Музыка

Дети должны любить детские песенки. Веселые и жизнерадостные. Это аксиома. Аксиома – это теорема, не требующая доказательств. А если это не аксиома?

Святослав утверждает, что он родился в углу около музыки. Музыка – это старенький проигрыватель "Ригонда" в углу квартиры бабушки Ани и дедушки Васи. Начиная с годовалого возраста, он слушал популярные записи на голубых, мягких пластинках журнала «Кругозор". До того, как ему исполнился год, он слушал музыку в исполнении мамы, папы и бабушки.

Первое потрясение он испытал при бабушкином исполнении давно забытой песенки из индийского кинофильма:

                "Цып, цып, мои цыплятки,
              Цып-цып-цып, мои котятки…"

Глаза его сияли, он с восторгом переводил глаза с бабушки на всех присутствующих, как будто желая удостовериться, все ли слышат, все ли понимают всю красоту этой чудесной песни.

Затем, прочное место в его сердце занял "Миллион алых роз", которые он требовал снова и снова, пока не засыпал. Иногда, чтобы уснуть ему хватало и одного "Миллиона", иногда не меньше трёх-четырёх. Говорить он ещё не умел, поэтому требование выражалось повелительным жестом в сторону проигрывателя.  Позже он научился сопровождать его возгласом:

- Миён!

Любовь длилась довольно долго, пока Свет не услышал "Позови меня с собой". Не всегда он мог справиться с волнением, когда её слышал. Бывало, и убегал из комнаты, затыкая уши. Свои уходы он объяснял тем, что «музыка такая хорошая, что просто невозможно её слушать!». Его любовь к песне разделяла и его подруга Алина, и каждый раз плакала навзрыд, когда её слышала. Мама Лена пугалась, пыталась  остановить такое драматичное прослушивание. Но Алина не позволяла, рыдала, доплакивала и просила включить опять.

Когда Свету уже исполнилось четыре года, его музыкальные вкусы начали меняться.  Раскатывая на велосипеде, не глядя на проходящих мимо девочек, он распевал, перефразируя:         
               
                «Сладким ядом любви ты меня напои,
                Отрави эту ночь, отрави...».

Дома, сидя на диване, сочинял свои песни:
                «Я тебя не люблю,
                Я к тебе никогда, никогда не приду,
                И кошка моя к тебе не придет.
                Нет, нет,
                Не придет никогда,
                Моя любовь!»

Со временем на место этих мимолетных увлечений пришло настоящее чувство. Это были песни одного из популярных представителей "русского шансона". Певец был нам неизвестен, неинтересен и подобное увлечение даже пугало. Но слушая вместе со Светом песню за песней, мы  услышали то, что никогда не пытались понять. Одиночество. Тоску. Несправедливость. Ожидание. Простые, грустные житейские истории, рассказанные простым языком. Вечные ценности. Любовь, дом, мама. Вечные темы. Предательство, верность, долг. Хрипловатый, мужественный голос, мелодичность и искренность в каждой ноте. И полное отсутствие тюремного жаргона.

За время пламенной любви  весь репертуар певца был выучен и, постепенно, стал частью жизни нашей семьи. Свет серьёзно обдумывал поездку к певцу в Москву и советовался с папой и мамой, что же отвезти ему в подарок: рубашку или брюки. Откуда взялась такая идея, было непонятно. Может быть, своеобразное желание согреть и защитить?
 
Потом появилось желание играть самому, и он соорудил себе импровизированный картонный инструмент с беззвучно работающими клавишами. Удивляться не нужно, это же были незабываемые 90-ые с пустыми полками. Нужно было как-то поддерживать это увлечение, что и было сделано покупкой маленькой детской музыкальной игрушки, которая издавала хоть какие-то звуки.

Около года он бил по клавишам, работающей на батарейках пианолы. Как казалось  со стороны, совершенно бесцельно и бессистемно. А потом из хаоса звуков начали прорезываться знакомые мелодии. Нужно было приобретать хоть какой-то инструмент, и папа с мамой нашли у знакомых  аккордеон, отданный за ненадобностью. Музыка, наконец, стала полноправной частью жизни семьи.

Выхода не было, нужно было отдавать Света в музыкальную школу. Сначала его зачислили в  подготовительный класс, познакомили с педагогом, снабдили музыкальным  букварем, потом назначили день и час вступительного экзамена.

На экзамен Свет пришел в белой рубашке и черной тройке с галстуком-бабочкой. Мама с папой прихватили на всякий случай и аккордеон – узнать, пригоден ли он для занятий.
Славкин педагог, сдержанный и чуть-чуть ироничный, понравился всем троим, сразу и на всю жизнь. Проверка музыкального слуха не особенно обнадежила – что-то среднее между тройкой и четверкой. На предложение спеть что-нибудь знакомое, например "В лесу родилась ёлочка", Свет  ответил, что не знает такую.
 
- Ты в каком лесу рос, мальчик? – изумился педагог.

В заключение экзамена, для проверки инструмента, Свет  сыграл с вдохновением на принесенном аккордеоне  одну из любимых песен, но педагог в русском шансоне оказался не сведущим. Пришлось маме пояснять, что это отрывок из песни, где поется:
               
                «Ты знаешь, мам, ведь я рецидивист,
                За мной тюрьма, как пашня за колхозом…»

Вот на этой оптимистичной ноте Свет был принят в музыкальную школу.

В то же лето музыкальный слух был поколеблен новым потрясением. Он долго выбирал своему дедушке подарок ко дню рождения, но не придумал ничего лучшего, чем записи народных песен. Теперь кассеты с песнями бывшего кумира покоятся на самом дне музыкального ящика. Их место заняли записи любимой певицы с кукольно-яркими нарядами, исполняющей народные песни.

И теперь на улице дачного поселка, где Свет живет всё лето с бабушкой и дедушкой, детский хор с нестройными голосами распевает под его аккордеон:
               
                «Виновата ли я,
                Виновата ли я,
                Виновата ли я,
                Что люблю…»