Мандарины

  Вкус этого цитруса не был связан с Новым годом — он был Новым годом. За неделю до праздника дом наполнялся мандаринами: они лежали в вазе на тумбе в прихожей, в большом блюде на столе в гостиной и просто навалом на подоконнике на кухне. Каждый, проходя мимо, брал сразу несколько и уносил с собой. Кроме того, в гостиной на комоде лежал большой лист бумаги, где домочадцы собирали кожуру. Оттого во всём доме стоял бодрящий тропический аромат, удивительно противоречивший темноте, почти безраздельно царившей за окном.
 Когда кожура подсыхала, Даша сбрасывала её в банку, торжественно выносила из комнаты и под радостные крики дочерей-близняшек доставляла на кухню, где превращала в мандариновое печенье, мандариновый кекс, цукаты, а вечером заваривала волшебный мандариновый чай.
  Время шло. Год назад близняшки, одна за другой, вышли замуж. Анюта с мужем вскоре переехали в его загородный дом, а Тася и вовсе заграницу. Обе недавно стали мамами — как обычно всё делали вместе — родили с разницей в два дня.
Приближался Новый год. О том, чтобы ехать к родителям с новорожденным младенцем, не могло быть и речи. Было решено, что те сами приедут к молодым и внучке. С Тасей и вовсе предполагалось выйти на видеосвязь.
В канун Нового года в родительском доме впервые не пахло мандаринами. Когда Алексей принёс первую сетку с ними в дом, Даша разрыдалась. Он не стал тогда ничего обсуждать — просто отдал мандарины соседям, соврав, что у него неожиданно открылась аллергия. Позже попытался поговорить с женой, но она не хотела слушать — дети уехали и мандаринам в доме не место.
— Лёш, прости, не могу, — сказала она, глядя на мужа блестящими будто от лихорадки глазами.
Он всё понимал — у самого вставал в горле ком при виде мандаринов. Но с другой стороны... Другой стороны, похоже, не было. И Алексей отступил. Он не знал, как утешить жену. Когда она украдкой плакала ночью, он прижимал её мокрое лицо к своей груди и, не зная, что сказать, просто гладил по голове. Он понимал, что нужно ждать, что она со временем привыкнет. Он верил, что и сам привыкнет...
   Тридцать первое декабря прошло в сборах к молодым — слава богу, думать о мандаринах было некогда.
Дверь отворила Анюта, и в нос ударил до боли в сердце знакомый запах. Даша и Алексей вошли — мандарины, как и в их прежней жизни, заполняли все ёмкости в доме.
— Ваня теперь тоже любит мандарины, мам! И твоё печенье, и цукаты! Ты не поверишь, но у меня впервые получилось, как у тебя! Иди сюда, хочу похвастаться!
И дочь увлекла мать в гостиную, где на большом столе в красивой плетёной сухарнице лежало мандариновое печенье. Анюта схватила одно и протянула матери. Даша откусила кусочек и тепло улыбнулась дочери:
— У тебя получилось вкуснее.
— Попробуй цукаты, только-только остыли.
Даша попробовала — ей больше не хотелось плакать.
Когда они уселись за стол, позвонила Тася.
— Мама, папа, — закричала она с экрана, — вам привет от Тоши!
На экране появился сладко спящий розовощёкий карапуз.
— Обожает запах мандаринов! Прям успокаивается от них. Мы же, как вы, весь дом ими забросали — смотрите, — камера поплыла по дому и зрители дружно захохотали, потому что, в отличие от родительского дома, в доме у Таси почти не было мебели, и мандарины просто кучками лежали на полу, словно весёлые оранжевые лужицы.
— Глеб сначала пытался возражать, а потом и сам влюбился в новую новогоднюю обстановку. А уж когда я ему приготовила мандариновое печенье и цукаты...
Хохот заглушил голос Таси. Ох уж эти близнецы — в тысячах километров друг от друга они, не сговариваясь, делали одно и то же.
 
                ***

Когда вечером первого января родители вышли из дома дочери, Алексей сказал:
— Дети не уехали. Они лишь переехали, но остались с нами.
Дарья тихо кивнула, и Алексей увидел улыбку на её губах.
Позже возле дома они зашли в магазин и купили несколько сеток мандаринов.
— Чтобы быть вместе с детьми, — глядя счастливыми глазами в глаза мужу, сказала Даша.
— Всегда, — кивнул он и крепко обнял жену.