Нефть и любовь-14. Домик у леса

Домик у леса

Глава двенадцатая

Мы ехали на дачу и решили, не сговариваясь, заехать в Рябиновку к тому месту, где у нас все начиналось. К памятному месту, которому хотелось поклониться, к нашей рябине, под которой мы прятались от других людей и целовались. Еще прежде мы присмотрели отросток от рябины, который от корня пошел по траве и рос рядом с ней. Этот отросток мы хотели откопать с корнем, отделить его от нашей рябины с тем, чтобы потом посадить у нас на даче в СНТ «Рябиновка»  рядом с нашим выстроенным домом. Для этого у нас в машине лежала лопата.
Еще в этот день мы собирались заехать на кладбище, где похороненными лежали моя мать и мой  сын.
Наша рябина стояла такой же роскошной, как и прежде. На ее ветках цветы превращались в желтые незрелые ягоды.
Мы вышли из машины, подошли к рябине и остановились. Там дальше за рябиной по прямой и ухоженной дорожке стоял пятиэтажный Галин дом, где теперь ее бывший муж жил с новой женой. 
Пока жена  стояла и смотрела на рябину, я достал из машины лопату и стал откапывать отросток.  Такое событие Галя не могла пропустить и тут же принялась мной руководить, как лучше это следует делать. 
- Ты копай так, чтобы на корнях земля оставалась. С землей копай… Не надо так близко к отростку копать. Дальше отступай…
Она всегда знала, как и что нужно делать. Даже, когда я разбирался со строителями, она часто встревала и говорила, как им и что следует сделать. Иногда меня это выводило из себя, и я ее резким высказыванием направлял на кухню или просил не мешать. Иногда она оказывалась права, и тогда в какой-то момент я стал давать ей высказаться с тем, чтобы потом принять решение.  Когда я понимал, что можно сделать и так, и иначе, то старался угодить ей, потому что для меня это было важнее. На строительном рынке при выборе материалов для строительства я редко, когда ее слушался, ориентируясь на соотношение цена-качество. Такая экономия денег оказывалась оправданной, в виду отсутствия  лишних  средств.
Я выкопал отросток, как говорила Галя, и передал его ей с тем, чтобы с ним обошлись как можно деликатнее. Жена тут же принялась укутывать его корни в  приготовленную влажную тряпку и поместила укутанное в большой целлофановый пакет.  После чего она попросила положить отросток в багажник на сумки так, чтобы ему было удобно ехать и чтобы его по пути не повредить.
- Подложи ему здесь вот эту сумку… И ту сумку отодвинь… - просила она.
Довольные тем, что у нас задуманное получилось, мы сели в машину и поехали на кладбище.
На стоянке у кладбища поставили машину, забрали из багажника  лопату, ведро и пластиковую бутылку с водой, и пошли покупать цветы. Обычно мы покупали живые цветы, искусственные и пластиковые веночки на могилки. Цветы выбирали вместе и по отдельности. Часто приезжали весной на майские праздники. Летом все так расцветало и закрывалось зеленью, что, не смотря на особые приметы с колодцем и указателями, мы какое-то время плутали и не узнавали пути к могилкам.
Торжественно с цветами и венками мы продвигались по главной аллее к кранам с водой и мусорным бакам. Здесь неподалеку лежали кучи с желтым песком для подсыпки оседающих могил. Прошли до следующего поворота и свернули, чтобы дойти до примеченного колодца. Как мы его прошли и не заметили, я не понял. Пришлось вернуться. Нашелся колодец, и мы пошли по узкой тропинке между могил. Ветки от подросших деревьев цеплялись за рукава и не давали двигаться дальше.
- Мы правильно идем? – спросила Галина.
 - Правильно, - ответил я, поднимая ведро с лопатой и бутылкой воды выше, чтобы не задевать за ограды.
- Пришли, - сказал я и кивнул на могилы. – Вот они…
- Ограду мы в прошлом году красили… Ржавчины не видно, - сказала Галя. – Может быть, все-таки памятник поставим?  Не будем жалеть денег.   
Я отрицательно покачал головой.
-  Денег не жалко. Жизнь мама прожила скромно. Просила на могиле крестик поставить. Мы поставили. И сыну Вите не хочу памятники ставить.
- Зеленую искусственную постилку надо заменить. Рвется уже.
- Заменим.
- Принеси мне песка. Я пока здесь все приберу.  Постилку почищу… 
Мы говорили тихо. Похоже, оба чувствовали вину перед матерью и сыном Витей. Все могло быть по-другому, но случилось так, как случилось.  Иногда я представлял на даче, как мать смотрит с веранды вниз на цветы и скошенную траву. И еще мне казалось, что сын Витя бегает по нашему лужку. Слеза выкатывалась из глаз на щеки. Я смахивал ее и шел за песком. Оглядывался, чтобы запомнить дорогу и видел, как Галя прибирается на могилках. 
Набирал лопатой песок в ведро, приносил и рассыпал по ямкам и впадинам, образованным потоками дождевых вод. Потом выносил к мусорным бакам мусор, собранный с могил. В это время Галя расставляла по могилам цветы  и веночки. В пластиковых стаканчиках зажгли памятные свечки.
Наведя порядок, мы стояли, виновато смотрели перед собой и молчали, как будто чего-то ждали.
Я смотрел на могилу матери и мысленно говорил с ней.
«Видишь, мама, мы пришли тебя навестить. Я и Галя. Убрались на могилах. Не обижайся и прости нас. Мне нужно было тогда все тебе  объяснить. Но я и сейчас не все понимаю.  В церковь сходим, свечки поставим. Витя, слушайся там бабушку. Прости меня, сынок». 
Повинившиеся, с влажными глазами шли к машине. Как всегда, после кладбища, возникало чувство легкости, которое несло обновление жизни.  Еще раз посмотрев на оградку и могилки, подумал: «Оградка еще хорошая, красить не нужно. Постилку с имитацией травы нужно заменить. В следующий раз обязательно закажу новую и привезу».    
Появлялись мысли, связанные с дачной жизнью.
Мы садились в машину и ехали в Рябиновку на дачу, где нас встречали строители Коля и Леня.  Петино барбекю мы уже использовали.
Коля и Леня заканчивали делать арки и шпалеры и оставались у нас делать мебель. Вороновские сказали нам, что они хорошие мебельщики. В альбоме, который мы для них купили, они рисовали эскизы диванов для большого зала и кроватей для всех комнат. Для кухни они нам обещали изготовить большой семейный стол.
Галина приготовила обед, и мы со строителями сели обедать.
После обеда мы с Галей сажали около дома привезенный отросток рябины. Галя немного поработала в огороде и пошла спать. Днем на даче она любила часок поспать. Я выкатил из гаража, который располагался в цокольном этаже, газонокосилку и принялся косить луг перед домом. Зеленый луг выглядел просторным и тянулся от дома до самой бани, куда можно было дойти по дорожке, выложенной плитками. С одной  стороны дрожки за бордюрным цветником расположился игровой луг.  С другой стороны тоже за цветником и кустами находился тайный сад, где возвышались туи, кустилась спирея, отцвел жасмин и сирень. Там у нас стояла сделанная строителями перголла со скамьей, цвели розы, которые ее завивали. Галя отдавала предпочтения розам. Мы планировали поставить больше арок, который все должны были завивать плетущиеся розы.
Я выкашивал сначала луг, потом тайный сад и обкашивал клумбу с цветами, которая отделяла тайный сад от огородика с ягодными и кустарниками.
Когда с травой было закончено, я мыл газонокосилку, оставлял ее на солнце сохнуть и садился в качалку с балдахином, которая стояла под березой у клумбы. В теньке можно было подремать.  Временные легкие арки, установленные на дорожках, мы планировали заменить на крупные деревянные и массивные  металлические из пруткового металла точно такого, из какого знакомый кузнец нам сварил въездные ажурные ворота. Ближе к вечеру проспав часик, другой в жару появлялась Галина и, мы собрались купаться на озеро. У леса мы поворачивали и заходили к Вороновским, брали их купаться на озеро.  Маму Владимира Иосифовича он уже отвезли в город. После купания они вновь пригласили нас на ужин.
Вечером перед ужином мы обязательно  поливали все растения. Цветы, кустарники и трава, слегка приникшие от жары, словно привставали от полива и освежаясь начинали жить заново.
После полива Галина готовила ужин. Покушали со строителями, потому что считали неудобным идти на ужин к Вороновским  голодными. В гости к нашим знакомым  мы обычно шли сытыми. Но радушие хозяев и кулинарные способности хозяйки всегда делали свое дело.
Есть такие люди, от которых всегда идет добро и свет. При их появлении неизменно на лице появляются улыбки.  Рассуждения Владимира Иосифовича хотелось слушать, его рассказы завораживали, и самому хотелось соответствовать собеседнику и быть интересным.
Мы ходили друг к другу за малыми нуждами. Обменивались инструментами,  советами, цветами, рассадой и всем, чем только можно.   
Однажды я зашел к Вороновским, чтобы  взять телефон службы доставки дров. 
- Да чего там, возьми у меня, - сказал Владимир Иосифович. – Вон лежат, -показал он на поленницу дров.
Дрова у него взял с возвратом с тем, чтобы вернуть, когда закажу себе для дачи.   
В следующий раз я зашел к ним, когда приехал Андрей с Ольгой. У родителей кончились дрова, и он с электропилой собирался им напилить дров. Я вызвался ему помочь.  Решили повалить полусгнившую березу. И дрова запасти, и  спасти забор, за которым стояла береза, которая  того и гляди могла повалить новый забор.  К этому времени я купил бензопилу и, когда нужно, пилил  в лесу поваленные, полусгнившие ближе к земле березы, которые падали от ветров и дожей, перегораживая тропы и проходы.
Мы попробовали спилить наклоненную березу, но электропила плохо справлялась с этим.
- Нет, так дальше не пойдет, сейчас я бензопилу принесу, - сказал я.
Принес бензопилу и быстро спилил березу, обрезал сучья и напилил чурбачки. Слегка вспотев, как лихой лесоруб, оглядел поленья и, довольный проделанной  работой, собрался уходить.
- Ты куда? – спросил  Владимир Иосифович. – А посидеть, поговорить, выпить чарку?
- Пойду домой, - с улыбкой сказал я, понимая, что могу оказаться не ко времени и не к месту. Тем более, что Андрей приехал к родителям с Ольгой, что происходило не так уж и часто.  – Галина на обед ждет.         
Мы жили от встречи до встречи и сами приглашали Вороновских в гости. Они приходили, но чаще приглашали нас к себе в виду того, что Владимир Иосифович недавно повредил ногу и с трудом поднимался по лестнице. У нас же на первом этаже располагался только гараж и хозяйственные помещения. Поэтому посиделки у Вороновских превратились в регулярные. Каждую субботу под воскресение мы проводили у них за столом допоздна. К этим посиделкам  готовились заранее и сами часто приносили к столу что-то сладкое или из еды, что с нашей стороны казалось опрометчивым. У них всегда и всего было в достатке. Всегда очень хотелось с ними встретиться, чтобы поболтать обо всем на свете.  И об этих посиделках начинали думать по приезде.
В этот раз мы нарвали цветов, срезали кустовых роз и пошли с букетом к Вороновским.
- Чего это вы сегодня с цветами? У меня день рождения через неделю, - сказала Валентина Петровна.
- А мы через неделю еще придем, - засмеялся я. – Нет, действительно, мы не знали, что у вас скоро день рождения.
- О, кто пришел! – появился из кухни Владимир Иосифович. – Проходите, проходите…
- Володя, подай вазу с буфета на кухне, - велела Валентина Петровна.
- Сейчас все сделаем, - сказал Владимир Иосифович и забрав с буфета вазу подал жене. - Проходите, садитесь… Я вам сейчас чего покажу… Вот, смотрите…
Он показал нам старую фотографию бородатого мужчины. Благообразного, черноволосого и чернобрового.
- Узнаете, кто это? – спросил он.
- Мужчина с кафтане или сюртуке… На вас похож чем-то…
- Ну, это ладно, на меня похож…   Вы его узнаете? Кто это?
Мы с женой внимательнее вгляделись в старое фото.
 - Володя, дай людям за стол сесть. Что ты им сразу вопросы задаешь?
- Конечно, пусть садятся… Галя, ты как всегда к окну?..  Валера, ты к печке?. . Садитесь… Теперь вы мне скажите, кто это такой?
Мы с женой переглянулись и снова посмотрели на фото.
- Вы хотя бы приблизительно скажите, попробуйте угадать.
 - Какой-то мужчина, похожий на вас… - снова сказал я.
- Это какой-то ваш родственник? – спросила Галина.
- Да, - сказал Владимир Иосифович. – Как ты угадала? Теперь вы мне скажите, кто это такой?
- Начало прошлого века, - сказал я.
- Это правильно, - хитро улыбался Владимир Иосифович.
- Больше ничего сказать не можем, - сдался я.
- Это купец, - подсказал Владимир Иосифович. 
- Какой купец? – спросил я.
- Савва Морозов… Известный купец
- Морозов? – удивился я
- Да… Это мой предок. Он  из староверов, - сказал Владимир Иосифович. - Знаете, откуда пошла поговорка «держись за трубу»?
Я посмотрел на Галю. Она сидела в недоумении.
- Эта пословица ходила у купцов. И означала она, что надо держаться за трубу завода. У всех заводов, как известно, была труба. И, если ты держишься за трубу, то есть делаешь все, чтобы она работала, то все будет хорошо. Эта фотография у меня со студенческих времен сохранилась. Тогда меня мать отправила в деревню к родственникам. Вот там я с обычаями староверов и познакомился. В строгости жили. Водку не пили, семьями держались, молились в своей церкви. 
- Володя, ты б уже налил выпить и дал людям поесть, - распорядилась Валентина Петровна.
- Так, кто, что будет? Галя ты что будешь?
- Немного водки, - сказала Галина, как всегда желая угодить Владимиру Иосифовичу.
- И я водки выпью, - поддержал их я.
- Валя, ты вина выпьешь или коньяку? - спросил хозяин.
- Немного вина выпью, - ответила жена.
Владимир Иосифович налил в стопки водки, в фужер налил вина.
- Давайте выпьем за нас с вами, - сказал он.
Мы чокнулись, выпили, потянулись к закуске.
- А кто первый в СССР электромобиль сделал? – спросил Вороновский.
Мы с Галей переглянулись.
- У нас что, продолжается вечер викторин? – спросил я и засмеялся.
- Мы сделали, - сказал Вороновский. - У меня в лаборатории первая машина появилась.  Давно это было. В свое время нашему отделу передали одноэтажное здание за пределами завода  для разработки бытовой техники.
- Я бывал в этой лаборатории, - энергично воскликнул я. – И электромобиль этот видел. Он изготавливался на базе «жигулей». На вид обычная машина. Вместо номера на нем висела табличка с надписью: «Испытания». В этом здании на самом видном месте висел портрет солидного человека.
- Это мой учитель, известный расчетчик электрооборудования, - сказал Владимир Иосифович задумчиво.
- Галя, расскажи ты чего-нибудь, а то Володю не остановить. Он как начнет рассказывать, так на целый день хватит, - обратилась Валентина Петровна к Галине
- Да, Галь, расскажи ты, чем сейчас занимаетесь? – поддержал жену Владимир Иосифович.
- Разрабатываем новый вертолет двойного назначения. И военного, и гражданского. С самой высокой категорией по безопасности. К этой категории все гражданские летательные средства относятся. Я все никак не могла придумать структуру программного обеспечения.
- Она у меня все спрашивала про самолетные системы с учетом безопасности, - вставил я. - Раньше в самолетостроении использовалась мажоритарная система. Там для особой надежности делались три системы управления с тремя вычислителями.  Они параллельно работали. И если одна сбивалась, ее отключали. Управляли оставшиеся.
- Сейчас можно проще сделать, - сказала Галина. - Мы с Пашей Лопаткиным  придумали. Сейчас все пилотные системы можно объединить в одну. Я думаю, так все и делают. Все системы следят друг за другом. И если какие-то выходит из строя, ее заменяют другие. Процессорные ресурсы позволяют одной системой управлять всеми остальными пилотными системами, которые остались без управления.  Сейчас мы стендовые испытания начинаем проводить.
- Извините, я вас сейчас всех перебью в лучшем виде. Расскажу одну интересную историю, которую мне на месторождении рассказали в Когалыме, - начал рассказывать я. – Там на базе подготовки оборудования есть такой мастер Саша Саблин. Он мне много разных историй рассказывал. Например, как он поехал на запуск установки и у него контактор отказал. Не включается и все. Так он ногой полез в станцию и надавил на контактор, чтобы его контакты замкнулись. По технике безопасности так делать, конечно, нельзя. Но он сделал и держал контактор замкнутым до тех пор, пока новую станцию не привезли. Так вот этот Саша Саблин лихой парень, что-то в нем угадывалось от казака, рассказал мне историю, в которую можно верить, а можно не верить. Слишком она невероятная и в то же время детали говорят об обратном. Ну, про медведей на месторождениях много баек ходит. Это случилось тогда, когда нефтедобыча в том районе только начиналась. Зимой дело происходило. Около месторождения нефтяники нашли медвежью берлогу.  Один оператор отошел по малой надобности и увидел ее. С продуктами в те времена неважно было. Зверья много бегало. У некоторых  нефтяников из числа охотников, ружья с собой имелись. Мяса давно не ели и решили медведя подстрелить и пустить на мясную пищу. Чтобы это сделать, нужно его сначала из берлоги выманить, завалить, тушу разделать и все такое.  Тогда морозы стояли жуткие.  К тому же, патронов нужных не оказалось.  Не знаю, расстреляли все или с порохом беда случилась. Стали думать, как медведя взять.  А на месторождениях часто, если в морозы водонефтяная смесь замерзала на устье, то металлические трубы разогревают парогрейкой.  Машина такая, которая вырабатывает пар. Устьем называется такое место, где подземная нефтяная смесь выходит на поверхность и при морозах замерзает, не давая нефти двигаться снизу. И тогда вызывают машину парогрейку и паром устье отогревают, чтобы добытое текло по трубам дальше. Из-под земли добытая жидкость теплой течет и ближе к поверхности охлаждается. И решили нефтяники взять медведя с помощью этой самой  парогрейки. Приехала машина, они ее подогнали к берлоге и трубу парогрейки направили в берлогу.  Дальше включили подачу пара, и он пошел в берлогу. Через несколько минут из берлоги появился медведь, встал на задние лапы и зарычал… Страху нагнал такого, что все разбежались. И тут произошло невероятное. Медведь на месте окоченел. Пар на нем весь льдом покрылся, и он так и остался стоять ледяной глыбой. Представляете?
- Валера, дальше-то что было? – спросила Валентина Петровна, не решив верить ей в услышанное или не верить.
- Мне рассказывали, что они до конца зимы медвежатину ели.
Некоторое время все молчали. 
- Ну, это ладно, - сказал после паузы Владимир Иосифович. – Сейчас я вам расскажу, какую мы новую установку делаем.

В этот вечер мы тоже засиделись допоздна.  Хозяева провожали нас  в темноту.
- Как же вы пойдете? – спросила Валентина Петровна, открыв дверь в темноту двора и выпуская желтый теплый свет в темень прохладного вечера. – Хотите мы вас проводим?
- Нет, - сказал я. – Мы сейчас за ворота выйдем и там на дороге свет кое-где горит. И ближе к нашему повороту увидим свет от нашего парадного входа. Мы его специально оставили, чтобы на него из темноты выйти.
- В следующую субботу приходите на мое день рождения, - пригласила Валентина Петровна.
   
Мы так и сделали. В следующую субботу собрались на день рождение к Вороновским.
Ходили на озеро купаться, я съездил на велосипеде в ларек за коробкой конфет. Галя приготовила букет из роз.
Всю неделю думали, что подарить Валентине Петровне на день рождения. Я предложил подарить ей стихи.
- И где ты их возьмешь? – спросила Галина.
- Так я написал. Называются: «Домик у лес».
- Прочти, - попросила Галина.
Я ей прочел стихи. Ей понравилось, и она согласилась подарить стихи Валентине Петровне.
- Этого мало, - сказала жена. – Надо еще что-нибудь подарить.
- Что еще?
- Надо вазу подарить. А то мы цветы принесли, а им ставить некуда.
Я согласился.

На этот раз  все было, как всегда, только смеха, радости и восклицаний казалось было больше.  Подарили вазу, принесли цветы. Я прочитал стихи. Мы сидели и разговаривали, фотографировались с розами. Фотосессия получилась великолепная. 

   Домик у леса
В лесу у озера в лощинке
Раскинулся, как кот спинке,
Поселок дачный, заводской. 
Сюда на отдых по старинке
Народ стремится трудовой.
При въезде у ворот сторожка
И рядом с нею магазин.
И  две дороги на развилке - 
Берут селение  в обнимку.
Дорога вниз между домами
Ведет в зеленую лощинку,
Где крыш цветные лоскуты -
Дома лежат там,  как в корзинке.
 Вдоль леса поверни три раза…
И вот он дом с балконом важным.
Ворота из пруткового металла -
Прямые   линии и есть с изгибом,
И с завитком спиралевидным.   
Дорожка от калитки к дому
И дальше с поворотом в сад.
При входе розы и пионы,
Лилейники гусарами стоят
И с остроумною улыбкой
Вокруг себя на все глядят.
Дом трехэтажный без стеснений
Веранда снизу - для веселий.
И наверху - для вдохновений.
Как наработаешься вволю,
Скорей наверх, чтоб свысока
Смотреть на результат труда.
Ухожены цветы, луга -
Душа ликует: «Лепота!»
Передохнешь и за работу:
Там прополоть, а здесь полить,
Бордюр поправить, покосить.
А нет, на озеро купаться -
Чтобы поплавать, поплескаться.
Иль прыгнуть на велосипед,
Рвануть, по горкам покататься -
Быстрее вверх, и сразу вниз,
Чтобы послушать ветра свист.
В ларек заехать, расстараться -
Конфет купить и возвращаться.
А свечереет - сразу в гости
Собраться, под руку пройти.
Жену от зеркала не увести.
 Ей из дому и выступить нельзя
Кругом знакомые, соседи и друзья.
И хочется всех по дороге покорять!
Ну и в гостях, конечно, удивлять.
Ах, женская природа хороша!
И как понятна мне ее душа.
Как хочется ей всех мужчин пленять
Но так, чтоб своего не потерять,
А еще больше привязать.
И как мужская природа хороша!
Хотя, казалось бы, не стоит и гроша.
Как хочется всех женщин увлекать
И, покоряясь им, повелевать и обладать.
Противоречия понятны, объяснимы. 
 Война и мир - пленения картины:
Кто покорится, и кто за кем пойдет,
Кто потеряется, кто, что найдет?
Еще есть дети, связи, узелки, разрывы,   
Смешенье чувств, нежданные порывы,
И чувства к матери, и ревность за отца.
И, наконец, есть принцип сына на века:
«Где папа был – там дядям не бывать
Им можно маму лишь слегка обнять».
И этот принцип сам я долго чтил
Ведь бог отцов и сыновей им наградил.
- Ну, все, к чертям все эти сборы. Ты скоро?
- Последний штрих, и я готова!
  И к домику у леса мы идем.
Все предвкушаем, знаем наперед -
Придем засветло и затемно уйдем.
Но подождите, есть  всему черед.
Калитка, как всегда, открыта,
Гостей здесь ждут и это видно.
Дорожка чуть наискосок,
И в доме слышен голосок.
Дом трехэтажный и уютный
И, кажется, не так велик,
Среди высоких, строгих елей
Как будто бы к земле приник.
Не торопливо и с оглядкой
Шагаем к дому по порядку.
Все, как всегда - и, слава богу!
Давно   изведали дорогу.
Вот палисадник под окном,
И дальше детская площадка,
Как будто бы живет там гном.
Правее на углу участка
Стоит солидный банный дом…

Умом осанист и приличен,
Честолюбив, категоричен,
Душевно щедр, философичен,
К победам, поражениям привычен -
Он патриарх технических наук,
Познав творенья бесконечных мук,
Идет встречать, раскинув руки:
«О! Кто пришел! Какие люди!»
- Володя в дом веди гостей!
- Да, Валя, мы идем! Пошли скорей!
- А мы вас ждем. Да вы   с цветами?!
- Конфеты … Это тоже Вам!
Хозяйки радость не унять.
И  это надо твердо  знать, что  ненароком
 Хлебосольством вас долго будут удивлять.
Румяна, статна, деловита,
На щечках ямочки.
Вся для общения открыта.
- Что будем кушать? Что хотите?
Есть суп, огурчики, картошка…
Грибочки делала сама…
Немножко сыра, колбаса…
Когда придешь, всего достаток.
Прекрасны наши времена!
Окно большое на первом этаже
И все готово на столе.
 И ели смотрят прямо в окна,
Чтобы понять, кто в доме есть,
Кому оказывается честь.
- Давно не виделись…
- Неделю…
- Какие новости? И как дела?
- Да молодеем! Как всегда!
 Вино прольется в рюмки и коньяк
И разговор польется просто так.
-  Ну, выпьем?! Как за что? Давай за встречу!
Велеречивы, пышны наши речи.
Пойдет душевный разговор,
Возникнет спор и разрешится.
Хватило б времени наговориться.
Я сказки с детства слушать был мастак.
Здесь сказочники за столом с тобой сидят.
Один про двигатель и про работу.
Другая с вдохновением  про самолеты.
Уже закончим и начнем сначала,
Стемнеет  -  нам по-прежнему все мало.
Наговоримся вволю и начнем прощаться.
Бывало, еще выйдем за ворота прогуляться.
А попрощаемся  -  так надо уходить.
И патриарх нас выйдет за ворота проводить.
- Вас дальше проводить или дойдете?
- Не нужно, так дойдем…
И двинемся по звездам под хмельком.
А вечер упоительно прекрасен,
Прохладен и чудесно не напрасен.
Духам   всегда травы я запах предпочту, 
И музыку отдам играть сверчкам -
Не сыщешь лучшего по вечерам.
Не чуя ног, не ведая дороги,
Бредем, как будто наугад.
В тиши, как боги,
Плывем в обнимку невпопад.
И лампы уличного света
Горят темнее светлячков.
И где-то впереди маячит кров.
И хорошо, что уходя,
Мы свет оставим для себя.
И он в окошке нас манит.
Поселок спит, и завтра снова
Нас днем приятным удивит.