Сиделку заказывали?

- Господи, знаю, что беру грех на душу, но я так больше не могу, - шептала Нина, сложив руки перед собой и устремив взгляд в окно, на холодное зимнее небо. - Выполни мою просьбу, молю! Я готова ответить за свои недостойные желания на том свете, но дай мне немного отдохнуть на этом.
Свои слова женщина отправляла туда, к равнодушно мерцающим звездам. Верила ли женщина, что там, за этими подмигивающими ей светилами, что расположились за словно лакированной черной поверхности, есть кто-то… Кто управляет судьбами людей, назначая им в наказание или наставление стихийные бедствия, либо просто мелкие неприятности. Есть ли он там? Нина Георгиевна не знала, но отчаяние вынуждало женщину верить уже во что угодно.
Ей пятьдесят семь лет. Старость уже не за горами, или она уже наступила?
Размышляя таким образом после импровизированной молитвы, Нина Георгиевна включила в кухне свет (общаться с воображаемым потусторонним разумом она предпочитала в темноте) и начала готовить чай.
- Ты чего так долго возишься? – послышался из комнаты недовольный и скрипучий пожилой мужской голос.
- Иду уже, - отозвалась Нина Георгиевна и начала действовать быстрее и поневоле нервничать.
Когда Нина вошла в гостиную с подносом и начала выставлять целый сервиз для чаепития на небольшой прозрачный столик, ее супруг, Олег Николаевич, говорил с кем-то по телефону на фоне тихо работающего телевизора.
- Конечно, милая, как договорились, - ворковал он совсем другим тоном, не тем, каким звал жену. - Завтра жду в десять.
Отключившись от разговора, Олег Николаевич продолжал еще какое-то время плотоядно улыбаться, как будто не замечая косых взглядов жены. А у Нины дрожали руки. Наконец, супруг удостоил ее внимания.
- Что это с тобой? – спросил он, как будто удивившись.
Но Нина заметила, как в его выцветших старческих глазах мелькают издевательские искорки.
Нина постаралась взять себя в руки.
- Что за милая к нам завтра пожалует? – спросила она, максимально постаравшись придать своему тону насмешливый и небрежный окрас.
- Это ко мне, - ответил Олег Николаевич. - Но тебя тоже касается. Завтра все узнаешь.
Получив этот странный ответ, Нина удалилась к себе. Вот всегда он так. Нагонит тумана, а ты потом мучайся догадками. А Олег Николаевич принялся чаевничать перед телевизором, на котором прибавил звук. Он любил устраивать целую церемонию – на столе должны были стоять и молоко, и варенье, и мед, и конфеты. Чаепития Олега Николаевича в его жизни занимали довольно большое место.
Спутником последних лет Нины Георгиевны был липкий и навязчивый страх перед будущим, неопределенным и, возможно, весьма печальным, которое может наступить уже завтра. Да в любой момент ее жизнь может разделиться на "до" и "после".
Казалось бы, ее давно об этом предупреждали, но Нина понимала, что никогда не будет к этому готова.
Но обо всем по порядку.
... "Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил, и лучше выдумать не мог…»
Кажется, эти строчки великого Пушкина из поэтического романа «Евгений Онегин» знает каждый школьник. Однако, возможно, не все помнят ситуацию, которая в них описана. Главный герой романа вместе с домочадцами был вынужден буквально плясать вокруг постели умирающего родственника, чтобы получить вожделенное наследство. Правда, с кончиной родственник явно затягивал, чем основательно нервировал главного героя.
"Ходить и думать про себя: - Когда же черт возьмет тебя?".
Наверное, будь Нина чуть образованней, то эти строчки перманентно крутились бы в её голове. Собственно, ее мысли и чаянья и так были невероятно похожи на те, что переживал Онегин.
Нина ждала смерти мужа! И молила небеса, чтобы это произошло как можно скорее. Да, у нее был страх, что она вылетит из этого дома, как пробка из бутылки шампанского. Старший сын ее супруга уже намекал ей на подобные перспективы. Однако юрист, с которым она консультировалась, говорио, что Нина, прожив столько лет в законном браке, имеет право на значительную долю наследства, так что на улице и голодной она точно не останется.
- Мы все решим, - заверил её юрист.
Его слова звучали довольно убедительно, но внутренний страх Нину по-прежнему не оставлял.
Это был типичный мезальянс начала девяностых годов прошлого века – респектабельный и состоятельный мужчина под пятьдесят и юная моделька, которая несколько лет, как закончила школу. Сразу после получения аттестата Нина в темпе, что называется, сделала ноги из своего голодного захолустья в сторону столицы в поисках красивой жизни. Благо, внешность позволяла надеяться на благоприятный исход в деле поиска "спонсора".
Олег Николаевич приметил ее во время презентации, которую она обслуживала от так называемого "модельного агентства". Собственно,  назвать этих девочек моделями в прямом смысле этого слова язык не поворачивался. Они не покоряли подиумы и не сияли на фешн-каналах, форся в дизайнерских нарядах за космические гонорары.
Нет, эти девочки снимали одну квартиру на 5-7 человек, нередко питались макаронами и замороженными окорочками и, одалживая друг у друга единственное вычурное платье, служили живыми куклами на пафосных мероприятиях для нуворишей. И были вынуждены терпеть и скабрезные шуточки в свою сторону, и шлепки по разным местам, продолжая хранить профессиональную улыбку.
Конечно, это было не то, о чем грезила Нина, садясь в поезд с одним рюкзаком. Но хоть что-то. Нередко девчонкам перепадала дорогая и невероятно вкусная еда с фуршетных столов. Нередко кто-то уезжал с кем-то из гостей после завершения банкета. Но всегда возвращался обратно – с деньгами и подарками. Или синяком. В зависимости от щедрости и степени адекватности гостя.
Нина вот также уехала с Олегом Николаевичем, который просто ткнул в нее пальцем. Она впервые видела такой роскошный дом, наполненный прислугой.
Супруга Олега Николаевича трагически погибла несколько лет назад, а взрослые дети разъехались и жили своей жизнью. Каждого он достойно обеспечил.
Угощая Нину шампанским, он вскользь заметил, что не обидит.
- Сколько вас таких здесь побывало уже, - смеялся мужчина.
С каждый выпитым глотком страх Нины таял. Но именно она сумела удивить повидавшего всякое мужчину.
- Ты девственница? – он в шоке смотрел на вновь оробевшую Нину.
В ответ она только покивала головой и забралась под одеяло, спеша прикрыть свою наготу.
Собственно, именно этот факт стал для Нины решающим. Олег Николаевич решил на ней жениться.
Не сказать, чтобы она была влюблена в своего мужа, нет. Он уже начал заметно полнеть, в волосах поселилась седина. Однако Олег Николаевич был все еще бодр и энергичен. Главное, от него исходило то самое неповторимое ощущение власти и силы.
Как уже упоминалось, образование Нины оставляло желать лучшего. Это касалось общей начитанности и насмотренности. Она, не знала и легендарную фразу еще одной литературной героини – Скарлет О`Хара:        "- Клянусь, я никогда больше не буду голодать!".
Если бы она знала эти слова, то могла порадоваться, что имеет основания быть с ней одном положении - она могла теперь описать себя точно такими же словами. И в брак она вцепилась мертвой хваткой, стараясь во всем угождать мужу.
Конечно, Нина хотела детей и как-то завела об этом разговор с супругом, который просто поднял ее на смех.
- Ты что? Я троих спиногрызов вырастил, - сказал он. - Какие дети? Я пятый десяток разменял, какие мне пеленки и распашонки? Живо и радуйся, оно тебе надо?
Нине пришлось смириться. Она окунулась в красивую жизнь с головой – поездки в экзотические страны, вечеринки и приемы, брендовая одежда и такие же аксессуары.
Олег Николаевич свою молодую жену баловал, а она благодарно отрабатывала, как в спальне, так и в гостиной.
Нина и не заметила, когда успели пролететь эти годы. 30 с лишним лет, как один день.
Олег Николаевич безнадежно постарел. Это произошло как то резко, быстро. В его на редкость успешной фирме давно рулил старший сын, который изредка навещал родителя, а сам вчерашний бизнесмен засел дома, лишь время от времени контролируя доход компании и совсем редко посещая собрания акционеров.
Нина тоже не помолодела. Про старость говорить было ещё рано, но  косметологи, дорогие крема незаметно стали обязательным атрибутом её жизни. И муж все чаще начал это замечать.
- Да, сдала ты, Нинка, - ворчал он. - Помню тебя, тонкую и звонкую.
- Олежа, ты тоже не молодеешь, - осторожно замечала Нина.
- Я – мужик, - огрызался Олег Николаевич. - У меня деньги. Это бабам старость не прощают.
Нина, по большому счёту, понимала, что он прав и была вынуждена прикусывать язык и молча глотать обиду. Ей было некуда идти, и она не знала, как жить иначе. Ни своего угла, ни своих друзей, ни своих интересов. Ни-че-го своего.
Постепенно Олег Николаевич избавился от прислуги, оставив самый минимум, и Нине пришлось все больше брать на себя домашние хлопоты.
- В спальне от тебя все равно толку уже нет, - говорил он, даже не собираясь щадить жену. - Хотя так отрабатывай проживание.
Тема эта с некоторых пор стала больной для мужчины - года два он уже ничего не мог, но хорохорился и Нина была вынуждена подыгрывать ему.
А еще в последние годы муж полюбил болеть. Именно полюбил. Казалось, он испытывает неповторимый кайф от того, что жене приходится суетиться вокруг него, выполняя еще и функции сиделки.
... - Что за милая к нам завтра пожалует? – спросила она, максимально постаравшись придать своему тону насмешливый и небрежный окрас.
- Это ко мне, - ответил Олег Николаевич. - Но тебя тоже касается. Завтра все узнаешь.
И Нине пришлось мучить себя догадками до самого утра.
Ровно в десять на пороге их дома появилась сочная женщина лет тридцати, одетая для первого визита довольно вызывающе.
- Добрый день, я Марина, - представилась она, крутя в руках вещицы явно из магазина для взрослых. - Новая сиделка вашего мужа.
- Сиделка? – обалдела Нина, бегло осмотрев визитершу с головы до ног.
"- Новая сиделка? - подумала она. - Выходит я - старая сиделка, а вовсе не жена?".
Внешне Марина меньше всего была похожа на медицинского работника, скорее, на представительницу другой профессии, более древней.
- Милая, доброе утро! – зашаркал ей навстречу по гостиной Олег Николаевич. - Я так тебя ждал.
- Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась Марина.
- Тебя увидел, и сразу полегчало, - продолжал улыбаться престарелый ловелас. - Проходи, осматривайся.
Пока Марина отправилась изучать владения своего пациента, Нина не удержалась.
- Олег, но как же…
- Я знаю, что делаю, - проворчал он. - Могу себе позволить. Марина – профи, а у тебя и по дому дел хватает.
Оказалась, Марина будет исполнять миссию сиделки не приходящей, а с проживанием.
Она плотно взяла Олега Николаевича в оборот, Нина почти перестала видеть мужа. Марина с ним гуляла, читала ему, они часто запирались в комнате. Нина прекрасно знала, что по мужской части Олег Николаевич уже ни на что не был способен. Однако она иногда видела, как ее благоверный с удовольствием щиплет Марину за пышные бока, либо награждает шлепками по аппетитной заднице. Молодая женщина не возражала, а Олег Николаевич млел.
Со временем Нина начала ощущать, что роль хозяйки дома постепенно уплывает из её рук в сторону теперь уже вездесущей Марины. Та даже стала позволять себе давать Нине Георгиевне распоряжения, якобы, от имени мужа. И чем дальше, тем смелее и наглее. Олег Николаевич не возражал.
Нина теперь каждый день просила высшие силы, чтобы они прибрали ее старого и похотливого мужа.
Однажды Нина Георгиевна просто не проснулась. Что стало причиной ее кончины - осталось загадкой. Не было ни вскрытия, ни следствия - ничего!  Связи и деньги Олега Николаевича позволили всё спустить на тормозах.
Нину похоронили рядом с первой супругой Олега Николаевича.
Вскоре Марина перебралась в супружескую спальню. Она явно не собиралась заниматься домашней работой и Олег Николаевич нанял домработницу, затем садовника, вскоре восстановив почти весь штат людей, ранее обслуживавших его дом.
- Мариш, я думаю, интерьер в доме надо обновить, - говорил он молодой сиделке. - Жизнь-то новая начинается!
- Как скажешь, милый, - отвечала Марина.
И сразу лезла в телефон, демонстрируя мужчине найденные образцы отделки.
После похорон Нины Олег Николаевич резко разлюбил болеть. Казалось, таким бодрым он был лет пятнадцать - двадцать назад. Вместо терапевтов и кардиологов в дом зачастили андрологи и сексологи.
Хозяин дома умирать явно не собирался...