***

-В тысячный раз повторяю: в глаза не видел я вашего всадника! Когда закончится этот цирк? Отпустите меня, мне надо работать.
-Он не мог не проезжать здесь. Нам нужно лишь время. Сколько дней назад? Скажи, и мы тебя отпустим. Можешь не бояться, мы не желаем ему зла.
-Если бы я знал, то уже давно сказал, поверьте. В вашем обществе находиться не очень-то приятно. Не было такого. За последний месяц пост проезжало всего несколько человек и одна повозка с купцами. Всех их я знаю в лицо. Вашего -не было.
Наёмники, столпившиеся вокруг табуретки, к которой был привязан за ноги бедный смотритель, мрачнели с каждым сказанным словом. Они понимали,- тут им ничего не светит.
-Хорошо. Развяжите его. - бросил главный. - Приберитесь, чтобы ни у кого не было к нам претензий. И верните на место картину. Мы тут по работе. На работе не воруем.
-Один из наёмников раздосадованно вздохнул и вытащил из-за пазухи картину в золотой раме. Повесил на стену.
-Бывай, старик. Смотри, ежели узнаем, что соврал нам, - худо будет.
-Уходите и не возвращайтесь!
-Надо будет, - вернёмся. Так что будь настороже.
Дверь захлопнулась, и еще около минуты были слышны шаги шести пар ног, спускающихся с башни по лестнице.
Когда силуэты шести всадников скрылись за горизонтом, смотритель оторвался от окна, поправил картину и облегченно сказал:
-Вылезай. Уехали, далеко.
Из-за шкафа, за которым была ниша от давно отжившего своё и выкинутого буфета, вылез молодой человек лет тридцати.
-Спасибо! Извини, что тебе пришлось такое вытерпеть. Они не били? Я могу дать денег…
-Оставь, пустое. Я по собственной воле решил тебя укрыть. Когда ты прискакал, я сразу понял, что за тобой погоня. В наших местах таких как ты всегда подмечают. Одежда заморская, какие-то амулеты, украшения… А как только ты сказал, что скачешь из города, не осталось сомнений, что за тобой будет хвост. У них всюду глаза и уши. Им интересны нездешние.
-Что это за организация?
-Никак себя не называют. Просто люди, заинтересованные в том, чтобы иномирцы не шныряли среди здешних. Тут никто не в курсе, что есть другие страны. И все уверены, что живут в замечательных условиях. Никто не жалуется, народ тихий. А развитие отстает на пару веков.
-Я заметил. Ну а ты? Каким образом знаешь то, чего не знают они?
-Я тоже не местный. Приплыл как-то сюда на небольшом судёнышке. Меня заметили с берега, но подпустили. И связали. Всё отобрали. Расспросили, мол, кто, откуда. Я ответил. Их заинтересовал мой навык целительства. Тут с медициной туго, и это единственное, на что жалуется народ. Жить-то хочется в любых условиях. Сначала - жизнь. Ну и вот… «Попросили» остаться. Со временем до меня дошло, как тут дела обстоят. Но кое-что мне сказал сразу: «Хочешь жить, никому не слова, что ты не местный.». Так и живу. Работаю тут, на отшибе, «смотрителем». На деле - ко мне привозят тех, кого не может вылечить здешняя медицина. А таких много. После лечения читаю заклинание забытья, а по прибытию домой, когда они просыпаются от наведённой мной дрёмы, им рассказывают, что их вылечили врачи.
-Даже не знаю, что сказать… Ты у них навроде шамана получается. Платят хоть?
-Да. В основном, ресурсами. Еда, материалы, сырье для зелий.
-А сам ты откуда?
-Я забыл.
-Что?! Насколько давно ты здесь?
-Да не очень-то. У меня есть тетрадь, в которую я записывал количество дней, проведенных тут, когда еще верил, что смогу выбраться. Но это место затягивает. Здесь все абсолютно безжизненные. Нет устремлений, нет тяги к познанию. Весь быт строится на выживании. При этом энергетика у людей тут сильная…Поразительно сильная. Ну и…
-Тебя подавило общее поле сознания.
-Да. Сначала я подметил перемены в настроении. Я больше не грезил о возвращении домой. Ночью стал спать, а не строить планы побега с острова. Поток больных рос с каждым днём. Все болезни примитивные. Я работал по 15 часов без продыху. Целительство - мой талант, моя страсть. Из того немногого, что я запомнил о себе, целительство - это то, чем я живу. И я помню, что не целил разрушающиеся организмы…Я…Как бы сказать… Пересобирал, улучал характеристики тела. Если человек пол-жизни был художником и не вылезал из мастерской, а потом вдруг захотел покорять горные вершины, я мог добавить ему ловкости, нарастить мышечную массу, пересобрать гормональный фон…Если девушка не могла иметь детей, я мог подарить ей эту возможность. И я изучал историю своих пациентов, проникал в суть их желаний, и наделял их именно теми качествами, которые расширят их поле возможностей до их цели. Чтобы и не отбирать у них возможность продолжить путь улучшения самим.
-Тонкая работа. Настройщик тел…
-Я помню об этом очень размыто. Но то, как я использую свой талант сейчас, вызывает у меня отвращение. Да и люди, которых ко мне привозят, после излечения счастливыми не становятся…Просто идут зарабатывать следующее заболевание. Многих своих пациентов я вижу по несколько раз в месяц.
-Мне очень жаль… А у тебя не осталось ничего с родины? Все отобрали?
-Да.
Картина, неаккуратно повешенная ранее на гвоздь, вдруг упала. Двое обернулись. На картине был изображён пейзаж крайне футуристического для этого «мира» характера.
-А это? Картина точно написана не со здешних видов.
-Это…Картина…Да она всегда тут была. Воспринимаю ее как часть стены. Даже не знаю, что там написано. Дай-ка мне, посмотрю поближе…Странно, что вообще не обращал на неё внимания раньше.
Картина оказалась в руках у целителя. Несколько минут стояла полная тишина. Он смотрел на картину и на его лице было сначала запечатлено разумье, потом напряженное раздумье, потом - сильное удивление, следом - боль. Он зажмурился, положив картину на колени, и из его глаз потекли слёзы.
-Вспомнил!…Я привёз её с собой. Моё судно со всеми вещами сожгли у меня на глазах. Даже одежду мою мне не оставили, дали местную. И единственное, что я выхватил из уже горящей кучи, - эта картина. Я молил их, чтобы разрешили взять ее с собой. Мне разрешили, так как не увидели угрозы в этой «мазне». А это и не мазня вовсе. Эта картина написана у меня на родине известным мастером своего дела…не помню, как его зовут. Но дело вот в чём. Если ты смотришь на картину под углом, то мазки на ней расплываются, образуя лишь движение цветов, как энергий, из которых сплетено пространство. По мере того, как ты увеличиваешь угол до прямого, изображение «проявляется», из мазков формируется форма и пространство. Я тогда показал этим оболдуям её, слегка повернув от них, и они увидели просто цветовые пятна. Тем самым я уберёг картину от сожжения! Я…Всё это время мог просто посмотреть на неё. Но не сделал этого. Почему?…
Он взялся за голову обоими руками и качался из стороны в сторону.
-Потеряв надежду и огонь, мы перестаём видеть в окружающем пространстве всё то, что свидетельствует о том, что наш путь еще жив. Вера и сила намерения открывают глаза на всё то, что помогает в достижении цели. Когда ты отчаялся, общее поле стало сильнее твоего, и стало легче тебя «погасить». И всё пространство стало восприниматься тобой как тюрьма. Ты видел эту картину день за днём, со временем вид этой комнатки тебе приелся, и картина стала частью антуража. Вместе с тем, начала исчезать память. Ты просто уснул. Поверил в идею о тюрьме.
-Кто ты такой? Почему-то мне кажется, что я тебя знаю…
-Да, мы знакомы. Я часто навещаю тебя во снах. Но…
-Здешние люди не помнят своих снов.
-Но ты запомнил. Где-то на подкорке…Оставил себе лазейку. Как эта картина. Ты позаботился о том, чтобы была возможность вспомнить и проснуться. Ты очень хорошо потрудился. И теперь настала пора помочь тебе. Глубоко вдохни…, выдохни… Молодец. Послушай…Ладно.Я хотел плавно подвести, чтобы не нагружать сознание, но у нас не так много времени. Ты не в тюрьме. Этот остров - ничто иное, как плод твоего воображения. Когда ты плыл на корабле, это было путешествие в неисследованные области твоего внутреннего мира. Твоё исследование…Ты хотел лучше понять глубинные настройки человека, чтобы перенастраивать не только физическое тело, но и все остальные. Мне надо напомнить тебе строение тел?
-Нет нужды…Прошу, продолжай!
-Хорошо. Вскоре ты столкнулся с тем, что твой внутренний мир настроен идеально, и ты, как подопытный для своего же исследования не годишься. Не на чем проверять механизм настройки. Тогда ты придумал создать некое замкнутое поле-носитель негативных установок. Ты пришёл к магу, работающему с плотностями энергопотоков, то есть - ко мне. Вместе мы смогли создать этот «вирус» и поместить в тебя. Далее ты погрузился в сон, поддерживаемый мной, и своей внутренней проекцией отправился по «океану» своего внутреннего мира. Задачей было дать этому вирусу развиться, обрести форму, укрепиться до цепочек мыслей и ограничивающей установки. Так как ты - целитель, который горит своим делом, и это ремесло в сущности для тебя важнее всего, вирус начал развиваться в проблему непроявленности, застоя в твоём деле и твоей жизни. В общем говоря, творческий кризис в границах небольшого острова. После того, как вирус окрепнет, тебе необходимо было начать применять свой навык настройки на этом, более тонком, плане. Но ты не справился, тебя засосало. И ты из наблюдателя превратился в персонажа, поверившего, что плывёт на корабле, причалившего к берегам неизвестного острова… Ну и далее, став частью этого вируса, ты начал уплотняться и обрастать. И мне стало сложно тебя контролировать. Связь с тобой оборвалась. И вот я здесь. Пришёл тебя будить.
-Но ты прискакал…А как ты сам не уснул?
-Я же могу управлять плотностью энергий. Посмотри, сейчас уже ты вспомнил, так что увидишь…
Вокруг головы мага «пространство» немного искривлялось, образовывая прозрачный пузырь.
-Понятно. Я…Знаешь, у меня голова разрывается. Я помню и…не помню. Я 10 лет потратил на сон. И даже не осознанный…
-Перестань, что ты! С момента начала эксперимента прошло около часа. Слушай, нам надо обсудить сотрудничество. Идея хорошая, но один ты с людьми не сможешь работать в этом ключе. Их «вирусы» еще плотнее. А я этот-то еле контролирую. Я восхищаюсь твоей стойкости. Будучи уже заснувшим, ты всё равно протащил с собой в этот пузырь кусочек истины. В качестве «картины». Если так посмотреть, то можно вживлять в вирусы эти аспекты, только сделать их более потенциально-активными, и разрушать иллюзию изнутри.
-Точно! И тогда не надо тратить кучу энергии на рассасывание иллюзии извне. Она сама будет слабеть, и в какой-то момент пациент сам сможет, если выберет расстаться с иллюзией, её растворить! Я как раз ломал голову, как подключить самого человека к этому процессу. Нельзя забирать у людей их роль в своём улучшении. Надо произвести рассчёты…
-Смотрю, ты уже всё вспомнил.
-Да! Моя память кристалльно-чиста! И мне необходимо сделать записи, иначе упущу детали своего путешествия…
-Тогда пойдём.
Двое вошли в картину с золотой рамкой и вышли…дома.
Мир больных и непросвещенных людей распался, как только наблюдатель отвернул от него свой взор.
Через месяц на планете Земля открылась первая мастерская настройки внутреннего мира. Клиенты с первого дня текли огромным потоком к двум энтузиастам и их команде настройщиков. В приёмной на стене висела искусно-написанная картина с прекрасным пейзажем в золотой оправе…