языком.

Искренняя попытка умиротворения себя нынче не удалась.
13.11.2024 22:45