4 часть. Самый первый педсовет. шок

               
   Проблемы, лично мои, по крайней мере, были связаны не с преподавательской работой, а с классным руководством. Аннушке в этом смысле повезло. В школе-интернате ей не досталось классное руководство. Мне же определили самый тяжелый класс. Но детки мои были замечательными. Только вот мои мальчики закончили первую четверть с ворохом двоек. Вроде я все делала, как нас учили: присутствовала на уроках предметников, посещала ребят, знакомилась с родителями, с условиями жизни. Встречали меня в семьях радужно, делились проблемами, даже совета просили. Все мои неуспевающие были работящими ребятами, в семье помогали, а вот с учебой, мягко говоря, было плоховато. По большому счету нельзя было считать их злостными лентяями. Я организовала помощь. Обратилась к девочкам, и они взяли каждого отстающего на поруки. После уроков они оставались в классе и работали вместе над домашними заданиями. Но это было после того, как первую четверть мои ученики закончили с семнадцатью двойками по разным предметам. Откровенно говоря, учителя просто оторвались, воспользовавшись моей неопытностью, лепили двойки по своим предметам, особо не задумываясь. Им то что, за все у них классный руководитель в ответе. Я в корне была не согласна с таким подходом. Ведь не я же ставила эти двойки, а предметники, вот с них в первую очередь и надо было начинать. К такому решению мы с Аннушкой и пришли, но…
      Но на первом же педсовете директор начал с того, что у молодого учителя не получается, что его надо обучить, понятно же нет опыта и все в таком духе. Я сидела в конце зала между Верой и Надеждой. Подо мной «горел» стул. То и дело я пыталась вставить свое слово, но опытные девочки, каждая по пять-шесть лет уже в этой школе проработала, то и дело придерживали меня.
     - Да угомонись ты, пусть говорит. Никто его не слушает. Посмотри, каждый своим делом занят.
      Мне, неопытной было дико слышать все, о чем говорилось на этом педсовете.
      - Любовь Гоговна!-  наконец, после долгой обличительной речи, обратился ко мне директор.
     - Я вас слушаю внимательно,- ответила я и встала. А дальше было еще интереснее. Я услышала, что «работать надо с детьми!» И как сказал директор «такое безобразие надо прекратить, иначе он будет принимать соответствующие меры». Надо сказать, что эта фраза часто слетала с уст директора в разговоре с учителями. Я это уже приметила. И каждый раз возникал у меня вопрос: «Интересно, какие он меры принимает к учителям». Отличалась его фраза только интонацией. То звучала угрожающе, то не очень.  И вот она уже зазвучала в мой адрес. Сгорая от стыда, я села, глотая слезы.
      - Я что не работаю?- спросила я Надежду и Веру,- и потом, двойки понаставили предметники, а  может их и надо спросить, отчего у них столько двоек, как они- то работают с детьми.
     - Да угомонись, ты. Мы тебе потом все объясним.
      Но такая вопиющая несправедливость, такое принародное пренебрежение к молодому специалисту не давало мне покоя. По моим предметам двоек не было, как не было ни одного прогула во всех классах, где я преподавала английский и немецкий.  Никаких проблем и близко не намечалось по вопросу дисциплины. Вон у опытных учителей какой шум на уроках стоит, что приходится дверь прикрывать в соседнем кабинете во время урока. Я старалась к каждому ученику подойти, помочь с заданием, посоветовать, как лучше работать, хвалила, вселяя надежду на лучший результат. А коллеги с плеча раз и порисовали двоек моим ребятам. Никто даже не подошел ко мне, не поговорил о проблемах.
     Педсовет продолжался. На кого-то директор орал, стучал по столу. Оторвав с трудом себя от своих переживаний и нахлынувших мыслей, я обнаружила, что орет он на седоволосую учительницу, а та, опустив голову, стоит, как сирота казанская. Потом досталось историку, парню молодому, у которого на уроке все «на ушах стоят». Я в ещё большем шоке. Подруги на ухо шепнули мне, что такое ведение педсовета -  это норма. Директору тут никто не перечит: одному он помог с землей, другому кирпич достал, третьему еще что-то. Он тут хозяин. «Зачем же орать и угрожать - это не педагогично». Надо мной посмеялись и сказали: «Забудь все, чему тебя учили на семинарах и лекциях». И все же я не могла это переварить. Когда закончилась «всеобщая порка», директор, плюхнулся на стул, довольный собой, осмотрел коллектив и спросил:
     - Есть вопросы?
      - Есть, - раздался звонкий голос. И все повернулись в мою сторону. Забыть не могу, все с одинаковым выражением испуга и непонимания, уставились на меня.
     - Я вас слушаю, - снисходительным тоном сказал директор, постукивая указательным пальцем правой руки по столу. По залу пробежал шёпот.
     - Все что тут говорилось о 7б, о слабой успеваемости, о плохой дисциплине -правильно. Это факт. Работы с ребятами  много. И всем известно, что работа эта быстрых результатов не дает. Так уж устроен процесс воспитания, не мне вам, опытным коллегам, говорить об этом. Только одно не пойму, тут говорилось, что есть во всем этом один виновный. У нас тут что, судилище? На минутку хочу напомнить, а не забыли ли, уважаемые коллеги, что до приезда неопытного классного руководителя, ребят этих уже ни один год обучали и воспитывали в стенах этой школы. Говорить о вине и неопытности классного, делать из него козла отпущения – это тупик. Прежде всего, всем работающим в этом классе предметникам, в первую очередь подумать надо, как по своему предмету исправить положение, как заинтересовать ребенка, чтобы он, почувствовал радость познания и проявил желание учиться, а не скакать на партах вовремя урока. Надеюсь на сотрудничество умудрённых опытом коллег. Спасибо за внимание. У меня все. 
Я села при абсолютной тишине. Слышно было, как по классу летала муха.Такая большая зеленая, о которой говорят навозная.
     - Ну, ты даешь!- прошептала Надежда.
     - Молодец, как ты его технично на место посадила, - сквозь зубы процедила Вера. Так закончился мой первый педсовет. Оказалось, что молодые специалисты выступали только в конце года, выплескивали все, что накопилось у них за год и навсегда исчезали. А тут, впервые молодой специалист высказался на первом педсовете. «Уедет кавкаженка! Как пить дать, уедет от нас», - таков был вердикт всего коллектива после этого педсовета.
      Дома меня ждала Аннушка, посочувствовала мне, у неё педсовет прошел, как в учебнике прописано. «Может мне отказаться от руководства, раз я не справляюсь», - советовалась я с Аннушкой. Вечером я написала письмо маме, рассказала, как позорно закончилась четверть, как прошел педсовет. Ответ пришел очень скоро. Мама написала, чтобы я не нервничала, она показала мое письмо Клавдии Шулимовне и та сказала, что как только я приеду, она со мной поговорит. Только я была бы не я, если сама не нашла б способ, а вернее способы исправить положение. Но об этом не сейчас.