Вместо предисловия

Автор этой рукописи наотрез отказался ставить под ней своё имя. Не то чтобы он не хотел издать свой роман. Почти четверть века тому назад он обращался то в одно издательство, то в другое – но без результата.

Одни, по его словам, хотели, чтобы писатель был уже известным. Другие, чтобы роман был на нужную им, «горячую» на тот момент, тему. Третьи просто побоялись, поскольку тема была неоднозначная: «А почему именно к нам обращаетесь?»

Тогда он дал почитать роман своим друзьям. Его друзья или друзья друзей, читали произведение, и даже говорили, что открыли много нового, если, конечно, автор не наврал.

Автор, бывший ученый, по крайней мере, он так сам о себе говорит, когда-то решил последовать примеру других ученых, настоящих, великих ученых – врачей, которые испытывали на себе новые лекарства, прежде чем дать их больному.

Вот и он решил провести эксперимент, который хотя и требовал определённых затрат, но не представлялся особо опасным. Кто ж знал, что испытывать на себе демократию, опасно, причем, смертельно опасно?

«Так ты решительно не хочешь публиковаться под своим именем?» - ещё и ещё раз подступал я к автору с тем же вопросом, после того как обнаружил манускрипт у него на даче в коробке с бумагой для растопки.

Какая-то секунда – и отпечатанные на машинке листы я сам, своей испачканной сажей рукой, засунул бы под сырые поленья. Привычка читать остановила. Вот говорят, «рукописи не горят», горят, ещё как горят, если вовремя не остановиться.

«Так ты всё-таки не…» - несколько месяцев спустя я снова подступился к автору.

Он, наконец, строго сказал, что я, как бы это выразиться, его «достал», что я могу идти, ну, понятно, куда, и делать с рукописью все, что захочу, ему это, по... типа, по «барабану».

И я ушел и дал рукописи новое название: «Частный эксперимент», под которым её и намерен опубликовать.