Отложенная миссия. - Не позволю!

В это время в центре сибирского города, в сталинской квартире. Людмила Григорьевна лежала в своей широкой кровати, никак не могла избавиться от ощущения беспамятства навеянного  утренним сновидением: будто – бы дочка призналась, что беременна, а ей приспичило выходить замуж за иностранца. «Скрывать от жениха и родить или аборт сделать?» – спросила вся в слезах. Сразу – два чуда: беременная, замуж выходит. Дыхание даже перехватило от волнения.  Вспомнила, что вечером Наталья была необычно внимательной к матери: с ней осталась дома, вкусный ужин приготовила; явление редкое и исключительное – атласный бордовый халат надела, после плотного ужина была игривой. Мать с дочерью дружно плечом к плечу весь  вечер рассматривали толстый альбом с детскими фото, вспоминали, похохатывали.  Когда Людмила Григорьевна уже была готова отойти ко сну, Наталья постелила пастель в ее спальне, легла  рядом и  обняла мать.
–Мамочка, я тебя очень люблю!– Так ластилась,  поглаживая мать по голове.
Рабочее дыхание утра доносилось сквозь открытую форточку. Людмила Григорьевна прислушалась. Гудели отъезжающие машины, гремели мусорные баки. Где–то рядом, слышался будто бы плач, всхлипывание. Людмила Григорьевна тотчас встала, по холодному полу босой, вперевалку поспешила на звуки, цепляясь руками за все, что попадалось на пути.
–Мама –а–а! – встретил вскрик дочери.
Наталья сидела среди горы подушек в слезах, растрепанная с опухшим лицом.
–Доченька! Что случилось? Сон приснился какой?
– Мама, у меня будет ребенок!
Людмила Григорьевна застыла, прикрывая рот ладонями, подошла ближе, зло бросила:
– Без мужа не позволю рожать! Так и знай!
Присела на кровать, напряженная и совершенно чужая.
– Такого мужика упустила!  Долго будешь сердце мне рвать!? Какой срок?
И получила такую же злую ответную реакцию:
–Это ты виновата! Зачем я стала патологоанатомом? Это тебе надо было им быть! Самой мечты воплощать!
– А это причем?
Наталья, извергнув отчаянную реакцию, уже спокойно рассудила:
– Военные предпочитают жениться на медиках. Понятно же –почему. Он больше радовался, что я медик, а я хочу быть любимой женщиной. «Надеюсь, не патологоанатом?» – так, возможно, пошутил, а я не смогла признаться.
–Господи, какие глупости ты говоришь! – Людмила Григорьевна, сотрясая воздух обеими руками, возмущалась, – Какие глупости, дочь! Твоя профессия – твое благополучие, семейное благополучие!
В голове матери уже строились стратегические планы дочернего будущего в связи с текущей ситуацией. После недолгого молчания она выдала их:
– Списывайся, созванивайся, признавайся, что беременная от него. Не  от кого – то другого?
Наталья молчала.
–Что? Не знаешь от кого забеременела? Тогда только аборт, вот мое последнее слово, – сказала так, и гордо запрокинув голову, встала с кровати, вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Наталья в этот день больше не общалась с матерью, как ушла к ее подруге Лилии Адамовне, так там до самой ночи застряла. С Лилей хотела поделиться только своей историей, хотела получить совет или поддержку от мудрой старинной подруги матери, а получилось что–то негожее – театральные акты–судилища «непутевой Людки». Наталья и в этом случае – за глаза мстила матери: слушала, мелкими глотками попивая кофе, то поддакивала, ковыряя вилкой в салатнице, а то уходила к открытой двери балкона курила и в знак согласия кивала головой. Седовласая, удачливая Лиля доносила секреты подруги с хрипотцой в голосе:
– Да, вот, хотя бы эта история с геологом. Такую даль ездила, писала ему страстные письма. После одного только призывного ответа - «Да» носилась  по просторам России за своим разлюбезным героем, восторгалась особенным мужским характером,  его необыкновенной внешностью, чертовщинкой в глазах.
Добрая великодушная Лиля назидательным голосом вещала:
 – Словом, матушка твоя нафантазировала такой роман, но когда герой твердо сказал ей: «Это наше последнее свидание, я останусь верным своей семье и жену не брошу», то  она чуть не умерла на месте.
Наталья вздрогнула, щелчком пальцев отстрельнула сигарету в дрожащую  листву тополя. Лиля приостановила рассказ. Пауза была недолгой. Литературный дар у Лилии Адамовны мать отмечала и даже бралась редактировать ее рассказы, он опять проявился.
– Это было в предгорьях Саян. Её сильные  ноги принесли её на мыс –  на место вечерних трепетных свиданий. Здесь когда–то был зажжен ими обоими факел настоящей долгожданной любви. И он манил её к себе из буден, проживаемых без Владлена. Наташенька, если бы он пошел за ней, опасаясь за её жизнь, я думаю, она бросилась бы вниз. Хорошо, что «герой»  не сделал лишних движений. «Не ручаюсь за себя, и его бы зацепила!»– так мне говорила.
Этим же вечером Наталья, собрав чемодан, не попрощавшись с матерью, заторопилась на вокзал.