Овалы ч. 1 За полярным кругом Глава 5 Падение F-16

               4 глава романа здесь: http://proza.ru/2024/11/08/1046


                ОВАЛЫ
               
                Первая часть. ЗА ПОЛЯРНЫМ КРУГОМ


                Красота северной тундры – чистая и безупречная,
                словно фьорд с высоты птичьего полета



                Глава 5. Падение F-16


                1995 год



– Кодировщик, что у тебя? – протянул руку за журналом Вербин.

– Кодограмма, товарищ подполковник, только что получил.

     Я хотел было выйти, но решил чуть задержаться. Вдруг получен сигнал на свёртывание и подготовку к маршу?! Но, очевидно, там что-то другое.

– Та-а-к! – озадаченно сдвинул на затылок фуражку Вербин после прочтения, – я к комбригу с журналом, – ты со мной! – бросил он кодировщику, хотел что-то ещё сказать, но с досадой крякнув, покинул машину.

– Товарищ майор, что там у кодировщика? – спросили мы Девяткина.

– Могу сказать вам лишь одно – ожидаемого нами сигнала там нет. А вот заморочек на сегодняшний день кодограммочка ещё о-о-о как всем обеспечит.

– Спасибо, товарищ майор, обнадёжили!

     Я вышел на улицу. Прямо у ступеней КУНГа ожидали меня Алексей с Иваном. Алексей закурил и сказал:

– Смотрел я эту кодограмму. Там указано, что у норвежцев сегодня произошло столкновение в воздухе двух истребителей – информация от нашей погранслужбы. Долетались! Натовцы считают, что якобы происшествие спровоцировали мы, русские, недопустимо сосредоточив в районе учений источники мощного радиоэлектронного излучения, которое и забило авионику истребителей F-16. Мол, излучение нарочно направили в сторону норвежской границы. Штаб учений требует срочно предоставить материалы объективного контроля, если таковые имеются.

– А ещё к нам выслан вертолёт с группой специалистов, подчиненных непосредственно Генеральному штабу с целью облёта войск в районе учений. Конкретика их задач Штабу учений неизвестна. Всем командирам оказать содействие и выполнять распоряжения старшего группы. О всех действиях или конфликтных ситуациях докладывать немедленно по закрытым каналам связи. – Вот так, – заключил Алексей.
    
     Иван удивлённо присвистнул.

– Кстати, пилоты катапультировались и остались живы. Викингов выловили во фьорде наши погранцы. Это я узнал у тех же коллег, связанных с пограничниками, по закрытому каналу связи, – добавил ротный.

– Да и чёрт с этими скандинавами! Нам-то что? – недовольно воскликнул Ваня.

– Дело в том, ребята, что крушение произошло в 07 часов 05 минут. Ни на какие мысли не наталкивает?!

– Неужели замешан наш овал и мы – вместе с ним?! Это же – вот! – характерным жестом сложил пальцы в «решётку» Иван.

– А я думаю, что нам надо молчать – как рыба об лёд! Как бы ни «пытали». Не видели, не слышали, не знаем, – высказал я своё мнение, – ни одна душа, кроме нас об артефакте не знает – ни сном, ни духом!   

Алексей немного подумал и достал ещё одну сигарету:

– Я согласен с комбатом. Однако обстоятельства могут внезапно сложиться так непредсказуемо, что вдруг придётся что-то говорить. Но все решения предлагаю принимать только сообща. И что-то мне подсказывает, что нам надо срочно обратиться к блокноту.

–  Согласны! – кивнули мы с Иваном.

     Я обратился к Ване:

– Впрочем, Калач, дуй быстренько в фотолабораторию, ускорь там всё и сразу передай готовые материалы оперативному дежурному. Иначе будут дёргать каждые пять минут. А я с тобой, заберу фотоаппарат.

– Зачем?

– Мы с ротным заснимем страницы блокнота! Вдруг он развалится или ещё что-нибудь непредвиденное. Логично, Лёша?

– Ты тоже голова, Витя! Всё верно.

     По пути мы с Алексеем размышляли. Он мне рассказал, что, в разговоре по ЗАС* с коллегами выяснилось: лётчиков вытащили из залива на нашей территории!  Я же поведал ему, что, по всей вероятности, и самолеты тоже столкнулись над нашей территорией. Это я видел по точке, нанесенной оператором на экран в месте, где две отметки слились в одну и стали терять высоту, но точно утверждать – сложно. Нужны данные объективного контроля с координатами не только нашими, а ещё с ближайших к месту события постов РТВ*.

– Вот, наверное, и собирают ото всех, – подытожил я. Они недоказуемо обвиняют нас в провокации, а нашим надо заткнуть им фонтан фактом доказанного нарушения границы, что, впрочем, не редкость и происходит периодически.

– Да, понятно, но меня эта сторона происшествия не особо тревожит. Нарушили и нарушили. Столкнулись, ну и поделом! Предоставишь свой контроль и ладно! Меня сейчас волнует условная причастность к событию неких свойств артефакта, а, следовательно, получается, и нас самих.

– При чём тут овал? И почему «нас»?

– Овал – потому что 07 часов 05 минут! Не верю я в случайность совпадения событий во времени! А нас – потому что, мы скрыли информацию о находке артефакта, зная о его поразительных и, главное, неуправляемых пока свойствах.

– Но как? И кто может об этом узнать, если мы будем молчать? – задался я вопросом повторно.

     На это Алексей отвечал словами Шекспира:

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!

– Что ты этим хочешь сказать?

– А вот, то и хочу сказать: мы, хотя и тысячу языков теперь знаем, но не в состоянии предвидеть всё то, что может произойти уже через час. Как не уверены и в связи свойств овала с катастрофой. А, если связь есть, то в чём её суть? Вот скажи, где гарантия того, что не рухнули бы наши самолёты? Хорошо, что наши сегодня не летали.

     И ещё. Говорил же тебе, что не стоит баловаться с овалом. А ты под гипнозом заставил нас прикоснуться к нему. Да, стали мы полиглотами, а могли ведь и окочуриться или просто обезуметь, или потерять память! Приходилось тебе читать в газетах о таких людях, которых нашли без памяти, не помнящих – ни себя, ни чего-либо из собственного прошлого?

– Пожалуй, приходилось. Но я и сам не понимаю, Лёша, что на меня нашло! Но согласись, что, по крайней мере, переложить артефакт в более безопасный футляр было необходимо.

     Весьма полезный разговор.

     В это время в уютном КУНГе командира бригады расположились на мягких диванах и чаёвничали офицеры, обсуждая содержание кодограммы. Командир бригады полковник Поляков Юрий Васильевич – седой и кряжистый мужик с суровым лицом, начальник штаба Вербин Владимир Иванович и старший посредник на учениях подполковник Сергеев Семён Петрович.

– Семён Петрович! – спрашивал, неспешно попивая чай, Поляков, – вот ты скажи мне, чего они от нас хотят? Забрать контрольные фото и всего-то? Они и сделаны-то инициативным сержантом случайно, уже после окончания учений. Мы ведь могли сказать, что у нас вообще ничего нет! Владимир Иванович, это же ты приказал Курганову продолжать дежурить? – перевёл он взгляд на НШ.

– Так точно! – скромно вставил Вербин, – приказал просто для страховки.

– А тут тебе и Генеральный штаб, и спецгруппа! Может я чего-то не до конца понимаю? – комбриг отправил кубик сахара в рот и с видимым наслаждением прихлебнул из стакана с серебристым подстаканником, в каких подают чай в поездах.

– Юрий Васильевич, контроль – контролем, Бог с ним! – отвечал Сергеев, – отчитаетесь и просто поможете подтвердить нарушение. По большому счету это не наше дело. Мало ли чего там у них случается! Они нас всегда в чём-нибудь обвиняют. А дело, думаю, в том, что ребята из ГШ явно что-то ищут и никому не говорят – что именно. А ищут что-то важное! И ищут потому, что есть у них веские основания искать это «что-то» именно в наших, так сказать, широтах. Я-то пытался наверху узнать что-нибудь – там молчат и пожимают плечами. Кстати, вы лучше скажите, чего-нибудь необычного не происходило у вас в последнее время?

– Семён Петрович, ну ты о чём?! Учения закончились, ты сам всё контролировал с помощниками. Говоришь, особых замечаний нет. Уже даже акт можешь начинать печатать. А там, глядишь, и отметим, а?!  Мы все ждём сигнала от ваших.

     Посредник взглянул на Вербина:

– Владимир Иванович, ну, а ты что скажешь? Всё в рамках понимания событий?

     Вербин отложил стакан с чаем в сторону, на его лице промелькнула тень сомнения и неуверенности:

– Да всё как обычно, Семён Петрович! Вот только… да нет, ерунда всё это! Знаете…

     Вербин вспомнил свой абсолютно странный разговор с комбатом и ротным. И более чем странные утверждения офицеров. Но уверенности в том, у кого «заехали шарики за ролики» у него или у офицеров, у Вербина не было. Поэтому лучше избежать лишних вопросов.

– Что ты имеешь ввиду, Владимир Иванович? – сурово перебил начальника штаба комбриг, явно не желая выносить сор из избы, коли таковой и имелся. Не стоило любые сомнения выкладывать при чужом, а посредник, он и есть – посредник, чужак.

– Да нет, ничего, это я так… Ничего примечательного! – без труда уловил чёткий сигнал опытный службист и сразу замолк.

     Посредник тоже задумчиво отодвинул стакан:

– Ну что же! Тогда, с вашего позволения, пойду-ка я к себе. Вкусный чай у тебя, командир! Спасибо!

     Суровое лицо Полякова неожиданно расплылось в улыбке с едва заметной хитринкой:

– Зам по тылу старается! Вернёмся и тебя снабдим, Семён Петрович! 

– Кстати, Юрий Васильевич, не забудьте подготовить площадку для посадки вертолёта, – бросил, уходя, посредник.


 ***

     Мы с Алексеем осторожно, переворачивая лист за листом, фотографировали бурые и ветхие страницы блокнота. Писано простым карандашом, поэтому кое-что неплохо сохранилось. Стёрлись лишь отдельные буквы и фрагменты, что вселяло надежду на прочтение. Разрозненные записи и пометки ещё предстояло осмыслить.

     Сейчас мы просто всё фиксировали. Сразу обращали на себя внимание неровные строчки и сам характер лаконичных записей, произведенных в спешке и с сокращениями. Очевидно, военная обстановка не располагала владельца блокнота к раздумчивой вальяжности.

– Надо немедленно напечатать фотографии и плёнку сохранить, – сказал Алексей.

– Лёша, сейчас поручим Ивану, как раз лаборатория развёрнута.

     В палатку заглянул оператор.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите? Вас срочно просит подойти на станцию старший лейтенант Калачёв!

– Иду!

     В станции все сидели на местах. Оператор сразу доложил:

– Прямо к нам летит вертолёт, азимут 180, дальность 70, цель приближается, на запрос отвечает.

– Калачёв, свяжи с оперативным!

     Мне передали трубку.

– Товарищ капитан, к нам вертолёт. С юга, дальность 70…

– Да, сам вижу на ИКО!

– Сопровождать, – возвращая Ивану трубку, скомандовал я. – Это тот самый! А что там с альбомом?

– Всё нормально, снимки отличные. Передал альбом оперативному.

– Молодцы! – и, наклонившись к Ивану, тихо сообщил, – мы тоже справились.

– Цель маневрирует! – вдруг доложил оператор.

     Мы прильнули к экранам. И в самом деле, вертолёт то приближался, то удалялся, то вовсе огибал позицию с разных направлений, потом пролетел над нами и принялся повторять аналогичные эволюции с другой стороны. Всё это могло показаться лишённым смысла, но мы с Иваном понимали, что это означает.

– Совершает облёт позиции КП, – резюмировал Иван.

     То есть, с помощью специальной аппаратуры экипаж производил некие замеры, возможно, параметров электромагнитных полей. В итоге некоторого количества тестов у них нарисуется карта с общей картиной.

– Готовность номер два! – наконец-то получили мы команду от оперативного дежурного.

     Все с облегчением вздохнули.

– Выключить аппаратуру! – я вышел из кабины и выбрался из-под масксети на открытое место. Антенна станции замерла, прекратив монотонное вращение. Заглушили дизель. Наступила долгожданная тишина. Яркий свет слепил глаза после темноты в станции.

     За мной вышел Иван.

– Ваня, давай быстро в лабораторию. Вот плёнка. Никто не должен видеть снимков блокнота! Передай их сразу ротному, пусть надежно упрячет.

     Тишина была недолгой. Над нами раздался невыносимый грохот двигателей вертолёта Ми-8, который завис прямо над позицией. Машина медленно переместилась к посадочной площадке.

     Народ на позиции вывалил из всех щелей – поглазеть на редкое зрелище. Вблизи площадки, крепко придерживая головные уборы, группой стояли встречающие – командование бригады.

     Вертолёт начал осторожно опускаться. Вращающийся с бешеной скоростью винт словно ураганом разогнал и поднял в воздух тучу брызг и сор из мхов, расшвыривая всё далеко в стороны. Затем машина грузно приземлилась, остро сверкнув лучами солнца, отраженными от стёкол кабины. Вращение винта резко замедлилось и с затухающим свистом остановилось, огромные лопасти упруго провисли к земле и замерли. Открылась дверца и по откинутому вниз трапу неспешно спустились трое пассажиров. Двое в камуфляже, а один в штатском.

     Встречавшие лица с командиром бригады поприветствовали их, и вся группа вместе с экипажем, который тоже состоял из трёх человек, направилась к столовой, куда их по законам гостеприимства пригласил подкрепиться Поляков. 

     Там отобедали крутым борщом со сметаной, на второе гости отведали картофельное пюре с отменными говяжьими котлетами и запили компотом из сухофруктов.

     Нас кормили попроще. Но сейчас я с друзьями инстинктивно полагал очень уместным и оправданным буквально всё, что могло бы подвигнуть нежданных гостей с неба побыстрее отправиться довольными и радостными восвояси и – как можно дальше – вместе с их подозрительной миссией.



                ЗАС* – засекреченная (технически закрытая) связь в войсках.

                РТВ* – радиотехнические войска, чьи радиолокационные посты
                несут постоянное боевое дежурство вдоль границы.


  6 глава романа здесь:  http://proza.ru/2024/11/22/516



        Одна картинка сгенерирована в нейросети kandinskiy
        Три фото - из инета, спасибо автору   

        15.11.24
        пос.Отрадное Московской обл.