Что открыто, то закрыто

   Глава 1, которая является второй


   Не увидишь, не поймаешь, к сердцу больше не прижмёшь! Ухожу я в лес — так рада, что со мною не пойдёшь!

   Вот такую обидную считалочку она и проскандировала, когда я зашёл к ней домой через одну дверь, — она же вышла через противоположную. Я почти её догнал, мимолётно коснулся её пальцев, но потом обнаружил, что крепко здороваюсь за руку с неким господином. Раньше я был с ним знаком, но у нас обоих украл воспоминания один мальчишка, которого я тоже забыл, — итак, я не вёл знакомство ни с кем из них. Так как же ты его узнал? — скрипела птичка на заводных часах. От незнания всегда приходишь к знанию, не растерялся я.

   Вновь знакомый господин исчез, однако это не было самым впечатляющим событием: стены начали сжиматься, пол – пузыриться, окна похрустывали стеклом, а птичка на часах хохотала. Я даже не хочу приводить её слова, так она мне противна.

   Положа одну руку на сердце, а вторую на ручку двери, через которую предположительно направилась в лес она, я закричал, зарычал и вообще сильно сквернословил. Дверь вздохнула, чуть подумала, открылась, и я выпал прямо в воду. Стайки рыб начали водить хоровод вокруг меня, указывая плавниками на северо-восток, о местоположении которого я раньше понятия не имел, не имел и сейчас, это была лишь неслучайная догадка.

   А давайте я вам расскажу, почему мои догадки бывают только такими и всякая случайность ушла из моей жизни? Верно, мои предыдущие слова и действия непохожи на неслучайные, но всё было уже задумано и определено. Так вот, однажды я был в гостях у одной одинокой дамы, которая принимала много гостей, располагая их в отдалённых комнатах и залах. Таким образом, она проводила время в одиночестве, имея одновременно наполненный людьми дом. Ни за кем она не следила, просто занималась своими, одной ей известными делами. Словом, я оказался в северо-восточном крыле поместья, в просторной комнате, затейливо украшенной пауками тончайшей паутиной. Вдруг смех. Никого, рядом никого, за мной никто не шёл, за плотной стеной неизвестно кто, но это не имеет значения. Смеялись явно стулья, и один из них так надрывался от смеха, что опрокинулся и упал навзничь. Второй стул будто собрался прийти на помощь собрату, но расхихикался ещё сильнее. Тем не менее, он стойко держался, стоя прямо, что вызвало у меня уважение. Наконец, из-под пятого (третьего и четвёртого не было) вылез маленький человечек и спросил, есть ли у меня с собой что-нибудь выпить. Я утвердительно ответил, человечек достал стакан из ниоткуда и выпил предложенный мною напиток. Для меня он был вкуснейшим, но человек вдруг рассердился, запустил стаканом в стену, и изрёк, что напитки должны быть смешаны случайным и желательно отвратительным образом, и нечего подавать ему филигранные нектары. Я заберу у тебя спонтанные намерения, сказал он, о, у тебя всегда всё будет идти по плану, а хороший он или нет, ты будешь узнавать только вначале. Да только начала больше нет: мы продолжаем, продолжаем и приходим к концу, если повезёт...

   Больше в гости к одинокой даме я не ходил, хотя и очень хотел, но что-то постоянно мешало. Я стал одним из неслучайников.


   Глава 2, ложная, в которой всё началось
 
   Концерт начнётся совсем скоро! — улыбалась Люсия, рассматривая подготовленную сумку с ирисками, леденцами, пакетиками драже и другими сладостями. Это было представление сладкоежек, и горе тому или той, что подарили бы им в знак признательности цветы. После этого начиналось то, что мне даже текстом написать стыдно. И боязно. Вдруг прочтут?

   Начался. Прелюдия, действие, интерлюдия, действие... Я заснул и вернулся в реальность ровно в момент дарения сладостей. Люсия уже возвращалась ко мне на верхние ряды. Пойдём. И мы пошли в сладкий чаро-снежный вечер, укутавшись в шарфы и улыбки друг другу. Казалось, что зимние феи украсили улицы, добавили блёсток, как в снежном шаре. Вдруг лицо Люсии скривилось: я не-на-ви-жу тебя, и ты сам это придумал. Будь добр, найди "неслучайный" способ это исправить, если оно тебе надо.

   И ушла в морозную ночь. Я застыл, словно сделанный изо льда. Чёрт побери, так и было. Я стоял, стоял и продолжал бы стоять дальше, надеясь на внезапную жару, когда кто-то чиркнул рядом со мной зажигалкой. Я мигом разморозился и посмотрел на своего хулиганского спасителя. Им был смутно знакомый мальчик. Я хотел поблагодарить его, но губы словно сшили вместе, я не был способен попросту открыть рот. Лицо мальчика приняло обиженное выражение, сменившееся чуть дальше на зловещее. Дальше только дым и туман.

   Я проснулся дома полный сил. Было светло, радостно и очень хотелось оладий. Мои руки, которыми я всё меньше владел, приготовили кексы. Ладно.

   Что-то в моих мыслях было не так. Пустота, но также и движение, фигуры, слова, имена... Имена! Я вспомнил, что кого-то любил, что меня возненавидели, но кто? Тем не менее, я помнил один путь, чья окончательная точка горела как умирающая звезда. И я пошёл.


   Глава 3, в которой наконец всё оканчивается

   Я не имел географических познаний, особенно находясь посреди озера, особенно прохладного, и с танцующими рыбами в нём. Я постарался поплыть наугад, как почувствовал тяжёлый пинок чуть вправо. Понятно, я ничего не решаю, зато теперь плыву на проклятый северо-восток.

   Долго ли, коротко ли, но я доплыл до берега и почему-то был абсолютно сухим, в моих ладонях был сухой песок, который я стряхнул, — ну и дурак! — крикнул кто-то, — а внутри меня мучила жажда. Из озера пить я опасался, так что я начал изучение местности. Пара песчинок попала мне в глаза и, пока я моргал, передо мной выросли театральные декорации, с небольшой дверкой в глубине. К ней я и пошёл. Разумеется, она не открылась, а только сильнее запечаталась, едва ли не обиженно заскрежетав. Кто-то снова крикнул, что я дурак, и в этот раз я увидел перелетающего с декоративной ветки на ветку... крота. В том, что он крот, сомнений не было, это даже было указано в справочнике, появившемся из-под пола.

   В нём были и другие полезные вещи и советы: я нашёл способ открыть дверь. «Если вы любите её, разбежитесь и протараньте дверь, а коли нет, то и ответа нет». Что ж, странная рекомендация, но я ей последовал, отбежал назад и очень быстро направился к двери. Звук порванного картона. Лучше бы дали канцелярский нож, подумал я и... увидел наконец лес, в который убежала Люсия. У меня не было абсолютной уверенности в этом, но и поступить иначе и искать другие леса в тот момент я не мог (я же неслучайник, помните?)

   Лес был бы как лес, если бы не лица. Просто висящие в воздухе лица с табличками на нитках, зажатыми в зубах. Мне стало очень по себе от такой инсталляции и я похлопал. Кажется, даже по своей воле. И очень зря. На меня набросились десятки рук и ног, так же не прикреплённых к туловищам, и куда-то понесли, ускоряясь с каждым шагом. Мне почудилось, что я увидел Люсию, бегущую рядом, и улыбка рисовала на её лице нежность и презрение одновременно. Вероятно, мне не показалось, всё очень похоже на неё.

   В один момент все остановились. Мы, вероятно, были в глубине леса, и оказался он далеко не картонным. Висящих в воздухе лиц не было, рук-ног тоже, вообще ничего и никого не было. Я даже не уверен, что сам там был: темнота, тишина и что-то ещё, неописуемое и безнадёжное. Я заснул.

   Не увидев ни одного сна после своих приключений, я проснулся, и местом моего пробуждения, без сомнений, была огромная комната с бассейном в виде озерца посередине. На стенах висели подозрительно знакомые портреты. И в подписях к ним было нечто узнаваемое. Я похолодел. Это те самые лица из леса! А маленькие тексты сообщали их имена, год рождения и... смерти. Обойдя так называемую галерею, я увидел пустой холст. Догадываетесь, чьё имя было рядом с ним? Разумеется, моё. Год рождения наличествовал, а смерти – нет.

   — Не волнуйся, скоро и картина будет, и год добавится, — произнёс голос у меня за спиной. Та самая одинокая дама держала в руках поднос с булочками, маслом и молоком. И тепло мне улыбалась. Озеро, как ты видишь, перед тобой, добавила она. Если не понравится такой способ, позвони в колокольчик и мы что-нибудь придумаем. Мы? Она ведь живёт здесь одна. Дверь заскрипела...

   За нею была Люсия, сияющая, нагоняющая недоумение и страх и очень довольная. Почему я, почему они, спрашивал я то одну, то другую; почему вы заодно?

   — Видишь ли, одна из нас не вполне существует, а, может, и другая... Поэтому мы берём личности других людей, забираем их, открепляем, а если они совсем упорны в своём нежелании делиться -

   Хватит! Хватит! Кричал я. Обе моментально скрылись. Так вот почему Люсия была не просто противоречива, но словно носила в себе сразу много характеров. Впрочем, это уже неважно. И что с "одинокой" хозяйкой – неважно. Я посмотрел на свой холст – он уже был частично раскрашен. Бросил взгляд на озерцо. Попытался с разбегу выбить дверь, ничего не получилось. Снова взглянул на комнатное озеро. Неужели я и правда это сделаю? Какой выбор мне предназначен? Я почувствовал сильную сонливость и куда-то упал. Было мокро, но тепло.