Глава 9

Мы вновь смотрели в темноту ночного парка, вдыхая свежий воздух и прислушиваясь к тихим звукам леса. Трудно было представить, что за пределами этого парка, расположенного в самом центре мегаполиса, жизнь бурлит и кипит, в то время как здесь, в тишине, создавалось ощущение, что мы находимся на краю света.

Я поднял взгляд к небу, когда внезапно что-то привлекло моё внимание. Над верхушками деревьев вспыхнул тусклый свет, словно звёзды начали медленно спускаться с небес. Они парили, скользя к земле. Я смотрел, не отрывая глаз, потрясённый этим явлением. Сердце замерло, а внутри пробудилось почти забытое детское чувство восторга.

— Ты это видишь? — прошептал я, не отводя взгляда от ярких огоньков, которые всё ближе приближались к нам.

Эдвард улыбнулся. Его глаза сверкали в тусклом свете, но он не произнёс ни слова. Это выглядело как волшебство. Звёзды, привычно висящие в небе, казались так близко, что я едва удержался от желания дотронуться до одной из них.

Я встал, чтобы рассмотреть их получше. Когда огоньки стали ближе, меня осенило: это вовсе не звёзды. Я рассмеялся, когда понял, что передо мной всего лишь светлячки, парящие вокруг нас и заливающие парк своим мягким золотистым светом.

— Светлячки, — улыбнулся я, глядя на Эдварда. Он, очевидно, всё понял и просто кивнул, устремив на меня взгляд.

Я вновь рассмеялся и вернулся на своё место. Внутри меня разлилось тепло, и всё вокруг неожиданно стало удивительно спокойным. Тревога, когда-то тяготившая моё сердце, постепенно уходила, уступая место простому счастью, которое наполнило ночь.

— Наша встреча не случайна, — сказал Эдвард, прерывая хрупкую тишину. Я перевёл на него взгляд.

— Почему ты уверен в этом? Может, это всего лишь совпадение.

— О совпадении не может быть и речи, — заявил он решительным тоном. — Всё в этом мире имеет своё место и предназначение, особенно когда речь идёт о жизни и смерти.

Он говорил так уверенно, словно давно принял эту идею и теперь пытается объяснить её мне. Мысль о том, что мир – это сложная мозаика, в которой каждая деталь занимает своё место и выполняет определённую роль, была слишком запутанной для моей перегруженной головы. Каждая случайность и каждое событие выглядели как фрагменты единого плана, который нам не суждено увидеть целиком.

— Не слишком ли высокопарно? — ответил я скептически, на мгновение скривив губы в ухмылке. — Ты правда веришь, что каждая мелочь имеет свой смысл?

Эдвард внимательно взглянул на меня, словно мой скепсис задевал его уверенность.

— Вера предполагает сомнения. А я абсолютно уверен, — сказал он. — Природа и мир слишком сложны, чтобы каждое событие было просто случайным стечением обстоятельств.

Я усмехнулся.

— Ты всерьёз утверждаешь, что весь окружающий мир – лишь часть искусно сконструированного механизма?

— Без сомнений, — заявил он. — Это трудно представить, но если присмотреться, становится очевидным, как каждая деталь связана с другой, формируя единую систему, задумку которой тщательно прорабатывали с самого начала.