Актриса жужа

- Михалыч, - трубка хрюкнула и дальше понеслось нечленораздельное, - хрр-хрр... фисгармония ... или обожди гармонь? Михалыч? Ты либо где молчишь?
- Тута я, - председатель совхоза Михалыч смотрел в окно. За окном, на закатанной в асфальт площадке перед правлением, дрались мужики. Грузный, в черной куртке и кепке, подминал под себя мелкого и верткого, а тот, почти сидя, пытался грузного лягнуть. Это дрались братья Мешковы, Пашка и Сашка, из-за нормировщицы Кати, - че звонишь?
- Михалыч! - трубке, видимо, доставляло удовольствие хрюкать, - завтра фисгармония к тебе приедет!
- На хрен она мне сдалася? - Михалыч скосился на печь. Крашеный серебрянкой кожух разошелся, и оттуда потихоньку сыпалась глина. Как песок в часах. - Фисгармония это че, инспекция, что ли?
- Дурень ты деревенский, - сказала вдруг трубка отчетливо, - это областная фисгармония с артистами выступать. На сцене клуба. Вам район на хрен клуб отгрохал?
- Сам удивляюсь, - Михалыч снова выглянул в окно. Братья стояли обнявшись, и пар поднимался от их сырых ватников, - мне зерносклад нужнее. От клуба пьянка и драки, и опять же дрова надо топить.
- Короче. Вот, - районное начальство, судя по всему, надело очки, - запоминай. 7 ноября, в день ... ну, это мы понимаем, ага, вот - областная фи ... а! я ниже взял, а надо выше - филар-мо-ния! Это ж другое дело! Ну, гармонь, танцы, выступление ансамбля "Ладушка", акробатические этюды, фокусы, дрессированная змея ... надо же, змея? Лучше бы медведя! Змея? Кто ее увидит-то? Лауреат конкурса чтецов ... форте-пиан-ные этюды. Готовься, Михалыч, не ударить в грязь мордой лица, даром Родина тебе клуб построила? Короче, оформи и проведи!
- Василь Степаныч, ты ж меня без ножа! У меня погрузчик на ферме полетел! У меня три доярки шагом марш в декрет! Какой на хрен клуб с гармонью! У нас рапс под посев, а уже снег!
- Доложишь! А беременным хорошо музыку слушать. Дети умные будут. Не кашляй. - И район отключился.
С раннего утра деревенские драили клуб, подвешивали гирлянды из флажков, украшали бумажными розами бархатные малиновые кулисы, зав. клубом притащила откуда-то манекен девы в кокошнике, оставшийся от выставки народных умельцев, сердобольные бабки нанесли герани в горшках, а электрик Васька, балансируя на деревянной лестнице, накидал на люстру вялого бумажного серпантина. Филармония опоздала на два часа, когда народ уже изнывал от ожидания. В клубе было холодно, потому как впопыхах забыли протопить. В задних рядах пили, передавая бутылку за спинками кресел и уже начали покуривать, в передних плакали малые дети, какая-то баба, отвернувшись, кормила грудью ребенка, старшие дети бегали между рядов, деды, сдвинув на затылок шапки, матерно крыли какого-то Фицнера, не давшего делянку на дрова, кто-то спал, уткнувшись лбом в в плечо соседа, а бабушка Анисимовна плела носки, стуча спицами. Первым на сцену выскочил круглый ведущий, в зеленом галстуке-бабочке, и заголосил, не делая между словами пауз. Зрители одобрительно захлопали, понимая, что конферансье шутит. Вышел чтец. Стихи про революцию нравились всем, да к тому же аккомпаниаторша в особо патетических местах с такой силой ударяла по клавишам, что за кулисами отзывался графин с водой. Чтеца проводили с радостью, и на пыльную сцену вплыли "ладушки" - несвежие престарелые девицы в кокошниках с подвязанными косами. "Ладушки" пели, подпирая нарумяненные щеки указательными пальцами, качали головой, как китайские болванчики и совсем усыпили публику. Акробатические этюды отменили из-за холода, но вышел гимнаст в трениках и пожонглировал гирями. Фокусник с неподвижным, пропитым лицом пускал по воздуху колоды карт, но карты осыпались, не желая оставаться в грязноватых белых перчатках. Фокусник выдергивал из карманов цветные ленты, резал бумагу, и, к всеобщему восторгу, вынимал из своего рта пинг-понговые мячики, каждый раз пуча глаза и бледнея так, будто его тошнило. Публика гудела недовольно. Змеи не было. Вместо нее дрессировщик вывел на сцену крошечную белую собачку в голубом нейлоновом бантике. Собачка впрыгнула на табуретку и так замерла, умильно сложив на груди лапки.
- Ай, шельма, - восхищенно ахнул зал, - чисто как Нинка наша райповская!
Собачка переплюнула всех. Она считала, она вертелась вокруг своей оси, она подавала лапку, и, в финале, под мелодию "Во поле березка стояла" провыла, не фальшивя, два куплета с припевом. Зал гремел. Собачка кланялась, поблескивая черными глазками, и на "бис" встала на передние лапки, балансируя задними, и так продержалась несколько секунд. Зал до того расчувствовался, что к сцене побежали дети, погладить необыкновенную собачку, и натащили печенья и конфет, а беленькая собачка только щурилась и благодарно чихала. Председатель, сам не в силах сдержать восторга, поздравил собачку с днем 7 ноября, и даже хотел пожать ей лапку. Артисты филармонии, успевшие поправить здоровье, подорванное холодом и тряской дорогой, выходили, кланялись в пояс и хлопали друг другу. Разошлись со сцены только потому, что молодежь втащила динамики, намереваясь организовать танцы. Председатель провожал артистов, жал им руки, а жена председателя, словно извиняясь, передавала шоферу мешки с картошкой, сало, молоко, живую курицу и трехлитровый баллон с малиновым вареньем. В автобусе чтец подкалывал дремлющих "ладушек", аккомпаниаторша храпела на одной ноте, а дрессировщик с фокусником пили из горлышка теплую водку, закусывая карамельками, и только белая собачка Жужа сладко спала за пазухой у дрессировщика и подскуливала, вспоминая свой головокружительный успех.