не мы

пути обратного уже не помню:
а значит след мой, как и я, простыл.
только поле, чистое поле,
рощи, и реки, и тысячи миль
в дали березовые хороводят.
меня выжили из родного
города
как сок выжимают из фруктов,
как выпытывают звуки, жалобные звуки
из пожелтевших аккордов,
прижатых слегка, но до чего ж больно
трясутся руки,
робко, попав прямо в долю
не ту.
не-ту,
меня больше нету,
и-ду.
рощи приветливо
клонят ветви.
не найдут,
меня в них не найдут,
не приметят,
а значит, не станут в меня метить.
вот воля!
воля! это быть одному!
воля —
и не надо другой мне
ни жены, ни любови.
воля — это быть наконец-то,
быть — снова
живым,
безвестным,
из-ло-ман-
-ным,
из-ло-ман-
-ным,
и соб-ран-
-ным
своим.
ах, если б я только
был!
я — небылица.
мне дают имена, с которыми трудно сродниться.
а имя моё —
я потеряла у тебя за шкафом.
ты хранишь там старьё
из бумаг и шрамов,
ты пыль собираешь там
предыдущих имен.
и говоришь: просто пол устал
и давно не метён.
дайте мне имя!
моё.
его не убили.
его не забыли!
его просто бросили,
его не произносит он,
покрыл молчаньем, как броснью.
есть молчание хуже гнили —
когда молчит в нас, чем когда-то мы были,
когда мы не-мы-е —
когда мы
не мы.