Разоружение и детские понты

      С разоружением у меня связана одна личная история. Случилась она давно, когда я был мелким пацаном. Жили мы тогда в пригороде Ленинграда. Своим двором мы называли территорию, окружённую пятью многоквартирными домами. Мы - пацаны из этих домов, знали друг друга и вместе гуляли. Нам было от 10 до 15 лет - возраст, когда родители уже не опекали, а девочки ещё не интересовали.
      В нашей компании были представители почти десятка национальностей, но на это никто не обращал внимания – во дворе все были свои. Мы была советскими пацанами, много чем понтовались* друг перед другом, но национальностью и родословной – никогда. Нашим неформальным лидером и «крышей» был Батон. Он был блатной, и его знали в округе многие по этой кличке. В свои 15 лет он уже отсидел полгода в детской колонии. Батон толковал нам понятия. Вообще, он был довольно флегматичным пацаном и почти не понтовался, поскольку был реально крутым. При встрече с чужими агрессивными пацанами нам было достаточно сказать: «Ты Батона знаешь? А то могу познакомить!» И это обычно срабатывало.
      Но самым понтовым нашим занятием было то, что называлось «трофейничать». В блокаду линия обороны проходила всего в 3-х километрах от нашего двора. Конечно, после войны там всё разминировали и большие железки сдали в металлолом. Но в земле ещё много чего осталось. И там, где был песок, можно было найти вполне сохранившееся оружие. Что мы и делали.
      Я был мелкий и неопытный трофейщик – у меня были только винтовочные патроны. А у пацанов я видел и гранаты, и снаряды, и ППШ, и немецкий шмайсер. Оружие было, конечно, ржавое. Но оно было настоящее, а не дешёвые подделки и муляжи. Патроны мы обычно кидали в костёр, сами прятались за бруствер и наблюдали как они взрываются и пули свистят над нашими головами. Было страшновато, но интересно. Это вам не хомяка тапать в телефоне – можно было и самому пулю словить.
      Конечно, это было всего лишь детскими понтами и когда-нибудь должно было плохо закончится. Но мы немного разбиралось в оружии. Наши отцы воевали и кое-что про оружие нам рассказывали. Поэтому некоторую осторожность мы проявляли и ничего серьёзного из-за нас не случалось. Но случилось не из-за нас.
      Как-то летним утром Мишка вышел на улицу довольно рано, когда никого из наших пацанов там ещё не было. Только в песочнице возились два совсем мелких лет по 7-8 с какой-то железякой. Он подошёл ближе и увидел, что это - граната-лимонка. Сначала он подумал, что граната учебная, но на всякий случай подошёл вплотную и увидел, что запал у неё настоящий. Мишке было уже 13 лет и он знал, как её обезвредить. Он понимал, что если мелкие выдернут кольцо и отпустят спусковой рычаг, то через 3-4 секунды от них останется только мокрое место. Мишке удалось уговорить их дать ему гранату всего на минутку, чтобы обезвредить. К счастью, граната не сильно проржавела, и ему после некоторых усилий удалось выкрутить запал. Гранату он вернул малышам – она уже не могла взорваться. А запал остался у него в левой руке. Но, вероятно, от тряски запал сработал. И у Мишки два пальца стали короче.
      Эта трагическая новость быстро распространилась по всему двору. Взрослые всполошились – их дети были под угрозой. Малышей с гранатой допросили о её происхождении. Но они утверждали, что откопали её в песочнице. Это было подозрительно, но ничего другого от малышей добиться не удалось. К вечеру пришли с работы отцы всех пацанов, осознали опасность и решили тут же устроить общедворовое родительское собрание.
      Обычно, если собрание устраивалось по каким-нибудь коммунальным вопросам, то приходили очень мало народа и, в основном - женщины. Но в это раз собрались мужики и единогласно решили немедленно провести всеобщее и полное разоружение всех пацанов двора. И отцы сразу же это реализовали.
      В общем, разоружение пацанов прошло удачно. И на то были причины. Ведь за дело взялись взрослые, причём психологически взрослые – они все прошли через войну. И у них не было детских понтов по поводу войн и оружия. И в этом они все были абсолютно единодушны, начиная от партийного начальника и кончая последним уркой. И мы, пацаны, хоть и без энтузиазма, но согласились – мы взрослели. Потом мы прошли службу в армии или военные кафедры и умеем обращаться с гораздо более мощным оружием. Но уже безо всяких понтов.
      А в мировом масштабе разоружения не будет. Среди правящих элитных групп - тех, от кого зависит разоружение, психологически взрослых крайне мало. Большинство руководителей стран имеют представление о войне только как о чём-то, их лично не затрагивающем. И они явно страдают детскими понтами. А чем ещё можно объяснить их угрозы, бряцание оружием и хвастовство большими красными кнопками?      
                * * *
* понтоваться — (academic.ru): демонстрировать мнимое превосходство, преувеличивать свои возможности, вести себя вызывающе, стремиться обратить на себя внимание.