Одесские тревоги, закрытые дороги, забытые права,

- Буба, шо с лицом? Да, я не пускала тебя в спальню потому, шо ты мешаешь спать, но я таки пустила, и вторую половину ночи ты орал, шо бы тебя выпустили, шо за «манцы», ты взрослый кот!
…
- И шо ты имеешь мне сказать? Я уже не девочка шо бы не спать ночами! Ладно, за воздушные тревоги привыкли, но твои истерики это шо-то! Миски полные, отопление включили, пять кошачьих домиков по квартире, шо еще надо?
…
- Шо ты молчишь?
…
- Прима, шо он молчит, шо за обиды, типа я сходила в его лоток? А шо ты не в институте?
- Мама оставьте кота, он в медитации! Пообщайтесь с Тарасом Натановичем, поработайте музой, а то шо-то он затих.
- Не отвлекай маму от темы, шо ты имеешь сказать за институт?
- Шо первые две пары не вмешаются в мое мировосприятие!
- Шо?
- Я имею-таки денег, заплатить за зачет, шо бы не брать в свою жизнь этих сложностей! Мама, вы говорили с котом, так он уже вас слушает!
- Бубочка, ты не представляешь как мне сложно, «скока» нервов, стресса…, только ты меня в этом неблагодарном доме понимаешь! Шо говоришь…? Сметанку хочешь, ай, моя радость, иди, дам тебе сметанку!
Бела Давидовна весьма спортивно наклонилась, поставив мисочку со сметаной рядом с еще тремя мисками разного кошачьего корма, и умиленно улыбнулась! Со входной двери раздалось знакомое постукивание.
- Бегу…, бегу, Тарасик!
Отношения с талантливым соседом уже давно перешли рубеж теплой дружбы. Больше никто не мог себе позволить уважаемого прозаика Тараса Натановича назвать Тарасиком! Бела Давидовна втянула живот, растянула улыбку и открыла дверь.
- Белачка, я в смятении, вы мене нальете чай?
- Тока чай, или капнуть…
- Боже упаси, я ж работаю…
- Та, я ж пять капель коньячка, на это ведро, вы видите…, у Вас уже своя чашка?! В моем доме только Буба имеет свою посуду, и Вы! А шо «вже трапилось»?
- Белачка вы знаете за то, шо в Одессе почти у всех есть у моря своя дачка? И только приезжие не понимают на шо Одесситам свой домик у моря!
- Ну, то понятно, а за шо смятение?
- Я не знаю «скока» дров у меня в сарае рядом с домиком!
- Боитесь шо не хватит?
- Как раз боюсь за то шо хватит… от 7 до 10…, теперь за хранение оружия меньше дают!
- Вы имеете сказать за этот юмор – тюрьма за лишние дрова? Я интересуюсь, а если на дровах варить самогон, это пожизненное?
- Эх, Белачка, одесский юмор приезжим не понятен, а Одесситы уже слышали! Я имею сказать, шо в министерстве юстиции таки много инвалидов, но в основном на голову! Если зимой не будет света, по понятным причинам, то надо дрова, а если у тебя есть дрова, то тебя будут обогревать в казенном учреждении, это форменный дурдом! Про это надо писать, это же история, но как про это писать с юмором? Я в смятении!
- Тарас Натанович, я думаю, шо Вы успеете выйти отсюда и подышать воздухом Израиля, так шо не берите в голову за дрова! 
- А за шо брать, за женскую мобилизацию?
- Тьфу на Вас! Это уже не юмор, а сарказм! Я, Циля и Роза Марковна в камуфляже…, люди воевать не смогут, будут рыдать от хохота!
- Да, не знают они шо есть жестокий и беспощадный бабий бунт!
Бела Давидовна погладила рукой теплый радиатор под подоконником, затем мгновенно, распахнув окно, стремительно перегнулась и прокричала с расчетом через этаж:
- Боря, подымись ко мне, ты нужен отечественной литературе!
Боря поднялся так быстро, шо шедшая открывать дверь, Бела Давидовна не успела выяснить причину страданий на лице Примулы. Она пропустила гостя на кухню и заняла собой дверной проем комнаты дочери.
- Прима, шо с лицом?
- Мама, с Вами шо кот перестал общаться?
- Не хами матери! Кто обидел мою кровиночку, мой цветочек, мою радость?
Прима поняла, шо щас последуют обнимашки и тисканья, а настроение не соответствовало. Она демонстративно выставила руку вперед, ограничивая приближение ледохода и раздраженно произнесла:
- Мне Толик второй день не пишет!
- Тю, доця, шо ты волнуешься, может его просто ТЦКашники словили и телефон отобрали!
- Мама, Вы мастерски успокаиваете, еще добавьте – с фронта напишет! Я если шо за ним поеду!
- О…, давай, давай, делай маму сиротой! Сижу в траншее, крашу губы…, гадаю на ромашке – прилетит, не прилетит! Напишет твой Толик безрукий, небось телефон в унитаз уронил или потерял!
Бела уловила, шо последняя фраза Приме зашла, и она оставила ее дозревать. А на кухне Боря вовсю дискутировал с Тарасом Натановичем.
- Дороги закрыты напрочь, и заметьте это даже не про границы! Я сам ежедневно такие маршруты прокладываю, шо объединённый искусственный интеллект с навигатором Илона Маска.
- На самом деле я имею сказать, шо наши права попирают…
- Шо? Забудьте за права! Вот у Бубы больше прав, чем у нас, и дальше хуже! Я даже в детсадовском возрасте столько дома не находился! Во время «короны» чувствовал себя свободным человеком в наморднике, а щас…
- А щас вам выгоднее хранить оружие, чем дрова!
- Больная тема?
Боря посмотрел на Белу, та кивнула в ответ. Тарас Натанович глубоко вздохнул и подумал громко: «Все это описывать, с юмором, лучше сидя в Израиле, где говорить и писать можно на том же языке, на котором думаешь».
05.11.2024.