Лаковые туфли

Гладкие и блестящие, как глазурь и чёрные-пречёрные как южная ночь, туфли ждали своего звёздного часа.
Этот триумфальный выход ожидался 1 сентября, ибо негоже было идти в первый класс в старых стоптанных за лето сандалях. Нечего семью позорить, как говорила бабуля.
То, что они будут стоптаны до дыр, стало ясно уже в конце мая, когда стало совсем тепло, и началось последнее лето дошкольного детства.

Всем моим друзьям на выпускных выдали белые портфели. Кому с зеленой, кому с голубой, кому с красной каёмочкой. У меня такой тоже завёлся, уж не знаю откуда. В детсад я не ходила, хотя, может, и была к нему приписана по месту жительства. Возможно, мама из своей школы принесла. Неважно,  главное — портфель лежал в шкафу рядом с новенькой обувной коробкой.

Во времена нашего детства, когда билет на автобус был за пять копеек, на троллейбус за четыре, то есть во времена бровей позднего Брежнего и дефицита всего, даже элементарного, лаковые туфли с тоненькими ремешками и узорчатой подошвой были покруче лабутенов, прости хоспади.

Были куплены по случаю, очень заранее и сильно на вырост. Всегда же можно в носки вату напихать.

Целых три месяца, как утреннюю и вечернюю молитву, задавала маме один вопрос:
— Можно туфли померяю, может, уже подходят?

И вот дня за два до выхода в свет мама позвала и сама предложила примерить туфли с новенькими белоснежными гольфами, на которых сбоку висела моднявая ажурная завязка.
Туфли оказались почти впору. Короче, если затянуть потуже ремешок, то не свалятся. Покрутилась у платяного шкафа, перед зеркалом подпрыгнула, на пятках прошлась — шик, блеск, красота.

— О-ля! О-ля!
Через открытую форточку послышался дуэт Светки и Костика, моих закадычных друзей и тоже без двух дней первоклашек.

Мы с мамой переглянулись. Что там изобразила моя физиономия, могу лишь предполагать, но мама улыбнулась и сказала: «Оля, пять минут, туда и обратно».

Не чуя под собой двух лестничных пролётов, лаковые туфли вылетели из подъезда. По-летнему высокое вечернее солнце специально выглянуло из-за старого дровяника, чтобы посмотреть на обнову. А Светка и Костик не оценили моего блеска:
— Олька, ждём тебя, побежали быстрее, все ушли, перелезем через забор.

Без лишних рассуждений мы рванули к новостройке, которая находилась как раз у нашей школы, это всего-то через дом от нашего. В старых микрорайонах всё близко и очень уютно. Тем более на родной Филейке.

В два счёта три первоклашки перелезли через хилый дырявый забор. Правда, приземляясь, я ободрала коленки о разбитый камень, подула, шепнула "до свадьбы заживёт" и по кирпичам залезла на фундамент, где ещё вчера присмотрели свежую лужу гудрона. Только бы её ничем не закрыли, переживали мы.

Здоровенное чёрное пятно было на месте, лишь края загустели. Нас же интересовал гудрон жидкий, ибо мы его планировали жевать.

Самый мягонький и подходящий гудрон решили подцепить палкой из середины.
По краю гудронной лужи медленно стали подбираться к центру. Не тут-то было. Густая масса оказалась вполне жидкая, лишь укрытая вязкой корочкой. Костик слишком упитанный, Светка в босоножках, я же со своим бараньим весом легче всего передвигалась к заветной жвачке. Шаг, ещё шаг, встала на одну ногу, чтоб дотянуться до мягкого. И тут казавшаяся плотной корка будто расплавилась и обняла мою тоненькую лодыжку со всех сторон. Я от неожиданности потеряла равновесие и второй ногой со всего размаху впечаталась в вязкую чёрную болотину.

Дом сдали, когда мы учили таблицу умножения, кажется на 7. А до этого мы полтора года ходили мимо медленно растущих этажей, зная, что между подвалом и окнами первого этажа покоились мои чёрные лаковые первоклассные туфли, с тоненькими ремешками и узорчатой подошвой. Всяких за это время туфель бывало, только этих, поглощённых ненасытным гудроном до сих пор жаль.
Может, я бы и забыла, только со старых фотографий смотрит на меня худышка с большими глазами, букварём и астрами. На колене ссадина, на ногах старые сандалики.
А с гудроном я с тех пор в завязке. Больше не жевала.