Клетка

Цирк – последнее прибежище               
                чистого искусства.      
                Франсуа Мориак               
               
В уютном, освещаемом только свечами, зале ресторана приглушенно звучала  легкая музыка. За  столиком, в центре зала, сидел одинокий посетитель. Он хорошо смотрелся со стороны, в строгом черном смокинге, в белоснежной рубашке и лакированных туфлях, только бабочка на воротничке небрежно съехала в сторону и, если бы он посмотрел на  себя в зеркало, наверняка был бы раздосадован допущенной оплошностью.
Посетитель элитного ресторана обладал массивной, борцовского типа фигурой. Из-за короткой шеи длинные волосы с головы неравномерно свисали на широкие плечи и казались не совсем опрятными. От царившего в зале полумрака, его лицо было трудно рассмотреть. Уверенность, с которой он держался, выдавала в нем завсегдатая ресторана.
         Одинокий посетитель явно кого-то ждал и заметно нервничал. Неприлично громко  постукивая костяшками пальцев по столу, пристально смотрел в одну точку при входе в зал и словно к чему-то принюхивался. Вдруг, неожиданно, резко поднялся со стула, чудом не опрокинув стол со стоявшей на нем вазой с цветами, и весь напрягся. В его сторону грациозной походкой направлялась очаровательная молодая женщина в  глубоко декольтированном вечернем платье с ниткой крупного жемчуга на открытой шее. Густые, каштанового цвета волосы были подобраны со спины белой атласной лентой. Мягкий луч, словно по команде, включившегося в глубине зала юпитера,  выделил ее из окружающего полумрака.
         Когда женщина подошла к столику, даже невооруженным  глазом. стала отчетливо видна разница между ее природной богатой красотой, грацией,

великолепной фигурой, и безусловным уродством, стоящего перед ней на  кривых ножках существа в смокинге, больше смахивающего на обезьяну, чем на человека. Напрашивался вопрос?  Неужели она с ним из-за денег? Не хотелось в это верить, но наша жизнь полна всевозможных сюрпризов!               
            Склонившись в низком поклоне перед подошедшей к нему красоткой,  ухажер поцеловал ей ручку и, грубовато обняв чуть ниже талии, усадил за стол. В свою очередь дама, очаровательно улыбнувшись, незаметным жестом поправила у него съехавшую на бок бабочку.
             Подошедший официант поставил на стол  корзину с фруктами и разлил в фужеры вино.  Парочка за столиком  отпили по глотку вина и какое-то время о чем-то  мирно беседовали. Затем, что-то между ними произошло. Со стороны было видно, что в поведении появилась какая-то обоюдная нервозность. Спутник женщины взял из лежащей на столе коробки сигару, нервно прикурил, от предложенной услужливым официантом зажигалки, и стал пускать  дым от сигары прямо в лицо соседки. Это уже было верхом неприличия по отношению к сидящей напротив даме. Кому, такое могло понравиться? Женщина с негодованием отвернулась от хама, всем своим видом показывая, как он ей неприятен, не только не приятен, а просто противен.
             Дальнейшие события  развивались в совсем неожиданном направлении.
             В зале громче зазвучала музыка. Оркестр исполнял нежную танцевальную мелодию. От соседнего столика поднялся молодой, приятной наружной внешности мужчина. Абсолютно не обращая никакого внимания  на нервного  соседа красавицы, и не спросив, как принято в обществе, у него разрешения, он в галантном поклоне пригласил даму на танец. Небрежно бросив взгляд на своего собеседника, как на пустое место и что-то фыркнув в его сторону, дама приняла приглашение и пара начала вальсировать. Партнер


нежно прижимал даму к себе, что-то шептал, ей на ушко и та в ответ громко смеялась.
             С зажатой  в зубах сигарой, униженный и оскорбленный, криволапый ухажер начал проявлять агрессивность. Его сальные волосы на плоском затылке встали дыбом. Он страшно негодовал и уже не мог контролировать свои поступки. Резким движением сбросил со стола вазу с цветами, корзину с фруктами и бокалы с недопитым вином. Сигара отлетела в сторону. В разные стороны полетели сброшенные с ног лакированные туфли. Одним махом запрыгнув на стол, чувствовалась отличная физическая подготовка, он выхватил из бокового кармана смокинга большой револьвер, нечленораздельно громко зарычал и устроил беспорядочную стрельбу.
              От оглушительной пальбы из револьвера и дыма от выстрелов среди посетителей ресторана началась паника. Могли быть и жертвы? На потолке громко лопнула люстра, видно хулиган попал в нее пулей. Зал погрузился в темноту, и освещался только вспышками от выстрелов. К паническим крикам посетителей ресторана присоединились непонятно откуда-то взявшиеся детские крики. Возникшую, прямо надо сказать, трагическую ситуацию могло спасти только чудо. И в это время в зале вспыхнул мощный свет! Публика свободно выдохнули. Дети перестали визжать.
                В центре, ярко освещаемого юпитерами манежа цирка, взявшись за руки, стояли, очаровательная женщина в красивом вечернем платье и крупная обезьяна-шимпанзе в длинных трусах. Смокинга на обезьяне уже не было, от вечернего костюма сохранилась только вновь съехавшая на бок бабочка на короткой шее.               
           Вышедший конферансье громко объявил, что цирковой номер «Случай в ресторане» был поставлен молодой воздушной гимнасткой цирка и ветераном манежа - шимпанзе по кличке Флэшка.
             Зрители, стоя долго бурно аплодировали и дружно скандировали - Флэшка! Флэшка! Бис! Бис! Браво! Обезьяне это безумно нравилось, она

скалилась, обнажив крупные желтые зубы, хлопала в ладоши и, обняв красавицу - «изменщицу», опять же чуть ниже талии, в пояс кланялась зрителям во все стороны.
             Старая шимпанзе  действительно была ветераном цирка. Ее знали и любили все цирковые. Все хотели с ней работать номер. Она быстро усваивала все, что от нее хотели, по ходу выступления многое сама импровизировала. Выступления с ее участием всем нравились и всегда
привлекали много зрителей.   Когда в программках указывались номера с ее выступлением, в зрительном зале был полный аншлаг
        В цирк Флэшка попала молоденькой обезьянкой.  Раньше у нее было другое имя, ее звали Лианой. Флэшкой  назвали позже, за проявленную удивительную сообразительность и находчивость. Тому способствовал особый случай.
        Однажды на репетиции воздушных гимнастов, сорвавшаяся тяжелая трапеция порвала электрические провода, возникло короткое замыкание. От сыпавшихся во все стороны искр загорелся занавес. Кто-то бросился себя спасать, кто-то пытался найти огнетушители. Нашлись смельчаки, которые пытались сорвать занавес и сбить пламя, никто не  думал, что может пострадать от оголенных электрических проводов. В общей суматохе и неразберихе никто не мог объяснить, почему вдруг, непонятно откуда-то взявшаяся обезьяна, бросилась под горящий занавес, добежала до рубильника и повисла на его рукоятке. Свет отключился. Пламя погасили, но тот случай в цирке еще долго вспоминали. Ум и находчивость обезьяны кто-то и почему-то сравнил с компьютерной флэшкой. Так, шутя, ее  переименовали из Лианы во Флэшку и всем это очень понравилось. К новому имени быстро привыкла и сама обезьянка.
        Лиана-Флэшка не знала, когда она появилась на свет и где ее родина. Смутно помнила, как ее совсем еще маленькую, связанную и еле живую достали из душного, тесного ящика. Маленького детеныша обезьяны,

единственного полуживого из всех найденных среди нелегально завезенных редких животных из далекой африканской страны, случайно обнаружили в багажном отделении международного аэропорта. После проведенного карантина ее отдали в цирк.
          Обезьянка часто болела.  Подолгу, сжавшись в комок, одиноко лежала в углу клетки, практически не притрагивалась к еде и никак не реагировала на окружающих. Из широко раскрытых круглых глаз беспрерывно текли слезы. По ночам ей снился густой лес. Высокие причудливые деревья переплетались лианами. По ним прыгали, раскачивались и что-то громко кричали такие же, как и она, обезьянки. Было очень много вкусной еды, а когда шел дождь, он был таким теплым, что от него можно было не прятаться. После дождя воздух наполнялся пьянящими ароматами умытого леса и все вокруг веселились.
            Все это крохотная обезьянка видела во сне, а когда просыпалась,  была уверена, что сохранившийся в памяти запах той далекой, снившейся ей в клетке свободы, и был запахом ее родины. Прижавшись к холодным прутьям ненавистной клетки, ей так хотелось, хоть одним глазком, хоть в самую маленькую щелочку заглянуть туда, где должна была быть ее родина, еще раз втянуть в себя далекий родной запах.
             Она жила и росла в клетке, в неволе и желание ощутить, почувствовать себя свободной  было столь велико, что обезьянка становилась неуправляемой. Неистово металась по клетке. В кровь обрывала ногти и кожу на лапках о ржавые прутья, с безумными глазами дико скалилась на окружающих. Когда она подросла, к ней был приставлен дрессировщик, как же она его люто ненавидела? Он это чувствовал, взаимно ее ненавидел и при любом случае беспощадно бил. Однажды, во время репетиции номера, ударил ее палкой, на конце которой была прикреплена  скрытая кисточкой толстая игла. Было нестерпимо больно, и обезьянка сильно закричала. Все, кто в это время находился в манеже, смотрели на них. Кто с сочувствием к

беззащитному животному, кто с явным осуждением поведения дрессировщика.
            Сил, терпеть унижения и дрожать от страха, уже не было. Обезьянка с бешеным визгом набросилась на обидчика и вцепилась зубами ему в ногу. Как жалко, что у совсем еще маленькой и доведенной до крайнего отчаяния обезьянки челюсти не такие сильные, как у льва из соседней клетки. Как бы ей хотелось разорвать в клочья эту двуногую тварь и раскидать по всему манежу, но силы были не равны. Чудовище схватил ее за шею, оторвал от своей ноги и, как половой тряпкой, стал бить о бортик манежа. С пеной у рта кричал, что обезьяна бешенная и опасна для окружающих. Присутствующие в манеже застыли в замешательстве, и только молоденький, щупленький парнишка-униформист, каким-то образом вырвал беззащитное животное из рук садиста.
           Маленькая обезьянка была жива, тихо стонала, дико болело все ее измятое тело. Нестерпимо больно было просто открыть глаза. Спасший ее парнишка бережно прижимал к себе ее окровавленное тельце и нежно гладил по голове. Он говорил ей какие-то ласковые утешительные слова, и именно тогда, полуживая, в полусознательном состоянии, она научилась отличать, как к ней по разному относятся люди, четко усвоила, что люди делятся на добрых и злых.
        Вызванный ветеринар долго осматривал и ощупывал обезьянку. Обработал раны. На две лапки наложил тугие повязки с шинками и сказал, что они сломаны. Сломаны были и несколько ребер. Еще было сильное сотрясение головного мозга и повреждение внутренних органов.
         Покачав головой, ветеринар сказал присутствующим, что обезьянка  вряд ли выживет, чтоб не мучилась, лучше было бы ее усыпить и, пошептавшись о чем-то с парнишкой, сделал ей укол. Молоденький парнишка - униформист, аккуратно завернул обмякшее тельце в одеяло, нежно прижал к груди безжизненный комочек и покинул здание цирка.
       
           После сделанного ветеринаром обезболивающего укола с сильным снотворным, обезьянка несколько дней находилась  крепко спала. Возможно, глубокий сон и молодость помогли ей преодолеть первые, самые тяжелые и критические дни кризиса.
          Аркашка, так звали ее спасителя, принес обезьянку домой, где жил вдвоем с бабушкой. Пока она была без сознания, они, как могли, старательно ухаживали за ней. Поили через трубочку куриным бульоном и теплым молоком с медом. Меняли на ней окровавленные повязки. Ушибленные места смазывали обезболивающим кремом и безумно были счастливы, когда через несколько тревожных дней обезьянка открыла глаза, потихоньку начала двигать лапками и хлопать ресничками. Всматриваясь в их добрые лица, обезьянка   поняла, что  эти милые люди подарили ей жизнь, в этом доме она вновь появилась на свет. Многое из того, что они говорили, она понимала, только вот сама не могла ничего сказать в ответ, удивленно смотрела на своих спасителей широко раскрытыми красивыми и умными круглыми глазами.
              А жизнь в цирке шла своим чередом. Про историю с обезьянкой постепенно стали забывать, ее списали с довольствия, даже не поинтересовавшись, куда же она делась. Злого дрессировщика уволили. На работу в цирк начали принимать новых артистов, отдавая предпочтение талантливой молодежи. Отбирались лучшие номера  к новой программе.
                Воздушные акробаты Гоша и Даша ставили номер, который, по мнению их наставника Петровича, должен был быть ведущим аттракционом. Гоша работал в цирке после окончания циркового училища и был профессиональным воздушным акробатом. Даша была спортсменкой гимнасткой. Спортивная карьера закончилась, и ее взяли в цирк после того, как она прошла отборочную комиссию. К ним прикрепили тренера - наставника, он уже был на пенсии, но всю жизнь проработав воздушным акробатом, без цирка своей жизни не представлял, его все уважительно звали

по отчеству – Петрович. Полет воздушных гимнастов под куполом цирка был его страстью. Даше приходилось многому учиться, но она, по мнению Петровича, была прирожденной воздушной гимнасткой. Номер, который они репетировали, назвали «Птицы под куполом цирка».
                В дни, когда ребята были свободны от спектаклей и репетиций, Петрович заставлял их ехать за город. Они бродили по полям, наблюдали, как ведут себя в полете разные птицы. Записывали на магнитофон их пение, проводили зарисовки. Особенно им нравилось, лежа в густой траве, смотреть на небо, наблюдать за полетом жаворонка и слушать его трели. Так родилась идея создать номер не под музыкальное сопровождение циркового оркестра, а под звуки пения птиц.
                Гуляя на природе, от нахлынувшего на ребят восторга и переполнивших молодые сердца чувств, Гоша безумно влюбился в Дашу, а Даша уже не могла и дышать без Гоши.
           В цирке активно готовилась новая молодежная программа. На отборочной комиссии выступление молодых воздушных акробатов Гоши и Даши, сопровождаемое пением птиц, трелью жаворонка и звучанием флейты, получило высшую оценку, было признано аттракционом с элементами новизны, трюковой насыщенности, высшим исполнительским мастерством.               
               Другие молодые артисты цирка: жонглеры, акробаты, дрессировщики, иллюзионисты так же показывали чудеса циркового искусства, но в подготовке новой программы была допущена досадная промашка. Никто не проконтролировал выступление клоунов. Репетиций новых номеров  не проводилось. Старые клоунские номера, шуточные сценки, комические репризы и даже костюмы коверных в новую молодежную программу  просто не вписывались. Паузы и промежутки между номерами в новой программе заполнять было нечем. Срочно просматривались записи выступлений клоунов из других цирковых


коллективов, но все было не то. В выступлениях коверных не хватало новизны, не было изюминки.
              Аркаша продолжал работать в цирке униформистом. Присутствуя на репетициях, находился в предпраздничной атмосфере подготовки к новой программе и знал о трудностях с подбором клоунов.
               К этому времени Лиана здорово подросла. Внук с бабушкой не переставали поражаться ее способностям. Она буквально все схватывала на лету, подражала поведению людей, научилась пользоваться ложкой при еде, смешно пыталась чистить зубы и помогала бабушке мыть посуду. Когда Аркаша приходил домой, подавала ему домашние тапочки. Аркаша выходил с ней гулять на улицу поздно вечером, чтоб никто не знал, что в квартире нелегально проживает  обезьяна, но со временем это перестало быть тайной. В доме был уютный дворик с большой детской площадкой. Незаметно вечерние прогулки во дворе превратились в небольшие цирковые представления. Аркаша отрепетировал с Лианой несколько номеров, для которых бабушка перешила из своих старых сарафанов цветные костюмы.
              На такие вечерние, импровизированные концерты детвора собиралась со всех соседних домов и веселилась от души, но долго так продолжаться не могло. Злые люди настрочили в милицию жалобу. К ним в квартиру пришел участковый и сказал, что поступило заявление, в котором указано, что живущая у них дикая обезьяна покусала детей. Ничего подобного не было, но на разрешение конфликта и возвращения опасного, для окружающих животного обратно в цирк участковый дал несколько дней.
              В цирке проводился кастинг выступления клоунов. Желающих быть участником новой программы было предостаточно. Особенно не надеясь на удачу, Аркаша внес свое имя в список участников конкурса. Так и записался – клоун Аркаша и шимпанзе Лиана. Дома с бабушкой думали, что же показать на конкурсе. Решили показать номер «Ленивая жена». И вот, наступил их день. Никому не известный клоун Аркаша был в конце списка.

                Предыдущие выступления клоунов комиссия забраковала и, все порядком подустали, но Аркашин номер все-таки объявили.
                Аркаше  не было необходимости гримироваться. Средненького росточка, конопатенький с рыжими  кудряшками, оттопыренными ушами и в коротких штанишках он и без грима был похож на клоуна.
                «С тяжелым портфелем в руках, уставший после работы муж заходит в квартиру. Кругом беспорядок. Вещи разбросаны. В мятой ночной рубашке, с чепчиком на непричесанной голове жена валяется на кровати.  Вместо кровати принесли бабушкину раскладушку. Муж возмущенно бегает по квартире, указывает обезьяне - жене на царящий вокруг беспорядок, на неубранную постель. Лентяйка, заламывая лапы, всем своим видом показывает, какая она несчастная, как устала и как у нее болит голова. Муж достает из портфеля нарисованную бумажную деньгу. Схватив крупную ассигнацию, обезьяна тут же начинает прибираться в квартире, но зазвонил телефон. Обезьяна-жена бросила веник, взяла телефонную трубку, удобно устроилась в раскладушке, спрятав деньгу под подушку и, забыв о присутствии голодного и злого мужа по новой продолжила трепаться с подругой».
             Выступление закончилось, но никто не аплодировал и не смеялся. Возникла пауза. Аркаша понуро склонил голову. «Тунеядка» на раскладушке испуганно укрылась с головой покрывалом.
             Председатель комиссии медленно встал со стула, улыбнулся и сказал: «Молодой человек! Вы талантливы, ваш номер комиссии понравился, но он подойдет для вечернего выступления, где больше присутствует взрослой публики, а можете, что-нибудь продемонстрировать для детей на утреннике?».
             Через минуту, другую, быстренько переодевшись, Аркаша с Лианой показывали веселый номер «Укротитель».
            
            «Лиана в костюме дрессировщика с хлыстом в руке дрессировала Аркашу. Аркаша изображал льва, натурально рычал, бегал по манежу на корточках, ходил на руках, прыгал через обруч. Если, что-то у него не получалось, дрессировщик - Лиана более ловко сама показывала, как надо прыгать».
              Присутствующие от души смеялись и хлопали в ладоши. Председатель  комиссии сказал, что и этот номер понравился, что они молодцы и приняты в новую программу. Весь цирк спокойно вздохнул. Все от души поздравляли Аркашу и он, оставив Лиану в цирке, счастливый, что принят в новую программу и решена проблема с участковым, в приподнятом настроении побежал домой сообщить радостную весть бабушке. И никто не заметил, как, вся потерянная, окончательно повзрослевшая шимпанзе, присев на край манежа, с низко опущенной головой, вдруг отчаянно загрустила. Причина для грусти была, она знала, что ей предстоит вновь вернуться в ненавистную клетку. Глаза были полны слез, губы дрожали. Снова вспомнилась далекая родина. Оставшись в одиночестве в опустевшем манеже, еле сдерживала рвущиеся из груди рыдания. Раздутыми ноздрями глубоко втягивала в себя воздух, стараясь вспомнить  запах далекой родины, но запах манежа был ближе и сильнее, по нему она не смогла бы найти свою родину, этот запах вел, казалось к навсегда забытой клетке.
             В новой клетке было больше света. Она стояла у окна, была просторней и больше первой, но все было чужое и давно забытое. О прошлом напоминал только резкий запах неволи. В квартире у бабушки Лиана чувствовала себя свободной. Старалась подражать людям, перенимала их повадки, надеялась, что так будет всегда, и только сейчас, прислонившись к толстым и холодным прутьям, глядя на запертых в таких же клетках животных, окончательно осознала, что ей уже никогда не познать свободы. Она пожизненная узница. Никогда ей не познать и счастья материнства. Не дадут ей родить и вырастить маленьких обезьянок.  К еде не притронулась. Ощущая страшный холод в дрожащем теле, сжавшись в комок, всю ночь 

просидела  в углу ненавистной клетки с широко раскрытыми  печальными глазами, из которых беспрерывно текли слезы.
            Открытие нового сезона цирк начал с показа новой программы. Стоял солнечный теплый день. Здание цирка было украшено флагами и разноцветными воздушными шарами. Жонглеры и клоуны уже при входе веселили пришедшую публику. На фасаде центрального входа были развешены огромные плакаты с изображением воздушных гимнастов и клоунов, в которых без труда можно было узнать Гошу, Дашу, Аркашу и обезьяну Лиану.
            В день открытия нового сезона цирк был до отказа переполнен зрителями. Многие сидели даже на ступеньках в проходах. Выступление началось с красочного парада – пролога, торжественного выхода в манеж под громкую музыку оркестра всей труппы с приветствием к зрителям.
               И вот аплодисменты зрителей постепенно стихают. В цирке медленно гаснет свет. После небольшой паузы, на невидимых канатах,  из центра, заполненного артистами манежа, освещаемые прожекторами вспыхнувших мощных юпитеров под купол цирка взлетели воздушные гимнасты. Звуки цирковых маршей из динамиков заменились  пением птиц. Гоша и Даша в черно-белых атласных костюмах с красными крыльями, словно птицы, летали под куполом, показывая сложнейшие номера воздушной гимнастики. Пение птиц сменилось чарующими звуками флейты. Темп выступления нарастал.  Когда акробаты достигли самой высокой точки купола, флейта стихла. Даша, сцепленная с Гошей только зубником, стала все быстрее и быстрее раскручиваться. Прикрепленные к рукам вращающейся гимнастки атласные крылья казалось, заполнили весь купол цирка. Зачарованные зрители замерли, с восхищением наблюдая  полет сказочной птицы.
               Работу с Аркашей в манеже Флэшка очень любила. Особенно старательно выступала на утренних представлениях, когда в цирк на

автобусах привозили детей из детских домов и интернатов. Она их сразу отличала от другой детворы по запаху. У них был свой, чем-то уже родной  запах, запах казенной клетки. С первого номера Аркаша с Флэшкой старались их  рассмешить. Для этого у них был специально отрепетирован номер.
               Во время выступления, Флэшка случайно падала и притворялась, что повредила ногу. Пыталась встать, но снова падала и окончательно ложилась без движения. Аркаша-клоун натурально переживал. Бегал, суетился вокруг своей напарницы, пытался помочь ей встать, но все  тщетно. Флэшка очень правдоподобно заваливалась на бок. Срочно нужна помощь медиков. Аркаша вызывает их по телефону. За занавесом послышалась сирена «скорой помощи» и в манеж выбежали два санитара роль, которых исполняли два крупных черных дога в белых колпаках и с белыми повязками на груди, на которых были нарисованы большие красные кресты.  Это надо было видеть. С привязанными к спинам санитарными носилками бестолковые псы с громким лаем носились по манежу, истоптали лежащую без движения обезьяну, несколько раз роняли клоуна, оборвали повязки с красными крестами. потеряли носилки и никак не могли остановиться. Кстати, их никто и не пытался остановить. Санитары набегались и с громким лаем унеслись за занавес. Дети вначале номера притихли, жалея обезьяну, но с появлением бегающих с носилками смешных санитаров на четырех ногах уже не могли удержаться, и звонко во весь голос хохотали, а несчастный клоун заплакал от беспомощности. Слезы из глаз  струями поливали зрителей первых рядов. Дети перестали смеяться. Клоун Аркаша подошел к маленькой девочке, поправил большой белый бант на ее голове, затем взял за руку и повел к «бездыханной» обезьяне. Девочка покорно шла за ним. Клоун попросил ее потянуть обезьяну за лапу и показал, как это делается. Только когда он лапку отпускал, она опять бессильно падала, а когда лапку погладила и потянула девочка, обезьянка зашевелилась и встала на ноги. Они

втроем взялись за руки и стали танцевать под зазвучавшую музыку. Детвора полезла через барьер в манеж, гладили обезьянку и все вместе танцевали. Номер был поставлен так естественно, что дети поверили в чудеса.
                Шли годы. Были новые программы. Гоша с Дашей после рождения двойняшек-мальчишек, продолжали с успехом выступать. Аркаша был признан лучшим коверным клоуном.
                Однажды утром он пришел к Флэшке очень расстроенный, в глазах его стояли слезы. С ним не было второго родного запаха. Бабушка умерла. С этого дня ближе Флэшки у Аркаши уже никого не было. В свободное от выступлений время они вдвоем бродили по цирку, смотрели , как репетируют номера с животными другие артисты. Часто сидели, в опустевшем после вечернего представления манеже и Аркаша допоздна, что-то тихо рассказывал. Многое Флэшка не понимала, но видела в глазах друга грусть, чувствовала, что Аркаша о чем-то сильно тоскует, и от него после смерти бабушки появился  запах клетки.
                Однажды труппа  цирка выехала на гастроли за границу. На гастролях Аркаша был особенно внимателен к Флэшке. Их выступления проходили блестяще с полным аншлагом, но Флешка чувствовала приближение беды. В последний день гастролей, после выступления, Аркаша пришел к Флешке очень поздно. Дверцу клетки не открыл. Гулять не позвал и ничего не говорил. Молча стоял маленький талантливый клоун еврей по национальности у клетки, смотрел через прутья на своего самого близкого, единственного друга и беззвучно плакал. И самое странное было в том, что Флешка уже не чувствовала от Аркаши ненавистного запаха неволи. Умная шимпанзе без слов все поняла, они видятся в последний раз. Единственный человек, который когда-то вырвал ее полуживую из рук убийцы дрессировщика, выходил, выкормил из соски, научил понимать и любить жизнь такой, какая она есть. Единственный друг, ради которого она смирилась с неволей и ради которого жила на этом свете, он покидал ее.

Флешка протянула сквозь прутья клетки лапу, дотронулась до лица Аркаши, словно хотела погладить, и ушла в свой угол. В цирк Аркаша больше не вернулся.
                После возвращения с гастролей многие цирковые хотели и мечтали взять Флэшку в свой номер, но что-то в ней надломилось. Взгляд потух. Она сильно сдала и часто болела. Одиноко и подолгу лежала в углу клетки. Старый ветеринар внимательно ее прослушал и определил, что поврежденное в детстве сломанными ребрами легкое полностью не расправилось и обезьяна, к сожалению, долго не проживет. Но никто, кроме самой Флэшки, не мог до конца знать причину ее недуга. Она тосковала. Снова ей снилось далекое детство в красивом, увитым лианами густом лесу, каждую ночь снились Аркаша с бабушкой. Артисты любил Флэшку, переживали за нее, старались ее  угостить чем-нибудь вкусненьким.
                В это время в цирке произошел несчастный случай. Воздушные гимнасты Гоша и Даша выступали с новым номером. Как всегда, выступали блестяще, заканчивали выступление, казалось бы, не совсем сложным в воздушной гимнастике элементом «Грече». Гимнасты работали без страховки.
                Даша из виса на сближенных руках в «каче» махом поднималась на турник и в «темп» перелетала на другой турник. Гоша должен был ее подстраховать в полете на рамке.
                В отрепетированном до мельчайших деталей номере произошел нелепый сбой. Даша до турника не долетала. Гоша это понял каким-то внутренним чувством и сильно оттолкнул от себя рамку ей навстречу, а сам, потеряв опору, камнем полетел вниз. Переломов не было, но от сильного удара о манеж был поврежден головной мозг и Гошу без сознания в коме увезли на «скорой помощи» в больницу.
            Врачи, казалось, делали все возможное и даже невозможное, но прогнозы были не утешительные. Вся надежда  на выздоровление была

только на молодость и крепкий организм. Артисты с надеждой ждали из больницы добрых вестей, но Даша, ежедневно навещавшая мужа, ничем не могла их порадовать.
            Флэшка чувствовала состояние Даши. Они вместе начинали выступать в цирке, и были большими друзьями. Никто не знал и не догадывался, а Флешка первая почувствовала, что Даша ждет ребенка, что у нее должна родиться девочка, и Даше никак нельзя нервничать. Ей предложили сделать совместный номер с Флэшкой и они  приступили  к репетициям. Номер был принят в программу и назывался «Случай в ресторане».
            Шимпанзе была центральной фигурой номера, она блестяще исполняла роль хамоватого ухажера. Многие считали Флэшку безнадежно больной, были уверены, что она уже никогда не сможет выступать, а обезьяна галантно ухаживала за дамой, пила вино, курила, прыгала по столам и стреляла из револьвера. И только она одна  знала, чего это ей стоило, что делает номер из последних сил и делает это для Даши. Ей было очень тяжело выступать, она задыхалась, но Дашу нужно было поддержать, отвлечь от тяжелых мыслей. Флэшка была уверена, что Гоша выйдет из комы, она не чувствовала запаха беды.
             Прошло несколько тяжелых недель. Гоша продолжал находиться в коме и его состояние, вызывало у врачей тревогу. После очередного, расширенного консилиума врачей специалистов, Дашу поставили в известность, что возможно будут вынуждены отключить Гошу от искусственной вентиляции. Надеяться оставалось только на чудо. Даша совсем упала духом. Свою роль в номере играла вяло, часто плакала. Флэшка не чувствовала запаха смерти и натурально злилась на партнершу. Во время представления вела себя с Дашей грубо, замахивалась на нее лапой, толкала, даже делала попытки укусить. От всего этого номер только выигрывал. Зрители принимали его с огромным восторгом.
            
              В цирке ничего и ни от кого не скроешь. Все видели состояние Даши, видели, как сдала и из последних сил выступает Флэшка. Она с трудом двигалась, задыхалась от надсадного  кашля, но во время выступления держалась молодцом. Все видели и знали, что долго так продолжаться не может и номер надо снимать с программы.
               В больнице у Гоши был собран очередной врачебный консилиум. Врачи уже не верили в выздоровление и Даше разрешили  круглосуточно находиться в палате.
               И снова природный ум и сообразительность подсказали Флэшке как помочь друзьям.
               Номер «Случай в ресторане» снимали с программы. Это было последнее их совместное выступление, во время которого, Флэшка что-то незаметно подложила в сумочку Даше.
                На всю ночь Даша осталась в больничной палате наедине с Гошей и уже не смогла сдерживать свои чувства. Она гладила, обнимала и целовала лицо любимого. Слезы беспрерывно текли из глаз. Даша взяла из сумочки платок и случайно наткнулась на неизвестно откуда попавшую в сумочку магнитофонную кассету. Это была старая-престарая, неизвестно откуда взявшаяся, кассета с записью песен птиц и трели жаворонка, они с Гошей ее записали, когда только-только готовились к первому совместному номеру и впервые  полюбили друг друга.  Даша  включила магнитофон и услышала до боли знакомые и родные звуки. Нахлынули воспоминания,  они словно вчера, с Гошей готовили номер «Птицы под куполом цирка», потом номер назвали «Песнь жаворонка»,  были безмерно счастливы вдвоем, когда под теплым  солнышком лежали в густой траве и любовались жаворонком.
               Память в подробностях возвращала те счастливые дни. Какое же ни с чем несравнимое счастье, как  птицы парить с любимым под куполом цирка. От теплых воспоминаний слезы высохли. Жаворонок в палате продолжал выводить свои трели. Даша взяла Гошину руку, поцеловала,

улыбнулась воспоминаниям и прижала руку любимого к своему лицу, вдруг  почувствовала робкое шевеление пальцев. Может это ей показалось, но ресницы у Гоши дрогнули, он приоткрыл глаза и, что-то тихо прошептал. Даша быстрее почувствовала, чем поняла, он назвал ее своим жаворонком. Значит, он все слышал, но не мог ответить, болезнь его не отпускала. Нужно было преодолеть этот барьер, сотворить чудо. И это чудо сотворила умная шимпанзе Флэшка.
                Весть о том, что Гоша вышел из комы, быстро облетела весь цирк. Все искренне радовались и от души поздравляли Дашу. Даша попросила номер с Флэшкой оставить на вечернее выступление, и впервые была веселой.
                Все было как обычно. Флэшка, по сценарию номера, прыгнула на стол, выхватила револьвер, приготовилась стрелять, но вдруг пошатнулась и без чувств упала.
               Ветеринар внимательно осмотрел, послушал шимпанзе, сделал укол, покачал головой и развел руками, тем самым дав окружающим понять, что он бессилен и ни чем уже не сможет обезьяне помочь. Ее без сознания отнесли в клетку.
                Глубокой ночью обезьяна пришла в себя. На потолке тускло светила лампочка. Было очень холодно. Выбиваясь из последних сил и дрожа всем телом Флэшка подползла к дверце клетки, протянула сквозь прутья лапы, пыталась до кого-то дотянуться, словно хотела к кому-то хоть на мгновенье прикоснуться. Она знала, кого искала, и кто ей был очень нужен.
                Там должен, должен был быть Аркаша. Именно сейчас он ей был нужен, как никогда, она даже попыталась его позвать и что-то прохрипела, но за клеткой была только пустота. В отчаянии, мотая головой, шимпанзе из последних сил стала грызть прутья ненавистной клетки. Старые желтые зубы крошились, рот наполнялся кровью, боли она не чувствовала. 
               Но слишком слабые челюсти были у маленькой обезьянки, чтоб когда-то наказать и разорвать в клочья злого дрессировщика, не было сил и сейчас перегрызть ржавые  прутья ненавистной клетки.
       В бессилии и отчаянии, захлебываясь  кровью, уползла в свой угол. Сжалась в комок и вдруг почувствовала тепло и легкость во всем теле.
       Она покинула клетку. Куда-то долго, очень долго шла. Сохранившийся внутри на всю жизнь запах свободы и далекой родины был ее путеводителем, он привел ее в теплый и влажный, после прошедшего дождичка, густой лес. Маленькие обезьянки, ее детки, что-то весело кричали, качались на лианах и прыгали по деревьям, увидев ее  бросились на встречу  обнимать. К ней навстречу из леса выходили взрослые обезьяны. Это были ее сестры и братья. Они все радостно обнимались.
       Как же долго она отсутствовала. Как долго ждала этого дня и вот, наконец, дождалась. Никого нет рядом из далекой невольной жизни, и не надо. Главное - она свободна и с ней ее детки. Как же их много накопилось  за все годы неволи. Она уже никогда не покинет их. Нет больше ненавистного запаха клетки.
               
        Вечернее выступление подходило к концу. Как всегда артисты цирка безукоризненно исполнили свои номера. Коверные до слез смешили зрителей, только в программке выступлений номер «Случай в ресторане», был вычеркнут.
         Конферансье объявил о закрытии программы, как вдруг чей-то детский голосок из зала звонко выкрикнул –А, Флэшка? Зрители подхватили и начали дружно скандировать – Флэшка! Флэшка! Просим! Просим!
         Конферансье старался успокоить публику. Поднял вверх руки, призывая всех к тишине, пытался  объяснить, что номера «Случай в ресторане» не будет. Артисты уехали на гастроли, но зрители продолжали требовать выхода своей любимицы, хотели убедиться, что с ней ничего не случилось, и еще громче скандировали – Флэшка! Флэшка! Просим! Просим!
         
  Внезапно, занавес широко распахнулся. В полной тишине цирковые заполняли манеж. Кому не хватило места в манеже, проходили к зрителям и вставали между рядами.
            Только перед началом выступления вся труппа выходит в манеж с приветствием к зрителям. Но это был особый случай, и на то была своя причина.
           Конферансье в микрофон объявил, что сбор труппы посвящается светлой памяти талантливой артистки цирка и всеобщей любимице. Зрители встали со своих мест и  вместе с цирковыми аплодисментами прощались с Флэшкой. 
            Из динамиков зазвучала трель первой весенней птички -  жаворонка. Аплодисменты постепенно стихали и вдруг, неожиданно, из центра переполненного артистами  манежа, под купол цирка, словно птица с распахнутыми крыльями, взлетела воздушная гимнастка и это была Даша. Глаза ее были полны слез, она еле сдерживала рвущиеся из груди рыдания, но ни цирковые, ни зрители не должны были этого увидеть. Флэшка была самым близким ее другом и никогда не позволяла ей расслабляться в номере.
           К трели жаворонка присоединилось нежное звучание флейты.          Присутствующие с замиранием сердца наблюдали, как поднявшись под самый купол, волшебная птица с широко распахнутыми крыльями начала свой  восхитительный полет…

              Цирк продолжал жить своей жизнью. У школьников были каникулы. Перед входом, у счастливчиков, спрашивали лишний билетик. На дневной сеанс был полный аншлаг. Фойе цирка постепенно заполнялось зрителями. Дети чувствовали себя, как дома, бегали, громко  смеялись, смело гладили огромного сонного питона, фотографировались с красавицей черной пантерой. Клоуны, жонглеры, дрессировщики животных - веселили ребятню. Среди всеобщего веселья, через  переполнивших фойе родителей с детьми,

скромно пробирался невысокого росточка, с крупными веснушками на лице, парнишка-униформист. В руке он держал табличку с надписью Лиана. Так звали сидевшую у него на плече маленькую обезьянку. Ее уже не в первый раз, как говорится, выводили в люди, и постепенно приучали не бояться окружающих, но она никак не могла привыкнуть и каждый раз вела себя неспокойно. В  больших круглых глазах были  растерянность и страх.  Дети называли ее по имени, пытались погладить, родители уговаривали униформиста сфотографировать с ней своего отпрыска. Парнишка нервничал, с трудом, за прикрепленную к  поясу обезьянки цепочку, удерживал ее у себя на плече. Наконец-то прозвучал звонок, приглашающий зрителей в зал. Фойе быстро пустело. Обезьянка успокоилась и  прижалась к  униформисту. Один, из задержавшихся в фойе фотографов, все-таки упросил парнишку сделать несколько снимков. И в маленькой Лиане, в этом беспомощном обезьяньем детеныше вдруг, словно родилась артистка. Позируя перед фотоаппаратом, она гордо выпрямила спинку, повернула к фотографу головку, кокетливо подняла лапку, и на какое-то мгновение замерла. Что могло ее так изменить? Возможно, она смогла понять, что здесь будет ее дом, что вокруг звучит уже ее музыка и она уже не простая обезьянка, она артистка.
           Фотограф радовался удачно произведенной серии фотоснимков. Парнишка-униформист удивился произошедшим с Лианой переменам. Уже никто на его плече не дрожал от страха и только, что очень сильно его поразило: в широко открытых, безумно красивых и выразительных глазах детеныша-обезьяны затаилась такая  глубокая тоска, от которой уже  никогда невозможно будет освободиться и которую  обезьянке суждено будет хранить и прятать от окружающих до конца своей  жизни в неволе. А поднятой лапкой, повзрослевшая в какой-то миг обезьянка словно прощалась с прошлой жизнью и приветствовала новую жизнь - жизнь артистки цирка.