Парабола полета

Бессовестная судьба забрала из моей жизни многих близких мне людей: друзей, соавторов, ближайших родных. Но самая необычная история приключилась с моим университетским другом, который неожиданно «спланировал» с 11-го этажа общежития.

В то время середины 70-х основным хобби многих студентов было коллекционирование и прослушивание дисков (пластинок) различных западных рок групп. Стоимость одного диска превышала стипендию до двух раз. Если один человек получал откуда-то новый диск, то своим знакомым и друзьям он давал записать на плёнку бесплатно, а незнакомым — за целых три рубля. При этом, в реальном времени нужно было сидеть вместе и слушать, и обсуждать диск, переписывая вручную содержание обложки, а также, если они были, тексты песен для последующего перевода. На эту процедуру уходило огромное количество времени, но то была иная культура, иная музыка, другие идеи. Нами всё воспринималось тогда, как внутреннее развитие, как некое молчаливое сопротивление «зыкиным и кобзонам», да и всему, что происходило вокруг. Как бы культурный протест. Конечно, собирание зарубежных дисков преследовалось как «тлетворное влияние запада», поэтому коллекционеры считались героями. Каждую субботу мы гордо сходились возле центрального собора на площади в 12:00, это называлось «балка», зная что в 12:30 приедут бобики с «ними», что будут гоняться за нами и забирать ребят с пластинками. Я помню, как в какую-то из этих погонь один из «них» бежал за мною до самого моста через реку. В  последний момент я выбросил мой любимый диск Led Zeppelin II в реку и остановился, спокойно «прогуливаясь». Мне нечего было предъявить, и он сказал, что я правильно поступил и неглуп. Незабываемые приключения и эмоции.

С моим другом-физиком мы сошлись на обожании группы Yes. Это были пионеры прогрессивного рока — с очень сложной музыкой: невероятные партии инструментов и многоголосые вокалы. Повторить в домашних условиях или напеть под гитару, как сопле-примитивные Beatles, было невозможно. В некоторых песнях имели место два параллельных сложных текста. После Yes остальное слушалось, как пресная вода ни о чём. Позже, в 90-х я попал на концерт Yes в Гамбурге, после концерта фанаты сбежались к сцене, их вокалист Jon Anderson пожал мне руку, я её не мыл неделю...  Мы называли музыку Yes симфо-роком и считали её элитной мужской музыкой. Мой друг так и сказал: если я встречу женщину, которая будет любить группу Yes, то я на ней сразу женюсь, независимо от того, какой бы страшной она ни была. И этот час настал.

Дело в том, что наш курс был поделен на две  части: городские, живущие дома, и приезжие, проживающие в студенческом общежитии. Обычно собирались две эти группы по-разному и в разное время. Я был городским, но меня тянуло в общежитие, как место, свободное от снобизма и чувства превосходства городских. Именно наше общежитие было уникальным: оно располагалось за городом, и состояло из двух тоже непересекающихся частей, первые два этажа отдали физикам, а вторые два этажа занимали филологи и ин-яз. Это представляло гремучую смесь: на первых двух этажах — почти ни одной девушки, на вторых двух этажах — ни одного парня. Что там творилось по вечерам и ночам, можно только представить себе в самом сладостном сне. Но мой друг был строгим и стойким, он ждал свою судьбу: девушку-Yes.

Однажды мы с другом и несколькими студентами сидели за большим столом у него в комнате и решали какие-то скучные физические задачки на завтра. Вдруг открылась дверь, и впорхнула она, я это сразу понял. У неё было солнечное круглое лицо с веснушками весёлыми, солнечная улыбка и солнечные волосы — всё было, как во сне. Я подумал, вот это она, девушка моей мечты. Мне кажется, так подумали все ребята в комнате. Но мой друг был суров и сказал, что она пришла именно к нему в гости, чтобы послушать любимую — по её словам — группу Yes. И чтобы мы даже не думали ни о чем. Мы скисли и очень расстроились, поскольку все как раз и подумали об одном и том же. Ребята засобирались в свои комнаты, а я засобирался к себе домой. После этого его жизнь резко поменялась, понятное дело. Мы уже с ним гораздо реже виделись, ведь ему было, с кем проводить время более приятно.

Прошло несколько лет, мы с другом стали сотрудниками факультета, у него родились две прекрасные девочки, вся семья переехала в 12-ти этажное общежитие для сотрудников внутри города. Они жили вчетвером в маленькой комнатушке на третьем этаже, встали на очередь на квартиру. Я приезжал редко, поскольку жизнь была сложной у всех. О нашей группе Yes почти не упоминали. Все больше мирских проблем, которые нужно было обсуждать.
Понятное дело, что в таких «идеальных условиях» отношения у него в семье были, мягко скажем, не очень. Постоянные размолвки и претензии друг другу, отсутствие денег и хороших жизненных условий. Многим это знакомо. В результате мой друг развёлся и переехал на 11-й этаж в отдельную от семьи комнату, что было тоже непросто.

Как физик-экспериментатор, он был гениальным: придумал несколько изобретений, сделал много уникальных экспериментов и научных работ, к которым приписывались все, кому не лень, начиная с начальников, как это всегда бывает.
 
Характер у него был жёсткий, он всё время спорил, добивался справедливости, не уступал, даже в мелочах, никогда не принимал свою неправоту. Может с этим и было связано последующее. У него возникли какие-то проблемы с паспортом, с продлением его и прописки, он писал бесконечные письма директору общежития и городским властям. Начальником студгородка был огромный кавказец с огромными связями, вплоть до мэра города, не говоря уже о ректоре. Так что, жаловаться на низшем уровне было некому. Отношения со всеми вышестоящими органами были испорчены окончательно, насколько я понял. Но он продолжал добиваться своего и хотел справедливости — для себя и своей семьи, несмотря на развод. Мне он эмоционально рассказывал только общие вещи без подробностей и очень сильно ругался на всех. Удивительно, что, несмотря на всё это, он не сильно прикладывался к спиртному сам, хотя особенно и не отказывался от выпивки вместе.

Однажды я приехал к нему в пятницу, как выяснилось, это был мой последний визит, но я не знал об этом. Хорошо выпили и перекусили, потом начали общаться на темы музыки — а как же без Yes — и науки. Он показал мне стопку своих записей — черновиков новых экспериментов и идей. Я даже предложил ему оформить их как единую книгу, поскольку материала было очень много. Мало ли, могут и «спереть». Но он всерьёз не воспринимал такие вещи, просто хотел работать и работать, изобретать и изобретать. Мы даже сходили на третий этаж к его бывшей жене и дочкам, последние очень любили «беситься» со мною. Все делали вид, что ничего между ними не произошло. Всё было, как всегда, и он был таким же, как всегда. Это был мой стандартный визит. Если бы не события, которые произошли дальше.

Через два дня, в понедельник в 7 утра мне позвонила его жена и сказала, что он ночью выбросился с 11-го этажа. Я мгновенно вызвал такси и приехал. Все были в шоке, его уже забрали. Но я попросил показать точное место, где его нашли. Чтобы не впадать в истерику или депрессию, я решил произвести измерения и посчитал приблизительно число метров до здания. Затем я узнал высоту 11-го этажа, даже знакомому строителю звонил, чтобы проверить. Пользуясь этими двумя параметрами и элементарными  школьными формулами параболы, уже потом дома я оценил скорость, с которой он должен был бы бежать по комнате, чтобы достичь этой точки на земле. Оказалось, что такая скорость должна была быть спринтерской, на уровне чемпиона мира по бегу, он бы не достиг её даже по прямой, а там были балконные перила высотою в полтора метра. Тем более, что у него были проблемы с позвоночником, «поперек», как говорила моя бабушка, так он до туалета с трудом доходил. Вывод был очевиден: ему помогли. А может полёта и вовсе не было. Я пытался донести эту мысль и до жены, и до коллег, но на меня смотрели странными стеклянными глазами, даже отвечать и задумываться не хотели на эту тему. Позже важный человек на факультете намекнул мне, что не стоит поднимать шум, всё равно друга не воскресить.

Тот «замечательный» понедельник я не забуду. Когда я вернулся к себе домой, вечером — было ещё два звонка с разницею в час. Один от двоюродной сестры: мой родной дядя умер только что за обеденным столом, разрыв сердца. Дальше позвонила одноклассница и сказала, что наша любимая учительница математики тоже почила утром. Мы с несколькими бывшими учениками, только недавно посещали её, уже сильно болевшую, торт приносили, рассказывали о жизни каждого. Уход троих близких людей одновременно — не каждый день такое бывает. Пришлось серьёзно выпить, чтобы не сойти с ума. Но история не закончилась.

Через несколько лет я начал посещать другого коллегу и обсуждать физические теории. Со временем у него появилась подруга, которая была гораздо моложе и очень здорово готовила. В какой-то из визитов я пришёл именно в тот день, когда случилась история с как бы полётом моего друга. Я рассказал о ней и своей формуле параболы, о моих предположениях. Подруга вдруг сказала, что в то время жила напротив по коридору, но на мои вопросы, слышала ли она что-то в ту злополучную ночь, как-то странно молчала. Через время коллега очень заболел, ему нельзя было категорически есть жирного и мясного, что подруга готовила. Я говорил несколько раз ей, даже ругался, но она не слушала и продолжала стараться. В конце концов коллега почил.

На его похоронах подруга выпила прилично и сама вызвала меня на второй этаж школы, в которой все происходило. Она обронила, что теперь можно кое-что пояснить. Оказалось, что в ту ночь, как бы полёта моего друга, он был у неё в гостях по понятным причинам, как и многие ночи перед этим. По её словам, он ушел в 3 ночи, а его не стало в 5 утра. Она уверяла, что друг был в ту ночь нормальный, как всегда, без всякого стресса и без мыслей тёмных. Поэтому для неё лично произошедшее было тоже абсолютно неожиданным ударом, и, кроме меня, она ничего никому не говорила об их отношениях. Все это ещё более подтвердило мои предположения и правильность расчётов параболы. Не может мужчина быть с женщиною всю ночь, а через два часа после ухода от неё бежать куда-то и спрыгивать с 11-го этажа. Но все мои расчёты и предположения оказались никому не нужными, тем более, по происшествию такого времени. Тогда ещё я подумал, что легенда полёта — «шёл, шёл и выпал» — это самый простой и безопасный способ «прореживания» общества от конфликтных и нежелательных «им» элементов.

Потом лишь до меня дошло, зачем подруга вызвала меня на второй этаж, просто искала следующего, поскольку вела себя довольно развязно и вызывающе, а её рассказ о том понедельнике был только предлогом. Она была красивой и мне очень нравилась, но все же, несмотря на принятые напитки, я преодолел все «невинные» желания и устоял. Во всех смыслах. И потом не пожалел.

В дальнейшем она выбрала другого нашего коллегу физика, но уже официально вышла замуж и родила ребёнка. К сожалению, и этот коллега тоже почил, так что подруга имела отношения уже с тремя ушедшими нашими физиками. Я ужаснулся, когда посчитал эту цифру. Пугающая арифметика. Хорошо, что тогда я не «клюнул» на втором этаже. А то сейчас, пожалуй, некому было бы писать эти «тёплые» воспоминания — о музыке Yes, формуле параболы и тройном «совпадении» для физиков.

______________
В рейтинге proza.ru рассказ "Парабола полета" был на 1-м месте из 12 миллионов произведений:
uni-muenster.de/IT.StepanDouplii/ Duplij_Parabola-1st-rus1.jpg

______________________
На Дзен (с иллюстрациями):
http://dzen.ru/a/ZziAaW41ZVBylvE9

______________________
Web-page памяти
http://www.uni-muenster.de/IT.StepanDouplii/old/budyansky
http://duplij.univer.kharkov.ua/budyansky (old)

______________________
Песня "Последний полет", track 2 (Степан Дуплий, слушать в наушниках - 44 recording tracks):
www.uni-muenster.de/IT.StepanDouplii/old/music/SMFOFLIFE

______________________
В тему
Стихотворение "Последний полет" (и песня):
http://stihi.ru/2018/06/17/8175
Проза "Побег из Мулен Руж":
http://proza.ru/2022/08/05/983
Проза "Тюменские пассажи":
http://proza.ru/2024/08/25/701