Темно-синяя чашка

– Галь, и откуда только у тебя силы берутся? А? Поражаюсь! Ну, пособие допустим мы с тобой напишем. Твою энергию остаётся приветствовать и приветствовать.
- Ах! Танечка мои силы берутся из жизни.

Мы со студенческой подругой встречаемся как минимум раз в год. Вот и сейчас она позвонила мне по телефону и предложила совместное творчество. Написать пособие для учащихся начальных классов, но больше для их родителей.

Я ехала на встречу с Галей с легкой радостью. И о деле поговорим и студенческие времена вспомним. Раньше часто встречались, но с годами всё реже и реже. Мне открыла дверь дама с улыбкой, в длинном бежевом платье.
Что-то неуловимое, меня напрягло. Галя была прежней, но мелькнули легкие изменения.
Я о них тут же забыла.
Обнимаемся. Целуемся. Восхищаемся.

Галя шла чуть прихрамывая впереди меня. «Артрит»– подумала я, но вслух ничего не сказала, не любила медицинские темы. Поговорив о делах, мы незаметно перескочили на студенческие воспоминания.
Каждый раз, когда мы встречаемся, в памяти всплывают новые ситуации, а может быть хорошо забытые события.
Мы вспомнили ночное Азовское море. Обе встречались с морем тогда впервые.
Это была наша студенческая экспедиция. Ехали мы с севера на юг по природным зонам, описывая их.
– Помнишь, как мы прибыли на Арабатскую стрелку поздно ночью? – вдруг смеётся Галя.
–Ещё бы! Ночь. Звезды. Луна. К моему ужасу и удивлению тогда прозвучала команда: «В море».
- Мы же купались маленькими группами в свете фар наших автобусов. Это безопасно. – говорила Галя, разливая ароматный чай в чашки.
Моя тёмно-синяя чашка, мне казалось, подмигивает и говорит: «Как тогда в лунном свете».
– А помнишь бушующие волны, вздыбленные пенистые гребни? –спрашиваю я, помешивая ложкой чай.
– Помню, мы с визгом бросались в пенистые волны, подныривали, кувыркались, громко хохотали. Да, Арабатская стрелка встретила нас во всём своём величии.
– Галь, а ты вспомни ветер и рокот моря.
– О! Мы были счастливы, прислушиваясь к морю и уплетая гречневую кашу с тушёнкой, – смеётся радостная подруга. – Я что-то не припоминаю, ты с нами жила в «Пятизвёздочном» отеле - палатка на пять персон?
– С вами, с кем же ещё.

– Танюш, ешь, ешь пирожные – они гормоны радости, – Галя подсовывала мне вкусняшки.

– Я вот всё время забываю, на Алтае, когда мы первый раз сели на коней, попробовать поездить, ты кричала на всю округу: «Останови-и- и- и-те меня!» Почему? – продолжала Галя, подливая себе чай.
– Ты же знаешь у лошадей стадное чувство: одна понеслась и все устремились за ней. Из наших я первая села на коня. Мальчишки, которые нас обучали, понеслись куда-то, и мой вороной за ними рванул. А стремена были на длинную ногу, мне никак не подходили. Мы летели чуть ли не галопом, стремена взлетали вперёд, назад, в стороны, от этого конь прибавлял в скорости. Я думала, что это мой последний день.
– Да, да вспомнила. На твоём примере мы чётко научились, стремена надо подгонять под ногу, – громко смеётся Галя.

– Всему надо учиться, – тихо поддакнула я.
– Вот и я, Танюш, говорю, что всему надо учиться. Многое бывает в первый раз, – как-то грустно сказала моя подруга.

Мы задумались, помолчали. Думали об одном и том же, а совершенно по-разному. Я уставилась в синюю чашку, вспомнила, что за последний месяц освоила таблицы Excel. Похвалила нежно себя.

Галя перехватила мой взгляд на чашку.
– Нравится? – спрашивает с любопытством.
Я киваю головой.
– Дарю тебе на память, – смеётся она.
На мои удивленные глаза, Галя спокойно говорит:
– У меня целая полка таких чашек. Они мне понравились, своей глубиной цвета. Всем, кто ко мне приезжает, дарю чашки. Неделю назад Женя приезжала из Санкт-Петербурга. А месяц назад Кваша была. Нас будет объединять тёмно-синяя чашка.

Я собираюсь домой, упаковываю чашку. Галя говорит, что проводит меня до остановки.
На платье она накидывает легкую летнюю шаль. Коричневая, с беленькими вкраплениями она очень подходит к её платью. Белые и бежевые кисти удлиняют шаль. Мы медленно идём теплым, августовским вечером по аллее. Галя тяжело опирается на палку, я наконец решилась и сочувственно спрашиваю:
– Хромаешь? Артрит?
Последовало молчание, Галя, словно после забытья, говорит:
– Танечка, ты говоришь, я иду и хромаю? Да, у меня нет одной ноги выше колена. Вот протез хороший. Училась ежедневно заново ходить.

Мир рухнул. Исчез. По спине пробежали мурашки. В моей голове мысли остановились и потекли по другому пути. Вообще ничего нет, только желтое дыхание осени.
Боже, стыд-то какой. А я со своим нытьём и мелкими проблемами. Я не видела её чуть больше года, а год оказался вечностью.

Я перешла на другую сторону Мосфильмовской улицы. Поймала себя на мысли: «Как хочется жить». Посмотрела назад. В свете вечерних фонарей, вижу по аллее чуть прихрамывающую фигуру в длинном платье, с белыми пятнышками на шали, уходящую вдаль.