532. Особенно любят дифирамбы не очень развитые

532. Особенно любят дифирамбы не очень развитые умом.

Сегодня (98) на занятие литгруппы как будто специально пришла пожилая женщина с чтением такой абракадабры, что не хуже, чем у Хорошева. Написала она что-то о войне, да так гениально наоборот, что меня всего изломало, как я ни старался слушать её. Сплошной набор штампованных фраз, перемежающихся стилистической несуразицей. Прочитав часть, она остановилась. Стала искать страницы с окончанием. Не нашла. Стала своими словами пересказывать еще раз то, что прочитала, только еще подробнее. Обсуждать было нечего. Но надо же уважить пожилую женщину?! Стали что-то говорить. Однако как только наступили этой женщине на её любимую мозоль, как тут же выскочил наружу хорошевский принцип «сам дурак». Подключился к ней Хорошев. Вдвоем они стали всех учить, как надо писать, упирая на то, что молодежь не уважает сегодня стариков, не знает войны, некультурная. Думает она, что имеет право учить других, так как её произведения публиковали в «Комсомольской Правде». (Кстати, спустя двадцать пять лет весь мир будет слушать выступающую с трибуны вице-президента США Камалу Харрис, которая с её неумением говорить как-то все-таки добралась до высокой должности: словесным винегретом назвали набор её слов политологи).

Меня подняло. Сказал я Хорошеву, что он старый маразматик, всю свою жизнь занимается тем, что морочит людям мозги и отнимает у всех время, а она старая склеротичка, которая не знает не только азов литературного труда, но и азов русского языка. Сказал еще, что никто кроме меня, им этого не скажет, потому что всех в этой Системе что-то связывает. Связывают правила приличия, уважения к старшим. Я говорю это, потому что не Правилами руководствуюсь. Я против того, чтобы Правила использовались такими людьми, как они, чтобы с их сморчкоподобным Духом вторгаться в жизнь добрых людей. Таким, как они, вообще не надо давать слова, вообще не следует открывать им двери, так как они, войдя в дверь, выкинут из помещения всех нормальных.

Между прочим, так и случилось со всеми нами на этих занятиях. Все встали и ушли, а они вдвоём остались. И уже на улице под дождем один из наших прочитал стихотворение о сморчке.