Сентиментальная встреча

Павел Андреевич сам не заметил, как время разметало его однушку. В том смысле, что в квартире не осталось ничего лишнего - что-то было выброшено, что-то отдано, что-то продано, чтобы купить лекарства, но самый главный элемент, можно сказать, член семьи был вещью самой дорогой и даже жизненно - важной. Этой маленькой вещицей был китайский смартфон.

Так как Павел Андреевич жил один, для него смартфон был тем мостиком с миром, но самое главное с дочерью, которая много лет назад покинула родную землю и решила жить за океаном, в той самой свободной стране Америке.

Они переписывались регулярно, начиная с доброго утра и заканчивая спокойной ночи. Несмотря на то, что часовые пояса уж больно сильно они разнятся, это их вовсе не смущало.

Каждое сообщение из-за океана воспринималось целым событием для Павла Андреевича. Аватарку Павел Андреевич не менял с тех самых времён, когда ещё дочь жила в России. На ней он выглядел, очень даже ничего, так зачем менять и на что? Прошли годы, они сделали своё дело, как они делают обычно со всеми. Избранных у времени нет.

Хорошо, если седина осталась, а то и её время сметает, как лишнюю деталь. Так время упращает бытовую жизнь старикам и ещё достаточно упрощений в арсенале времени есть.

Прошел ни один десяток лет, а переписка продолжается, и времечко идёт неуклонно, а вернее годы, и Павел Андреевич ни раз уже сменил очки, того требовало зрение. Одному факту своего здоровья он был очень признателен, не смотря на закономерные физиологические изменения тела - он трезво мыслил и мог рассуждать логически, даже с людьми моложе его.

Включая как обычно утром смартфон, он заходит в чат и вдруг его охватило оцепенение от прочитанного. Сердце забилось, дыхание стало сбивчивым. Андреевич налил стакан воды, выпил, стало легче, так ему показалось. Дочь написала, что собирается лететь по делам в Россию и уж обязательно заедет повидаться с отцом.

Он написал ей ответ, который был полон восторга и неподдельного удивления и счастья. Она написала дату прилёта и вышла из чата.

Павел Андреевич заварил себе чёрного чаю, сел за стол, перемешивая сахарозаменитель, задумался. Посмотрел оценивающе на своё более чем скромное жилище. Встал, подошёл к зеркалу, осмотрел себя с головы до пят, словно раньше этого никогда не делал.

До прилёта дочери оставалось меньше недели. Сильное желание увидеться смешалось с каким -то странным чувством, ведь она его видит лишь по аватарке, свои последние фотографии Андреевич под разными предлогами не высылал. Открыл шкаф с одеждой - всё было тоже на своих привычных глазу местах. Из нового ничего не покупалось.

Знакомый звук сообщил о новом сообщении:
- Пап, встречать меня в аэропорту не нужно, не заморачивайся, я сразу на такси и к тебе с гостиницами! И ничего там не готовь, а то я тебя знаю. Отдыхай, я всё привезу. Ты такого и не видел и никогда не ел) И самое главное, не переживай. Я ж знаю тебя, теперь спать не будешь. Всё будет Ок!

Дни ожидания как- то странно и на удивительние пролетели стремительно и день встречи наступил. Около часа дня она должна уже быть на лестничной площадке и звонить в дверь Павлу Андреевичу.

Фруктов и дорогих шоколадных конфет Андреевич купил, красиво разложил по вазам, постелив на стол новую скатерть. Приготовил чайный сервиз, сделал в комнате генеральную уборку. Что одеть то? Ничего оригинального придумать не смог. Одел наглаженые брюки и самую, на его взгляд, симпатичную рубашку. Как-то всё стало великовато, но другого ничего не было, всё одного размера.

Сел в кресло перевести дух, посмотрел на часы - ровно час и тут же звонок в дверь. Ноги не слушались, пальцы вцепились в поручни кресла. Звонок повторился. Андреевич опёрся сильнее руками и встал с кресла и медленным шагом подошёл к двери. В глазок смотреть не стал и замер.

- Пап, открывай, это я! - был тот же звонкий игривый голосок.

Щелкнули затворы дверного замка и дверь отворилась, словно это была какая-то особенная потаённная дверь. Дочь увидела старого мужчину, не по размеру были на нём вещи, знакомые ей. Пакеты в её руках упали на кафельный пол лестничной площадки, что-то разбилось.

Сейчас между ними после тысяч километров было чуть меньше метра.
- Здравствуй, папа.
- Здравствуй, доченька.

Они смотрели молча друг на друга, словно знакомились.

- Ой, что это мы стоим, давай, заходи, а я пакеты занесу, - начал Андреевич почти тем же голосом, что и в молодости. Только голос стал чуть с хрипотцой и не такой бойкий, но нотки знакомые остались.

Он занёс в квартиру пакеты, поставил на пол, закрыл входную дверь и наконец-то они обнялись. Руки дочери словно провалились сквозь рубашку, пока они достигли отцовской спины.

- Ты такой стройный стал, - прошептала дочь, имея ввиду его худорбу.
- Врачи говорят, что лишний вес вреден, - отшутился отец.

Сложно сказать, как долго они стояли у порога обнявшись - казалось, что целый час. Она смотрела на его лицо - только свет глаз отца не изменился и прищур тот же ребяческий. Глаза у них разом стали мокрыми, а объятья ещё крепче.

Когда ком в горле отца отпустил его, он тихо сказал:
- Как я рад тебя видеть такой красивой и молодой. Это чудо какое-то, что ты здесь в моем коридорчике и мы стоим обнявшись как много, много лет назад. Нет, тогда мы так долго не обнимались.
- Это точно, пап.

- Ну, пойдём, я тебе покажу свои хоромы и на кухню за стол, будем твои гостинцы дегустировать.
- Веди, папа, веди.

Взявшись за руки они ходили по однушке, словно по пятикомнатной квартире. Все стены были увешаны фотографиями дочери с малых её лет и до самого взрослого возраста. Они, наверное, и чай пили, не размыкая рук.

- Какие вкусные конфеты! В Америке таких нет! Честно! - сказала дочь.
Они так расмеялись, словно это был самый смешной анекдот во всём мире. Так смеялись, что досмеялись до слёз. Толи это были слёзы от удачной шутки, то ли от предстоящей разлуки на годы или навсегда.