Путешествие русака

(сказка)
Жил-был, не тужил заяц-русак.  С раннего детства большой непоседа. Избегал Заяц все места, которые считал своим ареалом и решил, что пора узнать что-то новенькое. Решил в горы сбегать.
Посетить известные горные вершины – это он, конечно, целью не ставил. Он был зайцем реалистом. Но для личных амбиций ему – обитателю лугов и лесов захотелось побывать на пике …какой-нибудь горной вершины. Это, он посчитал, ему по зубам. 
Посмотрел Заяц в Сети, что за гора ближайшая к его дому и, вскинув рюкзачок с запасом морковки за спину, пустился искать свою цель.
Зайцы не бегают по прямой. Они бегают, петляя. Делают остановки в тихих местах и – снова бегом – прыжками.
 Добежал Заяц до горных лугов и притомился окончательно. Но ночевать в незнакомых местах – ему показалось немного страшновато, и он, опять же воспользовавшись услугами Сети, арендовал горного козла.
И дедушка, и папа горного козла и бегающие где-то подросшие детки – тоже козлы – тоже промышляли извозом. От туристов отбоя не было. Однако никто не тревожил их семейный бизнес по ночам. А тут вот – звонок от клиента за полночь.
Старый Сарга, которому не спалось и хотелось поболтать, согласился везти Зайца. Дорога была ему хорошо знакома, погода не ломила кости, и козёл, терпеливо переждав возню залезающего ему на спину зайца, тронулся в путь. 
- Зачем спешишь в горы, Заяц?
-А так. Захотелось побывать и там.
-Значит, во многих местах бывал?
-Да, бывал.
-И что видел?
-Луга, ручьи, леса, реки.
-Волков, барсов, орлов?
-Не. Этих – нет.
-Да, раз подрос до пяти кило, значит, этих – нет.
Немного подумав, Сарга, добавил: «Но они есть».
Заяц обдумывал настойчивость козла. Но по молодой заносчивости, настоял: «Мне везёт!» - Потом надел на уши наушники и, слушая музыку леса, задремал.
«Ну да, тебя везут», - задумчиво произнёс старый козёл и замолчал.
К рассвету они приблизились к первым горным пикам. В расщелинах гор лежал таинственный прошлогодний снег, а под копыта Сарга начал падать чистый, белый. - Дальше я не хожу. Опасно. Тропа стала скользкой. Я возвращаюсь. Слезай!
Сарга посмотрел на съёжившегося у его копыт зайца. Подумал: «Замёрз,   спросонья?»
Но Заяц встрепенулся. Снял наушники. И вдруг бодро произнёс: «Красота! Это…горы?»
«Может, и ты обратно со мной? – Сарга тряхнул мощной головой, стряхнул снег с округлых, загнутых за голову рогов. - Вот, ты побывал в горах, теперь можешь хвастаться».
Русак огляделся. Долина  внизу была укрыта снежной пеленой. А выше, выше тоже ничего не было видно кроме падающего стеной снега.
Нюхнув снег, Заяц снова встрепенулся, отряхнул от снежинок свою рыже - серую спину. Помолчал, подумал, потом махнул чёрным кончиком хвоста: и, как бы хорохорясь перед старым козлом, упрямо настаивая, произнёс: «Не! Мне надо выше. -  Он выпрямился, опершись на передние высокие крепкие лапы. – На гору полезу».
Не стал переубеждать заносчивого зайца, старый Сарга. Сказав: «Как знаешь», - он развернулся и осторожно начал спускаться назад, к подножью скалистых гор.
А русак действительно побежал выше. По тропе побежал, уже теряющейся в снегу среди мелких и крупных камней.
Бежал, бежал Заяц, да поскользнулся.  Еле удержался на ногах. Присел под навес валуна, отряхнулся  и, достав вяленой морковки из рюкзачка,  стал есть, и пережидать непогоду.
Вдруг где-то шумно загрохотало, застав зайца замереть. Он буквально вжался хвостом в сырую, холодную твердь камня.
Грохотало недолго. Сначала это был грозный шум снежного потока, затем звук превратился в шум горного эха. Затем всё стихло. И стало настолько тихо, что Заяц услышал шум испуга в собственном сердце.
Почти по вершину надуло снега под спасший зайца валун.  Путешественник  уже начал переживать, что не то время выбрал, сходить в горы. «А что «время»?.. Что «время»? Как узнаешь, когда пора?»
Как только стихло, выбрался из снега Заяц, отряхнулся, закинул рюкзак на спину и, осторожно перебирая лапами, двинулся вверх.
Труден стал его путь. Снег под лапами был коварен. Заяц то проваливался по самые уши, то кубарем скатывался вниз. Хоть и пропали тучи, обратившись в легкие облака, хоть и засияло снова яркое солнце, нелегко было Зайцу передвигаться вверх по крутой горе. По шатким и скользким камешкам. По слепящему снегу.
Напился Заяц живой воды из горного ручья и стал думать, как ему до цели добраться. И ничего лучше не придумал, как снова обратиться за услугой в Сеть.
На этот раз он вызвал птицу. А птицей оказался Черный гриф. Страшный, престрашный. Хищным дикарём он показался издали Зайцу.
Припал на лапы заяц, прижал морду к камням, ругая себя за глупость: «Ай, ай, глупый маленький мышонок, что наделал ты спросонок», - процитировал он мамину сказку.
А гриф спланировал, присел рядом и хитро усмехнувшись, спросил трусишку – клиента: «Что такое? Летим или как?»
Хотел ответить Заяц: «Или как, - но, всё же пересилив трусость, дрожащим голосом произнёс: «Летим».
-Ну, давай. – Снова кривясь усмешкой, произнёс Чёрный гриф. – Посмотрим, как ты умеешь.
Гриф смотрел на зайца, будто действительно ждал, что тот вот-вот полетит. А Заяц, присев, смотрел на него, так и не понимая, закончится дело шуткой или обедом.
Гриф цокнул кривым клювом, сглотнул слюну. – Не бойся. Я на работе не ем. Это моё правило. – Он пригнулся, подставив спину клиенту. – Садись уже. Время не ждёт.
Да, погода пока стояла такая, что радость для путешествий. – Садись, садись, не боись.
Осторожно Заяц поместил себя между двух огромных тёмных крыльев грифа.
Гриф тряхнул его. - А на твоей спине что? Парашют прихватил?
Он грозно хохотнул, но, взлетев, заткнулся. В дороге он с пассажирами не общался.
Согласно заказу, он доставил Зайца на снежное лезвие вершины горы. Самой высокой в округе. – Ну вот. Прилетели. Что, сфоткать тебя что ли? – Гриф протянул крыло. – Давай, свой телефон. Звонки сюда не доходят, а сфоткаться можно.
Заяц во время полета еле дышал. От тишины и красоты вокруг.
Вершины гор сверкали перламутром. Над некоторыми из них стоял снежный парок. Горы были торжественно молчаливы. Лениво плыли по небу комочки облаков и очень, очень слепило глаза яркое теплое солнце. – Да, пожалуйста. Если вам не трудно.
-Не трудно? Это – часть сервиса, давай!
Сначала Заяц был скован смущением и боязнью. Но потом расхрабрился и начал позировать, сидя у какого-то шеста, украшенного кучей ярких бантиков. Затем Заяц приподнялся на задние лапы, сделал жест солдата. – Давайте  ещё так. И так…
В общем, в глазах грифа он выглядел полным лохом. Но в своих мыслях Заяц был на вершине радости. «Я смог! Я сумел! Я тут! Я на горе!»
Но вдруг Черный гриф нюхнул воздух и, быстро вернув телефон Зайцу. Немного нервно произнёс: «Так, значит, для вас, мой пушистый друг, обратный путь нам придется сократить. У меня тут другие дела появились».
Заяц обомлел. Он огляделся. Предгорье, откуда они прилетели было так круто далеко, а долина вообще скрылась где-то там, за вдруг опустившимся туманом. – Это как же? А я? А как же я?
Чёрный гриф снова нюхнул воздух. Где-то недалеко чудесно пахло падалью. «Должно быть, какой-то козёл, скатился, упав  на камни прошлой ночью».  Он заторопил Зайца. – Да садись ты уже, …путешественник. Я ж не бросаю тебя. Сколько-то подброшу, а там, сам добежишь. Ноги, вон какие, длинные.
Заяц стоял на задних лапах у цветастого шеста. Выглядел и комично, и трагично. Услышав снова иронию в голосе грифа, он присел и поджал уши. Он часто дышал, будто долго убегал от преследования.
Но его никто не преследовал. Седоголовый Чёрный гриф спокойно стоял рядом. Стоял, расправив широкую грудь и цепко держась когтями за остриё льдины. Ветер играл его черным оперением. Бледно-серые, обтянутые бугристой кожей лапы пугали зайца землистого цвета длинными, загнутыми, острыми когтями. А ещё пугал зайца сильный,  крючковатый клюв птицы.
Гриф цокнул им и обратился к притихшему зайцу: «Ну что? Летим?»
Заяц, отвечая, еле шевелил челюстью. – Да…летим.
Опять же осторожно он устроился между крыльев грифа, тот сделал усиленный взмах ими, и парочка взмыла в голубое небо.
Русак смог открыть глаза лишь тогда, когда почувствовал, как гриф распрямляет сильные ноги, готовясь к посадке.
Стремительно приближалась земля. Её скалистая поверхность показалась зайцу сверкающей, будто она была покрыта водой.
Гриф поскользнулся на тонком коварном льду. Но удержался сам. Но ненароком скинул пассажира со спины.
Заяц свалился. Покатился вниз, но недалеко. Удержался когтями за камень.
«Вот и молодец. Сам доехал», – хохотнул Чёрный гриф. Затем отсалютовал крылом и, сказав короткое: «Пока!» -  улетел прочь.
Заяц огляделся.
Горная гладь под его лапами была без снега. Его унесло лавиной.
Раздирая лапы в кровь, заяц стал медленно спускаться к предгорью.
В конце концов, от усталости в его голове стали мелькать странные мысли: «А была ли вершина? А был ли он там, на ней? Была ли радость?»
Он жутко устал. Присел рядом с валуном, полизал лёд. Тот вдруг  показался ему вкусным. Солёным. Заяц огляделся.
Рядом что-то шевельнулось. Потом запищало.
Рядом лежало перевернутое  гнездо.  И в нем кто-то усиленно пытался выжить. – Кри, кри…
Заяц мордой двинул гнездо. Потом просунул под него лапу. Гнездо «притихло». Заяц, опять же мордочкой, чуть приподнял и откинул гнездо в сторону. То соскользнуло вниз, но «успокоилось», упершись о горку мелких камней, и  снова стало чашей из перьев, пуха и прутьев.
Один сыроватый комочек  так и остался лежать на месте, рядом с зайцем. Другой же, снова запищал и, докарабкавшись до гнезда, снова влез в  чашу.
Это был птенец орла. Он пищал, требовал еды. Ведь он её чувствовал. Совсем рядом.
Заяц огляделся. Теперь гнездо было на виду. На открытом месте. И как показалось Зайцу, он уже заметил тёмную точку в небе, которая уже через минуту-другую вполне может превратиться в опасность для него.
Не оглядываясь больше на требования птенца, Заяц кинулся со всех ног бежать. И тут уж было не до страху в голове. Не до боли в ушибленных боках, не до усталости в ногах. Заяц спасал свою шкуру, как умел. И только чтоб чуть-чуть отдышаться, он присел под засыпанный снегом валун.
И вдруг что-то тихо, еле слышно скрипнуло рядом. – Рэ…э..
Старый Сарга упал, поскользнувшись на валуне. Упал прямо в горный ручей. И его тут же накрыло шапкой снега. Его голова почти целиком была покрыта льдом. Он был смертельно ранен. Он замерзал. Ему тяжело было дышать.
Заяц сначала отпрыгнул со страхом в сторону. Но, поняв, что козёл ещё жив, ещё борется, он приблизился, и наклонил голову к голове Сарги.
-Ты…живой?
-Ды…шать…ды…шать. – Еле блеял козёл.
Заяц стал когтями сдирать лед с челюстей козла. Наконец, раненный смог говорить. – Надо же, это ты, …счастливчик. Опять встретились. Но вот, не смогу в этот раз подвезти тебя.
Заяц заплакал.  Он чувствовал вину перед несчастным.
-Не плачь, зайка. Я даже рад, что всё так. Что старость моя заканчивается не в зубах у волка или стервятника. А вот так. Только вот место…
-Что место? Что?.. Чем я могу помочь тебе?
- Место уж больно красивое, доброе. Здесь ручей. Сюда придут родня и дети мои, чтобы  напиться. А тут я… изодранный барсом, изглоданный грифами.
Шевельнулся козел, задвигал ногами, пытаясь убраться из ручья. -  Ты б помог мне,  Заяц. Здесь рядом ущелье. Я не смогу, а ты б толкнул меня туда. В расщелине я б умер спокойно. Зная, что умер сам. Зная, что родня будет приходить сюда, будет пить здесь чистую воду.
-Но разве я смогу подвинуть тебя? Это ты легко вёз меня на себе, а я, я такой слабый.
Козёл шевелил ногами, лежа на боку, скользил по ледяной корке горы. – Мне б только до ущелья. А там, тебе будет под силу толкнуть меня.
Солнце близилось к горизонту. Его сверкающие лучи золотили и красили в розовый цвет величавые горы. Заяц видел их вершины, но уже не любовался ими.  Не было сил.
 Лед под козлом стал  таять, и, лёжа, ему всё труднее было двигаться в нужном ему направлении.
-Помоги, друг.
И заяц изо всех сил стал то головой, то боком толкать лежачего к тонкой щели в скале.
Так вдвоём они преодолели последний путь старого горного козла.
-Прощай, счастливый Заяц. Вот, и мне, значит, с тобой повезло.
Козёл плохо видел. Он был стар. Но опыта его жизни хватало на то, чтобы разглядеть среди кучеряво - синих облаков быстро растущую чёрную чёрточку. – Толкай! Толкай меня и беги, скорее беги, малыш. Спасибо тебе, про…
Из последних сил толкнул умершего Саргу заяц.  И тут же его самого накрыла черная смрадная тень.
-Ты что наделал, глупый зверёныш?! Зачем ты столкнул его в эту расщелину?!
Чёрный гриф схватил зайца за рюкзак, приподнял и бросил о камни. – Зачем?! Зачем ты сделал это?
Заяц вжался в камни и лёд. – Я не хотел, чтоб вода в ручье, чтобы она  стала грязной.
-Ты дурак!!!  Ты дурак, от крови она бы стала ещё слаще!
Чёрный гриф склонил шею, сильно изогнув её.
В морду зайца пахнуло гнилью. – Ладно, ладно, тупой зайчишка. Ты лишил меня ста килограмм тёплого мяса, но я, думаю, что на сегодня, меня устроят тёпленьких пять твоих килограмм.
Заяц закричал.  Он закричал, даже сам не понимая, откуда взялись его  смелые резоны: «Ты не тронешь меня! Ты не ешь на работе, ведь так? Это твоё правило. Ты не долетел со мной до того лесочка в предгорье. Не долетел. Значит, ты не выполнил свою работу! А на работе ты не ешь! Ты помнишь, ты сам сказал, ты не ешь на работе!!!»
Громким писком раздавался голос горе-путешественника. Но разве были его слова доводом для голодного и обозлённого грифа?
Отпил чистой воды из ручья гриф и спокойно произнёс: «Пора ужинать».
Он схватил зайца со спины. Но получилось, что опять за рюкзак.
-Ах, опять тут парашют твой. Ну да ладно, итак сойдёт.
Рассмеялась птица, и, взлетев повыше, бросила бедного зайца вниз, на камни.
Но не успел Заяц ещё сильнее испугаться, как над самой землёй другая птица вдруг подхватила его, и, резко взмахнув сильными крыльями, взмыла с ним сначала под облака, а потом и выше.
Очнулся Заяц в странном месте. Среди перьев…под звёздами.
Рядом с ним под теплым телом Орла беркута спал птенец.
А когда чуть рассвело, и теплый пушистый комочек начал щипать его за уши и бока, тяжелая, грозная птица схватила Зайца за рюкзак и полетела с ним между горных хребтов вниз, в леса предгорья.
Тряхнув когтями над кустарником, птица освободилась от тяжести и снова взмыла вверх. А русак, выждав минутку-другую, дернул в лес. Под корни знакомого дуба.
Зайцы бывают разными. Бывают и хвастливыми лгунишками. Но наш русак таким точно не был. Всё, что он рассказал своим родителям, братьям и сёстрам, а позже рассказывал детям - зайчикам своим  - всё было истинной правдой. И чуть полинявшие от летних дождей фотографии – есть прочное доказательство его бесконечных рассказов.
- Козлы, беркуты, орлы, …кого только я не встречал в своей жизни, зайчики мои.

14.11.2024  Пермь