Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 4. Гл 8

Глава 8. С белого листа.

          
                Тепло от разгорающейся печи напомнило мне вдруг тот далекий год, когда приходилось подниматься чуть за полночь, да кочегарить в лагерном бараке. Стены в котельной были выложены из редкого для тех мест красного кирпича, а сам барак первые зэки срубили из толстого соснового горбыля. Пока тепло из одного конца доберется до другого, проходила целая вечность, поэтому печь топилась почти круглые сутки, с перерывами, чтобы выкинуть золу, да прочистить быстро заполняющиеся сажей дымоходы. Вот и сегодня я не стал дожидаться, пока согреется воздух на втором уровне, и, раскидав свои походные шкуры тут же на полу, недалеко от входа, провалился в непривычное мне сонное царство. Да простят меня мои товарищи, что не поиграл с ними, да не поговорил, а впрочем, вот они, тут как тут: Альма примостилась у самого лица, и дышит ко мне своими испарениями, а Алтай забрался на ноги, и кряхтит да  вошкается, выстраивая себе гнездышко. Так и будем сегодня коротать ночь средь самых близких душ, а других ни мне, ни тем более им судьбой и не уготовлено.
                Первым делом, после просыпа, приоткрыл дверь во двор, и вот те на: снегу поднавалило по щиколотку, и валит-то как – прямо от реки летят в нашу строну снежные облака, хоть руки разевай, да вылавливай.  В самый раз вся эта катавасия!  Пора уже!  Однако, не у кого теперь спросить, что за гости намедни к нам жаловали, и куда удалились. Все следы замело. Но если один раз пришли, то и на второй соберутся. Поживем – увидим. Альма выскочила на снег и, чего с ней раньше не случалось, начала накручивать круги, да нырять серой мордашкой в пушистое покрывало. Ну, дела, и чем не Альфа! Все повадки её.  А товарищ то где?
                - Алтай, а ну давай к нам! – позвал я парнишку, да куда там – или не проснулся еще, или с именем ещё не свыкся. Альма то вон уже идет на голос, да и лаять пытается по сторонам, когда что не по её. Но не беда, вот немного раскручусь с делами, да и собачьей школой займусь, зима длинная движется.

               Снег не прекратился и к полудню. Со второго этажа иногда выглядывал во двор, да разве что углядишь в таком молоке. Вот уработаюсь дорогу к реке чистить, хотя, если заметёт в округе, то и снегом можно обойтись. Вёдрами натаскаю полный бочонок, глядишь, на трехдневку талой воды наберется. Иногда искоса поглядывал на рацию – вдруг позвонят, ведь после того, что случилось, так хотелось бы знать, как долетели, и про здоровье Вениамина с Валентиной подумываю. Да, видно, еще не время, чтобы попусту мне трезвонить. Уладится всё – и позвонят. Отключать рацию все равно пока не собирался. Первый, от Петровича, аккумулятор ещё тянет, а есть и второй, да и к новым не притрагивался.  А вот светить фонарями внизу пока и не думал. Не к чему приучать товарищей к электричеству,  да и мне негоже. Наглядишься на него - потом и чёртики из глаз полезут. Есть «летучая мышь», да керосина запас, и на том спасибо. Помнится, как Петрович намекал, что ещё с прошлых лет где-то наверху в ящике завалена динамо-машина под ветер. Что, мол, можно аккумулятор заряжать, да и газету свежую почитать по случаю. Вот бы опробовать.
            Первый день после похода за летчиками близился к завершению.  Может быть, с завтрашнего утра и начать новый отсчет всему приходящему? – вдруг явилось мне временное озарение,  да и не спешило улетучиваться. Так, как вышло в недавнем прошлом, вряд ли уже повторится, и не дай бог, а посему вместе с этим снегом начать бы свое пребывание с белого, то бишь чистого, листа. Не бывать уж встреч с друзьями в скорости:  Владимиру Ивановичу нездоровится на содержании, а Михаил, наверное, еще раны залечивает, да и у Юрки свои, уж не детские, забавы. Как ни раскладывай, а выходит, что два собачонка и есть мои верные спутники в подступающем временном стоянии. Ну, дела – делишки!  Ведь сам на то подписался, а можно было и на пристани зазимовать. Так - так, вот и хандра подкралась. А не взяться ли за ревизию в хозяйстве, ведь половину содержимого оного ещё и в глаза не видывал?  Глядишь, что и сыщется для души, а то первый день пошёл, как возвернулся, а вроде бы как сижу без дела, и тоска берет, да зовет тащиться из дому. Как вышло нежданно, и где там Алтай с Альмой?  Будем вечерять, да собрание держать, как жить дальше…

                Уже под вечер, как только чуть подустала позёмка,  я торил дорогу к реке. Сначала прошелся туда – сюда на лыжах, а теперь вот жестяной лопатой накидываю бровки. Давненько не держал в руках такое чудодейственное орудие, как бы ни с позапрошлой зимы. Да и эту кое-как отыскал на задворках, чахлая да ссохшаяся, и, видно, не одного десятка лет отроду.  Как-то надо бы порешать этот вопрос, да сделать скребок пошире и увесистей. А пока тем, что есть, прокладываю путь к притоку, ибо то рыбацкое начинание, что обнаружил вдруг в себе спросонья, ведет к ледяной корке, скрывающей столь манящее лакомство для себя и товарищей. Так захотелось вдруг похлебать ушицы, да погрызть вяленой рыбки. С самой зоны не было такой тяги к опостылевшей селедке, а тут вдруг объявилась. Да видно требуют микробы в моих кишках обновления, никак против них не попрёшь.  И по такому случаю Альма притащила с собой на край обрыва своего компаньона, и сейчас стоят и пялятся на меня сверху, вопрошая – как надолго я их оставил без содержания?
             - Альма! Алтай! – наудачу подал я свой голос, но, видимо, не подрассчитал того множества чувств, что поднакопилось у двоицы, пока я путешествовал, и Альма исполнила прыжок вниз, а следом, не удержавшись на краю, скользил на брюхе и её напарник. Первую подхватил на руки, и в благодарность тут же получил языком по носу, а Алтай, чуть выбравшись из снежного плена, устроил трясучку и жалобную пискотню.
            - Ну, братцы, удивили! Как же теперь будем наверх выбираться? – я представил себе обратный путь по ледяной лестнице, и тотчас осознал, что это была не лучшая затея – звать к себе, а посему теперь придется карабкаться с приключением. Ну, как спустился, так и подниматься будем, вот только ребром от лопаты обобью наледь, да снега припорошу для сцепления, так сразу и домой отправимся. Первым делом захватил рукою под себя Алтая, и, вставив повыше лопату меж бревен, сделал первые шаги наверх, но внезапный рык над головой заставил удивиться и замереть. Приподнял голову, и вот нам картина! – над краем обрыва склонилась в оскале еще одна морда, по виду которой сразу и не разберешь о её намереньях.