Борис Вахтин. Дублёнка

Повесть Бориса Вахтина создана под влиянием Гоголя, о чём говорит уже эпиграф: «Все мы вышли из гоголевской «Шинели». Произведение начинается с размышлений о том, что люди, в сущности, не меняются, и мир в главном не изменяется. Но это произведение создано при Советском Союзе. А сейчас уже «победно» не развевается над каждым административным зданием «свежее красное знамя», как отмечено в повести. Впрочем, поведение людей, возможно, осталось прежним?

 Вот подъезжают чиновники, служащие разного ранга к дворцу. Автор замечает разное поведение: «Более важный кивнул — и спешит к цели не торопясь, а менее важный здоровается обстоятельно, идёт к цели скромно, не мешкая, но и не обгоняя. Чем важнее, тем внутренне неподвижнее, а внешне увереннее, и наоборот».

Героя повести звать Филармон Иванович Онушкин. Необычное имя дал ему отец, принявший название «Филармония» за имя. Сын его вырос крепким, хоть ему сильно за пятьдесят, но седых волос нет, назван он «нержавеющим».
Сравним персонажей «Шинели» и «Дублёнки». Башмачкин – Онушкин. Вторая фамилия, похоже, от слова «онуча» – обмотка для сапога или другой обуви. У Гоголя Акакий Акакиевич Башмачкин – мелкий чиновник, занимающийся перепиской бумаг. Ему не просто нравится служба, он прямо-таки одержим своим занятием. Обожает каллиграфию. У него даже были некоторые буквы-фавориты, которым он улыбался и подмигивал.

У Онушкина должность немного повыше. Он помогал начальству оценивать работу театров и их репертуар. Герой Вахтина также, как и герой Гоголя, человек одержимый. Автор отмечает, что помогать начальству герою мешает один изъян: «Филармону Ивановичу все спектакли, которые он смотрел, всегда нравились до остолбенения, до восторга, граничащего с обмороком, с гибелью». Ему всё нравилось в театре: игра актёров, тексты, которые они озвучивали, музыка, декорации, даже освещение.
Впрочем, писать он тоже любил: в свободное время старательно и с удовольствием переписывал книги по марксистско-ленинской эстетике.

И вот нашему герою начальство поручило прочитать и оценить поэтическую подборку, рукопись стихотворений в прозе, которую принесла ему молодая поэтесса Лиза, Елизавета Петровна. Причём местный журнал отверг эту рукопись. Вот это ситуация, попал в переплёт Филармон! Кстати, нужно заметить, что в повести чувствуется некоторое влияние и произведений Андрея Платонова, в частности, построение фраз главным героем. Да и творения поэтессы в чём-то напоминают речь героев Платонова.
Читал-читал Онушкин рукопись вечером, утром и всё не мог добраться до смысла. Какая-то любовь к какому-то Ихтиандру, сравнения необычные, фразы замысловатые… Хотелось ему посоветовать авторше проще писать, понятнее. Опять же идеологически как будто чуждое создание получилось.

И одета поэтесса как-то вызывающе: сочно-зелёный брючный костюм, грудь полуприкрытая, странное колье. А на следующий день вообще крестик на шее красовался. Начал было Онушкин замечание высказывать, да внезапно для себя пригласил её в театр. Влюбился инструктор Филармон! В поэтессу, младше его лет на тридцать пять. К тому времени как раз жена от него ушла.

Ночью Филармону Ивановичу Онушкину приснился сон, странный до чрезвычайности. И во сне этом увидел он жену и Лизу, совершенно голых, сидящих за столом в каком-то бараке. Но до этого во сне ему встретился какой-то субъект, который потом наяву приехал с Лизой в театр. Мистика по Гоголю!

А звали субъекта Эрнст Зосимович Бицепс. Режиссёр театра крайне уважительно к нему отнёсся. Да и все как будто знали его, о нём говорится: «этот влиятельный, хотя внешне совсем бесцветный товарищ, сам вёл Елизавету Петровну под руку».
Филармон Иванович, глядя на модные дублёнки, в которые были одеты  Эрнст Зосимович и Лиза, пришёл в крайнее волнение: ведь на нём было старое поношенное пальто. Когда в антракте спектакля он прогуливался с Лизой, то высказал желание приобрести дублёнку, что было тогда не просто сделать: дорого да и неизвестно, где её достать. Поэтесса обнадёжила его, приобрести этот вид одежды поможет её знакомый Эрнст Зосимович. И ведь крайне удивительно: вроде бы никакой важный пост тот не занимает, а влияние и возможности имеет очень большие. Можно предположить, что это не просто фарцовщик, а, возможно, цеховик, то есть подпольный предприниматель во времена СССР.

Вахтин применяет часто очень длинные предложения.  Он приводит синонимы к слову дублёнка: тулупчик, выворотка, полушубок. Далее идёт предложение, которому больше подходит название «период» и где содержатся интересные сравнения и перечисляются различные виды указанной одежды, их многоцветье и покрой. Обильное разнообразие, а также указание стоимости этого товара заканчивается замечанием о происхождении сверхмодного одеяния от «обыкновенного кожуха». Ирония у автора сгущается: «Но в процессе эволюции и прогресса тулуп достиг таких высот, что Филармон Иванович не мог о нём и мечтать».

Можно отметить, что одной из стилистических особенностей писательской манеры Вахтина является накручивание придаточных предложений. И смысловое ядро, пронизанное иронией, находится часто не в главном, а в каком-нибудь придаточном предложении. Например: «Он понюхал воздух, пахли волосы поэтессы Лизы, сидевшей перед ним, пахли терпкими духами, и Филармон Иванович почувствовал, что если он сейчас же, сию же минуту не станет владельцем дублёнки, то либо умрёт, либо сделает такое, что будет вроде как бы и смерть».

Две страсти завладели героем повести: любовь к Елизавете и желание достать модную верхнюю одежду. Ирония зашкаливает: Онушкин готов умереть не из-за девушки, а из-за отсутствия дублёнки.
После просмотра спектакля компания отправилась к режиссёру домой. Там невзрачный человек, пользующийся огромным влиянием и носящий забавную фамилию Бицепс говорит доверительно Онушкину:
«Выпьем, Филармон Иванович, за Гоголя, умнейший был в России человек, в Италию сбежал, говорят, от родных сосуществователей. Только в Италии какой же «Ревизор»? Там, дорогой Филармон Иванович, венецианский мавр, Гольдони и вообще, Дук его прости…»

После такого разговора дома Филармону Ивановичу привиделся сон, что он находится в Венеции, плывёт в гондоле с поэтессой, а правит ею Эрнст Зосимович.
А ближе к финалу читатель узнаёт, что на самом деле Эрнст Зосимович не имеет отношения к тайному пошиву модных изделий, а каким-то образом втёрся в доверие к высшему начальству. Здесь уже аллюзия на другое произведение Гоголя, сам влиятельный герой упоминает о «Ревизоре». Однако разоблачат псевдоревизора, и Онушкину придётся давать показания следователю. На суде в своей речи самозванец скажет, что всегда мечтал быть актёром, сыграть роли Гамлета, Хлестакова и Тарелкина (героя пьесы Сухово-Кобылина). Роль Хлестакова в жизни он исполнил блистательно.

Борис Вахтин создаёт сюрпризы для читателя. Вот герой получает вожделенную дублёнку, которую привозит ему курьер. Любуется ею, забыв закрыть дверь. Вдруг дверь открывается и за спиной кто-то появляется… Нет, не переживайте, это была Лиза.
А когда началось следствие, Филармон Иванович вспомнил о том, что у него есть номер телефона чиновника высокого ранга, который когда-то обещал ему помочь при трудных обстоятельствах. Ффу-у – облегчённо вздыхает читатель, радуясь за главного героя.

Но радуется напрасно… Могущественный товарищ по фамилии Таганрог требует от него дать показания на всех, кто общался с задержанным.

В начале повести автор пишет о том, что люди не меняются. А отношение автора к главному герою? В повести Гоголя «Шинель» ирония переходит в сочувствие к Башмачкину, а в финале вообще гротеск возникает.
В повести «Дублёнка» ироническое, сатирическое повествование к финалу меняется также на сочувственное отношение к герою. Потому что Филармон Иванович меняется, он даже выказывает отвагу и твёрдость духа.

Гротеск можно увидеть в рукописи Елизаветы. А стихи, которые она читала при посещении знакомых, насыщены символами, как и очередной сон Онушкина.
 
Места своего Филармон Иванович, конечно, лишился. А о дальнейшей его жизни автор высказывается туманно. Вернее, приводит три варианта, основанные на слухах. Борис Вахтин отталкивался от повести Гоголя, но создал глубоко самобытное произведение.