Роза и ООН

Памяти моего брата Сергея, работавшего в битумном цехе Ухтинского нефтеперерабатывающего комбината.
16 октября 2203. Случилось то, чего я не ожидала, испугалась до дрожи в коленях, до холодного пота. Я, Роза Луиза Стелла Миллер, русская немка, как я себя называю, получила такую должность, о какой и мечтать боязно. Я участвовала в конкурсе на лучший проект по очищению нашей планеты от мусора, скопившегося за последние тысячелетия. Я случайно попала на этот конкурс, случайно увидела объявление о конкурсе “Чистая планета”. Просто последние годы я смотрю только новости, любые новости. Фильмы, сериалы не могу смотреть, почему-то не верю им. Брюзга я стала, брюзга, всё мне плохо, всё не так. И потому мне интересны только новости.
Я живу в городе Алмазный, это новый город, ему лет сто, не больше, появился он, когда среднем течении реки Енисей нашли алмазные трубки, и началась добыча алмазов в промышленных масштабах, город появился в двадцати километрах от места выработки. Там Енисей делает большой крюк, и получился полуостров, на нём раньше был посёлок Чистое поле, а сейчас большой город, за городом смешанный лес: берёзы, осины, ели, рябины, черёмухи, дикие яблони и смородина. И, конечно же, грибы, моя страсть, любимая еда.
Ровно двадцать лет назад я влюбилась в молодого человека, моего ровесника, и он ответил мне взаимностью, и мы, не думая ни о чём, оказались в постели. Мы учились в политехническом университете на факультете утилизации технического оборудования машиностроительной промышленности, правда, сначала мы пытались поступить на факультет космической утилизации, но не хватило баллов. После второго курса была практика на машиностроительном заводе, во время которой мы и сблизились. Мы не предохранялись, мы думали только о том, чтобы насладиться друг другом. И результат - беременность - нас отрезвил. Мы оба забыли закон, по которому, прежде чем вступать в близкие отношения, надо проверить здоровье друг друга, чтобы не рождались больные дети, чтобы они не мучились от своей ущербности, не страдали от того, что они не такие, как все. Наказание за нарушение этого закона не предусмотрено законодательством, но если у тебя родится ребёнок с генетическим заболеванием, то это и так будет наказанием для тебя. Надо сказать, что закон этот был принят лет сто назад, и работает успешно, дети с генетическими заболеваниями рождаются крайне редко, люди серьёзно стали относиться к этой проблеме.
 Мы оба прекрасно знали, как надо предохраняться, но только в теории. Никто из нас не подумал о том, чтобы сходить в аптеку или позвонить и заказать противозачаточные средства. И вот я на приёме у диагноста, мне показали на экране моего трёхмесячного ребёночка, точнее, еще плод, он двигается, шевелится, живёт. Но врач указкой показывает на какую-то маленькую извилину, смотрит на меня как на преступницу и говорит:
 - Это горб, этот ребёнок не должен появиться на свет. Явно наследственное заболевание. Вы, девушка, проходили генетическую экспертизу, у вас в семье все здоровые?
 - Нет, ни я, ни мой друг, не проходили эти тесты, но у нас в семье не было и нет горбатых, вообще больных, у моего друга не знаю. У моих родственников бывали плоскостопие, кривошея, сколиоз, - и я замолчала, я поняла. что эти заболевания связаны с позвоночником
-  Надеюсь, вы поняли, что вам надо делать?
       Конечно, я знала. что надо делать. Я вызвала своего друга на разговор, всё ему рассказала, и мы приняли решение расстаться. Он вспомнил, что горбатым был брат его деда, его оперировали, но горб вырастал снова. Короче, он умер во время пятой операции. Яша проводил меня на аборт, посидел в коридоре, потом в послеоперационной палате, подержал меня за руку, вытер пот с моего лица, дал воды из поильника, распечатал банан и скормил его мне. Потом я уснула. Пришёл на следующий день, опять посидел со мной, мы никак не могли расстаться. Мы решили, что нам нельзя быть вместе, нельзя рожать больных детей, каждый должен завести собственную семью. Яша сказал, что переводится на учёбу в другой город, а куда, не сказал, чтобы я его не искала, и я согласилась с его решением. На следующий день меня выписали из больницы, за мной приехала только мама. Яши уже не было, не было и боли, физической боли, лекарства убрали её, но была душевная боль и какая-то пустота, а от этого нет лекарства.
Как меня ругала мама! Что я понаслушалась от неё, да какая я легкомысленная, несовременная, недальновидная, но мама отходчивая, поругала-поругала и успокоилась. От папы мы решили скрыть этот неприятный случай. И я перевелась из политехнического университета в сельхозакадемию, только там было место. Я не могла оставаться в политехе, где всё мне напоминало о Яше. Мы с ним учились вместе на специальности утилизация технического оборудования машиностроительной промышленности, а я перевелась на утилизацию сельхозпродукции с потерей одного учебного года. Учиться было страшно, иногда страшно, я имею в виду скотомогильники, но интересно.
 Благополучно вышла замуж за однокурсника, он очень походил на Яшу, именно поэтому я обратила на него внимание, родила двух дочек, у нас хорошая семья, но чего-то нам не хватает, нам то ли скучно, то ли тоскливо, живём как-то по инерции. В жизни Егора тоже была несчастная любовь, но он ничего не рассказывал. Егор работает в управлении сельского хозяйства, я же преподаю в сельскохозяйственном колледже. После рождения двух детей, двух декретных отпусков, я с удовольствием окунулась в эту работу, мне так нравятся мои студенты, они заряжают такой энергией, рядом с ними я чувствую себя молодой и счастливой. У них такие любопытные задорные мордочки, именно мордочки, лица у них появятся позже, когда набьют себе шишек и наберутся житейского опыта.
Итак, конкурс “Чистая планета”. В нём я изложила свои мысли по каким направлениям надо работать. это не только свалки, это кладбища кораблей, поездов, самолётов, автобусов, трамваев, легковых машин, сколько утоплено всякой техники в водоёмах по всему миру: реках, озёрах, морях. А брошенные газопроводы, нефтепроводы, мосты, железные дороги, брошенная военная техника. А утилизация электроники - это же такая головная боль. Сколько искусственных спутников вращается вокруг планеты, они уже не работают, исчерпали свой ресурс, но они вращаются на своей орбите, их можно с пульта управления полётами посадить где-нибудь в океане на воду, а потом разобрать на винтики и болтики. В те годы почему-то эти спутники сжигались прямо на своих орбитах, так выходило дешевле, но на орбите планеты оставался мусор, он мешал другим спутникам и ракетам. Лет сто назад инженер Форстер предложил не сжигать спутники, а с пульта управления спускать их на воду и разбирать, но его идею отвергли, как дорогостоящую, и вскоре забыли, но я вспомнила.
 Ну, а сельское хозяйство, столько едим мяса, а куда деваются рога и копыта, кто-то знает? А старые скотомогильники 17, 18, 19  веков, там закапывали трупы погибших животных от ящура и прочих болезней, карты этих кладбищ утеряны или просто не разысканы. Бывали случаи, что на их месте строились жилые дома. А газ от навоза отравляет атмосферу, а моча с ферм попадает в почву, в водоёмы. Любим курочек и прочих птичек, а куда девается пух-перо от них, подушки и перины не все любят, аллергия, видите ли.
Последние двести лет возникла такая проблема - памперсы и другие предметы санитарного назначения, перерабатывать их нельзя ввиду сильной загрязнённости, приходится утилизировать, точнее,просто сжигать.
Ну, и законы нужны, именно законы, запрещающие мусорить не только на улицах, но и во время водных прогулок и путешествий. В Атлантике, например, целое море из мусора: банки, бутылки, пакеты, тряпки, мебель, всё это выбрасывают с кораблей. Животные гибнут, попадая в банки, пакеты, выброшенные старые сети и прочее. Правда, меры по очистке Атлантики уже принимаются и очень давно, но безуспешно. А на горные вершины люди идут, тащат консервы, бутылки с водой, те же пакеты, а потом всё это оставляют в горах. Не все, конечно, оставляют мусор, но оставляют. Более или менее очистили Арктику от бочек, тракторов, старых домов. В последнее столетие активно стали осваивать Африку, точнее, её пустыни, так там тоже брошенные машины, скелеты крупных животных, свалки: бутылки, банки, пакеты, и гиены на всём этом, и грифы летают над трупами животных.
 Когда-то давно развитые страны вместо того, чтобы перерабатывать свой мусор, отвозили его в “третьи страны”: США - в Мексику, Австралия - в Юго-Западную Азию, Западная Европа - в Восточную. Там пытались его перерабатывать или сжигать, вот именно - пытались в ущерб здоровью своего народа и природе своей страны. Много усилий приложили экологи всего мира, чтобы заставить правительства этих стран заниматься переработкой мусора, а народ убедить разделять мусор, но не сжигать то, что люди свалили в одну кучу.
        И вот конкурс “Чистая планета”, и я заинтересовалась, скорее, во мне заговорила немецкая кровь, любовь к порядку, дисциплине. Я вдохновилась этой идеей, сначала составила план, с чего бы я начала работу по очистке планеты, а потом конкретно по каждому пункту. Как раз я была в отпуске на Байкале, и за месяц я записала свои мысли и отправила своё творение по указанному адресу.
 Надо сказать, что под программу “Чистая планета” ООН выделяет огромные деньги и организовывает целый отдел для осуществления этой программы. Мне повезло в том плане, что я знала утилизацию и техники и продукции сельского хозяйства. Более, я же вспомнила идею Форстера, нашла его записи, и пунктом первым моей программы по очищению планеты стала именно ликвидация отработавших спутников по методу Форстера. Короче, после объявления итогов конкурса меня пригласили работать в ООН в группе “Чистая планета”.
Поначалу я испугалась, я не ожидала такого серьёзного приглашения. Не знала справлюсь ли я с такой работой. Но привлекала сама работа, очень привлекала. Рассказала дома о приглашении, поначалу мне не поверили, решили, что я пошутила, но я показала текст приглашения. И моя родня призадумалась, отпускать ли меня в далёкую Америку. Короче, поехала я одна, у мужа важная работа, никто, кроме него её не сделает, да и чем он займётся в Америке, если он язык толком не знает. Дочери ещё учатся в школе, одна изучает немецкий язык, другая - французский. Я же прилично знаю английский, в школе и университете он мне легко давался, особенно, разговорный. Но перед переездом я занималась с репетитором, всё-таки английский одно дело, а вот американский английский - другое.
        10 ноября 2203 года. Первое собрание нашей группы, какой разный народ, хорошо, что я подтянула язык и понимала тех, кто говорил на английском и на американском английском. Нам предоставили 25-й этаж штаб- квартиры ООН. Не слишком удобное помещение, с современной точки зрения, ведь само здание построено в 1949 году. Поменялись окна, сантехника, освещение, мебель, панели, остался прежним вид на Центральный парк и небольшой метраж кабинетов.
 Мы собрались в небольшом конференц-зале на 25-ом этаже. Все мы говорили на английском языке.  Прислушавшись к разговорам, я поняла, что мои коллеги - фанаты экологии, они искренне болеют за нашу чистую планету. Мы сами разделились на подгруппы: ядерная, химическая, техническая, электроника, ну, и сельское хозяйство. В нашей подгруппе оказались семь человек, четыре женщины и трое мужчин. Одна из женщин - настоящая немка из Германии, и мы с ней подружились, разногласий у нас с ней не было. Понравились нам и наши мужчины. Как мы поняли от руководства, наша задача - контролировать процессы утилизации на мясокомбинатах, зверофермах, птицефермах, рыбных хозяйствах, автосвалках, мусороперерабатывающих производствах и прочее.                                                                                                      15 ноября 2203 года. В Нью-Йорке поначалу нас поселили в гостинице, но мне не понравилось, очень далеко от штаб-квартиры. Мне предложили частный дом в аренду, и я согласилась. Дом находится в городской черте, но в квартале двухэтажных домов, таунхаусов. Здесь тихо, общественный транспорт не ходит, только личный. Мне предоставили машину с водителем, и проблем с дорогой на работу не возникало. И самое главное, небольшой участок земли, примерно, три сотки. Перед домом ухоженный газон, я его сама поливаю, а если надо стричь - приглашаю газонокосильщика.  На заднем дворе имеется садик, деревья были посажены до меня: яблоня, абрикос, слива, а ещё виноградная лоза, одна, но какая, с руку толщиной, она вьётся по забору и заползает на дом. Ягоды крупные, красные, сладкие-сладкие. И цветы, в основном, розы, всякие, видимо, прежние хозяева любили розы. А на свободном месте я посадила редиску, укроп и чеснок. На участке имеются лавочки, беседка и место для костра. Мне нравится здесь отдыхать, думать, звонить отсюда своей семье и друзьям. Звонить получалось, если в Нью-Йорке вечер, а на моей родине утро.
 Моя семья приезжала ко мне в прошлом году на рождество, я не работала эти дни, и мы хорошо провели время, много гуляли по городу, жаль, что моя семья не знает английского, можно было бы сходить в театр, а на концерты попасть не удалось. Но ничего, погода стояла солнечная, прохладная, бесснежная, безветренная. Я много рассказывала им о своей работе, они меня внимательно слушали, задавали вопросы. Мы сходили в местный католический храм, послушали замечательный орган, народу было очень много. Короче, они гордятся мной, но им не хватает меня как мамы, как жены.
Как-то Егор стукнулся о притолоку беседки, да так стукнулся, что она просто отвалилась, и ещё одна доска отпала от крыши беседки. Погладив ушибленное место, он попросил инструмент приколотить доски. Узнав, что инструмента нет, сказал, что пошёл по соседям искать инструмент, магазины закрыты по причине Рождества. Он вернулся через час с двумя мужчинами с чемоданчиками в руках. Втроём они принялись ремонтировать беседку. Из их разговора я поняла, что наши гости белорусы, отец и сын, они давно живут в Нью-Йорке. Починив беседку, они осмотрели лавочки и приколотили то, что надо было приколотить. Потом они организовали застолье, оно здесь называется барбекю. Как Егор нашёл их в таком огромном городе – загадка.
Как-то дочки пошли гулять по празднично украшенной улице и нашли подружек, точнее, девушек, знающих немецкий и французский языки, куда-то их в гости пригласили, потом они к нам привели гостей, я даже не поняла, о чём они говорят. Родственники молодцы - не сказали, что работаю в ООН, мне такая реклама не нужна.
        Первая наша проблема - кадры, кто-то ведь должен разбирать многолетние свалки, людей надо обучить, заинтересовать материально и нематериально, предоставить транспорт, покрышки в одну кучку, металлолом в другую, цветные и драгметаллы - в третью. Надо следить за их здоровьем, надо снабжать средствами безопасности, надо разработать эти правила техники безопасности. И где искать этих людей.  Безработные-то есть, но вот истинных безработных немного, некоторые умники выбрали состояние безработного своей профессией. Но местные власти кое-где справились с этой задачей, и разбор свалок начался.
Но прежде всего надо строить мусороперерабатывающие заводы в Юго-Восточной Азии, куда веками свозила свой мусор Австралия, в Мексике, её заваливал мусором северный сосед, в Восточной Европе, Болгарии, Сербии, загаженных Западной Европой, особенная забота - река Дунай, “европейская помойка”. Именно мусороперерабатывающие заводы, а не мусоросжигающие.
  Японцы предложили не перерабатывать мусор, если его очень много, а сделать из него остров, как они сами из своего мусора построили на таком насыпном мусорном острове чудесный аэропорт Кансай. Когда возникла потребность ещё в одном аэропорте, японцы напряглись насобирали ещё мусора, что-то подкинула Новая Зеландия, и появился новый ультрасовременный аэропорт. Короче, японцы убедили всех построить в Чёрном море аэропорт на насыпном мусорном острове, для чего использовать имеющийся мусор. Таким образом, не слишком богатая страна Болгария получила новый аэропорт. А мусор не кончался, японцы предложили на этом мусоре построить аэропорт для Сербии. И ведь получилось, я видела, как на этом острове трудились миниатюрные японские машины, такие шустрые, они выравнивают кучи мусора. Японцы любят похвастаться своими достижениями, но не спешат раскрывать свои секреты, но один секрет я раскрыла – они находят реальный крепкий островок, совсем крошечный островок, ненаселённый людьми, и начинают с ним работать.
       Потом очистные сооружения курортной зоны черноморского побережья России. Строить их стали давно, но всё равно, как лето и мои соотечественники массово едут отдыхать на Чёрное море, а население страны увеличивается, тогда и случаются порывы труб или очистные сооружения просто не справляются с такой нагрузкой, и вода в море даёт такие устрашающие анализы, а в песке на пляжах вся таблица Менделеева, что хочется крикнуть:
- Поезжайте на Балтику, там тоже жарко, там такие сосны, от них такой аромат, много песчаных пляжей. Самые лучшие пляжи в нашей стране - в Калининграде. А в Приморье на Японском море есть песчаные пляжи, более чистая вода и много солнечных дней. А Байкал, а Каспий, Азовское море, наши полноводные реки. Почему всем надо ехать на многострадальное Чёрное море? Какое-то стадное чувство что ли?
На других европейских побережьях нет такой скученности людей, нет и таких проблем с очистными сооружениями. Да, нужна реклама других мест отдыха. Давно ставится вопрос о переносе с берега Чёрного моря всяких заводов и заводиков, а также поиск “диких пляжей” и окультуривание их. Пожалуй, люди не скоро поймут, что не обязательно ехать на отдых на российское черноморское побережье, и потому у экологов хватит работы.
С самого моего раннего детства родители возили меня на Байкал, там детские лагеря, турбазы, пансионаты, санатории. Вода там чистейшая, прозрачная, а какая там вкусная рыба! Отец учил меня нырять с камнем, открывать под водой глаза и смотреть, что делается на дне морском. Позже купил мне камеру и научил снимать ею, потом мне подарили акваланг, а инструктор научил плавать под водой. А в Чёрном море какая-то живность ещё осталась кроме медуз? Большой и больной вопрос. Я обожаю консервы «килька в томатном соусе» из любого моря-океана, но черноморская килька – мелкая, тихоокеанская и атлантическая – средняя, а вот балтийская – крупная.
Говорят, что самые страшные места по грязи и преступности - это фавелы в Рио-де-Жанейро. Не одну сотню лет власти пытаются бороться с ними, строятся новые дома, но люди не спешат переселяться туда, ведь за новое жильё надо платить. Некоторые сдвиги в плане санитарии имеются в Индии, судя по сообщениям прессы. Недавно я читала про Мао- цзе-дуна, когда он приехал в Москву и увидел в туалете белый унитаз, на который нужно садиться, он поначалу испугался и долго не решался воспользоваться им. Понимаю жителей фавел, им просто страшно переселяться в новые дома с канализацией, с водой, с газом.
 Далее, очистные сооружения, началась проверка их работы, некоторые модернизированы, другие отремонтированы, начато строительство новых. Проектным институтам даны указания совершенствовать утилизацию отходов сельского хозяйства, впрочем, у некоторых были начаты разработки в этом плане, и мы помогали им осуществлять их внедрение. А кое-где встречались с откровенным саботажем. Давно запретили выработку масла из пальм, жмых от этих пальм не гниёт, но загрязняет окрестности. Но некоторые предприимчивые деятели всё равно тайком губят пальмы ради масла, их отслеживают со спутников и ими занимается уже армия. А сколько жмыха пальм скопилось, и никто не знает, что с ним делать. Остаётся одно - сжечь жмых, но со мной никто не соглашается, можно как-то перерабатывать этот жмых, как кожуру кокоса, но никто пока не предлагал технологию. А пальму скоро можно будет заносить в Красную книгу.
       Сколько сил понадобилось, чтобы реорганизовать российское делопроизводство, сократить писание бумаг, а также её производство, и уничтожение лесов для производства бумаги. Вот именно только сократить писание бумаг. Наша задача сейчас окончательно отучить начальников писать бумаги. В некоторых странах уже давно нет почты и почтальонов. Как я поняла мировая компьютеризация уже состоялась, любые документы можно передавать по электронной почте, даже секретные, так зачем писать бумаги?
Закрытым голосованием мы выбрали своим руководителем эколога из Индии с непроизносимым именем и длиннейшей фамилией, правда, сократили то и другое и получилось Ник Хост. Человек умнейший и мудрейший, необыкновенной харизмы, бывают люди, знающие всё и вся, и рядом с ним тепло и комфортно, вот он такой. Я поняла, что с таким человеком у нас всё получится. Тем более, Индия, страна, по-моему, анти-экологии, антисанитарии и прочих анти. Нику Хосту сколько раз угрожали за его деятельность на посту главного эколога страны, он же запретил пить воду из Ганга, запретил хозяевам коров отпускать их гулять по улицам, много что запретил, я всё и не помню. Авторитет у него огромнейший, я так легко вздохнула, увидев его среди нас.
У меня появилась подруга Герда, немка из германской глубинки, она – специалист по тепличному хозяйству, у нас сложился интересный диалог, она пытается говорить на русском языке, а мне хотелось бы улучшить немецкий. Хотя все наши заседания проходят на английском языке, но знание ещё одного языка не помешает.
       28 декабря 2203 года. Моя семья вернулась домой, им надо ещё навестить бабушек и дедушек. Я осталась одна, а рождественские каникулы ещё не кончились. А не съездить ли мне на восстановленный крейсер «Варягъ» в Инчхон. На нём воевал мой далёкий предок кочегаром, ему не приходилось стрелять по врагу, он кидал уголь в топку котла крейсера.
     Из поколения в поколение в нашей семье передаётся удивительная история, случившаяся с моим предком. До призыва на флот он работал в шахте, рубил и отвозил уголь. Но в свой первый рабочий день он заблудился, и с отчаяния позвал Хозяйку Медной горы. В тех местах люди часто видели её и много рассказывали о встречах с ней. И надо же, из кучи угля появилась маленькая змейка с женской головой, на голове коса, корона и покрывало. Змейка поползла по штреку, а мой предок пошёл за ней и вышел к своим, рассказал о встрече с Хозяйкой, его похлопали по плечу и сказали: «Везунчик». А когда он попал на крейсер и спустился в трюм, ему показалось, что уголь из его родной шахты, ему подумалось: "Может", и Хозяйка здесь». И вот на крейсере во время боя фугасный снаряд пробил палубу и попал в тот отсек трюма, где был мой предок, как, кстати, его имя, забыла. Бомба зашипела и закрутилась, кочегары растерялись, а мой предок опять позвал Хозяйку, и она появилась из угольной кучи, снова в виде змейки, прыгнула на бомбу, та перестала крутиться и замерла, но некоторые осколки долетели до кочегаров, они были ранены, но не смертельно. Конечно, это только сказки. Кстати, мы, девочки, на Новый Год одеваемся в платье Хозяйки Медной горы, зелёное длинное платье с кружевами на вороте и рукавах, любые украшения, чем больше, тем лучше,на голове диадема, своя коса или парик с косой.
      Итак, решено, еду в Инчхон, билет заказан, аэропорт Нью- Йорк, посадка, пять часов лёта и вот в разрыве редких облаков показался этот ультра современный город с причудливыми небоскрёбами, затейливыми мостами между островами, зелёными парками, колесом обозрения чуть ли не до неба, немыслимой инфраструктурой. И при посадке самолёта я увидела в небольшой бухточке наш крейсер с четырьмя трубами и к нему крытый прозрачный мост. Аэропорт как нечто неземное и нереальное, на выходе я нашла указатель автобусной остановки и двинулась в эту сторону. Вскоре показалась длинная вереница автобусов с иероглифами и латиницей на бортах, и вот я оказалась у автобуса с надписью «Крейсер Варягъ», а в ней сидел народ, человек десять. Полчаса езды и показалось море. Автобус остановился у большого плаката с надписями иероглифами, латиницей и кириллицей. Люди останавливаются и читают написанное. На плакате число с большим количеством нулей – это сумма, потраченная на восстановление крейсера. И текст: «Запрещён вход потомкам англичан, продавшим крейсер в Глазго как металлолом, потомкам шотландцев, купивших крейсер как металлолом, и потомкам ирландцев, взорвавших крейсер». По крытому мосту я взошла на крейсер, какой же он красавец. На палубе ходят люди, в частности, экскурсоводы предлагают свои услуги, я не люблю роботов – экскурсоводов. Я пристроилась к одной группе и стала слушать, но вдруг мне захотелось спуститься в трюм, планировку крейсера я хорошо знаю, мой брат собирал модель крейсера,  я смотрела, а он рассказывал.
         Но вот и трюм, отсек для угля и с топкой. Угля, конечно, не было, топка закрыта, рядом стоит новенькая лопата. Я её потрогала, и мне показалось – кто-то тихо рассмеялся. Но никого в отсеке нет, я тут одна. «Хозяйка», – тихо сказала я, и опять тихий смех. Но в трюм стали спускаться люди, и общения не получилось. Я снова вышла на палубу и увидела большую чёрную плиту с золотыми буквами: это имена и фамилии тех, кто был тогда на «Варяге», надо поискать своего предка. Нашла – Петер Миллер, моя же фамилия Миллер, как я забыла, а Миллер тут на плите один. Я сфотографировала плиту и золотые буквы имени нашего предка, вообще, сфотографировала всё интересное. Я пристроилась к молодому мужчине экскурсоводу и ещё раз прослушала историю нашего «Варяга».
        Ещё раз с болью в сердце прослушала о бое в Чемульпо в 1904 году, как японцы в 1905 году подняли наш крейсер и он своим ходом ушёл в порт Йокосуко и десять лет он был под названием «Сойе» учебной базой для молодых японских моряков. Десять лет им рассказывали о подвиге «Варяга». В 1916 году царская Россия выкупила крейсер и отправила его на ремонт в Ливерпуль, но в 1918 году Советская Россия отказалась от всех царских договоров, и после расстрела царской семьи Великобритания продала наш крейсер как металлолом в Шотландию, в Глазго. Туда наш крейсер ушёл своим ходом, но в Ирландском море попал в шторм и частично затонул, он мешал судоходству, был взорван и окончательно опустился на дно, но ирландцы успели отпилить от крейсера, что можно было отпилить и вывезти. Но сто лет назад энтузиасты подняли то, что осталось от крейсера с морского дна, восстановить его взялась Корея, судостроительный завод города Инчхон, бывший Чемульпо. А осталась носовая и орудийная часть и части, разлетевшиеся после взрыва: паровые котлы, кингстоны, задвижки, люди собрали с морского дна всё, что можно было собрать, погрузили на корейский авианосец и отправили в Корею. Но после подъёма потомки членов команды «Варяга», приехавшие помогать экспедиции, провели парад на палубе крейсера, точнее, на том, что осталось. Сохранились фото этого парада, на небольшом клочке палубы длиной метров пятнадцать даже водрузили андреевский стяг на магнитной подставке и пятнадцать человек замерли на неровной палубе, а офицеры отдавали честь стягу. Но вот крейсер восстановлен, опять парад, сначала тех кто строил новый крейсер, а затем и потомков членов команды и капитана.
        В Инчхоне я пробыла несколько дней, прошлась по музеям, посмотрела на все экспонаты и поняла – город живёт памятью о подвиге «Варяга», а о нём рассказывают так, будто бой при Чемульпо случился совсем недавно.
Но вот каникулы кончились, мои коллеги рассказывали кто как отдохнул, я рассказала о своей поездке в Инчхон, показала свои кадры, снятые там,  нашла старый документальный  фильм о «Варяге», мы со слезами посмотрели этот фильм. В конце фильма прозвучала песня-марш «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», а в титрах появилось имя автора слов – Рудольф Грейнц, и мы поглядели на Герду - её фамилия тоже Грейнц, она пишет неплохие стихи и в юности даже печаталась в молодёжных изданиях. Её потрясло то, что её предок или однофамилец написал такую замечательную песню.
10 февраля 2204 года. Старшая дочь Карина сообщает о прошедших накануне торжествах в Инчхоне. В порт зашли корабли нашего Тихоокеанского флота. Автобусами приехавших отвезли на причал, пересадили на катера, около часа шли до места боя, потом спуск на воду венков, гудки и поминальные молитвы священников, обратный путь, море было неспокойным. Поминальная служба прошла в местной православной церкви, народу было много. Вечером приём у мэра города Инчхон и поминальный обед. Корейцы хорошо организовали это мероприятие, всё продумали до мелочей, мест в гостиницах хватило всем, достаточно автобусов и катеров. Памятник участникам этого события был возведён двести лет назад. Корейцы берегут его и ухаживают за небольшим парком вокруг памятника, берёзки, липы, рябинки были привезены из России тогда же, сто лет назад и высажены около памятника, мои дочки привезли пару саженцев кедра и посадили там. Карина и Регина, мои дочки, всё засняли и перегнали на мой компьютер. И мы с друзьями всё просмотрели, для них это – абсолютно незнакомая страница истории.
Рассказала я своим друзьям о родственниках с Урала из города Малахит, который раньше назывался Углешахтинск. В тех местах когда-то жил Павел Бажов, придумавший Хозяйку Медной горы и прочие сказы. Родственники рассказали, что во время Великой Отечественной войны открылось большое месторождение малахита, но какой-то начальник по глупости приказал завалить эту шахту, мол, война, не до малахита. Судя по народной молве, это Хозяйка Медной горы хотела помочь стране малахитом, но люди не оценили этот дар, и Хозяйка обиделась на людей, и много лет малахит им не попадался. И вот мой родственник, депутат городской думы Углешахтинска, поставил вопрос о поднятии со дна морского крейсера «Варяг», но получил отказ. Расстроенный он пришёл домой, лёг спать, и приснилась ему сама Хозяйка Медной горы, она ему сказала: «Назовёте ваш город Малахит, помогу поднять «Варяг» со дна моря». Родственник сумел добиться того, что город Углешахтинск стал называться Малахитом. Спустя год Государственная Дума Российской Федерации приняла решение – поднять «Варягъ» со дна моря. Как сумела этого добиться Хозяйка Медной горы – загадка. А может, это просто фольклор. Сколько у нас городов с невыразительными названиями: Горнозаводск, Углеуральск, Медвежьегорск, Лесосибирск, и сколько красивых названий драгоценных, полудрагоценных камней, минералов, но есть город Асбест, посёлки Алебастрово и Антрацит. Под Луганском есть города Золотое и Счастье, ну, и мой родной город Алмазный.
Мои друзья с интересом слушали мои рассказы. Герда сказала, что перечитала своим мальчикам все сказки мира, в том числе и сказы Бажова, в немецком переводе. Герда рассказала, что в сборнике сказок братьев Гримм есть сказка «Король Золотой горы», а в немецкой мифологии сказки Горного короля, интересно, что король мог быть как мужского, так и женского рода. Индианка Саманта поведала, что в эпосе племени навахо сказание о живущем в горах гигантском змее с короной из рогов на затылке. Мулатка Клара из Венесуэлы добавила, что все важные горы Америки имеют Апу – духа горы. Итальянец Луиджи рассказал нам о короле-гноме Лаурин в королевстве «Розенгартен», розовый сад в тирольских садах. Короче, обсудив всё это, мы пришли к выводу, что дыма без огня не бывает, если в сказках всего мира есть какое-то горное существо, так может, это и правда.
         25 июля 2204 года. В Европе увеличилось число мусороперерабатывающих заводов, их не строили, а использовали пустующие здания. К нам стали прислушиваться, в некоторых странах уже был раздельный сбор мусора, мусор не сжигается, а перерабатывается. Стали появляться сообщения о роботах, разбирающих автосвалки, там разобрали заброшенную железную дорогу, а там старый рухнувший мост. В другом месте после наводнения очистили русло реки, приготовили пляжи к летнему сезону. Не зря мы работаем, к нам прислушиваются.
10 августа 2204 года. Нас пригласили в далёкий северный город Ухта, для меня абсолютно незнакомое название, нам обещали показать нефтеперерабатывающий комбинат, он считается образцово-показательным в плане экологии. В Ухте, единственном городе России добывается тяжёлая нефть, тяжёлая нефть - это прежде всего битум, а битум -  это дороги, дороги для России - это всё. А вот добывается тяжёлая нефть в Яреге, пригороде Ухты. Добывается нефть в шахте путём закачивания в неё сильной струи воды, шахт несколько и вокруг города растут и растут     Итак, Ухта находится в самом центре республики Коми, как сообщает интернет, численность с пригородами - около миллиона, современный аэропорт, автовокзал, железнодорожный вокзал, грузовой и пассажирский порты, кроме нефтеперерабатывающего комбината: бетонный завод, кирпичный завод, завод стройматериалов, хлебозавод, мясокомбинат, молкомбинат, рыбоперерабатывающий завод, свинофермы, птицефермы, кондитерские фабрики, пивзавод, стеклозавод, завод по переработке мусора. Хороший город, интересный город, главное, конечно, нефтеперерабатывающий комбинат, а в нём битумное производство. Ну, и конечно, завод по переработке мусора, не по сжиганию мусора, как в некоторых городах и странах, а именно по переработке. Очень интересно!
Меня удивило, что в далёком северном крае имеется сельское хозяйство, не только тепличное, но ещё обширные картофельные и капустные поля, зерновые культуры на фураж, кукуруза на силос. А природа севера весьма ранима.
Ник Хост сформировал для этой поездки группу из восьми человек: я, Герда, индианка Саманта из Техаса, мулатка Клара из Венесуэлы, Клаус из Судана, итальянец Луиджи, поляк Вальдемар и переводчик, знаток основных европейских языков, Уинстон, типичный американец, улыбающийся на все тридцать два зуба, неплохой мужик. И за старшего у нас будет Клаус. Ник Хост передал нам новейшее оборудование для измерения количества газов, а также почвы и растений. Клаус раздал нам газоанализаторы, они лёгкие и компактные и помещаются они в средних размеров дамской сумочке. Все остальные измерения он будет делать сам.
 Я предупредила свою семью о далёкой командировке, меня поняли и обещали пока не связываться со мной, не мешать, поскольку разница по времени составляет четыре часа. Наша поездка рассчитана на неделю.
 Да, мы много сделали за год нашей работы. Самое трудное было, пожалуй, уничтожение спутников, которые выработали свой ресурс. Эти бесхозные спутники – угроза для действующих спутников, ракет, МКС, короче, космический мусор. Именно после нашего проекта «Чистая планета» эти спутники стали спускать с орбиты на воду и разбирать, ведь в них столько ценных металлов. Набрали и обучили кадры для разбора свалок, разработали технологию, меры безопасности, оплату труда, добились постройки судна для очистки от мусора воды мирового океана. Это судно работает в Атлантике, и весьма успешно.
 Ещё одной проблеме я уделила много своего внимания - это пчёлы, с каждым годом их становится всё меньше и меньше. Кто-то считает, что причиной тому телефонная связь и прочие волны. Моё же мнение - неумелое и халатное ведение сельского хозяйства, в частности, опыление полей с самолётов. Опылять надо ночью, пока пчёлы спят. Но кому-то не хочется гонять самолёты ночью, и поля опыляются днём. Пчеловодам рекомендуем располагать пасеку подальше от опыляемых полей. И эта история длится уже много лет. Приходится вмешиваться в каждый конкретный случай, подключать суды, разного рода комиссии, короче, стараемся сохранить пчёл как вид. С каждым годом всё чаще появляются сообщения о гибели пчёл.  Я не могу забыть предсказание прорицательницы Ванги: “Сначала умрут пчёлы, потом птицы”. Умрут пчёлы - умрёт сельское хозяйство, умрёт в современном его виде, конечно. Не дадим умереть пчёлам! Но дело в том, что предсказания Ванги сбываются, и это страшно. Я полагаю, сельское хозяйство не умрёт после гибели пчёл, давно ведь уже есть не опыляемые виды растений.
Где-то я прочитала о таком способе уборки картофеля: сначала скашивается ботва и убирается с поля совсем, её складируют в компостные ямы, чем-то обрабатывают, она разлагается и превращается в перегной, то есть в удобрение. А сам картофель потом легко выкапывается комбайном, и ботва не мешает. Люди консервативны, меня не понимают и принимают в штыки моё ноу-хау, дважды гонять технику на поля невыгодно экономически. Также можно убирать морковь, свёклу и прочие корнеплоды. Трудно перестраивать то, что практиковалось веками.
15 августа 2204 года. Прежде всего от нас потребовали сделать прививки от клещевого энцефалита. Конечно, клещи стали редкостью в последние годы, но бережёного бог бережёт. Я подсчитала однажды сколько мне пришлось поставить прививок за всю жизнь, оказалось, почти сорок.
 И вот аэропорт Кеннеди, девять часов полёта, и мы приземлились в Шереметьево, из которого год назад я улетала в Нью-Йорк, а потом Клаус сообщил нам, испортилась погода, аэропорт в Ухте не принимает, и нам предложено ехать поездом. Как давно я не ездила на поезде, да ещё на ультрасовременном. Лет десять назад там поменяли железнодорожные пути и появилась возможность пустить скоростной поезд Москва - Воркута. И вот обновлённый Ярославский вокзал. Подошёл голубой поезд, похожий обтекаемой формой на подводную лодку, только с более длинным носом. Поезд разрисован бордовым и жёлтым, и надпись: Тиман.
 И вот наше купе, наше с Гердой, купе двухместное, а в моей памяти сохранились четырёхместные купе в сибирских поездах в глухой провинции, в каких я ездила с родителями за грибами, на турбазу, в глухие места на Байкале, где чистая вода, хороший пляж, рыбалка, грибы. И как мне мешали, девушке довольно высокой, верхние полки, сколько раз ушибалась, вставая с нижней. А тут светлое уютное купе, мягкие диваны, красивые занавески на окнах, на столах букетик полевых цветов в вазочке, меню ресторана в кожаной папке, пульт с кнопками в изголовье, над диваном плафон и небольшой кондиционер. Можно вставать во весь рост, не опасаясь стукнуться головой о верхнюю полку. И диван, как специально под мой рост, ноги помещаются, голова тоже.
         Много народу едет в этом поезде, наверно, люди возвращаются из отпусков, загорелые и весёлые, многие едут с детьми, скоро начало учебного года. Люди хвастаются загаром, обновками, южными фруктами и винами. Я полагала, что северяне – люди спокойные и тихие, но, очевидно, они привезли с юга громкую речь и бесцеремонные манеры.
 Ещё находясь на перроне в ожидании поезда народ бурно обсуждает прошедшие в Шанхае Олимпийские игры, маловато золотых медалей, можно было бы и побольше, серебра и того мало, зато много бронзы, наверно, всю бронзу забрали. Конечно же, почти всё золото взяли китайцы, с ними очень трудно соперничать, да ещё на их же территории. Обсуждали драку наших спортсменов с американцами на прощальной дискотеке. Американцам не понравилось то, что  спортсмены с Кавказа пришли в своих папахах, потребовали снять их, те отказались, и случилось побоище.  Однако наши, как услыхали полицейскую сирену, разом все сбежали, даже те, кто не дрался, американцы дождались полицию и пожаловались на русских, а свидетели заявили, что русских здесь не было, да, были какие-то горцы в больших шапках и говорили они не по-русски, а русские такие головные уборы не носят, ну, тогда они пожаловались сначала в МОК, а когда их жалобу отклонили, обратились к своему Президенту, а тот потребовал оштрафовать жалобщиков-драчунов на сто долларов каждого, и впредь больше не жаловаться, а научиться самим давать сдачи. Молодец, господин Президент! Как говаривал Пётр Первый: жалобщику первый кнут.
 В связи с этим инцидентом забайкальские журналисты раскопали одну любопытную историю. Она случилась в 19-ом веке, при Александре Третьем. Казачий разъезд патрулировал русско-афганскую границу и наткнулся на банду афганцев, завязалась стрельба, казаки расстреляли всех бандитов, но в банде оказались двое англичан, не заложники, при документах и деньгах. Что они тут делали? Ясно – вели разведку. Казачий есаул приказал выпороть англичан и отпустить с миром. Когда англичане добрались до Лондона, они пожаловались королеве Виктории. Та обратилась к Александру Третьему с требованием наказать казачьего есаула, извиниться перед Короной и напечатать об этом во всех российских газетах. Император приказал наградить есаула званием полковника, передать ему: если бы тот убил англичан, стал бы генералом. Об этом напечатали все российские газеты. Королеве Виктории передали текст этого сообщения, она всё поняла и проглотила обиду.
 Когда поезд тронулся, мне показалось, что он взлетел, такую скорость он набрал сразу же. Я всё пыталась понять, стучит поезд на стыках или нет, и не поняла.
 По-моему, спокойнее и быстрее ехать поездом, чем лететь на самолёте. За окном мелькает зелёная тайга, тёмно-зелёная, редкие посёлки, городки, мосты через реки и речки. И так хорошо спится в поезде, такой хороший отдых, даже не отдых, а полное отключение от забот. После Ростова, после посещения ресторана, я так сладко уснула. Проснулась в Котласе, когда проводница загремела стаканами с чаем. Я тоже выпила чай из стакана с подстаканником и парой бутербродов и снова спать. А Герда всю дорогу смотрела в окно и о чём-то думала. Ехали мы около суток. Такая Нирвана - это путешествие!
  В ресторане за нашим столиком сидели двое мужчин и обсуждали эту скоростную дорогу, интересно, а как зимой, когда снег или наледь, бывают ли несчастные случаи, если кто-то перелезает через ограждение и переходит через пути. Или все наши граждане стали дисциплинированными? Мужчины рассказали о новом виде поездов, когда рельсы не на земле, а над землёй, точнее, один рельс, на который подвешиваются вагоны, всё хорошо, но опять же если снег или наледь, или замыкание, или отключение электроэнергии, или сильная жара нагреет рельс и тот увеличится, есть ли будущее у этого вида передвижения, если есть, тогда столько земли освободится. Герда слушала их разговоры и сообщила, что испытания подобных поездов проводятся давно и не очень успешно. По её мнению, будущее всё-таки за этим видом транспорта, но наземные поезда ещё долго будут бегать, особенно, грузовые, их надёжнее гонять по земле.
 Но вот мы на месте, нас встречает солидный вокзал из жёлтого кирпича. Выйдя из вагона, я увидела громадный навес над железнодорожными путями, а их тут пять. И хотя автобус для нас подогнали к самому выходу из вокзала, за те несколько секунд, что мы бежали, нас окатило такой волной сырости и резкого ветра, что я потом вздрагивала пару минут. Мой первый вопрос встречающим нас был именно о цвете кирпича. Мне ответили, что здешний кирпичный завод работает на местной, уникальной глине, сама глина голубая, но после обжига становится жёлтой. А кирпич свой они называют глиняным. Я достала свою камеру и стала снимать вокзал из окна автобуса.
  Наш куратор - Галина, моя ровесница, серьёзная, очень приятная дама, понятно. что на неё можно положиться, она ничего не забудет и обо всём позаботится заранее. Из окна автобуса мы увидели дороги из цветного бетона, это такая редкость. Галина объяснила нам, что просто в миксер, где взбалтывается бетон добавляется красящий пигмент, какой пигмент кинешь, такой цвет и будет, да она перемешивается, иногда добавляют две краски, такой меланж получается. Но тут наше, местное ноу-хау по части окрашивания, секрет фирмы, красятся панели для строительства домов, и их уже не надо будет красить, они навсегда сохранят свой цвет.
   Нас разместили в новой современной гостинице “Тиман”, точнее, в одном её крыле, где оказались только мы, в небольшом ресторане тоже только мы, рядом с рестораном небольшой конференц-зал, нас хорошо накормили, еда на все вкусы, никто голодным не остался, никто не пожаловался, нет, после ужина итальянец Луиджи тихонько сказал: “паста нон аль денте”, значит, макароны переварены, понятно - здесь не любят недоваренные макароны, так что, терпи, Италия. Завтра намечаются деловые встречи и экскурсии.
  Жить мы будем на втором этаже, каждому предоставили по отдельному номеру, удивительно, в моём номере имеется пульт местной связи: администрация, врач, охрана, ресторан, такси, соседние номера. В номере две комнаты: гостиная и спальня. В гостиной большой мягкий диван, овальный стол, четыре стула, шкафы для одежды, комод с зеркалом, бар с напитками, кухонный уголок, там можно заварить себе чай, сварить кофе, разогреть еду, помыть фрукты. В спальне кровать, на ней, пожалуй, можно разместиться вчетвером, а одному на ней спать просто опасно - можно заблудиться, если не запомнил, с какой стороны ложился на кровать. На стенах картины с видами южных морей, пляжей и буйной растительности. Однако, успокаивает. А ещё туалет, ванная комната с душем, большой ванной и сауной.  Вид из окна замечательный - лес, не просто лес, а тайга. Под окнами на газоне яркие цветочки, по-моему, бархатцы и тонкие рябинки с гроздьями ягод. Зелёный и оранжевый, как красиво! За газоном высится забор из фигурной чугунной решётки. Вышла на балкон и сняла на камеру рябинки, цветы и решётку. Заглянула Галина, спросила, как я устроилась, не надо ли чего. Конечно, надо - хорошей погоды. 
- Отопление включить? Кондиционер? - Спросила Галина.
        - А можно отопление? Я мёрзну что-то.
        - Нужно, если мёрзнете. Ароматизатор можно включить, какой запах любите?
- Конечно, розы.
        Галина засмеялась, нажала на кнопки, пожелала мне спокойной ночи и ушла. Вскоре стало тепло, уютно и чуть-чуть запахло розой. Всё, спать и только спать. Хотя я успела отправить сообщения своей семье, только сообщения, будить их жалко, разница во времени у нас четыре часа, они уже спят, в моём родном городе глубокая ночь. Кинокамеру поставила на зарядку.
16 августа 2204 года. Как я устала после экскурсий: сначала сам комбинат, он оказался интересным Саманте и Кларе. Саманта до работы в ООН работала в Техасе, а Клара  - в Венесуэле, обе - специалисты по нефтяной промышленности, они задавали много вопросов, высказывали пожелания руководству комбината, их серьёзно слушали и не только, они все вместе громко спорили через переводчика.  Но, по-моему, местные специалисты понимают английский, хотя и не очень хорошо говорят. Интересно было наблюдать, как сначала говорили Саманта с Кларой, потом Уинстон, Уинстон сначала переводит с английского на русский, выслушает ответы на русском и переводит на английский. Все шумные, крикливые спорщики, только Уинстон, спокойный и невозмутимый, как футбольный рефери, гасит производственный конфликт, о чём они спорили, я так и не поняла.  
 Немного прошлись по территории: цветные бетонные дорожки, цветы, кусты шиповника и боярышника, деревца рябин, стенды с напоминаниями о технике безопасности и ещё чего-то. Наши газоанализаторы молчали - вредных газов нет.  
  Потом поездка по городу, красивейший проспект имени Ленина, потом памятник Ленину. Поразила нас река Ухта, протекающая по городу, по её берегам разбит парк: дорожки, лавочки, клумбы с цветами, пешеходные мостики через реку, интересно, что берега сохранились в естественном виде, с камнями, ивами и осокой. Даже из автобуса видна прозрачная вода в реке. И ещё рыбаки с удочками на берегах и на мостиках. И гуляющий народ: мамочки с колясками, резвые детишки, парочки пенсионеров и влюблённых.
 Потом первая в России нефтяная вышка, построенная при Петре Первом, над ней построено здание с панорамными окнами и на нём памятная доска. Потом новые дома, рассчитанные на холодные зимы, они ярко раскрашены, крытый стадион, крытый бассейн, детский садик с крытой игровой площадкой, точнее, под одной крышей детсад и площадка. Старые дома из жёлтого кирпича тоже существуют.  Школа с крытым стадионом. Всё-таки север. А на клумбах растёт цветная капуста. Оказывается, она хорошо переносит здешние заморозки, оригинально смотрится на городских улицах. И ещё многолетняя традиция. Конечно же, цветная капуста на клумбах этого славного города попала в карту памяти моей камеры.
 Громадный индустриальный университет, потом Городской дом культуры, хотя ему больше двухсот лет, он много раз ремонтировался, у него интересная архитектура, я пропустила этот рассказ, просто задремала. Очень страдают от холода Саманта и Клара. Как-то бы им помочь? Ну, всё, устала, впрочем, не столько устала, просто погода не моя, плохо мне от неё, да ещё полнолуние, захотелось завыть на луну, выйти на балкон, поднять голову и громко выть, нет, надо лечь спать от греха подальше. Я освоила меню кондиционера и включила запах сирени. На комнатном термометре - 25 градусов тепла. Погляжу на картины с южными видами и становится легче. Прочитала сообщения от дочек и от мужа, и на душе стало теплее.  Отправила очередное сообщение семье, что у меня всё в порядке. Они прочитают его только утром.
17 августа 2204 года. Какой сегодня замечательный день! Прежде всего сегодня выглянуло солнышко, но почему-то оно довольно низко висит над горизонтом, редкие облака быстро несутся по небу. После яркого солнца и жары Нью-Йорка мне тут очень плохо. Сегодня нас принимала местная общественность в здании городской мэрии, мы заслушали их, они дали пожелания, советы, мы   похвалили здешние порядки.
 Нам рассказали, как местные власти работают с мусором. Как и везде в стране дома строятся с измельчителем пищевых отходов на кухне, а для остального мусора есть мусоропровод в квартире или лестничной площадке в виде небольшого люка, из люка содержимое попадает в подземный мусоропровод и на подземный мусороперерабатывающий завод. В других городах мира так же устроен сбор мусора с улиц, то есть уличная урна без дна, мусор сразу попадает в подземный мусоропровод, но в Ухте этому мешает вечная мерзлота. Если надо выбросить крупный мусор: холодильник или мебель, вызывай специальную службу.
- А как перерабатываются памперсы, подгузники, прокладки и прочие санитарно-медицинские материалы, - спросила Герда.
-Наверно, как и везде в мире, изделия, содержащие целлюлозу,гранулированный адсорбент и полимерные материалы,  дробятся  на виброгрохоте на частицы размером от пяти до двадцати миллиметров, а после отсеивания мелких частиц получившаяся смесь из целлюлозы, полимерных материалов адсорбентов формируется блоки или ленты, применяемые в сельском хозяйстве.
- А на мусороперерабатывающий завод мы попадём? - Спросил Вальдемар.
-На подземный – нет, там работают роботы, это довольно вредное производство, но вы можете посмотреть фильм на ваших компьютерах. Однако неподалёку имеется старый мусороперерабатывающий завод, а вокруг здания с газоанализатором пройтись вполне реально, приглашаю, поехали, он тут недалеко. А люди работают в специальных костюмах, туда свозят уличный мусор.
Поездка оказалась интересной и познавательной. Здание завода никак не походило на мусороперебатывающее производство, скорее, на дом культуры или античный храм, я не разбираюсь в архитектуре. Оказывается, это здание - бывшая школа, ученики переехали в новое здание, а сейчас тут завод. Наши газоанализаторы не показали каких отклонений в составе воздухе. Часть окон заложена кирпичом, но в оставшиеся можно заглянуть: то, что мы увидели, напоминало кабину космического корабля, панели с мигающими кнопками и двое мужчин в защитных костюмах, похожих на скафандры, следят за показаниями приборов.  На крыше виднеются две трубы, но дым из них не виден, может, от школьных времён трубы остались. К зданию подъехала длинная фура и задним бортом стала заезжать в открытые ворота, из них послышался гул работающей техники. Из фуры ничего не сыпалось, не падало и не капало. Машина въехала, и ворота за ней закрылись.
       Посторонних и экскурсий на завод не пускают после одного печального случая - у какого-то проверяющего случился приступ аллергии, удушье и слёзы, хотя он был в защитном костюме и респираторе.
 Около завода скверик с клумбами и  лавочками, значит, работники завода в обеденный перерыв могут выйти и отдохнуть в скверике, подышать свежим воздухом, а ещё сохранился школьный стадион с беговыми дорожками и стационарными спортивными снарядами. К поляку Вальдемару подошла девушка в спортивном костюме, она тут бегала по дорожке, захотела познакомиться с ним, девушка ему явно понравилась, но он вздохнул и честно сказал:
 - Милая пани, у меня внучка чуть моложе тебя, она меня побьёт, если я с тобой познакомлюсь.
 Тогда девушка крепко поцеловала Вальдемара и убежала прочь. Мне показалось, что другая девушка сфотографировала их из-за кустов, потом побежала вслед за первой.
 - У тебя есть внучка? - спросили мы его.

 - Две, - опять вздохнул Вальдемар и с тоской поглядел вслед убежавшей девушке. Ни за что бы не подумала, что Вальдемар дедушка. Он - блондин, стройный, худощавый и потому выглядит моложе своих лет. Короче, мы посочувствовали ему и двинулись к автобусу.

    Я спросила сидящую рядом со мной Галину об уборке картофеля, свёклы и моркови. Оказывается, в этих местах давно уже убирают овощи в два приёма, сначала срезают ботву, причём, ботву срезают не увядшую и сгнившую, а зелёную, отвозят в силосную траншею. А потом пускают на поле клубнеуборочные машины.  В этом году овощи ещё не убирали, но траншея приготовлена - убрана прошлогодняя ботва, сама траншея обеззаражена. А в других областях ботва идёт на удобрение, а мы ботву превращаем в силос, зима-то длинная, коровам надо кушать, зелёный корм, трава, бывает около пяти месяцев в году, а силос более питательный корм, чем сено или что-то ещё. А ещё кукурузу садим на силос, зелёной массы она даёт много, точнее, только зелёную массу.

       - А корни кукурузы остаются в земле? – Спросила я.
       - Нет, что вы, корни кукурузы достигают полутора метров, комбайн срезав стебель, вытаскивает корень, дробит его, зарывает в почву, за зиму куски корня перегнивают.
После поездки на мусорный завод нас привезли обратно в мэрию, наши слушатели, пока мы ездили, успели пообедать. Пообедали и мы, пресс-конференция продолжилась. Но вот дали слово мне, и я прежде всего попросилась на местный мясокомбинат, меня интересует не мясо, а рога, копыта, кости и шкуры животных, точнее, их переработка, если таковая была или их уничтожение. Я получила такой ответ:
- Наш мясокомбинат хоть и большой, цеха забоя скота и разделки нет. Мы получаем уже разделанные туши со скотобойни без голов, копыт и шкур. Если вас этот факт интересует, можно послать запрос в Воркуту и заказать фильм, вы согласны?
 Я кивнула, потом слово взял молодой человек, модно остриженный и окрашенный в непонятный цвет, в зелёном пиджаке и в очках с зелёной оправой. Рядом с ним сидят две девушки, одна рыжая в зелёном платье, другая с зелёными волосами и в жёлтом платье. На лице молодого человека просто написано: я против.
- От партии “зелёных” я прошу вывести из городской черты нефтеперерабатывающий комбинат. Ему уже больше двухсот лет, сколько было взрывов, пожаров - не перечесть. Само месторождение нефти находится на Яреге, в Ухту тянется нефтепровод. Непонятно, почему сразу комбинат не был построен на Яреге, почему наши предки так поступили? Я не скажу, конечно, что комбинат отравляет воздух в черте города, но держать в городе такое производство - это сидеть на пороховой бочке.
 Слово дали представителю администрации:
 - Ни для кого не секрет в нашем городе, что запасы нефти кончаются, максимум двадцать или тридцать лет. Вот кончится нефть и придётся закрывать комбинат. Так что опять строить новый абсолютно нет смысла. 
  - Ага, когда-то предрекали, что запасы нашей нефти кончатся в 2059 году, потом в 2100, потом в 2200, а нефть всё ещё есть, - опять заговорил молодой человек в зелёном пиджаке.
   Слово берёт наш Клаус.
- Как я понял, вы, юноша, не нефтяник. Хочу вас немного просветить. Давно уже специалисты приходят к выводу о возобновляемости нефти, может, ваш случай такой же. Я согласен с этим юношей, что городу нужен новый современный комбинат. А тот факт, что старый существует уже двести лет - просто чудо, удивительно, что он не взорвался совсем. Этот факт говорит о правильной эксплуатации оборудования, а взрывы и пожары случались и случаются и на других заводах.  В своём отчёте ООН о данной командировке я поставлю вопрос о новой очереди вашего комбината, считаю необходимым поставить в известность и ваше правительство. А старый комбинат можно перепрофилировать или сохранить для потомков как музей. Сохранили же вы первую в России нефтяную вышку, поставленную при Петре Первом.
 Ухтинская общественность зааплодировала явно довольная таким обещанием нашего руководителя, причем, аплодировать начала не дослушав перевод, ясно, местные понимают английский. Подняла руку Клара.
 - Я уроженка Венесуэлы, двадцать лет работаю в нефтяной промышленности, и мне приходилось сталкиваться с подобными фактами: специалисты прогнозируют один объём нефти, а добывается значительно больший объём, кстати, у нас тоже тяжёлая нефть, и я понимаю вашу озабоченность о запасах нефти. Я согласна с Клаусом, что нефть может возобновляться. В нашей стране лет сто назад тоже ожидалось, что нефть кончится, однако же, как добывали её, так и добываем столько, сколько надо.

 Клара говорила по-английски, Уинстон переводил, и некоторые слушатели заговорили с ней: термины, термины, причём и говорили-то на хорошем английском. Потом заговорила Саманта:
- В Техасе и на Аляске случалось, что законсервированные когда-то шахты начинали фонтанировать лет через десять после их закрытия. Это тоже говорит о возобновляемости нефти. Более того, что многие специалисты по нефти считают, что нефть вечная. Так что, молодой человек из партии “зелёных”, я на вашей стороне. А нефтяным компаниям выгодно занижать свои запасы нефти. И не надо их за это осуждать, они оперируют расчётами и прогнозами, и никак не надеются на вечность нефти. Успеха вам.
        - “Просите и получите, ищите и найдёте, стучите и вам отворят» гласит Библия, - подытожил Клаус.
 Молодой человек в зелёном пиджаке смутился и покраснел. Сидящая слева от него рыжая девушка похлопала его по плечу, другая, с зелёными волосами что-то шепнула ему на ухо, и парень покраснел ещё больше. По-моему, она ему сказала: “Я тебя люблю”.
 - Ну, ладно, послушаем мы “зелёных”, построим комбинат на Яреге, а через двести лет потомки наших “зелёных” снова потребуют переноса комбината? - Спросил кто-то из городской администрации.
  - Вот пусть ваши потомки и решают свои проблемы, а вы разбирайтесь со своими, - дипломатично ответил Клаус, - кстати, как вы боретесь с терриконами?
 - Землю с терриконов мы отвозим на строительство дорог. Как известно, хорошая дорога – это пирог из 5-6 слоёв, вот и подсыпаем эту землю, чтобы дорога немного возвышалась на местности. После летних дождей вода будет стекать в придорожные канавы. Зимы у нас довольно снежные, весной вода должна тоже стекать с дороги. К тому же наши дороги иногда проходят через болотистую местность, на такие дороги идёт много щебня и той же земли с терриконов. Так что земли с терриконов хватит на строительство дорог.
  Быстро вошла модно одетая женщина, очевидно, секретарша, и взволнованно сказала:
  - Смотрите новости.
  Вспыхнул экран на стене, появился двор жилого дома, около детской площадки, в разломе появилась лужица нефти. Нефть густая, тёмно-коричневая, она булькала и пузырилась, но не била фонтаном, постепенно лужица становится шире. Вокруг растерянные дети и взрослые, появились машины спецслужб. Сюжет кончился и начался другой. Экран погас.
 - Я знаю этот адрес, здесь была нефтяная скважина, по-моему, в девятнадцатом веке, добывали нефть, потом она кончилась, а скважину закрыли и забыли. Домов тут понастроили, хорошо, что никто не пострадал, - сказал ведущий.
 Часть присутствующих извинилась и двинулась на выход, а первые, конечно, “зелёные”. Так, надо переменить тему, городские власти сейчас займутся этой нефтью, и я взяла слово.
 - А грибы в ваших лесах растут? Если я возьму пару корзин, как быстро их наберу? - Поинтересовалась я, заядлый грибник, грибы я чувствую за километры, а за грибами я не ходила больше года. А здесь они должны быть, просто обязаны быть, такие леса не могут быть без грибов.
          Ответом мне был весёлый смех ухтинцев и согласное кивание головами. Мои коллеги стали спрашивать о причине смеха.
  - Вам предлагают съездить за грибами, - перевёл Уинстон коллегам.
  - А какая у вас рыбалка? - Это уже мои коллеги спрашивают и тоже по-английски. Ответы посыпались на том же английском, и, как положено, размер рыб обозначался размахиванием рук.                                                                                                                - А охота? На что сейчас разрешена охота? -  Спросил Луиджи, он, оказывается, охотник. Уинстон перевёл.
И хозяева дружно закрякали. Мои коллеги зааплодировали и захохотали. Похоже, все мои коллеги охотники и охотницы.
Ведущий посоветовался со своими коллегами и завтра же обещал свозить желающих в лес за грибами, тару брать любую, количество не ограничивается. Рыбалка и охота тоже будет. А тем временем некоторые участники пресс-конференции по одному покидали наше мероприятие, понятно, авария.
Грибы здесь трёх видов: белые, подосиновики или красноголовики и волнушки, иногда встречаются лисички и опята. А пару корзин можно набрать за час, даже если брать одни шляпки. Мои друзья загорелись ехать завтра за грибами, конечно, после всех запланированных мероприятий. Проблема - спецодежда и тара. Ведущий обещал спецодежду и корзины, а также средство от комаров. А вечером нас пригласили на концерт в Городской дом культуры. Под конец встречи ведущий спросил у моих коллег, какого мы вероисповедания, оказалось, что мы все католики, даже суданец Клаус. Тогда нас пригласили в новый католический храм. Мы удивились, неужели в этих местах имеются католики?
Нам объяснили, что католики: немцы, поляки, французы, в большинстве немцы, стали переселяться в эти края, когда жизнь в их странах сделали невозможной мигранты, которые силой навязывали коренному населению Европы ислам. Мигранты громили и жгли христианские храмы, на их месте строили мечети, оскорбляли женщин, одетых по-европейски. Причём, размножаются они прямо-таки в геометрической прогрессии - у них же гаремы! А жён можно иметь четыре! Захватывали зажиточные дома и выселяли хозяев, а полиция была бессильна. И куда скатилась Европа?
А здесь нет наглых мигрантов, низкая плотность населения, работа есть, жильё строится, поскольку кирпич и лес имеются, впрочем, предприимчивый немец везде найдёт себе применение, да и поляк тоже не лыком шит, и французы неплохи, такие ресторанчики и бистро открыли, продукты местные, а меню читать - язык сломаешь, а попробуешь их готовку, то язык и проглотишь. И народ дружественный, тоже христиане, хотя католики. Да, зимой холодно, но привыкнуть можно. Конечно, мы согласились посетить местную кирху, и с радостью двинулись к автобусу.
Кирха нам очень понравилась, она построена в готическом стиле, из местного жёлтого кирпича, с высокими узкими окнами, цветными витражами, массивными дверями, а над входом - розетка, круглое окно со стёклами, вырезанными в виде лепестков. Красота необыкновенная! Мы приехали днём, и кирха пустовала. Высокие потолки, своды старинной формы. Ряды мягких сидений. Спиной к нам стоял мужчина в чёрном одеянии и листал толстую книгу.
- Падре, - окликнул его Луиджи. Падре повернулся, подошёл к нам, мы хорошо поговорили, прихожан много, люди крестят детей, венчаются, отпевают умерших, исповедуются. Он благословил нас на наш нужный и нелёгкий труд. Падре следит за пребыванием нашей миссии по телевидению, а ещё он обещал сообщить в Ватикан о нашей работе в Ухте.
 - Ой, у вас есть орган! – Восторженно сказала Герда, - вы на нём играете?
- Да, играю, что бы вы хотели послушать? У меня есть полчаса, я с удовольствием сыграю для вас.
- Конечно же, Баха, хоральную прелюдию, - ответила Герда, оказывается, она знаток классической музыки, мы только согласно покивали головами. И падре пошёл к инструменту. Мы расселись по креслам и приготовились слушать. С первых же аккордов музыка захватила нас. Я не раз слышала орган вживую, а мои коллеги явно нет, они притихли и стали серьёзными. Даже всегда подвижный и жизнерадостный Луиджи замер как изваяние. Полчаса музыки нас потрясли, органист так хорошо играл, что мы забыли кто мы и где находимся. Клаус спросил падре, можно ли фотографировать кирху внутри и снаружи. Падре любезно разрешил.
 На выходе нас встретила Галина и предложила съездить на мясокомбинат “Ухта”, поскольку я поинтересовалась насчет рогов и копыт. Мясокомбинат почти современный, ему пятьдесят лет. Корпуса старых зданий снесены, и на их месте разбит парк с цветами, деревьями, лавочками, киосками общепита. Красота!
 Конечно, в цеха мы не попали - там всё стерильно, только посмотрели процесс переработки мяса через стеклянную галерею, а потом и дегустация, видов продукции довольно много: колбасы, карбонад, пастрома, окорок, ветчина, котлеты, пельмени, полуфабрикаты. Предложили нам оленину, но мы отказались даже пробовать её. А всё остальное весьма неплохое, можно сказать отличное. Нам дали и с собой по контейнеру с образцами. Какие хорошие люди! Но мы всё же прошлись вокруг комбината - всё чисто, ни рогов, ни копыт, выброшенных за забор, травка там растёт явно многолетняя, ничто на ней не лежало. Газоанализаторы наши молчали, значит, вредных выбросов нет.
 Вечером, после ужина, мы все приоделись, накрасились, надушились, спустились в холл гостиницы. Нас пригласили на концерт в Городской дом культуры. Автобус задерживался, мы разбрелись, я подошла к окну и стала смотреть на город. И вдруг сзади прозвучал знакомый голос:
 - Роза, повернись ко мне.
 Я повернулась и увидела Яшу, покачнулась и у меня случился обморок, он поддержал меня. Яша усадил меня на стул, и я стала приходить в себя. Подошла Галина, вызвала врача, врач измерил мне давление, сахар, сатурацию, кто-то сказал, что я бледная как смерть, отчего мне стало ещё хуже. Врач сказал, что у меня низковатое давление, понижен сахар и сатурация, мне рекомендован крепкий сладкий кофе и постельный режим.  Причина моего нездоровья - перемена часового пояса, другой климат. Я постаралась взять волю в кулак и выйти из обморочного состояния. Яша обещал проводить меня в номер, Галина вызвалась помочь ему, но Яша мягко отстранил её, и Галина отошла в сторону.
 Как я поняла, Яшу здесь знают и уважают. И вот мы в номере, сели на диван, обнялись и стали смотреть друг на друга. Я просто вцепилась в Яшу, мне не хотелось отпускать его ни на секунду. Я гладила его по лицу, а он поправился, щёки округлились, но появились морщинки у глаз и рта. Отчего? Раньше были длинные волосы до плеч, такая была мода, сейчас - ёжик, наполовину седой ёжик. Почему он поседел? У меня нет ни одного седого волоса!  У Яши широкие плечи, крепкие руки и ноги, и небольшой животик завис над ремнём. А двадцать лет назад был стройным и худощавым. Как же мы изменились, не постарели, нет, возмужали. Потом мы заговорили.
 - Какая же ты красивая стала, Роза! У тебя муж, дети?
 - Да, и муж, и дети, две дочери школьницы. А у тебя?
 - У меня тоже семья, но дети приёмные. Меня генетики убедили сделать стерилизацию, мне не рекомендуется иметь собственных детей, велик риск рождения больных детей, так что мои гены должны умереть вместе со мной. Я женился на вдове с тремя детьми. А твои   дочери здоровы?
- Вполне, мы с мужем проверялись у генетиков прежде чем вступать в брак. Яша, а ведь это ты организовал приезд нашей группы сюда? У тебя такое хитрое лицо.
       - Как ты догадалась? А, впрочем, от тебя ничего не скроешь. Да, я убедил руководство города пригласить специалистов из ООН, ну, похвастаться своими успехами, нашими успехами. Да, я хотел бы увидеть тебя. Роза, давай закажем ужин, я так проголодался с этими хлопотами. Третий день за тобой хожу, вот только сегодня решился подойти, я так боялся, что ты меня забыла. Я находился рядом с тобой, ехал в одном автобусе с тобой, а ты меня не узнавала. Сейчас я спокоен, и у меня появился зверский голод.
  Я не хотела есть, но я согласилась, так как Яша добрался до моих коленок и стал поглаживать их. Его надо остановить, и я стала думать, чтобы я хотела на ужин. Всему своё время: сначала ужин, а уж потом поглаживание моих коленок. Я не хотела обижать Яшу и согласилась ещё раз сесть за стол. Заказала капустный салат, суп-пюре и суфле.
  - Яша, мне понравилась ваша картошка, она местная или привозная? - Спросила я после супа-пюре.
  - Местная, - гордо заулыбался Яша, - дело в том, что почвы у нас песчаные, а картофель родом из Южной Америки, там именно песчаные почвы. Не ты одна оценила нашу картошечку, правда, она некрупная, средних размеров, трудно её чистить. И капуста местная, белокочанная капуста вырастает до десяти килограммов один кочан. А ещё у нас созревает клубника, вот, кстати, варенье из неё, а это чёрная смородина, вот вишня, я любитель варенья, когда сажусь за стол, мне надо три вида варенья к чаю. Я выпиваю три стакана чая с тремя разными вареньями.
- Ну, это уже извращение, - высказалась я, - ожирения не боишься?
- Боюсь, - вздохнул Яша, - ну, люблю я сладкое, особенно варенье, чай с вареньем.
         Но тут я вспомнила, что у меня в холодильнике стоит контейнер с мясокомбината, достала его, открыла его, а оттуда такой аромат! Предложила Яше, он отказался, а я съела всё, видно, на нервной почве появился аппетит. Чай пить не стала, а заварила себе кофе и выпила его вприкуску со смородиновым вареньем. Ну, нравится мне кофе со смородиновым вареньем! Контейнер с мясокомбината мне понравился, оказывается, он складывается в плоскую дощечку, и я положила его в сумку, а вдруг пригодится.
 После ужина он подошёл к комоду, на котором я расставила фотографии моих близких.
 - Это твои дочки, Роза? Странно, ты шатенка, твой муж светлее тебя, а дочки брюнетки, разве так бывает?
 - У моей бабушки родились семь детей, и все разные: двое блондинов, двое брюнетов, две шатенки и одна рыжая. Моя мама шатенка. Конечно, мы все удивились рождению дочек брюнеток, бабушка мужа даже потребовала экспертизу, а когда выяснилось, что её внук является отцом моих девочек, то извинилась. А мне кажется, что во мне память о тебе осталась, смотри, волосы у девочек чёрные как у тебя, глаза карие, кожа смуглая. И, самое странное, они леворукие, как ты, а у нас в роду и у мужа леворуких нет. Я вспомнила такой случай: одной женщине сделали ЭКО, сперма была от донора, яйцеклетка её собственная, женщина белая, донор - тоже, родились двое детей, один белый, другой -  мулат. Женщина призналась, что первым её половым партнёром был негр. То же случилось со мной, ты у меня был первым, вот мои дети на тебя и походят, а генетически они дети моего мужа. Кстати, мой муж не светлый, а седой, раньше он был брюнетом. Он считает, что дочери походят на него. Я за Егора вышла замуж потому, что он чем-то похож на тебя, точнее, был похож, когда был молодым, а потом изменился.
  -  Роза, получается, что у меня всё-таки есть дети, дочки. Это ж такая радость! Вот бы познакомиться, хоть бы издали на них посмотреть. Есть ещё фотографии дочек? Давай посмотрим.
  - Яша, давай договоримся, ты познакомишься с ними, но эта тайна должна оставаться тайной, нашей с тобой тайной.
 - Я понял тебя, Роза, обещаю, что буду нем, как рыба. Так покажешь фотографии?
 Конечно, у меня есть альбом с фотографиями, именно альбом. Альбомы с фотографиями есть у моих родителей, у дедушки с бабушкой. Давно купила солидный альбом, фотографии сделала большие. Этот альбом я взяла с собой – скучаю по семье.
- Какая прелесть! - обрадовался Яша. - Не у всех, конечно, есть альбомы, забывается эта традиция. У меня такое чувство, будто я рассматриваю свои детские фотографии, а вот эта девочка похожа на мою маму, точнее, на её детские фотографии, моя мама любит красные платья, а тут эта девочка в красном платье, как её зовут? Карина, хорошее имя. А эта в спортивном костюме и шапочке, Регина? Ну, копия я! Как ты меня порадовала, Роза! Это загадка природы, дети похожи на меня, хотя по генетике моими не являются.
   Яша вернул мне альбом, и я положила его в сумку.
  - Яша, у меня в номере имеется большая ванна, а в баре стоит шампанское. Я приготовлю нам ванну с пеной, а ты достань бокалы и открой шампанское. Розовая пена подойдёт для твоей кожи?
  - Подойдёт, но сначала, - тут Яша замолчал, алчно посмотрел на меня, как когда-то смотрел, и перевёл взгляд на открытую дверь спальни. Понятно, сначала кровать, потом ванна с пеной и бокалом шампанского. Разве я против? Я только - за!
  Но вот Яшенька, сокол мой ясный, уснул крепким сном, а я смотрю на него и не верю своим глазам, он ли это со мной. Всё-таки двадцать лет мы не виделись! А будто вчера расстались. Но семью забывать не надо, я знаю, что они уже спят, но пару строчек им отправить надо, они прочитают их утром. Я легла рядом с Яшей, обняла его за талию, крепко обняла, чтобы не исчез. Как хорошо от него пахнет, розой, точнее, пеной для ванн, мой родной запах.
 18 августа 2204 года. С утра ко мне в номер постучали, наверно, врач, Яша метнулся в туалет, схватив свою одежду. Я открыла врачу, опять осмотр, со мной всё в порядке, лишь чуть-чуть повышено давление, ещё бы оно не будет повышено после бурной ночи. Но врач сказал, что ничего страшного, перемена климата и часового пояса, бывает, надо поберечь себя. Я только спросила вернусь ли я живой после поездки в лес за грибами. Врач сказал, что для меня вылазка в лес даже полезна.
Сегодня нас возили по окрестностям города, точнее, по городам-спутникам, которые вот-вот вольются в черту города Ухта: Ярега, Сосногорск, Боровой, Водный и Шомвуково. Много интересного нам рассказали про эти места. Прежде всего - Ярега, единственное место в стране. где нефть добывается в шахтах и вокруг города высятся терриконы, в шахту нас не пустили, но показали фильм, как добывается, или, точнее, вымывается нефть из шахты сильной струёй воды, замеры газа около всех шахт мы сделали. Потом был огромный газоперерабатывающий комбинат, опять фильм о работе комбината, опять замеры воздуха на территории завода и за ней, всё в норме, почти в норме, в допустимой норме. Понравился швейный комбинат в Сосногорске, а при нём Дом моделей, магазин, где продаётся только продукция комбината, собственный колледж. Всё правильно, мужчины добывают нефть и газ, а женщины шьют одежду, в том числе спецодежду с пропиткой для мужчин в их тяжёлой работе.
В Боровом когда-то жили болгары, когда они валили здесь лес для своей страны, в Водном заключённые в советские времена добывали радий. А сейчас в Водном - свиноферма, но на ней объявлен карантин, и к свиноферме даже близко подходить нельзя. В автобусе нам показали фильм об этом предприятии. Русские розовые свинки, как приятно посмотреть. Я вспомнила белорусских свиней - огромных, чёрных, пёстрых, с большими ушами как у слона и вытянутой мордой, страшные свиньи, но сало от них - такой смак.
Самое интересное, что мы там увидели - это деревянные тротуары - длинные, толстые доски, прибитые к брёвнам, лежащим на земле, мы прошлись по тротуарам, посмеялись, сфотографировали друг дружку. Ну, и сами дома, большие, бревенчатые, некоторые в два этажа, и не в три окна, как в центральной России и Сибири, а в шесть и восемь окон, на подоконниках обилие комнатных растений, на окнах цветные наличники, ставни, крылечки под старину, раскрашенные заборы вдоль всей улицы, калитки и лавочки, на крышах современные антенны. Мы смотрим на людей, а они на нас. Тротуары деревянные, а проезжая дорога - бетонная. Галина пояснила, что деревянные тротуары - это дань традиции, люди веками ходили по таким дорожкам.    Ко Клаусу подбежал мальчик и спросил:
- Дядя, почему ты такой грязный? Пойдём, мы тебя в бане вымоем, будешь чистеньким.
- Малыш, я не грязный, я родился таким, и ты меня не отмоешь, - Клаус говорит по-русски с акцентом. Подбежали ещё двое мальчиков и девочка, и засмотрелись на Клауса. Удивительно притягательный человек этот Клаус хоть и чёрный как ночь. Подошёл мужчина и пригласил нас в гости, у него есть чем нас угостить, но мы отказались - нам надо ехать. Похоже, этот мужик сам уже угостился, поскольку пошёл от нас по кривой синусоиде.
Конечно, это самые окраины, а ближе к центру городка высятся каменные дома из жёлтого кирпича, из цветного бетона, автобусы, современные авто на хорошей дороге. Чистейшие улицы.  А на реке Ижма мимо нас пролетают катера, высоко поднимая носы над водой, и важно проплыли две яхты под цветными парусами, длинный сухогруз с контейнерами, а за ним небольшой прогулочный теплоход, увешанный флажками и шарами, и с него доносится весёлая музыка. Неожиданно Герда подошла к берегу и стала махать руками пассажирам теплохода, нам это понравилось, и мы последовали её примеру, и нам ведь ответили, тоже помахали.
Вдруг на водном горизонте появилась оранжевая точка, она постепенно росла и превратилась в роскошный корабль, он пролетел мимо нас за пару секунд, но я успела прочитать название: Метеор 310А. Такой я ещё не видела, то есть, на таких судах приходилось кататься по Байкалу и Енисею, но эта модель -  атомоход, я видела по телевидению сюжет о нём в прошлом году. А вот мои коллеги были просто в шоке от увиденного, сказать, что им понравился наш Метеор – ничего не сказать. Пожалуй, кораблю пришельцев они бы удивились меньше. Сфотографировать этот Метеор я успела.
- Интересно, как много топлива потребляет эта махина? – Спросил Луиджи.
- Эта махина – атомоход, - ответила я, - ещё в прошлом году я видела спуск первого судна, наверно, это секрет, сколько топлива она расходует.
- Роза, а вам приходилось кататься на таком? – Спросила Клара.
- Да, только на более старой модификации, Метеоры по всем рекам страны бегают.
- Как я вам завидую, Роза, - вздохнула Клара.
- А у нас в Польше есть такие суда, причём собственной разработки, Полония, но билеты на них страшно дороги, лично мне не по карману.
- Какие красивое название - Полония, вы поляки – романтики А у нас в Италии бегает российская Ракета, да, билеты тоже дороги, но народ охотно покупает их.
- Вот будет у нас отпуск, приезжайте на Байкал, я вас всех приглашаю в гости, - сказала я.
- Это будет сказка, - вздохнул Клаус, - Роза, мы подумаем над вашим приглашением, спасибо вам за него.
 Удивительно, что в такой провинции появилось современное судно. Короче, Ухта и Ижма - явно чистые, не загаженные реки, хотя и хорошо загруженные речным транспортом
Интересную историю нам рассказала Галина про Сосногорск. В 20-х годах 20-го века с Украины сюда ссылали раскулаченных с семьями. Им здесь понравилось, и вслед за ними потянулись их соседи, родные, бежавшие от советской власти. Потом в 40-х годах сюда ссылали осужденных оуновцев с их семьями. ОУН – организация украинских националистов. А в 21-м веке после обнищания и распада Украины именно сюда, в Сосногорск, потянулись люди к родным и знакомым, на юг России они ехать не могли, поскольку ещё в начале 21 века здесь появились беженцы с Юго-Востока Украины, резко увеличилась плотность населения, и новым беженцам стали отказывать в переезде, а вот на север страны - пожалуйста, а тут диаспора, она поможет. Кстати, со всей Украины ссыльных оуновцев привозили сюда, в Коми республику. Кстати, предки самой Галины приехали сюда из города Чернобыля, тогда ещё не было атомной станции, причину переезда уже никто и не помнит.
И вот мы в гостинице, в холле, здесь несколько военных с кучей одежды и обуви. Я с утра прямо дрожала от нетерпения, от предвкушения похода за грибами. Защитная одежда, резиновая обувь и ворох корзин. Военные помогли нам одеться, обуться, побрызгали спреем от комаров без запаха. Военные проводили нас до автобуса и сами поднялись следом. Ехали недолго, около часа, это хорошо, если бы нас везли долго, это было бы подозрительно.
Но вот мы на месте. Кстати, Яша тоже поехал с нами, он нам раздал небольшие ножи - срезать грибы. Предупредил по-английски моих коллег, что грибы надо только срезать, нельзя вырывать с корнем. Во мне сразу проснулся азарт грибника, но за мной пошли Яша и военный, военный был при оружии, на ремне висела кобура с пистолетом, а над коленом большой нож в чехле. Я поняла, что военные будут с каждым из нас, ведь эти леса нам незнакомы. Вдруг зверь какой нападёт.
 Грибы пошли почти с первых шагов. Радости моей не было предела. Шесть корзин я наполнила за час, небольших корзин, кстати, у нас, в Сибири, корзины под грибы плетутся побольше. Моё грибное счастье мне не изменило. Яша не грибник, он только относил наполненные корзины, а военный видит только большие грибы размером с тарелку, попадались и такие. Интересно за ним наблюдать, сначала он оглянется по сторонам, потом нагибается за грибом.  Кто-то собирает только шляпки грибов, а я срезаю и ножку, если она хорошая, ножки хорошо сушить, в корзину никогда не кладу целый гриб, отделяю шляпку от ножки, за исключением маленьких грибочков. Удивительно, но грибы здесь не червивые, видимо, земля холодная для них. Я была счастлива, столько грибов у меня не было никогда в жизни.
Действительно, в этих местах растут белые грибы, красноголовики и волнушки. Волнушек значительно меньше, ну, и ладно, они не очень ценные, но крепко замаринованные они очень хороши. Мы вернулись к автобусу, занесли корзины. Военные предложили взять пустые корзины и сходить по другую сторону дороги, там тоже должны быть грибы. Я не устала и потому согласилась. Но только обошла автобус, я увидала лису, настоящую лису, крупную, рыжую, хитрую и наглую, за мной вышел Яша и остановился, глядя на лису, но опомнился и сфотографировал её, лисе понравилось людское внимание, и она села, разложив вокруг ног пушистый хвост. Насытившись нашим вниманием, она встала, и, заметая за собой след хвостом, ушла в кусты.
 - Край непуганых лис, - вырвалось у меня.
 - А волки у вас есть? - Спросила подошедшая Герда.
 - Есть, но вы не бойтесь, летом они неопасные и держатся подальше от человека, - ответил Яша.
 - А нельзя ли к нам, в Германию, ваших волков? - Спросила вдруг Герда.
         - Всех? - Уточнил Яша.
 - Нет, что вы, хоть десяток или два, если вам не жалко, конечно, а то наших волков охотники уничтожили ещё в средние века, а позаботиться о возрождении популяции волков некому. А в лесах давно уже появляются больные животные. Были бы волки, отловили их и съели. В зоопарках волки есть, а вот в природе нет. - Герда трагически замолчала, и нам стало жаль её.
 - Договоримся, - сказал Яша и приобнял её, - только не плачьте. Поможем вам с волками. Приезжайте и забирайте, но сначала их поймайте.
         - О чём речь? О волках? В Италии нет волков, - спросил подошедший Луиджи, - не поделитесь?
       - Забирайте, - разрешил Яша , - но ловите их сами. А медведей случайно не надо?
       - Спасибо за предложение. Мы подумаем, - серьёзно ответил Луиджи.
       - Герда, эти грибы все ваши? - Спросил Яша Герду.
       - Да, мои, все четыре корзины. Я в первый раз в жизни собираю грибы. У нас, в Германии запрещено их собирать, когда-то над Европой прошли кислотные дожди, в почве скопились опасные для человека вещества, а грибы вытягивают их из почвы. А сегодня во мне проснулась такая жадность, когда ещё у меня будет возможность собирать грибы. Есть ещё пустые корзины? Дайте хоть одну.
 Мы с ней по-честному поделили оставшиеся корзины и ушли в лес. “Бедная страна Германия, волков нет, грибы собирать нельзя”, - подумала я.
Ещё пара корзин заполнились грибами в течение одного часа. Нам повстречались местные грибники с очень большими корзинами. Я спросила у них, не влияет ли городская химия на грибы, оказывается, нет, не влияет, комбинат далеко, грибы он не травит, это точно, местные жители заготавливают их помногу. Ездят за грибами на машинах с корзинами и вёдрами, набивая ими машину. Большую часть они продают, меньшую – заготавливают на зиму. Мы вернулись к автобусу последними. Я села и задумалась - а что я буду делать с такой прорвой грибов.
- Яша, а когда я это всё переработаю
- Не переживай, отнесём на кухню твои корзины, попросим сделать с ними что скажешь, вот и всё.
 - А это удобно?
- Вполне, вы же здесь гости. А почему ты раньше не подумала, что делать с грибами? Смешная ты, сначала грибы собрала, а потом стала думать, куда их девать. Что конкретно хочешь с ними делать?
     - Сушка и маринование. Волнушки только мариновать. Красноголовики можно сушить и мариновать. Белых не так много, их на завтрашний обед. Как ты помнишь, я обожаю грибы и могу их есть каждый день, а в Америке нет таких грибов, может, где-то и есть, но некогда их искать и собирать.
   Вскоре мы приехали в гостиницу, вынесли свои корзины с грибами, сдали военным одежду и обувь. Яша привёл шеф-повара из ресторана, показал на наши корзины, тот покачнулся, но не упал, мужественно выслушал наши пожелания насчет грибов, и мы перетаскали грибы на кухню. Посовещавшись, мы попросили назавтра организовать грибной пир для всех: икра из грибов, грибовница, жарёха и пирожки с грибами. Но для меня высушить часть красноголовиков, другую часть замариновать, а волнушки замариновать по местному методу. Герда тоже попросила и для себя сушёные и маринованные грибы. Остальные коллеги не претендовали на грибы совсем, им интересен был процесс сбора грибов.
  Саманта с Кларой потом рассказывали, что им не приходилось собирать грибы вообще, но они с удовольствием отвели душу в этих лесах и получили огромное удовольствие. Поляку Вальдемару не приходилось собирать грибы, но он пошёл вместе со всеми, спросил, что надо собирать, ему показали и всё, появился азарт. Итальянцу Луиджи поначалу помогал срезать грибы его сопровождающий военный, а потом и он сам втянулся. Суданец Клаус, негр с очень чёрной кожей, тоже поехал с нами, сопровождающий его военный поначалу испугался своего подопечного, споткнулся и упал, Клаус широко улыбнулся и помог ему подняться. Они подружились, Клаус такой обаятельный, любого может расположить к себе, и они вместе резали грибы. Переводчик Уинстон так увлёкся сбором грибов, что военный еле успевал за ним. А перед посадкой в автобус – групповой снимок, мы по очереди снимали нашу компанию с грибами, Луиджи надел на голову самую большую шляпку красноголовика и по-хулигански улыбнулся.
  А ещё я попросила Яшу отправить некоторые грибочки на анализ, нет ли в них того, чему не положено быть.  
 - Яша, ты заметил, как мёрзнут Саманта с Кларой? Им бы шубки кто купил, - размечталась я.
- А что, им так мало платят, что они не могут купить себе шубы. В Нью-Йорке же бывает зима.
 - Яша, они вдовы и у них несовершеннолетние дети, короче, они помогают своим семьям. Кстати, они на комбинате дельные предложения выдали руководству, я слышала про крекинг, флюрексы и присадки, а руководство согласно кивало и что-то записывало в свои блокнотики, вот и посоветуй им купить девушкам шубки, шапки и сапожки бы тоже не помешало.  Когда они приехали в Нью-Йорк, они не умели надевать чулки и колготки. Пришлось учить. Они родом из тех мест, где не носят чулки и колготки, только при похолодании надевают носки. А в Нью-Йорке бывает зима, не холодная, но зима. 
- Ладно, будут девушкам шубки, - пообещал Яша.                                                                                                            А назавтра после экскурсии в воинскую часть намечена рыбалка, я её ненавижу, а Яша заядлый рыбак. Он уговорил меня поехать на рыбалку, сказал, что будет просто счастлив, если я буду рядом сидеть в шезлонге и молчать. И я согласилась, приятно же быть рядом с любимым. Тем более, что все коллеги мои - рыбаки и рыбачки. А ненавижу я рыбалку потому, что мой отец рыбак, он ловит рыбу, привезёт её, а мы с мамой её перерабатываем, ладно, хоть отец сам рыбу чистит. Что не сможем съесть, то солим и сушим.
 Когда мы вернулись в гостиницу, включили телевизор - надо узнать о судьбе вытекшей нефти. Ага, она перестала вытекать, её собрали в мешки и увезли, а разлом засыпали грунтом. Специалисты с пеной у рта спорят, что это было. Яша считает, что где-то повреждён нефтепровод, и нефть поднимают на поверхность грунтовые воды. А я подумала, как хорошо, что нефть не появилась под домом.
 Вдруг стук в дверь, я пошла открывать, за дверью молодой человек в униформе.
 - Служба доставки цветочных букетов, - вежливо сказал он и протянул мне небольшой букет розовых роз, пахнущих именно розами, и сразу же ушёл.
  - Тебе они понравились? Это местные розы, тепличные, конечно, - Яша улыбается.
 - Спрашиваешь, очень понравились, надо бы вазу найти, - смотрю, а Яша уже несёт вазу, причём с водой, ай, молодец, порадовал меня.
   А вечером у нас была сауна, Яша, оказывается, специалист по включению сауны, и я осталась довольна. После такого насыщенного дня сауна подняла мне настроение. Опять Яша спит, а я опять смотрю на него и не могу насмотреться. Пришли сообщения от мужа и дочек, у них всё в порядке, они меня обнимают и целуют.
  20 августа 2204 года. Когда мы с коллегами встретились, все заговорили о том, что им всю ночь снились грибы с красными шляпами. С утра нас возили в воинскую часть, да, здесь порядок, старой техники, металлолома нет, всё старьё утилизируется вовремя, с той стороны забора тоже чистота, травка зеленеет, цветочки радуют глаз. Нас пригласили в столовую, накормили обедом. К нам подходили солдаты, задавали вопросы, мы, как могли, отвечали на них. Вопросы были разные: когда прекратятся войны, зачем нашей стране содержать армию, если нас все боятся, никто даже и не думает нападать, что Канада забыла в нашей Арктике, почему Россия столько лет поставляет Америке титан, почему не разрешаем Китаю строить дороги и новые города в Сибири, опять в южных морях появились пираты, почему бы их не отловить десяточек и привезти сюда, на Север, на перевоспитание, создать прецендент, глядишь, и другим не повадно будет пиратствовать.
 Удивил меня один молодой солдат, подошёл ко мне и попросил поцеловать его. Я поняла, что он тоскует по матери, встала, крепко обняла и поцеловала в щёку, гладкую, даже без щетины, ещё без щетины, подошёл другой солдат с той же просьбой, я и ему не отказала. Мои коллеги- женщины оценили ситуацию, поднялись и давай целовать солдат. Поначалу солдатики растерялись, но, когда за них взялись индианка Саманта и мулатка Клара, солдатики сами стали целовать их, да не по одному разу. Потом к ним присоединилась Герда, синеглазая блондинка, ей самой понравилось это действо. Не осталась в стороне и Галина, она тоже уделили порцию ласки солдатам. Короче, все остались довольны, и солдаты, и мы. А коллеги-мужчины от души посмеялись, только пришедший офицер прекратил наше веселье. 
 - А на танке можно прокатиться? – Совсем по-детски спросила Герда.
 - Да, да, на танке, пожалуйста, - присоединились к ней Саманта и Клара, - Роза, а вы хотите на танке?
 - Конечно, хочу, всю жизнь мечтала прокатиться на танке, - поддержала я коллег.
 - Я служил на флоте и танков побаиваюсь, пусть женщины едут, - разрешил Луиджи.
 - Я служил в авиации и танки меня не волнуют, - подал голос Вальдемар.
  - А я пехотинец и боюсь технику, - это уже Клаус.
          - А я у вас переводчик и хочу, чтобы меня использовали только как переводчика, - закончил трусость мужской части нашей группы Уинстон.
   Офицер куда-то позвонил и повёл нас на полигон. Вскоре подъехали четыре небольших танка, они нас немного разочаровали, на парадах же танки громадные, страшные. Они остановились, члены экипажа вышли из машин и встали перед ними, ожидая приказа. Получив приказ прокатить нас, женщин, бережно и аккуратно, мужчины галантно помогли нам подняться на броню танка и опуститься внутрь, нам объяснили, что экипаж танка находится в капсуле, и потому никакая неровная дорога не помешает прогулке.
  Экипаж моего танка с сомнением глядели на меня снизу вверх, но я согнулась и благополучно спустилась внутрь машины, меня усадили на место стрелка, я вытянула ноги и успокоилась, места мне хватило. Танк поехал, вскоре показались белые мишени справа от меня, мне разрешили стрелять по мишеням, но танк ехал без остановки. Стрелять мне приходилось, отец учил стрелять именно по мишеням, охотник из меня не получился. Короче, я расстреляла весь боекомплект и была счастлива. Но вот мы вернулись, вылезли из танков, нас почему-то покачивало, но потом это состояние прошло. Нас привели опять в столовую, где сидели наши мужчины и чем-то угощались. Офицер показал на компьютере наши успехи. У меня самый худший результат. По мишеням-то я попадала, но как-то по краям. А вот моих коллег похвалили, они не удивились, им приходилось охотиться. Саманте приходилось стрелять в шакалов, расплодившихся вокруг её города, а Кларе – в крокодилов, а крокодила надо бить в глаз. Саманта и Клара так спокойно рассказали про шакалов и крокодилов, и военные с большим уважением поглядели на этих немолодых женщин.  Мои коллеги были счастливы, что им удалось пострелять из настоящего боевого оружия. Нам преподнесли большое блюдо пирожков и кувшин клюквенного киселя. И счастье наше удвоилось.
 После воинской части нас повезли на молокозавод. Там тоже всё стерильно и всё закрыто, но дегустация состоялась, а сыр у них неплохой, и масло тоже, а молоко и кефир я не пью - не люблю их. Мои коллеги же досыта пили молоко. А я, как в детстве, взяла ломтик сыра, намазала на него масло, это у меня бутерброд такой, и со смаком съела. Детские молочные десерты меня не интересовали, но наши мужчины с аппетитом уничтожали содержимое красивых баночек. Клаус напал на местную сметану, взял пол-литровую банку, отвернул крышку и ложкой за минуту выхлебал всё. Директор завода, молодая женщина, глядела на Клауса просто влюблёнными глазами и подвинула ему ещё банку сметаны. Мой бутерброд из сыра с маслом удивил всех, Галина, наш куратор, глядя на меня тоже сделала себе такой же бутерброд, но добавила сверху ломтик сыра, получился сэндвич, и ей понравилось. Сыр понравился мне тем, что соли в меру. Очень солёный сыр мне не нравится, совсем без соли – тоже.
 Сегодня была рыбалка, и после обеда нас повезли на реку Ижма, очень красивое место, высоченные и толстенные ели, песчаный берег, быстрая и чистая вода. Когда ехали, Галина рассказывала нам, какая рыба водится в реке: окунь, щука, налим, язь, ёрш, хариус, из Баренцева моря может заплыть минога, а из рыбхоза сбежать сёмга. Уж как повезёт. Конечно, на рыбалку надо бы с утра или с ночи, но днём так днём. И на рыбалке с нами были военные: на реке в лодке, и за нашими спинами. От кого нас охраняют? Неужели какие бандиты здесь могут быть? Медведи и волки покинут свои леса и нападут на нас?
   И без инцидента не обошлось. Яша вынул из сумки солидный кусок сыра, не бутерброд, а именно кусок и стал его есть. Но вдруг мимо меня мелькнула какая-то серая тень, я повернулась и увидела, как волк или собака подбегает к Яше, а тот смотрит на удочки и ест свой сыр. А я же бывшая спортсменка, подбегаю к собаке, хватаю за шею и пытаюсь задушить, на шее собаки ошейник, я вцепилась мёртвой хваткой в собаку выше ошейника и стала давить со всей силы. Собака очень худая, и мои руки полностью обхватили её шею. Но задушить её не удалось. Подбежал военный и дважды выстрелил в собаку, бедняга умерла на моих руках. Хорошо, что современное оружие работает почти бесшумно, я не успела даже испугаться. Мои руки свело судорогой, служивый разжал их и забрал труп собаки.
 - У вас хорошая реакция и сильные руки, - похвалил меня военный.
 - А я в молодости волейболом занималась, - ответила я, но вокруг нас появились другие военные, стали осматривать меня и собаку, сыр она успела выхватить у Яши, он немного побледнел, но быстро пришёл в себя. Служивые выясняли между собой, кто из них проглядел бродячую собаку. Я же стала осматривать Яшу, у него лишь слегка поцарапаны руки, у меня же собачья кровь на лице, руках и одежде. А военные поначалу решили, что я ранена и стали меня ощупывать, а я боюсь щекотки. Вот смеху-то было.
       - Собачку жалко, она хотела сыр, а мы её убили, если бы она просто подошла и попросила сыр, я бы ей отдал без разговоров, а она, видимо, очень голодная, вот и бросилась на меня, - философствовал потом Яша.
 - А я пыталась задушить её, я думала, что это волк, я решила, что она хочет тебя загрызть, - оправдывалась я.
  Собаку я попросила отправить в лабораторию на предмет бешенства и прочих неприятностей, ведь она поцарапала Яшу, а на меня попала её кровь, и я душила её руками, вдруг на шерсти её поселился вредный для человека клещ.
   Только мы успокоились после собаки, закричал Луиджи, он держал в руках большую щуку, бегал по берегу, показывал всем извивающуюся рыбину, что-то танцевал, наверно, тарантеллу, и пел арию Тореадора. Щука попалась и Герде, тоже большая, она испугалась, стала просить помочь вытащить рыбу, ей помогли. Герда обняла рыбину, но та щёлкнула зубами у её лица, Герда выронила щуку, но военный не дал рыбе уползти в воду. Остальные рыбаки наловили окуней, ершей, сорогу и незнакомую мне рыбку. Не повезло Вальдемару - в его ведре одни ерши, зато их много, ушица будет знатная. А вот Уинстон - рыбак с опытом, он отошёл немного в сторону и разложил удочки. Ему повезло с рыбой - полведра окуней и хариусов.
  Рыбалка была недолгой, то ли место было прикормленное, то ли русалки насаживали рыбу на крючки моим коллегам, не знаю, но рыбаки быстро удовлетворились уловом и стали сматывать удочки. Но Клаус предложил всем сфотографироваться с уловом. Рыбу всю отдали на кухню с просьбой устроить нам завтра  рыбный пир: ушица, жареная рыба, щучьи котлеты. А сегодня насладились грибами во всех возможных видах. Аромат стоял неописуемый. Грибы ели все, даже те, кто никогда не видел и не ел их, понравилось всё: икра, суп, жаркое и пироги.
  - Почему не наладите сбор грибов в промышленном масштабе? - Спросил итальянец Луиджи. - Мне в молодости приходилось собирать и есть трюфели, ваши грибы ничуть не хуже, главное, они на поверхности земли, их видно. А их оранжевые шляпы так радуют сердце. К тому же их не надо выкапывать из земли, как трюфели. Если бы я здесь жил, открыл консервный завод, организовал местных жителей на сбор грибов, такой бы получился бизнес. На вашей грибной икре можно состояние сделать, она вкуснее, чем рыбная, это на мой вкус. Как говорится, по золоту ходите, лень нагнуться и поднять его.
  Луиджи говорил это всем нам, и мы предложили ему свои мысли изложить на бумаге, нам понравились его идеи, и надо их озвучить, может, что- то и получится, может, люди и задумаются. Я согласна с Луиджи, что грибная икра вкуснее рыбной, но не все согласны со мной, кто-то предпочитает рыбную, наверно. тот, кто не пробовал грибную.
   А рыбаки хвастались сегодняшним уловом, спорили, что приготовят нам повара на завтра. Рыба на обед будет завтра, и завтра нам обещали охоту на уток, только на уток разрешена охота в эти дни. Охотники спорили какие им попадутся утки - тощие или откормленные, нагулявшие за лето жир. А ещё у нас нашлись и охотницы: Саманта и Клара. Доверят ли им оружие? Хотя в утку стреляют дробью. Рыба по моей просьбе тоже была отправлена на анализ.
  Герда сказала нам, что в гостинице есть бассейн и хамам. Мы загорелись посетить и бассейн, и хамам, после рыбалки все с удовольствием поплавали в бассейне и понежились в хамаме.
   Вот уже четыре ночи Яша ночевал у меня, мы прячемся, как подростки. Я спрашивала его про семью, где она, так они отдыхают в тёплых краях, и потому он считает себя холостым. Мои дочери сейчас в пансионате на Байкале. В начале лета мои дочери и их отец ездили в круиз вокруг Европы. А у меня вот не было отпуска. Мы, как запряглись год назад в эту работу, так про отпуска и не вспоминаем, ждём, когда нас отправят отдыхать.
 21 августа 2204 года.  Сегодня нас возили на лесозаготовки, точнее, нам показывали, как очищаются вырубленные участки, как идёт их рекультивация, что высаживается на этой земле. Нам рассказали интересную историю про этот участок леса. Когда-то лет двести назад здесь заготавливали лес болгары, у них нет такого леса, а когда вырубили и вывезли брёвна, то посадили саженцы елей и сосен. И вот эти саженцы выросли, стали взрослым лесом, снова болгары приехали, но только потомки тех, кто высаживал когда-то этот лес, опять срубили, вывезли, участок рекультивирован, и высажены новые саженцы.
   А на обед нам подали рыбу, ушицу аж трёх видов, жареных окуней, хариусов и язей, и вкуснейшие щучьи котлеты. А после обеда все отправились на охоту, без меня, я не охотница. Вернулись они под вечер  с трофеями. Возили охотников на военных грузовиках. Зашли наши охотнички в холл, сложили своих уток в кучку и рассказывают, как прошла охота. Я пыталась выяснить, кто стрелял, мои коллеги или военные? Коллеги уверяли, что они сами подстрелили всех уток, особенно радовались добыче Саманта с Кларой, у них блестят глаза и порозовели щёки, а военных не было, они уже уехали и некому было подтвердить или опровергнуть их рассказы. Луиджи был просто счастлив, явно, он подстрелил хотя бы одну утку. Я попросила коллег встать около убитых уток и сняла их на камеру, потом они сами стали снимать себя. По моей просьбе одну птичку отправили на анализ.
  Погода сегодня тёплая, относительно тёплая, без ветра и дождя. И мы с Яшей погуляли в скверике около гостиницы. Яша с утра ушёл на работу, вернулся под вечер и позвал гулять. Я вышла в одном платье, так было тепло. Мне показалось, что на нас поглядывают с любопытством из-за забора, и обратила внимание Яши на этот факт.
 - Нам с тобой хорошо и ладно. Вообще ваш приезд всех заинтриговал и взбудоражил всех в городе, местные кругами ходят вокруг гостиницы в надежде хоть кого-то увидеть.
  Яша предложил съездить в настоящую баню, его собственную баню, с каменкой, с вениками, он обещал попарить мои косточки, как во времена нашей молодости и тогда мне нравилось как Яша парил мои ноги и руки. Конечно, я согласилась, и, как будто помолодела лет на десять. В молодости я занималась волейболом, и после тренировок болели руки и ноги, особенно кисти рук, а Яша парил мои натруженные косточки, и после парилки усталость проходила.
 После бани мы вышли, нас ожидало такси, я остановилась, обратила внимание на дом в глубине двора, жилой дом с тёмными окнами, и какая-то антипатия возникла к этому дому. Понятно, дом пуст, семья Яши отдыхает, а он проживает со мной. Да, вот так, Яша спит, а я вспоминаю события дня и снова переживаю их. Как он быстро и легко засыпает! Как повезло человеку! Яша спит, а я шлю сообщения дочкам и мужу, что у меня всё хорошо, вчерашнее сообщение от них я прочитала ещё утром.
  22 августа 2204 года. Коллеги интересуются, что за мужчина постоянно находится рядом со мной. И я отвечаю: “Это моя первая любовь, вот случайно встретились, есть о чём поговорить и вспомнить нашу молодость”. Потихоньку в полночь Яша приходит ко мне в номер, мы всё ещё прячемся. Я спросила Яшу, как его пускают в гостиницу, оказывается, у него имеется пропуск в гостиницу. Интересно, зачем нужен пропуск в гостиницу, если ты тут не живёшь? Однако пропуск Яша мне не показал.
   Сегодня с утра ездили на рыбоперерабатывающий комбинат в пригороде Шудаяг, он работает на привозном сырье с Баренцева моря: сельдь, треска, пикша, палтус, иногда и красная рыба: форель, горбуша, сёмга. Рыбу солят, коптят, маринуют, разделывают на филе и тушку. Филе и тушка рыбы поступает в продажу в мороженом виде. Рыбные отходы перерабатывают в пищевую добавку для животных. Нам показали готовые упаковки этой продукции.  Морскую рыбу я люблю и перепробовала всё, что нам предложили. Моя слабость - это селёдка. Селёдочка солёная, маринованная, копчёная, а рядом тарелочки с чёрным хлебом. Слюнки текут.
 - Эх, пива бы, - размечталась я.
 - Вам светлого или тёмного? - Удивил нас директор и открыл бар с батареей напитков. Мы выбрали по бутылке пива, директор достал пивные кружки.
  - Жигулёвское, - прочитала я этикетку на своей бутылке, - обожаю Жигулёвское пиво.
   Герда чуть не вся влезла в бар директора завода и стала перебирать бутылки.
   - Баварское, неужели здесь и Баварское! - Обрадовалась Герда, директор мягко забрал у неё бутылку, открыл её и налил пиво в кружку.
  - Настоящее Баварское, -  радостно сообщила Герда, она, оказывается, любительница пива. Герда сделала бутерброд с сельдью и съела его под пиво. - Жаль, наша программа не предусматривает посещение пивзавода.
   - А вы частным порядком, - предложил директор, - я помогу, договорюсь с кем надо.
   - Мы подумаем об этой экскурсии, - пообещала Галина, - я сама не знала, что у нас такое хорошее пиво. Из алкоголя я пью только водку.  Я никогда не ела копчёную рыбу - берегу фигуру, всю жизнь борюсь с лишним весом, но сегодня я просто очарована вашей продукцией, обещаю покупать её и кормить свою семью. Я думала, что она очень солёная, оказывается, нет, соль в меру.
  Своей фигурой наша Галина, по-моему, должна гордиться. Она мне очень напоминает кустодиевскую купчиху, занятую чаепитием, даже причёска такая же, и тоже брюнетка. Похудеет - потеряет свой шарм.
   - Я вижу сельдь - ваша любимая рыба? - спросил меня директор.
 - Нет, моя любимая рыба - омуль из бочки, - ответила я.
 - Это как, омуль из бочки? - удивилась Галина.
 - Омуля солят в бочке, так удобнее. Кстати. моя бабушка живёт в городе Совгавань, она покупает там свежую кету, укладывает в бочку, солит по вкусу, а когда рыба была готова, отправляет её почтой родственникам. А омуля мы едим, когда отдыхаем на Байкале. Нет омуля, нет кеты - едим селёдку. Вот так.
 - А бочка-то деревянная? - Интересуется Галина.
 - Конечно, деревянная, - ответила я.
 Оглядели мы территорию комбината, заглянули и за неё, молодцы, ухтинцы! Хорошее оборудование здесь, рыбка коптится, а запахов снаружи нет! Не зря пригласили нас похвастаться. На нашем пути попался фирменный магазин от комбината, в широкое окно мы увидели большой аквариум с рыбами, и зашли посмотреть. Действительно, в аквариуме плавают солидные карпы, по дну ползают важные раки. Мы подслушали удивительный разговор покупателя с продавцом.
  - Вчера я купил двух карпов на праздничный стол, но дома они ожили, и внуки спустили их в пруд с кувшинками, скормили им буханку хлеба и слёзно просили оставить им карпов. Тогда жена заказала купить большую щуку, но уже точно уснувшую.
  Прошлись мы по магазину, он состоит из трёх залов, в одном аквариум и охлаждённая рыба, в другом мороженная рыба, пельмени, расстегаи, в третьем – готовая продукция: солёная, копчёная, жареная.
Несколько бутылок пива кто-то подложил в наш электробус и метрового копчёного лосося, и мы привезли угощение в гостиницу.
 Потом нас повезли на очистные сооружения города, всё в порядке, не к чему и придраться. Понравились рыбки в отстойниках, шустрые и юркие, если рыбки живут в этой воде, да ещё и плавают, надо думать вода чистая. Надо же, Галина знает всех, и все знают её. Яши с нами не было - у него дела по работе, скучновато без него, будто солнце погасло.
   Когда ехали обратно, Галина спросила меня про наши отношения с Яшей. Я честно всё рассказала ей: про нашу молодость, аборт, расставание, и про то, что мы сейчас не можем друг без друга, я не знаю, что будет дальше. Я удивилась тому, что Галина знает про наши отношения, а она рассмеялась, мол, все уже знают наш секрет полишинеля.
  Дорога оказалась долгой из-за пробки, мы разговорились, и Галина рассказала о себе. Они с мужем абсолютно здоровые люди, но вот первая беременность, и УЗИ показало порок сердца плода, пришлось сделать аборт, вторая беременность – аутизм, лишь третья беременность оказалась нормальной и родилась Дарья, решили родить ещё одного ребёнка, четвёртая беременность и опять аутизм, опять аборт, и они с мужем решили поставить на этом точку. Аборты делают неплохо, день-два и приходишь в норму, но всё же это аборт, неизгладимый след в душе. Сама Галина и её предки здоровы, а вот её муж… Он подкидыш, его нашли на лавке у сельской больницы, он сам здоров, но вот чем болели его родственники – вопрос. В родне у Галины нет никого с пороком сердца и аутистов. А другой мужчина ей не нужен. Вот так! Главное, Даша здорова, но будут ли здоровы её дети, надо надеяться на лучшее, во всяком случае, генетики не нашли у неё больных генов.
  А в обед, как и обещано, утиный пир: борщ с уткой, суп с утиными потрошками, ну, и утка «по-ухтински». Мне приходилось есть  утку в Китае, и в ресторане штаб-квартиры, но эта утка, выросшая на воле, оказалась столь вкусной, что, как говорят, просто таяла во рту. Но я опасалась, не попадёт ли мне на зуб дробина, но обошлось.
    Как-то мне попалась интересная информация: сыр от коз, которых пасли на пастбище, вкуснее сыра от коз, которые жили в хлеву и ели комбикорм.
     Кстати, наш водитель не забыл выгрузить наше пиво и лосося, и мы с удовольствием выставили его на столы наших коллег, а рыбу порезали на кухне. Пиво некрепкое – семь градусов, но нам этого хватило, чтобы опьянеть. Пиво исчезло за полчаса. Под пиво мы съели и уток, и лосося. И куда в нас столько влезло! А Луиджи, оказывается, любитель рыбных голов, он подвинул к себе голову лосося и быстрёхонько её съел, осталась небольшая кучка костей и жабры.
 - Может, споём? – предложила Галина и поглядела на меня.
  - Конечно, споём, если не выгонят и не оштрафуют.
  - А никто и не услышит, наш корпус изолирован от остальной гостиницы. С чего начнём? С бродяги, ты ведь сибирячка, Роза? – Галина уже перешла на «ты». Ерунда. Петь я люблю, была бы компания, а Галина ещё и неплохая певица. Короче, дуэт наш состоялся, мы перепели все знакомые нам обоим песни, я опасалась, что слушатели наши разбегутся от ужаса, но нет, они сидели и слушали. И не только слушали, они записывали наше пение, кошмар, но им почему-то понравилось наше пьяное пение. Яши не было с нами, он пришёл ближе к ночи.
   Сегодня у нас с Яшей в программе была ванна с пеной и мороженым. Ну, вот захотелось нам так. Он так сегодня устал, что чуть не заснул в ванне, я спустила воду, подала Яше банный халат, вытерла его. Он сам дошёл до кровати, сел и уснул, а потом я толкнула его на подушку, подняла ноги, укрыла одеялом, потушила свет и легла рядом, радуясь тому, что он рядом, и стараясь не думать о будущем.
  23 августа 2204 года. Сегодня нас возили на кладбище кораблей на Ижме. Корабли там небольшие, есть лодки, катера, баржи и теплоходы. Нам рассказали. как происходит утилизация, какие металлы удаётся добыть. Мне понравилось то, что утилизация происходит не на открытом месте, а в ангаре, мощный кран вытаскивает очередной объект из общей кучи и затаскивает в ангар, ворота закрываются, и люди работают под крышей. Этот момент особенно важен на севере. А куча, даже не куча, а огромная свалка техники, и когда она рассосётся? А в ангаре работают человек десять. Основную работу делает, конечно, робот. Очень интересно смотреть, как он отрывает надпалубную постройку, взрезает по контуру палубу, переносит её в сторону, достаёт двигатель и другое оборудование, потом разрезает на части сам корпус.
   Этой свалкой очень интересовался поляк Вальдемар, он осмотрел всю технику, спросил, как извлекают из воды затонувшие машины, осталось ли ещё что-то в местных водах. Какие принимаются меры в плане техники безопасности, чтобы суда не тонули? Поляк хорошо говорит по-русски, владеет даже ненормативной лексикой, судя по тому, что мы услыхали, Вальдемар нашёл много недочётов в работе работников свалки, и, судя по смущению самих работников, Вальдемар прав. Уинстон сидел в сторонке и ухмылялся, слушая Вальдемара, явно, он пополнял свой словарный запас русского языка.
  Потом мы поехали на свалку автомобилей, удивительно, но она меньше, чем кладбище кораблей, оказывается, водные дороги пользуются большей популярностью, чем наземные. И здесь тоже работает робот. Автомобиль ставится на помост, закрепляется, сверху спускаются лапы робота, они отрывают сначала крышу машины, потом бампер, двери, сиденья, багажник, двигатель, рабочие откручивают колёса, и робот уносит то, что осталось. Конечно, покрышки складируются отдельно, бамперы и двери в другом месте, сиденья подальше, в стороне - двигатели и что-то ещё. И тут работают люди. Подъехал грузовик, подъёмный кран загрузил на него покрышки и грузовик отъехал. Неподалёку, под широким навесом, двое мужчин разбирали двигатель, если не на атомы, то, пожалуй, на молекулы.
 А вот на этой свалке королём оказался итальянец Луиджи, он тоже задавал вопросы, русский он немного знал, но, по-моему, только ненормативную её часть, и кажется, сам не догадывался, что она ненормативная. Уинстон переводил итальянскую часть его речей. Как мы поняли, и тут имелись недостатки. Особенно Луиджи возмущался тем, до какого жуткого состояния доводят машины водители, и почему нет нормы пользования машиной, почему на машине ездят, пока она ездит вообще. Да, над этим надо работать.
   Когда ехали обратно, то нас повезли мимо пляжа, денёк выдался тёплый, и на пляже народ загорал, но никто не купался. А вот в одном месте поперёк пляжа натянута сетка и четверо играют в волейбол. Я предложила остановиться и поиграть, размять ноги. Оказывается, в волейбол умеют играть все. Мы подошли, поздоровались, попросились в игру. Клаус и тут проявил себя как руководитель, быстренько расставил нас с учётом хозяев, и игра у нас получилась. Играла даже Герда, её рост всего 145 сантиметров, но она так хорошо прыгала, что отбивала все мячи, посланные ей игроками с той стороны. Но мы увлеклись, прибежал водитель, попросил прекратить игру и ехать дальше. Мы обнялись с местными ребятами и двинулись к автобусу.
   А вечером мы с Яшей думали, как нам быть дальше. Безумие первых ночей прошло, мы должны всё-таки решиться на что-то. И ни до чего не договорились, наверно, оставим всё как есть, пока оставим на год-два.
  Мои дочки закончат школу, они уже, можно сказать отдалились от родителей. Для них не будет травмой развод родителей. Как-то старшая дочь Карина сказала, что мы с Егором, её отцом, самая стабильная пара среди родителей её класса, оказывается, дети рассказывают о своих родителях, оценивают, сравнивают. Родители друзей то сходятся, то разводятся, ссорятся, мирятся, и всё это на глазах у детей. Мои родители раньше тоже ссорились, но шёпотом и на кухне, но к старости, видимо, притёрлись друг к другу и прекратили выяснять отношения. Я такая же, спокойная, не люблю криков и скандалов, всё же можно решить мирным путём. Если бы я не встретила Яшу, то прожила бы с Егором до гробовой доски.
    Сегодня у нас не было ни банных, ни водных процедур, только бы донести ноги до постели.
    23 августа 2204 года. С утра мне передали анализы на грибы, рыбу и утку. Замечательные анализы, ничего вредного для человека, точнее, что-то и было, но мизер. Пришли анализы и на собаку, она оказалась здоровой, только сильно истощённой. Как бедолага оказалась далеко от города, почему такая истощённая? Ведь можно ловить птичек, зайчат, мышей, так жалко её. 
   Сегодня у нас было посещение племенного хозяйства “Ухта”. Порода - холмогорская, скрещенная лет сто назад с голштинской. Коровы только чёрно-белые, упитанные, чистые.  Всё увиденное произвело сильное впечатление на Клауса, он же из бедной африканской страны. Надо было видеть, как он гладил коров, хлопал по широким бокам, трогал их рога, потом присел и стал рассматривать вымя одной коровы. Он так долго сидел и смотрел на вымя, к нему подошли Луиджи с Вальдемаром, присели и тоже стали смотреть на вымя, о чём-то они поговорили, явно им понравилось увиденное. Конечно же, они фотографировали коров, особенно со стороны вымени. По-моему, они даже пересчитывали соски у коровы. Эту сценку я сняла на свою кинокамеру.
    Мы поинтересовались судьбой навоза, и нам показали на экране как его собирают, пересыпают чем-то, высушивают и брикетируют. Моча животных сливается, собирается в жижесборники и в дальнейшем используется как удобрение.
   Привезли нас в тепличное хозяйство, но в теплицы нас не пустили: там стерильность, пчёлы и шмели, готовые овощи, ягоды, фрукты и цветы собирают роботы. Люди в теплицы не заходят из-за пчёл, пчёлы здесь итальянские, среднерусские и кубанские, они хорошо собирают мёд но очень агрессивны по отношению к человеку, потому работа в них роботизирована полностью.
   Потом нас повели на консервный завод, он рядом с тепличным хозяйством. Банки поступают со стеклозавода, здесь их заполняют овощами, солёными, маринованными или смесью из них. Компоты, варенья, повидло, соки и нектары. Молодцы ухтинцы! И свежие овощи производят, и закуску из них.
  После экскурсии Яша привёл меня на местный рынок, чего тут только нет. Смотрю -  белое с вышивкой полотенце, длинное и с широкими кружевами на концах, я подошла, спросила, что в нём особенного. Оказывается, оно домотканое, здесь сохранились несколько ткацких станков. Вот и ткут они для себя полотенца, кое-что и продают. Спросила цену, а мне отдают его так, без денег, и ещё предложили передник, тоже домотканый, вышитый красным   крестиком петухами и с кружевом на подоле. Подошла третья женщина, предложила белую льняную шапочку на плотном каркасе тоже с вышивкой и обшитую по краю узеньким кружевцем. Старинный-то он по форме, а соткан совсем недавно. И называется эта красота “сорока”. Почему “сорока”, я так и не поняла. Мне всё понравилось, но у меня не брали деньги. Выручил Яша, сказал, что надо взять все эти вещи, а то продавцы обидятся.
   Потом мы с ним прошлись по рынку, Яша вдруг свернул к прилавку, на котором лежала чёрная юбка явно в национальном стиле и белая блуза, вышитая красными и чёрными нитками, с кружевами на вороте, рукавах. Одежда не магазинная, домотканая. Яша купил эти вещи и отдал мне. Явно, эти вещи дорогие и никто их не подарит. А мне понравился жилет, как мне сказали, из оленьей кожи, и сумка на длинной плетёной ручке тоже из мягкой оленьей кожи. Красота необыкновенная! Жилет и сумка пошиты в современном стиле, только орнамент явно старинный. До безумия захотелось купить эти вещи. Спросила цену, денег у меня хватило. Я счастлива! У меня такие чудные вещи!
  Вечером он заставил меня всё это примерить, вещи оказались впору, удивительно, у него глаз - алмаз. Очень понравилась юбка, тёплая-тёплая, из мягкой шерсти, на подкладке, длинная по щиколотку, с широкой резиной на поясе, с фигурной отделкой на подоле. Эту юбку я буду носить обязательно. А блузу можно в музей прикладного искусства, она изо льна, чуть серого, а кружево явно связано крючком, интересная вышивка крестом. Вышитый красной шерстью жилет застёгивается на крупные деревянные пуговицы, сумка через плечо, на ней красный орнамент в тон жилету. Потом шапочку “сорока” на голову, передник на талию, потом Яша завязал сзади лямки фартука и стал меня фотографировать. А потом я поглядела на себя в зеркало и поразилась, неужели это я.
              “ Есть женщины в русских селеньях
                С спокойною важностью лиц, 
                С красивой силой в движеньях, 
                 С походкой, со взглядом цариц.

                 Их разве слепой не заметит, 
                 А зрячий о них говорит:
                 “ Пройдёт - словно солнце осветит, 
                 Посмотрит - рублём одарит”.
    Вспомнились мне стихи Некрасова. Это ведь про меня. На меня засмотрелся и Яша, на какое-то время он даже замер, глядя на меня. В дверь постучали, и я пошла открывать, за порогом стоит Герда, увидела меня и спросила:
 - А где Роза?
 - Нет её, вышла куда-то, - пошутила я, а Герда всё ещё в столбняке.
 - Роза, это ты? Как тебе идёт этот костюм. Роза, пойдём к Саманте и Кларе, сегодня руководство комбината купило им шубки, они хотят показать нам обновки.
 - Иду, только переоденусь, - сказала я.
 - Не надо, иди так, мы ещё и на тебя посмотрим, - предложила Герда, взяла меня за руку и вывела из комнаты.
  Саманта и Клара тем временем разложили подарки: шубки, шапки, свитера, брючки, варежки, носки, сапожки, особенно их позабавили носки и варежки. Женщины были счастливы, они смеялись, примеряя обновки. Но тут увидели меня и остолбенели, заставили меня всё снять и стали примерять мой костюм, а потом и фотографироваться. Конечно, индианка и мулатка в моём костюме смотрятся немного странно, но сами женщины в моём костюме смотрелись очень необычно и женственно. Потом они стали мерить свои подарки, радовались как дети шубкам, меховым шапкам, вязаным вручную варежкам и носкам, а свитера с оленями привели их в полный восторг, тёплые сапожки на плоской подошве и с маленьким каблучком, женщины они немолодые и такая подошва для них самое то. Долго спорили какой стороной надевать брючки, пока не поняли - любой. Неудивительно, они из тех мест, где носят шорты, причём на голое тело.
  А шубки, шапки, сапожки и прочие тёплые вещи пригодятся в Нью-Йорке, там бывает холодно, и некоторые женщины носят шубки и шапки. Кто знает, сколько времени им придётся работать в ООН.
  Мы засиделись с примерками далеко за полночь. Когда я вернулась в свой номер, Яша спал на своей половине кровати, он даже включил ночник на столике с моей стороны, горел торшер и в гостиной. Однако, Яша заботливый мужчина. Я хочу спросить его, кем он работает, почему его тут все знают и уважают, но просто забываю.
  24 августа 2204 года. Сегодня у нас птицефабрика. Только подъехали, вышли из автобуса и увидела оригинальное здание, а это магазин, решили сначала зайти сюда. Так, в холодильниках за стеклом тушки замороженных курочек, индеек, уточек, гусей, цесарок, куропаток. Потом колбасы, ветчина, те же птички, но копчёные, гриль, яйцо от этих птичек, пельмени и ещё что-то мучное.
   По залу проходят покупатели осматривают витрины. Подхожу к пожилой женщине, я решила спросить её о здешней продукции.
   - Хороший товар, я приезжаю издалека, хотя можно заказать и привезут на дом, но я хочу сама выбрать, может, что-то новенькое поступит в продажу. Я люблю готовую продукцию, чтобы дома не стоять у плиты, мне самой так вкусно никогда не приготовить. Я вас по телевизору видела, вы проверять нас приехали? И как, нашли какие-то недостатки?
    - Нет, пока нет, надеюсь, что не найдём, - ответила я. Подошла другая женщина, заулыбалась.
   - А я вас узнала, каждый день вас показывают в новостях. Правильно пришли в этот магазин, хороший магазин, я часто сюда захожу, покупаю здесь белое яйцо от молодых курочек, а ещё здесь можно выбрать птицу и попросить приготовить её на гриле, можно заказать рождественскую индейку, я сама выбираю птицу, и мне её готовят, могут, конечно, привезти домой, но я сижу и жду. Здесь можно выбрать курочку и заказать котлеты из неё, точнее, полуфабрикат. С курицы срежут мясо, прокрутят через мясорубку, добавят специи, сформуют котлеты, обваляют в сыре, а зажарю я их дома сама. Косточки и потрошки положат в отдельный контейнер, из них я варю супчик.
   Подошла третья женщина, тоже немолодая, послушала наши разговоры и сказала:
    - Да, продукция здесь замечательная. Я вам советую сходить в отдел за углом, где продаются подушки, перины и одеяла из пера или пуха. Я дочери на свадьбу покупала перовую перину, пуховые подушки и одеяло, это было лет двадцать пять назад. Сейчас внучке буду заказывать такой же подарок, надо только указать размеры кровати и какой наполнитель нужен.
   А без обмана сделают перину и подушки? - Спросила я.
   - Конечно, тогда, двадцать пять лет назад, мы с дочкой немного распороли подушку, перину и одеяло. И вправду, перина из пера, подушки и одеяло из гусиного пуха, как я заказывала.
    - Скажите, а вредные выбросы в атмосферу были, или запахи какие-то нехорошие наблюдались? - Спросила я. Женщины переглянулись и пожали плечами.
     - Нет, если бы что-то было, наши “зелёные” раструбили бы об этом. Смотрите, а ваши мужчины уже пирожки кушают и что-то пьют.
    Я повернулась и увидела в конце зала несколько столиков с креслами. Действительно, наши мужчины уже сидят и жуются, а возле них суетятся молодые женщины в униформе. Ну и нахалы! Я подошла к ним и спросила:
   - А с чем пирожки, а что пьёте?
   - С курятиной, с капустой, с вишней, из напитков: куриный бульон, сок, морс. Чай и кофе в автоматах, - затараторила девушка в униформе.
   - А платить кто будет? - Уже строго спросила я.
   - Да что вы, мы вас угощаем, не беспокойтесь об оплате. Тётя Роза, что вам принести? - Спросила девушка. Нас уже и по именам знают, вот это да! Но эта девушка растопила моё сердце.
     - С капустой и бульон погорячее, пожалуйста, сегодня с утра прохладно и горячий бульончик будет кстати. Смотрю, мои подруги тоже уплетают пирожки и пьют, что-то пьют. Что делать, я села на свободное место и принялась за пирожки.
      - Тётя Герда, вот салфеточки, вот вилочки, - суетилась другая девушка у моей коллеги.
      Прибежала Галина, сказала, что потеряла нас. Она тоже спросила об оплате за наше пиршество. Доев пирожки, и поблагодарив хозяев за угощение, мы пошли за Галиной. Как мы и думали - ни в один цех мы не попали, всё производство нам показали на экране. Птицы гибридные, нежные, для них опасна любая инфекция. Цех по очистке пуха и пера существует давно, наверно, больше ста лет, тогда же стали шить перины и подушки. Продукция дорогая, но её покупают. Зимы здесь холодные.  Часть фильма о переработке птичьего помёта, от уборки клеток и вольеров до складирования и выработки удобрения, фасовки в удобную тару. Клаус попросил показать территорию вокруг фабрики. Ничего интересного экран не показал, и на территории, и за ней - полный порядок.
  Потом была звероферма, в этих местах зима очень холодная, без тёплой одежды никак нельзя, а ничего нет лучше шапки, шубы из натурального меха и обуви из натуральной кожи на натуральном меху. Нам выдали одноразовую одежду и обувь, мы надели её и пошли. Я-то ожидала увидеть клетки, маленькие, неудобные и с решётками, а увидала  просторные вольеры, где зверьки бегали друг за дружкой, лазали по обрубкам дерева, по деревянной лестнице, у них блестящие шкурки, весёлые глаза, а когда служитель принёс еду, зверьки подбежали к своим мискам. В них было что-то мясное, морковка, капуста и варёное очищенное яйцо, а лисам ещё положен сыр, а как они едят свою порцию сыра, это надо видеть. У каждого зверька отдельный домик.
  Вольеры огорожены высокими заборами из прозрачного пластика. На них установлены видеокамеры. А какие тут звери: норка нескольких цветов, лиса рыжая и чернобурка, куница и горностай, соболь и бобёр, хорёк, заяц, белка, кажется, всех перечислила. Короче, не звероферма, а целый зоопарк. Ясно, звери живут почти в естественных условиях, выглядят отлично, кормят их хорошо и вкусно.
  На звероферме имеется цех по выделке шкурок. Этот цех работает уже давно, раньше шкурки отправлялись на выделку в другой город, а зачем упускать выгоду? Короче, шкурки выделываются, учитывая все международные стандарты.
    Директор посетовал, что растёт спрос на меха, приезжают из-за границы покупатели, готовые купить много мехов, им нравится качество нашего меха. Надо расширяться, строить новые вольеры, закупать корм, лекарства, надо обучать людей для ухода за животными. А поскольку звероферма находится за городом, людям далеко добираться на работу, они приезжают на своих машинах, а парковка уже маловата. Хорошо бы построить дом для сотрудников. Клаус поинтересовался утилизацией отходов жизнедеятельности зверей, и нам показали фильм, как служители чистят вольеры совочками, отходы складываются в ведро, потом в контейнер. чем-то посыпается, короче, получается удобрение, фасуется в брикеты.
   Клаус предложил пригласить сюда партию “зелёных”, поставить им задачу позаботиться о животных. Не успел он закончить фразу, а директора перекосило от одного упоминания о “зелёных”. Клаус убедил директора в полезности “зелёных”, и директор обещал привлечь их для решения этих проблем. А ещё Клаус пообещал доложить в своём сообщении ООН об ухтинской звероферме. Директор показал нам фильм -  торги, где продаются меха, очень впечатляет это мероприятие. Наряду с нашими меховыми фабриками в торгах участвуют и зарубежные фирмы, и те. и другие просто отчаянно бьются за каждый лот. Да, действительно, этой звероферме надо расширяться и больше разводить пушных зверей. Вот уже два века пророчат нам потепление климата. И где оно?
   А вечером Луиджи позвал нас всех на местный стадион смотреть футбол. Ещё накануне он потребовал Галину сводить на местный футбол, говорит, что сто лет не был на футболе, европейском футболе, американский футбол, который он видел в Нью-Йорке, ему как-то не по душе. Остальные его поддержали. Я чуть не упала в обморок, чтобы я да на футбол, но потом подумала-подумала и согласилась. Оказывается, все мои коллеги – футбольные болельщики. Луиджи уже подговорил Галину на эту авантюру. Галина сказала, что нам предоставят гостевую трибуну, но вечером похолодает до нуля градусов. Наши девушки обрадовались, у них ведь новые шубки, Герда чуть не заплакала, что у неё нет шубки, но Галина обещала одолжить ей дочкину шубку, поскольку Герда ниже и тоньше, а заодно и шапочку, а мне пообещала свою шубку.
    И вот мы на стадионе, называется он, конечно, «Нефтяник». Симпатичная гостевая трибуна, да и сам стадион весьма солидный и вполне современный, крытые трибуны, ухоженное зелёное поле, разноцветные сиденья. И вот наша весёлая компания на гостевой трибуне. Галина привела с собой дочку-подростка, Дашу, девочка стала рассказывать, какие команды будут играть, говорила то на русском, то на английском, она явная фанатка местного футбола. Но сначала Даша вынула из пакета свою шубку и шапочку, а потом помогла Герде переодеться. Галина надела на меня свою шубку и белый пуховый платок. Даша предложила нам разделиться: женщины  будут болеть за левые ворота, мужчины – за правые. Мы согласились, вполне разумное для подростка решение.
  И вот игроки вышли на поле, Саманта и Клара возмутились: почему игроки с голыми ногами и руками? Ведь так холодно! Это им в шубах холодно, а побегай они по полю за мячом. Но вот в правые ворота залетает мяч, вся наша команда закричала. Все успокоились, когда дверь открылась и зашла женщина в голубой униформе, она на русском и на английском спросила, не хотим ли мы пирожков или чего-то ещё. Мы захотели пирожки с капустой, яблоками, печенью, а также чай, кофе и бульон. Пирожки нам принесли в контейнере типа термоса, три термоса с напитками и контейнер со стаканчиками. Клаус спросил, сколько надо заплатить, буфетчица замотала головой:
 - Не надо, вы же гости. Народ, когда узнал, что вы будете на стадионе, скупил все билеты. Сегодня в кассе такая хорошая выручка будет. А футболисты вышли на поле без свитеров и без леггинсов, а как бегают, приятно посмотреть. До свидания, всего вам доброго.
 - Галина, вы что, всему городу рассказали о нашем визите на футбол? – Спросила я.
  - Нет, что вы, я только дочке сказала, попросила дать её шубку Герде, - ответила Галина, - Даша, а ты кому-то говорила?
   - Ну, брату сказала, он сегодня играет, потом одноклассникам, потом соседским парням и ребятам из лагеря, куда ездила нынче и всё. И что, я виновата в том, что скупили все билеты?
     Как же мы хохотали!
 Опять забили гол. На этот раз в левые ворота, опять стадион ревёт, мы тоже. Даже мне стало интересно, и я с любопытством смотрю на поле. Вдруг кто-то меня трогает за плечо, поворачиваюсь, а это Яша. Но в это время дочь Галины бросается ему на шею:
 - Дядя Яша, как давно я тебя не видела! – радостно закричала девочка. Мы все онемели, Галина подскочила к ней:
         - Дарья, как тебе не стыдно! Ты что, маленькая?
 - Галина, да отстань ты от неё. Я же с рождения её знаю, ну, обрадовалась девочка дяде Яше, и что из того, - явно они рады друг другу. А мне стало смешно. Я давно знаю, что Яша – хороший человек.
 - Даша, твой брат играет сегодня, покажи мне его, - предложил Яша. И Даша потащила дядю Яшу к бортику трибуны.
 - Вот он, в середине поля, ждёт передачи, видишь? Повёл мяч, смотри, он гол забил! Г-о-о-л! – И Даша запрыгала, потом перегнулась через бортик и засвистела. Галина пыталась её одёрнуть, но напрасно. Радовалась Даша, радовались и мы. Короче, счёт матча 4:3, кто победил, а кто проиграл, не могу сказать. Я занималась пирожками, уж очень были вкусные, кофе замечательный. Они смотрят футбол, а я смотрю на них, они довольны, я тоже. И я подумала о Яше, надо угостить его пирожками, я открыла сумку, достала пустой контейнер от мясокомбината, огляделась по сторонам, никто меня не видит и не претендует на оставшиеся пирожки, и я воровато сложила в него свою добычу, захлопнула и упрятала в сумку.
  После матча мы потянулись на выход из гостевой трибуны, но Галина спросила нас согласны ли мы дать интервью местному телевидению, и мы согласились. Галина выглянула и позвала журналистов. Занесли камеру и установили её на фоне футбольного поля, зашли трое журналистов и стали задавать вопросы. К моему удивлению, журналисты оказались людьми в годах, солидными и серьёзными.
         - Как вам понравился наш футбол? -  Первый вопрос, конечно, о футболе. Мужчина переглянулись, заговорил Луиджи, Уинстон переводил, да, футбол в этом городе на высоком уровне, замечательный стадион, остальное я не поняла.
- А как понравился наш город? – Микрофон почему-то дали мне.
       - Город понравился, особенно, цветной бетон, цветная капуста, цветные витражи, разноцветные дома, глиняный кирпич, понравился ваш рынок, где продаются вещи, сотканные на сохранившихся ткацких станках, вы не забыли свои древние промыслы и добавили в них современные мотивы. Это замечательно! Понравились ваши люди, приветливые и работящие, - сказала я. Микрофон взял у меня Клаус.
 - Нас пригласили в ваш город, он нам понравился, будь моя воля, я бы ваш город ставил в пример другим городам и странам. Футбол европейского уровня, и замечательные культурные болельщики. Я наблюдал за трибунами, никакого хулиганства и злобных криков. Тот факт, что в лесах растут грибы, в реках водится рыба, в небе летают птицы, и всё это съедобно, говорит о многом. Спасибо за приглашение, спасибо за гостеприимство, - микрофон у него взял Уинстон.
  - Уважаемые жители города, я фанат американского футбола, но сегодня я увидел пример европейского футбола, хороший пример, особенно мне понравились зрители, не на каждом американском стадионе встречаются такие дисциплинированные зрители. Болеть вы умеете, но болеете культурно, приятно посмотреть на ваших зрителей.
   Уинстон отдал микрофон, журналисты поблагодарили нас, и мы двинулись на выход. Я услыхала, как Даша довольно громко пригласила Яшу в гости, Яша повернулся в мою сторону, я поняла – его надо выручать. Я подошла к Яше, взяла его под руку, притянула к себе и сказала:
    - Дарья, сегодня дядя Яша мой. Уж извини.
    Сзади подошла Галина, что-то ей сказала на ухо, крепко обняла за плечи. А мы с Яшей быстро пошли вперёд к автобусу. Мои коллеги всё ещё обсуждали матч, действительно, им он понравился, особенно, мужчинам, спорили на трёх языках, даже в автобусе кричали непонятно о чём, точнее, ругали судью, не засчитавшего последний гол, насколько я понимаю английский.
  - Судью на мыло! – Неожиданно для себя сказала я. Все замолчали.
  - Это как судью на мыло? Роза, объясните, причём здесь мыло? - Спросили меня коллеги, знавшие русский.
  - Выражение это для несправедливого судьи, оно существует лет двести, как появился в нашей стране футбол. Мыло в старину варили из костей животных. Конечно, это жестоко, человека отправлять на мыло, ну, выражение такое, наши далёкие предки так придумали.
      Мои коллеги посмеялись, потом перевели это выражение на английский, потом на немецкий и итальянский, только поляку Вальдемару не понравилось это выражение.
      А Яшу я порадовала пирожками, он съел все и выпил заваренный мной чай. Удивительно, но в холодильнике оказались три банки любимого им варенья. Надо спросить кем же он всё- таки работает. Кто принёс это варенье и поставил в холодильник?
  25 августа 2204 года. Сегодня мы ездили на стекольный завод, я-то полагала, что там делают стаканы, банки, графины, но то, что я увидела, мы увидели, поразило наше воображение. Стеклодув выдувает что-то красивое-красивое и вдруг получается изящная ваза для цветов, узкое горло и витиеватое обрамление верха вазы. И на полочках в цехе стоят именно такие изящные вещицы: вазочки, фигурки животных, вообще что-то космическое, бесподобно красивое. 
  Банки, стаканы штампует автомат, а вот статуэтки, вазы и вазочки выдувают стеклодувы. И тут всё в порядке. Газоанализаторы и тут молчат, нет вредных выбросов. Главное, нет куч битого стекла ни на территории, ни за территорией.
   Заглянули в магазин при заводе, чего там только нет: оконное стекло, рифлёное стекло, зеркала в виде полотна и в различных рамах, бутылки и бутыли, банки, замысловатые стаканы: тонкие и массивные с ручкой, с гравировкой и красочным рисунком, вазы и вазочки, крюшонницы с половниками из такого же стекла, бокалы, плафоны к люстрам, а местный хрусталь - это нечто, я бы всё скупила, но одна проблема: куда я это поставлю. Отдельно стоят восточные стаканчики, армуды, какая красота! Зауженные в середине и расширенные верху, из цветного стекла, расписанные яркими красками, с ручками и без. Такие армуды я видела в Турции. Видимо, есть спрос на такую посуду, если завод выпускает её.
 Молодцы ухтинцы! Завод относительно современный, хотя и отметил столетие, но сохранили старые, самые первые здания, им почти триста лет, они же из местного кирпича, вот и сохранились. Показывали нам старинные печи и оборудование для изготовления стекла. Такое чувство, что мы попали в средневековую лабораторию алхимика. А ещё во дворе у старых зданий сохранилась старинная башня, она прямая и нисколько не покосилась.
    Будучи в магазине стеклозавода, я обратила внимание на мужчину, купившего 20-ти литровую бутыль и несколько ящиков полулитровых фигурных бутылок. Я спросила, зачем ему громадная бутыль и куча бутылок.
     - А нынче много уродилось вишни, съесть её не можем, решили поставить вино. Ставить его буду в большой бутыли, а когда вино созреет, разолью по бутылочкам. Такую посуду не стыдно поставить на стол, когда придут гости. Сахар я уже купил. Смотрите, бутылки-то с пробками, пробки тоже стеклянные, притёртые.
Здесь, на холодном севере, уродилось много вишни, столько много, что её не могут съесть и решили вино сделать.
  Рассматривая витрины с товаром. Я увидела стеклянную рыжую лису с чёрными глазками и носом, белыми «носочками» на лапках. Такое чудо! Купила эту лисичку, её упаковали в коробочку с мягкими стенками.
   Наша миссия, кажется, подходит к концу, мы осмотрели все замечательные уголки этого города. Не побывали мы, к сожалению, в местных театрах, а их десять, труппы в отпусках, здания ремонтируются. Готовится к открытию сезона цирк. Судя по афишам, приезжают львы, собачки, гимнасты и фокусники.
   Конечно, не всё здесь идеально, но нам всё понравилось, особенно, грибы, рыба и охота. Если есть грибы в лесу, рыба в воде и птица в небе, и всё это съедобно, можно сказать: “Чистая планета”. Свои замечания мы высказали. Пожелания в адрес нашей делегации и ООН тоже приняли и записали. Сегодня нас повезли в санаторий “Жемчужина Севера”. Санаторий - чудо современной медицинской техники и науки, мы прошлись по лечебному корпусу, мне даже стало немного не по себе, когда я увидела в некоторые открытые двери кабинетов эти непонятные приборы: какой-то жужжит, какой-то звенит, третий молчит. Пациенты в белых или чёрных халатах. Прошлись по ухоженной набережной реки Чибью, рядом - лесопарковая зона, такой аромат, успокоение.
 Удивительный город Ухта - город музеев: историко-краеведческий музей, музей переселенцев, музей ликвидаторов техногенных катастроф, музей Земли, остальные я не помню. Мы побывали только в одном, историко-краеведческом музее, нам рассказали потрясающую историю.  В 1943 году Гитлер отправил выпускников диверсионной школы в Коми республику с целью не дать построить железную дорогу Москва - Сыктывкар и взорвать мост через реку Печору. Понятно, если будет построена дорога Москва - Сыктывкар, то в Москву напрямую пойдут поезда с вагонами угля с Печоры. Но на беду Гитлера в диверсионную школу набрали пленных русских, больше некого было посылать, а у них одна цель - вернуться на Родину. А среди пленных оказался политрук или комиссар, он-то и убедил своих товарищей прикинуться врагами советской власти, успешно закончить диверсионную школу, и убедить руководство школы, что они готовы к любому заданию. Эта группа из двенадцати человек так хорошо себя проявила, что их повезли на двух самолётах люфтваффе “Кондор” из Норвегии через Новую Землю и Карское море прямиком в республику Коми и спокойно сбросили их над посёлком Кожва. Артиллерии в тех местах не было, никто не обстрелял эти самолёты. Диверсанты были одеты в форму работников НКВД.  А дальше, как анекдот, динамо-машину, сброшенную с парашютом, не нашли, они хотели сообщить руководству, что приземлились, и пошли сдаваться первым попавшимся колхозникам и работникам НКВД, уже прибывшим сюда после звонка из правления колхоза. Об их дальнейшей судьбе неизвестно, поверили им НКВД-эшники или нет, нам не сказали и повели по музею дальше. Сказали только, что документы по этому делу истлели или на них выцвели чернила, была фотография - выгорела на свету под стеклом витрины. Как жаль!
  Я представила себе реакцию колхозника, допустим, пасшего стадо коров на поляне, когда из кустов выскочили люди в форме НКВД, подняли руки и сказали: “Сдаёмся!” Или наши НКВД-эшники, когда из леса вышли люди в такой же, как у них форме и закричали: “Сдаёмся!”
   Меня так потряс этот рассказ, вот бы написать книгу о них, нет, снять фильм. Я вспомнила как дочки однажды смотрели старый-старый фильм про те военные времена, похожий сюжет. Двенадцать гитлеровцев были заброшены в наш тыл, тоже на север, кажется, в Карелию, они шли почти открыто, говорили по-немецки, их подслушала девушка, служившая в действующей армии, но не пересчитала их всех, не всех увидела. И пять девушек и мужчина, их командир, пошли через леса и болота на перехват диверсантов, а задание у них похожее - взрывы на железной дороге. И как девушки погибали одна за другой. Мои дочери просто рыдали, я услыхала, пришла и тоже рыдала вместе с ними над этим фильмом.
 После посещения музея я подумала. что костюмы там старинные, очень старые, а современный народный костюм, тот, что я купила на рынке: блуза, фартук, шапочка “сорока”, жилет с сумочкой выкроены по современной моде, но вышивка по-моему “звериный стиль”. Вот такие вещи бы тоже надо в музей. Время диктует моду. Да, они резко отличаются от выставленных в музее, более нарядные, богато украшенные. На работу в таком костюме не пойдёшь, а вот на любой праздник и я бы такой надела, и надену.
  А вечером, когда мы вернулись в гостиницу, я нашла сообщение от Егора: “Роза, прости, но у меня другая женщина, и я уехал к ней, давай мирно разведёмся, дети уже знают. Они к этому отнеслись спокойно. Егор”. Удивительно, но почему дочки не звонят мне и не плачутся? Не буду им звонить, пока не буду. А позвонить Егор не мог? Не мог сам, лично всё это сказать мне? Я же звонила им всем, когда днём выдавалось время, проверила - связь есть! Трус!
   Пришёл Яша, спросил, о чём я задумалась, я показала ему сообщение от Егора. Он сел рядом со мной.
 - Ну, что тебе сказать, даже не знаю. Если честно, мой брак тоже трещит по швам. Дети помнят своего умершего отца и сравнивают меня с ним, считают, что я хуже, жалуются на меня матери, что я слишком строг, вообще строг. По-моему, отец должен быть строгим, это мать должна быть мягкой и доброй. Короче, она принимает только их сторону и не слушает меня. Они уже почти взрослые, живут какой-то своей жизнью, меня, по-моему, презирают. Они общаются с такими же бездельниками, те тоже работать не хотят, тратят то, что зарабатывают родители, на уме только выпивка, танцы до утра, хулиганские выходки, требуют купить каждому по машине, а я потребовал сначала получить права. Так они даже медкомиссию не прошли по причине лени. Ужас! Наверно, будут рады, если я уйду из их жизни совсем. Я тебе не говорил всего этого, мне было просто обидно и стыдно за них, я же старался заменить им отца, быть отцом наконец.
 Я обняла Яшу, прижалась к нему.
 - Яша, давай поженимся, - неожиданно предложила я.
 - Роза, это самое я хотел сказать тебе, но ты меня опередила. А где мы будем жить? Я в Нью-Йорк не поеду, - взял, так сказать, быка за рога Яша.
  - А я не останусь в Ухте, меня угнетает здешний климат, мне здесь плохо. Давай вернёмся в наш родной город, я уволюсь из ООН, я целый год прожила там одна, тяжело жить одной, зря я согласилась на эту должность. Хотя работа интересная и нужная, но без семьи жить целый год - это невыносимо.
   Появился сигнал спутниковой связи и пошёл текст: “Мамочка, мы всё знаем, папа уже сообщил нам о своём переезде. А дедушка с бабушкой попросили нас пожить у них. Они заболели после поездки в гости, у них острая кишечная инфекция, и их надо лечить. Днём твой телефон не отвечал. Твои любящие дочки Карина и Регина”.
  - Мне бы кто написал: “твои любящие дочки”. Наверно, не дождусь. Ну, что, Роза? С чего начнём?
  - Яша, я составляю отчёт о командировке по своей части, пишу заявление об увольнении и остаюсь здесь, пока ты решаешь свои вопросы. В Нью-Йорк я не вернусь. А мои вещи коллеги вышлют почтой. А ты?
  - Моя семья должна вернуться со дня на день, они уже в стране, застряли в каком-то аэропорту. Я хочу с ними проститься, увидеть в последний раз, да, в последний раз, и всё, с глаз долой, из сердца вон. Увольняться я не буду. попытаюсь перевестись в свой родной город, перевод возможен.
  Звякнул телефон у Яши, ему пришло сообщение: “Мы в аэропорту, встречай”, и всё. Ну, люди.
  - Роза, я встречу их, отвезу домой, соберу вещи и вернусь к тебе, - Яша встал, чмокнул меня, поглядел мне в глаза, кивнул и вышел.
   Я осталась его ждать, я так боялась, что он не вернётся, спать не ложилась, свет не выключала, но он вернулся уже под утро, какой-то растрёпанный, взлохмаченный, взбудораженный, но с двумя большими сумками в правой руке, левую он согнул под прямым углом и прижал к животу, на скуле - гематома, на шее - царапины.
  - Роза, я свободен, я счастлив, - он бросает сумки на пол и обнимает меня правой рукой.
  - Яша, кто тебя так? Рука сломана?
  - Жена синяк поставила, тёща поцарапала, а руку повредил сынок. Я хитрый, сначала отвёз семью домой, а по пути они заявили, что знают о моём романе с женщиной их ООН, оказывается, кто-то фотографировал нас с тобой и отправлял моей жене на телефон. Но я молчал всю дорогу, дома сначала сообщил им о своём уходе, затем прошёл в кабинет, собрал документы и нужные вещи в сумки, через балкон спустился во двор и в гараж, а там у мня стоит машина «Волжанка», я заказал её еа заводе, специально под себя, пасынок разбил у меня две машины, пытался угнать и эту, но она выпустила в него слезоточивый газ, совсем немного, но ему хватило. Я решил забрать её с собой в Алмазный. Я успел добежать до гаража, вывести машину, и тут моя семья выскочила во двор и попыталась остановить машину, но она, такая умница, ты бы видела, как она уворачивалась и виляла между ними, а ворота я нарочно не закрыл, и она пулей вылетела со двора на улицу. Но жена успела ударить меня по лицу, тёща поцарапала, а сынок схватил за руку и дёрнул, я взвыл от боли, и он отпустил меня.
  Я погладила Яшу по лицу, подула на царапины, потом повернулась на пульт, нажала кнопку вызова руководителя нашей группы Клауса, он пришёл через пару минут, оценил обстановку, вызвал врача, полицию и директора гостиницы. Первым пришёл врач,оглядел Яшу, куда-то ушёл, вернулся с лангеткой и аптечкой. Дёрнул Яшино запястье, Яша чуть вскрикнул, потом врач надел лангетку и поставил укол.
         - Банальный вывих, до свадьбы заживёт, - констатировал врач и  Служивый стал спрашивать, что случилось.
         - А ничего особенного, я своей семье заявил, что ухожу от них, сложил вещи, сел в машину и уехал, - спокойно и с улыбкой ответил Яша.
 - Но за что били? Не вы первый, не вы последний разводитесь, драться-то зачем.
 - Жена не работает, тёща на пенсии, дети получили хорошее образование, но не работают. Работаю один я.
 - Понятно, синяк кто поставил? Шею кто поцарапал? Руку кто сломал? Раньше они руки распускали? - Служивый напечатал его показания на компьютере, вынул бланк протокола из компьютера и попросил подписать протокол. Яша прочитал и подписал. В это время в наше окно прилетел камень, стукнулся о стекло, но не пробил его. Клаус подошёл к окну и выглянул.
 - Какие-то женщины бегают и кричат, молодой человек целился камнем в наше окно, однако увидел меня и убежал, я думаю, он меня испугался, - сказал Клаус, - Роза, не подходите к окну. Сейчас все спят, свет горит только в вашем окне.
 - Это моя семья: жена, тёща,  и две приёмные дочери, а целился в окно  приёмный сынок, оказывается, кто-то уже доложил моей семье, что я ночую здесь, - Яша выглянул в окно и прояснил обстановку. Служивый стал куда-то звонить.
  - Задержать всех женщин, которые хулиганят около гостиницы, а также молодого человека, и доставить в мой кабинет, допрашивать буду лично. Будут сопротивляться - надеть наручники, разрешаю и более жёсткие меры, - служивый отключил связь и добавил: - такое позорище на весь мир, сотрудников ООН обстреливать камнями, как в  Африке, они у меня попляшут, не работают они, говорите, Яков Михайлович? В тюрьме будут работать, на лесоповал отправлю! - пригрозил служивый сердито.
  «Интересно, что за словечко такое – лесоповал? Надо будет узнать», - подумала я.
  - Обещаю, в ООН никто не узнает об этом инциденте, если ваши журналисты не проговорятся, или местные не напишут в соцсетях, - сказал Клаус.
  - Спасибо на добром слове, а с нашей прессой я договорюсь, к тому же гостиница на окраине, поблизости нет жилых домов, свидетелей не должно быть, - облегчённо вздохнул служивый и вышел.
   - Роза, объясните мне, что происходит? - Спросил Клаус. - Что за мордобой и битьё окон?
    - Клаус, мой муж ушёл к другой женщине, Яша ушёл от своей жены ко мне. Короче, мы решили быть вместе и уехать в мой родной город, наш родной город Алмазный, он в Сибири, на Енисее. Я хочу уволиться из ООН.
     - Я вас понял, Роза, пишите заявление в электронном виде на секретариат ООН. Я видел ваш роман и ожидал подобное решение. Как я понял, вы поскорее хотите уехать?
 - Да, Клаус, я вызвал вертолёт, я хочу срочно уехать, мне так стыдно за свою семью, из-за них я не могу оставаться в этом городе, они меня просто съедят, в тюрьму же их навечно не посадят, если посадят вообще, Роза, собирайся, вертолёт скоро прилетит, он заправляется. Он сядет на площади перед гостиницей.
  - Роза, я вызываю наших друзей, вам же надо проститься с ними, - сказал Клаус и повернулся к пульту, - очень жаль расставаться с вами, но я вам желаю счастья. Яша, смотри, не обижай Розу.
   Пришли наши заспанные коллеги, они видели наш роман и понимали нас, оказывается, они тоже ожидали подобную развязку. Луиджи и Вальдемар пытались похлопать Яшу по спине, как заведено у мужчин, но увидев лангетку на руке, остановились. Наши же женщины повисли на мне, обнимая и целуя. Я отдала Герде ключ от своего дома в Нью-Йорке и наказала, что надо выслать, куда я не знаю, но сообщу. Уинстона не было в номере, мужички наши загадочно улыбались, всё ясно, шерше ля фам.
  Вещи свои я собрала быстро, поставила их у порога. Забрала банки варенья из холодильника, принесённые кем-то для Яши.
 Заходит директор гостиницы, поцарапанный как Яша, но без синяка, и пиджак без пуговиц, явно, он жертва яшиной родни.
  - Яков Михайлович, вертолёт на подходе, площадка готова. Ваших женщин ещё ловят, парень сбежал, но его поймают, это он вам руку сломал? Чем-то я могу помочь? Давайте я понесу ваши сумки. Мне тоже досталось, поцарапала старая женщина, божий одуванчик, я не ожидал нападения и растерялся, да и пиджак без пуговиц остался, от жены достанется, а кто поверит, что я не смог отбиться от старушки. Тёща твоя, что ли, Яков Михайлович? Сочувствую. Я бы тоже сбежал от этой семейки.
  У меня же не только сумки с вещами, а ещё большой пакет с сушёными грибами, одно ведёрко с маринованными волнушками, другое - с маринованными красноголовиками, вёдра стояли на балконе. Чуть не забыла их, вот была бы трагедия!
Яша уже вышел во двор гостиницы, на парковке стояла необычная машина бронзового цвета, наверно, это Волжанка Яши. К ней подошли наши провожающие, сложили в багажник яшины и мои сумки. Яша вынул пульт и Волжанка поехала к вертолёту, его задние двери открыты, спущен трап, и машина медленно заехала внутрь вертолёта. Яша взял меня под руку и повёл в кабину.
  Вертолёт небольшой, впереди сидят двое пилотов, в салоне три места, точнее, один мягкий диван на троих. Мы сели на этот диван, обнялись. Вертолёт мягко взлетел. Я никогда не летала на вертолётах, боялась, что будет качка, болтанка, что-нибудь ещё в этом роде, но нет, а может, это диван принял нас в свои объятия и полёт превратился в удовольствие.
  И вот мы летим, погода солнечная, небо совершенно безоблачное, насколько мы могли увидеть в окна. 
 - Яша, куда мы летим?
 - В наш родной Алмазный город, к моим родителям. Я уже позвонил, предупредил о приезде. Они давно просят меня вернуться, они в курсе моей семейной жизни, они болеют, не то, что болеют, возраст, я-то у них единственный. Честно говоря, я жалею, что тогда, после нашего аборта, я уехал. Можно было как-то по-другому решить этот вопрос, так, чтобы нам обоим было хорошо. Жаль, что нельзя исправлять гены, наука ещё не дошла до этого.
 - А нам было хорошо врозь? Вот мне на первый взгляд повезло, и с мужем, и с дочками, а вот муж взял и ушёл к другой после двадцати лет совместной жизни. Удивительно, но я это перенесла абсолютно спокойно.
- А меня, Роза, ты вспоминала?
- Первые годы я думала о тебе постоянно, замуж я вышла только потому, что Егор очень похож на тебя, но вот появились дети и заботы о них, ты как-то отошёл немного на задний план, но не забылся, точнее, остался такой раной, которая чуть-чуть заросла коростой. Помнишь, я тебе показывала снимок УЗИ нашего ребёнка с горбиком? Мы ведь должны были пройти генетическую экспертизу, прежде чем ложиться в кровать, должны были предохраняться из-за наших дурных генов. Где были наши головы, о чём думали?
- Мы были молодые и глупые.
 - А как я оказалась здесь? Почему ООН получила приглашение в ваш город?
 - Роза, я не забывал тебя, а тут стала рушиться моя семья. Дети получили образование, но не захотели работать, а требования их стали расти, мать встала на их сторону.  А тут я увидел тебя в новостях в конкурсе “Чистая планета”, а потом сразу ты оказалась в ООН. Как до тебя добраться? Я себе поставил такую задачу - вернуть тебя. Потом я развернул такую деятельность, когда-нибудь я тебе расскажу. Я решился подойти к тебе только на третий день. Я опасался, что ты меня забыла, но ты меня узнала и даже упала в обморок. Роза, у тебя вид усталый, хочешь - поспи, положи головку на моё здоровое плечо. Я тоже вздремну. Роза, а ты любишь меня?
  - Страшно люблю, за тебя готова не только собаку разорвать, которая помешала тебе рыбачить, но и твою бывшую семью. А ты меня любишь, Яша?
   - Люблю, ещё страшнее, чем ты меня. Я ведь ради тебя такую авантюру провернул, вызвал тебя и твоих друзей в Ухту, семью оставил, престижную работу. Ты предложила пожениться, я согласился, ты предложила вернуться в наш родной город, я опять согласился.
   -  Вот позовёшь меня на Луну, полечу не раздумывая, - неожиданно для себя сказала я.
   - Нет, на Луну я не хочу, а нам с тобой и здесь работы хватит. Хотя Луну и захламили в последние годы, но утилизировать там ничего нельзя - нет технологии и разрешения.
 - Кстати, Яша, а кем ты здесь работал?
 - Это уже неважно. Давай немного поспим, этот эскулап какой-то укол поставил, рука не болит, но в сон тянет.
 - Яша, просто ты не спал ночь, устал, вот тебя и сморило. Спи, милый.
  Яша уснул, а я задумалась о нас. Теперь мне стало ясно, почему он так поседел и почему появились у него морщины. Что же он раньше не расстался с этой семейкой? Понятно, чувство ответственности за свою семью. Наверняка, думал, что его семья без него не выживет и жалел их. А сейчас есть кому о них позаботиться, я полагаю, правоохранительные органы дадут оценку поведению этой семьи, я не знаю статей уголовного кодекса, какие они нарушили и что им грозит. В любом случае то, что они совершили, не укладывается ни в какие разумные рамки.
   И мне вдруг стало смешно, я представила себе реакцию пасынка Яши, когда он кинул камень в моё окно, а в него выглянул негр Клаус.
   Не знаю, удастся ли Клаусу замять этот инцидент в ООН, как он обещал, будет ли молчать местная пресса, были ли свидетели ночного происшествия, сделал ли кто-то фотографии, будет ли жаловаться директор гостиницы на яшину тёщу за поцарапанную шею и оторванные пуговицы на пиджаке.
    Как Яша сказал? “После нашего аборта”. Неужели ему было больно так же, как и мне? А нам с Яшей надо бы забыть происшедшее, но вряд ли это получится, объясняться всё равно придётся ему и мне.  Ничего, прорвёмся, главное, мы вместе.
   Как жаль, что не удалось поглядеть на местную капусту, десятикилограммовые кочаны, как похвастался Яша. На кирпичном заводе я не побывала. а хотелось бы поглядеть на голубую глину и жёлтый кирпич, точнее, на глиняный кирпич. На заводе стройматериалов была бы интересная экскурсия, но это уже без меня. Всё, надо переключаться на другую жизнь. Кстати, завтра открытие Параолимпиады, надо смотреть обязательно, интересно, кто понесёт флаг, я немного отстала от жизни, думаю, его понесёт Хасан Абдуллаев, пловец, у него одна рука, но какая, толще моих двух. Удастся ли посмотреть волейбол?
        Прощай, милая Ухта! Я не забуду тебя!
Всех тебе благ! И храни Господь тебя и твоих жителей!
26 августа 2204 года. Я хотела было уснуть, но услыхала тревожные возгласы пилотов. Один повернулся ко мне и спросил:
        - Роза, вы спите? Лучше проснитесь. В Тихом океане проснулся вулкан Адамс, сдвинулись тектонические плиты на дне океана, в Америке паника, населению предложено эвакуироваться. Впрочем, эвакуация началась позавчера после выступления президента. Вовремя вы уехали оттуда. Геологи давно предсказывали, что проснётся вулкан, и Америка утонет. Ещё сутки назад появились сообщения, что американский материк опускается, вы разве не в курсе?
   Конечно же я проснулась, на сердце лёг камень и похолодели ноги. Конечно же, я сутки не включала телевизор и не интересовалась мировыми новостями. Я попросила включить телевизор в салоне и включила свою камеру на запись.
   - Последнее сообщение от Си Эн Эн. Они уже закрылись и поехали сами не зная куда, - сказал пилот. Кадры страшные, они явно сделаны со спутника. Подводный вулкан – это страшно, сквозь воду видно извержение, жёлто-красное пламя, вода бурлит и кипит, со дна океана поднимается огромный вал воды и движется во все стороны. Потом обращение президента к американскому народу, он бледен, но говорит чётко, куда надо ехать, плыть, лететь.
  Звоню Герде, она долго не отвечает, наконец, ответила сонным недовольным голосом. Но я не слушала её.
   - Герда, подводный вулкан Адамс проснулся! Где живёт твоя семья?
  - Я поняла, вулкан проснулся, причём здесь моя семья, она спокойно живёт в пригороде Ростока.
  - Герда, ещё раз говорю, вулкан проснулся, волна от него сметёт Америку, будет большая волна, она достигнет Европу и затопит её, вдруг дойдёт и до Ростока. Росток недалеко от моря, да ещё на берегу реки, если пойдёт волна, она же его затопит. Звони мужу, пусть выезжает с детьми в центр страны, куда-нибудь в горы. Потом буди коллег, пусть звонят родственникам, узнают, как у них дела. Перезвони мне, я знаю, что семья Клауса в Америке, родственники Саманты и Клары в Техасе и Венесуэле, - уже кричу я.
  - Роза, я всё поняла, спасибо за заботу. Я перезвоню, - и отключилась. А Яша спит сном праведника и даже не шевелится. Хороший укол ему сделали, пусть спит. Смотрю на экран, взорвался Йеллоустоунский вулкан, лава мощным потоком заливает кальдеру, долину, где находится вулкан, клубы дыма, камни, летящие вверх. Канадское телевидение передаёт кадры с борта самолёта: волна топит штат Вайоминг, у меня такое впечатление, что материк опускается, сам уходит под воду. Правительство Канады предложило населению страны эвакуироваться, по возможности улететь. Заработал мой телефон – Герда.
  - Спасибо за звонок, Роза. Я разбудила коллег. Они позвонили родственникам. Моя семья уже в курсе событий, они уже выехали к родственникам в Альпы, они не стали мне звонить, просто некогда было. У мужа мощный внедорожник, дороги не очень заняты, и они едут быстро. Родственники Клары сумели попасть на круизный лайнер, идущий в Тунис. Семья Клауса на отдыхе во  Флориде, и не отвечает на звонки, - и Герда отключилась.
   А Яша спит, я начинаю нервничать, переживать за Америку, я прожила в ней целый год и успела полюбить её. Я смотрю на экран, картинка идёт со спутника, вода стремительно заливает американский континент, или он действительно уходит в глубь планеты.
 - Мальчики, - обратилась я к экипажу, - а нашу страну волна накроет? Я имею ввиду Дальний Восток, Курилы и Сахалин.
 - Накроет обязательно, но там ещё два дня назад провели эвакуацию населения. Вчера сообщили, что сначала заполнили все бомбоубежища, какие были, остальных вывезли на материк, даже с собак и кошек, даже коров и овец вывезли. Как пришло первое сообщение, что вулкан Адамс просыпается, так и начали эвакуацию, самолётами, поездами, автобусами, кто на личном транспорте. Дикие животные сбежали сами ещё до сообщения сейсмологов, и птицы улетели, и морские животные уплыли.
 Я смотрю на экран с ужасом – материк уходит под воду.
 Звонит Герда.
  - Моя семья точно в безопасности, я спокойна. Семья Саманты села в самолёт, летящий в Марокко. Отозвалась жена Клауса, они катались на вёсельной лодке, когда Клаус позвонил и потребовал куда-нибудь выехать. Пока они на своей лодке добрались до берега, а прилетели они сюда на своём самолёте, Аманда – служит пилотом в американских ВВС, а в данный момент она в отпуске с двумя дочками. Они уже вылетели и летят на базу в Анкоридж, где Аманда служит. Вальдемар и Луиджи не могут дозвониться до своих родных, они хотят вылететь – Вальдемар пока в Варшаву, оттуда в Закопане, где отдыхает его семья. Луиджи надо попасть в Милан, где в пригороде живёт его семья.
    Поговорив с Гердой, я обратила внимание на экран и похолодела: поплыли под водой очертания Нью-Йорка, географию этого города невозможно спутать ни с каким городом, вот улицы Нью-Йорка кончились, и волна поползла дальше. Какой молодец Яша, что догадался вызвать меня в Ухту!
  - Мы прилетели, будите Якова Михайловича, повернулся ко мне пилот, - и я начала трясти Яшу. Он с трудом проснулся, видимо, лекарство так долго действует. Он открыл глаза и поглядел на экран и замер.
 - Что это? Что происходит? Что я пропустил? – Забросал нас вопросами Яша.
- Подводный вулкан Адамс проснулся, Йеллоустоунский вулкан взорвался, тектонические плиты в океане сдвинулись, Америка тонет, и на Европу идёт большая волна, - сказал пилот. Яша онемел и обмяк на диване. На картинке – сплошная вода. Вертолёт приземлился, надо выходить, но мы смотрели на экран, мы с Яшей – в салоне, пилоты – в кабине.
  - Яков Михайлович, пора выходить, вы готовы? Вам помочь? – Спросил пилот.
   - Да- да, извините, я задумался, - он встал, но покачнулся и сел обратно. Пилот подошёл, подал руку и помог встать. Яша на автомате пошёл на выход, пилоты взяли наши вещи и помогли их вынести. Яша ещё не пришёл в себя. Я выключила камеру и положила её в сумку. Спустившись с вертолёта, я посмотрела на небо и ужаснулась – на небе узкий серп Луны лежит рожками вверх. Я указала пилотам на небо, они остановились и стали смотреть вверх. Они долго молчали.
 - Земля сменила ось наклона своей орбиты, - с ужасом сказал один из них.
 А у меня зазвонил телефон, это Герда.
 - Наша Америка тонет, - плачущим голосом сказала Герда, - что мы будем делать?
  – Я думаю, Ник Хост позвонит и скажет, что нам делать.
 -  Мой муж требует, чтобы я пока оставалась в Ухте, потому, что на Европу идёт волна, даже не волна, какой-то вал воды, за детей я могу не переживать, он везёт их в высокогорную деревню, где никакая волна не достанет, разве что всемирный потоп. Аманда подлетает к своей военной базе на Аляске, кроме детей она везёт собаку и двух кошек.
   Пока я отвечала Герде, открылись задние двери вертолёта и Волжанка медленно съехала с трапа, и мы с Яшей поехали. Я осмотрела машину внутри, снаружи она бронзовая и внутри тоже, так красиво, но нет руля, только небольшая панель перед водителем.
  - А куда мы едем? – Спрашиваю я.
 - Ко мне домой, куда же ещё, я тебя не отпускаю, будем жить вместе, мои родители ждут, обещали обед приготовить. А сейчас я прошу тебя помолчать. Я должен показать путь машине, а она должна его запомнить.
  Но тут зазвонил мой телефон, это Карина, моя старшая дочь, как это я забыла про своих детей, пока решала мировые проблемы.
- Мама, ты где, почему не отвечаешь? В Ухте тебя нет, никто не знает, куда ты делась, мне сказали, что ты улетела куда-то. Когда, наконец, купишь нормальный телефон, твой пора в музей.
   - Дочка, я уже вернулась в Алмазный. Со мной всё в порядке, я только-только вышла из вертолёта. А телефон мой был занят, я общалась со своими коллегами, чьи родственники живут в Америке и пытаются выехать в другие страны. Конечно, давно стало известно, что Америка утонет, но массовой эвакуации не было, а тут гром грянул и люди едут куда глаза глядят. Карина, в Ухте я встретила старого друга и еду к нему домой, точнее, он пригласил меня к себе в гости, когда узнал, что мой муж ушёл к другой женщине. Я думаю, он не будет против, если вы с Региной приедете меня навестить, и у него такие хорошие родители. Карина, извини, у меня звонок на другой линии, это Ухта, мне надо ответить, – и я переключилась.
    - Герда, рассказывай, какие новости.
    - Хорошие новости. Аманда долетела на своём самолёте до военной базы в Анкоридже, где она служит, там стоял последний самолёт, огромный «Боинг» последней модификации, люди прибывают, беда только в экипаже, экипаж – не доукомплектован, ждали её. Аманде и её экипажу приходилось летать именно на этом самолёте. Но только на горизонте появилась вода, Аманда села за штурвал, стала узнавать, в какие города можно вылетать. Оказалось, все крупные европейские города и столицы уже не принимают, даже Москва, а лететь надо, вода уже перевалила за горизонт. И тогда Аманда заявила: «Тогда летим на Ухту, там у меня муж. Ухта принимает?» Ухта упала в обморок, но когда Аманда закричала: «Вода на горизонте и под самолётом трясётся земля» Ухта согласилась принять американский Боинг, однако попросила пересчитать пассажиров, их же надо где-то разместить. Однако, Аманду предупредили, что посадочной полосы Боингу может не хватить, Аманда ответила: «Боингу, может, и не хватит, а мне хватит вполне». Короче, они приняли на борт всех людей, пришедших из ближайшего городка, взлетели, сделали прощальный круг над аэродромом, а его уже заливала вода. Вот пока всё. Мой сын звонил и заявил, что не хочет пить парное молоко и есть творожный сыр, я его отругала, хотя ему уже пятнадцать. Они уже приехали на турбазу, а молоко привезли с соседней фермы. Тут всем предлагают парное молоко и сыр. Мне бы сейчас стаканчик парного молока. Ладно, Роза, я перезвоню, когда появятся новости.
   И я стала смотреть в окно, вот появились пригородные поля с капустой, морковью, свёклой, а картофель уже выкопали и чернели пустые поля. Ещё немного т показалась стела с названием города: мраморная стела с большим кристаллом на верху.Кристалл из обыкновенного стекла, но его огранка как у классического бриллианта - 57, в верхней части - 33 и в нижней - 24. Красота! Не помню точно его размеры, кажется, метр в высоту два в ширину.
   Но вот я увидела воду, это же Енисей, мой Енисей, я целый год тебя не видела, я попросила Яшу подъехать поближе к воде. Вышла из машины, подошла к воде, присела, опустила руки в воду и вдохнула этот воздух, речной воздух, воздух детства. Подошёл Яша, тоже присел рядом и опустил руки в воду. Мы помолчали. Вода ещё тёплая, Енисей – река полноводная и мимо нашего города течёт медленно-медленно, почти бесшумно, без плеска, вода тёмно-зелёная, а вдали – тёмно-синяя.
  - Роза, поехали, нас ждут, - сказал Яша, - давай на выходные поедем на Байкал.
  - На Байкал? Согласна, поехали на Байкал, в Листвянку, возьмём катер, акваланги, подводную кинокамеру, а спать будем в палатке. Ну, поехали, родители ждут.
  Но когда мы поехали дальше, я вспомнила про детей, про своих дочек, да, любовь совсем отбила у меня память и материнский долг.
    И вот мы доехали до дома, где когда-то жил Яша. Я вспомнила этот дом, хотя была раза два. Красивый двухэтажный бревенчатый дом, построенный в стиле старинного терема, увитый клематисами, большой сад, цветник, богатый огород. За ворота вышли его родители, как они постарели. Мы обнялись, расцеловались и зашли в дом. У меня такая усталость - ведь не спала всю ночь, зато Яша как огурчик, бодрый и свежий. Он помог отцу занёсти в дом наш багаж. И тут я поняла, как голодна. Я умылась и мне стало легче. Сели за стол и для меня наступил праздник живота, как всё вкусно. Овощной салат, жаркое и чай с лимоном.
 Я вспомнила про своих родителей, я знала, что они приболели, с ними живут мои дочки. Я позвонила им, они обрадовались моему звонку, доложили, что у них кишечная инфекция. Внучки их лечат, готовят еду, консультируются с лечащим врачом. Меня просили пока не приезжать, а вдруг эта болезнь заразная, внучки в лёгкой форме тоже переболели ею, до сих пор не ясно, откуда взялась эта инфекция, они думают, что заболели после визита к друзьям, вернувшимся из Египта, но те здоровы, внешне здоровы, их убеждают сдать анализы, но они возмущаются таким подозрением.
 Я попросила включить телевизор, найти программу из Ухты. В Ухте паника – летит огромный «Боинг» с беженцами из утонувшей Америки, девятьсот двадцать пять человек, руководство города предлагает пересчитать свободные места в гостиницах, кемпингах, санаториях, явно, почти тысячу человек не разместить, предложили размещать в частном секторе. На взлётном поле приготовили посадочную полосу, убрали все самолёты, пригнали пожарные машины, скорую помощь. И вот на горизонте появился самолёт, действительно, громадный самолёт, странно, но не слышно шума двигателей, то ли они вышли из строя, то ли кончилось топливо, диктор сообщает, что здесь никогда не принимали такие самолёты, с дрожью в голосе задаёт вопрос: «А хватит ли посадочной полосы? Не разобьётся ли этот громадный самолёт об старый ангар  сразу за полосой?»
   Однако самолёт успешно приземлился. Вскоре в здании аэропорта стали появляться пассажиры в летних платьях, шортах и пляжной обуви.  Неужели там, в Анкоридже, так тепло? Да, конечно, потепление климата. Людей сажали в автобусы и развозили по гостиницам. В кадр попал наш Клаус. Он встретил жену с детьми, они такие же чёрные, но такие же милые, они несут переноски с животными. Из вещей только небольшая сумка, очевидно, с документами. Камера выхватила из толпы встречающих объявления на английском: «приму семью из четырёх человек», «приглашаю чету пожилых людей», «молодёжь – к нам», или просто фотографии домов и надпись: Велкам! Диктор аэропорта на английском языке сообщает прилетевшим, где вода, еда, тёплые вещи и врачи. Действительно, на длинном столе бутылки с водой, баночки с детским питанием, коробочки с американским фаст фудом, в стороне стопки курток, брюк, детской одежды, обуви. Большинство приехавших толпятся у стола  с водой, разбирают еду. Пожилые стоят у столиков медиков. Вдруг к телекамере подходит пожилой мужчина с безумными глазами:
-Это Европа, это Россия? – Спросил он.
Оператор у телекамеры ответил:
-Да, это Европа, это Россия, а вы что подумали?
-Мне сказали, что в России нас арестуют, отправят в тюрьму. И почему вы говорите на нашем языке?
В зале рассмеялись, а к мужчине подошла женщина в форме медика, взяла его под руку и увела. Звонит Герда.
       - Директор гостиницы дал Клаусу автобус и разрешил привезти двадцать человек беженцев. Я вышла в общий холл гостиницы и услыхала немецкую речь, это были две девочки примерно семи и десяти лет. Они приехали в Анкоридж к родственникам, но когда объявили, что Америка тенет,  их мама умерла от сердечного приступа. Их родственники вылетели ещё вчера, но была паника, и девочки отстали от них, зато удалось попасть на сегодняшний самолёт. Документов у них нет, они остались у родственников, улетевших вчера. Я привела их в свой номер, заказала в ресторане еду, выкупала их, они уснули на моей кровати, я лягу на диване, мне уже постелили. Клаус разместил свою семью в твоём номере, Роза, а в свой номер пригласил пожилую пару. Я заходила проведать их, представляешь, они все спали на кровати, Аманда с детьми, кошки и собачка. Клаус не может никак уснуть, заказал ужин и ест всё подряд. Саманта с Кларой тоже привели в свои номера семьи с детьми, успокаивают их. Роза, самое страшное я услыхала сегодня. Мальчик спрашивает маму, когда они вернутся домой,ему здесь не нравится, плохая погода, а она плачет. Я тоже заплакала.
  Опять телевизор, программа из Ухты, топлива действительно еле-еле хватило до аэропорта, а садились они, как выразилась Аманда, благодаря силе притяжения Земли и воле Бога, они все горячо молились. И по всем каналам – кадры с волнами, сомкнувшимся над материком. И последние кадры: рука с факелом статуи свободы постепенно уходит под воду. Как это страшно! Вроде бы весь мир ненавидел Америку, но вот она погибла, и стало её жалко, точнее, не её жалко, а её народ, которому предстоит скитаться по белу свету. Это наш народ сердобольный, гостеприимный, но не все такие.
  Накатила усталость, и мне захотелось спать, Яша понял это и повёл меня на второй этаж, помог раздеться и закрыл одеялом, посидел рядом, пока я уснула.
   27 августа 2204 года. Я проснулась, не понимая, где нахожусь, деревянный потолок, незнакомые шторы у раскрытого окна, яркое солнце на деревянном полу.
 За завтраком Яша включил телевизор. Сначала шли местные новости: в город прилетел первый самолёт с беженцами из Голливуда, привезли не артистов, а просто жителей города и служащих киностудии.  Самих же артистов привезли в Новосибирск и Красноярск. Хабаровск наполовину затоплен водами Амура и волной с моря. Картинка с Дальнего Востока поступает нечёткая, там с утонувшего материка пришли облака пара и пыли. Картинки со спутника показали, как опускалась под воду Южная Америка. Мне стало страшно. Я надеялась, хотя бы этот континент сохранится. На снимках с Антарктиды видно, как смыкались воды Тихого и Атлантического океанов. У берега Антарктиды качаются на волнах разбитые катера и теплоходы, и вереница  приехавших поднимается кверху, к большим домам, а к ним навстречу идут люди, живущие здесь.
 А половину Европы захлестнула волна с Атлантики, кое-где она схлынула обратно, кое-где осталась. Наш Калининград засыпало рыбой и янтарём. Нет кадров с Камчатки, Чукотки, Сахалина. А как Япония, цела ли?
После завтрака я вспомнила про своих дочек. Сказала Яше, что хочу их видеть, наверно, вчера я их обидела. Яша сказал, что тоже хочет их видеть и поскорее. Девчонки приехали моментально. Мы обнялись, девчонки огляделись по сторонам, поздоровались с родителями Яши, они почему-то остолбенели. Я и забыла, что мои дочки похожи на Яшу, хотя генетически они не родственники. Но вот Карина строго глянула на меня, потом указала на Яшу и сказала:
       - Мама, мы что-то не знаем? Ты что-то от нас скрываешь? Почему этот мужчина похож на меня с Региной?  Мама, кто он для нас и для тебя?
 - Дети, Яша – моя первая любовь, поскольку ваш папа ушёл к другой женщине, то мы с Яшей решили быть вместе. То, что вы похожи на него, я не могу объяснить, кстати, ваша бабушка, мама вашего папы, заставила сделать тест ДНК вас и вашего папу, генетически вы – дочки вашего отца. Вы приняли уход вашего отца к другой женщине, то примите наш союз с Яшей, - всё, что я могла им сказать и поглядела на Яшу. Тот во все глаза смотрел на моих дочек, у него опустились плечи и открылся рот.
        - Здравствуйте, девочки. Хотите кушать? Мы уже позавтракали, но я могу вас угостить чем-нибудь вкусным? Мойте руки и к столу, будем знакомиться. Зовите меня просто Яша.
    -Так, «просто Яша», у вас сломана рука, исцарапана шея и синяк на лице, вы хулиган? – Строго спросила Карина.
   - Да, я – хулиган, вчера я поссорился с пришельцами, и мы немного подрались, я вытащил свой бластер и пристрелил их. Но один успел поцарапать меня, другой ударил, третий повредил руку. А ваша мама утопила Америку, пока я спал, - сел на своего конька Яша. Редко кто устоит от его юмора. Карина рассмеялась и согнулась пополам, и серьёзная Регина заулыбалась.
   - Когда ты станешь серьёзным, Яша? – Заговорила его мама и покачала головой.
  - Шрамы, синяки и переломы украшают мужчину, - мрачно сказала Карина.
  -  Так я красивый? – Спросил Яша повертел головой налево и направо.
 - Нет, - мрачно ответила Регина.
 - Нет, - добавила Карина, - но смотреть можно.
  - Иногда, - закончила Регина, - но поскольку вы друг нашей мамы, то мы принимаем вас и обещаем не обижать.
   - Спасибо, девочки, - вполне искренне сказал Яша.
    - Яша, где Уинстон? Мы же забыли о нём, - всполошилось я.    
    - Роза, Уинстон нашёл в Ухте вдовушку и уже три ночи провёл у неё. Он разведён, дети взрослые. Не надо о нём беспокоиться.
       - Мама, здесь твои дети, а думаешь о каком-то Уинстоне. У тебя есть совесть? – Возмутилась Регина.
        - Дочки, это мои друзья, мы работали вместе целый год, его родная страна утонула, - начала было я.
 - Роза, ты всё ещё в Ухте? Переключись, твои друзья взрослые и самостоятельные люди, они не пропадут, - возразил мне Яша.
  - Мама, расскажи про эту Ухту и про своих друзей, - попросила Карина
 У меня заработал телефон, это Герда.
 - Яша, дети, я отвечу, это Герда, можно, я выйду на балкон? Яша, займи девочек, - попросила я и вышла на балкон.
  - Роза, у тебя всё в порядке? У нас тоже, сегодня с утра пришла Галина, передала разрешение от мэра оставаться в городе сколько надо, можем перевезти свои семьи, если они лишились жилья. Моя семья все ещё на турбазе, Росток накрыло волной с Атлантики, но она частично отошла обратно, и город приводят в порядок, люди возвращаются по домам. Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты купила новый телефон, твой давно пора сдать в музей. Звонил Вальдемар, он уже в Закопане, обнял свою семью, его родной город залит водой, неизвестно что с его домом. Луиджи сумел вылететь только в Турин, в Милан едет на рейсовом автобусе, волна дошла только до юга Италии. У Саманты и Клары новостей нет. Они заняты тем, что успокаивают своих подопечных, прилетевших на самолёте, они всё ещё в шоке, они же видели воду, затопившую аэродром, с которого они взлетали, а по телевизору – волны то Тихого, то Атлантического океанов, сомкнувшихся над их континентом. Люди растеряны, озабочены своим будущим. Местный врач с ног сбился успокаивать оказывать кому надо помощь, ходит бледный, но держится хорошо, и люди его слушают. Наша Галина молодец, привела дочку Дашу, Даша детей развлекает, Галина наши проблемы решает.
   Я ушла с балкона, Яша действительно развлекал моих дочек, он вывел на экран карту памяти моей камеры - кадры, где изображены мои друзья и наше пребывание в Ухте.
  - Мама, а у вас с Яшей нет общего ребёнка? – Вдруг спрашивает Карина
- Он умер, - ответила я и отвернулась, Яша опустил голову. Положение спасла мама Яши, она подошла к Карине, обняла её и спросила:
   - Девочки, а вы любите грибы? Ваша мама привезла из Ухты маринованные волнушки и красноголовики, не хотите? У меня есть варёная картошечка, лук, майонез, сметана, сделать вам салат?
   - Конечно, хотим, мы обожаем грибы, но вот нынче мотались по заграницам, ещё ни разу не сходили за грибами. Но мы и сами можем сделать салат. Где грибы, лук, майонез? – Регина встала, потом поднялась и Карина, яшина мама повела их на кухню. Она молодец! Явно она знает о нашей с Яшей беде, но будет молчать. А на кухне уже шёл разговор о грибах, спорили, надо ли греть картошку и сколько надо положить лука и майонеза.
    - Какие у вас хорошие дочери! – Подал голос папа Яши. – Может, всё-таки Яша их отец, признайтесь, наконец?
    - Роза, назови годы рождения девочек, - попросил Яша. Я назвала.
 - Папа, как ты помнишь, в те годы я был в Антарктиде, а туда женщин не пускают. Это случайно, что девочки  походят на меня. Какая-то загадка природы. Прошу тебя, папа, не говорить больше на эту тему. Пожалуйста.
  Из кухни принесли тарелки с ароматными грибами, горячей картошкой, чёрным хлебом, баночки с майонезом и сметаной. Мы с Яшей сели за стол, с удовольствием принялись за собранные нами грибы.
   - Мама, правда, это ты собирала грибы, набрала шесть корзин за три часа? Неужели там столько грибов? – Спросила Карина.
  - Да, мы с Яшей ходили по лесу три часа и набрали не шесть корзин, а восемь, но они меньше тех, с какими ходим мы здесь. Причём грибы там нечервивые, очевидно, потому, что земля холодная. И грибы крупные, у красноголовиков шляпы с хорошую тарелку. Волнушки тоже крупные, сочные. Кстати, нас отвезли довольно далеко от города. Народу там ходит мало. И грибы вырастают крупными. К нашему автобусу даже вышла рыжая лиса, она с таким удивлением смотрела на нас. Я собирала грибы, а Яша относил их в автобус.
  - Мама, а почему такой странный маринад? По-моему, он сладковатый, и мало уксуса. Ты сама мариновала их? – Спросила Регина.
  - Нет, мариновала не я, а работники кухни отеля по своему рецепту. Мы привезли так много грибов, я даже не помню сколько корзин мы привезли. Мы же всей группой ездили за грибами. Некоторые из нас в глаза не видели грибы, но собирали, у кое-кого даже появился азарт. Нас охраняли военные, они тоже помогали нам в сборе грибов. Ну, как вам понравились северные грибочки?
   - Очень понравились, волнушечки такие сочные, хорошо промариновались, нам показали сушёные грибы, они так хорошо пахнут, интересно бы узнать, как так их высушили, наверно, в большой кухонной печи, - ответила Карина.
У меня зазвонил телефон.
        - Это Герда. Я отвечу здесь, не хочется выходить на балкон, там ветрено.
        - Мамочка, покажи нам её, мы просто поздороваемся, - попросила Карина и поглядела на экран.
 - Тётя Герда, привет, я Карина, а рядом со мной Регина, как у вас дела, нам это интересно.
 - Девочки, привет, у нас, кажется, всё нормализуется. Приходили из городской администрации, сказали, что мы можем остаться в Ухте и работать на комбинате. Моя семья в безопасности, но неизвестна судьба моего дома, смыло его волной или нет. Вальдемар нашёл свою семью в Закопане, он остаётся с ними. Луиджи уже в Милане в своём доме. У Саманты и Клары новостей нет. Уинстон нашёл здесь женщину, очевидно, останется с ней. Дети Уинстона в Англии, он связался и поговорил с ними, они живы и здоровы. Клаус и Аманда пока остаются в Ухте, их американский дом утонул вместе со страной.
Все удивляются как Аманда сумела справиться с таким огромным самолётом, поднять его в небо, пролететь через Северный полюс и посадить на незнакомый аэродром. Два таких самолёта пропали, один на пути в Австралию, другой летел в Африку, может, и не пропали, просто нет с ними связи. Аманда рассказала, что на самолёте возникла паника, когда объявила по радио, что летим в Россию, люди кричали, что в России их арестуют и посадят в тюрьму. Хорошо, что в самолёте нет окон, люди не видели, что они летели над льдами Арктики. Аманда попросила пассажиров не брать много вещей, пришлось взять всё топливо, что было на аэродроме, не взяли еду совсем и минимум воды. Аманда не была уверена, что удастся взлететь – самолёт перегружен, но она помолилась и Бог помог ей поднять самолёт.
   - Герда, её вела любовь к мужу, а за спиной были дети. По-моему, это подвиг, спасти тысячу человек, я уверена, что её наградят только какая страна. К тому же, Аманда была не одна, самолёт ведёт экипаж из нескольких человек.
  - Герда, а где Кай? – Сунула мордочку Регина.
  - В горах, на турбазе с нашими мальчиками, они там гуляют и пьют парное молоко.
  - Да, вы счастливая, - порадовалась Регина.
  – Роза, хочу рассказать о девочках, у них нет документов, но они помнят свои имена, адреса, я поискала их родственников, в Германии у них бабушка и дедушка в доме престарелых, американские родственники улетели на день раньше, но их самолёт не выходят на связь, если не найдём их родственников, мы с Каем удочерим их, они мне так понравились, и Каю, и мальчикам, они давно просят сестричку, но мне нельзя больше рожать.
 - А правда, что мужа Герды зовут Кай? – Спросила Карина.
  - Правда, - ответила я, - у них очень хорошая семья, два мальчика, двенадцати и пятнадцати лет, их зовут Ганс и Нильс.
-Какие красивые сказочные имена, Ганс и Нильс, – восхитилась Карина.
 Я облегчённо вздохнула, с моими друзьями всё в порядке, я успокоилась, в самом деле пора переключаться на другие дела.
 - А когда начнётся Паралимпиада? – Спросила я.
 - Завтра, завтра, все команды уже приехали. Часть Китая залита водой, а Шанхай целёхонек. Флаг понесёт Хасан Абдуллаев, это решено. Ну, что, Роза, ты вернулась? С нашими друзьями всё хорошо, надо думать о своих проблемах, о работе, о том, где жить будем, - ответил Яша.
     - Живите здесь, - заговорил папа. – места у нас много, да и нам веселее будет.
     - Да-да, живите с нами. И девочки пусть приходят к нам, - поддержала мама.
      - Ой, у вас на стенах вышивки. Чьи они?
       - Яшины вышивки, яшины. Он так хорошо вышивал, его в школе научили, он вышивал, пока мы не купили ему компьютер. А разве вы, девочки, не вышивали?
         - Вышивали, конечно, как не вышивали, но не до конца. Сохранились две вышивки, на одной лошадь без одной ноги, на другой – обезьяна без головы, остальные пропали бесследно, - поведала я.
         - Кстати, у нас именно мальчики хорошо вышивали, их постоянно хвалили, а нас ругали. Ну, не любили мы с Региной вышивать, - сказала Карина.
  - Ага, вам бы только дай какую-нибудь технику разобрать. То пылесос на атомы разберёте, то фен на молекулы, - припомнила я детские грехи дочек.
    - Но мы же собирали их обратно, и техника работала как обычно, - ответила Карина.
      - Да, папину бритву распотрошили, а его потом током шибануло, - ещё один детский грех пришёл мне на ум.
      - Ну, это был наш первый опыт, больше у нас таких проколов не было, - оправдалась Регина.
-А это что за фотография? – Спросила Карина. Да ведь это наше самое первое с Яшей фото на первом курсе в кампусе, мы сидим на окне, точнее, на подоконнике, а за окном цветёт сирень, мы смеёмся глядя в объектив, какие мы тут молодые и счастливые.
-Это мы с Яшей, на первом курсе в кампусе, – ответила я.
-Какой хороший снимок, -  сказала Карина.
-Да, мы сохранили этот снимок и повесили его сюда, -подошла яшина мама и погладила фото.
       - Дети, а к школе вы готовы? – Строго спросила я, - девчонки переглянулись, понятно, ещё конь не валялся, но у них оправдание – они ухаживали за больными бабушкой и дедушкой, отец сбежал к другой женщине и не проконтролировал подготовку детей к школе.
      - А мы тебя ждали, целый год ты не заботилась о нас, давай вместе поедем на ярмарку и всё купим, - предложила Регина.
        - А можно мне с вами на ярмарку? – спросил Яша.
         Яша растерянно поглядел на меня, мы же собирались на Байкал, в Листвянку, но успеем, у нас вся жизнь впереди. Сначала всё-таки дети, впереди учебный год, у Карины последний учебный год. Опять проверять её сочинения, с русским языком у неё всё в порядке, но вот не любит она читать произведения по программе, как-то попросила меня пересказать ей «Войну и мир», и ведь пришлось, ради ребёнка чего не сделаешь. И ещё я посоветовала ей посмотреть старый фильм «Война и мир». Сейчас как раз мода на ретро фильмы двадцатого века. Посмотрела дочка фильм и написала в сочинении как Наташа Ростова танцует со Штирлицем, говорят, над ней вся школа смеялась. К сожалению, Карина – технарь, ей не понять терзания Наташи Ростовой, Пьера Безухова и Андрея Болконского, а кто такой кстати, Штирлиц, вот не могу вспомнить, по-моему, кто-то из старого кино, какого только века, девятнадцатого или двадцатого
 С Региной проблем почти нет, одно только беспокоит меня, ей кажется, что она некрасивая и мальчики на неё не смотрят. Стесняется своего высокого роста и худобы, советую ей заняться баскетболом или волейболом, там как раз высокие мальчики и девочки, мы с Яшей познакомились именно на волейболе. Я тоже была немного сутулая, но этот дефект с годами прошёл. Проблемы как у всех родителей, бывших, настоящих и будущих.
  Буду молиться за детей, за друзей, Паралимпиаду, за нашего Президента, у него сейчас столько забот с беженцами в нашей стране, а ещё последствия наводнения на Дальнем Востоке, Курилах, Сахалине, на западе волна дошла до Калининграда, город, судя по новостям, засыпало янтарём и рыбой. Звонит мой телефон, надо же, Ник Хост.
   - Роза, здравствуйте, я вижу, с вами всё в порядке и вы в кругу семьи. Рад видеть вас. Я видел ваше заявление об отставке, я его не принимаю из-за сложной обстановки в мире. Короче, Америки больше нет, но мы-то есть, и свою работу мы не закончили, наоборот, прибавится, особенно, в тех местах, где побывала вода. Я не требую прямо сейчас приступать к работе, вам же нужен отдых, через два месяца с перезвоню вам всем. Средства у нас есть, я успел снять выделенные нам деньги с депозита и вывезти их в Париж, я определил их в парижский филиал Нью-Йоркского банка. Про ООН ничего не знаю, будет она существовать или нет, я думаю – нет, но мы есть. Пока считайте себя в отпуске, деньги на ваш счёт переведены, если будет мало – звоните. Кстати, вся наша группа «Чистая планета» жива, правда, разлетелись по разным частям света, но я нашёл всех. Я рад, что вы все живы и здоровы, и с вашими семьями всё в порядке. Вы молодцы, что вы не упали духом, не испугались этой катастрофы, даже я немного струхнул, когда узнал, что материк затонул, мне показалось, что земля ушла из-под ног. Ну, всего доброго вам, я отключаюсь.
  - Минутку, не отключайтесь, пожалуйста. Я из-за работы в ООН потеряла одного мужа, а вдруг потеряю другого и вообще семью? – Спросила я.
  - Роза, я думал о реорганизации ООН уже давно, очевидно, нам придётся не в одном месте, а в своих странах, так что не отчаивайтесь, а подумайте сами как мы можем работать по-новому. Всего доброго ещё раз, - и Ник Хост отключился.
 - Мама, он кто по национальности? – Спросила Регина, успевшая сунуть любопытный нос в мой телефон.
 - Индиец, его зовут Ник Хост, точнее, мы его так зовём, а настоящее имя невозможно выговорить. Он всех нас собрал, обучил, вдохновил, я не ожидала никак, что он снова появится в нашей жизни, ну, что же, дети, два месяца я отдыхаю, а потом опять запрягаюсь в проект «Чистая планета».
 - Я поняла, что он сказал. Я-то думала, что ты навсегда останешься с нами, может, ты в России будешь работать в проекте «Чистая планета»? Постарайся для нас, мамочка, отец ушёл к другой тёте, если ещё и ты уедешь куда-нибудь, нам будет совсем плохо, - Регина чуть не плача прижалась ко мне, я обняла её, поцеловала в макушку, Карина молча села с другой стороны и положила себе на плечи другую мою руку, подставила свою макушку для поцелуя.
    - Дочки, я вас поняла, обещаю, я постараюсь остаться в России, насколько мне известно, от нашей страны в проекте «Чистая планета» кроме меня работают ещё десять человек, наверно, реально организовать работу группы в нашей стране, скорее всего так и будет, давайте не будем загадывать, а начнём учиться в школе. Для меня сейчас важны ваши проблемы: одежда, обувь, канцтовары, транспорт, прививки, зубы, предметы гигиены, гаджеты, финансовые проблемы со школой, школой танцев для Регины, стадионом для Карины. Все ваши проблемы я перечислила или что-то пропустила?
- Мне серёжки новые надо, сейчас в моде жемчуг, розовый жемчуг, - завелась Карина, теребя тонкие кольца в ушах, - тебе же перевели деньги, пожалуйста, мама, купи.
   - А у меня цепочка порвалась и потерялась, хочется новую, чего-то не хватает на шее, - действительно, на Карине сарафан и цепочки не видать.
      «Серьги и цепочка, всего-то! Отделаюсь малой кровью», - подумала я и поглядела на Яшу. Он улыбался. А к нам подошла яшина мама и положила на стол маленькую коробочку, обклеенную зелёным бархатом.
       - Не надо покупать серьги и цепочку. У меня есть вот что: серьги с розовым жемчугом и цепочка с такой же жемчужиной. Я не ношу жемчуг, не люблю розовый цвет. С удовольствием подарю вам. Я не знаю толком откуда у меня этот гарнитур, то ли от бабушки, то ли от прабабушки. Это сусуманское золото, в Сусумане добывают ювелирное золото хорошего качества.
   - А где этот Сусуман? – Спросила Карина.
   - А где Магадан, - ответила яшина мама. А девчонки уже мерили серьги и цепочку, нахалки, однако.
    - А что ещё интересного у вас есть? – Спросила Регина.
    - Идите за мной, девочки, - и они вышли из комнаты.
    - Мои девчонки нахалки, выманят у вашей мама всё золото, - с опаской предположила я.
     - Пусть выманят всё золото, всё равно она его не носит, у моей жены полиартрит, у неё распухшие пальцы, кольца на них не лезут, мочки в ушах заросли и серёжки она не носит, цепочки и бусы не носит – проблема застегнуть цепочку или бусы, она не видит застёжку, и я не могу ей помочь. Пусть девочки модничают, нельзя золоту лежать где-то в комоде, оно любит живое тело и человеческое тепло, - сказал яшин папа.
  - А где ярмарка намечается? – поинтересовалась я.
  - Как всегда, в Разгуляе, советую завтра с утра ехать, народу поменьше, дороги не забиты машинами, парковки не заняты, - посоветовал папа.
  - Как хорошо, что Америка утонула – титан ей поставлять не будем, - неожиданно даже для самой себя заявила я, вспомнив солдата, спросившего, почему мы поставляем титан в Америку.
   - Роза, у тебя с головой всё в порядке? – Тревожно спросил Яша.
    - С головой у меня всё в порядке, но, пожалуй, я не скоро забуду гибель американского континента, ты-то спал, а я видела всё это в режиме реального времени. Как мы будем без Америки? Нам её будет не хватать.
   - Роза, я согласен с тобой, но ты всегда можешь положиться на меня, будет тебе тоскливо – зови меня, я тебя развеселю.
   Из соседней комнаты вышли мои дочки с растопыренными пальцами, на всех их пальцах красовались кольца, на шеях цепочки и бусы. Мне стало плохо, я села на диван и взялась за голову. Одно радует – не все кольца золотые.
     - Роза, не переживайте вы так! – Сказала яшина мама, - я имею право подарить свои кольца, как говорится, на тебе, боже, что нам негоже. Не нужны мне кольца, ни одно надеть не могу. И цепочки отдала им, и бусы, пусть носят, они же молодые. Цепочки и бусы я даже надеть не могу – замочек не вижу, тем более застегнуть его.
  - Мамочка, ты посмотри какие красивые колечки, цепочки, бусы, ну, не сердись ты. Если ты сама не носишь украшения, то не мешай нам, - повисла на моей шее Карина.
     - Да, мама, ты знаешь, две наши одноклассницы носят бриллианты в ушах, и ничего, - заговорила Регина.
    - И их пускают в школу? И учителя ничего не говорят этим девочкам? – Спросила я.
    - Просто учителя не разбираются в бриллиантах, - рассмеялись дочки. Ну, что с ними делать.
   Тем временем яшина мама раскладывала украшения по коробочкам, а девочки снимали их с себя.
    - Вот продам свою машину и куплю вам бриллианты, обещаю, - закончил разговор яшин папа и решительно стукнул рукой по столу.
    - Отдайте её мне, если она вам не нужна. Я умею водить, у меня есть права. Меня отец учил, он обещал купить машину, но ушёл к другой тёте, которая обхаживала его лет десять. Мы-то думали, что она его коллега. Если вы хотите её продать, то продайте её нам.  Мама, купи нам эту машину, - Карина даже встала и подошла ко мне.
      Надо сказать, когда Карина сказала про отца, который ушёл к «другой тёте» и что она обхаживала его десять лет, яшины родители слегка вздрогнули переглянулись, явно, им не понравилось услышанное. Яша сжал кулаки, и, по-моему, скрипнул зубами.
    - Да берите её так, без денег, лишь бы моя машина была кому-нибудь нужна. Да и не умею я продавать, обманут меня какие-нибудь мошенники.
    - Берите машину, пожалуйста. Столько времени она стоит, даже жалко её. А продавать в самом деле надо уметь, а мы не умеем, жизнь прожили, а продавать не научились, - это уже яшина мама.
  - Роза, если твоим дочкам нужна машина, то пусть они берут папину. Девочки, а бриллианты?
- Фи, бриллианты! Дурной вкус. Кому-то хочется хвастаться деньгами родителей – пусть хвастается. А потеряется такая серёжка? Родители шкуру с тебя снимут – зачем рисковать. А за машину спасибо. Хорошо ездить в школу на своей машине, а не ждать школьный автобус, - это уже Регина. Молодец, дочка, правильно сказала. – Яша, а твоя рука, где твоя повязка?
  - Рука уже не болит, почти не болит, и повязку я не надел. Думаю, до завтра боль совсем пройдёт.
-Можно мне высказаться, – заговорил яшин папа, –  по сообщению Ника Хоста. Он предложил работать на местах. Я предлагаю тебе, Роза, заняться очищением дна Енисея. Дно реки не чистилось никогда, а всё чаще говорят о плохом качестве воды. Если ты сумела убедить Роскосмос не сжигать спутники на орбите, а спускать их на воду и разбирать, то наверняка убедишь наши власти чистить дно реки.
         -Надо сказать, что не я одна убедила Роскосмос не сжигать спутники на орбите. А ваша идея мне понравилась, подобный опыт имеется в Перми. В двадцатом веке Колчак, отступая, сжёг более ста пароходов и барж на Каме, Волге и Чусовой. Пермские умельцы собрали роботов для очищения русла этих рек. Один робот отыскивает на дне судно, сообщает другим роботам, те прямо под водой начинают разбирать судно на части и поднимать на берег. Интересно, что попадаются не только утопленные Колчаком суда, но и более старые, точнее, старинные, их оценивают историки и археологи, некоторые удавалось поднять целиком. Судоходство на этих реках сколько сотен лет существует, сколько утопленников скопилось. Неплохой опыт.
       -Хорошо, что Колчак не топил корабли в Енисее, наши корабли тонули сами, – пошутил яшин пап
       -Мама, а ещё надо засыпать старые алмазные выработки, дети там играют, ломают руки и ноги, а местные жители из частного сектора свозят туда всякий мусор, вчера по ТВ показали голову барана с рогами на куче мусора, – заговорила Карина. И тут «зелёные», да, это заразно.
       -А в лесах сколько мусора: огрызки яблок и огурцов, бумажки от конфет, бутылки от воды, банки непонятно из-под чего, – добавила Регина.
       Заработал мой телефон – Герда.
      -Роза, Кай узнал о родственниках моих девочек, в Германии у них только дедушка с бабушкой в доме престарелых, остальные родственники жили в Анкоридже, но вылетели на день раньше девочек, и где сейчас этот самолёт неизвестно. В любом случае, девочки остаются со мной, я вернусь с ними в Германию, а там видно будет. А ещё посылаю тебе фото из Альп от моих мужчин, а ещё пришли снимки из Марокко, там приземлился самолёт с семьёй Саманты, ни один аэропорт не принимал и они сели в пустыне, их подобрали туареги, накормили, дали возможность связаться с родственниками. Круизный теплоход с семьёй Клары добрался до Туниса, он там сел на камни. К ним вышли троглодиты, местные пещерные жители, на теплоходе было две тысячи человек. Впрочем, смотри сама, снимков много.
       Я переслала снимки на телевизор и мы стали смотреть. Вот мирная альпийская турбаза, бревенчатый дом, деревянный стол во дворе дома, на лавках сидят мальчики и пьют молоко с большими кусками хлеба. Потом один мальчик бегает за овцами, а тот, что постарше собирает букет цветов и говорит: «Мама, это тебе».
        Потом пустыня и самолёт в песках, подходит караван верблюдов, людей сажают в корзины на верблюжьих горбах, а сами туареги идут рядом, вот посёлок среди пальм, костры с котелками, дети едят финики и рис из плоских тарелок, взрослым дали мясо на рёбрах. Ночь, гости спят в палатках, а хозяева спят  снаружи около лежащих верблюдов, завернувшись в пёстрые одеяла. Интересно, мужчины закрывают лица, а женщины нет, у них серые приветливые глаза.
        А вот громадный круизный теплоход на камнях, он накренился, явно сильно потрёпан штормом, окна выбиты, шлюпок по бортам нет, видно, их сорвало ветром. Люди вереницей идут на берег, и вот они, пещеры в белом камне, подъём по лесенке, там коврики, мебель, картины на стенах, посуда на столах, приветливые люди, одеты по-современному, с телефонами. И это троглодиты! Дети сидят на табуретках, едят лепёшки и что-то пьют.
          Ну, всё в порядке. Можно выдохнуть. Семьи наших коллег живы и здоровы.
         Звонит брат Вадим, сообщает, что наши родители ещё не здоровы, у них кишечная инфекция, точно они заразились у своих друзей, побывавших в Египте, те сдали, наконец, анализы, и подтвердилась эта инфекция, правда, в стёртом виде, то есть, болезнь есть, а симптомов нет. Лечащий врач наших родителей попросил, чтобы девочки обязательно ещё раз сдали анализы на инфекцию. Ни мне самой, ни детям пока приезжать не надо. Брат неотлучно будет находиться с нашими родителями, по интернету он выяснил, что в Египте высокая смертность от этой инфекции. Мой телефон был включён на громкую связь, девчонки услыхали и возмутились, они уже дважды сдавали эти анализы, Вадим услыхал их стенания и строго сказал: «Девочки, ну надо» и они замолчали.
Ну, всё, я дома, завтра с утра в клинику на анализы, потом в Разгуляй на ярмарку, а когда же на Байкал, в Листвянку? Пожалуй, надо ехать вчетвером. За родителей я спокойна, с ними мой старший брат Вадим.
28 августа 2204 года. Удивительные события случились сегодня утром. Я не знаю, сон это был или явь. Я видела Хозяйку Медной горы, в зелёном платье, такая же зелёная лента в длинной косе, с красивейшими украшениями в ушах, на шее, на руках и на голове, удивительно, но среди её украшений розовый жемчуг, очень модный, как сказала Карина. Хозяйка неслышно вышла из-за шторы, так же неслышно подошла к кровати, расправила платье, перекинула косу за спину, и села рядом  со мной, мягкий матрас даже не прогнулся под ней, и приветливо улыбнулась.
-Ты молодец, Роза, хорошо поработала, вчера я слышала твой разговор с начальником. Он – великий человек. Советую считаться с его мнением. А папа Яши верную идею подсказал, действительно надо очищать дно Енисея, там вас ждут такие интересные находки, да и старые алмазные выработки тоже надо засыпать и сажать лес. Всё у вас получится.
-А можно спросить тебя, где находится Медная гора? – Спросила я.
-В Гумешках, в Полевском заводе. Медь там давно выбрали, лет пятьсот назад, а название осталось. А малахит всегда сопутствует меди, малахит – это окисел меди по научному. Малахита много, надолго хватит.
-А как ты оказалась на крейсере? – Осмелела я.
-По молодости да по глупости, – рассмеялась Хозяйка, - превратилась в змею и залегла на зимнюю спячку в угле в городе Углешахтинске, такое кошмарное название, потом уголь погрузили в вагоны и отправили в Кронштадт и на ваш танкер. А в команде был шахтёр, которому я когда-то помогла. Когда в трюм попала бомба этот шахтёр, на крейсере он был кочегаром, почему-то позвал меня, он как-то догадался, что я здесь, я проснулась, прыгнула на бомбу и потушила её.
-А потом?
-Потом я залезла в вещевой мешок того кочегара, легла под старую рубашку, и вместе с ним вернулась а Россию. И ещё один совет тебе, Роза, в местном институте генетики научились исправлять больные гены, обратись туда, сейчас у тебя есть возможность родить здорового ребёнка от Яши, и не одного. Первого мальчика рекомендую назвать Петер Миллер. А мне пора. Да, на мне розовый жемчуг, я слежу за модой, но это речной жемчуг. Удачи тебе!
Хозяйка встала с кровати, неслышно подошла к окну и пропала за шторой.
За моей спиной зашевелился Яша, повернулся ко мне и спросил:
-Ты что-то сказала или мне приснилось?
-Ко мне приходила Хозяйка Медной горы, она села на кровать и мы хорошо поговорили.
-Что? Я был в постели с Хозяйкой Медной горы? – Удивился Яша.
-Замолчи. Хозяйка услышит и заберёт тебя, – я покосилась на шторы, Яша встал, подошёл к окну и заглянул за шторы.
-Пусто, никого нет, - разочарованно сказал Яша. – Ладно, хватит мне тут сказки рассказывать, вставай, пока не жарко надо ехать в Разгуляй.
Я встала и подумала – сейчас сказать Яше об институте генетики или позже, вечером. Наверно, вечером расскажу, главное, запомнить, что первого мальчика надо назвать Петер Миллер, да, а первую девочку -  Розой Миллер, а последующих детей - по фамилии Яши, и имена пусть придумывает сам. А сейчас реальные дети: клиника и ярмарка в Разгуляе, и очередной учебный год.

   

               



               
Роза на трибуне.
  Денёк сегодня не по-весеннему жаркий и душный, а отопление по-прежнему включено. Начинает болеть голова, но я обещала выступить. Моё выступление на собрании нашей партии «зелёных» было последним, люди устали и слушали невнимательно, но я говорила чётко и громко. Тема моего выступления – бездомные собаки. Лично я не пострадала от этих собак, я видела их издали, но подойти не решилась. В нашем городе на промзоне живёт большая стая собак. Их подкармливают сторожа, охраняющие склады, собак не стерилизуют и не кастрируют, щенков не уничтожают. По телевидению чуть ли не каждый день журналисты сообщают о нападениях собак на детей, пожилых людей, они отнимают пакеты с продуктами, разрывают мелких собачек, кошек, кур. И никто не принимает никаких мер. Собаколовы пытались отловить собак для кастрации и стерилизации, но собаки просто сбегают от них, а однажды напали на самих собаколовов и серьёзно покусали их. Я предложила уничтожить эту стаю физически, конкретного предложения с моей стороны не было. Так же следует наказать сторожей, выкормивших эту стаю. Нужен закон, запрещающий сторожам держать собак на складе. Если нужна собака, так держи её на привязи, лечи в ветклинике, ставь прививки, щенков либо не допускай, либо уничтожай.
 С моим выступлением согласились и похлопали от души. После меня вдруг стали выступать люди и рассказывать, как они пострадали от собак, некоторые предлагали расстрелять собак, другие – отравить, третьи предлагают отловить собак и отправить в питомник, поселить каждую в клетки. Особенно понравилось выступление охотника, он сказал, что на отстрел волка даётся лицензия, стоимостью пятьсот рублей. Дайте мне лицензию на отстрел всех этих собак, я заплачу по пятьсот рублей за голову и отстрелю всех. А наш городской питомник всех собак не сможет принять, надо построить новый, а на это нужны деньги и время. Собак много – примерно тридцать пять голов, этот охотник запустил дрон над промзоной и пересчитал псов. Короче, равнодушным моё выступление никого не оставило, и мы приняли решение выйти с предложением в Городскую Думу о радикальных мерах к стае бродячих собак.
Сегодня вечером я обещала зайти к подруге поговорить, просто поговорить, обменяться новостями. Надо купить пирог с капустой, время тортов прошло, только пирог с капустой.
Выйдя из актового зала, я спустилась в буфет за пирогом, здесь замечательные пироги, подруге понравится. Ещё раз позвонила Любе, предупредила о своём визите. Она сказала, что чуть-чуть задержится, но дома сынок, Кирилл, он уже вернулся из школы и должен делать уроки.
Вот и дом Любы, Кирилл открыл мне дверь, пропустил в квартиру, я переобулась в гостевые тапки и прошла в кухню, заварила нам чай со смородиновым листом. Себе я налила воду, чтобы принять анальгин, но зазвонил телефон в моей сумке, оставленной в прихожей, и я вышла ответить на звонок. Позвонила Люба, она предупредила, что задерживается дольше, чем она планировала. Закончив разговор, я вернулась на кухню, раздробила таблетку, слегка подогрела стакан с водой в микроволновке, чтобы анальгин быстрее подействовал, чай пить не стала, решила подождать Любу. Вышла в гостиную, села на диван, включила телевизор, шла программа «Новости». Анальгин подействовал быстро, голова стала лёгкой, но вдруг захотелось спать, пульт выскользнул из рук.
И снится мне сон: на мне лежит мужчина в маске зайца. Сон был коротким, не более минуты, может, даже и секунды.
  Проснулась от голоса Любы и от того, что она трясла меня за плечи. Я по-прежнему сидела на диване.
 - Роза, проснись, почему ты спишь? Давай вставай.
 С трудом я проснулась, встала, но меня покачивало.
        - Роза, я недавно купила тонометр-автомат, у меня часто бывает высокое давление и приходится принимать клофелин, давай сначала я тебе померяю давление, а потом мы выпьем чаю, ты хоть проснёшься, идём, я согрела твой пирог.
 Давление у меня оказалось немного пониженным. Правда, непонятно почему я уснула. Однако, после крепкого чая и большого куска горячего пирога я окончательно проснулась, но что-то со мной не то. Обсудив с Любой новости, я уехала домой.
 На следующий день я должна была ехать в командировку в кондитерские цехи области – пришли жалобы на нашу продукцию, покупатели пожаловались, что в карамели  «Лимонная» мало начинки. Моя цель – выяснить, какой цех гонит брак. Обычно у нас в командировки ездят мужчины, но в данный момент один болеет, другой на сессии, третий женится, вот и прошлось ехать мне. Было бы проще, если цехи получали разный этикет, то есть, то, что покупатель называет фантиками. Этикет представляет собой рулон парафинированной бумаги, похожий на туалетную бумагу. Завёрточный автомат режет этикет на кусочки и заворачивает в них карамельки. Бракованная карамель куплена на рынке, коробку из-под карамели продавец выбросил, когда продал весь товар. Несколько покупателей пожаловались на качество этой карамели. Придётся выяснять на месте, чьё оборудование неправильно настроено, и в карамель поступает мало начинки, а в некоторых карамельках её совсем нет.
   Съездила я успешно, хотя ездить пришлось в электричках. Они мне понравились. Постоянно по вагону ходит кондуктор в униформе, несколько раз проходят охранники,   удивили меня уборщицы с метёлкой и совочком. Однажды я перед посадкой попала в лужу с глиной, туфли испачкались до самого верха, уборщица поглядела на меня как на преступницу, а я постаралась ноги в грязных туфлях спрятать под лавку.
В пути, под стук колёс, я всё думала, какой странный сон мне приснился, если бы это на самом деле, то я бы заметила измятую или не так надетую одежду, следы спермы, нет, всё в порядке, да из одежды на мне было только платье и трусы, день-то очень жаркий.
 Бракоделов я нашла, конечно же, в последнем цехе. Оборудование у них работает нормально, очевидно, прошла одна коробка с браком случайно. А узнала я по записи о вызове механика для ремонта трубы подачи начинки, запись была в компьютерной базе цеха. Я угостила работников цеха бракованной карамелью. Они узнали свою продукцию по форме самих карамелек, они штампуются бесконечной цепью, а такая цепь имеется только на этом производстве.
 Через месяц мне позвонили активисты нашей партии «зелёных» и сообщили о нехорошей квартире, где проживают тридцать кошек. Соседи жалуются на запах из квартиры. Квартира на первом этаже, окна довольно низко, любопытные соседи пересчитали кошек и заметили, что часть кошек больны стригущим лишаем, местами у них нет шерсти, а болячки замазаны зелёнкой.
 И после работы мы двинулись по указанному адресу. Обшарпанная деревянная дверь, вырванный дверной звонок, стучим, но нам не открывают. Требуем открыть и поговорить с нами. Выглянула соседка и посоветовала подойти к окну, и даже вызвалась указать это окно. Понятно – надоело соседство с кошками. Обшарпанное, много лет некрашеное и немытое окно, между рамами решётки, форточка открыта – жарко же, и из комнаты доносится жуткая вонь, мяуканье множества кошек. Хозяйка в грязном платье ласкает кошек и наполняет их миски супом. Мебели никакой, только на полу – полосатый матрас и пара подушек.
 - Микроспория, половину кошек надо усыплять, они опасны, остальных ещё можно вылечить, - сказала Маргарита, ветеринар.
 - Вот получим решение суда, тогда и будем вскрывать эту квартиру. Печальна будет судьба кошек.
- Я считаю, надо привлечь санэпидстанцию, нам, простым ветеринарам не справиться с таким количеством больных кошек. К тому же придётся обеззараживать помещение, возможно, и весь подъезд. А также осмотреть всех животных в доме на предмет микроспории.
- Надо сделать фотографии для санэпидстанции, это окно и дверь в квартиру. Микроспория – это стригущий лишай? – Спросила я.
  Вдруг каким-то ветром подуло со стороны окна «нехорошей квартиры», меня затошнило, я отошла в сторонку и меня вырвало. Маргарита подошла ко мне и подала бутылку с водой. Но легче мне не стало, наоборот, вырвало этой же водой. В моей сумке тоже имелась бутылка с водой, я выпила её и желудок успокоился.
       - Роза, поезжайте домой, вам надо лечь. Видимо, вам не приходилось иметь дело с такими запахами, вот вам и стало плохо. Не надо было вам с нами ездить в этот адрес. Я позвоню вам и всё расскажу. Я вызову вам такси. Мне спокойнее будет, если вы уедете на машине, - позаботилась обо мне Маргарита.
  Вскоре я была дома и почувствовала себя здоровой. Желудок мой опустел, и я с удовольствием поела борща, гороховой каши и киселя. Довольная я легла спать. Живу я одна, с мужем я в разводе, дети живут отдельно. Но я не скучаю – моя семейная жизнь была такой насыщенной событиями хорошими и плохими, что нынешнее одиночество только в радость. Когда мужу исполнилось сорок, он влюбился, подал на развод, раздел имущества и квартиры. После развода, раздела имущества, он женился и оставил меня в покое. После раздела мне досталась однокомнатная квартира и половина стоимости машины «Тойота», саму машину взял бывший муж, пользовались мы ею по очереди.
 Через несколько дней позвонила Маргарита и сообщила, что «нехорошей квартирой» занялась санэпидстанция. Всех кошек куда-то вывезли, хозяйку отправили в стационар с микроспорией, квартиру обработали хлоркой. Прошли весь дом, осмотрели всех животных, изъяли пять больных кошек, люди оказались здоровыми.
  Приехала дочь навестить меня. Я думала, что она привезёт в гости внучку, но Светлана отвезла ребёнка своей свекрови, та сломала руку в запястье и попросила привезти внучку, чтобы она хоть немного помогала.  Внучке Юлечке уже десять, и она охотно согласилась провести часть каникул на даче у бабушки, и помогать ей по дому. Почему-то мне не понравился запах духов дочери, хотела сказать ей об этом, но стала, решила – а вдруг она обидится. Дочка хотела обсудить вопрос рождения второго ребёнка. А причём здесь я? Есть здоровье, материальное обеспечение, жильё позволяет разместить ещё одного ребёнка, две бабушки. Юлечка давно просит братика или сестричку. Так что, Светлана, рожай и не раздумывай. Дочка обрадовалась, я обрадовалась тому, что она обрадовалась, мы расстались довольные друг другом. Неужели она думала, что я буду против?
   Раньше была семья, но муж развёлся со мной, дочь вышла замуж и съехала к мужу. Сын служил в армии, но решил остаться служить по контракту, женился на хорошей девушке Кате, и родили двух мальчиков. Живут они в Смоленске, раз в год приезжают ко мне, а я к ним выбираюсь раз в два- три года. Так я и осталась одна, но я не переживаю, у меня есть работа, подруги, телевизор. Есть и компьютер, но дома я им не пользуюсь, мне его хватает на работе.
 Я запряглась в работу, двое моих коллег ушли на сессию, они учатся в колледже, на будущий год закончат его. Вот они вернутся после сессии, пойдут в очередные отпуска остальные мои коллеги, прежде всего мамочки с детьми. Мой же отпуск по графику – октябрь. Я бы очень хотела съездить в Узбекистан, там я ещё не была.
 Но вот однажды я купила свою любимую рыбу – скумбрию, как мне сказали, свежего вылова. Я её разделала, посолила, начистила две луковицы, порезала их кольцами, сбрызнула сковороду маслом, насыпала лук, сверху положила рыбку, прикрыла крышкой. Через полчаса я села пировать, съела кусок, другой, и вдруг сильнейшая рвота заставила меня бежать к раковине. Выпила воды, но и та вылилась наружу. Резко заболела голова, и я решила вызвать скорую. Медики приехали довольно быстро, я же заранее открыла дверь. И без сил упала на диван. Укол, капельница, и мне предложили госпитализацию. Я согласилась. Привезли меня в инфекционное отделение уже в десять часов вечера, врачей нет, ложись в палату и спи до утра. А с утра всяческие анализы, и к обеду как гром среди ясного неба – беременность. Меня перевели в гинекологию, беседа со врачом, откровенная беседа с моей стороны, разрушила все иллюзии.
  - У меня не было мужчины очень давно, секс мне не нужен из-за начавшегося климакса: то в пот бросает, то в дрожь, меняется настроение, то хочется смеяться, то плакать, то драться, то кричать. Неужели меня изнасиловал парень, которому ещё семнадцать? – Сказала я.
- Уже семнадцать, - уточнила врач, - известны случаи, когда насиловали мальчики в четырнадцать лет, их даже сажали в этом возрасте.
 - И что мне делать? Придётся сделать аборт, - предложила я.
- Ну, вы же понимаете, что поздно, все сроки упущены, где же вы раньше были? – Спросила врач.
- Я думала, что это климакс. Так, аборт делать нельзя, неужели придётся рожать?
          - А, пожалуй, вам даже полезно будет родить, для здоровья.
   Ужас! Кошмар! Полезно родить ребёнка от насильника! Бред! Мне сорок пять лет, и я буду рожать? Конечно, рожают в моём возрасте, и даже в более старшем, да, рожают, но не от насильника, а от мужа или от донора.
  - Не нужен мне ребёнок, у меня двое детей и трое внуков, к Новому году будет четвёртый. В детский дом отдавать жалко, известно же, что эти дети вырастают алкоголиками, наркоманами и преступниками.
 - А вы отдайте этого ребёнка семье насильника. Меня давно удивляет почему нет закона, по которому ребёнка, рождённого от насильника надо передать ему или его семье. Сколько в моей практике было случаев, когда рожали от насильника, любили этого ребёнка, и наоборот, ненавидели всю жизнь, хорошо, если сдавали в детдом.
       - Вы думаете, этот закон будет работать? – Засомневалась я.
- Однажды в Древнем Риме девушки вдруг стали кончать жизнь самоубийством. Сенат принял решение – девушек-самоубийц после их смерти вешать за ноги на главной площади города, и самоубийства прекратились. Сработало знание женской психологии, женщине даже после смерти стыдно висеть на площади вверх ногами. Может, насильник задумается перед преступлением, если будет знать, что придётся самому растить ребёнка или его семье, - врач тяжело вздохнула и продолжила, - у меня самой два сына, я с ними иногда беседую на эту тему. Однажды я видела по телевизору как в немецких школах учат мальчиков предохраняться при помощи презерватива, представляете, учитель раздал детям огурцы и презервативы, потом стал показывать, как надо надевать презерватив на огурец, как его развернуть, надеть, натянуть. И урок проходит на полном серьёзе, без всякого стеснения.
   - Спасибо за совет, но каково будет самому ребёнку расти в такой обстановке, вряд ли его будут любить.
  - Любить вряд ли будут, хотя кто знает. Иногда бабушки любят внуков больше, чем родители. Наверно, насильнику надо предложить выбор: тюрьма или воспитание ребёнка. Кстати, если решите отказаться от ребёнка, или не удастся отдать ребёнка насильнику, позвоните мне, у меня лечатся пять бесплодных пар, они готовы взять ребёнка, но новорожденного и от здоровых родителей. У нас в области закрыли уже два детских дома, у родильных домов чуть ли не дежурят желающие взять отказника.  Но не всегда эти дети здоровы, а эти пять пар – люди не слишком здоровые и немолодые, больного ребёнка они брать не хотят. А отказники – часто дети алкоголиков, бомжей, мигрантов, матерей без документов, подчас они родят и тут же сбегают, не оформив отказ от ребёнка. Я думаю, что у вас всё получится. Вот моя визитка с телефонами, - и белый кусочек картона лёг мне в руки.
Вернувшись домой, я стала думать, как же Кирилл сумел подсыпать мне клофелин, понятно, что он мог это сделать, когда я сидела на банкетке в прихожей и говорила по телефону с Любой, но мимо меня он не проходил, вспомнила, все комнаты квартиры выходят на балкон, так что из своей комнаты по балкону Кирилл мог пройти на кухню, когда я была в прихожей, и сделать своё чёрное дело.
Школьная подруга Клара, с которой мы общаемся очень редко, узнав о моей беременности, предложила мне деньги на аборт в частной клинике, но время упущено, срок уже восемь недель. Я бы очень хотела сделать аборт, но не хочу рисковать жизнью, а риск есть, и огромный, пожалуй, стопроцентный, подробности по понятной причине я опускаю. Когда у меня только начались признаки климакса: нервность, плаксивость, приливы, я попросила врача вынуть из меня внутриматочную спираль, которая много лет предохраняла меня от беременности, я не собиралась замуж и не собиралась заводить любовника, зачем таскать в себе железо, а тяжёлых воспоминаний о своей семейной жизни мне хватит до конца жизни. И вынула я эту спираль за полгода до этих событий.
Кирилл, насильник, благополучно закончил школу и подал документы в наш университет на юрфак. Ужас! Уж из него юрист… А у меня одна забота – накормить того, кто во мне живёт, постоянно хотелось есть, все мысли о еде. Ещё одна проблема – мои дети, что им сказать. А как есть, так и сказала, только одна маленькая ложь, детям я сообщила, что у меня был роман, начало беременности прозевала, думала, что климакс, ребёнок не нужен, буду от него отказываться. Дети, дочь и сын, меня поняли, посочувствовали, предложили деньги на хорошую клинику для родов.
 Я стала вспоминать, а кто же отец Кирилла? Любу я знаю очень давно, видела все её семейные фотографии, но никогда не попадала мне фотография или её мужа, или какого-нибудь друга. И мне почему-то никогда не приходила в голову мысль спросить об этом подругу. А вдруг она тоже стала жертвой насилия? Я вспомнила, как она рассчитывала свою зарплату по статьям расхода: квартплата, кредит, одежда, обувь, еда, канцтовары сыну, школьные расходы. Но никогда она не говорила об алиментах или какой-то иной помощи от отца Кирилла. Что же, яблочко от яблони недалеко падает
 Я вспомнила, что Люба контролировала полностью жизнь сына, ни одна девушка Кирилла ей не нравилась, она всегда знала, где находится её сын и что делает.
 Я позвонила Любе и спросила, есть ли у них маска зайца.
 - Да, где-то была, смешная такая. Она тебе нужна? Я поищу, перезвони мне послезавтра, - ответила Люба.
  Я перезвонила Любе, ответ меня разочаровал – маски нет, но она была точно.
- Люба, а сохранилась ли какая-то фотография Кирилла в маске этого зайца? - Стараясь быть спокойной спросила я.
- Есть в альбоме, я перешлю тебе на телефон, жди.
Через десять минут фотография появилась в моём телефоне, да, в этой самой маске и был мой насильник, которого я видела   во сне.
  - Люба, ты говорила, что принимаешь клофелин? – Спросила я.
  - Да, я принимаю клофелин. Роза, а почему ты меня спрашиваешь об этом?
- Люба, просто я беременна от твоего сына. Он изнасиловал меня, когда я приходила к тебе с капустным пирогом. Он был в маске зайца. Помнишь, я тогда уснула на вашем диване. А до этого я оставила на кухне стакан с водой, чтобы принять анальгин, но позвонила ты, я вышла в прихожую, телефон- то был в прихожей в сумке, мы с тобой поговорили минут пять, может, десять, а стакан с водой стоял на столе на кухне. Я поговорила с тобой, ушла на кухню, приняла анальгин и запила его водой из стакана. Я не знаю, что мне подсыпал твой сынок в стакан, но я быстро уснула, и видела сон – на мне лежит мужчина в маске, но этот сон длился мгновение.
 - Роза, может, у тебя какие-то другие мужчины были?
 - Нет, Люба, никаких других мужчин не было, у меня же начался климакс, и никакие мужчины не нужны.
 Подруге я всё-таки сказала, что намерена отдать ребёнка ей и её сыночку, воспитывайте сами. Она похохотала, потом сказала, что у сына появилась приличная девушка из хорошей семьи, возможно, они поженятся, так что не надо портить её сыну репутацию. Парень несовершеннолетний, восемнадцать ему будет в сентябре, зачем ему ребёнок, даже его собственный? Да и самой Любе внук ни к чему, она молодая, она полжизни посвятила сыну, он вырос, а ей надо пожить для себя. Она посоветовала мне просто отказаться от ребёнка и забыть всё это, как дурной сон.
- И не вздумай принести своего ребёнка к моему порогу, вызову полицию, органы опеки и твой ребёнок отправится в детский дом, а ты в тюрьму, так и знай.
Ну, всё. Подруги по имени Люба у меня нет.
        Последующие события меня очень порадовали. Кто-то отравил всех собак в промзоне. Возмутилась партия «защиты животных». Травили собак ночью, очевидно, сырым мясом, и сразу вывезли их трупы, даже щенки пропали. Кто отравил собак – неизвестно. По-моему, надо памятник поставить тому, кто догадался это сделать. Бальзам на душу! Именины сердца! Я не живодёр, жалко собак как животных, но людей, искусанных и покалеченных этой стаей, жалко ещё больше. Однако шишки посыпались на мою бедную голову. Народ считает, что после моего выступления враги собачьей стаи с промзоны решились на такой, я бы сказала, подвиг. Да, подвиг, волков же можно отстреливать, когда они нападают на людей и домашний скот. А волки – далёкие предки собак. Если можно уничтожать волков, значит, можно уничтожать и собак, когда они перестают быть друзьями человека. Конечно, такой закон не будет принят благодаря стараниям партии «защиты животных».
         Я осмелела и решила выступить на очередном заседании нашей партии. Хочу предложить отдавать ребёнка, рождённого от насильника в семью самого насильника, требовать кормить и воспитывать его, а также обязать органы опеки проверять эти семьи. Сказано – сделано. И вот я на трибуне. Немного страшно, не побьют ли меня, не прогонят ли с трибуны, может, освистят. Но эту тему надо поднять. Выпила водички из бутылочки и вперёд. Присутствующие притихли и стали смотреть на меня. Я оглядела зал и обрадовалась – сегодня здесь одни только женщины, и можем поговорить, как говорится, о нашем, о девичьем.
      - Дорогие подруги! В прошлом своём выступлении я затронула очень больную тему для нашего города – проблему бродячих собак. Власти города так и не решили этот вопрос, очевидно, они все из партии «защиты животных», а не «защиты людей». Вы видите, что я в положении, наверно, вы порадовались за меня, а зря. Стыдно признаться, да, стыдно признаться, что меня усыпил клофелином и изнасиловал сын моей лучшей подруги, ученик одиннадцатого класса. Начало беременности я прозевала, полагала, что это климакс, аборт делать нельзя по медицинским показаниям, мне придётся рожать. Этот ребёнок мне не нужен, мне уже сорок пять лет, у меня двое взрослых детей и трое внуков. Очевидно, его ждёт детский дом. Но я хочу предложить принять закон или решение о передаче ребёнка, рождённого от насильника в семью самого насильника или его родственников, а органы опеки обязать проверять эти семьи. Возникает вопрос, а будет ли работать этот закон?
Немного истории. Когда-то давно, в Древнем Риме девушки вдруг стали кончать жизнь самоубийством и Сенат принял закон, согласно которому труп девушки-самоубийцы будет повешен вверх ногами на главной площади города – Форуме. И самоубийства девушек прекратились, им стыдно даже после смерти оказаться повешенными вверх ногами на людной площади. Хочу напомнить, что в Грузии и других южных республик нет детских домов и домов престарелых. Там люди живут большими семьями, потому и сироту вырастят, и одинокий старичок или старушка не пропадут, их приютят и о них позаботятся.
 Обращаюсь к матерям сыновей – воспитывайте их людьми, а не похотливыми козлами. Ну, захотелось парню женщину, так вызовите ему за деньги девушку по вызову. А ещё лучше отдайте в спорт, какой ему нравится, чтобы приходил домой с тренировки и падал от усталости.
 Я иногда смотрю программу «ДНК»: парень говорит, что предохраняться должна девушка, девушка говорит, что предохраняться обязан парень. А сколько изломанных судеб из-за насилия, то криминальный аборт, то венерическое заболевание, то психическое. А какова судьба рождённых от насильника детей? Иногда бывает, что мать всё-таки полюбит этого ребёнка, а бывает, что и возненавидит и будет мстить ему всю жизнь. Кто-то попадёт в детский дом. Я бы хотела знать ваше мнение по этому вопросу: что мне делать с этим ребёнком? – Я закончила свою речь и направилась на своё место.
- Отдайте его мне, пожалуйста! – Громко сказала Кристина Штейн, женщина лет тридцати, дорого и со вкусом одетая, в ушах блестит золото, на пальцах тоже золото, на шее – тройная нитка кораллов, - у меня нет детей. Мы с мужем много работаем, некогда ходить по детским домам, искать ребёнка на усыновление. Я очень прошу, отдайте мне вашего ребёнка, не надо отдавать его семье насильника, они его сдадут в детский дом, я уверена в этом. Я знаю ваших детей, они умные и красивые, надо полагать, что и этот ребёнок будет не хуже, если не лучше. Подумайте над моим предложением.
  - А я хочу предложить вот что, - на трибуне пожилая женщина, - если насильник согласен растить своего ребёнка, его следует освободить от уголовной ответственности. Если не согласен, садись в тюрьму и плати алименты на родившегося от тебя ребёнка. Моё мнение – надо увеличивать рекламу противозачаточных средств. В наше время женщины стали рожать поздно, за тридцать лет, надо получить образование, найти работу, сделать карьеру, выйти замуж, и уж потом родить ребёнка. А предохранялась ли она, или делала аборты? И сможет ли родить после нескольких абортов? И идут они в сорок лет, когда сделана карьера, удачный брак, на ЭКО, на суррогатное материнство. Предыдущий оратор подняла такую больную тему, как за неё взяться, как её разрешить. Я считаю, что у нас слабоватое половое воспитание мальчиков, да и девочек тоже.
       - Люди, о чём мы говорим, мы же партия «зелёных», а не благотворительная организация, - раздался голос из зала.
        - Всё правильно говорят, давно надо было поставить этот вопрос, ну и пусть, что мы партия «зелёных», вот о бездомных собаках поговорили, и кто-то их уничтожил. Сегодня поговорили о детях, рождённых от насильников, может, всё-таки будет принят закон, обязывающий насильника   или его родственников вырастить этого ребёнка, или платить на него алименты. И почему женщина должна портить своё здоровье абортами или вешать на шею государству рождённого ею ребёнка от насильника? Ну, конечно, это её право рожать или нет, - это уже совсем молодой голос позади меня, я повернулась и ободряюще улыбнулась девушке.
 - А что, если мы защищаем общество, значит, мы защищаем природу, ведь человек - это часть природы. Я предлагаю попросить наших журналистов поднять эту тему в прессе. Прошу вынести моё предложение на голосование.
 Короче, предложение поднять нашу тему в прессе принято единогласно. К сожалению, среди членов нашей «зелёной» партии нет журналистов, конечно, прежде всего придётся обратиться в редакцию областной газеты. Я задумалась обо всём этом и какое-то время сидела на своём месте. Кто-то подошёл ко мне и сел рядом. Поднимаю голову и вижу Галину Петрову, ей лет двадцать пять, умная приятная женщина.
      - Роза Викторовнв, я ведь тоже жертва насилия, меня изнасиловал мой жених, не захотел ждать свадьбы, и я порвала с ним, я его ненавижу после этого, ненавижу и своего будущего ребёнка, я пропустила срок для аборта. Что мне делать? – Спросила она. И тут я вспомнила про визитку, данную мне врачом- гинекологом. Быстренько достала из сумки и отдала собеседнице.
 - Эту визитку дала мне врач нашей консультации и попросила обратиться к ней, если надумаю отказаться от ребёнка, на её участке пять бесплодных пар, они хотят взять новорожденного, но от здоровых родителей, конечно, отказники есть, но не всегда здоровые, недоношенные, с физическими или психическими отклонениями. Эти люди не слишком молоды, чтобы брать больного ребёнка. Берите визитку, звоните, договаривайтесь, а я, пожалуй, приму предложение той женщины с кораллами. Ей нужен ребёнок, а мне – нет, наши интересы совпали, - Галина взяла мою визитку и встала. Подошла Кристина и села рядом.
 - Мы можем с вами поговорить? Вы готовы? – Кристина взяла меня за руки.
 - Давайте поговорим. Я хотела отдать ребёнка в семью его отца, хотела, но думаю, ему будет плохо в этой семье. Мать отца моего ребёнка – моя лучшая подруга, но сейчас дружба кончилась, моя одноклассница предлагала мне деньги на аборт, я бы охотно сделала аборт, но нельзя, для меня это смертельно опасно.
 - Я вас понимаю и сочувствую. Я часто думаю, почему, тому, кто хочет детей, Бог не даёт их, а кому не надо, он их посылает? – Тихо заговорила Кристина.
 - Человек верующий сказал бы, что это испытание для нас, я – неверующая, хотя и крещёная, - честно призналась я.
- А я верующая, я пришла к вере после неудачного аборта. Я столько молилась, кажется, Бог простил меня, послал хорошего мужа, но нет у нас деток. Сегодня я увидела вас и подумала, может, Господь привёл вас и меня в этот зал, и мы встретились неслучайно. Я против того, чтобы отдавать детей в семью насильника. Ничего хорошего из этого не получится. Детей надо передавать кому они нужны. Будем договариваться?
 - Будем, Кристина, пожалуй, вы правы, если вам нужен ребёнок, а мне нет, зачем я буду навязывать его биологическому отцу, тем более, что он ещё несовершеннолетний и находится под полным контролем со стороны матери, - и в это время мне сильно захотелось есть, даже забурчало в желудке, продолжая слушать Кристину, я достала сэндвич из сумки и начала его жевать.
- Роза, вы кушать хотите? Пойдём же в буфет, я вас угощаю, да и сама перекушу. Вы с таким аппетитом едите этот сэндвич, что у меня слюнки потекли, мне кажется. я весь буфет съем. Кстати, а вы еврейка, Роза?
 - Да, конечно, правда, мои предки, когда переселились сюда из Львова, где бывали еврейские погромы, здесь не было синагоги, и они приняли православие. У японцев есть поговорка: «Была бы вера, а боги найдутся». А сейчас я даже не знаю, есть ли в нашем городе синагога.
- А мои предки из Одессы, - задумчиво сказала Кристина, - синагоги нет, но будет, я слышала, кто-то в нашей диаспоре собирает   средства на строительство. Извините, а ваш насильник еврей?
- По-моему, да, подруга называет себя хорошей еврейской мамашей. Но я не знаю, кто отец моего насильника. Да, у меня же его фотография в телефоне, смотрите, правда, ему тут лет пятнадцать, но он уже брился.
  - А симпатичный парень, да, он еврей, настоящий еврей. Роза, ещё раз прошу, отдайте мне вашего ребёнка.
  - Да, забирайте, хоть сейчас, - пошутила я, - ну, мы идём в буфет? Сэндвич съеден.
  Через день мне позвонила местная журналистка и предложила встретиться. Я поняла, о чём будет разговор, и согласилась. Журналистка оказалась совсем молодой девушкой, два года назад она окончила факультет журналистики, не замужем, даже парня ещё нет – некрасивая, но мне она понравилась. Бывает так – человек некрасивый, но есть что-то в нём привлекательное. Так и эта Лариса. Мы хорошо поговорили. Своего жизненного опыта у девушки, можно сказать нет, но вот чужого, о чём она писала в своих статьях, как говорится, выше крыши. Удивительно, но она поняла моё предложение отдавать ребёнка, рождённого от насильника, семье самого насильника. Она обязательно напишет статью на эту тему в областную газету. Мы долго говорили с ней на эту щекотливую тему, оказывается, ей известны подобные случаи, кто-то сделал аборт в больнице, кто-то решится на криминальный аборт, кто-то оставит ребёнка и будет его воспитывать, кто-то откажется ещё в роддоме, одна девчонка отнесла новорожденного прямо из родильного дома в бэби-бокс, но её родители заставили забрать его. Ну, и криминальные, страшные случаи, но я попросила Ларису не рассказывать мне об этом.
 Но один интересный случай она мне всё-таки рассказала. Парень избил и изнасиловал девушку, её нашли прохожие, вызвали скорую.  Парня по решению суда отправили в колонию, где он затеял ссору с сокамерниками и был убит. Девушка долго лечилась после избиения, но оказалось, что она ещё и беременна. Она родила здоровую девочку, отказалась от неё и дала согласие на удочерение. Родители парня, узнав о смерти сына, а потом и о рождении внучки, попытались вернуть девочку, но её уже удочерили. Они подали в суд, долго судились с администрацией родильного дома, пытались узнать кто приёмные родители, эти люди пытались убедить суд, что они первые в очереди на усыновление, как ближайшие родственники, но бесполезно, суд отказал им во всех требованиях. Парень был единственным ребёнком, балованным, которому всё прощалось. Родители парня пытались наладить хорошие отношения с самой девушкой, но её родители со скандалом прогнали их.
На очередное заседание нашей партии «зелёных» пришёл депутат Городской Думы Уткин Вениамин Михайлович. Выслушав моё выступление, Ларисы и других людей, он сказал следующее:
- Советую договариваться с семьёй насильника о передаче им рождённого Вами ребёнка. Если им нужен этот ребёнок, они его возьмут, если же нет, отказывайтесь от ребёнка официально, может, его усыновят. Однако не советую оставлять ребёнка у порога и звонить в дверь, согласно Уголовного Кодекса этот поступок расценивается как оставление в опасности и наказывается весьма строго. А ещё советую не скрывать сам факт насилия, а сразу идти в полицию и писать заявление, чтобы преступник не ушёл от наказания. Я против того, чтобы принимать закон о передаче ребёнка, рождённого после насилия семье самого насильника, ничего хорошего из этого не выйдет. Стыдно идти в полицию, приходите на приём ко мне, я постараюсь помочь, обещаю, я понимаю ваши проблемы, у меня самого дочери и внучки, не дай Бог, с ними что-то подобное случится, честное слово, не знаю, останется ли жить насильник вообще, - и он приподнял над трибуной увесистые кулаки. - По личным вопросам я принимаю каждый четверг с двух часов и до последнего посетителя.
После своего выступления депутат подошёл и сел рядом со мной.
- Роза Викторовна, если не секрет, кто ваш обидчик? – Тихо спросил он.
- Сын моей подруги, ученик одиннадцатого класса, восемнадцать ему будет в сентябре, он что-то подсыпал мне в стакан с водой, я уснула, он надел маску зайца. Я урывками видела эту маску.
- Да, с детьми я не воюю. Так вы что, хотите этому ребёнку отдать своего ребёнка?
- Этому ребёнку в сентябре будет восемнадцать, так что пусть отвечает за свои поступки. Поначалу да, я хотела передать своего будущего ребёнка семье насильника, но Кристина попросила отдать ей ребёнка, и я согласилась. Можно сказать, даже успокоилась, что мой ребёнок попадёт в хорошие руки. Кристина – еврейка, я тоже, и мой ребёнок – еврей. Кристина давно искала отказника по родильным домам, да, есть дети, но ей хотелось бы именно ребёнка еврейской национальности.
- Это почти невозможно, евреи не отказываются от своих детей, а почему отказываетесь вы?
- Во-первых, мне уже сорок пять, во-вторых, у меня двое взрослых детей, трое внуков, и к Новому году будет четвёртый. Ну, не хочу я этого ребёнка, если бы он был от любимого человека, а то со мной обошлись так подло, да ещё в маске зайца.
- Я вас понял и не осуждаю. Да, насильник в маске зайца, значит, он трус. Кристина что-то обещала вам за ребёнка? Деньги или бриллианты?
- Она ничего не обещала, и я ничего не просила, у нас не было разговора об оплате. Но если она что-то мне предложит, я не откажусь.
- И правильно. Любой труд должен оплачиваться, особенно ваш. Я бы вам предложил миллион. Вы знаете, наверно, на ближайшем заседании Городской Думы, а это будет осенью, я поставлю вопрос, можно ли ребёнка, рождённого от насильника, предложить воспитывать семье насильника или насильник должен отправиться в места отдалённые. Не знаю, поймут меня или закидают овощами, но этот вопрос я поставлю. Желаю вам благополучно родить, да и вообще, всего самого-самого. А мне надо ещё кое с кем поговорить, - и Вениамин Михайлович пересел на другой ряд.
А тем временем в зале шёл спор, особенно спор разгорелся после выступления депутата. Но мне стало что-то не по себе от шума, и я потихоньку вышла из зала. Следом вышла девушка, подошла ко мне:
- Можно попросить у вас совета, как мне быть. Меня в подъезде изнасиловал незнакомый парень, было поздно, я шла после второй смены, поскольку я умею рисовать, я нарисовала его портрет, сходила в полицию, заявление у меня взяли, с портрета сняли копию, но я сомневаюсь, что мне помогут.
Я подумала и решила обратиться к Вениамину Михайловичу, вернулась в зал, подсела к нему, изложила суть проблемы. А ведь он молодец! После того, как последний оратор кончил говорить к трибуне, он поднялся и пошёл на трибуну.
- Друзья, вот этот подонок изнасиловал девушку, - и он развернул портрет, - я предлагаю вот что: я размножу в канцелярии этот портрет, все вы возьмёте копии и будете раздавать прохожим, клеить на столбы, стены, куда угодно.
Он ушёл с трибуны и народ потянулся за ним. В канцелярии он дописал на портрете: разыскивается насильник девушек, звонить 02. В канцелярии был ксерокс, несколько минут и на стол легла пачка бумаг. Мы все разобрали портреты и стали выходить из здания. Денёк был тёплым, и на улицах гулял народ. Наши портреты люди охотно разбирали, ещё бы, там было написано: насильник девушек.
Позже я узнала, что парня привели в полицию его родители, они спасали его от самосуда соседей, парень уже прославился приставаниями к девушкам, его уже били братья и отцы обиженных девушек. Родители попросили кастрировать сына, так надоели его похождения. Меня удивило, что Вениамин Михайлович написал на портрете именно насильник девушек, глаз – алмаз, как говорится.
А назавтра был визит к гинекологу, точнее, на УЗИ, и, как гром с ясного неба - у меня двойня. Вес в норме, давление в норме, последние анализы тоже в норме. Двойни у нас в роду случаются, но редко. Я порадовала Кристину этим сообщением. Кристина предложила пожить у них на даче, она не очень далеко от города, но в экологически чистом районе, неподалёку – озеро, за посёлком сосновый лес, он очищенный, проложены дорожки. На работу меня будет привозить муж Кристины, точнее, водитель мужа, муж плохо видит и не может сам водить машину. Можно поехать прямо сейчас, Кристина привезёт меня на своей машине. Я согласилась, и мы поехали. Кристина хладнокровный водитель, не лихач. Она молчит, я тоже. Машин на дорогах много, но пробок нет. Ехали мы совсем недолго.
Дача Кристины мне понравилась, здесь тихо, правда, поют птицы, но это приятно. Небольшое двухэтажное здание из красного кирпича, асфальтированный двор, цветник, сад и огород огорожены забором, нижняя часть которого состоит из такого красного кирпича, а верхняя – фигурная чугунная решётка, такой же решёткой огорожено крыльцо в дом.  Я попросила устроить меня на первом этаже, мне стало трудно подниматься по лестницам, а здесь высокие потолки и потому крутые лестницы. Нет проблем, на первом этаже имеется гостевая комната, она угловая, с двумя окнами и небольшим  балкончиком. Кровать, диван, круглый стол посередине, на окнах узамбарские фиалки всех цветов, пара кресел и большой телевизор на стене. Небольшой сервант с чайной посудой, фужерами и рюмками. На столе кувшин с водой и пара стаканов.
- Нравится вам здесь? – Спросила Кристина.
- Очень нравится, - вполне искренне ответила я.
- Тогда идём обедать.
В небольшом зале круглый стол уставлен тарелками с едой. Около стола стоит пожилая супружеская пара, милые, приветливые люди, это родители Кристины: Елена Андреевна и Борис Егорович. Кристина представила нас друг другу.
- Роза Викторовна вы любите форшмак? – спросила меня Елена Андреевна, когда сели за стол.
- Конечно, люблю, вообще я люблю селёдку во всех видах, но форшмак особенно, - ответила я, оглядев голодными глазами все блюда: противень с кусками курицы и запечённым картофелем, фаршированный судак, ваза с фруктами, сырный салат и сам форшмак.
Но вот я наелась, напилась чаю с яблочным вареньем, и прислонилась в спинке стула.
- Роза Викторовна, расскажите, пожалуйста, как делается, допустим, зефир, я обожаю зефир, - попросил Борис Егорович.
- Довольно просто: фрукты иди ягоды варятся, из них потом делается пюре, из яиц добывается белок, взбивается в пену, добавляется в пюре, потом в него добавляется сахарная пудра, агар-агар, различные добавки, например, лимонная кислота, ванилин, пищевой краситель. Машина всю эту массу взбивает до нужной консистенции. Далее дозатор формует половинки зефира, зефир сушится, если надо зефир покрывается шоколадной глазурью, если надо половинки соединяются попарно. Если вам интересен процесс изготовления сладостей, я могу предложить учебный фильм о том, как делается карамель, конфеты, шоколад, печенье. Он длится часов шесть. Очень полезный фильм, если вам интересна эта тема. Кстати, я своим детям раньше показывала этот фильм, чтобы не смотрели всякую чепуху.
- Да, нам интересна эта тема. Мы все сластёны. Сладкое как-то успокаивает. Лучше конфетки, чем таблетки, я убеждён в этом, - с улыбкой сказал Борис Егорович.
- Не иначе вы медик, если так говорите, - предположила я.
- Мы все – фармацевты, - уточнил мой собеседник.
- А моя бабушка говорила: лучше котлетки, чем таблетки, а моя бабушка была поваром.
- И это тоже правильно, - согласилась с моей бабушкой Елена Андреевна. – Правильные котлетки заменят любые таблетки.
- У нас гости? – На пороге появился симпатичный мужчина среднего роста. – Я извиняюсь за опоздание к ужину, надеюсь, вы уже поужинали, но мне что-то досталось, представьте меня гостье. Я - Ефим Леонидович, а вы Роза Викторовна.
Я кивнула, а Кристина взяла меня под руку.
 - Ну, а мы пошли в сад, надо показать гостье наши владения. Надеюсь, ты поужинаешь один.
- Конечно, девочки, идите, после грохота в цехе так приятно побыть одному, ага, курочка ещё не остыла, и  картошечка тёплая, форшмак я доем, с вашего позволения, салат тоже, я пошёл мыть руки, - он переглянулся с Кристиной и даже подмигнул ей. Явно, у них хорошая семья.
Сад моих новых знакомых поразил меня: если у моих друзей, хозяев шести соток, высоченные яблони, сплошные ковры плантаций клубники, цветы, растущие в разных местах. А тут ровные невысокие яблони, груши, вишни, с них можно срывать плоды без лестниц, клубника, посаженная квадратно-гнездовым способом, аккуратный квадрат картофеля, ровные грядки других овощей. А цветы буйно красуются перед домом. Довольно широкие дорожки как будто расчерчены по линейке и посыпаны крупным песком. Несколько лавочек в саду и в огороде раскрашены в разные цвета. А в центре сада расположилась симпатичная беседка, удачно расположилась неподалёку от входа на кухню, понятно, туда можно вынести посуду для чая или обеда.
Всё, я устала и хочу спать. Кристина поняла это и увела меня в дом. В комнате, предложенной мне, я не заметила маленькую дверь в душевую. Я смогла только умыться и раздеться, уснула ещё до касания головы к подушке. Проснулась утром и не поняла, где нахожусь. Окна комнаты выходят на восток, и вечером комната показалась мне темноватой, но утром - солнце на полу, стене и потолке, и сразу такое радужное настроение, как говорится, именины сердца.
Завтрак собрал всех за столом, опять вкусная еда, лёгкая дружественная беседа. На работу меня привезла Кристина. И так каждый день возит меня туда и обратно. Её муж выезжает на работу очень рано. А мою пустующую квартиру Кристина предложила кому-нибудь сдавать, я позвонила дочери Светлане, обо всём ей рассказала, она сказала, что младший брат её мужа, Валера, живёт в общежитии университета, в котором учится. Валера хороший мальчик, учится почти на пятёрки и получает повышенную стипендию. Мне он очень понравился, а поскольку Светлана просит за него, я сразу согласилась. Светлана с мужем живут в пригороде в семье мужа, хотя от этой семьи осталась только мама, отец зятя полгода назад умер.
Здоровье моё на удивление было неплохим. На удивление, потому, что первые две беременности протекали не очень гладко, но я научилась бороться с токсикозом, утренней тошнотой, приучила себя не пить много воды, чтобы не было отёков, не переедать, и каждый вечер гулять насколько хватит сил. Ну, и, конечно, спокойствие, расслабленность, хорошее настроение. Я уже знала, что у меня будет операция кесарева сечения, я была согласна на всё, лишь избавиться от этой беременности. Рожать двоих в моём возрасте просто страшно, я опасалась, что мои дети будут крупными, поскольку подруга высокая и, как говорят, «в теле». И сыночек её немного не дорос до мамочки, но ему только семнадцать. Подруга постоянно сидит на диетах, но безуспешно.
Но вот я и в декретном отпуске, успешно передала свои дела. В мой последний рабочий день вызвал меня к себе начальник и спросил:
- Ну, что, Роза Викторовна, когда вас ждать из декрета, через три года или сразу на пенсию выйдете?
Я поняла. что ему надо сказать правду, в самом деле, принимать кого-то на моё место или нет.
- Роман Алексеевич, если честно, я стала жертвой насилия, я рожу и откажусь от ребёнка, мне он не нужен, был бы он от любимого человека или мужа – другой разговор, но насильник был в маске зайца. Так что, на работу я выйду через два месяца после родов, значит, через четыре месяца, считая сегодняшний день.
Бедный Роман Алексеевич на пару минут замер, потом схватился за голову, за сердце, налил себе воды, выпил полграфина, достал из стола бутылку с каким-то алкоголем и стал пить прямо из горлышка.
- Я прожил такую трудную жизнь, столько испытаний выпало на мою долю, но такое немыслимо представить. Почему вы не сказали мне об этом насильнике, кто он и сколько ему лет, уж я бы его? – И он потряс солидным кулаком.
- Это сын моей лучшей подруги, ему недавно исполнилось восемнадцать, и он поступил на юрфак нашего университета.
Роман Алексеевич вытер пот со лба, опять глотнул из бутылки.
- Что же вы не сделали аборт? – Хрипло спросил он.
- Я упустила время, я думала, что у меня климакс.
- А у моей жены было наоборот, она решила, что беременная и пошла проситься на аборт, а ей сказали, что это климакс, - и Роман Алексеевич нервно рассмеялся. – А в коллективе знают обо всём этом?
- Нет, у меня не хватило смелости сказать правду.
- Роза Викторовна, я вас понимаю, клянусь, что никому не скажу то, что узнал сегодня. Я даже не знаю, как быть, принимать кого-то на ваше место или нет.
- Нет, я выйду на работу через четыре месяца, клянусь.
- Роза, давай я тебя обниму, я легонько, за плечи. А животина у тебя такой, будто тебе вот-вот рожать. У меня трое детей и четверо внуков, в этом плане я человек опытный. Всего тебе самого. Буду молиться за тебя.
На том мы и расстались.
Итак, я поселилась в семье Кристины. Однажды Елена Андреевна рассказала мне, что случилось с Кристиной. Её изнасиловал на улице почти перед домом незнакомый мужчина, он замотал ей лицо её же собственным шарфом. У Кристины наступила беременность, она сразу догадалась об этом и сказала маме. Аборт был сделан в лучшей клинике города, у лучшего врача, но что-то пошло не так и приговор – бесплодие.
Как-то я сидела в качалке после ужина, сытая и довольная, сложив руки на животе.
- Какая же ты красивая, Роза. Как бы я хотела увидеть Кристиночку с таким животом. Как я ругаю себя за то, что отправила на аборт, почему не заставила родить, она же была несовершеннолетней, решение зависело от меня.
- А может, вы правильно сделали, она девушка чувствительная, а вдруг бы попыталась наложить на себя руки? Известны подобные случаи. Вы же хотели, как лучше, вы были уверены, что всё будет хорошо. Не надо себя казнить. Прошлое не вернуть. Думайте о будущем.
Два декретных месяца пролетели быстро. Перед Новым Годом я в четвёртый раз стала бабушкой. После Нового Года я легла в клинику, куда устроила меня Кристина. А на православное Рождество выяснилось, что я перехаживаю, меня позвали на операцию, и я с радостью побежала с мыслью, что сегодня всё кончится. Я попросила операционную бригаду об одном:
- Я не хочу слышать плач моих детей, уж вы постарайтесь.
- Не услышите, гарантируем, - ответил молодой мужчина и надел на моё лицо чёрную маску. Я успела глянуть на часы в операционной: 9.15 утра.
Спустя какое-то время я услыхала своё имя, меня звал незнакомый голос. Я быстро пришла в себя, оглядела операционную: только я и тот молодой мужчина. Он спросил меня, какой сегодня день, год, кто у нас президент. По-моему, я ответила правильно. Поглядела на часы на стене: ровно 11. Ну, всё, мои мучения позади, сейчас только оправиться после операции, встать на ноги. Живот болит, но эта боль терпимая. Только грелка на животе очень холодная.
Меня привезли в палату, переложили на кровать с высокой спинкой. И вдруг вошла Елена Андреевна и улыбнулась.
- Я буду ухаживать за вами, Роза Викторовна, пить хотите? – И она выжала мне в рот воду с ватки. – Больше нельзя, а вот лицо я протру. Не холодно? А то попрошу ещё одно одеяло.
- Нет, не надо. Кого мы с вами родили? – С трудом спросила я, даже не спросила, а просипела
- Вы же обещали девочку и мальчика, вот они и получились. Они здоровые, почти по два килограмма весом каждый. Спасибо вам за них. Извините, вы не передумали отказываться от них?
- Нет, они ваши, забирайте их и не показывайте мне, - опять просипела я и уснула.
Очнулась на следующее утро, после завтрака пришла с обходом врач. За её спиной стояла Кристина и пыталась улыбнуться, именно пыталась. После осмотра и беседы врач подала мне четыре бланка. Я поняла – это документы на отказ.
- Можно меня повыше поднять? – Попросила я. Изголовье кровати было поднято, и мне под спину подложили ещё одну подушку. Я написала в бланках на отказ свои данные, а также данные отца мальчика и девочки.
- Кристина, как ты их назвала?
- Абрам и Мария. Ты не против, Роза?
- Нет, - и я вписала эти имена в отказные бланки, но фамилию написала свою, потом в бланки согласия на усыновление. Потом я уснула.
В больнице я пробыла десять дней, всё это время со мной пробыла Елена Андреевна. Кристина пришла только раз – проститься, она с детьми уезжает, куда – секрет. Ясно, она хочет сохранить тайну усыновления. После выписки меня привезли в дом Кристины, Елены Андреевны и Бориса Егоровича. Я не пожалела, что отказалась от детей. Мне хорошо, правда, я ещё очень слаба. Самостоятельно я, извиняюсь, только в туалет хожу. По-прежнему, готовит Елена Андреевна, Борис Егорович чистит дорожки во дворе от снега, приходит румяный и весёлый. Елена Андреевна режет для меня котлеты на кусочки, из рыбы достаёт косточки, даже хлеб к столу режется на небольшие кусочки.
В конце января я заболела бронхитом, кашляла страшно, даже немного оглохла от него, температура была не очень высокой, но держалась две недели. Для меня варили куриный бульон, манную кашу, клюквенный морс, ничего другого мой желудок не принимал. Врач приходила раз в неделю, Елена Андреевна сама ставила мне уколы и капельницы. Часто я слышала, как она молится на незнакомом мне языке. Вот выздоровлю, сама буду молиться за её здоровье и здоровье её мужа, схожу в церковь, свечку поставлю.
Визит к гинекологу после родов меня удивил:
- Ну, как, приливы бывают, перемены настроения, хочется то плакать, то драться, то смеяться? – Спрашивает врач немного насмешливо. Я задумалась, а правда, где мои приливы, перемены настроения.
- Да, действительно, приливы кончились, я стала такая спокойная, ни драться, ни плакать, ни смеяться, как будто другим человеком стала.
- Не жалеете, что родили, аборт-то неизвестно чем бы кончился?
- Так у меня же выбора не было, я и успокоилась. Тем более, что я знала, кому отдам своих детей, и даже жила в доме приёмных родителей, точнее, до сих пор живу, - похвасталась я.
- Ну, что же, повезло вам, скорее всего, вы сами помогли себе самой, чтобы вам повезло.
Я поблагодарила врача за профессионализм и за умение убеждать.
Но вот, первого марта, Елена Андреевна и Борис Егорович сообщили мне, что они уезжают, куда не скажут. Этот дом они дарят мне за детей, Абрама и Марию, а также обе машины, Кристины и Ефима Леонидовича. Они вручили мне документы на дом и машины. Если мне нужны будут деньги, то в банке открыт счёт на моё имя, вот карточка того банка. А ещё они расписали на большом картоне, где на какой грядке что должно расти, где лежат семена, какие заготовки лежат в холодильнике, в погребе, где лежат квитанции об оплате за дом и прочие платежи. А неподалёку находится магазин, точнее, универмаг, там имеется банкомат, который принимает любые платежи.
 Мы тепло простились, мы так сдружились за это время. Но я их понимаю – их ждут дочь, зять и внуки. На их телефоны приходили снимки детей, они украдкой от меня рассматривали их.
На работу я позвонила ещё из больницы, и прежде всего Роману Алексеевичу, он тяжело вздыхал, охал, предложил мне пригласить коллег в гости, я согласилась и назначила дату – четвёртое марта. Раньше я не могла принимать гостей, ходила скрючившись, лицо бледное, круги под глазами, живот медленно опадает. Восьмого марта я жду в гости дочь со всей многочисленной семьёй, надо же мне познакомиться со внуком. Кстати, Роман Алексеевич, не смог удержать язык за зубами, и выдал все мои тайны, сначала ему не поверили, позвонили мне, и я подтвердила всё, что сказал Роман Алексеевич. А, впрочем, это даже к лучшему, что он всё рассказал, мне трудно было бы признаться коллегам, что я отказалась от детей.
И вот четвёртого марта собрались мои коллеги, они с трудом нашли мой новый дом, сначала удивились, узнав. что дом подарен мне за детей, да ещё и две машины, не новые, с солидным пробегом, но в хорошем состоянии. Однако, подумали и пришли к выводу, что плата вполне достойная.  Мои коллеги гадали, куда могли увезти детей, и единогласно решили – в Израиль, поскольку машины оставили, их же можно перегнать или перевезти по железной дороге. В Израиль перевозить эти машины весьма дорого, наверно, проще купить авто в самом Израиле.
Роман Алексеевич дорвался до стола с едой, произнёс тост: «За тебя, Роза!», и начал есть всё подряд. Как приятно видеть такое отношение к твоей готовке. Я поняла, что это нервное, просто он очень переживал за меня и переживает до сих пор, вот и заедает свои переживания.
Зато коллеги засыпали меня вопросами: «Как самочувствие?», «Как прошла операция?», «Видела ли детей?», «Почему живот вырос, почему не худеешь?», «Почему так хорошо выглядишь?», «Когда на работу выйдешь?», «Покажи свой шов». Оказывается, на моё место приняли молодого человека, а когда я выйду на работу, он будет замещать другую коллегу, которая скоро уйдёт в декретный отпуск. По словам Романа Алексеевича, когда-то давно, после организации фирмы, набрали молодых, но со временем они дружно вышли на пенсию, опять набрали молодых, но те стали уходить то на сессию, то в декретный отпуск. Страшно представить, но когда-то декретный отпуск был месяц до родов, месяц после и до года неоплачиваемый отпуск по уходу за ребёнком. Если раньше декретный отпуск не был трагедией для коллектива, то в наше время отсутствие коллеги на три с лишним года если не конец света, то около того.
Молча выслушали мои коллеги, как получилось изнасилование, парень был в маске зайца.
- Девушки, не ходите к подругам, у кого есть сыновья старше десяти лет, - резюмировал мой рассказ Роман Алексеевич, оторвавшись от еды.
- А если у нас самих есть сыновья старше десяти лет, то подруг не приглашать в гости? – Спросила коллега.
- Приглашать, но сына не выпускать из детской и самой быть дома, - ответил Роман Алексеевич.
Седьмого марта позвонила мне подвыпившая Любаша, спросила о делах, о здоровье, о детях. Она удивилась, узнав, что я отказалась от детей, прежде всего удивилась, что детей было двое. Её сын так и не признался, что насиловал меня, и она склонна верить ему, а не мне, тем более, что доказать этот факт я не могу – детей-то нет. Её сынок успешно учится на первом курсе юрфака, встречается с хорошей девушкой из приличной семьи.
- Люба, помнишь, ты рассказывала, что контролируешь каждый шаг своего сына, ты всегда знаешь, где он находится и что делает. Ты запрещала ему заниматься спортом, запрещала встречаться с друзьями, требовала, чтобы он занимался учёбой и ничем больше. Я не ошибаюсь, Люба?
- Да, всё так, и что дальше?
- А то, что ему явно нужна была женщина, а ты запрещала встречаться с девушками, а тут ему я подвернулась. А может, это ты подсказала сыну насиловать меня, для того ты и задержалась? – Гневно выдала я бывшей подруге свои подозрения, а она просто отключила телефон.
Восьмого марта приехала моя дочь Светлана с мужем, свекровью, дочкой Юленькой и сыночком Юрочкой. Они удивились, увидав подаренный мне дом и две машины в гараже. Ну, дом старый и небольшой по современным понятиям – сто квадратов, машины не новые и с пробегом. Неважно, дарёному коню в зубы не смотрят. Я же не отказалась от подаренного, меня всё устраивает, до машин только ещё не добралась, главное, вспомнить, где газ, а где тормоз. В магазин за продуктами хожу пешком, магазин недалеко, минут десять неспешной ходьбы. Мои родственники оглядели дом от чердака и до подвала, и не нашли ни одного изъяна. А я была рада внуку Юрочке, с трепетом взяла его на руки, я боялась, что он заплачет, но он так серьёзно поглядел на меня и вдруг улыбнулся. Сестричка Юля не отходила от него, мальчик уже узнавал Юлю и поворачивал головку на её голос. И что-то шевельнулось в моей душе, я подумала, а как те дети, рождённые мной, как им живётся, плачут они или   смеются, не болеют ли?
Благополучно я вышла на работу, и жизнь потекла как обычно. Я втянулась в садово-огородные заботы, я только прикупила семенной картофель голландской селекции, попались мне на глаза саженцы винограда, и я купила их, а ещё розы, новые розы появились в моём саду. Дом убираю сама, зимой сама чищу дорожки от снега, готовлю для себя тоже сама. Зато летом приезжают внуки, не на всё лето, на месяц, не больше, такая радость. Светлана и её муж Сергей помогли перекрыть крышу моего дома современным материалом, поменяли все окна, поставили более солидную и прочную входную дверь. Поскольку наш посёлок охраняется, то заодно сменили сигнализацию в доме – я же проживаю одна.
После того, как я взяла на руки и прижала к себе внука Юрочку, я стала постоянно вспоминать рождённых мной детей, я здоровалась с ними, желала им доброго утра, желала им здоровья, здоровья их приёмным родителям, бабушке и дедушке. Я пожалела, что не настояла на общении с Кристиной, я бы знала, как там дети, хотя бы видела их фотографии, много мне не надо. Интересно, а как другие женщины, отказавшиеся от детей, вспоминают их, жалеют о содеянном? Я-то не видела и не слышала своих детей, а те, кто видел и слышал рождённого ребёнка, и потом отказались от него, не преследовали ли их голос и личико ребёнка?
Так прошли пятнадцать лет. Внук Юрочка вырос, как и остальные мои внуки и внучка, но только при виде Юрочки я остро вспоминала как родила и отказалась от двух детей. Я вышла на пенсию, но не скучаю. Наш посёлок довольно старый, от советских времён сохранился Дом культуры, по-прежнему, как в советские времена работают кружки, музыкальная студия, спортивные секции – имеется спортзал, и, конечно же, хор пенсионеров. Нашёлся преподаватель музыки, бывший преподаватель, но, как известно, бывших не бывает. И почти каждый день мы собираемся и поём.
Когда я пришла в первый раз на репетицию хора, обратила внимание трибуну, стоявшую в углу сцены. Я поднялась на сцену и встала за трибуну. Как давно я не выступала!
- Проведите политинформацию, что и где происходит, по телевизору много говорят, но непонятно, - раздался чей-то голос из зала.
Ну, что же, политинформацию так политинформацию. Я смотрю телевизор, но не люблю сериалы и художественные фильмы, обожаю политические программы.
- Зрителю нужна политинформация? Я не возражаю. Слушайте.
С тех пор перед каждой репетицией я провожу политинформацию, иногда после моего выступления разгорается спор, кто лучше: Трамп или Байден? Будет ли война, и кто её начнёт? Распадётся ли Украина? Кто будет нашим следующим президентом? Иногда получалось так – пришли, чтобы попеть, а получался спор до хрипоты. И потом трудно было переключиться с политики на песню. Однако, никто не предлагал прекратить политинформации.
Мне понравился один мужчина, Павел, вдовец, мой одногодок, он охотно посещает хор, поёт неплохо, но, мне кажется, ему нужно просто общение, хотя он живёт в семье дочери, а в ней толпа внуков. Постепенно мы стали ходить после репетиции вместе, сначала он меня проводит, потом идёт к себе домой. Но вскоре его стала встречать дочь или кто-то из внуков. Что это? Ревность? Или нежелание видеть отца и дедушку снова счастливым. Как-то Павла пришёл встречать с репетиции зять, он был подвыпивши, я в лоб спросила его, зачем они встречают Павла. Зять честно сказал – они боятся, что Павел женится, и они потеряют его пенсию, солидную пенсию. Хорошо, что Павел не слышал этих слов. Кстати, я сама не горю желанием выходить замуж за кого-либо, мне хорошо одной. Но общаться с кем-то надо, да и песни петь, зачем зарывать свой талант в землю.
Однажды я смотрела программу «Жди меня». У меня был полдник, я пила кофе с баранками. Слушала я рассеянно, я наслаждалась кофе и свежими баранками с маком. Но вот ведущий объявил, что покажет плёнку из Хайфы, на экране появились двое подростков, очень грустных подростков, Авраам и Мариам, и рассказали свою печальную историю.
Они отдыхали в летнем лагере, когда родственники, бабушка с дедушкой и мама с папой, поехали навестить их, но попали в аварию, на их машину сзади наехал большой грузовик, бабушка с дедушкой погибли на месте, мама с папой выжили, но находятся в реанимации. Дети предложили свою кровь родителям, но выяснилось, что она не подходит им, они не родственники. Папа был в коме, а мама сказала, что дети приёмные, их биологические родители живут в России, но не назвала город – впала в кому. Детям назначили опекуна, ему удалось выяснить из какого города родители и бабушка с дедушкой приехали пятнадцать лет назад, и дети назвали мой город. Детей зовут Авраам и Мариам и фамилия их Штейн, а это фамилия Кристины.
И я поняла – это мои дети. Я упала на пол и завыла, я вдруг страшно пожалела, что отказалась от них, мне стало жаль этих детей, что они оказались в такой беде, и рядом с ними какой-то опекун. Почему я не интересовалась их жизнью, почему не захотела видеть их. Почему я такая дура? А мои ли это дети? Хотя девочка походит, пожалуй, на отца, а мальчик походит на меня. А вдруг я это придумала? Что-то надо делать! Ага, надо послать в Хайфу свой биоматериал, и найти биоматериал их отца, а как его добыть? За его судьбой я немного, но слежу, знаю, что он адвокат, имеет собственную контору, ну, не контору, а кабинет с табличкой на двери. Решено, завтра иду туда добывать биоматериал. Адрес в Хайфе я успела списать с экрана. Интересно, а где находится эта Хайфа? Открываю интернет – Израиль, точнее, север Израиля на берегу Средиземного моря.
И вот я перед дверью с его фамилией, именем и отчеством. Узнает ли он меня? Надо надеть тёмные очки. А что я ему скажу? Пожалуй, спрошу про завещание, как поделить между детьми дом и две старые машины, да, машины старые, но они на ходу, и я езжу на обеих. Захожу и смотрю на своего насильника – он сильно изменился, возмужал, светлый костюм, модная стрижка, дорогой парфюм, маникюр, обручальное кольцо и перстень с чёрным камнем.
Я задала ему свой дурацкий вопрос, он стал серьёзно рассказывать, как надо составить моё завещание, а я шарила глазами по столу и думала, что можно украсть. Ага, обгрызенные карандаши, хорошо, берём, надо что-то ещё, опять шарю глазами под тёмными стёклами, ага, скомканный бумажный платок, у него явно насморк, он говорит слегка в нос. Кирилл неловко двинул рукой и что-то уронил на пол, нагнулся, я не растерялась, хапнула карандаш и платок, сунула в сумку, и сделала непроницаемое лицо.
- Ну, вы поняли меня? – Спросил он, разогнувшись.
- Я всё поняла, большое спасибо, я сделаю так, как вы мне сказали, - я вежливо улыбнулась, поднялась, но хозяин меня остановил.
- Возьмите мою визитку, звоните, если возникнут затруднения, - и протягивает две визитки, - можете кому-нибудь отдать вторую.
Потом лаборатория, я объяснила свою проблему, меня поняли, взяли мазок изо рта, всё запаковали, я расплатилась и поехала на почту, отправила биоматериал в Хайфу. Конечно, я написала письмо, в нём я указала свой адрес, телефон, электронный адрес, а также фамилию, имя и отчество. Поскольку имеется визитка предполагаемого отца со всеми реквизитами, то ничего не писала о нём.
Через пару дней я позвонила бывшей подруге Любаше и спросила, видела ли она ту программу «Жди меня»? Не кажется ли ей, что дети из Хайфы – её внуки?
- Да, я видела эту программу, видела детей из Хайфы, я не считаю, что они могут моими внуками, ты, Роза, выдаёшь желаемое за действительное, - спокойно ответила Любаша, но я слишком хорошо её знаю, я поняла, что она мне лжёт, она подумала, что эти дети могут быть её внуками. Может, даже она и пожалела, что в своё время отказалась от предложенных ей детей. Тем более, что Кирилл и его жена в Инстаграме сообщили как-то о своём нежелании иметь детей вообще, более того, ждут совета кого из них стерилизовать, а кого кастрировать. Инстаграм молчит, но некоторые обзывают их дураками. И правильно. А Люба отказалась от внуков, чтобы устроить личную жизнь, может, даже выйти замуж, и ничего из того, о чём она мечтала, не случилось. Сын живёт отдельно, Люба осталась одна, и, судя по голосу, выпивает.
Потом позвонила дочь, спросила, смотрела ли я программу «Жди меня»? Не мои ли это дети? Не пожалела ли я, отказавшись от таких красивых и умных детей? Не буду ли звонить в Хайфу? Ей кажется. что девочка похожа на неё, Светлану. Я всё честно рассказала.
Потом позвонил сын из Смоленска с теми же вопросами. Трубку взяла его жена Ирина, по её мнению, мальчик очень походит на её мужа. Они считают, что эти дети – мои.
Прошло около месяца, и вот на мой компьютер пришло сообщение, дрожа, я открыла комп и на экране появился красивый пожилой мужчина.
- Здравствуйте, привет из солнечной Хайфы. Могу я увидеть Розу Викторовну? – На хорошем русском языке спрашивает он.
- Это я, Роза Викторовна, - я удивилась и немного даже обиделась. Мужчина растерялся, широко открыл глаза. Неудивительно, я мёрзну и потому хожу дома во фланелевом халате и серой шали на плечах.
- Простите за нескромность, а сколько вам лет?
- Шестьдесят, а когда я родила детей, мне было сорок пять, а их отцу восемнадцать. Он изнасиловал меня, и потому я отказалась от них. Я ненавидела насильника, тогда не могло быть и речи, чтобы оставить детей себе, их я ненавидела тоже. Но когда увидела их в программе «Жди меня», я так пожалела, что отказалась от них. Поверите ли, я упала на пол и просто завыла. На следующий день я пошла в адвокатскую контору к своему насильнику, утащила обгрызенный карандаш и носовой платочек, свою визитку он дал сам, потом я поехала в лабораторию, сдала свой биоматериал, потом на почту. И как анализы?
- Анализы показали, что вы являетесь мамой, а на карандаше, платочке и визитке биоматериал отца Авраама и Мариам. Это страшно то, что вы мне рассказали. Я поражён вашим мужеством. Не надо жалеть, что вы отказались от детей. Вряд ли бы вы их полюбили. Зато вы осчастливили четырёх человек, ну, и дети были счастливы до недавней поры.
- Надеюсь, вы отправите мне анализы по факсу. Дети в чём-то нуждаются, может, сейчас им нужна моя помощь?
- Анализы я вам перешлю, а дети ни в чём не нуждаются, они хорошо обеспечены, я, как опекун, в курсе их финансов, они выразили желание оказать вам посильную помощь, если вы в чём-то нуждаетесь, стоит вам только сказать.
- Нет, что вы, у меня хорошая пенсия, у меня двое детей, они заботятся обо мне. Если в чём-то я нуждаюсь, то в общении с детьми. Помните, что сказал Сент-Экзюпери: «Самая большая роскошь на земле – роскошь человеческого общения». А как Кристина Борисовна и Ефим Леонидович?
- По-прежнему в коме. Вы даже помните, как их зовут.
- Да, склерозом я не страдаю.
- Хотите увидеть детей?
- Конечно. Надеюсь, они не испугаются моего облика.
И тут на экране появились они, Авраам и Мариам, они молчали и смотрели на меня, явно, они немного в шоке, ведь я почти ровесница их бабушки и дедушки. Я смотрела и попыталась улыбнуться и немного помахала рукой. Они тоже заулыбались и помахали мне. У Мариам короткая стрижка и она немного походит на мальчика, Авраам наоборот с длинными волосами и походит на девушку. Они в белых футболках с надписями на идиш. Такие славные дети, по-моему, очень походят на отца, моих черт нет, хотя я забыла, какой я была в молодости.
- Здравствуйте, Роза Викторовна, - голосом Кирилла заговорил Авраам, таким же тенором, - у меня тоже привычка грызть карандаши, родители наказывали меня.
- Здравствуйте, Роза Викторовна, вы наша биологическая мама, это правда? – Совсем тихо спросила Мариам.
- Да, это так, кстати, мои дети тоже грызли карандаши, но я ставила на стол вазу с яблоками. Советую грызть яблоки, чтобы не грызть несчастные карандаши, и надо пожалеть свои зубы, сточишь их об дерево – новые не вырастут.
- Спасибо за совет, - рассмеялась Мариам и легонько стукнула брата по плечу, - будешь грызть яблоки вместо карандашей. Иначе я по праву старшей буду ставить тебя в угол.
«Ах, она ещё и старшая, и по какому-то праву она считает себя старшей, или я что-то не знаю», - подумала я, но вслух ничего не сказала.
- А что за портреты висят у вас за спиной? – Спросила вдруг Мариам, - по-моему, там бабушка с дедушкой и мама с папой, а кто ещё?
- Вот моя самая лучшая фотография, это мои дети, дочь Светлана, её муж Сергей, дочь Юля и сын Юра. А это мой сын Андрей, его жена Ирина, дети, Коля и Толя. А это мои родители, а это мои дедушка с бабушкой со своим семейством, они родители моей мамы, а это родители моего папы. Такая вот картинная галерея.
- Какая интересная галерея, - сказал Авраам, - как здорово вы это придумали – собрать все фотографии на одной стене.
- Не хватает только наших фотографий, - уже осмелела Мариам. Какая она умница! Действительно, я бы очень хотела иметь их фотографии.
- Роза Викторовна, не могли бы вы приехать к нам в Хайфу в гости? Конечно, нам хотелось бы приехать к вам, но наши родители в коме, и мы боимся оставить их. Мы оплатим ваш проезд, можете пригласить кого-нибудь с собой, дорога длинная, с пересадкой в Москве, есть прямой рейс Москва – Хайфа, перелёт длится четыре часа. Приезжайте к нам, пожалуйста! Очень хотим вас увидеть, - Мариам даже сложила ладошки перед собой.
- Хорошо, я постараюсь, если вы так просите, то я приеду. Сейчас у нас осень, мерзкая погода, то снег, то дождь, а у вас всё ещё лето, - ответила я.
- Конечно, лето, у нас круглый год лето, - заулыбался Авраам, - а ещё море, такое тёплое.
- Можно, я вас сфотографирую? – я быстро вынула из комода старый плёночный фотоаппарат, на нём получаются такие хорошие снимки. – Дети, скажите «сыр» и улыбнитесь.
Я успела сделать пять хороших кадров: и с сыром, и с улыбкой, и серьёзных детей. Они же меня сняли на свои телефоны.
- Почему вы снимали нас на фотоаппарат, а не на телефон? У вас нет современного телефона? – Удивился Авраам.
- Мне нужны хорошие фотографии, я их повешу на стену в картинную галерею. Вы этого можете не знать, но качественные снимки получаются только на плёночном аппарате.
- А как наш биологический отец, вы с ним общаетесь? – неожиданно спросила Мариам, и я спустилась с небес на землю.
- Я с ним не общаюсь, только сходила к нему за биоматериалом, и всё. Если вам это интересно, он окончил юридический факультет нашего университета и работает адвокатом. У него собственный кабинет и дверь с табличкой. А вот фотографии его у меня нет, но, если вы хотите, я сделаю несколько снимков, и перешлю вам.
- Да, пожалуйста, мы хотим увидеть, как он выглядит, - попросила Мариам.
- Роза Викторовна, сделайте снимки на свой телефон и перешлите нам. У нас есть номер вашего телефона, вы же написали его в своём письме, я вам перезвоню, и у вас будет мой номер, - предложил Авраам
- И я тоже позвоню вам. Можете звонить нам в любое время. А покажите ваш телефон. Он у вас вполне современный? – Продолжила Мариам.
Я показала свой телефон, конечно, не новый. но я привыкла к нему, и нет желания покупать новый. Конечно же, дети разочаровались от одного вида моего телефона.
- Роза Викторовна, мы купим вам телефон через интернет-магазин и вам принесут его домой, - предложил Авраам, - а ваш телефон пора в музей.
- А я сумею разобраться в нём? Я не такая умная как вы, - засомневалась я.
- Сумеете, я в этом уверен, вы очень умная. Я в людях хорошо разбираюсь, - уверенно заявил Авраам.
- Да-да, вы очень умная, я согласна с братом, - сказала Мариам, - извините, Роза Викторовна, опекун просит нас заканчивать разговор, до свидания.
- До свидания, спасибо, что поговорили с нами, - простился Авраам и экран погас. Я не обиделась, мало ли что, может, это очень дорого или какой-то лимит на электроэнергию. Вскоре по телетайпу пришли два документа – анализы на моё материнство и на отцовство Кирилла. Завтра я схожу на приём к нему.
На следующий день с утра я позвонила Кириллу и записалась на приём, я могу подойти через три часа.
И вот я в кабинете, без тёмных очков, в сумке анализы, пришедшие из Хайфы, а ещё я успела забежать в фотоателье и отпечатать снимки детей. Я разложила их в два конверта, один конверт оставлю себе, другой отдам Кириллу.
- Здравствуй. Кирилл, узнаёшь меня? Шестнадцать лет назад ты подсыпал в мой стакан клофелин, а когда я уснула, ты меня изнасиловал, и у меня наступила беременность. Аборт делать было нельзя, и мне пришлось рожать, а рожать пришлось двоих детей. – Я остановилась, я поразилась как изменилось его красивое лицо, оно стало страшным.
- Ещё будучи беременной я предложила твоей матери забрать будущего ребёнка и самой воспитывать его, но она отказалась, и я отдала детей бездетной паре. Чтобы сохранить тайну усыновления, они выехали в Израиль, в Хайфу. В этом году приёмные родители и бабушка с дедушкой попали в аварию, старики погибли на месте, родители в коме, дети предложили свою кровь родителям, но она не подошла, тогда выяснилось, что они приёмные. Дети стали искать биологических родителей, они прислали плёнку со своим рассказом на нашу программу «Жди меня», я увидела их и узнала. Я побывала в твоём кабинете, взяла погрызенный карандаш, использованный носовой платок, а ещё ты мне дал свою визитку. Всё это и свой биоматериал отправила в Хайфу, вот анализы, полученные оттуда, мы с тобой являемся родителями этих детей.
- Я видел эту программу «Жди меня» и этих детей, - как-то равнодушно сказал Кирилл.
- Они мне позвонили, мы поговорили по скайпу, и я их сфотографировала, вот их фотографии. А ещё они меня попросили сделать твои снимки и переслать им. Так что посиди смирно, - и я быстренько сняла его на свой телефон и переправила кадры в Хайфу, - Кирилл молчал, его лицо было обалдевшим, он взял фотографии и стал рассматривать их. Не выбросил их, меня не выгнал – уже успех.
- Наши дети хотят видеть тебя и общаться с тобой. Со мной они уже поговорили, пригласили в гости. Они хорошие люди, они оказались в беде, прошу тебя, позвони им, поговори с ними. Вот номера их телефонов. Мальчика зовут Авраам, девочку – Мариам. Фотографии я оставляю тебе. Ответь мне только на один вопрос – что за глупость ты и твоя жена разместили в Инстаграме о стерилизации и кастрации, вы не хотите детей?
- Да, моя жена не хочет, а я бы не возражал, но она не хочет, она считает, что жить надо для себя, рожают пусть другие.
- Вот дура, но ты же глава семьи, должен стукнуть кулаком и сказать: «Хочу детей».
- Пожалуй, она глава семьи, она меня не слышит, - с обидой сказал Кирилл.
 «Раньше тобой командовала мать, теперь – жена», - подумала я.
- Я тебе сказала всё, что хотела сказать, а сейчас прощай, я не желаю тебя ни видеть, ни слышать, - и вышла.
Я шла к машине и думала, а какие подарки надо купить детям и их опекуну. Я поеду к ним обязательно, сейчас осень, на огороде и в саду работ нет, а присмотреть за участком я попрошу Павла из хора. Мои дети отказались со мной ехать, пока отказались, но в будущем встреча возможна. А что я надену? Там жарко, очень жарко.
А вечером в Инстаграме пропала глупая просьба о стерилизации и кастрации, вместо неё появились фотографии Авраама и Мариам и подпись Кирилла: «Это мои дети».


                Моя турецкая дочь
Моё имя Вера, я живу в Ростове. Тридцать лет назад меня сократили на работе, я вдова, у меня дочь Роза десяти лет, мама на пенсии. Однажды мне попалось на глаза объявление о приглашении на работу  в турецкие отели горничных, официанток, барменов, а в семьи нянь и гувернанток, и телефон в Ростове. Я позвонила по этому телефону, меня пригласили на собеседование, я пришла, со мной беседовала приятная женщина, Людмила Егоровна, она посоветовала мне купить самой билет до Стамбула, а там меня встретят, надо только сообщить ей дату вылета и номер рейса. Я так и сделала, на последние, можно сказать, деньги купила самый дешёвый билет до Стамбула, перезвонила Людмиле Егоровне, сообщила дату вылета и номер рейса. И вот я международном аэропорту Ростова, сажусь в самолёт и через два с половиной часа я в аэропорту Ататюрк. Действительно, меня сразу в зале прилёта встретила женщина, русская, повела меня на остановку такси. Час езды, я во все глаза смотрела на город, и старинный, и современный. Меня привезли в большое здание с надписью латиницей «отель», накормили, заставили вымыться в душе, дали новую одежду. Пока я мылась, исчезла моя сумка с документами. Короче, я оказалась в борделе, не буду описывать свои чувства, скажу только, что мне повезло, меня не заставляли принимать наркотики и давали противозачаточные таблетки. Пробыла я в борделе полгода, и в меня влюбился один мой клиент, он выкупил меня из борделя, сколько заплатил за меня – не знаю, подозреваю – очень много, женился на мне и у нас родилась дочка. Мой муж предложил назвать её Роза и я согласилась, поскольку в Ростове у меня оставалась другая дочь и тоже Роза. Спустя три года меня по запросу моей матери депортировали на Родину, мой муж возмущался, чуть не подрался с полицейскими, кричал, что я его жена и у нас маленький ребёнок, но его не слушали. Мне разрешили взять немного вещей и документы, надели наручники и вывели из дома, в наручниках же посадили в самолёт и сняли их уже в Ростове. Я была рада возвращению на Родину, но мне очень жаль маленькую Розу, всё-таки она моя дочь, хоть от нелюбимого человека. Я пыталась писать письма в Стамбул, в Бейоглу, где жила, она возвращались нераспечатанными, лишь на одном была пометка «дом разрушен землетрясением». Я пыталась приехать в Турцию туристом и частным порядком, но мне не давали визу из-зи моей депортации. Но вот выросла моя старшая Роза, вышла замуж, родила двоих мальчиков, по моей просьбе Роза по интернету пыталась найти свою сестру, и, кажется, нашла. Купили путёвки в Стамбул и всей семьёй отправились разыскивать другую Розу. Они нашли её уже замужней женщиной, мамой дочки Айгуль. Мне привезли её дневник. Я читала его, то плача, то смеясь, капая себе валокордин. Дневник написан по-турецки, но за годы пребывания в Турции, я освоила язык, не в совершенстве, но со словарём я перевела написанное моей младшей Розой.
- Роза, вставай. Иди кушать, - слышу я голос мамы. Я встаю и понимаю – это сон. Мамы у меня нет, давно нет. я уже сама мама, надо вставать, идти готовить кушать для всей семьи. А семья у меня большая: я - Роза, мой муж Ахмед, его сын от первого брака Арслан, наша дочь Айгуль, вторая жена моего мужа Алтын, их сынок Фарид, третья жена моего мужа Лейла, у неё нет детей.
Я, как старшая и первая жена, должна решить, что сегодня будем готовить, какой суп: рыбный, куриный, томатный или суп-лапшу с помидорами. Давно у нас не было рыбного супа, значит, варим его. И варим его побольше, чтобы накормить им наших кошек, их у нас шесть и все рыжие, как я. Основное блюдо: кебаб, садж или лагман, решено – кебаб и слоёную картошку. Что пьём, салеп или шалган, а может, обойдёмся чаем? Надо попросить садовника принести с бахчи арбуз побольше и порезать на ломтики без корок. Надо вставать, скоро придёт Фатима, наша помощница по хозяйству, я скажу ей, что будем готовить сегодня.
Я не чистокровная турчанка, моя мама русская из города Ростова, её имя Вера. С ней случилась печальная и страшная история. В 90-е годы в России было трудное экономическое положение, и люди стали выезжать за границу за лучшей жизнью. Так и моя мама, она прочитала объявление в газете, что в Турции требуются официантки, бармены, няни, она поверила этому объявлению и позвонила по указанному телефону, заплатила за билет в Стамбул. Но её и других женщин обманули, их вербовали как проституток, наташ, как их здесь зовут турки. Но моя мама - красивая: белокожая голубоглазая блондинка. Она попала в бордель, из которого её выкупил за большие деньги мой отец. Он официально женился на моей маме, но им было очень трудно, она не знала турецкого, он не знал русского, но они оба знали английский, учили его в школе. Как рассказывала мне бабушка, мама отца, он очень её любил, заваливал подарками. Папа русский язык так и не освоил, а мама оказалась способной и быстро заговорила на турецком, даже научилась читать. Папа был рад моему рождению, тем более, что я родилась рыжей и сероглазой. Мама окрестила меня в православной церкви Святого Георгия и повесила на шею крестик на шнурочке. Позже отец подарил мне золотой крест на золотой цепочке. Когда мне было три года, мою маму депортировали в Россию, депортация была по запросу мамы моей матери. К нам в дом пришла полиция, на маму надели наручники и вывели из дома, разрешив взять с собой только немного вещей и сумочку с документами.
После этих событий папа стал сильно пить и вскоре умер, я осталась с бабушкой. Других детей и внуков у бабушки нет. Через три года землетрясение разрушило наш дом, мы с бабушкой в это время были на рынке, это нас и спасло. Раньше мы жили в районе Бейоглу, а сейчас в Фатихе. Нас пригласили к себе жить дальние родственники бабушки, они освободили пару комнат, там уже стояла мебель, в шкафу была посуда, постельное бельё, на маленьком столике -  телевизор.
Тогда же к нам прибился рыжий кот, я поставила для него большую коробку, постелила в ней своё старое платье, поставила мисочку из-под айрана. И кот прижился у нас, решил, что он тут хозяин, и никого не подпускал к своей коробке и миске. Мы его назвали Базил.
Новые родственники определили меня в школу. Мой папа хорошо зарабатывал пока был жив, бабушка когда-то работала в аптеке, но сейчас на пенсии, плюс моё пособие как сироте, и потому мы не бедствуем. В семье родственников росли две девочки, немного старше меня, и мы втроём бегали в школу. Они меня не обижали, наоборот, помогали в учёбе, а когда выяснилось, что я хорошо рисую, то стали просить нарисовать их, но так, чтобы они получились красивее, чем в жизни. Я написала портреты всех родственников, на которых постаралась изобразить их немного красивее, чем они есть.
 Но моя самая заветная мечта – написать портрет моей мамы, несколько раз я пыталась написать её по оставшимся фотографиям, где она такая красивая. Как-то я попросила бабушку купить медовые краски и холст на подрамнике, а также кисточки из беличьей шерсти. Всё это такое дорогое, но бабушка купила для меня всё, что я просила. Портрет мамы я написала, правда, мне помогала наша учительница по рисованию, она посмотрела на фотографии мамы, сделала несколько штрихов и портрет ожил. Бабушка предложила повесить его на стену над нашим столом, мы выбрали такое место, чтобы на портрет не попадали солнечные лучи.
А потом я написала портрет самой бабушки, она так не хотела, но я убедила её. Она надела нарядное платье, на голову повязала красивый платок, а я дописала на её шее жемчужные бусы, а на пальцах – кольца с разноцветными камнями. Бабушке я долго не показывала свою работу, а когда показала ей портрет, она расплакалась и сказала:
- Неужели это я? Роза, ты же приукрасила меня, разве так можно?
Её портрет мы тоже повесили на стену, а на единственное окно повесили плотную штору, чтобы портреты на выгорали.
Моя бабушка – женщина современная, образованная, по-современному одевалась, она не носила длинные платья до пяток и с длинными рукавами, а платок надела на голову после землетрясения, когда от переживаний у неё стали выпадать волосы. Родственники убедили её отдать меня в частную школу, да, дорого, но хорошее образование, возможность получить востребованную специальность, в классах не по тридцать человек, как в государственной школе, учителя имеют возможность больше уделять внимания каждому ученику. И к выпускному классу нас осталось пятеро, учиться стало интересно, особенно я полюбила рисование.
Уроки рисования продолжались и в последнем, выпускном, классе. Как-то учительница привела нас на набережную Босфора и дала задание нарисовать водную гладь пролива, берег и мост на горизонте. Мы сели на скамейки, разложили свои этюдники. Ко мне подошёл мальчик лет семи и стал смотреть, как я работаю. Он довольно долго стоял и сказал:
- А где птички? Над морем летают птички, а у тебя на картине их нет.
А ведь он прав. Про птичек я и забыла. Набрала на кисточку белую краску и написала птичек над морем и берегом. И картина вроде как ожила. А парень – молодец!
- Как тебя зовут, малыш? – Спросила я его.
- Арслан, а моего папу Ахмед, а мамы у нас нет, папа сказал, что она уехала далеко-далеко, и неизвестно, когда она вернётся, - и мальчик загрустил. Мне захотелось его развеселить.
- Арслан, давай я тебя нарисую, - предложила я ему.
- Давай, меня никто не рисовал, меня только фотографировали. А можно потрогать тебя за косу? Ты её покрасила в такой цвет?
- Косу можно потрогать, а её не красила, я родилась рыжей.
 Мальчик тихонько погладил кончик косы, а я достала из планшета лист бумаги, положила его на планшет, вынула карандаш и стала быстро рисовать. Замечаний от учительницы я не боялась – ведь свою работу я выполнила, мой рисунок с видом пролива полностью выполнен. Пять минут и портрет мальчика готов. Подошла учительница, взяла у меня карандаш и добавила несколько штрихов на глазах мальчика. Незаметно подошёл к нам симпатичный мужчина, обнял мальчика и заглянул в мой рисунок.
- Я поражён, какой хороший портрет, мой сын тут как живой, - вполне искренне сказал он, - Арслан, тебе нравится твой портрет?
- Очень нравится, папа! А тётя отдаст нам его? – спросил мальчик.
- Конечно, отдам, забирайте, - со смехом ответила я.
- Папа, дай тёте денег, пусть она купит себе новые туфли, погляди какие у неё старые некрасивые туфли, - я смутилась и спрятала ноги под скамейку.
Мужчина достал бумажник и достал несколько купюр, потом обратился к учительнице:
- Могу я этой девушке дать деньги за этот замечательный рисунок. Её родители не будут против?
- У неё нет родителей, у неё только бабушка. Я разрешаю дать столько, сколько считаете нужным. Бабушка будет только рада, если внучка принесёт домой заработанные ею деньги.
Мужчина дал мне несколько купюр, открыл свой портфель и бережно положил в него мой рисунок. Мужчина взял сына за ручку и пошли с набережной, мальчик повернулся и помахал мне.
А ночью мне приснился этот мужчина, какой он приятный, добрый, вот бы выйти замуж за него. Какой у него хороший сынок, так и хочется взять его на руки и прижать к себе. Нет, он не красавец, каких показывают в кино, немного худощавый, хорошо выбритый, аккуратно одетый, очень серьёзный.
А утром опять школа, скоро выпускные экзамены, надо готовиться. Мои родственницы, с кем раньше я ходила в школу, уже поступили в колледжи и сейчас проживают в кампусах, а домой приезжают на каникулы.
Как-то к моей бабушке пришла женщина, известная в округе как сваха по имени Мерьем, а вечером бабушка сказала, что мной интересуется Ахмед Доган, вдовец, он владелец мастерской по изготовлению сладостей, и у него сынок Арслан. Я вспомнила мальчика, которого я рисовала на набережной. Его точно звали Арслан, а отца Ахмед. Бабушка сказала, что этот мужчина интересовался мной, сколько мне лет, кто мои родители, здорова ли я. После смерти жены мужчина поклялся, что женится на той женщине, которую выберет его сын. Арслану понравилась я, мой рисунок он повесил на стену, и попросил отца снова сходить на набережную Босфора, они сходили через день, но меня там не было. Он знал местную сваху и обратился к ней, получил обо мне самые положительные рекомендации, а также адрес.
Бабушка удивилась визиту этого человека, она хотела бы, чтобы я закончила школу и получила какую-то специальность, а уж потом выходила замуж, но не каждый же день женихи стучатся в двери, а может, это будет счастливый брак? Я уже давно сказала бабушке, что хотела бы учиться в художественном лицее, бабушка поддержала меня, сказала, что продаст свои драгоценности и даст мне возможность учиться.
Хотя я была в это время в школе, бабушка дала принципиальное согласие, но надо дать мне возможность закончить школу, тем более, что я учусь в последнем классе, к   тому же, летом я буду совершеннолетней. Ахмед согласился с её доводами. Бабушка рассказала о моих родителях, конечно, расплакалась. Они договорились, что в воскресенье Ахмед и Арслан придут к нам в гости познакомиться со мной и обручиться.
Знакомство и обручение состоялось в ближайшее воскресенье. Я дала согласие на брак, мне понравился Ахмед, понравился Арслан, желание иметь семью оказалось сильнее мечты о лицее. Мальчик не отходил от меня, я угощала его копчёной рыбой, оказывается, наши вкусы совпадают. Мальчику надоели сладости из магазина отца, и он охотно ест любую рыбу. Я тоже досыта наелась сладкого в детстве и полюбила копчёную рыбу, причём, копчу её сама во дворе, в старой коптильне. Эта коптильня устроена так, что любую рыбу можно закоптить за несколько минут, надо только её выпотрошить, посолить и разложить на решётке над тлеющими углями. В какой-то момент я поглядела на Ахмеда, отца мальчика и влюбилась, да, влюбилась. И мне показалось, что я ему нравлюсь. Поразил наших гостей портрет моей мамы.
- Это ангел? – Спросил Арслан.
- Нет, это моя мама, но её нет с нами, злые люди забрали мою маму и увезли в далёкую холодную страну.
- Мою маму тоже злые люди увезли в далёкую холодную страну, - с грустью сказал Арслан. – А ты можешь нарисовать портрет моей мамы?
- А сохранились её фотографии? – Спросила я.
- Да и много фотографий, она там такая красивая.
Короче, после окончания школы я вышла замуж за Ахмеда и переехала в его дом, неподалёку от Галатской башни, точнее, мы с моей бабушкой и рыжим котом переехали в дом моего мужа, где он жил со своей мамой. Дом старый с толстыми стенами, летом в нём не жарко, а зимой не холодно. Мама Ахмеда парализована, и за неё ухаживает женщина по имени Джамал. По хозяйству Ахмеду помогает много лет сестра Джамал Ширин. Когда случилось землетрясение в Стамбуле, погибла жена Ахмеда, парализовало его мать, погибли семьи у Джемал и Ширин, их приютил Ахмед.
Начиналась наша супружеская жизнь не очень хорошо. Первое время приходила сестра его покойной жены, она скандалила, почему Ахмед не женился на ней, она не замужем, и вполне могла бы заменить сестру. Я заметила, как боялся её Арслан и прятался под столом, когда она приходила. Понятно, почему Ахмед не женился на этой женщине, для него важно мнение сына.
А ещё я не понравилась маме Ахмеда, она хоть и парализована, но речь сохранилась, ей не понравилось, что я рыжая, без платка на голове, и на моей груди православный крест.
- Христианка, - с каким-то презрением заявила мама Ахмеда.
- Вы забыли, что коренными жителями Стамбула были христианами, вы забыли, что именно мы, турки в пятнадцатом веке захватили Константинополь, не надо унижать мою внучку, - вступилась за меня моя бабушка. Однако свекровь не сменила гнев на милость, она сердилась и тяжело дышала, не зная, что сказать, и Ахмед вывел меня из её комнаты.
Ширин и Джемал не понравился портрет мамы, который я повесила в нашей спальне, заодно раскритиковали портрет моей бабушки, да почему я написала портрет Арслана, поскольку ислам запрещает изображение людей. Ахмед услыхал эти разговоры, поговорил с женщинами, и они оставили меня в покое. А бабушка строго-настрого запретила мне вступать в пререкания со старыми женщинами, только здороваться с ними, улыбаться, говорить: пожалуйста, спасибо, предлагать свою помощь в чём-нибудь.
 Арслан подружился с моим котом, кормит его то рыбой, то сосиской, то омлетом. Как-то мальчик принёс рыжую кошку и сказал коту Базилу, что это его жена Элис. Вскоре у этой пары родились котята, тоже рыжие, так в нашем дворе появилась кошачья семья. Они и по сей день живут в нашем дворе, сидят на деревьях, спят на бахче, ходят по забору, лишь в сильные холода или в жару заходят в дом.
Я долго изучала местоположение дома и других построек. Длинный жилой одноэтажный дом занимает одну сторону квартала, вторую сторону квартала занимает цех по производству халвы, пахлавы, кадаифа. кюнефе, и других   традиционных турецких сладостей, рядом с цехом расположен магазин, где всё это продаётся, а также чай и кофе. Две другие стороны квартала представляют собой высокий каменный забор, за которым сад, огород и двор дома Ахмеда. Интересно, что наружные стены цеха -  это панорамные окна, люди проходят мимо и заглядывают в них, смотрят как готовятся их любимые лакомства, а потом заходят в магазин за покупками.
Я удивилась большой кровати в спальне, никогда не видела такой просторной кровати. Интересно, что в четырёх комнатах стоят такие большие кровати, понятно, что дом строился на мусульманскую семью с четырьмя жёнами, причём, эти комнаты не смежные, а в отдалении друг от друга. Мудро придумано.
 Прошёл год, целый год счастливой жизни с любимым и любящим меня человеком, и вот я уже беременная, а муж требует секса, а мне уже тяжело.
- Возьми вторую жену, - в один прекрасный день заявила я Ахмеду. Тот посмотрел на меня, как на пришелицу из другого мира.
- Ты не шутишь?
- Мусульманин может иметь четыре жёны. Я разрешаю тебе иметь пока двух, - сладким медовым голосом заявила я.
- А ты не будешь с ней ссориться? – Строго спросил Ахмед.
- Нет, не буду, обещаю, только давай вдвоём искать тебе вторую жену. Сначала обратись к свахе Мерьем, которая тебе посоветовала меня.
Конечно, современные турки обычно имеют одну жену, это в крупных городах, а в провинции и в сельской местности случаются случаи многожёнства, и это не преследуется законом. По телевизору наш многоуважаемый президент Эрджеп Эрдоган сказал как-то, что женщин в Турции больше чем мужчин, и, если мужчина в состоянии содержать четырёх женщин, как предписано Кораном, так тому и быть.
Так появилась в нашей семье девушка по имени Алтын, она училась в моём классе, но два года назад она бросила школу, она из многодетной семьи, ей надо было помогать родителям по дому и с младшими братьями и сёстрами. Сваха Мерьем сватала её старшую сестру, но та отказалась быть второй женой, а вот Алтын согласилась, узнав, что первая жена её бывшая одноклассница. Когда мы с Ахмедом пришли знакомиться с ней, Алтын засмеялась и бросилась меня обнимать, но увидела мой живот, остановилась и погладила его. Удивительно, но Арслан подошёл и к ней и протянул ей ручку, Алтын обняла его и поцеловала в макушку. Она же всю жизнь в няньках, и потому любит детей. А вот Ахмед ей понравился давно, Алтын – сластёна, она не раз бывала в магазине, где продаётся продукция его мастерской и видела Ахмеда. Алтын смотрела на Ахмеда такими влюблёнными глазами, Ахмед приветливо улыбался ей, и я поняла – всё у нас будет хорошо. Хорошо, что у Алтын не было парня, да ей некогда было даже смотреть на парней, заботы о братьях и сёстрах отнимали всё свободное время. Её родители работают на апельсиновой плантации если не день и ночь, но почти так.
После шумной свадьбы Алтын переехала к нам, и муж все ночи стал проводить у неё. У меня же не было ни ревности, ни обиды, зато я спала одна. Как хорошо, что в нашей стране разрешено многожёнство! И мужу не надо терпеть, когда жена беременная, да ещё на большом сроке, и жена может отпускать мужа к другой жене, когда трудно выполнять супружеский долг.
Мы с Алтын подружились, у меня никогда не было ни брата, ни сестры, а вот Алтын из многодетной семьи, где принято заботиться друг о друге, никого не обижать. У нас была одна цель – забота о нашем муже и его сыночке, а также   о пожилых женщинах, живущих в доме. Заботы мы поделили: Алтын хорошо и вкусно готовит, главное, быстро и в любом количестве. Я же любила убираться в доме, ещё бабушка научила меня вытирать пыль, пылесосить и мыть полы. Я следила за одеждой Ахмеда, всегда он выходил из дома в чистой, отглаженной одежде, чистой обуви. И ещё моя забота – кошки, их надо кормить, лечить, вычёсывать.
 Арсланом занимается Алтын, она следит за его здоровьем, делает с ним уроки, он делится с ней своими проблемами в школе, а она советует, как быть в том или ином случае. Когда Ахмед приходит в полдень на обед, стол моментально заставляется тарелками с едой, и мы все садимся обедать. То же самое с ужином. Заботимся мы и пожилых женщинах: моей бабушке, матери Ахмеда, её родственницах, Джемал и Ширин.
Когда у меня начались схватки. Алтын повезла меня в больницу, с которой был договор о принятии моих родов, Ахмед был в другой части Стамбула и его телефон не отвечал. Она сидела со мной до самых родов, и я благодарна ей за такую заботу. Почему-то в Турции многие женщины предпочитают не рожать, а делать кесарево сечение. Однако лично я решила рожать сама, увидеть своими глазами кого я родила. К тому же после операции остаётся шов, а вдруг мужу не понравится шов, и он охладеет к жене. Этого я боюсь больше всего. Однажды Арслан упал с дерева и сильно поцарапал ручку до крови, Ахмед как увидел кровь, побледнел и покачнулся. Если он так боится вида крови, то и шов на теле жены может не понравиться ему.
Запомнила я Ахмеда, сидевшего у моей кровати с белым свёртком, у него такое радостное счастливое лицо. Он так прижимал к себе дочку, будто боялся, что её у него отнимут. Он предложил для неё красивое имя – Айгуль. Я очень опасалась, что Арслан не примет сестрёнку, но я ошиблась, он искренне полюбил её, разговаривал с ней, катал её коляску во дворе. Айгуль – брюнетка, но белокожая и сероглазая, такая спокойная, если не сказать ленивая.
Через полгода Ахмед перешёл ночевать ко мне, Алтын беременная. Я решила – ещё один раз рожу и всё, хватит, буду предохраняться, сейчас двадцать первый век. Я бы хотела продолжить образование, хочу поступить в художественный лицей.
- Я не хочу размножаться в геометрической прогрессии, двое детей и всё, –  решительно заявила я Ахмеду.
- Какая ты у меня умная. – ответил он, перебирая и целуя  мои пальцы, - как ты скажешь, так и будет. Конечно, я смогу прокормить десять детей, но обеспечить достойную жизнь, дать хорошее образование всем десяти – вряд ли. Хочешь учиться - учись, по-моему, у тебя талант, и большой талант.
Алтын родила нам мальчика, его назвали Фарид, её я тоже убедила рожать самой, я напугала её послеоперационным швом и охлаждением мужа, если увидит его. Опять радость Арслану. Рожать Алтын повёз сам Ахмед, и оставался с ней до появления ребёнка. Я радовалась за Алтын, теперь мы семья. Ахмед нанял для нас помощницу по дому, Фатиму, и садовника Саида, наша с Алтын забота прежде всего - дети, всё-таки их трое.
Однажды я и Алтын гуляли по набережной Босфора. У неё коляска с ребёнком, и у меня тоже коляска с ребёнком, и, конечно, же с нами Арслан. А там беженцы сидят на газоне, в основном, женщины и дети. По телевизору показывали этих людей, сообщали, что они идут из стран Северной Африки в Европу, куда их пригласила госпожа Меркель. В сторонке я увидела девушку, она сидела одна, как-то сиротливо. На ней были мужские брюки, рубашка и ветровка, под ветровкой небольшая мужская сумка, только коса, небрежно заколотая на макушке, выдавала в ней девушку. Я подошла к ней и попыталась заговорить, кто она и откуда. Она говорила по-турецки весьма неплохо. Она беженка из Сирии, она потеряла всю семью, у неё никого нет, ни родных, ни знакомых, ни друзей, они все погибли.
Я позвала Алтын, рассказала ей о девушке из Сирии, я уверена – она образованная и умная, давай пригласим её к себе, накормим, вымоем, оденем во что-то приличное. Алтын согласилась, подошла к девушке и пригласила её в гости, та недоверчиво поглядела на нас, но Алтын уже стала поднимать её. Та встала, пошла за нами, она шла медленно, запинаясь и раскачиваясь, ясно, что она ослабела от голода или была контужена. Когда мы подходили к дому, я вызвала для неё скорую, сказала, что в толпе беженцев встретила родственницу. Беженка дошла до нашего двора и упала. Подъехала скорая, мы положили её на диван в тени, и медики стали с ней работать – капельница, маска на лицо. Врач осмотрел девушку и сказал, что до Европы она не дойдёт. Она в последнее время мало ела и мало пила, возможно, уже начались необратимые процессы.
Несколько дней она провела у нас и ожила. Мы её отмыли, вымыли волосы и заплели их в косы. Но прежде всего напоили, и потихоньку стали кормить. О себе она рассказала, что закончила экономический факультет университета в Дамаске и работала в финансовом отделе супермаркета, не замужем. Когда началась война, её семья решила выехать из страны в Германию, где живут родственники, но по дороге они попали под бомбёжку. Беда ещё и в том, что адреса и телефоны родственников были в записной книжке и телефоне отца, но вся семья погибла, Лейла, так зовут девушку, не знала ни одного адреса, ни номера телефона, скорее всего, просто забыла, она прибилась к выжившим после бомбёжки людям, все они двинулись на север. Кто-то сказал, что надо идти в Европу, там принимают беженцев, так Лейла оказалась в Стамбуле. Её мама – турчанка, папа – сириец, семья двуязычная, потому-то Лейла знала турецкий язык.
Мы не заметили, что её рассказ услыхал Арслан, он подошёл к ней, обнял и сказал:
- Оставайся с нами, я попрошу папу, он меня послушает, он всегда меня слушает, он у меня хороший.
И в первый раз девушка улыбнулась. Ахмед растерянно развёл руками, да, просьба сына для него закон, но в качестве кого она может остаться с нами? Конечно. только в качестве жены, третьей жены Ахмеда. Ясно, что фиктивной жены. Да, и сама Лейла это понимала и дала согласие. Ахмед свозил её в муниципалитет, хорошо, что у Лейлы сохранились все нужные документы, их брак был зарегистрирован. А мы тем временем организовали во дворе свадебный обед.
Позже Ахмед по секрету сказал мне, что Лейла обречена, трудно сказать, сколько она проживёт, и если она не вспомнит своих родственников или знакомых в Германии, то пусть живёт с нами столько, сколько ей отпущено свыше.
- Какие у тебя успехи по математике? – Спросила Лейла Арслана.
- Никакие, - вздохнул Арслан, - не люблю я математику, она такая трудная, а учитель такой вредный.
- Будешь заниматься со мной математикой? – Предложила Лейла.
- Будет-будет, - строго сказал Ахмед, - никогда не говори, что математика трудная, а учитель вредный.
- А ты меня будешь наказывать? – Спросил Арслан.
- Нет, не буду, я буду объяснять тебе до тех пор, пока ты не поймёшь. Я занималась с племянниками, и в школе учителя их всегда хвалили.
Лейле отвели отдельную комнату, она заметно стала поправляться, но плохо ходила, а ноги у неё такие тонкие, почти прозрачные. Очевидно, причиной тому многодневный голод и жажда, и длительный переход по жаре, и Ахмед купил ей инвалидную коляску. Лейла садилась в неё и ездила по дому, даже выезжала во двор, дом старый, порогов нет. Лейла пыталась наладить отношения с матерью Ахмеда, но не получилось. Старая женщина возмущалась, что третьей женой сына стала инвалид.
 Как-то Ахмед работал дома с какими-то бумагами, просматривал и перечитывал их, подъехала к нему Лейла, попросила разрешения посмотреть их, она экономист по образованию, и завязался у них разговор о цифрах. Короче, Ахмед попросил её завтра приехать в мастерскую, в финансовый отдел, помочь разобраться с какими-то вопросами. Я поняла, что Лейла нашла в бумагах Ахмеда недочёты.
Лейла всё-таки вспомнила имена и фамилию родственников в Германии, даже не родственников, а знакомых – Луиза и Дональд Миллер, ну, а Миллеров в Германии очень много. Ахмед пытался найти по интернету, но безуспешно, в Германии столько людей с такой фамилией и с такими именами, вот если бы Лейла вспомнила город, в котором они живут.
Когда мне бывает трудно, я смотрю на портрет мамы, обращаюсь к ней, прошу совета. А всё-таки хороший портрет у меня получился. Кстати, просьбу Арслана я выполнила, я написала портрет его мамы, мальчик был так счастлив, он отнёс портрет в свою комнату и повесил над кроватью. Ахмеду тоже понравился портрет, я предложила написать его портрет, но он посмеялся. Однако, вполне серьёзно сообщил мне, если я рожу ещё одну дочку, он оплатит моё обучение в художественном лицее. Детей, по его мнению, надо заводить в молодом возрасте. Если женщина хочет учиться, то пусть учится, но свой долг перед природой и обществом она должна выполнить – родить детей сколько захочет и сколько сможет.
«Мама, как ты там, в далёкой холодной России, почему не ищешь меня? Как жаль, что я не знаю твою русскую фамилию, год твоего рождения, твой адрес в Ростове. Я пытаюсь найти тебя по интернету, я разместила твою фотографию на нескольких сайтах, сообщила свой адрес. Я знаю, что ты помогаешь мне, подсказываешь как надо жить. Я – рыжая, мой муж – смуглый брюнет, как и положено турку, но наша дочь Айгуль – белокожая сероглазая брюнетка. Рожу ещё одного ребёнка и пойду учиться в художественный лицей. Надо было пойти учиться после школы, но я вышла замуж, и не жалею, я его так люблю, обожаю нашу дочку, обожаю Алтын, вторую жену моего мужа, их сына Фарида, и Лейлу, конечно. Каждый Новый год я загадываю желание: встретить тебя, хоть какую-то весточку получить, может, интернет поможет нам встретиться. Удивительно, но после таких разговоров мне кажется, будто тёплые руки обнимают меня».
А жизнь покатилась своим чередом. И вот как-то, перед Новым годом, я решила проверить чистоту витрин магазина. Сегодня по улице прошли грузовики и подняли клубы пыли, надо посмотреть не осела ли пыль на витринах. Я пошла по улице и вижу – мне навстречу идёт моя мама, с ней мужчина и двое мальчиков-подростков. Я остановилась, они тоже, я смотрю на них, они на меня. Подошёл ко мне мальчик и спросил:
- Вы Роза Доган, вы давали объявление по интернету? – Причём спрашивает по-турецки.
- Да, это я, и я ищу свою маму, - ответила я, со страхом поглядывая на женщину, так похожую на мою маму.
- Это ваша сестра, она тоже Роза, а ваша мама осталась в России, её не пускают в Турцию, она же была депортирована. Вы не сообщили в интернете свой электронный адрес, ваш телефон не отвечает, вот мы и приехали по вашему домашнему адресу.
 Я покачнулась, но женщина, похожая на мою маму, обняла меня.
- Вы приехали ко мне в гости? – Повернулась я к мальчику, знавшему турецкий.
- Мы приехали туристами, но пошли вас искать. Где вы живёте? – Спросил мальчик.
И я опомнилась, вынула телефон, набрала Алтын.
- Алтын, ко мне приехала моя сестра из России, накрывай   на стол, - потом звоню Ахмеду, - у нас гости, принеси сладости к чаю.
- Я живу здесь, я приглашаю вас к себе, идите за мной, - я взяла за руку женщину, так похожую на мою маму. А в сознании уже поселилась мысль: «Моя мама не смогла приехать, а это моя сестра, её дочь, потому-то она так походит на мою маму».
Но вот и входная дверь, из которой я недавно вышла, я шла первой, надо же показывать гостям дорогу. Вот и наша гостиная, смотрю, а все уже в сборе, только Фатима уже ушла домой. Стол полностью раздвинут, накрыт чистой скатертью, появился самовар, чайная посуда из России. Самовар и чайный сервиз купил Ахмед на день моего рождения. Конечно, нам, туркам, непривычно пить чай из чашек с ручками, но они такие красивые, зелёные с золотом, изящные ручки, самовар расписан фантастичными цветами. Мы обычно пьём чай из стеклянного стакана, армуда, некоторые бывают с ручками, некоторые без ручек, мне нравится армуд, вставленный в подстаканник с ручкой, из него можно пить любой горячий чай или кофе.
Первой подошла моя бабушка, крепко обняла Розу.
- Вера, здравствуй. Я рада тебя видеть, ты совсем не изменилась, - Роза тоже обняла бабушку и улыбнулась.
- Она не Вера, она Роза, - сказал моей бабушке белоголовый мальчик по-турецки. Роза кивнула головой, но бабушка по-прежнему обнимала Розу, что-то говорила ей, а Роза кивала и улыбалась.
 Подбежала Айгуль, она испугалась чужих людей, и я взяла её на руки. Фарид, сидевший в коляске, засмотрелся на гостей и сунул пальчик в рот. С рождения детей мы почти перестали принимать гостей, вот дети и растерялись.
- Алтын, Лейла, Арслан, смотрите, это моя старшая сестра из России, она тоже Роза, а это её муж, а это их дети, -  Алтын и Лейла замерли, Арслан подошёл к моей сестре Розе и спросил:
- Ты ангел с портрета? - И показал на портрет на стене. Сестра Роза хватается за сердце и садится на диван, она что-то сказала.
- Она говорит, что это её мама Вера, - переводит мальчик Саша, сын моей сестры.
Заходит Ахмед, в руках стопа коробок со сладостями. Увидев оживший портрет, он роняет коробки, мальчики подбегают, поднимают коробки.
- Ох, наверно, всё сломалось, - горестно сказал Ахмед.
- Мы съедим всё, не волнуйтесь, - услыхал Ахмед турецкую речь от белоголового мальчика, и вторично уронил уже поднятые коробки.
- Роза, представь меня своим родственникам, - попросил Ахмед.
- Давайте я представлю своих родственников, - подал голос мальчик, знавший турецкий. – Это моя мама, Роза, это мой папа, Виктор, это мой младший брат Женя, а я просто Саша.
- Откуда ты знаешь турецкий, Саша? - спросила я.
- В школе учим, первый язык у нас английский, а вторым надо было выбрать немецкий или турецкий. А у нас во дворе две турецкие семьи живут, и язык я немного знал,к тому же бабушка помогает, а по турецкому у меня одни пятёрки. А вы кто, говорите, я переведу.
- Я расскажу, кто есть кто. Я – глава семьи, это Роза, моя первая жена, Алтын, моя вторая жена, Лейла, моя третья жена. Наши дети: Арслан, Айгуль, и Фарид.
Саша с явным удивлением переводил услышанное.
- Ахмед, а ты султан, если у тебя три жены, - перевёл Саша ответ своего отца. Ахмед рассмеялся. Алтын и Лейла уже накрыли на стол, распаковали коробки и выложили на тарелки сладости из цеха. Они уже заварили чай в большом пузатом чайнике. Я встала и пригласила гостей к столу, но сначала показала где можно помыть руки. Но вот все расселись, гости потянулись к нашим сладостям, Роза взяла пахлаву, но положила на тарелку. Мальчикам охотно кушали кюнефе, а Виктор пил чай с мёдом.
- Саша, - обратилась я к мальчику, попроси свою маму рассказать о судьбе нашей мамы.
- Роза, ваша мама жива и здорова, она давно пытается найти тебя. Письмо из Бейоглу вернулось с надписью: адресат выбыл, а куда не указано.
- В Бейоглу случилось землетрясение, наш дом разрушен, а мы переехали к родственникам в Фатих, - пояснила моя бабушка.
- Моя мама давно начала разыскивать свою сестру, Вера оставила адрес, по которому она жила, мы писали письма, но на них не было ответа, вернулось только одно письмо, на нём  было написано, что дом на Бейоглу разрушен землетрясением, - сказал Саша.
- Наверно, я виновата, - отозвалась моя бабушка, - я поменяла Розе фамилию, при рождении её зарегистрировали по фамилии матери, а когда Веру депортировали, а мой сын, отец Розы умер, я и поменяла внучке свидетельство о рождении, где уже была наша фамилия. Так было проще получить пенсию за отца. Иначе вы бы раньше нашли нас. Вы уж простите меня, я хотела как лучше для Розы.
Тем временем Роза, моя сестра, достала из своей сумочки две фотографии, на них была я маленькая, моя бабушка сохранила точно такие же фотографии. Оказывается, Вере разрешили взять сумку с документами, там и были несколько фотографий.
Арслан подошёл к отцу и попросил разрешения пригласить мальчиков-гостей в свою комнату, Ахмед разрешил, и мальчики ушли. За ними побежала Айгуль, Арслан взял её на руки и понёс. Айгуль – нахалка, она уже хорошо бегает ножками, но ей нравится, если её берёт на руки Арслан, а тот не против.
- Спик ю ин инглиш? – Спросила сестра Роза.
- Йес, ай спик, - одновременно ответили я и Лейла. Вот на каком языке мы будем общаться. Я изучала английский в школе, язык давался мне легко, всегда мне ставили хорошие оценки. Эту же фразу повторили за нами Виктор и Ахмед.
- Как вы, три женщины, уживаетесь в гареме? – Спросил Виктор, муж Розы. Мы рассмеялись, сначала мы обсудили ответ, потом Лейла медленно заговорила:
- А мы так воспитаны. Мусульманин может иметь четыре жёны, но он обязан кормить своих женщин, заботиться о них. А мы должны заботиться о нём и о наших детях.
Гости переглянулись, пожали плечами, улыбнулись.
-Я вижу все женщины носят золотые украшения, а у Лейлы их нет, - спросил белоголовый мальчик.
-  Да, у нас есть золотые украшения, немного, по цепочке, по кольцу, по браслету, а больше и не надо. Стоп, Лейла, а у тебя ничего нет золотого, Ахмед, надо срочно подарить Лейле цепочку, кольцо и браслет.
- Вы бы видели какие украшения были у меня, дарили родители, покупала я сама, - печально отозвалась Лейла, - но меня ограбили на границе, когда проверяли документы. Я осталась жива благодаря отцу, он посоветовал переодеться мужчиной и наклеить усы. Косу я спрятала под шапкой. Но под бомбёжкой я потеряла шапку и усы. Мне предлагали отрезать косу, но я не согласилась. Столько лет я растила косу, и вдруг её отрезать. Я полагала, придём в Германию, я опять стану женщиной.
- Так ты беженка? Из Сирии? – Спросила Роза, Лейла кивнула.
- У нас в Ростове тоже беженцы, но с Украины, очень много беженцев, - вздохнула Роза, - у нас в школе в этом году двадцать пять первых классов по тридцать человек. Я сама в школе работаю, преподаю английский.
- А почему эти беженцы не идут в Европу? – Спросила Лейла.
- А зачем? -  вопросом ответила Роза.
- В Германии пособия платят беженцам, а в России заставляют работать, - резко сказала Лейла.
- И правильно, лучше есть заработанный хлеб, чем получать подачки и сидеть на шее чужого народа, однако, беженцам с войны в России положено пособие. Я читала, что в Германии платят беженцу, даже если он привёз три жены и по десять детей от каждой жены, причём пособие положено на каждого члена семьи, а в России это невозможно, в нашей стране запрещено многожёнство, - так же резко ответила Роза.
- А если я приеду в Россию с тремя жёнами и десятью детьми? – Спросил Ахмед по-английски.
- Двух жён и их детей депортируют обратно, откуда приехали, - строго ответила Роза.
 Мы внимательно выслушали, переглянулись.
- Давайте пойдём, я вам покажу дом, наш сад и огород, - предложил Ахмед, - надо позвать мальчиков.
- Идите, а я буду кормить Айгуль, и ей пора спать, - сказала я Ахмеду и открыла шкафчик с детским питанием. Айгуль у нас привереда – любит, когда её кормят из баночек фруктовым, овощным и мясным пюре, ну, и от яблока, персика, абрикоса не откажется. Правда, перемажется сама и перемажет всё вокруг, но это уже неважно, лишь бы ребёнок поел. А вот Фарид у нас молочный ребёнок, любит всё молочное и почему-то не ест мясо, но обожает хлеб, съедает до крошки. Такие разные дети! Фарида уже нет, Алтын унесла его кормить и укладывать спать.
Ахмед сходил за мальчиками и принёс Айгуль, она уже капризничала. Гости вернулись нескоро, я успела накормить Айгуль и уложить её спать. Молодец Ахмед, гости идут с большим пакетом с фруктами, белоголовые мальчики на ходу хрустят яблоками. В саду уже нет яблок, значит, Ахмед привёл гостей в кладовую. В ресторане отеля вряд ли подают яблоки лучше наших.
Гости заметили наших кошек, остановились и стали их ласкать. Наши кошки не любят, когда посторонние их трогают, а сейчас они сами подставляют головы, выгибают спинки, понятно, наши гости кошатники.
Какие же они красивые, Роза, её муж и их дети: светловолосые, белокожие, сероглазые. У нас, в Турции, почти все смуглые брюнеты. Меня в детстве ровесники   называли «кизил» - рыжая. Роза села рядом со мной, мы обнялись, мне стало так тепло, так хорошо, надо срочно учить русский язык, надо купить новый телефон, мой старый, видимо, маломощный, если не принимает звонки из Ростова, бывало, Ахмед не мог дозвониться мне с другого конца Стамбула. Купить-то нетрудно, но беда в том, что в некоторых местах нашего дома молчит любой телефон, может, потому, что стены толстые и не пропускают сигнал. Наши соседи, живущие в старых домах, тоже жалуются на плохую телефонную связь.
- Вы знаете? – Обратился к нам Арслан. – В России учатся всего одиннадцать лет, а не двенадцать, как мы. У нас высшая оценка – сто, а в России только пять.
         Дальше произошло невероятное.
- Скажите, Виктор, вот у вас на голове лысина, а вы не хотите от неё избавиться, у нас в Стамбуле делают операции по пересадке волос, - предложил Арслан и показал на его голову.
Мальчик Саша перевёл отцу слова Арслана, мы думали, что Виктор рассердится, но тот только рассмеялся, погладил себя по голове и сказал:
- А что, хорошая идея, надо подумать, Розе давно не нравится моя лысина, но я боюсь уколов, однако, красота требует жертв. Да, я читал, что в Стамбуле процветает медицинский туризм, и видел мужчин с перевязанными головами, но я решил, что их избили хулиганы.
- Роза, хотите поговорить со своей мамой? – Спросил Саша и достал телефон.
- Бабуля, - сказал Саша в телефон, - мы нашли твою турецкую дочку, поговори с ней, бабуля, она живёт в гареме, тут три жены и трое детей, - радостно доложил Саша.
- Саша, прекрати паясничать, я тебя побью, - спокойно попросила сестра.
- Саша, Саша, - заработал сашин телефон, и Саша передал трубку мне.
- Привет, мама, - только и могла я сказать. «Привет» - единственное слово русского языка я вспомнила сейчас. Мама заговорила.
- Роза, я люблю тебя, я прошу прощения за то, что мне пришлось уехать на Родину, я пыталась приехать в Турцию туристом и частным порядком, но турки не дают визу из-за того, что я была депортирована, – мама говорила, а мне хотелось заплакать, но я постаралась улыбаться ей, - ты рыжая, значит, счастливая, мой дед был рыжим, что за портрет на стене, на меня похож, да это же я, Роза, это мой портрет, это ты написала его, какая молодец, твой рыжий дед был художником, и не плохим. Роза, дочка, приезжай в гости со своим гаремом, если это не шутка про гарем.
- Мама, я люблю тебя, всегда любила и ждала тебя, я разговариваю с тобой. Ой, Айгуль спит, а то бы я показала её тебе, а вот Ахмед, мой муж, Ахмед, подойди сюда, мама, посмотри на него, я его так люблю. Спасибо за приглашение, хочется посмотреть на тебя и на снег, - и телефон замолчал, я трясу его, но телефон молчит.
- Роза, скоро стемнеет, - обратился ко мне Ахмед, - отель наших гостей далеко, я вызвал для них такси, Виктору и Розе я уже сказал, предупредил, чтобы выходили на улицу.
И мы все вышли на улицу, уже светила луна, подошло такси, Ахмед сообщил водителю название отеля и дал деньги за проезд. Молодец Ахмед! А вдруг водитель запросит с   наших гостей больше денег, чем надо, такие случаи уже бывали.  Такой позор!  Гости уехали, мы вернулись в дом.
- Роза, я так рад за тебя, у тебя появилась старшая сестра, зять и два племянника, какие они славные, - обнял меня Ахмед.
- А я записала их адрес в Ростове и номера телефонов, - сообщила Лейла, - нас пригласили завтра на набережную, где их отель, пойдём?
- Конечно, пойдём, точнее, поедем на моём джипе, но кто-то должен остаться с маленькими детьми, - согласился Ахмед.
- Я останусь, - вызвалась Алтын, - Розе обязательно надо увидеть родственников, к тому же Арслан подружился с мальчиками. Роза, я всегда тебя жалела. У меня живы родители, толпа братьев и сестёр, а у тебя только бабушка. Но сейчас у тебя старшая сестра, зять и два племянника. Как это хорошо! А что, поедем в Россию, в город Ростов?
- Конечно, поедем, нас ведь пригласили на будущее лето, или весну, или осень. Будем учить русский? – это Лейла, молодец Лейла!
- В компьютере имеется программа по обучению, завтра с утра и займёмся, - объявил Арслан, - Саша так хорошо говорит по-турецки, почему я не могу так же хорошо говорить по-русски. В школе мы учим английский и немецкий, а где мне могут пригодиться эти языки? У нас все торговцы на рынках и в магазинах говорят по-русски, по телевизору однажды сказали, что русский скоро будет вторым государственным языком после турецкого. Может, пошутили, или правда?
- Роза, я совсем забыл передать тебе просьбу твоей сестры, она спрашивала, не сможешь ли ты написать портрет вашей мамы? Они пробудут здесь две недели, ты успеешь? – Огорошил меня Ахмед. Я задумалась.
- Ахмед, тогда надо купить холст на подрамнике, размером сорок на тридцать, хорошие медовые краски, надо кисточки колонковые, нужна рама для картины, упаковка для неё, чтобы везти через границу, - я перечисляла, что мне необходимо для работы, а Ахмед набирал текст в своём телефоне, потом оторвался и спросил:
- Раму какую, позолоченную или посеребрённую?
- Мама блондинка с голубыми глазами и в голубом платье, значит, рама нужна посеребрённая, - ответила я.
- Завтра всё это будет, когда не знаю, но будет. Ночью будешь писать картину?
- Некогда будет днём, буду писать и ночью.
- А граница пропустит твою картину? Вдруг кто-то подумает, что это шедевр и он должен остаться здесь? - спросил Ахмед. – Я уточню на таможне, как можно будет вывезти твою картину, а ты ни о чём не думай и пиши свою маму.
Я крепко-крепко обняла Ахмеда.
P. S. Рассказ написан по мотивам сюжета из программы «Жди меня». Женщина поехала в Стамбул работать, но попала в бордель, оттуда её выкупил турок, женился на ней, у них родилась дочь. Но вскоре эта женщина была депортирована в Россию по требованию своей матери. Двадцать лет эта женщина пыталась хотя бы переписываться с дочкой, но безуспешно. Тогда она обратилась в программу «Жди меня» с просьбой помочь встретиться с дочкой. Помощники нашли в Стамбуле эту семью, отец девушки умер, она сама согласилась встретиться с матерью, но на встречу, организованную программой, не пришла. Мать приехала, ждала-ждала её, но турецкая дочь прислала на телефон сообщение, в котором ругала мать за то, что та бросила её, уехав в Россию. Я использовала этот сюжет, только немного изменила судьбы героев.
Уклад семьи Розы и Ахмеда я описала по сюжету Жанны Бадоевой «Жизнь других», правда, речь шла об Анкаре. Кондитерскую, как у Ахмеда, я видела в фильме Михаила Кожухова, там же было описание старого турецкого дома.





Роза и сваты
Моей дочери исполнилось двадцать два. На днях она заявила, что намерена выйти замуж за своего одноклассника Олега, точнее, бывшего одноклассника, после окончания школы Зоя поступила в университет на исторический факультет, Олег – в колледж на специальность ай-ти технология. Оба успешно учатся, многолетняя дружба, однако, не мешает учёбе. Олег проживает с матерью и бабушкой, они очень трясутся над Олегом, контролируют каждый его шаг. Мне это совсем не нравится. Парень сидит у нас, слушает с Зоей музыку или они сидят за компьютером, звонит его мама или бабушка, спрашивают, где Олег и что делает, причём, звонят на мой телефон, поскольку свой он отключает, видимо, надоели ему родственники хуже горькой редьки. Зоя из солидарности тоже отключает свой телефон, а отдуваться приходится мне. Особенно подозрительна бабушка Олега, она требует подойти к двери в комнату Зои и послушать, что там делается. Зоя у Олега дома побывала только один раз. Ей не понравилось, какой допрос устроили ей мама и бабушка Олега. Олегу было стыдно за родственников, он пытался урезонить их, накричал на них, они кричали на него, короче, дети ушли, даже не остались ужинать. С тех пор они собираются только у нас.
 Мы с Зоей живём в своём доме, он достался нам от моих прабабушки и прадедушки, они купили его уже готовым. Фундамент кирпичный, сам дом бревенчатый, двухэтажный, раньше семья была большая, всем хватало места, сейчас мы с дочкой остались вдвоём. Мы живём с ней на втором этаже, там три комнатки, две спаленки и между ними – кабинет, она же гримёрка, в ней стол с компьютером и старинный трельяж с косметикой. На первом этаже большая комната, мы зовём её – зала, посередине высится печь, за неё наша кухня и за стенкой бывшая спальня родителей, они мёрзли и кровать стояла около печи. Мои родители умерли, мой муж прожил с нами десять лет, а потом ушёл к другой женщине, но с дочкой продолжает встречаться, мы получаем от него алименты, небольшие, но нам хватает. Мой старший сын, Руслан, в своё время ушёл в армию, а после окончания службы остался служить по контракту, поскольку именно там он познакомился со своей будущей женой, тоже военнослужащей. Его жена, Светлана, после рождения близнецов, уволилась из армии, и ещё родила одного ребёнка, и в данное время занимается детьми. Сейчас они проживают в Смоленске. Раз в год они приезжают к нам в гости.
Я пыталась устроить ещё раз личную жизнь. Познакомилась с Сергеем в поезде, когда ехала из командировки, билеты были только в общий вагон, и мы сутки ехали друг против друга, у меня верхняя полка, у него нижняя. Ночь мы поспали, а день сидели за столом и общались. Он разведён и проживает с мамой. Стали встречаться, дружили почти год, потом умерла его мама, он схоронил её, и я пригласила его жить к нам.  Он понравился Зое, она дала согласие на его проживание в нашем доме. Сергей и Зоя хорошо общались, в доме был мир и спокойствие.
 Но однажды у Сергея случился инсульт, ему стало плохо, когда он сидел на остановке, его ограбили, забрали паспорт, бумажник и смартфон, раздели, но сердобольные люди вызвали полицию, скорую и он попал в больницу. После месячного лечения ему рекомендовали съездить в санаторий, я купила путёвку, сама отвезла его, просила принять без паспорта, а только по справке из полиции о пропаже паспорта. Сергей долечивался дома, у меня дома, я нашла логопеда заниматься с ним речью, инструктора по лечебной физкультуре, массажиста. Потом сама научилась делать уколы, массаж, развивать его речь, поскольку трудно было платить всем этим специалистам. И вот Сергей сам ходит, хорошо ходит, без палочки, хорошо говорит, парализованная рука стала подниматься до плеча и стали шевелиться пальцы. Но радости особенной у него не было, я не могла понять, что его беспокоит. Врач открыл мне глаза на ситуацию – Сергей не узнал меня после инсульта, он не помнил, как оказался здесь, и меня он воспринимает как чужую женщину. И вот однажды в нашем доме появилась женщина и парень, оказывается, это была жена Сергея и его сын, Сергей позвонил им, номер домашнего телефона сохранился в его памяти, он позвонил с моего смартфона и попросил забрать его. Вот они приехали и забрали Сергея. Даже спасибо не сказали за его лечение, зато требовали отдать его паспорт, бумажник, смартфон, дублёнку, меховую шапку, часы и ботинки, всё, что было украдено ворами на остановке. Я вызвала полицию, служивые показали протокол о краже, и выставили их из моего дома. А я три года потом выплачивала кредит. И душа моя умерла. Больше мужчин в моей жизни не было.
 Газ, отопление и канализацию в наш посёлок провели в шестидесятые годы, и отец в чулане оборудовал тёплый санузел, поначалу в нём были унитаз и ванна, душевую кабину отец оборудовал сам из стальных стоек и пластика, она на небольшом подиуме, в полу которого отверстие для слива воды. У отца было больное сердце, и он не мог мыться в ванне, тем более в бане, вот он и соорудил душевую кабину. А саму баню мы сохранили, мы с мамой любим мыться именно в ней, не только мыться, но и париться.
 У нас большой земельный участок – 17 соток. Сад старый: старые яблони, груши, а какой у нас крыжовник, я заменила только вишню и смородину на современные, более урожайные и вкусные сорта. Ну, и огород, с ним нам помогает мой брат, живущий на другом конце города: посадить картошечку, выкопать её, спустить в погреб, с остальными овощами мы справляемся сами. Когда-то брат жил с нами, но женился и переехал к жене.  Там большое хозяйство: корова, овцы, свинья, птица и 30 соток приусадебный участок. Брат Саша с радостью впрягся в это дело, повезло ему в семейной жизни, весёлая жена, двое сыновей и дочка. Кстати, у нас предки – крестьяне, по рассказам родителей, они все были работящие и удачливые. Как-то семья дедушки и бабушки моей мамы забрали себе осиротевших детей родственников, их было трое мальчиков от двенадцати до шестнадцати лет. Конечно, мальчики были приучены к крестьянскому труду и сразу же стали помогать новым родственникам на покосе. Завистливые соседи написали донос, что в этой семье появились батраки. Председатель сельсовета распорядился сирот отправить в приют, а прадедушке и прабабушке предложили выехать куда угодно, их не любили – они не хотели вступать в колхоз. Родственники по дешёвке распродали своё хозяйство, уехали в город и на окраине купили этот дом с участком. Дом пустовал несколько лет, и хозяин, живший на соседней улице, существенно сбросил цену. Таким образом, нашему дому уже больше ста лет, но он, по-моему, простоит ещё столько же.
 И вот дочка сообщила мне, что в воскресенье к нам придут сваты, мама и бабушка Олега. Лично мне этот Олег не нравился, да, он вежливый воспитанный мальчик, но я по специальности, по второму диплому социолог, и знаю, что самые плохие мужья получаются из мальчиков, воспитанных матерью-одиночкой, а тут ещё и бабушка-одиночка. Я пыталась объяснить дочери, что брак с ним будет неудачным, но она меня не слушала. Я решила подождать, она девушка умная, должна понять, что он её не стоит. Пусть она сама разочаруется в нём, а я помогу ей разочароваться.
 Мы провели генеральную уборку, постирали все шторы, скатерти, достали парадную посуду и приготовили большой обед. Зоя даже подмела дорожку от калитки к дому. Я расставила букеты цветов на комоде, трюмо и на окнах, сенполии и герани вынесла с глаз долой подальше в спальню. И вот свершилось, в нашем доме сваты. Женщины пришли вовремя, я полагала, что они придут нарядные, накрашенные, они не старые, одной примерно сорок пять лет, другой – за шестьдесят пять. Но нет, они пришли в будничной одежде, но со своими тапочками. Мой промах, я не подумала о гостевой обуви, хотя зачем, у нас в зале старый толстый ковёр на полу, в других комнатах, на кухне и коридоре – половики, выхлопанные накануне. Гостьи сначала обошли весь дом, осмотрели все углы. Зоя притихла и сидела за столом у салатов, она должна раскладывать их по тарелкам. Рядом с ней сидит Олег, перед ним раскрытый ноутбук, он уткнулся в него, похоже, он забыл куда и зачем пришёл. Я предложила женщинам помыть руки и садиться за стол. Я полагала они сделают замечание Олегу, потребуют закрыть ноутбук, но нет. Тогда Зоя толкнула Олега, что-то шепнула ему на ухо, потом сама закрыла его ноутбук, у Олега недовольное лицо, Зоя спросила, что ему положить, а он отрицательно мотнул головой. Однако, Зоя положила ему оливье.
 Зоя разложила салаты по тарелкам, я предложила гостям вино, но они отказались. Но вот салаты съедены, жаркое тоже, чай выпит, а гостьи помалкивают о цели прихода, значит, мне надо самой начать разговор.
- Расскажите нам про Олега, какие у него привычки, недостатки, хорошие качества, - начала я разговор.
- Олег у нас хороший послушный мальчик, его отец оказался подлецом, он сбежал, когда Олегу было пять, потом через суд пытался добиться свиданий с Олегом, предлагал алименты, но мы отказались, нам не нужны его деньги, - начала мама Олега.
 - Странно, почему вы отказывались от алиментов, может, они вам не нужны, но эти деньги пригодились бы мальчику, я до сих пор получаю алименты на Зою, но часть из них кладу на её счёт, деньги копятся, когда-нибудь на что-нибудь и пригодятся. Не забывайте, что, если когда-нибудь в старости отец Олега может подать на алименты, и зря вы запрещаете отцу Олега видеть сына, мальчику нужен пример отца. И деньги лишними не бывают, не хотите брать алименты, можно было класть деньги на счёт, вдруг Олег заболеет, за учёбу надо платить, можно куда-нибудь съездить отдохнуть. - Но мои слова гостям не понравились, женщины переглянулись, Олег в первый раз посмотрел в мою сторону.
- Отец Олега тряпка, половая тряпка, я против того, чтобы они встречались. Ничему хорошему он его не состоянии научить, - гневно заявила мама Олега, - у него есть мама и бабушка, и этого довольно.
 «Если отец половая тряпка, значит, и сын тоже половая тряпка» - чуть не сказала я вслух, но воздержалась, а вдруг гости обидятся.
 - А я часто встречаюсь с отцом, хотя бы раз в месяц, и нам есть о чём поговорить, я не представляю свою жизнь без отца. Пусть он живёт не с нами, пусть у него другая семья и другие дети, но мы встречаемся, и он может дать дельный совет, - это заговорила Зоя. Олег очень странно на неё посмотрел.
       - Я не знал, что ты встречаешься с отцом, - удивился Олег.
       - Да, я не говорила тебе, просто к слову не пришлось, - пожала плечами Зоя, - ты о своём отце не говорил, и я тоже, чтоб тебе не было обидно.
Так, тему надо сменить, у нас явно разные взгляды на проблему отцов. По-моему, нельзя при сыне говорить, что его отец половая тряпка, нельзя отказываться от алиментов. Некоторые отцы скрываются от алиментов, скрываются вообще, забывая о детях. А мне понятно, почему отец Олега сбежал, уж если за глаза его назвали половой тряпкой, какие гадости он слышал от бывшей жены и тёщи.
 - Олег, ты ножи точить умеешь? – Спросила я.
 - Нет, не умею, а что? – Удивился Олег. Я задала ему простой житейский вопрос. По-моему, все мужчины должны уметь точить ножи. Наши ножи, например, точит мой брат Саша, для него это такое удовольствие, он даже напевает при этом, почему-то «Дубинушку».
 - А зачем ему уметь точить ножи? – Спрашивает мама Олега. – Ему нужны руки для работы на компьютере. А ножи нам точит сосед, у него специальная машинка, конечно, платим ему, немного, сто рублей.
 - А что-то по дому Олег делает, может, ремонт бытовой техники, ремонт квартиры? – Продолжила я свой допрос.
- Нет, что вы, сломанную технику мы обычно выбрасываем, проще купить новую чем ремонтировать старую. А ремонт квартиры пусть делает то, кто умеет. А Зоя умеет готовить?
- Умеет- умеет, - ответила я, - и супы, и котлеты с гарнирами, компоты и кисели.
 - А наш Олег не ест суп, любит компот из сухофруктов и ненавидит кисель, - с какой-то радостью сообщила бабушка. - Он обожает пиццу, спагетти с тушёным мясом, креветки и салат из кальмаров. Если Зоя не умеет готовить эти блюда, то я её научу.
 - Мне не понятно, почему Олег не ест суп, почему вы не приучили его к супам, как можно жить без супа? – Удивилась я. – Можно ведь гастрит заработать.
  Мои родители были строгими – попробуй не съесть суп, супа обычно немного, одна поварёшка, детская норма. Зоя любит покушать, и тарелка супа для неё не проблема.
  - Да мы как-то редко варим супы и плохо едим их. Я не помню, когда Олежек ел суп, - сказала бабушка.
- Меня тошнит от одного вида креветок и кальмаров, я не представляю, как их можно готовить, да ещё и есть, - с гримаской на лице заявила Зоя.
- Ничего, привыкнешь, я научу тебя их варить и готовить как любит Олег, - сказала бабушка.
       - Олег, а ты сам что-то умеешь готовить, хотя бы омлет? – Спросила я.
       - Нет, зачем мне это? Но если надо будет, омлет-то я сумею сделать, - похвастался Олег.
       - Ловлю тебя на слове, иди на кухню и сделай омлет, - предложила я. - Если ты нормальный мужик, то встанешь и пойдёшь, и сделаешь этот чёртов омлет.
Олег решительно встал, победоносно глянул на Зою и пошёл на кухню, я за ним. Достала из шкафа сковородку, лопатку и тарелку. Из холодильника вынула два яйца и маслёнку со сливочным маслом. За нами побежала сначала мама Олега, потом бабушка.
      - Я требую прекратить издевательство над мальчиком, кухня не для мужчины. Если вам надо, я сама могу сделать омлет, - кричала мать.
 - А что это за мужчина, если он не может сделать омлет? – Охладила я её пыл.
       - Мама, бабушка, я изжарю омлет, выйдите из кухни, - сказал им Олег. Он включил газ, взял сковородку и поставил её на горелку, я подала ему масло.
      - А почему вы жарите на сливочном масле? Надо на растительном, - вставила своё слово в строку бабушка.
       - На сливочном масле вкуснее, - парировала я. Олег ножом набрал масло и положил его на сковородку, когда оно растаяло, ножом ударил по яйцу, разбил его и вылил на сковородку, потом второе яйцо, я подала ему соль, он посолил свой омлет, подождал, пока тот загустел, и выключил газ.
      - Кушать подано, - любезно обратился ко мне Олег, и резким движением перевернул омлет на тарелку, омлет аккуратно переместился на новое место.
      - Когда ты научился жарить омлет? – Строго спросила мама.
     - Так я же видел, как ты жаришь, вот и запомнил, а несколько раз и сам себе жарил, когда один был дома, - отчитался Олег.
     - Молодец Олег, - похвалила я его, поедая омлет. Надо сказать, омлет оказался нормально пропечённым, и я с удовольствием съела его. По-моему, у парня талант повара.
Мама с бабушкой с большим удивлением смотрели на Олега, они явно не ожидали от него такого поступка.
         - Тем не менее, на кухне должна быть женщина и только женщина, - самоуверенно заявила бабушка.
  - Олег, а шашлыки жарить ты умеешь? – Спросила я. Олег только открыл рот, но бабушка опередила его.
  - Какие-такие шашлыки? Наш Олежек не общается с теми, кто пьёт вино и жарит шашлыки. Олежек серьёзный мальчик, его друзья тоже серьёзные мальчики, - резко и несколько грубо ответила бабушка. Олег закрыл рот, так ничего и не сказав.
  - А если женщина заболеет, а? Что делает мужчина? – Спрашиваю я гостей.
  - Я вызываю врача, - ответил Олег.
  - А до прихода врача какую помощь можно оказать? – Не унимаюсь я.
- Ну, воды подать, наверно, - предположил Олег, - а что вы предлагаете?
- Компресс сделать, взять полотенце, намочить в холодной воде, отжать и на положить на лоб больного. Потом сварить курицу и бульончиком поить больного человека, - поделилась я собственным опытом.
- Что за дикость – компресс, впервые слышу о таком лечении, кого и когда вылечивал куриный бульон? – Скривила лицо мама Олега. Ну, полный скепсис и глубокое недоверие традиционной медицине.
 - Тем не менее, это работает, сколько я себя помню, с самого раннего детства мама лечила меня компрессами и куриным бульоном. Вот мама положит на голову холодный компресс и сразу станет легче. А выпьешь бульона, и ничего больше не надо: ни пить, ни есть. Если ты меня будешь так лечить, я сразу выздоровлю и буду счастлива такой заботой. Кстати, в Америке куриный бульон продаётся в бутылках как молоко, - заулыбалась Зоя.
 - Ну, компресс я ещё сделаю, а вот курицу сварить вряд ли смогу, наверно, я позвоню твоей маме, пусть она приедет и сварит птицу, - сказал Олег, и лицо Зои вытянулось, а улыбка пропала. Но Олег, по-моему, это не заметил.
- А если ты, Олег, заболеешь, то судя по твоей логике, я должна вызвать твою маму? – Спросила Зоя. Ага, Зоя начинает думать и спорить с роднёй Олега
       - Нет, зачем, лечи его сама компрессами и куриным бульоном. Посмотрим, выздоровеет он или нет, - ответила мама Олега.
       - Вы знаете, Олег очень любит клубничное варенье, Зоя, я научу тебя варить его так, как любит Олег, - попыталась сменить тему бабушка Олега.
     - А у меня аллергия на клубнику, так, что клубника отменяется, или варите его сами, - Зоя явно разочаровала бабушку Олега, - у нас большой сад и варим много варенья: яблочное, грушевое, вишнёвое, крыжовник, слива, смородина, малина.
- Бабушка, забудь о клубнике, в этом доме такие вкусные варенья, все они меня устраивают, - прекратил спор Олег. А он молодец! Действительно, мы много варим варенья, а вот на клубнику у нас с Зоей аллергия.
      - Наш Олежек любит компот из сухофруктов, только для него сухофрукты покупаем на рынке и по отдельности: чернослив, курага, изюм, яблоки, груши.
       - Учтём, тем более, что яблоки, груши, сливу и вишню мы сушим свои, только курагу покупаем да изюм.
- Скажите, а кто работает в саду и на огороде? Кого-то нанимаете? – Спросила мама Олега.
- Мы и работаем. Никого не нанимаем. А ещё нам помогает мой старший брат, но он помогает нам только с посадкой, окучиванием и копкой картошки. Остальное всё делаем сами.
 - Надеюсь, наш Олежек не будет сажать огород и собирать фрукты. Ему нужны руки для работы на компьютере.
 В это время у Олега зазвонил телефон, он извинился и вышел на крыльцо дома. Зоя это явно не понравилось.
- Если он намерен жить в этом доме, то просто должен работать в саду и в огороде, а работе на компьютере это не помешает. В конце-то концов, это так приятно работать в саду, а наш сад очень красивый. Я понимаю, что Олег горожанин, как говорится, земли не нюхал. Но я полагаю, всему в жизни можно научиться, только надо захотеть, - твёрдо заявила Зоя.
 Я посмотрела на лица наших гостий, им явно не понравились слова Зои. Да, слишком избаловали эти женщины своего Олежку.
- Роза, если наши дети поженятся, вы согласны, чтобы они жили у вас на втором этаже? – Спросила мама Олега.
- Конечно, я уже думала об этом. Тогда я перееду на первый этаж в комнату, где жили мои дедушка с бабушкой, потом мои родители, сейчас там ночует мой брат Саша, когда бывает в гостях. В прошлом году он поменял старый матрас на современный, ортопедический.
- А печку-то вы топите? – Спросила мама Олега.
        - Топим, но в самые сильные морозы, когда дома становится прохладно. Окна поменяли все, перестлали полы. На очереди лестница, она не падает, но скрипит неприятно. Крышу перекрыли пять лет назад, протечек больше нет. Надо бы дом обшить снаружи чем-нибудь современным, например, например, сайдингом.
        - А совсем печку убрать нельзя, она же столько места занимает? – Это уже бабушка. Боже, глупее ничего не могла при думать!
        - Нет, нельзя, дом может развалиться, да и не мешает никому, наоборот, с ней как-то милее.
 - Кстати, почему Зоя носит красные туфли и красные сапоги? Это дурной вкус, очень дурной вкус, - назидательно заявила мама Олега. Я опешила, я не могла понять, почему обувь красного цвета – признак дурного вкуса.
- Извините, но это не ваше дело какого цвета туфли и сапоги я ношу. Нравится мне красный цвет и точка. Прошу не указывать мне что надо носить, - повысила голос Зоя. Ей очень не понравилось замечание насчёт обуви.
Наши гости переглянулись, они явно не ожидали такого отпора. Они были так растеряны, что просто замолчали.
Вернулся с крыльца Олег, он был немного расстроен. Зоя пыталась разговорить его и успокоить, но у неё не получилось.
- А что Олег у вас такой нервный? Он всё-таки не один и так неприлично себя ведёт, - заметила я.
- Да, Олег немного нервный, но не надо говорить, что он неприлично себя ведёт, просто ему сказали что-то неприятное и он расстроился. Не надо клеветать на моего сына, - мама Олега даже покраснела от возмущения.
- А вы его лечите от нервности? – Спросила я.
        - Не надо считать моего сына больным, да он нервный, но мы создаём для него условия, чтобы он не нервничал, мы его успокаиваем.
       - Интересно, а если ребёнок появится, будет плакать, а Олег будет раздражаться, - опять спросила я, недовольная тем, что Олега надо успокаивать и создавать для него условия для спокойной жизни.
       - Пусть молодые женятся, только с детьми надо воздержаться лет хотя бы десять, - заговорила мама Олега.
       - Почему десять лет? – Удивилась Зоя. – Детьми надо обзаводиться в молодые годы, пока мы здоровы. А как мы должны воздерживаться? Как-то предохраняться?
- Да, Зоя, ты должна предохраняться, если не получится, можно сделать и аборт, лично я сделала их три, - спокойно заявила мама Олега. Я не ослышалась? Мать при сыне говорит о своих абортах! Ужас! Да ещё так нагло говорит, что именно только Зоя должна предохраняться, а Олег – нет.
 - Я согласен с мамой, надо подождать с детьми, надо пожить для себя, получить образование и найти хорошую работу.
- Олег, а ты меня спросил, чего хочу я? И причём здесь твоя мама? Она что, самая умная? У меня есть своя мама в конце-то концов, - Зоя уже рассердилась и покраснела от обиды.
 - Да, моя мама самая умная, я считаю, что она права, ты должна пока предохраняться, да и пара абортов тебе не повредит, все женщины их делают. Твоя мама наверняка делала аборты… - фразу он не успел закончить.
 - Замолчи, Олег, не хочу тебя слушать. Я хочу детей и не хочу жить для себя. Если ты не изменишь свою позицию в отношении детей, нам лучше расстаться прямо сейчас. Мне непонятно, почему ты считаешься с мнением своей матери? – Зря почти кричала на Олега. Это хорошо, она уже разочаровалась в нём.
- Потому что она моя мать, как она скажет, пусть так и будет, это моё последнее слово, - твёрдо сказал Олег. Зоя заплакала. Наверно, сейчас должен быть мой выход.
 - Я согласна с дочкой, жить надо своим умом, а детей заводить в молодые годы, для себя жить неинтересно. А коли так, я требую, чтобы вы все трое покинули наш дом, - сказала я и указала рукой на дверь.
 - Жаль, а как хорошо было бы нашему Олежке в этом доме, - пожалела бабушка, и, не прощаясь, женщины вышли из дома, Олег холодно простился с нами и пошёл за ними. Конечно, хорошо, ведь они проживают в двухкомнатной хрущёвке на окраине города. Зря они отказались от алиментов, подкопили бы денег и купили новую квартиру. Какие дуры, однако.
Зоя горько плачет, в голос, навзрыд, я пытаюсь её успокоить – напрасно. Вдруг на крыльце раздались лёгкие шаги, дверь открылась и зашёл соседский мальчик, Вовка, ему пятнадцать, он вытер босые ноги о половичок у порога, плутовскими глазами поглядел на нас и спросил:
        - Что, прогнали жениха или сам сбёг?
 Дело в том, что его старший брат, Гоша, давно влюблён в Зою, но она предпочла Олега. Младший братишка явно в курсе сердечных дел брата, и пытается помочь Гоше. Мне очень нравится Вовка, весёлый, улыбчивый мальчик. Он вымыл руки, я усадила его за стол и предложила кушать то, что понравится. Скромностью парень не страдает, садится за стол и принимается за торт, сам налил себе чаю. Зоя успокаивается и с удивлением смотрит на гостя.
        - Тебя Гоша послал сюда? – спрашивает она.
- Нет, Гоша на работе, я сам по себе, увидел, что от вас сваты ушли недовольные и пошёл на разведку. Так что Гоше передать и нашим папке с мамкой, не пора ли им сватами прийти сюда? Надо ведь Гошу как-то женить на нормальной девчонке, а то ходют тут всякие.
  - Какие- такие всякие к вам ходют, а ну, рассказывай, - Зоя успокоилась, вытерла полотенцем слёзы, высморкалась опять в то же полотенце. Потом я его брошу в стирку. У Вовки проблемы с русским языком, иногда он приходит ко мне заниматься русским языком, особенно перед диктантом. Пишет он правильно, а вот говорит, как малограмотный парень из российской глубинки.
  - Ну, Валька с Танькой припёрлись как-то, Гоша на работе был, а я им сказал, что он у тебя сидит, и они упёрлись обратно, по-моему, они были выпившие. Ещё Верка Скобелева приходила, а Гоша картошку окучивал и не вышел к ней. Наташка Иванюк приходила размалёванная, приглашала Гошу в ночной клуб, а ему вставать в шесть утра, они долго ругались, Наташка такие матерные слова ему кричала, что отец вышел и прогнал её.
На крыльце опять раздались шаги, и в комнату вошла мать Гоши и Вовки, Настасья.
- Мой паршивец у вас? – Не здороваясь, спросила она, - что ты здесь, Вовка, делаешь?
- Не видишь, Зойку сватаю, тот жених сбежал, значит, Гошке надо свататься, садись, мать, со мной чай пить, торт вкусный.
        - Паршивец ты этакий, кто тебя просил свататься, мал ты ещё такими делами заниматься. Роза, Зоя, почему не выгнали этого наглеца, да ещё за стол посадили? – Закричала Настасья, уперев руки в боки. Я так боялась, что она вытащит парня из-за стола и аттракцион закончится.
- А мы его любим. Пусть сидит и ест, - неожиданно заявила Зоя, она перестала плакать, настроение у неё явно поднялось. Она подошла к Вовке, обняла его за плечи и громко чмокнула его в макушку. Интересно было наблюдать как Вовка уплетает вкусный торт. Ещё минута и от торта ничего не осталось.
        - Зойка, ну, так как? Пойдёшь замуж за моего брата? Что ему передать? – Спросил вдруг Вовка. Настасья попыталась дать ему подзатыльник, но парень ловко увернулся.
- Ладно, Вовка, уговорил, пусть Гоша приходит завтра вечером, часам к шести, тогда и поговорим. Беги скорее, пока мать тебя не побила, - сжалилась Зоя. Она совсем успокоилась и налила себе чай. Вовка, топая ногами, выбежал из дома. Настасья села рядом с Зоей, та налила ей чай, подвинула вазочки с вареньями и блюдо с выпечкой.
      - Зоя, правда пойдёшь за Гошу? - Спросила Настасья.
      - Подумаю, сразу не обещать не могу. Надо поговорить с ним, договориться, мы ведь такие разные, да и вдруг он не захочет.
        - Конечно, Зоя, конечно. Ты ведь знаешь, что Гоша тоже учится в колледже на вечернем на строительном факультете, на будущий год получит диплом, он сейчас уже работает прорабом на строительстве новой школы, неплохо зарабатывает, хочет купить машину, прошёл медкомиссию, закончил автокурсы, получил права. Роза, садись к нам, давай поговорим.
- Настасья, о чём говорить? Не мне же выходить замуж, пусть Зоя сама решает. А если Гошу обнадёжила, ой, не знаю, голова кругом.
 На крыльце опять топот ног, врывается Вовка.
 - Зойка, я Гошке позвонил, он сказал, что завтра в шесть он не успеет, только к семи жди его. Тётя Роза, а можно я к вам буду приходить чай пить? – И поглядел на меня такими просящими глазами, да разве такому откажешь.
- Конечно, можно, приходи, когда тебе захочется, и чаю попьём, я торт куплю.
  - Спасибо, тётя Роза, Зойка, а ты жди завтра Гошку. Смотри, не подведи меня, а то он может и побить, - и Вовка потопал домой.
  - Роза, будет надоедать Вовка, так гони его без всякой жалости.
  - Настасья, не переживай, твой Вовка напоминает мне моего сына, он такой же шустрый был в его годы.
   Зоя выпила чай и ушла в свою комнату. Настасья поглядела ей вслед и сказала:
- Какая красивая девушка твоя Зоя, особенно когда наденет красные сапоги и возьмёт красную сумочку, наденет чёрную шляпку и чёрные перчатки, все мужики шеи сворачивают.
- А родственникам Олега не понравились красные сапоги Зои, они заявили, что у неё дурной вкус, нельзя носить красные сапоги.
- Дуры они, не нравятся тебе красные сапоги, ну, так и не носи их, а других не осуждай. Мне вот не нравится, когда девушка одета во всё чёрное, однако, я не буду указывать ей как жутко она выглядит. А вот красные сапоги – это так красиво.
Опять на крыльце топот босых ног Вовки.
-Мама, иди домой, у отца в спину вступило, – закричал Вовка, Настасья вскочила и быстро вышла из комнаты.
Конечно же, как мать и как социолог, я буду рада видеть зятем соседского Гошу. Он из простой рабочей семьи, отец и мать – токари на местном ремонтно-механическом заводе, у них тоже большой участок, равноценный нашему, засаженный до последнего клочка. Оба сына работают на огороде и в саду, да ещё курочек держат, ситцевых, красивых, можно долго любоваться на них. Короче, полная семья, отец – неплохой мужик, по молодости, правда, погуливал по окрестным вдовушкам, но подросший Гоша однажды нашёл его, вытащил чуть ли не из кровати, отругал последними словами, пообещал кары небесные и земные от него лично, и отец успокоился. Настасья – женщина, пожалуй, мудрая, я бы её так назвала. На работе – в передовиках, дома – царица, а детям – мать. Она не будет требовать к сыну особого внимания и каких-то немыслимых блюд в меню, а нужна будет помощь, в лепёшку разобьётся. Братья очень дружат, помню, Гоша маленького Вовку таскал на руках, учил ходить, гонять мяч, драться и прочие братские обязанности.
Не понимаю я Зою, почему она выбрала скучного и холодного Олега, когда рядом, в соседнем доме живёт такой яркий парень, работящий и надёжный. Впрочем, всё хорошо, что хорошо кончается. Но неужели Олег так просто отступится от Зои, забудет её? Будем надеяться, что его мама и бабушка помогут ему забыть Зою, а, может, подыщут другую девушку, которой пока не нужны дети, кто умеет готовить креветок, кальмаров и клубничное варенье, а также слушаться маму и бабушку Олега.
И ещё я подумала вот о чём: если такой вот балованный мальчик под старость лет останется один, как он будет выживать. Был у нас в посёлке такой мужичок, мой ровесник, тоже единственный сыночек у родителей. Родители работали в леспромхозе, получили ведомственную квартиру в одноэтажном десятиквартирном доме, у каждого хозяина под окнами небольшой участок под сад или огород. Парень закончил финансовый колледж и стал работать в этом же леспромхозе, женился, одна жена не понравилась родителям – развёлся, другая не понравилась – опять развёлся, ушёл к третьей, так она сама его выгнала, ничего не умеет делать и не хочет, детей не было ни от одной женщины. Вернулся бедолага к родителям, а те уже стали болеть, и в конце концов умерли. Мужчина остался один: огород зарос, забор упал, питался в местной столовой, стирать не умел, заносит вещь и покупает новую, грязную кидает в шкаф, то же самое и с постельным бельём. Пол в квартире подметал веником, но никогда не мыл. Кончилось тем, что его разбил инсульт, мужчина оказался сначала в больнице, затем в доме инвалидов, ухаживать за ним некому.
Желаю Олегу найти жену, какая бы понравилась его маме и бабушке, и пусть он забудет о моей дочери. А завтра вечером я жду Гошу, надо подумать, чем будем его угощать, а с утра проведу с дочкой воспитательную беседу о том, какой хороший парень Гоша, и о том, что мне бы хотелось видеть его своим зятем.