Морозная поездка

Ирина выходила замуж. Среднего роста, стройная, со светлыми волнистыми волосами ниже плеч, с серыми глазами, она никогда не была обделена мужским вниманием. Вдобавок к привлекательной внешности, девушка не глупая, успешно постигала азы будущей профессии, и при этом скромная. Один из её однокурсников, Сергей, с которым она училась с первого года в институте, был влюблён в Ирину, и она об этом знала. Но сердцу не прикажешь, так ведь говорят. Общение их ограничивалось только учебными занятиями и походами в кино или прогулками в большой компании. И её женихом стал совсем не Сергей.

Никита  – так звали жениха Иры - перевелся к ним на поток из другого города на  третий курс. Парень был роста выше среднего, темноволосый, с карими глазами. Ирину сначала привлек его чистый и глубокий голос, случайно услышанный. Потом она его увидела. Влюбилась сразу, даже не зная ни его имени, ни что он за человек. Бывает так в жизни. Он попал в другую учебную группу, и Ира познакомилась с ним чуть позже, встретившись в одной компании на праздновании дня рождения подруги, которая жила в общежитии. Весь вечер Никита бросал на Иру взгляды, которые она замечала, потому что тоже смотрела на него. Никита влюбился в Ирину, как он потом ей признался, в тот вечер. С первого взгляда или второго, третьего – не важно. Так счастливо произошло в их жизни – полюбили друг друга.

После того вечера они часто проводили время вместе. Никита первым сказал Ирине о своих чувствах, и услышал ответное признание. Все друзья считали их определенно парой. Случавшиеся иногда со стороны несведущих знакомых попытки разлучить влюбленных заканчивались полным провалом. Ирине и Никите не было скучно друг с другом, они были счастливы, просто находясь рядом, прогуливаясь, смотря фильмы в кинотеатре.  Встречались часто. Наконец, стали вместе жить. Что поначалу не понравилось Ириным родителям, но препятствовать они не стали. Отец Иры, после того, как она и Никита задумали снять квартиру, твердо заявил:

- Ещё чего удумали! И у нас места хватит. У Ирки своя комната, вот в ней и живите.

Правда, при этом вздохнул и отвернулся. Не слишком одобрял такой союз. И ему, и Ириной маме, конечно, хотелось официального брака для своей единственной дочери. Но они доверяли ей, уважали её выбор, и не препятствовали. Правда, между собой нет-нет, да перекинутся парой слов. Обычно начинала мама:

- И когда они поженятся? Не принято у нас так. Но дома лучше, чем где-то на стороне.

- Бог даст, всё будет хорошо. Распишутся. В конце концов, это её жизнь. Не встревай.

- А если детки пойдут?

- Чтобы пошли, нужно, чтобы они сначала родились. Не забегай вперед.
На вопросы соседей, спрашивающих про «Иркиного жениха», отвечали спокойно, что «да, жених, да, не расписаны».

Ирины родители Никите понравились: спокойные, дружные, веселые. Любил беседовать с ними, не важно, на какую тему, от бытовых вопросов до вопросов мироздания.

На последнем курсе Никита предложил Ирине пожениться. Ирина с радостью приняла его предложение. Её родители тихо радовались. Никита им в итоге очень понравился. Аккуратный, не пустомеля, деловой, уже подрабатывал. Теперь Ирине нужно было познакомиться с родителями Никиты, которые жили в другом городе, и ей ещё не доводилось с ними встречаться. Никита обычно один навещал их в каникулы. На знакомстве очень настаивала мама Никиты. Не хотела, чтобы первая встреча произошла на свадьбе.

Было решено поехать на Новый год, и 1979-ый встретить с ними. Билеты на поезд специально купили так, чтобы быть на месте утром 31 декабря. И вернуться обратно 8 января. Надолго уезжать было нельзя, потому что впереди была зимняя сессия. По одному экзамену сдали досрочно, чтобы поездка состоялась. В поезде жениху и невесте – они уже подали заявление в ЗАГС - предстояло провести две ночи.

***

Родители Ирины, само собой разумеется, пришли к поезду, чтобы проводить её и Никиту в дорогу. Отец долго расспрашивал проводницу, отвлекая ее от работы, тепло ли в вагоне, много ли угля запасают, хватает ли воды. Его вопросы были вполне объяснимы, проводница его понимала и обстоятельно отвечала.  Зима в тот год выдалась на редкость холодная. Температура в середине декабря опускалась ниже минус  сорока градусов, потом морозы чуть ослабели, но ближе к новому году столбики термометров вновь опустились ниже сорока. Синоптики говорили об исключительно активных атмосферных процессах, о трескучих морозах из-за чрезвычайно холодного антициклона, пришедшего из Арктики на материк. И называли это «ультраполярным вторжением».

Но в поезде было тепло, чуть пахло горящим в вагонной печке углем. Ирина и Никита заняли свои места. В купе они оказались вдвоем, соседние места остались не занятыми. И вот поезд отправился от станции. За окном, пока не стемнело, медленно проплывали, сменяя друг друга, белоснежные зимние пейзажи с лесами, полями, холмами, домами с крышами под снежным одеялом. В воздухе в свете солнечных лучей искрились ледяные иголочки.

Поезд шел медленно, то и дело останавливаясь, иногда надолго. Но Ирину и Никиту это не беспокоило. Они были рады первой совместной поездке. Болтали, пили чай, ели что-нибудь из обширных съестных запасов, заботливо подготовленных в дорогу мамой Ирины.

Утром за окном уже были горы – Уральские. Какая же это красота! Никита спокойнее относился к видам за окном, но Ирина была в восторге. Правда, поезд уже набрал отставание от графика часов на семь, что слегка беспокоило пассажиров.

То проводница, то ее напарник время от времени проходили по вагону, заглядывая в каждое купе и проверяя в тамбуре работу печки.
 
- Скажите, почему мы так опаздываем? – спросил Никита, когда проводница в очередной раз заглянула к ним в купе.

- Ребятки дорогие, зима, мороз-то какой, ведь сейчас за окном минус пятьдесят, - начала объяснять проводница.

- Сколько?! – воскликнул Никита. – Минус пятьдесят?

- Да, молодой человек, минус пятьдесят, - продолжила проводница, - а на линии то стык разойдется, то семафор выйдет из строя. И стрелки не переводятся – промерзают. Вот и представьте, в такой мороз обходчики и монтеры должны всё исправить, чтобы мы понемногу двигались. А если электричество оборвется? Не дай бог, конечно. Уфу уже проехали, запаслись углем, воду удалось залить, а то на некоторых станциях колонки замерзают. Ладно, ребята, чаю захотите – обращайтесь.

Проводница закрыла дверь купе.

Поезд снова остановился. Солнце светило сквозь морозную дымку, добавляя волшебства в картину и без того прекрасную. Белые от снега высокие горы, покрытые инеем деревья и островерхие ели. Ирина задумалась: «Почему снежная белизна так завораживает? Других цветов нет, только легкие очертания гор и растительности. Наверное, здесь красота – это чистота, это творение самой природы. Или же  древнейший страх снежной пустыни вдруг выбирается из дальних уголков разума и заставляет цепенеть перед неизведанным». Вздохнула и спросила Никиту:

- Похоже, что мы не приедем на место к Новому году. Всё время стоим.

- Не знаю. Вероятно. Будем встречать Новый год в поезде! – ответил Никита и улыбнулся.

- Не понимаю, хорошо это или плохо – встречать Новый год в поезде. Когда это не задумано, наверное, не очень здорово.

- Ира, такой случай нам представился! На улице – минус пятьдесят. Прекрасная многоснежная зима. Мы – в поезде, и, заметь, в теплом. За окном – горы.

- Да, удивительное место - Урал! А нам деваться-то всё равно некуда.
Но Ира не расстраивалась из-за опоздания. Она больше переживала по поводу встречи с родителями Никиты.

- Расскажи мне про своих родителей. Я ничего о них не знаю, только то, что они уехали так далеко, потому что отца пригласили на работу, - попросила она.
- Да, что рассказывать. Они у меня хорошие. Как твои, вместе давно. Бывает, и ссорятся, и мирятся. Но друг без друга не могут.

Никита помолчал, как бы собираясь с мыслями. И продолжил:

- Познакомились в техникуме, куда оба поступили после окончания школы. Отец говорил, что они с мамой сразу заметили друг друга. Как мы с тобой. Была ли это любовь с первого взгляда, неизвестно, они никогда не говорили об этом. Поженились только после того, как отец отслужил в армии. Эта была самая продолжительная их разлука. Потом уже не расставались надолго. Вместе на работу, вместе с работы, вместе в магазин, вместе за мной и братом в садик – всегда рядом и всегда держась за руки. Как будто боялись упустить, потерять друг друга. Хотя маловероятно, что такие мысли могли прийти им в головы.
Ирина сидела напротив Никиты, забравшись с ногами на сиденье, и внимательно слушала.

- Ты знаешь, Иринка, мои родители, сколько себя помню, всегда так ходили - взявшись за руки. Соседи, знакомые и незнакомые – кто улыбался, кто посмеивался, а кто и завидовал. Но те, кто знал их хорошо, не удивлялись. До сих пор, наверняка, ходят рука в руке. Папа много времени проводил с нами, сыновьями, играл, всегда помогал в учебе, находил, чем занять в свободное время. Мы с братом выросли, и стали вместе с отцом слушать музыку и смотреть фильмы, а после громко и с энтузиазмом обсуждать. Мама, кстати, часто участвовала в наших беседах.

Ирина пересела к Никите, прижалась к нему, обхватив его руку выше локтя.

- Рассказывай дальше, - сказала.

- Ну вот, я о том, что моя семья очень дружная. У нас такая же будет.
- У нас будет всё хорошо! – Ирина поцеловала Никиту в щеку. – Ну, продолжай.
- Родители у меня очень гостеприимные и общительные. К нам любили приходить и родные, и друзья, особенно в праздники, когда мама в полной мере проявляла свой талант кулинара. Наши с братом друзья тоже частенько приходили, им всегда были рады.

Никита помолчал.

- Ладно, скоро познакомишься. Я уверен, ты им понравишься. Пойду за чаем схожу, будешь?

- Да, буду, сходи.

Никита вышел из купе и пошел к титану. Вспомнил последний разговор с мамой по телефону, когда он сообщил, что они с Ириной решили пожениться и уже подали заявление. Она выслушала, а потом заявила, что нашла ему невесту – девочку, как она сказала, которая с ней работает.

- Сынок, я тебя хотела с ней познакомить в каникулы.

- Мама, не говори ерунды. Не навязывай мне своих девочек. У меня Ирина есть. Выбор сделан.

- Ладно, сынок, не сердись. Ирину - то я не знаю совсем.

- А твою протеже не знаю я, - отрезал тогда Никита.

Через несколько минут он вернулся в купе с двумя стаканами чая в металлических резных подстаканниках. Ирина уже выложила на стол еду из запасов. Они ели и пили чай, глядя друг на друга, рассуждая, нагонит ли поезд отставание или им придется всё же встречать Новый год в дороге.

 Пейзаж за окном сменялся очень медленно. А когда стемнело, всё исчезло. Ничего не было видно, только иногда выплывали из мрака редкие сигнальные огни. Поезд почти всё время стоял. Ближе к ночи проводница принесла ещё по одному одеялу, так, на всякий случай, сказала. Хотя в вагоне не было холодно.

***

И вот наступило утро 31 декабря. День, когда поезд должен был прибыть в пункт назначения. Но за окном по-прежнему были горы.  Проводница принесла горячий чай. И сказала, что большую часть горной дороги преодолели, и скоро должны доехать до Челябинска.

- Не волнуйтесь, у нас теплый вагон, печка работает, - продолжала она, - уголь есть. А опоздание – тут уж ничего не поделаешь. Главное – состав не заледенел, едем.

Поезд снова остановился.

- Теперь уже точно будем встречать Новый год в пути, - сказал Никита Ирине, - к вечеру можно накрывать праздничный стол! Какая у тебя мама предусмотрительная! Столько всего вкусного приготовила! Даже пирожков напекла.  Устроим пир! Когда ещё такое будет возможно – встретить Новый год в Уральских горах! Пусть в поезде, но это только усиливает необычайность ситуации!

- Нет, - засмеялась Ирина, - в горах при минус пятидесяти  – вот это был бы экстрим. Хорошо, что мы в поезде! Я не волнуюсь и не расстраиваюсь, только родители твои будут ждать, вот они - расстроятся.

- Ничего, отпразднуем вместе, как приедем, - ответил Никита, - а встретят Новый год без нас.

Ирина вышла в коридор, остановилась. Окна с этой стороны вагона заиндевели. Резной узор из еловых лап и фантастических цветов, причудливо переплетенных, покрыл почти всё стекло. Ирина подумала, что сейчас перед зимним праздником наклеивают на витрины, на окна в домах нарисованные и вырезанные из бумаги или ткани  узоры. Порой даже красиво сделано, но передать сказочность настоящего искрящегося шедевра невозможно. Уж слишком ювелирно и уникально, не повторившись ни разу, творит мороз.

Никита тоже вышел из купе, сказал, что сейчас вернется. Ирина  увидела, как он разговаривает с проводником. Удивилась, потому что у проводника-мужчины и его напарницы было некое разделение обязанностей, с пассажирами общалась в основном проводница. Никита вернулся в купе, взял куртку и шапку и снова вышел.

- Ты далеко собрался? В тамбуре постоять? Что это вы задумали?

- Ир, не переживай. Подожди, я сейчас.

Никита вышел с проводником в тамбур. Через несколько минут Ира вдруг увидела в окно, точнее, через ту его часть, которую еще не успел закрыть иней, как Никита спрыгнул с подножки поезда в снег. При этом почти по грудь оказался в сугробе.

Ирина ахнула. «Сумасшедший! А если поезд сейчас поедет? А проводник-то что? Нарушает, разве можно открывать дверь вне станций? Тем более потакать таким безрассудным поступкам пассажиров», - подумала она. С замиранием сердца наблюдала за женихом, готовая тут же нажать стоп-кран, если вдруг поезд поедет.

А в это время Никита дотянулся до ветки небольшой ёлки, макушка которой была видна над сугробом примерно на метр, и пытался эту ветку отломать. Наконец, с помощью ножа, который, вероятно, взял у проводника, ему удалось это сделать. И вскоре, раскрасневшийся, улыбающийся, весь в снегу, с еловой веткой в руках, он появился в коридоре.

- Разве так можно? А если бы поезд тронулся, когда ты был в сугробе? – с обидой и беспокойством в голосе обратилась к нему Ирина. - И проводник тоже хорош! Согласился тебе помочь.

- Посмотри, какая красота! Сейчас оттает, и будет аромат, настоящий новогодний! – Никита протянул Ире ледяную ветку. – Всё же хорошо!
- Руки не отморозил? – спросила, улыбнувшись, Ирина.

Через несколько минут стоянка, наконец, закончилась. Состав медленно сдвинулся с места и, совсем понемногу набирая скорость, покатился дальше.
Когда поезд подъехал к вокзалу Челябинска, большие станционные часы показывали без четверти двенадцать. Середина дня, но на перроне было пусто. Никто в такой мороз не решился прогуливаться. Вышедшие из вагонов с вещами пассажиры быстро скрывались за дверями вокзального здания.

***

На фоне черного прямоугольника окна – зеленая еловая веточка. На столе нехитрые закуски, оранжевые шарики мандаринов  и два стакана в традиционных подстаканниках с ароматным черным чаем. И неизвестно каким образом добытая Никитой бутылка шампанского.

Никита внимательно следил за временем, то и дело поглядывая на свои часы. Ведь когда ещё совершенно обоснованно можно встретить Новый год трижды! Сначала по местному времени, через час – по часовому поясу родного города Ирины, а еще через час – по Москве!

…Утром поезд плавно подкатил к станции назначения точно по времени, указанному в расписании. Только ровно на сутки позже.

Ещё из вагона, когда состав медленно скользил вдоль платформы, Никита заметил своих родителей. Они высматривали вагон, в котором ехали сын с невестой.
Ирина переживала напрасно. Хотя мама Никиты не скрываясь разглядывала свою будущую сноху, смотрела дружелюбно, и Ирина поняла, что хорошие отношения не будут проблемой. А отец как-то шепнул сыну так, чтобы никто не услышал:

 - Ну, сынок, какую ты невесту нашёл! Повезло тебе! Рад за тебя! И береги её.

***

Небольшая справка.
Из Сообщений Гидрометцентра 31 декабря 1978 года.
«Исключительно активные атмосферные процессы происходят на Европейской территории страны. В Архангельской, Челябинской областях, Коми АССР температура упала до минус 50-55 градусов. В Москве ночью до минус 40, днем до минус 35 градусов. Такие сильные и продолжительные морозы на Европейской территории нашей страны бывают раз в 50-80 лет».