Экспорт

Улик заранее забронировал в календаре место для заседания. Он сказал, - "приходите, надо обтесать важный эпизод". Но к назначенному дню, вовремя явилось только трое из двадцати. Улик, мент Рахат-аба и я. Улик, не откладывая главное в долгую коробку, сразу сказал, что обеспокоен экономической разрухой и финансовой несостоятельностью Чон-Арыка. Он высказался в том смысле, что нам втроём необходимо устроить мозговой штурм и попытаться "дать дельные рекомендации правительству в плане ухорошения ситуации". Он потребовал озвучить экспортные категории, чтобы немедленно начать плодотворную торговлю и зажить расставляя ноги пошире - то есть на широкую ногу.

Мне представилось, что штурмовать означенную высоту, имея три неблестящих ума, было глупости подобно. Но Рахат-аба воодушевился и запотирал грубые ладони о друг-друга, один о другой. Он широко улыбнулся, и попросил слова. А получив его, он заговорил без раскачки ума - жестами и ухмылками, трансформируя то, что слышал по телеви от умных мудаков. Его мысли не клеились, как осколки битого стекла. Но если и удавалось кое-как соединить их, то переставал просматриваться смысл. Он говорил симметричными небрежностями - "бизнес-шмизнес", "власть-всласть", "золото-болото". В сухом остатке, если отбросить всю экспрессию сержанта, получалось, что он предлагал торговать картошкой, укропом, а если крупно повезёт, то и заводскими сланцами "Фы-Юань". "Деятельность", - говорил он, - "нужно разворачивать и разворачивать. Жёстко, резко и принципиально. На раз, два, три. Упал - отжался. Купил - продал". Сержант часто ссылался на инфляцию и прочие показатели, смеялся невпопад, сбивался, нервничал, оппонировал своим же мыслям. "Если упорно смотреть и слушать мудаков", - ментально обратился я к менту, - "однажды можно превратиться, если не в мудака, то уж в мудилу точно".

Кончил же Рахат-аба тяжёлой одышкой, с дёргающейся бровью на лице. "Блестяще", - сказал Улик.

- А ты, ты чё думаешь, братку - обратился Улик ко мне, - что-то нужно экспортировать, иначе окочуримся.
- Ну, бля, - согласился усталый мент и вновь попросил слова. Оказывается у него ещё оставалось. Теперь он напомнил о золотоносных рудниках, ГЭСах, пансионатах и залежах бокситов. То есть его мысли стали заметно ширше, респектабельней. Речь приобрела упругость, он даже позволил себе потрогать афоризмы Беназир Бхутто.
- Добавить нечего, - воскликнул я, - маладес, просто ма-ла-дес!

- Да, но для протокола нужно, чтобы ты что-то сказал, - напомнил мне Улик, - скажи вот, вот что бы ты экспортировал, а?
- Вообще, я согласен с Рахат-аба, он мыслит глобально, как космонавт Нил Армстронг на Луне. Видит всю картину разом, как Айвазовский портовые бухты. Мне добавить нечего. Так и запишите - был согласен и кивал, - ответил я.
- Не, бля, - возразил сержант, - я конечно умничка, но давайте проявлять гражданское самосознание, давайте, бля, делать посильный вклад в развитие страны! Давайте, бля, высказывать идеи.

Короче, они меня растолкали.

Я заглянул в туман, сгустившийся в голове и начал примерно так:
Помимо вещей о которых упомянул предыдущий оратор, в природе есть иные штуковины. И эти штуковины не принято относить к экономике или окружающим нас предметам. Их сборку ещё никому не удавалось поставить на конвейер. А уж тем более - наладить их стабильный экспорт. Так вот, эти штуковины - иррациональные качества человека. Например: улыбка, крепкое рукопожатие, любовь. Почему бы нам не экспортировать эти категории? Мы могли бы взяться за ручную сборку улыбок, или, если хотите, работать над внутренней обшивкой индивидов, чтобы обеспечить их чистым и родниковым настроением. Ведь если глаза - это зеркало, то улыбка - это окна души. Нам нужно шить занавески и обставлять эти окна геранью.

Или вот вам другая категория - любовь. Многие наши и зарубежные граждане никогда не держали в сердце любви заводского производства, имея дело лишь с американскими или совковыми подделками! Теперь они жаждут чувства быстрого приготовления, как это делается в фильмах. Но любовь, пожалуй, является тем чувством спрос на который не в силах удовлетворить ни одна корпорация, ни одно государство. Многие граждане из-за низкого её предложения на рынке чувств, умудряются приспособить под любовь - пустых заморских актрис, футболистов или политиков.

Мы могли бы провести разведывательные работы, чтобы найти рудники честности, залежи доброты или клады бодрости. Нужно строить фабрики для сборки совести и заводы по выпуску скромности. Больницы, где людей излечивают от самовлюбленности. Школы в которых закладывают фундаментальные основы порядочности! Фермы, где...

- Достаточно! Достаточно, братку, - перегородил естественное течение моих слов Улик, - достаточно!
- Во, бля, пи-дец! - добродушно выругался Рахат-аба.
- Мне кажется ты сегодня не в духе, брат, чё-то ты не то базаришь. Легче торговать овощами и жвачкой, согласись! Чем тем, что ты сейчас предлагаешь.

Я пожал плечами. Улик же позже, всё-таки, записал в протокол, что я всецело одобрил идеи Рахат-аба.

"Был согласен и кивал". Так он написал.