Ещё более удивительное

                (предыдущее http://proza.ru/2024/11/13/1164)


  Всё это время, разговаривая с Голосом, Мораун простоял в полной темноте неизвестно где неизвестно с кем. Подумав об этом, он усмехнулся.
Уловив его мысль, Голос спросил:
- А тебе хотелось бы сидеть в богатых палатах одаренным с королевского плеча? Хорошо.
И кресло само подкатилось под спину Морауна, притянув на своё сиденье, довольно удобное. Приглушённый свет окружил место, где он восседал, опустив руки на резные подлокотники. Более того, оглядев себя, он обнаружил на себе меховую одежду, расшитую цветными камнями, сверкавшими, когда на них падал свет, на ногах кожаную удобную обувь, а на голове красную шапочку с белым пушистым помпоном. Это, конечно, были дорогие, шикарные вещи. 
Переведя взгляд в сторону Голоса, он убедился, что тот по-прежнему растворён в темноте, не светясь даже силуэтом.
Мораун поднялся с кресла и поклонился.
- Благодарю!
- Пустяки, - отмахнулся его собеседник, - Лучше обсудим: кем ты будешь и что станешь делать. Есть соображения?
Мораун задумался. Оба Господина были бессмертны и неуязвимы, в том числе, друг для друга. Но Невидимый, мучивший его, желал быть богом для людей, требуя поклонения.
Если нанести удар сюда…
- Именно, - поддержал его мысль Голос, так и не сказавший как же его называть, - Ты будешь пророком, возвещающим обо Мне, истинном Боге, а не невидимом самозванце, меняющем имена, лишь бы сохранить поклонение.
Мораун, продолжая стоять, опять склонил голову.
- Но… - начал он и прервался.
- Что тебя в этом смущает? Ты станешь пророчить и будет сбываться – уж я постараюсь, не беспокойся.
- Не сомневаюсь, истинный Бог, - сказал Мораун, - Я подумал, стоит ли упоминать о смене имён Невидимым? Могут решить, что истинный Бог просто третье его имя… А кто-то дерзнёт сказать, что это он же и дурачит всех, проверяя, поэтому от него отворачиваться нельзя – последует кара.
- Молодец! Я в тебе не ошибся. Считай, что прошёл проверку.
Мораун снова склонил голову. Конечно, откуда иначе Бог мог знать про его дерзкую мысль о смене имён Невидимым? Он знает всё, от него ничего не скроешь. 
- Правильно рассуждаешь. Давай обсудим детали твоего пришествия…

  «Деталей» оказалось так много, что перебирать и уточнять пришлось столько, что живи Мораун во времени, может, успел бы состариться и умереть, ещё не двинувшись в путь.
Как он узнал, нести весть о единственном истинном Боге ему придётся сразу во множество мест одновременно, иначе никуда не успеть.
Мораун только рот открыл, не зная, что предложить, как услышал:
- Пошлю твоих двойников, - нашёл выход Голос, - отличаться будут одеждой, характерной для тех мест, и только. У тебя будет с ними связь, не беспокойся. Их тоже поддержу. Станешь корректировать их слова, поведение в случае необходимости.

После этих слов Мораун заметил, что уже стоит в расписном золотом парчовом халате и обувь под стать, а на голове чалма. Потом он с удивлением обнаружил себя в кафтане и штанах, заправленных в сапоги, затем в тоге и сандалиях, хитоне и хламиде поверх, после в плаще с капюшоном… Одежды менялись и менялись, а потрясённый Мораун понял, что это столько стран предстоит пройти и обратить в нужную веру, раз столько костюмов.
Он поневоле потрясённо произнёс: «Мой Бог…»
Смена одеяний прекратилась, вернув его драную, прогоревшую одежонку. Он понял: это и знак – каков он сам по себе без вмешательства Голоса, который сейчас молчал.

Молчал и Мораун, прислушиваясь к чему-то внутри себя, что предостерегало. От чего? Наконец он понял и подумал: нужно предостеречь.
- Мой истинный Бог, если появиться сразу везде, то Невидимый догадается откуда наносится удар и пошлёт своих пророков с чудесами, что приведёт к войнам и резне, не дав нужного результата.
Не мгновенно, но Голос отозвался в голове Морауна словом-мыслью, ожидавшим продолжения:
- Так…
Ободрённый этой реакцией, Мораун продолжил:
- Поэтому я предложил бы начать в одном месте и посмотреть: как пойдёт. Это не вызовет подозрения у Невидимого. Я бы даже рискнул сказать…
Тут Мораун прервался и опустил голову, словно боясь своей мысли, но услышал:
- Продолжай!
- Мой бог, я не хочу умалить твоего могущества или значимости, отнюдь. Но можно я прежде, чем выразить свою мысль, спрошу?
- Спрашивай.
- Что для тебя важнее: чтобы Невидимый соперник, как ты выразился, знал, что это ты вставляешь ему палки в колёса и был готов противодействовать, понимая: с кем имеет дело, и будучи потому во всеоружии, или…
Здесь Мораун сделал многозначительную паузу и закончил фразу:
 - …или реально управлять происходящим, оставшись незамеченным и неузнанным?
Ответом ему сначала было молчание, а потом Голос спросил:
- И как ты предполагаешь последнее осуществить?
Мораун перевёл дух. Самое опасное сказано и не вызвало гнева, способного погубить его самого и само предприятие.
- Учения о Тебе должны иметь в разных местах такие отличия, что станут несовместимы друг с другом. Это никак не сможет вызвать подозрения Невидимого, что они исходят от одного, то есть, Тебя, мой Бог.
Договорив это, Мораун, склонил голову, ожидая ответа. Который не замедлил последовать.
- Ты хочешь сказать, что эти религии, в кои затем эти учения будут оформлены, станут враждовать между собой?
- Да, - не поднимая головы, подтвердил Мораун.
- В чём тогда разница между вариантом, когда Невидимый знает и противодействует Мне, и его противодействием новым религиям? Это первый вопрос. Ответь на него, потом задам второй.
- Он не воспримет их всерьёз и тогда у них есть шанс успеть укрепиться в сознании людей. Когда же это случится, Невидимому не удастся искоренить эти учения во всех местах. Разве что вместе с самими народами, что вряд ли является его целью, ибо кто тогда будет ему поклоняться? 
- Резонно… Теперь второй вопрос. Эти новые религии сообщат адептам о разных богах, нельзя же чтобы они все носили одно имя. Моё имя.
- Ты прав, мой мудрый Бог. Как я говорил в первом условии, анонимность – важнейшее в этом деле, чтобы достичь результата. Ты ведь сам сказал, что Невидимый неуязвим сам по себе, но уязвим в своей пастве, влиянии на неё. Кукловод за ширмой, дёргающий марионеток за ниточки и говорящий за них разными голосами, невидим, и зрители верят происходящему на сцене, забыв, что этим управляет он. Имя кукловода не должно напоминать о несамостоятельности кукол.
Ответом Морауну было молчание, а потом протяжное:
- Дааа… понимаю, почему на тебя так взъелся Невидимый, как ты его называешь. Классный интриган, ничего не скажешь!  Ты предлагал ему подобное?
- Не помню, - признался Мораун, - он стёр у меня в памяти прошлое.
- Просто если предлагал – он догадается об этом плане.
- Но не заметил ли мой истинный Бог, чтобы нечто подобное осуществлялось на земле?
Голос помолчал и медленно произнёс:
- Видишь ли, нечто подобное, как ты выразился, изначально происходит на этой планете. «Богов» куча, но постепенно их число убывает. Большие народы завоёвывают или истребляют малые вместе с их «богами». Хотя, бывает, что заимствуют в свой пантеон, приспосабливая к себе.
- Изначально? – переспросил Мораун, - То есть, ещё до моего здесь появления?
- Да, - вынужден был признать Голос, - и выходит, что независимо от твоего плана и от действий Невидимого, как ты его называешь. А это значит, что он ничего не заподозрит.
Мораун молчал, ожидая продолжения. Или это и было уже решением?
- Да, - ответил на его мысль Голос, - По какому признаку выберем первую страну? В ней должна быть смута, недород или война? В такие моменты отчаянья идеи легче заходят в головы. 
Мораун ответил:
- Большая страна, а если в ней благополучно, то устроить ей засуху в начале лета, которую твой пророк – после уверования в тебя народа, мой истинный Бог, вымолит закончить.
Голос недолго помолчав, сказал:
- Да. Своё прозвище ты оправдываешь. Да будет так!
И добавил:
- Есть, однако, как у вас выражаются, одна заковыка…
Мораун ждал продолжения.
- Невидимый видел тебя и узнает в пророке, догадавшись о замысле и от кого исходит.
- Значит, я должен поменять внешность, мой Бог, и так в каждом новом месте.
- Решено.
- Только одна просьба.
Теперь ждал Голос.
- Можно взглянуть на себя нынешнего, настоящего, перед тем как стану неведомо кем?
- Пожалуйста. Гляди!

Мораун вдруг заметил в шагах десяти серебристое, слегка мерцавшее… зеркало?
Он сделал несколько шагов к нему и вгляделся. На него смотрел… Сказитель! Мораун, не поверив глазам, обернулся. Никого сзади и рядом не было.
Мораун поднял руку, и Сказитель ответил тем же.
Мораун вспомнил свои сегодняшние предположения о себе и сказителе и закрыл ладонью себе рот, чтоб не вскрикнуть. Он смотрел на «сказителя», тоже прикрывшего рот ладонью, а тот как бы смотрел на него, и молчал.
Сколько бы так стоял Мораун неведомо, если бы ни услышал:
- Да, труднее всего встреча с самим собой в прошлом. Потом ты изменился.
- Так… сейчас… я не такой? – с трудом выговорил Мораун.
- То, какой ты сейчас – тебе лучше не видеть, – был ответ.
Мораун ничего не сказал на это, лишь опустив голову.
- Ну что ж, иди! – напутствовал его Голос, - И помни, что я везде с тобой.
Мораун вздохнул и спросил, поворачиваясь:
- А легенды о тебе нужно согласовывать? Или ты сам мне расскажешь, мой Бог?
- Ты был сказителем, тебе и карты в руки.
Понятно, что Я – Бог, несущий добро.
Если Меня слушаются, почитают и ко Мне взывают.
Голос продолжил, чуть помедлив:
- Ты сможешь задавать вопросы судьбам людей – мысленно, не шевеля губами, запомни, и понимать любые языки, как родные.
Но помни уговор: если что пойдёт с тобой не так – посоветуйся…
- Да, мой Бог, - Мораун уже оправился от встречи с прошлым. Что толку сожалеть о том, чего не изменишь?
- И ещё. В тебе в разные моменты будут проявляться навыки прошлого – не удивляйся.
Мораун ещё раз поклонился, ожидая превращения и перемещения. В то, что в силах Голосу отправить его, минуя долину мёртвых и курящийся вулкан,  куда угодно, он не сомневался после сегодняшних чудес.

Но ничего не происходило. Мораун несколько удивлённо поднял голову и обернулся.
И услышал:
- Погоди! У тебя будет много соблазнов. Сейчас напомню лишь об одном словами некогда твоего же сказания. Ты назвал его для себя: «Неудача», хотя никому не рассказывал. Слушай!

«Неудача

  Он смотрел с болью на эту страну, где тиран попирал любые права, где каждый был его рабом, пылью у ног или стёрт в пыль, лишь попытавшись спросить: «За что?»
  Несчастные подданные были столь запуганы, что даже подумать о протесте не смели.
  Такое нельзя было терпеть.
 
  Он спустился с вершин и двинулся вместе с ветром, чтобы смести зло. С изумлением и страхом встречные наблюдали, как ему повинуются стихии, как падают сражённые приспешники злобного царя, как сам царь понёс кару.
 
  Когда он освободил народ, тот высыпал благодарить могущественного. Поприветствовав всех, он собирался уйти, ведь теперь они были свободны и могли сами решать свою судьбу, налаживать иную, лучшую жизнь.
 
  Но люди не желали отпускать спасителя. Они падали ниц, целовали ему ноги и края одежд, тянули к нему руки, умоляя остаться и стать… новым царём».

Мораун молчал, выслушав. Он осмысливал для чего ему это сказано. Соблазн… люди – рабы, не того, так другого. Не ошибись…. Не соблазнись, Мораун.

И он произнёс:
- Я понял, мой Бог.
- Ты сразу возьмёшь быка за рога? – спросил Голос.
- Нет, я начну с разведки. Явлюсь туда неотличимым от них, пока не пророком. Засуха тоже не сразу доведёт их до нужного состояния.
- Хорошо. У тебя будет антураж под стать той обстановке.

                (продолжение http://proza.ru/2024/11/15/843)