Оркнейская сага

Переводчики: Гилберт Гауди,  Йон А. Хьялтали;н.
 ЭДМОНСТОН И ДУГЛАС, ЭДИНБУРГ. ЛОНДОН ГАМИЛЬТОН, АДАМС И КОМПАНИЯ.
 КЕМБРИДЖ МАКМИЛЛАН И КОМПАНИЯ. ГЛАЗГО ДЖЕЙМС МАКЛЕХОЗ.

 САГА  ОРКНЕЙЯ
 ПЕРЕВЕДЁН С ИСПАНСКОГО
 ДЖОНОМ А. ХЯЛЬТАЛИНОМ И ДЖИЛБЕРТОМ ГУДИ  СОХРАНИТЕЛЯ НАЦИОНАЛЬНОГО МУЗЕЯ АНТИКВАРОВ ШОТЛАНДИИ,  ЭДИНБУРГ, ЭДМОНСТОН И ДУГЛАС  1873
 ПРЕДИСЛОВИЕ.
 -------
«Сага об Оркнейских островах» — это история Оркнейских островов, графов и Одаллей норвежского происхождения, которые тысячу лет назад основали графство Норвегия на Северных Шотландских островах и чьи потомки в течение нескольких столетий правили Гебридскими островами и Северной Шотландией. Начиная с завоевания островов Харальдом Харфагри,
«Сага» повествует о последующей истории Оркнейского графства под
властью длинной череды норвежских ярлов и на протяжении трёх с половиной
веков является основным источником по истории
Северная Шотландия. Повествование в основном личное и, следовательно,
живописное, описывающее людей, их характеры, беспристрастно
рассказывающее об их поступках и упоминающее о том, что думали о них и их
действиях в то время. Иногда автор саги может сделать это словами
современного скальда. Песни скальдов, которые так часто цитируются,
были материалом, на основе которого впоследствии были написаны саги. Оценивая их ценность как исторических материалов, следует
иметь в виду, что вся история начиналась с песен. Когда происходили великие события
и великие деяния сохранялись для потомков только в устном пересказе,
поэтому необходимо было, чтобы память могла удерживать элементы истории с помощью какого-то внешнего художественного средства, и поэтому они были скреплены рифмами сказителя в компактное и однородное «предание». Таким образом, облачённые в поэтическую форму (как ювелир, который обрамляет свои драгоценные камни, чтобы повысить их ценность и обеспечить сохранность), они передавались из поколения в поколение как семейные реликвии, плавая в устной народной традиции. Снорри Стурлусон говорит нам , что песни
о скальдах, которые были с Харальдом Харфагри в его войнах, было известно и
рассказывалось в его время, спустя почти четыре столетия. «Эти
песни, — говорит он, — которые пелись в присутствии королей и вождей или их сыновей, являются материалом для нашей истории; то, что в них говорится об их деяниях и сражениях, мы принимаем за правду, ибо, хотя скальды, без сомнения, восхваляли тех, в чьём присутствии они находились, никто не осмелился бы рассказать вождю о том, что он и те, кто это слышал, знали как полностью вымышленное или ложное, поскольку это было бы не восхвалением, а насмешкой».
Первые шотландские летописцы не гнушались использовать ремесло
кузнеца-ремесленника в качестве подспорья для истории, спустя долгое время после того, как на смену исландским скальдам пришли авторы саг, а витиеватые речитативы дописьменной эпохи сменились более лаконичным повествованием писцов, работавших с пергаментом. Это искусство так же старо, как Один и боги, если не старше, и вот его творения. Но его золотой век прошёл.
Язычество начало уступать место христианству ещё до того, как
появилась эта сага, и образцы, которые мы видим в ней, относятся в основном к периоду упадка язычества.
низшие скальды. Тем не менее, то, что поселенцы на Оркнейских островах продолжали ценить это искусство, подтверждается тем, что мы видим, как ярл
Сигурд осыпает Гуннлауга Ормстунга царственными дарами, Арнор
Ярласкальд пользуется особым расположением и дружбой ярла Торфинна,
а ярл Рёгнвальд, основатель собора, стремится завоевать репутацию
искусного скальда.

Но хотя таким образом мы можем в некоторой степени проследить авторство
незаписанных материалов, из которых была составлена «Сага», нет ничего, что
показало бы, где и кем она была написана. Однако есть доказательства того, что она
была известна в Исландии в первой половине XIII века. Её
более ранние главы, вплоть до раздела графства между Торфинном
и Бруси, включены в «Сагу об Олафе» Снорри Стурлусона и
цитируются там как «Сага о ярлыках», или «Сага о графах». Таким
образом, она должна была существовать как законченное произведение
до 1241 года, даты смерти Снорри. Составитель «Фагрскинны», которая, судя по внутренним свидетельствам, была написана между 1222 и 1225 годами, также цитирует её под названием «Ярла Саган». Заключительные главы
«Сага об оркнейцах» в её нынешнем виде, повествующая о сожжении епископа Адама, не могла быть написана раньше 1222 года; но, поскольку в последней главе говорится, что ужасное возмездие, которое шотландский король учинил за убийство епископа, было ещё свежо в памяти, она вполне могла быть завершена до 1225 года. Известно, что не существует ни одной рукописи «Саги о
ярле», и первоначальная форма того, что сейчас называется «Сагой об
Оркнейцах», является предметом догадок. Мы знаем её только в том виде,
в каком Снорри пересказал её ранние главы
до 1241 года, а также в расширенной версии «Саги о сыновьях Олафа Трюггви» и «Саги об Олафе Святом». Однако
«Сага о сыновьях Олафа Трюггви» была написана почти на полтора столетия позже, чем «Сага об Олафе Святом», между 1387 и 1394 годами.

Цель настоящего издания — просто предоставить простой,
читабельный и ничем не украшенный перевод «Саги об оркнейцах» (которая
до сих пор была недоступна англоязычному читателю). Было сочтено
целесообразным придерживаться формы «Саги», принятой её первым редактором
Йонас, хотя и не к тексту Йонаса, который отнюдь не свободен от
искажений. Издание «Флейта-ярбока» в Христиании, напечатанное
буквально по рукописи, позволило исправить текст там, где это было
необходимо; а расширенная версия предыдущих глав, приведённая в
«Флейта-ярбоке», также была переведена и добавлена в качестве
приложения из-за более подробных сведений о ранней истории
графства. В каком-то смысле было бы желательно составить текст, который давал бы наиболее полное
история оркнейских графов, но это не была бы «Сага об оркнейцах». Для этого потребовалось бы собрать и критически сопоставить все отрывки из всех саг и ранних сочинений, относящихся к истории северян в Шотландии, — работа, которая уже давно ведётся более умелыми руками и под более благоприятными условиями.

Однако предисловие было составлено с целью дополнить
повествование «Саги», а также продолжить историю
графства вплоть до того времени, когда оно перестало быть частью
Норвежские владения. Некоторые сведения об островах до вторжения норманнов, а также несколько упоминаний об их древностях и церковных
памятниках, а также о сохранившихся следах норманнов, казалось,
необходимы для дополнения примечаний в иллюстративных целях.
Для удобства были добавлены хронологические и генеалогические таблицы, а на картах Шотландии и групп островов, которые
образовывали собственно графство, указаны названия основных мест, упомянутых в сагах как известные северянам.

В заключение я должен выразить свою признательность тем добрым друзьям,
которые помогли мне своими советами и содействием. Я в долгу перед доктором Джоном Стюартом,
доктором Джоном Хиллом Бёртоном, сэром Генри Драйденом, баронетом, и полковником Бальфуром из
Бальфура и Тренаби за множество ценных предложений. Я также в долгу перед первым из названных джентльменов за использование
гравюр на дереве с изображениями символов на резных камнях. Общество
антикваров Шотландии любезно предоставило гравюры на дереве с изображением
камня Брессей, колокола Сейверроу и наконечника меча и ножен;
Обществу антикваров Лондона я обязан иллюстрациями
Камни из Стенниса; мистеру Джеймсу Фергюсону и мистеру Джону Мюррею — за камни из Мейшоу; мистеру Томасу С. Мьюиру — за дракона из Мейшоу, гравюры церквей Вейр и Либстер и планы древних церквей; господам Чемберсам — за гравюру Мусы; и доктору Дэниелу Уилсону и господам Констеблам — за гравюры Брока и Грэма, иллюстрирующие погребальные обычаи скандинавов. Вид церкви Эгилси на фотографии, которой я обязан мистеру
Джорджу Петри из Киркуолла, чьё приятное общество во время паломничества
среди местностей, описанных в «Саге», с благодарностью вспоминается

 Дж. А. НАЦИОНАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ АНТИКВАРОВ ШОТЛАНДИИ, октябрь 1873 г.
СОДЕРЖАНИЕ. ВВЕДЕНИЕ. СТРАНИЦА
 I. РАННИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА
 II. РАННЕЕ ХРИСТИАНСТВО XI ВЕКА ОСТРОВА
 III. ПРИБЫТИЕ НОРМАННОВ И XXI ВЕК ОСНОВАНИЕ  ГРАФСТВА ОРКНЕЙСКОЕ И КЕЙТНЕСС
 IV. ГРАФСТВО В НОРВЕЖСКОЙ ЛИНИИ, xxiii  872-1231
 V. ГРАФСТВО В ЛИНИИ АНГУСА, xlvi 1231-1312
 VI. ГРАФСТВО СТРАТЕРН lv  ЛИНИЯ, 1321-1379
 VII. ГРАФСТВО ПО ЛИНИИ СЕНТ. lxi КЛЕР, 1379-1469
 VIII. ЕПИСКОПСТВО ОРКНЕЙСКОЕ, lxxi 1102-1469
 IX. ЕПИСКОПСТВО КАЙТНЕССКОЕ, lxxix 1150-1469
 X. СТАРИННЫЕ ЦЕРКВИ ОРКНЕЙСКИЕ, lxxxvii
 XI. МЭШОУ И КАМНИ ИЗ СТЕННИСА
 XII. МОУЗА И ПИКТСКИЕ БАШНИ cix
 XIII. ОСТАТКИ СЕВЕРЯН cxi
 ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА cxxv
 ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ cxxxii
 ОРКНЕЙСКАЯ САГА. 1-201
 ПРИЛОЖЕНИЕ 201-212 УКАЗАТЕЛЬ 213

 Каменный круг в Стеннисе и кромлех, cvii
 с северной стороны

 Каменный круг в Стеннисе, с запада

 Пиктская башня Муса (Мосейярборг), с востока
 Шетландские острова

 Норвежский меч, найденный в Гортоне, Морейшир cxvi

 Острие ножен, найденное в норвежской могиле в cxvii
 Вестрей, Оркнейские острова

 Бронзовая брошь в виде черепахи, найденная в норвежском захоронении cxxi
 Могила в Кейтнессе Гребень, найденный в норвежском захоронении в Вестрее,  Оркнейские острова
  Страницы

 I. Раннее заселение Оркнейских островов — памятники и ix-xi.
 архитектурные сооружения — вторжение саксов в V веке
— Оркнейские острова под властью пиктов — вторжение далриад
 в VI веке — опустошение Оркнейских островов королём пиктов Бруде.
 II. Посещение островов ирландскими священниками xi-xxi.
 — рассказ Дикуила об Исландии, Фарерских островах,
 Шетландские и Оркнейские острова — ирландские христианские поселенцы,
изгнанные северными разбойниками, — свидетельства
раннего христианства на островах — колокола
 и христианские памятники раннего периода, найденные на
 островах, — искусство их ранних скульптурных
  камней, — символы скульптурных памятников
 на материковой части Шотландии: их вероятный
  период, — признаки раннего христианства в
 скандинавской топографии островов.

 III. Самые ранние упоминания о северянах на британских берегах: xxi-xxiii.
 их первые набеги на ирландское побережье; они
разграбили Айону — основание норвежского королевства в
Арме — Олаф Белый, король Дублина — Харальд
 Экспедиция Харфагри на Оркнейские острова — покорение
Оркнейских, Шетландских, Гебридских островов и острова Мэн.

 IV. Сигурд, первый граф Оркнейских островов — граф Сигурд и xxiii-xlvi.
 Торстейн Рыжий покоряет Кейтнесс и
Сазерленд — смерть и погребение Сигурда в
Эккиальсбакки — Торстейн Рыжий, король «половины
Шотландии» — Торстейн убит в Кейтнессе — Дункан,
граф Дункансбей — граф Гутторм — граф Халлад — граф Торф
Эйнар — граф Торфинн Хаусаклиф — Рагнхильд
убивает своих мужей — битва при Скида-Мирре в
 Кейтнесс — граф Хлёдвер — граф Сигурд
Крепкий — граф Финнлейк — битва при Скида-Мюре — знамя
 Сигурда с вороном — битва при Дункансбее — граф
 Сигурд женится на дочери Малькольма, короля
Шотландского: обращён в христианство королём
 Олафом, сыном Трюггви; погибает в битве при
Клонтарфе — графы Торфинн, Бруси и Эйнар — Кали
 Хундасон захватывает королевство в Шотландии — битвы
 при Дирнессе и Бефиорде — Рёгнвальд
 Брусисон — битва у Раудабиорга — граф Торфинн,
 застигнутый врасплох Рёгнвальдом, спасается из горящего
 Дом—Регнвальд убит на папе Стронсее—ярл
 Смерть Торфинна—Ингибьорг, его вдова, выходит замуж
 Король Малкольм Кэнмор—Битва при Стэмфорде
 Бридж—Экспедиции короля Магнуса Босоногого в
 Шотландию —Он похищает оркнейских графов Пола
 и Эрленд, и ставит своего собственного сына Сигурда над
 Оркнейские острова—граф Хакон Палсон—Убийство св.
 Магнус — Харальд (Слеттмали) умирает от отравления
 Рубашкой — Пауль Молчаливый — Рёгнвальд Колсон побеждает
 Оркнейцев — граф Пауль уведён в Атоль Свейном
 Аслейфсон — Харальд, сын Маддада, графа Атоля,
ставший графом Оркнейским — Паломничество графа Рёгнвальда
 в Иерусалим — Эрленд Унги осаждён в Мусе графом Харальдом — Граф Рёгнвальд убит — Граф
 Харальд воюет с королём Вильгельмом Львом — Эйарскегьяр — Граф Харальд заключает мир с королём
 Сверрир, и Шетландские острова отходят к нему:
он был схвачен королём Вильгельмом Львом и
заключён в Эдинбургский замок; его освободили,
отдав в заложники его сына Торфинна;
 штурмует замок Скрабстер и калечит епископа
 Джона — епископу предписана епитимья за калечение
 епископа — граф Джон — сожжение епископа Адама в
  Халкирке — граф Джон убит в Турсо

 V. Магнус, сын Гилбрида, графа Ангуса, стал графом в 1649 году.
 Кейтнесс и Оркнейские острова — Гилбрид, граф — Магнус, сын Гилбрида — экспедиция короля Хакона Хаконсона против Шотландии — битва при Ларгсе — смерть короля
 Хакона в Киркуолле: его тело выставлено для прощания в
соборе; временно погребено в хоре;
 перенесена в Берген — граф Магнус Магнуссон — граф
 Джон — брак короля Норвегии Эйрика с
 Маргарет Шотландской — смерть королевы Маргарет — её
 дочь Маргарет, «Дева Норвегии», становится
 наследницей шотландского престола и обручена с
 принцем Эдуардом Английским — «Дева Норвегии»
 умирает во время путешествия в Шотландию — король Эйрик женится
 на Изабелле Брюс — граф Джон обручён с их
 Дочь Ингеборг — появление в Бергене «
 Лже-Маргариты», немки, выдававшей себя за
 выдана замуж за норвежского короля — Лже-Маргарет сожгли в Бергене, а её мужа обезглавили — Магнус, последний граф из рода Ангусов

 VI. Мэлис, граф Стратерн, наследует
 графство Оркнейское: погибает в битве при Халидон-Хилл — графство Стратерн конфисковано — Мэлис-младший отправляется в Норвегию: женится на двух своих дочерях, чтобы породниться со шведской династией
 Дворяне — Эрнгисл Сунесон, зять Малиса,
ставший графом Оркнейским — Дункан Андерсон
 Манифест—Александр де Ард стал графом Оркнейским
 на один год — Отказывается от своих земель в Кейтнессе-The
 Графы Кейтнесса Стюарты — сэр Джордж Крайтон
 назначен графом Кейтнессом —Уильям Сент-Клер назначен
 Граф Кейтнесс

 VII. Первые упоминания о Сент-Клерах на Оркнейских островах —Малоизвестные lxi-lxxi.
 Вопросы, связанные с престолонаследием Сент-Клэров — Генри Сент-Клэр стал графом Оркнейским
и Шетландским — Малис Сперра убит в Скаллоуэй — Генрих II. Граф Оркнейский — епископ
 Таллох назначен уполномоченным короля
 Норвегия — Дэвид Мензис назначен комиссаром: его
притеснения — Уильям Сент-Клэр, последний граф при
норвежском доминионе — игнорирование
островов

 VIII. Происхождение епископства Оркнейского — епископы lxxi-lxxix.
 Оркнейского посвящались в Гамбурге — епископы Оркнейского
посвящались в Йорке — Уильям Старый, «первый
 Епископ» — Вильгельм II. — Бьярни — Йофрейр — Генрих I. — Питер — Долгфинн — Вильгельм III. — Вильгельм IV. — Вильгельм V. — Генрих II. — Джон — Патрик — Томас де
 Таллох — Вильгельм де Таллох — Оркнейский престол
 под управлением митрополита Сент-Эндрюсского

 IX. Самые ранние упоминания о епископстве в 129-137 гг.
 Кейтнесс — Эндрю, первый известный
 епископ — Джон — Адам — письмо папы Гонория,
 в котором говорится о сожжении епископа Адама — Гилберт
 святой — Уильям — Уолтер — Арчибальд — Алан — Адам —
 Эндрю — Феркуард — Николас — Давид — Алан — Томас —
 Малкольм — Александр — Роберт — Уильям.

 X. Собор Святого Магнуса — перенос мощей lxxxvii-ci.
 Святого Магнуса из церкви Христа в Бирсее в собор Святого.
 Церковь Святого Олафа в Киркуолле: перенос в
собор — церковь Эгильси — взгляд Мунка на
происхождение названия Эгильси — обсуждение
возможного возраста церкви — церковь Орфира,
построенная в подражание церкви Гроба Господня
 в Иерусалиме — граф Хакон, вероятно, её
 основатель — церковь Христа в Бирсее, первая
задокументированная христианская церковь на островах —
остатки более старой церкви на месте нынешней
 Приходская церковь—Church of Weir: епископ Бьярни
 вероятно, церковь его основателя в Либстере, в Рее,
 Церковь Кейтнесса на берегу Бирси
 вероятно, церковь с двумя башнями на берегу
 Дирнесс: Суеверные практики в этом деле в прошлом
 Столетняя приходская церковь Дирнесса с башнями
 Церкви Шетландских островов

 XI. Мэшоу, Оркахауг из Саги —ci-cviii.
 Hogboy—Описание Maeshow—Рунический
 Надписи на его стенах — вырезанный дракон и
крест на его контрфорсах — путешественник Йорсала
 с — имена людей, упомянутых в саге, вырезанные
 на ней — Камни Стенниса — Кольцо Брогара — Кольцо Стенниса и Кромлех — Кольцо Букана — Стеннис, упомянутый в «Саге» — Тейгр Хаварда — Могильный курган графа Хаварда

 XII. Муза и её башня — Описание cix-cxi.
 Мосейярборг — количество и расположение пиктских башен — результаты недавних раскопок в них — условия жизни людей, которые в них жили — найденные в них римские монеты — упоминания о башне Мусы в сагах

 XIII. Территория, населённая норвежцами в Шотландии, до сих пор cxi-cxxiii.
 отличающаяся своими норвежскими топонимами — заметки
о норвежском языке на Оркнейских и
Шетландских островах — норвежские баллады — баллада о Хильюге и
Хильдине, найденная Лоу в Фуле: краткое содержание
истории, её диалект и дата — рунические памятники
 На Оркнейских и Шетландских островах — подлинные реликвии
северных народов — погребальные обычаи языческих северян на
Оркнейских и Шетландских островах — рассказ очевидца
о кремации тела норвежского вождя
 10-й век — описание погребальных обрядов
 «Ангел мёртвого» — жертвоприношение быков,
 лошадей и т. д. — убийство рабыни, сопровождавшей вождя,
сожжение тел и возведение кургана — разнообразие погребальных обычаев,
захоронение в каменных урнах и приготовление пищи
 Броши особого скандинавского типа, найденные в захоронениях викингов в Шотландии, — группа скандинавских захоронений в Уэстрей, Оркнейские острова



[Иллюстрация: ШОТЛАНДИЯ, ЭДМОНСТОН И ДУГЛАС, Эдинбург.]






 ВВЕДЕНИЕ.


 I. РАННИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ ОРКНЕЙСКИХ ОСТРОВАХ.


 Исторические сведения об Оркнейских островах до прихода норвежцев
немногочисленны и крайне туманны. Из намёков римских писателей мы узнаём лишь то, что им почти ничего не было известно об этих отдалённых местностях. Однако можно предположить, что первая волна кельтского населения, хлынувшая на
Северная часть материковой Британии, должно быть, постепенно распространялась на север, к отдалённым островам. Сходство ранних останков, найденных на островах, с останками, найденными на севере Шотландии, само по себе является поразительным свидетельством связи их раннего населения с кельтским племенем, проживавшим на севере Шотландии. Из этих останков мы делаем вывод, что самое раннее население островов, о котором у нас есть достоверные сведения, жило так же, как и коренные жители северной части материка, и сражалось с помощью тех же видов каменного оружия
и бронзе, возводили те же оборонительные сооружения, совершали те же погребальные обряды и строили похожие погребальные камеры, над которыми они насыпали огромные курганы, являющиеся одними из самых ярких особенностей оркнейского ландшафта.[1] Количество и размеры этих памятников и руин свидетельствуют о том, что в те времена люди были деятельными, умными и социально организованными, о чём нет никаких других свидетельств.

Только в середине V века христианской эры
Ранние хроники начинают иногда проливать слабый и неуверенный свет на историю северных островов. В «Истории бриттов» Ненния говорится, что саксонские вожди Охта и Эбисса, прибывшие с «сорока кораблями» в 449 году, опустошили Оркнейские острова
Острова и многие регионы за Фризским морем[2]. В
то время и в течение длительного периода до этого (согласно Неннию)
пикты владели Оркнейскими островами. Какую бы ценность ни представляли
эти утверждения, относящиеся к событиям, произошедшим 400 лет назад,
За много лет до жизни автора нет оснований
сомневаться в его словах о том, что пикты продолжали владеть Оркнейскими островами в его время.[3]

Адамнан в «Житии святого Колумбы» упоминает, что святой, находясь с визитом у Бруида Мак Мейлкона, короля северных пиктов, в его крепости на реке Несс, попросил короля рекомендовать _регулам_ Оркнейских островов (один из которых был тогда там и чьи заложники находились в руках короля), чтобы Кормак и священнослужители, сопровождавшие его в миссионерском путешествии на Оркнейские острова, получили
никакого вреда; и добавляется, что это спасло их от насильственной смерти. Но если власть и влияние короля северных пиктов распространялись на эти острова во время правления Бруида, то, по-видимому, они не защищали их от иностранного вторжения. Бруид Мак Мейлкон умер в 584 году, и за некоторое время до его смерти новая и набирающая силу власть далматинских королей ощущалась даже на Оркнейских островах. В «Анналах Ольстера» под 580 годом есть упоминание об экспедиции на Оркнейские острова, которую возглавил Аэдан, сын Габрана.
Седьмой король Далриадских шотландцев, которые, придя из Ирландии (тогда
называвшейся Скотией) около 503 года, обосновались в Аргайле
и на Западном нагорье и основали королевство Далриада. Начиная с экспедиции Эдана в 580 году, мы не находим упоминаний об островах в местных хрониках в течение целого столетия, а следующая запись, сделанная в 682 году, подтверждает предположение, что в этот период они могли находиться под властью Далриады. Запись 682 года гласит, что Оркнейские острова были опустошены Бруде Мак Билом, королём
Северные пикты, по-видимому, снова оказались под властью королей северных пиктов.


 II. Раннее христианство на островах.


 Вероятно, обе группы островов, Оркнейские и Шетландские, в очень ранний период посещали странствующие священники Ирландской церкви, чьи миссионерские усилия во многом способствовали распространению христианства в Шотландии. Но у нас нет сведений о более ранних посещениях,
чем те, что совершили спутники святого Колумбы, хотя есть
указания на то, что между этим временем и колонизацией островов
Эти ирландские священнослужители, которых называли язычниками-норманнами, были не чужаками ни на одном из
островов.

 Ирландский монах Дикуил, написавший трактат «О размерах мира»,
В «Деяниях данов» за 825 год или около того говорится, что «за тридцать лет до этого некоторые священнослужители рассказали ему, что они жили на острове, который, по их мнению, был Туле, где в день летнего солнцестояния солнце ненадолго скрывалось за небольшим холмом во время ночи, которая была довольно светлой, и что если плыть на север целый день, то можно попасть в замёрзшее море». Очевидно, что этот остров —
Исландия. Затем он утверждает, что в северном британском море есть много других островов, которые находятся на расстоянии двух дней и двух ночей от северных островов Британии, если плыть прямым курсом при попутном ветре и полном парусе. «Один из них, — говорит он, — некий честный монах рассказал мне, что побывал на нём однажды летом, проплыв день, ночь и ещё один день на двухместной лодке». По-видимому, это Шетландские острова. Дикуил далее утверждает, что «есть и другие
небольшие острова, почти все они отделены друг от друга узкими проливами,
около ста лет их населяли отшельники, прибывшие из нашей Шотландии[4];
но, как они были заброшены с начала времён, так и теперь они покинуты этими отшельниками из-за северных разбойников; но они полны бесчисленных овец и кишат морской птицей разных видов. Мы не видели, чтобы эти острова упоминались в работах
какого-либо автора». Здесь упоминание о «небольших островах, разделённых
узкими проливами» характерно для Фарерских островов, для которых
узкие проливы являются отличительной чертой, а утверждение, что
изобилуют бесчисленными овцами, что в сочетании с тем фактом, что
северяне назвали их «Овцевыми островами» (F;r-eyiar), позволяет установить
идентичность группы, которую описывает Дикуил. Фарерские острова были колонизированы «северными разбойниками»
под предводительством Грим Камбана в 825 году, в том самом году, когда
Дикуил писал.

 Первое норвежское поселение в Исландии было основано в 874 году Лейфом и
Ингюльв, который привёл с собой несколько ирландских пленников; и в
«Ланднамабоке» говорится, что «до того, как Исландию заселили выходцы из Норвегии,
там жили люди, которых северяне называли папами; они были христианами,
и считается, что они приплыли по морю с запада, потому что после них были найдены ирландские книги, колокола, чётки и другие вещи, из чего можно было сделать вывод, что они были жителями Запада: эти вещи были найдены в Папи, на востоке, и в Папили». Кроме того, в «Книге об исландцах» Ари Фроди приводится та же причина ухода монахов, что и у Дикуила. Ари Фроди также говорит, говоря об Исландии: «Христиан
тогда называли здесь папами, но впоследствии они ушли, потому что не хотели оставаться с язычниками; и
они оставили после себя ирландские книги, колокольчики и пастырские посохи, так что
было ясно, что они были ирландцами».

 Таким образом, согласно свидетельствам Адамнана, биографа святого
 Колумбы, который сам был аббатом монастыря Хи, и ирландского монаха
Дикуил, писавший при жизни людей, бежавших от северных разбойников, и, наконец, сами исландские историки — установлено, что все северные острова были посещены
христианскими проповедниками и, вероятно, по крайней мере частично, обращены в христианство.
Христианская вера, прежде чем они были захвачены норвежскими захватчиками, и
новая вера, поглощённая поднимающейся волной язычества, хлынувшей на их берега из страны Одина и асов.

 Из-за отсутствия каких-либо записей мы не можем утверждать, в какой
степени этим ранним миссионерским поселениям удалось приобщить кельтское население Оркнейских и Шетландских островов к
христианской вере. Но представляется вероятным, что за три столетия, прошедшие между прибытием Кормака на его ладье и
К прибытию Харальда Харфагри с его флотилией военных галер новая вера
была прочно утверждена и широко распространилась как на севере
Шотландии, так и на отдалённых островах.

На то, что христиане занимали остров в немалом количестве и на протяжении долгого времени до прихода викингов, указывают следующие факты: посвящение первых церковных сооружений; наличие монументальных камней, украшенных резьбой в стиле, характерном для самых ранних христианских памятников на материке.
Шотландия, с надписями, выполненными огамическим письмом; находки
(как в Саверо и Бурриане) церковных колоколов квадратной формы,
характерной для ранних веков христианства; и наличие в топографии
норвежских островов топонимов, указывающих на то, что ранее там
жили кельтские христианские священники.


[Иллюстрация: колокол квадратной формы, найденный в Саверо, Оркнейские острова.]


Самыми ранними посвящениями, вероятно, были посвящения святым Ниниану и
Колумбу, святой Бригитте и святому Тредуэллу. Возможно, важно, что в
В южном приходе Саут-Роналдсей, где, по всей вероятности, спутники святого Колумбы совершили свою первую высадку на Оркнейских островах, было не менее трёх часовен, посвящённых ему.[5]

 Скульптурные памятники дают нам три дополнительных основания для выводов, ведущих к одному и тому же заключению. Эти выводы основаны на надписях, орнаментах и символах на памятниках.

На двух из этих памятников есть надписи, выполненные огамическим письмом —
стилем криптографической письменности, характерным для ранних надписей на камне
Памятники Ирландии, но встречающиеся также в Корнуолле, в Уэльсе и в
Шотландии. Один из этих двух был найден возле старинной церкви
Калбинсбраг на острове Брессей на Шетландских островах. Это плита из
хлоритового сланца длиной 4 фута, шириной около 16 дюймов в верхней
части, сужающаяся до чуть менее 1 фута в нижней части и толщиной около 1;
дюйма. Он украшен барельефами с обеих сторон, а надпись
вырезана на краях камня. На одной из его скульптурных сторон
изображён христианский символ в виде креста, а среди фигур
На нём вырезаны фигуры двух священнослужителей с посохами
(см. иллюстрации). Другой камень с надписью был найден доктором Уильямом Трейлом
в пиктской башне, или «брохе», Бурриан, в Северном Рональдсее на
Оркнейских островах. Нацарапанная на нём надпись до сих пор не расшифрована. На нём
также изображён христианский символ — крест. Связь креста с этими огамическими надписями[6] указывает на период, предшествующий заселению островов норманнами.


[Иллюстрация: КАМЕНЬ БРЕССЕЙ. Вид с одной стороны и огамическая надпись на краю.]


[Иллюстрация: КАМЕНЬ БРЕССЕЙ. Вид с другой стороны и надпись на огамическом
языке на краю.]


 Изучая особенности искусства, связанного с этими монументальными камнями,
мы приходим к схожим выводам. На камне Брессей нет символов, характерных для шотландских памятников, и по своим художественным
особенностям он ближе к некоторым ирландским, чем к общему стилю шотландских скульптур. Он выполнен в технике низкого рельефа, в то время как все
оркнейские образцы просто вырезаны. Но некоторые формы их
орнамента также характерны для искусства иллюминированных рукописей
Ирландские рукописи VII и VIII веков, а также другие артефакты в равной степени
характерны для искусства бронзовых изделий так называемого позднего кельтского периода.

 Шотландские скульптурные памятники, разбросанные по территории от залива Ферт до Оркнейских островов, отличаются особым набором символов неизвестного значения, которые часто ассоциируются с христианским символом креста.[7] Наиболее часто встречающийся символ, который, следовательно, можно назвать наиболее характерным для периода монументов, — это соединённые полумесяцы
с так называемым двойным скипетром, изображённым на первой фигуре на прилагаемой таблице.


[Иллюстрация: СИМВОЛЫ НА СКУЛЬПТУРНЫХ КАМНЯХ ШОТЛАНДИИ.]


 Этот характерный символ встречается на скульптурной плите, которая была найдена в церкви Святого Петра в Южном Рональдсее и которая, очевидно, была частью памятника, более древнего, чем церковь. Он встречается
также на плите, найденной в Ферте, на материковой части Оркнейских островов. Самое
странное, что он встречается на фаланговой кости быка, которая была найдена в
Брохе Бурриан вместе с плитой, на которой, как было описано ранее,
Огамская надпись и крест особой формы. Он встречается в сочетании с крестом той же формы на искусно вырезанном камне в
Ульбстере в Кейтнессе. Этот символ полумесяца также встречается в сочетании с крестом на камне с надписью в Сент-Виджиансе в Форфаршире. На этом камне есть единственная известная нам надпись на пиктском языке: — [8]

 ДРОСТЕН ; ИПЕ ; ВОРЕТ ; ЭЛТ ; ФОРКУС
 «Дрост, ;сын; Ворета, ;из рода; Фергуса»,

 и считается, что это относится к Дросту, королю пиктов, который погиб в
битва при Блатмиге, согласно Летописям Тигеарнака, в нашей эре.
729.

Указания, предоставляемые норвежской топографией островов, если
взяты в связи с ранее процитированными отрывками из "
Ланднамабок" и "Айлендингабок" Ари Фроди относительно происхождения
имена Папа и Папили в Исландии требуют только упоминания.
Наиболее очевидным из них является частота, с которой встречается имя Папа[9]
встречается как в топографии Оркнейских и Шетландских островов, так и в таких названиях, как остров Святого Ниниана на Шетландских островах, Ринанси (Ринганс-эй,
Остров Святого Ниниана) на Оркнейских островах, Даминси, ныне Дамси (Остров Святого Адамнана),
и Энхаллоу (Эйин-Хельга, Святой остров), названные, как мы должны
предположить, разумно норманнами.

Таким образом, в самом начале их письменной истории мы находим
упоминания о христианстве, а также о его цивилизации и искусстве,
оказывавших благотворное влияние на острова.


III. ПРИБЫТИЕ СЕВЕРЯН И ОБРАЗОВАНИЕ ГРАФСТВА ОРКНИ
 И КАЙТНЕСС.


 Самое раннее упоминание о визитах северян на берега
Британия упоминается в «Англосаксонской хронике» под 787 годом н. э.:

 «В этом году король Беортрик взял в жёны Эадбургу, дочь короля Оффы. И в его дни впервые пришли три корабля северян из
 Херетланд; и тогда наместник отправился туда и хотел привести их в королевскую резиденцию, потому что не знал, кто они такие, и они убили его. Это были первые корабли датчан, которые отправились на поиски земель,
принадлежавших англичанам».

 Поскольку они прибыли из Херетланда, ныне Хёрдаланда, на западном побережье
Норвегии, они были норвежцами, а не датчанами.

Ирландские анналы и валлийские хроники сходятся во мнении, что первые набеги викингов на ирландское побережье начались в 795 году. В 798 году они разграбили Иниспатрик на острове Мэн и Гебридские острова; в 802 году и снова в 806 году они разорили Айону, убив в последний год шестьдесят восемь монахов. В 807 году они обосновались на материковой части Ирландии, а через несколько лет после этого один из норвежцев сделал Арму столицей своего королевства.

 В 852 году Олаф Белый, вождь, происходивший из того же рода, что и
Харальд Харфагри завоевал Дублин и основал самое могущественное и
прочное из скандинавских королевств в Ирландии.

 После победы при Хафурсфьорде в 872 году Харальд Харфагри стал единоличным
монархом Норвегии. Большое количество богатых и влиятельных одаллов,
которых он лишил их территориальных владений, бежали на
острова Оркней и Шетландские, которые за целое столетие до этого
были хорошо известны скандинавам как база викингов в западной части
Северного моря — место встречи северных разбойников, которые
Они бежали со своих земель и стали преступниками в новом королевстве, которое Харальду удалось основать в Норвегии. Они поселились на островах и стали их постоянными жителями. Затем они превратили своё убежище в базу для ведения ответных боевых действий, нападая на побережьеВ летние месяцы они грабили Норвегию, а зимой жили на островах,
развлекаясь грабежом. В конце концов король Харальд, раздражённый их
беспрерывными набегами, собрал мощный флот и, посетив Шетландские,
Оркнейские и Гебридские острова, очистил их побережья от
разбойников, подчинив себе все северные и западные острова вплоть до
острова Мэн.

В этом походе был убит Ивар, сын Рёгнвальда, графа Мори.[10] Чтобы возместить Рёгнвальду потерю сына,
король Харальд пожаловал ему территорию покорённых островов
Оркнейские и Шетландские острова с титулом графа Оркнейского. Харальд, по-видимому,
поступил так же с Гебридскими островами, но его завоевание
викингов на этих отдалённых островах было не таким полным, как на Оркнейских.
 Кетиль Флатнеф (Плосконосый), который, согласно «Саге о Лаксдале»,
эмигрировал на Гебридские острова, потому что не смог противостоять королю Харальду в
Норвегия, выдал свою дочь Од за Олафа Белого, могущественного короля Дублина, и установил своего рода независимую власть на Гебридских островах. И хотя он, по-видимому, переселился из
Они были сосланы в Исландию из-за экспедиции короля Харальда. О продолжающейся враждебности по отношению к королю Харальду свидетельствует тот факт, что второй граф, которого он отправил на Гебридские острова, Асбьёрн Скераблеси, был убит двумя родственниками Кетиля Флатнефа, его жена и дочь были взяты в плен, а последнюю продали в рабство. Однако Рёгнвальд вернулся в своё графство в Норвегии и передал свои недавно приобретённые владения своему брату Сигурду, «первому графу» из Саги.


 IV. ГРАФСТВО В НОРВЕЖСКОЙ ЛИНИИ, 872-1231.


Торстейн Красный, сын Олафа Белого, короля Дублина, пришёл на север и, объединившись с графом Сигурдом, переправился на материковую часть Шотландии и покорил Кейтнесс и Сазерленд вплоть до
Эккиалсбакки, а затем распространил свою власть на Росс и
Морей. Во время этого вторжения граф Сигурд убил Маэлбригда Зубчатого (Melbrigda t;nn), шотландского маормора из Росса или Морея, и, привязав его голову к луке седла, «зуб», который был очень заметен, нанёс ему рану на ноге, и воспаление раны привело к смерти
о графе, который был похоронен в кургане или пирамиде из камней на
Эккьялсбакки.[11] После его смерти Торстейн Рыжий правил как король
над завоеванными районами Шотландии, которые в то время, по словам
Ланднамабок[12] охватил “Кейтнесс и Сазерленд, Росс и Морей,
и более половины Шотландии”. В «Саге о Лаксдале»[13] говорится, что Торстейн всегда побеждал в сражениях с шотландцами, «пока, наконец, не помирился с королём шотландцев и не получил во владение половину Шотландии, где стал королём». Но он
Вскоре после этого он был убит в Кейтнессе из-за предательства шотландцев;
а после его смерти его мать Од перебралась в Исландию. Перед отъездом она выдала Грому, дочь Торстейна, замуж за Дункана, графа или маормора Данкансби в Кейтнессе. Таким образом, норвежское графство Кейтнесс на какое-то время перешло к семье одного из местных вождей. Но последующий брак Грелауги, дочери Дункана и Гроа, с Торфинном Хаусаклиуфом, сыном Торф-Эйнара, графа Оркнейского, снова присоединил шотландское графство к графству Островов.

В то время как Торстейн Красный правил на севере Шотландии,
Гутторм, сын Сигурда Эйстейнссона, унаследовал Оркнейское графство после смерти своего отца, но, пробыв там год, умер бездетным.

 Тем временем, когда Рёгнвальд, граф Мори, узнал в Норвегии о смерти своего брата Сигурда, он получил от короля Оркнейское графство
Король Харальд для своего сына Халлада. Халлад обнаружил, что острова настолько
заселены викингами, что вскоре с отвращением отказался от графства и
вернулся в Норвегию, предпочтя жизнь фермера жизни графа.[14]

Затем Рёгнвальд послал другого своего сына, Эйнара, чтобы тот вступил во владение графством. Эйнар был человеком иного склада, чем Халлад. Вскоре он заявил о себе среди западных викингов и полностью освободил свои владения от их набегов. Сыновья Харальда Харфагри, Халфдан Халегг и Гутрод, выросли жестокими людьми. Однажды весной они отправились на север, в Моэри, и сожгли графа Рёгнвальда в его собственном доме вместе с шестьюдесятью его людьми. Затем Хафдан Халегг отплыл на запад, на Оркнейские острова, чтобы лишить Эйнара графского титула, но, попавшись в засаду, устроенную Эйнаром,
был схвачен в Ринанси и убит, получив на спину кровавый орёл.[15] Харальд Харфагри отправился на запад и оштрафовал Оркнейцев на шестьдесят
марок золотом за смерть своего сына. Эрл Эйнар предложил бондам[16] заплатить деньги при условии, что он получит все одальские владения на островах. Они с готовностью согласились на это условие, как говорится в «Саге», «потому что у всех бедняков были лишь небольшие земли, а те, кто был богат, сказали, что выкупят свои земли, когда захотят».[17] Но одальские земли остались во владении
граф, пока правнук Эйнара, Сигурд Хлёдверсон, не был вынужден купить
помощь одальреров против шотландцев, когда на него сильно надавил
шотландский граф Финнлейк.[18]

 Когда Эйнар умер, у него осталось трое сыновей, двое из которых, Арнкель и Эрленд,
были убиты вместе с королем Эриком Кровавая Секира в Англии. Третий, Торфинн
Хаусаклиф женился на Грелауге, дочери Дункана, графа Дункансбей,
и таким образом объединил в норвежской линии два графства — Оркнейское и
Кайта. Граф Торфинн Хаусаклиф оставил пятерых сыновей. Арнфинн, старший,
который был женат на Рагнхильд, дочери короля Эрика Кровавая Секира, был
убита своей женой в Мёркхоле (Мёркле) в Кейтнессе. Затем она вышла замуж за
Хаварда, его брата. Вскоре он ей надоел, и она подговорила Эйнара
Клининга, сына его сестры, убить его. Хавард погиб в битве при
Стениссе и был похоронен там.[19] Рагнхильд обещала выйти замуж за Эйнара,
если он убьёт её мужа Хаварда. Однако, когда дело было сделано, она
отказалась выполнить свое обещание и подстрекает другого Эйнара, благодаря
обещанию своей руки, убить Эйнара Клининга. Он так и сделал, но снова
Рагнхильд была неверна. Затем она вышла замуж за Лиота, третьего сына эрла.
Торфинн Хаусаклиффер, брат двух мужей, которых она уже убила. Тем временем Скули, четвёртый брат, отправился в Шотландию и получил от короля Шотландии титул графа Кейтнесса.[20] Он потерпел поражение от Лиота и был убит в долинах Кейтнесса, и таким образом Лиот стал единственным графом Кейтнесса и Оркнейских островов. Он погиб в
битве с местным вождём по имени Магбиод[21] в Сагах, в Скида
Мир[22] (Скиттен) в Кейтнессе, и ему наследовал в графстве
Хлёдвер, последний из пяти братьев.

Граф Хлёдвер женился на Одне, дочери ирландского короля Киарвала. Он
умер вскоре после того, как стал графом, и был похоронен в Хофне
(Хуне) в Кейтнессе.[23] Ему наследовал его сын Сигурд, которого иногда называют «Крепким». Говорят, что он был могучим воином и полностью изгнал шотландцев из Кейтнесса.[24] Но он не остался в покое в своём шотландском графстве. Шотландский граф или майордом Финли (МакРуари?) вторгся в Кейтнесс и дал ему бой у
Скида-Мира, где его дядя Лиот пал в битве с другим шотландцем
маормор незадолго до этого. У Финли было такое большое войско, что на каждого человека Сигурда приходилось не менее семи шотландцев, и жители Оркнейских островов, которые были с графом Сигурдом, не хотели сражаться против такого численного превосходства.
 Тогда Сигурд предложил вернуть Бёндрам их аллодиальные земли, которые они уступили графу Эйнару, его прадеду. С помощью этого средства,
а не заколдованного вороньего знамени, сделанного для него его ирландской матерью,
он одержал победу. «После этого, — говорится в «Саге о Ньяле»[25], — граф
Сигурд стал правителем этих владений в Шотландии, Россе и Морее,
Сазерленд и Долины» (Кейтнесса), которые, по-видимому, также включали в себя
старый Стратнавер. Но его проблемы с шотландцами на этом не закончились.
 Кейтнесс был захвачен двумя шотландскими маорморами, которых в «Саге» звали Хунди и
Мелснати.[26] В Дункансбее произошла битва, в которой
Мельснахти был убит, но Хунди бежал, и норвежцы, узнав, что
другой шотландский граф, Малькольм, собирает армию в Дункансбее,
прекратили преследование и вернулись на Оркнейские острова. Впоследствии Сигурд
примирился с Малькольмом, королём Шотландии, и женился на его дочери.

Но самым примечательным событием в жизни графа Сигурда стало то, что произошло с ним, когда он находился в гавани Осмондволла вскоре после того, как стал графом. Олаф Трюггвасон, король Норвегии, возвращаясь из западного похода, случайно зашёл в ту же гавань, так как в тот день нельзя было пройти через залив Пентленд. Услышав, что граф находится там, он послал за ним на борт своего корабля и без лишних слов сказал ему, что тот должен позволить себя крестить и обратить в христианскую веру весь свой народ. В «Саге о людях из Лососьей долины» говорится, что
король схватил мальчика Сигурда, который случайно оказался рядом, и, обнажив меч, предложил графу либо навсегда отречься от веры своих отцов, либо увидеть, как его мальчика убьют на месте. Оказавшись в таком положении, Сигурд стал номинальным христианином, но есть все основания полагать, что христианство, навязанное островитянам, долгое время было скорее названием, чем реальностью. Почти двадцать лет спустя мы видим, как граф Сигурд
несёт своё знамя с вороном, «сотканное могущественными заклинаниями», в битве
Клонтарф, против христианского короля Брайана; и о падении Сигурда в Кейтнессе
сообщили двенадцать странных сестёр (валькирий из древней мифологии),
ткавших полотно войны: — [27]

 «Полотно, сотканное
 Из человеческих внутренностей,
 Основа, отягощённая
 Головами убитых».

Инцидент, произошедший незадолго до того, как он отправился в Ирландию, даёт яркое представление о жестоких нравах того времени. Король Сигтрюгг,
приехавший из Дублина за помощью к графу Сигурду, был
развлекался на рождественском пиру в зале графа Сигурда в Хроссе (на
материковой части Оркнейских островов) и сидел на высоком троне, а граф Сигурд
сидел с одной стороны от него, а граф Гилли, приехавший с ним, — с другой. Сын Гуннара
Ламби рассказывал собравшимся историю о сожжении Ньяля и его товарищей, но
приукрашивал её и то и дело громко смеялся. Случилось так, что в ответ на вопрос короля Сигтрюгг о том, как они перенесли сожжение, один из них, друг Ньяля по имени Кари, расплакался.
только что прибывший на Оркнейские острова, случайно зашёл в зал. Услышав, что
было сказано, Кари обнажил меч и так сильно ударил сына Гуннара Ламби по
шее, что его голова отлетела на стол перед королём и графами, так что
весь стол был залит кровью, как и одежда графов. Граф Сигурд приказал схватить Кари и убить его,
но никто не пошевелился, и кто-то заступился за него, сказав, что он
сделал только то, на что имел право, и Кари ушёл, и никто не
преследовал его.

Битва при Клонтарфе, в которой погиб граф Сигурд, — самая
из всех конфликтов, в которых участвовали викинги по эту сторону Северного моря. «Именно в битве при Клонтарфе, в битве при Брайане, —
говорит Дасент, — старая и новая веры встретились лицом к лицу в последней схватке», и мы видим, что граф Сигурд встал на сторону старой веры, хотя номинально и принял новую. Ирландский отчёт
о битве[28] описывает её так, как если бы она происходила у стен Дублина, и
сравнивает резню с отрядом жнецов, косящих поле овса.
Сигурд описывается как наносящий раны и убивающий повсюду — «ни
Острое оружие не могло причинить ему вреда, и не было такой силы, которая не поддалась бы ему, и такой толщины, которая не стала бы тоньше перед ним». Муркад, сын Брайана
Борумы, был не менее заметен на стороне ирландцев. Он трижды прошёл сквозь ряды чужеземцев, убивая закованного в кольчугу человека при каждом ударе. Затем, заметив Сигурда, он бросился на него и ударом
правого меча перерубил крепления его шлема, который упал,
а вторым ударом левого меча перерубил ему шею и
безжизненно растянулся на поле. В «Саге о Ньяле» описываются
С гибелью конунга Сигурда связаны разные истории. Его
знамя с вороном, которое несли перед ним, исполняло предначертанное
Одной, когда она дала его ему в Скида-мире, — что оно всегда будет
приносить победу тем, перед кем его несли, но смерть тому, кто его нёс.
Дважды знаменосец падал, и конунг Сигурд призвал Торстейна, сына Холла из Бока,
чтобы тот нёс знамя.
Торстейн уже собирался поднять его, когда Асмунд Белый крикнул: «Не
поднимай знамя, ибо все, кто его поднимет, погибнут». «Храфн
— Рыжий! — закричал ярл Сигурд, — неси знамя. — Неси сам своего дьявола, — сказал Храфн.[29] Тогда ярл сказал: «Лучше, чтобы нищий нёс мешок», — и с этими словами поднял знамя, и тут же его пронзили копьём. Тогда всё войско бросилось бежать.

Когда весть о смерти графа Сигурда дошла до Шотландии, король Малькольм
передал графство Кейтнесс Торфинну, сыну своей дочери от Сигурда, которому тогда
было всего пять лет, а Сумарлиди, Бруси и Эйнар, сыновья Сигурда
от первого брака, разделили между собой Оркнейские острова. Сумарлиди вскоре
Эйнар умер, и Эйнар получил свою долю. Эйнар нажил себе врагов тем, что
жестоко требовал от бондов помощи в своих походах викингов, и был убит Торкелем Фостри (сыном Амунда) в
Сэндвике, в Дирнессе. Затем Бруси завладел всем графством Оркнейских островов, как Торфинн завладел графством Кейтнесс. Торфинн, однако,
потребовал свою долю островов, и, поскольку ему помогал его
дед Малкольм, король Шотландии, Бруси почувствовал, что не может с ним
справиться. Поэтому он отправился в Норвегию, чтобы договориться с королём Олафом
Харальдсон получил в дар всё графство Островов.
 Торфинн последовал за ним с тем же поручением, но король был сильнее их обоих, и в результате он отдал каждому по трети Островов, объявив, что треть, принадлежавшая графу Эйнару, конфискуется в его пользу за убийство его друга и приспешника Эйвинда
Уррхорн, которого Эйнар убил в отместку за то, что Эйвинд помог ирландскому королю Конхобару
в битве при Ульфрекс-фьорде. Однако после отъезда Торфинна
он дал Бруси понять, что тот должен получить конфискованное
треть графства, а также свою собственную треть, чтобы он мог противостоять Торфинну. Впоследствии между
Бруси и Торфинном было заключено соглашение о том, что последний получит две трети
островов при условии, что он возьмёт на себя защиту всех островов, так как
в то время они были сильно подвержены набегам норвежских и датских викингов.

 Когда умер дед Торфинна по материнской линии, король Малькольм, Кали
Хундасон[30] захватил королевство в Шотландии. Он попытался взыскать дань
с Торфинна за его владения на севере Шотландии, но потерпел неудачу
Для этого он отправил сына своей сестры, Моддана, в Кейтнесс, присвоив ему титул графа. Однако Торфинна поддержали местные жители, и после неудачной попытки обосноваться в Кейтнессе Моддан вернулся к королю Кали с известием, что Торфинн грабит Росс и Сазерленд. Король Кали погрузил значительные силы на одиннадцать кораблей
в Берувике (по-видимому, в Берридейле на южной границе
Кайтеннесса) и отправил Моддана на север по суше с другим отрядом
своей армии, намереваясь окружить Торфинна в северо-восточной части
Кейтнесс и напасть на него с двух сторон одновременно. Торфинн, однако,
понял, что ему готовят ловушку, и отступил на острова. Там Кали
встретился с ним у Дирнесса на Оркнейских островах, и произошла
жестокая битва, в которой Кали потерпел поражение. Он бежал на юг, и Торфинн, преследуя его, вынудил его снова вступить в бой при Бефиорде, где он снова потерпел поражение, в то время как Торкель Фостри напал на Моддана в Турсо и убил его. Затем, как говорится в сагах, граф Торфинн захватил Шотландию вплоть до Файфа, сжигая и убивая, подчиняя себе земли повсюду, где он проходил.
ушел. Благодаря этим завоеваниям он стал самым могущественным из всех графов
Оркнейских.

Рёгнвальд Брусисон был в Норвегии, когда узнал о смерти своего отца.
Будучи наследником трети островов, принадлежавших его отцу, и получив от короля Магнуса Олафсона в дар эту треть, которую король Олаф объявил своей собственностью за убийство Эйвинда Урархорна, он отправился на запад, на Оркнейские острова, готовый отстаивать свои права против притязаний Торфинна, который завладел всем островом. Между родственниками было заключено мирное
соглашение, и они объединили свои силы
для набегов викингов на Гебридские острова, даже для масштабного набега на Англию во время отсутствия Хардиканута в Дании. Однако после восьмилетнего союза между родственниками вспыхнул раздор, и в морском сражении в заливе Пентленд, у Рауда-Биорга[31] в
 Кейтнессе, Рёгнвальд потерпел поражение и бежал, а Торфинн захватил все острова. Рёгнвальд отправился в Норвегию и некоторое время гостил у
короля Магнуса. Затем он приплыл на запад, на Оркнейские острова, на одном корабле и, застав Торфинна в доме на материковой части Оркнейских островов, поджёг его
IT. Торфинн сломал часть стены дома и выпрыгнул наружу,
неся на руках свою жену Ингибиорг, и скрылся в дыму.
Регнвальд, полагая, что Торфинн погиб, завладел
Островами. Торфинн, который тайно перебрался в свои владения в
Кейтнесс вернулся вскоре после этого и, застав Рёгнвальда в доме на острове Папа-Стронсей, сжёг дом и всех, кто в нём находился, кроме
Рёгнвальда, который перепрыгнул через головы окружавших его людей и
скрылся в темноте. Он спрятался среди скал у
берег, но был обнаружен лаем своей собаки и убит
Торкелем Фостри. Таким образом, Торфинн снова стал единоличным правителем Оркнейских островов
графство, а также Кейтнесс. Он отправился в Норвегию, чтобы заключить свой
мир с королем Магнусом, который был молочным братом графа Регнвальда, и
поэтому хотел отомстить за его смерть. В то время Магнус был в состоянии
войны со Свеном Ульфсоном, королем Дании. Пока он стоял со своим флотом у
Сели, два военных корабля подошли на веслах к королевскому судну, и человек в белом
плаще поднялся прямо на борт и на квартердек, где находился король
Он сел за стол. Поприветствовав короля, мужчина протянул руку, взял со стола буханку, разломил её и откусил. Король протянул ему чашу, когда увидел, что тот разломил хлеб за его столом, и тогда он узнал, что это был граф Торфинн, который, разломив хлеб и выпив из чаши, по крайней мере на время, был защищён от его мести согласно древним законам гостеприимства. Однако он счёл разумным уехать, не добившись официального примирения. Король Магнус умер вскоре после этого, и ему наследовал
его дядя Харальд Суровый. Торфинн снова отправился в Норвегию, узнав о смерти короля Магнуса, и помирился с королём Харальдом, так что теперь он стал графом Оркнейским с согласия сюзерена, короля Норвегии.

 Из Норвегии он отправился в Данию, навестил короля Свена в Ольборге, а оттуда через Германию совершил паломничество в Рим, где получил отпущение грехов за все свои деяния. Говорят, что после возвращения из Рима он уделял больше внимания управлению своими владениями и благополучию своего народа, чем раньше.
завоевание. Он построил церковь Христа в Бирсее и учредил там первую епископскую кафедру на Оркнейских островах. Он умер в 1064 году, пробыв графом, согласно «Саге», «семьдесят зим» и будучи самым могущественным и богатым из всех графов Оркнейских островов. После его смерти, как гласит «Сага», его вдова Ингиборг вышла замуж за короля Малькольма
Кэнмор[32] и стала матерью Дункана, которого, однако, шотландские историки всегда считали незаконнорождённым.

 Торфинну наследовали два его сына, Пол и Эрленд, которые были
Король Харальд Хардради в своей неудачной экспедиции в Англию. После
битвы при Стамфорд-Бридже, в которой погиб король Харальд, победивший Гарольд Годвинсон
позволил оркнейским графам вернуться домой, и они правили своими владениями
совместно в полной гармонии, пока их сыновья не достигли совершеннолетия,
после чего между семьями начались разногласия. Хакон, сын Пола, был
неспокойным и властным человеком. Он
похоже, сохранил давнюю привязанность к языческой вере своих
предков, поскольку, находясь в Швеции (которая дольше находилась в обращении
к христианству, чем Норвегия), он, как говорят, разыскал язычников
спасателей, чтобы узнать от них свое будущее. Приехав в Норвегию, он изо всех сил старался
убедить короля Магнуса Голоногого предпринять экспедицию на Оркнейские острова
и Западные острова, надеясь, что король завоюет острова
во славу завоевания и передать их ему, как Харальду
Харфагри подарил их Регнвальду, графу Мери. Он оказался более
успешным, чем он ожидал. Король Магнус, охваченный жаждой завоеваний,
отправился в поход, но сверг Пауля и Эрленда и
Он отвёз их в Норвегию, назначив своего сына Сигурда, ещё совсем ребёнка, правителем
Оркнейских островов.

Хотя в «Саге» говорится, что король Магнус совершил только одну экспедицию в Шотландию, на самом деле их было три. Фордун[33] утверждает, что, когда Дональд Бейн, Дункан и Эдгар боролись за королевство после смерти Малькольма в 1093 году, король Магнус разорял заливы на шотландском побережье, и в «Саге»[34] говорится, что он помог Мурсертаху захватить Дублин в 1094 году. Во время своего второго похода в 1098 году он захватил графов Пола и Эрленда и
его собственный сын Сигурд, граф Оркнейский. Манч предполагает, что у этой экспедиции было две цели: укрепить свою власть на Оркнейских островах и помочь своему протеже Дональду Бейну, который снова узурпировал корону Шотландии после смерти Дункана в 1095 году и в 1097 году столкнулся с серьёзным сопротивлением со стороны Эдгара и английской армии. Король Магнус взял с собой с Оркнейских островов
Магнус Эрленд, сын Магнуса (впоследствии святого Магнуса), отправился на юг, к Гебридским островам, где разграбил Льюис, Скай, Уист, Тири и Малл,
пощадив Айону из-за её святости. В саге говорится, что он открыл
Он подошёл к двери маленькой церкви Колум-Килл (часовни Святого Орана) и уже собирался войти, но внезапно остановился, закрыл дверь, запретил кому-либо входить и оставил жителей в покое. Затем он отправился в Иглу и Кинтайр, а оттуда в Мэн и Англси, где сражался с двумя Хью, графами Честерским и Шрусбери. На обратном пути на север
он приказал провести своё судно через перешеек Тарберт, подражая
сказочному морскому королю Бейту, о котором рассказывают похожую
историю. Он вернулся в Норвегию в 1099 году и в течение следующих двух лет
занят войной со Швецией. В 1102 году он вернулся на запад, женил
своего сына Сигурда на Бьядмини, дочери Мурсертаха, и пал в
стычке с ирландцами в Ольстере в 1103 году. Он был похоронен в церкви Святого
Патрика в Дауне.[35]

Сигурд, сын короля Магнуса, оставался графом Оркнейских островов до смерти своего
отца, когда он унаследовал трон Норвегии.

 Сын Хакона Пола и сын Магнуса Эрленда унаследовали графство и
владели им совместно до тех пор, пока Магнус не был убит в Эгильси
Хаконом 16 апреля 1115 года[36]

После убийства Магнуса Хакон стал единственным графом. Он отправился в
паломничество в Рим и Святую землю, а после возвращения стал хорошим
правителем и был настолько популярен, «что жители Оркнейских островов
не желали других правителей, кроме Хакона и его потомков».

 У графа Хакона было два сына, Харальд и Пауль (Молчаливый). Харальд, унаследовавший графство Кейтнесс, которое «он получил от короля Шотландии», был каким-то образом случайно убит своей матерью Хельгой и её сестрой Фракёрк. Согласно «Саге», он умер, настояв на том, чтобы надеть отравленную рубашку, которую сёстры предназначали для
его сводный брат Пол, который после смерти Харальда стал единственным графом Оркнейских островов
.

Однако появился новый претендент в лице Кали, сына Кола,
дворянина, проживавшего в норвежском Агдире, который женился на сестре графа
Магнуса святого. Кали получил от короля Сигурда в дар половину Оркнейских островов,
которые принадлежали его дяде Магнусу, и его имя было изменено с Кали Колсона на Рёгнвальда,
потому что его мать сказала, что Рёгнвальд Брусисон был самым выдающимся из всех графов Оркнейских,
и подумала, что это имя принесёт её сыну удачу.

У Рёгнвальда было много романтических приключений во время его попыток
получить во владение половину графства, принадлежавшего Паулю, о чём
подробно рассказывается в «Саге». В конце концов его отец Коль
посоветовал ему поклясться святому Магнусу, что, если ему удастся
обосноваться на Оркнейских островах, он построит и оформит «каменный
монастырь» в Киркуолле, посвящённый святому Магнусу, «которому по праву
принадлежала половина графства». Клятва была дана, и следующая экспедиция Рёгнвальда была
успешной. Он высадился на Шетландских островах и с помощью хитрой уловки
На Фэйр-Айле и Оркнейских островах были зажжены сигнальные огни, чтобы подать ложную тревогу о его приближении к Оркнейским островам, так что, когда он высадился там, ему никто не оказал сопротивления. Затем он заручился поддержкой епископа, и между ним и графом Полом было заключено соглашение о том, что он получит половину островов. Вскоре после этого граф Пол был схвачен Свейном Аслейфсоном, известным в то время лидером на островах, последним и величайшим из оркнейских викингов. Свейн отвёз графа на своём
корабле и высадил его на южном берегу залива Морей-Ферт.
передал его на попечение Маддаду, графу Атолу[37], который
был женат на Маргарет, сестре графа Пола. Что стало с графом,
неизвестно, «но хорошо известно, — говорится в «Саге», — что он
больше никогда не приезжал на Оркнейские острова и не имел владений в Шотландии». Свейн
Аслейфсон вернулся на Оркнейские острова, и по совместному решению графа Рёгнвальда,
епископа Оркнейского Вильгельма и епископа Атольского Иоанна Харальд, сын
Маддада, графа Атольского, стал графом вместе с Рёгнвальдом, хотя в то время ему было всего пять лет.
Впоследствии это было подтверждено встречей, состоявшейся в Кейтнессе, между Бёндром и вождями Оркнейских островов и Кейтнесса.

Графы Рёгнвальд и Харальд посетили короля Инги по приглашению в Бергене,
и там граф Рёгнвальд встретился с Эйнфридом Унгом, вернувшимся из Крестового похода, и
почувствовал сильное желание посетить Святую землю. На обратном пути на Оркнейские острова граф Рёгнвальд потерпел кораблекрушение у Галбервика на
Шетландских островах и едва спасся. Епископ Уильям решительно поддержал его
проект отправиться в паломничество в Святую землю и
согласился сопровождать его. Поэтому он вернулся в Норвегию, чтобы организовать экспедицию, и вернулся на Оркнейские острова в сопровождении большого количества моряков из Йорсала — в основном авантюристов с весьма сомнительным характером, если судить по их буйному и беззаконному поведению во время пребывания на Оркнейских островах, где они провели зиму перед отплытием на Восток. Ранней весной 1152 года граф
Рёгнвальд созвал собрание жителей Островов и
рассказал им о своём предстоящем путешествии, объявив, что он покинет
единоличное правление в руках Харальда во время его отсутствия, и он просит
всех их повиноваться ему и верно помогать ему как их законному правителю.
Лето было в самом разгаре, когда он отплыл, но его путешествие было
успешным, о чём подробно рассказывается в «Саге». После посещения
Иерусалима и купания в Иордане он вернулся через Константинополь,
Дураццо, Апулию и Рим, а затем по суше в Норвегию. Вся экспедиция
заняло около трёх лет.

В то же лето, когда граф Рёгнвальд отправился с Оркнейских островов в своё
паломничество, король Эйстейн прибыл из Норвегии с большим войском и
схватив графа Харальда Мэддадсона, когда тот стоял в Турсо с одним кораблём,
заставил его заплатить выкуп в три марки золотом и присягнуть ему на верность
на Оркнейских и Шетландских островах. Граф Мэддад из Атола был уже мёртв, а
Маргарет, мать графа Харальда, приехала на Оркнейские острова. Эрленд,
сын ярла Харальда (Слеттмали), убитого отравленной рубашкой, после отъезда Рёгнвальда
претендовал на половину ярлства. Его дело поддержал король Эйстейн и Свейн
Аслейвссон, и ярл Харальд был вынужден заключить мир, поклявшись
Эрленд должен был остаться на островах, и это соглашение впоследствии было подтверждено на собрании бондов Оркнейских островов. Однако притязания ярла Рёгнвальда на его долю на островах были оставлены без внимания. Таким образом, ярл Харальд (Маддадсон) лишился всякой власти на островах. Он бежал в Кейтнесс, но через некоторое время вернулся на Оркнейские острова с четырьмя кораблями и сотней человек. После неудачной попытки застать Эрленда врасплох[38] он был вынужден на время оставить это предприятие. Тем временем Эрленд увез Харальда.
мать Маргарет (которая, по-видимому, всё ещё была красивой женщиной, хотя и с очень посредственным характером) бежала с ней на остров Муза на Шетландских островах, где они укрепились в старой пиктской башне, или крепости, на Музе, которая около двух столетий назад приютила на целую зиму пару влюблённых из Норвегии при обстоятельствах, несколько схожих с этими.[39] Харальд преследовал их и осадил крепость,
которую нельзя было взять штурмом, но два графа пришли к взаимному
пониманию, и осада была снята. Эрленд женился на Маргарет, и
Тем же летом он и Харальд отправились в Норвегию, чтобы встретиться с
графом Рёгнвальдом по его возвращении из Святой Земли.

Эрленду удалось заключить союз с графом Рёгнвальдом. Граф Харальд
не знал об этом, пока не вернулся из Норвегии и не услышал новости
на Оркнейских островах. Он и Рёгнвальд встретились в Турсо, и между их людьми произошла стычка, в которой тринадцать человек Рёгнвальда были убиты, но благодаря усилиям их общих друзей два графа пришли к мирному соглашению. Эрленд и его верный союзник
Свейн Аслейфсон застал врасплох эскадру двух графов в Скапе, захватив
четырнадцать кораблей и обратив обоих графов в бегство. Они переправились
в Кейтнесс ночью, каждый на отдельной лодке, и, вернувшись
некоторое время спустя с новыми силами, застали Эрленда в Дамси и
убили его. Затем они заключили мир со старым союзником Эрленда, Свейном Аслейфсоном,
хотя это и не обошлось без некоторых трудностей. Харальд и
Затем Рёгнвальд правил двумя графствами совместно и, по-видимому, в полной
гармонии, до смерти последнего в 1158 году. Рёгнвальд был убит в
Колдер, в Кейтнессе, Торбьёрн Клерк, бывший друг и советник графа Харальда, которого граф Рёгнвальд объявил вне закона за убийство, совершённое в Киркуолле после серии актов насилия.[40]

Граф Харальд Мэддадсон теперь стал единоличным правителем графств Оркни и Кейтнесс. Но, женившись во второй раз, он вступил в союз с
Хоарфлад (Гормлат), дочь Малкольма МакХета, так называемого графа Морея, бывшего епископа Вимунда и претендента на шотландский престол, и, следовательно, между ним и королём не могло быть мирных отношений
Вильгельм Лев. События этого периода довольно смутно описаны
в хрониках, но, по-видимому, Харальд был одним из шести
графов, которые восстали против короля Малькольма в 1160 году, чтобы
Уильям Эгремонтский, внук Дункана, взошёл на престол[41], и он
также поддерживал Дональда Бейна, сына Уильяма, который претендовал на трон,
и с 1180 года удерживал власть в Морее и Россе, пока не был убит в битве при Макгарви в 1187 году[42]. Когда Харальд Унги, сын Эйрика
Слагбреллира, Инггерд (или Ингирид), дочери графа Рёгнвальда,
появился в качестве претендента на графство Оркнейское, получив от короля Магнуса Эрлингсона в дар долю своего деда на
островах. Король Вильгельм поддержал его интересы и подарил ему половину Кейтнесса, которая таким образом была отобрана у графа Харальда. Затем граф
Харальд столкнулся с трудностями в отношениях со своим другим сюзереном,
правящим королём Норвегии, из-за экспедиции Эйярскеггиар, или
сторонников Сигурда, сына Магнуса Эрлингссона, которого они пытались
посадить на трон в противовес королю Сверриру. Дело Сигурда
Оркнейцы в значительной степени поддержали экспедицию (которая была организована и снаряжена на Оркнейских островах), и она причинила много вреда в Норвегии. Граф
Харальд был вынужден предстать перед королём Сверриром в Бергене. Он
отправился с Оркнейских островов в сопровождении епископа Бьярни. В присутствии многочисленной
толпы в церкви Христа граф признал свою вину,
сказав, что он уже старик, о чём свидетельствует его борода; что он
преклонял колени перед многими королями, иногда в знак дружбы,
но чаще из-за несчастья; что он не был
Он не изменил своей присяге, хотя некоторые из его людей могли поступать вопреки интересам короля; и что он не всегда мог управлять Оркнейскими островами по своему усмотрению; и что теперь он пришёл, чтобы отдать себя и все свои владения во власть короля. Сказав это, он подошёл и, пав ниц, положил голову к ногам короля Сверрира. Король даровал ему
прощение, но отобрал у него все Шетландские острова,[43] «которые никогда после
этого не входили в состав норвежского графства Оркней», хотя и после
Во времена автора «Саги» Шетландские острова, как и Оркнейские, были пожалованы Генриху
Сент-Клэру в 1379 году королём Хаконом Магнуссоном, вторым из этой династии.

Однако, несмотря на это унижение и потерю значительной части своих владений, граф Харальд, по словам Ховеденского, осмелился оспорить у короля Вильгельма право на Морей, без сомнения, подстрекаемый своей женой, по праву которой он мог претендовать на это владение.

Роджер де Ховеденский, капеллан Генриха II, летописец того времени, так описывает последовавшие за этим события: — [44]

«В том же году (1196) Вильгельм, король Шотландии, собрав большую армию, вошёл в Морей, чтобы изгнать Харальда Мак-Мадита, который захватил эту область. Но прежде чем король смог войти в Кейтнесс, Харальд бежал на своих кораблях, не желая рисковать в битве с королём. Тогда король Шотландии отправил свою армию в Турсеху (Турсо), город вышеупомянутого Харальда, и разрушил там его замок. Но Харальд, видя, что король
собирается полностью опустошить страну, пал к ногам короля и
предал себя в его руки, главным образом из-за бушующей на море
Море и ветер были против него, так что он не мог отправиться на Оркнейские острова. Он пообещал королю, что приведёт к нему всех своих врагов, когда король вернётся в Морей. При этом условии король позволил ему сохранить половину Кейтнесса, а другую половину отдал Харальду, младшему внуку Реджинальда (Рёгнвальда), бывшего графа Оркнейского и Кейтнесса. Затем король вернулся в свои владения, а Харальд — на Оркнейские острова. Осенью король вернулся в
Морей, до самого Илвернаррана (Инвернейрна), чтобы принять
враги короля от Харальда. Но хотя Харальд довёл их до порта Лохлоя близ Инвернейрна, он позволил им сбежать; и когда король поздно вернулся с охоты, Харальд пришёл к нему, приведя с собой двух мальчиков, своих внуков, чтобы отдать их королю в качестве заложников. Когда король спросил его, где враги короля, которых он обещал выдать, и где его сын Торфинн, которого он тоже обещал отдать в заложники, он ответил: «Я позволил им сбежать, зная, что если я выдам их тебе, они не сбегут
из ваших рук. Я не мог привести с собой сына, потому что другого наследника у меня нет. Поэтому, поскольку он не выполнил соглашение, которое заключил с королём, он был приговорён оставаться под стражей у короля до тех пор, пока его сын не приедет и не станет его заложником. А поскольку он позволил врагам короля сбежать, он также был приговорён лишиться тех земель, которые он получил от короля. Король взял Харальда
с собой в Эдинбургский замок и держал его в цепях до тех пор, пока его люди
не привезли с Оркнейских островов его сына Торфинна.
Харальд был отпущен на свободу в качестве заложника короля.

«Итак, Харальд вернулся на Оркнейские острова и жил там в мире и спокойствии,
пока Харальд Младший, получив в дар половину Оркнейских островов от Сверрира Биркебейна, короля Норвегии, не присоединился к
Сигурду Мурту и многим другим воинам и не вторгся на Оркнейские острова. Харальд Старший, не желая вступать с ним в бой, покинул Оркнейские острова и бежал на остров Мэн. За ним последовал Харальд Младший, но
Харальд Старший покинул Мэн до его прибытия и отправился
другим путём отправился на Оркнейские острова со своим флотом и там убил всех сторонников младшего Харальда, которых нашёл на островах. Харальд-младший вернулся в Кейтнесс в Уик, где вступил в битву с Харальдом-старшим, и в этой битве Харальд-младший и всё его войско были убиты. Затем Харальд-старший отправился к королю Шотландии под надёжную защиту Роджера и Реджинальда, епископов Сент-Эндрюса и
Роузмарки и принёс королю большую сумму в золоте и серебре для
выкупа своих земель в Кейтнессе. Король сказал, что отдаст их ему
вернёт Кейтнес, если он разведётся со своей женой (Гормлат), дочерью
Малкольма МакХета, и вернёт свою первую жену, Афреку, сестру
Дункана, графа Файфа, и отдаст ему в заложники своего священника
Лаврентия[45] и Хонавера, сына Ингемунда, в качестве заложников. Но это
Харальд не захотел этого делать, поэтому Реджинальд, сын Сумарлида,
короля Мэна и островов, пришёл к Вильгельму, королю Шотландии, и выкупил у него Кейтнесс, сохранив ежегодную дань королю».

 Реджинальд, получив подкрепление из Ирландии,
Зять, Джон из Корси, захватил Кейтнесс и, вернувшись домой,
оставил завоёванное графство на попечение трёх наместников. Харальд
добился убийства одного из них, а затем, приплыв с Оркнейских островов
с большим войском, высадился в Скрабстере, где его встретил епископ и
попытался успокоить. Но Харальд затаил особую злобу на
Епископ Джон, что добавило ему ярости из-за того, что он считал предательством
своих подданных из Кейтнесса. Епископ отказался взимать с жителей
Кейтнесса налог в размере одного пенни в год с каждого населённого
дом, который граф Харальд несколькими годами ранее передал в папскую казну. Поэтому он штурмовал «крепость» в Скрабстере, в которой укрылись епископ и главные люди округа, убил почти всех, кто там был, и приказал ослепить епископа и отрезать ему язык.[46] Два оставшихся в живых представителя короля Реджинальда бежали к королю Шотландии, который первым делом решил отомстить
Сын Харальда Торфинн. Он был ослеплён и кастрирован по варварскому обычаю того времени и сгнил заживо в темнице Роксбурга
Замок. Король Вильгельм, собравший тогда большую армию, весной 1202 года двинулся на север, в Эйстейнсдал, на границу Кейтнесса. Хотя
Харальд собрал войско из 6000 человек, он чувствовал, что не сможет справиться с королём, и был вынужден просить о мире, который был заключён на тяжёлых условиях: каждый четвёртый пенни, найденный в
Кейтнессе, должен был быть выплачен в размере 2000 серебряных марок.

Карьера графа Харальда подходила к концу. Он умер в 1206 году в возрасте семидесяти трёх лет,
пробыв графом двадцать лет
совместно с графом Регнвальдом и спустя сорок восемь лет после смерти Регнвальда
.

Его сыновья Джон и Дэвид сменил его, и правили совместно в течение семи
лет, когда умер Дэвид, и Джон стал единственным Граф Оркни и
Кейтнесс. Самым заметным событием в свое время было сожжение епископа
Адам в Халкирке в Кейтнессе.

Епископ Адам был человеком низкого происхождения. Согласно «Саге», он был подкидышем и был оставлен у дверей церкви. До своего посвящения в сан епископа Кейтнесса в 1214 году он был аббатом Мелроуза.[47] Он произвольно увеличил плату за епископское место
до такой степени, что народ восстал и, с шумом направившись в Халкирк, где он проживал, потребовал прекратить несправедливые поборы. Граф Джон, который в то время находился неподалёку, отказался вмешиваться, и разгневанный народ, обнаружив, что епископ не намерен относиться к ним более снисходительно, сначала убил его советника Серло, монаха из Ньюботтла, а затем сжёг епископа. На причудливом языке Уинтона —

 «Три сотни человек в компании
 Напали на него внезапно,
 Сбили с ног, и он упал
 Из своего шалаша перед рассветом
 Модир обнажил своё тело;
 Он связал его, подвесил и привязал к столбу,
 Чтобы оно висело до ночи или до рассвета.
 Там монах убил его, его слугу,
 И ребёнка, который лежал в его шалаше,
 Там монах убил его перед рассветом.
 Сам он был связан и привязан к столбу.
 Тай пвт его в его собственной хижине,
В его горе и его гневе,
 Там, где он сжег его в огне».

В «Саге» говорится, что, когда весть об этом злодеянии дошла до короля
Александра, он пришёл в ярость и что ужасная месть, которую он
воздал, была ещё свежа в памяти, когда писалась «Сага». Фордун
утверждает, что король приказал изувечить и подвергнуть множеству пыток
тех, кто совершил это злодеяние. Исландские анналы более точны. Говорят, что он приказал отрубить руки и ноги восьмидесяти мужчинам, присутствовавшим при сожжении, и что многие из них умерли от этого.

 С этим трагическим и зловещим событием связана неоднозначная история рода
История норвежских графов подходит к концу. Граф Джон пытался снять с себя вину за соучастие в убийстве епископа,
заявив, что «добрые люди» подтвердили, что он не причастен к этому; но, поскольку он не помогал епископу и не пытался наказать его убийц, король Александр наложил на него крупный штраф и лишил части его
шотландского графства. Впоследствии он встретился с королём в
Форфаре и выкупил свои земли. Летом 1224 года король Хакон вызвал его в Норвегию, заподозрив в желании
поддержал планы графа Скуле против власти Хакона в Норвегии и после
переговоров с королём в Бергене вернулся на Оркнейские острова, оставив
своего единственного сына Харальда в качестве заложника. В 1226 году Харальд
утонул в море, вероятно, по пути домой из Норвегии. В 1231 году граф Джон
ввязался в ссору с Ханефом Унгом, уполномоченным, которого король
Хакон отправил на Оркнейские острова Снэколля Гуннасона, внука ярла
Рёгнвальда (Кали Колсона), и Олвера Иллтейта. Они внезапно напали на него
в гостинице в Турсо, подожгли дом и убили его в подвале,
где он пытался спрятаться.

 Таким образом, древний род норвежских графов, правивших Оркнейскими островами с 872 года — в течение 350 лет, — пресёкся, и графство перешло во владение дома Ангуса.


 V. ГРАФСТВО В РОДУ АНГУСА — 1231-1312.


После пресечения рода норвежских графов со смертью графа Джона
в 1231 году король Шотландии Александр II в 1232 году пожаловал графство
Северный Кейтнесс Магнусу[48], второму сыну Гилбрида, графа Ангуса. Сазерленд, или южная часть Кейтнесса, теперь стала
отдельное графство, переданное Уильяму, сыну Хью Фрескина, который, таким образом, стал первым графом Сазерлендом.

Магнус, по-видимому, получил графство Оркнейское от короля Норвегии, но с этого времени упоминания об Оркнейских островах и их графах в исландских и норвежских записях настолько редки и туманны, что из них мало что можно понять. Однако в «Исландских анналах» упоминается смерть Магнуса, графа Оркнейского, в 1239 году.

 В дипломе епископа Томаса Таллоха, составленном примерно в 1443 году,[49] говорится, что этому Магнусу наследовал граф Гилбрайд, которому
Гилбриду наследовал его сын, который владел графствами Оркнейским и Кейтнесским в Шотландии. В анналах упоминается только один Гилбрид, которого они называют «Гиббон, граф Оркнейский». Он умер в 1256 году.

 Согласно диплому, у Гилбрида был сын Магнус и дочь Матильда. Этот Магнус упоминается в «Саге о Хаконе Хаконсоне» как
участник злополучной экспедиции этого монарха против Шотландии в 1263 году. «С королём Хаконом из Бергена отправился Магнус, граф Оркнейский, и
король дал ему хороший корабль». Ранее были наняты лоцманы
с Оркнейских островов, и флот, проведя две ночи в море при слабом ветре, вошёл в пролив Брессей на Шетландских островах, где оставался почти полмесяца. Затем они отплыли на Оркнейские острова и некоторое время стояли в бухте Элвик, напротив Инганесса, недалеко от Киркуолла. Затем они обогнули Южный Рональдсей и некоторое время стояли в Рональдсвоэ, пока людей отправляли в Кейтнесс, чтобы собрать дань с жителей[50].
О котором скальд поёт, что «он обложил данью жителей
Несса, которые были в ужасе от облачённого в сталь сборщика колец».
Оркнейцы последовали за ним, как только были готовы. Король отплыл на юг, к Льюису и Скаю, где к нему присоединился Магнус, король Мэна. Флот, который теперь состоял из более чем сотни судов, по большей части больших и хорошо оснащённых, был разделён на две эскадры, одна из которых, состоящая из пятидесяти кораблей, разграбила побережье Кинтайра и Малла и присоединилась к королю Хакону в Гиге. Отдельная эскадра разграбила
Бьют, и флот бросил якорь в проливе Арран, откуда король Хакон
отправил Гилберта, епископа Хамара, и Генриха, епископа Оркнейского, с тремя
другие послы, чтобы договориться о мире с шотландским королём. Переговоры
не увенчались успехом, и вскоре после этого флот был уничтожен штормом,
а власть норвежского короля полностью подорвана в битве при Ларгсе. Король Хакон, собрав воедино разрозненные остатки своего
флота и армии, медленно отступал на север, не встречая никаких препятствий,
пока не добрался до Дурнесса в Сазерлендшире, где ветер стих, и флот
зашёл в пролив, где шотландцы убили семерых человек из команды
лодки, которых послали на берег за водой.
Проходя через Пентленд-Ферт, одно судно затонуло со всеми, кто был на борту, в «Свилки» — опасном водовороте, возникающем при определённых приливах и отливах, а другое беспомощно плыло по течению через Ферт и направилось прямиком в Норвегию. Король Хакон оставил свой флот в
Мидлендской гавани и Скапа-Флоу. Затем он отправился в Керкуолл и лёг на смертном одре. Он поселился в епископском дворце и после нескольких дней, проведённых в постели, настолько поправился, что смог присутствовать на мессе в епископской часовне и дойти до собора, чтобы посетить
усыпальница святого Магнуса. Но случился рецидив, и он снова слёг. Он велел читать ему Библию и латинские книги, чтобы развеять скуку на больничной койке, пока не перестал выносить усталость от размышлений о том, что он слышал; и тогда он пожелал, чтобы ему читали норвежские книги днём и ночью — сначала «Саги о святых», а затем «Хроники королей», от Харальда Чёрного до всех последующих королей Норвегии. Затем он привёл свои дела в порядок, велел взвесить свою серебряную посуду, чтобы расплатиться
войска и принял причастие. Он умер в полночь в субботу, 15 декабря 1263 года. В воскресенье тело, облачённое в богатейшие
одежды, с венком на голове, было выставлено в верхнем
зале дворца. Королевские камергеры стояли вокруг него с факелами,
и весь день люди приходили посмотреть на останки своего короля. Знать всю ночь охраняла катафалк, а в понедельник королевские останки были перенесены в собор Святого Магнуса, где они пролежали всю ночь. Во вторник их временно захоронили в
хор церкви, рядом со ступенями, ведущими к святилищу святого Магнуса.
Перед смертью король распорядился, чтобы его тело было
перевезено на восток Норвегии и похоронено рядом с останками его отца и
его родственников в Бергене. В марте труп был эксгумирован
и доставлен в Скапу, где его поместили на борт большого корабля, на
котором он плавал в неудачной экспедиции в Ларгс, и доставили в
Берген, где он был похоронен на хорах церкви Христа.

Сын Магнуса Гилбрида, который был графом Оркнейским во времена короля
Экспедиция Хакона погибла (согласно летописям) в 1273 году.

Ему наследовал сын с тем же именем. В Летописях есть запись
под 1276 годом: “Магнус, король Норвегии, дал Магнусу, сыну
Графа Магнуса Оркнейского, титул графа в Тунсберге”. Он также упоминается как граф Оркнейский в документе, датированном 5 февраля 1283 года, в котором
Маргарет, дева Норвежская, объявляется ближайшей наследницей шотландского
трона.[51] Смерть графа Магнуса, сына Магнуса, упоминается в
1284 год[52], вместе с епископом Питером Оркнейским и Стурлой
Законодателем. В дипломе говорится, что он умер, не оставив наследников, и ему наследовал
его брат Джон в качестве графа Оркнейского и Кейтнесса.

Джон, граф Кейтнесс, в 1289 году упоминается как один из тех, кто подписал
письмо, адресованное королю Англии Эдуарду, в котором дворяне предлагали
молодому принцу Эдуарду жениться на Маргарет, Деве Норвежской.
 Его имя также встречается в списке тех, кто был приглашён на первый
парламент в Баллиоле. Он присягнул на верность королю Эдуарду в Мёркле в
Кейтнессе в 1297 году.

Король Норвегии Эйрик в 1281 году женился на шотландской принцессе Маргарет,
дочери Александра III. Она умерла в 1283 году, оставив после себя дочь,
Маргарет, «норвежскую деву», которая стала единственной наследницей короны
Шотландии и в 1289 году была официально помолвлена с принцем Эдуардом
Английским. Она умерла в море у берегов Оркнейских островов[53] по пути в
Шотландию в сентябре или октябре 1290 года. Нет никаких записей об обстоятельствах её смерти,[54] но мы узнаём об этом из письма епископа
Аудфинна из Бергена,[55] написанного через двадцать лет после этого события в
В связи с делом о фальшивой Маргарет, которая была сожжена в Бергене
в 1301 году (как будет подробно описано ниже), её останки были привезены
в Берген под руководством епископа (скорее всего, с Оркнейских островов)
и господина Тора Хаконсона, чья жена, Ингиборг Эрлингсдаттер, была
спутницей Маргарет во время путешествия. В 1293 году Эйрик женился на Изабель, которую в исландских анналах называют «дочерью сэра Роберта, сына Роберта, графа Брюса».[56] Судя по всему, 24 июля того же года король
Эдуард дал разрешение Роберту Брюсу, графу Каррику, отцу
Изабелла Брюс, чтобы отправиться в Норвегию[57] и остаться там на некоторое время; и
Норвежский историк Мунк предполагает, что затем он привез
свою дочь и оставался там до тех пор, пока не состоялась свадьба,[58] и что
Король Эйрик, возможно, надеялся с помощью этого союза вернуть корону
Шотландии во владение ветви его собственной королевской линии
. В 1297 году Изабелла родила ему дочь по имени Ингибиорг. Король Эйрик
умер 13 июля 1299 года, и ему наследовал его брат Хакон (Магнуссон).

Джон, граф Оркнейский, по-видимому, отправился в Норвегию, чтобы принести присягу
присягнул на верность королю Хакону сразу после его восшествия на престол, поскольку в исландских анналах мы находим упоминание о том, что в 1299 году он был помолвлен с дочерью короля Эйрика. Это утверждение недвусмысленно, и хотя нам может показаться странным, что ребёнок, которому едва исполнилось два года, был помолвлен с сорокалетним мужчиной, Мунк отмечает, что такие маловероятные браки отнюдь не были чем-то необычным в те дни, и мы не можем отвергать это утверждение. На самом деле, мы видим, как этот самый король Хакон обручает свою
дочь, которой был всего год от роду, с мужчиной, который, хотя и был намного старше,
Ингбиорг, хоть и была младше графа Джона, тем не менее была взрослой женщиной. Но граф Джон, по-видимому, умер вскоре после помолвки, поскольку мы знаем, что
Ингбиорг была помолвлена повторно в 1311 году, а преемник Джона на посту графа упоминается в 1312 году, когда Феркухард, епископ Кейтнесса, засвидетельствовал подтверждение брака королём Робертом I и Хаконом V (в
Инвернесс, 28 октября) о предыдущем договоре, заключённом в Перте 6 июля
1266 года между королём Александром III. и Магнусом IV. (сыном
несчастного Хакона), по которому короли Норвегии навсегда уступили остров
Мэн и все другие острова Судри, а также все острова на
западе и юге великого Хафа, за исключением островов Оркнейских и
Шетландские острова, которые были специально зарезервированы за Норвегией. Принимая во внимание
это, король Шотландии был обязан выплачивать королю Норвегии и
его наследникам навсегда ежегодную сумму в 100 марок в пределах Сент-Магнуса
церковь, в дополнение к выплате 4000 марок, которая должна быть выплачена в течение
в течение четырех лет.

Примерно в то время, когда граф Джон посетил двор короля Хакона,
о котором говорилось выше, в Норвегии произошло одно из
самые необычные случаи самозванства в истории. В 1300 году в Бергене появилась женщина, которая заявила, что она принцесса
Маргарет, дочь короля Эйрика и наследница шотландской короны, которая, как все в Норвегии и Британии считали, погибла у берегов Оркнейских островов около десяти лет назад. Она приплыла на корабле
из Любека[59], и её история заключалась в том, что она была «продана» или предана
своей служанкой Ингеборг Эрлингсдаттер в интересах определённых
лиц, которые хотели убрать её с дороги, и выдала её за
мертва. Несмотря на то, что её внешний вид и обстоятельства сильно противоречили правдоподобности её истории, она, по-видимому, прочно укоренилась в народном сознании, и многие представители духовенства и высших классов, возможно, под влиянием политических мотивов, поддержали её. Она была замужней женщиной, и её сопровождал муж-немец. Епископ Одфинн описывает её как женщину в годах, с сероватыми волосами, частично поседевшими от старости, и, судя по всему, она была как минимум на двадцать лет старше короля
Брак Эйрика с Маргарет Шотландской, следовательно, на семь лет старше самого короля Эйрика, которому было всего тринадцать, когда он женился. «И всё же, — говорит Мунк, — хотя дочь короля Маргарет умерла в присутствии лучших людей Норвегии, хотя её тело было возвращено епископом и господином Тором Хаконсоном королю Эйрику, который сам положил его в открытую могилу, убедился, что это останки его дочери, и поместил их в церковь Христа рядом с останками её матери, — короче говоря, эта женщина,
Она была отъявленной мошенницей, но многие из знати поверили её истории, и немало священников тоже поддержали её. Едва ли можно поверить в то, что эта немка по собственной воле попыталась выдать себя за принцессу Маргарет через десять лет после её смерти и осмелилась публично появиться в Норвегии с таким заявлением. Более вероятно, что её убедили в этом какие-то люди, заметившие в ней определённое
сходство с собой, которые научили её истории, которую она должна была рассказать
придать её облику правдоподобность». Король Хакон был в отъезде из
Бергена, и никаких действий в отношении её дела не предпринималось до его возвращения
в начале зимы 1301 года. Было естественно, что он хотел лично увидеть и
осмотреть самозванку и сравнить её с фрейлинами принцессы, особенно
выслушать показания Ингбиорг
Эрлингсдаттер, прежде чем принимать какое-либо решение. О суде ничего не известно, но вскоре после прибытия короля «лже-Маргарет» была сожжена в Норднесе в Бергене как самозванка, а её муж был обезглавлен.
Когда её вели через ворота Конгсгаард к месту казни, она, как
сообщается, сказала: «Я хорошо помню, как в детстве меня вели через эти же самые ворота, чтобы отправить в Шотландию.
В то время в Высокой церкви Апостолов был исландский священник по имени Хафлиди[60], который был придворным священником моего отца, короля Эйрика; и когда духовенство перестало петь, сэр Хафлиди запел «Veni Creator», и гимн был допет до конца как раз в тот момент, когда меня поднимали на борт корабля». Несмотря на очевидную
из-за своего обмана она была воспринята толпой как мученица; на месте, где она пострадала, была воздвигнута часовня, и количество паломников, совершавших туда походы, возросло до такой степени, что епископ Одфинн вмешался и запретил их.[61]

Преемником графа Джона в графстве Оркни и Кейтнесс стал его сын
Магнус, пятый по счёту и последний из рода Ангусов. Впервые он упоминается в 1312 году в договоре между королём Робертом Брюсом и
Хаконом Магнуссоном, заключённом в Инвернессе. В 1320 году, будучи графом Кейтнесса
и Оркнейских островов, он подписал знаменитое письмо Папе Римскому, в котором
независимость Шотландии.[62] Судя по всему, он умер в 1321 году, потому что в документе, адресованном королём Робертом Брюсом «балливусу» короля Норвегии на Оркнейских островах и датированном 4 августа 1321 года в Каллене, он жалуется, что Александр Брун, «враг короля», осуждённый за измену, был принят на Оркнейских островах и отказался сдаться, хотя «наш балливус в Кейтнессе, Генри Сент-Клэр» немедленно потребовал его выдачи. Он точно умер в 1329 году, потому что в том году Катарина,
будучи его вдовой, подписала две хартии от своего имени как графиня
Оркнейские и Кейтнесские острова, которые она покупает у лорда-наместника
(Дроттсетта) Эрлинга Видкуннсона, в том числе Пентленд-Скеррис.[63] В одном из этих документов она
говорит о графе Джоне как о человеке, от которого её муж унаследовал
свои владения, которые он оставил ей, тем самым подтверждая
утверждение в дипломе о том, что Магнус был сыном Джона.[64]


 VI. ГРАФСТВО В РОДУ СТРАСТЕРНОВ — 1321-1379 гг.


 В дипломе говорится, что графство перешло по прямой линии наследования к
Малису, графу Страстерну, поскольку Магнус V не оставил наследников мужского пола. В 1331 году
Малис, граф Стратерн, владел землями в Кейтнессе[65], несомненно, по праву своей жены, вероятно, дочери Магнуса V. Малис погиб в битве при Халидон-Хилл в 1333 году, и ему наследовал его сын, которого также звали Малис, ставший наследником трёх графств: Стратерн, Кейтнесс и Оркни.

 Малис (младший) называет себя графом Стратернским, Кейтнесским и Оркнейским.
Оркни, в документе, датированном Инвернессом в 1334 году[66], в котором он
отдаёт свою дочь Изабеллу в жёны Уильяму, графу Россу, а также
даёт ей графство Кейтнесс в случае отсутствия наследников мужского пола у него и его жены
Марджори.[67]

Уильям, граф Росс, унаследовал титул своего отца Хью, который погиб в битве при Халидон-Хилл
в 1333 году, но утверждается, что он не был утверждён в графском титуле
в течение трёх лет из-за своего отсутствия в Норвегии.[68]

По-видимому, граф Мэлис отправился в Норвегию примерно в то же время, по всей вероятности, чтобы получить от норвежского короля Магнуса формальную инвеституру на графство Оркнейское, а Уильям, граф Россский, возможно, сопровождал своего тестя. О передвижениях Мэлиса ничего не известно, но мы случайно узнаём, что он отправился к
северные владения,[69] когда он лишился графства Стратерн, которое
король Эдуард объявил конфискованным и передал Джону де Уоренну,
графу Суррею. Утверждается, что Мализ, очевидно, стремясь сохранить графство в своей семье, выдал одну из своих дочерей замуж за Джона де Уоренна, и что король Давид затем объявил графство конфискованным[70] и передал его своему племяннику Морису де
Моравия,[71] сын сэра Джона де Моравии из Аберкэрни, который женился на
сестре Мэлайз Мэри.[72]

Мэлайз, по-видимому, предприняла попытку вернуть себе графский титул
Стратерн в 1334 году. В том году король Эдуард в письме от 2-го
марта распорядился, чтобы Генри де Бомон, граф Богэн, не позволял
проводить перед ним никаких разбирательств по поводу графства Стратерн,
отобранного за измену у графа Малиса. Он также написал письмо от того же
дня Эдуарду Баллиолу, в котором сообщил, что, по его сведениям, Малиса,
Стратерн претендует на графство Стратерн, которое он пожаловал
Джону де Уорренну, графу Суррею, и просит Баллиола действовать
обдуманно.[73]

В дипломе говорится, что Мализ был первым мужем Джоанны, дочери
Сэр Джон Ментейт, и что у него была дочь Матильда, вышедшая замуж за
Уэйленда де Арда. Но есть запись о подтверждении Робертом I
(1306-1329) передачи земель Каркати (Кортачи) в
Форфаршире и половины Урквелла в графстве Стратерн Малисом, графом Стратерном, его жене Джоанне, дочери покойного
Джон де Монтейт.[74] Поскольку Мализ-младший стал графом
Стратернским только после смерти своего отца в 1333 году, если это подтверждение
действительно принадлежит Роберту I, то речь идёт о Мализе, который был
граф до 1333 года, у которого была дочь Матильда, помолвленная с
Робертом де Тони в 1293 году, «когда ей ещё не было 20 лет».[75]

 В дипломе также говорится, что Мализ (младший) женился во второй раз на дочери Хью, графа Росса, следовательно, на сестре
Уильяма, графа Росса, который женился на дочери Мализа Изабелле. Из документа 1334 года мы узнаём, что жену Малиса звали Марджори. В документе 1350 года Уильям, граф Росс, называет свою сестру Марджори
 графиней Кейтнесса и Оркнейских островов[76] и с её согласия назначает
его брат Хью, его наследник в случае его собственной смерти без наследников мужского пола. Из этого следует, что Малисе к тому времени уже умер. Должно быть, он умер до 1353 года, когда его зять Эрнгиль Сунессон получил от короля Норвегии титул графа Оркнейского. Он упоминается как умерший в 1357 и 1358 годах[77], и тогда граф Росс, как говорят, вступил в свои земли в Кейтнессе, несомненно, по праву своей жены
Изабеллы и в соответствии с тем документом 1334 года, о котором говорилось ранее[78]

 Пока Мализ был в Норвегии и Швеции, две его дочери
вышла замуж за шведских дворян — за Арнгильса[79] или Эрнгильса, сына Суне
Йонссона, и за Гутторма Сперру.[80] После смерти Малисе или вскоре после неё Эрнгильс Сунесон
претендовал на долю своей жены в графстве. В 1353 году мы видим его подпись под документом, составленным 10 апреля
как Эрнгисла Сунесона, а 6 мая после этого его подпись
появляется на документе, составленном в Вагахусе по поводу приданого королевы,
занимавшей первое место среди знати Норвегии, и с титулом графа Оркнейского.[81] Хотя в дипломе указано, что он владел
Судя по этому документу, он получил титул графа Оркнейского от короля Норвегии. Вскоре он примкнул к шведской партии, выступавшей за короля Эрика Померанского, и в 1357 году король Магнус конфисковал его владения в Норвегии и лишил его титула. Его право на титул графа утратило бы силу после смерти его жены, которая умерла бездетной до 1360 года[82]. Тем не менее он продолжал называть себя графом Оркнейским при жизни.[83] Он умер в 1392 году.

О конфискации прав Эрнгисла королём некий Дункан
Андерсон, который, по-видимому, был шотландцем и, вероятно, агентом
Александр де Ард, сын Матильды, названной старшей дочерью Малиса, издал манифест, в котором уведомил жителей Оркнейских островов о том, что под его опекой находится истинный и законный наследник графа Малиса, бывшего графа Оркнейского; что этот наследник теперь имеет полное и неоспоримое право на графство; и что, поскольку он слышал, что король Норвегии недавно конфисковал доходы графства, он
предупреждает жителей, чтобы они не позволяли вывозить эти доходы за пределы страны, пока им не представят истинного наследника, что произойдёт очень скоро, если на то будет воля Господа. Жители, которые, по-видимому, были несколько обеспокоены этим посланием, направили запрос по этому поводу в норвежский суд. Похоже, что норвежский двор обратился к шотландскому королю с жалобой на то, что претенденты или их друзья в Шотландии беспокоят жителей островов, поскольку в 1367 году король Давид издал указ, запрещающий кому-либо из его подданных
подданным, независимо от их ранга или положения, запрещено въезжать на Оркнейские острова или
посещать их гавани с какой-либо целью, кроме законной торговли.

 В 1375 году король Норвегии Хакон
даровал Александру де Арду[84] графство Оркнейское сроком на один год до следующего Дня святого Иоанна,
однако в документе он назван не графом, а просто губернатором и
Уполномоченный короля, заявляющий в документе, адресованном
островитянам, что эта грамота выдана временно, до тех пор, пока упомянутый
Александр не подтвердит свои права на графский титул. Похоже, он этого не сделал
Король отнёсся к этому с большим благосклонностью, поскольку дарственная не была
продлена, и в 1379 году Генри Сент-Клэр и Мэлис Спарр предъявили свои
претензии на графство.

Александр де Ард унаследовал графство Кейтнесс по закону и обычаю Шотландии
по праву своей матери как наследницы графа Мэлиса.
В 1375 году он отказался от замка Братуэлл (Броул) и всех земель
в Кейтнессе и любой другой части Шотландии, которые он унаследовал
от своей матери, Матильды де Стратерн, в пользу короля Роберта II,
который передал их своему сыну, Дэвиду Стюарту.

Граф Дэвид Стюарт появляется в 1377–1378 годах как граф Стратерн и
Кейтнесс. Король Роберт III передал графство Кейтнесс своему
брату Уолтеру Стюарту из Бречина, который владел им примерно до 1424 года. Затем он передал его своему сыну Алану, который был убит в Инверлохи в 1431 году.
Графство перешло к его отцу, который в 1437 году лишился его за участие в убийстве короля Якова I. Графство оставалось во владении короны до 1452 года, когда король Яков II. пожаловал его сэру
Джорджу Крайтону, адмиралу Шотландии. После его смерти в 1455 году король Яков
пожаловал графство Кейтнесс Уильяму Сент-Клэру, тогдашнему графу Оркнейскому, в чьих потомках оно сохранилось до наших дней.


 VII. ГРАФСТВО В РОДУ СЕНТ-КЛЭРОВ — 1379-1469.


 Генеалогические вопросы, связанные с наследованием Сент-Клэров.
Клэры из Рослина и графство Оркнейское связаны, по-видимому, неразрешимой путаницей.

Уже в 1321 году мы встречаем Генри Сент-Клэра в качестве «балливуса» короля Роберта Брюса в Кейтнессе[85], а в 1364 году мы также встречаем Томаса
Сент-Клэра, назначенного в Киркуолл «балливусом» короля Норвегии,
Александр Сент-Клэр и Юфимия де Стратерн, называющая себя
одной из наследниц покойного Малиса, графа Стратерна.[86]

 В дипломе прямо указано, что одна из четырёх дочерей Малиса,
графа Стратерна,[87] от его жены Марджори, дочери Хью, графа Росса, была замужем за Уильямом Сент-Клэром. Должно быть, это Уильям Сент-Клэр,
сын сэра Уильяма Сент-Клэра, который погиб вместе с Дугласом в Испании, сражаясь с сарацинами в 1330 году.[88] Далее в дипломе говорится, что Генри Сент-Клэр, сын Уильяма Сент-Клэра и этот
дочь Малиса, унаследовавшая графство Оркнейское, по-видимому, по праву своей матери. Из акта о присвоении титула мы знаем, что он унаследовал графство в 1379 году.

 В хартии 1391 года граф Генрих называет свою мать Изабеллу Сент-Клэр. Обычно говорят, что его отец, Уильям Сент-Клэр, женился на Изабелле, дочери Малиса, графа Стразерна. Но, как мы видим из документа 1334 года, Изабелла была замужем за Уильямом, графом Россом, а не за
Уильямом, графом Рослином. Однако из документа 1391 года следует, что
мать Генриха звали Изабелла, и хотя он не называет её
дочь Малиса, согласно условиям документа, она была наследницей земель на Оркнейских и Шетландских островах. В дипломе упоминается только один из графов Малисов, и, возможно, Изабелла, на которой женился Уильям Сент-Клэр, была дочерью старшего и сестрой младшего Малиса из Стразерна.

Если бы он женился на одной из четырёх дочерей младшего Малиса, то
необъяснимо, почему он не претендовал на часть графства, принадлежавшую его жене. Мы узнаём, что представители других сестёр были претендентами на
наследство, и что один из них, Эрнгисл Сунесон, действительно получил его
доля жены, и получил титул графа Оркнейского, в то время как Александр де Ард, как говорят, унаследовал графство Кейтнесс в силу аналогичного притязания, и его права на графство Оркнейское были признаны королём Норвегии после конфискации имущества Эрнгисла Сунесона.
 Граф Росс, как мы видели, также унаследовал долю, причитавшуюся его жене Изабелле. Но, по-видимому, никто не претендовал на
Изабеллу, которая, как говорят, была замужем за Уильямом Сент-Клером. Если бы она
была дочерью младшего Малиса, в этом едва ли можно было бы усомниться
что такое заявление было бы сделано, а если бы и было сделано, то подтверждено так же легко, как и заявление других сестёр. Уильям Сент-Клэр был жив в 1358 году, через пять лет после того, как было подтверждено заявление сестры, вышедшей замуж за Эрнгисла
Сунесона, и через год после того, как титул Эрнгисла как графа был признан недействительным.

 Но более серьёзным возражением против утверждения в дипломе является то, что
Жена Уильяма была дочерью младшего Малиса, о чём свидетельствует тот факт, что в свидетельстве, выданном юристом и канониками Оркнейских островов в пользу Джеймса Крейги (1422), прямо указано, что Генри
Синклер сам был женат на дочери младшего Малиса, которую звали
«Элизабет де Стратерн, дочь покойного преподобного и достопочтенного
Малиса, графа Оркнейского», и от неё у него была дочь Маргарет,
которая вышла замуж за Джеймса из Крейги. В дипломе, с другой стороны,
указано, что Генри был женат на Джанет Халибертон, дочери Уолтера
Халибертона из Дирлтона, и от неё у него был сын Генри, который стал его преемником.
Однако вполне возможно, что оба этих утверждения могут быть правдой.
Свидетельство в пользу Джеймса из Крейги не имеет причин упоминать
вторая жена, и в дипломе нет особых причин упоминать первую жену в связи с наследованием, которое происходит по материнской линии, что делает её, более того, таким выдающимся примером долголетия, что она пережила своего мужа, сына и всех своих младших сестёр, а также всех их сыновей и дочерей и стала единственной наследницей графского титула после смерти графа Генри, хотя у него остался сын, который должен был унаследовать его титул, но который, согласно диплому, унаследовал его у неё, своей бабушки.

Каким бы образом эти явно противоречащие друг другу утверждения ни были
Таким образом, утверждение в дипломе о том, что Генри Сент-Клэр был первым представителем рода, получившим титул графа Оркнейского, несомненно, подтверждается документами. Летом 1379 года он отправился в Норвегию
и получил от короля Хакона формальное пожалование графства Оркнейского
и лордства Шетландского[89], которые со времён, когда граф Харальд Маддадсон
уступил их королю Сверриру, принадлежали норвежской короне. Условия, на которых он принял графство, подробно изложены в документе о пожаловании, и
Сравнивая их с полунезависимыми древними графами, один современный автор
отметил, что они оставили ему лишь земли его отцов.[90] Хотя графы Оркнейские имели преимущество перед всеми
титулованными дворянами Норвегии, и их подписи под национальными
документами всегда стояли после подписей архиепископов и перед
подписями епископов и дворян, хотя этот титул был единственным
наследственным титулом, который в Норвегии мог носить подданный, не
принадлежащий к королевской крови, теперь он был объявлен
подлежащим утверждению королём. Граф должен был управлять
Он должен был управлять островами и пользоваться их доходами по воле короля, но он был обязан служить королю за пределами графства с сотней полностью экипированных людей, когда его призывал король; он не должен был строить на островах ни замков, ни укреплённых мест, не должен был вести войну, заключать соглашения с епископом, продавать или отчуждать какие-либо свои права без явного согласия короля; более того, он должен был отчитываться за всё своё управление перед королевским двором.
Берген. После его смерти графство и все острова должны были вернуться
Король Норвегии или его наследники, а если у графа оставались сыновья, они не могли унаследовать титул и владения своего отца без королевской
инвеституры. На следующий день после Мартинамаса он обязался выплатить королю 1000 фунтов стерлингов.[91] Также частью соглашения было то, что
Малисе Сперра, сын Гуторма Сперры, должен был отказаться от всех своих притязаний
на графство по праву своей матери[92]; и он оставил с королём Хаконом
в качестве заложников для надлежащего выполнения своей части договора
следующих своих друзей и последователей: Уильяма Дэниела, рыцаря,
Мализ Сперра и Дэвид Крайтон.

Но король Хакон умер через год после интронизации графа Генриха, и
события, произошедшие на Оркнейских островах во время правления короля Олафа, его
преемника, совершенно неизвестны норвежским летописцам. Граф Генрих,
по-видимому, не искал расположения своего сюзерена и не боялся его
вмешательства. Он построил замок Киркуолл вопреки запрету, содержавшемуся в документе о его инвеституре,
и, по-видимому, чувствовал себя достаточно независимым, чтобы управлять своим графством, окружённым морем, по своему усмотрению.

Тот факт, что король Хакон, назначая графа Генриха, обязал его не вступать ни в какие союзы с епископом и не поддерживать с ним дружеских отношений без явного согласия короля, показывает, что епископ в то время действовал вопреки воле короля и представителей гражданской власти. Скорее всего, граф Генрих счёл это противодействие
епископа благоприятным для своих планов по обретению практической
независимости и использовал его как повод для возведения замка
Киркуолл вопреки условиям своего соглашения с
корона. Мунк объясняет разногласия растущей неприязнью
норвежских жителей островов к шотландцам, численность которых уже давно увеличивалась
под влиянием шотландских семейных связей
более поздних графов. Каким бы ни было его происхождение, концом его стало
то, что в результате какого-то народного волнения, о котором у нас нет достоверных сведений,
епископ был убит в 1382 году.[93]

Мализ Сперра , по - видимому , пытался утвердиться в
Шетланд[94] выступил против графа Генриха. Он захватил, это не
указано, на каком основании, владения на Шетландских островах, которые принадлежали
Хердис Торвальдсдаттер, и из которых Йон Хафторсон и Сигурд
Хафторсоны были законными наследниками. Похоже, что собирался суд.
граф должен был созвать его для урегулирования законных прав заинтересованных сторон
. Суд должен был состояться в старом Замке, недалеко от
Скаллоуэй, но произошёл конфликт, спор был улажен грубой силой, и Мализ Сперра был убит.[95] Поскольку несколько его людей были убиты вместе с ним, представляется вероятным, что он был агрессором.
Поскольку и он, и граф были среди тех, кто присутствовал на собрании знати в Хельсингборге во время восшествия на престол короля Эйрика Померанского в сентябре 1389 года, а в исландских анналах смерть Малисе Сперры датируется этим же годом, вполне вероятно, что граф высадился на Шетландских островах по пути домой из Норвегии с единственной целью — добиться справедливости для наследников Тордиса. В 1391 году по договору, заключённому в
Киркуолле (и впоследствии подтверждённому королём Робертом III), он передаёт
земли Ньюбурга и Очдейла в Абердиншире[96] своему брату
Дэвид за оказанные им услуги и в обмен на любые права, которые он мог
иметь на земли на Оркнейских и Шетландских островах, унаследованные от его матери Изабеллы
Сент-Клэр. В 1396 году в Рослине Джон де Драммонд из Каргилла и Элизабет, его жена, заключили договор в пользу Генриха, графа Оркнейского, лорда Рослина, «нашего отца», по которому они отказывались в пользу мужского потомства графа, а также в пользу себя и своих наследников от всех притязаний на земли графа «под королевством Норвегия».[97]

 В дипломе говорится, что после смерти первого Генриха Сент-Клэра
его мать, дочь Малиса[98], приехала на Оркнейские острова и, пережив всех своих сестёр и их сыновей и дочерей, стала единственной наследницей графского титула. Добавляется, что об этом знали ещё живые свидетели, которые видели и разговаривали с матерью Генриха Первого.

 Её внук Генрих, сын первого Генриха, унаследовал графский титул, но, по-видимому, нет никаких записей о том, что норвежский король передал ему этот титул. В 1404 году ему было поручено опекать Якова I, и он отправился во
Францию с юным принцем, за безопасность которого он отвечал
Необходимо было вывезти его из Шотландии, и он был схвачен англичанами у мыса Фламборо и некоторое время находился в плену.[99] В 1412 году он отправился во Францию с Арчибальдом Дугласом, чтобы помочь французам в борьбе с англичанами.[100] В 1418 году Джон Сент-Клэр, его брат, присягает на верность королю Эйрику в Хельсингборге за королевскую землю Хьялтланд и обязуется соблюдать норвежские законы в соответствии с древними обычаями. В договоре также указано, что после его смерти Шетландские острова должны снова перейти к норвежской короне. [101] Из этого следует, что
Граф Генри, должно быть, умер в 1418 году, хотя Бауэр в своём продолжении «Фордуна»
говорит, что он умер в 1420 году[102]. Разрешение на брак его вдовы было получено в 1418 году[103]

. Генри наследовал его сын Уильям, последний из оркнейских графов,
находившихся под властью Норвегии. Но вступление в должность нового графа не состоялось
состоялось до 1434 года, и в течение четырнадцати лет управление
Островами осуществляли уполномоченные, назначенные королем Эйриком.

После смерти графа Генри епископ Томас Таллох был назначен
комиссаром в 1420 году. Он поклялся в верности королю Эйрику в церкви
Вестенесков в Лаланде, управляющий островами
в соответствии с норвежским сводом законов и древними обычаями.[104] 10-го
июля 1422 года он получил от короля в качестве феода «дворец Киркуолл
и прилегающие территории на Оркнейских островах в Норвегии, а также
земли Оркнейских островов и управление ими».[105]

В 1423 году король Эйрик поручил управление Оркнейскими и Шетландскими островами
Дэвиду Мензису из Умисса. В 1426 году жители островов направили королю жалобу, в которой говорилось, что во время его правления они подвергались угнетению и разграблению.
администрация.[106] Среди выдвинутых против него обвинений было
утверждение, что он вдвое уменьшил стоимость денег, что он
несправедливо посадил в тюрьму законника с островов и незаконно
похитил государственную печать и свод законов островов, которые
жена законника положила на алтарь церкви Святого.
Магнус — ради их безопасности; что он взимал штрафы и услуги незаконно
и с применением физической силы, а также был виновен во многих других незаконных действиях,
связанных с тираническим угнетением.

Похоже, что управление островами снова было поручено
Епископ Таллох[107] до 1434 года, когда молодой граф получил официальное посвящение в сан[108]

Уильям, последний из оркнейских графов, находившихся под властью Норвегии, унаследовал титул своего отца Генриха и получил посвящение в сан на условиях, почти идентичных тем, что были навязаны его деду. Более того, он должен был владеть замком Киркуолл, который его дед построил без согласия короля. Он принял титул до того, как получил инвеституру от короля Эйрика, поскольку в 1426 году он фигурирует как граф Оркнейский в суде в Стерлинге на процессе Мердока, герцога
Олбани.[109] В 1435 году, будучи лордом-адмиралом Шотландии, он командовал флотом, который доставил принцессу Маргарет во Францию. В 1446 году норвежский ригсрад вызвал его в Берген на следующий день святого.[110] Иоанна, чтобы он принёс присягу на верность королю Кристоферу, преемнику Эйрика Померанского. В 1460 году королевские уполномоченные в
Киркуолл подтверждает королю Кристиану I, что Джон Росс, лорд Островов, в течение долгого времени самым жестоким образом пытался истребить население
Островов Оркнейских и Шетландских, сжигая жилища и убивая людей
жителей, и что в этих обстоятельствах лорду Уильяму Сент-Клеру,
графу Оркнейскому и Кейтнесскому,[111] было запрещено приезжать в
король.[112] 28 июня 1461 года епископ Оркнейский Уильям пишет королю
из Керкуолла, извиняя графа за то, что тот не приехал принести присягу
верность, потому что в июне того же года он был
назначен одним из регентов Королевства Шотландия из-за
нежных лет принца (короля Джеймса III.), и поэтому был
лично проживаю в Шотландии. Епископ также повторяет свою жалобу
против Джона Росса, лорда Островов, и банд его островитян,
Ирландцев и шотландцев из лесов, “которые пришли великими толпами в
в июне месяце, с их кораблями и флотами в боевом порядке, опустошая
земли, разграбляя фермы, разрушая жилища и предавая
жителей мечу, независимо от возраста или пола”.[113] Традиция
все еще указывает в нескольких частях островов на “могилы Люисменов”,
вероятно, те из захватчиков, которые были убиты во время их грабежей
экспедиции по островам.

8 сентября 1468 года был подписан брачный контракт между
Яков III Шотландский и Маргарита, дочь короля Дании, Швеции и Норвегии Кристиана I,
заключили брак после выплаты Шотландией задолженности по
дани за остров Мэн и Гебридские острова[114].
Кристиан обязался выплатить приданое в размере 60 000 флоринов за свою дочь,
предусмотрев определённые совместные владения (включая дворец
Линлитгоу и замок Даун), а также треть королевских владений в Шотландии,
если она овдовеет. Из приданого 10 000 флоринов должны были быть
выплачены до отъезда принцессы, а также острова
Оркнейские острова были заложены в счёт остатка в 50 000 флоринов. Из обещанных 10 000 флоринов
были выплачены только 2000, а Шетландские острова были заложены в счёт остатка. Таким образом, общая сумма, в счёт которой были заложены Оркнейские и Шетландские острова, составила 58 000 флоринов по 100 пенсов за каждый, или около 24 000 фунтов стерлингов.

В 1471 году король Яков III передал Уильяму, графу Оркнейскому, замок и
земли Рейвенскрейг в Файфе в обмен на все его права на графство Оркнейское, и 20 февраля того же года был принят парламентский акт,
присоединивший к шотландской короне «графство
Оркнейские острова и Шетландские острова, которые не должны быть отданы во временное пользование или в пользование на неопределённый срок, за исключением одного из королевских сыновей, рождённых в законном браке».


 VIII. ЕПИСКОПСТВО ОРКНЕЙСКОЕ — 1060-1469.


 Происхождение епископства Оркнейского окутано тайной. Его ранняя история осложняется тем фактом, что было два, если не три, отдельных епископских престола, и только один из них признаётся скандинавскими авторами.

 В «Саге» о происхождении епископства, к сожалению, нет точных сведений.  Утверждается, что граф Торфинн построил церковь Христа.
Кирк в Бирсее, по-видимому, после его возвращения из паломничества в Рим,
и что там была учреждена первая епископская кафедра на Оркнейских островах.
 Принимая это во внимание, а также утверждение, что Уильям Старый,
который был епископом в 1115 году, когда был убит святой Магнус, был первым епископом,
можно сделать вывод, что епископство было учреждено в его время. Утверждение о том, что он занимал эту должность в течение шестидесяти шести лет, едва ли правдоподобно, но если предположить, что это так, поскольку он умер в 1167 году, то мы получаем 1102 год в качестве даты учреждения епископства.

С другой стороны, Адам Бременский утверждает[115], что Торольф был первым
епископом Оркнейских островов и что он был рукоположен Адальбертом, архиепископом
Гамбургским, в середине XI века[116], и что ему наследовал другой епископ по имени Адальберт. Поскольку Вильгельм Старый был рукоположен не раньше 1102 года, если во времена графа Торфинна (он умер в 1064 году) был епископ, то это должен был быть Торольф. Если Торольф был рукоположен в середине XI века, то, вероятно, это произошло до смерти графа Торфинна в 1064 году. Но, судя по всему, до 1093 года кафедра была вакантной.

Из письма Ланфранка, архиепископа Кентерберийского
(1070-1089), следует, что граф Пол Оркнейский отправил к нему священнослужителя, которого он хотел посвятить в сан епископа, и Ланфранк приказывает Вульстану, епископу Вустера, и Питеру, епископу Честера, отправиться в Йорк и помочь архиепископу в посвящении. Должно быть, речь идёт о графе Поле,
сыне Торфинна, который вместе со своим братом Эрлендом был доставлен в Норвегию королём Магнусом во время его второй экспедиции на запад в 1098 году, и ни один из них так и не вернулся. Имя этого епископа не упоминается у Ланфранка
письмо. Но английские писатели[117] упоминают, что в конце XI века священник по имени Ральф был рукоположен в епископы Оркнейских островов Томасом, архиепископом Йоркским. Томас был архиепископом с 1070 по 1100 год. Упоминается, что когда право архиепископа Йоркского на рукоположение
В 1109 году Тургот, епископ Сент-Эндрюсский, был утверждён в должности, и было предложено, чтобы
он делал это при содействии (английских) епископов Шотландии
и Оркнейских островов. Ансельм, архиепископ Кентерберийский (1092-1107), написал[118]
 графу Хакону Палсону, призывая его и его народ подчиняться епископу
«Который теперь, по милости Божьей, у них есть».

 Второй епископ по имени Роджер был рукоположен Жераром, который был
архиепископом Йоркским в начале XII века, с 1100 по 1108 год.

 Третий епископ по имени Ральф, ранее бывший пресвитером в Йорке, был рукоположен архиепископом
Томасом, преемником Жерара. Именно этот Ральф фигурирует в отчётах о битве при Норталлертоне в 1138 году. Папа Каликст II. и
Папа Гонорий II. направили письма норвежским королям Сигурду и
Эйстейн в пользу Ральфа[119]. В письме папы Гонория прямо
говорится, что вместо Ральфа был назначен другой епископ. Это, должно быть, относится к Вильгельму Старому, которого саги называют епископом с 1102 года.

Объяснение всему этому, по-видимому, заключается в том, что архиепископы Гамбурга
и Йорка тщетно пытались добиться права рукополагать епископов Оркнейских островов: первый — на том основании, что, будучи преемниками
святого Ансгара, они были главами скандинавских церквей, а второй — на том же основании, на котором они претендовали на право рукополагать
епископ Сент-Эндрюсский, а именно, что их юрисдикция распространялась на всю Шотландию и острова. В приложении к «Хронике» Флоренс Вустерской[120], написанной в начале XII века, говорится, что «архиепископ Йоркский обладал юрисдикцией над всеми епископами к северу от Хамбера, а также над всеми епископами Шотландии и Оркнейских островов, как архиепископ Кентерберийский обладал юрисдикцией над епископами Ирландии и Уэльса». Тем временем, однако, норвежцы избрали собственных епископов,
и те, получив епископскую кафедру, стали настоящими епископами
на Оркнейских островах, хотя другие могут наслаждаться пустой титул.

Таким образом, Уильям старый был первый собственно епископов Оркнейских о
кого мы имеем определенные записи. Поскольку "Сага" и "Сага о святом Магнусе"
в обеих прямо говорится, что он занимал епископство шестьдесят шесть лет,
а Летописи относят его смерть к 1168 году, он, должно быть, был посвящен в
1102. Кафедра, которая сначала находилась в Бирсее, где граф Торфинн построил
церковь Христа[121], была перенесена в Киркуолл после возведения
собора в 1137–1152 годах. В 1152 году он отправился с графом Рёгнвальдом в Святую землю.
Когда в 1154 году папа Анастасий учредил митрополичий престол в Тронхейме,
он объявил епископа Оркнейского одним из его викариев, и канонические права епископа
Уильяма были косвенно признаны. Он умер в 1168 году, а в 1848 году, когда в соборе проводились ремонтные работы, его кости были найдены в каменной гробнице длиной 30 дюймов и шириной 15 дюймов, вместе с костяным предметом, похожим на рукоятку посоха, и свинцовой пластиной с надписью, сделанной, по-видимому, в XIII веке:

 ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ УИЛЬЯМ СЕНЕКС, СЧАСТЛИВОЙ ПАМЯТИ, ПЕРВЫЙ ЕПИСКОП.

Положение, в котором были найдены кости в хоре, по-видимому, указывает на то, что их, должно быть, перенесли с прежнего места захоронения. Кости епископа Уильяма и гроб, в котором они находились, были вывезены вместе с мусором, когда церковь перестраивали в 1856 году[122]. Свинцовая пластина и костяной предмет, найденные в гробу, хранятся в музее Общества антикваров Шотландии.

Уильям II, второй епископ, известен только по упоминанию его имени
в списке епископов[123] (1325) и по упоминанию его смерти в 1188 году в исландских анналах.

Третьим епископом был Бьярни, сын Кольбейна Хруги (который построил замок на острове
Вейр). Его мать, Херборг, была
правнучкой графа Пауля.[124] Сам Бьярни был известным поэтом,
и ему приписывается _Jomsvikinga-drapa_— История Йомсбурга
Викинги.[125] Булла папы Иннокентия III, датированная в Ватикане 27-м
Май 1198 года[126] — обращение к нему в связи с отказом
епископа Джона Кейтнесского[127] собирать ежегодную дань в своей епархии, о чём
упоминается ниже. Это следует из его документа в «Картулярии»
из монастыря Мункалиф в Бергене, что он владел землями в
Норвегии, а также своими родовыми землями на Оркнейских островах и замком на
острове Вейр. Этим документом он дарует монастырю «за души своего отца (Колбейна Руги), своей матери, своего брата, своих родственников и друзей» земли под названием _Холанд_, расположенные у Дальс-фьорда, к северу от Бергена. Таким образом, любопытно обнаружить в подлинных записях передачу
земель церкви в Норвегии для проведения месс за душу человека,
который в своём бывшем доме на Оркнейских островах теперь известен только как Кобби Роу.
«великан» или «гоблин» из замка, который он построил и в котором жил.
 Епископ Бьярни присутствовал вместе с Джоном, графом Оркнейским, на большом собрании знати в Бергене[128] в 1223 году и вскоре после этого умер.

 Йофрейр, четвёртый епископ, был посвящён в сан в 1223 году, согласно «Анналам». На том же собрании в Бергене, о котором говорилось выше, присутствовал Йофрейр, декан Тунсберга, и, поскольку это очень редкое имя, вероятно, что это тот же человек, который был назначен епископом Оркнейских островов. Судя по всему, он долгое время был нездоров, поскольку в булле, датированной
Витербо, 11 мая 1237 года[129] Папа Григорий IX предписывает Сигурду, архиепископу Нидаросскому (Дронтхеймскому),
перевести епископа Йофрейра Оркнейского, который был парализован и много лет
пролежал прикованным к постели, в отставку или, если он не захочет
уходить, предоставить ему мудрого и благоразумного помощника. Однако
Йофрейр оставался на посту ещё десять лет после этого. Согласно «Анналам», он умер в 1247 году.

Генрих (I) был пятым епископом. Папское разрешение на его рождение, выданное папой Иннокентием IV, датировано 9 декабря 1247 года.[130]
затем каноник на Оркнейских островах. Он участвовал в экспедиции короля Хакона в
1263 году и умер в 1269 году.

 ПЕТР, шестой епископ, был рукоположен в 1270 году. В его булле[131]
 от 3 сентября 1278 года, датированной в Тунсбергском соборе, он дарует сорокадневную индульгенцию
тем, кто в его епархии вносит свой вклад в восстановление собора Святого.
Собор Суизина в Ставангере, который был уничтожен пожаром. Он
умер в 1284 году.

 ДОЛГФИНН, седьмой епископ, был рукоположен в 1286 году. О нём ничего не известно, кроме имени. Он умер, согласно летописям, в 1309 году.

 ВИЛЬЯМ (III.) был восьмым епископом. Он был рукоположен в 1310 году. В самом
На провинциальном совете, состоявшемся в Бергене в 1320 году, архиепископ подал несколько жалоб на Уильяма, епископа
Оркнейские острова[132] Кормак, архидьякон Садрэйса, и Грим Ормсон, пребендарий Нидароса, были посланы архиепископом с визитом в Оркнейскую епархию и сообщили, что Уильям растратил церковное имущество, что он назначил церковные должности иностранцам и отступникам, что он запятнал своё достоинство как прелата церкви, участвуя в шумных развлечениях
что он был небрежен и равнодушен в исполнении своих духовных обязанностей и не разыскивал тех, кто занимался идолопоклонством и колдовством, был еретиком или следовал нечестивым путям. Более того, он заключил в тюрьму Ингельберта Лининга, каноника с Оркнейских островов, которого архиепископ послал расследовать сбор пожертвований в пользу Петра, и лишил его пребенды и всего имущества. Он также тайно присваивал себе в течение пятнадцати лет часть церковных сборов, составлявшую
стоимостью 53 марки стерлингов, и он отказался разрешить перевезти тело женщины с Оркнейских островов, хотя она завещала похоронить её в соборе Тронхейма. В следующем году (1321) архиепископ отстранил его от должности, но в 1324 году мы видим его на церемонии посвящения Лаврентия, епископа Хола.[133] В
документе [134], датированном 9 сентября 1327 года в Бергене, он закладывает свои
Шетландские владения своему митрополиту Эйлифу, архиепископу Нидаросскому,
чтобы выплатить 186 фунтов стерлингов, которые он должен был выплатить архиепископу
за шесть лет. В другом документе того же года[135] епископ
Одфинн из Бергена просит епископа Уильяма с Оркнейских островов помочь его священнику
Ивару в сборе _Sunnive-miel_ — пожертвования, которое жители Шетландских островов издавна
вносили в храм святой
 Суннивы в Бергене. Дата смерти этого епископа не установлена.

УИЛЬЯМ (IV.), девятый епископ, сменил его примерно через год
1328. Сохранилось соглашение между ним и Хаконом Йонссоном, датированное
в Керкуолле 25 мая 1369 года.[136] Следующее упоминание о нем, которое у нас есть, - это
запись в «Анналах» под датой 1382: «Тогда было услышано скорбное известие о том, что епископ Уильям был убит на Оркнейских островах».

Уильям (V), десятый епископ, упоминается только в записях времён короля Шотландии Роберта III. Мунк предполагает, что он мог быть тем Уильямом Джонсоном, который упоминается как архидьякон Зетланда в норвежском документе, датированном 4 марта 1360 года в Сэндвике на Шетландских островах.

Генри (II.), одиннадцатый епископ, согласно Торфеусу, упоминается в документе 1394 года.

Джон, двенадцатый епископ, упоминается в Кальмарской унии 1397 года.

ПАТРИК, тринадцатый епископ, фигурирует в Свидетельстве представителя закона
Оркнейских островов, двух каноников церкви Святого Магнуса и четырех граждан
Керкуолл, происходящий по происхождению и носящий доброе имя Джеймса из Крэги, лэрда
Хупа.[137] В остальном он незамечен, но поскольку его там называют
особо упоминаются его канонический титул и многочисленные потери, увечья и волнения
которые он перенес от рук своих противников
похоже, нет никаких сомнений в том, что он занимал епископство между
смертью Джона и вступлением в должность Томаса де Таллоха.

ТОМАС де Таллох, четырнадцатый епископ, впервые упоминается в сохранившихся записях
в 1418 году. По-видимому, ранее он был епископом Росса.[138] 17 июня
1420 года в церкви Вестенсков в Лалане он даёт обещание
Король Эйрик и его преемники обязуются, что он будет владеть переданными ему королями Норвегии
королевскими землями Оркни, обещая в то же время вершить правосудие и
справедливость для жителей Оркни в соответствии с норвежским сводом законов и древними обычаями.[139] В
1422 году он получает дворец и прилегающие территории в Киркуолле — «этот замок
«Фаэст Киркволл, лежащий на Оркнейских островах и в Норвегии, на землях Оркнейских островов» и т. д. — как
феод короля Эйрика. Запись о передаче трёхпенсовых земель
Стэнбастера в приходе Сент-Эндрюс, совершённая им 12 июля 1455 года и подтверждённая его преемником в 1465 году, хранится в Киркволле.
Он умер до 28 июня 1461 года, когда мы видим его преемника на посту.[140]

Уильям (VI.) де Таллох, последний епископ во времена господства Норвегии на Оркнейских островах, стал епископом в июне 1461 года и принёс присягу на верность в 1462 году.

Булла Папы Римского Сикста IV, датированная 17 августа 1472 года в Ватикане,
размещен на Оркнейских островах под митрополит Санкт
Эндрюс.


 ІХ. ЕПИСКОПА КЕЙТНЕССА—1150-1469.


Епископа Кейтнесса, кажется, был соразмерен с
старше Земли, постигая Кейтнесс и Сазерленд так далеко на юг, как
Эккьялсбакки или Кайл Сазерлендский. В более поздние времена кафедральный собор находился в Дорнохе[141]. Но, по-видимому, епископская кафедра когда-то располагалась в Халкирке (в саге он называется _Ха Киркия_, или
Высокий Кирк), недалеко от Турсо, где часто жили епископы.
Дата основания епископства неизвестна.

Эндрю — первый епископ, упомянутый в достоверных источниках. Около
1153 года король Давид пожаловал ему земли Хоктор-Комон[142], и
примерно в то же время он сам пожаловал монахам Данфермлина церковь Святой
Троицы в Данкельде.[143] Около 1165 года
он и Муретак, его клерк, являются свидетелями хартии Грегори,
епископа Данкельдского, подтверждающей упомянутый дар. Около 1181 года он
является свидетелем передачи графом Харальдом Мэддадсоном Римской церкви
ежегодно по пенни с каждого обитаемого дома в Кейтнессе, что привело
его преемника, епископа Джона, к таким неприятностям[144]. Он также является свидетелем
замечательного документа, включённого в «Книгу оленей», согласно которому король
Давид I. освобождает священнослужителей Дира от любого вмешательства мирян и чрезмерных поборов, «как написано в их книге и как они утверждали в Банфе и клялись в Абердине».[145] В «Хрониках Мейлроса» упоминается его смерть в Данфермлине 30 декабря 1185 года. Он, по-видимому, был образованным человеком и часто бывал при дворе Давида I.
Говорят, что он был автором части любопытного трактата «De Situ
Albani;», приписываемого Жиральду Камбрийскому.

Джон, второй епископ, сменил его. Он, по-видимому, отказался взимать с жителей папскую подать в размере одного пенни в год с каждого обитаемого дома в Кейтнессе, пожалованного графом Харальдом, поскольку в булле[146], датированной 27 мая 1198 года в Ватикане, папа Иннокентий III.
приказывает епископу Бьярни Оркнейскому и епископу Реджинальду Росскому заставить
епископа Джона отказаться от своего противодействия сбору средств под страхом
церковное осуждение. Примерно в это же время король Вильгельм Лев, с которым Харальд был в состоянии войны, отобрал у него Кейтнесс и передал его Реджинальду Гудродсону, мелкопоместному королю Гебридских островов. Поэтому, когда Харальд вернул себе свои владения в 1202 году, он был настолько разгневан, что отомстил епископу[147], ослепив его и вырезав ему язык, а также жестоко наказал людей, которых, по его мнению, он считал виновными в мятеже. Епископ Иоанн, по-видимому, пережил увечье, нанесённое ему, до 1213 года.

Адам, третий епископ, был освящен в 1214 году по Malvoisin, епископ ул.
Эндрюс. Он был подкидышем, выставленные на церковной двери, но он был
Аббат Мелроуза до своего назначения на престол Кейтнесса. В
1218 году он отправился с епископами Глазго и Морей в паломничество в
Рим. Он, по-видимому, был полной противоположностью своему
предшественнику, который принял мученическую смерть за свой народ. В Кейтнессе
существовал древний обычай, согласно которому земледельцы платили епископу
по _банку_ масла за каждые двадцать коров. Епископ Адам взимал этот налог
сначала за каждую пятнадцатую, а затем за каждую десятую корову. Возмущённые
этими поборами, люди восстали и пришли к нему в
Халкирк, где в суматохе был убит монах из Ньюботтла по имени Серло,
а сам епископ сгорел на собственной кухне. Письмо Папы Римского
В архивах Ватикана сохранилось послание Гонория III, датированное январём 1222 года и адресованное шотландским епископам того времени[148], в котором, похвалив короля Александра за его быстроту и рвение в отмщении за убийство епископа Адама, он продолжает, говоря, что, узнав
Из их писем он узнал, какое ужасное преступление, какой отвратительный поступок был совершён.
Его дух содрогнулся, сердце затрепетало, а в ушах зазвенело, когда он осознал дерзкую жестокость этого поступка. «В ваших письмах, —
говорит он, — мы узнали, что между Адамом, епископом Кейтнесса, светлой памяти, с одной стороны, и его прихожанами — с другой, возник спор о десятине и других правах церкви, и эти вопросы были переданы самому королю при посредничестве некоторых священнослужителей с согласия епископа, и
Король отсутствовал в Англии, и его прихожане, разгневанные на него за то, что он отстаивал интересы своей церкви, набросились на своего благочестивого пастыря, как голодные волки, на своего отца, как нечестивые сыновья, и на своего Господа Христа, как посланники дьявола, сорвали с него одежду, забросали камнями, смертельно ранили топором и в конце концов убили и сожгли его на его собственной кухне». Письмо заканчивается предписанием отлучить от церкви всех причастных к убийству. Тело епископа было погребено в церкви в Скиннете и является
Говорят, что впоследствии, в 1239 году, его перевезли в Дорнох[149]. В «Саге»
говорится, что страшная месть, которую король Александр II
послал за убийство епископа, была ещё свежа в памяти во времена автора; и
из «Анналов» мы узнаём, что «шотландский король приказал отрубить руки и
ноги восьмидесяти мужчинам, присутствовавшим при сожжении, так что многие из
них умерли».

ДЖИЛЬБЕРТ де Моравия, четвёртый епископ, был архидьяконом Морея до того, как в 1223 году его возвели в сан епископа Кейтнесса. Он построил собор
в Дорнохе, и его устав[150] до сих пор хранится в архиве замка Данробин. На протяжении многих лет между епархией Кейтнесса и аббатством Скоун[151] существовала тесная связь, и в уставе своего собора епископ Гилберт назвал аббата Скоуна одним из каноников. Четырнадцать церквей,
приписанных к пребендам, находились в Клайне, Дорнохе, Крейхе, Рогарт,
Лэрге, Фарре, Килдодане и Дурнессе в Сазерленде, а также в Бауэр, Уоттене,
Скиннете, Олриге, Даннете и Канисбее в Кейтнессе.
Рей, Турсо, Уик и Латерон были отданы в распоряжение епископа.

Он, по-видимому, был выдающимся человеком своего времени. Он построил «Епископский
замок» в Скрабстере и стал хранителем королевских замков на
севере[152]. Он, по-видимому, также был первым, кто обнаружил золото в
Сазерлендшир, поскольку сэр Роберт Гордон утверждает, что он «нашёл золотую жилу в Даринессе, на землях, принадлежавших его епископству». Он умер в
Скрабстере в 1245 году и впоследствии был канонизирован. Его мощи хранились в
соборной церкви в Дорнохе и продолжали храниться
почитались вплоть до середины XVI века. В записи от 1545 года говорится, что стороны, выступавшие перед графом Джоном Сазерлендом в зале капитула собора в Дорнохе, приносили клятву, прикасаясь к мощам блаженного святого Гилберта. Он единственный епископ Кейтнесса, кроме епископа Адама, чья смерть упоминается в исландских анналах. Запись датирована 1244 годом: «Смерть Джильберта,
епископа Шотландии».

Уильям, пятый епископ, был его преемником. В 1250 году он упоминается среди других шотландских епископов в документе, адресованном Александру III.
о свободах Церкви. Он умер в 1261 или 1262 году.

 Уолтер де Балтродин, каноник Кейтнесса, был избран его преемником.
Папа Урбан IV в 1263 году направил письмо[153] епископам Данкельда, Бречина и Росса, в котором говорилось, что его избрание не было проведено в соответствии с канонической формой, но, поскольку оно было единогласным, а также учитывая бедность Церкви и расходы на столь длительные поездки в отдалённые места, он предписывает им предпочесть упомянутого Уолтера епископскому сану, если они сочтут, что он не
дисквалифицирован из-за врождённого дефекта или по какой-то другой причине. Он умер до 1274 года. После его смерти Николас, аббат Скоуна, был избран его преемником, но
папа римский отверг его кандидатуру.[154]

 Арчибальд, архидьякон Морея, был избран после того, как папа римский отверг кандидатуру Николаса, аббата Скоуна. В письме Папы Римского, подтверждающем его избрание,
упоминаются Р., декан, Патрик, казначей, и Роджер де Кастелло,
каноник Кейтнесса, как лица, выдвинувшие его кандидатуру. В своё время
Боямунд де Вития получил от Папы Римского Григория X поручение
собрать специальный налог в помощь крестовому походу, и его отчёты
предоставляют нам
названия нескольких церквей в епархии Кейтнесса и
суммы пожертвований.[155]

Епископ Арчибальд, должно быть, умер до 1279 года, потому что в том году
папа римский направил письмо епископам Сент-Эндрюса и Абердина[156]
В связи с тем, что кафедра в Кейтнессе была вакантной, капитул приступил к избранию Р., декана Кейтнесса, и назначил Генриха Ноттингенского[157] (в Кейтнессе) своим представителем для получения подтверждения упомянутого избрания, и что упомянутый Генрих в присутствии Папы Римского признался, что у упомянутого декана был сын тридцати
лет или больше, и что, как говорили, у него был ещё один, хотя он (Генрих Ноттингенский) в это не верил; и, кроме того, что он был парализован, стар и слаб. Епископам предписывалось использовать своё влияние, чтобы заставить его уйти в отставку.

 Алан де Сент-Эдмунд, восьмой епископ, был англичанином, избранным под влиянием Эдуарда I Английского. В 1290 году он подписывает письмо, адресованное
этому королю, с предложением брака между Норвежской девой и
молодым принцем Эдуардом. Алан был любимцем короля Эдуарда и стал
Канцлер Шотландии в 1291 году. В том году король направил[158] письмо Александру Комину, смотрителю королевского леса Тернуэй в Морее, с приказом передать епископу Алану 40 дубов, пригодных для строительства соборной церкви Кейтнесса, которую король подарил в память об Александре, короле Шотландии, и Маргарет, его королеве, сестре короля Эдуарда. Епископ Алан умер в 1291 году, и после его смерти король Эдуард
приказал епископам Сент-Эндрюса и Глазго передать вакантную должность
какому-нибудь священнослужителю, находящемуся на службе у короля.[159]
О выполнении этого поручения ничего не известно, но из письма папы Бонифация VIII[160], адресованного епископу Адаму в 1296 году, мы узнаём, что после смерти Алана капитул Кейтнесса избрал архидьякона Кейтнесса, чьё имя указано как I(оанн?). должен был стать его преемником, но поскольку выборы не были проведены в канонической форме, они не были утверждены Папой Римским, который предпочёл вакантную епархию Адаму, в то время регенту церкви в Россе.

Адам, девятый епископ, как мы узнаём из вышеупомянутого письма Папы Римского, был избран не обычным способом, а был предпочтен Папой Римским и
посвящён епископом Остии. В письме, адресованном Папой Римским[161] «капитулу Кейтнесса, жителям округа и епархии Кейтнесса и нашему дорогому сыну во Христе, королю Шотландии» в 1296 году, сообщается о его назначении и причинах, которые к этому привели. Он умер в Сиене вскоре после написания этого письма[162].

АНДРЕЙ, аббат цистерцианского монастыря Купар[163], был
избран на кафедру в Кейтнессе, потому что «из-за войн, которые
неизбежно вспыхнут в тех краях, и опасностей, подстерегающих в пути,
«Долгий и опасный путь не позволяет ему приблизиться к апостольскому престолу для посвящения», — было направлено послание епископам Абердина, Глазго и Росса с просьбой посвятить его в сан.

Феркухард, епископ Кейтнесса, в 1310 году, наряду с другими епископами Шотландии, признал Роберта Брюса королём Шотландии. В 1312 году, наряду сМагнус, граф Кейтнесса и Оркнейских островов, засвидетельствовал выплату 100 фунтов стерлингов (годовой дани за Гебридские острова) королём Робертом Брюсом королю Норвегии в соборе Святого Магнуса в Киркуолле. Он умер, и в 1328 году кафедра была вакантной.[164]

 Николас, дьякон, был избран епископом в 1332 году.[165]

ДАВИД был следующим епископом, но о нём мы ничего не знаем, кроме того, что он умер до 1340 года.[166]

АЛАН, архидьякон Абердина, был утверждён в качестве епископа Кейтнесса в 1341 году папой Бенедиктом XII.[167] Он умер в 1342 году.

ТОМАС де Фингаск был избран после смерти Алана, и его утверждение
Папа Климент VI. Датировано ноябрём 1342 года[168]. Он является свидетелем
приказа Уильяма, графа Росса, от 1355 года, согласно которому аббатство Ферн
освобождается от всех королевских налогов[169]. В 1359 году он выступает свидетелем сделки с Ингельрамом из Кейтнесса, архидьяконом Данкельда[170]. Он умер в Элгине в 1360 году и был похоронен в приделе Богоматери в приходской церкви Элгина, под епископским престолом.

 МАЛКОЛЬМ — следующий епископ, о котором у нас есть достоверные сведения[171]
Его утверждение Папой Римским Урбаном V датировано 21 февраля 1369 года[172]. Булла
Папа Григорий XI, датированная Авиньоном в марте 1376 года, подтверждает право доктора
Уильяма из Спайни на должность каноника и пребендаря в церкви Оркни,
которая стала вакантной после того, как Малькольм был назначен епископом
Кейтнесса.[173]

Александр становится епископом Кейтнесса в 1389 году, когда вместе с
Александр, епископ Росса, и Адам, аббат Кинлосса, принимают участие в
урегулировании спора между графом и епископом Морейским[174]
 Он появляется на провинциальном синоде, состоявшемся в Перте в 1420 году[175]

 Роберт был епископом в 1434 году, а его преемником был Уильям, который появляется как
епископ в 1449 году, все еще находился на своем посту в период передачи
Оркнейских островов от норвежского к шотландскому владычеству в 1469 году.


 X. ДРЕВНИЕ ЦЕРКВИ ОРКНЕЙСКИХ ОСТРОВОВ.


“Собор Святого Магнуса, - говорит Ворсаи, - бесспорно, является самым
великолепным памятником времен норвежского владычества, который можно найти в
Шотландии”. «Это, — говорит Питеркин, — одна из двух сохранившихся в целости соборных церквей в
Шотландии, и, следовательно, она является национальным памятником,
интересным своей древностью, красотой и редкостью
реликвии в этой части империи». Ничто не производит на путешественника,
посещающего Киркуолл, более яркого впечатления о древности и
важности этого причудливого маленького городка, который был столицей
Оркнейских островов по меньшей мере 800 лет, чем великолепие его
собора и внушительный вид руин дворцов епископов и графов
Оркнейских.

 В «Саге» рассказывается, как возведение собора было
начато графом
Рёгнвальд II. (Кали Колсон), выполняя обет, который он дал,
построил и освятил великолепный каменный собор в Киркуолле в честь святого.
Магнус, брат его матери, от которого он унаследовал право на часть графства Оркнейских островов. Он получил графство в 1136 году, и в 1137 году под руководством его отца Кола началось строительство собора, которое продолжалось до тех пор, пока у графа не закончились средства.
По соглашению с арендаторами, за каждый возделанный участок земли на
островах была внесена плата для продолжения работ, и это принесло
достаточно денег, чтобы можно было приступить к возведению церкви.

 Однако собор в его нынешнем виде — это отнюдь не работа
Во времена графа Рёгнвальда, хотя часть, построенная им, до сих пор хорошо различима. «Церковь, — говорит сэр Генри Драйден,[176] — спроектированная и частично построенная во времена Кола (отца графа Рёгнвальда), была такой же ширины, как и сейчас, но, возможно, на один пролёт короче с западной стороны. Нет никаких сомнений в том, что хор заканчивался апсидой,
которая начиналась примерно на полпути вдоль больших опор перед
последующими ступенями алтаря и простиралась до линии этих ступеней.
 Строители, спроектировав всю церковь, возвели хор и
его два нефа и трансепты до карнизов, а также построил опоры центральной башни». Однако архитектурная история сооружения вызывает недоумение. «Хотя я провёл в соборе восемнадцать недель, — пишет сэр Генри в письме к мистеру Уорсоэ, — и много раз обдумывал это, я не могу составить историю здания к своему удовлетворению. Нет никаких сомнений в том, что в нём много заимствований, то есть
что он был построен в одно время в стиле другого».[177]
Главный интерес этого сооружения заключается в том, что оно было построено
норвежским графом, а также спроектирован и построен норвежцем Колем, который
осуществлял главный надзор за всей работой. Примечательно, что в самых старых частях церкви Святого Магнуса прослеживаются те же особенности стиля, что и в почти современных, но несколько более старых нормандских церквях в Нормандии, где жили христиане, потомки викингов, которые следовали за Рольфом Завоевателем, сыном Рёгнвальда, графа Мори.


[Иллюстрация: СОБОР СВЯТОГО МАГНУСА, КИРКА с юго-востока]


Собор был возведён специально для хранения мощей святого Магнуса, но у нас нет записей об их переносе в новую церковь. Есть основания полагать, что они были привезены в
Киркуолл до начала строительства собора, и, хотя об этом не говорится прямо, можно предположить, что после переноса из церкви Христа
в Бирсее они были помещены в церковь Святого Олафа в
Киркволл, и оставались там в течение нескольких лет, пока собор не был готов их принять.
Вполне вероятно, что это относится к церкви Святого.
Олаф, которому Киркволл обязан своим названием _Киркиу-вагр_, «Ручей Кирка». Это название не встречается в «Саге» до времён ярла Рёгнвальда Брюсисона, который, как говорят, жил там, и, скорее всего, церковь Святого Олафа была построена им в память о его приёмном отце, короле Олафе Святом. Граф Рёгнвальд участвовал в битве при Стиклестаде (1030), в которой погиб святой воин Норвегии, и, будучи его приёмным сыном, он, скорее всего, посвятил церковь его памяти. В «Саге»[178] говорится, что
Мощи святого Магнуса были эксгумированы епископом Уильямом через двадцать лет после его смерти и помещены в усыпальницу в церкви Христа. Вскоре после этого, как гласит «Сага», святой Магнус явился во сне человеку по имени Гунни, жившему в Вестрее, и велел ему передать епископу Уильяму, что он (святой Магнус) хочет покинуть Биргишерад и отправиться на восток, в Киркуолл. Гунни
боялся сделать это, чтобы не навлечь на себя гнев графа Пола, чей отец был убийцей святого Магнуса. На следующую ночь святой
Магнус снова явился ему и приказал рассказать о своём сне
какими бы ни были последствия, и угрожая ему наказанием в загробной жизни, если он ослушается. Потрясённый ужасом, Гунни отправился к епископу и рассказал ему об этом в присутствии графа Пола и всей паствы. Говорят, граф Пол покраснел от гнева, но все присутствующие единодушно попросили епископа немедленно исполнить волю святого Магнуса. И епископ отправился на восток, чтобы
Киркуолл с мощами в сопровождении большого количества людей
и «поместил их в раку на алтаре церкви, которая тогда была
там», и это мог быть не кто иной, как Святой Олаф,[179] учитывая, что строительство собора началось только после того, как Свейн Эстридсон увез конунга Пола в Атоль. В «Саге о святом
 Магнусе» говорится, что тогда в городе было мало домов, но после того, как туда перенесли мощи святого Магнуса, город быстро разросся.


[Иллюстрация: ЭГИЛЬША С. МАГНУС.]


Сам граф Регнвальд (II.) был похоронен [180] в соборе в 1158 году.
зимой 1263 года останки короля Хакона Хаконсона были захоронены в
В соборе до их переноса в Берген. Ворсаэ утверждает, что
останки принцессы Маргариты, Девы Норвегии, были захоронены
в соборе в 1290 году, и местная традиция гласит то же самое,
но нет никаких подтверждений этому утверждению. Останки принцессы
были возвращены в Норвегию и захоронены в соборе Святого Олафа в Бергене
королём Эйриком рядом с останками её матери[181].

Церковь Эгилси на маленьком острове Эгилси интересна с точки зрения
предположений о её связи с более ранним христианством на
островах до вторжения викингов.

Церковь стоит на самой высокой точке острова, на западной стороне, и со всех сторон представляет собой заметный объект на фоне пейзажа. Она состоит из алтаря и нефа, но отличается от всех существующих церквей на островах наличием круглой башни, возвышающейся в западной части нефа. Она небольшого размера: длина нефа внутри составляет 30 футов, ширина — 15,5 футов, а длина алтаря — 15 футов, ширина — 9,5 футов. Алтарь
перекрыт сводом, а толщина стен составляет около 3 футов. Башня, которая, по-видимому, была построена вместе с нефом, имеет внутри диаметр 7 футов и сейчас
Высота 48 футов, толщина стен около 3,5 футов. Утверждается, что
около 15 футов было убрано с высоты, чтобы предотвратить его падение.[182]
Единственные два оригинальных окна в нефе имеют круглые головки и высоту 3 фута, с косяками, расширяющимися внутрь от 8,5 до 33 дюймов в ширину, и без внешних фасок. Два окна в алтаре точно такие же, но меньше. Над сводом алтаря находится небольшая комната,
освещаемая окном с плоской головкой высотой 18 дюймов.

 Её первоначальное предназначение неизвестно,[183] и нет ничего, что могло бы с абсолютной уверенностью указать
дату её возведения.


[Иллюстрация: церковь Эджилси, вид с юго-востока (с фотографии)]


«Судя по конструкции, церковь в Эгильси, — говорит Манч, — была построена до того, как норманны прибыли на Оркнейские острова, или, по крайней мере, принадлежала более древнему христианскому кельтскому населению. И снаружи, и внутри она так сильно напоминает старые церкви в Ирландии VII и VIII веков, что мы вынуждены предположить, что она была возведена в то время ирландскими священниками или _папами_. Поскольку мы не находим никаких остатков подобных церквей на
острова[184], мы должны предположить, что это был первый из немногих островов в
малонаселённой группе. Поэтому остров, на котором он находился, вполне
справедливо можно было бы назвать «Церковным островом». Но ирландское слово
_Ecclais_ (церковь), происходящее от латинского _Ecclesia_, наши предки
легко могли спутать с _Egils_, родительным падежом имени человека Эгиль».

Если бы мы могли безоговорочно принять точку зрения Мунка на происхождение названия
Эгильси, можно было бы с уверенностью предположить, что именно эта церковь дала название острову, поскольку в пределах
его границы. Скандинавы были язычниками вплоть до времен
Христианизационного похода короля Олафа Трюгвасона в 1000 году нашей эры, и не очень
еще долгое время после этого они были верны своему христианству. Церковь
следовательно, не могла быть построена между 872 годом и восшествием на престол
Графа Торфинна в 1014 году. Также маловероятно, что она была возведена во время
Торфинн был ещё ребёнком, ему было всего пять лет, когда его отец пал
в бою под знаменем язычников в Клонтарфе. В саге говорится, что
Торфинн построил церковь Христа в Бирсе и сделал её первым епископским престолом
на Оркнейских островах. Если бы он или кто-то из его преемников до
смерти святого Магнуса возвёл такое примечательное сооружение, как церковь в
Эгильси, это, вероятно, было бы зафиксировано. В 1115 году, когда был убит
святой Магнус, в Эгильси уже была церковь, и вопрос лишь в том, была ли это
нынешняя церковь. Его сходство с ирландскими церквями VII и VIII веков недостаточно очевидно и
определённо, чтобы мы могли безоговорочно приписать ему ирландское
происхождение, в то время как сходство с круглыми башнями
Церкви Норфолка позволяют предположить, что они могли быть скандинавского
происхождения. Но в архитектуре здания нет ничего, что могло бы
указать на дату его возведения или с какой-либо степенью достоверности
определить его кельтское или скандинавское происхождение.[185]


[Иллюстрация: ОРФИР.]


 Церковь ОРФИР — одна из немногих круглых церквей в Британии,
построенная в подражание церкви Гроба Господня в Иерусалиме. Крестовые походы способствовали распространению этой формы в церковной архитектуре Запада. Несколько таких круглых церквей сохранились до наших дней
В Дании, как и в Англии, они в основном относятся к XII веку. [186]

 От этого интересного сооружения остались лишь полукруглый алтарь и около 3 метров стен круглого нефа с обеих сторон, как показано на прилагаемом плане. В «Старом статистическом отчёте» он описан как ротонда диаметром 18 футов и высотой 20 футов, две трети которой были снесены для строительства нынешней приходской церкви. Судя по кривизне сохранившейся части стен, диаметр составляет от 18 до 19 футов. Полукруглая
Ширина алтаря составляет 7 футов, а глубина — чуть больше 7 футов. Стены хорошо сложены из жёлтого орфирского камня. Единственное сохранившееся окно — небольшое, в восточной части алтаря, высотой 30 дюймов, с полукруглой головкой и расширяющимися внутрь косяками от 10; до 20 дюймов в ширину. В нём есть паз для стекла.

 Преподобный Алекс. Поуп из Ри, посетивший Орфир в 1758 году, оставил описание «Храма Орфира, или Дома Герта», но из него мало что можно понять, а приведённые размеры[187]
очевидно, не так. Однако он заявляет, что остается, должно
те, дворец графов в Орфире, был обнаружен в
раскопки фундаментов соседних зданий-ферм.
Признаки этого, а также обширной кучи мусора, еще предстоит увидеть
.

Церковь Орфира впервые упоминается в Саге в связи с
Резиденцией графа Пола Хаконсона в Орфире. Церковь там упоминается как великолепное сооружение, и о ней не говорится, что она была построена недавно или графом Полом. Но граф Хакон, его отец, который
совершил паломничество в Рим и на Святую землю, как говорится в «Саге», и
привёз с собой реликвии, которые, несомненно, поместил в церковь в Орфире, где, по-видимому, жил. Вероятно, церковь была построена им после возвращения из паломничества, возможно, в качестве искупления за убийство его двоюродного брата, святого Магнуса. Эрл
Хакон умер в 1122 году, и три из шести круглых церквей в Британии
были построены до этого времени.

Церковь Христа в Бирсе — первая церковь, о которой у нас есть какие-либо сведения
Согласно «Саге», это была первая церковь, построенная на Оркнейских островах после обращения норвежских жителей в
христианство. Она была построена графом Торфинном примерно в середине
XI века. Граф Торфинн совершил паломничество в Рим около
1050 года, и вполне вероятно, что Церковь Христа будет построена после
его возвращение на Оркнейские острова, или между 1050 и 1064 годами, датой его смерти.
Это была резиденция епископства до возведения
собора Святого Магнуса и Вильгельма Старого, который был первым (фактическим)
епископ, дожил до того, чтобы увидеть, как епископство было перенесено в Киркуолл где-то после 1137 года.

 Сомнительно, что от первоначальной церкви Христа остались какие-либо узнаваемые следы. Нил говорит: «Приходская церковь, в которой есть несколько фрагментов старинной работы, по-видимому, была знаменитой церковью Христа, построенной графом Торфинном». Но маловероятно, что какая-либо часть существующей приходской церкви может быть старше середины XI века. Однако рядом с ней находятся остатки более старой церкви, которая до сих пор известна как церковь Христа, и мистер Джордж Петри, который
составил план здания (от которого сохранилась только часть фундамента) и выяснил, что в восточной части была апсида.


[Иллюстрация: Уэйр]


Церковь Уэйр на одноимённом острове состоит из алтаря и нефа, длина которого снаружи составляет 36 футов, а ширина — 18; футов. Длина нефа внутри составляет 19 футов, ширина — 13 футов, а площадь алтаря — чуть больше
7 квадратных футов. Дверь находится в западной части и имеет параллельные косяки
без наличников. Дверной проём имеет полукруглую перемычку, грубо выложенную
тонкими сланцевыми камнями, поставленными на ребро, а арка немного смещена назад.
наличники.[188] На южной стороне нефа есть два окна, и только одно из них, по-видимому, является оригинальным. Оно плоское, высотой 22 дюйма и шириной 8 дюймов, а косяки расходятся внутрь на 27 дюймов.
 Арка алтаря, изображённая на прилагаемой иллюстрации, точно такая же, как и дверной проём. На южной стороне есть одно окно, которое, по-видимому, было круглым, высотой 27 дюймов и шириной 11 дюймов.

Об этой часовне мистер Мьюир говорит:[189] «За исключением того, что в Либстере, в Кейтнессе, вход в алтарь самый маленький, не из
Самая примитивная постройка, которую я когда-либо видел, общая высота которой составляет всего 4 фута. По плану, размеру и общему виду Вейр и Либстер удивительно похожи, и, по всей вероятности, оба здания относятся к одному и тому же периоду, хотя Либстер, возможно, намного старше Вейра. Сэр Генри
Драйден также отмечает сходство часовен в Вейре и Либстере
и добавляет: «Вероятно, Вейр был построен в XII или XIII веке, но
характеристики недостаточно убедительны, чтобы точнее определить его
дату».

 Наиболее вероятно, что эта часовня[190] была построена епископом Бьярни,
сын Колбейна Руги, построившего замок на острове Вейр, как
сказано в «Саге». Бьярни был епископом с 1188 по 1223 год и, вероятно,
проживал в отцовском поместье на Вейре, когда не был занят епископскими
обязанностями в Киркуолле. Этот период соответствует архитектурным особенностям здания, и у нас нет сведений о том, что кто-то другой мог построить часовню на этом маленьком острове. Тот факт, что она до сих пор называется «Часовня Кобби Роу», указывает на её связь с семьёй Колбейна Хруги.


[Иллюстрация: ЛИБСТЕРСКАЯ ЦЕРКОВЬ СВЯТОЙ МАРИИ]


Церковь в Либстере[191] (Ри) в Кейтнессе по стилю и планировке настолько близка к церкви в Вейре, что её можно кратко описать здесь. В Кейтнессе нет других церквей, заслуживающих особого внимания. Церковные сооружения раннего периода густо разбросаны по всему графству, но сами руины зданий настолько пострадали, что от них почти ничего не осталось, что могло бы помочь нам сделать выводы об их возрасте. Церковь в Либстере, к счастью, является исключением. Она состоит из алтаря и нефа, слегка
Он больше, чем в Вейре, и построен очень грубо. В западной части есть дверной проём с наклонными косяками, изображение которого приведено на прилагаемом рисунке; но мистер Мьюир отмечает, что особенностью здания является отсутствие каких-либо следов окон, хотя все фасады, кроме восточного, который разрушен чуть ниже линии фронтона, сохранились почти полностью. Вход в алтарь имеет ту же форму, что и дверной проём, с наклонными косяками. «Что касается
даже предполагаемого возраста этого здания, — говорит мистер Мьюир, — я бы не стал
Я хотел бы высказать своё мнение. Разнообразные формы и размеры камней, а также примитивная форма и небольшие размеры входов в неф и алтарь указывают на то, что церковь была построена очень рано, в то время как, с другой стороны, продуманный план здания указывает на то, что она была построена не позднее XII века».


[Иллюстрация: арка алтаря в церкви в Вейре.]


[Иллюстрация: дверной проём в западной части церкви в Либстере, Рей.]


Церковь Святого Петра на острове Бирсей площадью около 40 акров,
отделённом от материка проливом шириной около 150 ярдов и сухим
при низком уровне воды состоит из нефа, алтаря и апсиды, все они чётко обозначены и, по-видимому, построены в одно и то же время из серого известняка.
 Общая длина здания составляет 57 футов.  Неф внутри имеет размеры 28 на 15 с половиной футов, а алтарь — около 10 футов в квадрате.  В западной части церкви есть только один дверной проём. У него параллельные косяки без каких-либо выступов
для двери.[192] В северной стене есть остатки окна высотой 3 фута и шириной 10; дюймов, с квадратным проёмом и расширяющимся как внутри, так и снаружи до 22; дюймов. От фундамента остались только
от апсиды. Изначально пол был ровным до конца апсиды, но впоследствии там появился алтарный предалтарь, который перекрыл апсиду, а затем появились ступени к алтарю, часть которых сохранилась до сих пор. По всему периметру нефа проходит каменный выступ или «скамья» высотой 14 дюймов и такой же ширины. В северо-восточном и юго-восточном углах есть два круглых помещения диаметром 5,5 футов, в одном из которых сохранились остатки винтовой каменной лестницы. По всей вероятности, церковь была двухбашенной, как и многие скандинавские церкви того времени
XIII век. Барри утверждает, что эта церковь была посвящена святому Петру, но, по-видимому, в 1627 году в этом месте[193] о посвящении не знали.

 На Дирнесс-Брук, на восточной оконечности материка, сохранились остатки часовни, похожей на эту. Дирнесс-Брук — это отдельно стоящая скала высотой почти 30 метров, покрытая зелёным мхом. Часовня находится почти в центре территории и окружена
каменной стеной, занимающей площадь примерно 60 на 45 футов. Часовня, которая
меньше и грубее, чем часовня в Бrough of Birsay, представляет собой
Простой четырёхугольник размером не более 17 на 10 футов внутри, стены толщиной от 3 до 4 футов. Дверь находится в западной части, а в восточной части сохранились остатки окна, но их головки отсутствуют. Вокруг часовни разбросаны фундаменты примерно двадцати каменных хижин. Они
имеют неправильную форму, тяготея к прямоугольнику, а толщина их стен
составляет от 2,5 до 3 футов. Некоторые из них почти такой же длины,
как церковь, но не такие широкие, а их внутренняя площадь составляет около 18
6 футов на 6 дюймов. Лоу[194] утверждает, что в его время, несмотря на
трудности и опасность доступа к ручью, «даже старики
с трудом пробирались по дороге, во многих местах не шире шести дюймов,
где малейший поскользнувшийся шаг приводил к верной смерти». Джо. Бен в 1529 году упоминает, что
люди всех сословий и положений имели обыкновение подниматься на вершину Бру на четвереньках, чтобы посетить часовню под названием «Дети Бру»; и когда они добирались до вершины, «преклонив колени и сложив руки, они молились».
мольбы с многочисленными заклинаниями, обращёнными к Богам Бруха, бросание камней и воды за их спины и обход часовни дважды или трижды». В Брухе до сих пор есть прекрасный источник, который, несомненно, имел репутацию «святого колодца» в связи с этими суеверными обрядами. Во времена Лоу Броф был обнесён крепкой каменной стеной со стороны суши, и по этому признаку, а также по остаткам хижин он делает вывод, что это был скальный форт, впоследствии превращённый церковниками в святилище.

Старая приходская церковь Дирнесса, от которой Лоу сохранил три
рисунка (один из которых выгравирован в «Шетландских островах» Хибберта),
имела особенность быть двухбашенной, как и церковь на Бирсейском холме,
а также многие скандинавские церкви XIII века.[195] Лоу описывает её как
храм со сводчатым алтарём в восточной части, из каждого угла которого
возвышались две башни.
В башню в юго-восточном углу алтаря можно было попасть через
дверь, ведущую из алтаря (так же, как и в
Бруф из Бирсея), а винтовая лестница вела в небольшую комнату или ризницу между башнями на втором этаже. Из этой комнаты можно было попасть в другую башню.

 На Шетландских островах было три церкви с башнями — Святого Лаврентия в Уэст-
Бурре, Святого Магнуса в Тингуолле и Ирланд-Хед, но, как и старая церковь в Дирнессе, они давно исчезли, и нет более точных описаний, чем случайные упоминания Лоу и Брэнда. Даже не совсем понятно, были ли они однобашенными или
двухбашенными. Если они были однобашенными, то, возможно, являлись образцами редкой
Эгильси — единственный сохранившийся образец.


 XI. МЭШОУ И КАМНИ СТЕННИСА.


 Мэшоу, Оркахауг из «Саги», настолько интересным образом связан с историей
норвежцев на островах, что необходимо вкратце упомянуть его наиболее
характерные особенности.

 Он находится примерно в полутора километрах к северо-востоку от большого
каменного кольца Стенниса. Внешне он представляет собой усечённый конус из
земли, около 300 футов в окружности у основания и 36 футов в высоту,
окружённый траншеей шириной 40 футов. О его внутреннем устройстве ничего не было известно
строение просуществовало до 1861 года, когда его открыл мистер Фаррер, член парламента[196], но в народных преданиях страны оно представлялось обителью гоблина, которого называли «Хогбой»[197], хотя никто не знал почему. При раскопках было обнаружено, что курган покрывает большую каменную пирамиду, в центре которой находилась камера площадью около 15 квадратных футов, стены которой сохранились на высоту 13 футов. Длинный низкий проход вёл от западной стороны камеры к внешней стороне кургана на расстояние около 54 футов, а с трёх других сторон
В камере были небольшие ячейки или локулы, в которые можно было попасть через отверстия в стенах площадью около 2,5 квадратных футов на высоте около 3 футов над полом.


[Иллюстрация: план и разрез Мейшоу.]


 Структурно Мейшоу относится к классу камерных погребальных курганов, распространённых на севере Шотландии, но к особой разновидности этого класса, характерной для Оркнейских островов.[198] Эти многокамерные гробницы встречаются группами в определённых местах, что позволяет предположить, что, как и на больших королевских кладбищах древних времён в Ирландии, они
Возможно, на протяжении веков это место было местом сбора племён и
погребения их вождей.

Но самым интересным фактом, связанным с Маэшоу, стало обнаружение
того, что на камнях внутренних стен помещения было нацарапано большое количество рунических надписей. Судя по высоте, на которой были сделаны надписи, а также по следам выветривания на камнях до того, как на них были нанесены надписи, можно сделать вывод, что, когда вырезали руны, помещение было без крыши и частично заполнено мусором. Форма букв, из которых состоят надписи,
относится к более позднему классу скандинавских рун, «которые, — говорит
профессор Мунк, — никогда не были старше 1100 года нашей эры». Большинство
надписей похожи на те, что люди, ищущие убежища или скрывающиеся
от «разбитых кораблей», могли нацарапать от безделья. Одна из них содержит
рунический алфавит. Некоторые из них представляют собой простые записи, состоящие из
имени человека и утверждения, что он «вытесал это» или «вырезал
эти руны». Но одна из более длинных надписей содержит важную
информацию о том, что «путешественники из Йорсала вскрыли Оркахауг в
при жизни благословенного графа». Это, по-видимому, означает, что надпись
была вырезана после смерти «благословенного графа» Рёгнвальда, то есть после 1158 года. Путешественники из Йорсала, сопровождавшие его из Норвегии в 1152 году
Они пробыли на Оркнейских островах довольно долго, прежде чем экспедиция была готова, и, как мы узнаём из «Саги», в это время они вели себя так, как и следовало ожидать от многочисленной группы грубых и необузданных искателей приключений, вынужденных бездельничать. «Разбивание сундука» в надежде найти сокровища было распространённым занятием среди северян. Похоже,
Иногда это делалось также в качестве доказательства храбрости, поскольку даже самые отважные люди не были полностью лишены суеверных страхов. Из другой части надписи мы узнаём, что путешественники из Йорсала, разрушившие Оркахауг, были разочарованы в надежде найти сокровища, поскольку их уже забрали. По всей вероятности, они были не первыми, кого масштабы памятника побудили рискнуть. На одной из контрфорсных плит, вставленных в углы помещения, вырезан крест, а на другой — дракон, похожий по стилю на
что в гробнице короля Горма Старого в Еллингене в Дании, а также
имеющей некоторое сходство с изображением на руническом камне, найденном на кладбище Святого Павла в Лондоне, и с изображением в Хунестаде в
Сконе. Гробница короля Горма датируется примерно серединой X
века. Рафн относит камень, найденный в Лондоне, примерно к середине
XI века, в то время как камень из Хунестада датируется примерно 1150 годом,
что близко к дате экспедиции графа Рёгнвальда в Святую
Землю, в результате которой на Оркнейские острова прибыли мореплаватели из Йорсалы.


[Иллюстрация: вид на комнату в музее.]


[Иллюстрация: СЛЕДЫ НА КАМНЯХ МАЭШОУ.]


 Среди имён, высеченных на камнях Маэшоу, есть имена
Ингбиорг, Ингегерд, Торера, Хельги, Инги и Арнфинна. Все они
упоминаются в «Саге» как люди, жившие во времена ярла
Рёгнвальда, и некоторые из них были тесно связаны с ним.
Инггерд, его дочь, была замужем за Эриком Слагбреллем, и у них была
дочь по имени Ингиборг. Хельги был близким другом ярла
Рёгнвальда. Арнфинн был взят в плен ярлом Харальдом на следующее утро после того, как он и его люди провели день Йоля в Оркахауге по пути в
Эрленд[199] Однако нет ничего, что могло бы с уверенностью идентифицировать какое-либо из этих имён как имена людей, упомянутых в «Саге». Но тот факт, что имя Оркахауг, которое встречается в «Саге» только один раз, больше нигде не встречается, кроме как в надписи, вырезанной на стенах Маэшоу и относящейся к вскрытию кургана, интересен во многих отношениях. Это показывает, что
скандинавы не знали о происхождении кургана, который они называли
только Орка-хауг[200] или «могучий холм». В одной из надписей
автор приписывает его создание сыновьям Лодброка, что
эквивалентно утверждению, что его происхождение было им совершенно неизвестно[201].


[Иллюстрация: Кольцо Брогара, вид с юго-запада.]


Примерно в миле к юго-западу от Мейшоу, на мысе, или выступе суши, отделяющем озеро Стеннис от моря, находится примечательная группа каменных кругов и курганов[202]. Самый большой из кругов, «Кольцо Брогара», диаметром 366 футов, занимает площадь в 2,5 акра. Он окружён траншеей шириной 29 футов и глубиной 6
глубиной в три фута. Внутри ограды тринадцать камней большого круга
все еще стоят, видны обломки еще тринадцати, а десять лежат плашмя. Первоначальное количество камней, по словам капитана
Томаса, если предположить, что они были расположены на почти равном
расстоянии друг от друга, составляло шестьдесят, так что двадцать четыре
камня были полностью уничтожены. Самый высокий камень возвышается почти на 4,3 метра над
поверхностью земли, а самый низкий — примерно на 1,8 метра, в среднем
от 2,4 до 3 метров. Трудно представить, сколько труда было вложено в
усилия, затраченные на строительство такого сооружения, которое не
привлекает внимания, как огромные курганы вокруг него. Но
когда задумываешься о том, что подразумевалось под транспортировкой и
установкой этих огромных камней, а также под рытьём вокруг них рва шириной
10 ярдов, глубиной 2 ярда и длиной 366 ярдов, то понимаешь, что
это сооружение не теряет своего великолепия по сравнению с более
внушительными памятниками.


[Иллюстрация: Кольцо Стенниса и кромлех, вид с севера.]


 Меньший круг, называемый «Кольцом Стенниса», виден более отчётливо
более монументальное, чем Кольцо Брогара, так как внутри него находятся остатки кромлеха. Судя по всему, изначально он состоял из двенадцати камней, расположенных по окружности круга диаметром около 30 метров, и был окружён глубоким и широким рвом с насыпью, которая сейчас почти полностью разрушена. Только два камня из круга стоят вертикально, а третий лежит плашмя. Питеркин утверждает, что
некоторые из них были разрушены и вывезены арендатором прилегающих земель
в 1814 году. Кромлех тоже разрушен, но одна из опор
Массивный замковый камень всё ещё стоит, а замковый камень, лежащий рядом с ним, имеет 9 футов в длину и 6 футов в ширину.


[Иллюстрация: Кольцо Стенниса, вид с запада.]


 Кольцо Букана представляет собой круглую площадку диаметром 136 футов, окружённую траншеей шириной 44 фута и глубиной 6 футов. В непосредственной близости находится более двадцати курганов, некоторые из них очень большие.

В «Саге об Олафе, сыне Трюггви» Стеннис упоминается как место, где Хавард, старший из пяти сыновей конунга Торфинна Хаусаклиуфа, был убит в битве с сыном своей сестры Эйнаром. В «Саге» говорится:[203] — «Хавард
Это было в Стейнснессе в Хроссее. Там они встретились, и произошла
тяжелая битва, и вскоре граф пал. Это место теперь называется
«Хавардов тейгр». Тейгр — это доля, или участок, принадлежащий отдельному человеку,
в тане, или городском поселении, и это выражение может означать, что Хавард был похоронен простым захоронением, а не в кургане или курганной насыпи, в противном случае это место было бы известно как Хавардский курган. Но имя Хаварда никогда не связывали с большим курганом, известным как Мейшоу, и если он был похоронен в кургане, то
В конце концов, более вероятно, что его тело было сожжено в соответствии с обычаями того языческого времени, а прах помещён в большую каменную урну. Могильные курганы эпохи викингов в Норвегии свидетельствуют о том, что это было распространённой практикой. Такой курган с урной был вскрыт в Стеннисе мистером Фаррером, членом парламента, в 1853 году. Этот курган, если не
Хавард, по-видимому, был норвежцем, и, будучи самым крупным в окрестностях Стенниса, он, должно быть, принадлежал очень знатному человеку.

 Тот факт, что норвежцы в этот ранний период (около 970 года н. э.) называли
это место, Стайнснесс, показывает, что оно было известно им только таким, каким оно есть
нам, как облик монументальных камней. Если бы они имели какое-либо отношение
к возведению любого из этих памятников, по всей вероятности, у нас
было бы какое-нибудь случайное упоминание об этом факте в той или иной из
Саг.


 XII. МУСА И ПИКТСКИЕ БАШНИ.


Маленький остров Муса (Мози из «Саги»), расположенный у
материковой части Шетландских островов, интересен тем, что на нём
находится лучше всего сохранившийся образец «оборонительных башен», которые
были крепостями викингов.
коренные жители до вторжения викингов.


[Иллюстрация]


 Башня Мусы, вид на которую представлен здесь, представляет собой круглую каменную стену толщиной 15 футов у основания, окружающую площадь или круглый двор диаметром 30 футов, открытый небу, чтобы пропускать свет в ряды окон, выходящих из галерей во внутренние помещения. Дверь, ведущая через стену во внутренний двор,
является единственным выходом из башни. Из двора другие
проёмы в стене ведут в небольшие яйцевидные помещения в
Толщина стены на первом этаже и лестница, ведущая на верхние галереи. Над комнатами на первом этаже стена полая, или, скорее, это две концентрические стены с промежутком между ними около 3,5 футов, который разделён на этажи или галереи горизонтальными рядами поперечных плит, скрепляющих две стены. Таким образом, каждый из этих рядов горизонтальных плит образует
крышу галереи под ним и служит полом для галереи над ним.

Эти башни необычной конструкции когда-то были густо засажены деревьями.
по всей северной части материковой Шотландии, а также на большей части
Северных и Западных островов[204]. Некоторые из них были
раскопаны в последние годы, и результаты этих раскопок[205]
дают нам интересные сведения об условиях жизни людей, которые в них жили. Реликвии, которые были найдены в них, не имеют ничего общего с теми, что обычно находят в гробницах с саркофагами и камерных гробницах более ранних времён[206]. Но, судя по общему характеру найденных останков, люди, которые
Люди, жившие в этих башнях, обладали значительной степенью
цивилизованности. Существует множество свидетельств того, что они были не только опытными охотниками и рыболовами, но и держали стада и отары, выращивали зерно и мололи его на ручных мельницах,[207] занимались прядением и ткачеством, имели золотые украшения удивительной работы и были искусными мастерами по бронзе и железу. Их керамика была грубой, но не более грубой, чем керамика, изготовленная и использовавшаяся в бытовых целях на некоторых островах Шотландии в нынешнем веке.
Действительно, серебряные денарии римских императоров Антонина, Траяна и Веспасиана были найдены во вспомогательных постройках, связанных с Брохом, или «Пиктской башней», в Лингроу на Оркнейских островах, но следует отметить, что более 4000 таких римских денариев были найдены в
Скандинавия, где никогда не было римлян, так часто ассоциируется с реликвиями эпохи викингов, что можно предположить, что они были привезены туда спустя несколько столетий после их появления.

 Башня Мусы, Moseyjar-borg, дважды упоминается в «Саге».
писатели. Самое раннее упоминание встречается в «Саге об Эгиле Скалагримссоне»,
поэте-воине, и относится к периоду около 900 года нашей эры. Там говорится, что Бьёрн Бринulfсон, бежавший из Норвегии с дочерью Торы Роальд, потому что его отец не позволил ему отпраздновать с ней свадьбу, потерпел кораблекрушение на острове Муса, выгрузил свой груз и провёл зиму в Борге, отпраздновав там свою свадьбу, а затем отплыл в Исландию. Второе упоминание о Мусе[208], как ни странно, относится к событию, несколько похожему на
это произошло, когда граф Эрленд Унги бежал с Оркнейских островов с Маргарет, вдовой
Маддада, графа Атольского, и был осаждён в Борге графом Харальдом
(Маддадсоном), который был недоволен перспективой стать отчимом Эрленда.


 XIII. ОСТАТКИ СЕВЕРЯН.


Перелистывая страницы «Саги» и представляя себе события, о которых в ней
рассказывается, мы находим в топографии и традициях
местностей, а также в обычаях и особенностях людей
множество свидетельств правдивости повествования.

Ассортимент территории обладали и заняли норманны по-прежнему может
выделить на карте Шотландии по распространенности скандинавской
географические названия. На Шетландских и Оркнейских островах рельеф полностью скандинавский.
В Кейтнессе и Сазерленде есть ядро кельтской топографии в
центральных горных районах, в то время как скандинавские названия распространились по
долинам, образующим широкую полосу вдоль морского побережья и занимающим
весь угол низменности Кейтнесс. Но к югу от Эккиалсбакки они быстро
редеют и в конце концов исчезают, за исключением нескольких отдалённых участков, в
Морей. Постоянные владения северян на материковой части Шотландии
ограничивались графством, южной границей которого был залив Сазерленд. В «Саге» говорится, что они завоевали страну вплоть до Эккиалсбакки; и хотя они иногда распространяли свою власть на части Росса и Морея и даже однажды совершили набег на юг, в Файф, они не обосновались там на постоянной основе к югу от залива Морей-Ферт, и их присутствие в Россе лишь незначительно повлияло на топографию между заливом Сазерленд и заливом Боули-Ферт.

На Гебридских островах скандинавские названия, хотя и сильно искажённые из-за контакта с кельтским языком, всё ещё составляют значительную, если не преобладающую, часть топонимики, а их старое скандинавское название «Судрейар» до сих пор сохранилось в названии епархии Содор и Мэн. Вдоль западного побережья материковой части Шотландии, от мыса Рэт до мыса Кинтайр, северяне оставили свои следы в топонимике более скудно, но очень отчётливо. В Бьюте, Арране и Камбрии, а также на берегах залива
Солуэй-Ферт топография также свидетельствует о влиянии
Северный элемент, проявившийся во время существования норвежского «Королевства
людей и островов».

 В своеобразных местных обычаях сохранилось много пережитков[209] прежних
традиций, а в чертах характера жителей Северных островов, по необходимости,
также есть много поразительных сходств с чертами скандинавской расы. Однако
их изучение привело бы нас в слишком обширную область, чтобы рассматривать
её здесь. Язык первых
колонистов, который, должно быть, сохранился до тех пор, пока острова управлялись
«в соответствии с норвежским сводом законов и древними обычаями», по-видимому,
Они быстро вымерли после того, как перешли под власть Шотландии. Однако Джо.
Бен обнаружил, что в 1529 году в Рендале на Оркнейских островах ещё говорили на этом языке; и утверждается[210],
что в 1593 году священник по имени Магнус Норск, назначенный в
Шетландский приход, отправился в Норвегию изучать норвежский язык, чтобы
подготовиться к служению, потому что в то время шетландцы не понимали
других языков. Даже в 1774 году Лоу нашёл в
Фуле людей, которые могли повторить «Отче наш» на древнескандинавском, и он приводит
тридцать пять строф старой древнескандинавской баллады, которые он записал со слов
декламация. На Фарерских островах было собрано большое количество этих баллад и
стихотворных сказок[211]. Нет никаких сомнений в том, что они были столь же распространены на соседних островных группах, но, по-видимому, ни один литературовед-антиквар, обладавший необходимыми знаниями, не посетил
Шетландские и Оркнейские острова вовремя, чтобы спасти их от забвения.

 Любопытный литературный фрагмент, записанный фонетически Лоу, который совершенно не знал языка, явно похож на старую
Скандинавская _K;mpeviser_. История основана на _S;rlathattr_, одной из
Действие одной из сцен происходит на острове Хой. Основные события
древней поэмы таковы: Хедин, принц Серкланда, поклялся в братстве
Хогни, королю Дании. Ничто не нарушало их дружбу, пока Хогни
не отправился в военный поход. Хедин,
блуждая по лесу, встретил колдунью, от которой получил волшебное зелье,
позволившее ему завоевать любовь Хильды, дочери Хогни. В результате он
сбежал с ней на прекрасном корабле, принадлежавшем Хогни, и отправился в Серкланд. Когда Хогни вернулся домой, он
Он пустился в погоню и настиг их на острове Хой. Там они оба высадились со своими людьми, и началась яростная битва. Один (который
любил хорошую драку) наложил на сражающихся заклятие, так что они
были вынуждены сражаться без остановки, пока не появился христианин,
которому хватило смелости вступить в бой, в котором Хильда была обречена
всё время оставаться мучительным свидетелем. Наконец сын Олафа Трюггви
прибыл на Оркнейские острова, и Ивар Лиоми, один из его людей, высадившихся в
Хое, вступил в бой и разрушил чары, убил Хедина и Хогни
и увёз добычу[212].

История шетландской баллады гласит, что Хилуге, молодой дворянин при норвежском дворе, влюбился в дочь короля Хильдину и был отвергнут ею, хотя её отец поддержал его притязания на её руку. Когда король и Хилуге были на войне, в Норвегию приехал граф Оркнейский и так понравился Хильдине, что она согласилась улететь с ним на Оркнейские острова. Когда король и Хильда вернулись и
узнали, что произошло в их отсутствие, они отправились в погоню за беглецами с
большим войском. Хильдина убедила графа
он отправился к её отцу безоружным, чтобы просить у него прощения и мира.
Король был рад простить его и дать согласие на их союз. Но теперь Хилуге, искусно воздействуя на разум короля, разжигает его скрытый гнев против графа и убеждает его отозвать своё согласие. В результате он решает, что Хилуге и граф должны встретиться в поединке и сражаться до смерти одного из них.
Хильге одержал победу и, не удовлетворившись смертью своего врага,
отрубил ему голову и бросил её на колени Хильдине с насмешливыми словами.
Хильдина смело ответила на его насмешки и задумала кровавую месть. Но теперь она должна была последовать за ним в Норвегию, где он возобновил ухаживания. Вскоре она, казалось, смягчилась и дала ему обещание, но попросила отца даровать ей такую милость: она сама должна была наполнить первую чашу на свадебном пиру. Её просьба была удовлетворена. Пришли гости, пир начался, и Хильдина наполнила для них чаши. В
вине был наркотик, и все они погрузились в глубокий сон, от которого
их ничто не могло пробудить. Хильдина приказала вынести своего отца
вышли и подожгли дом. Хилуге, проснувшись посреди пожара
, взмолился о пощаде. Хильдина ответила, что окажет ему
такую же милость, какую он оказал ее графу, и оставила его погибать в
пламени.


[Иллюстрация: меч]


Диалект баллады напоминает тот, который преобладал в Норвегии в
середине 15 века, но представляет несколько особенностей
местного происхождения. Упоминания в ней о святом Магнусе показывают, что в своём нынешнем виде она не может быть старше XII века, хотя история о
Хедине и Хогни, на которой она, по-видимому, основана, относится к
языческие времена.

 Глядя на количество рунических памятников на острове Мэн[213] и
на красоту их исполнения, кажется удивительным, что ни одно из этих характерных произведений северного искусства не сохранилось на
Оркнейских островах[214]. До открытия надписей на
Маэшоу, единственным памятником с руническими надписями, известным на территории древнего графства, был камень на церковном дворе Кросскирка, Нортмейвин, Шетландские острова, описанный Лоу, на котором (согласно его несовершенной копии) написано: «Помолитесь за душу ——», и, следовательно, он принадлежит
до христианских времён. Однако о том, что подобные памятники существовали и в других местах, свидетельствует недавнее обнаружение фрагмента рунической надписи в Эйтсвоэ, Каннингсбург, Шетландские острова[215]. Это всего лишь фрагмент заключительной части монументальной надписи, высеченной на краю камня и состоящей из букв KVIMIK, которые профессор Стивенс читает как заключительную часть традиционной формулы «— высек меня», то есть
на этом камне вырезаны руны.

Но, пожалуй, самые интересные и наводящие на размышления останки северян
— это те, которые время от времени находят в земле, которая
они создали свои собственные — реликвии, которыми на самом деле владели мужчины и женщины времён Саги; оружие, которым они пользовались, и украшения, которые они носили. В курганах языческого периода воин-викинг всё ещё лежит так, как его положили, со щитом у плеча и мечом в руке.

Изображённый здесь меч, относящийся к скандинавскому типу,
был найден при строительстве железной дороги недалеко от Гортона в Морейшире и сейчас
находится в музее Общества антикваров Шотландии. Его длина составляет 35 дюймов,
он превосходного качества, с дамасской полосой по центру.
Клинок, навершие и изогнутая гарда красиво инкрустированы
серебром. В музее также хранится несколько фрагментов наверший щитов и сломанных мечей из
оркнейских захоронений. Мечи в основном более старой формы, с прямой гардой и массивным квадратным или треугольным навершием.
В одном из захоронений в Уэстрей был найден наконечник ножен, изображённый здесь, а в других — кости собаки и лошади вместе с человеческим скелетом, что указывает на сохранение на Оркнейских островах погребальных обрядов, которые преобладали в языческие времена в Норвегии.


[Иллюстрация: наконечник ножен]


По крайней мере, в течение полутора столетий после основания норвежского графства на Оркнейских и Шетландских островах язычники-норвежцы придерживались обычаев погребения, которые они привезли с собой из Норвегии. Сигурд, сын Эйстейна, первый граф Оркнейских островов, был похоронен в кургане на
Эккиалсбакки (и его могильный холм был известен как Сигурдов курган
(_Сивардхок_) в XII веке[216]) и Торф Эйнар приказал своим людям
воздвигнуть курган над останками Халфдана Халегга, сына Харальда
Харфагри, которого он принёс в жертву Одину в Ринанси.

 Яркая картина погребальных обрядов норвежского вождя
ал-Факих, арабский географ, живший в X веке, в своей работе «Книга о
путешествиях»[217] описывает, как он посетил страну, и все его
подробности подтверждаются содержимым могильных курганов того периода.
Фозлан, находясь в стране в верховьях Волги (тогда
занятой норманнами) в качестве посла халифа Аль-Моктадира
(907-932 гг. н. э.), решил сам убедиться, правдивы ли слухи об их погребальных обычаях. Только что умер великий вождь норманнов, и Ибн Фозлан с удивительной точностью описывает
странные вещи, свидетелем которых он стал в тот раз. Он даёт очень характерную
картину питейных привычек северян. «Этот народ, — говорит он, —
очень любит вино и питьё, днём и ночью, и нередко кто-нибудь из них умирает с кубком в руках. Когда умирает вождь, его семья спрашивает его служанок (наложниц) и слуг: «Кто из вас умрёт вместе с ним?» Один из них скажет: «Я», и этим обещанием он будет связан и не сможет его отменить. Если он захочет это сделать, ему не будет позволено». В основном это
служанки, которые готовы были принести себя в жертву, говорит Ибн Фозлан, и в этом случае одна из них предложила умереть вместе со своим господином.
Соответственно, она была отдана на попечение других слуг, которые должны были исполнять все её желания до дня жертвоприношения, и он добавляет, что «каждый день она пила, пела, была оживлённой и весёлой». Тем временем
мёртвого человека положили во временную могилу, а рядом с ним поставили
крепкий алкоголь, фрукты и музыкальные инструменты, словно для того,
чтобы скрасить его заключение до завершения подготовки к
Похоронный обряд. Для него приготовили великолепное облачение, его корабль вытащили на берег и поставили на четыре столба, возведённых для этой цели. Посреди палубы поставили ложе с навесом, похожим на палатку, и накрыли его расшитой золотом тканью. При подготовке этого ложа на сцене появляется старая ведьма, «которую они называли ангелом покойного». Именно она взяла на себя заботу о
пошиве одежды для покойного и обо всём необходимом, и именно она должна была казнить девушку. «Я видел её», — говорит Ибн
Фозлан; «она была бледной и суровой». Пока «ангел смерти»
укладывал его в постель, народ стоял у временной могилы,
выкапывая труп. Они одели его в богатое облачение, приготовленное
для этого случая, а затем отнесли на корабль, где он был положен
на погребальный одр под балдахин. «И они положили его на тюфяк и приподняли подушками, затем принесли крепкий напиток, фрукты и ароматные травы и поставили их рядом с ним, а также положили перед ним хлеб, мясо и лук. Затем подошёл мужчина с собакой, отрубил ей голову и
на две части и бросили их в корабль. Затем они принесли всё оружие
погибшего и положили его рядом с ним. Потом они вывели двух
лошадей, заставили их бежать, пока они не покрылись потом, затем разрубили их
на куски мечом и бросили мясо в корабль. Также они привели двух
быков, разрубили их на куски и бросили в корабль. Затем они пришли с петухом и курицей, убили их и бросили в корабль». Тем временем женщина, которой предстояло умереть, продолжала ходить взад и вперёд в шатре и за его пределами. Наконец её увели.
к предмету, который они сделали в форме каркаса двери — двум столбам с перекладиной наверху или, как предполагают, в качестве замены трилитона. «Она поставила ноги на ладони мужчин, взошла на каркас и произнесла несколько слов на их языке, после чего они заставили её сойти. Затем они подняли её во второй и третий раз, и она прошла через ту же церемонию. Теперь они подали ей курицу, голову которой она отрубила и выбросила, а тело
они бросили в корабль. Я спросил своего переводчика, что это было.
женщина сказала: Он ответил, и она сказала в первый раз: «Вот! Я вижу своего отца и свою мать»; во второй раз: «Вот! Здесь я вижу всех своих умерших родственников»; в третий раз: «Вот! Здесь я вижу своего господина, сидящего в раю — прекрасном и зелёном раю, моего господина, окружённого своими людьми и слугами; он зовёт меня; приведите меня к нему». Тогда они отвели её на корабль. Она сняла браслеты со своих рук и отдала их старухе, которую называли «ангелом мёртвого», а кольца со своих лодыжек отдала двум девушкам, которые были на похоронах
Она была «дочерью ангела мёртвого человека». Затем пришли мужчины со щитами и дубинками и принесли ей кубок с крепким напитком. Она спела песню и выпила его. Люди сказали мне, что так она попрощалась со своими друзьями. Ей протянули второй кубок. Она взяла его и долго пела. Старуха велела ей поскорее опустошить его и войти в шатёр, где лежал её мёртвый хозяин. Я наблюдал за ней; она была сама не своя. Пытаясь войти в палатку, она застряла головой в проходе
между палаткой и кораблём. Старуха схватила её за
голову и затащили её внутрь, а мужчины начали бить палками по своим щитам, чтобы не было слышно её криков, которые могли бы напугать других девушек и заставить их не захотеть умирать вместе со своими господами».
 Продолжение слишком ужасно, чтобы приводить его в том виде, в каком оно изложено в простом повествовании старого араба. В конце концов ей на шею накинули верёвку, за концы которой тянули двое мужчин, а «ангел мёртвого человека» ударил её ножом с широким лезвием в сердце. Затем родственники мёртвого человека подожгли кучу. Начинавшаяся буря раздувала пламя.
пламя и подняло их на большую высоту. Стоявший рядом норвежец сказал Ибн Фозляну: «Вы, арабы, глупцы. Вы берёте человека, которого больше всего любили и уважали, и хороните его в земле, где его пожирают черви и паразиты. Мы же, напротив, сжигаем его в мгновение ока, и он отправляется прямиком в рай». После того как куча пепла
остыла, они воздвигли на этом месте большой курган и установили на нём
столб из ствола дерева, на котором вырезали имена умершего и их
короля.

 Однако погребальные обряды не всегда были одинаковыми.  Великих людей
похоронены с помпой и церемонией, подобающими их рангу, в то время как более подлые люди
были просто превращены в пепел и захоронены в глиняной урне или в камне
горшок, нередко в каменном котле для приготовления пищи, который служил им при жизни.
[218] Это захоронение в каменных урнах или в сосудах для приготовления пищи из
стеатит часто встречается в курганах эпохи викингов
период в Норвегии, а также нередко встречается на Оркнейских островах и
Шетландские острова.


[Иллюстрация: бронзовая брошь]


 В Норвегии в таких захоронениях иногда находят
своеобразные броши, характерные для более позднего языческого периода.[219]
Хотя они встречаются, возможно, чаще в несгоревших захоронениях, они связаны с обычаем кремации. Таким образом, они служат ценным индикатором хронологии этих находок в Шотландии, поскольку языческий период скандинавской оккупации можно ограничить временем между экспедицией Харальда Харфагри и битвой при Клонтарфе (872-1014). Эти броши находят в скандинавских захоронениях этого периода в Шотландии, Англии, Ирландии, Нормандии, России и Исландии — в
Короче говоря, везде, где язычники-викинги основывали поселения. В Шотландии их находили в разных местах — в Сазерленде, в Кейтнессе, на Оркнейских островах, на Гебридских островах и даже на отдалённом острове Сент-Килда. Представленный здесь образец, который сейчас находится в музее Общества антикваров Шотландии, — один из пары, найденной в каменной гробнице на кургане, который покрывал остатки «пиктской башни» в Каслтауне в Кейтнессе[220]. Обычно их находят парами, по одному у каждого плеча скелета. Это соответствует утверждению древнего арабского писателя о том, что у викингов
Женщины носили такие броши парами на груди.[221]


[Иллюстрация: расческа]


Самое примечательное из этих характерных для Скандинавии захоронений, обнаруженных в Шотландии, было найдено на острове Уэстрей, Оркнейские острова, в 1849 году мистером Уильямом Рендаллом[222]. В песчаных дюнах возле Пьеровалла (Хофн из «Саги») было найдено несколько могил, в некоторых из которых были мечи и навершия щитов, указывающие на то, что скелеты принадлежали мужчинам. Но в одной из них были найдены только пара брошей в форме черепахи или
раковины и орнамент в виде трилистника
вместе со скелетом. В другом случае пара таких брошей была найдена на груди, а пара гребней, изображённых здесь, лежала по обе стороны от шеи, очевидно, выпав из волос. В третьем случае были найдены пара брошей, пара гребней и бронзовая булавка. Из этих примеров следует, что броши, несомненно, принадлежали женщинам, а воинов обычно хоронили с мечом, щитом и «воинским снаряжением». Как мы читаем у Ибн Фозлана, собаку и лошадьУмерших, по-видимому, также приносили в жертву на могиле и хоронили вместе с ними на Оркнейских островах, а также на берегах Волги.

Но мы встречаем мало свидетельств повседневной жизни викингов, кроме тех, что были похоронены вместе с ними в ранний период их пребывания на островах. Христианство отменило обычай хоронить такие реликвии вместе с умершими, и за остатками христианского периода мы должны обратиться к ещё не раскопанным местам, связанным со _скалями_ и усадьбами, о которых мы читаем в «Саге». Это было бы не менее интересно для
археологу и историку полезно иметь возможность сравнивать.
реликвии из таких мест, как замок Кольбейн Хруга в Вейре,
замок, хранителем которого был Блан в Дамси, или скалы
Свейна Эйслейфсона в Лангскейле в Гайрси, с обширными коллекциями
получено в последние годы из "Пиктских башен” Оркнейских островов, которые
дали нам такое наводящее на размышления представление о домашней жизни периода,
предшествовавшего норвежской оккупации.

Древние легенды обретают удивительную реалистичность, когда мы можем
потрогать клинки и щиты, о которых мы читаем в таких захватывающих
истории, и помните, что именно потому, что норвежский меч был тогда самым длинным, а норвежская рука — самой сильной, мы сейчас читаем самые ранние главы истории северной Шотландии в виде исландской саги.



 ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА.


наша эра

795. Первое появление норвежских викингов в западных морях. Они
разграбили остров Рахрин.

798. Вторжение норвежцев на остров Мэн. Иниспатрик сожжён.

 802. Колум-Килл сожжён норвежцами.

806. Монастырь Колум-Килл снова разграблен норманнами, шестьдесят восемь монахов убиты.

807. Первое вторжение норманнов на материковую часть Ирландии.

815. Тургезий (Торкель?), предводитель вторгшихся норманнов, провозглашает себя королём чужеземцев в Ирландии, сделав Арму столицей королевства.

824. Бангор на севере Ирландии, резиденция монастыря Святого
 Комгалла, сожжён, а епископ и духовенство убиты северянами.

843. Объединение пиктов и скоттов под властью Кеннета Мак-Альпина, основателя шотландской династии.

853. Прибытие Олафа Белого в Ирландию. Он захватывает Дублин, провозглашает себя королём, совершает поход в Шотландию, осаждает и берёт штурмом Дамбартон.

 872. Харальд Харфагри становится единоличным королём Норвегии; совершает поход против западных викингов, которые основали свою базу на Оркнейских островах, изгоняет их и подчиняет себе Шетландские, Оркнейские, Гебридские острова и Мэн. Он отдаёт Оркнейские и Шетландские острова в качестве графства Норвегии Рёгнвальду, графу Мёри,
отцу Хрольва (Ролло), завоевателя Нормандии.

875 год. Граф Сигурд Эйстейнсон, получивший графство Оркнейское от своего брата Рёгнвальда, графа Мори, заключает союз с
 Торстейном Красным, сыном Олафа Белого, короля Дублина. Они
 вторгаются на север материковой части Шотландии и подчиняют Кейтнесс и
 Сазерленд вплоть до Эккиалсбакки. Торстейн Рыжий вскоре после этого был убит в Кейтнессе, а граф Сигурд умер и был похоронен под курганом в Эккиальсбакки.

893. Эйнар (Торф Эйнар) убил Халфдана Халегга, одного из сыновей Харальда
 Харфагри, и похоронил его под курганом в Северном Рондлансе.

933. Смерть Харальда Харфагри. Эйрик Кровавая Секира, его сын, становится королём Норвегии. Примерно в это время название «Скотия» и «Шотландия», ранее применявшееся к Ирландии, впервые используется для обозначения Северной Британии, которая ранее называлась Каледонией, Пиктавией или Альбанией.

950. Падение короля Эйрика Кровавая Секира, а также Арнкеля и Эрленда, сыновей Торфа Эйнара и графов Оркнейских, в битве в Англии.

963. Торфинн Хаусаклиф, граф Оркнейский. Сыновья Эйрика Кровавая Секира
 прибывают на Оркнейские острова.

980. Сигурд Хлёдверсон становится графом Оркнейским.

986. Норманны разграбили монастырь Колум-Килл, а аббат и пятнадцать монахов были убиты.

992. Сын Олафа Трюггви во время похода был крещён отшельником на островах Силли.

995. Сын Олафа Трюггви становится королём Норвегии и сразу же силой насаждает христианство. Возвращаясь из западного похода, по пути в Норвегию он случайно встречает графа Сигурда
 Хлёдверсона в Осмондвалле на Оркнейских островах и вынуждает его принять христианство и пообещать утвердить истинную веру на Оркнейских островах.

1000. Падение сына короля Олафа Трюггви в битве при Свальдере в Норвегии
 .

1014. Битва при Клонтарфе, близ Дублина, в которой пал Сигурд Хлодверсон, граф
 Оркнейский. Торфинн, его сын, стал графом Кейтнесса и
 Сазерленда от Малкольма II, короля Шотландии, его деда по материнской линии
 .

1015. Олаф Харальдсон (впоследствии Святой Олаф) становится королём Норвегии.

1018. Битва при Ульфрекс-фьорде, в которой граф Эйнар терпит поражение от Эйвинда Урархорна и короля Конхобара.

1019. Эйнар (Раймут), граф Оркнейский, убит Торкелем Фостри в Сэндвике, в Дирнессе, Оркнейские острова.

1020. Графы Торфинн и Бруси признают сюзеренитет короля
 Олафа Святого над Оркнейскими островами.

1028. Олаф Святой изгнан из Норвегии Канутом Великим, королем
 Англии и Дании.

1030. Падение короля Олафа Святого в битве при Стиклестаде.

1034. Смерть Малькольма II, короля Шотландии. Согласно «Саге», «Кали
 Хундасон захватывает королевство», а согласно шотландским историкам, Дункану I наследует трон Шотландии. Миссия
Эйнара Тамбарскельфира и Кальва Арнесона в Россию с предложением
 помощь Магнусу, сыну короля Олафа Святого, в получении норвежского престола.

1035. Магнус Добрый, сын Олафа Харальдсона (Святого), наследует норвежский престол, а Рёгнвальд Брусисон становится графом Оркнейским.

1039. Дункан I, король Шотландии, убит Макбетом, который становится королём.

1047. Магнус Добрый умирает в Дании, и ему наследует Харальд
 Сигурдсон по прозвищу Хардради.

1050. Эйнар Тамбарскельфир и сыновья Эйндриди убиты в Норвегии
 Харальдом Хардради.

1054. Макбет побеждён Малькольмом (Канмором), сыном Дункана.

1057. Малькольм Канмор коронован в Сконе.

1064. Смерть Торфинна Сигурдсона, графа Кейтнесса и Оркнейских островов. Ему наследуют его сыновья Пол и Эрленд, а его вдова Ингиборг
 (согласно «Саге») выходит замуж за Малкольма Канмора.

1066. Гибель короля Харальда Сигурдсона (Хардради) в битве при Стэмфорд-Бридж, недалеко от Йорка, в которой победил Харальд Годвинсон. Его сын
 Олаф (Кирре) и оркнейские графы Пол и Эрленд, которые были с ним в битве, получают от победителя мир и свободу вернуться на Оркнейские острова. Олаф Кирре становится королём Норвегии.

1067. Малкольм Канмор женится на Маргарет, сестре Эдгара Этелинга.

1093. Малкольм Канмор убит в Алнвике. Смерть короля Олафа Кирре и
восхождение на норвежский престол Магнуса Голоногого. Он совершает
экспедицию на запад, разоряет шотландское побережье и помогает
 Муйрхерту в захвате Дублина.

1098. Король Магнус совершает вторую экспедицию на запад, захватывает
оркнейских графов, Пола и Эрленда, и отправляет их обоих в Норвегию
 (где они и погибли); назначает своего сына Сигурда правителем Оркнейских островов;
захватывает Гебридские острова, Кинтайр и Мэн.

1103. Магнус, король Норвегии, убит в Ирландии. Его сын, Сигурд, отправляется
 с Оркнейских островов в Норвегию и наследует королевство совместно с
 своими братьями Эйстейном и Олафом. Магнус Эрлендсон (Святой Магнус) и
 Хакон, сын Пола, наследуют графство Оркнейское.

1106. Восшествие Александра I. на шотландский престол.

1107. Король Сигурд (Магнуссон) отправляется в паломничество в Иерусалим,
которое занимает у него три года. С тех пор его называют
 Сигурдом, странником из Йорсала.

1115. Магнус Эрлендсон (святой Магнус) убит в Эгильсее своим двоюродным братом
 Хаконом, сыном Павла.

1124. Смерть Александра I. и восшествие на престол Давида I, короля Шотландии.

1130. Смерть короля Сигурда, мореплавателя из Йорсала, и восшествие на
 трон Норвегии короля Харальда Гилли, незаконнорождённого сына короля
  Магнуса Босоногого с Гебридских островов.

1136. Харальд Гилли убит Сигурдом Слембидаконом. Рёгнвальд (Кали) Колсон
получает графство Оркнейское от графа Палла, сына Хакона, которого
увёз в Атоль Свейн Аслейфсон.

1139. Смерть Сигурда Слембидайка. Визит епископа Джона Атольского на
Оркнейские острова. Харальд Маддадсон, сын Маддада, графа Атольского,
 графство Кейтнесс и Оркнейские острова с графом Рёгнвальдом (Кали).

1151. Граф Рёгнвальд и Эрлинг Скакки покидают Норвегию, чтобы подготовиться к паломничеству в Иерусалим. Путешественники из Йорсала зимуют на Оркнейских островах.

1152. Граф Рёгнвальд покидает Оркнейские острова, чтобы отправиться в паломничество в Иерусалим.
 Король Эйстейн прибывает на Оркнейские острова из Норвегии и, захватив в Турсо графа Харальда
 Маддадсона, добивается от него признания своего сюзеренитета над Оркнейскими островами.

1153. Смерть Давида I, короля Шотландии, и восшествие на престол Малькольма
 Воина.

1155. Граф Рёгнвальд возвращается из Палестины. Эрленд Унги женится на
 матери Рёгнвальда, Маргарет, и вскоре после этого погибает от рук графов Рёгнвальда и Харальда.

1158. Граф Рёгнвальд убит в Колдере в Кейтнессе Торбьёрном Клерком.
 Граф Харальд становится единоличным правителем Кейтнесса и Оркнейских островов.

1165. Малкольм Дева умирает в Джедбурге, и ему наследовал король
 Вильгельм Лев.

1168. Смерть Уильяма Старого, первого епископа Оркнейского.

1176. Магнус Эрлингсон становится королем Норвегии. Харальд Унги (сын Эйрика
 Слагбреллир от дочери графа Регнвальда) получает от короля
 Магнус титул графа и половину Оркнейских островов, а от короля
 Уильям Львиная половина Кейтнесса, впоследствии побежденный
 и убитый в Кейтнессе графом Харальдом Мэддадсоном.

1184. Магнус Эрлингсон, король Норвегии, убит королем Сверриром, который
 становится его преемником.

1188. Смерть Вильгельма II, епископа Оркнейского.

1192. Канонизация Рёгнвальда (Кали), графа Оркнейского, убитого
Торбьёрном Клерком.

1194. Эйярскеггиар собирают силы на Оркнейских островах и пытаются
 Сигурд, сын Магнуса Эрлингссона, на троне Норвегии, но они терпят поражение и почти все погибают от рук короля Сверрира в Флурувогре, недалеко от
 Бергена.

1195. Граф Харальд Маддадсон, скомпрометировавший себя этим походом, отправляется в Норвегию с епископом Бьярни, кладёт голову к ногам короля,
говоря, что он теперь старик и полностью во власти короля. Король Сверрир помиловал его, но при условии, что он
передаст короне Норвегии все Шетландские острова, которые
не будут частью владений норвежских графов Оркнейских до 1379 года.

1202. Король Вильгельм Лев отправляется на север, в Эйстейнсдал, на границу Кейтнесса, с большим войском, чтобы отомстить за казнь епископа Джона и изгнание графом Харальдом представителей Рёгнвальда Гудродсона из Кейтнесса. Харальд заключает мир, заплатив 2000 марок.

1206. Смерть графа Харальда Маддадсона. Ему наследуют его выжившие сыновья, Джон и Дэвид. Торфинн, его старший сын, умер в замке Роксбург, где его держали в качестве заложника, и был изувечен королём Вильгельмом Львом.

1214. Смерть короля Вильгельма Льва и восшествие на престол Александра II. к
 трон Шотландии. Смерть Дэвида, сына Харальда Мэддадсона.
 Его оставшийся в живых брат Джон становится единственным графом Оркнейским и
 Кейтнесс.

1222. Сожжение епископа Адама в Halkirk в Кейтнесс, разъяренный
 крестьянство. Король Шотландии приказал отрубить руки и ноги нескольким присутствовавшим при сожжении, и многие из них умерли от этого.

1223. Смерть епископа Бьярни и посвящение Йофрейра в сан епископа Оркнейских островов.

1231. Граф Джон убит в Турсо. Род древних норвежских графов
 Оркнейских угас после его смерти. Король Александр II.
 делает Магнуса, сына Гилбрида, графа Ангуса, графом Кейтнесса,
 и, отделив Сазерленд в отдельное графство, отдаёт его
 Уильяму, сыну Хью Фрескина.

1239. Смерть Магнуса, графа Кейтнесса и Оркнейских островов.

1243. Смерть Гилберта, епископа Кейтнесса.

1247. Смерть Джофрира, епископа Оркнейского.

1249. Смерть Александра II, короля Шотландии, в Керрере, Аргайлшир.

1256. Смерть Гилбрида II, графа Оркнейского.

1263. Экспедиция короля Норвегии Хакона Хаконсона в Шотландию; он
 терпит поражение при Ларгсе и умирает в Керкуолле.

1266. Цессия Гебридских островов и человек в Шотландию на основании договора между
 Магнус IV в., Королем Норвегии, и Александр III., Король Шотландии.

1273. Смерть Магнуса, сына Гилбрайда, графа Оркнейского.

1276. Магнус, сын Магнуса, стал графом Оркнейским по приказу короля Магнуса
 Хаконсона в Тунсбергском замке.

1281. Брак короля Эйрика Магнуссона с Маргарет, дочерью короля
 Александра II Шотландского.

1283. Смерть Маргарет, королевы Норвегии.

1284. Маргарет, малолетняя дочь Эйрика, короля Норвегии, признана наследницей шотландского престола. Смерть Магнуса Магнуссона, графа Оркнейского.

1286. Смерть короля Шотландии Александра III.

1289. Помолвка принцессы Маргарет, норвежской девы, с принцем Эдуардом Английским.

1290. Смерть Маргарет, норвежской девы, у берегов Оркнейских островов
по пути в Шотландию.

1293. Брак короля Норвегии Эйрика Магнуссона с Изабеллой, дочерью
Роберта Брюса, графа Каррика.

1300. Появление в Бергене самозванки Маргарет, немки, которая
 выдавала себя за «норвежскую деву», дочь короля Эйрика
и королевы Маргарет, утверждая, что была «продана» Ингбиорг
 Эрлингсдоттер и похищена теми, кто был заинтересован в её исчезновении.

1301. Лже-Маргарет сожгли как самозванку в Норднесе в Бергене,
а её мужа обезглавили.

1310. Смерть Джона, графа Оркнейского.

1312. Пертский договор (1266) возобновлён в Инвернессе.

1314. Битва при Бэннокберне.

1333. Битва при Халидон-Хилл. Смерть Малиса, графа Стразерна.

1334. Лишение графского титула Стратерн и женитьба Изабеллы,
дочери Малиса, графа Стратерна, Кейтнесса и Оркнейских островов, на
Уильяме, графе Росса. Малис уезжает в Норвегию.

1353. Эрнигрис Сунесон, зять Малиса, графа Стратерна, становится
 графом Оркнейских островов.

1375. Король Хакон дарует Александру
 де Арду графство Оркнейское на один год, и тот отказывается от всех своих земель в Кейтнессе в пользу короля Роберта II.

1379. Генри Сент-Клер становится графом Оркнейским и Шетландским по воле короля Хакона
 Магнуссона в Марстранде.

1382. Епископ Уильям Оркнейский убит.

1389. Малис Сперра убит близ Скаллоуэя Генрихом, графом Оркнейским.

1392. Смерть Эрнгисла Сунесона.

1397. Кальмарская уния, по которой Дания, Швеция и Норвегия стали одним королевством.

1400 (_около_). Смерть графа Генриха Сент-Клера.

1418 (_около_). Смерть графа Генри (II.) Сент-Клэра.

1420. Епископ Томас Таллох назначен комиссаром на Оркнейских островах от имени
короля Норвегии.

1423. Дэвид Мензис из Умисса назначен комиссаром на Оркнейских островах от имени
короля Норвегии.

1434. Уильям Сент-Клэр назначен графом Оркнейским.

1468. Брачный контракт между королём Шотландии Яковом III. и
 Маргарет, принцесса Датская, и конфискация островов Оркнейских и Шетландских в качестве приданого принцессы.






 ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ.


 I. НОРВЕЖСКАЯ ЛИНИЯ ГРАФОВ ОРКНЕЙСКИХ.


 IVAR UPPLENDINGAJARL.

 Эйстейн Глумра.

 Рёгнвальд, граф Мори, ум. в 890 г.
 Передал графство Оркнейское своему брату. Сигурд, 1-й граф Мори,
ум. в 874 г.

 Гутторм, граф Оркнейский, ум. в 875 г.

 Ивар, ум. в 870 г.
 Торир Молчаливый, женился на дочери Харальда Харфагри.
 Хрольв, завоеватель Нормандии, ум. в 931 г. Халлад, граф Оркнейский.
 Хрольв.
 Торф Эйнар, граф Оркнейский, ум. около 910 г.

 Вильгельм, граф Нормандии, ум. в 942 г.

 Арнкель, граф Оркнейский, ум. в 950 г. Эрленд, граф Оркнейский,
ум. 950. Торфинн Хаусаклиф, граф Оркнейский, ум. около
 963; женился на Грелауге, дочери Дункана, графа Дункансбей.

 Ричард, граф Нормандский, ум. 1002.

 Ричард II, граф Нормандский, ум. 1026. Эмма, вышла замуж (1) за короля Этельреда,
 (2) Король Кнуд.
 (1) Эдуард, король Англии, ум. в 1066 г.
 (2) Хардиканут, король Англии и Дании, ум. в 1042 г.

 Арнфинн, граф Оркнейский, женился на Рагнхильд, дочери Эйрика Кровавая Секира.
 Хавард, граф Оркнейский, женился на Рагнхильд. Лиот, граф Оркнейский, женился на Рагнхильд.
 Рагнхильд.
 Скули.
 Хлёдвер, граф Оркнейский, умер около 980 года.
 Сигурд Щедрый, убит в Клонтарфе в 1014 году; м. (1) неизвестно, (2)
дочь Малькольма II, короля Шотландии.

 Ричард III, граф Нормандии, ум. в 1028 году. Роберт Дьявол, ум. в 1035 году.
 Вильгельм, завоеватель Англии, ум. в 1087 году.

 (1) Хунди, ум. до 1014 года.
 Сумарлиди, граф Оркнейский, ум. около 1015 г. Бруси, граф Оркнейский, ум.
 1031 г.
 Эйнар, граф Оркнейский, ум. 1026 г.
 (2) Торфинн, граф Оркнейский, ум. 1064; ж. Ингиборг, дочь
графа Финна Арнасона.

 Рёгнвальд, граф Оркнейский, ум. 1046.

 ТОРФИНН, ГРАФ, ж. Ингиборг Арнасон.

 Пол, граф Оркнейский, ум. 1098; ж. дочь Хакона Иварссона.
 Эрленд, граф Оркнейский, ум. в 1098 г.; женат на Торе, дочери Сумарлиди
 Оспаксона.

 Хакон, граф Оркнейский, ум. около 1122 г. Тора.
 Хербьёрг.
 Рагнхильд.

 Эрлинг, убит в Ирландии.
 Гунхильд, замужем за Колом, сыном Кали.
 Магнус, граф Оркнейский, убит в 1115 году, канонизирован в 1135 году.
 Сесилия, м. Исак.

 Ингиборг Рагна, м. Сигурд Уэстнесский. Сигрид.

 Херборг, м. Колбейн Хуга.
 Бьярни, епископ Оркнейский.

 Рёгнвальд (Кали Колсон), граф Оркнейский, ум. 1158, канонизирован в 1192.
 Ингирид, м. Йон Петтерссон.

 Харальд Слеттмали, ум. около 1127 г.
 Ингиборг, муж. Олаф, король Судреяра.
 Маргарет, муж. (1) Маддад, граф Атоле; (2) Эрленд Унги
 Пол, граф Оркнейский, увезенный в Атоле Свейном Аслейвсоном.

 Ингегерд, муж. Эйрик Слагбреллир.
 Харальд Унги, граф Оркнейский, ум. около 1198 г.
 Магнус Манги, ум. 1184 г.
 Рёгнвальд.
 Ингбиорг.
 Элин.
 Рагнхильд, м. (1) Лифольф Скалли, (2) Гунни Андрессон.
 Снаэколл Гуннисон.

 Харальд Маддадсон, стал графом Оркнейским в 1139 году; ум. в 1206 году; м.
 (1) Афрека, сестра Дункана, графа Файфа; (2) Гормлат, дочь
Малкольма МакХета.

 Гудрёд, король Мэна.
 Рёгнвальд Гудродсон, ум. в 1229 г.

 Рагнхильд, м. Сумарлид из Аргайла и островов.
 Реджинальд, Дугалд, Ангус.

 (2.) Генри, граф Росс.
 Хакон.
 Хелена.
 Маргарет.
 (1.) Торфинн, ум. в замке Роксбург в 1201 г.
 Дэвид, граф Оркнейский, ум. в 1214 г.
 Джон, граф Оркнейский, ум. в 1231 г., не оставив наследников мужского пола.
 Гунхильда.
 Херборг.
 Лэнглиф.




 II. Линия Ангуса графов Оркнейских.


 Гилбрайд, граф Ангус, женился на сестре или дочери Джона, графа Оркнейского, сына Харальда Маддадсона.
 |
 +——––––––—————-+————––––––––––––———-+
 |
 Магнус II, граф Оркнейский Гилбрайд I, граф Оркнейский и Кейтнессский, ум. 1239. Оркнейский и Кейтнессский.
 |
 Гилбрайд II, граф Оркнейский
 и Кейтнесский, ум. в 1256 году.
 |
 +———————–+——————–––————+
 | |
 Магнус III, граф Оркнейский с Матильдой.
 и Кейтнесс, ум. в 1275 году.
 |
 +——––––——–—-+—––––––––———————+
 | |
 Магнус IV, граф Оркнейский Джон, граф Оркнейский
 и Кейтнессский, ум. в 1284 г. и Кейтнессский, ум. около 1310 г.
 |
 Магнус V, граф Оркнейский и
 Кейтнессский, ж. Катарина, ум.
 около 1320 г.
 |
 +——————————––––––––––––——-+——–––––––———+
 | |
 Маргарет, м. Саймон Фрейзер, Изабелла (?) м. Мализ,
 погибшие при Халидон-Хилл в 1333 году. Граф Стратерн, погибший
 при Халидон-Хилл в 1333 году.




 III. ЛИНИЯ ГРАФОВ ОРКНЕЙСКИХ ИЗ СТРАТЕРНА.


 МАЛИС, граф Стратерн, женился на Изабелле (?),
 дочери Магнуса, графа Оркнейского.
 |
 +—————————–––––––––––––——––––—————+
 | |
 Изабелла (?) вышла замуж за сэра Малиса, графа Стразерна,
 Уильяма Сент-Клэра из Рослина. Кейтнесс и Оркни, м.
 (1) Джоанна, дочь сэра
 Джона Ментейта; (2) Марджори,
 дочь Хью, графа Росса; ум. около 1350 г.
 |
 | | | | |
 Матильда, замужем за | Агнеттой, замужем за Арнгилсом или | Элизабет,
 замужем за
 Уэйлендом (?), де Ардом. | Эрнгилсом Сунесоном, который в 1353 году стал | Генрихом Сент-
 Клером,
 | | графом Оркнейским. | графом
 Оркнейским.
 | | |
 | Изабелла, замужем за Уильямом, (?) замужем за Гуттормом Сперрой.
 | Граф Росс в 1334 году. |
 | Малис Сперра, убитый в
 Скаллоуэй
 Александр де Ард., граф Генри Сент-Клер,
 1389.




 IV. ЛИНИЯ СЕНТ. КЛЕРОВ ГРАФОВ ОРКНЕЙСКИХ.


 УИЛЬЯМ СЕНТ. КЛЭР Рослинская _m._ Изабелла (?),
 дочь Мэлиза, графа Стратерна.
 _______________________________|____________
 | |
 Дэвид. Генри, ставший графом Оркнейским в 1379 году; _м._
 (1)
 Элизабет, дочь Малиса
 (младшего),
 графа Стразерна, Кейтнесса
 и Оркни;
 (2) Джанет, дочь Уолтера
 Халибертона
 из Дирлтона; и _д. ок._
 1400.
 | | |
 |
 Маргарет, жена | Генриха, графа Оркнейского, _м._ Эгидия
 Дуглас, Джон.
 Джеймс из Крейги. | дочь лорда Уильяма Дугласа; _ум._
 | _около_ 1418 г. |
 | |
 Элизабет, _м._ |
 Джону де Драммонду. |
 Уильям, граф Оркнейский, в 1471 году обменял свои права на графство Оркнейское на земли Равенскрейг.




[Иллюстрация: Хьялтланд.]




[Иллюстрация: Оркни.]






 ОРКНЕЙСКАЯ САГА.

 -------


 ГЛАВА I.

 О ГРАФАХ.


 Говорят, что Оркнейские острова были колонизированы во времена Харальда
Прекрасноволосого[223], но раньше они были пристанищем для
викингов[224]

 Первого графа Оркнейских островов звали Сигурд. Он был сыном Эйстейна Глумры (многоречивого) и братом Рёгнвальда, графа
Мори[225]

 После Сигурда его сын Гутторм правил один год.

 Ему наследовал Торф-Эйнар[226], сын графа Рёгнвальда. Он был человеком
Торф-Эйнар обладал большой властью и долгое время был графом. Халвдан Халегг[227] (Высоконогий)
совершил поход против Торф-Эйнара и изгнал его с Оркнейских островов.
Эйнар вернулся и убил Халвдана в Ринанси[228]. Тогда король Харальд
привёл армию на Оркнейские острова. Тогда Эйнар бежал в Шотландию. Король
Харальд заставил жителей Оркнейских островов поклясться ему в верности
и отдать ему все свои владения. Впоследствии граф и король Харальд
примирились. Граф стал человеком короля и получил от него землю в
феод. Однако ему не нужно было платить дань, так как там было много хищников
Тогда на островах шла война, но он заплатил королю шестьдесят марок
золотом[229] (раз и навсегда). После этого король Харальд совершил набег на
Шотландию, как рассказывается в «Глюмдрапе»[230]

 После Торф-Эйнара ему наследовали его сыновья Арнкель, Эрленд и Торфинн Хаусаклиф
(Разбивающий черепа). В их дни Эйрик
Блёдэкс[231] (Кровавый топор) пришёл из Норвегии, и графы были его вассалами. Арнкель и Эрленд пали в битве[232], но Торфинн правил страной и дожил до преклонных лет. Его сыновьями были Арнфид, Хавард, Лёдвер, Лют и Скули; их матерью была Грелауг, дочь графа Дунгада
(Дункан) в Кейтнессе[233]. Её матерью была Гроа, дочь Торстейна
Красного.

Во времена ярла Торфинна сыновья Эйрика Кровавого прибыли из
Норвегии, когда бежали от ярла Хакона, и совершили много жестоких
деяний на островах. Ярл Торфинн умер на смертном одре, и ему
наследовали его сыновья, о которых есть обширные истории. Лёдвер пережил своих братьев и правил страной в одиночку. Его сыном был граф Сигурд
Могучий; он был могущественным человеком и великим воином.

В его дни Олаф, сын Трюггви, вернулся из похода викингов в
Король Олаф отправился на запад, прибыл на Оркнейские острова со своими людьми и захватил ярла Сигурда в
Рёрваге[234], когда тот стоял там с одним кораблём. Король Олаф предложил ярлу выкупить его жизнь при условии, что он примет истинную веру и крестится, станет его человеком и провозгласит
христианство на всех Оркнейских островах. Он взял своего сына Хунди или Хвелпа
(щенка) в заложники и покинул Оркнейские острова, отправившись в Норвегию, где стал
королём. Хунди прожил с ним несколько лет и умер там.

 После этого ярл Сигурд перестал подчиняться королю Олафу. Он женился на
дочь Малькольма, короля Шотландии,[235] и их сын был графом
Торфинном; его старшими сыновьями [от первого брака] были Сумарлиди, Бруси
и Эйнар.

Через пять лет после смерти короля Олафа, сына Трюггви,[236] граф Сигурд
отправился в Ирландию. Он назначил своих старших сыновей правителями своих владений и отправил
Торфинна к королю Шотландии, отцу его матери. Во время этой
экспедиции Сигурд был убит в битве при Брайане[237]; и как только
известие об этом дошло до Оркнейских островов, его сыновья Сумарлиди, Бруси и Эйнар
были признаны графами и разделили между собой острова, взяв по трети.

Торфинну было пять зим, когда их отец погиб. Когда король Шотландии
узнал о смерти графа, он пожаловал своему внуку Кейтнесс и Сазерленд
с титулом графа и дал ему людей, которые управляли бы владениями вместе с ним. Граф Торфинн был очень не по годам развитым. Он был высоким и сильным, но неуклюжим. Когда он вырос, стало ясно, что он был скупым, суровым и жестоким, но при этом очень умным человеком.

 Братья Эйнар и Бруси были разными по характеру.  Бруси был более мягким.
Он был умным и любил общество, красноречивым и любимым. Эйнар был упрямым
и молчаливым, неприятным и жадным, но при этом великим воином.
 Сумарлиди был похож на Бруси по характеру. Он был старшим и
самым недолговечным из братьев. Он умер на больничной койке.

После его смерти Торфинн потребовал свою долю [от Сумарлиди]
на Оркнейских островах, хотя у него уже были Кейтнесс и Сазерленд, которые
принадлежали его отцу Сигурду. Эйнар считал, что это гораздо больше,
чем треть Оркнейских островов, и не собирался отдавать их часть
Торфинну. Бруси, однако, согласился отказаться от своей доли [в
присвоении части, принадлежащей Сумарлиди], сказав, что он не претендует на
большую часть земли, чем его собственная треть. Тогда Эйнар завладел двумя
долями островов. Он стал могущественным человеком и обзавёлся большим
количеством вассалов. Летом он совершал военные походы, собирая большие отряды своих людей из их домов, но эти походы не всегда были успешными, и бонды[238] начали уставать от них, но граф требовал от них всех услуг с применением силы и не терпел никаких
никто не осмеливался говорить против них. Он действительно был очень жестоким человеком.
 Затем на островах возник большой дефицит из-за труда
и больших расходов, которым подвергались бонды. Однако в
районах, принадлежавших Бруси, были хорошие времена и лёгкая жизнь, и
бонды очень любили его.




 ГЛАВА II

 ОБ АМУНДИ И ТОРКЕЛЕ.


Жил-был могущественный и богатый человек по имени Амунд, который жил в
Хроссее[239] в Сандвике на Лауфанданнесе. У него был сын по имени Торкель,
который был самым образованным человеком на всех Оркнейских островах.

Однажды весной граф, как обычно, созвал бондов, но они сильно роптали,
высказывали свои обиды Амунду и просили его замолвить за них словечко перед графом. Он ответил, что граф не склонен прислушиваться к советам, и бесполезно просить его об этом, поскольку они с графом были хорошими друзьями. Он также сказал, что, судя по его собственному характеру и характеру графа, существует большая опасность, что они могут стать врагами, и он бы
не имеет к этому никакого отношения. Затем они обратились к Торкелю, и он очень
неохотно согласился, хотя в конце концов уступил их просьбам, но
Амунд считал, что он был слишком опрометчив, давая обещание.

Когда граф созвал собрание (тинг)[240], Торкель выступил от имени
бёндров. Он умолял графа пощадить людей и рассказал ему об их
бедственном положении. Граф ответил невозмутимо и сказал, что придаст большое значение словам Торкеля. «Я намеревался, — сказал он, — взять шесть кораблей,
но теперь возьму не больше трёх; но ты, Торкель, не проси меня об этом во второй раз».

Бёндры были очень благодарны Торкелю за его помощь, и граф
совершил поход летом, а затем ещё раз осенью.

 Следующей весной граф снова созвал своих людей и встретился с
бёндрами.  Торкель снова выступил от их имени и попросил графа пощадить
их.  Граф разгневался и сказал, что из-за его речи судьба
бёндров будет гораздо хуже, чем прежде. Тогда он так разозлился, что
сказал, что один из них не должен уйти с собрания целым и
невредимым, и немедленно распустил собрание.

Когда Амунди услышал, что Торкель и граф сказали друг другу, он
приказал своему сыну уехать за границу, и Торкель отправился к графу Торфинну в Кейтнесс.
Он пробыл там долгое время и стал приемным отцом графа, который
был еще молод. С того времени его звали Торкель Фостри, и он стал
человеком с большой репутацией. Другие знатные и влиятельные люди бежали с Оркнейских островов из-за жестокости ярла Эйнара; кто-то к ярлу Торфинну, кто-то в Норвегию, а кто-то в другие страны.

Когда ярл Торфинн прибыл в поместье, он послал за своим братом Эйнаром,
и потребовал от него то, что считал своей долей на Оркнейских островах. Эйнар
не был склонен делить свои владения, поэтому, когда граф Торфинн услышал
об этом, он собрал людей из Кейтнесса и отправился на Оркнейские острова.
  Когда граф Эйнар узнал об этом, он собрал армию, чтобы
защитить свои владения. Граф Бруси тоже собрал войско и отправился
навстречу им, чтобы попытаться их помирить. Мир был заключён при
условии, что Торфинн получит треть Оркнейских островов в качестве своей
законной доли.

Затем Бруси и Эйнар объединили свои владения на том основании, что
Последний должен был править ими и защищать их от обоих, и тот, кто
переживет другого, должен был унаследовать его долю. Но этот договор
был сочтен несправедливым, так как у Бруси был сын по имени Рёгнвальд, а у Эйнара не было
сына. Торфинн назначил своих заместителей для управления своими владениями на
островах, но сам он по большей части жил в Кейтнессе.

Летом Эйнар отправлялся в походы в Ирландию, Шотландию и
Бретланд (Уэльс). Однажды летом, разоряя Ирландию, он сражался в
Ульфрексь-фьорде[241] с конунгом Конульфом[242], ирландским королём, и потерпел поражение,
с большими человеческими потерями. Следующим летом Эйвинд Урархорн[243] (Бычий рог)
прибыл из Ирландии в Норвегию и, застигнутый сильным штормом,
повернул свои корабли в Асмундарваг[244] и некоторое время простоял там. Когда ярл Эйнар узнал об этом, он отправился туда со многими людьми,
схватил Эйвинда и приказал убить его, но пощадил большинство его
приспешников. Осенью они отправились в Норвегию и, встретив короля
Олафа[245], рассказали ему об убийстве Эйвинда. Он мало что сказал по этому поводу,
но впоследствии выяснилось, что он считал это большой потерей и
серьёзное оскорбление в свой адрес, хотя он никогда много не говорил о том,
чем был недоволен.

Граф Торфинн отправил Торкеля ФосаТоркель пытался собрать свои доходы, но граф
Эйнар считал, что граф Торфинн получил [свои владения на] островах
главным образом благодаря Торкелю. Торкель внезапно покинул острова
и отправился в Несс (Кейтнесс). Он сказал графу Торфинну, что
ему стало известно, что граф Эйнар намеревался убить его, если бы его
родственники и друзья не предупредили его. — А теперь, — добавил он, — я
избегу риска встретиться с графом так, чтобы это привело к кризису в наших отношениях, и уеду подальше, туда, где его власть не распространяется на меня.

Торфинн убедил его отправиться к королю Олафу в Норвегию и провести с ним зиму в большой дружбе. «Ты, — сказал он, — будешь высоко цениться везде, куда бы ты ни пришёл, среди знатных людей, но я знаю твой нрав и нрав ярла, и вы не долго будете воздерживаться от вражды».

 Тогда Торкель собрался в путь и осенью отправился в Норвегию, чтобы навестить короля Олафа, и провёл с ним зиму в большой дружбе. Король часто обращался за советом к Торкелю, потому что считал его мудрым человеком и важным советником, и так оно и было
правда. Рассказывая о графах, король обнаружил, что он очень пристрастен,
большой друг Торфинна и враг графа Эйнара. Ранней весной
король отправил корабль с посланием графу Торфинну, прося его
приехать и увидеться с ним; и граф не стал откладывать поездку,
поскольку послание сопровождалось заверениями в дружбе.




 ГЛАВА III

 ТОРКЕЛЬ УБИВАЕТ ГРАФА ЭЙНАРА.


ТОРФИНН отправился на восток к королю Олафу в Норвегию, где его хорошо приняли,
и провёл там лето; а когда он собрался снова отправиться на запад,
Король Олаф дал ему большой и прекрасный военный корабль, полностью оснащённый.
 Торкель Фостри отправился с графом, который дал ему корабль, на котором он
прибыл с запада летом. Король и граф расстались большими
друзьями.

 Осенью граф Торфинн прибыл на Оркнейские острова. Когда граф Эйнар
услышал об этом, он остался со многими людьми на своих кораблях. Бруси отправился на встречу с двумя братьями и попытался их помирить. Они снова заключили мир и скрепили его клятвами. Торкель Фостри должен был получить прощение и стать другом конунга Эйнара, и каждый из них должен был устроить для другого пир.
и граф должен был сначала приехать к Торкелю в Сандвик.[246]

 Когда Эйнар приехал, с ним и его людьми обошлись очень пышно, но граф был невесел. Банкетный зал был большим, с дверями с обеих сторон. Когда граф уезжал, Торкель должен был сопровождать его, и он послал людей осмотреть путь, по которому они должны были ехать. Когда они вернулись, то сказали, что обнаружили три отряда вооружённых людей, устроивших засаду, и были уверены, что это было сделано с дурными намерениями. Услышав это,
Торкель задержался и созвал своих людей. Граф спросил
он попросил его приготовиться и сказал, что теперь пора идти. Торкель
ответил, что у него еще много дел, и продолжал выходить.

На полу горел огонь, и Торкель ходил по комнате, и однажды, когда
он вошел в одну из дверей, за ним последовал исландец по имени
Халльвард с востока Исландии, который закрыл за ним дверь. Когда
Торкель проходил между камином и местом, где сидел граф, тот сказал:
«Теперь ты готов?»

Торкель ответил: «Теперь я готов», — и ударил графа по голове, так что тот упал на пол.

Халлвард сказал: «Я никогда не видел людей с таким слабым духом, как вы,
которые здесь. Почему вы не вытащите графа из огня?»

 Он снова ударил графа топором по затылку и
потянул его к скамье. Затем Торкель и его люди быстро вышли
через дверь, противоположную той, через которую он вошёл, и там, за дверью,
стояли остальные его люди, полностью вооружённые.

Люди графа схватили своего господина и обнаружили, что он мёртв.
Они были слишком ошеломлены, чтобы отомстить, ведь всё было сделано так
внезапно, и никто не ожидал такого поступка от Торкеля; кроме того, люди графа были в основном безоружны, и многие из них раньше были хорошими друзьями Торкеля. Так что Торкелю пришлось благодарить судьбу за то, что он прожил дольше.

 Люди графа ушли, а Торкель вернулся на свой корабль. Через несколько дней, вскоре после начала зимы, он отправился на восток и благополучно прибыл в Норвегию. Он немедленно отправился к королю Олафу, который
очень любезно принял его и был очень рад его поступку. Торкель
провел у него зиму.




 Глава IV

 О ГРАФЕ БРУСИ.


После смерти графа Эйнара граф Бруси завладел той частью владений, которая принадлежала его брату (Эйнару), поскольку у их соглашения было много свидетелей.
Торфинн считал правильным, что каждый из них должен владеть половиной
островов, но в тот год у Бруси было две трети. В следующем году Торфинн потребовал
половину, на что Бруси не согласился, и они много раз спорили
об этом. Их друзья пытались уладить дело между ними, но
Торфинн не соглашался ни на что, кроме половины островов.

Бруси сказал: «Я был доволен той третью частью, которую унаследовал от своего отца, и никто не отнимал её у меня, и я унаследовал вторую треть после своего брата по законному соглашению; и хотя я не могу соперничать с тобой, брат, я прибегну к другим средствам, чем отказ от своих земель и титула в настоящее время».

На этом встреча закончилась. Но Бруси понял, что у него нет сил противостоять Торфинну, потому что у того было гораздо больше владений, а кроме того, он надеялся на помощь своего деда, короля
Шотландцы. Поэтому он решил отправиться к Олафу, королю Норвегии, взяв с собой своего сына Рёгнвальда, которому тогда было десять лет. Король хорошо принял его, и он рассказал ему о своём деле и объяснил, как обстоят дела между ним и его братом, и попросил его помочь сохранить его владения, предложив взамен свою дружбу.

Король ответил, что Харальд Прекрасноволосый оставил за собой все права на Оркнейские острова[247] и что с тех пор графы всегда владели этими землями как феодальными владениями, а не как своими собственными.

«Это доказывает, — сказал он, — что, когда Эйрик Кровавый и его сыновья были на Оркнейских островах, графы были их вассалами, а когда туда приехал Олаф, сын Трюггви, мой родственник, ваш отец, граф Сигурд, стал его вассалом. Теперь я унаследовал всё имущество Олафа, сына Трюггви. Я отдам вам острова во владение при условии, что вы станете моим вассалом, и тогда я посмотрю, не будет ли моя помощь для вас полезнее, чем помощь и поддержка короля Шотландии для вашего брата
Торфинна. Но если вы не примете эти условия, я попытаюсь вернуть
Владения и земли, которые мои родственники унаследовали и которыми
владели там, на западе».

Граф вдумчиво обдумал эти слова и обратился за советом к своим друзьям,
стоит ли ему соглашаться на условия короля Олафа и стать его вассалом. «Я не понимаю, — сказал он, — как будут обстоять дела, когда мы расстанемся, если я откажусь, потому что король выдвинул недвусмысленное требование и считает острова своей собственностью. Теперь, учитывая его огромную
власть и то обстоятельство, что мы здесь, он без колебаний
сделает так, как ему заблагорассудится».

Таким образом, хотя у графа были возражения против обоих вариантов, он решил
отдать всё, себя и свои владения, в руки короля. Тогда
король Олаф заявил о своём сюзеренитете над всеми его наследственными владениями,
и граф стал его вассалом, подтвердив этот договор клятвами.

Граф Торфинн услышал, что его брат Бруси отправился на восток к королю Олафу, чтобы
попросить его о помощи; но поскольку он сам уже виделся с королём и
заручился его дружбой, он решил, что его дело там хорошо подготовлено,
и знал, что многие будут выступать в его защиту. Тем не менее он
Он решил как можно скорее подготовиться к поездке в Норвегию, намереваясь прибыть туда почти одновременно со своим братом, чтобы увидеться с королём до того, как его брат завершит свои дела. Однако всё сложилось иначе, чем предполагал граф, потому что он не видел короля Олафа до тех пор, пока договор между графом Бруси и королём не был полностью заключён, и он не знал, что граф Бруси отказался от своих владений, пока не прибыл к королю.

Во время их первой встречи король заявил о своих правах на власть
Оркнейские острова, о которых он ранее просил графа Бруси, и он обратился с той же просьбой к Торфинну, а именно, чтобы тот признал сюзеренитет короля над своей частью островов.

Граф любезно ответил на это требование, сказав: «Я считаю вашу дружбу очень важной, и если вы считаете, что вам нужна моя помощь против других вождей, то вы её заслужили, но я не могу присягнуть вам на верность, так как я уже граф короля Шотландии и его вассал».

 Но когда король понял из этих слов, что граф хочет избежать
выдвинув свои притязания, он сказал: «Если ты не станешь моим
человеком, есть и другой вариант: я поставлю над островами того, кого выберу. Но я хочу, чтобы ты поклялся мне не претендовать на эти земли и оставить в покое того, кого я поставлю над ними.
Теперь, если вы не примете ни одно из этих условий, тот, кто управляет страной, скажет, что от вас можно ожидать военных действий, и в этом случае вы не должны удивляться, если долина встретится с холмом».[248]

Граф ответил, что ему нужно время, чтобы обдумать эти вопросы. Король
Он дал ему время и разрешение посоветоваться с друзьями, но затем граф попросил у короля ещё одну отсрочку до следующего лета, чтобы он мог вернуться домой. «Потому что, — сказал он, — мои советники дома, а я ещё не созрел для принятия решений из-за своего возраста». Король велел ему сделать выбор.

Торкель Фостри в то время был при короле и тайно отправил графу послание, в котором говорилось, что, каковы бы ни были его намерения, он не должен думать о том, чтобы расстаться с королём, не помирившись с ним, поскольку тот находится в его власти. Тогда граф
он решил, что у него нет другого выхода, кроме как подчиниться воле короля,
хотя он ни в коем случае не считал желательным отказываться от всех надежд на своё наследство и давать клятвенные обещания оставить в покое тех, кто не имел на него наследственных прав. Но поскольку он не был уверен в своём отъезде (если бы он отказался), он решил подчиниться королю и стать его человеком, как ранее поступил его брат Бруси.

Король понял, что Торфинн был человеком с гораздо более сильной волей, чем
Бруси, и поэтому доверял ему меньше. Он видел, что Торфинн
Торфинн считал себя достаточно могущественным, чтобы с помощью короля Шотландии
нарушить этот договор. Король был достаточно проницателен, чтобы
понять, что, в то время как Бруси искренне соглашался со всем и давал только те обещания, которые собирался сдержать, Торфинн охотно соглашался со всем, но в то же время решал про себя, как ему поступить. И хотя он не возражал ни против чего из того, что предлагал король, тот подозревал, что Торфинн намеревался действовать в соответствии со своими планами.




 ГЛАВА V

 О ГРАФАХ БРУСИ И ТОРФИННЕ.


Когда король Олаф рассмотрел все эти вопросы, он созвал всеобщее собрание,
объявив о нём звуками трубы, на которое были приглашены и графы.

Король сказал: «Теперь я публично объявлю о договоре между мной и
графами Оркнейскими. Они признали мою власть над всеми Оркнейскими островами и Хьялтландом (Шетландскими островами), пообещав стать моими людьми и подтвердив свои обещания клятвами. Взамен я отдам Бруси треть земель, а Торфинну — ещё треть, которые они
но последнюю треть, которая принадлежала графу Эйнару, я считаю принадлежащей мне, потому что он убил Эйвинда Уррхорна, моего приспешника[249]
и любимого товарища. Этой частью я распоряжусь так, как сочту нужным; и я ставлю перед вами, мои ярлы, условие, что вы помиритесь с сыном Торкеля Амунда по поводу убийства вашего брата Эйнара, и я хочу выступить в качестве арбитра между вами, если вы согласитесь на это».

 Ярлы согласились на это, как и на всё остальное, что предложил король. Затем Торкель выступил вперёд и изложил своё дело королю.
Решение короля, после чего собрание было распущено. Король Олаф
назначил виру[250] за убийство ярла Эйнара, как за убийство трёх лендманов;
однако треть виры должна была быть списана в счёт вины ярла.

 Ярл Торфинн попросил разрешения уйти и, получив его,
в спешке собрался в путь. Однажды, когда всё было готово и граф пил на борту своего корабля, Торкель, сын Амунда, подошёл, положил голову на колени графу и попросил его сделать с ней всё, что он пожелает.

Граф сказал: «Зачем ты это делаешь? Мы помирились по решению короля; встань».

Он встал и сказал: «Я подчинюсь решению короля по поводу разногласий между мной и Бруси, но что касается вас, я оставляю всё на ваше усмотрение. Хотя король оставил за мной владения и безопасность на Оркнейских островах, я настолько хорошо знаю ваш характер, что понимаю, что не смогу отправиться туда, если не буду уверен в вашем доверии, и обещаю вам никогда не ездить на Оркнейские острова, что бы ни сказал король».

Граф медленно ответил: «Вы бы предпочли, чтобы я уладил наши дела,
а не подчинился решению короля? Если так, то я так и сделаю.
Первое условие состоит в том, что ты поедешь со мной на Оркнейские острова и останешься со мной, и не покинешь меня без моего разрешения; что ты будешь обязан защищать мои земли и делать всё, что я захочу, пока мы оба живы».

 Торкель ответил: «Я оставляю это на твоё усмотрение, как и всё остальное, что касается меня». После этого он передал своё дело на рассмотрение графа.

Граф сказал, что назначит денежную компенсацию [за смерть своего брата]
позже, и получил клятвы от Торкеля в соответствии с их
соглашением; и Торкель приготовился отправиться с ним. Граф уехал, как только
он был готов, и после этого они с королём Олафом больше не встречались.

Граф Бруси остался и готовился к отъезду более неторопливо.  Перед отъездом король Олаф встретился с ним и сказал: «Я думаю, что будет разумно сделать тебя моим доверенным лицом в западных землях. Я намерен отдать тебе две трети островов, которые принадлежали тебе раньше, потому что я не хочу, чтобы теперь, когда ты стал моим человеком, у тебя было меньше власти, чем раньше. В качестве залога моей доброй воли я оставлю у себя твоего сына Рёгнвальда. Я вижу, что с двумя третями
земля и моя помощь помогут тебе выстоять против графа
Торфинна.

Бруси был благодарен за две трети земли. Он остался немного
еще до того, как он ушел, и отправились на запад до островов (Оркнейских островов) в
осень. Его сын R;gnvald остался с королем Олафом. Эти факты
упоминает Оттар Сварти (смуглый):

 С готовностью эти благородные люди
 Мы будем подчиняться тебе, как твои подданные.
 Используй свою власть с умеренностью;
 Хьялтеландцы! Ваша слава хорошо известна.
 Пока мы не увидели тебя в бою,
 На этих восточных берегах не было
 ни одного правителя, который бы завоевал
 те далёкие западные острова.

 Когда братья Торфинн и Бруси пришли на запад, на острова, Бруси
получил во владение две трети владений, а Торфинн — одну, но он
всё время находился в Кейтнессе, в Шотландии, и назначил на острова
своих представителей. Бруси одному пришлось защищать их, потому что в те времена
очень сильно пострадал от набегов норвежцев и датчан, которые заходили
туда во время своих походов викингов на запад и грабили
отдалённые части. Бруси жаловался своему брату Торфинну на то, что тот ничего не делает для защиты Оркнейских островов или Хьялтланда (Шетландских островов), хотя получает свою долю от всех земельных налогов и доходов. Тогда Торфинн предложил Бруси взять на себя защиту двух третей островов, а Бруси оставить одну треть. Хотя это разделение произошло не сразу, в «Истории графов» говорится, что оно всё-таки произошло и что Торфинн получил две трети островов, а Бруси —
в 1000 году, когда Канут Великий завоевал Норвегию после бегства
короля Олафа.

 Король Олаф, сын Харальда, не получил присяги от ярла Торфинна после того, как заключил с ним и Бруси
договор.

 Ярл Торфинн стал могущественным вождём. Он был очень крупным мужчиной,
некрасивым, с резкими чертами лица, темноволосым, смуглым и загорелым. И всё же он был очень воинственным на вид и энергичным человеком,
жадным до богатства и славы, смелым и успешным в войне, а также
великим стратегом. Ему было пять лет, когда он получил титул
Эрл и доходы Кейтнесса от короля Малкольма[251], его
деда, и четырнадцать, когда он отправился со своей территории в
морские экспедиции и напал на владения других вождей. Так
говорит Арнор Ярласкальд (поэт Эрлов):

 Принц в буре шлемов
 Был глубоко ранен в сердце.
 Едва ли пятнадцать, великодушный
 Стремился к славе на полях сражений,
 Готовый защищать свою землю,
 Или разорять чужую.
 Под небесами не было более храброго вождя
 Никого не нашли, кроме брата Эйнара.

Король Шотландии оказал графу Торфинну большую поддержку. Эта
помощь, оказавшаяся так близко, значительно увеличила его власть на Оркнейских островах.

Король Шотландии умер после примирения братьев. Карл
Хундасон[252] захватил королевство в Шотландии. Он считал, что Кейтнесс принадлежит ему, как и прежним королям, и требовал с него дань, как и с других мест. Однако Торфинн не считал, что его наследство от отца его матери велико, хотя у него был Кейтнесс; и, кроме того,
по его собственному мнению, она была отдана ему первой; поэтому он не желал платить никакой дани. Так они стали непримиримыми врагами и воевали друг с другом. Король Карл хотел назначить вождя по имени Моддан правителем Кейтнесса; он был сыном его сестры, и он дал ему титул графа. Затем Моддан отправился из Шотландии и собрал войска в Сазерленде.

Когда граф Торфинн услышал об этом, он собрал войско в
Кейтнессе. Торкель Фостри также прибыл к графу Торфинну с Оркнейских островов
со множеством людей, и их объединённые силы были несколько многочисленнее, чем
те, что у шотландцев. Когда шотландцы узнали об этом, они заколебались и
отказались от вторжения, вернувшись в Шотландию. Граф Торфинн покорил Сазерленда и
Росса, разграбил Шотландию и вернулся в
 Кейтнесс, а Торкель вернулся на острова; их люди тоже вернулись
домой. Граф Торфинн остался в Дангалсбее, в Кейтнессе, где у него было
пять военных кораблей и достаточно людей, чтобы их укомплектовать.

Моддан пришёл к королю Карлу (в Берувик)[253] и сообщил ему о своей
неудачной экспедиции. Король очень разозлился из-за того, что его земли
Он разграбил город и сразу же отправился в путь с одиннадцатью военными кораблями и многочисленным войском. Он поплыл на север вдоль побережья Шотландии, предварительно отправив Моддана в Кейтнесс во второй раз с большим войском. Моддан отправился по суше, и предполагалось, что он нападёт с этой стороны, чтобы граф Торфинн оказался между двумя армиями.

Теперь о короле Карле следует сказать, что он не останавливался, пока не прибыл
в Кейтнесс, и они с графом Торфинном были недалеко друг от друга.
Торфинн сел на свой корабль и отплыл по заливу Пентленд.
намереваясь отправиться на Оркнейские острова; и они были так близко, что король Карл увидел их паруса, когда заходил в залив с востока, и немедленно поплыл за ними. Граф Торфинн взял курс на восток от Оркнейских островов, намереваясь отправиться в Сандвик.[254] Он пришвартовал свои корабли на восточной стороне Дирнесса и немедленно послал Торкелю весточку, чтобы тот собрал войска.

Граф Торфинн прибыл в Дирнесс поздно вечером, но на следующее утро, как только рассвело, король Карл напал на них врасплох с одиннадцатью военными кораблями. У них было только два выхода: либо бежать на берег, либо
оставить корабли со всем их ценным содержимым врагу; другой
должен был встретиться с королём, и пусть судьба решит, кто из них прав. Граф Торфинн
призвал своих людей и приказал им быть наготове. Он сказал, что не побежит, и велел им быстро грести к врагу. Затем
обе стороны соединили свои корабли. Эрл Торфинн обратился к своим людям, посоветовав им быть
умными и яростно атаковать первыми, сказав, что лишь немногие шотландцы
смогут выстоять. Сражение было долгим и ожесточённым. Арнор Ярласкальд
говорит:

 Однажды из Дирнесса, с востока,
 Пришел король Кали в кольчуге
 Известный своей силой и блеском;
 Но земля не была беззащитной,
 Ибо с пятью кораблями никто не устрашился,
 Презрев бегство в воинственном настроении,
 Доблестно двинулся принц вперед
 ’Захватил одиннадцать королевских кораблей.

 Затем корабли соединили вместе.—
 Знаете ли вы, как падали люди?
 Все их мечи и щиты плыли по течению
 В жилах шотландцев текла кровь;
 Сердца замирали, тетивы скрипели,
 Стрелы летели, древки копий гнулись,
 Мечи разили, кровь лилась ручьём,
 И сердце принца ликовало.

 Теперь граф Торфинн воодушевил своих людей, и завязалась ожесточённая битва. Шотландцы на королевских кораблях оказали лишь слабое сопротивление
перед мачтой, после чего Торфинн спрыгнул с квартердека,
побежал на ют и яростно сражался. Когда он увидел толпу на
Корабли короля становились всё меньше, и он приказал своим людям подняться на борт. Король Карл,
увидев это, приказал своим людям перерезать канаты и немедленно отплывать,
сесть на вёсла и уплывать. В то же время Торфинн и его люди закрепили крюки на корабле короля.
 Он приказал нести перед ним знамя, и множество его людей последовало за ним. Король Карл перепрыгнул со своего корабля на другой,
вместе с теми из своих людей, кто ещё держался; но большинство уже
сдалось. Тогда он приказал им взяться за вёсла, и шотландцы
в бегство — Торфинн преследовал их. Так говорит Арнор:

 Никогда битва не была короче;
 Вскоре она была решена с помощью копий.
 Хотя у моего господина было меньше людей,
 он преследовал их всех до единого;
 Хрипло каркала боевая чайка, когда
 густо падали раненые королевские воины;
 К югу от Сэндвика мечи обагрились кровью.

Король Карл бежал на юг, в Брейдафьорд,[255] где он высадился на берег и
снова собрал войско. Граф Торфинн вернулся за
битва, когда Торкель Фостри пришёл к нему с многочисленным войском. Затем они поплыли на юг, в Брейдавик, в погоню за королём Карлом, и, прибыв в Шотландию, начали грабить. Затем им сообщили, что граф Моддан находится в Турсо, в Кейтнессе, с большим войском. Он послал в Ирландию за людьми, потому что там у него было много родственников и друзей, и он ждал эти войска. Тогда было решено, что Торкель
должен отправиться в Кейтнесс с частью армии, но Торфинн
остался в Шотландии и грабил там. Торкель отправился тайно, потому что все
Жители Кейтнесса были верны и преданы ему, и никаких вестей о его путешествии не было, пока он не добрался ночью до Турсо и не застал графа Моддана в доме, который они подожгли. Моддан спал на верхнем этаже и выпрыгнул в окно, но когда он спрыгивал с лестницы, Торкель ударил его мечом, и тот попал ему в шею и отрубил голову.

После этого его люди сдались, но некоторые бежали. Многие были
убиты, но некоторым сохранили жизнь.

 Торкель недолго оставался там, а отправился в Брейдафьорд, привезя с собой
Он собрал всех людей, которых смог найти в Кейтнессе, Сазерленде
и Россе. Он встретился с графом Торфинном в Морее и рассказал ему о том, что сделал
во время своей экспедиции, за что получил от графа сердечную благодарность,
и они оба остались там на некоторое время.




 ГЛАВА VI

 ОБ ОРКНЕЙЦАХ.


Теперь следует рассказать о короле Карле, который отправился в Шотландию после
битвы с графом Торфинном и собрал армию как на юге, так и на западе и востоке Шотландии, а также на всём пути на юг от Сатири
(Кинтайр); войска, за которыми послал граф Моддан, также прибыли к нему
из Ирландии. Он разослал гонцов к вождям, чтобы собрать людей, и
привёл всю эту армию против графа Торфинна. Они встретились в Торфнесе[256],
на южном берегу Бефиорда. Битва была ожесточённой, и шотландцев
было гораздо больше. Граф Торфинн был одним из первых в строю; на голове у него был позолоченный шлем, на поясе — меч, в руке — копьё, и он рубил и колол обеими руками. Говорят, что он был первым среди своих людей. Он первым атаковал
Ирландское войско было настолько ожесточённым, что ирландцы
сразу же обратились в бегство и больше никогда не возвращались на свои позиции. Тогда король Карл
выставил свой штандарт против ярла Торфинна, и какое-то время шла ожесточённая борьба, но она закончилась бегством
короля, и некоторые говорят, что он был убит. Так Арнор Ярласкальд:

 Окрасил кровью волчью пасть
 В месте, которое люди называют Торфнес,
 это было сделано молодым правителем.
 Это произошло в понедельник.
 Звонко звенели гибкие мечи
 В этой войне-дело, к югу от Ekkial,
 Когда принц вступил в бой
 Смело с королем Шотландии.

 Высокая его штурвалом Господь Hjaltland
 Скважины на фоне лязга оружия;
 В самой передовой битве
 Покраснел он своим блестящим наконечником копья
 В ранах, которые оно нанесло ирландцам.
 Так, милорд, его могучая доблесть
 Проявилась под его британским щитом.—
 Взяв в плен много воинов;
 Родственник Хлёдвара сжёг страну.

Граф Торфинн гнал беглецов перед собой через Шотландию и
покорял страну везде, куда бы ни направлялся, вплоть до Файфа.
Затем он отправил Торкеля Фостри с несколькими своими людьми. Когда шотландцы
услышали, что граф отправил нескольких своих людей, те, кто подчинился ему,
решили напасть на него. Однако, как только он узнал об их предательстве, он созвал своих людей и отправился им навстречу;
но когда они поняли, что он готов, то не решились напасть.
Граф Торфинн решил дать бой шотландцам, как только встретит их, но у них не хватило мужества защищаться, и они убежали в леса и пустынные места. Преследуя беглецов, он созвал своих людей и сказал, что сожжёт всю округу и таким образом отплатит шотландцам за их предательство. Затем люди графа прошли по деревням и фермам и сожгли всё, так что не осталось ни одной хижины. Тех мужчин, которых они находили, они убивали, но
женщины и старики прятались в лесах и пустынных местах,
с воплями и причитаниями. Некоторых из них они прогнали перед собой, а
многих взяли в плен. Так говорит Арнор Ярласкальд:

 Быстро пламя поглотило усадьбы;
 Жизни в тот день были в большой опасности;
 Огонь опустошил шотландское королевство —
 Всё превратилось в дымящийся пепел;
 Много бедствий было причинено тем летом
 Могущественным Учителем Резни;
 Трижды были разбиты несчастные шотландцы
 принцем, который одержал полную победу.

После этого Торфинн прошёл через Шотландию на север, пока не добрался до своих кораблей, и покорял страну везде, где проходил, и не останавливался, пока не добрался до Кейтнесса, где провёл зиму; но каждый сезон после этого он отправлялся в походы и летом грабил со всеми своими людьми.




 ГЛАВА VII

 О ЗНАМЕНИТЫХ ПОСТУПКАХ ГРАФА ТОРФИННА.


ГРАФ ТОРФИНН прославился на Оркнейских островах тем, что всю зиму развлекал своих людей и многих других знатных людей, так что никто не
ходить по постоялым дворам, угощая едой и питьём за свой счёт, так же, как вожди в других странах, короли и графы угощают своих приспешников и гостей на Рождество. Примерно в это время умер граф Бруси, и граф Торфинн завладел всеми островами. Но о Рёгнвальде, сыне Бруси, говорят, что он был в битве при Стикластаде[257]
, когда был убит король Олаф. Рёгнвальд бежал вместе с другими беглецами и
увёз с собой брата короля Олафа, Харальда Сигурдсона, который был опасно
ранен, и доставил его в маленький Бонди, чтобы вылечить; но сам он
Он пересёк Кьёль[258] и отправился в Ямталанд, а оттуда в Швецию, чтобы увидеться с королём Онундом. Харальд оставался у бонди, пока не оправился от ран. Затем бонди дал ему в сопровождение своего сына, и Харальд тайно отправился через Ямталанд в Швецию. На прощание, которое состоялось в одной роще, Харальд спел:

 Хоть теперь и здесь, и там меня преследуют
 Скромная — невелика честь,
 но кто знает, что когда-нибудь моё имя прославится?

Харальд встретил Рёгнвальда в Швеции, и они оба отправились на восток в
Гардарики (Русь) вместе со многими другими, кто был с королём Олафом.
Они не останавливались, пока не добрались до востока, до короля Ярислейфа в
Хельмгарде[259]; и он принял их очень радушно ради короля
Олафа Святого. Он взял их обоих, а также Эрлинга, сына Рёгнвальда,
на службу в качестве защитников своей страны.




 ГЛАВА VIII

 МАГНУС, СЫН ОЛАФА, ПРИЗНАН КОРОЛЕМ НОРВЕГИИ.


 РЁГНВАЛЬД, сын Бруси, остался в Гардарики (Руси), когда Харальд,
Сын Сигурда отправился в Миклагард (Константинополь); летом он защищал границу, а зимы проводил в Хольмгарде. Король и народ высоко ценили его. Рёгнвальд был человеком высокого роста и огромной силы, одним из самых красивых внешне, и его достижения были таковы, что равных ему едва ли можно было найти.
 Арнор Ярласкальд говорит, что он участвовал в десяти битвах в Гардаре:

 Так случилось, что в десяти битвах
 Жестоко сражался воин в Гардаре.

 Эйнар Тамбарскельнир и Калф Арнасон привезли Магнуса, сына Олафа, из
Гардарики (Россия). Рёгнвальд встретил их в Альдейгьюборге.[260] Он
чуть не напал на Кальфа, прежде чем тот сообщил ему о цели их
поездки. Эйнар сказал, что Кальф раскаялся в (своей доле) в великом
преступлении, лишившем короля Олафа Святого жизни и королевства, и что
теперь он хотел загладить свою вину перед сыном Магнусом. Далее он
Рёгнвальд, которого Калф хотел посадить на трон и поддержать
против викингов, нанятых канутами. Это смягчило Рёгнвальда, и теперь Эйнар Тамбарскельнир
попросил его отправиться с ними в
Хольмгард, и представь их и их дело королю Ярицлейву. Он
должен сказать ему, что норвежцы настолько возмущены правлением
Канутов, но больше всего Альфифой,[261] что предпочли бы любые трудности
продолжительному служению им; а затем он должен попросить короля
Ярицлейва позволить Магнусу, сыну Олафа, стать их вождём. Когда они прибыли туда, Рёгнвальд, королева Ингегерд[262] и многие дворяне
выступили в их защиту. Король Харизлейф не хотел отдавать Магнуса в руки норвежцев из-за того, как они обошлись с его отцом.
В конце концов, однако, они добились того, что двенадцать самых знатных людей
принесли клятву, что их предложения искренни; но король
Ярислейф настолько доверял Рёгнвальду, что не стал требовать от него клятвы.
Кальф поклялся королю Магнусу, что будет сопровождать его как в его королевстве, так и за его пределами, и сделает всё, чтобы поддержать его власть и обеспечить его безопасность. После этого норвежцы признали Магнуса своим королём и присягнули ему на верность.

Эйнар и Калф оставались в Хольмгарде до Рождества. Затем они отправились
спустился в Альдейгьюборг (Ладогу) и раздобыл корабли. Как только весной
открылось море, Рёгнвальд, сын Бруси, приготовился отправиться в путь
вместе с королём Магнусом. Сначала они отправились в Швецию, затем в Ямталанд,
пересекли Кьёль и прибыли в Ведадаль. Когда король Магнус прибыл в Тронхейм,
всё население подчинилось ему. Затем он отправился в Нидарос[263] и
был признан королём всей страны на Эйрар-тинге. После этого
начались распри между королём Магнусом и королём Свейном.




 ГЛАВА IX

 Рёгнвальд просит у Магнуса разрешения отправиться на острова.


Когда Рёгнвальд, сын Бруси, прибыл в Норвегию, он узнал о смерти своего
отца Бруси и о том, что конунг Торфинн завладел всеми островами. Тогда он
захотел посетить свои владения и попросил короля Магнуса разрешить ему
отправиться в путь. Король понял, что ему необходимо ехать, и охотно
дал ему разрешение.
В то же время он пожаловал ему титул графа и три хорошо оснащённых военных корабля. Он также пожаловал ему треть Оркнейских островов, которыми владел король Олаф[264] и которые он передал своему отцу
Бруси. Наконец король Магнус пообещал своему названому брату свою
полную дружбу, добавив, что его помощь будет к его услугам, когда бы она ни потребовалась. Так они расстались лучшими друзьями.




 ГЛАВА X

 О ПУТЕШЕСТВИИ РЁГНВАЛЬДА.


 ГРАФ РЁГНВАЛЬД отплыл на Оркнейские острова и сначала отправился в поместья, которыми владел его отец. Оттуда он отправил гонцов к своему
родственнику, ярлу Торфинну, и попросил вернуть ту третью часть (Островов)
, которая принадлежала его отцу. Он также попросил их сообщить ему
что он получил от короля Магнуса в дар ту треть, которая принадлежала королю Олафу. Поэтому он потребовал две трети, если это будет угодно его родственнику Торфинну. В то время у Торфинна были большие
ссоры с ирландцами и жителями Судреяра (Гебридских островов),
и он остро нуждался в помощи. Поэтому он согласился.
Посланники Рёгнвальда получили следующий ответ: «Рёгнвальд должен
получить ту треть, которая по праву принадлежит ему. «Что касается
той трети, которую Магнус называет своей, — сказал он, — мы отдали её королю
Олаф Святой, потому что тогда мы были в его власти, но не потому, что считали это справедливым. Мы с моим родственником Рёгнвальдом придём к согласию тем скорее, чем меньше будем говорить о том третьем, что уже давно является предметом спора. Но если Рёгнвальд хочет быть моим верным другом, я считаю, что те владения, которые он получил для своего удовольствия и на благо нам обоим, находятся в хороших руках. Его помощь вскоре станет для меня более ценной,
чем доходы, которые я получаю от них».

 После этого посланники вернулись и сказали, что он уступил
Рёгнвальду две трети при условии, что они станут союзниками, как и было
по праву они должны были принадлежать им, учитывая их родственные связи. Однако Рёгнвальд сказал, что не требует ничего, кроме того, что считает своим; но поскольку Торфинн так охотно отказался от земель, он действительно поможет ему и будет его верным другом, что вполне естественно, ведь они были почти родственниками. Поэтому Рёгнвальд завладел двумя третями островов.




  Глава XI

 СРАЖЕНИЕ РОДСТВЕННИКОВ ТОРФИННА И РОГНВАЛЬДА.


Ранней весной Торфинн послал весточку своемуинсман Рёгнвальд, и
попросил его отправиться с ним в поход, взяв с собой столько людей, сколько он сможет. Как только Рёгнвальд получил это послание, он собрал столько людей и кораблей, сколько смог, и, когда всё было готово, отправился на встречу с графом Торфинном, который тоже был готов со своим отрядом. Он очень хорошо принял своего родственника Рёгнвальда, и они объединили свои силы.
Летом они грабили в Судреяре (Гебридских островах), и в
Ирландии, и в Шотландском фьорде[265]; и Торфинн завоёвывал земли
везде, куда бы ни направлялся. Они устроили большое сражение в месте под названием
Ватнсфьорд[266]. Битва началась рано утром, и родичи одержали победу. Об этом упоминает Арнор Ярласкальд:

 Знаете ли вы это место, Ватнсфьорд?
 Там я был в величайшей опасности;
 Там остались следы деяний моего Господа,
 Того, кто испытывает силу воинов.
 Люди быстро вынесли
 С кораблей щиты многих;
 Затем послышался унылый вой
 Серого волка над трупами.

После этого сражения они вернулись на Оркнейские острова и остались дома
на зиму. Так прошло восемь зим, в течение которых у ярла Рёгнвальда
было две трети островов без каких-либо возражений со стороны ярла
Торфинна. Каждое лето они отправлялись в военные походы, иногда вместе,
иногда по отдельности, как говорит Арнор:

 Возлюбленный ярл совершил много подвигов.
 Повсюду перед ним падали
 ирландцы или британцы;
 Огонь пожрал шотландское королевство.

Родственники очень хорошо ладили, когда встречались, но когда между ними появлялись плохие люди, часто возникали разногласия. Граф Торфинн по большей части жил в Кейтнессе, в месте под названием Гадгедлар,[267] где Шотландия и Англия (?) встречаются.




 ГЛАВА XII

 О ВОЙНЕ ГРАФА ТОРФИННА.


 Однажды летом граф Торфинн воевал на Судреяре (Гебридских островах) и в
Шотландия. Он отправил людей в Англию с набегом, и они унесли с собой
всю добычу, которую смогли найти. Но когда англичане узнали об этом
Увидев викингов, они собрались вместе и напали на них. Они
забрали у них весь скот и убили всех мужчин, которые были хоть сколько-нибудь примечательны, но отправили обратно нескольких разбойников и попросили их передать графу
Торфинну, что они заставили викингов устать от грабежей и разбоев, к чему они добавили много оскорбительных слов. После этого разбойники отправились к
графу Торфинну и рассказали ему о своих злоключениях. Он был очень раздосадован потерей своих людей, но сказал, что тогда он ничего не мог сделать и что им придётся пока воздержаться; но он сказал, что вполне способен
чтобы отплатить англичанам за их насмешки, и он бы сделал это, если бы был здоров следующим летом.




 ГЛАВА XIII

 ОБ ЭКСПЕДИЦИИ ГРАФА ТОРФИННА В АНГЛИЮ.


 В то время Хардиканут был королём Англии и Дании. Граф Торфинн
отправился на Оркнейские острова и провёл там зиму. Ранней весной он
собрал войско со всех своих владений и послал весточку своему родственнику
Рёгнвальд. Рёгнвальд согласился и созвал людей со всех своих
владений. Граф Торфинн собрал войска в Кейтнессе и на
Оркнейских островах. У него также было много людей из Шотландии и Ирландии, а также
Судрейар (Гебридские острова) и со всеми этими силами отплыл в Англию, как и обещал. Хардиканут в то время был в Дании. Как только графы прибыли в Англию, они начали грабить и разорять; но вожди, обязанные защищать страну, отправились им навстречу с войском.
 Произошло великое и ожесточённое сражение, в котором графы одержали победу. После этого они разграбили всю Англию, убивая людей
и сжигая жилища. Об этом упоминает Арнор:

 Эта битва не была забыта
 ни англичанами, ни людьми вообще.
 Сюда пришёл богатый даритель колец
Со своими воинами, почти вдвое превосходящими числом;
 Мечи остро резали; под щитодержателями
 Все люди Рёгнвальда собрались вместе;
 Все люди старого конунга были сильны.
 Это случилось к югу от Мэна.

 На родной земле бриттов
 Герцог вынес вперёд своё знамя;
 Тогда орёл покраснел клювом.
 Упорно тесня своих воинов вперед,
 Битва разгоралась, и людей становилось все меньше;
 Беглецов преследовали победители;
 Пылал огонь, сверкая красными лучами,
 Враг леса взмывал к небесам.

 У ярла Торфинна было два крупных сражения в Англии. Кроме того, он много раз
вступал в стычки и убил много людей. Он оставался там всё лето, а осенью вернулся на Оркнейские острова на зиму.




 Глава XIV

 КАЛЬФ БЕЖИТ НА ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА.


Примерно в это время король Магнус изгнал Кальфа Арнасона. Он пересёк
моря, и отправился к графу Торфинну, своему шурину. Женой Торфинна была тогда Ингиборг, мать графов (Пола и Эрленда) и дочь графа Финна Арнасона. Между Кальвом и графом Торфинном была большая дружба. У графа было много людей, и это дорого ему обходилось. Потом было много тех, кто советовал ему не покидать
две трети острова в R;gnvald, поскольку его собственные расходы были так
большие. Вслед за этим ярл Торфинн послал людей на Острова потребовать у
Регнвальда ту третью часть, которая принадлежала ярлу Эйнару Рангмуту
(криво усмехнувшись).

Получив это послание, граф (Рёгнвальд) посоветовался со своими
друзьями. Затем он вызвал посланников графа Торфинна и сказал им, что
получил от короля Магнуса ту часть островов, на которую они претендовали
как на феодальное владение, и что король назвал её своим наследством. «Поэтому,
— сказал он, — в власти короля Магнуса было решить, кому из них она
достанется, и он не откажется от неё, если король пожелает, чтобы она
осталась у него».

Посланники ушли и передали эти слова графу Торфинну, добавив,
что третья часть [которую он потребовал] точно не будет
получил без труда. Услышав это, граф Торфинн очень разозлился
и сказал, что было бы несправедливо, если бы король Магнус получил наследство
своего брата, добавив, что он уступил требованию скорее потому, что находился
тогда во власти короля Олафа, чем потому, что это было справедливое требование. «Теперь, —
сказал он, — я думаю, что Рёгнвальд не отплатил мне добром за то, что я оставил его в покое на какое-то время, если я не получу теперь наследство моего брата, кроме как сражаясь за него». Тогда ярл Торфинн пришёл в такую ярость, что сразу же отправил людей на Гебридские острова
и в Шотландию, и собрал войско, объявив, что выступит против Рёгнвальда и потребует того, чего не получил, когда просил об этом мирно.

 Когда об этом стало известно графу Рёгнвальду, он созвал своих друзей и пожаловался им на то, что его родственник Торфинн собирается прийти и начать с ним войну. Затем он спросил, какую помощь они могут ему предложить, сказав, что не откажется от своей
собственной без испытания сил. Но когда он попросил их представиться, их мнения сильно разошлись. Некоторые
Выступали в защиту ярла Рёгнвальда и говорили, что нельзя осуждать его за то, что он не хочет расставаться со своим имуществом. Другие снова говорили, что желание ярла Торфинна на время завладеть имуществом, которое раньше принадлежало Рёгнвальду, а до этого — ярлу Эйнару, можно понять. Далее они сказали, что было величайшей глупостью со стороны Рёгнвальда сражаться с такими войсками, которые он мог собрать на двух третях островов, против Торфинна, у которого была одна треть, а также  Кейтнесс, большая часть Шотландии и все Гебридские острова.
Были и те, кто советовал примириться. Они попросили конунга Рёгнвальда
предложить конунгу Торфинну половину Островов, чтобы они могли
оставаться друзьями, как и подобает в их отношениях. Но когда Рёгнвальд обнаружил, что их мнения разделились и что все они отговаривают его от сопротивления, он заявил, что не расстанется со своим имуществом ни при каких обстоятельствах, но что он скорее покинет его на время и отправится к королю Магнусу, своему приёмному брату, чтобы узнать, не поможет ли тот ему сохранить
их. Затем он запряг, и поехали в Норвегию, и не успокоится, пока не
пришел к королю Магнусу, и рассказал ему, как обстоят дела.

Король получил Граф R;gnvald очень хорошо, и предложил ему остаться в качестве
главное, чтобы он понравился, и получать такие земли у него было достаточно
чтобы сохранить его и его людей; но граф R;gnvald сказал он пожелал помощи
свои пожитки. Король Магнус сказал, что, безусловно, окажет ему
такую помощь, в которой он будет нуждаться. Рёгнвальд ненадолго задержался в Норвегии,
пока не подготовил свою экспедицию на Оркнейские острова. У него было
многочисленная и хорошо экипированная армия, которую дал ему король Магнус.
Король также сообщил Кальву Арнасону, что его владения будут возвращены ему, и ему будет позволено остаться в Норвегии, если он примет сторону ярла Рёгнвальда в его споре с ярлом Торфинном.




 ГЛАВА XV

 СРАЖЕНИЕ ПРИ РАУДАБИОРГЕ.


ГРАФ РЁГНВАЛЬД отплыл из Норвегии на Оркнейские острова и высадился в
Хьялтланде (Шетландских островах), где собрал людей и отправился оттуда на
Оркнейские острова. Там он созвал своих друзей и заручился их поддержкой
подкрепление. Граф Торфинн находился в Кейтнессе, и вскоре до него дошли новости о действиях графа Рёгнвальда. Он собрал войска из Шотландии и Судреяра (Гебридских островов). Рёгнвальд немедленно отправил послание короля Магнуса Кальву Арнасону, который, по-видимому, хорошо понял всё, что сказал король. Граф Рёгнвальд собрал свою армию на Оркнейских островах,
намереваясь переправиться в Кейтнесс, и когда он вошёл в залив Пентленд,
у него было тридцать больших кораблей. Там его встретил граф
Торфинн, у которого было шестьдесят кораблей, но большинство из них были маленькими. Они встретились у
Раудабиорг[268] (красный утёс) и сразу же приготовился к битве.

Калф Арнасон тоже был там; у него было шесть кораблей, все большие, но
он не принимал участия в сражении.

Битва началась с величайшей яростью, оба графа подбадривали своих
людей. Когда битва продолжалась ещё какое-то время, потери среди людей
стали самыми большими на стороне графа Торфинна, главной причиной
чего была большая разница в высоте кораблей. У самого Торфинна
был большой, хорошо оснащённый корабль, на котором он смело
наступал, но когда более мелкие суда были уничтожены, корабль
графа
На них напали с обеих сторон, и они оказались в большой опасности. Многие из людей графа были убиты, а другие тяжело ранены. Тогда граф
Рёгнвальд приказал своим людям запрыгнуть на борт, но когда Торфинн
понял, что им грозит неминуемая опасность, он приказал перерезать канаты, которыми его корабль был привязан к другому, и поплыл к берегу. Он приказал вынести с корабля семьдесят
мёртвых тел, а все раненые тоже отправились на берег. Тогда Торфинн приказал Арнору Ярласкальду, который
был одним из людей ярла и пользовался его расположением, сойти на берег; и на
приземлившись, он спел эти стихи:—

 Я не стану скрывать этого от товарищей,
 Хотя следовать за своим вождем - это правильно,
 Но я сам не желаю
 Таким образом встретиться с сыном Бруси.
 Когда эти графы, столь свирепые в битве,
 Сомкнутся в бою, тогда наше дело будет
 Тяжелее, чем у большинства мужчин
 В этом испытании нашей дружбы.

Граф Торфинн отобрал самых способных из своих людей для управления кораблем, а затем
пошёл к Кальву Арнасону и попросил его о помощи. Он сказал, что Кальв
он не смог бы купить дружбу короля Магнуса, так как уже был изгнан и, следовательно, не мог рассчитывать на благосклонность короля, даже если бы они когда-нибудь помирились. «Вы можете быть уверены, — добавил он, — что если Рёгнвальд одолеет меня и они с королём Магнусом станут хозяевами здесь, на западе, вам не будут рады в этой части страны, но если я одержу победу, вы не будете нуждаться ни в чём, что в моей власти вам дать. Если мы с тобой будем держаться вместе, мы сможем противостоять любому здесь, на западе,
и я не думаю, что ты позволишь себе отсиживаться в стороне, как
кошка среди камней, в то время как я сражаюсь ради нас обоих. Более того, наши
связи настолько тесны, что нам подобает помогать друг другу, поскольку
у вас нет кровных уз или родственных связей с нашими врагами».

 Услышав доводы Торфинна, Калф созвал своих людей и приказал
перейти на сторону ярла Торфинна и сражаться на его стороне. Теперь Торфинн и Кальв
вернулись к битве, и когда они прибыли, люди Торфинна были готовы
к отплытию, и многие из них были убиты. Граф направил свой корабль
на корабль графа Рёгнвальда, и завязалась ожесточённая битва. Как
говорит Арнор Ярласкальд:

 Тогда я увидел двух дарителей богатства,
 Сражавшихся с воинами друг друга.
 Жестокая битва была в Пентленде,
 Когда море вздымалось, и красный дождь
 Окрашивал все податливые брёвна,
 А с краёв щитов капала горячая кровь,
 Окрашивая одежду воинов.

Калф напал на более мелкие корабли Рёгнвальда и быстро очистил их, так как
корабли сильно различались по высоте. Когда наёмные войска из Норвегии увидели, что корабли рядом с ними очищены, они отступили
их корабль и бежали. Тогда у ярла Рёгнвальда осталось всего несколько кораблей,
и победа начала склоняться на другую сторону. Так говорит Арнор Ярласкальд: —

 Тогда принц, столь свирепый в бою,
храбрый родственник викингов,
 мог бы завоевать всю старую землю
 с помощью островитян.
 Меньше стало его павших героев;
 но сильные воины вождя в шлемах,
 Всю дорогу до северного Хьялтланда
 мы гнались за слабыми и летающими остатками.

И когда основная часть войска бежала, Кальф и ярл Торфинн
вместе напали на корабль ярла Рёгнвальда, и тогда погибло много его
людей. Когда он увидел надвигающуюся опасность и понял, что не сможет
одолеть Торфинна и Кальфа, он приказал перерезать канаты и бежал.

 Был уже поздний вечер, и наступала темнота. Эрл Рёгнвальд
вышел в море в ту же ночь и поплыл в Норвегию, не останавливаясь,
пока не нашёл короля Магнуса, который хорошо принял его, как и прежде,
и пригласил остаться у него, и он пробыл там некоторое время.




 ГЛАВА XVI

 ГРАФ ТОРФИНН ПОДЧЁРКИВАЕТ, ЧТО НА УТРО ПОСЛЕ БИТВЫ ОН ПОСЛАЛ ЛОДКИ НА ВСЕ ОСТРОВА В ПОИСКЕ БЕГЛЕЦОВ.


Теперь следует рассказать о графе Торфинне, что на утро после битвы он
послал лодки на все острова в поисках беглецов.
Многие были убиты, а некоторым было даровано прощение.  Граф Торфинн подчинил себе все
острова и сделал всех их жителей своими подданными, даже тех, кто присягнул на верность графу Рёгнвальду. Затем Торфинн поселился на Оркнейских островах,
сопровождаемый большим количеством людей; он привозил провизию из Кейтнесса
и отправил Каля Арнасона в Судреяр
(Гебридские острова), и приказал ему остаться и поддерживать там свою власть.

Когда граф Регнвальд пробыл у короля Магнуса некоторое время, он сказал
королю, что хотел бы вернуться на Острова. Когда царь услышал
это он сказал, что это не был мудр, и ему советовали остаться до зимы
скончался и море было свободно от льда. И все же он сказал, что даст ему
столько людей, сколько он захочет, и достаточное количество кораблей.
Рёгнвальд в ответ сказал, что на этот раз он пойдёт без людей короля,
добавив, что не может вести армию против ярла Торфинна без
большая потеря людей, поскольку у него были обширные владения на западе.
«На этот раз, — продолжил он, — я намерен отправиться на запад на одном корабле,
наполненном людьми настолько, насколько это возможно. Таким образом, я
рассчитываю, что о нас не будет никаких новостей заранее. И если я доберусь
до островов, то застану их врасплох, и тогда мы сможем быстро одержать
такую победу, которую вряд ли можно одержать с помощью большого
количества войск. Но если они узнают о наших передвижениях, мы всё равно
можем положиться на море».

Король Магнус сказал, что он может идти, куда пожелает, и вернуться к нему, когда
захочет.

После этого Рёгнвальд подготовил свой корабль и тщательно отобрал команду. С ним отправились несколько приспешников короля Магнуса, и в общей сложности на его судне была отборная команда. Когда они были готовы, они вышли в море и поймали попутный ветер. Это было в начале зимы.




 ГЛАВА XVII

 Рёгнвальд прибывает на острова.


Рёгнвальд первым приплыл к берегам Хьялтланда (Шетландских островов) и услышал, что конунг Торфинн находится на Оркнейских островах с небольшим отрядом, потому что не ожидал нападения врагов в разгар зимы. Рёгнвальд сразу же отправился туда.
Оркнейские острова. Граф Торфинн был в Хроссе[269], ничего не подозревая. Когда
Рёгнвальд прибыл на Оркнейские острова, он отправился туда, где, как он слышал, находился граф
Торфинн, и застал его врасплох, так что о его присутствии не знали, пока он не запер все двери дома, в котором находились граф и его люди. Была ночь, и большинство мужчин спали, но граф всё ещё сидел за своим напитком. Рёгнвальд и его люди подожгли дом. Когда граф Торфинн узнал о присутствии врагов, он послал людей к двери, чтобы узнать, кто они такие. Они
им сказали, что это был ярл Рёгнвальд. Тогда все они схватились за оружие,
но не смогли ничего сделать для защиты, так как им не дали выйти. Вскоре дом загорелся,
и ярл Торфинн сказал, что нужно попросить разрешения выйти тем, кто
должен получить пощаду. Когда об этом попросили конунга Рёгнвальда, он
позволил всем женщинам и рабам уйти, но сказал, что большинство
приспешников Торфинна будут для него полезнее мёртвыми, чем живыми. Тех,
кого пощадили, вытащили наружу, и дом начал гореть. Конунг
Торфинн придумал план, сломал часть деревянной стены дома и выпрыгнул наружу, держа на руках свою жену Ингиборг. Поскольку ночь была очень тёмной, он скрылся в дыму незамеченным людьми ярла Рёгнвальда и ночью в одиночку доплыл на лодке до Несса (Кейтнесса). Эрл Рёгнвальд сжёг дом вместе со всеми, кто в нём находился, и никто не сомневался, что эрл Торфинн погиб там.

 После этого Рёгнвальд отправился на острова и завладел ими всеми. Он также отправил послания в Несс (Кейтнесс) и в Судрейар
(Гебридские острова), о том, что он намеревался завладеть всеми владениями
Торфинна, и никто не возражал ему. Граф Торфинн в то время
 скрывался в Кейтнессе со своими друзьями, и никто не знал, что он
спасся от сожжения.




 ГЛАВА XVIII

 ГРАФ РЁГНВАЛЬД УБИТ.


ГРАФ РЁГНВАЛЬД жил в Киркиуваге (Киркуолле) и привозил туда всё необходимое на зиму; у него было много людей, и он щедро их угощал. Незадолго до Рождества граф отправился с многочисленным сопровождением в Папей[270], чтобы привезти солода для
Рождественское пивоварение. В тот вечер, когда они остановились на островах, они долго сидели у костров, чтобы согреться, и тот, кто поддерживал огонь, сказал, что у них заканчивается топливо. Тогда граф оговорился и сказал: «Мы будем достаточно взрослыми, когда эти костры догорят», но он хотел сказать, что будет достаточно тепло. Заметив свою ошибку, он сказал: «Я только что оговорился. Не помню, чтобы я когда-либо так делал, и теперь я вспоминаю, что сказал мой приёмный отец, король Олаф, когда
Стиклестад, когда я заметил оговорку, которую он допустил, а именно,
что если бы я когда-нибудь допустил оговорку в своей речи, то
недолго бы после этого прожил. Возможно, мой родственник
Торфинн ещё жив».

 В этот момент они услышали, что дом окружён людьми. Это был
ярл Торфинн и его люди. Они немедленно подожгли дом и
навалили большую кучу хвороста перед дверью. Торфинн позволил всем остальным
выйти, кроме людей ярла Рёгнвальда, и когда большинство из них ушли,
к двери подошёл человек, одетый только в льняную одежду, и спросил ярла
Торфинн протянул руку дьякону; тот ухватился за стену, перепрыгнул через неё и через кольцо людей, спустился с большой высоты и тут же исчез в ночной темноте. Эрл
 Торфинн велел своим людям пойти за ним, сказав: «Вот куда отправился эрл, ведь это его подвиг, а не чей-то другой». Они ушли и разделились на группы, чтобы найти его. Торкель Фостри с несколькими другими людьми шёл по
пляжу и услышал лай собаки среди скал у
моря. У ярла Рёгнвальда была с собой его любимая собака. У Торкеля
Эрл схватил его и попросил своих людей убить его, пообещав им
вознаграждение. Но никто не стал этого делать. Тогда Торкель Фостри
сам убил Эрла Рёгнвальда, так как знал, что один из двух (эрлов) должен
умереть. Затем подошёл Эрл Торфинн и не стал осуждать его за это. Они
провели ночь на острове, и все, кто сопровождал туда Эрла
Рёгнвальда, были убиты.

На следующее утро они взяли баржу и наполнили её солодом; затем они поднялись на борт и выставили вдоль фальшборта щиты, принадлежавшие графу Рёгнвальду и его людям, и на барже у них было не больше людей, чем
Рёгнвальд. И они поплыли к Киркиувагу (Киркваллу); и когда те из людей Рёгнвальда, что были там, увидели корабль, они подумали, что это возвращается граф
Рёгнвальд и его люди, и пошли им навстречу безоружными.
 Торфинн схватил тридцать из них и убил; большинство из них были приспешниками
и друзьями короля Магнуса. Одному из приспешников короля граф отдал
четверть, и велел ему отправиться на восток, в Норвегию, и сообщить королю Магнусу
новость.




 ГЛАВА XIX

 ПОХОРОНЫ ГРАФА РЁГНВАЛЬДА.


 Тело графа Рёгнвальда было доставлено в Папей[271] и
похоронен там. Люди говорили, что он был одним из самых выдающихся и
любимых всеми графов Оркнейских островов, и все люди сильно
оплакивали его смерть.

 После этого граф Торфинн завладел всеми островами,
и никто не выступал против него.

 Ранней весной эти вести дошли до Норвегии, до короля Магнуса. Он
сочёл смерть Рёгнвальда, своего названого брата, большой потерей и
сказал, что когда-нибудь отомстит за него, но в то время он воевал с
королём Свейном, сыном Ульфа.[272]




 Глава XX

 ГРАФ ТОРФИНН ПРИХОДИТ К КОРОЛЮ ХАРАЛЬДУ.


Примерно в это время король Харальд, сын Сигурда,[273] дядя короля Магнуса,
прибыл в Норвегию, и король Магнус отдал ему половину королевства. Однажды
зимой они собрали людей со всей Норвегии, намереваясь отправиться на юг, в Данию, но пока они стояли в Селее,[274] в гавань вошли на вёслах два военных корабля и подошли к кораблю короля Магнуса. Человек в белом плаще
сошёл с [странного] корабля, прошёл вдоль [королевского] корабля и поднялся на
квартердек. Король сидел за столом; человек отдал ему честь и, взяв
он отломил кусок и откусил от него. Король принял его приветствие и
протянул ему чашу, когда увидел, что он ест хлеб. Король посмотрел
на него и спросил: «Кто этот человек?»

«Меня зовут Торфинн», — ответил он.

«Ты — граф Торфинн?» — спросил король.

— Так меня называют на западе, — сказал он, — и я здесь с двумя кораблями по двадцать скамей на каждом, хорошо укомплектованными, учитывая наши средства, и я хочу присоединиться к вашему походу, если вы примете мою помощь. Все мои люди и я сам в руках Божьих и ваших, милорд, из-за моих великих проступков, которыми я вас оскорбил.

В то же время некоторые мужчины собрались вместе и выслушали их
разговор.

“Это правда, Торфинном ярлом” (сказал Король), “что я намеревался, в случае
мы должны отвечать, что вы не должны рассказывать о нашем расставании, но теперь
дела обстоят так, чтобы оно не стало моего достоинства неужели ты убил,
и вы должны ехать со мной сейчас, но условия нашего примирения я
объявить, когда я еще на досуге”.

Граф Торфинн поблагодарил короля и вернулся на свой корабль. Король
долгое время оставался в Селее, и к нему прибывали люди из Вика[275], потому что он
намеревался отплыть в Ютландию, когда подует попутный ветер. Торфинн
часто беседовал с королем, который относился к нему дружелюбно
и часто приглашал его присутствовать на своих советах.

Однажды граф взошел на борт королевского корабля и поднялся на ют.
Король пригласил его сесть. Граф сел, и они оба выпили
вместе и повеселели. Высокий, мужественного вида мужчина, одетый в красную
тунику, подошёл к корме и отдал честь королю, который любезно принял
его приветствие. Это был один из королевских приспешников. Он сказал:
«Я пришёл повидаться с тобой, граф Торфинн».

“Какое у вас ко мне дело?” - спросил граф.

“Я хочу знать, какую компенсацию вы намерены выплатить мне за моего брата
который был убит по вашему приказу на западе в Киркиуваге (Керкуолле) вместе с
другими приспешниками короля Магнуса”.

“ Разве вы никогда не слышали, ” сказал граф, - что я не имею обыкновения платить
деньги за людей, которых по моей вине убивают?

«Я не имею никакого отношения к тому, как вы обращались с другими людьми, если вы платите
штраф за того, кто должен был получить компенсацию от меня. Я
тоже потерял там немного денег, и со мной постыдно обошлись. Это
больше, чем кто-либо другой, я обязан добиваться возмещения ущерба моему брату и себе самому.
и поэтому я сейчас требую этого. Король может простить преступления,
совершенные против него самого, даже если он не считает важным, что
его приспешников выводят и режут, как овец ”.

Граф ответил: “я понимаю, что это будет в мою пользу, вот что я
не в ваших силах. Не ты ли тот человек, которому я дала квартале есть?”

— Верно, — сказал он, — в ваших силах было убить меня, как и остальных.

Тогда граф сказал: «Теперь поговорка оказывается верной — это часто случается с
многие из них они меньше всего ожидают.’ Я никогда не думал, что окажусь в таком положении
что мне было бы вредно быть слишком щедрым к моим врагам
но теперь я должен заплатить за то, что пощадил вас; вы бы
не донесли бы на меня сегодня в присутствии вождей, если бы я был причиной того, что
тебя убили, как твоих товарищей”.

Король посмотрел на графа и сказал: “Вот оно по-прежнему выходит наружу, граф
Торфинн, ты считаешь, что убил слишком мало моих приспешников без
компенсации». Сказав это, король побагровел [от гнева].
Граф вскочил и ушел на корму, и вернулся к своему кораблю, и
все было тихо в течение вечера. Утром, когда мужчина проснулся, а
попутный ветер, налетев, и они поплыли на веслах из гавани. Король
плыли на юг, к Ютландии с целым флотом. В первой половине дня корабль графа стоял в открытом море, а во второй
пошёл на запад, и о нём ничего не было слышно до тех пор, пока он не
прибыл на Оркнейские острова и не возобновил управление своими владениями.

 Король Магнус и Харальд отплыли в Данию и провели там лето.
Король Свен не захотел с ними встречаться и остался в Сконе[276] со своей армией. Тем летом король Магнус заболел и умер, но перед этим он объявил, что передаёт всё королевство
Норвегии своему дяде Харальду.




 ГЛАВА XXI

 ПОСЛАНИЕ ГРАФА ТОРФИННА КОРОЛЮ ХАРАЛЬДУ (ХАРДРАДИ).


ГРАФ ТОРФИНН теперь правил Оркнейскими островами и всеми своими владениями. Калф Арнасон часто бывал с ним. Иногда он совершал набеги на запад и грабил Шотландию и Ирландию. Он также бывал в Англии и
когда-то он был вождём тингманнов.

 Когда ярл Торфинн узнал о смерти короля Магнуса, он отправил людей в
Норвегию к королю Харальду с дружеским посланием, в котором говорилось, что он
хочет стать его другом. Когда посланники добрались до короля, он хорошо их принял
и пообещал ярлу свою дружбу. Когда граф получил это послание от короля, он приготовился, взял с запада два корабля с двадцатью скамьями, более сотни человек, отборных воинов, и отправился на восток, в Норвегию. Он нашёл короля в Хёрдаланне и получил
Он принял его очень хорошо, и на прощание король подарил ему дорогие
подарки. Оттуда граф отправился на юг вдоль побережья в
Данию. Он проехал через всю страну и нашёл короля Свейна в
Алаборге[277]; тот пригласил его погостить и устроил для него роскошный пир.
Тогда граф объявил, что отправляется в Рим[278]; но когда он
прибыл в Саксонию, то навестил императора Генриха, который принял его
очень хорошо и подарил ему много ценных подарков. Он также подарил ему
множество лошадей, и граф отправился на юг, в Рим, где встретился с
папой, у которого получил отпущение всех своих грехов.

Затем граф вернулся и благополучно прибыл домой, в свои владения. Он
оставил военные походы и сосредоточил свои мысли на управлении
своей землей и своим народом, а также на создании законов. Он часто проживал
в Биргишераде (Бирсай) и построил там церковь Христа,
великолепную церковь; и там была первая епископская кафедра на Оркнейских островах.

Женой Торфинна была Ингибиорг, [называемая] матерью графов. У них было двое сыновей, которые стали взрослыми; одного звали Пауль, другого — Эрленд. Они были высокими, красивыми, умными и добрыми мужчинами.
больше походили на родственников своей матери. Они были очень любимы графом и всем народом.




 ГЛАВА XXII

 О СМЕРТИ ГРАФА ТОРФИННА.


 ГРАФ ТОРФИНН сохранил все свои владения до самой смерти, и, по правде говоря, он был самым могущественным из всех графов Оркнейских островов. Он получил во владение одиннадцать графств в Шотландии, все
Судрейяр (Гебридские острова) и большую территорию в Ирландии. Так говорит Арнор
Jarlask;ld—

 Торфинну, кормилице воронов,
 Армии должны были подчиниться
 От Тассаскера[279] прямо до Дублина.
 По правде говоря, как записано.

 Графу Торфинну было пять зим, когда Малькольм[280], король Шотландии,
отец его матери, пожаловал ему титул графа, и после этого он был
графом в течение семидесяти зим. Он умер в конце правления Харальда Сигурдсона[281]. Он похоронен в церкви Христа в Биргишераде (Бирсе), которую
построил сам. В его наследственных владениях его смерть вызвала
много сожалений, но в тех частях страны, которые он завоевал силой
оружия, многие считали
очень трудно было находиться под его властью, и [после его смерти] многие провинции,
которые он подчинил, отвернулись от него и обратились за помощью к вождям,
которые были рождены для управления ими.[282] Вскоре стало
очевидно, какой большой потерей для его владений стала смерть Торфинна.

 О битве между графом Рёгнвальдом, сыном Бруси, и графом Торфинном были сложены следующие строфы:—

 С тех пор, как графы разорвали дружбу,
 я больше не могу наслаждаться миром.
 Пиры из трупов для воронов
 каждый из них устраивал по очереди.
 У островов были синие шатры,
 Разбитые могучей силой на части,
 Перья мерзких птиц были испачканы
 Красной кровью под высокими ветвями.

 Слышали ли вы, как Кальфр последовал
 За зятем Финна в битве?
 Быстро ты направил свои корабли
 Против кораблей графа на воде.
 Чтобы уничтожить сына Бруси,
 Ты, отважный капитан корабля,
 Не желал этого, но ненавидел
 Помни, ты помог Торфинну.

 Когда графы вступили в бой,
 Страдания были безграничны.
 Люди падали толпами
 В этой битве; печален был час, когда
 Отважные жители Востока
 Шли навстречу невиданному огненному дождю.
 В той битве у Красного Биорга
 Много благородных людей было ранено.

 Смуглый станет ярким солнцем,
 Земля погрузится в чёрное море,
 Закончится труд Аустри,
 И дикое море скроет горы,
 Прежде чем на этих прекрасных островах
 Родится вождь, который будет править народом —
 Да поможет и сохранит их наш Бог —
 Более великий, чем погибший граф Торфинн.




 Глава XXIII

 О графах Поле и Эрленде и их родословных.


Теперь сыновья графа Торфинна унаследовали его владения. Пол был старшим из
них двоих, и он правил за них обоих. Они не разделили свои владения
владения, но они почти всегда сходились во мнениях.

 Ингиборг, мать графов, была замужем за Малькольмом, королём Шотландии,[283] которого звали Лангалс (Длинношеий), и их сыном был
 Дункан, король Шотландии, отец Вильгельма Прекрасного; его сына звали Вильгельм Одлинг (Благородный), которого все шотландцы хотели видеть своим королём.[284]

Эрл Пол, сын Торфинна, женился на дочери эрла Хакона, сына Ивара, от которой у него было много детей. У них был сын по имени Хакон и дочь по имени Тора, которая вышла замуж в Норвегии за Халда, сына
Бринъюльф Ульфальди (верблюд). Другой их сын, Бринъюльф, женился на
Гирид, дочери Дага. Вторая дочь Пауля, Ингирид, была
выдана замуж за Эйнара Форсакрака. Хербьёрг была третьей дочерью Пауля. Она
была матерью Ингиборг Рагны, которая вышла замуж за Сигурда из
Вестнеса; их сыновьями были Хакон Пик и Бринъюльф. Сигрид была второй дочерью Хербьёрга. Она была матерью Хакона Барна и Херборг,
которая была замужем за Колбейном Хругой. Четвёртой дочерью ярла Пола была
Рагнхильд, которая была матерью Бенидикта, отца Ингиборг,
мать Эрлинга Эркидиакна (архидьякона). У Рагнхильд была дочь по
имени Бергльот, которая была замужем за Хавардом, сыном Гуннара. Их сыновьями были
Магнус, Хакон Кло (Когтистый), Дуфниаль и Торстейн. Все они были
семьями графов и вождей на Оркнейских островах, и все они будут
упоминаться в этой саге далее. Женой ярла Эрленда, сына Торфинна, была Тора, дочь Сумарлиди, сына Оспака; матерью Оспака была Тордис, дочь Халла из Сиды (в Исландии). Их сыновьями были Эрлинг и Магнус, а дочерьми — Гуннхильд и Сесилия, которые
была замужем за Исаком, и их сыновьями были Индриди и Кол. У Эрлинга была
внебрачная дочь по имени Ятвёр; её сына звали Берг.




 ГЛАВА XXIV

 ЗДЕСЬ РАССКАЗЫВАЕТСЯ О СМЕРТИ КОРОЛЯ ХАРАЛЬДА И ЕГО ДОЧЕРИ.


 Когда братья Пол и Эрленд унаследовали власть на Оркнейских островах, король Харальд Сигурдсон (Хардради) прибыл из Норвегии с большим войском. Сначала он отправился в Халтланд, оттуда на Оркнейские острова,
где оставил свою королеву Эллисф и их дочерей Марию и
Ингрид. С Оркнейских островов он привёл много воинов; оба графа отправились с ним
он участвовал в экспедиции. Он отправился с Оркнейских островов в Англию и высадился в
месте под названием Клифланд (Кливленд) и взял Скардаборг (Скарборо).
Затем он прибыл в Халларнес (Холдернесс) и имел там сражение, в
котором он одержал победу. В следующую среду перед Матфеясмасом (20-е
Сентябрь) у него было сражение при Юрвике (Йорк) с графами Вальтьофом и
M;ruk;ri. Мурукари был убит там.[285] В следующее воскресенье крепость в
Стэмфордбридже сдалась ему, и он отправился на берег, чтобы
устроить управление городом, и там оставил своего сына Олафа, графа Пола
и Эрленд, и его зять Эйстейн Орри. Когда он был на берегу,
его встретил Харальд Гудинасон (Годвинсон) во главе многочисленной
армии. В этом сражении пал король Харальд Сигурдсон. После смерти
короля Эйстейн Орри и графы прибыли с корабля и оказали упорное
сопротивление. Там пал Эйстейн Орри и почти вся армия северян.

После битвы король Харальд (Годвинсон) позволил Олафу, сыну короля
Харальда Сигурдсона, и графам покинуть Англию со всеми войсками,
которые не бежали. Осенью Олаф отплыл из Хравнсейри[286] в
Оркнейские острова. В тот же день и в тот же час, когда пал король Харальд, умерла его
дочь Мария, и говорят, что у них была только одна жизнь.

Олаф провёл зиму на Оркнейских островах и был очень дружелюбен с
графами, своими родственниками. Тора, мать короля Олафа, и Ингиборг,
мать графов, были дочерьми двух братьев. Весной Олаф
отправился в Норвегию и стал королём вместе со своим братом Магнусом.

Пока братья (Пауль и Эрленд) правили Оркнейскими островами, они
очень хорошо ладили, но когда их сыновья повзрослели, Эрлинг
а Хакон стал очень жестоким. Магнус был самым спокойным из них. Все они были высокими, сильными и умелыми во всём. Хакон, сын Пауля, хотел стать лидером среди своих братьев; он считал себя более знатным, чем сыновья Эрленда, так как был сыном дочери конунга Хакона Ивара и Рагнхильд, дочери короля Магнуса Доброго. Хакон хотел, чтобы его друзья получили львиную долю всего,
что принадлежало сыновьям Эрленда, но Эрленд не хотел, чтобы его сыновья уступали кому-либо на островах.
Дело зашло так далеко, что родственники не могли находиться вместе без
опасности. Тогда их отцы убедили их уладить разногласия.
 Была назначена встреча, но вскоре стало ясно, что каждый [из
отцов] был склонен принять сторону своих сыновей, и поэтому они не
пришли к согласию. Так между братьями возникли разногласия, и они
разошлись, не придя к соглашению, что многие сочли большим
несчастьем.




 ГЛАВА XXV

 МИРНАЯ ВСТРЕЧА.


ПОСЛЕ этого вмешались доброжелательные люди и попытались их помирить.
В Хроссе[287] было назначено примирение, и на этом
собрании они заключили мир при условии, что острова будут разделены на две части, как они были разделены между Торфинном и Бруси, и какое-то время так и было.

 Когда Хакон достиг совершеннолетия, он постоянно участвовал в военных походах. Он стал очень жестоким человеком и сильно досаждал тем,
кто поддерживал Эрленда и его сыновей; и это зашло так далеко, что они
во второй раз открыто враждовали и нападали друг на друга.
войска. Хавард, сын Гуннара, и все главные друзья графов снова посовещались и попытались заключить между ними мир. На этот раз Эрленд и его сыновья отказались заключать мир, если Хакон останется на островах; и поскольку их друзья считали их ссоры такими опасными для себя, они попросили Хакона не ставить условием заключения мира то, что он должен на время покинуть острова.
Затем, по совету добрых людей, они помирились.

После этого Хакон покинул острова и сначала отправился на восток, в Норвегию, а затем
Там он увидел короля Олафа Кирри (Тихого) и остался с ним на некоторое время.
Это было ближе к концу его правления. После этого он отправился на восток, в Швецию,
к королю Инги, сыну Стейнкеля, который хорошо его принял. Там он нашёл друзей
и родственников и был удостоен больших почестей за уважение,
которым пользовался Хакон, отец его матери. У него были владения
Стейнкель, король шведов, с тех пор, как он был изгнан королём
Харальдом, сыном Сигурда, стал очень любим как королём, так и
народом. Сын второй дочери ярла Хакона, сына Ивара, был Хаконом
которого называли Норвежцем; он был отцом короля Эйрика Спесивого (Мудрого), который был королём Дании после Эйрика Эймунда (Запоминающегося).

Хакон некоторое время оставался в Швеции, и король Ингви хорошо с ним обращался.
Но когда прошло некоторое время, он так затосковал по дому, что
захотел снова отправиться на запад, на острова. Христианство тогда было молодым и
только зарождалось в Швеции. Многие люди по-прежнему увлекались древними знаниями и
были убеждены, что с их помощью можно предсказывать будущие
события. Король Инги был добрым христианином и ненавидел всех, кто
Он вмешивался в древние [суеверные] предания и прилагал все усилия, чтобы искоренить дурные обычаи, которые долгое время сопровождали язычество. Но вожди и старейшины бондов громко роптали, если их упрекали в дурных привычках, и в конце концов дело зашло так далеко, что бонды избрали другого короля, Свейна, брата королевы, который разрешил им совершать жертвоприношения и поэтому был прозван «Жертвенный Свейн». Королю Инги пришлось бежать от него в Западный Гаутланд
(Готландия); но их отношения закончились тем, что король Инги поймал Свена
врасплох ворвался в дом и сжег дом и его самого в нем. После этого он
покорил всю страну и искоренил многие нечестивые обычаи.




 ГЛАВА XXVI

 ИЗ СЛОВ СПАСАТЕЛЯ.


Когда Хакон, сын Павла, был в Швеции он слышал, что есть человек в этом
страны, которые практикуют колдовство и УГС-ремесло, употреблял ли он для тех,
в целях колдовства или других магических искусств. Хакону стало очень любопытно увидеть этого человека и узнать, что он может рассказать о его будущем. Поэтому он отправился на поиски этого человека и в конце концов нашёл его в
в приморском районе, где он переходил от одного пира к другому и предсказывал
времена года и другие события сельским жителям. Когда Хакон нашёл
этого человека, он спросил его, удастся ли ему вернуть свои владения
или его ждёт другая судьба. Предсказатель спросил его, кто он такой,
и он назвал своё имя и родство — что он был сыном дочери Хакона,
сына Ивара.

Тогда человек-спай сказал: «Зачем тебе спрашивать у меня о предвидении или знании
будущего? Ты хорошо знаешь, что твои сородичи недолюбливают
таких людей, как я, и всё же тебе может понадобиться
попытайся узнать о своей судьбе у своего друга Олафа Могучего, на которого ты возлагаешь все свои надежды; но я подозреваю, что он не снизойдёт до того, чтобы рассказать тебе то, что ты так хочешь узнать, или же он не так могущественен, как ты его называешь.

Хакон ответил: «Я не стану упрекать его, и я скорее подумаю, что недостоин учиться у него мудрости, чем что он неспособен; так что я мог бы учиться у него в этом вопросе». Но я пришёл к тебе,
потому что думал, что у нас нет причин завидовать друг другу из-за
добродетели или религии».

Человек-змея ответил: «Я рад, что ты полностью доверяешь мне, а не той вере, которую исповедуешь ты и твои сородичи.
Воистину, те, кто занимается подобными вещами, — странные люди. Они
соблюдают посты и бдения и верят, что таким образом смогут узнать то, что хотят; но чем больше они посвящают себя этим вещам, тем меньше они узнают о том, что хотят, когда это важнее всего для них. Но мы не испытываем телесных страданий, однако всегда узнаём то, что нужно.
важно, чтобы наши друзья не оставались в неведении. Теперь мы будем
действовать следующим образом: я помогу тебе, потому что понимаю, что ты
думаешь, что лучше узнаешь правду от меня, чем от проповедников короля
Ингви, которым он полностью доверяет. Через три ночи ты придёшь ко
мне, и тогда мы попробуем выяснить, смогу ли я рассказать тебе то, что
ты хочешь знать».

После этого они расстались, и Хакон остался в округе. Когда прошло три
ночи, он снова отправился к человеку-пауку. Тот был в
один определенный дом, и тяжело застонал, когда Хакон вошел. Он сдал
рукой по лбу, и сказал, что она стоила ему много боли, чтобы
получить знания, которые Хакон нужные. Затем Хакон сказал, что хотел бы
услышать о своем будущем.

Спа-мастер сказал: “Если вы хотите, чтобы ваша судьба полностью раскрылась, то долго рассказывать.
потому что вас ждет великое будущее, и великие события
произойдут в определенные периоды вашей жизни. Я предвижу, что вы наконец-то станете единоличным правителем Оркнейских островов, но, возможно, вам придётся долго ждать. Я также вижу, что там будут править ваши сыновья. Ваши
Следующее путешествие на Оркнейские острова будет очень насыщенным событиями, когда проявятся его
последствия. В свои дни вы также совершите преступление,[288] за
которое вы можете получить или не получить прощение от Бога, в которого вы верите.
 Ваши шаги приведут вас дальше в мир, чем я могу проследить, но я
думаю, что вы упокоитесь в северных краях. Теперь я рассказал вам то, что мне было велено рассказать вам в это время, но то, какое удовлетворение вы получили от своего визита, зависит от вас самих».

Хакон ответил: «Вы предсказали великие события, если они сбудутся».
Это правда, но я думаю, что моя судьба сложится лучше, чем вы сказали.
И, возможно, вы не видели всей правды».

 Человек-змея ответил, что он волен верить во что угодно, но
такие события всё равно произойдут.




 Глава XXVII

 О ЗАМЫСЛАХ ХАКОНА, СЫНА ПОЛЯ.


ПОСЛЕ этого Хакон отправился к королю Инги и пробыл у него некоторое
время. Затем он получил от короля разрешение на отъезд. Сначала он отправился в
Норвегию, чтобы повидаться со своим родственником, королём Магнусом, который принял его очень хорошо.
Там он узнал, что власть на Оркнейских островах почти полностью
находится в руках графа Эрленда и его сыновей, и что их очень
любят, но что его отец Пол почти не участвует в управлении. Он
также решил, что из разговоров с жителями Оркнейских островов,
которые правдиво рассказали ему о положении дел, он понял, что
оркнейцы не хотят, чтобы он возвращался домой. Они жили в мире и спокойствии и боялись, что возвращение Хакона приведёт к беспорядкам и раздорам. Когда Хакон размышлял об этом, он
Он подумал, что его родственники, скорее всего, попытаются не пустить его в его владения, и что ему будет опасно, если он не отправится на запад с многочисленной свитой. Тогда он придумал план, как убедить короля Магнуса отдать ему владения на Оркнейских островах.




 ГЛАВА XXVIII

 БЕСЕДА ХАКОНА С КОРОЛЕМ МАГНУСОМ.


Это произошло после того, как король Магнус казнил Стейгара Торира и Эгиля и
подавил всякое сопротивление своему правлению. Хакон был проницательным человеком и
подумал, что из разговора короля Магнуса можно понять, что тот
Хакон, честолюбивый и жадный до владений других правителей, начал говорить королю, что было бы славным подвигом отправиться в поход на запад и покорить острова, как это сделал
Харальд Прекрасноволосый. Он также сказал, что если он утвердит свою власть на Судреяре (Гебридских островах), то сможет легко совершать набеги на
Ирландию и Шотландию. Затем, покорив западные страны, он мог бы напасть на англичан с помощью северян и таким образом отомстить за своего деда Харальда, сына Сигурда.

Когда они говорили об этом, стало ясно, что королю понравилось это предложение, и он сказал, что оно было сделано как подобает дворянину и в соответствии с его собственными мыслями. «Но я хочу, чтобы ты не удивлялся, Хакон, — сказал король, — если твои слова убедят меня повести войско на запад, если я заявлю о своих правах на тамошние владения, не обращая внимания на притязания кого бы то ни было».

Когда Хакон услышал это предложение, он не обрадовался, потому что
подозревал, что на самом деле имел в виду король, и после этого он не
Он больше не уговаривал короля отправиться в поход, да это и не требовалось, потому что после их разговора король разослал по всем своим владениям послания, в которых говорилось, что он скоро возглавит поход, а затем объявил народу, что отправляется на запад, каким бы ни был результат. По всему королевству шла подготовка к походу. Король Магнус взял с собой своего сына Сигурда, которому было восемь лет, и подающего надежды мальчика.




 ГЛАВА XXIX

 ЗАПАДНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ МАГНУСА БАРЕЛЕГА.


КОГДА братья Пол и Эрленд правили Оркнейскими островами, из Норвегии прибыл король Магнус. У него была большая армия. За ним последовали многие его вассалы,
среди которых были Видкунн Йонссон, сын Сигурда Храни, Серк из Согна, Даг
Сын Эйлифа, Скапти из Гиски, Огмунд, Финн и Торд, Эйвинд Ольнбоги
(главный королевский управляющий), Кали, сын Снебьёрна из Агрида, сын
Торлейфа Спаки (мудрого), которого покалечил Халлфред, и Кол, его сын.
Кали был очень мудрым человеком, которого очень уважал король, и хорошо сочинял стихи.

Когда король Магнус прибыл на Оркнейские острова, он захватил в плен графов Пола и
Эрленд отправил их на восток, в Норвегию, но оставил своего сына Сигурда править на
островах и дал ему советников. Король Магнус отправился на Судреяр
 (Гебридские острова) в сопровождении Магнуса и Эрлинга, сыновей ярла Эрленда,
и Хакона, сына Пауля. Но когда король Магнус прибыл на острова, он
начал военные действия сначала на Лиодусе (Льюисе) и одержал там победу.
В этом походе он покорил весь Судреяр и захватил
Логмана, сына Гудрёда, короля Западных островов. Затем он отправился
в Бретань (Уэльс) и вступил в великую битву в проливе Англси с
два британских вождя[289] — Хью Статный и Хью Смелый. Когда люди
взяли в руки оружие и приготовились к битве, Магнус, сын Эрленда,
сел на переднюю палубу и не взял в руки оружие. Король спросил, почему
он этого не сделал. Он ответил, что не имеет ничего против
кого-либо из присутствующих и поэтому не будет сражаться.

Король сказал: «Спустись вниз и не лежи у чужих ног,
если не осмелишься сражаться, ибо я не верю, что ты делаешь это из
религиозных побуждений».

Магнус взял псалтырь и пел во время битвы, не прячась
сам. Битва была долгой и ожесточенной, использовались как мечи, так и
метательные снаряды. Долгое время результат битвы был
сомнительным. Король Магнус стрелял из лука, и с ним был человек из Халогаланда[290]
. Гуго Смелый храбро сражался. На нем были доспехи
которые закрывали его полностью, за исключением глаз. Король Магнус приказал человеку из Халогаланда выстрелить одновременно с ним, и они выстрелили оба. Одна из стрел попала в наносник шлема, а другая пронзила глаз, и говорили, что это была стрела короля.




 ГЛАВА XXX

 СМЕРТЬ КАЛИ.


 ПОСЛЕ смерти Гуго британцы (норманны) бежали, и король Магнус одержал великую победу. Он потерял там много храбрых воинов, и многие другие были ранены. Кали получил много ран, но ни одна из них не была смертельной. После битвы король Магнус отплыл на юг вдоль берегов Бретани и Шотландии, завоевав весь Судреар и Англию, которая составляет треть Бретани.

Король Магнус назначил Магнуса, сына Эрленда, одним из официантов в
Он постоянно исполнял обязанности своего поста, но после битвы в проливе Англси король показал, что Магнус вызвал его серьёзное недовольство. Он не был ранен, хотя и не прятался. Ночью он сбежал от короля и какое-то время прятался в лесу, пока люди короля искали его. Магнус добрался до двора Малькольма[291], короля Шотландии, и некоторое время оставался там. Некоторое время он был с одним епископом в Бретани. Он был и в Англии, но не вернулся
на Оркнейские острова, пока король Магнус был жив.

 Король Магнус держался на севере, вдоль побережья Шотландии, и к нему прибыли посланники от Малькольма, короля Шотландии, с просьбой о мире. Они сказали, что король Шотландии готов отдать ему все острова, лежащие к западу от Шотландии, между которыми и материком он мог бы пройти на корабле без руля. Тогда король Магнус высадился в Сатири
(Кинтайр) переправил лодку через перешеек (isthmus)
Сатири[292], сам держась за штурвал, и таким образом завладел
всем Сатири, который лучше самого лучшего острова
Судрейар, за исключением острова Мэн. Он находится на западе Шотландии, и со стороны суши
есть узкий перешеек, по которому часто перетаскивают суда. Оттуда король Магнус отправился в Судрейар и послал своих людей в
Шотландский фиорд[293]. Они гребли вдоль одного берега и выходили вдоль
другого и таким образом завладели всеми островами к западу от Шотландии.

Тогда король объявил, что собирается провести зиму в
Судрейаре, но разрешил тем, у кого были срочные дела,
вернуться домой. Когда войска узнали об этом, они все захотели вернуться домой, и
Король сильно разгневался из-за того, что его задержал. Затем он созвал совет
со своими советниками и осмотрел раны своих людей. Он увидел Кали и
спросил о его ранах. Кали сказал, что они плохо заживают, и что он
не знает, чем всё закончится. Король попросил его совета. Кали
сказал: «Разве твои друзья не подводят тебя?» Король ответил, что
так не думает. Кали попросил его провести перекличку, чтобы
узнать численность его войска. Король так и сделал, но
не досчитался многих людей. Об этом он рассказал Кали. Тогда Кали запел:

 Как отплатят тебе твои великие вожди
 За щедроты, которыми ты их одарил?
 Теперь, о царь, испытай это —
 Корабли качаются на западных волнах.

 Царь ответил:

 Конечно, я был глупцом,
 Когда отдал этим людям своё богатство;
 Но мои длинные корабли, быстро мчащиеся,
 Всё равно будут взбираться на холодные волны.

После этого король стал следить за тем, чтобы люди не дезертировали.

Когда король Магнус был в Судреаре, он женился на Биадмонии,
дочь Миркиартана[294], сына Тиалби, короля ирландцев в Куннатире (Коннахте), для своего сына Сигурда, которому тогда было девять зим, а ей — пять. Той зимой Кали умер от ран. Сигурд
Снейс (Слайс), родственник Кали, лендерман из Агдира, погиб в
проливе Англси.




 ГЛАВА XXXI

 РОЖДЕНИЕ КАЛИ, СЫНА КОЛА.


 Ранней весной король Магнус покинул Судреяр и отправился сначала на
Оркнейские острова, где узнал о смерти графов. Эрленд умер в
Нидарос[295] и был похоронен там; а Пауль умер в Бьёргвине (Бергене).
 Затем король Магнус женился на Гуннхильд, дочери ярла Эрленда, на Коле,
сыне Кали, чтобы компенсировать ему (потерю) его отца. Её
приданое состояло из владений на Оркнейских островах, включая ферму в
Папул[296]. Некоторые говорят, что Эрлинг, сын Эрленда, утонул в проливе Англси,
но Снорри Стурлусон говорит, что он утонул в Уладстире[297] вместе с королём Магнусом.
На его свадьбе Кол стал вассалом короля Магнуса. После этого он отправился в
Норвегию с королём, а домой в Агдир — со своей женой, и отправился
проживал в своих поместьях там. У Кола и Гуннхильд было двое детей; их
сына звали Кали, а дочь Ингирид. Они оба были очень многообещающими детьми.
Их воспитывали в нежной заботе.




 ГЛАВА XXXII.

 СИГУРД СТАЛ КОРОЛЕМ.


Когда Магнус был королём девять зим, он отправился на запад, воевал в Ирландии и провёл зиму в Куннатире (Коннахте). Следующим летом, в День святого Варфоломея, он погиб в Уладстире (Ольстере). Когда
Сигурд услышал на Оркнейских островах о смерти своего отца, он отправился
Он немедленно отправился в Норвегию и стал королём вместе со своими братьями
Эйстейном и Олафом. Он оставил дочь ирландского короля на западе.

Через одну или две зимы после смерти короля Магнуса Хакон, сын Пауля,
прибыл с запада, и короли пожаловали ему титул графа и владения,
соответствующие его происхождению. Затем он вернулся на запад и завладел Оркнейскими островами. Он всегда сопровождал короля Магнуса, пока тот был жив. Он был с ним в его походе в Гаутланд, о котором
упоминается в песне о Хаконе, сыне Пауля.




 ГЛАВА XXXIII

 МАГНУС (СЫН ЭРЛЕНДА) ПОЛУЧАЕТ ЗВАНИЕ ГРАФА.


Когда граф Хакон некоторое время правил Оркнейскими островами, Магнус, сын
графа Эрленда, прибыл из Шотландии и пожелал вступить во владение своим
наследством. Бёндры были очень рады этому, потому что он был любимцем
народа, и у него было много родственников и знакомых, которые хотели помочь
ему в управлении его владениями. Его мать была замужем за человеком по имени Сигурд. Их
сына назвали Хакон Карл (мужчина). У них были поместья в Папуле. Когда граф
Хакон услышал, что граф Магнус прибыл на Оркнейские острова, и собрал людей
Они объединились и отказались отдать хоть часть островов. Но их друзья пытались помирить их, и в конце концов им это удалось настолько, что Хакон согласился отдать половину своих владений, если это одобрят норвежские короли. Магнус немедленно отправился в Норвегию, чтобы увидеться с королём
Эйстейн, потому что король Сигурд тогда отправился в Иерусалим.[298] Король Эйстейн
принял его очень хорошо и отдал ему своё наследство,
половину Оркнейских островов, с титулом графа. После этого Магнус отправился
на запад, в свои владения, а его родственники, друзья и весь народ
были рады его возвращению. Благодаря любезности общих друзей
Магнус и Хакон прекрасно поладили. Пока их дружба продолжалась,
на Оркнейских островах царили хорошие времена и мир.




 ГЛАВА XXXIV

 О ГРАФЕ МАГНУСЕ (СЫНЕ ЭРЛЕНДА).


 Святой Магнус, граф Островов, был превосходным человеком. Он был
высокого роста, благородного вида и с умным лицом. Он вёл безупречную жизнь, побеждал в сражениях, был мудрым, красноречивым, сильным духом, щедрым и великодушным, дальновидным в советах,
и более любимый, чем любой другой человек. С мудрыми и добрыми людьми он был мягок и приветлив в разговоре, но суров и беспощаден с разбойниками и викингами. Многих из тех, кто грабил землевладельцев и жителей страны, он приказал казнить. Он также ловил убийц и воров и беспристрастно наказывал богатых и бедных за грабежи, кражи и все преступления. Он был справедлив в своих суждениях и
больше уважал божественную справедливость, чем различия в
положениях людей. Он делал большие подарки вождям и богатым людям, но
Часть его щедрости была отдана бедным. Во всём он строго
следовал божественным заповедям и во многом смирял своё тело,
что в его славной жизни было известно Богу, но скрыто от людей. Таким образом,
он объявил о своём намерении жениться на девушке из очень знатного
шотландского рода, и, справив свадьбу, он прожил с ней десять зим,
не поддаваясь плотским желаниям, ибо был чист и непорочен во
всех подобных грехах, а если и поддавался искушению, то омывался
холодной водой и молился о божественной помощи. Многие другие
славные добродетели, которые он явил самому Богу, но скрыл от людей.




 ГЛАВА XXXV

 О МАГНУСЕ И ХАКОНЕ.


 МАГНУС и Хакон правили своими землями и защищали их в течение некоторого времени,
и они очень хорошо ладили. В песне, сложенной о них, говорится, что они
сражались с вождём по имени Дуфниаль, своим троюродным братом, который пал
от их руки. Они также убили знаменитого человека по имени Торбьёрн в Боргарфьорде[299],
в Хьялтланде. Другие их деяния воспеваются в песнях, хотя здесь они
не упоминаются. Когда они некоторое время правили страной,
Случилось так, как это часто бывает, что нашлись люди со злым нравом, которые разрушили их взаимопонимание. Хакон был более склонен прислушиваться к этим несчастным людям, потому что очень завидовал популярности и величию своего родственника Магнуса.




 ГЛАВА XXXVI

 О ГРАФЕ МАГНУСЕ.


 Два человека из окружения графа Хакона в основном упоминаются как те, кто больше всего способствовал вражде между двумя родственниками. Это были Сигурд и Сигват
Сокки (носок). Из-за клеветы злых людей эта вражда зашла так далеко
что графы собрали войска и отправились навстречу друг другу.
Оба отправились в Хроссей, где находился Оркнейский тинг[300], и, прибыв туда, оба выстроили свои войска в боевой порядок и приготовились к сражению. Там были оба графа и все вожди, многие из которых (были) друзьями обоих и делали всё возможное, чтобы заключить мир между ними, проявляя большую доброжелательность и добродетель. Эта встреча состоялась во время Великого поста. Но многие благонамеренные люди объединились, чтобы предотвратить вражду между ними и помочь
ни один из них не выступил против другого, они подтвердили своё примирение
клятвами и рукопожатием.

Через некоторое время после этого конунг Хакон, лицемерно и учтиво,
назначил день встречи с блаженным конунгом Магнусом, чтобы их дружба и
вновь заключённый мир не были нарушены и не были разрушены. Эта встреча, которая должна была подтвердить их мир и
примирение, должна была состояться весной, на Пасхальной неделе, в
Эгильси[301]. Граф Магнус был очень доволен этим соглашением, так как
считал, что оно должно было подтвердить искренний мир без каких-либо подозрений,
предательство или алчность. У каждого из них должно было быть по два корабля и
равное количество людей (на конференции). Оба поклялись соблюдать мир
на условиях, продиктованных самыми мудрыми людьми.

 Сразу после Пасхи началась подготовка к встрече. Граф
Магнус созвал всех, кто, по его мнению, был наиболее благосклонен к нему и
мог бы уладить разногласия между ними. У него было два корабля и столько людей, сколько было оговорено, и когда он был готов, он отправился в Эгильси. Когда они плыли по спокойной и гладкой воде, поднялась большая волна
под кораблём, которым управлял граф, и разбился о него там, где он сидел. Его люди очень удивились такому происшествию — что волна поднялась на спокойной воде там, где никто не помнил, чтобы поднималась волна, и где вода была такой глубокой. Тогда граф сказал: «Неудивительно, что вы удивлены. На самом деле, я воспринимаю это как предзнаменование моей смерти. Возможно, сбудется то, что было предсказано
о конунге Хаконе, и это может быть подготовкой к тому, что Хакон, мой родственник,
не будет честно вести себя со мной на этой встрече». Люди конунга стали
Он был очень опечален, когда говорил о своей близкой смерти, и умолял
его позаботиться о его жизни и не полагаться на добрую волю
графа Хакона. Граф Магнус ответил: «Пойдёмте, и пусть всё, что зависит от нашего путешествия, будет на Божьей воле».




 ГЛАВА XXXVII

 ГРАФ ХАКОН И ГРАФ МАГНУС.


Теперь следует рассказать о конунге Хаконе, который собрал многочисленную
армию и снарядил множество кораблей, словно для битвы. И когда войска
были собраны, он сообщил своим людям, что намерен
Собрание должно было решить, кто из них с графом Магнусом будет править Оркнейскими островами. Многие из его людей одобрили этот план,
добавив к нему много коварных предложений, но Сигурд и Сигват Сокки
советовали худшее.

  Тогда они начали быстро грести и быстро продвигались вперёд. Хавард, сын Гуннара, который был другом и советником графов, и
верный обоим, находился на борту корабля графа. Хакон скрыл от него этот
злобный план, в котором он ни за что не принял бы участия.
И когда он узнал, что граф так решительно настроен на это злодеяние,
он прыгнул за борт и поплыл к одному необитаемому острову.

Граф Магнус первым прибыл со своими людьми в Эгильси, и когда они увидели
Когда прибыл конунг Хакон, они увидели, что у него восемь военных кораблей. Тогда конунг
Магнус заподозрил, что он собирается поступить с ним вероломно. Поэтому
он прошёл со своими людьми вдоль острова и зашёл в церковь, чтобы
молитесь. Его люди предложили защитить его. Граф ответил: «Я не стану подвергать вашу жизнь опасности ради своей, и если между нами не будет заключён мир, пусть будет так, как угодно Богу». Теперь его люди осознали правдивость его слов, и, поскольку он знал, что его ждёт, — то ли благодаря своей мудрости, то ли благодаря божественному откровению, — он не стал ни убегать, ни избегать своих врагов. Он усердно молился и заказал мессу за упокой своей души.




 ГЛАВА XXXVIII.

 ПРЕДЛОЖЕНИЯ ГРАФА МАГНУСА.


 Хокон и его люди пришли утром и сначала побежали в церковь
и обыскали его, но не нашли графа. Он ушёл в другую часть острова, в некое укрытие, в сопровождении двух человек. Но когда святой граф Магнус увидел, что они ищут его, он позвал их и таким образом сообщил им, где он находится, и сказал, что им не нужно больше искать. И когда Хакон увидел его, он и его люди побежали туда с громкими криками и звоном оружия.

Эрл Магнус молился, когда они подошли к нему, и, закончив молитву,
он перекрестился и твёрдо сказал:
Эрл Хакон: «Ты поступил плохо, родственник, когда нарушил свои клятвы,
и весьма вероятно, что на это тебя подтолкнуло злодеяние других, а не твоё собственное. Теперь я сделаю тебе три предложения,
и ты можешь принять одно из них, а не нарушать свои клятвы и убивать меня, невиновного».

 Люди Хакона спросили, что это за предложения.

«Во-первых, я отправлюсь в Рим или в Иерусалим и посещу святые места, взяв с собой два корабля с Оркнейских островов, с необходимым снаряжением для путешествия, и обрету пользу для душ
за нас обоих. Я поклянусь никогда не возвращаться на Оркнейские острова».

Это предложение было немедленно отвергнуто.

Тогда граф Магнус сказал: «Теперь, когда моя жизнь в ваших руках, а я
много раз оскорблял Всемогущего Бога, вы должны отправить меня в
Шотландию, к нашим общим друзьям, и держать там под стражей с двумя
сопровождающими. Позаботьтесь о том, чтобы я не смог сбежать».

Это тоже было немедленно отвергнуто.

Тогда Магнус сказал: «Есть ещё одно предложение, которое я сделаю, и
Бог свидетель, что я думаю о твоей душе больше, чем о собственной жизни, потому что
Лучше бы тебе сделать то, что я тебе предлагаю, чем отнять у меня жизнь. Позволь мне быть изувеченным, как тебе угодно, или лиши меня зрения, и
брось меня в тёмную темницу».

 Тогда конунг Хакон сказал: «Я принимаю это предложение и больше ничего не прошу».

Но вожди вскочили и сказали конунгу Хакону: «Одного из вас мы
убьём сейчас, и с этого дня вы оба не будете править землями
Оркнейских островов».

Конунг Хакон ответил: «Тогда убейте его, ибо я
предпочту графство и земли мгновенной смерти».

Так их разговор был передан Хёльдбоди, правдивым бонди из
Судрейар, который был одним из двух людей графа Магнуса, находившихся с ним, когда его схватили.




 ГЛАВА XXXIX

 ОБЕЗГЛАВЛЕНИЕ ГРАФА МАГНУСА.


 Достопочтенный граф Магнус был весел, как будто его пригласили на
банкет, и не сказал ни слова в ответ на оскорбления или гнев. После этих слов он упал на колени и стал молиться, закрыв лицо руками
и проливая много слёз перед Богом. Затем, когда святой конунг Магнус был
обречён на смерть, Хакон приказал своему знаменосцу Офейгу убить его
Граф, но он отказался с величайшим гневом. Тогда он заставил Ливольфа, своего повара, убить Магнуса, но тот начал громко плакать. «Не плачь так, — сказал граф Магнус, — ведь это почётная задача. Будь твёрд, и ты получишь мою одежду по обычаю и законам древних людей. Не бойся, ведь ты делаешь это не по своей воле, и тот, кто заставляет тебя, грешит больше, чем ты».

Сказав это, он снял с себя тунику и отдал её Ливульфу. Затем
он попросил разрешения помолиться, и ему было позволено. Он пал на колени
Он оставил землю и отдал себя Богу, принеся себя в жертву. Он
молился не только за своих друзей, но и за своих врагов и убийц,
и всем сердцем прощал им их обиды на него. Он исповедался перед Богом
и молился о том, чтобы его грехи были смыты пролитием его крови. Он
предал свой дух в руки Бога и молился о том, чтобы Его ангелы
встретили его душу и перенесли её в рай. Некоторые говорят, что он принял причастие во время мессы. Затем, когда друга Божьего вели на казнь, он сказал
Ливольф: «Встань передо мной и нанеси мне сильный удар по голове, ибо
не подобает, чтобы благородных господ убивали, как воров.
 Будь мужественен, бедняга, ибо я молился за тебя Богу, чтобы он смилостивился над тобой». После этого он перекрестился, склонился под ударом, и его дух вознесся на небеса.




 Глава XL

 СВЯТОСТЬ ГРАФА МАГНУСА СТАЛА ЯВНОЙ.


Место, где был убит граф Магнус, раньше было покрыто мхом
и камнями, но вскоре после этого его заслуги перед Богом стали очевидными
таким образом, что там, где он был обезглавлен, выросла зелёная трава. Так Бог
показал, что он страдал ради праведности и обрёл красоту и зелень рая, который называется землёй
живых.

Граф Хакон не позволил отнести его тело в церковь (для
погребения).

Граф Магнус умер через два дня после Тибуртиума (14
апреля). Затем он семь зим был графом на Оркнейских островах вместе с
графом Хаконом. Со смерти короля Олафа прошло семьдесят четыре зимы. Королями Норвегии в то время были Сигурд, Эйстейн и Олаф.
Это было через тысячу девятьсот девяносто одну зиму после Рождества Христова.
[302]




 ГЛАВА XLI

 ТЕЛО ГРАФА ПРИНЕСУТ В ЦЕРКОВЬ.


 ТОРА, мать графа Магнуса, пригласила обоих графов на пир после их встречи, и граф Хакон отправился туда после убийства святого графа Магнуса. Тора сама прислуживала на пиру и
принесла напиток графу и его людям, которые присутствовали при
убийстве её сына. И когда напиток начал действовать на графа,
Тора подошла к нему и сказала: «Вы пришли сюда один, милорд, но
Я ждал вас обоих. Теперь я надеюсь, что вы порадуете меня перед Богом и людьми. Будьте мне вместо сына, а я буду вам вместо матери. Сейчас я очень нуждаюсь в вашей милости, и (я молю вас)
позволить мне привести сына в церковь. Услышьте мою мольбу сейчас, как вы хотите, чтобы Бог взирал на вас в день суда».

Граф замолчал и задумался, пока она со слезами на глазах молилась о том, чтобы её сына отнесли в церковь. Он посмотрел на неё, и слёзы потекли по его щекам. Он сказал: «Похорони своего сына там, где тебе будет угодно».

Затем тело графа было доставлено в Хроссеи и погребено в церкви Христа
(в Бирсее), построенной графом Торфинном.




 ГЛАВА LXII

 ЧУДОтворство Магнуса-мученика.


 Вскоре после этого над местом его погребения был виден небесный свет. Тогда
люди, которым грозила опасность, начали молиться ему, и их молитвы были услышаны. Над его могилой часто ощущался божественный аромат,
от которого люди, страдающие от болезней, получали исцеление.
Тогда страждущие совершали туда паломничества как с Оркнейских островов, так и
Хьялтланд, и они несли караул у его могилы, и были исцелены от всех своих
страданий[303]. Но люди не осмеливались говорить об этом, пока был жив конунг Хакон.

 Говорят, что те, кто был наиболее виновен в убийстве святого
конунга Магнуса, по большей части встретили ужасную смерть.




 Глава XLIII

 ЧУДЕСА, СОВЕРШЕННЫЕ БЛАЖЕННЫМ ДРУГОМ БОГА, МАГНУСОМ.


В то время Уильям был епископом Оркнейских островов. Он был первым епископом
там. Епископский престол находился в церкви Христа в Биргишераде (Бирсе).
Вильгельм был епископом в течение шести зим седьмого десятилетия[304]. Долгое время он не верил в святость ярла Магнуса, пока его заслуги не проявились в такой степени, что Бог сделал его святость тем более заметной, чем больше её испытывали, как сказано в книге о его чудесах.




 ГЛАВА XLIV

 ПУТЕШЕСТВИЕ ЯРЛА ХАКОНА НА ЮГ.


ПОСЛЕ убийства графа Магнуса Хакон, сын Пауля, завладел
всеми Оркнейскими островами, взял с людей клятву верности и
подчинение от тех, кто служил графу Магнусу. Он стал великим.
вождь и предъявлял серьезные требования к тем друзьям графа Магнуса, которые
по его мнению, участвовали против него.

Через несколько зим после этого он собрался покинуть страну и отправился в
Рим. Затем он отправился в Иерусалим, по обычаю
Палмерс и забрал с собой священные реликвии, и купались в реке Иордан.
После этого он вернулся в свои владения и возобновил управление
Оркнейскими островами. Он стал хорошим правителем и установил мир на всей территории
Он также издал новые законы для Оркнейских островов, которые понравились землевладельцам больше, чем прежние. Затем он стал настолько популярен, что жители Оркнейских островов не желали других правителей, кроме Хакона и его потомков.




 ГЛАВА XLV

 РОДОСЛОВНАЯ.


 Когда граф Хакон правил Оркнейскими островами, в Дале (Дейле) в Кейтнессе жил благородный и богатый человек по имени Моддан. Его дочерьми были
Хельга и Фракорк Торлейф. Хельга, дочь Моддана, была наложницей
ярла Хакона, и их сыном был Харальд, которого называли Слеттмали
(красноречивый), а их дочь звали Ингиборг, она была замужем за
Олафом Битлингом (маленьким), королём Судреяра. Их второй
дочерью была Маргарет. Дочь Моддана, Фракорк, была замужем за человеком
по имени Лиот Нидинг (негодяй) в Сазерленде, а их дочь звали
Стейнвор Толстая, она была замужем за Торлиотом в Рекавике.[305]
Их сыновьями были Олвир Роста (Раздор), Магнус Орм и Моддан Эйндриди,
а их дочерью — Аудхильд. Второй дочерью Фракорка была Гудрун,
вышедшая замуж за Торстейна Хёльда, Фиарансмунна (Разиню). Их сыном был
Торбьёрн Клерк (Клерк).

У Хакона, сына Павла, был сын по имени Павел, которого называли Умалги
(безмолвный); он был сдержанным, но популярным человеком. Когда братья выросли,
они никогда не ладили. Хакон, сын Павла, умер на больничной койке на
островах, и его смерть сочли большой потерей, потому что в последние
дни его правления царил мир, и островитяне подозревали, что братья
не поладят.




 ГЛАВА XLVI

 УБИЙСТВО ТОРКЕЛЯ ФОСТРИ.


 После смерти конунга Хакона ему наследовали его сыновья, но вскоре они
Они не сошлись во мнениях и разделили владения между собой. Тогда же возникли разногласия между знатными людьми, и вассалы каждого из них разделились на фракции. Граф Харальд получил Кейтнесс от короля шотландцев и часто жил там, но иногда бывал и в Шотландии (Сазерленд?), поскольку у него там было много друзей и родственников.

Когда граф Харальд гостил в Сазерленде, к нему пришёл человек по имени Сигурд Слембир[306], который, как говорили, был сыном священника
Адальбректа. Он приехал из Шотландии, где гостил у короля Давида,
который очень его уважал. Графа Харальда он принял очень хорошо. Сигурд отправился на острова с графом Харальдом и Фраккор, дочерью Моддана, так как её муж, Лиот Нидинг, был мёртв. Она и её сестра занимали важное место в правительстве вместе с графом Харальдом. Сигурд Слембир был любимцем всех троих. В то время Аудхильд,
дочь Торлейфа, дочь Моддана, была его наложницей.
 Впоследствии она вышла замуж за Хакона Кло (Когтя). До этого она была
замужем за Эйриком Стретой; их сыном был Эйрик Слагбрелль.

Когда Сигурд и Фракёрк прибыли на острова, возникли большие разногласия, и
оба графа созвали столько своих друзей, сколько смогли. Больше всего к графу Полю был привязан Сигурд из Вестнесса,[307] который
женился на Ингиборг Благородной, родственнице графов, и Торкель, сын Сумарлиди,
который всегда был с графом Полем и которого называли его приёмным отцом. Он был родственником святого конунга Магнуса и пользовался большой
популярностью. Друзья конунга считали, что никто не будет меньше
сожалеть об их разногласиях, чем Торкель, из-за нанесённой ему обиды
их отец Хакон. Наконец, конунг Харальд и Сигурд Слембир отправились к
Торкелю Фостри[308] и убили его. Когда конунг Пол услышал об этом, он
очень разгневался и собрал людей; но когда их общие друзья узнали об этом, они
пошли между ними и попытались их помирить; и все приняли участие в заключении мира. Эрл Пол был так разгневан, что не хотел заключать мир, пока все виновные в убийстве не будут изгнаны. Но поскольку островитяне считали свои разногласия большим бедствием, они все пытались их уладить, и
результатом стало то, что Сигурд и все те, кто, по мнению графа Пола, были
наиболее замешаны в этом преступлении, были изгнаны с Оркнейских островов. Граф
Харальд выплатил манботе (компенсацию) за убийство Торкеля.
Условия этого мира заключались в том, что их дружба должна быть подтверждена, и
что они должны провести Рождество и все главные праздники вместе.

Сигурд Слембир покинул Оркнейские острова и отправился в Шотландию, где некоторое время гостил у Малькольма, короля Шотландии, и был хорошо принят. Его считали великим человеком во всех мужских занятиях. Некоторое время он оставался в
Шотландия, пока он не отправился в Иерусалим.




 ГЛАВА XLVII

 ГРАФ ХАРАЛЬД УБИТ С ПОМОЩЬЮ ВОЛШЕБСТВА.


 ОДНАЖДЫ братья должны были развлекаться в Орфьяре (Орфире), одном из поместий графа Харальда, и он должен был оплатить развлечения для них обоих на Рождество. Он был очень занят и тщательно готовился. Сестры Фракорк и Хельга были там с графом и шили в маленькой комнате[309]. Граф Харальд вошёл в
комнату, где сёстры сидели на скамье, и увидел
Между ними лежало льняное одеяние, недавно сшитое и белое, как снег. Граф взял его в руки и увидел, что оно расшито золотом. Он спросил:
«Кому принадлежит эта великолепная вещь?»

 Фракорк ответил: «Она предназначена для твоего брата Пола».

 «Зачем ты шьёшь для него такое прекрасное одеяние? Ты не так стараешься,
когда шьёшь для меня».

Он только что встал с постели, был одет в рубашку и льняные
брюки и накинул на плечи мантию. Он сбросил мантию и развернул платье. Его мать взяла его и спросила
не завидовать брату из-за его красивой одежды. Граф вырвал её у неё и собрался надеть. Тогда Фракорк сорвал с неё головной убор, вырвал ей волосы и сказал, что его жизнь будет в опасности, если он её наденет, и обе женщины горько заплакали. Граф всё же надел
одеяние, но как только оно коснулось его тела, по нему пробежала дрожь,
за которой вскоре последовала сильная боль, так что ему пришлось
лечь в постель, и он недолго пролежал в ней, прежде чем умер. Его
друзья сочли его смерть большой потерей.

 Сразу после его смерти его брат Пол вступил во владение его имуществом.
Владениям с согласия Бёндра. Граф Пол считал, что великолепное нижнее бельё, которое надел граф Харальд, предназначалось для него, и поэтому не хотел, чтобы сёстры оставались на Оркнейских островах. Поэтому они покинули острова со всеми своими слугами и отправились сначала в Кейтнесс, а затем в Шотландию, в поместье, которое принадлежало там Фракорку. Её сын Эрленд воспитывался там, пока был маленьким. Ольвир
Роста, сын Торлиота из Рекавика (Рэквика), и Стейнни
 (Стейнвор?), дочь Фракорка, тоже выросли там. Олвир был
человек огромной силы, жестокий и великий воин. Торбьёрн
Клерк, сын Торстейна Хёльда, вырос там, а также
Маргарет, дочь конунга Хакона и Хельги, дочери Моддана, и
Эйрик Слагбрелль. Все они были выходцами из знатных семей,
успешными и считавшими, что имеют права на Оркнейские острова. Братьями
Фракорка были Магнус Орфи (либерал) и Эрл Оттар из Торси
(Турсо), который был благородным человеком.




 ГЛАВА XLVIII

 О ГРАФЕ ПОЛЕ.


В то время Оркнейскими островами правил граф Пол, и он был очень популярен. Он был немногословен, мало говорил на собраниях и делил власть с другими. Он был скромным человеком, добрым к людям, щедрым и ничего не жалел для своих друзей. Он не был воинственным и вёл себя очень тихо. В то время на Оркнейских островах было много знатных людей, потомков графов. Тогда там жил
Уэстнес, в Хрольфсее (Русее), знатный человек по имени Сигурд, который
женился на Ингиборг Благородной. Её мать Херборг была дочерью графа
Пол, сын Торфинна. Их сыновьями были Брюньюльф и Хакон Пик (Пикль). Все они были вассалами ярла Пола, как и сыновья Хаварда, сына Гунни, — Хакон Кло, Торстейн и Дуфниаль. Их матерью была Берглиот, а её матерью — Рагнхильд, дочь ярла Пола. В Кейтнессе жил человек по имени Эрлинг. У него было четверо сыновей, и все они были
талантливыми людьми. Человек по имени Олаф жил в Гарексее (Гейрсее) и владел
ещё одним поместьем в Дангалсбее, в Кейтнессе. Олаф был великим человеком, и
граф Пол оказывал ему большое уважение. Его жену звали Аслейф, она была
мудрой женщиной.
знатные и из знатного рода. Их сыновья — Вальтиоф, Свейн и
Гунни — были знатными людьми. Их сестру звали Ингегерд.
 Сигурд, зять конунга, женился на Торе, матери конунга
Магнуса, и их сыном был Хакон Карл (муж). И Сигурд, и его сын были
великими вождями. В Ринарсее (Северный Рональдсей) жила женщина по имени
Рагна, и её сына звали Торстейн, он был очень сильным. В Гефсиснесе[310] в
Вестрее жил фермер по имени Куги, мудрый и богатый человек. В Вестрее жил фермер по имени Хельги. Торкель
Флетта (брайд), жестокий и могущественный человек, жил в Уэстрее.
 Торстейн и Хафлиди были непопулярными людьми. В Суини (Суоне), в заливе Пентленд, жил бедняк, и его сыновьями были Асбьёрн и Маргад,
крепкие парни. В Фридарей (Светлом острове) жил человек по имени Дагфинн. Человек по имени Торстейн жил во Флюгунессе[311] на острове Хроссей (материковой части Оркнейских островов), и его сыновьями были Торстейн Крокауга (Кривой Глаз) и Блан, оба — отчаянные парни. Ятвёр, дочь ярла Эрленда, и её сын Боргар жили в Кнаррарстадире[312]; они были довольно непопулярны. Йон
Вонг (крыло) жил в Уппленде, в Хей (Hoy). Рикгард жил в
Бреккур,[313] в Страумси. Они были бедняками и родственниками Олафа
Hr;lfsson. Человек по имени Гримкелл жил в Глеттунессе.[314] Все эти люди
будут упомянуты в саге впоследствии.




 ГЛАВА XLIX

 О КАЛИ, КОТОРЫЙ ПОТОМ СТАЛ ГРАФОМ.


 КОЛ, очень мудрый человек, жил в своих поместьях в Агдире (в
Норвегии) и не ездил на Оркнейские острова. Его сын Кали вырос там и
был очень многообещающим человеком. Он был среднего роста, хорошо сложен и
очень приятной наружности; волосы у него были светло-каштанового цвета. Он был
очень приветливым, популярным и весьма одарённым. Он сочинил следующие
строфы: —

 Я искусен в игре на доске;
 Я сведущ не менее чем в девяти искусствах;
 Я хорошо помню руны;
 Я люблю книги; я мастерски владею инструментами;
 Я эксперт по снегоступам,
 С луком и хорошо гребу веслом;
 И, кроме того, я искусен
 В игре на арфе и сочинении стихов.

Кали часто бывал у своего родственника Зельмунда, сына Сигурда Снейса.
Он был казначеем в Тунсберге и владел поместьями в Астрагдире. Он был
великим вождем и имел многочисленную свиту.




 ГЛАВА L

 О КАЛИ И ГИЛЛИХРИСТЕ.


КОГДА Кали было пятнадцать зим, он отправился с несколькими купцами в
Англию, взяв с собой хороший (груз) товаров. Они прибыли в
торговый город под названием Гримсбо (Гримсби). Там было много
людей из Норвегии, а также с Оркнейских островов, из Шотландии и
Судрейар. Кали встретил там человека по имени Гиллихрист. Тот
расспрашивал Кали о многом, что происходило в Норвегии, и говорил в основном с ним, так что они стали друзьями. Затем он по секрету рассказал Кали, что его зовут Харальд,[315] что Магнус Босоногий — его отец, а мать — в Судрейаре. Он также спросил, как его примут в Норвегии, если он приедет туда. Кали ответил, что, по его мнению, король
Сигурд, скорее всего, хорошо принял бы его, если бы другие не настраивали его против него. Гиллихрист и Кали обменялись подарками и на прощание
они обещали друг другу взаимную дружбу, где бы они ни встретились.




 ГЛАВА LI

 О КАЛИ И ЙОНЕ.


 ПОСЛЕ того, как Кали отправился с запада на том же корабле. Они причалили в
 Агдире, а оттуда отправились в Бьёргвин (Берген). Тогда он сочинил
строфу: —

 Неприятно, что мы пробирались
 По грязи пять утомительных недель.
 Грязи у нас действительно было вдоволь,
Пока мы стояли в гавани Гримсби;
 Но теперь на болоте, где водятся чайки
 Мы мчимся по гребням волн,
Весёлые, как лоси на бушпритах,
 На восток, в Берген.

 Когда они прибыли в город, там было много людей с севера и юга (Норвегии) и из других стран, которые привезли с собой много товаров. Экипаж корабля отправился в несколько общественных мест, чтобы развлечься. Кали был большим модником и щеголял своим нарядом, так как
только что приехал из Англии. Он был очень высокого мнения о себе,
и многие другие тоже были о нём высокого мнения, потому что он был
из хорошей семьи и очень образованный. В трактире, где он сидел и пил,
был человек по имени Йон Петтерссон, сын Серка, из Согна. В то время он был вассалом короля. Его матерью была Хельга, дочь
Харека из Сетра. Йон тоже был большим модником. Хозяйку трактира, где они пили, звали Унн, она была женщиной с хорошей репутацией. Йон
и Кали вскоре стали друзьями и расстались, сохранив дружеские отношения. После этого Йон
вернулся домой в свои владения, а Кали отправился к своему отцу Колу в Агрир.
 Кали часто гостил у своего родственника Сёльмунда. Так прошло несколько лет.
в которых Кали совершал торговые поездки летом, а зиму проводил дома или у Сёльмунда.




 ГЛАВА LII

 КАЛИ ИДЕТ В ПЕЩЕРУ КУКОЛ.


 Однажды летом Кали отправился в Трандхейм; из-за непогоды он застрял на
острове под названием Куклы, где была пещера под названием Кукольная. Говорили, что там спрятаны деньги. Купцы вошли в пещеру и
обнаружили, что проникнуть в неё очень трудно. Они подошли к
потоку воды, пересекавшему пещеру, и никто не осмелился пересечь его, кроме
Кали и один из слуг Сёльмунда по имени Хавард. Они переплыли озеро, держась за верёвку. Кали нёс на плечах дрова и
приспособления для разведения огня. Они добрались до противоположного берега,
который был скалистым и каменистым; там стоял очень неприятный запах,
так что они едва могли разжечь костёр. Кали сказал, что им не стоит
идти дальше, и сложил камни в виде памятника. Затем Кали спел песню:

 Здесь я возвожу огромную каменную пирамиду,
 В память о нашей отваге,
 В этой тёмной и мрачной пещере кукол,
 Там, где мы искали сокровища гоблинов.
 Но я не знаю, как капитан
 Скользящих по океану конькобежцев
 Может пересечь мрачные воды:
 Долгим и унылым было это путешествие.

 Затем они вернулись и благополучно добрались до своих людей, и не упоминается,
что во время их путешествия случилось что-то ещё. Когда они прибыли в
 Бьёргвин, Кали отправился в ту же гостиницу, к госпоже Унн. Там был Йон Петтерссон и один из его слуг по имени Брюньюльф. Там было много других людей, хотя их имена здесь не упоминаются.




 ГЛАВА LIII

 О ХАВАРДЕ И БРИНЮЛЬФЕ.


 Однажды вечером, когда Йон и Кали ушли спать, многие остались пить и много говорить. Гости напивались и в конце концов начали сравнивать мужчин[316] и спорить о том, кто из землевладельцев Норвегии был самым великим. Бринъюльф сказал, что Йон Петтерссон был лучшим
парнем и происходил из самого знатного рода среди всех молодых людей к югу от Стада.
Хавард, спутник Кали, говорил о Сёльмунде и сказал, что тот ни в чём не уступает Йону, добавив, что жители Вика будут уважать его
больше, чем Йон. Из-за этого разгорелась большая ссора, и, поскольку в них говорил эль, они так мало сдерживались, что Хавард вскочил, взял кусок дерева и ударил Бринъюльфа по голове, так что тот потерял сознание. Присутствующие схватили Бринъюльфа и отправили Хаварда к Кали, который снова отправил его к священнику по имени Рикгард в Альвидру. — И
передай ему от меня, — сказал Кали, — чтобы он присмотрел за тобой, пока я не вернусь на восток».
Кали послал с ним человека, и они гребли на юг, пока не добрались до
Грёнингьясунна. Тогда Хавард сказал своему спутнику: «Теперь, когда мы
вне их досягаемости, давайте отдохнём и ляжем спать».

 Когда Брюньольф пришёл в себя, его отвели к Йону, и он рассказал ему обо всём, что произошло, а также о том, что человека отправили прочь. Йон догадался, куда направлялся Хавард, и приказал десяти мужчинам во главе с Брюньольфом сесть в лодку, на которой они плыли, пока не добрались до Грёнингеасунда, и к тому времени уже рассвело. Они увидели лодку на
берегу. Бринъюльф сказал: «Возможно, эти люди смогут рассказать нам
что-нибудь о Хаварде». Затем они поднялись и нашли их, когда те
только что проснулись. Бриньюльф и его люди сразу же напали на них с оружием,
и Хавард и его спутник были убиты. После этого они вернулись
в город и рассказали об этом Йону, а затем об этом узнал весь город.

Кали счёл эти убийства тяжким оскорблением для себя; и
когда между ним и Йоном появились посредники, последний сказал, что он
предоставит ему самому решать, какую компенсацию он хочет за это оскорбление,
не нарушая прав короля и сторон в споре. Кали согласился с этим,
но с тех пор они не были друзьями. Кали вернулся домой
после этого случая, когда он увидел своего отца, он рассказал ему о случившемся и о результате.

Тогда Кол сказал: «Я думаю, что твоё решение было довольно странным, потому что ты должен был согласиться на любые условия примирения до того, как Зельмунд узнал об этом. Я думаю, что твоё положение затруднительное и что ты ничего не можешь сделать, кроме как попытаться помириться. Но Зельмунд не поступил бы так, как ты, если бы твой человек был убит».

Кали ответила: «Полагаю, это правда, отец, что я слишком поспешно
судила в этом вопросе, а ты был слишком далеко, чтобы дать мне совет. Это будет
Часто кажется, что я не так мудр, как ты. Но я подумал, что
 у Сёльмунда не было лучшего шанса получить честную компенсацию, хотя я
отказался от того, что мне предложили. И я не считаю бесчестьем для тебя
и Сёльмунда, если он предложит тебе самому определить размер компенсации,
хотя я сомневаюсь, что такое предложение будет сделано. Но я считаю, что
не обязан перед Брюньольфом, поскольку я не назначил награду и не получил
денег».

Отец и сын долго говорили об этом и не пришли к согласию; тогда они
послали людей сообщить Зёльмунду новости.




 ГЛАВА LIV

 О Йоне и Сольмунде.


 После этого Кол и Кали встретились с Сольмундом. Кол хотел
послать людей к Йону, чтобы попытаться заключить между ними мир; но Сольмунд и
 Халлвард, брат Хаварда, отказались от всего, кроме кровной мести, и
сказали, что не подобает просить о примирении. Тем не менее совет Кола был принят, потому что он пообещал не отказываться от дела до тех пор, пока Зельмунд не получит честную компенсацию, а Кол должен был отложить все планы. Когда гонцы вернулись, они сказали, что получили крайне неблагоприятный ответ.
в ответ на их требования и что Йон категорически отказался
выплатить компенсацию человеку, который сам лишил себя личной
безопасности. Сёльмунд сказал, что всё сложилось так, как он и
ожидал, а именно, что, обратившись к Йону за помощью, они не
добились бы ничего, кроме потери чести; и затем он попросил Кола
предложить план, который мог бы принести какую-то пользу.

 Кол
ответил: «Готов ли Халлвард рискнуть, чтобы отомстить за своего
брата, даже если это ни к чему не приведёт?»

Халлвард сказал, что не пощадит себя, чтобы отомстить, даже
если это будет сопряжено с опасностью.

— Тогда, — сказал Коль, — ты должен тайно отправиться в Согн, к человеку по имени Уни,
который живёт недалеко от Йона. Он мудрый человек, но довольно бедный, потому что Йон долгое время угнетал его. Он мой большой друг и
уже в преклонных годах. Ты должен взять у меня шесть марок (серебра) на вес, чтобы он мог дать тебе совет, как отомстить Бринъюльву или кому-то другому из людей Йона, кого он считает не меньшей потерей для себя. И если это удастся, Уни отправит тебя к моему родственнику Кирпинга Орму в Студлу и его сыновьям Огмунду и Эрлингу,
и там, я думаю, ты будешь чувствовать себя как дома. Скажи Уни, чтобы он
продал свою ферму и приехал ко мне».

 Халлвард собрался в путь, и мы ничего не знаем о его путешествии или ночлеге,
пока он не приехал к Уни однажды вечером. Он не назвал своего настоящего
имени. Они расспрашивали друг друга о последних новостях, а вечером,
когда они сидели у огня, гость много расспрашивал о знатных людях в Согне и Хёрдаланне. Уни сказал, что никто из землевладельцев не считался более могущественным, чем Йон, из-за его семьи и склонности к насилию. Он также спросил, не было ли у них такого опыта
на юге. Когда он это сказал, гость замолчал. Затем
люди встали от костра, и остались только они вдвоём.

Тогда Уни сказал: «Разве ты не говорил только что, что тебя зовут Халлвард?»

«Нет, — сказал гость, — сегодня вечером я назвал себя Сакси».

Уни сказал: «Тогда я избавлен от всех трудностей; но если бы меня звали
Бринъюльф, я бы сказал, что твой отец — Халлвард; а теперь давай
пойдём спать».

 Гость схватил его и сказал: «Давай пока не будем уходить». Тогда он
передал ему кошелёк и сказал: «Кол передаёт тебе привет и это
серебро, чтобы ты мог посоветовать мне, как отомстить за моего брата Хаварда Бринъюльфу». Затем он рассказал ему о планах Коля.

 Уни сказал: «Коль хорошо относится ко мне, но я не знаю, что можно сделать, чтобы отомстить Бринъюльфу; но завтра он должен прийти сюда за одеждой своей наложницы».

После этого он пошёл с Холлвардом в конюшню, которая стояла напротив
двери дома, и спрятал его в яслях. Это было до того, как люди
проснулись, но ночью он спал в доме. Когда
Холлвард немного побыл в конюшне, он увидел, как туда вошёл
торопливый человек
Он подошёл к дому. Он позвал женщину и велел ей приготовиться. Она взяла свою одежду и вышла. Тогда
Хальвард подумал, что знает, кто этот человек, и вышел. Бринъюльф положил оружие, пока завязывал одежду, и когда Хальвард встретил его, он нанёс ему смертельный удар, вернулся в конюшню и спрятался. Пока происходила бойня, женщина зашла в дом, чтобы попрощаться с обитателями, но, выйдя, увидела, что произошло, и вбежала в дом, плача и будучи настолько напуганной, что
что она была на грани обморока, и сообщила эту новость. Фермер Уни выбежал и
сказал, что этот человек, вероятно, был убийцей. Он отправил человека,
чтобы тот сообщил эту новость Йону, и с большим рвением призвал своих людей
искать убийцу; поэтому никто его не заподозрил. Халлвард оставался в
конюшне, пока поиски не прекратились. Затем он отправился, по совету Уни,
к Орму и его сыновьям в Студлу, и они отправили с ним людей на восток.
Коль и S;lmund принял его хорошо, а затем были удовлетворены
их дело. Через некоторое время правда всплыла наружу, и Йон очень сильно
наболело. Так что год прошел.

Следующей зимой, ближе к Рождеству, Йон покинул свой дом с тридцатью мужчинами, сказав,
что собирается навестить своего дядю Олафа. Так он и сделал, и его очень хорошо приняли. Йон сказал своему дяде, что собирается в Агдир, чтобы повидаться с
Сёльмундом. Олаф отговорил его от этого и сказал, что он поступил правильно,
хотя они расстались, как и прежде. Но Йон сказал, что не успокоится, пока не отомстит за Брюньольфа. Олаф сказал, что, по его мнению, он мало что выиграет, если попытается; но у него было тридцать человек, и он отправился с полусотней человек через холмы, намереваясь
Сёльмунд и Кол были застигнуты врасплох. Когда Йон только что ушёл с севера, Уни
поспешил к Орму и его сыновьям в Студлу, и они отправили с ним людей к Колу. Он прибыл туда на Йоль и сообщил им, что Йон собирается напасть на них. Кол немедленно разослал разведчиков во все стороны, где ожидалось появление Йона, а сам отправился к Сёльмунду, и они с их родичами стали ждать с большим количеством людей вокруг. Они узнали о передвижениях Йона и сразу же отправились ему навстречу. Они встретились в
небольшом лесу, и сразу же началась битва. Людей Коля было гораздо больше
многочисленными, и вышел победителем из этого испытания. Йон потерял много людей, и бежал в
древесины. Он был ранен в ногу, и эта рана зажила так плохо, что он
с тех пор хромал и был назван Йон Фот (нога). Он приехал на север
во время Великого поста, и его экспедиция считалась довольно позорной.
Так прошла зима, но следующим летом Йон убил двух родственников Кола
, Гуннара и Аслака.




 ГЛАВА LV

 ПРИМИРЕНИЕ ОРКНЕЙЦЕВ.


 Вскоре после этого в город прибыл король Сигурд, и эти трудности были преодолены
были положены перед ним. Тогда царь призвал обоих предстать перед ним,
и они пришли в сопровождении своих родственников и друзей. Была предпринята попытка
примирить их, и в результате король должен был судить
все их разногласия, которые обе стороны подтвердили рукопожатием.
Король Сигурд, которому помогли советы мудрейших людей, затем заключил мир
между ними. Одна из частей соглашения заключалась в том, что Йон Петтерссон должен был
жениться на Ингирид, дочери Кола, и их дружба должна была
подтвердиться этим союзом. Убитые были противопоставлены друг другу.
Нападение на Кола и ранение Йона были компенсированы потерей людей на востоке. Дальнейшие раны были сопоставлены, и разница восполнена. Каждый должен был помогать другому как дома, так и за границей. В результате этого примирения король Сигурд отдал Кали, сыну Кола, половину Оркнейских островов совместно с Поулем, сыном Хакона, и в то же время сделал его графом. Он также дал ему имя Эрла Рёгнвальда, сына Бруси,
потому что его мать, Гуннхильд, сказала, что Рёгнвальд был самым
способным из всех оркнейских эрлов, и подумала, что это имя принесёт
удача. Эта часть Оркнейских островов принадлежала графу Магнусу,
брату матери Кали. После этого примирения они, бывшие
врагами, расстались добрыми друзьями.




 ГЛАВА LVI

 СМЕРТЬ КОРОЛЯ СИГУРДА.


 Этой зимой король Сигурд жил в Осло[317]. Во время Великого поста он
заболел и умер однажды ночью после Дня святой Троицы. Его сын Магнус был в городе,
собрал тинг и был признан королём по всей стране в соответствии
с клятвами, которые жители принесли королю Сигурду. Он также
вступил во владение всеми королевскими сокровищами.

Харальд Гилли был в Тунсберге, когда услышал о смерти короля Сигурда.
 Он встретился со своими друзьями и послал за Рёгнвальдом и его отцом,
потому что они всегда были друзьями с тех пор, как познакомились в Англии. Рёгнвальд
и его отец также сделали всё возможное, чтобы помочь Харальду доказать своё родство с Сигурдом. В этом им помогали многие бароны, в том числе
Ингмар, сын Свейна, и Тиостольф, сын Али. Харальд и его отряд
решили провести Хауга-тинг[318] в Тунсберге, и там Харальд был
признан королём половины страны. Клятвы, которые он принёс
Говорят, что он отдал своё имущество, чтобы ему разрешили доказать своё отцовство с помощью
испытания[319]. Тогда люди стали стекаться к нему и присягать ему на верность, и вскоре вокруг него собралось много людей.

Между ним и королём Магнусом шли переговоры, но только через четыре
зимы они помирились на условиях, что каждый из них получит половину
королевства. Но у короля Магнуса были длинные корабли,
столовое серебро и все сокровища (его отца), но он был недоволен
своей долей и проявлял враждебность ко всем
друзья короля Харальда. Король Магнус не признал бы законным дар короля Сигурда
Оркнейских островов и графства Рёгнвальду, потому что он был самым ярым сторонником короля Харальда, пока все их дела не были
завершены. Магнус и Харальд три зимы были королями Норвегии и
номинально находились в мире, но на четвёртое лето они сражались при Фирилейфе[320]
у короля Магнуса было почти 6000 человек, а у Харальда — всего 1500. С королём Харальдом были эти вожди: его брат Кристрёд, граф Рёгнвальд,
Ингimar из Аска, сын Тиостольфа Али и Сёльмунд. Король Магнус одержал победу
победа была за нами, и Харальд бежал. Кристрод и Ингимар были убиты. Ингимар
произнёс следующие слова: —

 Злые духи загнали меня в Фирилейф;[321]
 Я сражался там не по своей воле.
 Убит стрелами из вяза,
 Никогда не вернусь в Аск.

 Король Харальд бежал на свои корабли в Вик[322] и отправился в Данию к королю
Эйрик Эймуни[323], который отдал ему Халланд в качестве содержания, и восемь
длинных кораблей без оснастки. Тиостольф, сын Али, продал свои земли, купил
корабли и оружие и осенью отправился к королю Харальду в Данию.
На Рождество король Харальд прибыл в Бьёргвин и оставался во Флорувагаре до окончания
Рождества. Затем они напали на город и встретили слабое сопротивление. Король
Магнус был схвачен на борту своего корабля и искалечен. Король Харальд
захватил всё королевство, а следующей весной возобновил дарение
островов и титула графа Рёгнвальду.




 Глава LVII

 ПЛАНЫ КОЛА.


КОЛ решил отправить людей на Оркнейские острова, чтобы попросить графа Пола отдать половину
островов, которые король Харальд отдал Рёгнвальду, и они должны были
друзья и добрые родичи. Но если граф Пол откажется, те же люди должны
пойти к Фракорку и Олвиру Росте и предложить им половину земли
вместе с графом Рёгнвальдом, если они захотят отнять её у графа
Пола силой оружия. Когда они прибыли к графу Полу на Оркнейские острова и
передали послание, он ответил: «Я понимаю это требование; оно было
спланировано предусмотрительно и заранее обдумано; они обратились за помощью
к королям Норвегии, чтобы получить мои владения. Теперь я не отплачу
за это вероломство тем, что отдам свои владения человеку, который не
ближе меня
чем Рёгнвальд, и отказываюсь от них в пользу сына моего брата или сына моей сестры.
Больше не о чем говорить, потому что с помощью моих
друзей и родственников я буду защищать Оркнейские острова, пока Бог
дарует мне жизнь».

Тогда посланники поняли, к чему приведёт их послание.
Эрл Пол переправился через залив Пентленд в Кейтнесс и
на юг, в страну Фракорк, и передал их послание, в котором говорилось, что Кол и Рёгнвальд предложили ей и Олвиру половину островов, если они согласятся отвоевать их у Эрла Пола.

Фракорк ответил: «Это правда, что Коль — очень умный человек, и было мудро обратиться за помощью сюда, так как у нас много родственников и связей. Теперь я женился на Маргарет, дочери Хакона, на Моддане, графе Атёкьяре (Атоле), который происходит из благороднейшего рода всех шотландских вождей. Его отец, Малкольм, — брат (дядя?) короля Малкольма, отца Давида, который сейчас является королём Шотландии.
У нас много законных притязаний на Оркнейские острова. У нас самих тоже есть кое-какая
власть. Говорят, мы довольно дальновидны, и во время военных действий
Не всё происходит неожиданно, но мы будем рады заключить союз с Колом и его сыном по многим причинам. Передайте им от моего имени, что мы с Олвиром приведём армию на Оркнейские острова против графа Пола примерно в середине следующего лета. Тогда пусть граф Регнвальд встретит нас и вступит в решающую битву с графом Полем.
а я соберу силы вместе.
в течение зимы мои родственники, друзья и связи в Шотландии
и Судрейар (Гебридские острова)”.

Гонцы вернулись в Норвегию и рассказали, как обстоят дела. Далее
Зимой конунг Рёгнвальд собрался отправиться на запад, и вожди Сёльмунд и Йон
пошли с ним. Они отправились в путь следующим летом и взяли с собой
хороший отряд, хотя и немногочисленный, и пять или шесть кораблей. Они прибыли на Хьялтланд
 (Шетландские острова) примерно в середине лета, но ничего не слышали о Фракорке.
 Подул сильный встречный ветер, и они привели свои корабли в
Аласунд[324] и отправился пировать по всей стране, потому что бонды
хорошо их приняли.

 Но о Фракорк следует сказать, что весной она отправилась в
Судрейар, где они с Ольвиром собрали войска и корабли. Они
У них было двенадцать кораблей, все они были небольшими и плохо укомплектованными экипажами; и примерно в середине лета они взяли курс на Оркнейские острова, намереваясь встретиться с графом Рёгнвальдом, согласно их соглашению. Ветер был довольно неблагоприятным. Олвир Роста был командиром этих войск, и он должен был получить графство на Оркнейских островах, если они одержат победу. Фракорк тоже была там со многими своими людьми.




 ГЛАВА LVIII

 СРАЖЕНИЕ МЕЖДУ ГРАФОМ ПОЛОМ И ОЛЬВИРОМ РОСТОЙ.


 Граф Пол был на пиру у Сигурда в Вестнессе, на Хрольвсее
(Русей), и когда он услышал, что граф Рёгнвальд прибыл в Хьялтланд,
и в то же время что армия, которая собиралась напасть на него,
собиралась в Судреяре, он послал весточку Куги в Вестреи и Торкелю
Флеттиру, которые были мудрыми людьми, и многим другим своим военачальникам. На этом собрании граф Пол обратился за советом к своим друзьям, но они разошлись во мнениях. Некоторые хотели, чтобы он поделился своим
имуществом с одной из двух сторон, чтобы не нажить врагов среди
обеих. Другие советовали ему перейти на сторону своих друзей в Нессе
(Кейтнесс) и посмотреть, какую помощь он сможет там получить.

Граф Пол ответил: «Я не стану предлагать им свои владения сейчас, поскольку я
категорически отказался, когда они вежливо попросили. Кроме того, я считаю, что вождю
не подобает бежать со своих земель, не испытав свою силу. Я советую
отправить людей сегодня вечером, чтобы собрать войска со всех островов. Тогда давайте отправимся на встречу с графом Рёгнвальдом и
решим все вопросы между собой, прежде чем придут судреимены». План графа Пола был принят.

 С графом Полом был человек по имени Свейн, которого звали Бриострейп
(нагрудная веревка), который был его приспешником и очень уважался им.
Летом он всегда был в набегах викингов, но зимой [он оставался] с
графом. Свейн был человеком крупного роста и огромной силы, смуглым
и неприятной внешности. Он был очень сведущ в древних знаниях и
часто участвовал в выездах.[325] Его место было в
кубрике корабля графа.

В течение ночи к графу Полю прибыли следующие вожди: Эйвинд,
сын Мельбригди, на корабле с полным экипажем; Олаф, сын Рольфа, из Гарекси
 (Гарейси), на другом корабле; Торкель Флеттир Третий; Сигурд Четвёртый;
и сам граф — пятый. С этими пятью кораблями они отправились в
Хрольвсей (Русей) и прибыли туда вечером, около захода солнца. Войска
собрались к нему ночью, но кораблей больше не было. На следующий день они собирались отплыть в Хьялтланд, чтобы встретиться с графом Рёгнвальдом, но утром, вскоре после восхода солнца, к графу Полу пришли люди и сказали, что видели длинные корабли, идущие из залива Пентленд; они не знали, десять их или двенадцать. Граф и его люди были убеждены, что это отряд Фракорка, и граф приказал своим людям грести против течения.
они спешили как можно быстрее. Олаф и Сигурд советовали им не торопиться,
говоря, что их войска могут прибыть в любой момент.

 Когда они были к востоку от Таннскарунесса (Танкернесса), двенадцать драккаров
вместе отплыли на запад от Мули.[326] Граф и его люди
привязали свои корабли друг к другу; затем Бонди, Эрлинг из
Таннскарунесс и его сыновья пришли к графу и предложили ему свою
помощь; и тогда их корабли были так переполнены, что они думали, что им не
хватит людей. Граф попросил Эрлинга и его людей привести
Они бросали в них камни, пока их не отвлекла битва. Когда они
приготовились, Ольвир подошёл и атаковал превосходящими силами, но его корабли были меньше. У Ольвира (самого) был большой корабль,
который он поставил рядом с кораблём графа, и битва была самой ожесточённой. Олаф, сын Рольфа, атаковал самые маленькие корабли Ольвира и
быстро расправился с тремя из них. Олвир атаковал корабли графа
так яростно, что все люди на баке были отброшены к мачте. Затем
Олвир приказал своим людям подняться на борт и сам спрыгнул с
с квартердека на носовую часть корабля и первым поднялся на борт.

Свейн Бриострейп был первым из всех людей графа и сражался
храбро. Когда граф увидел, что Олвир поднялся на борт его корабля, он подозвал своих
людей вперед, а сам прыгнул с квартердека на носовую часть
корабля. Когда Ольвир увидел это, он схватил копьё и метнул его
в графа, который принял его щитом, но упал на палубу.
 Раздался громкий крик, но в тот же миг Свейн Бриострейп
схватил огромный камень[327] и бросил его в Ольвира. Камень попал ему в грудь
с такой силой, что его выбросило за борт, и он утонул; но его люди смогли вытащить его на один из своих кораблей, и было неизвестно, жив он или мёртв. Затем кто-то перерезал канаты и хотел бежать. Все люди Олвира тоже были сброшены с корабля графа и начали отступать. В этот момент Олвир пришёл в себя и попросил их не бежать, но все сделали вид, что не слышат его. Граф преследовал беглецов вдоль восточного побережья Хроссея и Рёгнвальдсея до
Пентлендского залива, где они разделились. Затем он вернулся, и пятеро из Олвира
Корабли остались там, где они сражались. Граф взял их и укомплектовал своими войсками. Битва произошла в пятницу, но ночью граф подготовил корабли, и к нему прибыло много войск и два длинных корабля, так что к утру у него было двенадцать хорошо укомплектованных кораблей.

  В субботу он отплыл в Хьялтланд и застал врасплох тех, кто командовал кораблями графа Рёгнвальда. Он убил людей и захватил корабли
со всем их содержимым. Утром об этом узнал ярл Рёгнвальд,
и его люди собрались вместе, а также многие из Бёндра. Затем они
Он спустился на берег и вызвал графа Пола и его людей на
берег, чтобы сразиться. Граф Пол не очень-то верил в хьялтландцев
и не стал выходить на берег, но велел им взять корабли, и тогда они
смогут сразиться. Однако граф Рёгнвальд увидел, что в
Хьялтланде нет кораблей, которые дали бы им хоть какой-то шанс,
и они разошлись, так ничего и не решив. Эрл Пол и его люди вернулись на Оркнейские острова, но эрл
Рёгнвальд и его люди остались в Хьялтланде на лето. Осенью они вернулись в Норвегию с несколькими торговцами, и считалось, что
их экспедиция закончилась самым нелепым образом.

Когда граф Регнвальд прибыл на восток, он увидел своего отца Кола, который спросил
недоволен ли он своей экспедицией. Он ответил, что
результат не принес ему особой чести.

Кол ответил: “Я так не думаю; Я думаю, что сделано было очень много,
поскольку хьялтландцы - ваши друзья, и путешествие было лучше, чем
сидеть дома”.

Рёгнвальд ответил: «Если ты хвалишь это путешествие, то либо ты более равнодушен к моему делу, чем я думал, либо видишь в нём что-то
чего я не понимаю. Я бы очень хотел, чтобы вы дали мне совет
и сами отправились с нами».

 Коль ответил: «Я не стану делать и то, и другое — облегчать вам задачу и приближаться к вам.
Но я думаю, что буду придерживаться своих планов, чтобы не задеть вашу честь».

 Рёгнвальд ответил: «Я с радостью последую вашему совету».

Коль ответил: «Во-первых, я советую тебе отправить весточку королю Харальду и другим твоим друзьям и попросить их дать тебе людей и корабли, чтобы весной отправиться на запад. Но зимой мы сами соберём всех
собрать все силы, какие сможем, а затем во второй раз попытаться завладеть островами или найти там свою могилу».

«Я решил, — сказал граф Рёгнвальд, — не совершать больше таких путешествий, как то, что мы только что совершили, и я думаю, что большинство из нас, кто отправился туда, придерживаются того же мнения».




 ГЛАВА LIX

 ПЛАНЫ ГРАФА РЁГНВАЛЬДА.


Эрл Пол вернулся на Оркнейские острова, захватив корабли эрла
Рёгнвальда. Он одержал великую победу и устроил пир для всех своих друзей и
вассалов.

Теперь было решено построить маяк во Фридари (остров Фэр), который
должен был зажигаться, если бы враги были замечены приближающимися со стороны Хьялтланда. Другой
маяк был сделан на Ринарси (Северный Рональдси), а другие - и на некоторых других
островах, так что их можно было видеть по всем островам.
Торстейн, сын Хаварда, сына Гунни, должен был отвечать за это на
Ринарси; его брат Магнус из Санди; Куги из
Вестрея; и Сигурд из Уэстнесса, из Рольфси. Олаф, сын Рольфа,
отправился в Дангалсбе, в Кейтнесс, и должен был получить доходы с
в том месте. Его сын Вальтиоф в то время жил в Страумси (Строме).

Граф Пауль сделал подарки своим людям, и все обещали ему свою неизменную
дружбу. Осенью у него было много людей, пока он не услышал, что
Рёгнвальд и его люди покинули Хьялтланд. До Йоля на островах ничего не происходило. Эрл Пол устроил грандиозный рождественский пир, который он
приготовил в своём поместье в Йорфиаре (Орфире), и пригласил много гостей. Вальтиоф, сын Олафа, из Страумси (Стромы), тоже был приглашён. Он отправился со своими людьми на
десятивёсельной лодке, и все они погибли в Западном заливе на Рождество
Ева. Это было печальной новостью, поскольку Валтиоф был очень образованным человеком.
Его отец, Олаф, устроил большую вечеринку в Кейтнессе. Там были его сыновья.
Свейн и Гунни, и сыновья Грима из Суини,[328] Асбьерн и
Маргад, храбрые на вид парни, которые всегда следовали за Свейном. За три дня до Йоля Свейн, сын Олафа, Асбьерн и Маргад отправились на морскую рыбалку, а Аслейф, её сын и Гунни, сын Олафа, ненадолго уехали навестить своих друзей. На следующий вечер в Дунгалсбе прибыл Олвир Роста с группой людей, которые были с ним в походе.
Набег викингов летом. Он застал Олафа в доме и сразу же поджёг его. Там он сжёг Олафа и ещё пятерых, но остальным позволил уйти. Олвир и его люди забрали всё движимое имущество, а затем ушли.

  После этого Свена стали называть сыном Аслейфа. Он вернулся домой в канун Рождества и сразу же отправился на север, к заливу Пентленд. В полночь они пришли к Гриму, отцу Асбьёрна и Маргада, в Свёфней (Свону); он сел к ним в лодку, и они привезли Свейна в Кнаррарстадир
 (Кнарстейн), в Скальпейд (Скапу). Там жил человек по имени Арнкель.
Его сыновьями были Ханеф и Сигурд. Грим и его сыновья вернулись, и Свен
подарил ему золотое кольцо. Ханеф и Сигурд сопровождали Свена в
Йорфиару (Орфир), где его хорошо приняли, и он был отведён к
своему родственнику Эйвинду, сыну Мельбригди. Эйвинд отвёл его к графу Полю,
который хорошо принял его и расспросил о новостях. Он рассказал ему о смерти своего отца,
чем сильно опечалил графа, который сказал, что это во многом произошло из-за него. Он пригласил Свейна погостить у него, и тот с благодарностью принял приглашение.




 Глава LX

 Свейн убивает Свейна.


Затем они отправились на вечернюю службу. Там (в
Орфире) была большая усадьба; она стояла на склоне холма, а за домами
была возвышенность. С вершины холма на другой стороне можно было
увидеть Ауридфиорд[329]; в нём лежит Дамисей. На этом острове был замок;
его хранителем был человек по имени Блан, сын Торстейна, из
Флидрунесса[330]. В Йорфиаре был большой зал для пиров[331];
дверь находилась рядом с восточным фронтоном на южной стене, а перед
дверью стояла великолепная церковь, и нужно было спускаться к церкви
из зала. Войдя в зал, вы увидите большой плоский камень[332] слева от
себя; дальше стояло много больших бочонков с элем; но
напротив входной двери была скамья.

 Когда гости вернулись с вечерней службы, их рассадили по местам.
Граф посадил Свейна, сына Аслейфа, рядом с собой. С другой стороны, рядом с графом, сидел Свейн Бриострейп, а затем его родственник Йон. Когда столы убрали, пришли люди с вестями о том, что Вальтиоф утонул. Граф счёл это печальной новостью. Он сказал, что никто не должен говорить об этом Свейну, пока длится рождественский пир, добавив, что у него есть заботы
уже достаточно. Вечером, когда они закончили пить, граф
лёг спать, как и большинство его гостей. Свейн Бриострейп вышел
и просидел на улице всю ночь, как обычно. Ночью (в полночь?)
гости встали и отслужили мессу, а после вечерней мессы сели за
стол. Эйвинд Мельбригди, сын Эйвинда, вместе с графом
руководил пиром и не садился за стол. Мальчики-официанты и мальчики-подносчики
стояли перед столом графа,[333] но Эйвинд подал
чашки для питья каждому из Свейнов. Свейн Бриострейп подумал, что Эйвинд
Он налил в свою чашу больше, чем в чашу Свейна, сына Аслейфа, и забрал у него чашу до того, как тот её опустошил, и назвал Свейна, сына Аслейфа, ленивым пьяницей. Между Свейном Бриострейпом и Олафом, сыном Хрольва, а также между ним и Свейном, сыном Аслейфа, с тех пор как он вырос, была вражда. Когда они немного выпили, гости отправились на службу к монахам. Когда они вернулись, были предложены поминальные тосты[334], и они пили из рогов. Затем Свейн Бриострейп захотел поменяться рогами со своим тёзкой,
сказав, что его рог был маленьким. Эйвинд, однако, вложил в руку Свейна большой рог.
Руку сына Аслейфа он протянул своему тезке. Тогда Свейн
Бриострейп разозлился, и граф и некоторые из его людей услышали, как он
бормотал себе под нос: “Свейн станет смертью Свейна, а Свейн
будет смертью Свейна”. Но об этом ничего не было сказано. Пир продолжался до вечерней молитвы, и когда граф вышел, Свейн, сын Аслейфа, пошёл впереди него, но Свейн Бриострейп остался пить. Когда они вышли в пивную, Эйвинд последовал за ними, и
Эйвинд хотел поговорить наедине со Свейном, сыном Аслейфа.

Он сказал: «Разве ты не слышал, что сказал твой тёзка, когда ты предложил ему
рог?»

«Нет», — ответил он.

Тогда Эйвинд повторил его слова и сказал, что это наверняка дьявол
говорил его устами ночью. «Он намерен убить
тебя, — добавил он, — но ты должен опередить его и убить его».

Эйвинд вложил топор в его руку и велел встать в тени
рядом с плоским камнем; он должен был ударить его спереди, если Йон
пойдёт впереди, или сзади, если Йон пойдёт за ним.

Граф отправился в церковь, и никто не обратил внимания на Эйвинда и Свейна;
но когда вскоре после этого Свейн Бриострейп и Йон вышли, у последнего
в руке был меч, как он обычно делал, хотя остальные были
без оружия. Йон шёл впереди. Сквозь наружную дверь проникал свет,
но снаружи было пасмурно. Когда Свейн Бриострип вошёл в
дверь, Свейн, сын Аслейфа, ударил его по лбу, так что он
споткнулся, но не упал; а когда он выпрямился, то увидел в
двери человека и подумал, что это он его ранил. Тогда он выхватил
он обнажил меч и ударил его по голове, разрубив её до плеч.
 Однако это был Йон, его родственник, и они оба упали. Эйвинд
поднялся в тот же миг и ввёл Свейна, сына Аслейфа, в стофу,
напротив двери, и его вытащили через окно. Там
Магнус, сын Эйвинда, приготовил для него лошадь и сопроводил его
за дом, к заливу Оррида. Там он сел в лодку и
доставил Свена в замок в Дамиси, а на следующее утро Блан
сопроводил его к епископу Уильяму в Эгильси. Когда они прибыли туда
Епископ был на мессе, и после мессы Свейна тайно провели к нему. Свейн рассказал епископу о смерти своего отца и
брата Вальтиофа, а также о гибели Свейна и Йона; затем он попросил
епископа о помощи. Епископ поблагодарил его за убийство
Свейнан Бриострейп, и сказал, что это к лучшему[335]. Он оставил Свейна, сына Аслейфа, на время Йоля, а после этого отправил его к человеку по имени Хёльдбоди, сыну Хунди, в Тирвист (Тири), на Судреяр
(Гебридские острова). Хёльдбоди был великим вождём, и он очень хорошо принял Свейна, и там он провёл зиму в почёте у всего народа.




 ГЛАВА LXI

 О ГРАФЕ ПОУЛЕ.


 Вскоре после того, как в Йорвиаре произошла резня,
люди выбежали из церкви и внесли Свена в дом, потому что он был
не мёртв, но без сознания, и он умер ночью. Граф
приказал всем сесть, так как он хотел точно знать, кто совершил убийство. Затем Свейн, сын Аслейфа,
пропал, и все решили, что это он совершил преступление.

 Затем пришёл Эйвинд и сказал, что очевидно, что Свейн Бриострейп
убил Йона.

Граф сказал, что никто не должен тронуть и волоска на голове сына Свейна Аслейфа,
поскольку это было сделано не без причины. «Но если он будет избегать встречи со мной, — сказал он, — то навредит себе».

Считалось наиболее вероятным, что Свейн отправился к Хакону Карлу в
Папули,[336] брату конунга Магнуса Святого. Он был великим вождём,
спокойным и умеренным человеком. В ту зиму конунг ничего не слышал о Свейне,
а затем объявил его вне закона. Весной конунг посетил многие
северные острова, чтобы собрать налоги. Он подружился с вождями
и щедро раздавал подарки. Конунг посетил
Страумси (Строма) отдал Торкелю Флеттиру ферму, которая принадлежала Вальтиофу,
до тех пор, пока он не узнает, где находится Свейн.

Торкель сказал: «Здесь поговорка «у короля много ушей» не
справедлива. Хотя ты и граф, мне кажется странным, что ты не слышал о Свейне, потому что я сразу понял, что епископ Вильгельм отправил его к Хёльдбоди, сыну Хунди, в Судреяр, и там он провёл всю зиму».

 Граф ответил: «Что мне делать с епископом, который так поступил?»

Торкель ответил: «Не стоит винить епископа за это в такие критические
времена, как эти; и вам понадобятся все ваши друзья, если Рёгнвальд и его
люди придут с востока».

Граф сказал, что это правда.

Из Страумси он отправился в Ринарси и получил приглашение от
Рагны и её сына Торстейна. Рагна была мудрой женщиной. У них (у неё и её сына) была ещё одна ферма в Папи. Граф провёл там три ночи, так как из-за погоды не смог отправиться в Куги в Уэстрее. Граф и Рагна много говорили.

Она сказала ему: «В смерти Свейна Бриострейпа не было большой потери, хотя
он и был храбрым воином, ведь он навлек на тебя ненависть многих. Поэтому я
советую тебе, несмотря на трудности, которые ждут тебя впереди, заводить как можно больше друзей и не злиться
правонарушения. Я мог бы пожелать, чтобы вы не возлагали вину на епископа Уильяма
и других родственников Свейна, сына Аслейфа, а вместо этого взяли епископа
войди в милость и после Присяги отправь весточку Судье, чтобы он простил его и
вернул ему его имущество, чтобы он мог быть для тебя таким, каким был его
отец. У самых благородных людей издавна вошло в обычай делать многое
для своих друзей и таким образом обеспечивать себе поддержку и популярность ”.

Граф ответил: «Ты мудрая женщина, Рагна, но ты ещё не стала графиней Оркнейской и не будешь править этой землёй.
неужели дошло до того, что я должен дать Свейну денег, чтобы помириться с ним, думая, что это пойдёт мне на пользу? Тогда он разгневался и продолжил: «Пусть Бог рассудит между мной и моим родственником
Рёгнвальдом, и пусть каждому из нас воздастся по делам его.
Если я чем-то оскорбил Рёгнвальда, то теперь я готов возместить ущерб; но
если он вторгнется в мои владения, я буду считать его своим самым большим другом,
который поможет мне их защитить. Я никогда не видел Рёгнвальда, и, насколько мне
известно, я ничем не оскорбил его. Известно, что я не имел никакого
отношения к тому, что сделали мои сородичи».

Многие ответили, что попытка лишить его владений силой оружия была бы самым неспровоцированным нападением, и никто не возражал против этого.

Когда наступила весна, граф Пол приказал установить маяки на Фридарей
(Фэйр-Айл) и Ринарси (Норт-Роналдсей) и почти на всех островах,
чтобы каждый из них был виден с другого. Человек по имени Дагфинн,
сын Хлёдвера, деятельный парень, у которого была ферма во Фридарее, должен был следить за этим маяком и зажигать его, если бы из Хьялтланда приближалась армия.

Граф Рёгнвальд провёл зиму дома в Агдере (в Норвегии), где он
и у его отца были фермы, и он отправлял послания своим родственникам и друзьям.
Некоторых из них он навещал лично и просил помочь ему войсками и кораблями, чтобы отправиться на запад, и большинство из них были готовы помочь ему в его нужде.

В месяц Гой[337] Кол отправил два транспортных судна: одно на запад, в Англию, чтобы закупить провизию и оружие. Сёльмунд взял другое судно и отправился на юг, в Данию, чтобы купить то, что велел ему Кол, потому что он управлял всем их снаряжением. Предполагалось, что эти суда должны были вернуться к Пасхе, и они договорились отправиться в путь через неделю после
Пасха. У Кола и Рёгнвальда было по одному военному кораблю, а у Сёльмунда — третий;
у них также был транспортный корабль с провизией. Когда они прибыли в
Биргивин, там был король Харальд, и он дал Рёгнвальду военный корабль с полным
экипажем. У Йона Фота (Ноги) тоже был военный корабль. Аслак, сын Эрленда,
из Хернура, и сын дочери Стейгара Торира, имел шестой корабль; у него
также была баржа с провизией. Таким образом, у них было шесть больших кораблей, пять
лодок и три транспортных судна. Когда они ждали попутного ветра в
Хернуре, с запада приплыл корабль, и они спросили, нет ли новостей
Оркнейские острова, а также то, что предпринял бы граф Пол, если бы граф
Рёгнвальд отправился на запад.




 Глава LXII

 СОВЕТЫ КОЛА.


Пока они отдыхали в Хернуре, граф Рёгнвальд созвал своих людей на собрание и рассказал о приготовлениях графа Пола, а также о большой вражде, которую проявили к нему жители Оркнейских островов, поскольку они собирались помешать ему вступить во владение своим наследством, которое по праву было передано ему королями Норвегии. Он произнёс длинную и
красноречивая речь, завершением которой было то, что он намеревался отправиться на
Оркнейские острова и завоевать их или умереть там. Его речь была одобрена
всеми, и каждый пообещал ему верную поддержку.

Тогда Кол встал и сказал: “Мы слышали с Оркнейских островов, что все
островитяне вместе с графом Полом восстанут против вас, чтобы лишить вас вашего
наследства. Они не спешат отложить в сторону вражду, которую они имеют
задумал против вас, родич. Теперь я советую вам искать помощи там, где она может быть оказана эффективно, и молиться о том, чтобы он позволил
ты можешь наслаждаться этим имуществом, тому, кому оно принадлежит по праву, а именно:
Святому Магнусу, брату твоей матери. Я желаю, чтобы ты
принес ему клятву, что он может даровать тебе твое достояние и свое
наследство. Вы должны пообещать мне одну вещь: если вы получите эти владения, вы построите каменный собор в Киркиваге (Киркуолле) на Оркнейских островах, более величественный, чем любой другой в этих землях, посвятив его своему родственнику, графу Магнусу Святому, и обеспечив его деньгами, чтобы он мог быть должным образом построен, а его мощи и епископский престол могли быть перенесены туда».

Все сочли это хорошим советом, и клятва была дана и подтверждена.
Затем они вышли в море, и ветер был попутным.  Они причалили в
Хьялтланде, и тамошние жители, как и норвежцы, были рады встрече.  Хьялтландцы смогли многое рассказать им об Оркнейских островах, и они задержались там на некоторое время.




 ГЛАВА LXIII

 О Коле и Уни.


УНИ, о котором уже упоминалось и который был соучастником убийства
Бринъюльфа, теперь был уже немолод.

Однажды Кол сказал ему: «Какой план ты бы предложил, Уни, чтобы
отключить маяк во Фридейри или как бы ты смог помешать
его повторному включению? Я задаю тебе этот вопрос, потому что
знаю, что ты сообразительнее большинства присутствующих здесь, хотя
среди них есть и более выдающиеся люди».

Уни ответил: «Я не изобретатель и не хочу, чтобы экспедиция
проходила по моим планам; я бы предпочёл отправиться позже,
чтобы действовать по собственному усмотрению».

 Вскоре после этого Кол приказал подготовить множество небольших лодок и направил их
курс на Оркнейские острова. В этой экспедиции не участвовали ни вожди, ни
Кол. Когда они отошли так далеко, что им показалось, что их могут увидеть из
Фридери, Кол приказал поднять паруса на всех лодках, но велел своим людям грести назад, чтобы их скорость была как можно меньше, хотя ветер дул прямо в корму. Сначала паруса были подняты только до середины мачт, но потом выше, как будто они приближались к острову.

Кол сказал: «Эти манёвры будут видны с Фридарея, как будто лодки приближаются. Тогда они, возможно, зажгут маяк, но
они сами отправятся к графу Полу, чтобы сообщить ему новости».

 Поэтому, когда был замечен маяк в Фридарей, Торстейн, сын Рагны, зажёг
маяк в Ринарсей; затем маяки один за другим зажглись на всех островах, и все бонды отправились к графу, и собралось много людей.

Когда Кол увидел горящий маяк, он приказал своим людям повернуть назад, сказав,
что теперь это вызовет разногласия среди их врагов. Сделав это,
Кол вернулся в Хьялтланд и сказал Уни, что теперь он должен осуществить
свой план.

Уни взял с собой трёх хьялтингцев, и они взяли шестивёсельную лодку,
немного провизии и рыболовные снасти. Они отправились в Фридарей. Уни сказал, что он
норвежец, но женился в Хьялтинге и у него там родились сыновья.
  Он также сказал, что его ограбили люди ярла Рёгнвальда, и
очень плохо о них отзывался. Он снял там дом, но его сыновья уехали
ловить рыбу, а он сам остался дома и заботился о рыбе, которую они
поймали. Он вступил в разговор с жителями острова и
познакомился с ними, и они его очень любили.




 ГЛАВА LXIV

 ОБ ОРКНЕЙЦАХ.


Когда Дагфинн зажёг маяк, он отправился к Паулю, как уже упоминалось ранее. Все приближённые графа тоже пришли к нему. За передвижениями Рёгнвальда следили, и казалось странным, что он нигде не появлялся. Тем не менее войска оставались вместе в течение трёх дней.
Тогда островитяне начали роптать, говоря, что было большой глупостью
зажигать маяки, когда рыбаки были замечены в своих лодках.

Торстейна, сына Рагны, обвинили в том, что он зажёг маяк в
Ринарсее. Он ответил, что ничего не мог сделать, кроме как зажечь свой маяк, когда
он видел пожар во Фридари и сказал, что все это произошло
благодаря Дагфинну.

Дагфинн ответил: “Люди чаще причиняют вред через тебя, хотя
ты не можешь винить меня за это”.

Торстейн велел ему замолчать, вскочил с топором и нанес ему
сильный удар. Затем каждый схватился за свое оружие, и завязалась драка.
Это было в Хроссее, недалеко от Киркиувага. Сигурд из Вестнеса, и
его сын Хакон Кло, и Брюньольф, приняли участие в битве вместе с Хлёдваром,
отцом Дагфинна, но Торстейну помогали его родичи. Тогда графу сообщили о том, что происходит, и прошло много времени, прежде чем он смог
разделите их.

 Куги из Уэстрея произнёс длинную речь и сказал: «Не позорьте графа, сражаясь между собой. Вскоре вам понадобятся все ваши люди; давайте позаботимся о том, чтобы не оказаться в безвыходном положении и не враждовать друг с другом. Вероятно, это произошло по замыслу наших врагов и было их уловкой, чтобы таким образом уничтожить маяки. Теперь их можно ожидать каждый день, и давайте строить планы соответственно».

Дагфинн сказал: «Ни у кого не было злого умысла, но мы
действовали более необдуманно, чем следовало».

Куги догадался обо всей правде и сказал по этому поводу много мудрых слов.
Наконец они оба согласились, что ярл должен рассудить между ними; и тогда
было решено разогнать собрание, и люди разошлись по домам.

Человек по имени Эйрик был назначен ответственным за маяк в
Фридарей. Когда Уни ненадолго остановился там, он подошёл к Эйрику и
сказал: «Хочешь, я присмотрю за маяком? Мне больше нечем заняться, и я могу уделить ему всё своё внимание». Эйрик принял его
предложение, и когда рядом никого не было, Уни полил маяк водой и сделал его таким мокрым, что его нельзя было зажечь.




 ГЛАВА LXV

 ОСТРОВА ОРКНЕЙСКИЕ УНИЧТОЖЕНЫ.


 ГРАФ РЁГНВАЛЬД и его люди сказали, что подождут, пока приливные течения не встретят восточный ветер, потому что тогда вряд ли можно будет добраться от
 Уэстрей до Хроссея, но при восточном ветре можно плыть от Хьялтланда до
 Уэстрей. Поэтому Рёгнвальд и его люди подождали и в пятницу вечером пришли в Хёфн[338] в Вестреи к Хельги, который там жил.

 Нельзя было зажечь маяки, потому что, когда с Фридарей увидели паруса,
Эйрик приготовился отправиться к графу Полю и послал человека в Уни зажечь
маяк, но когда он пришёл туда, Юни уже не было. Когда мужчина попытался сам зажечь
маяк, он был таким мокрым, что не горел. Услышав это, Эйрик
понял, в чём дело, и отправился к графу Полу и рассказал ему.

  Когда граф Рёгнвальд прибыл в Уэстрей, островитяне собрались вместе.
Хельги и Куги встали во главе их, и их первым планом было попытаться заключить мир с графом. Их переговоры закончились тем, что вестреймены подчинились графу Рёгнвальду и присягнули ему на верность.




 Глава LXVI

 Рёгнвальд правит Оркнейскими островами.


В воскресенье граф Рёгнвальд отслужил мессу в деревне.[339]
Когда они стояли у церкви, то увидели, что к ним приближаются шестнадцать безоружных мужчин с коротко стриженными волосами. Люди графа сочли их одежду странной и стали обсуждать между собой, кто бы это мог быть. Тогда граф произнёс:

 Шестнадцать я видел вместе,
 С маленьким пучком волос на лбу;
 Несомненно, это женщины,
 Все без своих золотых безделушек.
 Теперь мы можем засвидетельствовать это.
 На западе все девушки
 Носят короткие волосы — этот остров Элон[340]
 Лежит в бурном океане.

 После воскресенья люди графа Рёгнвальда посетили соседние районы,
и все люди подчинились графу. Однажды ночью
Люди графа Уэстрейского узнали, что островитяне тайно собрались, чтобы
замышлять предательство против графа Рёгнвальда. Когда граф услышал об этом, он встал и отправился на место встречи. Когда он пришёл
там его люди избили многих островитян и схватили фермера
Куги и заковали его в кандалы, заявив, что он был зачинщиком всех этих
событий. Куги красноречиво защищался, и многие вступились за него и
заявили о его невиновности. Тогда граф запел:

 Я вижу кривые кандалы,
 Пристёгнутые к ногам Куги;
 Ты не сможешь сбежать в своих кандалах,
 Старик! ты любишь совершать ночные прогулки;
 теперь ты не должен устраивать ночные собрания,
 и должен поддерживать мир.
 Куги! все твои уловки ни к чему,
 и ты должен хранить свои клятвы.

Граф помиловал их всех, и они возобновили свой договор.




 Глава LXVII

 О графе Рогнвальде и Поле.


ПОСЛЕ прибытия графа Рёгнвальда на Оркнейские острова, когда многие
поддались его влиянию, граф Пол созвал в Хроссе совещание со своими людьми. Граф спросил их мнение о том, что делать в сложившейся ситуации. Мнения разделились. Некоторые
Эрл Пол посоветовал Эрлу Рёгнвальду разделить свои владения. Но большинство
влиятельных людей и Бёндр хотели откупиться от Рёгнвальда деньгами
и предложили свои средства для этой цели. Другие были за войну, так как
говорили, что раньше это было успешным способом.

 У Эрла Рёгнвальда были шпионы на собрании, и когда они пришли к нему,
Эрл спросил у одного скальда, который был там, что нового. Он пел: —

 Я узнал о наших врагах,
 Что они замышляют что-то недоброе.
 На собрании Бёндров
 Слышал ли великий вождь о том,
 Что среди могущественных кормильцев
 Волков преобладает желание, чтобы
 Все ваши корабли покинули острова
 И чтобы Пол правил здешней землёй.

 Тогда граф Рёгнвальд послал людей к епископу и попросил его
вмешаться. Он также послал за Торстейном, сыном Рагны, и Торстейном, сыном Хаварда, в Сандей и попросил их попытаться заключить мир между ним и его родственником. Епископ добился перемирия на две недели, чтобы
чтобы они могли попытаться установить более прочный мир. Затем были распределены острова, которые должны были поддерживать их в
течение этого времени.[341] Граф Рёгнвальд отправился на Хроссей (Мейнленд), а граф Пол — на Хрольфсей (Русей).

В это время случилось так, что родичи Свейн, сын Аслейфа, Йон Вэнг
из Уппланда в Хаэе и Рикгард из Бреккура в Стиорнси (Строунси)
напали на Торкеля Флеттира в поместье, принадлежавшем Вальтиофу,
и сожгли его вместе с девятью другими людьми в доме. После этого они отправились к
графу Рёгнвальду и сказали ему, что пойдут к графу Полю с
все их родичи, если бы он не принял их; но он не прогнал их.

Как только Хафлиди, сын Торкеля, услышал о сожжении своего отца, он
отправился к графу Полю, который хорошо его принял.

После этого Йон и его люди обязались служить графу Рёгнвальду, у которого
теперь было много сторонников на островах, и он стал популярен. Граф
Рёгнвальд отпустил Йона, Сёльмунда, Аслака и многих других своих
сторонников домой, но они сказали, что предпочитают подождать, пока
дела не будут окончательно улажены. Граф Рёгнвальд ответил: «Если
Если такова воля Божья, чтобы я завладел Оркнейскими островами, я думаю, что Он
и святой граф Магнус, мой родственник, дадут мне силы удержать их, даже если вы вернётесь в свои владения».

Затем они отправились домой в Норвегию.




 ГЛАВА LXVIII

 СВИН БЕРЁТ ГРАФА ПОЛЯ В ПЛЕН.


Ранней весной Свейн, сын Аслейфа, покинул Судреяр (Гебридские острова)
и отправился в Шотландию навестить своих друзей. Он долго жил в
Атьокларе (Атоле) с графом Маддадом и Маргарет, дочерью Хакона, и
часто тайно советовался с ними. Свейн слышал, что там
беспорядки на Оркнейских островах, и ему захотелось отправиться туда, чтобы повидаться со своими родственниками. Сначала он отправился на Торси (Турсо) в Кейтнессе в сопровождении дворянина по имени Лиотульф. Весной Свейн долго гостил у него. Они прибыли к графу Оттару на Торси, брату Фракорка. Лиотульф пытался уладить дела, которые
были совершены по приказу Фракорка, и ярл Оттар
выплатил компенсацию. Он пообещал Свейну свою дружбу, а Оттару
взамен пообещал помочь Эрленду, сыну Харальда Слеттмали (красноречивого).
чтобы получить своё наследство на Оркнейских островах, когда он пожелает его получить.

Свен пересел там на другой корабль и взял баржу, на которой было тридцать человек. Он
пересёк залив Пентленд с северо-западным ветром и вдоль западного берега
Хроссея добрался до Эфьюсунна[342] и вдоль пролива до
Хрольвсея (Роуси). На одном конце острова есть большой мыс,
а под ним — огромная груда камней. Выдры часто прибегали к этой
груде камней. Когда они плыли вдоль пролива, Свейн сказал: «На мысе
есть люди, давай высадимся и спросим у них новости; давай сменим
Мы переоденемся, развяжем наши гамаки[343], и двадцать из нас лягут там, а десять будут грести: давайте поплывём не спеша». Когда они приблизились к мысу, люди на острове позвали их грести к Уэстнессу и привезти графу Полу то, что было в их судне, думая, что они разговаривают с торговцами. Граф Пол провёл ночь на пиру у Сигурда в Уэстнессе. Он встал рано утром, и двадцать человек отправились на юг острова ловить выдр, которые прятались в куче камней
под мысом. Они возвращались домой, чтобы выпить утренний кофе.
Люди на барже подплыли ближе к берегу; они расспрашивали людей на берегу обо всех новостях, а те спрашивали, какие новости они принесли и откуда они. Люди Свейна также спросили, где граф, и другие ответили, что он на каменной насыпи. Это услышали Свейн и те, кто прятался вместе с ним в мешках из шкур. Свейн велел им грести к берегу, где их не было бы видно с мыса. Затем он приказал своим людям взять
оружие и убивать людей графа, где бы они их ни встретили, что они и сделали. Отряд Свейна убил девятнадцать человек и потерял шестерых. Они захватили
Эрл Пол с силой затащил его на борт своего корабля и вышел в море, возвращаясь тем же путём, по западной стороне Хрольвси, через пролив между Хей и Гримси, а затем по восточной стороне Свелгра[344], оттуда в Брейдафиорд (Морей-Ферт), пока не добрались до
Эккиальсбакки[345]. Там он оставил свой корабль с двадцатью людьми и продолжил
свой путь, пока не добрался до графа Маддада[346] и Маргарет, сестры графа Пола,
в Атёкьяре (Атоле). Там их хорошо приняли. Граф Маддад
усадил графа Пола на высокое место, и когда они сели, Маргарет
Она вошла в сопровождении длинной вереницы дам и приблизилась к своему брату. Затем
были приглашены мужчины, чтобы развлечь их, но граф Пол был угрюм, и это
было неудивительно, ведь у него было много забот.

 Неизвестно, о чём говорили граф Пол и Свейн во время
их совместного путешествия. Эрл Мэддад, Маргарет и Свейн посовещались между собой, но вечером, когда выпивка была
выпита, последователей Свейна отвели в спальню и заперли на ключ. Так
происходило каждый вечер, пока они были там.




 Глава LXIX

 О возвращении Свейна, сына Аслейфа, на Оркнейские острова.


Однажды Маргарет объявила, что Свейн, сын Аслейфа, должен отправиться на Оркнейские острова, чтобы увидеться с графом Рёгнвальдом и спросить его, кого он предпочтёт в качестве соправителя Оркнейских островов — графа Пола или Харальда, сына (её мужа) Маддада, которому тогда было три зимы от роду.

Когда граф Пол услышал об этом, он сказал: «Что касается моего мнения, я
скажу, что покинул свои владения так, как, по-моему, никогда раньше не
было, и я никогда больше не вернусь на Оркнейские острова».
более того. Я вижу, что это, должно быть, Божья кара за кражу, которую совершили я и мои сородичи. Но если Бог считает, что это моё владение, то я отдам его Харальду, если он сможет им пользоваться; но я хочу, чтобы мне дали немного денег, чтобы я мог обосноваться в каком-нибудь монастыре, а вы могли бы позаботиться о том, чтобы я не сбежал. А ты, Свейн, отправишься на Оркнейские острова
и скажешь, что я ослеп или ещё больше изуродован, потому что мои
друзья заберут меня, если я буду невредим. В таком случае я, возможно, не смогу отказаться от их предложения вернуться в свои владения, потому что я подозреваю, что
они сочтут наше расставание большей потерей, чем оно есть на самом деле».

Что ещё сказал граф, не сохранилось в записях.

Затем Свейн, сын Аслейфа, отправился на Оркнейские острова, а граф Пол остался
в Шотландии.

Вот как Свейн рассказывал об этих событиях. Но некоторые люди рассказывают эту историю
совсем не так, как следует (по мнению заинтересованных лиц), а именно, что
Маргарет заставила Свейна, сына Аслейфа, ослепить её брата, графа Пола,
а затем бросила его в темницу и впоследствии заставила другого человека
прикончить его. Мы не знаем, какое из этих двух утверждений является
правильнее; но хорошо известно, что граф Пол больше никогда не приезжал на Оркнейские острова и что у него не было владений в Шотландии.




 ГЛАВА LXX

 О ГРАФЕ РОГНВАЛЬДЕ И СВИНЕ, СЫНЕ АСЛЕЙФА.


 Случилось так, что в Вестнессе, когда граф не вернулся домой, Сигурд
отправил людей на его поиски. Когда они подошли к груде камней, то увидели убитых и решили, что граф погиб. Они вернулись домой и рассказали о случившемся. Сигурд сразу же отправился осматривать тела, и они узнали девятнадцать человек из свиты графа, но шестерых не узнали.
знать. Тогда Сигурд послал людей в Эгильсей, к епископу, чтобы сообщить ему
новость. Он немедленно отправился к Сигурду. Когда они говорили о случившемся, Сигурд намекнул, что это было сделано по наущению
графа Рёгнвальда, но епископ ответил, что будет доказано, что граф
Рёгнвальд не действовал вероломно по отношению к своему родственнику графу Паулю. «По
моему мнению, — сказал он, — это преступление совершили другие».

Боргар, сын Ятвора, дочери Эрленда, которая жила в
Гейтаберге,[347] видел, как баржа шла с юга и возвращалась.
Когда об этом стало известно, решили, что это было сделано по
подстрекательству Фракорка и Олвира.

 Когда на островах распространилась весть о том, что граф Пол исчез и
никто не знает, что с ним случилось, островитяне посовещались,
и большинство из них отправились к графу Рёгнвальду и присягнули ему на верность; но
Сигурд из Вестнеса и его сыновья, Брюньюльф и Хакон Кло, сказали, что
не будут присягать на верность никому, пока не узнают
ничего о графе Поле и о том, можно ли ожидать его возвращения.
Были и другие, кто отказался присягать графу Рёгнвальду.
Другие снова назначили час или день, когда они станут людьми графа
Рёгнвальда, если бы о графе Поле тогда не было слышно. Но когда граф
Рёгнвальд увидел, что ему придётся иметь дело со многими влиятельными людьми, он не стал
категорически отказываться ни от чего, о чём его просили, и со временем он стал
часто встречаться с жителями, и на каждой из этих встреч кто-то
подчинялся ему.

Однажды в Киркиваге (Киркуолле), когда конунг Рёгнвальд
проводил тинг с бондами, было замечено, как девять вооружённых
людей шли от Скальпейда (Скапы) на тинг. Когда они приблизились,
Свейна, сына Аслейфа, узнали, и всем было любопытно узнать, какие новости он принёс. Он приплыл на корабле в Скальпейд и оставил его там, а сам со своими людьми отправился в Киркиуваг. Когда Свейн пришёл на собрание, его родственники и друзья обратились к нему и спросили, какие у него новости, но он почти ничего не сказал. Свейн послал за епископом, который сердечно приветствовал его, потому что они давно были друзьями. Они отошли в сторону, чтобы поговорить,
и Свейн рассказал епископу всю правду о том, что он сделал, и
попросил совета в этих сложных обстоятельствах.

Епископ сказал: «Ты принёс важные вести, Свейн, и, вероятно, мы не сможем сами справиться с этим делом. Я хочу, чтобы ты подождал меня здесь, но я буду отстаивать твоё дело перед народом и графом Рёгнвальдом».

 Затем епископ отправился на собрание и попросил тишины. Когда воцарилась тишина, епископ вступился за Свейна, объяснив, по какой причине тот покинул Оркнейские острова и какие наказания наложил на него граф Пол за убийство Свейна Бриострейпа, человека крайне порочного.
 В заключение епископ попросил графа Рёгнвальда и весь народ помиловать
Свейн получил гарантии.

Граф Рёгнвальд ответил: «Со своей стороны я обещаю Свейну три ночи
безопасности, но, думаю, по вашему лицу, сэр епископ, я вижу, что вы и Свейн знаете какие-то важные новости, о которых вы ещё не рассказали. Я
хочу, чтобы вы взяли Свейна под свою опеку и отвечали за него, а я поговорю с ним завтра».

— Я сделаю это, — сказал епископ, — и он будет очень рад поговорить с вами как можно скорее, потому что он хочет стать вашим человеком, если вы готовы принять его.

Граф ответил: «Не думаю, что у меня слишком много друзей в этих краях».
земли, но я ещё поговорю с тобой, прежде чем соглашусь на это».

Затем эти четверо — граф Рёгнвальд, его отец Кол, епископ и Свейн,
сын Аслейфа, — встретились наедине. Свейн повторил всё, хорошее и плохое,
что произошло между ним и графом Полом, и они пришли к выводу, что
большую часть людей на собрании можно разогнать. На следующее утро граф встал и разрешил людям разойтись по домам, но
когда все ушли, он созвал оставшихся и заставил их подтвердить
своё обещание защищать Свена, а сам рассказал новости.

Утром Магнуса[348] Карла, брата святого графа Магнуса,
убедили рассказать Сигурду Вестнесскому и его сыновьям о похищении графа Пола,
о том, что он не вернётся в свои владения и что он был искалечен.

Сигурд сказал: «Я думаю, что это отличная новость — то, что конунга увезли. Но мне больше всего жаль, что он был искалечен, потому что я бы не оставил его в живых». Позже он сказал своим друзьям, что Хакон не оставил бы его в живых, если бы у него было достаточно сил, когда он сообщил ему эти новости.
Они сильно тронули его.

Когда новость стала достоянием общественности, все жители Оркнейских островов подчинились
графу Рёгнвальду, и он стал единоличным правителем владений графа Пола.

Вскоре после этого были заложены основы церкви Святого Магнуса[349],
и были наняты мастера, так что в тот год было сделано больше, чем за последующие четыре или пять. Кол проявлял большой интерес к возведению здания и осуществлял общий надзор за строительством; но по мере его продвижения графу становилось всё дороже, и его средства были почти исчерпаны. Тогда он посоветовался со своим отцом, и тот посоветовал ему
принять закон, согласно которому графы считались бы унаследовавшими все владения одаль от их владельцев, но наследники могли бы выкупить их.[350] Это считалось большим затруднением. Тогда граф Рёгнвальд созвал тинг и предложил бондам выкупить владения одаль, чтобы впоследствии не было необходимости их выкупать, и было заключено соглашение, которое удовлетворило все стороны. Это означало, что они должны были платить графу по одной марке (восемь унций серебра) за каждый плуг.
земля по всем островам. С тех пор не было недостатка в деньгах на
строительство церкви, и она была возведена в великолепном виде.




 ГЛАВА LXXI

 ЕПИСКОП ЙОН ПРИБЫВАЕТ ИЗ ШОТЛАНДИИ.


Когда граф Рёгнвальд правил Оркнейскими островами две зимы, он устроил рождественский пир
в своём поместье под названием Кнаррарстадир[351]. На шестой день Рождества
было замечено, что корабль пересекает залив Пентленд с юга. Был прекрасный день,
и граф стоял у дома со многими людьми и смотрел на корабль.
Там был также человек по имени Хрольв, придворный священник графа. Когда
Незнакомцы сошли на берег, они покинули корабль, и люди графа насчитали их пятнадцать или шестнадцать[352]. Впереди них шёл мужчина в синем плаще, с волосами, убранными под шапку; нижняя часть его подбородка была выбрита[353], но губы не были выбриты, и длинная борода свисала (с них). Они сочли этого человека немного странным, но Хрольв сказал, что это епископ Йон из Атёкклара (Атоля) в
Шотландии. Тогда граф вышел им навстречу и радушно приветствовал
епископа. Он усадил его на высокое место, но сам прислуживал за
столом, как официант.

На следующее утро рано утром епископ отслужил мессу и отправился в Эгильси, чтобы повидаться с
епископом Уильямом. Это был десятый день Йоля. Затем оба епископа
в сопровождении знати отправились к графу Рёгнвальду и рассказали ему о своём
деле, объяснив соглашение между Свейном, сыном Аслейфа, и графом
Маддад — а именно, что их сын Харальд должен носить титул графа и
владеть половиной Оркнейских островов совместно с графом Рёгнвальдом, но граф Рёгнвальд
должен управлять страной, даже когда Харальд вырастет; и
если между ними возникнут разногласия, граф Рёгнвальд должен
поступать по-своему.

Свейн присутствовал там и подтвердил слова епископа. Было решено
созвать собрание во время Великого поста в Кейтнессе, и там они
договорились о вышеупомянутых условиях, и их соглашение было
подтверждено клятвами лучших людей Оркнейских островов и Шотландии. Затем
Харальд, сын Маддада, отправился на Оркнейские острова с графом
Рёгнвальдом и получил титул графа.

Харальда сопровождали на острова Торбьёрн Клерк, сын
Торстейна Хёльда, и Гудрун, дочь Фракорка. Он был мудрым и
великим человеком. В то время он был крёстным отцом Харальда и пользовался большим
влияние на него. Торбьерн женился на Оркнейских островах Ингирид, дочери Олафа
, сестре Свейна, сына Аслейфа. Иногда он бывал на
Оркнейских островах, а иногда в Шотландии. Он был очень доблестным человеком, но
властным во многих вещах.

Свейн, сын Аслейфа, завладел всеми землями, принадлежавшими его отцу Олафу и брату Вальтиофу; он стал великим вождём, и с ним всегда было много людей. Он был мудрым и дальновидным человеком, но властным и опрометчивым. В то время на западе не было двух более могущественных людей, чем Свейн и Торбьёрн, и
между ними установилась тёплая дружба.




 ГЛАВА LXXII

 СОЖЖЕНИЕ ФРАКОРКА.


 Однажды Свейн, сын Аслейфа, попросил у конунга Рёгнвальда
войска и корабли, чтобы отомстить Ольвиру и Фракорку за сожжение
его отца Олафа.

 Конунг сказал: «Не думаешь ли ты, Свейн, что Ольвир и эта старая
Фракорк, который ни на что не годен, вряд ли сможет причинить нам вред сейчас?»

Свейн ответил: «Они всегда будут озорничать, пока живы; и я ожидал чего-то другого, когда делал для вас великие дела, а не того, что вы
вы бы отказали мне в этом”.

Граф ответил: “Чем вы будете довольны?”

Свейн сказал: “Двумя хорошо оснащенными кораблями”.

Граф сказал, что он получит то, что пожелает.

Затем он начал готовиться к отъезду. Когда он был готов, он поплыл на юг
к Боргарфьорду,[354] и при северо-западном ветре добрался до Дуфейрара,[355] который является
торговым центром в Шотландии. Оттуда он отправился в Морей, в
Эккиальсбакки[356], а оттуда — к графу Маддаду в Атёкклар
(Атоле). Он дал Свейну проводников, которые знали дорогу через горы и
леса, куда бы Свейн ни пожелал отправиться; и он прошёл через внутренние
по стране, по горам и лесам, вдали от всех поселений, и спустились в Хьялмундаль[357], почти в центр Сазерленда. У Ольвира и Фракорка были шпионы везде, где, по их мнению, можно было ожидать нападения с Оркнейских островов, но в этом направлении они никого не ожидали. Поэтому они не заметили врага, пока Свейн и его люди не оказались на склоне за домом. Олвир Роста встретил их там
с шестьюдесятью воинами, и битва началась немедленно. Люди Олвира
оказали слабое сопротивление и отступили к
дома, потому что они не могли добраться до леса. Многие были убиты,
а Ольвир бежал к реке Хьялмундаль, а затем в горы. После
этого он отправился в Шотландию (на западное побережье), а оттуда на
Судреяр (Гебридские острова), и больше он не упоминается в этой саге.

  Когда Ольвир сбежал, Свейн и его люди подошли к домам и
всё разграбили. Затем они сожгли дома вместе со всеми жителями,
и там погиб Фракорк. Свейн и его люди причинили много вреда в
Сазерленде, прежде чем вернуться на свои корабли. После этого они отправились в путь
Летом он совершал набеги и разорял Шотландию.

 Осенью Свен прибыл к графу Рёгнвальду на Оркнейские острова и был хорошо
принят.  Затем он переправился в Несс (Кейтнесс) и провёл зиму в Дангалсбе.  В это время Свен получил послание от Хёльдбоди из Судреяра, в котором говорилось, что он должен прийти и помочь ему, потому что Хёльд из
Бретонец был там, изгнал его из владений и забрал много
добычи. Посланника звали Хродбьярт (Роберт), он был англичанином по происхождению.
 Получив послание, Свейн быстро отправился на Оркнейские острова, и
Он обратился к графу Рёгнвальду и попросил его дать ему войска и корабли.
Граф спросил Свена, что тот собирается делать.  Свен ответил, что получил послание от человека, которому он меньше всего должен был отказывать и который оказался его лучшим другом в трудную минуту, когда большинство других были его врагами.

Граф сказал: «Хорошо, если вы расстаётесь добрыми друзьями, но большинство этих
судейских воинов вероломны. Однако ты должен вести себя как мужчина, и я
дам тебе два корабля с полным экипажем».

Свен был очень доволен этим и отправился на «Судрейар», но не
Хёльдбоди не мог найти Свена, пока тот не прибыл на остров Мэн, потому что Хёльдбоди бежал туда. Когда Свен прибыл на остров Мэн, Хёльдбоди был очень рад его видеть. Британский Хёльд грабил и убивал людей, в основном на острове Мэн, а также в Судре. Он убил дворянина по имени Эндрю, у которого остались вдова по имени Ингирид и сын по имени Сигурд. Ингерид была богата и владела обширными поместьями. Хёльдбоди
посоветовал Свейну ухаживать за ней, и когда он сделал ей предложение, она поставила условием своего согласия, что он должен отомстить за её покойного мужа
Эндрю.

Свейн ответил: «Я могу нанести британцам некоторый ущерб, но мы не можем знать,
удастся ли нам совершить убийство».

Затем Свейн и Хёльдбоди отправились в поход на пяти кораблях. Они
грабили в Бретани, высадившись в месте под названием Ярлснес[358] и
совершив множество набегов. Однажды утром они вошли в одну деревню и
столкнулись с небольшим сопротивлением. Жители бежали из деревни,
а Свейн и его люди всё разграбили и сожгли шесть домов
ещё до ужина. С Свейном был исландец по имени Эйрик, и он
спел следующее:

 Полдюжины домов горят,
 Полдюжины домов были разграблены:
 Это была работа Свейна за одно утро —
 Это была его месть; он дал им угля.

 После этого они вернулись на свои корабли.  Они грабили всё лето и добыли много добычи, но Хёльд бежал на остров под названием
Лунд[359], где было укреплённое место.  Свейн осаждал его некоторое время, но безрезультатно. Осенью они вернулись на остров Мэн.




 ГЛАВА LXXIII.

 О НАБЕГАХ СВИНА И ХОЛЬДБЁДИ.


Этой зимой Свейн женился на Ингирид и остался там, в большой чести.
 Весной он собрал людей и отправился к Хёльдбоди, чтобы
попросить его о помощи, но тот извинился, сказав, что многие из его людей заняты, а некоторые отправились в торговые поездки, так что Свейн ничего не добился. Но правда была в том, что он тайно заключил мир с Хёльдом и
подтвердил их союз, обменявшись подарками. Свен, тем не менее, вышел в море на трёх кораблях, но в начале лета
принёс мало добычи. Позже они отправились на юг, к Ирландии, и захватили
Он захватил баржу, принадлежавшую монахам из Силлингара[360], и разграбил её. Он
совершил набеги на Ирландию во многих местах, добыл большую добычу и
осенью вернулся на остров Мэн.

 Когда Свен ненадолго вернулся домой, он услышал, что Хёльдбоди ему не верна, но Свен не поверил этому. Однажды весенней ночью стражники Свейна пришли к нему и
сказали, что к ним приближаются враги. Свейн и его люди схватились за оружие, выбежали наружу и увидели, что множество людей несут огонь к их дому. Тогда Свейн и его люди побежали на холм и стали защищаться
из-за этого. У них был рог[361], в который они трубили. Окрестности были густо заселены, и люди стекались на помощь Свейну, так что нападавшие в конце концов отступили. Свейн и его люди преследовали их и убили многих во время бегства, но многие с обеих сторон были ранены, прежде чем они разошлись. Вождём нападавших был Хёльдбоди. Он бежал и не останавливался, пока не добрался до Лунди (острова Лунди). Хёльд
хорошо принял его, и они остались вместе. Свен вернулся домой и взял с собой
много людей, которые несли строгую вахту, потому что
он не доверял судреям. В конце зимы он продал свои земли и
ранней весной отправился в Лиодхус (Льюис). Во время этой экспедиции он
совершил много набегов.




 ГЛАВА LXXIV

 О ГРАФЕ РОГНВАЛЬДЕ И СВИНЕ.


Пока Свейн был в Судреяре, граф Рёгнвальд отправился в Кейтнесс,
и его в Вике (Уике) принимал человек по имени Харальд. Его сына звали Свейн,
и он был деятельным человеком. Пока граф был там, Торбьёрн Клерк
приехал из Шотландии и сказал, что его отец, Торстейн Хёльд,
был убит неким графом. Люди говорили о том, как часто граф
Рёгнвальд и Торбьёрн беседовали, потому что граф едва ли
находил время для выполнения своих обязанностей по этой причине. Торбьёрн
отправился с графом на острова (Оркнейские), а Свейн, сын Харальда, стал
слугой графа. Торбьёрн некоторое время жил в Шотландии. Он убил двух человек, которые были со Свейном, сыном Аслейфа, во время сожжения
Фракорка.

Когда Свейн вернулся из Судреяра, он отправился домой на свою ферму в Гарексей
(Гайсэй), а не к графу Рёгнвальду, как обычно делал, когда возвращался из
его походы. Поэтому, когда граф услышал, что Свейн вернулся домой из
Судреяра летом, он спросил Торбьёрна, почему, по его мнению, Свейн не пришёл к нему.

Торбьёрн ответил: «Полагаю, Свейн обижен на меня за то, что я убил тех людей, которые были с ним при сожжении Фракёрка».

Граф сказал: «Я не хочу, чтобы вы были врагами».

Тогда конунг Рёгнвальд отправился в Гарексей и попытался их помирить, что
было легко, потому что они оба хотели, чтобы конунг рассудил их. Тогда
он заключил между ними мир, и он продержался долгое время.




 ГЛАВА LXXV

 УДОВОЛЬСТВИЯ ГРАФА РОГНВАЛЬДА.


 В это время на Оркнейские острова прибыл некий исландский корабль, на борту которого находился человек по имени Холл, сын Тораринна Брейдмаги (Широкая Талия). Он отправился в Ринарси (Северный Рональдсей), чтобы пожить у Торстейна и Рагны. Ему надоело там оставаться, и он попросил Торстейна
отвезти его к конунгу Рёгнвальду. Они отправились к нему, но конунг не
принял Холла. Когда они вернулись домой, Рагна спросил, как у них
прошло, и Холл ответил песней:

 Это было для твоего сына, Рагна,
 (Да будет правда известна народу)
 Я взял на себя благородную задачу —
 Поприветствовать меня при дворе;
 Но щедрый даритель колец,
 Пользующийся величайшим почётом,
 Отказался от моей шутовской услуги,
 Имея в запасе немало храбрецов.

 Вскоре после этого Рагна сама отправилась с этим поручением к графу Рёгнвальду. Она была так одета, что на голове у неё был красный головной убор из конского волоса.
И когда граф увидел её, он запел:

 Никогда прежде я не знал такой
 Как дамы на поперечной скамье
 Украшают свои головы тончайшими платками.
 Если использовать правильный язык,
 Мне кажется, что эта носительница золота
 Прячет локоны на затылке.
 С локонами на хвосте у каштановой кобылки,
 А ее головной убор показывает ее характер.

Рагна сказала: «Теперь поговорка сбылась: «Немногие настолько мудры, чтобы видеть всё таким, какое оно есть», потому что это [волосы] лошади, а не кобылы».

 Затем она взяла шёлковый платок и повязала его на голову.
Тем не менее она продолжила свои дела с графом. Сначала он ответил ей довольно холодно, но по мере того, как они разговаривали, он стал более приветливым, и она получила то, что хотела, а именно — место для Холла при дворе (графа). Он долго оставался у графа Рёгнвальда.
 Они вместе сочинили «Старую Метрику»[362] с пятью строфами для каждого размера. Впоследствии это сочли чрезмерным, и теперь для каждого размера
используются только два стиха.




 ГЛАВА LXXVI

 О ГРАФЕ РОГНВАЛЬДЕ И СВИНЕ, СЫНЕ АСЛЕЙФА.


Говорят, что Свейн, сын Аслейфа, услышал, что Хёльдбоди прибыл в Судреяр. Тогда он попросил конунга Рёгнвальда дать ему войско, чтобы отомстить. Граф дал ему пять кораблей, и Торбьёрн Клерк был командиром одного из них; Хафлиди, сын Торкеля Флеттира, — другого; Дуфниаль, сын Хаварда, сына Гунни, — третьего; Рикгард  (Ричард), сын Торлейфа, — четвёртого; и Свейн, сын Аслейфа, — пятого. Когда Хёльдбоди услышал о Свейне, он бежал из Судреяра. Свейн
и его люди убили много людей в Судреяре, разорили и сожгли
Они разграбили всё вокруг. Они добыли много добычи, но не смогли поймать Хёльдбоди,
и после этого он больше не приходил в Судрейар. Свейн хотел остаться в Судрейаре на зиму,
но Торбьёрн и остальные хотели вернуться домой, и осенью они отправились в Кейтнесс и прибыли в Дангалсбе.
Когда они собрались делить добычу, Свейн сказал, что все должны
поделить её поровну, но что он сам должен получить долю вождя,
сказав, что он был вождём и что граф послал остальных ему на помощь. Кроме того, он добавил, что только у него есть
ссора с Судрэйарменами, в то время как у остальных её не было. Торбьёрн,
однако, сказал, что он не заслуживает меньшего, чем Свейн, и не был худшим
вождём, чем он. Они также хотели, чтобы все командиры кораблей
получили равные доли, но им пришлось подчиниться Свейну, потому что его люди
были самыми многочисленными на Нессе (в Кейтнессе).

Торбьёрн отправился на Оркнейские острова и рассказал графу Рёгнвальду, как
сложились отношения между ним и Свейном, и что они были очень недовольны тем,
что он лишил их законной доли добычи.

Граф сказал, что это не единственный раз, когда Свейн показал себя нечестным человеком, но в конце концов он получит по заслугам за свою несправедливость. Однако он добавил: «Вы не должны ссориться из-за этого. Я дам вам столько же денег, сколько вы потеряли из-за него, и я хочу, чтобы вы не требовали их у него. Будет хорошо, если это не приведёт к большим трудностям с его стороны».

Торбьёрн ответил: «Да воздаст тебе Бог, мой господин, за честь, которую ты нам оказываешь.
Мы не будем ссориться со Свейном из-за этого, но я никогда не буду
Я больше не буду его другом и в отместку причиню ему зло». И после этого Торбьёрн развёлся с Ингвирид, сестрой Свейна, и отослал её к нему в Несс (Кейтнесс). Свейн хорошо принял её, но счёл поведение Торбьёрна большим оскорблением для себя. Тогда между ними вспыхнула ожесточённая вражда. Тогда поговорка оказалась верной: чудищам лучше всего быть вместе.

Когда Свейн был в Судреаре, он поставил Маргада, сына Грима, во главе своих дел в Дунгалсбее и передал ему должность (заместителя или управляющего), которую тот занимал у ярла Рёгнвальда, но Маргад был недоволен
и властный, он стал непопулярным из-за своей жестокости. Те, кто первыми подверглись его притеснениям, бежали к Хроальду (в Вик)
и остались там. Из-за этого между ними возникла вражда. Вскоре
после этого Маргад отправился на юг в Вик (Уик) по делам с девятнадцатью
людьми, а перед отъездом напал на Хроальда и убил его и ещё нескольких человек.
 Затем он отправился в Дунгалсбай, чтобы увидеться со Свейном. Последний собрал людей
и отправился в Ламбаборг[363], где укрепился. Это было
сильное место, и там он остался с шестьюдесятью людьми и привёл
туда провизию и другие необходимые вещи. Борг (замок) располагался
на скале, омываемой морем, а со стороны суши была хорошо построенная
каменная стена. Скалы тянулись вдоль моря по обеим сторонам. Свейн
и его люди совершали множество жестоких грабежей в Кейтнессе,
привозили всё в крепость и вызывали сильную ненависть.




 Глава LXXVII

 О передвижениях Свейна, сына Аслейфа.


Эта новость дошла до ушей конунга Рёгнвальда и Свейна, сына Хрёрера,
и он попросил конунга помочь ему добиться справедливости в этом деле; и
Многие поддержали просьбу Свейна. В конце концов, эрл Рёгнвальд перешёл на сторону
Несса (Кейтнесса), и с ним были следующие вожди: Торбьёрн, Хафлиди,
сын Торкеля, и Дуфниаль, сын Хаварда. Они советовали принять самые
суровые меры против Свейна. Они отправились в Дангалсбе, но Свейна там не
было. Они услышали, что он в Ламбаборге, и отправились туда. Когда они пришли в Ламбаборг, Свен спросил, кто их предводитель, и ему ответили, что это граф Рёгнвальд. Свен спросил его, чего он хочет. Граф сказал, что хочет, чтобы он выдал им Маргада. Свен
он спросил, будет ли ему дарована пощада. Граф ответил, что не может этого обещать. Тогда Свен сказал: «У меня не хватает духу отдать Маргад во власть Свена, сына Хрёрера, или других моих врагов, которые с тобой, но я очень хотел бы заключить с тобой мир, мой господин».

Тогда Торбьёрн Клерк сказал: «Послушайте, что говорит предатель: он
охотно помирился бы со своим господином после того, как разграбил его земли и
пустился в бега, как вор. Вы плохо отплатили графу за всю оказанную вам честь, и так вы поступите со всеми, с кем сможете».

Свейн ответил: «В этом случае тебе не нужно много говорить, Торбьёрн, потому что твоим словам не придадут значения. Но я предчувствую, что ты отплатишь ему за всю честь, которую он тебе оказал, прежде чем вы расстанетесь, потому что никому не повезёт в делах с тобой».

 Тогда конунг Рёгнвальд сказал, что люди не должны браниться друг с другом.

Затем они осадили борг и отрезали все пути сообщения, и прошло много времени,
пока они не смогли начать штурм. И когда запасы
продовольствия были исчерпаны, Свейн созвал своих людей и посоветовался с ними.
Но все они, как один, сказали, что хотят следовать за ним, пока могут.

Тогда Свейн сказал: «Я считаю, что это величайший позор — голодать здесь, а
потом сдаться нашим врагам. Как и следовало ожидать, наше мастерство и удача не помогли нам против ярла
Рёгнвальда. Мы пытались добиться мира и безопасности на всю жизнь, но
ни того, ни другого не было для моего товарища Маргада. Хотя я знаю, что
остальные смогут добиться помилования, но у меня не хватает духу
подставить его под топор. И всё же неправильно, что здесь так много
Я должен страдать из-за его трудностей, хотя я и не хочу расставаться с ним на время».

Затем он связал верёвки, которые у них были, и ночью они спустили Свейна и Маргада с утёса в море. Они плыли вдоль скал, пока не добрались до их конца, затем вышли на берег и отправились в Сазерленд, оттуда в Морей, а затем в Дуфейрар[364]. Там они встретились с несколькими жителями Оркнейских островов на торговом судне. Халлвард и Торкель были командирами, и всего их было десять. Свейн и Маргад поднялись на борт вместе с ними, и их стало двенадцать, после чего они отплыли
к югу от Шотландии, пока не добрались до Мейяра (острова Мэй). Там
был монастырь, главой которого был аббат по имени Болдуин.[365]
 Свен и его люди провели там семь ночей из-за непогоды.
 Они сказали, что их послал к королю Шотландии граф Рёгнвальд. Монахи
заподозрили неладное и, решив, что они пираты, послали на материк за людьми. Когда Свейн и его товарищи узнали об этом, они поспешно
вернулись на свой корабль, предварительно награбив много сокровищ
в монастыре. Они вошли в залив Мёрквифьорд (Ферт-оф-Форт),
и нашёл Давида, короля Шотландии, в Эдинбурге. Он хорошо принял Свена
и попросил его остаться с ним. Свен подробно рассказал королю
о цели своего визита, о том, как обстояли дела между ним и графом
Рёгнвальдом до их расставания, а также о том, что они разграбили Маэяр.
 Свен и Маргад некоторое время оставались у короля Шотландии, и с ними хорошо обращались. Царь Давид послал людей к тем, кого ограбил Свен,
и велел им самим оценить свои потери, а затем из своих
средств возместил каждому его потери.

Король Давид предложил Свейну привезти его жену с Оркнейских островов и
оказать ему такие почести в Шотландии, которыми он мог бы быть вполне
удовлетворён. Свейн изложил королю все свои пожелания. Он сказал, что хочет, чтобы Маргад остался с ним, и чтобы король послал гонца к графу Рёгнвальду, чтобы тот помирился с ним; но он сказал, что сам полностью положится на решение Рёгнвальда, добавив, что он всегда был рад, когда между ними была дружба, но чувствовал себя неловко, когда они враждовали.

Король Давид ответил: «Полагаю, этот граф — хороший человек, и ты не ценишь ничего, кроме того, что исходит от него, раз ты предпочитаешь риск довериться его честности и отказываешься от моих предложений».

Свен сказал, что никогда не откажется от своей дружбы, но попросил короля
дать ему это, и король сказал, что будет так, как он хочет.

Король Давид отправил людей на Оркнейские острова с подарками и посланием,
в котором просил графа заключить мир со Свеном. Затем Свейн отправился
на север, на острова, а Маргад остался с королём. Король
Посланники Давида отправились к графу Рёгнвальду, который хорошо их принял, а
также подарки, пообещав Свейну мир. Тогда он полностью
примирился со Свейном, который вернулся в свои владения.




 ГЛАВА LXXVIII.

 СМЕРТЬ ГРАФА ВАЛЬТИФА.


Когда Свен и Маргад покинули Ламбаборг[366], те, кто остался в
крепости, решили сдать её графу Рёгнвальду. Он спросил их, что они
знают о Свене и Маргаде, и они рассказали правду.

 Услышав это, граф сказал: «По правде говоря, Свену нет равных».
среди тех, кто сейчас с нами, и такие подвиги одновременно отважны и
мужественны; но я не буду злоупотреблять своей властью над вами, хотя вы и были
замешаны в этих беспорядках со Свейном. Каждый из вас может спокойно
возвращаться домой, насколько я могу судить».

Граф вернулся домой на Оркнейские острова и отправил Торбьёрна Клерка на корабле
с сорока людьми на юг, в Брейдафиорд (Морей-Ферт), на поиски
Свейн; но он ничего не слышал о нём.

 Тогда Торбьёрн сказал своим людям: «Наше путешествие странное; мы
всё это время бродим в поисках Свейна, но я слышал, что граф
Вальтиоф, убивший моего отца[367], находится неподалёку, с ним всего несколько человек;
и если вы нападёте на него вместе со мной, я обещаю вам, что не поступлю так, как поступил Свейн, а именно не лишу вас доли, если мы захватим добычу, потому что вы получите всё, что мы захватим, кроме того, что вы захотите отдать мне, потому что я считаю, что слава лучше добычи».

Затем они отправились туда, где граф Вальтиоф был на пиру, и
застали их врасплох в доме, который тут же подожгли. Вальтиоф
и его люди подбежали к двери и спросили, кто устроил пожар.
Торбьёрн назвал своё имя. Вальтиоф предложил компенсацию за убийство Торстейна,
но Торбьёрн сказал, что просить о мире бесполезно. Какое-то время они
храбро защищались, но когда огонь прижал их, они побежали; после этого
их защита была недолгой, потому что огонь одолел их. Граф Вальтиоф пал,
и с ним тридцать человек. Торбьёрн
и его люди добыли много добычи, и он сдержал все свои обещания. Затем они отправились на Оркнейские острова к графу Рёгнвальду, который был доволен тем, что они сделали. После этого на островах воцарились мир и покой.

В то время на островах[368] жил молодой человек по имени Колбейн
Хруга (куча), очень властный человек; он построил прекрасный каменный замок[369]
, который был хорошо защищён. Женой Колбейна была Хербьёрг, сестра
Хакона Барна (ребёнка), но их матерью была дочь Херборг, дочь Пауля. Их детьми были Кольбейн Карл, Бьярни Скальд, Сумарлиди,
Аслак и Фрида; все они были хорошо воспитаны.




 ГЛАВА LXXIX

 О ЭНДРИДИ ЮНОМ (МЛАДШЕМ).


 В то время Норвегией правили сыновья Харальда Гилли[370]. Эйстейн
Ингве был старшим из них, но Ингги был законным сыном, и лендеры оказывали ему больше почёта, потому что он позволял им поступать по-своему во всём, что им нравилось. В то время ему в управлении помогали следующие лендеры (бароны): Огмунд и Эрлинг, сын Кирпинга. Орм. Они посоветовали королю Инги отправить гонца к графу Рёгнвальду и сделать ему
почётное приглашение, сказав правду о том, что он был большим другом
его отца, и пожелав ему сблизиться с графом настолько, насколько это
возможно, чтобы он стал ему более близким другом, чем его брат.
что бы ни случилось между ними. Граф приходился братьям родственником и был их большим другом; получив это послание, он быстро собрался в путь, потому что ему хотелось отправиться в
Норвегию, чтобы повидаться со своими друзьями и родственниками. Граф Харальд попросил разрешения поехать с ним из любопытства и для развлечения; ему тогда было девятнадцать зим.

Когда графы были готовы, они отправились на запад с несколькими
торговцами и благородной свитой и прибыли в Норвегию ранней весной. Они нашли короля Инги в Бьёргвине (Бергене), и он принял их
Очень хорошо. Граф Рёгнвальд видел многих своих друзей и родственников и провёл там большую часть лета. Эиндри Унги (молодой) прибыл из
Миклагарда (Константинополя) тем летом; он долго служил[371]
там и мог многое рассказать оттуда; и считалось хорошим развлечением расспрашивать его о том, что происходит в той части света. Граф часто беседовал с ним.

Однажды, когда они разговаривали, Эйнфрид сказала: «Мне кажется странным, что
ты не помышляешь о поездке в Йорсалахейм (Иерусалим) и что ты
Вы должны довольствоваться тем, что вам рассказывают о том, что там есть;
таким людям, как вы, лучше всего было бы оказаться там из-за ваших великих
достижений, и вы будете почитаемы превыше всех остальных, куда бы вы ни пришли,
среди благородных людей».

 Когда Эйнтриди сказал это, многие высказались в его поддержку и призвали
графа возглавить такую экспедицию. Эрлинг произнёс длинную
речь в поддержку этого предложения и сказал, что сам присоединится к отряду,
если граф согласится стать их предводителем. И поскольку многие знатные люди,
казалось, стремились отправиться в путь, он пообещал поехать. И когда он и
Эрлинг улаживал дела между ними, и к ним присоединилось много знатных людей. Среди них были лендеры (бароны): Эйндриди Унги, который должен был быть их проводником, Йон Петтерссон, Аслак Эрлендссон, Гутторм Мёл и Кол из Халландса. Было решено, что ни у кого из них не должно быть корабля крупнее тридцати скамеек, кроме графа, и ни у кого не должно быть украшенного судна, кроме него. Это было сделано для того, чтобы никто не
завидовал другому из-за того, что у него были более
доблестные люди или лучший корабль, чем у него. Йон Фот
(Нога) должен был построить корабль для графа и оснастить его так же тщательно, как
как можно скорее. Эрл Рёгнвальд вернулся домой осенью и намеревался
провести дома две зимы. Король Ингви подарил эрлу два длинных корабля —
небольшие, но очень красивые и специально построенные для гребли;
поэтому они были самыми быстрыми из всех кораблей. Эрл Рёгнвальд отдал
один из них Харальду, он назывался «Фифа»; другой назывался «Хьяльп». На
этих кораблях эрлы вышли в море, держа курс на запад. Граф Рёгнвальд получил большие
подарки от своих друзей. Во вторник вечером графы вышли в море, и ночью
им сопутствовал попутный ветер. В среду
Был сильный шторм, и вечером они увидели землю. Было очень темно,
и они заметили, что со всех сторон их окружают рифы. До этого момента они держались вместе. Ничего не оставалось, кроме как направить суда к берегу, что они и сделали.[372] Пляж перед ними был каменистым и узким, а позади возвышались скалы. Все люди спаслись, но потеряли большую часть припасов. Некоторые вещи были выброшены морем за ночь. Как обычно, ярл Рёгнвальд вёл себя как самый храбрый из всех присутствующих. Он был так весел, что
Он играл своими пальцами и почти все свои высказывания произносил в рифму. Он
снял с руки золотое кольцо и пропел эту песенку:

 Так я снимаю с моих округлых пальцев
 Кольцо, выкованное молотом;
 Так я продеваю в него свои пальцы:
 Так нимфа бурных вод
 ТрепещетУвидел я, радостный, расщелину в скале,
 Там, где я мог бы играть на своих пальцах.

 Когда они вынесли свои вещи на берег, они отправились вглубь страны в поисках жилья, потому что думали, что знают, что высадились в Хьялтланде. Вскоре они нашли фермы и расселились по ним. Люди были рады видеть графа, и когда его спросили о его путешествии, он спел:

 Оба моих корабля на берегу потерпели крушение;
 Когда волны смыли моих людей,
 Измученных волнами
 Были друзьями Хьялпа и Фифы.
 Конечно, это злоключение
 Искателей приключений
 Не скоро забудут
 Те, кто так сильно промок.

 Хозяйка дома принесла графу меховую накидку, и он, протянув руки, чтобы взять её, и смеясь, пропел эту песенку:

 Вот я трясу съёжившуюся меховую накидку;
 Конечно, она не декоративная.
 Вся наша одежда на корабле,
 И искать её слишком долго.
 В последнее время все молодые морские кони
 Оделись в великолепные наряды,
 Когда мы вели коней с мачт
 К скалам, через буруны.

 Были разведены большие костры, и там они грелись. Вошла служанка, дрожащая с головы до ног, и её слова были неразборчивы из-за дрожи. Граф сказал, что понял её:

 Эйса! ты, кажется, совсем измотана.
 Ататата! Это вода.
 Хутутуту! Где мне сесть?
 У камина — довольно прохладно.

Граф послал двенадцать своих людей к Эйнару в Гулльберувик, но тот сказал, что
не примет их, пока граф не приедет сам. Когда Граф R;gnvald
услышав это, он пел:

 Сказал Эйнар, он хотел дать пищу
 Не все ребята из R;gnvald,
 Он сам с собой наедине освобожденных—
 (Пустые слова, которые я сейчас говорю),
 Ибо я знаю, что он, дружественный,
 Никогда не нарушал своих обещаний.
 Пойдём же туда, где горят костры
 Весь вечер ярко горел огонь.

Граф долго оставался в Хьялтланде, а осенью отправился на юг, на Оркнейские острова, и поселился в своих владениях. Той осенью к нему пришли два
жителя Хьялтланда[373]. Одного звали Армод, он был поэтом; другого — Одди Малый, сын Глума: он хорошо сочинял стихи. Граф принял их обоих в свою дружину. Граф устроил большой рождественский пир, на который
пригласил гостей и раздал своим людям подарки. Он вручил поэту Армоду
копьё, инкрустированное золотом, потряс им перед ним и велел
сочинить песню на ходу:

 Королевские дары, которые раздает боец-фанер
 Не скупясь на почести:
 Скальдийские почести не измеряются
 Дарами, дарованными другим.
 Защитник своей страны,
 И лучший из всех военачальников,
 Он собственноручно приносит в Армуд
 Эту кровавую свечу с золотым наконечником.

Однажды во время Святок гости рассматривали гобелен. Граф
сказал маленькому Одди: «Спой песню о ремесле рабочего на
Гобелен, и пусть его сошьют к тому времени, как я закончу свою
строфу, и пусть в нём не будет тех же слов, что и в моей». Граф запел:

 Старик, стоящий на гобелене,
 С посохом на плече,
 Но, несмотря на весь свой гнев,
 Он не сделает ни шагу дальше.

 Одди запел:

 Для удара сам готовится
 Воин в согнутой позе,
 Там, где порван гобелен,
 его опасность будет наибольшей.
 Командирам кораблей пора
 заключить мир, пока не случилось беды.

 Во время Йоля граф принимал у себя епископа Уильяма и многих своих военачальников. Затем он объявил о своём намерении отправиться в Йорсалахейм (Иерусалим) и попросил епископа поехать с ним, потому что тот был хорошим парижским учёным[374], и граф хотел, чтобы он был их переводчиком. Епископ согласился с просьбой графа и пообещал поехать. С графом Рёгнвальдом отправились следующие вожди: Магнус, сын
Хаварда, сына Гунни; Свейн, сын Хроальда; и следующие люди
Менее известные: Торгейр Скотаколл, Одди Малый, Торберг Сварти, Армод
Скальд, Торкель Крокауга, Гримкелл из Флеттунесса и Бьярни, его сын.
 Когда прошли две зимы, отведенные на подготовку, Эрл
Ранней весной Рёгнвальд отправился с Оркнейских островов на восток, в Норвегию, чтобы
посмотреть, как далеко продвинулись лендеры (бароны) в своих
подготовительных работах. Прибыв в Бьёргвин, он застал там Эрлинга,
Йона, своего зятя, и Аслака, но Гутторм прибыл вскоре после этого. В
Бьёргвин также прибыл корабль, который Йон Фот приказал построить для
Эрл. Это было изысканнейшее произведение искусства, и все оно было украшено орнаментом.
Вся резьба на носу, лопасти и многие другие
части корабля были позолочены. В целом, это был самый великолепный корабль.
Eindridi часто приезжали в город в течение лета, и сказал, что он должен
будьте готовы через неделю. Люди графа сильно роптали из-за того, что им пришлось так долго ждать, и некоторые предлагали не ждать его, говоря, что такие путешествия совершались и без Эиндриди. Вскоре после этого Эиндриди приехал в город и сказал, что он готов. Тогда граф приказал своим людям отплывать
когда они решили, что ветер благоприятный, и когда настал день, когда они решили, что могут рассчитывать на благоприятный ветер, они покинули город и отплыли. Ветер был слабым, и корабль графа двигался медленно, потому что ему требовался сильный ветер. Остальные вожди спустили паруса и не отставали от графа. Когда они вышли за пределы островов,
ветер усилился до такой степени, что на небольших судах им пришлось
спустить паруса, но корабль графа теперь шёл с большой скоростью. Они увидели
два больших корабля, которые преследовали их, и вскоре обогнали их. Один из них
Эти два корабля были прекрасно отделаны. Это был дракон; его голова и туловище были богато позолочены; он был белым на носу и раскрашен везде над водой, где, по мнению художника, это выглядело хорошо. Люди графа сказали, что это, скорее всего, корабль Эйднриди, добавив: «Он не соблюдает соглашение о том, что ни у кого, кроме вас, сир, не должно быть украшенного корабля».

Граф ответил: «Эйнтриди очень горд, и его можно понять, если он не хочет быть с нами на равных, ведь мы намного ниже его по положению. Но трудно понять, надолго ли ему хватит удачи».
перед ним или вместе с ним. Но давайте не будем действовать в соответствии с его вспыльчивостью».

 Вскоре Эйндриди обогнал их на более крупном судне, но граф держал все свои корабли вместе и совершил успешное плавание. Осенью они благополучно прибыли на Оркнейские острова.




 ГЛАВА LXXX

 О ГРАФЕ РОГНВАЛЬДЕ И ОРКНЕЙЦАХ.


Было решено, что они должны провести там зиму. Некоторые жили за свой счёт, других поселили у Бёндра, а многие остались у графа. На островах царил большой беспорядок; жители Оркни
и жители Востока часто ссорились из-за сделок, женщин и
других вещей. Перед графом стояла очень трудная задача сохранить мир между ними
поскольку обе стороны считали, что он заслуживает хорошего от них, а они от него
.


[Иллюстрация: КОРАБЛЬ-ДРАКОН ПЕРИОДА ВИКИНГОВ
(из книги Хольмберга "Нордбон и Хеднатиден".)]


Об Эиндриде следует сказать, что, когда они прибыли на Хьялтланд (Шетландские острова)
его прекрасный корабль полностью разбился, и он потерял много
товаров, но меньший корабль уцелел. Он провёл зиму на Хьялтланде
и отправил людей в Норвегию, чтобы построить ещё один корабль для путешествия на
Восток.

 Одного из членов команды Эиндри звали Арни Спитюлегг (Хромой). Зимой он отправился на Оркнейские острова с девятью
людьми. Арни был очень жестоким, дерзким и вспыльчивым человеком. Он и его товарищи жили за свой счёт всю зиму. Он купил солод и мясо у арендатора Свейна, сына Аслейфа, и когда тот потребовал плату, Арни не заплатил. Когда он
потребовал этого во второй раз, его осыпали оскорблениями, и, прежде чем
они расстались, Арни ударил его топорищем, сказав: «Иди и
попроси своего вождя Свена, которого ты всегда хвалишь,
возместит тебе ущерб; больше тебе ничего не понадобится». Мужчина пошёл и рассказал об этом Свейну,
прося его возместить ущерб. Свейн холодно ответил ему и сказал, что ничего не
обещает. Однажды весной Свейн отправился собирать арендную плату. Они
вчетвером плыли на десятивёсельной лодке. Им нужно было проплыть мимо
острова, на котором жил Арни, и Свейн сказал, что высадится там. Был отлив. Свейн отправился на берег один, с топором на короткой
рукоятке и без другого оружия. Он велел своим людям не дать лодке
сесть на мель. Арни Спитюлегг и его товарищи лежали в
сарай недалеко от моря. Свейн подошёл и увидел, что они внутри.
 Они поздоровались с ним. Он ответил на их приветствие и обратился к Арни,
сказав, что ему нужно расплатиться с фермером. Арни ответил, что
для этого ещё много времени. Свейн попросил его сделать это ради
него, но Арни всё равно отказался. Тогда Свейн сказал, что больше не будет спрашивать, и в тот же миг вонзил топор в череп Арни так, что железо вошло в него, и он выпустил рукоять. Свейн выбежал, а спутники Арни последовали за ним на берег. Они бежали быстро
вдоль илистого берега один из них, самый быстрый, приблизился к нему на
расстояние вытянутой руки. В грязи лежали большие корни водорослей.
Свен схватил один из них и ткнул им в лицо подошедшему к нему человеку.
Тот схватился за глаза, чтобы смахнуть грязь, но
Свен убежал к своей лодке и отправился домой в Гарексей. Вскоре после этого он отправился по своим делам в Кейтнесс и послал гонца к графу
Рёгнвальду, чтобы тот уладил дело об убийстве Арни Спиталегга. И когда граф получил послание, он созвал тех, кто
Он имел право на компенсацию за Арни и уладил дело к их удовлетворению, сам выплатив компенсацию. Многие другие акты насилия, совершённые жителями Восточных островов и Оркнейских островов в течение зимы, граф компенсировал из собственных [средств].

 Ранней весной он созвал собрание в Хроссе (Мейнленд), на которое прибыли все вожди, проживавшие в его владениях. Затем он сообщил им, что намерен покинуть Оркнейские острова и отправиться в
Йорсалахейм (Иерусалим), сказав, что оставит правительство в
Он передал власть своему родственнику Харальду и попросил всех своих друзей повиноваться ему и верно помогать во всём, в чём он будет нуждаться, пока сам будет отсутствовать. Графу Харальду тогда было почти двадцать лет, он был высоким и сильным, но некрасивым; однако он был мудрым человеком, и люди считали, что он станет хорошим правителем.

Летом граф Рёгнвальд готовился покинуть Оркнейские острова, но
лето уже давно перевалило за середину, когда он был готов, потому что ему пришлось долго ждать Эиндри, пока его корабль не прибыл из Норвегии. Когда они были готовы, они покинули Оркнейские острова на пятнадцати больших кораблях. Далее было
командиры кораблей: — граф Рёгнвальд; Эрлинг Скакки; епископ Вильгельм;
Аслак, сын Эрленда; Гутторм; Магнус, сын Хаварда; Свейн, сын Хроальда;
Эйнфрид Унги; и другие, чьи имена не названы. С Оркнейских островов они поплыли в Шотландию, а затем в Англию, и когда они
приплыли в Нордибрандален (Нортумберленд), к устью Хверы (реки
Уир), Армод пел:

 Высокие гребни волн
 Встречали нас у устья Хверы;
 Мачты гнулись, и низина
 Встречала волны на длинных песчаных отмелях;
 Солёные брызги слепили нам глаза,
 Пока юноши оставались дома,
 Отправляясь верхом на Тин-филд.

 Затем они плыли, пока не оказались к югу от Англии, а затем в
 Валланд[375]. О их путешествии ничего не известно, пока они не прибыли в
морской порт под названием Вербон (Нербон).[376] Там они узнали, что граф, правивший городом и носивший имя Гейрбьерн, недавно умер, но оставил после себя юную и прекрасную дочь по имени Эрминдгерд. Она управляла своим наследством под опекой своего благороднейшего
Родственники. Они посоветовали королеве пригласить графа Рёгнвальда на роскошный
банкет, сказав, что её слава разнесётся далеко, если она окажет достойный
приём знатным людям, прибывшим с такого расстояния. Королева оставила это
на их усмотрение, и когда решение было принято, к графу отправили людей,
чтобы сообщить ему, что королева приглашает его на банкет с таким количеством
сопровождающих, какое он сам пожелает. Граф с благодарностью принял её приглашение и выбрал лучших из своих людей, чтобы они пошли с ним. И когда они пришли на банкет, там царило веселье, и никто не скупился.
Граф мог считать себя особо почитаемым. Однажды, когда граф сидел за столом, в зал вошла королева в сопровождении множества дам. В руке она держала золотую чашу и была одета в лучшие одежды. Она распустила волосы, как принято у девушек, и надела на лоб золотую диадему. Она налила графу, и девушки играли для них. Граф взял её руку вместе с чашей и
положил рядом с собой. Они беседовали весь день. Граф пел:

 Прекрасная леди! Твоя красота превосходит
 Вся прелесть дев,
 Хотя и облачена в дорогие одежды,
 И украшена драгоценными камнями:
 Шелковистые локоны в сияющем великолепии
 Ниспадают на прекрасные плечи
 Богини золотых колец.
 Когти жадного орла, которые я покраснел.

Граф пробыл там долго, и его хорошо развлекли. Жители города
умоляли его поселиться там, говоря, что они за то, чтобы выдать за него королеву.
Граф сказал, что хочет завершить своё путешествие, но что он
придёт туда по возвращении, и тогда они смогут сделать то, что сочтут
нужным. Затем граф ушёл со своей свитой и обогнул Траснесс.
 Дул попутный ветер, они сидели, пили и веселились. Граф
спел эту песню:

 Долго в памяти принца
 будут звучать нежные слова Эрмингерды;
 Она желает, чтобы мы
 поплыли по водам к Иордану;
 но всадники на морских конях,
 Возвращаясь из южных краёв,
 Скоро они проложат путь в Вербон
 Через китовый пруд осенью.

 Тогда Армод запел:

 Никогда я больше не увижу Эрмингерду
 С этого времени, если только
 Моя судьба не будет благосклонна;
 Многие сейчас горюют по ней.
 Я был бы счастлив, если бы мог
 Быть рядом с ней хотя бы один день;
 Это, конечно, было бы удачей —
 Снова увидеть её прекрасное лицо.

Затем Одди пел:

 По правде сказать, мы оба едва
 Достоин Справедливой Ermingerda;
 Для этой мудрой и прекрасной принцессы
 Можно назвать царицей Дев:
 Это название, которое подобает
 Превзойди великолепие ее красоты.
 Пока она живет под лучами солнца.,
 Пусть ее судьба всегда будет счастливой.

Они шли, пока не добрались до Галисии[377], за пять дней до
Рождества, и собирались провести его там. Они спросили у местных жителей
готовы ли они продать им провизию; но в той стране не хватало еды, и они считали, что прокормить такое многочисленное войско будет очень трудно. Так случилось, что страной правил чужеземец, который жил в замке и сильно притеснял жителей. Он объявлял им войну, если они не делали того, что он хотел, и угрожал им насилием и притеснениями. Когда граф попросил жителей
продать ему продовольствие, они согласились делать это до Великого поста,
но выдвинули свои условия, а именно: граф Рёгнвальд
он должен был напасть на их врагов и забрать все деньги, которые сможет у них
отобрать. Граф сообщил об этом своим людям и спросил, что они
готовы сделать. Большинство из них были готовы напасть на замок,
считая, что там можно было взять хорошую добычу. Поэтому граф Рёгнвальд
и его люди согласились на условия жителей.

Когда приближалось Рождество, граф созвал своих людей и сказал: «Мы немного отдохнули и не беспокоили людей в замке, а жители устали снабжать нас
Я полагаю, они подумают, что наше обещание ни к чему не приведёт, а с нашей стороны было бы не по-мужски не попытаться сделать то, что мы обещали. Теперь я хочу услышать ваш совет о том, как нам взять замок, поскольку я знаю, что вы здесь люди весьма рассудительные. Поэтому я прошу каждого из присутствующих сказать, какой план, по его мнению, с наибольшей вероятностью приведёт к успеху.

Эрлинг ответил графу: «Я не буду молчать, раз вы
приказываете нам говорить, хотя я и не мудрёный советчик.
Лучше спросить тех, кто повидал больше и имеет больше опыта в
такие начинания, как Eindridi Ungi. Но я полагаю, что здесь мы должны поступить так, как говорится в пословице: «Стреляй в птицу, пока она не улетела». Я могу попытаться дать вам совет, каким бы ценным он ни был. Если вы и другие
командиры кораблей не сочтете это плохим планом, мы сегодня же отправимся все вместе
в лес и отнесем по три вязанки хвороста каждый в замок,
потому что мне кажется, что известь плохо бы выдерживалась, если бы к ней было приложено много тепла
. Давайте сделаем это в течение следующих трех дней и посмотрим, что
получится.

Они сделали, как посоветовал Эрлинг, и когда они закончили свою работу, Йоль
Он был неподалёку. Епископ не позволил бы напасть на жителей замка во время Йоля.

 Вождя, жившего в замке, звали Гудифри. Он был мудрым человеком,
уже немолодым. Он был хорошим учёным, много путешествовал и знал много языков. Он был жадным и властным человеком.

Увидев, что делают чужеземцы, он созвал своих людей и сказал: «План, принятый северянами, кажется мне мудрым, но,
скорее всего, он принесёт нам большой вред. Посмотрим, что будет, когда мы применим огонь к
Каменная стена вокруг замка не очень прочная. Более того, северяне отважны и сильны, и мы можем ожидать от них яростной атаки, если они получат такую возможность. Теперь я хочу услышать ваш совет о том, как нам быть в этой трудной ситуации».

 Но все его люди просили его поступить так, как он считает нужным.

 Тогда он сказал: «Мой первый план — связать верёвки, и вы спустите меня через стену замка. Я оденусь в лохмотья, пойду в лагерь северян и посмотрю, что смогу выяснить».

Они сделали так, как он им сказал, и он пришёл к графу Рёгнвальду, притворяясь нищим и говоря на валькирийском, так как они немного его понимали. Он
ходил по лагерю и просил еду. Он заметил, что среди северян было много зависти и что они разделились на две фракции. Эиндри Унги был лидером одной из них, а граф — другой.

Гудифри отправился к Эиндриди и поговорил с ним. Он сказал, что глава
замка послал его туда, желая заключить с ним союз. «Он
рассчитывает, что ты дашь ему кров, если замок будет взят, и он
охотнее отдаст вам своё сокровище, если вы сделаете это взамен, чем те, кто хочет его смерти».

 Так они говорили и о многом другом, но это было скрыто от
графа, поскольку поначалу они соблюдали строгую секретность. Проведя некоторое время с людьми графа, Гудифри вернулся в свой замок. Но они не стали вывозить оттуда своё имущество, потому что не знали, будет ли нападение успешным, и не могли положиться на местных жителей.




 ГЛАВА LXXXI

 ГРАФ РОГНВАЛЬД ЗАХВАТЫВАЕТ ЗАМОК.


Десятый день Йоля был ясным, и граф Рёгнвальд встал, приказал своим людям вооружиться и созвал их с помощью труб для атаки на замок. Они подтащили к нему дрова и сложили большие кучи вокруг стен. Затем граф отдал приказ, кому и где атаковать. Он сам с оркнейцами атаковал с юга, Эрлинг и Аслак — с запада, Йон и Гутторм — с востока, а Эйндриди Унги — с севера. Когда они были готовы к атаке, они подожгли лес, и граф запел:

 Служанки в кружевах и белоснежном льняном платье
 Принесите нам сюда игристое белое вино.
 Прекрасна была Эрмингерда,
 Когда мы встретили её в наших странствиях.
 Теперь мы отправимся в замок
 С нашими пылающими дубовыми факелами;
 Быстро выпрыгивая из ножен,
 Сверкает острое лезвие. Вперед!

 Теперь они начали яростно атаковать замок, как оружием, так и огнём. Они запустили в него ракеты, потому что это был единственный способ выжить.
атака. Осажденные не устояли на стенах, потому что им пришлось
защищаться от снарядов. Они вылили горящую смолу
и серу, которые, однако, не причинили особого вреда людям графа.
То, что предсказал Эрлинг, сбылось; известь не выдержала огня
и стена рухнула, оставив большие проломы.

Человек по имени Зигмунд Онгул (Рыболовный крюк), пасынок графа, был одним из
самых активных участников нападения и часто шёл впереди графа,
хотя тогда он едва ли был взрослым мужчиной. Когда нападение закончилось
на какое-то время все осаждённые были отброшены от стены. Ветер дул с юга и гнал весь дым в сторону Эиндриди, и когда огонь начал быстро распространяться, граф приказал полить его водой, чтобы охладить раскалённые камни, и тогда в атаке наступила короткая пауза. Граф запел песню:

 Теперь я вспоминаю о Йоле,
 который я провёл с друзьями и храбрыми людьми
 На востоке гор Агдира,
 С доблестным воином Зёльмундом;
 И снова, в очередной раз,
 Я так же занят
 На южной стороне этого замка,
Прибавляя к звону оружия,

он продолжал петь:

 Я был рад, когда та прекрасная дама
 Слушала мою любовную историю;
 Безнадежно был я взят в плен
 Валланской девушкой осенью.
 Но я по-прежнему люблю благородную даму
 И устраиваю пир для орлов.
 Камень и известь, крепко скрепленные,
 Теперь передо мной разверзлась пропасть.

Тогда Зигмунд Онгул запел:

 Когда весной над водами
 Ты возвращаешься домой, на Оркнейские острова,
 Скажи леди, которую я люблю больше всего на свете—
 Леди в великолепных одеждах—
 Что под крепостными стенами замка,
 Не было никого, кто действовал бы смелее
 Среди молодых людей, чем ее возлюбленный.

Тогда граф и Зигмунд приготовились силой пробиться в замок,
и, встретив небольшое сопротивление, они вошли в него, и многие были
убиты; но те, кто сдался графу, получили пощаду. Они
получили много имущества, но не нашли вождя и
почти никаких сокровищ. Они долго спорили о побеге Гудифрея и о том, как он это сделал; и вскоре они заподозрили Эйндриди
Унги в том, что он дал ему возможность сбежать и что он последовал за дымом и таким образом добрался до леса.

 После этого граф Рёгнвальд и его люди ненадолго задержались в Галисии
и направились на запад Испании. Они грабили повсюду в языческой Испании[378] и добыли много добычи. Они вошли в одну деревню, но жители сбежались и предложили
бой. Они оказали упорное сопротивление, но в конце концов бежали, когда многие из них
были убиты. Граф пел:

 Когда я сражался в Испании,
 Мы быстро одолели врагов,
 Ибо, устав от нашей жестокой рубки,
 Они побежали домой, чтобы увидеть своих возлюбленных:
 Вся земля была усеяна трупами.
 Наши подвиги будут воспеты в песнях;
 И я надеюсь, что буду достоин
 Прекрасной Эрмингерды.

 Затем они плыли вдоль западного побережья Испании, и их настиг шторм.
Там они простояли на якоре три дня, и огромные волны захлестывали их, так что
суда чуть не затонули. Затем граф запел:

 Здесь я сражен бурей, но неустрашен,
 Пока тросы держатся вместе,
 И снасти судна
 Не ломаются, когда оно преодолевает волны;
 Я обещан прекрасной,
 Которую мы оставили в Северной стране;
 Теперь снова дует попутный ветер;
 Набираем скорость и въезжаем в канал.

Затем они отплыли и вошли в Ньёрфасунд[379] при попутном ветре, и
Одди запел:

 Когда верный друг героев,
 В зале для гостей попивая сладкий мёд,
 Сидел рядом с прекрасной дарительницей колец,
 Это была незабываемая неделя.
 Теперь великолепные кони волн
 Несут благородного Рёгнвальда
 И его воины, вооружённые щитами,
 Быстро прошли через пролив Ньёрфи.

 Когда они входили в пролив, граф пел:

 Восточный ветер, тихо дышащий,
 Как из уст леди Валлан,
 Несёт наши корабли вперёд,
 Пока мы вытягиваем якорные канаты;
 Хотя нам пришлось закрепить парус
 Туже, чем мы ожидали,
 В середине якорного каната,
 К югу от Испании, — теперь мы отходим.

Они проплыли через Ньёрфасунд, и тогда ветер начал стихать.
Когда они миновали пролив, Эиндриди Унги отделился от графа и
шесть кораблей отплыли по морю в Марселию (Марсель), но граф
Рёгнвальд и его люди остались в проливе. Говорили, что Эиндри
теперь сам доказал, что позволил Гудифри сбежать. Люди графа
вышли в море и направились на юг, в Серкланд.[380] Тогда граф
Рёгнвальд запел:

 Теперь наш добрый корабль, покинув берег,
 Она омывает свою грудь в прозрачных водах.
 Долго ещё тот, кто поёт эти стихи,
 Будет видеть северные острова;
 Острым носом я рассекаю податливую
 Я плыву по морю, окружающему Землю,
 Далеко от Испании, на юг.

 Больше ничего не говорится о продвижении графа, пока они не подошли к югу от
 Серкланда и не остановились у Сардинии, не зная, где находится земля. Было
очень спокойно, и над водой стелился густой туман, так что они едва
что-то видели с кораблей и поэтому плыли медленно.
Однажды утром туман рассеялся, и команда встала, осмотрелась
и увидела два островка. Когда они посмотрели на них во второй раз,
островок был только один. Они рассказали об этом графу. Тогда он сказал: «Этого не может быть
Это были островки, которые вы видели; должно быть, это корабли, такие, как в этой части света, которые они называют «друмундар».[381] Издалека они кажутся такими же большими, как хольмы. Но там, где находился другой «друмунд», вероятно, подул ветер, и он уплыл; но, скорее всего, это какие-то бродяги».

Затем он позвал епископа и всех командиров кораблей и сказал: «Я
спрашиваю вас, мой господин епископ, и Эрлинга, моего родственника, видите ли вы какой-нибудь
шанс или способ, с помощью которых мы могли бы одолеть тех, кто в Дромунде».

 Епископ ответил: «Я думаю, вам будет трудно атаковать
Дромунд на ваших длинных кораблях, потому что вы вряд ли сможете добраться до их
бортов с абордажной пикой, а у них, вероятно, есть серная кислота и
кипящая смола, чтобы лить их вам под ноги и на головы. Вы, граф Рёгнвальд, будучи столь мудрым, понимаете, что было бы величайшей опрометчивостью подвергать себя и своих людей такой опасности.

Тогда Эрлинг сказал: «Мой господин епископ, возможно, вы правы,
считая, что мы не одержим победу, если будем грести на них; но я не могу не
думать о том, что если мы попытаемся приблизиться к Дромунду, их
Стрелы не долетят до наших кораблей, стоящих рядом; но если это не так, мы можем быстро отплыть, потому что они не смогут преследовать нас в Дромунде».

Граф сказал: «Это смелое заявление, и я с ним согласен. Я сообщу командирам кораблей и всем матросам, что каждый может вооружиться и подготовиться, каждый на своём месте, как сможет». Тогда давайте нападем на них, и если они христиане-торговцы, мы сможем заключить с ними мир; но если они язычники, а я думаю, что это так, то с помощью Всемогущего Бога мы сможем их одолеть.
но из добычи, которую мы захватим, мы отдадим каждый пятидесятый пенни бедным».

 Затем они отстегнули оружие, приготовили фальшборты своих кораблей к битве и приготовились к ней другими способами, насколько позволяли обстоятельства. Граф определил каждому кораблю место в атаке, и они энергично двинулись вперёд.




 Глава LXXXII

 Рёгнвальд побеждает Дромундов.


КОГДА люди в Дромунде увидели, что корабли приближаются к ним, чтобы
напасть на них, они разложили на палубе красивую одежду и дорогие вещи.
фальшборты и громко закричали, что люди графа восприняли как
вызов. Граф Рёгнвальд подвёл свой корабль вплотную к носу
«Друмунда» с правого борта. Эрлинг сделал то же самое с левого
борта. Йон и Аслак подвели свои корабли под её носы, а остальные
расположились по центру с обеих сторон, держась как можно ближе к ней. Но
когда они приблизились к «Друмунду», он был так высокобортен, что
северяне не могли использовать своё оружие, а остальные поливали их
горящей серой и смолой, но большая часть этого выпадала
Эрлинг предвидел это, и им не нужно было защищаться от него. Однако, когда атака не увенчалась успехом, епископ отвел свой корабль и два других, и они приказали своим лучникам отправиться на них. Отойдя на удобное для стрельбы расстояние, они выпустили стрелы в «Дромунд», и это был самый эффективный способ атаки. Люди на «Друмунде» прикрывались щитами и не обращали внимания на то, что делали те, кто находился на кораблях под «Друмундом».

Тогда конунг Рёгнвальд приказал своим людям взять топоры и рубить
Доски «Друмунда» были скреплены железными скобами, и когда люди на других кораблях увидели, что делают люди графа, они сделали то же самое. Там, где стоял Эрлинг, с «Друмунда» свисал большой якорь, клюв которого был зацеплен за планширь, а шток свисал в сторону корабля Эрлинга. Одного из его
людей на баке звали Андун Рауди (Рыжий); его подняли на
якорный канат, а затем он подтянул других. Стоя как можно ближе,
они изо всех сил рубили доски; и
это было намного выше, чем могли достать остальные. Когда они проделали отверстие
, достаточно большое, чтобы пропустить их, они приготовились подняться на борт "Дромунда".
Граф и его люди вошли на нижнюю палубу, а Эрлинг и его люди
на верхнюю; и когда они оба вошли, началась жестокая
драка. Те, кто был в Дромунде, были сарацинами, которых мы называем магометанами
неверными. Было также много чернокожих мужчин, которые сопротивлялись им наиболее яростно
. Эрлинг получил серьёзную рану в шею, возле плеча,
когда прыгнул на борт; она так плохо заживала, что он носил голову на
С тех пор он всегда стоял на одной стороне, и поэтому его прозвали Кривобоким (Скакки).

 Когда конунг Рёгнвальд и Эрлинг присоединились друг к другу, сарацины были
оттеснены к носовой части корабля, и люди конунга поднимались на борт один за другим, пока их не стало больше, и тогда они стали яростно теснить врага. В Дромунде они увидели человека, который намного превосходил остальных по внешнему виду и росту, и они решили, что он должен быть их предводителем. Граф Рёгнвальд приказал своим людям не ранить его, если они смогут схватить его каким-либо другим способом. Затем они окружили его и прижали к земле.
Они прикрылись щитами и таким образом поймали его. Его и ещё нескольких человек вместе с ним
отправили на корабль епископа. Остальных они убили и взяли
большую добычу и много ценных вещей. Когда они закончили самую трудную часть своей работы,
они сели и отдохнули, и граф запел:

 Под знаменем Эрлинга,
могучего дерева битвы,
мы шли к победе и славе,
 когда сражались с Дромундом;
 Затем мы повергли чернокожих воинов;
 повсюду текла кровь,
 И острые мечи обагрились кровью,
 Когда мы рубили язычников.

 Мы вдоволь порезвились,
 Вокруг нас лежат груды трупов;
 Кровавые мечи обагрились кровью
 В Дромунде всё это утро;
 Скоро весть о нашей яростной метельной буре
 Разнесётся на север;
 Скоро в Вербоне узнают,


 Как мы сегодня утром наносили смертельные удары.Было много разговоров о том, что было сделано; каждый рассказывал, что он сделал
видели. Затем они заговорили о том, кто первым поднялся на борт, но мнения разделились. Некоторые сказали, что им будет не по чести, если они не расскажут об этом великом подвиге одинаково. В конце концов все согласились, что пусть решает конунг Рёгнвальд, а каждый после этого расскажет историю так, как он её расскажет. Тогда конунг запел:

 Аудун Рауди был тем, кто
 Первым, с энергией и отвагой,
 Скалистые чёрные склоны Дромунда;
 Вскоре отважный захватил свою добычу.
 С Божьей помощью
 Мы одолели язычников;
 Наши мечи обагрены красной кровью;
 Вокруг нас лежат чёрные трупы.

 Когда они очистили Дромунд, они подожгли его.  Когда великан, которого они взяли в плен, увидел это, он побледнел и не мог усидеть на месте.  Но хотя они пытались заставить его говорить, он не произнёс ни слова и не подал никаких знаков.
он был непреклонен как перед честными обещаниями, так и перед угрозами. Но когда
Дромунд начал пылать, они увидели, как по нему словно течёт светящийся поток.
в море. При этом пленник был очень взволнован. Они пришли к выводу,
что не очень тщательно искали деньги, и теперь металл, будь то золото или серебро, расплавился в огне.

 Затем граф Рёгнвальд и его люди поплыли на юг, в Серкланд, и пристали к одному из городов Серкланда,
заключили перемирие на семь ночей с жителями города и продали им серебро и другие ценности. Никто не хотел покупать
этого здоровяка, и тогда граф отпустил его с четырьмя людьми. На следующее утро он
вернулся со своими людьми и сказал им, что
дворянин из Серкланда, и что его выкупили оттуда вместе с «Друмундом» и всем его содержимым. «Больше всего меня огорчило, — сказал он, — что вы сожгли его и таким образом уничтожили столько сокровищ, не принеся никому пользы. Теперь вы в моей власти, но я считаю, что вы поступили правильно, пощадив мою жизнь и оказав мне такую честь, какую только могли. Но я бы с радостью никогда больше тебя не видел, и теперь пусть ты живёшь
долго и счастливо». Затем он ускакал в сторону деревни.

Граф Рёгнвальд отплыл на Крит и бросил якорь в сильный шторм. Когда Армод
стоял на вахте ночью, он пел:

 Лежим мы теперь там, где штормовые волны
 Разбиваются о крепкие борта;
 Мой удел - хорошо нести вахту,
 На этом морском коньке, преодолевающем волны;
 Пока ребята уютно спят,,
 Я, на Крит, смотрю через плечо.

Они оставили Крит до тех пор, пока не доберутся до Йорсалира (Иерусалим) с попутным ветром, и
рано утром в пятницу прибыли в Акурсборг (Акко). Они сошли на
берег с большой помпой и великолепием, каких там редко можно было увидеть.
Торбьёрн Сварти пел:

 Не раз я с закалёнными товарищами
Участвовал в битвах на Оркнейских островах,
 Когда кормилец народа
 Вел свои войска в бой.
 Теперь мы следуем за нашим верным графом,
 Подняв наши щиты,
 Весело направляясь к воротам Акры
 В это радостное утро пятницы.

 Они ненадолго остановились в Акурсборге, и среди их людей
вспыхнула болезнь, от которой многие умерли. Торбьёрн Сварти погиб там. Одди Литли
пел:

 Храбро нёс корабли барона
 Торбьерн Сварти, скальд и товарищ,
 Когда он шел по тракту морского короля,
 Огибая Трэснесс, на юг, к Акко.
 Там я видел, как они насыпали могильную землю.
 Из Высокой Церкви друга короля.
 Теперь он покоится под землей и камнями.
 В этой южной стране солнечного света.

Граф Рёгнвальд и его люди покинули Акурсборг и посетили все священные
места в Йорсалаланде. Они все отправились к Иордану и искупались. Граф Рёгнвальд
и Зигмунд Онгул переплыли реку и пошли к каким-то кустам и
завязывал большие узлы.[382] Граф пел:

 Долог путь, который я проделал
 К этой пустоши, окруженной пустынями,
 И мудрая дева запомнит,
 Также, мой переход через Иордан.
 Сдается мне, что те, кто задержится
 В своих усадьбах, не найдут его.
 Короткий путь сюда, чтобы путешествовать.
 Теплая кровь падает на широкую равнину.

Затем Зигмунд запел:

 В этот день я завязал крепкий узел
 Для грубого клоуна, который сидит
 У домашнего очага; это не ложь,
 Что мы сейчас сыграем с ним в одну игру.

Граф пел:

 В этот праздник Святого Лаврентия
 Мы завяжем узлы для этого славного парня.
 Я устал и пришёл в этот милый уголок,
 Где близко друг к другу растут кусты.

 И когда они возвращались из Йорсалаланда, граф Рёгнвальд пел:

 Теперь на шее скальда висит крест,
 В руке он держит ладонь.
 Теперь должны исчезнуть злые чувства:
 С высоты мои люди бросаются вниз.

 Летом конунг Рёгнвальд и его люди покинули Йорсалаланд и направились в Миклагард.. Осенью они пришли в город под названием
Имболум[383] и пробыли там долгое время.. Когда два человека встречались на людной улице и один из них считал нужным перейти на другую сторону, он кричал другому: «Середина, середина!» Однажды вечером люди графа, среди которых был Эрлинг Скакки, вышли из города, и на мосту, ведущем к кораблю, их встретили несколько горожан.
и закричал: «На полпути, на полпути!» Эрлинг был очень пьян и притворился, что не слышит; и когда они встретились, он прыгнул с моста в грязь; его люди бросились ему на помощь, вытащили его и раздели догола. На следующее утро, когда граф увидел его и ему рассказали о случившемся, он улыбнулся и запел:

 Не повезло моему другу;
 Он упал в грязь и барахтался в ней;
 Как бы он не закричал «На полпути!»
 Громко, как иностранцы.
 Я полагаю, что брат принца,
 Когда он был расстроен, то выглядел довольно унылым.
 Чёрная грязь на земле
 В Имболе, как известно Эрлингу.

 Некоторое время спустя случилось так, что они вернулись из города очень пьяными,
и люди Йоуна Фота не досчитались его, но больше никто не пропал. Они
сразу же послали на другие корабли, чтобы найти его, но его не нашли. Они не могли искать его на берегу ночью, но
утром, когда рассвело, они нашли его убитым под стеной города,
но так и не узнали, кто его убил. Его похоронили
Они с честью похоронили его в святой церкви, а затем отправились на север, в Эгиснес[384], и там несколько ночей ждали попутного ветра, чтобы плыть в Миклагард. Они привели свои корабли в великолепный вид и отплыли с большой помпой, как, по их мнению, сделал Сигурд Йорсалафари. Пока они плыли по морю на север, граф пел эту песню:

 Давайте оседлаем коней морского короля,
Оставим плуг в поле нетронутым.
 Пока мы ведём мокрые корабли вперёд,
 До самого Миклигарда.
 Там мы получим королевскую награду,
 За то, что мы хорошо владеем оружием,
 Пока мы насыщаем волчий пасть,
 И на полях сражений завоёвываем славу.




 ГЛАВА LXXXIII.

 О ГРАФЕ РЁГНВАЛЬДЕ.


 РЁГНВАЛЬД и его люди прибыли в Миклагард и были хорошо приняты
императором и варингами[385] В это время Менелай, которого мы называем
Мануил[386] был императором Миклигарда. Он дал им много денег и предложил
платить им, если они останутся там навсегда. Они согласились.
Он провёл там большую часть зимы. Эйндриди Унги был там, когда они приехали, и император оказал ему большие почести. Он мало общался с графом и его людьми, но пренебрежительно отзывался о них в разговоре с другими. Рёгнвальд отправился в путь из Миклигарда зимой и сначала поехал в Дираксборг[387] в Болгараланде. Оттуда они поплыли на запад, в Пулл[388]. Граф Рёгнвальд, Эрлинг, епископ Вильгельм и большинство других знатных людей оставили там свои корабли, раздобыли лошадей и поскакали сначала в Ромаборг (Рим), а затем из Рима в
Дания. Оттуда они отправились в Норвегию, где люди были рады их
видеть. Это путешествие стало очень знаменитым, и все, кто его совершил,
считались впоследствии более выдающимися людьми, чем прежде.

 Огмунд Дренг, брат Эрлинга Скакки, умер, пока они были в отъезде;
 пока они оба были живы, он считался более выдающимся из них двоих. После смерти короля Ингви Магнус, сын Эрлинга и Кристин,
дочери Сигурда Йорсалафари, стал королём, но власть в Норвегии
находилась в руках одного Эрлинга. Вальдемар, король датчан,
Он дал ему титул ярла, и он стал великим вождём. Эиндриди пришёл с юга через несколько зим после ярла Рёгнвальда и отправился к королю
Эйстейну, потому что не хотел иметь ничего общего с Эрлингом. Но после смерти
короля Эйстейна Эиндриди и Сигурд, сын Хаварда Хёльда из Рейра, собрали войско и сделали Хакона Хердабреида[389] сыном короля
Сигурд, сын Харальда Гилли, их король. Они убили сына Грегориуса Дага
и короля Инги. Эйндриди и Хакон сражались с Эрлингом под Секкром,[390]
 где Хакон был убит, но Эйндриди бежал. Эрлинг убил Эйндриди Унги
некоторое время спустя в Вике.[391]

Эрл Рёгнвальд провёл лето в Хёрдаланде, в Норвегии, и услышал много новостей с Оркнейских островов. Там были большие волнения, и большинство вождей разделились на две фракции, лишь немногие остались нейтральными.
 Эрл Харальд возглавлял одну из этих фракций, а Эрл Эрленд и Свейн, сын Аслейфа, — другую. Услышав об этом, эрл запел:

 Хотя большая часть моих дворян
 Забыла клятвы, которые они мне давали
 (такова человеческая злоба),
 Но их замыслам не суждено сбыться.
 Предатели, замышляющие что-то в моё отсутствие,
Не станут от этого более преданными;
 Медленно, но верно — вот мой девиз,
 Пока я ношу бороду на подбородке.

 У графа не было кораблей, но он попросил своих родственников и друзей построить для него несколько длинных кораблей за зиму. Они дали положительный ответ, согласились на всё, что он предложил, и построили корабли.




 Глава LXXXIV

 ГРАФ РЁГНВАЛЬД ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА.


Летом граф готовился к поездке на запад, в свои владения в
Оркнейские острова, но он не успел подготовиться, потому что его задержало много дел. Он отправился на запад на торговом судне, принадлежавшем
Торалю, сыну Асгрима, исландцу из знатного рода, у которого была ферма на юге, в Бискупстунгуре[392]. На борту судна у графа было много знатных людей. Когда они прибыли в Шотландию, зима была в самом разгаре, и они остановились в Торфнесе[393]. Граф прибыл в свои владения незадолго до Рождества.




 ГЛАВА LXXXV

 КОРОЛЬ ЭЙШТЕЙН БЕРЕТ ГРАФА ХАРАЛЬДА В ПЛЕН.


Теперь мы должны рассказать о том, что произошло на Оркнейских островах, пока граф Рёгнвальд был в отъезде. В то же лето, когда граф отправился в путешествие, король Эйстейн, сын Харальда Гилли, прибыл из Норвегии с многочисленным войском, которое он высадил в Ринарси[394]. Он узнал, что граф Харальд отправился в  Кейтнесс на корабле с двадцатью скамьями и восемьюдесятью людьми и остановился в  Торсе. Когда король Эйстейн услышал о нём, он снарядил три корабля и
пересёк залив Пентленд, направляясь на запад, в Торсу. Когда он
прибыл туда, граф и его люди ничего не знали о них, пока
Люди короля поднялись на борт корабля и взяли графа в плен. Его
доставили к королю, и в результате граф выкупил себя за три марки
золотом и отдал свои владения королю Эйстейну, чтобы тот в будущем
владел ими от его имени. Затем он стал человеком короля Эйстейна
и скрепил их договор клятвами. Оттуда король Эйстейн отправился в
Шотландию и разорял её всё лето. Во время этого похода он разграбил многие части Англии,
считая, что мстит за короля Харальда, сына Сигурда.
[395]




 ГЛАВА LXXXVI

 О КОРОЛЕ ЭЙСТЕЙНЕ.


 Тогда король Эйстейн вернулся в своё королевство, и его поход
вызвал разные толки. Граф Харальд остался в своих владениях на
Оркнейских островах, и большинство жителей были довольны его правлением. В
то время его отец, граф Маддад, был уже мёртв, но его мать, Маргарет,
уехала на Оркнейские острова. Она была красивой женщиной,[396] но
стервой. В это время умер король Шотландии Давид, и его сын Малькольм[397] стал королём. Он был ещё совсем ребёнком, когда унаследовал трон.




 ГЛАВА LXXXVII.

 О ГРАФЕ ХАРАЛЬДЕ.


 ЭРЛЕНД, сын Харальда Слеттмаля, большую часть времени проводил в Торсе.
 Иногда он бывал в Судреяре или в военных походах после смерти графа Оттара. Он был очень многообещающим человеком, преуспевшим во многих делах, щедрым, мягким, прислушивающимся к советам и очень любимым своими людьми. У него было много последователей.

 Был человек по имени Анакол, который воспитывал Эрленда и к чьим советам тот в основном прислушивался. Он был из знатного рода и отличался крепким здоровьем. Он был правой рукой графа Эрленда.

Когда граф Рёгнвальд покинул свои владения, чтобы отправиться в Йорсалахейм, Эрленд
отправился к Малькольму[398], королю Шотландии, и попросил его даровать ему титул графа и Кейтнесс за его поддержку, как это сделал его отец, граф
Эрленд. И поскольку у Эрленда было много друзей, а Малькольм был ещё ребёнком, он даровал Эрленду титул графа
Эрленд отдал ему половину Кейтнесса вместе с его родственником
Харальдом. Затем Эрленд отправился в Кейтнесс, чтобы повидаться со своими друзьями.

 После этого он собрал войско, отправился на Оркнейские острова и
он стремился добиться признания жителей. Когда граф Харальд, сын Маддада, услышал об этом, он собрал войско, и у него было много людей. Некоторые
отряды ходили между родственниками и пытались заключить между ними мир.
 Эрленд попросил половину островов совместно с графом Харальдом, но граф
Харальд отказался их отдавать. Однако между ними было заключено перемирие на этот год, и было решено, что Эрленд отправится на восток, к королю Норвегии, и попросит вернуть половину, принадлежавшую графу Рёгнвальду, которую, по словам графа Харальда, он должен был вернуть. Затем Эрленд отправился
на восток, в Норвегию, но Анаколь и часть его отряда остались.

У Гунни, сына Олафа, брата Свейна, сына Аслейфа, были дети от
Маргарет, матери ярла Харальда, но ярл Харальд изгнал его, и
поэтому между ним и Свейном возникла вражда. Последний отправил своего
брата Гунни на юг, в Лиодус (Льюис), к своему другу Лиотульфу, у которого
он сам гостил. Фугл, сын Лиотульфа, был с графом
Харальдом, и поэтому между ним и Свейном возникла вражда. Когда
граф Эрленд отправился на восток, в Норвегию, граф Харальд перешёл в Кейтнесс, и
Зимой он жил в Вике (Уике). Свейн, сын Аслейфа, тогда был в Трасвике (Фрествике) в Кейтнессе и присматривал за поместьем, которое принадлежало его пасынкам, поскольку его бывшей женой была Рагнхильд, дочь Ингимунда, хотя они прожили вместе недолго. Их сыном был Олаф. После этого он женился на Ингирид, дочери Торкеля. Их сыном был Андреас.

В среду Страстной недели Свен отправился с несколькими другими людьми в Ламбаборг.
Они увидели транспортное судно, идущее с севера по заливу Пентленд
Ферт, и Свен решил, что это люди графа Харальда, которых он
отправлен собирать свои доходы (scat) в Хьялтланд. Свейн приказал своим людям
сесть на лодку и напасть на баржу, что они и сделали. Они захватили весь его
груз и высадили людей ярла Харальда на берег, а сами отправились к Вику
и рассказали ему. Ярл Харальд на это ничего особенного не сказал, но все же сказал: “Свейн
и я будем по очереди”. Он распределил своих людей для развлечения
на Пасху. Жители Кейтнесса называли это так: граф был в
гостевых покоях.




 ГЛАВА LXXXVIII.

 О Свейне, сыне Аслейфа.


Сразу после пасхальной недели Свейн, сын Аслейфа, отправился на Оркнейские острова на барже и лодке, вёсельной и гребной. Когда они прибыли в Скальпейд  (Скапа), они взяли там корабль у Фугла, сына Лиотольфа.  Он возвращался от своего отца в Лиодус (Льюис) и направлялся к ярлу Харальду. Во время
того же путешествия они забрали двенадцать унций золота у Сигурда Клауфи,
оруженосца ярла Харальда. Эти деньги были оставлены на усадьбе,
но хозяева были в Киркиваге (Киркуолле). Затем Свен отправился в
Несс (Кайтнесс) и дальше через Шотландию. Он нашёл Малькольма,[399] короля
Король Шотландии, которому тогда было девять зим, в Апардионе (Абердине). Свейн
провел там месяц и был хорошо принят. Король Шотландии
настоял на том, чтобы он пользовался всеми доходами Кейтнесса, которые
были у него до того, как он стал врагом графа Харальда.




 ГЛАВА LXXXIX

 О Свейне и Анаколе.


ПОСЛЕ этого Свен собрался уходить, и они с королём Шотландии
расстались очень хорошими друзьями. Затем Свен отправился на свои корабли и отплыл с
юга на Оркнейские острова. Анаколь был в Дирнессе, когда Свен отплыл с
на юге, и они увидели, как они плывут на восток от Мули[400]. Они послали
Гаути, бонди из Скеггбьярнарстадира[401], к Свейну, и Анаколь
попросил его договориться с Фуглом о захвате корабля,
потому что Анаколь и Фугл были родственниками. Когда Гаути нашёл
Свейна и передал ему послание Анаколя, он отправил гонца обратно к
Анаколь попросил его отправиться в Сандей, чтобы они могли встретиться там, потому что
он (Свен) должен был быть там сам. Они мирно встретились там,
пришли к соглашению, и в результате Свен должен был сделать приношение
как ему самому нравилось. После этого Анаколь заключил союз со Свейном
и обязался заключить мир между Свейном и графом Эрлендом, когда тот
придёт с востока, — ведь они были заклятыми врагами из-за
сожжения Фракерка. Свейн и Анаколь отправились в Стрионсей и
несколько ночей простояли у Хофснеса[402]. В то время в
Стрионсее жил Торфинн Бессасон. Его женой была Ингегерд, сестра Свейна, которую бросил Торбьёрн Клерк.




 Глава XCV

 ПРИМИРЕНИЕ ГРАФА ЭРЛЕНДА И СВЕЙНА.


Когда Свен и Анаколь отдыхали у Хофснеса, туда прибыл из Норвегии ярл Эрленд. Анаколь и Торфинн пытались помирить его со Свеном, но он дал отрицательный ответ, сказав, что Свен всегда был против своих родичей и не выполнил договорённость между ним и ярлом Оттаром о том, что он поможет ему получить власть. Тогда Свейн предложил графу свою поддержку, и они вели переговоры весь день. Однако граф не соглашался до тех пор, пока Анаколь и Торфинн не заявили, что последуют за Свейном с Оркнейских островов, если граф не заключит мир
с ним. Затем эрл Эрленд передал послание от короля Эйстейна, в котором говорилось, что он
должен получить ту часть Оркнейских островов, которая раньше принадлежала
эрлу Харальду.

 Когда они заключили мир, Свейн посоветовал им отправиться к
эрлу Харальду, пока он не узнал об этом от других, и попросить его отказаться
от власти. Совет Свейна был принят во внимание. Они нашли ярла Харальда на
борту его корабля у Кьярекестадира.[403]

 Вечером в Михайлов день Харальд и его люди увидели
приближающиеся длинные корабли и, заподозрив, что это враги, бежали с
корабли в замок. Был человек по имени Арни, сын Рафна, который
бежал с корабля ярла Харальда в Киркиуваг. Он был так напуган, что
забыл, что щит у него на плече, пока тот не застрял в двери. Ярл Эрленд и Свейн бежали со своих кораблей и преследовали ярла
Харальда до замка, нападая на них с оружием и огнём. Осаждённые храбро защищались, пока не наступила ночь. Многие были
ранены с обеих сторон, и Харальд со своими людьми вскоре
выдохлись бы, если бы атака продолжалась дольше. На следующее утро бонды
и их общие друзья прибыли и попытались заключить между ними мир.
Граф Эрленд и Свейн очень не хотели заключать мир. В конце концов,
однако, они согласились при условии, что Харальд поклянется, что позволит графу
Эрленду сохранить его часть Островов и никогда не будет требовать их у него. Эти
клятвы были принесены в присутствии лучших людей Островов.

После этого граф Харальд отправился в Несс (Кейтнесс) и к своим друзьям
в Шотландию в сопровождении лишь нескольких человек с Оркнейских островов.

Граф Эрленд и Свейн созвали тинг с бондами в
Киркиуваг, и они прибыли со всех островов. Граф Эрленд отстаивал
свою правоту, говоря, что король Эйстейн отдал ему ту часть Оркнейских островов,
которой управлял граф Харальд, и он попросил бондов принять его, показав им
письма короля Эйстейна, которые подтверждали его слова. Свейн и многие другие его друзья и родственники
высказались в пользу графа, и в конце концов бонды пообещали подчиняться
графу.
Эрленд. Затем он завладел всеми островами и стал их правителем. Это было соглашение между графом Эрлендом и бондами, что он
не должны препятствовать графу Рёгнвальду во владении той частью островов, которая принадлежала ему, если ему будет позволено вернуться; но если граф Рёгнвальд будет требовать больше половины островов, они должны помочь графу Эрленду противостоять его притязаниям. Свейн, сын Аслейфа, часто бывал у графа Эрленда и просил его быть начеку и не доверять графу Харальду или шотландцам. Большую часть зимы они провели на борту своих кораблей, выставив дозорных. К Рождеству погода стала неспокойной, и
Свейн вернулся домой в своё поместье в Гарексее и попросил графа не ослаблять бдительность, несмотря на их расставание, и граф так и сделал. Он остался на борту своего корабля, и на островах для него не приготовили ни одного рождественского пира.




 ГЛАВА XCI

 ГРАФ ХАРАЛЬД НЕЗАМЕТНО ПРИБЫВАЕТ НА ОРКНЕЙСКИЕ ОСТРОВА.


На одиннадцатом дне Йоля случилось так, что Свейн сидел со своими людьми и пил. Потирая нос, он сказал: «Я думаю, что
ярл Харальд сейчас на пути к островам».

 Его люди ответили, что это маловероятно из-за сильного шторма
действующими на тот момент времени.

Он ответил: “Я знаю, что такое ваше мнение, и я не поэтому отправить
интеллект графу теперь, лишь на силу моего предчувствие;
но я подозреваю, что это необходимо”. Затем тему оставили, и они
продолжили пить, как и прежде.

Ярл Харальд отправился в свое путешествие на Оркнейские острова во время святочного прилива. У него было
четыре корабля и сотня человек. Две ночи он пролежал под Гарексей
(Гримсей?). Они высадились в Хафнарваге[404], в Хроссее, и
на тринадцатый день Йоля они отправились в Фьорд (Ферт). Они провели там
Рождественский праздник в Оркахауге.[405] Там двое из их людей сошли с ума, что замедлило их путь. Был уже почти день, когда они добрались до
Фьорда (Ферт). Там они узнали, что граф Эрленд был на борту своего
корабля, но в тот день он пил в доме на берегу.
Там Харальд и его люди убили двух человек — одного звали Кетилль, имя
другого не упоминается — и взяли в плен четверых: Арнфинна, брата Анаколь,
ещё одного человека по имени Лиотульф и двоих других. Харальд и
Торбьёрн Клерк вернулись в Торсу; братья Бенедикт и Эйрик отправились
в Ламбаборг, взяв с собой Арнфинна.

 Как только ярл Эрленд узнал о приближении врага, он ночью
отправил людей в Гарекси, чтобы сообщить Свейну. Тот немедленно
отправил свои корабли и отправился на встречу с ярлом Эрлендом,
согласно посланию, и они провели на борту кораблей большую часть зимы. Бенедикт и его брат
послали весть о том, что Арнфинн не будет освобождён, если граф Эрленд не вернёт им корабль, который был захвачен у Кьярекстадира. Граф
был готов отдать корабль, но Анаколь отговорил его, сказав, что Арнфинн спасётся и без этой жертвы.

В среду перед Великим постом Анаколь и Торстейн, сын Рагны, отправились ночью в Несс (Кайтнесс) на лодке с двадцатью мужчинами. Они вытащили лодку на берег под скалой в укромной бухте. Затем они поднялись и спрятались в роще недалеко от Трасвика
(Фрествика). Они устроили лодку так, что казалось, будто каждый из них находится на своём месте. Какие-то люди проходили мимо лодки утром
и ничего не заподозрили.

Анакол и его люди видели, как несколько человек гребли от борга [406] и высадились в
устье реки.[407] Затем они увидели человека, едущего верхом из борга, и
другой идущий, в котором они узнали Эйрика. Затем они разделились
на две группы. Десять человек пошли вдоль реки к морю,
чтобы помешать им добраться до лодки; остальные десять отправились в деревню.
Эйрик пришел в деревню незадолго до них и направился к
питейному залу. Затем он услышал, как вокруг ходят вооружённые люди, и побежал в
зал, а оттуда через другую дверь спустился к своей лодке, но там
его схватили и привезли на острова к графу Эрленду. Затем к графу Харальду отправили гонцов, чтобы сообщить ему, что
Эйрик не будет освобождён, пока Арнфинн и его спутники не вернутся целыми и невредимыми в Эрленд. И желания обоих были исполнены.




 ГЛАВА XCII

 ПРИМИРЕНИЕ ГРАФОВ ХАРАЛЬДА И ЭРЛЕНДА.


 Весной граф Харальд собрался отправиться из Кейтнесса на север, в
 Хьялтланд. Он намеревался лишить жизни Эрленда Унги, который ухаживал за его матерью Маргарет, хотя граф (Харальд) отказал ему.
Тогда Эрленд собрал людей, похитил её с Оркнейских островов,
отвёз на север в Хьялтланд и поселился там
Мосеярборг[408] и тщательно подготовился (к обороне). Когда
граф (Харальд) прибыл в Хьялтланд, он осадил борг и отрезал все пути
сообщения; но взять его штурмом было трудно, и люди ходили
между ними и пытались их помирить. Эрленд попросил графа отдать ему женщину в жёны, а взамен предложил помощь графу, сказав, что для него важнее вернуть свои владения, чем это, и что ему было бы полезно завести как можно больше друзей. Многие высказались в пользу предложения Эрленда, и в результате
что они заключили мир, и Эрленд женился на Маргарет. Затем он стал союзником ярла Харальда, и летом они оба отправились на восток, в Норвегию.

 Когда эти новости дошли до Оркнейских островов, ярл Эрленд и его люди составили план. Свейн посоветовал совершить набег, чтобы добыть добычу. Так они и сделали, отправившись на юг, в Брейдафьорд[409], и совершив набег на восток Шотландии. Они отправились на юг, в Берувик (Бервик-на-Твиде). Там жил богатый купец по имени Кнут. Свен и Эрленд захватили большое и прекрасное судно, принадлежавшее
Кнут. На борту был ценный груз и жена Кнута. Затем они поплыли на юг, в Б['и]хольмар[410]. Кнут был в Берувике, когда услышал о
разграблении. Он уговорил жителей Берувика за сто марок серебра попытаться
вернуть товары. Большинство из тех, кто отправился в погоню, были торговцами.
 Они отправились на поиски на четырнадцати кораблях. Когда граф Эрленд и
Свейн лежал под Б['и]хольмаром, и Свейн сказал ночью, что они должны спать без навесов, сказав, что он ожидает, что люди из Берувика могут напасть на них ночью в большом количестве. Дул сильный ветер
дул ветер, и на слова Свейна не обратили внимания, и они спали под
навесами, за исключением корабля Свейна, где не было навеса позади
мачты. Свейн сидел на сундуке в меховой шубе и говорил, что хотел бы
быть готовым ночью.

Одного из команды Свейна звали Эйнар Скиф. Он сказал, что о храбрости Свейна
много говорили, что его называли более смелым, чем другие, но теперь
он не осмеливался ставить навесы на своём корабле. На берегу, на
острове, были дозорные. Свейн, услышав, что они не согласны с тем, что видели,
подошёл к ним и спросил, о чём они спорят? Они сказали, что не уверены, что именно они видят. У Свейна было более острое зрение, чем у любого из его людей, и, посмотрев, он увидел четырнадцать кораблей, приближающихся к ним с севера. Затем он снова поднялся на борт своего корабля и велел своим людям проснуться и снять навесы, и тогда поднялся громкий шум, и все стали спрашивать Свейна, что им делать. Он велел им замолчать
и сказал, что советует пришвартовать корабли между островом и
материком, добавив: «Посмотрим, не пройдут ли они мимо нас, и
если они это сделают, мы разделимся; но если они нападут на нас, мы будем грести против них изо всех сил и окажем им достойное сопротивление, если встретимся с ними».

Другие выступили против этого плана, сказав, что единственный выход — уплыть от них, и они так и сделали.

Свейн сказал: «Если вы хотите уплыть, выходите в море». Свейн не был готов так же быстро, как остальные, но Анаколь ждал его. Корабль Свейна
был, однако, более быстрым, и он спустил паруса и стал ждать
Анаколь, не желая, чтобы тот остался на одном корабле. КогдаСтоя на палубе со всеми парусами, Эйнар Скейф сказал: «Свейн, наш корабль стоит на месте?»

 Свейн ответил: «Я так не думаю, но советую тебе больше не сомневаться в моей храбрости, потому что из-за твоего страха ты не можешь понять, движется корабль или стоит на месте, хотя это один из самых быстрых кораблей».

Они пристали к Мосею[411], и Свейн послал людей в Эйдинаборг, чтобы сообщить
королю Шотландии о своей добыче; но прежде чем они добрались до города,
они встретили двенадцать всадников, у которых седельные сумки были набиты серебром, и
когда они встретились, то спросили о Свейне, сыне Аслейфа. Остальные рассказали
где он был, и спросили, что им от него нужно. Шотландцы сказали, что им
сообщили, что Свейн взят в плен, и король шотландии
послал их потребовать за него выкуп. Тем самым они рассказали своим делам.

Царь не составит особого ущерба Kn;t, но отправил дорогостоящий щит
Swein, и другие подарки, кроме.

Граф Эрленд и Свейн прибыли на Оркнейские острова довольно поздно, осенью.
Этим летом граф Харальд отправился на восток, в Норвегию. В то же время граф
Рёгнвальд и Эрлинг Скакки прибыли в Норвегию из Миклигарда, и он прибыл
в свои владения на Оркнейских островах незадолго до Рождества.




 ГЛАВА XCIII

 МИР МЕЖДУ ГРАФОМ РЁГНВАЛЬДОМ И ГРАФОМ ЭРЛЕНДОМ.


 Тогда между графом Эрлендом и графом Рёгнвальдом
появились люди, которые пытались заключить между ними мир.
Бёндры ссылались на договор, который они заключили с графом Эрлендом,
согласно которому он не должен был мешать графу
Рёгнвальду завладеть его частью островов. В Киркиваге (Киркуолле) состоялась встреча
между графами, и на этой встрече они скрепили свой мир клятвами. За две ночи до Йоля они заключили мир, и условия его были таковы:
у каждого из них была половина Островов, и оба должны были защищать их от
графа Харальда или кого-либо другого, если бы он на них претендовал. У графа Рёгнвальда не было кораблей,
пока его собственные не пришли с востока летом. Этой зимой всё было спокойно,
но весной графы составили план на случай, если граф
Харальд придёт с востока. Граф Эрленд отправился в Хьялтланд,
чтобы перехватить его, если он туда придёт. Граф Рёгнвальд отправился
Торса, потому что ожидалось, что ярл Харальд отправится туда, если приедет с
востока, так как у него там было много друзей и родственников. Ярл Эрленд и Свейн
Летом они были в Хьялте и задержали все корабли, чтобы ни один из них не отправился в Норвегию.

 Летом ярл Харальд покинул Норвегию на семи кораблях и высадился на
Оркнейских островах.  Однако три корабля из-за непогоды были отнесены
к Хьялту, и их захватили Свейн и ярл Эрленд.  Когда ярл
Харальд прибыл на Оркнейские острова и услышал о соглашении между графом Рёгнвальдом
и графом Эрлендом о том, что каждый из них должен получить по половине островов;
и тогда он понял, что ему не отведена никакая территория. Он решил
отправиться в Несс (Кейтнесс) к графу Рёгнвальду раньше графа Эрленда и
Свейн пришёл с востока. Они были в Хьялтланде, когда услышали, что
ярл Харальд прибыл на Оркнейские острова с пятью драккарами, и
готовились немедленно отправиться туда. В Динрёсте[412] у них были сильные
течения и жестокие штормы, и там они разделились. Свейн вернулся на
Фридарей (Светлый остров) с двенадцатью кораблями, и они думали, что
ярл погиб. Из Фридарея они отправились в Сэнди, где нашли ярла
Эрленда с тремя кораблями. Это была радостная встреча. Затем они
отправились в Хроссей (Мейнленд) и расспросили о передвижениях ярла Харальда.




 ГЛАВА XCIV

 ГОВОРЯТ О МИРЕ.


Теперь следует рассказать, что граф Харальд прибыл в Торсу с шестью кораблями.
Граф Рёгнвальд был в Сазерленде на свадьбе своей дочери Ингирид,
которую он выдал замуж за Эйрика Слагбреллура. Он сразу же узнал, что граф
Харальд прибыл в Торсу и поехал из Берувика[413] в Торсу в сопровождении множества людей. Эйрик был родственником ярла Харальда и вместе со многими другими пытался помирить их, говоря, что им не подобает враждовать из-за родственных связей.
воспитание и их долгий союз. В конце концов дело зашло так далеко, что была назначена встреча и заключено перемирие. Они должны были встретиться в одном из замков в Торсе[414] и поговорить наедине, но равное количество их людей должно было находиться за пределами замка. Они долго беседовали и пришли к полному согласию. Они не виделись с тех пор, как вернулся Рёгнвальд.
Ближе к вечеру графу Рёгнвальду сообщили, что люди графа
Харальда идут туда с оружием. Граф Харальд сказал, что вреда
не будет. Затем они услышали снаружи громкие удары и выбежали наружу.
Торбьёрн Клерк прибыл туда с большим отрядом и сразу же напал на
людей Рёгнвальда. Графы призвали их не сражаться. Тогда жители города
побежали к ним, чтобы разнять их. Тринадцать человек из отряда графа
Рёгнвальда были убиты, а сам он был ранен в лицо.




 ГЛАВА XCV

 ПЛАНЫ СВИНА.


ПОСЛЕ этого их друзья попытались установить между ними мир,
и в результате они заключили мир, который скрепили клятвами.
Они возобновили свой союз, поклявшись в верности и пожав друг другу руки; и
было решено, что в ту же ночь они отправятся на Оркнейские острова,
чтобы напасть на графа Эрленда. Они вышли в залив Пентленд на десяти
кораблях и взяли курс на Ринарси.[415] Они высадились в Видиваге[416]
и сошли на берег. Эрленд и его люди остались на борту своих кораблей
Бардвик[417], и оттуда они увидели толпу на Рёгнвальдсее и послали
шпионов. Когда они услышали о примирении графов,
также было сказано, что графу Эрленду не будет позволено грабить на берегу,
или добыть провизию каким-либо другим способом; и их целью было помешать им добыть еду на острове. Граф Эрленд собрал совет и посоветовался со своими людьми, и они решили, что Свейн должен решить, что делать. Свейн ответил, что они должны отплыть той же ночью в Кейтнесс, сказав, что у них нет сил сражаться с обоими графами на островах. Он заявил, что они намерены отправиться на Судреяр (Гебридские острова) и перезимовать там.

Это был канун Дня святого Михаила, когда они отплыли по заливу Ферт, но когда они
Прибыв в Несс (Кейтнесс), они углубились в страну и угнали
множество коров, которых погрузили на свои корабли.
Там были сильные течения и плохая погода, так что залив часто был
непроходимым; но когда наступала благоприятная погода, Свейн отправлял
человека на лодке из Несса, чтобы сообщить, что граф Эрленд
выстроил большой причал[418] в Кейтнессе и был готов отплыть в
Садреяр, когда подует благоприятный ветер. Когда об этом стало
известно графу Рёгнвальду, он созвал своих людей и обратился к ним с
речью:
Он велел им быть начеку, остерегаться и каждую ночь спать на
борту своих кораблей. «Потому что, — сказал он, — Свена можно ожидать на
островах в любой момент; чем больше он говорит об отъезде, тем
вероятнее это».

 В начале зимы эрл Эрленд и Свен покинули Торсу и взяли
курс на запад Шотландии. У них было шесть больших длинных кораблей,
наполненных людьми. Им приходилось грести, и когда они отошли на
некоторое расстояние от
Кейтнес, шпионы графа Рёгнвальда, отправились на острова и сообщили ему
новости. Затем графы перегнали свои корабли в Скальпейд (Скапа), и граф
Рёгнвальд хотел, чтобы они задержались на борту.

 Когда Свейн и Эрленд отплыли на запад от Стаура[419], первый сказал, что
они не должны утруждать себя дальнейшим греблей, и попросил своих людей развернуть корабли и поднять паруса. Этот поступок Свейна сочли глупым, но его люди сделали так, как он велел. Когда они
проплыли некоторое расстояние, корабли начали набирать скорость, потому что
дул попутный ветер, и ничего не было сказано об их путешествии, пока они не
прибыли в Вагаланд[420] на Оркнейских островах. Там они узнали, что графы
Скальпейд, у Кнаррарстадира[421], с тринадцатью кораблями. Там были Эрленд
Унги, Эйрик Слагбрелль и многие другие известные люди. Торбьёрн Клерк
отправился в Папулей[422] к Хакону Карлу, своему зятю. Он был четыре
ночей до Саймона-Ма, когда Swein, сын Asleif, решил атаковать
графы в течение ночи, но считалось весьма опасным, так как
их последователи были гораздо более многочисленны. И все же Свейн настоял на том, чтобы поступить по-своему.
он так и поступил, потому что граф пожелал последовать его
совету.




 ГЛАВА XCVI

 СРАЖЕНИЕ МЕЖДУ ТРЕМЯ ГРАФАМИ.


Ночью пошёл мокрый снег, и граф Рёгнвальд покинул свой корабль с шестью людьми, намереваясь отправиться в свою резиденцию в Йорфиаре
(Орфире), потому что не ожидал опасности. Во время ливня они добрались до Кнаррарстадира. Там жил исландец по имени Ботульф Бегла, превосходный скальд. Он настойчиво приглашал конунга Рёгнвальда остаться
там на ночь. Конунг Рёгнвальд и его люди вошли в дом;
с них сорвали одежду, и они легли спать; но Ботульф
должен был следить. В ту же ночь Эрленд и Свейн напали на Эрла
Харальда и его людей и застали их врасплох, и они ни о чем не подозревали
пока не услышали боевой клич. Они схватились за оружие и храбро защищались
. Многие были убиты, и атака закончилась так
ярл Харальд выпрыгнул на берег, когда на его корабле осталось всего пять человек
. Бьярни, брат Эрленда Унги, знатный человек, пал там,
и с ним сотня человек, и многие были ранены. Все
люди графа спрыгнули с кораблей, чтобы добраться до берега, и бежали. Немногие из
Люди ярла Эрленда были убиты, и они захватили четырнадцать кораблей, принадлежавших ярлам, со всеми ценными вещами, которые на них были. Когда большая часть работы была сделана, они узнали, что ярл Рёгнвальд накануне вечером покинул свой корабль и отправился в Кнаррарстадир, и они пошли туда. Бонди Ботульф стоял у двери, когда они пришли, и хорошо их поприветствовал. Они спросили, там ли ярл Рёгнвальд. Ботульф сказал, что был там ночью. Они стали очень агрессивными и потребовали, чтобы он сказал, где тогда был граф, добавив, что он, несомненно, знает, где он был. Он сказал, что
Он указал рукой на задний двор фермы и запел:

 Сюда пришёл принц поохотиться;
 Его люди метко стреляют.
 Теперь многие куропатки встречают
 Смерть у зелёных холмов,
 Где охотничий лук,
 Изогнутый, словно по волшебству,
 Быстро убивает болотную птицу.
 Меч принца защищает землю.

Люди графа бежали из усадьбы, и тот, кто бежал быстрее всех
Ботульф считал себя самым везучим, так как он должен был первым поймать графа
Рёгнвальда. Ботульф вошёл в дом, разбудил графа и рассказал ему, что
произошло ночью, а также что делали люди графа.
Рёгнвальд и его люди тут же вскочили и оделись;
затем они отправились в резиденцию графа в Йорфиаре; и когда они
пришли туда, то обнаружили, что граф Харальд прячется. Графы [Харальд и
Рёгнвальд] немедленно отправились в Несс, каждый на отдельной лодке; у одного было
двое людей, у другого — трое. Все их люди отправились в Несс, где бы они
ни нашли лодку.

Эрленд и Свейн захватили корабли, принадлежавшие графу, и большое
количество другого имущества. Свейн забрал в свою долю все сокровища графа Рёгнвальда,
которые были на его корабле, и отправил их ему в Несс.
Свейн посоветовал графу Эрленду переправить свои корабли в Вагаланд (Уоллс) и
задержаться в заливе, где они могли бы видеть корабли, идущие из Несса, так как он
считал, что было бы удобно напасть на них, если бы представилась такая
возможность. Но граф Эрленд поддался уговорам своих людей, которые
считали, что им следует отправиться на север в Даминси (Дамси) и
закрепиться там в большом замке
они пили весь день, но каждую ночь связывали корабли и
спали на борту. Так прошло время до рождественского праздника.




 ГЛАВА XCVII

 СМЕРТЬ ГРАФА ЭРЛЕНДА.


 За пять дней до Рождества Свейн, сын Аслейфа, отправился на восток
Сандвик[423] отправился к своей родственнице Сигрид, потому что ему нужно было заключить мир
между ней и её соседом по имени Бьёрн. Перед отъездом он велел
графу Эрленду спать на борту ночью и не ослаблять бдительность,
пока его самого не будет. Свен провёл одну ночь со своей родственницей
Сигрид. Один из арендаторов и близкий друг Сигрид по имени Гисли попросил Свейна
пожить у него, так как он варил эль и хотел его угостить. Когда они прибыли в Гисла, им сказали, что граф Эрленд не взошёл на борт в ту ночь. Как только Свейн услышал об этом, он послал Маргада, сына Грима, и двух других людей к графу и попросил его прислушаться к его совету, хотя он и не сделал этого прошлой ночью. Затем он добавил: «Я подозреваю, что мне недолго придётся заботиться об этом графе».

 Маргад и его спутники нашли графа Эрленда и передали ему слова Свейна.
Люди графа сказали: “Он странный человек; иногда он ничего не боится
, в другое время он так напуган, что не знает, где
искать убежища себе или другим”. Они сказали, что будут спокойно спать
на берегу и не поднимутся на борт. Граф сказал, что они должны поступить так, как
Суэйн посоветовал им, и он поднялся на борт с двадцатью четырьмя людьми;
остальные ночевали в доме. Маргад пошел к другому ручью, неподалеку.
В ту же ночь графы Рёгнвальд и Харальд застали врасплох графа Эрленда, и
ни стражники, охранявшие остров, ни те, кто был на борту,
Корабль заметил их, когда они поднимались на борт. Человек по имени Орм
и ещё один Уфи находились в носовой части корабля графа. Уфи вскочил
и попытался разбудить графа, но не смог, потому что тот был мертвецки пьян. Тогда
он взял его на руки и прыгнул с ним за борт в лодку, стоявшую рядом с кораблём, а Орм прыгнул за борт с другой стороны и сбежал на берег. Там был убит граф Эрленд и большинство тех, кто был на
борту. Маргад и его люди были разбужены ночью боевым
кличем, взялись за вёсла и обогнули мыс. Это было
Был ясный лунный свет, и они увидели, как графы ушли; и они были уверены, что судьба решила за них. Они первыми отплыли в
Реннадал (Рендал) и послали людей к Свейну, сыну Аслейфа, чтобы рассказать ему о том, что они видели. Граф Харальд хотел дать людям графа Эрленда передышку,
но граф Рёгнвальд хотел подождать, чтобы узнать, найдут ли тело графа или нет. Тело было найдено за две ночи до Йоля.
В куче водорослей было видно копьё, и это копьё торчало в теле
графа Эрленда[424]. Затем его отнесли в церковь, и был объявлен траур
был отдан людям графа, а также четырём людям Свейна, которых
взяли в плен.

 Человек по имени Йон Вёнг был сыном сестры того Йона Вёнга, о котором
упоминалось ранее.[425] Он был с Хаконом Карлом, и у него был ребёнок от его сестры; затем он сбежал и был с Анаколем в пиратских
экспедициях; но теперь он был с Эрлендом, хотя и не участвовал в битве.
Все люди Эрленда отправились в Киркиуваг и нашли убежище в церкви Святого Магнуса.
Графы отправились туда, и в церкви состоялось мирное собрание. Графы не собирались прощать Йона, пока он не пообещал жениться
женщина. Все мужчины поклялись в верности графам, и Йон Вёнг
стал управляющим графа Харальда.




 ГЛАВА XCVIII

 Свейн убивает Эрленда.


 После смерти графа Эрленда Свейн, сын Аслейфа, отправился в Реннадаль
(Рендейл), и там он увидел Маргада, который смог рассказать ему обо всём, что произошло в Даминси. Затем Свейн отправился в Хрольфсей
(Роузэй) и прибыл туда во время прилива. Он и его люди вытащили всё
снаряжение с кораблей на берег и спрятали его. Они разделили
Они расположились среди ферм и следили за передвижениями графов
и других вождей. Свейн, сын Аслейфа, поднялся на холм с пятью людьми
и спустился к морю с другой стороны; они спрятались в темноте на
ферме и услышали громкий разговор. Там было
Торфинн, его сын Огмунд и их зять Эрленд[426]. Он
хвастался, что нанёс Эрленду смертельный удар, и все они заявляли, что
сделали всё правильно. Когда Свен услышал об этом, он и его
товарищи напали на них. Свен был самым быстрым и сразу же нанёс
Эрленд получил смертельный удар. Они взяли Торфинна в плен и увели его;
но Огмунд был ранен. Свейн отправился в Тингавёль[427] к брату своего отца Хельги;

и там они провели первые дни Йоля в укрытии. Эрл Рёгнвальд отправился в Даминсей, но эрл Харальд был в Киркиваге во время
Йоля. Эрл Рёгнвальд отправил людей в Тингавёль, к Хельги, и попросил его
передать его родственнику Свейну, если тот знает, где он находится, что
эрл Рёгнвальд приглашает его провести у него Йоль, и он попытается
помирить его с эрлом Харальдом. Когда Свейн получил это
С этим посланием он отправился к конунгу Рёгнвальду и оставался у него до конца святок, и с ним хорошо обращались.




 ГЛАВА 199

 О КОНУНГЕ ХАРАЛЬДЕ И СВИНЕ, СЫНЕ АСЛЕЙФА.


 ПОСЛЕ РОЖДЕСТВА было назначено собрание для заключения мира между конунгами
и Свином, на котором они должны были окончательно уладить все вопросы, по которым
было достигнуто примирение. Когда они встретились, ярл Рёгнвальд приложил немало усилий, чтобы
помирить их. Однако другие, не являвшиеся друзьями или родственниками Свейна,
выступали против него, говоря, что он всегда будет
вызывал беспорядки, если бы его не изгнали с Островов. В конце концов,
однако, они договорились вот о чем— Свейн должен заплатить по золотой марке
каждому из графов и оставить себе половину своих поместий и хороший
баркас.

Когда Свейн услышал о награде, он ответил: “Наше соглашение будет выгодным только в том случае,
если меня не будут притеснять”.

Эрл Рёгнвальд не принял плату от Свейна, сказав, что
ни в коем случае не будет его притеснять, так как считает, что его верность и
дружба стоят больше, чем деньги.

 После мирного собрания эрл Харальд отправился в Гарексей и воспользовался
Зерно и другое имущество были потрачены впустую. Когда Свейн услышал об этом, он
пожаловался на свою потерю графу Рёгнвальду и сказал, что «это было
нарушением их соглашения и что он вернётся домой, чтобы позаботиться о своём
имуществе».

 Граф Рёгнвальд сказал: «Останься со мной, Свейн: я отправлю послание графу
Харальду, потому что он будет тебе не по зубам, каким бы сильным и храбрым ты ни был».

Свена было не переубедить, и он отправился с десятью мужчинами на лодке в
Гарексей и прибыл туда поздно вечером. Они зашли за
дома, и Свен хотел поджечь зал и сжечь
усадьба и граф в ней. Человек по имени Свейн, сын Блакари, самый знатный из спутников Свейна, отговорил его от этого, сказав, что графа, возможно, нет в усадьбе, а если он там, то не позволит жене Свейна и его дочери выйти, и не стоит даже думать о том, чтобы их сжечь. Тогда они подошли к двери и вошли в прихожую. Те, кто был в зале, вскочили и закрыли дверь, и тогда Свейн и его люди поняли, что графа в доме нет. Те, кто был внутри, вскоре перестали сопротивляться и сдались
Они отдали своё оружие Свейну и вышли безоружными. Свейн пощадил всех
людей ярла Харальда. Он вылил всё своё пиво и забрал жену и дочь. Он спросил свою жену Ингвирид, где ярл Харальд, но она не ответила. Тогда он сказал: «Тогда ничего не говори, а просто покажи, где он». Она и этого не сделала, потому что была родственницей ярла. Свен отказался от части оружия, когда они поднялись на борт кораблей.
Но это привело к тому, что их мирное соглашение было расторгнуто.

Граф Харальд отправился на один из островов охотиться на зайцев.[428] Свен
отправились в Хеллисей[429]. Он резко возвышается над морем, и в скалах есть большая пещера, устье которой затапливается во время прилива.
 Когда люди графа получили от Свена оружие, они отправились к графу
Харальду и сообщили ему о проделках Свена. Граф поднял свой корабль на
воду и приказал своим людям грести за ним. Он сказал: «На этот раз наша встреча со Свеном будет решающей». Тогда они поплыли за ним в
погоню и вскоре увидели и узнали друг друга.

Когда Свейн увидел, что они догоняют его, он сказал: «Мы должны что-то придумать».
план, потому что я не хочу встречаться с графом с такими большими шансами
против меня, какие, как я подозреваю, есть. Пойдем в пещеру и посмотрим, что у нас получится
.

Когда Свейн добрался до пещеры, был отлив. Они втащили лодку
в пещеру, которая врезалась в скалу, и вода поднялась перед
входом в пещеру. В течение дня ярл Харальд и его люди искали
Свейн обошёл весь остров и не нашёл его, как и не увидел, чтобы с острова отплывала какая-либо лодка. Они очень удивились этому, так как
подумали, что лодка Свейна вряд ли могла затонуть. Они обогнули остров на вёслах
Они обыскали остров в поисках лодки, но не нашли её. Тогда они
решили, что он, должно быть, отправился на какой-нибудь другой остров, и
пошли туда, где, по их мнению, это было наиболее вероятно. Случилось так, что, когда граф отплыл, прилив отступил от входа в пещеру. Свейн
подслушал разговор графа с его людьми. Он оставил свою лодку в пещере,
взял маленькую лодку, которая была у монахов[430], и отправился
Сэнди. Там они высадились на берег и оттолкнули от берега маленькую лодку, которая
дрейфовала, пока не разбилась. Они пришли на ферму под названием
Вёлунес,[431] где жил человек по имени Бард, который был родственником Свейна.
 Они тайно представились ему, и Свейн сказал, что хочет остаться там. Бард ответил, что он может делать всё, что ему вздумается, но он не осмелится держать его здесь, если только тот не будет скрываться. Они вошли и сели в стороне от других обитателей дома, отделённые перегородкой.
Там была потайная дверь, заложенная камнями. В тот вечер
Йон Вёнг, управляющий графа Харальда, прибыл туда с шестью людьми, и Бард
хорошо их принял. Были разведены большие костры, у которых они грелись
сами. Йон был взволнован и говорил о делах Свейна и
ярлов. Он очень сильно обвинял Свейна, говорил, что тот нарушал перемирие и
никому не был верен. Недавно он заключил мир с ярлом Харальдом, но
всё равно пошёл на него войной и сжёг его дом, добавив, что в стране
никогда не будет мира, пока Свейн не будет изгнан. Бард и
Товарищи Йона сказали несколько слов в защиту Свейна. Тогда Йон начал
обвинять ярла Эрленда, говоря, что в его смерти нет ничего плохого, так как он был жестоким человеком, и никто не мог чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Когда Свейн услышал
после этого он не смог сдержаться, схватил свое оружие и побежал к
потайной двери. Он столкнул камни вниз, производя при этом сильный шум.
План Свейна состоял в том, чтобы подскочить к двери в холл. Йон сидел в своей
рубашке и полотняных бриджах, и когда он услышал приближение Суина, он завязал шнурки на своих
ботинках и выскочил из огня прочь от дома. Ночь
была непроглядно темной, и стоял сильный мороз. Ночью он пришёл на
другую ферму. Его ноги сильно обморозились, и несколько пальцев
отвалились. По просьбе Барда Свейн даровал покой Йону.
товарищи. Он остался там на ночь, но утром он
и его люди уехали на лодке, принадлежавшей Барду, которую тот ему дал.
Они отправились на юг, в Бардсвик[432], и остановились в одной пещере.
 Иногда Свейн обедал в доме днём, но спал
ночью у своей лодки и таким образом защищался от врагов.




 Глава C

 О Рогнвальде и Свейне.


Однажды ранним утром Свейн и его люди увидели большой драккар, плывущий от
Хрольвсёя (Хроссея?) к Рогнвальдсёю,[433] и Свейн узнал его
сразу же, как корабль ярла Рёгнвальда, которым он сам управлял.
Они пристали к Рёгнвальдсее, где стояла лодка Свейна, и пятеро из них сошли на берег. Свейн и его люди были на каком-то мысе и
бросали камни в людей ярла. Когда те, кто был на борту, увидели это, они обнажили
оружие, и когда Свейн увидел это, они побежали к берегу, столкнули
лодку на воду и запрыгнули в неё. Корабль-дракон прочно застрял
на берегу. Когда они проплывали мимо него, Свейн стоял с копьём
в руке. Когда конунг Рёгнвальд увидел это, он
щит и держал его перед собой, но Свен не бросил копьё. Когда
граф увидел, что они собираются уплыть, он приказал поднять
щит перемирия и попросил Свена сойти на берег. Когда
Свен увидел это, он велел своим людям сойти на берег, сказав, что для
него будет величайшим удовольствием заключить мир с графом Рёгнвальдом.




 ГЛАВА XI

 О ГРАФЕ ХАРАЛЬДЕ И СВЕНЕ.


Затем конунг Рёгнвальд и Свейн сошли на берег и долго беседовали
между собой и пришли к полному согласию. Пока они разговаривали, они увидели
Эрл Харальд плыл из Кейтнесса в Вагаланд (Уоллс), и когда корабль приблизился к острову, Свейн спросил, что нужно делать. Эрл
сказал, что Свейн должен немедленно отправиться в Несс. Это было во время Великого поста.
 Они покинули Рёгнвальдсей одновременно. Эрл отправился в Хроссей,[434]
а Свейн — на запад, в Страумсей (Строму). Эрл Харальд увидел лодку и
подумал, что узнал в ней лодку Свейна, и сразу же отправился в погоню
по заливу. Когда Свейн увидел погоню, они покинули лодку и спрятались. Когда эрл Харальд прибыл в Страмси (Строму), он увидел лодку,
и заподозрил, что люди были где-то поблизости, и поэтому не стал
сходить на берег. Человек по имени Амунд, сын Хнефи, который был другом ярла Харальда и сводным братом Свейна, сына Аслейфа, пошёл между ними и добился того, что они согласились соблюдать
мирное соглашение, которое заключили прошлой зимой. Поднялся шторм, и они оба были вынуждены остаться там на ночь, и
Амунд положил ярла Харальда и Свейна в одну постель, и многие из их людей
ночевали в одном доме.

После этого Свейн отправился в Несс (Кейтнесс), а ярл Харальд — в
Оркнейские острова. Свейн услышал, что граф сказал, что их договор о мире был довольно расплывчатым. Однако он не придал этому особого значения,
и отправился на юг в Далир, где провёл Пасху со своим другом
Сумарлиди; но граф Харальд отправился на север в Хьялтланд и провёл там
весну.

 После Пасхи Свейн отправился с юга и по пути встретил двух людей из
Братья Вёнга — один из них назывался Буну-Петр, а другой — Блан. Свейн и его люди схватили их, отняли у них всё имущество и привезли на
сушу. Для них соорудили виселицу, и когда всё было готово
Свейн сказал, что им следует позволить бежать в горы, добавив, что
они будут большим позором для своего брата Йона, если умрут. Они
долго бродили по холмам, и когда добрались до каких-то жилищ,
то сильно обморозились.

  Оттуда Свейн отправился в Лиодхус, в Судреяр, и пробыл там
некоторое время. Когда Йон Вёнг услышал, что Свейн взял его братьев в плен,
и не зная, что он с ними сделал, он отправился в Эйин
Хельга (Энхаллоу) и взял Олафа, сына Свейна, сына Аслейфа, и
Колбейна Хругу, приёмного сына, и привёл их в Вестрей. Они встретились с ярлом
Рёгнвальд в Хрепписнесе[435], и когда он увидел Олафа, то сказал: «Зачем ты здесь, Олаф?»

Тот ответил: «Это дело рук Йона Вёнга».

Граф посмотрел на Йона и спросил: «Зачем ты привёл сюда Олафа?»

Тот ответил: «Свен забрал моих братьев, и я не знаю, может быть, он их убил».

Граф сказал: «Забери его обратно как можно скорее и не смей причинять ему вред, что бы ни случилось с твоими братьями, потому что если ты это сделаешь, то не будешь в безопасности на островах ни от Свейна, ни от Кольбейна».




 ГЛАВА CII

 О ГРАФЕ РЁГНВАЛЬДЕ.


ПОСЛЕ Пасхи Свейн отправился в Судреяр, взяв с собой
шестьдесят человек. Он отправился на Оркнейские острова и сначала высадился на Хрольфсее
(Роусее). Там они взяли в плен человека по имени Хакон Карл,[436] который был
с графом Харальдом, когда был убит граф Эрленд. Хакон выкупил себя за три марки
золотом и таким образом спасся от Свейна. На Хрольфсее
Свен нашёл корабль, который у него забрали ярлы, и на нём были
вырезаны две доски по приказу ярла Рёгнвальда, потому что
Свен отказался покупать его или принимать в дар от ярлыков.
Свейн отправился оттуда в Хроссей и встретился с графом Рёгнвальдом в Биргишераде
(Бирсе). Граф хорошо принял его, и Свейн провёл с ним весну. Граф Рёгнвальд сказал, что приказал распилить доски корабля, потому что не хотел, чтобы Свейн безрассудно носился по островам, когда вернётся с Сударейра. Эрл Харальд прибыл из Хьялтланда весной, в день Святой Троицы, и когда он прибыл на Оркнейские острова, эрл Рёгнвальд послал к нему людей, чтобы сказать, что он хочет возобновить мирный договор между ним и Свейном, и было назначено мирное собрание
в церкви Святого Магнуса в пятницу во время Страстной недели. Граф Рёгнвальд
пришёл на собрание с большим топором, и Свейн пошёл с ним. Тогда
мирный договор, заключённый зимой, был подтверждён.




 ГЛАВА CIII

 О Свейне, сыне Аслейфа.


 Тогда граф Рёгнвальд отдал графу Харальду корабль, который принадлежал
Свейн, но всё остальное, что он получил от Свейна, он
вернул ему. Эрл Рёгнвальд и Свейн стояли у
церковных дверей, пока парус, который лежал в церкви Святого Магнуса,
Это было исполнено, и Свейн выглядел довольно мрачным. В следующую субботу,
после полуденной службы, люди ярла Харальда пришли к Свейну, сыну Аслейфа,
и сказали, что ярл хочет, чтобы он пришёл и поговорил с ним. Свейн посоветовался
с ярлом Рёгнвальдом, но тот не слишком настаивал на его приходе и добавил,
что не знаешь, кому можно доверять. Тем не менее Свейн пошёл с пятью
людьми. Граф сидел на скамье в маленькой комнате, а
Торбьёрн Клерк — рядом с ним. С графом было ещё несколько человек, и они
некоторое время сидели и пили. Затем Торбьёрн вышел из комнаты, и Свейн
Спутники сказали ему, что они очень сомневаются в поведении ярла. Торбьёрн вернулся вскоре после этого и подарил Свейну алую тунику и плащ, сказав, что не знает, можно ли назвать это подарком, потому что эти вещи были отобраны у Свейна зимой. Свейн принял подарки. Ярл Харальд вернул ему принадлежавший ему драккар и половину его имущества и владений. Он попросил его остаться с ним и сказал, что их дружба никогда не должна
быть разорвана. Свен с радостью согласился и сразу же ушёл
В ту же ночь он рассказал графу Рёгнвальду, как всё обернулось между ним и графом Харальдом. Граф Рёгнвальд сказал, что очень доволен этим,
и велел Свейну позаботиться о том, чтобы они снова не стали врагами.




 ГЛАВА IV

 О ГРАФАХ.


 Вскоре после этого три вождя — Свейн, Торбьёрн и Эйрик — отправились
в набег. Сначала они отправились в Судрейар, а затем
на запад, в Силлингар, где одержали великую победу в
Мариюхёфне[437] на праздник святого Колумба (9 июня) и взяли много добычи. Затем
они вернулись на Оркнейские острова.

Когда графы Харальд и Рёгнвальд заключили мир со Свейном, сыном Аслейфа, они всегда были вместе, и граф Рёгнвальд правил, но они
очень хорошо ладили. Когда они вернулись домой с Силлингара, Торбьёрн
Клерк отправился к графу Харальду и стал его советником. Свейн вернулся домой к
Гарексей зимовал там со многими людьми, живя за счёт
своей добычи и других запасов, которые он приобрёл на островах. Он
был очень привязан к графу Рёгнвальду. Каждое лето он отправлялся в
набеги. Говорили, что Торбьёрн не способствовал укреплению мира.
между графом Харальдом и графом Рёгнвальдом.

 Тораринн Киллинеф был одним из людей графа Рёгнвальда, его большим другом, и всегда был рядом с графом. Человек по имени Торкель был одним из
последователей Торбьёрна Клерка и его другом. Тораринн и Торкель
Они поссорились из-за выпивки в Киркиуваге, и Торкель ранил Тораринна,
а затем сбежал к Торбьёрну. Товарищески Тораринна преследовали Торкеля,
но Торбьёрн и его люди защищались на чердаке. Графы узнали об этом
и отправились их разнимать. Торбьёрн отказался уходить
решение этого дела было передано графу Рёгнвальду, так как в погоне участвовали его люди. Когда Тораринн оправился от ран, он убил Торкеля, когда тот шёл в церковь. Он убежал в церковь, но
Торбьёрн и его люди преследовали его. Графу Рёгнвальду рассказали о случившемся, и он отправился туда со своими людьми и спросил Торбьёрна, собирается ли тот взломать церковь. Торбьёрн сказал, что церковь не должна
прикрывать того, кто находится внутри. Эрл Рёгнвальд сказал, что в
настоящее время не должно быть никаких нарушений в церкви, и Торбьёрна
отогнали от
IT. По этому делу не было достигнуто никакого соглашения.

Торбьерн отправился в Кейтнесс и пробыл там некоторое время. Затем произошло многое
, что привело к их отчуждению, поскольку Торбьерн часто был виновен в
насилии по отношению к женщинам и в убийствах людей. Он тайно отправился на
Оркнейские острова в лодке с тридцатью мужчинами, высадился в Скалпейде и пошел пешком в
Киркиуваг с тремя мужчинами. Вечером он один отправился в таверну, где
Тораринн пил пиво, и сразу же нанёс ему смертельный удар. Затем он
выбежал в темноту и скрылся. За это граф сделал его
вне закона во всех частях своих владений. Торбьерн перешел на сторону Несса и
скрывался со своим шурином Хесвиром, которого звали
сильный. Он женился на сестре Торбьерна, Рагнхильд, и их сыном был
Стефан Радгиафи (советник), последователь Торбьерна. Вскоре после этого
Торбьерн отправился к Малькольму, королю шотландии, и оставался там некоторое время, в
большой милости у короля. С
Королем Шотландии был человек по имени Джиллаодран. Он происходил из знатной семьи, но был жестоким человеком. Он
навлек на себя неудовольствие короля Шотландии за насильственные действия и
убийства, которые он совершил в своём королевстве. Он бежал на Оркнейские острова, и графы приняли его. Затем он отправился в Кейтнесс и стал управляющим у графов. В Кейтнессе жил благородный бонд по имени Хельги, друг графа Рёгнвальда. Гиллодран поссорился с ним из-за должности управляющего, напал на него и убил. После резни он отправился на запад, в Шотландский фиорд, и был принят вождём по имени Сумарлиди Хёльд[438], у которого были владения в Далире, на Шотландском фиорде. Его женой была Рагнхильд, дочь Олафа Битлинга
(немного), король Судреяр. Их сыновьями были король Дуфгалл,
Рёгнвальд и Энгулл.[439] Их называли родом Далверья.

Граф Рёгнвальд послал за Свейном, сыном Аслейфа, прежде чем отправиться в
экспедицию. Когда они встретились, граф Рёгнвальд попросил его присмотреть за
Гиллодраном, если у него будет такая возможность. Свен сказал, что не знает, насколько далеко он сможет зайти.




 ГЛАВА CV

 СВЕН УБИВАЕТ СУМАРЛИДИ.


 Затем Свен отправился в набег на пяти драккарах. Когда
Он отправился на запад, в Шотландский залив, и услышал, что Сумарлиди Хёльд
сел на корабль и собирался отправиться в экспедицию. У него было семь
кораблей, и Гиллодран командовал одним из них. Он отправился в залив,
чтобы привести войска, которые не прибыли. Когда Свен узнал о
Сумарлиди, он дал ему бой, и это была ожесточённая схватка. Сумарлиди Хёльд
был убит в этом бою, и многие его люди тоже. Когда Свейн узнал, что Гиллодрана там нет, он отправился на его поиски и убил его в
Мёрквифьорде[440] и ещё пятьдесят человек вместе с ним. Затем он продолжил свой путь
экспедиция и вернулся домой осенью, как обычно. Вскоре после возвращения он отправился к графу Рёгнвальду и был очень доволен
своими поступками.




 ГЛАВА CVI

 О ГРАФЕ РЁГНВАЛЬДЕ И ГРАФЕ ХАРАЛЬДЕ.


КАЖДОЕ лето графы обычно отправлялись в Кейтнесс и в леса, чтобы поохотиться на благородных оленей или ланей[441]. Торбьёрн Клерк
был с королём Шотландии и иногда ездил в Кейтнесс, где скрывался со своими друзьями. У него было три друга в Кейтнессе
которым он доверял больше всего. Одним из них был его зять Хёсвир, вторым —
Лиотульф, живший в Торсдале, а третьим — Халлвард, сын Дуфы,
в Кальфадале (Кальдере), на некотором мысе у Торсдаля. Все они
были его близкими друзьями.




 ГЛАВА CVII

 УБИЙСТВО ГРАФА РЁГНВАЛЬДА.


Когда граф Рёгнвальд был графом уже двадцать две зимы с тех пор, как граф Пол попал в плен, графы, как обычно, отправились в Кейтнесс во второй половине лета, и когда они прибыли
Торса, они слышали слухи о том, что Торбьёрн скрывается там с несколькими людьми и что он намеревается напасть на них, если у него будет такая возможность. Тогда ярлы собрали людей и отправились в путь с сотней человек, двадцать из которых были верхом, а остальные — пешком. Вечером они поднялись в долину[442] и расположились там на ночлег. Когда они вечером сидели у костра, граф Рёгнвальд сильно чихнул. Граф Харальд сказал: «Громко ты чихнул, родич». Утром они пошли по долине.

Днём граф Рёгнвальд всегда ехал впереди своих людей, и с ним был человек по имени Асольв, а также его родственник по имени Йомар. Они ехали впятером по Кальфадалю, и когда они подъехали к ферме, фермер
Хёскульд стоял на вершине стога сена и складывал в него сено, которое приносили ему слуги. Граф Харальд ехал чуть поодаль. Когда
Хёскульд узнал графа Рёгнвальда, поздоровался с ним по имени и спросил о новостях,
говоря очень громко, чтобы его было слышно издалека. Это было недалеко от
гостиной в доме. Усадьба стояла
на возвышенности, и к ней нужно было подниматься по узким и очень крутым проходам
. Торбьерн был на этой ферме и сидел дома, выпивая.
Проходы вели в конец дома, ближе к фронтону, в котором была
дверь, неплотно заложенная камнями. Торбьерн и его люди, услышав
слова Хескульда, когда он приветствовал графа Регнвальда, схватили свое оружие,
отодвинули камни от потайной двери и выбежали наружу. Торбьёрн обогнул
фронтон и прижался к стене коридора. Граф был уже близко к двери. Торбьёрн ударил его, и Асольв отразил удар.
удар с его стороны, и он был отрезан; и тогда меч коснулся
Подбородок графа, нанеся ему многие раны.

Получив удар, Эльф сказал: “Пусть лучше служат графу те, кто
должен благодарить его за большие дары”. Ему было тогда восемнадцать зим от роду,
и он недавно поступил на службу к графу.

Граф Регнвальд собирался спрыгнуть с лошади, но его нога намертво застряла
в стремени. В этот момент подошёл Стефан и ударил его копьём; Торбьёрн снова ранил его; но Йомар ударил Торбьёрна в бедро, и копьё вошло в живот. Тогда Торбьёрн и его люди убежали
за усадьбой, вниз по крутому склону, в мокрую трясину. Затем
прибыли граф Харальд и его люди и встретили Торбьёрна. Они узнали друг друга, и люди графа, узнав о его намерениях, посоветовали преследовать его; но граф Харальд отговорил их от этого, сказав, что хочет дождаться мнения графа Рёгнвальда, «потому что, — сказал он, — я, как вы знаете, очень тесно связан с Торбьёрном как родственными, так и другими узами».

Те, кто был с графом Рёгнвальдом, стояли, скорбя над его телом,
и прошло немало времени, прежде чем граф Харальд услышал эту новость. Торбьёрн и
его люди вышли на болото и побежали вдоль него по моховой кочке. Но из-за спешки, в которую впали люди графа, он и его люди побежали к болоту и встретились на моховой кочке — две группы, стоящие по обе стороны. Люди Торбьёрна защищались с берега, а его люди прибежали ему на помощь из соседних усадеб, и их было пятьдесят человек. Они храбро защищались, потому что у них была выгодная позиция. Болото было глубоким и широким, а трясина — мягкой, так что они могли только метать друг в друга копья
Другое. Торбьерн приказал своим людям не бросать ничего в ответ; и когда отряд графа
израсходовал все свои снаряды, они поговорили друг с другом, и
Торбьерн обратился к ярлу Харальду со словами: “Родственник! Я хочу попросить тебя
помиловать меня, и я готов оставить решение этого дела
полностью в твоих руках. Я ничего не оставляем, которые могут способствовать
ваша честь. Я также думаю, что ты, родственник, должен помнить, что были ссоры, в которых ты не сделал бы такой разницы между
графом Рёгнвальдом и мной, что убил бы меня за это
когда он держал тебя в ежовых рукавицах и не давал тебе больше власти, чем если бы ты был его пажом, я дарил тебе лучшие подарки и старался всячески способствовать твоему возвышению. То, что я совершил, действительно является тяжким преступлением и тяжким бременем лежит на мне, но все его владения возвращаются к тебе. Ты также можешь знать, что граф Рёгнвальд предназначал мне ту же участь, что и ему. И я подозреваю, родственник, что если бы я был мёртв, а ярл Рёгнвальд жив, ты бы не стал с ним ссориться, но ты хочешь лишить меня жизни.

Торбьёрн убеждал его многими справедливыми словами, и многие заступались за него,
прося, чтобы ему была дана четверть. И наконец, когда за него вступилось так много людей,
граф начал прислушиваться к ним.

Тогда Магнус, сын Гунни, сын Хаварда, вождь и родственник ярла, а также самый знатный из последователей ярла Харальда, сказал следующее: «Мы не можем давать тебе советы, ярл, после таких великих деяний, но я скажу тебе, что скажут, если Торбьёрну дадут пощаду после того, как он совершил такой поступок и даже осмелился сказать твоему
Он сказал, почти не стесняясь в выражениях, что совершил это злодеяние в ваших интересах или ради вашей чести, и это будет вечным позором и бесчестием для вас и для всех родственников графа, если он не будет отомщён. Я думаю, что друзья графа Рёгнвальда поверят, что вы давно планировали его смерть и что ваш план теперь осуществился. Думаете, он оправдает вас за соучастие в его преступлении, когда ему придётся защищаться? Ведь никто не заступится за вас, когда он скажет вам в лицо, что совершил это
преступление в ваших интересах? И как вы можете лучше подтвердить это подозрение, чем предоставив ему мир? Я же, со своей стороны, решил никогда не давать ему пощады, если кто-нибудь из доблестных мужей захочет последовать за мной, нравится вам это или нет».

 Его брат Торстейн, Хакон и Свейн, сын Хрёрера, говорили то же самое. Затем они покинули графа и пошли вдоль мшистой скалы,
пытаясь найти место, где они могли бы пересечься.

Когда Торбьёрн увидел Магнуса и его спутников, идущих вдоль мшистой скалы,
он сказал: «Полагаю, они, должно быть, не сошлись во мнениях;
граф хотел даровать мне мир, а Магнус выступил против этого.

Пока они так разговаривали, Торбьерн и его люди отошли подальше
от моховой ведьмы.

Отряд Харальда стоял на краю пропасти, и когда он увидел, что пощады не будет
, он перепрыгнул через нее в полном вооружении, хотя она была шириной в девять локтей [443]
. Его последователи прыгнули за ним, но никто из них не смог прыгнуть так далеко. Большинство из них ухватились за берег и выбрались из грязи.

Люди Торбьёрна убеждали его выступить против Магнуса и его людей и решить дело с ними, но он сказал: «Я думаю, что лучше всего будет,
Пусть каждый из вас сделает то, что, по его мнению, будет лучше всего, но я пойду к
графу Харальду».

Большинство его людей отговаривали его от этого и умоляли бежать в лес и спастись. Однако он не прислушался к этому совету.
Тогда его люди покинули его и попытались спастись разными способами, и в конце концов с Торбьёрном осталось только восемь человек. Когда он увидел, что граф Харальд пересёк ров, он подошёл к нему и упал на колени, сказав, что принёс ему свою голову. Многие люди графа попросили, чтобы ему даровали мир, и граф сказал: «Спасайся сам,
Торбьёрн, у меня не хватит духу убить тебя».

Пока они разговаривали, они спускались по долине вдоль
Кальфадалсы,[444] и отряд Магнуса преследовал их. Когда граф увидел это,
он сказал: «Спасайся, Торбьёрн, я не буду сражаться за тебя против своих людей». Затем Торбьёрн и его люди покинули отряд ярла и отправились в заброшенные хижины, которые назывались ;rgin[445] Асгрима. Отряд Магнуса преследовал их и сразу же поджёг постройки. Торбьёрн и его люди храбро защищались, и когда постройки начали рушиться
Когда они вышли из дома, на них напали с оружием в руках, как только они оказались в пределах досягаемости. Они уже были очень измотаны пожаром и упали все девятеро. Когда
Торбьёрна осмотрели, оказалось, что из раны, нанесённой Йомаром, торчали кишки. Эрл Харальд повёл своих людей
вниз по долине, но те, кто был с Магнусом, отправились в Форс (Форсс),
завернули тело эрла Рёгнвальда и отнесли его в Торсу.




 ГЛАВА CVIII

 ПЕРЕВОЗКА ТЕЛА ЭРЛА РЁГНВАЛЬДА.


Эрл Рёгнвальд Кали умер через пять дней после летнего праздника Марим[446]. Эрл
Харальд привёз тело с большим сопровождением на Оркнейские острова, и оно
было похоронено в церкви Магнуса, где и покоилось, пока Бог не явил
заслуги Рёгнвальда многими великими чудесами. Затем епископ Бьярни с разрешения Папы Римского[447]
выкопал его святые останки. Там, где кровь графа упала на камни, когда он умер, её можно увидеть и по сей день такой свежей, как будто она только что вытекла из ран.

Смерть графа Рёгнвальда вызвала большое сожаление, потому что он был очень популярен в
На островах и во многих других местах. Он многим помогал, был щедр на деньги, добр и верен в дружбе, обладал большими способностями и был хорошим скальдом. У него осталась дочь Ингегерд, единственный ребёнок, которая была замужем за Эйриком Слагбреллом. Их детьми были Харальд Унги, Магнус
Манги, Рёгнвальд, Ингебиорг, Элин и Рагнхильд.




 Глава CIX

 О ХАРАЛЬДЕ И СВИНЕ.


После смерти ярла Рёгнвальда ярл Харальд завладел всеми
островами и стал их единственным правителем. Он был могущественным вождём и
мужчина высокого роста и огромной силы. Его жену звали Афрека, а их
детей — Хинрек, Хакон, Хелена и Маргарет. Когда Хакону было всего несколько зим, Свейн, сын Аслейфа, предложил взять его под опеку, и когда
Хакон смог участвовать в набегах наравне с другими мужчинами, Свейн каждое лето брал его с собой и во всём ему покровительствовал.
Свейн обычно зимовал дома в Гарексее, содержа там
восемьдесят человек за свой счёт. У него был такой большой зал для пирушек, что
нигде на Оркнейских островах не было ничего подобного. Весной
он был очень занят, засевая большие площади, и обычно сам выполнял большую часть работы. Когда эта работа была закончена, он каждую весну отправлялся в грабительские походы. Он грабил в Судреаре и Ирландии и возвращался домой после середины лета. Это он называл весенним набегом. Затем он оставался дома, пока не были убраны поля и не собрали урожай. Затем он снова отправился в путь и не возвращался до тех пор,
пока не прошёл месяц зимы. Это он называл осенним набегом викингов.




 ГЛАВА CX

 Свейн отправляется в Ирландию.


Однажды случилось так, что Свейн отправился в весеннюю экспедицию, взяв с собой Хакона, сына ярла Харальда. У них было пять больших гребных кораблей. Они разграбили Судреяр. Все жители так боялись его, что спрятали всё своё движимое имущество в земле или в грудах камней. Свейн прошёл весь путь на юг до Мэна и добыл очень мало трофеев. Затем они отправились в Ирландию и разграбили
её, но когда они приближались к Дифлину (Дублину), из Англии
пришли два торговых корабля, гружёные английскими тканями и другими товарами; они
Они направлялись в Дифлин. Свейн догнал их и предложил им
сдаться. Англичане почти не сопротивлялись, и отряд Свейна
забрал всё, что было на кораблях, оставив англичанам только то, что
они взяли с собой, и немного провизии. Они уплыли на кораблях,
но отряд Свейна отправился в Судрейар и разделил добычу. Они
приплыли с запада с большой помпой. Когда они стояли в гаванях, они накрывали свои корабли английской тканью, чтобы произвести впечатление, а когда они плыли к Оркнейским островам, они пришивали ткань к
их паруса, и тогда казалось, что паруса сделаны из
тонкого материала. Это судно они назвали «Скруд-викинг».[448]

 Свейн вернулся домой в своё поместье в Гарексее. Он взял с собой много
вина и английского мёда из бочонков. Пробыв дома недолго, он
пригласил ярла Харальда и устроил для него роскошный пир. Когда на пиру был граф Харальд, много говорили о великолепии Свена. Граф сказал: «Я бы хотел, Свен, чтобы ты
прекратил свои набеги; сейчас хорошо бы вернуться домой на целой повозке.
Ты знаешь, что твои набеги долгое время кормили тебя и твоих людей, но
большинство жестоких людей погибают во время набегов, если вовремя не прекращают их».

Свейн посмотрел на графа и сказал, улыбаясь: «Хорошо сказано, милорд;
ты говоришь как друг, и хорошо получать от тебя здравые советы; но некоторые жалуются, что ты сам не слишком справедлив».

Граф ответил: «Я должен нести ответственность за свои поступки, но я сказал то, что
пришло мне в голову».

Свен ответил: «Ваше намерение, несомненно, благие, милорд, и оно будет
да будет так, что я прекращу свои мародерские походы, ибо я
старею, и мои силы иссякают в мокрой работе и
сражениях. Сейчас я собираюсь предпринять осеннюю экспедицию, и я хочу, чтобы она была
не менее славной, чем весенняя. Тогда я прекращу
военные действия”.

Граф ответил: “Трудно сказать, товарищ, что наступит раньше
— смерть или вечная слава”.

Затем их разговор прекратился. Когда граф Харальд покинул пир, ему были вручены почётные дары, и они со Свейном расстались добрыми друзьями.




 Глава CXI

 Свейн, сын Аслейфа, (последняя) экспедиция.


Вскоре после этого Свейн собрался в грабительский поход на семи больших кораблях. Хакон, сын ярла Харальда, отправился с ним. Сначала они отправились в Судреяр и нашли там немного добычи.
Затем они отправились в Ирландию и разграбили там много мест. Они прошли весь путь на юг до Дифлина (Дублина) и застали жителей врасплох, так что те не знали, что происходит, пока не оказались в городе. Они
собрали много добычи и взяли в плен правителей города,
и их переговоры закончились сдачей города Свейну, и
они обещали заплатить столько денег, сколько он сможет с них взыскать. Он должен был расквартировать своих людей в городе и командовать им, и жители Дифлина подтвердили это соглашение клятвами. Свейн и его люди вечером вернулись на корабли, но утром они должны были прийти в город и получить заложников от жителей.

Теперь нужно рассказать, что происходило в городе ночью.
Правители города собрались на совещание и обсудили трудности, с которыми они столкнулись.
в котором они оказались. Они сочли тяжким бременем то, что им
пришлось отдать свой город оркнейцам, особенно тому, кого они знали как самого требовательного человека на всём Западе, и они решили обмануть его, если смогут. Они решили вырыть большие ямы внутри городских ворот и во многих других местах между домами, куда должны были войти люди Свена, и в соседних домах спрятались вооружённые люди. Они накрывали ямы такими
покрытиями, которые обязательно проваливались под тяжестью
люди напали на них. Затем они накрыли всё соломой, чтобы ямы не были видны, и стали ждать до утра.




 ГЛАВА CXII

 Свейн, сын Аслейфа, пал.


 На следующее утро Свейн и его люди встали, вооружились и отправились в
город. Когда они подошли к воротам, люди Дифлина встали по обе стороны от ворот у ям. Свен и его
люди, не ожидая этого, попались в ловушку. Некоторые горожане
сразу побежали к воротам, другие — к ямам и напали на людей Свена.
люди с оружием. Им было трудно защищаться, и
Свен погиб там, в яме, вместе со всеми, кто вошёл в город. Говорили, что Свен был последним, кто умер там, и что перед смертью он произнёс такие слова: «Знайте все люди, умру я сегодня или нет, что я — приспешник святого ярла Рёгнвальда, и моя вера там, где он, с Богом». Выжившие последователи Свена
вернулись на свои корабли и вышли в море. О их путешествии
ничего не известно, пока они не добрались до Оркнейских островов. На этом история Свена заканчивается
история; и было сказано, что он был величайшим человеком в западных землях, как в древние времена, так и в наши дни, из тех, кто не имел более высокого титула, чем у него. После его смерти его сыновья Олаф и
Андрес разделили его наследство. На следующее лето после его смерти они
построили торцевые стены большого питейного зала, который был у него в
Гарексее. Андрес, сын Свейна, женился на Фриде, дочери
Колбейна Хруги и сестре епископа Бьярни.




 ГЛАВА CXIII

 О ГРАФЕ ХАРАЛЬДЕ И ЕГО СЫНОВЬЯХ.


Теперь ярл Харальд правил Оркнейскими островами и был великим вождём.
Позже[449] он женился на Хварфлод,[450] дочери ярла
Малкольма,[451] из Мерхейфи (Морей). Их детьми были Торфинн,[452]
 Давид, Йон, Гуннхильд, Херборг и Ланглиф.

Когда епископ Вильгельм Второй умер, Бьярни, сын Колбейна
Хруги, стал епископом после него. Он был очень великим человеком и близким другом ярла Харальда. У епископа Бьярни на островах было много родственников. Сыновьями Эйрика Слагбреллура были Харальд Унги, Магнус Манги и Рёгнвальд. Братья отправились на восток, в Норвегию, чтобы увидеться с королём Магнусом,
Сын Эрлинга, он дал Харальду титул ярла и половину
островов, которые принадлежали святому ярлу Рёгнвальду, отцу его матери. Ярл Харальд Унги отправился на запад, а с ним Сигурд Мурт,
сын Ивара Галли. Мать Ивара, который погиб в Акре вместе с Эрлингом
Скакки, была дочерью Хаварда, сына Гунни. Сигурд Мурт был молод,
красив и очень щеголеват. Магнус Манги остался с королём и
пал вместе с ним в Согне.

 Харальд (Унги) и его последователи сначала пришли в Хьялтеланд. Затем они отправились
в Кейтнесс, а оттуда в Шотландию, к Вильгельму, королю
Шотландцы.[453] Граф Харальд попросил короля Вильгельма отдать ему половину Кейтнесса, которой владел граф Рёгнвальд. Король согласился, и
граф Харальд отправился в Кейтнесс и собрал войско. Затем
к нему пришёл Ливольф Скалли, его зять. У него там было много знатных
родственников. Ливольф женился на Рагнхильд, сестре графа Харальда.
Его звали Харальд Унги (младший), но Харальд, сын Маддада, был
старшим. Ливольф командовал войсками Харальда. Они отправили людей на
Оркнейские острова к Харальду старшему, чтобы тот отдал им одного
половину Островов, поскольку король отдал их графу Харальду Унги.
 Когда граф получил это послание, он категорически отказался делить свои владения на каких-либо условиях. Посланником был Ливольф Скалли, и граф сильно отчитал его перед отъездом. После этого граф Харальд старший собрал войска и получил их в большом количестве. Отряд графа Харальда Унги находился в Кейтнессе и тоже собирался с силами. Когда они услышали, что Харальд Старший собирает войска, они во второй раз отправили Ливольфа через залив Пентленд, чтобы собрать информацию о противнике
силы. Он высадился на востоке, в Рёгнвальдсее, и поднялся на холм, где
нашёл трёх стражников Харальда. Двоих он убил, а одного взял с собой, чтобы
расспросить. Затем Ливульф увидел флот ярла, состоявший из множества
кораблей, большинство из которых были большими. Затем он спустился с холма
к своей лодке и рассказал товарищам о том, что узнал. Он сказал, что у ярла Харальда такая большая армия, что сражаться с ним
безнадёжно. «Я бы посоветовал, — сказал Ливольф, —
чтобы мы сегодня отправились в Торсу, и там к нам присоединится много воинов».
мы немедленно. Если ты хочешь предложить ярлу Харальду битву сейчас, это в высшей степени
неблагоразумно, каким бы ни был результат.

Тогда сказал Сигурд Мурт: “Плохо пришлось шурину графа, пересекшему залив Пентленд-Ферт, если он оставил свое сердце позади", - и добавил: "Плохо пришлось шурину графа".
если он оставил свое сердце позади”.
далее, что их перспективы не были радужными, если бы все пали духом
когда они увидели армию ярла Харальда.

Ливольф ответил: «Трудно понять, Сигурд, где у каждого из нас находится
сердце, когда требуется мужество; и я думаю, что вы, знатные люди,
посчитаете серьёзным делом остаться здесь, когда я убегу от Харальда Унги».

Они не пошли к Торсе, но вскоре после этого увидели, что флот ярла Харальда
приближается со стороны Рёгнвальдсея, и приготовились к битве. Ярл
Харальд сошёл на берег и выстроил своих людей в боевой порядок. Их
было намного больше, чем остальных. Сигурд Мурт и Ливольф
распоряжались войсками ярла Унги. Первый был одет в алую
тунику и заправил подол под пояс. Некоторые говорили, что то же самое нужно сделать и сзади, но он сказал им, чтобы они этого не делали, «потому что, — сказал он, — сегодня я не пойду назад». Лив и Сигурд вели каждое из крыльев, и когда они
когда они выстроили своих людей, битва началась с большой яростью. Среди войск
графа Харальда Старшего было много выносливых, свирепых и хорошо вооружённых
людей, родственников епископа и многих других воинов графа. Когда
битва продолжалась некоторое время, Сигурд Мурт пал, сражаясь
хорошо и храбро. Ливольф вёл себя наиболее доблестно из всех.
Жители Кейтнесса говорят, что он трижды прорвался сквозь ряды людей ярла
Харальда, но пал в этом бою, заслужив великую славу.
Когда оба — Ливольф и Сигурд Мурт — были мертвы, люди ярла Унги бежали. Ярл
Харальд Унги что в какой-дерново-ям,[454] и в ту же ночь многие
свет был замечен там, где его кровь упала на землю. Люди говорили, что он был
действительно святым, и теперь там есть церковь, где он пал. Он похоронен в
Нессе (Кейтнесс). Бесчисленные чудеса дарованы Богом через его
заслуги, которые свидетельствуют о том, что он пожелал отправиться на Оркнейские острова к своим родственникам эрлу
Магнусу и эрлу Регнвальду. После битвы граф Харальд покорил весь
Кейтнесс и с триумфом вернулся на Оркнейские острова.




 Глава CXIV

 ОБ ОРКНЕЙЦАХ.


ВИЛЬЯМ, король Шотландии, услышал, что граф Харальд (Унги) был убит,
а также что граф Харальд, сын Маддада, подчинил себе весь Кейтнесс,
не спросив у него разрешения. Он пришёл в ярость и послал людей к Рёгнвальду, сыну Гудрёда, королю Судреяра.
Матерью Гудрёда была Ингиборг, дочь графа Хакона, сына Пола. Король
Рёгнвальд был величайшим воином в западных землях. Три
зимы он провёл в море на военных кораблях, не причаливая к
берегу. Когда Рёгнвальду пришло это послание, он собрал армию из
всё королевство Судреяр и Сатири (Кинтайр). У него также была
большая армия из Ирландии. Затем он отправился на север, в Кейтнесс,
захватил всю территорию и оставался там некоторое время.
 Граф Харальд
находился на Оркнейских островах и не обращал внимания на передвижения
короля. К зиме король Рёгнвальд готовился вернуться домой, в свои
владения в Судреяре. Он оставил трёх наместников (s;slumenn) в
Кайтнессе. Одним из них был Мани, сын Олафа; вторым — Рафн, законник; а
третьим — Хлифольф Алли. Через некоторое время король Рёгнвальд вернулся в
Судрейар. Граф Харальд отправил человека в Несс (Кейтнесс), сказав, что
счёл бы своё путешествие удачным, если бы смог убить кого-нибудь из
управляющих или всех их. Этого человека переправили через Пентленд-Ферт,
и он шёл, пока не добрался до Лоумана Рафна. Рафн спросил его, куда он
идёт, и ему нечего было ответить. Рафн сказал: «Я вижу, что ярл Харальд послал тебя сюда с какой-то злой целью, но у меня не поднимается рука убить тебя, потому что ты мой родственник». Так они расстались, и он ушёл к Хливольфу, и на этом их общение закончилось.
Убийство Хлифольфа. Затем он бежал на Оркнейские острова к ярлу Харальду и рассказал ему о том, что сделал.




 ГЛАВА CXV

 ХАРАЛЬД МУЧАЕТ ЕПИСКОПА.


 Теперь ярл Харальд готовился покинуть Оркнейские острова и, когда всё было готово, отправился сначала в Торсу и высадился там со своих кораблей. Епископ находился в крепости Скарабольстад (Скрабстер). Когда жители Кейтнесса увидели армию ярла Харальда, они поняли, что она настолько многочисленна, что у них нет шансов противостоять ей. Им также сказали, что
Эрл был в таком дурном расположении духа, что никто не знал, что он может
сделать. Тогда епископ взял слово и сказал: «Если наши дела пойдут
хорошо, он дарует вам мир».[455] Они сделали так, как сказал им епископ.
 Люди Эрла бросились с кораблей к боргу. Епископ отправился на встречу с графом и приветствовал его учтивыми словами, но их разговор закончился тем, что граф Харальд схватил епископа, вырезал ему язык, а затем вонзил нож ему в глаза и ослепил его. Епископ Йон молился святой деве Трюлльхене во время
его пытали, а потом, когда его отпустили, он пошёл на берег.
 На берегу была женщина, и епископ попросил её помочь ему. Она
увидела, что с его лица течёт кровь, и сказала: «Молчите, милорд,
и я охотно помогу вам». Епископа привели к месту упокоения святой Трёльхены,[456] и там к нему вернулись речь и зрение.

Эрл Харальд подошёл к крепости, и она была немедленно сдана ему[457]. Он сразу же сурово наказал жителей и
наложил большие штрафы на тех, кого считал наиболее виновными в предательстве
и он заставил всех жителей Кейтнесса присягнуть ему как своему господину, нравится им это или нет. Затем он завладел всем имуществом, принадлежавшим управляющим, которые бежали к королю Шотландии. После этого граф Харальд поселился в Кейтнессе со множеством людей.




 Глава CXVI

 ОБ УПРАВЛЯЮЩИХ.


Теперь следует рассказать о стюардах (s;slumenn), которые вшестером отправились
в Шотландию и виделись с королём во время Адвента. Они смогли
подробно рассказать обо всём, что произошло в
Кейтнес во время пребывания там графа Харальда. Король был очень разгневан,
услышав эту новость, но сказал, что вернёт вдвое больше тем, кто потерял своё. В первый день их пребывания у короля каждому из них
дали по двадцать пять ярдов ткани и по английской марке наличными. Они провели Рождество с королём, и с ними хорошо обращались.

После Йоля король разослал гонцов ко всем вождям своего королевства и
собрал большую армию по всей стране, и со всеми этими войсками
он отправился в Кейтнесс против графа Харальда. С этим С большим войском он продолжил свой путь, пока не добрался до Эйстейнсдала[458], где встречаются Кейтнесс и Сазерленд. Лагерь короля Шотландии растянулся вдоль долин.

 Граф Харальд был в Кейтнессе, когда услышал эту новость, и немедленно собрал войска. Говорят, он собрал шесть тысяч человек, но у него не было шансов противостоять королю Шотландии. Тогда он послал к нему людей, чтобы просить о мире. Когда эта просьба была представлена королю, он сказал, что
бесполезно просить о мире, если у него нет каждого четвёртого пенни,
которое можно найти во всей земле Кейтнесс.

Когда граф получил это послание, он созвал жителей и вождей и посоветовался с ними. Поскольку, однако, у них не было возможности сопротивляться, было решено, что жители Кейтнесса должны выплатить королю Шотландии четверть всего своего имущества, за исключением тех, кто отправился к королю зимой. Эрл Харальд отправился на Оркнейские острова и должен был
получить Кейтнесс, как он получил его до того, как король Шотландии
отдал его эрлу Харальду Унги. Торфинн, сын эрла Харальда, который был
заложником у короля Шотландии, был ослеплён во время этих военных действий.

Когда был заключён мир, король вернулся в Шотландию. Граф Харальд стал
единственным правителем Оркнейских островов. В конце правления графа
Харальда его зять Олаф и сын Халлкеля Йон собрали войско на Оркнейских
островах и отправились на восток, в Норвегию, против короля Сверрира. Они
сделали Сигурда, сына короля Магнуса, сына Эрлинга, своим королём. Многие мужчины
знатного происхождения на Оркнейских островах присоединились к этой партии, и она была очень сильной.
Некоторое время их называли Эйярскеггиар (островитяне) или Гуллбейнир
(золотноногие). Они сражались с королем Сверриром во Флоривогаре и были
побеждены.[459] И Йон, и Олаф были убиты, как и их король, и большинство
их людей. После этого король Сверрир стал большим врагом Эрла
Харальд, обвиняя его в том, что он был причиной создания партии
. Наконец, ярл Харальд отправился с запада, и епископ Бьярни отправился
вместе с ним. Граф безоговорочно оставил свое дело на усмотрение
решение короля Сверрира. Затем король Сверрир отнял у ярла
Харальда весь Хьялтланд с его налогами (скатами) и пошлинами в качестве штрафа, и с тех пор ярлы Оркнейские
[460]

не владели им. Ярлу Харальду было пять зим, когда его сделали ярлом, и он правил двадцать
Зимами он и граф Рёгнвальд вместе были графами Оркнейскими. После смерти графа
Рёгнвальда он был графом Оркнейским сорок восемь зим и умер
на втором году правления короля Инги, сына Барда.[461] Сыновья графа
Харальда, Йон и Давид, унаследовали его титул, а его сын Хейнрек
правил в Шотландии.

Самыми могущественными из оркнейских графов, по словам тех, кто писал о них, были: Сигурд, сын Эйстейна; граф Торфинн, сын Сигурда; и граф
Харальд, сын Маддада.

 Братья Йон и Давид правили страной после своего отца, пока
Давид умер от болезни в том же году, что и Хакон Галлинн в
Норвегии[462]. После этого Йон принял титул графа всех Оркнейских островов.




 ГЛАВА CXVII

 СОЖЖЕНИЕ ЕПИСКОПА АДАМА.


 Когда епископ Йон, искалеченный по приказу графа Харальда, умер в
Кайтенсе, вместо него епископом стал человек по имени Адам. Никто не знал, кто его родители, потому что в детстве его нашли у дверей
некой церкви. Жители Кейтнесса сочли его довольно требовательным в
исполнении своих обязанностей и во всём обвинили некоего монаха, который
находился с ним.
существовал древний обычай, по которому епископ должен был получать спанну[463]
масла от каждых двадцати коров. Каждый бонди в Кейтнессе должен был платить эту сумму — тот
больше, у кого было больше коров, и тот, у кого было меньше, меньше, и так пропорционально.
Епископ Адам пожелал увеличить количество самозванцев и потребовал по пяди от каждых
пятнадцати коров; и когда это было получено, он потребовал от двенадцати; и
когда и это было признано, он потребовал от десяти. Но все сочли это
крайне неразумным.

Тогда жители Кейтнесса отправились к графу Джону, который тогда был в Кейтнессе,
и они пожаловались на это графу. Он сказал, что не будет иметь с этим ничего общего, добавив, что дело не такое уж сложное.
 Было два варианта: терпеть это было нельзя, но он не сказал, что может быть другим вариантом.

 Епископ Адам был в Ха-Киркиа[464] в Торсдале, а граф Йон находился неподалёку. Жители Кейтнесса собрались на холме над деревней, где был епископ. Лоумен Рафн был с епископом и
умолял его пощадить жителей, говоря, что в противном случае он опасается
последствий. Епископ попросил его не волноваться, сказав, что
Бёндры (фермеры) успокоились бы сами по себе. Тогда к графу Йону
послали человека с просьбой заключить мир между ними и
епископом. Но граф не стал вмешиваться в это дело. Тогда
бёндры в большом волнении сбежали с холма, и когда законник Рафн
увидел это, он предупредил епископа, чтобы тот был осторожен. Епископ и его
друзья пили там на чердаке, и когда прибыл Бёндр, монах
подошёл к двери, и ему тут же отрубили голову, и он упал мёртвым
на пол. Услышав это, епископ сказал: «Это
Это случилось не раньше, чем можно было ожидать, потому что его вмешательство в наши дела в целом было неудачным». Тогда
Рафн попросил епископа передать бондам, что он готов прийти с ними к соглашению; и когда они услышали это, все мудрые люди среди них были очень рады. Тогда епископ вышел, чтобы договориться с ними, но когда его увидели самые злые из них, которые были в ярости, они схватили епископа, затащили его в маленький дом и подожгли его. Дом сгорел так быстро, что те, кто хотел его спасти,
епископ ничего не мог поделать. Там погиб епископ Адам.[465] Его
тело было не сильно обожжено, когда его нашли. Затем тело было похоронено
подобающим образом и с почестями; но те, кто были лучшими друзьями епископа
Епископ послал людей к королю Скоттов. Александр, сын святого короля
Уильям, в то время король Шотландии. Когда он услышал эту весть, он пришёл в такую ярость, что наказания, которые он назначил за сожжение епископа, — увечья и смерть, конфискация и изгнание из страны — до сих пор свежи в памяти.

 И теперь мы не можем рассказать об этом более подробно, чем мы сделали здесь.
события, связанные с графами Оркнейскими.






 ПРИЛОЖЕНИЕ.

 -------

 САГА ОБ ОЛАФЕ, СЫНЕ ТРИГГВИ.

 (_Из «Саги о людях из Лососьей долины»._)


 ВЛАДЕНИЯ КОРОЛЯ ХАРАЛЬДА И ГРАФА РЁГНВАЛЬДА.


179. Граф Рёгнвальд помог Харальду Харфагри (светловолосому) завоевать
страну (Норвегию) и отдал ему доходы от Мёри и
Раумсдала. Рёгнвальд женился на Рагнхильд, дочери Хрольва Нефия
(нос). У них был сын по имени Хрольф, который завоевал Нормандию. Хрольф был таким большим, что ни одна лошадь не могла его нести, и поэтому его называли
Гёнгвурхрольф (Хрольф-пешеход). От него произошли графы Руда (Руан) и
короли Англии. У них было ещё два сына, Ивар и
граф Торир Тегианди (Молчаливый). У Рёгнвальда были также сыновья от наложниц. Это были Халлад, Хрольв и Эйнар, который был самым младшим.
 Однажды летом Харальд Харфагри отправился на запад через море, чтобы наказать
викингов, так как он устал от их набегов. Они грабили в Норвегии
летом, а зиму проводил в Хьялтеланде или на Оркнейских островах.
 Харальд подчинил себе Хьялтеланд, Оркнейские острова и Судреяр (Гебридские острова).  Он
дошёл на запад до острова Мэн и разрушил все дома на острове Мэн.  Он
сражался там во многих битвах и расширил свои владения так далеко на запад, что ни у одного из королей Норвегии со времён его правления не было таких обширных владений. В одном из этих сражений погиб Ивар, сын ярла Рёгнвальда. Поэтому, когда король Харальд приплыл с запада, он отдал Хьялтланд и Оркнейские острова ярлу Рёгнвальду в качестве компенсации [за потерю] его сына.
но ярл Рёгнвальд отдал острова своему брату Сигурду, который был кормчим короля
Харальда, и король дал ему титул ярла перед тем, как
уехать на запад. Сигурд остался на западе.


 Ярл Мельбригд был убит Сигурдом.


180. Ярл Сигурд стал великим вождём. Он заключил союз с
Торстейн Красный, сын Олафа Белого, и Од Джупаудга (очень
богатый), и вместе они завоевали весь Кейтнесс и большую часть
Шотландии — Мерхейфьюи (Морей) и Росс. Он построил крепость на
южной границе Мерхейфьюи. Мелбригд Тонн (зуб), граф шотландский, и
Граф Сигурд договорился о встрече в определённом месте с сорока
людьми с каждой стороны, чтобы прийти к соглашению по поводу разногласий.
 Когда наступил назначенный день, граф Сигурд заподозрил предательство
со стороны шотландцев.  Поэтому он приказал, чтобы восемьдесят человек
приехали верхом на сорока лошадях. Когда граф Мелбригд увидел это, он сказал своим людям: «Теперь
граф Сигурд коварно обошёлся с нами, потому что я вижу по две
человеческие ноги с каждой стороны каждой лошади, и, я думаю,
людей в два раза больше, чем животных. Но давайте будем храбрыми и убьём каждого из них.
прежде чем мы умрём». Тогда они приготовились. Увидев это, Сигурд
тоже решил, что делать, и сказал своим людям: «Теперь пусть половина
нашего отряда спешится и нападёт на них сзади, когда войска сойдутся, а
мы поскачем на них со всей скоростью, чтобы прорвать их боевой порядок».
 Сразу же завязалась ожесточённая битва, и вскоре граф
 Мельбригд пал, а вместе с ним и все его люди. Граф Сигурд и его люди
в знак храбрости привязали головы [убитых] к своим седлам
и так отправились домой, торжествуя победу.
Продолжая путь, конунг Сигурд, намереваясь ударить коня ногой,
ударился икрой о торчавший из головы конунга
Мельбригда зуб, который слегка поцарапал его; но вскоре нога
опухла и заболела, и он умер от этого. Могущественного Сигурда похоронили
в кургане в Эккиальсбакки.[466]

 Сына Сигурда звали Гуторм. Он правил одну зиму и умер, не оставив
потомства.

Когда ярл Рёгнвальд узнал о смерти ярла Сигурда и его сына, он
отправил своего сына Халлада на запад, и король Харальд дал ему титул
ярла. Халлад отправился на запад и поселился в
Хроссей,[467] но викинги рыскали по островам и отдалённым мысам, убивая людей и захватывая добычу. Бёндры пожаловались на свои потери графу Халладу, но они думали, что он не возместит им ущерб. Затем Халлад устал от почестей, отказался от графского титула, вернул себе права на одаль и вернулся в Норвегию, и его путешествие сочли очень позорным.


 Эйнар прибывает на острова.


181. Два датских викинга поселились на островах; одного из них звали Торир Трёскегг (Деревянная Борода), другого — Кальв Скурфа
(Скюрд). Когда граф Рёгнвальд услышал об этом, он очень разозлился и позвал
своих сыновей Торира и Хрольва. Хрольв в то время был в военном
походе. Рёгнвальд спросил, кто из них отправится на острова. Торир
сказал, что последует его совету.

 Граф ответил: «Я предвижу, что здесь твоя власть будет наибольшей, а
твои пути не ведут домой».

Хрольв сказал: «Отец, ты хочешь, чтобы я ушёл?»

Граф ответил: «Тебе никогда не суждено стать графом. Твой путь лежит в Исландию. Там ты увеличишь свою семью, и она
будет благородной».

Тогда Эйнар, его младший сын, вышел вперёд и сказал: «Хочешь, чтобы я
отправился на острова? Я обещаю тебе одну вещь, которая
будет тебе очень приятна, а именно: что я больше никогда не появлюсь перед тобой;
 дома я не пользуюсь большим почётом, и вряд ли где-то я буду
успешнее, чем здесь».

Граф сказал: «Ты вряд ли станешь вождём из-за своего происхождения,
потому что все твои родственники по материнской линии — рабы; но это
правда, что чем раньше ты уйдёшь и чем дольше пробудешь, тем лучше».
«Это будет мне». Эрл Рёгнвальд дал ему полностью снаряжённый корабль с
двадцатью скамьями, а король Харальд дал ему титул эрла.


 ВИКИНГИ УБИТЫ.


182. Эйнар отплыл в Хьялтланд, и там вокруг него собралось много людей.
Затем он отправился на Оркнейские острова, чтобы встретиться с Кальвом Скурфой и Ториром Трескеггом.
Там была великая битва, и оба Викинги были убиты. Это был
сказал об этом:

 Tr;-skegg дал он Trows:
 Skurfa что прежде чем торф-Эйнара.

Затем Эйнар вступил во владение этими землями и вскоре стал великим вождем.
Он был тем человеком, который первым начал добывать торф (бурый уголь) из земли в качестве топлива в
Торфнесе в Шотландии, потому что на островах топлива не хватало. Эйнар был
высоким, уродливым и одноглазым, но при этом очень зорким.


 СРАЖЕНИЕ МЕЖДУ ГРАФОМ ЭЙНАРОМ И ПРИНЦЕМ ХАЛФДАНОМ.


183. Когда сыновья Харальда Харфагри выросли, они стали очень жестокими и вспыльчивыми, как уже говорилось. Сыновья Снэфрид,
Хальвдан Халегг (Высоконогий) и Гудрёд Лиоми (Великолепный), убили Рёгнвальда,
графа Мори. Король Харальд очень разозлился из-за этого, и Хальвдану пришлось
бежал за море на запад, но Гудрёд помирился со своим отцом.
Когда Хальвдан Халегг прибыл на Оркнейские острова, ярл Эйнар бежал с
островов в Шотландию, и Хальвдан стал королём островов. Ярл
Эйнар вернулся в том же году, и когда они встретились, произошла
великая битва, в которой Эйнар одержал победу, а Хальвдан бежал.
Эйнар спел эту песню:

 Почему древки копий не летят
 Из рук Хрольва и Хрольвага,
 Сбивая с ног воинов?
 Теперь, отец мой! Я отомщу за тебя.
 Пока мы здесь сражаемся,
 Сидит конунг Торир весь вечер,
 Молчит над своим невесёлым напитком.

 На следующее утро они нашли Хальфдана Халегга на холме Ринар. Конунг приказал
вырезать на его спине кровавого орла мечом, отрубить ему рёбра
от позвоночника и вырвать лёгкие. Так он отдал его Одину
в качестве подношения за победу и спел эту песню:

 Часто бывает так, что бородатые мужчины
 Считаются виновными в краже овец;
 Но моё преступление в том, что я убил
 Юный сын короля Островов.
 Люди могут сказать, что меня ждёт опасность
 От скорой мести великого короля;
 Но его гнев никогда не устрашит меня,
 В чей щит я вонзил кинжал.

 Затем он воздвиг над собой курган и спел эту песню:

 Я отомстил за смерть своего отца
 И получил свою четвёртую долю.
 В нём пал народный защитник;
 Но таков был рок Норн.
 Теперь мы воздвигнем курган над Высоким Холмом,
 Таким образом, мы заплатим ему тяжкий налог,
 который мы должны ему как победители.
 Пусть мудрые теперь послушают меня.

 Когда об этом услышали в Норвегии, его братья пришли в ярость и
потребовали, чтобы он отправился на острова и отомстил за них, но Харальд
отложил их путешествие. Когда конунг Эйнар услышал об их угрозах, он запел:

 Люди благородного происхождения
 — это те, кто из моей родной страны,
 Ищи моей смерти ради мести;
 Но правда в том, что они не знают,
 Пока их мечи не убьют меня,
 Кого разорвут орлиные когти.

 Некоторое время спустя король Харальд отправился в западные моря и прибыл
на острова. Эйнар бежал с островов в Кейтнесс. Тогда люди
пошли между ними, и они заключили мир. Король Харальд наложил штраф на
острова, постановив, что они должны заплатить шестьдесят марок золотом. Граф Эйнар предложил
[Боэмунду] самому заплатить деньги при условии, что он станет
владельцем всех их владений. Боэмунд согласился.
потому что богатые люди думали, что смогут выкупить свои владения, а у бедняков не было денег. Эйнар выплатил всю сумму, и долгое время после этого графы владели всеми одалскими землями, пока граф Сигурд не вернул одалские владения оркнейцам. Король Харальд вернулся в Норвегию, но граф Эйнар долго правил Оркнейскими островами и умер на больничной койке. У него было три сына: одного звали Арнкелль, второго —
Эрленд и третий Торфинн Хаусаклиуф (раскалывающий черепа).

Когда умер Харальд Харфагри, Эйрик Блодокс (кровавый топор) был королем в течение двух
Зимы. Затем Хакон, приёмный сын Этельстана, пришёл на эти земли, и Эйрик
сбежал. Арнкель и Эрленд, сыновья Торфа Эйнара, пали вместе с Эйриком
Блодсом в Англии. Затем Гуннхильд и её сыновья отправились на Оркнейские острова,
захватили их и некоторое время оставались там. Оттуда они отправились в Данию, но прежде чем уехать, они женили Рагнхильд, дочь Гуннхильд и Эйрика, на Арнфинне, сыне конунга Торфинна [Хаусаклиуфа], и конунг Торфинн поселился на островах: он был великим и воинственным вождём.  Он умер на смертном одре и был похоронен
курган на Хауга-Хит[468] в Рёгнвальдсее, и считался великим человеком.


 УБИЙСТВО ХАВАРДА.


184. У Торфинна было пять сыновей. Одного звали Хавард Арсаэли (благословенный хорошими временами года), второго — Хлёдвер, третьего — Лиот, четвёртого — Скули, а пятого — Арнфинн. Рагнхильд, дочь Эйрика, убила своего мужа
Арнфинна в Мёркхоле (Мёркле) в Кейтнессе, а затем вышла замуж за Хаварда
Арсаэли, его брата. Он стал графом, был хорошим вождём и
был благословлён хорошими временами. Жил-был человек по имени Эйнар Клининг (хлеб с маслом),
сын сестры Хаварда. Он был великим вождём, у него было много людей, и летом он обычно отправлялся в военные походы. Он принял приглашение Хаварда, и на том пиру они с Рагнхильд много разговаривали. Она сказала, что такому человеку, как он, лучше быть вождём и графом, чем Хаварду, его родственнику, добавив, что женщина, у которой он был мужем, была счастлива в браке. Эйнар сказал ей, чтобы она не говорила
о таких вещах, сказав, что Хавард — самый благородный человек на островах
и что она удачно вышла замуж. Рагнхильд ответила: «Мы с Хавардом не
после этого мы недолго пробудем вместе. Но это правда, что на островах найдутся мужчины, которые не будут мелочиться, если ты откажешь мне в достоинстве».
 Под её влиянием Эйнар поддался жадности и предал своего родственника. Они договорились, что он должен убить графа, а она должна выйти за него замуж. Через некоторое время Эйнар собрался вывести своих людей,
но один из его спутников сказал: «Не занимайся этим сегодня; подожди до завтра, иначе в твоей семье будут часто происходить убийства». Эйнар сделал вид, что не услышал этого. В это время
Гавард был в Стейнснессе, [469] в Хросси. Там они встретились, и произошел
тяжелый бой, и вскоре граф пал. Теперь это место
называется тейгар Гаварда.[470] Когда об этом стало известно, Эйнара
считали большим придурком[471] за содеянное. Рагнхильд бы
ничего с ним не делать, сказав, что это всего лишь ложь, которую она дала ему
никаких обещаний. Затем она послала за Эйнаром Хардкиоптом (жёстким на язык), который был
сыном другой сестры Хаварда. И когда они встретились, она сказала, что
родственникам Хаварда очень стыдно, что они не отомстили за него, добавив
что она сделает всё, что угодно, лишь бы отомстить за графа. «Очевидно, — сказала она, — что тот, кто отомстит за графа, будет больше всего почитаем добрыми людьми и больше всего будет достоин его владений». Эйнар ответил: «Говорят, что ты иногда говоришь не то, что думаешь. Но тот, кто совершит этот поступок, будет ожидать, что ты поможешь ему в получении владений, а также в других делах, которые он посчитает не менее важными». На этом их разговор закончился. После этого Эйнар Хардкиопт
пошёл к Эйнару Клинингу и убил его. Но Рагнхильд послала за ними
брата Лиота и вышла за него замуж. Лиот стал графом и был великим вождем.
Теперь Эйнар Hardki;pt был убит своим родственником, и не был ни ближе
графство чем раньше. Он был крайне недоволен и хотел собрать
людей и подчинить Острова силой. У него возникли большие трудности с
получением людей, поскольку оркнейцы хотели служить сыновьям Торфинна
Hausakliuf. Через некоторое время после этого граф убил Эйнара Хардкиопта.


 СРАЖЕНИЕ МЕЖДУ ЛИОТОМ И СКУЛИ.


185. Скули, брат Лиота, отправился в Шотландию и убил графа
Титул, пожалованный ему королём Шотландии. Затем он отправился в Кейтнесс и собрал войско; оттуда он отправился на острова и сражался со своим братом за власть над ними. Лиот собрал многочисленное войско и выступил против Скули. Когда они встретились, Скули не хотел ничего, кроме битвы. Сражение было ожесточённым. Лиот одержал победу, и Скули бежал в Несс (Кейтнесс). Лиот преследовал его,
остался там на какое-то время и собрал много людей. Затем Скули
пришёл из Шотландии с большим войском и встретился с Лиотом в Далире (Доле), в
Кейтнесс, и началась великая битва. У Скули была большая армия, которую ему дали король Шотландии и граф Магбиод[472]. В начале битвы шотландцы сражались ожесточённо. Граф Лиот приказал своим людям действовать в обороне и стоять насмерть; и когда шотландцы не смогли их одолеть, Лиот подбодрил своих людей и сам сражался очень яростно. Когда это продолжалось некоторое время, ряды шотландцев
были разбиты, и они обратились в бегство; но Скули продолжил
сражение и в конце концов был убит. Лиот завладел Кейтнессом, и он и
Шотландцы были на войне, потому что были недовольны своим поражением. Когда
граф Лиот был в Кейтнессе, граф Магбиод пришёл из Шотландии с
большой армией, и они встретились в Скида-мире (Скиттен) в Кейтнессе. Хотя
Силы графа Лиота не могли сравниться с силами шотландцев, но он сражался так
храбро, что шотландцы дрогнули, и битва продолжалась недолго. Те из шотландцев, кто остался в живых, бежали, и многие из них были
ранены. Лиот вернулся из погони победителем, но с большим количеством
раненых, и сам он был ранен и умер от полученных ран.


 БИТВА.


186. Хлёдвер был графом после Лиота и стал великим вождём. Он женился на
Одне, дочери Киарвала, короля Ивара[473]. Их сыном был
Сигурд Могучий. Хлёдвер умер на смертном одре и был похоронен в Хофне
(Хуне) в Кейтнессе. Его сын Сигурд унаследовал его владения и стал великим вождём. Он отстоял Кейтнесс от шотландцев и каждое лето отправлялся в военные походы на Судреар
(Гебридские острова), в Шотландию и Ирландию. Однажды летом Финнлейк, граф
Шотландцы вызвали Сигурда на бой в Скида-мире в определённый день, но
Сигурд пошёл посоветоваться со своей матерью, которая была мудрой женщиной. Граф сказал
ей, что разница в численности будет не меньше, чем семь к одному.
 Она ответила: «Я бы давно вырастила тебя в своём шерстяном мешке, если бы
знала, что ты захочешь жить вечно. Жизнью правит судьба, а не место, куда может отправиться человек». Лучше умереть с честью, чем жить со стыдом. Возьми это знамя, которое я сделал со всем своим мастерством, и я верю, что оно принесёт ему победу
Тому, перед кем оно развевается, — смерть». Знамя было искусно изготовлено и украшено. Оно было сделано в форме ворона и, развеваясь на ветру, напоминало летящего ворона. Граф Сигурд был очень разгневан словами своей матери. Он
восстановил их права на Оркнейских островах, чтобы побудить их
помочь ему, и отправился на встречу с графом Финнлейком в Скида-майре, где они оба выстроили своих людей в боевой порядок. Когда войска встретились, знаменосец графа Сигурда был убит стрелой. Граф приказал другому знаменосцу нести
знамя, и когда они немного повоевали, он тоже пал. Три
знаменосца были убиты, но граф одержал победу, и жители Оркнейских островов
вернули себе свои владения.


 СТЫЧКА МЕЖДУ ОЛАФОМ (СЫНОМ ТРИГГВИ) И ГРАФОМ.


 187. Олаф, сын Триггви, отплыл на запад, на Оркнейские острова, как уже
упоминалось ранее. Но поскольку в то время нельзя было пройти через залив Пентленд, он пришвартовал свои корабли в Асмундарваге (Осмондвалле) напротив
Рёгнвальдсея. Граф Сигурд, сын Хлёдвара, был там раньше него с тремя
кораблями, так как собирался в военный поход. Когда король Олаф узнал об этом
что граф был там, он призвал его к себе. Но когда граф прибыл на королевский корабль, король сказал следующее:

 «Ты знаешь, Сигурд, граф, что Харальд Харфагри пришёл сюда, на запад, с войском, когда завладел всей Норвегией. Король Харальд
завоевал Оркнейские острова и Хьялтеланд, а также многие другие земли здесь, на западе. Король отдал острова Рёгнвальду Могучему в качестве
компенсации за своего сына, но Рёгнвальд отдал их своему брату Сигурду,
и тот стал графом короля Харальда. Король Харальд отправился во второй раз
против ярла Эйнара с большим войском; но между ними выступили посредники, и они договорились о следующих условиях: король заявил права на все Оркнейские острова и Хьялтланд; в результате переговоров ярл заплатил королю шестьдесят марок золотом за убийство его сына Хафдана Халегга, и ярл Эйнар получил земли от короля Харальда. Вскоре после этого из Норвегии прибыл король Эйрик, сын Харальда. Тогда же графы, сыновья Торфейнара, были его
вассалами. Это видно из того, что они дали ему много людей в помощь
военные походы. Когда король Эйрик во второй раз прибыл на острова, он
забрал с собой двух графов, Арнкеля и Эрленда, и назначил
их брата Торфинна правителем страны. Они оба были убиты в
Англии вместе с королём Эйриком. Затем из Англии прибыли
сыновья Эйрика и правили островами, а когда они уехали, то
назначили Арнфинна, своего зятя, правителем островов. Сначала Хаварду наследовал его брат (Арнфинн), затем Лиот, и, наконец, ваш отец, Хлёдвер. Теперь вы, Сигурд, являетесь графом этих земель, на которые я претендую как на свои владения, с
все остальные земли, которыми владел Харальд Харфагри и его родственники, и
которые переходили от них ко мне по наследству из поколения в поколение.
Вы знаете, что большинство сыновей Эйрика и Гуннхильд
были убиты. И хотя их сестра Рагнхильд ещё жива, мне кажется, что она совершила на Оркнейских островах столько злодеяний, что не должна иметь ни достоинства, ни власти ни в одном месте. На самом деле, я считаю, что она полностью лишилась и имущества, и жизни, если правда то, что она совершила все те постыдные поступки, о которых говорят, и в целом
поверил. Теперь, так как он так случилось, Ярл Сигурд, что ты пришел
в моей власти, вы должны выбрать один из двух очень неравных альтернативы.
Во-первых, ты должен принять истинную веру, стать моим человеком и креститься
вместе со всеми своими подданными. В этом случае у тебя может быть определенная надежда на честь
от меня. Вы будете пользоваться полной свободой как мой подданный и с
достоинством графа всеми владениями, которые у вас были раньше. И
кроме того, вы обретёте нечто гораздо более важное, а именно — будете править в
вечной радости в Царстве Небесном вместе со Всемогущим Богом. Об этом вы
можете быть уверены, если будете соблюдать Его заповеди. Другая альтернатива - это
очень трудная и совершенно непохожая на первую, а именно. что ты будешь убит
на месте, а после твоей смерти я пошлю огонь и меч на протяжении
на Оркнейских островов, горят усадьбы, а мужчинам, если этот человек готов
чтобы принять иммунитет, веруя в Истинного Бога. И если вы и ваши подданные выберете последний вариант, вы и те, кто уповает на идолов, скоро умрёте и будете вечно мучиться в адском огне вместе со злыми демонами».

Когда ярл Сигурд выслушал длинную и красноречивую речь короля Олафа,
он воспротивился ему и сказал: «Я скажу тебе, король Олаф,
что я твёрдо решил, что не буду и не осмелюсь
отказаться от веры, которой придерживались мои родственники и предки до меня,
потому что я не знаю лучших советов, чем они, и я не знаю, что
вера, которую ты проповедуешь, лучше той, которой мы придерживались всю свою жизнь».

Когда король увидел, что граф упорно настаивает на своём заблуждении, он
схватил своего маленького сына, который был с ним и которого привели
на островах. Король отнёс сына графа на нос корабля. Там он обнажил меч и приготовился зарубить мальчика, сказав при этом: «Теперь я покажу тебе, граф Сигурд, что не пощажу ни одного человека, который не будет служить Всемогущему Богу и не будет слушать мои проповеди о благословенном послании. Поэтому я убью твоего сына прямо у тебя на глазах этим мечом, который сейчас в моей руке, если ты и твои люди не будете служить моему Богу. Ибо я не покину эти острова, пока не
выполню полностью его благословенное поручение, а вы не будете
креститься вместе с этим твоим сыном, которого я сейчас держу в руках».

 И поскольку положение графа было таково, какое оно было, он выбрал лучший вариант — поступить так, как желал король, и принял истинную веру. Затем граф был крещён, как и все жители Оркнейских островов. Затем граф Сигурд стал графом короля Олафа по праву этого мира, получил от него земли и владения и отдал ему в заложники своего сына, о котором уже говорилось. Его звали Хвелп или Хунди (щенок или гончая). Король Олаф крестил его под именем
Хлёдвер, и взял его с собой в Норвегию. Эрл Сигурд подтвердил все
их договорённости клятвами. После этого король Олаф отплыл с
Оркнейских островов, оставив священников наставлять людей в святой вере. Король Олаф и эрл Сигурд расстались друзьями. Хлёдвер прожил недолго, и
после его смерти эрл Сигурд не принёс присягу королю Олафу. Затем он женился на дочери Мелькольфа, короля Шотландии, и их сыном был Торфинн.