Отложенная миссия. - Если хочешь пулю

Кирилл улетал в Кабул с асадабадской и джелалабадской группами выписанных из госпиталя бойцов через военный аэродром Тузель. В Тузеле была своя таможня, своя комендатура, пересылка, даже своя гауптвахта.
Таможенники постарались, у них было двух этажное здание во всех окнах стояли кондиционеры. Вокруг здания фланировали толстые дяденьки и тетеньки в одежде болотного цвета. С пересылкой дело обстояло сложнее и мучительнее. Пришлось посидеть в изолированном накопителе – железном душном ангаре. До посадки на рейс перед Кириллом мелькали 300 бледно и бледно–желтых лиц раненых или выписанных из госпиталей бойцов.
В Кабуле асадабадскую группу уже ждала зеленая коробка БТР–70 на восьми колесах с маленькими круглыми башенками. Этот БТР имел две двигательные установки. Именно эта особенность спасла жизнь группе. Аэродром как будто находился   под надежной защитой: не было слышно стрельбы, не нужно было пригибать голову. Вваливаясь в темноту зеленой коробки, каждый боец прощально помахал майору рукой.
Пока ждал вертолет, заинтересовался окрестностями. Аэродром был окружен сеткой рабицей с бетонированными столбами. Разглядел маскитные сетки, которые делили аэродром на две половины – афганскую и советскую. На афганской половине стояли палатки –«хаймы». Вспомнил о Ядвиге, о Наташе. На советской половине стоял грузовой самолет. Он отвлекся от сердечных воспоминаний, наблюдая как подъехали, к нему армейцы на трех БТРах, забрали почту у летчиков, подогнали грузовик, перегрузили на него боеприпасы. 
Время шло, а борта на Джелалабад все не было, диспетчер ничего вразумительного не говорил. Подъехал медицинский УАЗик–«батон», из него вышла группа офицеров. И вскоре прилетела вертушка.
В штабе бригады с ним вели долгий разговор. Он запомнил этот рассказ как «отче наш..»
– Душманы провинции Кунар всегда жили богато и независимо: торговали наркотой, грабили соседей. Чтобы продолжать жить по  « законам гор», сколачивают банды, закупают оружие. Твой батальон один из тех, кому предписано сломать такие традиции и подчинить законам молодой республики. Осложняет выполнение задач их жизненная установка: погибнуть  смертью шахида во имя свободы. Для них свобода – это грабеж и террор мирного населения. Облегчает выполнение то, что они еще не пуганные.   Ваша рота отличилась, вы, майор справились с заданием, надеюсь, справитесь с новым.
Начальник штаба  поблагодарил за службу, объявил о представлении к награде, офицеры пожали руку.  Начальник штаба подвел итог разговору:
– Майор, Асадабадский полк будет укрепляться. Вы замените майора Травникова, со своей разведывательно–десантной ротой приписываетесь к асадабадской бригаде – это первое; второе, остальные распоряжения получите в Асадабадском штабе.
Весь его отряд собрался у офицерского корпуса. После построения десантники бросились обнимать Кирилла, появилась на горизонте Ядвига. Она быстро шла со стороны госпиталя прямиком на десантников, казалось, колени одна другой мешали и она может упасть. Кирилл, отступив от группы, пошел ей навстречу. Первым поприветствовал.
–Я должна в группе сопровождения раненых вылететь в Ташкент. Так радовалась, что тебя увижу. Как же быть? Ты здесь, а я – там. Почему все не так? – в уголках глаз уже блеснули капельки слез. Она готова была зареветь, но на них смотрела команда терпеливых служивых мужиков, и она сдержалась.
Волна признательности окутала Кирилла, он приобнял Ядвигу, посмотрел ей в лицо:
– Наверное, мы проходим какую–то странную подготовку. Как она будет оценена, нам неизвестно. Место дислокации отряда изменили, твой маршрут – Ташкент, мой – Асадабад. Завтра выезжать, – он с трудом добавил, – родная!»
Да он кривил душой, он дал ей надежду на продолжение мук ожидания. Может, лучше было резануть – сказать, что никогда к ней не возникнет вожделенных желаний, даже как к стерве. А разве ему известен срок ожидания? Сегодня он живой, возможно, завтра – уже нет. С ней тоже всякое может случиться. При виде ее у «охотников» слюнки текли,  иных  одолевало нескрываемое волнение. А ему нужно было понять, что спасая ее от всяких охотников, он заслужил бы великую милость от создателя.
Мужики дали ему отмашку, мол, понимаем, разошлись. Время до вылета в Асадабад еще было, и Кирилл покорился большим глазам, ее волнительным словам:
– Я хочу сохранить твой мир в себе, частичку тебя. Если женщина просит…
Субботний банный день – святой день, как пятничный намаз для мусульман. В каждом подразделении – своя баня, словом, такая –насколько хватало смекалки у любителей,  мастерства у  знатоков.   Строение на вид казарменное, сложено из такого же камня, но углублено,  внутри «прошито» досками. Топка из камней, сверху большой казан, обложенный булыжниками. Словом, баня по–черному. Нужно только соблюдать безопасность: незаметно впрыгивать в чистилище духа и тела и также выпрыгивать. Помывка за один заход – человек пять.
Исключительная традиция десантников – отличившемуся за неделю бойцу давалось право ошпаривать веник, и этой водой в конце помывки обливаться. Отдельная традиция и по венику была: его заказывали у местных на бакшиш. Добыть самим ветки гималайской сосны или ели, дуба каменного с жесткими колючими листьями или березы (полезной) можно было случайно лишь в походе. После бани весь вечер пили чай, а до утра под гитару орали песни. Гарнизон старался чтить  традицию по пятнице,  душманы нашу по субботе – терпели.
Кирилл помывку прошел с первой группой сотоварищей. Каждый из них и словцом поддержал и вдохновил на мужицкий подвиг.
– Майор, девка – не огонь, не спалишься!
– Жить – сегодня пережить!
– Откуда ветер – туда не плюй!
Гоготали так, что камыши за гарнизонным дувалом не просто пригнулись, а легли – пастель приготовили.
–Женщина музыка. Женщина–свет.
–Мужики, мой земляк Василий Федоров сказал:
О, женщина,
Краса земная,
Родня по линии прямой
Той первой,
Изгнанной из рая,–
Ты носишь рай
В себе самой.

                * * *
На подлете к расположению полка вертолет был обстрелян. Штурман тут же дал ответку по направлению одиночных выстрелов. Кирилл откинув планшет с картами, рванулся в хвост вертолета грузовой кабины, залег на гору матрасов перед вторым бортовым пулеметом. Ратная жизнь экипажа доказала необходимость такой постели.  Звук пуль по корпусу  снайперов отрезвил от спячки, они заерзали на местах, готовя винтовки, другие стрелки пытались выглянуть из окон. Командир экипажа доложил обстановку диспетчеру, во все горло крикнул:
–Спокуха! Щас еще рванем!
Командир вертушки еще раз удачно сманеврировал бортом. Сбить вертушку душманам не удалось, вертолет снижался, фигурки охотников превращались в темные одинокие столбики. Отчитавшись по эфиру, командир экипажа обернулся, оглядел ценный груз.
–Все живы?!
Пахло горючим. Десант высадился, затем экипаж. Сразу стало понятно – откуда запах: правый подвесной бак был прошит пулей, и керосин струйкой вытекал на землю.
На построении Кирилл увидел всю роту с приросшей группой бывшего командира Травникова. Уже после представления, заметил удивленные улыбающиеся лица. Его окружили бывшие соседи по госпиталю, начали наперебой рассказывать.
История вышла такая. На пути из Кабула группа спецназовцев была обстреляна. Большую часть пути проехали в колонне. Ближе к Асадабаду она поредела, рассредоточиваясь по местам назначения. Водитель Юра внимательно следил за полотном дороги, оно  изгибалось то вправо, то влево, и вот справа низина с клетками полей, слева поворот. На обочине дороги Юра увидел горящий Камаз. Вдоль откоса лежали и отстреливались солдаты. Явно машина напоролась на мину. Минирование стратегически важных путей было обычным делом для моджахедов.
 По команде старшего экипажа  Юра  остановил БТР. Как только загрохотал пулемет, тут же по броне  протарабанила ответная автоматная очередь. Стрелки БТР выскочили через откинутый боковой люк,  распределились по откосу рядом с солдатами, включились в бой. Водитель Юра газанул и рывком сманеврировал, проскочив вперед перед горящим Камазом.
На выручку солдат с заставы, на которую их везли, подоспела тревожная группа из двух БТР, она мигом включилась в эвакуацию раненных бойцов: находили  и через  боковой люк затаскивали внутрь. БТРы рванули с места, когда за последним бойцом был закрыт люк.
Асадабадский БТР мчался  на всей скорости. По корпусу саданули, с железным скрежетом его прошили бронебойные пули. БТР содрогнулся всем корпусом и встал. Юра пробрался к боковому люку, выбрался наружу, пригибаясь, обежал корпус. В левом движке увидел  рваную дыру с сизым дымком. Правый движок был цел. Звонко продолжала хлестать автоматная очередь по броне. Обожгло бок. Юра хромая добрался до люка. Тем же путем – через спецназовцев вернулся на место.  Двигатель взвыл, нетерпеливо загудел.
–Доедем? – кричали пассажиры.
–Доползем, – натужно с хрипотцой ответил Юра, сдал назад,  разворачивая БТР.
Все БТРы вышли из зоны поражения. Пара БТРов свернула на свою заставу, Юрин БТР, набирая скорость, мчался к месту назначения.
Вертушка с группой десантников прилетела кстати, но героического водителя БТР Юру спасти не удалось – запоздали с вылетом из–за ремонтных работ на прострелянном баке. Большая потеря крови оказалась невосполнимой. С такой истории началась служба Кирилла в полку.
 
Седовласый подполковник Горин встретил Кирилла наигранно сурово:
– Благодарю за своих бойцов. Надеюсь, не повторите ошибок майора Травникова. Вокруг почти не разведанная «зеленка» и настроения местных не очень понятны. Нужна детальная разведка с картами, по легенде вы – отдельный мотострелковый батальон. Думаю, две недели твоим орлам хватит для обустройства, и физподготовки .
Кирилл уже на следующий день увидел недостатки места дислокации полка и высказал их командиру.  По его настоянию начались работы, чтобы жизнь в палатках была более безопасной. На месте палаток в каменистой почве рыли ямы,  накрывали настилом из досок. И только на настил ставили палатки. Работы еще не были закончены, как стал появляться на КПП юркий пацан, любопытный и дерзкий, тот всюду лез, даже если его отгоняли. Кирилл высказал замечание охране:
– Никто не должен знать о хитрых палатках, пацана не пускать!
– Постовой  отрапортовал: – Так точно! – но тихо добавил, – Вы не знаете, ведь Федя спас десантников, ваших десантников.
Кирилл остолбенел. Его джелалабадская рота ничего не говорила об этом. Однако вспомнил про пройдоху по имени Федя, о котором вспоминали соседи по палате.
– Пока не пускать, – смягчился Кирилл.
По происшествии недели заметил в себе перемену – более жестким стал. Заметил и то, что бойцы признали его авторитет. Не скрывал главной своей установки, ею подхлестывал разведчиков:
– Суждено погибнуть – то, как герой, а выживешь–станешь человеком. Разведчик должен стрелять из любого оружия ездить на всем что движется и бегать как конь.
Разведывательная рота спала по 3 часа в сутки. Кирилл  оправдывался: «еще благодарить будете». Разведка ведь шла первой, потом пехота по готовым  наводкам и картам. Выучка разведчиков шла полным ходом: действовали скрыто, осторожно. Двигались как тень, уходили незамеченными, как сами душманы, способны уходить даже загнанными в «мешок». Никто не знал –  куда и зачем пошли: ни свои, ни тем более афганцы. Научились общаться с местными, мирные афганцы могли ведь пополнить агентурную сеть. Первым агентом, конечно, числился Федя.