Цвета, поющие о любви

Это несравнимое ни с чем чувство вдохновения! Чувство, что сейчас родиться шедевр. Нет! Не шедевр человечества, но свое собственное чудо. Произведение, в художественном мире которого я расширил границы собственной фантазии. Представим себе доисторического художника, пишущего на стенах догоревшим угольком костра. У него есть только свет и тень, головешка и камень, черный и белый. Дикари диву даются на сие творение, они ходят вокруг мастера и боготворят его, даже не пробуя повторить успех. Затем его сын, однажды, плюнув на заморочки и наставления отца, мажет не головешкой, а черникой. В искусстве происходит революция, и то, что раньше казалось невозможным, теперь становиться реальностью. Новый цвет! Художник сделал открытие! Но зачем, к чему? Ведь понятия добра и зла прекрасно умещаются и умещались в черно-белой палитре. Отец стар и консервативен, он отказывается от сына. Однако юноша, если не умом, то сердцем чувствует: в этом что-то есть, это пригодиться. Затем цвета, оттенки, тени, животные, люди, чувства – одним словом все смешивается и в хаосе обретает порядок, гармонию и жизнь.
Нет, у меня не происходит таких революций, но большие ступени состоят из множества мелких. И вот я пишу в закрытой комнате, тусклый свет бьющегося в горячке мира проникает внутрь, освещая цветы, мой заплесневевший от сырости стол, и отражается в бушующих волнах горячего чая. Странно мерцают блики вокруг стеклянной чашки с отбитой пару недель назад ручкой.
Ты еще не знаешь, о чем там будет написано, ты еще не знаешь, первых и последних строк, но оно, конечно, будет правдиво и красиво в своей простоте. Пальцы скользят по клавишам, словно пальцы убийцы, нажимающего на курок. Только он прекращает движение жизни, а буквы, складываясь в слова, возбуждают его. Ужасно сейчас лишь то, что свое вдохновение я потратил на этот, совершенно не художественный, уродливый текст. Но раз начал… Я знаю, ведь так было всегда, стоит пальцам поймать на клавиатуре положение, и слова польются рекой, устремляясь в вечность или в забвение. А тут рождается и совет всей нашей малой братии, думающей, что их произведения никогда не отзовутся в шумящей многоголовой толпе. Да, друзья мои, такое может произойти, но как бы там ни было, какими бы словами не обозвали вас критики, рожденные вами строки обоготворят ваше сердце, изменят жизнь и взгляд на вещи. А… Это уже не мало. Каждый понимает вечность по-своему. Кто-то цепляется за настоящее и старается прославиться любыми доступными ему средствами, иной мечтает прославиться героем, а многие желают блага этому миру, а потому им не нужна огласка – нет, не нужна.  Безмолвными призраками они уходят в вечность. Сопутствуют прекрасные нимфы, свет струиться из их глаз, а встречающиеся им люди получают частичку добра.
Сейчас столько информации, что ее не в силах вместить наш бедный разум. Ее не в силах вместить даже все компьютеры, когда-либо появлявшиеся на планете. В этом море растворяться все острова, а затопляемые континенты неизбежно погрузятся в пучину. Значит и пророки будут забыты? Или все-таки нет? Пожалуй, они продержатся еще сколько-то тысяч лет, но время в прах обращает все, и даже самые великие уже забыты и будут забыты навсегда. Сколько вы знаете героев великой войны? 10? 20? 100? Я действительно покорен вашими познаниями, но это всё же не все. Отнюдь не все. А все те, кого вы знаете, будут забыты, все те, кого вы любите, умрут, так не прах ли насущный все это? И слава, и деньги, скажите мне! А ценность имеют только наши дела, наши мысли и наши заблуждения. Да, ценность имеют…
За окошком фонарь. Розовым солнцем освещает листья. Горит, бедняга, целую ночь! Кончается чай, не колышутся волны в побитой кружке. Не блестит в бурой глади лампочка, свисающая с потолка. (2015)