Баллада о странниках 5. Глава 8. Совет у князя

начало http://proza.ru/2024/11/17/19

"Уготовал еси предо мною трапезу, сопротив стужающим мне: умастил еси елеом главу мою, и чаша Твоя упоявающи мя яко державна."
Псалом Давида 22:6

  Дальше у наших героев потекла обычная скучная и повседневная жизнь, о которой очень редко пишут в книгах, считая, что в ней нет ничего примечательного. Но именно такая жизнь оказалась тем самым счастьем, которое так долго искал Дэвис. И которое обещал ему отец Иероним. 
  Кауле с семьёй перебрались в то самое новое подмосковное имение, которое князь пожаловал Дэвису по возвращению из Орды, где затеяли строить новый дом. Осенью Аксинья родила девочку и в московском доме стало тесновато.  Примерно тогда же Дэвис узнал, что снова может стать отцом. Он собирался было испугаться и погрузиться в самые мрачные предчувствия, но Устинья уверенно и строго сказала
 – Даже в голову не бери! Всё будет хорошо. Я знаю, что делаю.
Эти слова её подействовали на Дэвиса успокаивающе, и он решил довериться своей жене.
  И действительно всё прошло благополучно. Устинья накануне родов отправила Дэвиса в деревню к Кауле, а когда он вернулся, она ждала его уже вместе с крошечной дочуркой.
  Ничего прекраснее этого красного, орущего существа, покрытого белёсым пушком Дэвис в своей жизни не видел. Он буквально не спускал малышку с рук и порой ночами засыпал сидя в кресле с ней на руках. Феодора – Божий дар, так назвал Дэвис своё сокровище.
  Тем же летом, Кауле как бы невзначай поведал ему, что княжеская дружина самолично берёт плату с судов на Москве-реке, которые через Яузу, потом волоком идут в Клязьму и далее, через Оку и Итиль в Сарай. Тем самым татарские баскаки, сидящие на мыте в верхнем течении Яузы остаются ни с чем. Эта новость не то, чтобы удивила Дэвиса. Тем же самым занимался и князь Димитрий, взимая плату с купцов во Владимире и снимая сливки, оставляя брату Андрею шиш. Тем же занимался и князь Андрей, взимая пошлину с караванов, идущих из Сарая на север.
- Вряд ли из-за таких пустяков нагрянут татары, - сказал Дэвис. – Скорее пришлют кого, пригрозят Даниилу, он и откупится.
Однако, в конце лета в гости к Дэвису заглянул Протасий. Он с тех пор захаживал редко, вечно занятый какими-то своими важными делами.
- Князь тебя зовёт, - коротко сказал он.
- И зачем я ему понадобился? – спросил Дэвис, впрочем, догадываясь уже о чём пойдёт речь.
- Помнишь, ты собирался сделать огнём стреляющие штуки?
Дэвис честно говоря подзабросил это своё начинание, ему стало казаться, что хан Туда-Менгу был прав и никакое оружие никому ещё счастья не приносило.
- Печь я сделал ещё в прошлом году, а вот руды нет. Мы с тестем собирались зимой  отправиться в пермские края, говорят там руда есть.
- Будет тебе руда,  – отвечал Протасий, - надо начинать срочно делать.
- А что, есть какая угроза от Орды? – насторожился Дэвис.
- Ну как сказать… Как тебе такая комбинация – Ногай потерпел поражение в Персии, денег в казне больше нет. Молодой Тохта устал от покровительства старого дядюшки…
- А великий князь Владимирский, вместе с Московским и Муромским оседлали все узловые реки и волоки и гребут с купцов подать мимо татарских мыт, а дань уже два года не платят… - продолжил Дэвис.
- Не перебивай, это все знают. А вот ещё. Князь Андрей Городецкий начал письма наветные писать к Тохте и Ногаю, снова ярлык выпрашивать. Так что представь такую ситуацию – Андрей и Фёдор Чёрный обещают Ногаю свои войска против Дмитрия в обмен на ярлык. У Ногая денег нет, у Дмитрия они есть, а можно ещё и окрестности пощипать – Муром, Москву, Тверь. Смекаешь?
- А Чёрному зачем это надо? Ему ярлык не светит.
- Ну кто знает, как повернётся. А ещё ему Переславль нужен. Очень нужен.
- Хорошо, а отправить дань татарам за два года разве нельзя? Лучше откупиться, чем воевать.
- Вот ты умный такой, завтра князю это и объяснишь, - сказал Протасий и засобирался восвояси.
  Дэвиса озадачил его визит. Он серьёзно задумался о том, куда можно будет отправить семью, если Москва окажется в опасности. Алчность Александровичей давно вызывала его тревогу. Их дружинники, не стесняясь обирали купцов, а деньги текли рекой в карманы князей, бояр и воевод, каждый из которых слабо понимал разницу между казной и собственным сундуком. Понятно, что в итоге это татарам надоест и они придут наводить порядок.
  По берегам рек красовались белокаменные терема, но на укрепления денег не находилось. Равно как и на железную руду.
  Его присутствие на завтрашнем совете у князя Даниила тоже представлялось плохой идеей, но Протасию Дэвис не мог отказать. Потому что понимал, что тот уже весь язык стёр, доказывая Даниилу очевидные вещи.
  На следующий день насчёт совета оправдались худшие опасения Дэвиса. Из тех, кого он хорошо знал, присутствовали воевода Клык и Вельямин Протасий. Был тут и старый приятель -  рославльский княжич Михаил.
  Их усадили за длинный стол - друг супротив друга. После совета намечалась пирушка.
  Один из новых воевод, молодой, темноволосый, с бирюзовой серьгой в ухе,  видимо был с князем на короткой ноге. Князь Даниил взирал на него милостиво, смеялся его шуткам, дружески похлопывал по плечу. По смазливой внешности и нагловатой манере себя вести Дэвис понял, что это и есть тот самый Гавша, сын Шевлюги, несостоявшийся жених Устиньи. Он не испытывал к нему особой неприязни, просто ему никогда не нравились такие люди. Дэвис не переносил притворства, напускного бахвальства и спеси. К тому же он заметил, как Михаил тоже стремится оказаться в окружении Гавши и это его опечалило.
  Гавша буквально никому не давал слова молвить, распространяясь о том, какая сильная и мощная у них дружина, какие лучшие у них луки-стрелы и что один ратник легко справится с сотней татар. Он пламенно говорил, что настало время князьям объединиться и дать, наконец, отпор Орде, сбросить ненавистное ярмо, обрести свободу и независимость. Речь его была полна воодушевления и всецело находила отклик среди многих присутствующих.
  Однако князь Даниил слушал его рассеянно и видимо не впервые.
- Скажи, Илья, как по-твоему, сможет Москва, ежели что, от татар отбиться? – спросил он у воеводы Клыка.
- Странный вопрос. Смотря сколько их будет, - неспешно отвечал Клык,  - Если пара сотен – то сможет, а если пара тысяч, то вряд ли. Опять же, как зайдут – нахрапом налегке, али с обозами и осадой. И вообще, стены каменные строить надо. А то эти, убожество, в башнях крыши текут, всё вкривь, вкось.
- Умные все! Откуда камня столько взять? Дорог камень-то. – нахмурился князь. Он не любил все эти разговоры о том, куда надо тратить средства.
- Ничего, боярам на терема камня хватает, - распалился Клык, - может хватит уже воровать как не в себя?
В зале стало шумно, кто-то стал возмущаться, кто-то наоборот поддерживать.
- Тихо! – Даниил стукнул кулаком по столу.  – Ты, Илья, воеводой поставлен, а в казне деньги считать, да за боярами следить, не твоя забота.
  Но всё же потом долго и нудно продолжали обсуждать строительство укреплений и как можно пока обойтись без камня.
  Тем временем челядь начала накрывать на стол. Принесли деревянные блюда, серебряные кубки и большие двузубые вилки для мяса.
- А ты, что скажешь, Давид Эймундович?  - неожиданно обратился Даниил к Дэвису, - Сможешь сделать те штуки, чтобы огнём пуляли? Помнишь, говорил, чертежи у тебя есть?
- Из того, что у нас есть таких штук много не сделаешь. Ну одну-две. Это, конечно, лучше, чем ничего, но если много гостей придёт всех накормить не получится. Руда нужна, глина нужна, уголь нужен. Люди нужны умелые. Время нужно в конце - концов. – отвечал Дэвис.
- Нужно, так ты скажи, мы дадим. А время у тебя было. Так что к зиме мне такие штуковины изготовь.
- Это как прикажешь. Надо – изготовим. Только лучше послать бы в Орду посольство с дарами и заплатить, чем воевать, да людей тратить…
- Я решаю, что здесь лучше, - оборвал Дэвиса князь, - предлагаешь мне предать своего брата Дмитрия? Ежели он супротив татар пойдёт, то и я с ним.
- Ты не только брат Дмитрия Александровича, ты в первую очередь московский князь и за людей московских отвечаешь, - возразил ему Дэвис.
- А ты князя не учи, ты не русич, тебе не понять нашей чести и доблести. Небось пригрелся у медвежьей титьки, да воевать разучился, - встрял в разговор Гавша, который сидел за столом напротив Дэвиса, чуть левее княжича Михаила. Он чуть откинулся и повернулся вполоборота оскалясь своей нагловатой ухмылкой ждал, что ответит ему Дэвис. За столом прокатился смешок.
- Конечно, - невозмутимо отвечал Дэвис, - ты свою медведицу прохлопал, теперь не завидуй. Смотри как бы новые штаны не испортить, когда татар в бою, а не в лавке увидишь.
  Гавшины штаны из зелёного бархата, расшитые золотыми позументами были предметом зависти всей московской золотой молодёжи. Ходили слухи, что Шевлюге привезли их из самой Персии и стоили они целое состояние. Поэтому Дэвис тут просто покусился на святое.
  Гавша побледнел от злости, вскочил, перегнулся через стол, чтобы схватить Дэвиса «за грудки» одной рукой, а другой рукой врезать по лицу, но не успел. Серебряная вилка, зацепив за обшлаг рукава, крепко пригвоздила его руку к столу, войдя в дерево по самое тулово. Вторая рука ударила воздух. Потерявший равновесие, Гавша ткнулся лицом прямо в серебряное блюдо, куда уже слуги успели положить кашу с изюмом. За столом на мгновение повисло гробовое молчание.
  Гавша, страшно ругаясь, выдрал рукав из-под вилки, разорвав парчовый обшлаг. Он бросился было тут же сцепиться с Дэвисом, на его плечах повисли почитатели – кто-то вытирал кашу с лица, кто-то уговаривал не горячиться. Сам князь усталым голосом приказал в его палатах свары не устраивать.
  Дэвис тем временем, красный от смущения, пытался вытащить вилку из столешницы. Краем уха он услышал, как княжич Михаил, уговаривавший Гавшу не горячиться, сказал что-то вроде «с головой не дружит». Это его расстроило ещё сильнее.
  Дэвис с упрёком взглянул на сидевшего рядом с ним Протасия и по трясущейся бороде, да катящимся по щекам слезам понял, что тот беззвучно хохочет.
- Что ты ржёшь?  - набросился он на него, -  Зачем ты меня сюда притащил? Я княжеский стол испортил и этому рукав порвал… Что люди обо мне подумают?
- Мне так было скучно!!! А теперь…теперь… – всхлипнул Протасий и снова затрясся в беззвучном смехе.
- Вообще не смешно. – обиделся Дэвис, которому наконец удалось выковырять из столешницы вилку и теперь он пытался чем-нибудь прикрыть дырки, - сейчас меня на поединок вызывать будут, угрожать разным убийством. Надоело мне это.
- Давно уже этого павлина проучить надо было, но вилкой… мать честная, только ты так можешь, - и Протасий снова зашёлся смехом.
  Гавша действительно, выразительно вращая глазами стал вызывать Дэвиса на поединок, чтобы в княжеских палатах кровь не устраивать.
- Да пошёл ты! – сказал ему Дэвис. Он с облегчением простился с князем и отправился вместе с Протасием в его покои, чтобы обсудить стоимость и сроки работ и необходимые условия выполнения. Совет тем временем плавно перетёк в пирушку.
   Гавша обрадовался и сразу провозгласил Дэвиса трусом, остальные стали поддакивать, однако больше для того, чтобы утихомирить. Все всё понимали и потихонечку посмеивались в рукава. С тех пор выражение "надел аксамитовы штаны" долго использовалось в значении "хвастается, бахвалится."

Продолжение следует...