Битва с Челориллами. Часть 3

День Второй.

Зовем на помощь пограничников

…Кто-то тормошил меня за плечо.

— Просыпайся, дочь моя, пора. — Сквозь сон пробивался далекий голос отца Александра.

Что? Почему? Куда? Вспомнила! Мы же отправляемся в Ромашково звать на помощь пограничников!

В комнате было почти темно – лишь слабый свет лампадок рассеивал предрассветный сумрак. Ларка и Кит, уже одетые, сидели за столом и завтракали.

В дорогу я надела темный рабочий комбинезон матушки Елизаветы. Великоват, конечно, зато скроет мою чудную розовую футболку со стразиками.

Кит облачился в камуфляжную куртку, на голову надел мотоциклетный шлем. Оглядев себя со всех сторон, он явно повеселел и обратился к моей сестре: 

— Да, экипировка у меня зачетная. Щелкни пару раз для истории. Вернусь, выложу в Инсту, все попадают. Крутяк!

— Эй, крутяк, — подколола я, — не забудь на радостях дорогу.

— Не учи ученого, — огрызнулся тот. — Раз меня выбрали, значит, я – лучший.

Мы вышли на веранду. Я вздохнула воздух полной грудью, чтобы унять бешено колотившееся сердце и поежилась от холода.

Было еще очень рано. Холод и сырость пронизывали меня до костей. Небо было затянуто тучами, из парка тянуло неприятными болотными испарениями.

— У-йя, у-йя, у-йа! Чвак-чвак-чвак! Пух-пух-пух! — жуткие вопли наполняли парк. Туман, ядовитые пары, страшилища – такую беду принесла туча.

— Скоро рассветет, дети мои, следует поторопиться. — С этими словами отец Александр шагнул во двор и пропал в темноте. Следом потянулись и мы.

В сумраке заднего двора мы увидели самый обыкновенный вход в погреб. Спустившись по ступенькам, мы очутились в небольшом подвале. Священник нашарил рукой выключатель, и пространство озарилось тусклым светом.

Здесь было сыро и холодно, как бывает только под землей. Воздух был довольно спертый и затхлый. На земляном полу в ряд выстроились бочонки. Место между ними было заставлено бутылями с наливкой и томатным соком, вперемешку со стопками старых газет и журналов. В одну из кирпичных стен была аккуратно врезана железная дверца. Батюшка вставил ключ. Дверь подалась с легким скрипом.

— Дверца и замок – это уже мой труд. Смотрите! — отец Александр обвел фонарем небольшое пространство. Справа луч света выхватил на стене пятно очень давней кладки.

— Вероятно это и есть заложенный ход в нижнюю, самую старую часть подземелья. — священник указал в сторону уходящего вниз подземного коридора. — Ваш туннель, ведущий в парк, тот. Я буду вас страховать, если понадобится, отвлеку врагов на себя. Вперед, дети мои!   

Он передал фонарь Никите, трижды перекрестил нас и, опираясь руками о стены, ловко выбрался наверх.

Я включила фонарик и осторожно двинулась вперед. За спиной сопел Кит. Признаться, я очень боялась того, что нам предстояло сделать. Мне чудилось, что только мы спустимся вниз – сзади кто-то выстрелит или бросит камень. Кто-то, невзлюбивший бедную девочку Леру. Затем завалит проход камнями, и никто никогда больше нас не найдет. Как Пересвета! По телу пошли мурашки. Но показать свою слабость перед трусоватым Китом я никак не могла. Если бы на его месте очутился Илья! С ним не страшны никакие Челориллы! И почему-то я была уверена, что Кит, как и я, думал не о таинственном подземном ходе, а о том, как выбраться отсюда живым.

Не спеша, продвигались мы по подземной дороге. Над головой низкие, обложенные грубым камнем, своды – рукой дотянутся можно. Сильно смахивало на Лаврские пещеры, куда меня однажды повела мама. Казалось, мы идем уже вечность, и нет этому черному тоннелю ни конца, ни края.

— Долго еще чилить? — недовольно пробурчал Кит. — Все ноги переломаем.

— По верху до разрушенного фонтана десять минут быстрым шагом. Сейчас идем медленнее, но по моим расчетам скоро выйдем наверх, — успокоила я запаниковавшего союзника, хотя сама была ни в чем не уверена, потому что время не засекала, никаких расчетов не делала. Да и как их сделаешь в кромешной темноте?

Следующие минуты шли молча. Что, если ход выведет нас прямо в логово Челорилл? Я стиснула зубы. Главное, не показать Киту свой страх, а то всем потом раззвонит, как я струсила, а он нет. Или он тоже?

Так мы шли, дрожа и пряча друг от друга свои страхи, пока не увидели перед собой тонкую полоску света. Со скрипом потянули за железную решетку, – и вот мы на поляне в центре парка. Несколько часов назад мы здесь скорбели над останками бедной Жучки.

Теперь следовало найти старый фонтан, где отец Александр «парковал» велосипеды. Его совершенно скрывали разросшиеся кусты одичавшей сирени. Да и сам фонтан давно обрушился, торчали лишь остовы колон. Серый камень в темноте не отличишь от ночного тумана.

Неясный шорох заставил меня резко шарахнуться в сторону. Мне показалось, что за деревьями кто-то прячется. Но нет, это на старом клене огромная ворона прыгала с ветки на ветку и тревожно каркала. Я перевела дух, но ненадолго.

Из глубины парка донеслось рычание и треск сучьев, ломавшихся под тяжестью невидимого еще зверя.

— Прячемся, — Кит затащил меня в кусты. Мы замерли. Затихла и ворона. Я подняла голову. Нет, ворона не улетела, она осталась на ветке и тоже притаилась. И было от чего.

На поляну, ломая кусты, огромными прыжками выскочил козел с развевающейся медной бородой, размером с небольшого теленка. Огромные красные глаза сверкали яростью, из полуоткрытой пасти падали хлопья пены. Козел остановился, потряс головой, зашипел и стал медленно озираться. Он что-то чуял, но не видел. Топоча копытами, зверь подбирался к нашему убежищу. Я почувствовала, как задрожал Кит. Со свистом выбрасывая клубы черного вонючего дыма, омерзительная тварь присела, опустила морду и выставила вперед рога. Я вжалась в землю. Ужас парализовал меня.

И тут на лужайку выбежал отец Александр. Он направил зажженную паяльную лампу прямо в морду зверя. Запахло паленой шкурой. Козел заблеял и мощным ударом рогов выбил лампу из рук священника. Тот отскочил.

Завязалась жуткая схватка. Козел рогами теснил священника. Отец Александр пятился назад и вот уже уперся спиной в колону фонтана. Развалины оказались ненадежной защитой – изловчившись, козел зацепил священника рогами. Еще мгновение – и все было бы кончено. Но вдруг зверь остановился и повернул голову.

Каким-то необъяснимым образом из середины фонтана взметнулось несколько огненных фейерверков. Это были странные фейерверки, потому что, будучи зажженными, не давали пламени, а только густой дым с удивительно сильным запахом.

Противник стал пятиться назад и пронзительно блеять. Он в ярости прыгал на месте, бил копытцами, выставлял рога. Но вот глаза козла в последний раз вспыхнули, зверь развернулся и припустил прочь. Я зажмурилась от едкого дыма, а когда открыла глаза, животное уже испарилось, как будто его никогда не было.

Еще через минуту фейерверки зашипели, затрещали и, точно по невидимой команде, разом осели и потухли. В застывшем воздухе витал слабый аромат живых цветов и луговых трав. 

Всхлипывая и трясясь всем телом, я бросилась Киту на шею.

— Ой, мамочка-а-а-а. Что это было? Нас хотели убить?

— Ладно, забей, — посоветовал он и сплюнул, но я видела, что его тоже колбасило.
 
— Вы в порядке? — послышался голос отца Александра. Подобрав паяльную лампу, он спешил к нам. Одежда его была разорвана, лицо залито кровью.

— Да, все ок, — неуверенно откликнулись мы.

— Тогда немедленно берите велосипеды и отправляйтесь в путь!

Я колебалась. Не хотелось оставлять священника в таком состоянии.

— У меня всего лишь небольшие царапины, Лариса перевяжет. Время не ждет, вперед!
Убедившись, что наш спаситель сможет самостоятельно вернуться назад, мы вскочили на велосипеды и энергично закрутили педали.

Погоня на Реке Смородиновой

…Путь до Ромашкова не долгий – минут сорок быстрым шагом. На велосипеде – в два раза быстрее. Дорога туда не самая приятная: слева – угрюмая лесная чаща, справа – кладбище. Перед самым хутором нужно перейти Смородиновую речку по хлипкому мостику. В общем, прогулка жутковатая. Но нас грела надежда на скорую встречу с пограничниками.

Проехали длинную улицу, ведущую к выходу из Старого Села. Иногда останавливались, прислушиваясь. Нигде не слышалось привычных звуков: не гавкали собаки, не мычали коровы, не доносились голоса. Ни в одном доме не горел свет, и черные провалы окон навевали жуть. Казалось, что на всей планете не осталось живых людей кроме нас.

Показалось кладбище. Его окружал ветхий деревянный забор, штакетины клонились в разные стороны. Жутковатыми пятнами высились могильные холмики и покосившиеся памятники. Ночную тишину нарушало лишь уханье филина где-то вдалеке.

На ногах у нас словно выросли крылья – все быстрее и быстрее крутили мы педали. Ладони взмокли, сердце стучало как бешеное, в голову лезли страшные мысли.

Наконец кладбище закончилось. Предстояло преодолеть небольшой участок заброшенной лесной дороги. Мы молча катили в угрюмой темной чаще. Нигде ни огонька, только далеко сзади, еле видная, возвышалась, освещенная предрассветным сумраком Белая Гора.

Вдруг небо над нашими головами раскололось со страшным грохотом. От неожиданности мы вздрогнули и присели. Горячие струйки пота потекли по спине и груди.

— Гроза сейчас кстати, — ободряюще толкнула я Кита в бок. — Может смоет этих гадов хоть на время. Ты, пожалуйста, не бойся.

— Я и не боюсь, что я – девчонка, — Кит вызывающе покосился на меня и резко катнул велосипед вперед.

Впереди открылась темная гладь воды. В этом месте Река Смородиновая совсем обмелела, и, если бы не велосипеды, мы спокойно перешли бы ее вброд. Осталось переехать ветхий Калинов мостик, а там уже и Ромашково. Но рано мы обрадовались.
Как только заехали на неровные бревна, снизу послышался звериный рык.

— Ой! Лерка, смотри! — тихо ойкнул Кит.

Прямо на нас из-под моста лезла огромная лохматая обезьяна.

— Идите, идите ко мне, деточки, — зашипело, открыв клыкастый рот, чудище человеческим голосом. И не простым голосом, а голосом бабушки Йовги. На голове алел знакомый платок. Выставив вперед лапы с огромными когтями, «бабушка Йовга» надвигалась на нас, буравя маленькими злыми глазками.

— Древняя-древняя, а сколько отмахала, чтоб на нас напасть, — Кит на всякий случай слез с седла и прикрылся велосипедом.

Бедная бабушка Йовга! Хотя она и любила совать нос в нашу жизнь и продавала нам Зорькино молоко втридорога, разве заслужила она такую горькую участь: на старости лет быть превращенной в ужасную Челориллу? А ведь она каждое воскресенье исправно посещала молельный дом! Видно, не помогли молитвы.

Футболка моментально намокла от пота. Его капельки противно стекали по позвоночнику. Инстинктивно я стала пятиться назад. Острые когти угрожающе торчали прямо перед лицом, норовя поцарапать нос или щеку. Я сделала еще пару шагов назад и уперлась в твердое дерево перил. Все, дальше отступать было некуда.

Одновременно я почувствовала шевеление за своей спиной. Обернулась – на другом берегу из поросшей кувшинками и камышом заводи выглядывали три страшные головы.
Это были бобры. Но не те трудяги-строители, которые устроили плотину на Реке. Эти были огромного роста, не меньше полутора метров. Плотные, с игольчатой шерстью и страшным оскалом зубов. «Бобры», не спеша, вылезли из воды, зарычали, поднялись на задние лапы и двинулись на нас. 

— Ну все, Лерка, кирдык нам, — процедил Кит. — Бобры тоже в твоих гадин превратились. По ходу и сюда ядовитая туча долетела.

Через пару минут над темной поверхностью Реки светилось не меньше десятка ярких, как электрические лампочки, глаз.

Шансов проскочить скопище Челорилл не было. Оставался один путь – возвращаться назад и искать окольный путь. Но там ждет не дождется «бабушка Йовга» в мерзком обезьяньем обличье. Что же делать? Ведь на нас надеются оставшиеся Лера и отец Александр. Они уверены, что мы выполним поручение и приведем пограничников. Значит единственный вариант – прорываться через Реку.

В памяти услужливо открылась картинка недавнего посещения бобровой плотины и вспомнились дедушкины слова: «Оказывается, бобры долго не могут находиться в воде. В подводном домике они дышат кислородом, а в воде они просто плавают, как мы».

— Бросаем велики и быстро в воду, попробуем оторваться, — скомандовала я. — Бобры не супер-пловцы.

Добрынин не стал долго раздумывать и понесся по мосту на пятой передаче. Я за ним. Боковым зрением увидела, как вдоль берега скачут на четырех лапах несколько темных теней.

Внезапно Кит резко затормозил, лихо перемахнул через перила и широкими шагами пошлепал вниз по мелководью. Я не так изящно, но не менее шустро перевалилась через поручни, и плюхнулась в воду, подняв тучу брызг. Парочка «бобров» тоже кинулась в Реку, но не все – большинство бежали вскачь по берегу.

Скоро глубина уже позволила пуститься вплавь. Вдруг Кит развернулся и в два мощных гребка подплыл ко мне.

— Слышь, Лерка, — зашептал он горячо и быстро, — поздняк метаться. Если они того, типа люди бывшие, надо их обхитрить. Ты греби дальше и отвлекай их на себя, а я незаметно вылезу на берег, вернусь к великам и метнусь за подмогой. Кого первого встречу – олдов или погранцов, тех и потащу тебя вызволять. Если что, застава там, — Кит неопределенно махнул рукой куда-то вдаль. — Ну что, оки-доки?

Не дожидаясь моего согласия, Кит глубоко нырнул, и вот уже белобрысая голова мелькнула под мостом и стала быстро удаляться. Пару раз плеснула вода и все стихло. Я осталась одна.

Неописуемая паника обуяла меня. Тот факт, что Китище меня подло бросил на съедение тварям, я решила обдумать попозже. В эту минуту мне просто отчаянно не хотелось погибать ужасной смертью в когтистых лапах «бобров». Даже с Ильей не повидалась. И дедушка никогда не узнает, куда подевалась его младшая внучка.

Слезы хлынули в два потока. Я зажмурилась, вдохнула побольше воздуха и нырнула.
Началась смертельная погоня. Я гребла изо всех сил, не оглядываясь. Решила плыть не по прямой, а изгибами, чтобы измотать преследователей. Но и сама скоро устала. «Бобры» не отставали. К тому же испускали душераздирающие вопли, от которых кровь стыла.

За какие-нибудь десять минут мы пролетели мимо Ромашково. Река сделала крутой изгиб и потекла вдоль незнакомого леса. Промелькнул слева густой ельник, просвечивающий черными обугленными стволами. Рассвело, но солнце так и не показалось над Старым Лесом.

Постепенно погоня отстала. Я заплыла в камыши и из последних сил крепко ухватилась за них. Испуганно бултыхнулась с берега встревоженная лягушка. Только теперь я решилась оглянуться. Сзади никого не было. Нащупала дно ногами и стала выкарабкиваться на берег. Дно оказалось скользким, ноги все время разъезжались. К тому же исколола все руки об острые стебли камыша. До того устала, что решила прилечь.

Сколько я так провалялась – неизвестно, но времени прошло, должно быть, немало, потому что вокруг стало совсем светло. Утренняя прохлада немного взбодрила. Я вскочила, зачерпнула пригоршней речной воды, плеснула себе на лицо и быстро пошла вперед, не разбирая дороги…

Засада в ночном лесу

Угасала короткая летняя ночь. Гасли в предрассветном небе звезды.
…Не разбирая пути, мчался Никита Добрынин прочь от смертельной опасности, вцепившись в руль и вжавшись в седло. Дорога была пустынная. Ни птиц, ни животных, ни людей. Только черные деревья по бокам мчались навстречу, как фантастические великаны.

Мальчик готов был продолжать свой путь бесконечно. Смертельный страх гнал его вперед и только вперед! Не останавливаться ни на минуту! Пот заливал глаза, мешал вглядываться в дорогу. Из головы напрочь вылетело то главное, за чем его послали – предупредить об опасности и позвать на помощь… Даже брошенная на съеденье бобрам Лерка выветрилась из памяти.

Когда, проехав долгий путь по лесным тропам, он выбрался из чащи и выехал наконец на широкий тракт, плечи его расправились и лицо прояснилось. Теперь с ним уже ничего не случится.

Зашевелилось что-то в кустах вдоль обочины. В панике глянул Никита по сторонам. Никого не видать. Кто же прячется там, в зарослях? Высокие ветви надежно скрывают преследователей, а он, наоборот, как на выставке, и виден отовсюду отлично.

Отвлекшись на поиски невидимых врагов, Кит не заметил поваленное на дорогу дерево. В последний момент он попытался дернуть руль вверх, чтобы перескочить преграду. Он видел, как лихо это проделывал его старший брат. Но одно дело видеть, а другое – сделать самому. Велосипед не послушался неумелого водителя и со всего размаху врезался в ствол.

— Трах! Бах! Кряк! Бумс!

Никиту, как пушинку, вынесло с седла, он перевернулся в воздухе, упал плашмя на землю и скатился в овраг. Шлем свалился с головы. На счастье, ударился он не сильно, сознание не потерял. Покрутившись на четвереньках, он кое-как поднялся и стал выкарабкиваться наверх. Очутившись снова на дороге, он кинулся поднимать двухколесного друга, как вдруг странное чувство охватило его: он намеревался выпрямить руль, но вдруг так ослабел, что вынужден был опуститься на землю рядом с рухнувшим велосипедом.

С усилием поборов слабость, Никита выпрямился. Резкий порыв ветра пронесся по дороге, оставив за собой неясный шум, похожий на треск вперемешку с глухим рычанием. Блеснула полоса красного света, и местность озарилась кровавым заревом. Мальчику показалось, что на него кто-то смотрит. Он вытаращил глаза и онемел от ужаса.

Ветви раздвинулись, и на дорогу вышел огромный тигр. Горевшие огнем глаза полыхали в утреннем тумане. Широко открыв клыкастую пасть, зверь раскатисто рыкнул.

Такого чудовища Кит еще не видел! Кровь заледенела в жилах. Из груди вырвался дикий вопль безумного ужаса.

Тут же он ощутил сильный толчок в грудь, и земля выскользнула у него из-под ног. Он полетел, кувыркаясь. Вверх, вниз? – он не знал. Бледное звездное небо оказывалось то над ним, то под ним, мелькали комья земли, собственные ноги. Спиной он ударился о что-то твердое и холодное. «Значит, все-таки вниз, в овраг», — успел подумать он.

Над собой Никита услышал мерзкое шипение и поднял глаза. В сумраке он ясно различил три головы, нависшие над ним. Пять злобных огоньков светились на фоне звездного неба. Три разинутые пасти издавали хриплый лай. Когтистые лапы угрожающе тянулись вниз, пытаясь зацепить мальчика. Никита угрем стал крутиться в тесном овраге, пытаясь увернуться от острых когтей. Неравная схватка продолжалась несколько минут. Медные шипы вспороли плотную ткань джинсов и потащили отчаянно брыкавшегося мальчика наверх. Ему вновь удалось вырваться и скатиться вниз. В овраге он еще раз ударился, теперь головой, о пень и окончательно потерял сознание.

Три тени схватили неподвижно лежащего мальчика и потащили вверх. На дороге процессия плавно взлетела вверх. Из темного, дымного облака выглядывали огнедышащие драконьи головы…

На лесной дороге вновь установилась тишина. Лишь перевернутый велосипед и сиротливо валявшийся шлем нарушали пустынную картину.

Сверху печально смотрела на землю Большая Медведица…

Каменные бабы Ромашково

Наступило утро. Из-за облаков с трудом проглядывало солнышко.

Я стояла на опушке леса. Сзади чернел молодой ельник. Впереди проглядывались несколько домиков – все, что осталось от хутора Ромашково. Вокруг, куда ни кинь взгляд, – огромные ромашковые поля. Заросшая дорожка еле виднелась под бело-зеленым ковром. Судя по всему, никто уже давно не пользовался этими заброшенным маршрутом.

Горестно вздохнув, я заковыляла в село.

Тропинка вилась среди густых ромашек и вскоре вывела меня на довольно просторную площадку округлой формы с чуть приподнятой серединой. Площадку окружал давно засыпанный ров и остатки трухлявого частокола. Всюду были утыканы большие и маленькие валуны, обросшие мхом и вросшие в землю. Все это очень напоминало остатки древнего сооружения.

Все камни на полянке были заляпаны птичьим пометом. Я подошла к ближайшему, потерла об него ладонь. Шершавый и пористый – похоже на известняк. Случайно глянула на компас и … холодок пошел по коже. Стрелка бешено крутилась! Что такое? Сразу вспомнила дедушкин удивительный случай в Стеклянной Бане. Это что же, я попала в геопатогенную зону?

Теперь я присмотрелась внимательнее к окружавшим меня камням. Ага, да они не простые! Поверхность их была не гладкой, а изрезана тонкими значками, как будто гвоздем процарапана. Что за древние каменотесы трудились на ромашковой поляне? И чем больше я вглядывалась, тем сильнее мне напоминали эти изогнутые линии и овальные углубления контуры бровей, носа, глаз, рта... Ниже бугорки, очень сильно похожие на пальцы рук.

Ну конечно! Это ведь никакие ни камни, а самые настоящие каменные бабы! Скифские или половецкие! Идолы языческих богов! А место, где их ставили, называется… в голове закрутились обрывки воспоминаний... Капище!

Меня сотрясала мелкая дрожь. Но не потому, что этот Стоунхендж произвел на меня внушительное впечатление.  Было другое, намного более важное...

Ну конечно! Я сейчас нахожусь где? Посреди гигантского ромашкового поля. Ромашки – это что? Цветы! Или … квиты! Все квитковое поле, как грибами, утыкано каменными бабами! Значит что? Я вышла на место, которое было зашифровано на каменной стене в заброшенной грибоварне: «среди баб квитковых упрятано». Йес!

Вот и сошлась задачка! Получается, что мне нужно найти вещь, спрятанную на капище. Но что и как искать? Не придумав ничего лучшего, я принялась обследовать и ощупывать каждую каменную бабу. Их покрывала вековая грязь. Пришлось раздеваться. В ход пошла футболка. Удачно получилось, что она не успела высохнуть после ночного купания в Реке. Я принялась методично протирать влажной тряпкой замшелые поверхности.

На пятой или шестой бабе я была вознаграждена за свой труд. Вроде бы, камень как камень. Но не совсем обычный. На каменном грязно-сером боку отчетливо проступал глубоко процарапанный православный крест. Снова крест! Не слишком ли часто они мне попадаются! Сначала на карте! Затем в Хрониках Кочубея!

Машинально погладила шершавое каменное изваяние. Ноготь зацепил выпуклость. Я подцепила сильнее и вытянула маленький блестящий камушек. Что это еще такое? Неужели я что-то повредила в культурном слое, как учено выражался Алешка Добрынин. Ладно, если что, потом приклею назад, никто не заметит. Я осторожно положила камушек в карман.

За спиной послышался шорох. Я быстро оглянулась. Верхушки ромашек всколыхнулись волной, точно их кто-то причесал. Мне показалось, что там кто-то есть. Я на всякий случай пригнулась.

Вокруг меня стали происходить непонятные штуки. Поднялся сильный шум: хлопали крыльями невидимые птицы, проносились вереницы летучих мышей, слышалось мяуканье незримой кошки. Больше всего пугали появившиеся тучи черных мошек, которые клубились вокруг моей головы.

Я принялась размахивать руками, чтобы отогнать неприятных летунов. И тут же чуть не сломала палец, потому что мошки угрожающе увеличились в размерах и за минуту превратились в четырех огромных куриц размером с хорошего ястреба, со змеиными пастями, железными панцирями и черными когтистыми лапами. В этот самый панцирь и воткнулся со всего размаху мой палец. Я взвыла от боли. Опочки! Это ведь те самые, что по улице за нами гнались. Доели Жучку и снова проголодались!

Дурно клокоча, «курицы» приземлились на капище и разбрелись по поляне. Плюхнувшись на землю, я по-пластунски, как учили, отползла за ближайшую «бабу» и, вжавшись в толстый бок, наблюдала, как гадины кружат вокруг, подпрыгивая и угрожающе выставляя когти, наполняя поляну визгливым кудахтаньем. Они явно высматривали меня.

На счастье, капище окутал плотный голубой туман. Послышался мощный рев, и в несколько секунд «курицы» взмыли в небо. Сделав круг над поляной, каракатицы заклокотали с еще большей силой, взмахнули крыльями, выстроились ровным клином и полетели по направлению к лесу.

Подождав пару минут для верности, я вылезла из своего укрытия. Вся перепачканная грязным песком: от белых Лилиных кроссовок до красной сестриной бейсболки. Влетит же мне от Ларки! Почему-то это взволновало меня куда больше того факта, что курицы сумели взлететь.

Внезапно мои глаза увидели нечто. Я обнимала не камень! Это было бревно. Несколько полусгнивших толстых жердей торчали из земли. На них были навалены груды земли и всякого мусора. Я снова опустилась на землю и вгляделась в этот мусорный хлам. В узкой щелочке просматривался проход.

Яма? Подземный ход? Ловушка? Что там?

Я на всякий случай проверила телефон. Может в этом чертовом месте есть связь и удастся позвонить дедушке? Трубка уныло молчала. Пора уносить ноги подобру-поздорову. Или попытаться влезть? «Лезь в любую дыру», прозвучал в голове ответ дедушки на мой молчаливый вопрос. И я решилась! Полезу!

Долго я пыхтела над разбором завала. Для этого в ход пошли все подручные средства в виде палок, кирпичей и собственных рук, которые стали удивительно похожи на черные в заусеницах руки Кита. Но я упорно продолжала копать. Вскоре передо мною открылась довольно приличная дыра.

Я спрыгнула вниз и взвыла от боли: что-то случилось с моим коленом, вероятно повредилось во время падения. К тому же левая штанина джинсов оказалась разорванной от бедра донизу.

Я оказалась в небольшой подземной пещере. Судя по всему, сюда тысячу лет никто и не заглядывал, – груды камней по всему земляному полу – больше ничего здесь не было. И скорее всего эта пещера не что иное, как… землянка древних людей.
А что, если именно здесь спрятан какой-то важный предмет, который «среди баб квитковых упрятан». Может, тот самый рецепт Пересвета? Во всяком случае стоит поискать, раз уж я сюда попала. Все равно Ильи пока нигде не видно.

Пригнувшись, прихрамывая и волоча за собой штанину, я стала пробираться в глубину землянки. Сзади послышался неприятный шорох. Это из отверстия посыпались камни, комья земли и ветки – все то, что я выбросила перед этим из забитого прохода. Буквально за минуту вход в землянку был полностью завален.

Почему-то я была уверена, что меня именно завалили. Во-первых, никакого урагана или землетрясения я не слышала. Во-вторых, мусор я отбрасывала все же довольно далеко. Не мог же он сам по себе так быстро прикатиться назад. Ясно, что кто-то постарался.

Замуровали! Заживо! Как Пересвета!

Дикое отчаяние охватило меня. Как же так? Неужели я не разгадаю тайну надписи, увидеть которую помог мне удивительный случай!

Погоревав какое-то время, я внезапно разозлилась. Ну нет! Не дождетесь! «Из любой ситуации обязательно есть выход. Нужно только его найти», — учил дедушка.

Перебирая ладонями, я двинулась дальше вдоль стен землянки. Бревна были скользкие и шершавые на ощупь. В одном месте я натолкнулась на груду наваленных камней, которая перегородила дальнейший путь.  Тогда я схватила самый большой камень и начала со всей злостью крушить все подряд.

Когда мой гнев и мои силы были уже на исходе, рука наткнулась на пустоту. В толстой замшелой стене была выбита высокая просторная ниша.  Должно быть, в ней когда-то был очаг. Я запустила в отверстие руку. Пальцы нащупали что-то гладкое и продолговатое. С замершим сердцем я вытащила… кувшин!

Да, да! Это вам не какие-то жалкие глиняные черепки! В моих руках был абсолютно целый глиняный кувшин, правда затертый, со слегка суженным горлом, похожий на цветок тюльпана. Удлиненное крепкое горлышко заделано чем-то прозрачным и твердым, похожим на воск. Что-то подобное я читала про древнюю культуру погребальных урн.

Я слушала колотящееся сердце, медленно поворачивала в руках заскорузлый предмет и пыталась угадать, что он в себе прячет: тайну или просто остатки воды или питья. Неужто автор надписи в грибоварне верил, что кто-то сможет найти капище в ромашках, залезть в засыпанную землянку и вынуть из ниши этот кувшин? Но ведь так случилось!

Теперь во что бы то ни стало нужно найти выход из землянки. Я сосредоточилась. Как на зло, ничего путного не лезло в голову. Не буду же я разгребать руками толщи земли. Это мне явно не под силу. Надеяться, что меня хватятся и придут на помощь, тоже не приходилось. Слабо шевельнулась мысль об удравшем Ките, но тут же пропала. Некогда сейчас расстраиваться, вот вернусь назад, ох и отметелю его за то, что оставил меня на растерзание Челориллам.

В голову упорно лезли мрачные истории о заживо погребенных путешественниках. Тогда я стала вспоминать все, что знала о жилищах древних людей. Начнем с того, что землянки наши предки выкапывали примерно на один-два метр ниже уровня земли. Выкладывали два-три ряда толстых жердей, сверху засыпали солому. Та самая крыша, на которую я наткнулась и которая привела меня к злосчастному входу.
 
Так, с крышей все понятно. Идем дальше. Дверь. Дверь заменяло отверстие, прикрытое парой бревенчатых половинок, связанных вместе. Именно в эту дверь я и «вошла», а потом ее кто-то завалил. Пока холодно!

Что там еще было в этих древних жилищах? Ну конечно, печь. Она служила для обогрева и приготовления пищи. Печь складывали из грубых камней. Скорее всего, та дыра с кувшином была остатком печки. Вообще-то тот, кто спрятал в ней кувшин, мог бы додуматься сделать запасной выход. Костеря на все лады древнего лазутчика, я стала вспоминать дальше. Печки в землянках топились «по-черному», то есть не имели дымохода. Дым выходил прямо в дверь. Выходит, что через трубу, как Оле Лукойе, я тоже не вылечу наверх. Печалька.

«Листаем» дальше. Под самым потолком землянки прорубались окошки. В холодное время года их затыкали соломой или ветками. Стоп! Вот оно! Здесь обязательно должны быть окна. Тепло и горячо!

Я отчаянно завертела головой, пытаясь отыскать хоть малейшее отверстие в темном сумраке землянки. Напрасно!

Расстроенная, я снова уселась на остатки печи. Ныло разбитое колено и сильно хотелось плакать. Я вспомнила, что скоро должен закончиться воздух и сразу покрылась липким потом, стало трудно дышать. Неужели уже заканчивается? Да нет. Наоборот, откуда-то тянет свежестью. Я жадно вздохнула. Спокойно, без паники. Ничего ужасного еще не случилось.

Стоп! Откуда-то в подземелье поступал воздух. Я задрала голову. Так и есть, тонкий лучик света пробивался сверху. Неужели это и есть заветное окошко!
Быстро притащила я кучу камней и соорудила из них некое подобие постамента. Взгромоздившись на него, встала на цыпочки. Теперь я всего на три-четыре сантиметра не дотягивалась до спасительной щели. Но где взять эти сантиметры? Опять брызнули слезы отчаяния.

Робкая мысль мелькнула в голове. Я слезла с кучи и поползла назад к заваленному входу. Туда вместе с камнями и землей неведомый враг затолкал и пару бревен, некогда служивших крышей для землянки. Кряхтя и срывая ногти, я вытащила из-под завала одно бревно. Сверху тут же обрушилась груда камней, плотно запечатывая открывшуюся щель. Оттащила бревно в угол и, уперев одним концом в землю, другой прислонила к щели. С меня буквально лили потоки пота и слез вперемешку.

Получился такой себе мостик под углом в сорок пять градусов. Я осторожно полезла по нему, представив, что это в школьном спортзале я лезу по длинной лавке, зацепленной одним концом за шведскую стенку. Первая попытка окончилась неудачей. Я свалилась, как постоянно сваливалась на ненавистной физре, отгребая дежурный «кол» и жирный прочерк в графе «зачет». Пришлось начинать свой путь сначала. На всякий случай я переложила камушек в носок.

И все-таки с надцатой попытки я долезла до верха. Это действительно было окошко, но величиной не больше моего кулака. Первым делом я стала жадно глотать свежий воздух. Я буквально обпивалась ним. Никакая кола не сравнится. Надышавшись как следует, я снова приуныла. Ну и как мне пролезть в эту дырочку? Думаю, не легче, чем всем известному верблюду пройти сквозь игольное ушко.

Нужно расширить проем, поняла я. Земля была хоть и слежавшейся за тысячу лет, но все же это была земля, а не бревна. Бревна я бы не расковыряла. Землю можно. Лопаткой, например. Но у меня не было лопатки.

— Гады! Сволочи! Уроды! — орала я на неведомых моих тюремщиков. — Не дождетесь. Все равно вылезу!

Откричавшись, я скатилась с «бревна» и вновь стала на четвереньках шарить по полу в поисках чего-нибудь, пригодного для копания. Глаза уже привыкли к темноте, и вскоре я различила на полу у дальней стены какой-то продолговатый предмет.

Подняла. Кажется, эта такая штуковина... Палка-копалка!.. Сто пудов. В голове сама собой раскрылась страничка из истории первобытнообщинного строя: «Па;лка-копа;лка – одно из первых орудий, которое использовали древние люди. Предназначена для разрыхления почвы. Изготавливалась из камня или дерева, имела заостренный конец». Именно то, что мне сейчас позарез необходимо. Что-нибудь с заостренным концом для разрыхления почвы. Эту штуковину как будто кто-то нарочно сюда подложил. Окей, один лайк древний прятальщик все же заработал.

Не мешкая, я принялась с остервенением втыкать палку в слежавшуюся землю. Конечно же, палка тут же сломалась. Не помогло древнее орудие. Тут уж я дала волю слезам.
Плакала я долго, навзрыд, со всхлипами, пока не заболела голова. Перепугавшись, что окончательно подорву здоровье в этом подземном мешке, я сразу успокоилась. В голове бешено закрутились рубины и сапфиры, но никак не хотели становиться три в ряд. Чем? Чем копать? От невыразимого ужаса я стала раскачиваться, сидя на холодной и грязной земле, и машинально хлопать себя по бокам. Рука хлопнула по чему-то твердому. Складной ножик для грибов! Как я о нем забыла! Со вчерашнего утра остался в кармане джинсов! Представить трудно, что сутки назад мы беззаботно собирали лисички, а сегодня спасаемся от нашествия Челорилл!

Дальнейшее было делом техники. С остервенением расковыривала я земляную щель острым лезвием. На волосы и за шиворот сыпалась, не переставая, земля, засоряла глаза. Я ни на что не обращала внимание. 

Раз, раз, еще раз. Только расширив отверстие до размера своей головы, я остановилась. Почему головы? Потому что, уверяю вас, если в дырку пролезет голова, остальное туловище тоже пролезет. Просунув голову наружу, я начала ввинчивать в отверстие остальное тело. Когда я высунулась наполовину и свесилась наружу, кувшин выпал из-за пазухи и покатился в траву…

Дедушки спешат на помощь

…По лесной дороге ехала машина, скрипя и дребезжа железками. Фары освещали угрюмые пики сосен. Из приемника доносилась негромкая музыка. В машине взволнованно переговаривались три человека.

— Виктор, уважаемый, поднажми, меня тревожные мысли съедают. Как там мои девчонки? Почему за целый день так и не позвонили? Как назло, поломка машины нас задержала, — сокрушался наш дедушка, сидя рядом с Добрыниным в разваливающейся на ходу «копейке».

— Я разве виноват? Мне, между прочим, тоже не звонили. Сроду такого не было, чтобы моя Валентина за день ни разу не потревожила, когда я в городе. Бывало, каждый час звонит: то одно ей купи, то другое. Не устает каждый раз на Белую Гору бегать, где связь сотовая ловит. Насчет машины, кто же мог знать, что старушка за один день три раза заглохнет? Радуйся, что вообще завелась. — Дедушка Добрынин отвечал, напряженно вглядываясь вперед.

— Знаешь, что самое странное? Механик в автосервисе, который смотрел машину, никакой поломки не нашел. Вернее, вся моя «копейка» – сплошная поломка, но, чтобы вот так ни с того, ни с сего глохнуть? Наверное, дожила свой век моя боевая подруга. Придется снова на Иж-Планету пересаживаться.

— Да и я тревожусь, что никто за мной не приехал, — вступила в разговор третья пассажирка в велюровом спортивном костюме бордового цвета, придавленная на заднем сиденье бидонами и корзинами. — Пришлось почти весь товар на базе оставить. Спасибо, что согласились подкинуть до Ромашково, а то на вокзале пришлось бы ночевать.

— Не страшно тебе, Татьяна, в такой глуши жить? Каждый день в магазин педали крутить по пять километров туда и обратно. Давно пора перебираться к нам. У нас домов пустых полно. На одной нашей улице штук шесть.

— Зато в нашем лесу грибов и ягод пропасть, — возразила тетя Таня.

— То-то я смотрю, совсем ты на натуральное хозяйство перешла, – одними лесными дарами промышляешь. И мед, поди, в лесу собираешь.

— Бортничество называется, — машинально добавил наш дедушка. — Помню мы с Лерой презентацию делали. Про сельскую жизнь в конце девятнадцатого века. Как крестьяне жили в жутких условиях, горбатились на помещиков, кормились исключительно дарами лесов.

— Помещиков сейчас нет, вместо них фермеры, — философски заметил дедушка Добрынин и внезапно закричал:

— Осторожно! Держитесь! Яма!..

Он отчаянно завертел руль, пытаясь объехать огромную лужу. Сдав влево, он начал выравнивать машину и врезался в невидимую в темноте преграду. Наш дедушка от внезапного толчка резко повалился вперед, ведь никакого страховочного ремня в этой допотопной модели и в помине не было.

Машина дернулась и остановилась. Мотор заглох. В центре яркого круга света виднелось лежащее поперек дороги дерево. Дорога была узкая, двум машинам не развернуться, и объехать дерево можно было, только съехав в овраг.

— Приехали, — сокрушенно произнес дедушка Добрынин и сердито стукнул кулаком по рулю. — Только этого нам не хватало.

Все вышли на обочину. 

— Та-ак. Вот так история, — дедушка обошел поваленное дерево со всех сторон. — Интересно, как оно на дорогу свалилось, ведь деревья далеко от дороги стоят?
— А как моя машина сегодня три раза глохла, хотя никаких причин для этого не было? — ответил дедушка Добрынин. — Но загадки после разгадывать будем. Возьми-ка, Николай, в бардачке фонарик и посмотри, сможем ли мы по оврагу проехать. Или сегодня только на коврах-самолетах передвигаться можно.

Дедушка послушно вытащил фонарик и подсвечивая им перед собой, начал осторожно спускаться в овраг. Через несколько метров в луче света он увидел задранное колесо. Спустившись еще на несколько шагов, он увидел перевернутый велосипед, валявшийся в овраге вверх колесами.

— Сюда! — взволнованно крикнул он. — Тут следы аварии! Фару направьте в овраг!
Через минуту местность осветилась достаточно хорошо. Присутствующие растерянно смотрели на обломки велосипеда и валявшийся поодаль шлем.

— Николай, — внезапно севшим голосом прохрипел дедушка Добрынин. — Я знаю, чей это велосипед без рамы. На нем матушка Елизавета ездит. Кто же на нем сюда прикатил? И где он сейчас?

— Я думаю скоро все разъяснится, — подбодрил соседа наш дедушка. — Давайте все тщательно осмотрим вокруг.

«Жигули» натужно зарычали и медленно поползли в овраг. Сноп света выхватил из темноты кустарник, чахлые деревца и болотистый луг. От того места, где валялся шлем, тянулся вглубь широкий след из примятой травы.

Дедушки и тетя Таня шли по следу, пока доставали фары. След вывел их на тропинку, ведущую к опушке леса. На песчаной тропинке отчетливо виднелись следы трехпалых лап неизвестного животного. Следы тянулись цепочкой к огромной сосне и внезапно закончились, просто исчезли, испарились. Как будто существо дошло по тропинке до сосны, там подпрыгнуло и улетело. Не оставив после себя ничего.
 
Добрынин растерянно оглядывался по сторонам.

— Смотрите, в траве что-то блестит, — закричал он и поднял находку:

— Телефон! Какой-то крутой!

Тут уж заволновался наш дедушка. Дрожащими пальцами он выхватил телефон из рук друга.

— Это Ларисы телефон. Подарок на день рождения. Выходит, она здесь была? Где же она теперь?

— Вы посмотрите, может звонки какие-нибудь сохранились, или сообщения, — посоветовала тетя Таня.

Дедушка стал осторожно водить пальцем по экрану, как учили его внучки.
— Ничего особенного, вот звонки исходящие дочке моей, их маме. Вот «Кит» ей звонил, твой внук, если я правильно понимаю. Вот мне звонки непринятые сегодня. Ого, восемь штук. Что-то важное хотела мне Лара сообщить. Только что? Стоп! Вот сообщение от нее неотправленное. Плохо видно без очков. Постараюсь разобрать:
«Дедушка, будь осторожен, у нас катастрофа. Мы у отца Александра. С нами Никита. Старое Село захватили …» – слово идет какое-то непонятное. Сейчас разберу: «Старое Село захватили … захватили … Че-ло-ри …». Сейчас еще раз прочитаю внимательно. Он включил освещение в машине и еще раз прочитал: «Старое Село захватили Челориллы».

— Ну что ж, — обратился он к присутствующим, — едем выручать внуков.

В чертогах Нижнего Мира

Сильный порыв ветра окатил меня с ног до головы. Но затрясло меня не от холода. На пригорке напротив меня стояла женщина в черном плаще с опущенным капюшоном. Увидев меня, она с ореолом развевающихся волос спикировала вниз и снова взмыла ввысь, держа в руке что-то.

Это был кувшин!

Я пустилась в погоню за нею. Легко сказать! Незнакомка мчала не по тропинке, а над нею, не разбирая дороги. Мне же приходилось постоянно изменять маршрут, чтобы не угодить в ямку или не наткнуться на дерево. Дама в черном летела, будто на невидимых крыльях. Ее окружало легкое сияние, как будто под плащом был спрятан фонарик.

Вскоре незнакомка исчезла, будто испарилась. Когда я достигла того места, где видела ее в последний раз, то очутилась перед невысокой стеной. Долго не раздумывая, я перелезла через стену и спрыгнула на землю.

Со всех сторон на меня таращились полусгнившие кресты и заросшие сорняками памятники. Еще одно кладбище! Мрачное, пахнущее мокрыми листьями и мухоморами. Я поежилась. В конце длинной аллеи, за грудой камней на секунду тенью мелькнул знакомый черный плащ.

Я побежала туда. Пожухлые заросли жестким каркасом обвили могильную плиту с короткой вязью букв. Привычно обтерев поверхность землисто-серой футболкой, я увидела полустертую букву «А» и наискось через всю поверхность надпись – «Врата Да».

Что-то надпись мне напомнила. Очень важное. Но я приказала себе не отвлекаться. Есть более срочные вопросы. Например, где женщина в черном с моим кувшином?
Кругом ни души, лишь только я, могилы и черные обуглившийся деревья. Да совы ухали вдалеке. Больше никого, хотя деться беглянке было некуда. 

Мистика какая-то. Откуда вообще эта особа взялась среди каменных баб? Каким образом смогла взлететь, а потом совершенно раствориться на открытом месте? И не она ли заглядывала на огонек к отцу Александру?  Но главное, – пропал с таким трудом найденный кувшин. В отчаянии я засадила ногой в треклятую плиту.

Страшный рев потряс воздух и раскатился эхом между могилами. Небо потемнело. По кладбищу пронесся порыв холодного ветра. Плита с загадочной буквой «А» отодвинулась со страшным скрежетом. За нею оказалась толстая железная решетчатая дверь, бурая от вековой ржавчины. За дверью – каменные ступени, ведущие вниз.

Я осторожно подергала решетку. Та не поддалась. Без ломика и лопаты не обойтись. Интересно, кто обычный вход в склеп так тщательно укрыл от посторонних глаз? Может это часть того подземного хода, который начинается в парке? И по нему я смогу вернуться обратно?

Послышался шорох. Из подземелья сквозь решетку прямо на меня медленно поползла низкая темная тень. Через секунду тень материализовалась в косматого гнома с человеческим туловищем, голым черепом и козлиной бородкой. Из единственной пустой глазницы бил узкий красный луч.

От ужаса я закричала.

— О, как ты невежлива, — свирепо ухмыляясь, проскрипел гном.

Я резко развернулась, чтобы бежать отсюда как можно дальше. Но гном одним скачком перемахнул через меня и приземлился сзади на тропинке, загородив путь к отступлению. 

— Не узнаешь старых знакомых? — Одноглазый карлик крепко ухватил мою руку своими клещами.

— М-мы-ы уже встречались? — прошелестела я враз пересохшим языком.

— Ха-ха-ха! Ты забыла вчерашнюю встречу в лесу? И в парке сегодня ночью?

Вот так номер! Похоже я по-прежнему пребываю в летаргическом сне после удара об камень. Ведь не может быть, чтобы за мною по пятам следовал уродливый гном из Старого Леса, который затем превратился в одноглазого козла. Ведь гномов не бывает в человеческой жизни! А Челориллы бывают? Нужно срочно просыпаться. И не злить уродца, а то не дожить мне до пробуждения. Поэтому я вежливо обратилась к каракатице.

— Мы не знакомы. Вы меня с кем-то путаете.

— Не притворяйся вежливой девочкой. Мы все про тебя знаем. Ты –единственная в этом мире, кто нам нужен. Иди за мной! — Гном грубо дернул меня за руку так, что та хрустнула.


— А-а-а-а-а! – отбивалась я. — Куда вы меня тащите?
— Туда, где ты сразу станешь сговорчивой.

В руке гнома очутился металлический молоток в виде человеческого черепа на длинной ручке, и он изо всей силы ударил им в железную решетку. Та мгновенно разлетелась на мелкие кусочки. Одноглазый толкнул меня в спину своим кошмарным молотком. Я не удержалась на ногах и покатилась вниз по ступенькам. Но не в склеп, как я думала. 

Передо мной простиралась обширная гладь темной воды. На ступени с глухим плеском накатывали волны. На волнах покачивалась лодка. Одноглазый грубо затолкал меня на борт, и лодка понеслась, управляемая хмурым скрюченным перевозчиком в грязном рубище, с нечесаной длинной бородой. Из-под рубища выпирал довольно приличный горб.

В воде скользили рыбы, но не живые, а просто скелеты с хвостами и головами. Я уже ничему не удивлялась, смирившись с тем, что этот сон придется досмотреть до конца.

Перевозчик довольно ловко греб одним веслом, стоя на колене спиной к нам. Наконец лодка подплыла к берегу. Прямо из воды поднималась лестница, ведущая в гору. Выскочив первым, перевозчик накинул петлю на торчащий из воды столб и стал карабкаться по лестнице. С мистическим ужасом смотрела я, как он переставляет ноги задом-наперед.

— Иди за ним, — кратко приказал одноглазый.

Понимая, что силы слишком неравны, я покорно стала подниматься по скользким, поросшим мхом, ступенькам, сжатым отвесными скалами. По плоским утесам ползали целые колонии громадных скользких чудовищ, похожих на слизняков невероятных размеров. Изредка они с шумом прыгали в воду, и за ними тянулся длинный шлейф слизи. 

Постепенно ущелье раздвинулось, серые скалы отошли в стороны. Открылась узкая каменистая площадка, как бы вырубленная в отвесной скале. Присмотревшись, я увидела в ней узкое отверстие. Вход охранял сидевший на цепи пес с тремя головами. Страж глухо зарычал, но отодвинулся в сторону, пропуская нас.
Внутри было темно и мрачно. Вдаль уходил коридор, тускло освещенный дымными факелами. В их свете я увидела, как из стен выходят страшные трансформеры: собаки, пантеры, шакалы – но с человеческими лицами. Или наоборот – люди с головами животных. Все эти твари свободно проходили сквозь стены и тут же испарялись, уступая место новым, таким же мерзким.

По самим стенам ползали червяки – меньшие братья тех, которых я видела снаружи. Они, как гармошку, сжимали и разжимали свои длинные чешуйчатые тела, взбираясь и перепрыгивая со стены на стену, оставляя за собой вязкий след. Так вот откуда явился червяк, посетивший недавно ночью наш дом!

Наконец мы вышли в огромный зал. С потолка свешивались грязно-белые, искрящиеся сосульки гигантских размеров, другие росли прямо из пола. В некоторых местах потолочные и напольные сосульки срослись в невероятные наросты причудливых форм.
Все происходящее напоминало средненький фильм ужасов. «Стопудово, это мне снится», — уговаривала я себя. — Просто очень длинный сон. Но скоро наступит утро, и злые чары рассеются. Хотя утро давно настало. Или в снах все по-другому?».

— Мы что, в чертогах Снежной королевы? — одеревеневшими от холода губами прошелестела я.

Гном с усмешкой наблюдал за мною.

— Ты, наверное, не понимаешь, где находишься. Так знай, ты очутилась в Нижнем Мире, где остановилось время.

Меня как как обухом по голове ударило. Нижний, надо так понимать, что подземный? Хорошенькое дело. Как же я теперь вернусь наверх, к людям?

— Зачем вы меня сюда привели? Кто вы? — продолжала допытываться я.

— Зачем? Об этом скоро узнаешь. Кто я? Я – Озл, Ладон Ложи Бессмертных, — важно представился гном. — Ты можешь стать одной из нас если будешь послушной.

Я содрогнулась, но решила ни под каким видом не показывать свой страх.

— Что за твари здесь ползают? — стуча зубами, с трудом выговорила я, лишь бы что-то сказать.

— Все это существа – обитатели Нижнего Мира или Челориллы. Питаются они исключительно слезами и страданиями людей, а выдыхают вражду человеческую. Личинками Челорилл, невидимыми для глаз простого смертного, пропитан весь ваш Верхний мир. Каждый их укус впрыскивает в человека бациллу ненависти и жестокости. — Олз мерзко заблеял.

Челориллы! Значит, все, что произошло сегодня – правда! Сердце ухнуло и провалилось.

— Нас отправила в мир людей Ложа Бессмертных, чтобы продлить наше бессмертие, — сообщил мой новый знакомый и внезапно разозлился. — Но ты, вредная девчонка, разрушаешь наши планы. Жди здесь, — коротко приказал он и исчез.

Стуча зубами от холода, я уселась на осколок сосульки и задумалась. Угрозы Олза я оставила без внимания, потому уже смекнула, что я им зачем-то нужна. Во-первых, как признался сам гном, за мною следили со вчерашнего дня. Во-вторых, меня схватили, но не убили, хотя могли еще на кладбище пристукнуть. Выходит, я что-то знаю? Но я-то уверена, что ничегошеньки не знаю, кроме пары-тройки подсказок в Minecraft. Но, подозреваю, что не для этого меня спустили в эту ледяную пещеру. Может гадкому Олзу нужна не я сама, а нечто, что у меня есть? Опять замкнутый круг получается. Ведь ничего у меня нет, кроме электронной книги. Но тогда они бы книгу и свинтили… 

Тем не менее от меня явно чего-то хотят! Но чего? Так, будем рассуждать логически. Непонятные события начались когда? Правильно, когда я нашла карту! Может им карта нужна? Да нет, фигня. Карта уже отжила свое. Опять же, меня сопровождали по лесу, значит ждали, когда я вытащу тот дурацкий саквояж из печи… Вот оно что! Они хотели, чтобы я выпустила ту отраву! Да, но это я уже сделала. Зачем же меня притащили сюда? Значит им нужно что-то еще и нужно позарез.
Кувшин? Тогда непонятно, зачем меня замуровали в землянке. И снова таки, его утащила ведьма в черном (а в том, что она была из подземной шайки, я уже не сомневалась). Следовательно, я им больше без надобности.

Снова не то! А что? Мозг разрывался от скопившихся вопросов и невозможности на них ответить. К тому же было очень холодно сидеть.

Внезапно все вокруг осветилось. В свете сотен вспыхнувших факелов я с ужасом увидела, как огромный змей, обвитый множеством хвостов, вполз в пещеру, и стены задрожали – такой он был тяжелый. Смрадное зловоние заполонило подземелье.
Змей взгромоздился на огромный постамент. Когтистые лапы взрывали землю, а черные зубчатые крылья с зловещим шумом похлестывали в воздухе. Взметнулись ввысь семь голов на длинных шеях, и семь пар, горящих злобой и жестокостью, глаз уставились на меня. На краю постамента скрючился наш недавний перевозчик.

Я попятилась назад и тихонько ущипнула себя заледеневшими пальцами за нос, – носу стало больно, но видение не исчезло.

— К-т-т-о э-т-то? Зм-м-м-ей Г-г-горыныч? — запинаясь, пролепетала я. — Меня сейчас стошнит от его вони.

— Ха! Ха! — заблеял мерзким смешком вновь появившийся Олз. — Ты единственная из смертных, кому посчастливилось лицезреть Великого Да – Верховного Ладона Ложи Бессмертных. Тремс! — Я содрогнулась от такого ужасного имени!

Заднеходящий перевозчик вскочил со своего места, грубо схватил меня за руку и зарычал:

 — Немедленно поклонись нашему повелителю! Падай ниц перед Великим Да!

Завязалась неравная борьба. Я не поддавалась, сопротивлялась, как могла, выкручивалась и кусалась.

— Отпустите! — вопила я, стараясь вырваться из острых когтей. — Вы абьюзеры и похитители детей. Если вы меня не отпустите, мои друзья придут сюда и истребят вас и ваших дурацких Челорилл.

При этом я изловчилась и ловко куснула гнома в руку, которой он держал меня. Гном завыл и покатился по земле, извиваясь от боли.

Не теряя времени, я со всех ног помчалась к выходу из пещеры. Раздалось злобное рыканье. В призрачном тумане материализовался огромный тигр и перегородил дорогу, развалившись огромной черной тушей.

— Пошел вон! — тоненько закричала я.

Тигр коротко рыкнул. Его шерсть стала дыбом, мрачный огонь блеснул в разноцветных глазах.

— Анйов, оставь ее, — коротко приказал Олз. — И обратился ко мне:

— Глупышка, отсюда не убежишь. Никто не придет тебе на помощь: ни дедушки, ни пограничники (я вздрогнула). Знай – ты находишься в эпицентре Великого Зла. В этих чертогах хранится негативная сила всех умерших. Здесь правим мы – члены Ложи Бессмертных! Мы сотканы из миллиардов умерших грешников. Мы должны жить вечно, и ты нам в этом поможешь!

Все, о чем говорил Олз, по-прежнему было для меня загадкой, но я решила ни о чем не спрашивать. Словно прочитав мои мысли, мой мучитель заблеял с удвоенной силой:
— Ты ломаешь голову над тем, что нам от тебя нужно? Все просто. Ты должна отдать то, что принадлежит нам, вот и все. Лично тебе мы не желаем ни малейшего зла.

Если ты согласна, я предлагаю тебе на выбор два варианта. Первый: ты остаешься с нами и за совершенный подвиг удостоишься высшей награды – прямого перехода в Ложу Бессмертных без пребывания в низшем братстве Челорилл. Если такой вариант тебе не подходит, вот тебе второй: получив свое, мы возвращаем тебя назад, и я лично прослежу, чтобы на тебя и твоих друзей не подействовали наши чары, и чтобы остаток своей жизни вы провели с душой.

«Но вы забыли про третий вариант», — злорадно подумала я.

— Ну а если ты откажешься, – с угрозой продолжил он, — прямо сейчас отправляешься в лапы Анйову. — Он махнул головой в сторону тигра. — Он разорвет тебя в клочья, а из окровавленных останков твоего тела вырастут новые Челориллы – наши покорные рабы и исполнители воли Великого Да.

— Но почему именно я? — в отчаянии прокричала я, чувствуя, что все надежды на спасение тают, как дым.

— Почему? — искренне удивился Олз. — Ты не догадываешься?

Я молча помотала головой.

— Все очень просто. Потому что ты отмечена специальным знаком посвященных в нашу тайну. Первую часть нашего плана ты уже выполнила. Теперь ты должна вернуть нам то, что таит для нас смертельную угрозу. Ты, кажется, хочешь что-то возразить? – вкрадчиво спросил Олз. — Ну что ж, говори…

— В последний раз, — зарычал Анйов.

 — …мы внимательно слушаем, Лера, — спокойно закончил Олз.

Я попыталась ответить как можно убедительнее.

— Вы меня не убьете. Моя смерть не принесет вам никакой пользы. Если же вы отпустите меня, я обещаю забыть все, что я увидела, никому не рассказывать о ваших делишках, залить склеп цементом, и навсегда забыть о нашей встрече.
— Ты не смеешь ставить нам условия, — вскипел, оставив учтивый тон, Олз. — У тянуть время мы не позволим. До Последнего Дня осталось двое суток.

— Допустим, я соглашусь. Как я стану жить в новом облике здесь, под землей? Буду ли помнить себя прежнюю? — спросила я просто из любопытства.

— Ты получишь Вечную жизнь в Нижнем Мире. Я обещаю иногда брать тебя с собой, чтобы ты могла насладиться новой картиной мира, которую не омрачают душевные терзания. Если пожелаешь, то сможешь жить в своей прежней личине в мире людей. Или жить в личине другого человека. Твои друзья ни о чем не узнают. Да и ты сама тут же обо всем забудешь. Но только после того, как вернешь нам Главную Вещь. — Единственный глаз вспыхнул огнем и превратился в ледышку.

Троица мучителей угрожающе надвигалась на меня. Я содрогнулась.

— Значит так, Лерия, — медленно, с расстановкой произнес Олз. От этого имени я вздрогнула. — Даю тебе на размышления полчаса. Потом сама знаешь, что будет. Те же из твоих друзей, кто уцелеет, позавидуют мертвым!

В проеме пещеры гном остановился и злорадно ухмыльнулся:

— Чтобы тебя не посещали ненужные мысли о бегстве, оставляю вместо себя своего друга. Кис-кис, иди сюда дружок. — Глуха урча, ко мне приближался Анйов, мягко переставляя когтистые лапы.

Я беспомощно присела на ледяной пол. Положение мое было отчаянное. При мысли, что я осуждена на вечную жизнь в подземелье в окружении злобных гномов, волосы зашевелились на голове. Минуточку! «Бездушный он какой-то», – говорила моя бабушка о ком-то, — «Ни света, ни тепла от него». Это что означает? Что вокруг нас полно Челорилл? Что живут они, как все люди, но только без души, и ждут команды от гномов, чтобы сеять вокруг себя зло? Ужас какой.

Так, ладно, эту проблему обсудим позже с дедушкой. Сейчас нужно срочно сообразить, что же такое, черт возьми, я должна им отдать? Карта и кувшин отпали. Пустой саквояж? Вряд ли он им нужен теперь. Хроники с посланием Пересвета? Но там нет никакой тайны, кроме упоминания о рецепте древнего зелья. И вообще, в таком случае могли бы прямо спросить, признавайся, Лера, где Пересвет спрятал свой Заговор ото Зла?

Время шло, а я так и не придумала ни одного способа бегства из подземелья.

Уродливые черви шуршали под ногами, забирались на стены и забивались под камни. Разве успею я добежать до берега и сесть в лодку раньше, чем любой из этих гадов искусает меня до смерти? Или тот же Змей – Да, плюнет из любой пасти, и останется от меня горстка пепла.
«Все кончено, – думала я. – Прощайте, Ларка, дедушка, Илья! Я погибну либо от холода, либо в пасти Челорилл, так и не выяснив, какой Главной Вещью я обладаю. И мальчик Илько, тоже прощай. Ты первый назвал меня чудным именем Лерия, но почему, я уже не узнаю».

Челориллы на время отползли в дальний угол, но не затихли. Они вспыхивали и таяли в углах пещеры. Их шипенье шкворчало в ушах, словно сало на сковороде. Я крутилась по сторонам, отчаянно пытаясь найти выход.

В лицо пахнул порыв теплого воздуха, и все разом изменилось: пещера озарилась голубым светом, и на этом ясном фоне показалось молочное облако. Кружась, стремительно приближалось оно ко мне, завертело волчком и бросило на землю. В то же время туманная масса расширилась, уплотнилась и из нее вышел высокий худой старец в белом облачении с развевающейся бородой. Голову его окружало голубое сияние. Зазвучал глухой, но внятный голос:

— Внемли мне, Лерия, внемли сурово.

Онемев от удивления, широко раскрытыми глазами я таращилась на привидение.

— Узри же, как многие лета по тому пришло на землю Великое Зло из Нижнего Мира. Сгубило оно людей и развеяло повсюду розни и напасти.  Магический оберег Вечности, доверенный Высшими Силами, был похищен из священных чертогов…

От этих слов, смутно напоминавших текст древнего послания из Кочубеевских Хроник, я подскочила, но тут же поскользнулась на льду, зацепив густую массу, и хрустальный звук поразил мой слух.

— Что это такое? — спросила я изумленно.

Старец протянул мне обе руки, и я увидела, что они скованы железной цепью... Кандалы!

— Пройди волшебный путь, протянутый в тверди земной. Собери символы небесные и открой тайну Бытия. Помни, Лерия, – тебе единой доверена тайна предков. Не одинока ты будешь в борьбе своей. Добрые духи помогут тебе. Когда туго придется, хлопни три раза в ладоши, поклонись в пояс и кликни меня!

— А кого звать? — осмелев, крикнула я в высь.

— Пе-ре-свет! Пе-ре-свет! — воздух завибрировал, из всех закоулков пещеры донеслись голоса, повторявшие на разные тона имя древнего знахаря. Густая масса начала быстро рассыпаться и через минуту полностью растворилось.

Пару секунд в пещере царила тишина. Одурманенная пещерными испарениями, я еле держалась на ногах. Нужно поскорее убираться отсюда, пока я окончательно не отравилась и не превратилась в Челориллу.

Но тут, будто что-то почуяв, тигр навострил уши, вскочил и зарычал. Под его дикий вой я спружинилась, оттолкнулась от скользкого пола и рванула вперед.

Анйов с глухим рычанием бросился мне наперерез. Я уже чувствовала на себе его горячее дыхание, но сумела отпрыгнуть вбок, снова поскользнулась и со всего размаху плюхнулась в кучу льда. Это спасло мне жизнь: колючие льдинки хлестанули зверя по глазам, и он с диким воплем рухнул на землю.

— Отдай ключ, гадкая девчонка, — зарычал Анйов, мотая башкой. «Ух ты, —прошептала я про себя, — проговорился, им нужен какой-то ключ».

— Никакого ключа у меня нет и никогда не было, — твердо заявила я и даже приосанилась. Не часто приходится говорить правду, чтобы выкрутиться.

—  Врешь, лгунья! — взревел Анйов. — Верни или я разорву тебя на части.
Прежде чем тигр успел прыгнуть, я выскочила из угла, в который он меня загнал. Теперь в моем распоряжении была вся пещера, и я могла увертываться от него сколько угодно. Борьба была похожа на игру в «пятнашки», в которой я была профи. Вся разница была в том, что во время игры у меня никогда так дико не стучало сердце.

Недолго продолжалась беготня. Неизвестно откуда взявшаяся молния вдруг пронзила голову зверя: страшные глаза Анйова сразу потухли, он выгнулся дугой, а уже через мгновение, приподнятый какой-то неведомой силой, был далеко отброшен и упал, вытянув лапы.

— Спасибо тебе, Пересвет, — с чувством произнесла, вскочила на ноги и бросилась наутек.

— Вернись, несчастная!

В пещеру ворвался Олз, держа на поводке трехголового пса. Гном выпустил поводок, пес подпрыгнул и тут же, пронзенный следующей молнией, пронзительно взвизгнул, пластом упал на землю и на брюхе уполз прочь. Желтая пена закапала из его пастей, и всюду, где она капала, плавился лед.

Я выскочила из пещеры мимо ужасного Да, который к счастью спал, и пущенной стрелой понеслась по лестнице вниз к воде, где мы оставили лодку.

За это время неподвижная река превратилась в бурный водоворот. Лодки не было. Обернувшись, я увидела, как следом несется погоня, состоящая из Олза и перевозчика-Тремса. В отчаянии я готова была броситься в кипящую реку и переплыть ее вплавь. Но тут донеслись раскаты грома, пронесся мгновенный ураган, швырнул на берег лодку, бурный поток остановился.

Я вскочила в челн и что есть силы оттолкнулась веслом от берега. Тремс кинулся за мной в реку. Я гребла, и там, где весло оставляло на воде свой след, на темной глади стали проявляться горящие огненным цветом слова: «Никогда жалким людишкам не победить Великое Зло! Мы вечно будем господствовать над вами. Девчонку мы превратим в…».

Я отвернулась, чтобы не видеть свое будущее. Тремс был уже в нескольких гребках от меня, как вдруг страшный удар потряс окрестности. Воды всколыхнулись под напором ураганного ветра. В центре реки образовалась огромная воронка и в миг затянула в себя моего преследователя.

Меня же подхватило взрывной волной, пронесло через кипящую огненную реку и со всего размаху выбросило на берег. Я привычно ударилась головой о землю и потеряла сознание.

Встреча с Ильей Муромовым

…В себя я пришла от того, что вода лилась мне на лицо, капала на одежду и стекала за шиворот. Я открыла глаза и обнаружила себя в кусте лопуха радом с кладбищенским склепом, который покинула совсем недавно. Моросил мелкий дождик. Никого рядом не было. 

Долго не могла я опомниться. Я не понимала, во сне ли это было или в самом деле происходило – древние шифры, Хроники Кочубея, Челориллы? Каким образом в одном месте могли оказаться живший тысячу лет назад Пересвет, подземные гномы, сказочный Змей Горыныч? Все смешалось в моей голове.

К тому же на голове вскочила изрядная шишка, зато пришла удачная мысль. Я решила еще раз заглянуть в склеп. Но напрасно я пыталась своротить огромные камни в поисках плиты со зловещей буквой «А». Камни стояли неподъемной стеной, и мне не удалось ни на миллиметр их сдвинуть.

Ладно, хоть землянку попробую отыскать. Я тихонько побрела назад к ромашковому капищу.

Разыскав заваленный вход, я принялась обыскивать местность. Получив изрядную порцию крапивных ожогов, из самой гущи колючек я извлекла осколок от днища сосуда. Сбоку на обломке виднелось пятнышко черной пыли, намертво прилипшее к дну. Вот и все, что осталось от таинственной находки. Остальное, по-видимому, утащила женщина в черном. Вздохнув, я засунула остатки артефакта в карман.
 
***

…Медленно волочила я ноги по единственной улице Ромашково, с тоской посматривая на заколоченные избы и обдумывая случившееся. Мои размышления прервал рев мотора.
Мотоцикл!

Я кинулась наперерез. Мне было наплевать, что могу попасть под колеса. Уж лучше переломы от мотоцикла, чем смерть в пасти чудовищ. Машина резко затормозила и вильнула, отбросив меня на обочину. Надо мною возникло перекошенное лицо в шлеме, ничем не лучше Челорилл. Зашевелилась губы. Я завопила и замахала руками.

— Успокойся, не кричи! — Мотоциклист снял шлем, и оказался … Ильей Муромовым!
Я с воплем кинулась ему на шею, отчаянно рыдая.

— Лера? Ты как здесь очутилась? Почему ты плачешь? Тебя что, били? — молодой пограничник оторопело рассматривал болтающийся кусок ткани на кровоточащем колене, распухшую руку и огромную шишку на голове.

— Илья, Илья, — зашептала я ему в самое ухо, — ты ничего не говори, а просто слушай меня.

Заливаясь слезами, я выложила любимому пограничнику кошмарные события, которая привели меня в Ромашково.

— Ты понимаешь, я саквояж уронила… дым повалил… и все в Челорилл превратились... Мы к тебе бежали… у-у-у…, за помощью, — новый всхлип, — а Кит…, он удрал… за дедушками сказал… я осталась…, за мной гнались бобры…, я спряталась на капище… Потом меня куры хотели склевать, а сами улетели… Я была на кладбище, и поранилась… А-а-а!

— Лера, все хорошо, я с тобой. Успокойся, пожалуйста. — Илья прижал меня к себе.

Я глубоко вздохнула чтобы остановить слезный поток и продолжила свою печальную повесть о страшной находке в Старом Лесу, о Челориллах, об убежище в молельном доме, о старинном рецепте, бегстве Кита и находке на капище. О своем пребывании в логове Да решила рассказать чуть позже, чтобы не валить все в кучу.

— Самое главное, что, если мы не найдем Заговор ото Зла, черная сила вообще удесятерится. Это не я придумала, это в книжке той написано. Расползутся Челориллы по свету и всех превратят в оборотней. И нас тоже-е. — Я  захлебнулась в новом потоке слез.

Илья с серьезным лицом выслушал мою невероятную историю.

— Лера, не плачь, ты молодец — утешал меня пограничник, — Не струсила, не отчаялась. Не каждый смог бы выстоять в такой ситуации. Ты не упала духом и выполнила порученное задание.

— Какое? — удивилась я. После нескольких часов, прожитых в подземном мире в компании с Олзом, Да и Пересветом, события из нашей жизни вспоминались с трудом.
 
— Как это какое? — настала очередь удивляться пограничнику. — Тебя за подмогой послали? Вот ты ее и нашла в моем лице. Сейчас вместе поедем в Старое Село и всех защитим. Кто, говоришь, из наших уцелел? Деды ваши в Городе, Никита пропал, а Лара осталась с отцом Александром? Сильно она испугалась?

— Да так себе, — неопределенно ответила я, поскольку не знала, как лучше отозваться о Ларке, чтобы на ее фоне выглядеть в лучшем свете. И тут же перевела тему. — Я тебе еще кое-что расскажу. Они все не отбрасывают тени. Представляешь!
 
— Выходит, с нами сражаются вампиры и привидения. Ведь это они не отбрасывают тени и не отражаются в зеркале, потому что у них нет души.

— Они хотят нашу кровь выпи-и-и-и-ть? — я снова всхлипнула.

— Тьфу-ты, типун тебе на язык! — рассердился Илья. — Нечего бояться того, что еще не произошло и может никогда не произойти. Сначала нужно добраться до своих, а после будем думать, что это за Челориллы такие и какие у нас шансы на победу. Заодно обсудим, каким образом они вас выследили.

***

— Больше ждать не имеет смысла. Скорее всего Никита попал в лапы врагов, — заключил Илья.

Мы сидели в центре полукруглой полянки, которую отделяла от дороги березовая роща. Хотя младший Добрынин был довольно вредным малым и часто троллил меня, но от мысли о том, что он сейчас находится в плену, может быть, его пытают или вообще съели, сжалось сердце.

— Ну, и где теперь его искать? А также наших дедушек?

— Это пара пустяков, сейчас узнаем.

— Как? — огонек надежды затеплился в моей душе.

— Очень просто. Попробуем разведать обстановку.

— Как именно? Проползем по-пластунски вокруг Старого Села? — с интересом спросила я.

— Дурочка, — он взъерошил мои короткие волосы. — Запустим квадрокоптер.

Илья вытащил из своего необъятного рюкзака неизвестный прибор, похожий на огромного шмеля с четырьмя лапами-лопастями, и пульт управления. У меня в детстве имелся похожий от гоночной машинки.

— Ого, что это? — заинтересовалась я.

— Это беспилотный летательный аппарат, в народе именуемый дрон. Сейчас он проверит, какие-такие чупакабры появились в наших краях.

Илья бережно погладил стильный приборчик.

— Недавно выдали на пост для контроля лесного сектора. Граница ведь недалеко, а вокруг лес. Нужно постоянно знать, что в нем происходит. Прибор – высший класс. С дальностью полета пять километров.

— И ты умеешь им управлять? — сомнения не оставляли меня.

— Легко! Специальные курсы прошел. Отработал тридцать часов на тренажере-симуляторе.

Я восхищенно присвистнула.

— Как он работает? Покажи.

— Очень просто. Смотри, сейчас я активирую устройство, то есть подам сигнал для выполнения команды «Пуск». Вмонтированный приемник получит этот сигнал и передает на плату управления, оттуда – на моторы беспилотника. Далее происходит выполнение заданной команды.

— А он не потеряется в небе?

— Не беспокойся. GPS для чего? Контроллер отслеживает данные о местонахождение коптера максимально точно. Ну что, запускаем?

Илья поставил дрон на землю, взял в руки пульт и защелкал кнопками. Коптер понесся ввысь, издавая частый, короткий треск, похожий на звук промчавшегося мопеда на пустынной улице. Мы, задрав головы, наблюдали за полетом.

— Долго будет летать?

— Минут 10-15. Я задал ему максимальный охват местности.

Мы склонились над экраном телефона. То, что мы увидели, вогнало меня в глубокую тоску. Старый Лес стоял абсолютно голый и черный. Ни зеленого листочка, ни веселой лужайки, ни журчащего ручейка. Одна выжженная пустошь.

— Да, наделала дел твоя туча, — озадаченно наморщил лоб Илья. — Почти что ядерный удар случился.

Я понуро молчала.

— Интересно посмотреть, где территория зла оканчивается. — Илья опять заколдовал над пультом. — Нужно немного координаты полета изменить. Подержи, — он передал мне свой телефон.

В другое время я бы с восторгом повозилась с таким навороченным гаджетом. Но сейчас тоскливо следила за безжизненной картинкой на экране.

Вдруг послышался странный звук: будто множество стрекоз, басовито гудя, кружили над головами.

— Илья, скорее смотри. Здесь что-то происходит.

Мы впились в экран. Появились сами «стрекозы». Но не обычные, а покрытые стальной щетиной в виде зубьев вдоль обтекаемого брюха, с горящими фарами вместо глаз, и четырьмя мощными крыльями с густой сетью отверстий, из которых изрыгался огонь. Сверкая крыльями, «танцевали» они в небе.

— Ни фига себе. Не стрекозы, а натуральные ракеты, — удивленно присвистнул Илья.

Одна из «стрекоз», не складывая крыльев, развернулась и, оставляя за собой огненный хвост, понеслась прямо к нашему дрону, полностью заслонив экран телефона. Тут-же что то черное, страшное ударило по вершинам сосен и брякнулось о землю так, что весь лес загудел, застонал.

— Бамс! Тр-р-ах!

Эхо понеслось над деревьями и укатилось в лесную чащу. Осыпалась хвоя с сосновых вершин. Тишина, тягучая и властная, застыла над лесом…

— Нет! Не может быть! Что это? Слышишь?

Мы замерли, прислушиваясь. Звук усилился и изменился. Со всех сторон теперь доносилось звериное урчание: тоскливое и свирепое. Временами урчание усилилось, переходя в пронзительный скрежет и вой. Точно такой же, как вчера в Старом Лесу. Только теперь я знала, что означает этот звук, – так воют Челориллы.

Экран телефона замигал и погас.

— Черт-те-что, — Илья судорожно щелкал кнопками пульта. Тщетно. Темный гаджет не подавал никаких признаков жизни.

— Похоже, каюк моему коптеру. В жизни не мог себе представить, что бывают такие стрекозы, которые сбивают дроны. Теперь я точно поверю, что неладное творится в наших краях. Необходимо побыстрее к нашим двигать.

Илья споро подхватил мотоцикл и уселся в седло. — Садись сзади.

Крутнув изо всей силы ручку газа, он рванул с места.

— Обними меня крепче, — прокричал он и добавил, — а то свалишься.

Изо все силы прижавшись к твердой спине, я сомкнула руки на широкой груди. Сразу стало тепло и уютно. Эх, если бы еще вчера мне довелось вот так прокатиться с Ильей, я бы не помнила себя от счастья. Теперь я думала только о страшилищах и сбитом дроне.

Мы мчались по лесной дороге. Ветер шумел в кронах деревьев и в моих ушах. Показалось кладбище. Мотоцикл взвыл и резко затормозил. Я чуть не вылетела из седла. Это Илья заложил крутой вираж на одном колесе. Отъехав чуть поодаль, он заглушил мотор.

— Оставайся здесь, — коротко бросил он мне, а сам пошел вперед.

Перед самым заездом на мостик через речку Смородиновую посередине дороги высилась куча камней, а над ней склонилась довольно высокая березка со сломанным стволом. Ее густая крона перегородила узкую лесную дорогу.

— Интересно, кто это нагадил? — Илья оглянулся в поисках неизвестного вредителя.
 — Ладно, некогда разбираться. Сейчас отрублю ствол и освобожу проезд, — решил он.

— Илья, миленький, не руби, — заголосила я. — Смотри, березка еще живая! Все деревья вокруг почернели, а она до сих пор зеленая.

— Что за капризы? — недовольно спросил Илья. — Я тоже любитель природы, но у нас очень мало времени.

— Давай ей сделаем шину и перевяжем, — робко предложила я. — Может она оживет.

— Да чем же мы ее перевяжем, чудачка! Мы ведь не дома! И спас-пакет я лучше для людей приберегу. Нет, давай в другой раз. Я попытаюсь ее объехать, а потом, когда все закончится, вернемся и перевяжем.

Я глубоко вздохнула.

— Отвернись!

— Что???

— Отвернись, пожалуйста. Мне нужно переодеться.

Илья хмыкнул, но послушался. Я быстро стянула верх комбинезона, а затем и побывавшую в боях любимую футболку. Не будем жалеть! Я решительно рванула тонкую ткань и через пару секунд получила то, что нужно – длинную полоску ткани бывшего розового, а теперь серо-буро-малинового цвета.

— На, возьми.

Илья как-то странно покачал головой, быстро соорудил две шины из валявшихся повсюду веток и крепко обмотал березку остатками моей драгоценной футболкой. Слезы закапали из глаз, но я улыбалась. Березка выпрямилась и уже не загораживала дорогу. Мы бегом вернулись к мотоциклу, Илья завел мотор, включил фару и ошеломленно воскликнул:

— О! Смотри!

Я выглянула из-за его спины и увидела, как из-за куста, широко оскалив зубастую пасть, вылезла огромная черная собака, с шипением и свистом перемахнула через кусты и уселась перед мостиком, выставив вперед безобразные лапы-клешни.

— Прячься за меня, — страшным голосом закричал мой спаситель. Я проворно укрылась за могучей спиной пограничника.

Он кинул мотоцикл прямо на гадину. Раздался ужасный хруст, вой, машину затрясло и повело в сторону. Илья с трудом удержал руль и выпрямил мотоцикл. Челорилла, не обращая внимание на текущую из ран черную пену, проворно поскакала в речку и завертелась в воде вьюном. Как по волшебству, кровь моментально перестала течь. Зверь выпрямился и снова двинул на нас, низко опустив голову. Мотоциклист выхватил из-за плеча автомат. «Собака» отпрыгнула за обочину и, утробно лая, скрылась в березняке.

Илья пошел в ту сторону, куда эта гадина ускакала, внимательно поглядывая по сторонам. Вскоре он вернулся, держа в руке лохматый хвост.

— Что все это значит, Лера? — нахмурившись, спросил он. — Я молча пожала плечами.
Мы снова уселись на мотоцикл. Илья со всей силы газанул. Раздался ужасающий рев. Мотоцикл разогнался и легко перемахнул ветхий мостик.

За тысячу лет до катастрофы. Третье Дело Пересвета

…Капище осталось позади. Илько очутился в диковатом сумраке Старого Леса. Со всех сторон вздымались исполинские стволы вековых дубов, высоченные верхушки тяжелыми шатром закрывали небосвод. Кругом было тихо, лишь тонко звенели комары да доносилась сухая дробь дятла. Сквозь густую листву пробивался косой солнечный луч, освещая редким светом сырой полумрак чащи. Гигантские папоротники дрожали под ногами. Ноги приминали хрупкие стебли лесных колокольчиков.

В пути случалось разное. Раз наткнулся на коровий скелет, дочиста обглоданный вороньем: разбитый череп скалил зубы, чернел глазницами, травы росли между белыми ребрами. Еще наступил на гадюку, которая выползла из валежника. Почувствовал под ногой что-то мягкое и плотное, скосил глаза, – черные зигзаги вдоль бурого туловища, треугольная голова, острые буравчики глазок. Гадюка мгновенно свернулась в клубок, угрожающе зашипела. Отпрыгнул мальчик в сторону и побежал дальше. Рядом с ним по просеке, в столбе света, бежала его тень.

Когда от просеки отделилась дорожка, Илько уверенно свернул на тропу. Добежал до края и уткнулся в огромную поляну.

В самом дальнем углу рос древний дуб. Как уголь черны были ствол его и ветви. Корни оплели землю щупальцами. Чернее ночи было дупло в стволе, очертаниями подобное яйцу, с гладкими, будто обточенными краями. Вокруг слышался равномерный пчелиный гул.

Илько поклонился дубу, быстро разулся, обмотался веревкой, второй конец крепко привязал к суку, обхватил широкий ствол руками и ногами и с быстротой кошки ловко полез вверх. Аккуратно опустил в огромное дупло деревянную дощечку и спрыгнул на землю. Теперь дело за пчелами. Маленькие труженики зальют табличку своим медом и надежно сберегут послание на многие века.

Сделав работу, мальчик без сил свалился под раскидистым деревом и мгновенно уснул…

Проснувшись, пошагал дальше по косогору. Вдали возвышалась покрытая хвойным лесом Белая Гора. Ноги невольно сворачивали на знакомую тропу, ведущую к Городищу. Но мальчик твердо помнил про свое обещание бежать прямиком в Путивль. Он ускорил шаги, но вскоре неясная тревога заставила остановиться.

Илько опустился на прохладный камень и приложил ухо к земле. Ухо уловило отдаленный гул.

Погоня! Все ближе и ближе топот вражьих ног. Да, не зря подгонял его старый Пересвет.

— Бежим, Дружок, — встрепенулся Илько.

Они помчались вперед, пока не очутились в чаще дремучей. В эти края редко забредали люди, разве что отшельники да охотники. Сыростью дышала чаща, тянуло холодом по ногам, вверх клубились зловонные испарения.
 
Кружа перелесками и оврагами, Илько вышел к большому, что озеро, непроходимому болоту. Зашуршал камыш, с кряканьем взлетела дикая утка, за нею другая, и скоро в воздухе повисла огромная туча птиц, с криком круживших вокруг мальчика.

Илько в тревоге огляделся. Через болото была проложена гать из древесных стволов, расколотых пополам и уложенных на кучи хвороста и ветвей кустарника. На месте их удерживали длинные колья, забитые глубоко в землю. Едва мальчик ступил на первое бревно, прямо перед ним из трясины с шипением и свистом выскочило чудище.

— Змей Горыныч, — отшатнулся Илько.

Ядовитое дыхание семи пастей вмиг пахнуло на мальчика смрадом. Чудище выгнуло длинные скользкие шеи, стараясь обвить ими ноги мальчика. Семь пар острых зубьев защелкали перед глазами. Илько на миг застыл. Единственный путь к спасению – внезапно отпрыгнуть, швырнуть в зенки земли, в глотки – ветки и мигом выскочить из болота. Он так и сделал.

Но дракон изрыгнул клубок пламени, и перед мальчиком непроходимой стеной встал колючий кустарник. Куда бы Илько ни сунулся, всюду его встречали твердые, как гвозди, и острые, как осиные жала, иглы. Колючие побеги обвивали туловище, не давали ступить шагу. Он с трудом пробирался среди тесно стоящих колючих кустов, проваливался в глубокие кочки. Мальчик был весь исцарапан, разорвал рубаху и чуть не выколол глаза острыми шипами.

…Утробно воя, из леса выскочила стайка невиданных чудищ. Впереди – громадный черный тигр с переливающимися горящими глазами, следом – клыкастые полулюди-полузвери с волчьим обличьем и человеческими туловищами. За ними на болото в облаке огненного вихря спустился кто-то рогатый, с медной бородой. Вдобавок одноглазый. В руке длинный кнут.

Клыкастые звери с воем бросились на мальчика. В этот миг страшный, лютый Змей Горыныч, дыша пламенем, подцепил его верного пса когтем. Миг – и бедный Дружок исчез в одной из разинутых пастей...

Как ни отбивался мальчик мотыгой и ножом, повалили его на землю, скрутили руки за спиной и поволокли за собою. Только и успел рассмотреть Илько в темноте кривую ухмылку одноглазого меднобородого карлика.

Окончательно теряя сознание от боли и отчаяния, услышал мальчик резкий щелчок кнута и негромкий приказ:

— В подземелье упрячьте…

Антрумы и Тавы

На полной скорости мы ворвались в Старое Село. Уже совсем рассвело. С обеих сторон открывались калитки, и на улицу выползали ужасные твари. Как много их было! Сомкнув ряды, чудища тащились следом, стуча мохнатыми хвостами, утробно воя и протягивая когтистые лапы. Разлетелись, каким-то чудом уцелевшие два одичалых кота. Но ненадолго. Челориллы коршуном накинулись на них и разорвали в клочья.
Я закрыла глаза и уткнулась лицом в камуфляжную куртку Ильи. Куртка пахла солнцем, бензином и немного смолой. Капающие слезы оставляли на грубой ткани темные пятнышки.

Перед самым парком омерзительный эскорт наконец отстал.

— Говори, куда ехать, — обернувшись, прокричал Илья.

Я махнула рукой влево:

— Там, за развалинами, подземный ход.

У фонтана мы спрыгнули с мотоцикла. Илья закатил его в кусты.

— Жалко, велосипеды пропали. Что я Александру Ивановичу скажу? — забеспокоилась я.

— Скажешь, что выполнила поставленную задачу, — коротко ответил Илья.

Мы замаскировали место входа валявшимися поблизости ветками и протиснулись в лаз. Затем плотно забили кирпичами отверстие. Работали молча: и так все понятно без слов. Закончив работу, двинулись по подземному ходу. Я – нормально, только локти ободрала об твердые стенки, да разбитая нога сильно болела. Илья с трудом протискивался сквозь узкий проход. Но все же мы очутились на заднем дворе отца Александра.

— Мы здесь! — не удержавшись, завопила я.

Илья первым шагнул в дом. По дороге не удержался и чмокнул Ларку, выскочившую на мой крик. Ладно, еще посмотрим, когда я от Челорилл всех спасу, кто кого чмокать будет.

На голове священника красовалась вполне профессионально наложенная повязка из марли и ваты. Не зря Ларка на курсы Красного Креста бегала. Я тут же поклялась самой страшной клятвой с первого сентября записаться в школу парамедиков.

— Что-то вы задержались, давно вас поджидаем, — прокомментировала наше появление Ларка, как будто не в логово мутантов посылали, а за булочками к завтраку. — Где Кит? — Я дернулась было, чтобы достойно ответить, но Илья придержал меня за руку и вкратце обрисовал наши приключения. Лара молча слушала и одновременно заваривала чай в термосе.

— Что ж, будем поджидать Никитоса. А вы, герои, пейте, травяной чай «Бодрость», — торжественно вручила она нам одноразовые стаканчики, из которых струился пар.

Илья пожал ей руку. Я показала язык. Лара независимо дернула плечами и принялась обрабатывать мои раны.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся Илья, сделав последний глоток, — бодрости и вправду прибавилось, теперь и думается веселее. Прежде чем, искать Никиту, нужно прояснить одну вещь. Мне лично непонятно, почему эти самые Челориллы поджидали нас у мостика. Как они узнали, что мы в Ромашково? Кто их предупредил? У них что, мобильная связь есть?

Все замолчали. Казалось, воздух в комнате стал плотным и тягучим.

***

За окном серело утро. Но в доме отца Александра не спали. После нашего возвращения мы наскоро поговорили о загадочных событиях вчерашнего дня и своих предположениях по поводу случившегося.

— Лера, подумай, кто мог за тобой следить? — Илья настойчиво добивался ответа на свой недавний вопрос.

Я забралась на освободившуюся лежанку и стала по очереди перебирать все недавние воспоминания. Прямо скажем, не очень приятные. Во-первых, те странные следы задом-наперед в нашем дворе. Кто-то спустился с неба, протопал задом-наперед от калитки к дальнему забору, снова взлетел и улетел, неведомо куда. Карлсон, который живет на крыше?

Затем мы полезли с Ларкой на чердак, и кто-то сбросил вниз лестницу. Никогда не поверю, что она свалилась сама по себе. Противный Кит в это время был на рыбалке с Лешкой. Кто еще? Бабушка Йовга? Оторвалась от сбора колорадских жуков на огороде и притащилась? И в отместку за то, что никто ей не рад, своротила лестницу? Дичь какая-то!

…А когда мы отправились в Стеклянную Баню, в меловых соснах мелькал красный платок бабушки Йовги, хотя в это время она была на утренней службе.

…И на мосту через речку Смородиновую нас с Китом поджидали наши соседи, но уже не люди, а Челориллы, неизвестно как узнавшие о наших планах.

Всякие другие необычные детали теперь припомнила я, на которые раньше не обращала внимания. «Неужели?..» — от ужаса я покрылась липким потом. Простая и одновременно страшная отгадка лежала передо мной, как на ладони. «Кто-то, невидимый для нас, ходит рядом, следит за каждым нашим шагом и докладывает подземным гномам». — Я вздрогнула от этой мысли. — Кто-то из своих шпион?

Неуловимая мысль о чем-то чрезвычайно важном мелькнула в голове. Ну конечно, как я могла забыть о поручении Пересвета?

Ведь он сообщил важную новость о том, что в его времена не только Великое Зло пришло на землю. Еще у его знакомых был похищен магический оберег. Чтобы его вернуть, нужно пройти волшебный путь, собрать символы небесные и открыть страшную тайну. Не зря, выходит, Киту квесты чудились.

Мысль же моя была о том, что «волшебный путь», «символы небесные», «оберег» есть не что иное как «Четыре Антрума пройди, Три Тава соедини и Жезл Бессмертия зажги». А что, подходит. Волшебный путь – это четыре Антрума. Тав вполне может сойти за небесный символ. Ну и оберег – и ежу понятно, что это Жезл Бессмертия.
Так вот что означает таинственная надпись на медном диске из Белой Горы!

Значит, опасаясь за свою жизнь и не надеясь на то, что его послание князю дойдет, Пересвет зашифровал и спрятал подсказки, как найти жезл. Зачем только это нужно, не совсем ясно. Ладно, по ходу дела разберемся. Кстати, не мешало бы сам диск еще раз осмотреть. Впрочем, пока не к спеху. Текст отпечатался в памяти накрепко. Даже к лучшему, что с собой не взяла. В тех передрягах, что я побывала за эти два дня, ценный артефакт наверняка бы куда-то задевался.

Да, задали задачку Пересвет и Илько. Что же делать? Рассказать о полученных заданиях? Сообща искать Тавы и Антрумы? Но тогда жизнь всех будет висеть на волоске. Или не признаваться в той беде, что нависла над нами? Тихонько искать самой, брести наощупь, пока не доберусь до жезла, а затем уже самой диктовать условия гномам? Ведь что-то мне подсказывает, что тот ключ, что они клянчат у меня, очень тесно связан с жезлом и всем остальным. И пока я не распутаю этот клубок, не отодвинутся несчастья, обрушившиеся на Старое Село.

Или я капитально ошибаюсь? Тем более лучше самой во всем разобраться, а в конце потрясти всех своим рассказом, как мне это удалось. Илья тогда точно в меня влюбится. Решено! Буду молчать. Еще поднимут на смех, особенно Китяра. Помощь буду просить незаметно, не посвящая никого в детали. 

— Послушайте, Александр Иванович, — незамедлительно приступила я к делу. — Совсем забыла вам сказать. Месяц назад на Белой Горе я нашла старинный медный диск. На нем были знаки высечены, я их расшифровала. Речь идет о каких-то Тавах и Антрумах. Вы, случайно, не знаете, чтобы это могло значить?

— Знать не знаю, но предположить могу, — спокойно ответил отец Александр. — Тавро, как известно, – это знак. В старину была еще такая буква – «тав» называлась. В праславянской азбуке и во всех надписях древних она выглядела как крест. То есть это был символ спасения, ниспосланный небесными силами.

— Значит «Тав» – это крест и небесный символ? — с замиранием сердца переспросила я. — Точно, точно, миленький Александр Иванович? — Священник степенно кивнул головой.

«Значит, один Тав я уже нашла», — облегченно выдохнула я, лихорадочно разуваясь и вытряхивая носок. На пол выкатился маленький камушек.

— Закатился и ногу натер, — небрежно ответила я на немой вопрос присутствующих. — Даже водянка вскочила, могу показать. — И тут же переключила внимание на следующий интересующий меня предмет:

— Кто-нибудь знает, что может быть Антрумом?

Илья и священник молча покачали головами.

— Я знаю, — вдруг объявила Лара.

— Ты??? — я задохнулась от возмущения. — Чего же ты молчала? Я тут мучаюсь, понимаешь, не могу ничего придумать, а ты…

— Ты не спрашивала, — резонно возразила Лара. — Как только ты огласила свою шифровку, я сразу залезла в поисковик и отыскала все значения непонятных слов. И записала в твою книжку электронную. Про «тав» тебе уже пояснили, а про «антрум», вот, пожалуйста, выбирай, какое больше нравится. — Она невозмутимо включила планшет и прочитала:

«Антрум – «полость, углубление в ушной кости, в древней мифологии – «проход сквозь время». Ученые предполагают связь между Антрумом и геопатогенной зоной: при входе ощущается значительное колебание звуковых волн, вихревые потоки и электромагнитный импульс, как при ударе током».

— Ларка – ты лучшая! — с чувством произнесла я. — Кости и уши нам без надобности, а вот проход и вихревые потоки – самое то.

«Наверняка Пересвет имел в виду нечто подобное – пустое пространство, дыру или другое подобное», — лихорадочно соображала я. — «Вау!! Буква «А» на кладбищенском склепе в Ромашково! Получается, что это… и есть Антрум? Значит, я не только нашла первый Тав, но и прошла первый Антрум, тот самый «проход сквозь время», который привел нас в Нижний Мир? Фантастика!

Зато теперь все сходится. Антрум – это вход в подземный мир. Если верить диску, – их четыре. То есть теперь, как только вижу букву «А», ищу рядом подземный ход и пробираюсь по нему. Зачем, – понятия не имею. Но зачем-то его нужно пройти, чтобы добраться до Жезла Бессмертия и зажечь его. Тавы…, так сразу не придумаю. Хотя, почему не придумаю? На диске, помнится, были непонятные углубления, я еще подумала, для чего они? Теперь ясно, для чего. В них нужно вставлять эти камушки с крестов. Поглядим, что произойдет».

Последние слова я незаметно произнесла вслух. Лара как-то странно на меня глянула, но ничего не сказала. Я, увлеченная своими догадками, не обратила на это внимание.

«Остается загадочный ключ. Почему Олз требовал именно ключ? Что-то здесь не сходится. Но в любом случае диск должен привести меня к ключу, или… прописана совершенно другая кодировка», – со вздохом подвела я итоги брейн-шторма.

— Дедушки до сих пор не вернулись. И Никитос пропал, — в который раз повторила Ларка.

— Больше ждать нельзя, нужно отправляться на поиски. — Я была настроена решительно. — Раз они до сих пор не вернулись, значит с ними что-то случилось. Они попали в лапы Челорилл, я чувствую!

— Хватит, набегалась уже, — остановила меня Лара. — Только окажешься без присмотра, сразу влипаешь в истории разные. Хорошо, что Илья вовремя подоспел. Что бы я маме сказала?

— Что ее младшая дочь активно проводит каникулы, — гордо приосанилась я. — Ладно, я хотя бы из дома выгляну, посмотрю, что там творится. У меня комбинезон черный, может не заметят.

Никто мне не возразил. Я стрелой понеслась на выход, в коридоре на полной скорости зацепилась ногой за разноцветную дорожку, устилавшую пол, грохнулась, кубарем скатилась со ступенек и плашмя растянулась на грязной земле. Если не считать довольно сильного ушиба, получилось довольно эффектно. Почти как при штурме учебной полосы препятствий в летнем лагере.

Осторожно выглянула за заборчик, отделявший владения отца Александра от остального парка. Потянуло прохладой. Вокруг стояла звенящая тишина. Не доносилось ни одного звука, как будто мы остались во Вселенной совершенно одни. Но ведь Челориллы здесь! Они никуда не делись, караулят каждый наш шаг и готовятся на нас напасть!

Донесся посторонний звук. Я насторожилась. Звук постепенно нарастал. В туманном парке блеснул огонёк. На лужайку выкатились старенькие дребезжащие «жигули» с зажженной одной фарой. Позади мчался раздувшийся до размеров небольшого тигра Васька.

Машина остановилась, мотор затих. Дверцы открылись, и на лужайку высыпали… наш дедушка, дедушка Добрынин и… продавщица тетя Таня.

— Мы вас со вчерашнего дня поджидаем, — невозмутимо произнесла Ларка. Ага, а сама как пуля вылетела, даже о Челориллах забыла.

Дедушка торопливо обнял нас с Ларой:

— Все-все сейчас друг другу расскажем. Главное, что вы живы и здоровы. 

Три гнома в подземелье

Черные гроздья лишайников сползают по серым камням. Узкая дорожка бесцветных дрожащих нитей с черными головками тянется вниз, пожирая все живое на своем пути. Оттого сыро и сумрачно в могильной темноте пещеры. На широком постаменте, где недавно возлежал огромный дракон, сидели и злобно ссорились три гнома.
 
Так тщательно продуманная и выверенная столетиями операция вдруг дала трещину.

Девчонка послушно нашла карту, отправилась в лес, отыскала закладку и выпустила Великое Зло. Вся живность сразу превратилась в покорных Челорилл, что облегчило поиски ключа от Бессмертия. Но дальше что-то пошло не так. Как посмела она проявить непокорство и вырваться из подземных чертогов, не пообещав отдать ключ! Если ей первой удастся собрать спрятанные Знаки, она совершит то, что до нее никому было не под силу – соединит ключ и Жезл Бессмертия!

— Какого черта вы позволили ей безнаказанно убежать и подняться наверх? Причем на глазах у Верховного Ладона Ложи Бессмертных — орал Первый гном.

Второй гном стал оправдываться:

— Ладон, все произошло внезапно и вопреки нашей воли. Мы оказались бессильны. К тому же мы не думали, что девчонка сможет переплыть реку мертвых и остаться живой.

— Зато мы разбили заветный кувшин на мелкие кусочки, и теперь им никогда не добраться до Заговора ото Зла, — подлизался Третий гном.

В случайности Первый гном не верил. Значит, девчонка не так проста, как казалось, когда ее разыскали среди миллиардов людей и изучили до последнего миллиметра. И нашли ту заветную отметину – знак Высших Сил.

Спокойно, несколько сбоев еще не означают провал задуманного. Просто нужно немного откорректировать план и учесть все риски… Если только девчонке кто-то не помогает. И этот «кто-то» не может быть никем, кроме…

— Ладон! — захныкал Второй гном. — Это все старый Пересвет, хотя его косточки должны были сгнить еще тысячу лет назад. Сам прибивал его цепями к стене. Только ему доступно умение разрушать наши чары и связываться с особенными людьми.

Пересвет! От этого имени у Первого гнома вырвался новый звериный рык.

— Молчать, — рявкнул он на собеседников. — Не так опасен сам Пересвет, как то, что противная девчонка по его указке активирует ключ. Тогда весь наш замысел рухнет. Не допустить этого никоим образом! — затрясся он от злобы.

— Срочно достаньте мне рецепт Пересвета и разыщите ключ. Без этих главных предметов жалким людишкам никогда не разрушить наши чары. Завтра наступит Последний день, когда мы откроем хранилище Зла. Воды Нижнего Мира соединятся с водами Реки Смородиновой, и миллиарды личинок Челорилл расползутся по земле, заражая слабых людишек. Все станут нашими послушными рабами. Тогда и займемся непокорной девчонкой – смерть Пересвета покажется ей раем.

Первый гном яростно рычал, топал ногами, затем принялся своими клешнями крушить перегородки пещеры.

Положение ухудшается

Все сидели в уютной столовой отца Александра, пили чай и по очереди описывали свои приключения. Дедушка задумчиво грыз дужку очков. Так он обычно делал в минуты напряженных размышлений. Дедушка Добрынин, не такой задумчивый, тут же вывалил свои сомнения:

— Может это все фантазии детские? Нет никаких оборотней? Просто смерч пронесся, такое иногда бывает в здешних местах. А внучок мой младший заблудился в потемках и вот-вот вернется?

Ему мягко возразил отец Александр:

— Думаю, вы недооцениваете случившееся, Виктор Сергеевич. Ядовитое облако, накрывшее Старое Село, необъяснимые события в парке, уродливые существа вместо людей и зверей, — все это произошло с нами. Без сомнения можно утверждать, что Зло проникло в наш мир.

Священника поддержал Илья:

— Лично наблюдал, как стрекоза разнесла квадрокоптер, а собака окунулась в речку, и все раны тут же исчезли.

Я тоже робко напомнила о некоторых необъяснимых явлениях:

— Из Реки вылезли крокодилы и погнались за нами, а затем исчезли... — я запнулась от неясной мысли, скользнувшей как молния.

Тут и наш дедушка очнулся от своих раздумий.

—Да, разворошила ты муравейник, детка, — мягко пожурил он меня. — Тысячу лет никто ничего не трогал, пришла Лера, и весь мир пошел навыворот.

— И это все, что ты можешь сказать? — задохнулась от возмущения Ларка. — Да ее за такие штучки в Сибирь сослать надо, чтобы неповадно было по лесам шастать и чемоданы откапывать!

— Погоди, не кричи, — поморщился дедушка. — Если я правильно понял, вы вдвоем в лес пошли? А ты ведь старшая, так что с тебя спрос еще больше.

— Да если бы я знала, что из ее затеи выйдет, засадила бы в погреб и лично караулила, пока ты не вернешься, — не унималась моя старшая сестрица.

Тут уж я не выдержала и закричала в ответ:

— Ведь ты сама мне эти шары, распроклятые, подсунула, и все мечтала, чтобы побольше побрякушек старых найти для своих презентаций драгоценных! Хотела кучу лайков отхватить. Вот и отхватила. Все от ужаса в Челорилл превратились.

Ларкины глазищи вспыхнули гневом:

— Потому что ты; меня на чердак тот гадский потащила, еще и назад не давала спуститься. И с картой по пятам таскалась, все в лес упрашивала пойти. Просто пожалела тебя, дурищу.

Дедушка внимательно глянул в лицо старшей внучки и спросил:

— Лариса, ты хочешь что-то добавить по существу? Зачем же беспрерывно давить на ребенка? Ей и так не сладко. Ты все-таки старшая…

— Вот именно. Ты сам сколько раз говорил, что младшие должны слушаться старших. А Лерка никого и никогда не слушается! И тебя в том числе! А я…, что я могу … — из прелестных голубых глаз закапали слезы обиды.

— Конечно, конечно, — обнимая старшую внучку, согласился дедушка. — Лера должна тебя слушаться. Но и ты не пережимай со своим старшинством. Она ведь свободный человек. И вообще, перестаньте пререкаться, что сделано, того не воротишь. Теперь мы сообща должны думать, как из беды выпутаться. Лера, детка, давай-ка еще раз вместе прочтем ту удивительную книгу, которая вчера так кстати выпала из шкафа уважаемого Александра Ивановича.

Я быстро выхватила драгоценную Хронику и сияя от гордости, как будто сама выводила эти старинные письмена, прочитала главу о древнем знахаре.

— Представляете, что это значит, — обратилась я взволнованно к присутствующим. — Давным-давно на месте Старого Села жил-был великий знахарь Пересвет. Он изобрел Заговор ото Зла. Когда на его племя напали неведомые пришельцы, он отправил послание князю в Путивль. А в послании предупредил, что подобное может повториться. Чтобы мир не заселили бездушные Челориллы, нужно их расколдовать.
Я набрала побольше воздуха и приступила к следующей, более опасной, части своих открытий, стараясь не наговорить лишнего:

— Пересвет оставил зашифрованные подсказки. Когда мы прятались в грибоварне, я увидела на стене нацарапанные слова: «среди баб квитковых упрятан…». Вчера в Ромашково в старой землянке я нашла кувшин. Но он разбился, и уцелел только маленький кусочек, — я продемонстрировала осколок. — Мне кажется, что это и есть часть рецепта Пересвета.

Долгих пять минут в комнате царила тишина.

— Кое-что я могу предположить, — наконец объявил дедушка. Все застыли в напряженном ожидании. — Раньше я только догадывался, а теперь после всего, что с нами произошло, просто уверен. Уверен, что древние люди тоже оказались в подобной ситуации. И описали случившееся в легендах и сказках. Всем нам знакомые Змей-Горыныч, баба-Яга, Кощей Бессмертный, чудища с человеческими головами и прочая нечисть – это и есть силы Зла, которые охотились на людей. Наоборот, заколдованные царевны, чудище из Аленького цветочка, царевна-лягушка, – это жертвы воздействия неизвестного яда.

— Челориллы! — выпалила я.

Дедушка кивнул. Все задумчиво молчали, будто вспоминали ожившие сказки.

— Я полагаю, что этому можно найти научное объяснение, — после паузы продолжил дедушка. — Вероятно, личинки отрицательной силы, то, что люди называют Злом, существовали в природе всегда в виде микроскопических насекомых. Личинки смешивались с песком, землей, старым мхом в виде пыли и оставались засохшими мумиями много столетий и даже тысячелетий. Но при неизвестном науке взрыве энергии они оживают. Став вновь активными, личинки внедряются во все живое. В сказках это называется колдовством, а по-научному – «приводит к необратимым мутациям».

— Я ничего о скрытых силах Зла не знаю и никогда ими не интересовался. — покачал головой дедушка Добрынин. — Но скажу вам прямо, Николай Романович, не верю я, что чудовища из сказок могут появиться в 21-м веке и приняться истреблять всех без разбора.

— Вам недостаточно того, что случилось с жителями Старого Села, Виктор? — мягко спросил отец Александр. — После произошедшего мы не имеем права просто отрицать факты потому, что не верим в них.

— А я и не отрицаю очевидных фактов, например, снежного человека или Бермудский треугольник, или монголо-татарское иго, и считаю их совершенно достоверными. Но выдавать Змея Горыныча и Кощея Бессмертного за реальных злодеев – это полная ерунда.  — Добрынин-старший продолжал упорствовать.

— Мы считаем эти явления невероятными только потому, что не ощущаем окружающего нас невидимого мира и не понимаем законов, которым он подчиняется, — вежливо возразил наш дедушка. — Однако, согласись, Виктор, что последние события представляют этому убедительное и страшное доказательство.

— Не могу поверить, что в 21-м веке моя семья стала жертвою яда, который вылили на нас сказочные злодеи! Мы просто отравились угарным газом, и у нас случились на этой почве коллективные галлюцинации. — Дедушка Добрынин упрямо сжал кулак.

— Друзья, — снова заговорил наш дедушка. — Не все так безнадежно! Ведь если люди и звери превратились в Челорилл под воздействием колдовских чар, то, исходя из сказочного опыта, их возможно расколдовать! А что значит расколдовать с точки зрения науки? Воздействовать на отрицательную энергию с помощью мощного заряда положительной. По-простому – найти противоядие. Или Заговор ото Зла.

Все глубоко задумались. В моей голове разорвалась молния: я вспомнила слова Олза о скором Последнем Дне и о том, что всего два дня осталось. И в послании Пересвета говорилось, что в Громовой день примут лик прежний. На что все они намекали?

Я поделилась своими опасениями с присутствующими.

— Послушайте, — вдруг подала голос Лара. — Помните, вчера мы вели спор о пророке Илье. Никита хотел, чтобы всех Челорилл смыло потоками воды и сожгло благодатным огнем. И все допытывался у Александра Ивановича, не сможет ли Илья-пророк наслать огонь на Челорилл. Не может это быть как-то связано?

Я окаменела от страшной догадки.

— Александр Иванович, скорее скажите, как день Ильи-пророка называли у древних славян? 

— Как называли? — немного растерялся под моим напором батюшка. —Да очень просто… Ильин день или Громовой праздник, или… Громовик… Стойте! Это значит…

— …значит завтра все случится, — подхватил Ларкину мысль Илья. — Потому что наступит день Ильи-пророка, он же Громовик. Челориллы превратятся в обычных людей и понесут миру горести и несчастья.

— Значит, если мы не найдем за два дня рецепт Пересвета, сами превратимся в Челорилл, — подытожила молчавшая все время тетя Таня.

Все озадаченно замолкли. В застывшей тишине Лара задумчиво протянула:

— Где же все-таки пропал Кит?

Где же, в самом деле, был в это время Кит?

На поросшем склоне горы, вдали от протоптанных дорожек, притаилась узкая расщелина. Лучи солнца никогда не приникали внутрь, их заслонял огромный валун, вросший в землю прямо перед входом.

Из подземелья тянуло тяжелым запахом плесени и гнили. Извилистый подземный лабиринт вел в обширную пещеру, где в центре неизвестно кем был сооружен каменный помост. Сейчас на нем крепко спал бледный, грязный и, видимо, глубоко уставший мальчик.

Порыв воздуха достиг спавшего и разбудил его. Мальчик открыл глаза и содрогнулся – от долгого лежания на холодном камне он совершенно окоченел, особенно ступни в одних только носках. Он встал, хотел напиться, но не нашел ни капли жидкости. Тогда он снова лег.

В эту минуту в проеме возникла черная тень. В пещеру вошел сгорбленный гном неопределенного возраста, с злым и неприветливым лицом, наполовину скрытым черной маской. Одет он был в длинный черный балахон, в руках держал тарелку, издававшую тошнотворный запах, и кувшин.

— Кхе-хе! Очухался? — проскрипел гном человеческим голосом.

— Кто вы такой? — попятился Кит. — Где я? Чего вам от меня нужно?

— Слишком много вопросов, — оборвал злой гном. — Всему свое время. Ты среди себе подобных. Поэтому не стоит нас боятся.

— Никто и не боится, — храбро заявил мальчик, но его голос предательски задрожал.
— Вот и славно, — карлик зловеще усмехнулся. — Полакомься пока изысканным обедом, а потом поболтаем о том, о сем.

Он поставил на землю тарелку и кувшин. Сквозь натянутую ткань выпирал огромный горб. Через секунду гном исчез.

Никите страшно хотелось есть и пить. Он попробовал неаппетитную серую массу, с отвращением скривился и выплюнул на землю. Решил просто попить воды. Жидкость в кувшине была мутной странного кисло-сладкого вкуса. Мальчик хлебнул противное пойло и вскоре забылся тяжелым сном.

***

Неизвестно, сколько времени прошло, когда Кит снова очнулся. Все тело горело, голова раскалывалась на части. Попробовал пошевелиться – руки-ноги онемели, свинцовая тяжесть наполнила каждую клеточку. С трудом сглотнул пересохшим горлом.
Пространство наполнилось густым едким паром, из которого медленно обрисовался маленький силуэт. Широкая медная борода развевалась в туманном пару. Еще один гном-облако склонился над беззащитным мальчиком. Никита почувствовал, как его буквально сканирует острый злобный луч и на всякий случай снова крепко зажмурился.

— Зря притворяешься, я прекрасно вижу, что ты очнулся, — заскрежетал одноглазый гном.

Кит молчал, как убитый, по-прежнему не открывая глаз.
 
— Начнем знакомится. Меня зовут Олз. Гном подождал некоторое время и продолжил:
— Не хочешь говорить? Ну что ж, можешь молчать. Мы и так прекрасно знаем тебя, Никита Добрынин. Ты хочешь спросить, откуда? Так и быть, отвечу, не дам тебе умереть от любопытства. Сам того не подозревая, ты стал участником «Пандоры». Мы долго готовились к ней. Поэтому ты здесь. Но ты не пленник – ты наш союзник.

Никита почувствовал, как от ужаса зашевелились волосы на затылке, а футболка моментально взмокла от пота. Неужели конопатая Лерка была права насчет тех каракатиц. Как их там зовут? Челориллы, кажется?

— Вначале мне донесли мои агенты, — продолжил Олз, будто не замечая его смятения, — что ты верный товарищ. Для устрашения твоих близких по решению Ложи Бессмертных тебя приговорили к смертной казни! Но совсем недавно ты проявил себя по-другому, чем оказал великую услугу нашему делу и за это заслуживаешь награду. Потому что ты совершил низкий поступок.

— Когда? — переспросил Кит с искренним удивлением.

— Вчера, — подтвердил Олз.

Вчера?! Мальчик сразу припомнил поездку в Ромашково, когда он трусливо бросил Лерку, а сам удрал, куда глаза глядят. И свое позорное падение в канаву тоже вспомнил. От стыда он мгновенно покраснел. Тем не менее, собрав в кулак остатки мужества, он деланно засмеялся:

— Ха-ха-ха! Да вы гоните. Какие ложи, партеры? Мы что, в театре? И вообще, если меня убили, то как я очутился здесь? Значит, меня оживили?

Олз невозмутимо ответил:

— Члены Ложи Бессмертных способны внедриться в астральное тело человека. Анйов проник в твою душу. Ему удалось обнаружить, что под тонким слоем добра в тебе таятся злые намерения и склонность к дурным поступкам. Это соответствует нашим критериям отбора. Поэтому Ложа Бессмертных отменила свое предыдущее решение.

Анйов дал тебе выпить лекарство, которое повергло тебя в летаргический сон. — Олз взмахнул своей клешней с острыми когтями.

Никита заметил, что в стороне стоял его недавний знакомый – гном в черном, выпирающем на спине, балахоне и злобно ухмылялся.

— Ну и что, — быстро воскликнул он, — я больше так не буду...

— Не полагаешь ли ты, — высокомерно прервал его Олз, — что так легко исправиться от недостатков, когда они уже внедрились в твою душу.

С поникшею головою стоял Кит перед своими мучителями. Муки совести заполнили его душу! Как раскаивался он в трусливом своем поведении!

— Не ваше дело! — заорал он, чтобы не показать своего смущения. — Как вы посмели без спроса залезть внутрь меня?

— Ха-ха-ха! Бессмертные могут все! Дурачок, не перечь нам.

Никита закусил губу и молча слушал страшные слова своего палача.

— Теперь ты в полной нашей власти, — продолжал Олз. — Если ты надеешься, что тебя будут искать, так вот последние слова твоего дедушки, которые мы подслушали. «Сколько нас осталось?» – спросил он. «Шестеро, – ответили ему. – Шестеро, — повторил он, — в том числе двое детей. А где этот мальчишка, не знаю и знать не желаю. Трусливый щенок. Нам противно о нем вспоминать». За твое предательство тебя вычеркнули из команды людей. Теперь ты только наш.

— Что вы от меня хотите? — Голос Никиты дрожал, щеки пылали, сердце отчаянно колотилось.

Олз, помедлив, проблеял:

— Рано тебе все знать. Впрочем, почему бы не приоткрыть нашу тайну. Тысячу лет назад мы отобрали у людей магический Жезл и создали Ложу Бессмертных. Для этого нам пришлось спуститься в Нижний Мир. С той поры никому из живущих людей не удавалось нас видеть. Зато мы отлично знали все, что происходило наверху, и управляли вашим миром по своему усмотрению. Сейчас пришло время продолжить наше бессмертие еще на тысячу лет. Но утерян ключ от Жезла Бессмертия. Твоя подруга нашла ключ, но не желает его нам вернуть. Тебе придется помочь нам...

«Никакая она мне не…» — хотел привычно возразить Кит, но осекся – до того нелепым и нереальным казалось все услышанное. Наконец он заговорил, но, к своему удивлению, произнес совершенно другие слова:

— Делайте со мной, что хотите, мне все равно. Об одном только прошу: передайте дедушке, что я прошу у него прощения за все. Лерке тоже скажите, — после некоторой паузы с усилием проговорил он. И устало добавил: — Скорее начинайте, нет сил ждать неизвестности.

— Потерпи еще чуть-чуть, – произнес Олз таким странным тоном, что Кит снова вскинулся. — Скоро ты сможешь лично ей это повторить.

— Мы устроили так, чтобы она кинулась на твои поиски, — хвастливо добавил Анйов. — Здесь мы будем поджидать ее с распростертыми объятиями. Так решил Верховный Ладон Да. Если ты перевернешь это имя, ты поймешь его предназначение.

— Что-о-о-о-о? Жесть! И как он выглядит?

— Люди не могут видеть Верховного Ладона, — отрезал Олз. — Для вас – это сгусток энергии, которая парит над миром. Он – везде и в каждом из вас. Только посвященным членам Ложи Бессмертных дозволено лицезреть Великого Да. Однако, довольно болтовни! Пора приступать к делу.  Чтобы ты окончательно отбросил всякие сомнения, покажем тебе обряд великого превращения в Челориллу.

— Не-е-е-ет! — в отчаянии завопил Кит. — Я не хочу-у-у-у-у!

— Тебя никто не спрашивает, — хищно оскалившись, ответил Олз, попятился назад и внезапно исчез, растворившись в плотном облаке пара и унося с собою горбатого Анйова и последние остатки света...

Никита огляделся. Сплошная темнота обрушилась на него новым ужасом. Ни шороха, ни звука. Но вот откуда-то издалека послышался сильный шум. Кит напрягся. Через минуту в пещеру заползли два лохматых волка с кабаньими мордами. Они схватили упирающегося мальчика и поволокли прочь.

Никита очутился в довольно обширном зале. Искрящиеся сосульки разных размеров и причудливых форм свешивались с потолка и росли из пола. С огромного нароста, свисающего прямо над его головой, капали сочные капли. Водяные жемчужинки падали в огромный чан.

Из чана струйка воды по желобу стекала в бассейн, вдавленный в каменный пол до самого бортика, с клокочущей темной водой. За бассейном возвышался помост, широкий и длинный. На нем полукругом стояли девять каменных кресел, за ними на железных цепях висел огромный медный гонг.

Отворилась большая дверь. В одно мгновение все озарилось ярким светом, и строй черных чертей попарно вошел в зал тихим маршем, неся ярко зажженные факелы. В глубоком молчании стали рогатые и хвостатые за креслами.

За чертями в зал цепочкой втянулись маленькие люди, росточком не более полуметра, в длинных черных балахонах. Их лица были скрыты черными капюшонами, на груди болтались черепа на серебряных цепочках. Пройдя по кругу, они уселись в кресла и скинули капюшоны. Никите открылись голые черепа, без лиц. Одно кресло оставалось свободным.

Напоследок в зал вполз, переваливаясь на четырех слоновьих лапах, гигантский змей с семью огнедышащими головами.

— Падай ниц! Пред тобой – Верховный Ладон Ложи Бессмертных Великий Да, — скомандовал незаметно подошедший Олз.

Никита замешкался, и тогда двое чертей прыгнули ему под ноги. От неожиданности мальчик кулем свалился на землю, а нечисти силой пригнули его голову вниз.

Олз вышел на середину и громко прокричал:

— Засвидетельствуем свое почтение Верховному Ладону. Анйов!

— Есть. — Одни из гномов рухнул на колени.

— Тремс!

— Есть.

—Аболз! Адеб! Ерог! Тсолдоп! — члены Ложи Бессмертных как один, валились кулем на пол.

— Аромикик!

Тишина.

— Аромикик? — еще громче прокричал Олз. Один из гномов тихо произнес:

— Изгнана в Верхний Мир за непослушание.

— Бомс! —стукнул в гонг Олз.

Двери в зал снова раскрылись, все те же волки-Челориллы втащили в зал продолговатый мешок. Олз живо размотал завязки, и на землю выкатился…  Алеша. Руки его были скованы цепью, голова бессильно клонилась на плечо. Черти подхватили парня и ловко избавили его от одежды, несмотря на слабое сопротивление.

Гномы встали вокруг бассейна цепью и утробно затянули заунывное песнопенье. Затем один из них вышел на середину и объявил:

— Начинаем обряд превращения обитателя Верхнего Мира в Челориллу.

Никита похолодел. Так вот о чем предупреждал Олз. Вот какая акция устрашения приготовлена, чтобы сломить его волю!

— Да испепелят стрелы адского огня душу непокорного! Амьт! — объявил Олз и качнул лампадой, из которой валил густой черный дым, источающей тошнотворный запах.
Горбатый Анйов изо всей силы трижды стукнул молотком в гонг.

— Бим-бам-бом!

Затем следующий гном вышел на середину и объявил:

— Да омоет смертельная влага твою душу. Амьт!

И снова стук молотка о гонг: «Бим-бам-бом»!

Те же черти силой трижды макнули парня в чан с сиреневой водой, похожей на слабый раствор марганцовки. Алеша, отплевываясь, пытался вырваться из цепких лап. Тогда Анйов зачерпнул чашкой парующую жидкость с едким запахом и заставил глотнуть. Алеша тут же скорчился и свалился вниз.

На середину выступил следующий гном и прокричал:

— Да сгорит грязная оболочка плоти и сменится одеянием призрачным. Амьт!

— Бим-бам-бом! Бим-бам-бом! — возвестил гонг.

В тот же миг Алешкина одежда вспыхнула, подняв ввысь сноп искр.

Очередной гном гнусаво затараторил:

— Да померкнет в бездне мертвых вод твой разум! Амьт!

— Амьт! — загудели остальные члены Ложи Бессмертных.

— Бим-бам-бом! Бим-бам-бом! — вторил им гонг.

— Нет… — шептал потрясенный Никита.

 Последний гном тоненько закричал:

— Да напитается тело твое черной энергией умерших!

— Амьт!  — глухим хором вторили члены Ложи Бессмертных.

— Бим-бам-бом! Бим-бам-бом!

Олз подозвал застывших по углам чертей.

— Омыть превращаемого в водах тьмы, — распорядился он.

Алешу понесли к бассейну. Клокочущая вода помутнела, начала закипать и клокотать. Несчастный парень, распластав руки и ноги, как кукла, покачивался лицом вниз в пузырчатой пене. Олз достал из кармана круглую коробку с черным порошком и всыпал его в воду. Вверх поднялись клубы черного дыма, удушливо запахло серой и гнилью.
Никита с мистическим ужасом наблюдал за этой изуверской процедурой. Руки и ноги заледенели от ужаса, сердце билось короткими больными толчками.

— Унести превращенного, — приказал Олз. — Через десять часов он очнется уже Челориллой. Следующий на очереди ты, — он ткнул рукой-клешней в трясущегося Кита. — Если не выполнишь нашу скромную просьбу.

Черти небрежно сбросили замертво лежащего Алешу на циновку, разложенную прямо на полу, и поволокли парня за собою.

Послышался грохот. По стенам заплясали отблески языков пламени. Это семиголовый дракон выползал из зала, задевая хвостами и крыльями за камни. Следом потянулись к выходу гномы.

Кит в отчаянии сжался в комочек. Он с горечью сознавал, что попал в безвыходную ситуацию, в которой сам же и был виноват. Не удери он в панике вчера в Ромашково, не брось конопатую соседку в беде, может не пришлось бы сейчас судорожно сжимать кулаки от бессилия. Получилось, что фантазерка-Лерка оказалась лучше его, может, ей даже удалось позвать погранцов на помощь. А он… Он не смог сдержать свой страх. И попался в сети мерзких гномов, которые распознали его натуру. Теперь ему предстоит стать бездушной и безмозглой Челориллой. Мальчик горько заплакал. Постепенно от удушливого воздуха голова его стала кружиться, затем клониться набок, и вскоре он свалился под стенку, как подкошенный.

Через минуту в зале снова стало тихо.

Древние шифры

Погода и не думала улучшаться. Тучи все также низко плыли над Старым Селом. Моросил противный дождь. Телефоны молчали, интернет не работал. Кит так и не нашелся. В доме повисла тревога.

Тетя Таня позвала всех обедать. Она уже вполне освоилась на кухне отца Александра. Повязав красный цветастый передник, она живо напекла целую миску поджаристых, хрустящих оладьей. К ним полагалась домашняя сметана и баночка душистого земляничного варенья. Тем не менее, трапеза прошла в гнетущей тишине.
 
После обеда все разбрелись по разным углам. Я забралась на лежанку, которую теперь не нужно было делить с Китом, и занялась изучением уцелевшего куска от сосуда. Горестно вздохнула от того, что с таким трудом найденный артефакт варварски уничтожила шпионка в черном. Присохшие сухие веточки я еще раньше отцепила Ларкиным пинцетом и отдала дедушке. Сейчас внимательно вглядывалась в маленький глиняный овал. Рассмотреть что-либо мешал вековой налет грязи. Нет, так дело не пойдет.

Принесла кухонное полотенце и устроилась поудобнее на твердой лежанке. Ларка уселась рядом, в задумчивости разглядывая коллекцию Лилькиных кукол, что были рассажены рядком. Вскоре дно было полностью очищено от грязи. Зато полотенце, наоборот, покрылось серыми полосами. Влетит же Александру Ивановичу от матушки.
На глиняной поверхности проступили процарапанные значки. Пришлось сбегать за лупой Александра Ивановича. И только в три глаза удалось прочесть ряд неровных символов: Ъ Э И Л Ю В К О З И З Ж Ю Ж.
Я застонала: снова древний шифр! Не знаю, сколько времени я прострадала над этими буквицами. Упорно не хотели они складываться в текст, как я их не перемешивала. Пока до меня не дошло, – у меня в руках находится Часть от днища! Значит и текста сохранился лишь фрагмент. Обругав себя последними словами за тупость, я начала все с начала. Но мысли о пропавшем Ките не выходили из головы. Куда он мог драпануть, раз до сих пор не вернулся?

— Ничего не получается, — пожаловалась я сестре. — Никак не могу сосредоточиться, мысли в стороны разбегаются.

— Не зацикливайся, делай все по порядку, все равно Юлия Цезаря из тебя не получится, — рассеянно отозвалась Ларка, занятая куклами.

От неожиданности я чуть не свалилась с лежанки. Вот это да! За секунду моя старшая сестра разгадала этот чертову загадку! Потому что в руках у меня был фрагмент шифра Цезаря – одного из наиболее древних кодов! Схема шифрования проста – используется сдвиг буквы алфавита на фиксированное число позиций. Например, сдвиг на 2 позиции «а» превращает в «в», «б» в «г», и так далее, и в конце «ю» превращается в «а» а «я» — в «б». и так далее. Это даже не тарабарская грамота, а намного проще.

Нам в археологическом кружке рассказывали, что от этого шифра произошло выражение «зациклиться», то есть переходить от одного к другому по кругу. Сколько букв в алфавите – столько и зацикливаний. В нашем случае (я быстренько сверилась с электронной книгой) – 46 циклов. Получается, исходный текст можно восстановить, просто проверив все возможные перестановки. Жесть, я их до пенсии не проверю. Вздохнув, я принялась перебирать варианты.

Как вы думаете, сколько раз пришлось мне менять циклы? Не так печально, как можно предположить, не 46, конечно, но вменяемое слово появилось на 25 цикле. Сердце бухнуло в груди, когда на дне старинного кувшина я почитала текст:

«убъrтьсхраненъ». Мистика какая-то!

От переполнивших меня чувств я громко вздохнула.

— Лерка, не томи общественность. Колись, что там разобрала в своих черепках, — не оборачиваясь, протянула сестра, занимаясь довольно потрепанной Барби.

— Хорошо, слушайте, — я устроилась поудобнее.

Все чинно расселись по лавкам и стульям.

— На всякий случай я захватила уцелевший обломок кувшина из землянки. Прилипшую траву отдала дедушке (тот согласно кивнул), а глину почистила и собиралась показать Алеше (Ларка вздохнула), но случайно обнаружила фрагмент надписи.

Подставила шифр Цезаря и получилось «у бортей схоронен», — дрожащим от волнения голосом сообщила я. — К сожалению, мне достался только кусок кувшина, поэтому надпись не вся, а только часть.

Первым подал голос Илья.

— Лера, ты самая умная девочка из всех, которых я знаю, — серьезно объявил он. Я вся зарделась от скупой похвалы.

Наш дедушка обвел всех испытующим взглядом:

— Какие будут соображения по поводу расшифрованного текста?

— Что-то из серии «Лерка и вечные клады», — обронила нехотя Лара.

— В этот раз все очень правдоподобно, — деликатно кашлянул дедушка Добрынин. — Бортью называют улей в дупле. Поскольку в этих местах жители испокон веку занимались сбором дикого меда, то ясное дело, что все дупла были у них на примете.

— Ну да. Остается чепуха дел – найти дерево с нужным дуплом, — невесело пошутил Илья.

— Я знаю, знаю! Ля-ля-ля! Тра-та-та! Ура-ура! Все правильно, все получается. — От радости я стремительно спрыгнула на пол, задев по пути ногой табуретку. Та с грохотом покатилась по полу.


За тысячу лет до катастрофы. Илько

…На поросшем лесном холме укрылся вход в тесную пещеру. Еще несколько дней назад в пещере прятались последние жители Городища. Но вчера карлики добрались и сюда, вывели всех наружу, привели на лесную опушку и велели рыть глубокую яму. Полдня трудились женщины, старики, дети. Когда яма была готова, существа с человеческими телами и волчьими мордами согнали сюда всех узников. Казнь совершали особо жестоко – откусывали голову несчастным на глазах у остальные заключенных. Отрубленные головы падали прямо в яму. Затем другие узники должны были сбросить в яму обезглавленное тело. Никому не удалось сбежать. Гигантские муравьи до поздней ночи носили в яму землю и песок, а сверху соорудили гигантский муравейник...

…Тьму рассек лучик солнечного света, пробивающийся сквозь узкую щель. На каменном полу завозился и очнулся мальчик. «Жив!» – мелькнуло в голове. Он с усилием открыл глаза и огляделся.

Узкий и глубокий каменный мешок. В одном углу валялась куча гнилья – видимо, когда-то это было одеждой; в другом белели чьи-то кости, в третьем лежал большой камень. Мальчик попробовал пошевелиться, но не смог. Руки и ноги были крепко скованы железными цепями. Из последних сил он сумел приподняться и взгромоздиться на камень.

Послышался шум. В пещеру спустились трое коротышек. Мальчик в ужасе отшатнулся, разглядев в темноте безжалостный лик со злобно горящим глазом.

— Внук Пересвета, Илько, отныне ты наш пленник. Говори, где спрятан ключ, — скомандовал одноглазый, по-видимому, старший из троицы. — Пока не замуровали тебя живьем как твоего деда.

Илько молчал.

— Ладон, он не признается просто так. Разрешите мне им заняться, — замурлыкал второй. В свете горевшего факела мальчик разглядел горбатого карлика.

— Приступай, Анйов!

Грозный огонь вспыхнул в глазах изувера. В миг исчезли мягкие кошачьи интонации, и прогремел грозный рык дикого зверя:

— Не надейся, что я тебе быструю смерть сотворю. Если не признаешься, то каждая минута жизни тебе покажется нескончаемым ужасом. Вспорю тебя когтями да клыками так, что мясо с костей полосами полетит.

Илько сполз с камня, сжался в комок и твердо ответил:

— Пускай я умру, но вам ничего не скажу.

Сбоку послышался каркающий смех:

— Зачем клыками… В хранилище Вечного Зла доставим. Там тебе и кров, и покой, там твоя жизнь по капле вытечет, и смерть свою там встретишь, —вступил в разговор третий. Существо от затылка до стоп было покрыто черной и толстой, как лишайник, длинной шерстью.  — Сам заговоришь…

Илько с ужасом слушал своих палачей, глядел на затухающий факел и понимал, что все так и будет. Что не выйти ему отсюда уже никогда. Свистящим шепотом одноглазый карлик прошелестел:

— В Антрум его. Размышлять о прошлом и будущем будешь наедине с вечностью.
И ничего больше. Лишь густой мрак и капающая вода.


В поисках рецепта Пересвета

— Послушайте. — Все, как по команде, уставились на меня. — Вчера в Стеклянной Бане я видела древний дуб. Похожий на Лукоморье. На его стволе был нацарапан странный знак. Знаете, какой?

От всеобщего внимания я разволновалась, даже заикаться стала.

— Крест! Значит – это не просто старый дуб, а Особенный Дуб! Стопудово, в нем есть дупло или борть по-старинному. Поэтому нужно срочно отправляться в Стеклянную Баню!

— Что же может быть «возле бортей схоронено…»? — вдруг подала голос до тех пор молчавшая тетя Таня.

— Думаю, там мы найдем рецепт Пересвета.

— У меня бензин на исходе, сюда на честном слове доехал, — заворчал дедушка Добрынин. — Я ведь планировал у пограничников заправиться, а теперь… — он безнадежно махнул рукой. — Мотоцикл Ильи тоже на «нуле». Придется старичка «Ижа» выкатывать. Эх-хе-хе, из-за каких-то детских шалостей сколько бензина изводим, — он неодобрительно покосился на меня.

— Виктор Сергеевич, не о том думаете, — напомнил Илья. — У нас на все-про все полтора дня остается. Иначе расплодятся Челориллы по свету. Или снова примут свое прежнее обличье, тогда никак их от себя не отличим. Будут мир под себя переделывать. Так что, если появился хотя бы один шанс из тысячи, который поможет их остановить, нужно его использовать.

Дедушка Добрынин весь подобрался и посерьезнел:

— Я что! Я только «за»! Я к тому говорю, что экономно нужно расходовать топливо. Сейчас покумекаю. Значит, так. Расстояние от парка до Стеклянной Бани пять с половиной километров. Это по прямой линии, как показывает «джи-пи-эс». По лесной же дороге набежит все десять. Можно, конечно, добраться лесными тропинками, сокращая путь, тогда где-то километров шесть с гаком. В общем, должно хватить. Поехали!

В экспедицию снарядили Илью с дедушкой Добрыниным. Под моим настойчивым натиском включили и меня, как эксперта по тайникам.

— А как же Никита? — несколько растерянно спросила Лара, обращаясь ко всем сразу.

— Его искать уже не будем?

— Будем по сторонам поглядывать, может попадется на пути, — успокоила я сестру, опасаясь, чтобы экспедиции не поменяли задачу. И даже не представляла, насколько попала в точку.

***

…Наша маленькая команда осторожно пробиралась по парку. Не знаю, кто первым заметил необычную палку, лежавшую посредине дорожки. Вроде обычный деревянный прут с сучьями и налипшей травой, сверху веревкой обмотана. Но при нашем появлении «палка» вмиг ожила. Веревка молниеносно размоталась, взвилась вверх, втрое увеличилась в размере, и вот уже над нами нависли три огнедышащие змеиные пасти, пышущие жаром на мои темные очки и сдвинутую на затылок панаму.

Не успев сообразить, что произошло, и даже не успев испугаться, я отпрыгнула прочь, свалилась под ноги дедушке Добрынину, и мы оба тяжело грохнулись на сухую твердую землю. Жалобно звякнуло что-то в рюкзаке.

Добрынин с трудом выполз из-под меня и начал ощупывать рюкзак.

— Вдребезги, — горестно качнул он головой, вытряхивая наружу осколки битого фонарного стекла. — Такую вещь угробила! С этим фонарем еще мой отец на охоту ходил! Э-э-х, что за жизнь пошла! Ты чего на меня налетела?

Я с трудом поднялась на ноги. Спину ломило, локти и колени в ссадинах.

— Там змея… 

Дедушка Добрынин крепко стиснул мою руку и быстро спросил:

— Не укусила?

— Не успела…

— Все-е-е-е на-за-а-д!

Услышав сигнал, Илья затормозил, но было поздно. Три головы разом зашипели и выпустили длинные и острые, как спицы, языки. Три длинных хвоста моментально обвили ноги Ильи. К счастью, он был обут в крепкие армейские берцы, но все равно, толчок был таким резким, что он не удержал равновесие и свалился на землю. Но тут же вскочил, выхватил саперную лопатку и стал рубить одну за другой страшные головы. С глухим стуком валились они на землю и укатывались в кусты, орошая все вокруг черной кровью.

Но рано мы обрадовались!

Без устали рубил Илья змеиные головы. Но едва слетала одна, на ее месте вырастала новая, еще ужаснее. Скоро Илья был окружен, словно живым кустом, шипящими головами, и все они тянулись к нему, разевая брызжущие ядом пасти. Зловещим ковром устилали отрубленные головы землю.

— Что за чертовщина, — воскликнул дедушка Добрынин, отбрасывая концом палки змеиные части. — Как заколдованные…

Я сбросила напавшее на меня оцепенение.

— А-а-а-а-а! — завопила я не своим голосом. — Это Челорилла! Сделайте что-нибудь. Она задушит Илью! — Я вырывалась из рук дедушки Добрынина и готова была голыми руками вцепиться в рептилию.

— Лера, быстро собери хворост. Виктор Сергеевич! Жгите огнем раны, не давайте им срастись! — закричал сквозь частокол змеиных голов Илья.

Я молнией пронеслась вдоль кустов, сгребая все ветки, что попадались под руку. Через пару минут приволокла дедушке Добрынину огромную охапку хвороста. Тот ловко соорудил факел и бросился в гущу сражения.

Вскоре все вокруг вертелось шипящим и кричащим клубком. Только слетала очередная голова Челориллы, Добрынин быстро прижигал факелом отрубленное место. Там, где огонь касался обезглавленной шеи, новая голова уже не выросла.

Последняя голова гадины покатилась по дорожке. С земли, отряхиваясь, поднялся Илья. Он морщился и потирал ушибленные места. На земле валялись отрубленные головы, разевали пасти, поводили злыми глазами и плевались ядовитой черной кровью.

— Хорошая работа, — одобрительно кивает Добрынин. — Пошли дальше.

Вдруг сзади раздался непонятный шорох. Я повернула голову:

— Смотрите! Что это? — меня затрясло от страха.

Из кустов выползла еще одна тварь, точная копия предыдущей. В зубах она держала пучок травы. С шипением подползла к разорванным частям и выплюнула траву на обрубки. На наших глазах окровавленные куски зашевелились, поползли навстречу друг другу и с резким щелчком прилипли друг к другу. Мертвая Челорилла встрепенулась и угрожающе вскинула ввысь свои, прямые, как стрелы, головы.
Мы с немым ужасом уставились на ожившую тварь.

Гадюка вновь зашипела и высунула три длинных языка. Один из них метнулся в нашу сторону и лизнул дедушку Добрынина за руку, содрав одежду вместе с кожей. Из глубокой раны хлынула кровь. Дедушка Добрынин, как подкошенный, свалился на землю.

Неторопливо, как в замедленной сьемке, Илья снял с плеча автомат и разрядил всю обойму. С истошным визгом корячилась змея под пулями, подпрыгивала и норовила лизнуть нас ядовитыми языками. Через пару минут чудовище рухнуло мертвым.
Илья опустил автомат.

— Лера, что с Виктором Сергеевичем?

— Сейчас посмотрю. — Я метнулась к дедушке Добрынину.

Из глубокой раны на правой руке сочилась кровь. Сама рана вся была в липкой слизи. Я стала ее очищать травой, которая выпала из пасти убитой змеи.

— Похоже на подорожник. Кровь сразу перестала течь, — удивилась я.

— Ну-ка, дай взгляну. – Дедушка Добрынин взял веточку, внимательно ее осмотрел. Даже понюхал для чего-то. Потом хмыкнул:

— Нет, это не подорожник. Это бессмертник! Это что же выходит, этой травкой можно из мертвых кусков живое существо сложить? – Он еще раз хмыкнул и недоверчиво покачал головой. — Ну и чертовщина творится в нашем Старом Селе. Еще чуть-чуть и точно поверю в Кощеев Бессмертных и Змеев Горынычей. Ладно, перетяни перевязку потуже. А эту травку я Романовичу покажу, может пригодится для его опытов…

***

В доме над дедушкой Добрыниным тут же захлопотали тетя Таня и Лара. Наложили тугую повязку, кровь остановилась, но о дальнейшем его участии в экспедиции не могло быть и речи.

— Тяжело будет без проводника дорогу найти, — покачал головой Илья.

Дедушка Добрынин виновато закряхтел.

— Послушайте, — задумчиво обратился к нам отец Александр. — Настоятель нашего прихода открыл мне один секрет. Давным-давно, на месте стекольного завода монастырский скит собирались закладывать. Пригнали монахов из Лавры, те походили, посмотрели, да и отказались селиться там. Почувствовали, что огромные силы зла в той местности сконцентрированы. Никакая молитва их не прогонит.

— Совершенно, верно. Я же говорил, что в районе Стеклянной Бани расположена геопатогенная зона, — подключился наш дедушка. — Теперь-то понятно, что в этом месте законсервирован мощнейший сгусток отрицательной энергии, обладающий страшной разрушительной силой.

— Которую неугомонная Лерка выпустила наружу, — тут же подпряглась моя старшая сестрица.

— Но кое-что монахи сделать успели, — спокойно продолжил батюшка. — В меловой чаще есть заповедное место, где, независимо от того, куда поворачивает путник, ход приводит его к стекольному заводу. Это особый способ нашли для того, чтобы можно было разминуться с огромными толпами паломников. Оно вам известно как квартальный столбик с цифрами…

— …88! Так вот почему я так быстро отыскала рельсы, — ахнула я. — А я-то думала, что ловко карту расшифровала. — Ларка показала мне увесистый кулак.

— Понятно, — коротко подытожил Илья. — Спасибо, теперь не заблудимся. Поехали, Лера, каждая секунда дорога…

В бортях схоронено…

…Мы снова мчались по лесу, ветер свистел в ушах, мелкий дождь хлестал в лицо. Пустынные просеки угрюмо молчали, но мне отовсюду мерещились Челориллы. И я крепче прижималась к широкой спине Ильи.

 Неожиданный порыв ветра поднял облако пыли. В облачном смерче пронеслась женщина в черном, сверкнув пустыми глазницами. Я прокричала Илье в ухо:

— За нами следят. — Тот молча покивал головой.

Внезапно мотоцикл круто затормозил. Я чуть не перелетала через руль и не шмякнулась под колеса, но вовремя ухватилась за шею пограничника.

— Пусти, задушишь. Похоже, приехали. — Илья резко соскочил на землю.

Перед нами на дороге валялся квартальный столбик.

— Смотри! Это наверняка те гады своротили.

Мы с трудом перевернули столбик и увидели магические цифры «88».

— Мы на месте. Сейчас нет времени, на обратном пути восстановим, — распорядился Илья.

Мотоцикл приткнули в кустах, сами медленно и осторожно двинулись в глубь леса. Перед сплошной завесой из ельника окончательно остановились. Посторонний глаз не разглядел бы здесь никакого прохода. Я ловко взобрались на полусгнивший ствол сваленной меловой сосны, как фокусник раздвинула ветки, и перед нами открылась едва заметная тропка. Та самая, что вела к дубу и поляне с рельсами. Мы осторожно двинулись по ней, спотыкаясь о вылезшие на поверхность корни.

Вскоре выскочили на знакомую поляну с гигантским дубом. Только вчера он весь был укутан зеленой листвой, а сейчас печально выставил громадные ветви со скрученными черными листами.

С радостным воплем я кинулась к дереву. Сзади послышался шорох. Я резко обернулась. Дальше все развернулось неожиданно и стремительно. Зашевелились и раздвинулись кусты, и из зарослей прямо на меня, тихо урча, медленно вышло темное существо.

На волка это животное не походило. Размеры не те. На собаку – тем более. И уже, разумеется, не кабан, не говоря о том, что кабан не урчал бы. В какой-то степени силуэт напоминал кота Ваську, но сама мысль, что наш домашний кот мог так злобно урчать, показалась мне дикой.

С силой хлеща себя хвостом по бокам, животное полностью вывалилось на поляну и оказалось … огромным черным тигром!

Тигры в Старом Лесу! И разве существуют черные тигры?

— Кис-кис-кис, — в ужасе залепетала я.

— Р-р-р-р-р! — страшно зарычал в ответ «Васька» и двинулся на меня, оскалив пасть и стуча о землю хвостом.

— Анйов! — ахнула я.

«Тигр» щелкнул зубами в воздухе и выбросил вперед лапу с огромными когтями. Откуда ни возьмись, вырос Илья и быстро закрыл меня собой.

— Беги в лес, — крикнул он.

Я замешкалась, не решаясь оставить его один на один со страшным зверем.

— За палкой, — добавил он. Сам он при этом не сводил глаз со зверя, одновременно вытаскивая что-то из своего необъятного кармана.

Пулей понеслась я в ближайший орешник. За день здесь выросли странные растения, похожие на пучки больших перьев: прямо из ствола выходили толстые стебли, на которых качались огромные, скрученные в трубки, листья. Чертовщина какая-то, не лес, а джунгли, ни одной приличной палки. Попробовать выдрать «пальму»? Вряд ли у меня хватит сил на это. Наконец, нашла огромную ветку сосны и поволокла ее на поляну.

Там разгоралось настоящее сражение. Илья в боевой стойке непрерывно кружил перед тигром, держа в руке что-то наподобие рыбацкой сети, только камуфляжного цвета. Тигр присел, готовясь к прыжку...

С криком выскочила я из лесу, с ужасным треском царапая землю гигантской веткой. Тигр грозно рыкнул на меня, но этот миг спас жизнь Илье, потому что пограничник успел уклониться. Когтистая лапа пронеслась в сантиметре от лица...

Молнией мелькнула тяжелая сетка и туго обмотала голову зверя. Тигр упал, но тут же поднялся и стал бешено вращать головой, пытаясь вырваться из ткани. Илья метнул мне зажигалку:

— Подожги ветку, — хрипло крикнул он.

Я трясущимися пальцами крутила колесико. Ничего не получалось.

— Чирк, чирк, — опять ничего. Я глубоко вздохнула, задержала воздух и медленно выдохнула, как учили на занятиях по йоге. И еще раз… Хлоп – пламя мгновенно охватило сухую ветку.

— Давай сюда, — заорал Илья.

Я быстро передала ему пылающий факел. Илья свободной рукой ухватил его и быстро ткнул прямо в опутанную сеткой морду. И еще раз. И еще. Раздался дикий рык ослепленного хищника. Запахло горелой тряпкой. Сетка начала тлеть. За ней – тигриная шерсть. Но зверь не отступал.

«Добрые духи помнят о вас. В случае смертельной опасности трижды хлопни в ладоши и произнеси имя», — завертелось в голове недавнее напутствие. Настала минута попросить помощь. Не теряя времени, я захлопала в ладоши и закричала, что было сил, «Пересве-е-е-т»!

Из-под небесного свода сверкнул широкий голубоватый луч. А в нем – силуэт худого старика с развевающейся белой бородой и горящим взглядом.  Поляна наполнилась пахучим голубым дымом, и что то вроде бесшумного взрыва большой силы отбросило нас в сторону. Из кустов мы ошарашенно наблюдали, как сноп искр полностью укрыл противника. Когда дым рассеялся, никого не было – ни Пересвета, ни черного тигра. Только слабая дымка.

— Что это было, Лера? —спросил изумленный Илья. — Ты что, стала волшебницей?

— Я тут ни при чем, — скромно призналась я. — Это все Пересвет…

***

Отдышавшись, мы принялись изучать старый дуб. Первым делом я тщательно ощупала процарапанный восьмиконечный крест и вскоре наткнулась на выпуклость. Ну конечно же! Это Тав! Такой же, как и на капище.

— Вот и второй нашелся, — довольно пробормотала я, отколупывая камушек и привычным движением запихивая драгоценную находку в носок.

Илья задрал голову.

— Дупло. В таком старом дереве наверняка есть дупло.

— То самое, с посланием Пересвета! — дополнила я. И тут же загрустила: — Как же туда залезть? Ни веток, ни сучков, один голый ствол. Не взлетим же как птицы? С таким трудом нашли нужное место, и на тебе.

Илья весело подмигнул мне.

— Не горюй, Лера. Так и быть, проведу для тебя мастер-класс на тему: «Как забраться на абсолютно голое дерево». Смотри и запоминай.

Илья вытащил из рюкзака две длинные веревки. Ловко обвязал ими дуб. Концы веревок связал и получил две петли. Залез одной ногой в петлю, а вторую поднял. Руками перетащил свободную петлю вверх. Перенес центр тяжести на верхнюю петлю и поднялся, как по ступеньке. После этого ослабил нижнюю петлю и перенес ее вверх. Таким способом начал продвигаться вверх по стволу. Через минуту грубые ботинки очутились над моей головой.

— Есть дупло, — раздался сверху приглушенный крик. Я готова была расплакаться от радости.

Через целую вечность, а точнее, минуты через две, в поле видимости вновь показались армейские берцы. С глухим стуком пограничник спрыгнул на землю и протянул мне деревянную дощечку:

— Держи, Лера, свои борти. Ты правильно разгадала загадку.

Порыв холодного ветра чуть не выбил из моих рук драгоценную находку. С неба обрушилась лавина дождя. Илья беспокойно оглянулся по сторонам:

— Не нравится мне здесь. Чует мое сердце, опасность еще не миновала. Давай-ка, подруга, возвращаться в темпе.

Но мы не успели. Над нашими головами прокатились бомбовые раскаты грома. Заблистали ослепительные вспышки молнии.

— Быстро прячемся, — пограничник потащил меня за руку. — Бежим подальше от деревьев. Есть тут камни?

— Д-д-а, раз-з-вал-л-ины Стеклянной Бани. — Я враз промокла и заикалась от холода. — Где саквояж лежал. Там одни камни остались. Нужно по старым рельсам идти.

— Показывай дорогу. И не беги. Перемещайся прыжками или приседай на обе ноги. Не падай на землю.

Я, как кенгуру, огромными скачками, понеслась по шпалам к спасительным развалинам. Ливень без устали хлестал по железным рельсам. А по моей спине колотили градины размером с добрый кулак.

Показались каменные стены бывшего стекольного завода. На землю обрушился неистовый громовой удар. За ним последовала яркая вспышка. Огненная искра ударила в древний дуб. Дерево моментально превратилось в пылающий факел и за пару секунд сгорело до тла. «Мы успели, мы каким-то чудом опередили гномов», – шептали мои пересохшие губы. — «Каким будет их следующий шаг»?

Осторожно вошли мы в огромный, похожий на танцпол, зал. Илья с любопытством оглядывался по сторонам.

— Ну, показывай, где это заветное место, из-за которого весь сыр-бор разгорелся.
— Иди за мной, — я решительно направилась к печи.

Здесь меня ждал неприятный сюрприз. Входное отверстие было полностью оплетено гигантской паутиной. В центре расположился устрашающих размеров паук. Четыре крупных глаза, два маленьких и еще два средних по углам головы, коричнево-желтое полосатое брюшко, черное пятно неправильной формы в центре... Да ведь это же…

— Илья, это паук с нашего чердака!

— С какого еще чердака?

— Да с нашего, где мы нашли карту ... С него все и началось.

— Что все?

— Да то, что этот паук сидел на чердаке и таращился на меня. Я запомнила его по этому пятну на брюхе и по размеру. В жизни таких громадин не видела. Ларка предложила оборвать паутину, а я…

— Что ты ...? — переспросил Илья и непонимающе глянул на меня.

— Я не смогла, — обреченно ответила я. — Я представила, как он двести лет сидит в этом углу, плетет паутину, а тут как снег на голову вваливаюсь я и ни с того, ни с сего, начинаю все громить. И я его не тронула. Теперь он непонятно как, очутился в лесу…

— Лера, у тебя есть только один недостаток. Ты не слушаешься старших. — Илья полез в свой рюкзак и вытащил оттуда сначала очки, затем пару резиновых перчаток и бутылочку с неизвестной жидкостью. Вместо пробки на горлышко был приделан распылитель.

— Так, захватил на всякий случай, — пробормотал он. — Лер, отойди. Это соляная кислота. Может сильно обжечь.

Илья натянул перчатки, нацепил очки и подошел к паутине. Я сделала движение, чтобы перехватить его руку, но паук опередил меня. Он споро засеменил лапками и скрылся из глаз. Илья рванул паутину и сунул палку в открывшийся лаз.

— Лера, а ведь здесь недавно побывал кто-то еще, — на палке раскачивался увесистый старый кед.

— Илья, это же Кита кеды. То есть, не Кита, а дедушки..., но он их обул…, то есть переобулся… В общем, неважно… Как он здесь очутился? Ничего не понимаю.

— Честно говоря, я тоже, — озадаченно проговорил Илья. — Но вдруг этот ход приведет нас к твоему другу? Придется осмотреть.

«Ты мой друг, а не какой-то Кит», — прокричала я про себя. Вслух же пробормотала:
— Конечно, давай поищем. Дедушка его обрадуется. А то совсем загрустил.
Но легко было сказать, да трудно сделать. Все пространство в печи было завалено камнями, песком, известковой крошкой и мусором. Пришлось долго и утомительно раскидывать груду камней. Вскоре перед нами открылся довольно узкий лаз, в который мог с трудом протиснуться человек.

— Только ты, Илья, можешь не пролезть, — с сомнением произнесла я.

— Пролезу, — успокоил меня он.

Илья, покряхтывая, с трудом ввинчивал себя в узкое отверстие. Я юркнула следом. Сразу потянуло сыростью и холодом. На стене слева красовалась тщательно процарапанная и закрашенная охрой буква «А».

— Антрум! Это Второй Антрум! — зашептала я. — Значит, я на правильном пути.

Бегство из Нижнего Мира

Недолго пришлось нам спускаться по узкой галерее, вырытой неизвестными строителями. Почти сразу же мы наткнулись на продолговатый мешок. Илья живо размотал завязки, и на землю выкатился… бездыханный Алеша Добрынин. Он был раздет и бос. Руки его были связаны веревкой, голова бессильно клонилась на плечо. Кряхтя, мы вытащили парня наружу и бережно уложили на землю. Сверху накрыли курткой Ильи.

После этого у нас произошел небольшой спор о том, кто останется сторожить Алешу, а кто спустится под землю. Несмотря на огромную любовь к Илье, я осталась непреклонна. Пересвет доверил мне тайну предков и поручил пройти путь Антрума. Как ответственная девочка, я пообещала выполнить его наказ.

Конечно, я догадывалась о том, что это все неспроста, что меня очень ловко изолировали сначала от дедушки Добрынина, затем от Ильи, а теперь заманивают в ловушку. Никакого Кита скорее всего я не найду. А будет новая встреча с мерзким Олзом и его приспешниками.

И начался долгий-долгий путь. Очень скоро фонарик, врученный мне Ильей, начал мигать, предупреждая о скорой разрядке батареи. Мне стало совсем страшно. Ноги и руки оцепенели, страх заполз за шиворот, зашевелил волосы. Но я упорно спускалась все ниже и ниже, поворачивала то вправо, то влево, упиралась руками в стены, чтобы не поскользнуться на липкой земле. Казалось, что я проникла в мантию и буду вечно блуждать по расщелинам земной коры, встречая лабиринты за лабиринтами и не находя выхода.

В одной из пещер я обнаружила подземный ручеек и жадно пила ледяную воду. И снова зашагала дальше в оглушающей тишине, в которой слышно было мое дыхание.

…Своды начали стремительно подниматься, и за очередным поворотом я увидела огромный каменный зал. С потолка свисало множество сосулек, длинных и толстых; такие же сосульки, но росшие из земли, образовали толстые колонны, поднимающиеся ввысь. В свете фонарика сосульки искрились, переливались и мерцали фантастическими переливами. Я замерла, потрясенная такой красотой. В голове сама собой вспыхнул текст: «карстовая пещера, это горное образование, в которое сквозь микротрещины тысячелетиями просачиваются воды и вымывают в известняковой породе пустоты или карсты».

Черт, где я могла это видеть? Совсем недавно. Или во сне привиделось?

Страшная правда открылась мне со всей ясностью. Я узнала пещеру и сосульки, как будто была здесь тысячу раз и изучила каждую трещинку в стене.... Я вновь очутилась в чертогах Нижнего Мира.

Сюда меня привез Олз познакомить с семиглавым драконом по имени Да. Отсюда и кинулась в бурлящую реку. Здесь я ходила с мальчиком по имени Илько, который жил тысячу лет назад. Вот что такое Антрум – проход, соединяющий мир живых и царство мертвых, настоящее и прошлое. Место, куда стекает негативная энергия умерших людей. Хранилище Вечного Зла!

Кап, кап. Каждая капелька – это сочится чья-то зависть, злоба, жестокость. Капля за каплей, каждую минуту, каждый час, день, год, каждое столетие. Это же сколько за тысячу лет собралось черной силы, что превратилась в груды сталактитов! Все эти тонны концентрированного зла разморозило и выбросило на землю после взрыва из дурацкого саквояжа. Елки-палки, что же я натворила!

Вдалеке показался неяркий свет. Следом возникла скрюченная фигура с факелом в руке. Зубы застучали мелкой дрожью.

— А-а, вот и ты, отвратительная девчонка, — донесся шелестящий шепот. — Милости просим. Давно поджидаем. Приготовили для тебя кое-что интересное.

Косматый Тремс крепко вцепился мне в руку. В пещеру ворвался огненный вихрь. Послышалось глухое ворчание, и из вихря материализовался огромный черный тигр.

— Разве ты не погиб в лесу? — в отчаянии крикнула я.

Мягко перебирая лапами и лениво обмахиваясь могучим хвостом, Анйов прошелся по пещере и присел напротив меня. Сзади послышался козлиный смех. Я обернулась.

— Ха-ха-ха-ха! — Напрасно ты от нас сбежала.

— Олз?! — отшатнулась я, увидев ужасный, с отвратительными клыками, одноглазый череп без лица.

— Вот мы и встретились снова. Я же предупреждал. Отдавай немедленно ключ, — властно потребовал он и взмахнул когтистой клешней. — Дайте свет.

Тотчас пещера озарилась десятком вспыхнувших факелов и ее заполнили тучи черных мошек. Они стали угрожающе меняться в размере и превращаться в гигантских летучих мышей. Гарпии носились по огромному помещению и издавали злобные крики. По слизким стенам ползали уродливые черви.

— Ну уж нет. —  Я уже пришла в себя и решила держаться до последнего. — Ни про какой ключ не знаю, но точно ничего вам не отдам. Ваше дело – труба: Заговор ото Зла мы отыскали, Челорилл расколдуем, а вас загоним обратно под землю. Не боюсь я вас. Ваша песенка спета.

Гном некоторое время изучающе смотрел на меня.

— Ты умная девочка, — процедил он. — Я всегда это знал. Ты смогла выполнить то, что задумала Ложа Бессмертных. Ты отыскала ключ к Жезлу Бессмертия.

Я навострила уши. Олз расслабился и стал болтать лишнее. Сейчас я все узнаю. То, ради чего гномы вылезли из подземелья и устроили за мной большую охоту.

— Тысячу лет назад мы прибыли на землю, — медленно продолжал Олз. — Мы захватили Жезл Бессмертия и надежно упрятали его в Четвертом Антруме, потому что в нем покоится наша смерть. Но нам не достался ключ от Жезла!  — взревел разъяренный гном. — Без ключа управлять Жезлом невозможно. Хранителем ключа был старый Пересвет. Он унес свою тайну в могилу. Верховный Ладон Ложи Бессмертных Да устал жить в постоянном страхе ожидания смерти. И вот настал наш час. Для начала необходимо было выпустить на землю Великое Зло, в чем ты нам помогла. После превращения всего живого в покорных Челорилл, мы планировали спокойно заняться поисками ключа.

События, слова, факты, находки – совсем недавно все они были горстью разноцветных картонок. Теперь они постепенно начали укладываться в нужные ячейки пазла. И вот уже большая часть фрагментов легла на свои места, кроме главного, центрального куска.

Скрипучий голос Олза звенел, как несмазанная калитка в тихий день:

— Из-за тебя так хорошо спланированная операция оказалась под угрозой провала. Вместо того, чтобы стать послушным орудием в наших руках, ты случайно нашла ключ. Больше того, ты расшифровала послание Пересвета и, хотя не поняла его смысл, принялась за поиски. Этого допустить мы никак не могли. Ведь если в твоих руках окажутся и ключ, и Жезл, ты сможешь управлять Бессмертием.

В моей голове заплясал хоровод из мыслей. Значит, не зря мне казалось, что наши поиски идут в двух направлениях. И ведут они к разным целям.

— Поэтому ты здесь, и второй раз ускользнуть от нас не удастся. Можешь подумать, но если ты заартачишься, мы немедленно превратим твоего дружка вот в таких изящных Челорилл, — и одноглазый гном небрежно махнул в сторону ползающих по стенам червей. — Мы не заставляем тебя, ты сама будешь умолять, чтобы мы позволили тебе отдать нам ключ.

Гномы развернулись и ускакали из пещеры. Стало темно, пусто и тихо. Я встрепенулась. Нужно срочно клеить отсюда тапки. Только, жаль, токсичного Кита так и не нашла. Что я скажу его дедушке? «Так, мол и так, Виктор Сергеевич, сменяла вашего трусливого внучка на тайну вечной жизни!».

— Тщ-щ-щ-щ! — донесся вдруг неясный шум. Здесь явно кто-то был. Борясь с накатившим страхом, я наощупь стала продвигаться по огромному пространству. В дальнем углу зашевелилась бесформенная масса...

Я застыла, объятая непреодолимым ужасом.

— Тщ-щ-щ-щ! – снова тот же звук, от которого зашевелились волосы. Кто-то позвал тихим голосом:

— Лерка!

Сердце громко ухнуло… Я шевельнулась и еще яснее услышала:

— Лерка, иди сюда!

Черная масса приподнялась, и из-под нее показался шатающийся… Кит.

— Это ты, Китище! — выдохнула я. — Как ты здесь очутился?

Тот произнес слабым голосом:

— Привет… Свиделись… Только недолго осталось… Леху уже обработали. Я на очереди… Ты обидку не ковыряй…

— Дурак, — перебила я. — Давай быстро линять отсюда, пока наши «дружки» не вернулись.

И тут открылось одно пренеприятное обстоятельство. Оказалось, что я стою по щиколотку в воде. Вода сочилась изо всех щелей, смешивалась с остатками сталактитов и быстро загустевала в виде причудливых композиций.

— Отсюда не убежишь, — заныл Кит. — По ходу нам хана! Сейчас вся эта лабуда застынет и замурует нас заживо!

Я тоже приуныла. В этот раз, похоже, паникер прав. Придется выбирать: или погибнуть в потоках застывшей лавы или сдаться на милость победителя. Или есть еще третий вариант?..

Я мгновенно подобралась, хлопнула изо всех сил в ладоши и закричала:

— Пе-ре-свет! Пе-ре-свет! Пересвет, миленький, приди поскорее!

Пещера моментально наполнилась голубым дымом, бесшумный взрыв большой силы подбросил нас кверху. Затем раздался страшный грохот. На моих глазах все великолепие из сталактитов и сталагмитов стало рушится и валится друг на друга.
На шум в пещеру ввалилась вся троица подземных гномов. При виде случившегося в их рядах произошло замешательство. Тигр-Анйов встрепенулся, его шерсть встала дыбом, в глазах потухли искры, из полуоткрытой пасти вырвалась пена. На брюхе он пополз из пещеры. Мохнатый Тремс поскакал следом задом-наперед. В облике Олза тоже наблюдалась резкая перемена. Очертания звериного туловища стали размываться, через секунду и они исчезли, оставив за собой тонкий дымок.

Я заметалась по залу. В темноте оступилась и впечаталась плечом в стену.
— Черт! Больно! — завопила я, вертясь волчком. Неожиданно камень легко вывалился из ряда, и полумрак прорезала узкая полоса света. За ней виднелся узкий и длинный туннель.

— Есть выход! — загорланила я. — Кит, бежим.

Мы припустили по крутому тоннелю, что было сил. Сзади слышались звуки льющейся воды. Но впереди уже маячила узкая щель, в которую проникал тонкий луч солнца и разгонял мрак подземного царства.

Выход загораживал огромный валун. Из последних сил я откатила его в сторону. Медленно пролезла в открывшуюся щель, выпрямилась и обомлела. Вдалеке чернел Старый Лес. Внизу вилась лентой Река Смородиновая. А подо мною спускалась круто вниз Белая Гора.

Да ведь это то место, где я выкопала медный диск! Тот самый валун, за которым прятался Алеша, чтобы меня напугать! То место, куда я шагнула вслед за мальчиком Ильком!

Следом, пыхтя вывалился Кит. Вдвоем мы перекатили камень к самому лазу и даже вколотили его в дыру.

Тут мой взгляд уперся в торчавший бок валуна. На его грязном боку, который ранее был низом, а теперь нашими усилиями переместился наверх, красовалась грубо прорисованная пурпурной краской старинная буква «А».

Антрум! Еще один? Колени мои подкосились и пришлось ухватиться рукой за выступ чтобы не свалиться в бездну. Я все-таки плюхнулась на землю. На ней в яме, в которой минуту назад покоился огромный валун, лежал пожухлый листок. Я машинально подняла его и…

Это была береста. Ее шершавую поверхность покрывала, подобно причудливому граффити, процарапанная ровная вязь черточек и значков, высеченных рукой древнего грамотея. Сердце стукнуло в груди. Еще одно послание из глубины веков.
Снизу слышались вопли обезумевших от бессильной злобы гномов.

— Мы еще встретимся-я-я-я! — эхом донесся из подземелья злобный рык. 

***

От пережитого Кит совсем сомлел. Глаза закатились, голова склонилась набок, ноги бессильно распластались по земле. Никакие встряски не помогали. Я разозлилась: мало того, что вчера меня бросил на растерзание, так и сейчас ничем не помог в битве с гномами. Пришлось надавать ему пинов, что, признаюсь, проделала с тайным удовольствием.

Наконец наш сосед очухался, бестолково закрутил головой по сторонам и забормотал, еле ворочая языком:

— Что за глюки? Где я? Лерка, ты зачем меня била?

— Для профилактики, — сквозь зубы процедила я. — Поднимайся, бежим скорее.

Кубарем скатились мы по голым, покрытым щебнем, склонам и припустили вперед.
 
Скоро Белая Гора осталась позади, мы снова очутились в лесу. Кругом было очень тихо и влажно, словно в погребе. Со всех сторон росли обомшелые деревья, с сухих нижних сучьев свисали светло-зеленые пряди мха-бородача. Ноги погружались по колено в мягкие мшистые кочки. Нужно было срочно двигать подальше от этого гиблого места, пока гномы не снарядили за нами погоню. Но куда? Где путь домой?

В унылом однообразии черного леса зеленело яркое пятно. Что такое? В сумраке весело зеленела стройная березка. Как она уцелела во время смертельного урагана? Приблизившись, я заметила, что ствол березы обмотан розовой тряпочкой. Да ведь это же...! Не может быть! Неужели...?

— Это же моя футболка! — прошептала я потрясенно.

Сомнений никаких не было! Та самая сломанная березка, которую мы с Ильей перевязали, возвращаясь из Ромашково. Но каким образом она очутилась здесь? Деревья ведь не умеют ходить! Ох, все перемешалось в Старом Лесу!

Получается, что березка, которой мы вчера не дали засохнуть, сегодня очутилась здесь, как будто пыталась нас отблагодарить. Но как?

— Ну конечно! — стукнула я себя кулаком по лбу. — Смотри, березка наклонила ствол вправо и посыпала землю своими листочками. И они очень аккуратно легли в ряд, как настоящая тропинка. Теперь мы точно знаем, куда идти. Спасибо, тебе, родная березка! Выручила! — я поклонилась березке в пояс. Кит хмыкнул, но промолчал.

Мы понеслись по импровизированной березовой тропе, которая скоро влилась в настоящую заброшенную лесную дорогу. Сколько бежали мы с Китом, я не знаю. Как вдруг…

— Стой! Кто идет? — раздался громкий уверенный окрик.

— А-а-а-а! Илья! — Кит с радостным воплем кинулся на шею вышедшему из-за деревьев пограничнику. — Спасибо тебе, друг, — бормотал он сквозь слезы.

— Не меня, — отмахнулся Илья. — Леру благодари. Она тебя спасла.

— Она? — хмуро пробормотал Кит. — Я думал, что… да, ладно. В общем, ты того..., Лерка.., короче, спс, — выдавил он, уставившись в землю.

— Как тебя угораздило в подземелье очутиться? — весело поинтересовался Илья. — Так спешил спрятаться, что прямиком из Ромашково под землю рванул?

— Да нет, — смутился младший Добрынин. — Я же поехал типа дедушек звать. Когда велик на дороге перевернулся, я в овраг упал. Последнее, что помню – подхватили меня каракатицы и поволокли куда-то. Очнулся в пещере стеклянной… Кругом глыбы льда и сосульки… Тут Лерка… Ну, выбрались наверх, а по лесу уже я повел. Я тут каждую тропинку знаю, — похвастался он.

Вот так новости. Это что же получается? Мало того, что Кит нагло приписал себе чужие заслуги, так еще ни фига не помнит из того, что было. Теперь тем более никто не поверит ни в гномов, ни в Да, ни в Подземный Мир! Придется и дальше в одиночку действовать.

— О-о-о-о! — послышался слабый стон.

 Мы склонились над копошащимся Алешей. Но это был уже не он. От человека осталось только лицо. Вместо волос оно обрамлялось шерстью. Руки превратились в волосатые клешни с длинными когтями. Ноги – в лапы с острыми копытами.

Я сглотнула подступивший к горлу ком. Алеша, рассудительный парень, с которым было так увлекательно разыскивать старые монеты, Алеша, который так смешно приглашал Ларку на сельские танцы, этот Алеша медленно превращался в гориллоподобное существо.

Бедняга наверняка был в шоке, но в сознании. Страдальчески он смотрел на нас, тихонько постанывая. Илья тронул его за плечо:

— Пожалуйста, лежи спокойно, тебе вредно двигаться.

— Сделайте что-нибудь, челы, — метался между нами Кит, просительно заглядывая в глаза.

— Что? — отмахнулась я. — Ты что, не видишь, он почти уже Челорилла? Правда, разрушается он медленно, не знаю, это хорошо или плохо.

— Не бросать же его?

— Нужно замотать Алексея, — решительно произнес Илья. 

Немало времени понадобилось на то, чтобы спеленать несчастного Алешу. Как на зло, тот стал проявлять ненужную активность. Стоило прикоснуться к нему, как он начинал размахивать руками-клешнями и пытался отрубить наши руки. Тогда Илья плюнул на деликатность, изловчился и ногами закатил больного на развернутую плащ-палатку. Затем мы крепко обмотали парня веревкой, моток которой хранился в необъятных карманах пограничника.

— Бежим к мотоциклу, пока нас не обнаружили.

Я огляделась, чтобы сориентироваться в поисках нужной тропинки. Мы находились на поляне с большим муравейником. Но что это? Вместо юрких миниатюрных мурашей по земле ползали крупные, размером с доброго таракана, особи грязно-коричневого цвета. Медленно переваливались они на коротких лапках и шевелили отвратительными усами.

— Гады! — выругался Илья. Муравьи карабкались на его армейские ботинки и пребольно жалили, прокусывая толстую кожу обуви и плотные носки!

Кит тоже яростно стряхивал насекомых, энергично потирая ноги одна об другую. Но не тут-то было! На смену погибшим тут же карабкались новые. Одна я пока была в безопасности в своих трендовых резиновых сапогах.

Наконец я углядела неприметную дорожку в темной лесной чаще.

По лесу понеслась странная процессия. Впереди ровным, размеренным шагом бежал Илья, как настоящий бегун-спортсмен, крепко удерживая на плече Алешу, а тот изредка покусывал его в плечо. За ними ковыляла я, стараясь не растерять свою модную обувку в глубоком мху. Сзади страховал Кит. Следом ровной, как на параде, цепочкой, неслись Челориллы-муравьи.

Сколько времени продолжалась погоня, неизвестно. Просто, оглянувшись в очередной раз, мы не заметили позади себя ненавистную коричневую змейку. Вздохнув с облегчением, перемахнули глубокий овраг. Впереди показалась просека. В песке лежал опрокинутый квартальный столбик «88». Рядом на обочине валялся мотоцикл!
Илья внимательно осмотрел «железного коня» со всех сторон. Осторожно перекинув затихшего Алешу перед собой, он уселся сам, включил зажигание и газанул. Мотоцикл взревел.

— Садись сзади, — крикнул он Киту. — Лера, ты в коляску. — Илья отпустил тормоз, еще раз газанул. Мотоцикл на секунду оторвался от земли передним колесом, взревел, перелетел через квартальный столбик и понесся по пустынной дороге…