часть 2 глава 14

   Ночь, последовавшая за этим днем, показалась Медию жуткой и полной спутанных сновидений. Он спал до наступления темноты. Когда он проснулся, то велел отнести себя к Статире. Она уже ждала его.
- Унесите носилки, пойдем со мной, — попросила она, — я не хочу оставаться дома, они все меня изводят, я хочу видеть сегодня чужие лица». Медий был готов. Ночь, теплая и беззвездная так и тянула на приключения. Они подождали, пока смотритель не сообщил им, что носильщики паланкина ушли. В доме все было тихо.
- Пойдем», — сказала Статира и закуталась в плащ, дрожа, несмотря на тепло.
 -Тогда так же начиналось, — пробормотал старый персидский слуга, — и каждый побежал навстречу своему несчастью».
- Какое несчастье он имеет в виду? — тихо спросил Медий.
- Падение Персии», — ответила Статира. -Тогда им всем хотелось увидеть чужие лица. Они надели темные плащи, как вы, и ушли. Вам не следует уходить, это нехорошо!
 Статира гневно закричала, что ей не нужен опекун, и ударила старика по руке, которая держала ее за плащ. Он испуганно посмотрел на нее:
= Когда ты была ребенком, я носил тебя на руках,- пробормотал он. -Твой отец тоже хотел увидеть чужие лица. Вы не понимаете, о чем вы говорите. Чужие лица!
-Пошли - сказала она Медию. -Терпеть не могу его болтовню.
   Когда они шли мимо огородов и садовых плантаций от окраины к центру города, ворота, освещенные смоляными факелами, угрожающе смотрели из стен, и были похожи на открытые рты. Статира сказала, что Ланика, кормилица Александра, сегодня днем снова навещала их. На этот раз она не пыталась скрывать свои чувства. Она ненавидела Александра. Два ее сына погибли в войнах, которые он вел. Ее брат Клит спас ему жизнь в битве при Гранике. Но, когда Клит после завоевания Персии, замешкался приветствовать его, преклонив колени, как это было принято у побежденного народа, Александр в ярости пронзил своего старого друга мечом. Ненависть к убийце ее брата стала смыслом жизни старухи и привела ее в Вавилон. Статира не спросила ее, хочет ли она убить Александра или хочет бросить свои обвинения ему в лицо прилюдно, перед всем народом в тронном зале. Ненависть, исказившая лицо Ланики до страшной гримасы, оттолкнула ее.
   - Я не умею ненавидеть,-шептала она, содрогаясь от отвращения. - И не могу видеть, как ненавидят другие. Это отравляет мою жизнь. Я хочу забыть о том, что она сказала.
На площади перед воротами внутренней стены вокруг костра сидели македонские солдаты. Они были заняты настольной игрой. Статира подошла к ним, перегнулась через них и стала наблюдать за игрой. Они не обращали на нее внимания. Как будто мы невидимки, подумал Медий. Он говорил с ней об игре, о знаках различия у солдат, об их равнодушии, с которым они относились к выигрышу и проигрышу.
- Игра и есть их жизнь - сказала Статира,- Они счастливы. Пойдем, я тоже хочу быть счастливой.
 Улицы Вавилона, в прежние вечера шумные и людные, были пустынны. Вероятно, было очень поздно, полночь уже миновала. В одной из подворотен сидел на корточках пьяный и просил милостыню. Они прошли мимо, он выругался, не получив подачку.
Эхо голоса, отраженное от стен дома, задержалось в воздухе на некоторое время. На углу улицы играл мальчик. Он сидел посреди мостовой, подбрасывал деревянный шар вверх и снова ловил его.
- Почему ты не идешь спать? - спросил Медий.
Ребенок продолжал играть. Сияние огня, горящего перед входом в дом, освещало его лицо, которое было серым и морщинистым, как у старика.
-Почему ты не идешь спать? - повторил вопрос Медий и тронул мальчика за руку.
Тот посмотрел удивленно поднял на него глаза. Деревянный шар выпал из рук и покатился по дороге. Ребенок потер место, за которое его схватил Медий, и побежал за шаром.
- Он немой - сказала Статира. - Он глухонемой. Я увидела это по его глазам.
-   Пойдем дальше.
Казалось, она преследует какую-то определенную цель. Время от времени она останавливалась и прислушивалась; только тогда, когда она убеждалась, что вокруг все тихо, она шла дальше.
- Ты думаешь, что за нами следят? - спросил Медий.
Она не ответила. Через пару шагов она свернула в боковой переулок и остановилась перед низеньким домом:
 -Это здесь - сказала она.
На ее стук дверь открылась. Они вошли в большое, но слабо освещенное помещение. Странный шум вырвался им навстречу. Медий удивился тому, что с улицы он не был слышен; стены и входная дверь здесь были крепче, чем у остальных домов.
 Все места в трактире были заняты. Хозяин подсуетился приготовить для новых гостей помещение, сбросив двух пьяных уснувших матросов на пол с лавки, на которой они сидели.
- Они все равно не заметят сидят они или лежат - сказал он. – До утра они в себя все равно не придут. Садитесь сюда.
Статира считала само собой разумеющимся, что пьяные лежат на полу, лишь потому, чтобы она могла присесть. Очевидно, что она уже бывала в этом заведении. Медию лицо хозяина тоже показалось знакомым. У него было длинное узкое лицо с близко посаженными глазами, орлиным носом и маленьким тонким ртом. Он был высокого роста, худой, немного сутуловатый, с длинными руками, ладони были узкими и неспокойными.
- Принеси нам выпить - приказал Медий.  -У тебя есть греческое вино?
  -Оно перед тобой -ответил хозяин.
Медий даже не заметил, как на столе появились бокалы. Когда они садились, стол был пуст. Теперь на столе стояли бокалы с вином.
Прочие посетители были возбуждены от речей и вина. Их лица были распарены, как будто они только что вышли из бани. Их не волновало присутствие Статиры и Медия, и они не прерывали свои беседы.
 - Я думаю, что солдаты Александра вскорости покинут город - сказал толстяк, выглядевший испуганным. -Все эти убийства происходят потому, что в Вавилоне слишком много солдат. Вы увидите, когда солдаты уйдут, убийства прекратятся.
- Но твой шурин все равно мертв - сказал сосед, маленький темнокожий мужчина. - Его уже не воскресить.
- Возможно, ему все равно, что его зять оживет, — издевался черноволосый юноша. -Говорят, есть люди, которые любят умерших родственников больше, чем живых.
 -Мой шурин не оставил мне ничего, кроме своих долгов! - кричал толстяк, вытирая пот.
-Если б он остался жив, он оставил бы еще больше долгов - вставил свое слово молодой человек.
- В тот вечер, когда его убили, я был здесь вместе с вами! Моя сестра слышала, как он кричал, и соседи видели, как несколько солдат выбегали из дома. У него был кошелек, который я ему дал, а когда его нашли, кошелька при нем не было. Я тут ни при чем. Вы все были свидетелями, что в час убийства я находился с вами».
- Кто тебя обвиняет? – спросил маленький темнокожий мужчина. - Мы удивляемся просто, что ты постоянно об этом говоришь.
- Не я, а вы начинаете об этом говорить!
Медий вспомнил этого человека. Это был мясник, который спал рядом с ним в храме Ваал-Мардука. Лица других гостей тоже показались ему знакомыми. Черноволосый юноша был похож на служку жреца, который приветствовал его в храме. А маленький темнокожий мужчина был надсмотрщиком на верфи, который надеялся на сытую и богатую жизнь после того, как Александр покорит весь мир.
  Юный блондин склонился над столом.
- Нам твой шурин не интересен, – сказал он толстяку, - я не верю в то, что ты его убил. Но ты все же опасный парень.
- Почему я опасный. Я ни одного человека в жизни не обидел.
-Ты подозревал солдат Александра. Ты вообразил, что имеешь на это право, потому что они спали с твоей женой и твоей дочерью?
- Моя жена и моя дочь не гулящие девки!
- Они не отдали вам часть своего заработка? Они правы! Александр не завоевывает мир, чтобы такие толстые негодяи, как ты, могли на этом наживаться! Что ты умеешь делать? Разговаривать, ныть, клеветать, не более того! Жалко, что ты не убил своего зятя, тогда бы у нас сейчас был повод перерезать твою толстую шею!
   Блондин тоже показался Медию знакомым. Он был похож на того молодого человека, который в ночь перед «Храмовым сном» встретился ему после драки с персом.
-Ты знаешь, когда Александр отправится в поход на Запад? -вмешался он в разговор.
Когда взойдет солнце - сообщил блондин. - Сегодня вечером это станет известно.
- Кажется, у тебя неплохие связи при дворе.
-Мой брат служит офицером в группе телохранителей. От него я это и узнал. Я сам намерен стать солдатом армии Александра и покорить остаток мира.
- Солдатом греческой фаланги?
- Александр не спрашивает кто ты –грек, македонец или перс. В его войске служат все, главное быть хорошим воином.
- Зато этот вопрос интересует полководцев Александра. Они горды тем, что они македонцы. Боюсь, что они нас, греков, не слишком-то ценят, потому что победили нас. А персов они просто презирают. Многие считают, что перс недостоин служить Александру. Не знаю, будут ли оны готовы отправиться вместе с персами на покорение второй половины мира.
Несколько минут царило молчание. Толстяк опять вытер пот с лица.
- Я– перс» - произнес он со вздохом.
-И я персиянка - заявила Статира и внимательно посмотрела на него, как будто хотела в его грубых чертах найти что-то родственное.
Черноволосый юноша смущенно улыбался.
-Персы завоевали Вавилон и снова его потеряли - сказал он. - Мои предки жили здесь еще много столетий тому назад, еще до нашествия персов. Я халдей. Мы люди мирные и в военных делах не разбираемся. Зато мы прекрасные математики. Кто хочет вести войны, нуждается в нас. Мы точнее и лучше греков, македонцев и персов можем вычислить величину страны, которую хочет завоевать Александр, траекторию снаряда и путь созвездий, по которым мы читаем будущее. Кто вы без нас!
Маленький темнокожий человек тоже не захотел отстать.
 -Моя мать была арабкой, а ее отец Великим вождем. Он никого не слушал ни халдеев, ни персидского царя.  Из вас никто не знает, что значит свобода, это знаем только мы!
Блондин почувствовал себя уязвленным. Кровь прилила к его лицу, он залпом выпил бокал, бросил его на пол и ударил кулаком по столу:
 - Вы все глухие? — крикнул он – это не важно, грек ли ты, перс или халдей, вы все нужны Александру, чтобы завоевать мир! Кто тут спорит о преимуществах? Ваши черепа так тверды, что вы не можете этого понять? Через десять лет не будет больше ни македонцев, ни арабов, только верноподданные Александра, эх вы, дураки! Тогда будет важно: вы воевали за Александра или нет!
  Оба матроса, лежавшие на полу, проснулись от этого рева и подползли к столу. Это были молодые крепкие мужчины, только из-за опьянения они с трудом двигались. Одежда того, который был моложе, была разорвана, сквозь прореху была видна волосатая грудь. Он схватил руку Статиры и попытался ее погладить.
- Я бы тоже хотел такую мягкую руку – бормотал он, - Тогда я бы имел столько денег, сколько бы пожелал, я бы жил как хотел!
Другой вцепился в его руку:
 - Жизнь! Клоака здесь, а не жизнь - проквакал он. - Я хочу прочь из Вавилона. Я хочу увидеть настоящую жизнь!
Он пролепетал еще пару нечленораздельных звуков, рухнул на пол и уснул.
  Пьющие за столом были раздражены и с недоверием смотрели друг на друга. Только черноволосый юноша смущенно улыбался и был погружен в себя; его мир сильно отличался от мира окружавших его людей. Его взгляд скользил поверх их голов, как будто он молился богам своих предков, или делал в голове какие-то вычисления с помощью математических формул, перед ясной красотой которых все эти споры о богатстве, власти или престиже казались смешными и несущественными.
Медий обнял Статиру. Ему захотелось разжечь развязанный им спор. Может быть, они даже доставят ему удовольствие, если побьют толстого мясника или нападут на блондина, чья крикливость его раздражала.
- Почему бы вам не обратиться к магам, чтоб узнать, как будет выглядеть мир через десять лет. Что будет с вашими мечтами, если Александр не будет больше вести войн?
- Что за чушь! – воскликнул блондин. -Мир без войны? Это же невозможно. Это было противно природе!
- А разве природа не может измениться? Мы видели столько чудес, что это бы меня тоже не удивило. Мы также не знаем день и час, когда судьба завершит земной путь Александра.
-Не раньше, чем он выполнит свое предназначенье.
- А в чем его предназначенье? Он знает лучше, чем ты. Если придет это время, когда надо будет покинуть землю, он это сделает.
-Ты бы хотел, чтобы это свершилось скоро? - спросил блондин.
Что значат мои желания! Ты думаешь, что желания смертного могут убить бога? Впрочем, этого желают многие. Например, твой толстый друг. Посмотри, как блестят его глаза! Перспектива смерти Александра заставила его забыть о страхе!
- Как я могу иметь такие страшные желания! – запротестовал мясник. - Царь для персов добрый отец.
 - Есть персы, которые считают его не слишком заботливым отцом. Я не думаю, что он из-за этого умрет. Скорее всего его погубит болезнь или друзья его убьют. Существует много возможностей.
- Замолчи, наконец! - заорал блондин.
Внезапно все отвернулись от Медия. Мясник заявил, что защитит своим телом царя от любого нападения, араб кричал, что Александр принес свободу народам Востока, а черноволосый юноша объяснил, что он рассчитал, исходя из расположения планет, что Александр будет жить еще семьдесят лет. Твои предки считали лучше тебя! — издевался Медий. - Ты плохой математик».
Блондин вскочил и перегнулся через стол. Его глаза сверкали от ненависти. Он был на приличном расстоянии от Медия, чтобы до него дотянуться, к тому же он уже неуверенно стоял на ногах, поэтому он обратился к мяснику и арабу, чтоб они схватили крамольника. За другими столами посетители тоже насторожились и вмешались в спор. Медий огляделся и увидел кругом сжатые кулаки. Все те, кто столпился вокруг него, толкались друг перед другом; он видел только их глаза, широко открытые глаза, в белках которых были прожилки красного цвета. У этих людей, казалось, не было ни тел, ни рук, ни лиц, только глаза; невыразительные, бычьи. Бесчувственные, рыбьи глаза. «Может быть, я просто сплю», — подумал он, поглаживая Статиру по плечу, единственному кусочку жизни, который он чувствовал. На мгновение он увидел широко открытый рот мясника, но не услышал ни звука. Потрясающая тишина распространилась вокруг него и отделила его от мира, как стена темницы. Другие глаза и раскрытые рты выдвинулись вперед, некоторые скривились от боли, но все крики утонули в великой тишине.