Ирония

За последние пару часов Олег Волков несколько раз перестилал постель - бедная скручивалась, не выдерживая постоянного верчения в поисках удобной позы.

Причиной тревоги стали воспоминания. Так не вовремя пришедшие, они заставляли военного отлёживать то правый, то левый бок, то спину, прогоняя прочь и дрёму, и сон, и надежду на утреннюю бодрость. Сменяясь одни другими, они также будили и то, что молодой человек с трудом усыпил ранее, - стыд, чувство вины, угрызения совести и тоску по Сергею – лучшему другу-детдомовцу с его вечным рыжем вороньем гнездом на голове, глазами цвета неба, бледным лицом, сплошь забросанным веснушками, и голосом, звучание которого стерлось из памяти. И встреть Олег кого-то похожего, обнял бы до хруста костей без раздумий, а потом долго извинялся перед незнакомцем, шутя про иронию судьбы, не иначе. Для него это не было бы чем-то удивительным.

Однако судьба любит развлекаться иначе.

Олег до сих пор не мог понять, что произошло в тот момент. Вроде он уже был готов застрелить террориста, покончив с группировкой, уже прицелился и, практически нажав на курок, ожидал оглушающей череды автомата... Но в последний момент пальцы ослушались.

«Не может быть», - обомлел Волков, через прицел всматриваясь в лицо боевика.


Конечно, Олег понимал, что тогда ошибся. Правда, это не мешало ему возвращаться в злополучный миг, переживая те события на радость бессоннице.

Мир тогда не потерял ни красок, ни скорости, ни звука: он прекрасно слышал оклики товарищей, видел происходящее так же ясно, как пару секунд назад. Однако ситуация отозвалась в душе двояким чувством, в котором немудрено было запутаться.

Подсознание, не вовремя подсунув школьные и студенческие воспоминания, чуть ли не материлось, затыкая здравый смысл, уверенно отстаивавший правоту. Борясь с самим собой, Олег так и стоял ошеломлённой статуей, вросшей в песок, не зная, как быть, и просто наблюдая за происходящим.

«Это невозможно! Он не может быть тут, не может быть против… Меня? Это не он, просто совпадение! Олег, чёрт тебя побери, соберись!" – как Волков не пытался вернуть прежнее хладнокровие, ничего не помогало - что-то внутри просто не желало верить и принимать чью-то сторону. И только два громких выстрела, прогремевших в раскалённом воздухе, заставили его принять решение. Не в пользу товарищей.

Сейчас Олег невольно хвалил свою сдержанность. Пусть в глазах явственно читался призыв даровать террористу свободу, и только слепой мог этого не заметить, вслух он ничего не сказал. Его поступок никто не понимал, однако сейчас искали оправдания поведению в перегреве на солнце, усталости, обезвоживании. Но в тот момент, вступись Волков по старой привычке за преступника, в чьих чертах случайно узнался друг детства, расплавленные палящим солнцем сослуживцы точно бы растерзали и террориста, и его самого.

Разочарование, звучавшее в голосах наёмников, до сих пор опаляло мозг, давило на виски. Как позже доложили, бандиту удалось скрыться, отчего Олег невольно вздохнул с облегчением. Его самого ждал выговор, что, впрочем, было ожидаемо и не волновало.

- Как ты мог упустить его?

Волков молчал.

- Какая муха тебя укусила?

Сохранял хладнокровие.

- Чёрт побери, да нам всем могут головы оторвать! Ты хоть понимаешь, что натворил?

Молодой человек не знал, что сказать, - правда в голове звучала нелепо. Привиделось, показалось, судьба сыграла злую шутку. Либо безумно устал, уже которые сутки бегая под палящим солнцем.

- Как ты перед начальством объясняться-то будешь, герой? - в голосах товарищей все еще сквозило непонимание. И их можно было понять - никогда не ошибающийся Олег Волков, гроза террористов, «сумасшедший русский» упускает бандита, даёт ему сбежать. Слишком глупый для столь знаменитого промах. Только вот людям свойственно ошибаться. И не один раз.

Даже самые отчаянные могли оступаться, не оправдываясь, почему так, а не иначе. И начальству Олег не признался, сославшись на плохое самочувствие, слабость, что, по крайней мере, казалось правильнее.

Это была его первая и последняя оплошность – контракт истекал через три дня, и шанс ещё раз повстречать рыжего юношу вряд ли бы выпал вновь. Однако воспоминания о случившемся продолжали преследовать Олега, не давая ему спокойно погрузиться в сон. В какой-то момент лежать, буравя угрюмым бездумным взглядом потолок, ему надоело, и тишину комнаты снова нарушил скрип кровати. На автомате глянув на часы - до подъёма оставалось не более полутора часов - и придя к выводу, что ложиться и пытаться уснуть уже, в принципе, бесполезно, он уверенно направился к выходу из корпуса.

На улице Олег закурил. Свежий ветер легко коснулся горячих щёк, потрепал копну густых волос, окончательно прогнав сонливость, оставив в сухом остатке воспоминания минувшего дня. Правда, на этот раз Олег ограничился внешностью бандита. Тот действительно был удивительно похож на Серёжу: то же гнездо рыжих волос, глаза цвета неба, бледное лицо, сплошь забросанное веснушками…