Коты Елены

Часть 1. Филя
- Так и останешься одна! Помяни мое слово! Провозишься со своими стариками, а потом будешь куковать, как они – без родни, детей и всякой надежды на что-то хорошее! Кота себе еще одного заведешь, когда меня не станет! Вот и все твое счастье!
Мама плакала, что-то еще кричала, обвиняя Елену в неблагодарности, но та только вздыхала в ответ.
А что тут скажешь, если права родительница?! Личной жизни у Елены как не было, так и нет. С тех пор, как рассталась с Михаилом, больше ни на кого даже не глянула. Боялась. Вдруг попадется такое же «счастье».
А ведь его в свое время именно мама Елене и сосватала. Решила, что дочь в возраст вошла и пора ее замуж выдавать. Посоветовалась с подругами и нашла сваху.
Почему Елена согласилась на эту авантюру?
Да потому, что с мамой проще было не спорить. Она не терпела возражений, а на любое сопротивление отвечала таким бойкотом, что могла молчать месяцами.
А Елена маму любила. Так, как умела…
Сваха была дородна, сурова, и на мелочи не размениваться не желала. Смерив Елену взглядом, вздохнула и насупилась:
- Хороший жених – это не безделка! Вы понимаете, сколько это будет стоить?
- Понимаю! – мелко закивала в ответ мать Елены.
Елена смотрела на нее и не узнавала. Куда девалась ее грозная мама, перед которой все, включая отца, ходили не иначе, как на цыпочках?! Возражать ей не смел никто! Даром что ли она больше двадцати лет директором школы работала?! После того, как отца не стало, Лена совершенно перестала спорить с матерью, предпочитая спокойную жизнь спорам, в которых все равно всегда оказывалась проигравшей стороной.
Но свахе достаточно было одного взгляда, чтобы руки задрожали не только у Елены, но и у ее мамы.
- Девица у вас не подарок.
Вердикт был настолько безапелляционным, что Елена не выдержала и фыркнула.
- Еще и глуповата, - тут же пригвоздила сваха. – Не понимает, что судьба ее решается.
- Ну почему же?! – зачастила мать Елены, шикнув на дочь для порядка. – Все она понимает. Просто девочка еще молода, и в такой ситуации не бывала. Вы же понимаете?!
- Понимаю. Все понимаю! Понимаю, что перестарка привели. Что чуда от меня требуете. А я не фея-крестная! Думаете, щелкну пальцами, и принц на коне прискачет? Нет! Так только в плохих сказках бывает!
- Почему плохих? – не сдержалась Елена.
- А потому, деточка, что ни в одной тех сказок, в которых принц появлялся, продолжения нет! – отрезала сваха.
- То есть как? – удивленно подняла брови мать Елены.
- А вот так, милая! Приехал, женился, а что дальше было – за кадром. И никто никогда не узнает, что там за сокровище Золушке или Белоснежке досталось. Пил ли, бил ли, или гулял напропалую. Тайна. Не для девочек с нежной душой. Нельзя об этом! А то вообще бы все мы повыродились давно. Людям нужны чудеса! Вера нужна, что все хорошо будет. Без них никак! И я ничего не могу вам гарантировать. Жениха найду. А как дальше сложится – тут уж гарантий никто не даст. Я могу только проверить, кто он да что. Есть у меня такие возможности. А дальше – как получится. Устроит такой вариант?
- Устроит! – мама Елены выложила на стол конверт, и смахнула слезы. – Там видно будет…
Михаил был на первый взгляд, вполне себе принцем. Сваха расстаралась.  Даже конь белый в виде довольно неплохой иномарки у него имелся. Был и «дворец» в виде однокомнатной квартиры, куда он привел Елену, чтобы показать ей будущий дом.
- Пока так. Дальше – посмотрим. Родишь – будем менять на что-то побольше и поудобнее.
Елена ходила на свидания, принимала ухаживания Михаила, а сама думала, думала… Ей казалось, что она делает что-то не совсем правильное. Но Михаил, узнав о ее сомнениях, только пожал плечами:
- Чего ты хочешь? Мы уже далеко не дети, Лена. И время идет. Я хочу семью и нормального будущего. А ты? Чего хочешь ты? Ответь себе на этот вопрос и все станет на свои места. Я не тороплю тебя, но и затягивать с решением этого вопроса не хотел бы.
Отношения их развивались так стремительно, что Елена даже не заметила, как пролетели полгода и она сама надела мужу кольцо на палец в загсе.
Казалось бы, все складывается. Даже та самая пресловутая химия, про которую Елена столько слышала от подруг, возникла у них с Михаилом почти сразу. Но хватило ее ненадолго. Уже после медового месяца от влечения не осталось и следа. Михаил был педантичен, очень требователен, но отдавать что-то не любил и не хотел. Это было не в его характере. И Елена, столкнувшись с реальностью придуманной и продуманной мужем семейной жизни, растерялась.
- Нам нужно составить план действий на ближайшие пять лет, - Михаил ел приготовленный Еленой грибной суп и морщился. – Никогда не любил грибы.
- Ты мне не говорил.
- А надо было? Могла бы и сама спросить. Это твое дело, как жены. Узнать, что мне нравится, а что – нет. И давай-ка мы договоримся. Ты – жена. Я – муж. У каждого есть свои обязанности. И если кто-то эти обязанности выполнять отказывается, то у другого есть право на вопросы. Понятно?
- Да…
- Я хотел бы, чтобы ты поняла – у меня нет желания возвращаться к подобным беседам всякий раз, когда ты решишь, что семейная жизнь – это в одни ворота. Поэтому, давай расставим точки и запятые сразу. У тебя есть два года на то, чтобы родить ребенка. Я со своей стороны обязуюсь сделать все, чтобы к тому времени, как малыш появится на свет, мы улучшили свои жилищные условия. Кроме того, полностью готов обеспечивать тебя. Ты можешь уйти с работы и заниматься только домом. Но в этом случае я хочу, чтобы у меня не возникало вопросов относительно порядка или кухни. Все должно быть так, как я хочу и как привык. Ты можешь проконсультироваться с моей мамой, и она подробно тебе объяснит, что я люблю, а чего терпеть не могу.
- Проконсультироваться? – Елена не знала, как правильно реагировать на слова мужа.
- Да. А что тебя удивляет?
- Не слишком ли официально, Миша?
- Нисколько. В том, что касается обязанностей, я допускаю деловой тон. И мама правильно поймет, если ты к ней обратишься с подобными вопросами.
В том, что муж прав, Елена убедилась довольно скоро. Свекровь, тихая милая женщина, с которой Елена встречалась лишь пару раз до свадьбы, не просто ответила на вопросы, а выдала невестке толстенькую тетрадь в клетку, где было подробно, убористым красивым почерком расписано все, что касалось желаний и пристрастий Михаила. От того, что он любит на обед, до того, чего не терпел во время покупки новых рубашек. Это было настолько странно, что Елена даже не нашлась, что сказать.
- Спасибо…
- Не за что, Леночка, - свекровь Елены улыбнулась. – Мишенька – хороший мальчик. Возможно, тебе будет с ним непросто на первых порах, но ты привыкнешь. В конце концов, если о мужчине знать столько, сколько сможешь узнать ты, прочитав мои записи, управляться с ним будет довольно легко. Таким был и его папа. Мы прожили вместе больше тридцати лет.
- И вас все устраивало?
- А как же? – свекровь внимательно посмотрела на Елену. – Если жизнь размерена и предсказуема, разве это плохо?
На этот вопрос Елена не нашлась, что ответить. С одной стороны – свекровь была права, а с другой…
Ожидание и реальность, по скромному опыту Елены, иногда слишком сильно противоречили друг другу.
Доказывать это она, конечно, никому не стала. Просто приняла из рук свекрови тетрадь в темной скромной обложке, и поблагодарила за совет. А потом принялась строить свой вариант семейного счастья.
Нравилась ли ей такая жизнь?
Не особо. Но Елена продолжала прислушиваться к маме, которая твердила, что все будет хорошо.
- Разве лучше было бы, Лена, иметь мужа, у которого все спонтанно и нет никакой цели? Стабильность – вот, что важно! Все остальное – вторично! Ты еще спасибо мне скажешь, что я сделала все, чтобы найти тебе такого мужа, как Миша. А то, что фейерверка между вами нет, так это даже и к лучшему. Когда пылает все – голова не работает. А вы уже не малые дети и не подростки, чтобы по углам целоваться украдкой.
Елена правоту маминых слов признавала, но ей до чертиков хотелось именно этого – целоваться украдкой по углам, хихикать глупо, когда кто-нибудь застукает, и мечтать… Но теперь эта опция была ей недоступна. У Михаила в его таблице, где была расписана наперед вся их с Еленой семейная жизнь, графы с названием «мечта» попросту не было. Поэтому, Елене приходилось приспосабливаться.
Работу оставлять она и не подумала. Муж и мать недоумевали, не понимая, почему Елена настаивает на том, чтобы ухаживать за чужими стариками, вместо того, чтобы потратить это время на дом и собственные дела. Но Елена твердо стояла на своем – работа ей нужна. Чтобы не нервировать лишний раз Михаила, она сделала то, чему он ее учил. Расписала на листочке положительные и отрицательные стороны такого решения, сделав упор на том, что в декрет будет выгоднее уйти со службы, и ее аргументы были приняты.
А вот с декретом пришлось повременить. Елена ходила по врачам, но беременность, такая желанная, наступать не торопилась.
- Я не понимаю, Лена. В чем дело? – Михаил мрачнел все больше и больше.
До конца срока, который он определил на то, чтобы стать отцом, оставалось всего ничего, а надежды на то, что они с Еленой успеют уложиться во временные рамки, почти не осталось.
- Миша, я не знаю. Врачи говорят, что я в полном порядке. Может быть, тебе тоже стоит пройти обследование?
- Не понимаю. Зачем? Я два раза в год прохожу его от и до. Что нового мне могут сказать? Проблема явно не во мне. Возможно, тебе стоит сменить врача?
- Возможно, - Елена не хотела скандала, а потому не спорила.
Срок вышел, Михаил почти перестал разговаривать с женой, решая для себя сложный вопрос, продолжать ли отношения с женщиной, которая не оправдала его ожиданий, и тут Елена узнала, что ждет ребенка.
Радости особой не было. Михаил принял новость сдержанно, и Елена какое-то время не могла понять, что происходит. Пока не поговорила со свекровью.
- Он с детства был таким. Придумает себе что-то, работает долго и упорно над задачей, которую поставил, а получив желаемое, расстраивается почему-то. Характер. Что тут поделаешь?
- То есть, вы хотите сказать, что получив ребенка, он будет разочарован?
- Нет, Леночка. Ты не так меня поняла. Мише просто нужно время, чтобы привыкнуть к новой реальности. И если ты дашь ему это время, то все будет хорошо. Не требуй от него ничего пока. Он сам тебе все даст. Просто подожди.
Елена ждала. Мучилась по утрам у двери в ванную, ожидая, пока муж освободит ее. Терпела, когда он проявлял недовольство ее слабостью. Токсикоз выматывал, но Елена предпочитала не жаловаться, боясь услышать, что это ее обязанность – терпеть…
Она спешила на работу зимним пасмурным утром, почти не видя ничего перед собой из-за снегопада. Спеша в толпе через дорогу у дома одного из подопечных, Елена просто не заметила машину, которая выехала на перекресток на красный сигнал светофора.
Что-то ударило ее, сильно, жестко, отбросило на людей, которые спешили следом, и Елена еще успела подумать, что так быть не должно. А потом все смешалось, потемнело, и она нырнула в эту темноту, благословляя ее, так как там было не больно…
Очнулась Елена уже в больнице. Новость, которую ей сообщили врачи, вынула из нее душу.
- Это не приговор. Детей иметь вы, скорее всего, сможете. Просто нужно какое-то время для того, чтобы восстановиться. И вам нужно готовиться к тому, что этот период может быть долгим.
Елена слушала врача, глядя сухими глазами в выкрашенную нежно-голубой цвет стену, и думала о том, что у нее скорее всего был мальчик… Ей никто не говорил этого. Она не успела узнать пол ребенка, но почему-то, с того самого дня, как Елена узнала, что беременна, ей казалось, что будет сын…
Михаил был краток:
- Это ты виновата. Я просил тебя оставить работу! Но ты решила иначе. Это был твой выбор и твоя ответственность. Ты потеряла моего ребенка.
- Нашего, Миша…
- Нет. Моего. Тебе он был не нужен. Иначе, ты думала бы о нем, а не о своих желаниях.
Михаил вышел из палаты, а Елена снова нырнула в спасительную темноту, не слыша уже и не видя, как забегали вокруг нее медсестры и врачи, и как переполошились соседки по палате…
В этот раз она пришла в себя довольно быстро, но что-то сломалось у нее внутри. Она отказывалась открывать глаза, даже тогда, когда ее звали, а появление в палате матери вызвало такую истерику, что даже видавшие виду медсестры долго шептались в коридоре, удивляясь тому, как отреагировала Елена на самого близкого, казалось бы, человека.
А ларчик открывался просто. Мама слово в слово повторила Елене слова Михаила…
- Это твоя вина, Лена… Ты сама разрушила свою жизнь…
Вынести такое Елене оказалось уже не под силу…
В себя ее привела маленькая хрупкая, словно птичка, старушка. Она мышкой проскользнула в палату, каким-то образом пробравшись вечером мимо сестер и охраны, присела на край кровати Елены, и взяла ее за руку.
- Леночка моя… Я тебя нашла!
От удивления Елена не просто открыла глаза. Она ахнула так, что соседки по палате невольно обернулись.
- Лена, что?!
- Вы как сюда попали?! – Елена осторожно сжала тонкие сухие ладошки старушки. – Мария Васильевна, вам же врач запретил из дома выходить!
- Леночка, да оставь ты эти глупости! Жить вредно! От этого, говорят, помирают! А мне-то что уже терять?! Забыла?! Мне сто лет в обед! Я буду какого-то там врача слушать?! Ты пропала! Как я должна была поступить?!
- Но как вы сюда добрались?!
- Меня сосед привез. И зуб дал, что дождется, пока я тебя не проведаю. Что случилось с тобой, Леночка? Мне-то ты можешь рассказать!
И Елена, которая не нашла в себе сил, чтобы поплакать с мужем или матерью, разрыдалась вдруг, как ребенок, отдавая свою безмерную, невысказанную, боль той, что смотрела на нее с таким участием.
Впрочем, она знала, что Мария Васильевна по-другому и не могла. Она была одной из первых подопечных, которых доверили Елене. И о ней Елена знала больше, чем о других. И о сыне, который был летчиком-испытателем и разбился, уводя самолет в сторону от жилых домов, и о родственниках, которые спали и видели, как бы прибрать к рукам квартиру и немалые накопления, которые остались Марии от мужа. Она долго пыталась урезонить родню, взывая к совести и здравомыслию. Но когда борьба перешла все возможные границы, просто взяла, да и перевела львиную долю этих денег местному приюту, который организовали при монастыре. Возмущению родственников не было предела, а Мария Васильевна только хохотала в ответ на все упреки, которые потоком лились на ее седую голову.
- Пословицы учить надо, милые вы мои! Пословицы и поговорки! Тогда и медведь от вас никуда не денется в следующий раз! В теперь – пошли вон из моего дома! Я пока еще жива! Не дождетесь!
После этого многочисленные племянницы и племянники перестали появляться в доме Марии, а она попросила назначить ей соцработника. Коим и оказалась Елена.
Общий язык они нашли сразу. Елена наводила порядок в доме, приносила продукты, и кормила тощего, словно рельса, кота Марии Васильевны. Хвостатый носил весьма заковыристое имя, но близким и домашним позволялось называть его просто – Филя. Он был ласков, любил «поговорить», и обожал Елену.
- Ты, Леночка, очень хороший человек! – улыбалась Мария Васильевна, глядя, как Филя ластится к Елене.
- Почему вы так решили?
- Коты чувствуют людей. Даже если бы мне кто-то рассказал о тебе что-то плохое, я бы не поверила. Мне достаточно мнения Фили, чтобы понять – тебе доверять можно.
- А не слишком вы его очеловечиваете? – Елена гладила кота.
- Нет. Я так долго живу на свете, что давно уже научилась разбираться и в людях, и в котах.
Близкой дружбы между Еленой и Марией Васильевной, казалось бы, не было. Елена работала, а Мария принимала ее услуги с благодарностью.
Но из больницы Елена, немного придя в себя и восстановившись после случившегося, поехала вовсе не домой.
Предложение Марии Васильевны, которая настояла на том, чтобы Елена пожила у нее какое-то время, было принято без лишних реверансов.
- Я вас не стесню?
- Леночка, ты же знаешь, как я живу. Мы с Филей будем только рады!
Так Елена очутилась в доме, где не задавали лишних вопросов и не лезли в душу, но, если возникала нужда – слушали внимательно и жалели. Именно в этом так нуждалась Елена. В простом человеческом сочувствии.
Здесь ей не говорили, что она виновата в том, что ее ребенка больше нет. Молчали о том, что ее брак оказался на редкость неудачным. Здесь она могла говорить… И о том, что чувствует себя изломанной и выброшенной на помойку куклой... И о том, что Михаил поставил точку в их отношениях, заявив, что ему нужна здоровая жена, которая уложится в немного отредактированный график… И о том, что мама, хоть и извинилась за свои слова, сказанные в сердцах, думать так вовсе не перестала…
Дом Марии Васильевны стал для Елены убежищем на какое-то время.
Но жизнь штука странная. И порой, давая, она тут же отнимает у человека тех, кто мог бы дать ему поддержку и помощь, решив, что правильнее будет справляться самому.
Мария Васильевна ушла тихо, во сне. Елена, заглянув к ней утром, чтобы предложить чаю, ахнула и разрыдалась, прижимая к себе рвущегося из рук и воющего на все лады Филю.
- Тише, тише… Ей уже не больно… - Елена гладила кота, пытаясь успокоить.
О том, что Мария болеет, она, конечно, знала. И удивлялась тому, сколько боли может вынести человек, если очень захочет. Эта удивительная женщина так щедро делилась с Еленой своей силой, что, когда той пришла пора уходить из дома Марии, ни страха, ни горечи она больше не испытывала. Помянув добрым словом ту, что дала ей так много, Елена забрала, с разрешения родственников, Филю. Кот, хоть и входил в наследственную массу, оказался никому не нужен.
К матери она возвращаться не стала. Отношения с нею оставляли желать лучшего. Переговорив с мамой, Елена решила вопрос с жильем, выпросив у родительницы ключи от бабушкиной квартиры.
- Что ж… Это твоя квартира, Лена. Бабушка хотела, чтобы она досталась тебе. Живи, если уж совсем невмоготу со мной…
- Мама, я и рада бы, но ты же знаешь, у меня кот!
- Нашла отговорку!
- У тебя – астма!
- И что?! Ты мать на какого-то кота променяешь?!
- Мама, ну почему ты сразу так?! Знаешь же, что я не могу его бросить! Мария Васильевна очень много сделала для меня. Я должна о нем позаботиться.
Тема была закрыта. Елена переехала в квартиру бабушки, с Филей подмышкой и разбитой жизнью, которую нужно было как-то восстанавливать из тех руин, в которые она превратилась.
Часть 2. Мажор
Жить отдельно, и чувствовать себя самой себе хозяйкой, Елене понравилось. Теперь она готовила себе завтрак утром, не думая о том, что талия – это главное в жизни. Не было больше обязательной овсянки и вопросов о том, сделала ли Леночка зарядку. Можно было выскочить из дома дотянув до последнего и не услышать вдогонку:
- Господи, Елена! Когда же ты уже повзрослеешь!
Мама звонила, но в гости ее Елена, наученная беседами с Марией Васильевной, не звала, держа дистанцию и давая понять, что как прежде уже не будет. 
Развод был оформлен, и бывший муж забыл о Елене, будто ее и не было. Неудачный брак стал отправной точкой для того, чтобы переосмыслить все, что было до него. Единственное, о чем жалела Елена, так это о несостоявшемся материнстве. Иногда по ночам ей снился маленький мальчик, который играл с котом, и Елена плакала во сне. Она просыпалась, разбитая и будто уставшая от такого отдыха еще больше, и переворачивала мокрую подушку, пытаясь поймать мысль, которая не давала ей покоя. Сон повторялся снова и снова, и со временем Елена поняла, какие именно детали смущали ее и не давали покоя:
- Почему кот рыжий?!
Это точно был не Филя, который еще больше похудел, тоскуя по прежней хозяйке, и стал похож на тонкую, очень грустную, черную запятую.
- Что ты, Филечка? Мы же вместе… - Елена, вернувшись с работы, первым делом брала на руки кота. – Я тоже скучаю…
Филя ластился к ней, и становилось чуть легче.
Ответа же на вопрос, который терзал Елену, не было. Как не было и времени, чтобы уйти в себя. Подопечные Елены требовали внимания, и ей некогда было жалеть себя.
- Леночка, вы опять меня не послушали! – Вероника Алексеевна была самой требовательной из тех, кого доверили Елене.
- Что случилось?
- Вы снова купили сметану в магазине, который по соседству. Поленились сходить в дальний.
- Но она такая же. И свежая. Я дату проверила.
- Ах, Леночка! Ну что вы, право! Я же просила!
Вероника Алексеевна капризничала, но Елена знала, что это вовсе не из вредности. Сказывалась отсутствие внимания от единственной дочери.
- Моя Сашенька такая прелесть! Умница! Преподает в университете! Представляете?! Я безмерно ею горжусь!
Вероника Алексеевна третий раз за день смахивала пыль с серебряной рамки, в которой красовалось фото красивой женщины с тонкими, капризно поджатыми губами, и тоски в ее голосе было столько, что Елена едва сдерживалась, чтобы не обнять ее. Фамильярности Вероника Алексеевна не потерпела бы.
- Давно вы не виделись? – в сотый раз задавала дежурный уже вопрос Елена.
- Почти десять лет… Сашенька ведь так занята… Шутка ли – профессор! У нее столько дел, столько дел! А я… Что я? Мне спешить некуда…
Елена слышала боль в голосе Вероники Алексеевны и понимала, как много ее скопилось в этой крошечной седовласой женщине в неизменно чистеньком платьице с кружевным воротничком.
Воротнички Вероника Алексеевна вязала сама. И даже Елене один подарила к Рождеству, а потом очень обрадовалась, когда та пришла в гости с тортом и в новом платье, которое украшал подаренный воротничок.
- Ах, Леночка! Не стоило! – Вероника Алексеевна хлопала в ладоши, как ребенок, а Елена чуть не плакала от жалости.
С дочерью своей подопечной она была знакома. Александра Яковлевна навестила мать лишь однажды, но успела выдать Елене список требований, которым та должна была соответствовать.
- У нас есть должностная инструкция, - улыбнулась в ответ Елена.
- Милая, мне плевать на ваши инструкции. Вы будете делать то, что я вам велю.
- А если не буду? – Елена почувствовала, как поднимается внутри что-то совсем ей не свойственное, темное и злое.
- Тогда, вам легко найти замену, милочка.
- Правда? А у мамы вашей спросить не нужно, с кем она предпочла бы общаться?
- Ее мнение меня мало волнует. Мне нужно, чтобы она была под присмотром.
- В таком случае, почему вы не заберете ее к себе?
- Это не ваше дело! Знайте свое место, милая!
- Я. Вам. Не. Милая. Мне казалось, что ваша мама дала вам хорошее воспитание. Я ошибалась. Вы мало того, что оставили ее, так еще и мне, человеку, который постоянно находится рядом с ней, грубите. Я нарушаю сейчас всякую этику, но вы это заслужили. Решите написать жалобу – пожалуйста! Но насколько вы уверены в том, что другой сотрудник будет относиться к вашей маме с пониманием? Наш разговор окончен. Я оставлю вас. Общайтесь. Но завтра вы уедете, а ваша мама снова останется одна. Вот и подумайте хоть раз о том, чего хочет она, а не вы. Всего доброго!
Елена вылетела из квартиры Вероники Алексеевны, не чуя под собой ног. Ее возмущению не было предела, но она понимала, что ее поведение может стать причиной увольнения. Она долго сидела в тот вечер, погасив свет и прижав к себе довольного Филю, и гадала – как поступит Александра.
Но все осталось на своих местах. Никакой жалобы не было. Александра уехала тихо, без скандала, а Вероника Алексеевна снова принялась протирать рамочку и ждать… Это она умела делать виртуозно…
Прошел год, за ним другой. В жизни Елены многое изменилось. Но главным было одно.
Она примирилась с матерью.
Случилось это не вдруг и не сразу. Путь был долгим и непростым. Научившись отстаивать свои интересы, Елена немного ослабила оборону. Она не забыла те слова, что сказала ей мама в палате со стенами, выкрашенными в нежно-голубой цвет. Они все еще висели между ними, хотя ни та, ни другая, больше не напоминали друг другу о том разговоре. А все потому, что были дела и поважнее. Мать Елены боролась за жизнь, но диагноз, поставленный ей, почти не оставлял надежды на благополучный исход…
Елена узнала о том, что происходит с мамой, совершенно случайно. Возвращаясь домой после работы, она встретила соседку матери, маявшуюся на остановке в ожидании автобуса.
- Леночка! А ты как здесь? Маму навещала? – соседка кивнула на корпуса больницы, видневшиеся за деревьями старого парка у остановки. – Как она себя чувствует?
Елена растерялась.
- Ох, понимаю! Прости меня за расспросы! Когда мой отец болел, я тоже терпеть не могла, когда кто-то спрашивал – как и что. Разве есть правильный ответ в таких случаях? Хочется молчать да плакать. А еще молиться, чтобы все обошлось. Держитесь, Леночка! Держитесь…
Соседка села в подъехавший автобус, а Елена так и осталась стоять на остановке, оглушенная новостью, и растерянная.
На ее звонок мать ответила не сразу.
- Что ты, Лена? Мы же созванивались утром.
- Где ты, мама?
- Дома, разумеется. Почему ты спрашиваешь?
- А почему ты мне врешь?! – чуть не разревелась Елена. – Где ты?!
Долгая пауза была ей ответом. Елена уже решила было, что мать бросила трубку, но та все-таки продиктовала ей тихо и номер палаты, и время посещений, а потом сбросила вызов, не дожидаясь от дочери новых вопросов.
В тот день Елена к маме не пошла. Не смогла себя заставить. Металась по квартире, не замечая, как бегает за ней, встревоженный ее странным поведением, Филя, и плакала.
Ей было страшно…
Она вспоминала вовсе не о том, что услышала от мамы в тот день, когда надежда оставила ее душу. В памяти всплывали только какие-то картинки из детства.
Вот она учится плавать, смешно колотя ручонками по воде и до ужаса боясь поджать под себя ноги. И только мамины руки, уверенные и сильные, помогают пересилить свой страх и восторженный вопль оглашает пляж:
- Я плыву! Мама, я плыву!
- Конечно, плывешь, солнце мое! Не вопи только! Всех чаек распугала!
Вот она болеет ангиной, и мама приносит ей мороженое.
- Мама, нельзя же! – хрипит Леночка, но ей выдают ложечку и разрешение.
- Не так горлышко болеть будет.
Вот Елена получает аттестат после окончания школы, и мама украдкой обнимает ее после линейки:
- Я так горжусь тобой, Леночка…
Вот день ее свадьбы с Михаилом и мама плачет без остановки, не давая визажисту закончить свою работу.
- Мамочка, ну что ты?
- Мне страшно, Леночка… Я так боюсь за тебя…
- Почему? Ты же сама говорила, что Миша – это прекрасный выбор.
- Вот потому и страшно. А если я была не права?
Всю ночь Елена не спала. Снова сидела в темноте, прижав к себе кота, и думала, думала…
А утром собралась, и поехала в больницу.
- Здравствуй, мама! – она вошла в палату, думая, что готова, но тут же потеряла дар речи, увидев мать, с которой не встречалась так долго.
От грозной родительницы не осталось и половины. Похудевшая, подурневшая, она сидела на кровати, опустив плечи и выглядела карикатурой на саму себя. Пестрая косынка, повязанная вкривь и вкось, поразила Елену чуть ли не больше, чем озвученный ей только что врачом диагноз.
- Не пугайся, Леночка. Все хорошо.
Мир словно раскололся пополам. Елена не знала, что сказать или сделать. Подойдя к кровати, она поправила подушку, коснулась, ставшей какой-то удивительно тонкой и сухой, руки матери, и прохрипела:
- Давно?
- Я не хотела тебя беспокоить… Все понимаю, Леночка. Такое не прощают. Ты права… Но я рада, что ты пришла. Расскажи мне, как у тебя дела?
Они долго говорили в тот день. Мама винилась, в чем-то каялась, но Елена ее не слушала.
- Мама, оставь все это. Не нужно. Пусть то, что принадлежит прошлому, там и останется. Нет больше меня такой, какой я была когда-то. Слишком сильно я изменилась после истории с Мишей. Но я не жалею. Ни о чем, кроме одного… Но об этом мы никогда больше не будем с тобой говорить. Я запрещаю тебе!
- Я не буду, Леночка…
- Да. Не будешь. Потому, что у нас есть дела поважнее. Расскажи мне все. Нужно же что-то делать!
- Я знала, что ты это скажешь. Но все уже сделано, Лена. Остается только ждать. И я прошу тебя, не говори и ты ничего. Просто побудь со мной рядом. Мне так нужен сейчас рядом родной человек…
Впервые Елена говорила с матерью на равных. И впервые задавала ей вопросы, на которые до этого никогда бы не решилась.
- Твой отец? Он бросил меня. Тебе было тогда восемь. И ты каждый день спрашивала, когда придет папа... Доводила меня этими вопросами просто до истерики. А он так ни разу к тебе и не пришел. Вычеркнул из своей жизни, словно тебя и не было никогда. И мне пришлось что-то врать тебе, изворачиваться… Я ненавидела себя за это. Почему я не сказала тебе правду? Не знаю. Стыдно было.
- Почему, мама?
- Потому, что не смогла удержать. Потому, что оставила тебя без отца. Может быть, будь я помягче и посговорчивее, он не ушел бы… Не знаю… Потом ты перестала спрашивать. И все успокоилось. Но я не могла забыть того, как ты плакала и звала его, отталкивая мои руки…
- Я обидела тебя, мама?
- Ну что ты! Ты же была ребенком, Леночка! Что ты могла понять тогда? Твой отец был творческой натурой. Художником… Ему нужен был полет души. А я была натурой приземленной. У меня была работа и ты. Я хотела, чтобы ты жила спокойно и ни в чем не нуждалась. Времена были… Нехорошие… Сложные очень. Я все время боялась, что придет момент, когда и к нам в дом придет нужда. Поэтому, когда пришло время и нужно было заняться твоей судьбой, я решила, что Миша будет хорошим вариантом. Он умел правильно распределять свое время и ресурсы. Именно поэтому я выбрала его… Но я ошиблась! Бог ты мой, как же я ошиблась! Обещай мне кое-что, Лена!
- Что, мама?
- Когда у тебя будут дети, ты дашь им право выбора.
- У меня это право тоже было. И в том, что случилось, виновата не только ты. Я же просила тебя – оставь это. Ошибок было слишком много, чтобы винить в них кого-то одного, понимаешь? Давай-ка, ты лучше отдохнешь и успокоишься. Тебе нельзя волноваться.
- Ты не уйдешь?
- Нет, мама. Я останусь. На сегодня я отпросилась с работы, а потом решу что-нибудь. Отпуск возьму, в конце концов. Не волнуйся. Поспи. Я буду рядом.
Мать Елены ушла через полгода…
За это время Елена успела понять, что есть что-то большее, чем обида и что-то страшнее, чем не сложившаяся личная жизнь. Она металась между больницей и работой, а потом и вовсе переехала к матери, так как та почти не вставала и тихо гасла, порой почти сутками не приходя в себя. Она словно погружалась в какую-то другую реальность, где Елена была еще крохой, а счастье было возможно… И Елена не звала маму оттуда, понимая, что в той реальности ей проще и легче принять то, что грядет…
Немного придя в себя после печальных хлопот, Елена вновь окунулась с головой в работу. Теперь она еще лучше понимала, что чувствуют люди, за которыми она ухаживала. Ее не пугали больше их капризы. И даже требовательную Веронику Алексеевну Елена стала воспринимать совершенно иначе, жалея еще больше и стараясь подарить ей хоть капельку тепла, которого та была лишена в своем бесконечном ожидании.
Однажды, придя утром, как обычно, Елена ахнула, увидев в квартире Вероники Алексеевны нового жильца.
- Откуда?!
Хозяйка квартиры, пряча глаза, повинилась перед Еленой.
- Понимаете, Леночка, он так кричал! Я всю ночь не спала! Пришлось впустить его! Представляете, он чуть меня не съел!
Кот, скромно сидящий в углу прихожей, был худ, ободран и явно породист. Грязная шерсть свалялась, а хвост был похож на мочало. Большие уши ловили каждое слово Вероники Алексеевны, но, когда заговорила Елена, кот повел себя очень странно. Он коротко мяукнул, и кинулся к ее ногам.
- Ой, мамочки! – Елена от испуга взлетела на стоявшую в прихожей скамеечку и заплясала на ней, боясь, сама не зная чего.
- Видите, Леночка! Я же говорю, что он голоден! Он съел мою сметану!
Кот все-таки добрался до колготок Елены, и та взвизгнула, когда когтистая лапа цапнула ее за лодыжку.
- Ах, так?! – она спрыгнула со скамейки, и сграбастала кота с пола. – Ты почему безобразничаешь?! Беспризорник! Фу, чем от тебя несет?! Ты на помойке жил, что ли?!
Следующие два часа Елена занималась не Вероникой Алексеевной, а котом. Он был отмыт, накормлен, и сфотографирован.
- Не простой кот. Видите, какой он крупный? Явно, породистый! – Елена мыла на удивление смирного кота, который сидел в тазике, выданном Вероникой Алексеевной, и вовсе не собирался сопротивляться водным процедурам. – Нужно расклеить объявления по району. Вдруг его кто-то ищет?
- Леночка, вы такая умница! Почти, как моя Сашенька! Конечно! Нужно это сделать! Я не смогу прокормить это чудовище! Он слишком много ест!
- Хотите, я заберу его? – Елена вытирала стареньким полотенцем кота, и слушала, как он мурчит под ее ладонями.
- Но, позвольте, Леночка! У вас же, кажется, уже есть кот?
- Есть. И я честно говоря, не уверена, что они уживутся. Но я знаю, как вы любите сметану! – Елена улыбнулась. – Несправедливо будет, если кто-то съест ее за вас снова.
- Ах, я буду так вам благодарна! – Вероника Алексеевна робко гладила довольного кота. – Мне уже совсем не по силам ухаживать за кем-то еще, кроме себя…
Так Елена обзавелась еще одним котом. Имя ему придумали, совершенно случайно, мальчишки, которые бегали по двору, гоняя мяч, когда Елена возвращалась домой.
- Ой, а кто это у вас? Какой огромный! Это мейн-кун?!
- Не знаю, ребята. Это не мой кот. Я его нашла.
- Похож! Видите, какой мажор! Не боится совершенно! – детские ладошки гладили кота.
- Как вы сказали? Мажор?
- Ну да! Важный такой! – рассмеялись ребята, и кот обрел имя.
Филя пришельца принял настороженно. Даже пошипел для приличия. Но Мажор быстро объяснил новому товарищу, кто в доме теперь хозяин. Не успела Елена ахнуть, как ее протеже метнулся через всю прихожую, подмял под себя Филю, и принялся вылизывать обалдевшего от такой наглости, кота.
- Ничего себе! А ты умеешь договариваться! – рассмеялась Елена, и вдруг замерла, понимая, что не давало ей покоя весь этот долгий день.
Кот был рыжим.
Часть 3. Малыш.
Несколько дней Елена потратила на то, чтобы расклеить по району объявления с красующимся на них Мажором. Мальчишки, которые видели кота у нее на руках, выпросили у Елены пачку объявлений и пообещали раздать их у торгового центра.
- Давайте! Мы там листовки с рекламой раздаем. Поможем вам немного.
- Спасибо большое! Я очень надеюсь, что хозяин Мажора найдется!
- Вы так кота назвали?! – восторгу не было предела. – Круто!
- Сама бы не додумалась, - смеялась Елена. – Хорошо, что вы подсказали!
Но прошла неделя, потом другая, а хозяин Мажора так и не появился. Иногда кто-то звонил Елене, требуя отдать кота. Но ни один из звонивших не смог назвать примету, по которой Елена могла бы определить, хозяин ли Мажора требует его выдачи.
- Что особенного у вашего кота под хвостом? – спрашивала она всякий раз, но слышала в ответ лишь возмущение.
- Я что, ему под хвост заглядывал?! Что вы несете?! Отдайте кота! Он мой!
- Не ваш. Всего доброго! – Елена сбрасывала вызов и заносила номер в черный список.
А Мажор, будто понимая, о чем она говорит, усаживался поудобнее и поднимал лапу, демонстрируя белое пятно на правой задней ляжке в форме почти ровного круга. Пятно это было настолько заметным, что не знать о нем хозяин кота попросту не мог.
- Хорошо, что у тебя такая примета есть, Мажор. А то пришлось бы отдать первому встречному. А я к тебе уже привыкла. Да и Филя тоже. Если бы не ты, он так и не начал бы есть, как следует.
Это было чистой правдой. Филя, с появлением Мажора, совершенно изменился. Из грустной запятой он постепенно превращался в черную тучку. Миска Мажора была ему милее, чем собственная, а за руки Елены он готов был сражаться до последнего. Впрочем, она старалась уделять котам как можно больше внимания и без этих баталий. Постепенно ее жизнь превращалась в четкое следование трем маршрутам. Работа, дом, магазины. Она ловила себя на том, что спешит домой после работы, так как там можно было посидеть в тишине, прижав к себе котов, и подумать о том, что было.
- Я становлюсь грибом-мухомором… - грустно шутила Елена, почесывая за ухом Мажора или Филю. – Скоро совсем врасту в этот диван…
Она понимала, что происходящее ей не на пользу, ведь мечты ее превращались почти в ничто, но менять что-то в своей жизни у нее сил почти не осталось. 
Листовки, которые Елена расклеила по району, превратились в замызганные бумажки, трепещущие от ветра на столбах и досках объявлений, но хозяин Мажора так и не объявился.
- Что ж, друг мой, значит, ты теперь принадлежишь нашему семейству, - Елена гладила Мажора, который отъелся, снова оброс шерстью, и пугал соседей своими размерами.
- Леночка, вы тигра завели?! Какой огромный кот! Разве такие бывают?!
Елена, которая иногда выгуливала свободолюбивого Мажора во дворе, улыбалась.
- Это миниатюрная версия. До положенных размеров Мажору еще расти и расти.
Кот гордо вышагивал рядом с нею, изредка натягивая поводок специально купленной для него шлейки, и рвался общаться с собаками. Но эти попытки Елена пресекала. После того, как Мажор сцепился с соседским бульдогом и ей пришлось долго извиняться перед хозяином собаки, пострадавшей от когтей не в меру храброго хвостатого, она старалась держать кота подальше от других животных.
Пару раз Мажор пытался своевольничать и уйти гулять без контроля, и тогда Елена поняла, как он оказался на улице.
- Не уследили за тобой, да? – она журила вырывающегося из ее рук кота, который был застукан за попыткой просочиться в неосторожно брошенную открытой дверь. – Ты смылся, а тебя так и не нашли потом? Это значит, что ты гулял где-то рядом с домом Вероники Алексеевны. Нужно еще разок расклеить там листовки. Вдруг нам повезет?! Правда, не знаю, как я буду тебя отдавать…
Кот мурлыча, трогал Елену лапой за подбородок.
- Не подлизывайся! Ты зачем, злодей, кактус съел?! Чем он тебе помешал?
Цветов в доме Елены, с появлением котов, почти не осталось. Есть они их не ели, но пожевать очень любили. И Елена избавилась почти от всей растительности, боясь, как бы у хвостатых не случилось несварения.
Она нянчила котов, но ей хотелось совсем иного. Маленький мальчик, который снился ей снова и снова не давал покоя Елене. Она так отчетливо помнила его лицо и руки, перебирающие рыжую шерсть кота, что, если бы ей показали этого ребенка, тут же узнала бы его. Дошло до того, что, проходя мимо детской площадки, Елена искала глазами этого малыша, но, конечно, не находила. Это было похоже на наваждение. И Елена даже сходила на прием к врачу, опасаясь, что эта навязчивая идея может говорить о проблемах с психикой.
Но доктор, выслушав ее, лишь пожал плечами:
- Вы совершенно здоровы. И очень надеюсь, что в ближайшее время встретите своего человека и ваши мечты станут реальностью. Единственное, что меня немного смущает, так это то, что вы зациклены именно на мальчике. А если у вас родится дочь?
- Господи, да я буду просто счастлива! – Елена нисколько не покривила душой, когда у нее вырвался этот возглас.
- Тогда идите, и не морочьте мне голову! Все с вами в порядке! Здоровее человека еще поискать. Знаете, все мы немного того. Просто, кто-то в большей степени. Всех лечить – врачей не напасешься! Скажите там в коридоре следующему – пусть заходит. А вам – удачи!
- Спасибо…
После этого визита Елена успокоилась. У нее была работа, был дом и коты, а прочее…
Она все еще мечтала о переменах, но как-то вяло. Они страшили ее своей непредсказуемостью.
Впрочем, судьба, глядя на эту женщину, решила, видимо, что жизнь Елены стала слишком спокойной, а потому, не помешает ее встряхнуть хорошенько.
Утро, которое переменило все в устоявшейся реальности Елены, началось, как обычно.
- Мажор! Да что ж это такое! Я на тебе когда-нибудь так попрыгаю! – охнула Елена, когда с полки над кроватью на нее обрушилась рыжая тушка и тут же метнулась в сторону кухни. – Будильник! Он же еще не звенел! А вы уже вокруг мисок пляшете! Ой, прости, Филя!
Возмущенный взгляд кота, свернувшегося у нее под боком, заставил Елену рассмеяться.
- Только Мажор безобразничает? А ты честно ждешь? Ну вот тебя и будем кормить первым!
Возмущенный вой донесся из кухни, и Елена откинула одеяло.
- Иду! Молчи, негодник! А то тебя придут соседи кормить! И как мне с ними объясняться прикажешь?
Елена еще не успела договорить, как в дверь кто-то постучал.
Глянув на часы, Елена удивленно подняла брови:
- Кого это принесло в такую рань?
Она накинула халат и турнула с кровати Филю.
- Пойдем, посмотрим, кто к нам пришел…
Человек, стоявший за дверью, поразил ее своим ростом и худобой.
- Гулливер… - невольно вырвалось у нее.
- Простите, но меня иначе зовут, - улыбнулся незнакомец. – Олег я. Скажите, пожалуйста, а вы – Елена?
- Да. Это я.
- Меня прислала к вам Вероника Алексеевна. Мы соседи. Знаете такую?
- Конечно! – Елена встревожилась. – Что-то случилось?
- Можно и так сказать... Видите ли, мне возле торгового центра попалась на глаза листовка. А на ней – кот моего товарища. Я Цезаря сразу узнал. Ведь это я подарил его Артему. У мамы моей питомник. А Тема очень хотел завести котенка. Вот я ему и сделал подарок на тридцатилетие.
- А почему же… Цезарь, вы сказали?
- Да.
- Почему он потерялся? Как оказался на улице?
- Это долгая история.
- А я никуда не спешу. У меня выходной сегодня. Проходите. Я котов буду кормить, а вы мне все расскажете. А потом я вас чаем угощу.
- Вот так запросто приглашаете в дом незнакомого человека?
- Вы же сказали, что от Вероники Алексеевны. А она чужого никогда не прислала бы ко мне. Да и потом… Все страшное в своей жизни я уже видела. Напугать меня – еще постараться надо.
Мажор Олега узнал, пусть и не сразу. Наевшись, долго ходил кругами вокруг гостя, а потом все-таки запрыгнул на руки, ласкаясь.
- Что, бродяга? Нагулялся? Вернется твой хозяин, и что я ему скажу? Что ты шатался непонятно где и нашел себе новую хозяйку?
- А где его хозяин, Олег?
- За «ленточкой», Лена. Уезжал впопыхах. Нас, военных, ведь не спрашивают. Дали приказ – пошевеливайся! И, желательно, бегом! Вот Артем и не успел Цезаря к маме своей отправить. Она приехала хвостатого забрать, а кота уже и след простыл. Соседка, которой Артем ключи оставил, случайно выпустила этого гулену. А он шустрый. Сами знаете. Дунул вниз по лестнице, а соседка – женщина в возрасте. Догнать его не смогла. Искала потом, но так и не дозвалась. То ли далеко убежал, то ли испугался. Не знаю.
- И что же теперь делать?
- Вариантов не много. Отвезти кота к матери Артема я уже не успею. У меня завтра командировка заканчивается. Пора обратно выдвигаться. Могу оставить у своей. Там, конечно, и без Цезаря котов хватает, но она за ним присмотрит. Живет за городом. У нее большой дом. Можно не волноваться.
- Ну уж нет! – Елена решительно отмела этот вариант. – Пусть Мажор… Тьфу ты, Цезарь, конечно! В общем, пусть он остается у меня! Я сама за ним присмотрю! А вы… Погодите, я сейчас!
Елена вышла из кухни. А вернувшись, вручила Олегу несколько фотографий Мажора.
- Вот. Передайте своему другу. И скажите, что его кот в хороших руках. Я обязуюсь отдать его хозяину, как только он вернется. А пока… Он уже привык к нам. А мы к нему. Пусть живет!
Они долго еще говорили обо всем на свете, то и дело подогревая чайник и не замечая времени. Коты спали, свернувшись в тесный клубок на полу, у ног Олега. И Елене впервые за долгое время было хорошо и спокойно. Она совершенно не знала этого долговязого мужчину, что пил сейчас чай из ее любимой чашки, и смеялся над проделками котов, о которых Елена рассказывала ему. Но это было совершенно неважно. У Елены было такое чувство, что она знает этого человека так долго, как не знала никого и никогда. Даже себя. Настолько легко и просто было ей с ним.
И она нисколько не удивилась, когда уходя, он взял ее за руку и поднес ладонь к своим губам.
- Я вернусь…
- Я знаю.
- Это будет не скоро.
- И это я знаю тоже.
- Ты будешь ждать меня?
- Буду…
Этим двоим не нужны были долгие речи и время на решение. Им все было понятно и так. Любовь с первого взгляда это была, или что-то иное, но утром в дом Елены вошел незнакомец, а вечером вышел тот, кого она готова была ждать столько, сколько потребуется. Просто потому, что оно того стоило…
Теперь в ее жизни появился совершенно иной смысл. Вечерами, после работы, она спешила не домой, а в храм, где в подсобном помещении несколько женщин плели маскировочные сети и паковали посылки для передачи на фронт. И Елена вместе с ними укладывала в коробки детские письма и теплые носки, комплектовала аптечки и тихо молилась за того, кого ждала. Теперь она это умела…
В один из таких вечеров, возвращаясь домой, у подъезда Елена подберет крошечного, почти слепого котенка.
- Карма у меня такая, что ли?! Везет мне на котов! И что с тобой делать, радость моя? – кутая найденыша в свой шарф, посетует Елена. – У меня и так тигров уже целый зоопарк!
Котенок, отчаянно цепляющийся за теплую шерсть, будет настолько беззащитным и жалким, что Елене не останется ничего другого, как принести его домой и показать котам.
- Ну? Что скажете?!
И коты удивят ее. Они не накинутся на новичка, шипя, и пытаясь прогнать из дома. Напротив, Елене придется сильно постараться, чтобы отобрать котенка у этих двоих, которые в какой-то момент решат заменить малышу маму-кошку. Она назовет найденыша Малышом, и будет со смехом рассказывать Олегу о том, что скоро все хвостатые в округе будут иметь право называть ее «мать котов».
Он приедет в очередную короткую командировку, и все завертится так быстро, что Елена даже не сразу поймет, что снова стала женой.
А еще через пару месяцев она отодвинет от себя тарелку с кашей как-то утром, глянет удивленно на ластившегося к ней Мажора, и рванет в ванную, уже зная, что значит ее недомогание.
Ее сын появится на свет точно в срок. Забасит обиженно, с надрывом, насмешив акушерку и маму до слез, а потом притихнет на руках у Елены.
- В кого такой длинный? Сама-то – невеличка! Вон, какая маленькая! – спросит акушерка, разглядывая малыша.
- В отца, - шепнет Елена, баюкая сына.
Коты примут нового жильца с опаской. Но разобравшись, что к чему, будут вести себя тише воды, ниже травы. И ни один из них не устроит игры, пока малыш Елены, которого назовут Артемом, будет спать. Зато все трое будут с радостью подставлять свои уши и хвосты крошечным ладошкам, слушая смех того, кто даст Елене новый смысл и надежду на то, что все будет хорошо.
Ведь жизни без надежды не бывает. И в дом, где решит она поселиться, эта гостья обязательно приведет за собой любовь. А следом за ними придет и вера.
Вера в то, что все было не зря... Вера в то, что все еще будет…