ЛИКА

Лика попала в Дом отдыха композиторов совершенно случайно. Была поздняя, неуютная осень, и настоящие композиторы, наверное, грелись в Крыму или в Гаграх, а Лика была простой аккомпаниаторшей, но со связями. В будке у входа ей дали деревянную грушу с ключом, и Лика пошла по песчаной дорожке, стараясь уловить звуки фортепиано, но композиторы спали. К обеду стянулись в столовую, Лика осторожно рассматривала "контингент", но глаз остановить было не на ком. Благообразные старушки, старички, "бабушняк", как говорила Ликина мама. Разговоры вспыхивали и гасли, как шепоток перед началом концерта. Первые два дня Лика спала, радуясь тому, что не слышит звуков ремонта за стеной и машинного гула, что кормят хорошо, и разговаривают вежливо, и парк в доме отдыха прекрасный, и нет пьяных, и деревья такие ... тоже интеллигентные, одним словом. Лика даже выходила к Москва-реке, смотрела на мост и на тихую деревеньку, и отдыхала. Потом ей стало скучно, и она стала осваивать окрестности. Поблизости отдыхали актеры, лечились курортники, а совсем далеко скрипели в тишине перьями писатели. Везде показывали кино. Всего-то за 30 копеек, и Лика стала мотать километры до дальней Малеевки, которая жила в лесу. Писатели были еще скучнее композиторов. Они прохаживались по дорожкам и перемывали кости друг другу. Лике было все равно - она кино ходила смотреть. Как-то раз, когда она вышла из зала, подошел к ней высокий седой старик, лет шестидесяти, и галантно предложил - проводить. Лика в свои двадцать лет дедушек не боялась, и пошла. Дорогой Иван Сергеевич, поправляя серую фетровую шляпу, рассказал Лике о том, что она славная девушка, и лицо у нее милое и открытое и он, Иван Сергеевич, хотел бы сделать Лике - подарок. Лика испугалась, что он будет звать ее в гости и ей будет отказать неловко, а придется, но Иван Сергеевич протянул ей небольшой блокнотик, с золотым обрезом и с карандашиком в серебряном футлярчике, который ловко вставлялся в пружинку. Лика была разочарована, ей больше приходилось иметь дело с нотами, да и записывать ей было - особо и нечего. Церемонно раскланялись под фонарем, обменялись парой дежурных фраз, и Лика побежала в свой номер, радуясь свежему ветру и мокрой листве на скамейках. Прошла еще неделя, прежде чем она прошла по дорожке между двумя прудиками, на которых еще спали летние лодки, и нырнула в теплоту зала, ожидая увидеть знакомый силуэт - но нет. Уехал Иван Сергеевич, уж три дня, как уехал, сказала гардеробщица. В Москву Лика возвращалась электричкой, и уже затянуло дождем, и Москва встретила ее сутолокой и сыростью в метро, и она тут же промочила ноги и заболела, и валялась у себя в комнате, чихая. Как-то, разбирая сумку, она наткнулась на блокнотик в красном сафьяновом переплете, раскрыла его ... и обомлела. Там была изложена вся Ликина жизнь - до Малеевки. И ее музыкальная школа, и сорвавшаяся свадьба, и даже то, о чем она вспоминать не хотела. Когда Лика дошла до места "слегла с простудой", ей стало очень и очень интересно. Она прочла сценарий своей жизни ... почему-то она вдруг откроет в себе талант "сочинительницы и исполнительницы", начнет выступать с концертами, и будет аккомпанировать себе на гитаре, и сам великий Пако де Лусия услышит ее и пригласит в Испанию, а в Испании Лика вдруг пойдет в школу фламенко, и станет родоначальницей "русского фламенко", и будет собирать целые концертные залы. И выйдет она замуж за потомка старинного русского рода, чудом уцелевшего в революцию, и поселится в местечке Бузиг, неподалеку от Каркассона и муж ее будет разводить устриц. Их дети будут носить русские имена Анна и Николай, а на балконе их дома будет сохнуть белье, которое пахнет солью." Лика закрыла блокнотик и посмотрела на часики на запястье - было два часа пополудни, время готовить буйабес, который она терпеть не могла. Прожив столько лет во Франции, она по-прежнему любила щи, но согласитесь, какая в Бузиге - капуста?