Друг моряка

Автор; ДЖОРДЖ КИМБОЛЛ
*******

    На ежегодном собрании 17 мая 1854 года Бостонское общество «Друг моряка»
приняло отставку преподобного Джорджа У. Борна, пастора, церковь моряков и капеллан Дома моряков. Затем совет директоров  начал поиск “подходящего человека” на вакантную должность, и их выбор пал на преподобного Элайджу Келлога из Харпсуэлла, Штат Мэн.

Мистер Келлог приступил к своим обязанностям в сентябре того же года с присущей ему
серьезностью, и под его руководством посещаемость церкви
увеличилась, и работе общества был придан новый импульс.

Впервые он предстал перед обществом на его двадцать седьмой годовщине,
состоявшейся в Тремонт-Темпл 30 мая 1855 года. Собралась большая аудитория.
Президент Алфеус Харди представил его в лестных выражениях, и он произнёс
красноречивую речь. Его «подходящесть» в качестве друга моряков и
пастора показана в следующих отрывках: «Большую часть своей жизни я провёл среди моряков,
будь то в море или на берегу. Первое личное усилие, которое я предпринял
для спасения душ, было связано с обучением моряков. Первую проповедь я
прочитал морякам. Первой парой, которую я обвенчал, были моряк
и его невеста. Первым ребёнком, которого я крестил, был ребёнок моряка.
первая заупокойная служба, которую я отслужил, была над телом моряка.
Общество, с которым я был связан в течение последних одиннадцати лет
, почти без исключения, состоит из моряков и их семей.
В приходе нет ни одного дома, в котором не был бы слышен рев прибоя
и во многих из них Атлантический океан бросает свои брызги на
дверной камень.... Люди, которые заинтересованы моряков и делать им добро есть
не любой рецепт его, как и они могут поделиться им с другими. Это всё
инстинктивно. Они любят перепончатые лапы, а перепончатые лапы любят их».

Мистеру Келлоггу в то время был сорок один год. Его приятная внешность и энергичные, грубоватые, властные манеры производили благоприятное
впечатление на слушателей.

  Задача, которую он перед собой поставил, была отнюдь не лёгкой. Она требовала
упорного и постоянного труда, зачастую мало похожего на труд обычного священника. По субботам в «Маринс»
В церкви было три службы для публичного богослужения и воскресная школа. В
дополнение к этой работе по субботам мистер Келлог проводил общественные
религиозные собрания в читальном зале Дома моряков.
Каждый вечер в течение недели, а зимой иногда читал лекции в церкви на темы, представляющие жизненный интерес. Он навещал моряков на кораблях и в госпиталях, утешал больных и умирающих, и часто передавал близким прощальные послания, которые они иначе никогда бы не получили. За эту работу платили мало, а оборудование было не самым лучшим, но мистер
Келлогг не колебался. Он с рвением и энтузиазмом взялся за работу.


С момента основания Общества друзей моряков в 1827 году по июль
12 декабря 1852 года в Доме моряков проводились религиозные службы, но к концу дня
Здание было сожжено. Церковь на углу
Летние и Морские улицы, которые ранее принадлежали и использовались
христианами-баптистами, вскоре после этого были куплены, а 30 декабря
1852 года были посвящены работе для моряков. В наши дни такое церковное здание, как скромный храм на Саммер-стрит, сочли бы странным на вид и плохо приспособленным для своих целей. Во многих отношениях оно уступало даже другим церквям того времени, но его было легко
доступный для тех, кому он особенно помогал (причалы на юге в то время использовались для судоходства гораздо чаще, чем сейчас), и расположенный в центре любимого жителями района, поскольку Форт-Хилл и прилегающие улицы в то время были в основном застроены претенциозными жилыми домами.

 Дом моряков, когда его перестроили, представлял собой большое кирпичное здание на восточном склоне Форт-Хилл, на Пёрчейз-стрит, 99.  Здесь, вместе с мистером Джоном
О. Чейни был управляющим, и многие отважные торговцы со всего мира
получали здесь комфортное жильё и заботу. Дом
Там были большой читальный зал и библиотека, и помимо того, что там можно было хорошо поесть и отдохнуть, время от времени оказывалась помощь
потерпевшим кораблекрушение и обездоленным морякам. Часто там бывали сотни моряков.
 В тот год, когда мистер Келлог начал свою работу, там нашли приют 2458 человек, а за время его капелланства, длившегося почти одиннадцать лет, под его крышей побывали 25 358 человек.

Говоря о необходимости и важности такого учреждения как «пристанище для отдыха», «порт во время шторма», мистер Келлог однажды сказал: «Предположим, что двадцать пять моряков из Калькутты, с бородой и волосами, отросшими за 130 дней,
Гамаки, холщовые мешки, ножи в ножнах, сундуки, перевязанные просмоленной бечевкой, пропахшие трюмной водой, с одной-двумя обезьянами и тремя-четырьмя попугаями, подъехали бы к дому Реверов в повозке из Норт-Энда и сказали бы: «Мы хотим остановиться здесь; наши деньги так же хороши, как и любые другие». Остановились бы они там? Были бы их деньги так же хороши, как и любые другие? Думаю, нет. Пусть они, отвергнутые Ревером, отправятся в Мальборо —
трезвый, благочестивый дом, где молятся днём и ночью, — и скажут
владельцу, что если он не примет их, они пойдут в другое место.
ведёт к могиле пьяницы и аду пьяницы, попадут ли они туда, как вы думаете? Это показывает, что нужен дом для моряков, не так ли?

 Когда мистер Келлог немного поработал, капитан Эндрю Бартлетт из Плимута, отставной капитан дальнего плавания, был принят обществом в качестве помощника миссионера. Он всегда был верен и усерден, как «помощник мистера
Келлогг, — так он себя называл, — капитан Бартлетт оказал ценную
помощь. С его помощью на борту корабля были размещены библиотеки, которыми
управляли моряки-христиане, и мелкие детали работы выполнялись успешно.

Другим плодотворным источником, придавшим работе больше жизни и энтузиазма, стал приход мистера Келлога в начале его служения. Это была группа молодых людей, которых привлекал личный магнетизм популярного проповедника, вдохновляла его искренность и преданность, а также их собственное желание служить на благое дело. Он не призывал их специально, не обращался к ним с настоятельной просьбой. Они приходили один за другим, побуждаемые Святым Духом. Они сплотились, как отчаявшиеся в
безвыходной ситуации, каждый из них чувствовал, что его услуги нужны. Они
Они были готовы к любому служению, которого от них мог потребовать их Божественный Наставник и их возлюбленный лидер, даже если бы это привело их к «движению по воде и по суше». Они услышали «тихий, слабый голос» и ответили: «Вот я, пошлите меня».

 Капитан Бартлетт вскоре доложил: «Молодые люди из церкви — телохранители мистера
 Келлога. Они что-то вроде летающей артиллерии». Они посещают
приёмный пункт, морской госпиталь и другие места. Они проводят
собрания и беседуют с моряками».

Мистер Келлог в ежегодном обращении к обществу сказал: «Армия
молодые люди прикладывают свои силы к трудному и до сих пор почти обескураживающему труду. Когда эти усилия только начинались, многие опасались, что они являются порождением романтики и любви к новизне и будут недолговечными, но они приобрели такой же устойчивый характер, как и другие виды труда.
В госпитале, на борту принимающего судна, в Морской церкви
по воскресеньям вечером они с душой и сердцем отдавались этой работе
и с самой юности привыкли к импульсивности моряков,
Они были в руках Божьих самым эффективным орудием для
добра».

 Эта армия молодых людей очень быстро выросла во время возрождения 1858 года
и к началу Гражданской войны достигла внушительных размеров. На
воскресных вечерних молитвенных собраниях она особенно чувствовалась. В эти
дни в церкви всегда было многолюдно. Проповедники Евангелия,
торговцы, молодые люди и капитаны кораблей сидели бок о бок с
людьми, которых обдувал каждый ветер, от экватора до полюса,
все они объединялись в горячей молитве к одному великому Отцу, все стремились
чтобы привести друг друга к познанию истины. Ни одна евангелическая
конфессия в городе не осталась без представительства, и невозможно
даже приблизительно оценить, сколько добра было сделано, потому что
эти собрания были исключительными как по количеству участников, так и по
проявленному интересу.

[Иллюстрация: Илайджа Келлог в возрасте сорока трёх лет. 1856.]

Но пришла война, и она застала Церковь моряков в патриотическом
настроении. Мистер Келлог должен был сообщить, что шестьдесят восемь его «телохранителей»
вступили в ряды армии, чтобы сражаться за сохранение Союза, шестнадцать из них
те учителя в воскресной школе. В 1864 году в своем выступлении перед
общество, говорит он: “в начале войны были связаны
с моряках церкви молодых людей, землепроходцев, которые были
глубоко заинтересованы в конвертации моряков и заказать их
доверие и привязанность. Они, за единственным исключением, поступили в армию
. Бедные и без покровительства, они поступили рядовыми. Пятеро из
них получили повышение ”.

Те, кто был связан с Церковью моряков, когда началась война, никогда не забудут волнующие сцены на церковных собраниях или красноречивые
Слова патриотизма и веры, с которыми пастор напутствовал своих «мальчиков»
 перед тем, как они отправились на великую битву. Однажды воскресным вечером в апреле 1861 года он с чувством говорил о надвигающемся кризисе.
 Он был настолько прозорлив, настолько точно описывал масштабы и ход движения за отделение, что многие из его слушателей впоследствии считали его почти провидцем. Закончив, он попросил трёх своих «мальчиков», записавшихся в армию,
одного из которых в тот же день приняли в церковь, подойти к
за столом. Затем, посреди сцены, которую редко можно увидеть в священном
здании, он поговорил с ними лично, в то время как большая аудитория
проявляла большое сочувствие и живейший интерес. Когда энтузиазм
достиг своего пика, он достал из-под стола три револьвера и передал
их молодым людям, велев им идти во имя Бога ради дела, которое,
по его словам, было таким же святым, как и любое другое, за которое
когда-либо боролся народ. В 1865 году, с чувством вспоминая заслуги
этих молодых людей на поле боя, он сказал: «Они ушли вместе с
молитвы и добрые пожелания прихожан. Один из них, которому было всего девятнадцать лет, погиб при Геттисберге; другой,[2] будучи дважды тяжело раненным, вернулся с честью, а третий, получив три ранения и возглавив свой отряд при штурме форта Фишер, до сих пор служит капитаном.

 [2] Читателям будет интересно узнать, что здесь имеется в виду мистер Кимбалл, автор этой главы. — У. Б. М.

Работа часто сопровождалась интересными, а иногда и забавными
случаями. Однажды вечером во время собрания в читальном зале Дома
пьяный матрос устроил беспорядки у двери. Он хотел войти, и его пришлось силой удерживать снаружи. Собрание закончилось, и
«летучая артиллерия» под руководством мистера Келлога собиралась
отправиться на девятичасовую молитвенную встречу в помещения
Христианской ассоциации молодых людей в Тремонт-Темпл. Пьяному взбрело в голову пойти с ними. Его уговаривали, но безуспешно. «У вас, ребята, есть что-то хорошее, — сказал он, — и я хочу это попробовать».
Вожак и его «телохранитель» начали, и, конечно же, ученик
За ним последовал Бахус. Мистер Келлог протестовал, но тщетно, и в конце концов приказал «летучей артиллерии» ускориться. Тогда этот человек показал, что он тоже может немного побегать, даже если он «нагружен». Ему удалось не отставать от группы, и, хотя он столкнулся со множеством препятствий и с конным экипажем на Вашингтон-стрит, ему удалось прийти к финишу вторым. Однако ему не разрешили войти в молитвенный дом, так как он всё ещё был склонен к шуму, и его «держали» в соседней комнате. Молодые люди
После собрания он вернулся в Дом и снова заявил, что намерен во что бы то ни стало исповедовать религию, несмотря на сопротивление. На следующее утро он явился, потребовал ручку и с видом узурпатора, собирающегося изгнать всех, кто хоть как-то ему противостоял, поставил свою подпись под обязательством воздерживаться. В тот вечер на молитвенном собрании он попросил помолиться за него. Он отдал своё сердце Христу, стал преданным
рабом и через год, вернувшись из путешествия, обнаружил, что всё ещё пребывает в вере.

Но обычно грешников нужно было приводить к покаянию.  Они редко
Он пришёл незваным, как этот бедный путник, и поэтому мистер Келлог и его помощники всегда находили, чем заняться. Это была вдохновляющая сцена, когда лидер и его «телохранитель» отправлялись на молитвенное собрание на принимающем корабле «Огайо» или возвращались оттуда. По пути они обычно встречались в Христианской ассоциации молодых людей и шли оттуда по «тропе Фут и Уокер», по двое, под аккомпанемент собственных голосов. «Старое горное дерево», «Жизнь на океанской волне» и многие другие популярные песни того времени, а также гимны. Среди них
Одним из любимых гимнов был «Скажите, братья, встретите ли вы нас?» В нём был воодушевляющий припев: «Слава, слава, аллилуйя». Его часто пели, и в конце концов он стал основой знаменитой «Песни Джона Брауна». Под её ритм тысячи людей маршировали во время великой войны за жизнь нации

. Успех мистера Келлога в этой работе во многом объяснялся его глубоким знанием характера моряков. Моряки во многом
особенные, и чтобы быть им полезным, работник должен действовать
с пониманием. Они считают себя в какой-то мере обособленными от
их собратья. Один из них однажды написал:

 «Я одинок — во всём огромном мире
 нет ни одного сердца, которое билось бы ради меня;
 я видел, как мои самые светлые надежды угасают,
 как угасают сумерки над морем».

То, что мистер Келлог понимал это одиночество и сочувствовал людям, «которые спускаются в море на кораблях, которые ведут дела в
открытых водах», хорошо видно из этих его красноречивых слов: «Что касается
большинства моряков, то они не владеют землёй, не строят дома и не растят
детей. Они не дарят и не получают сочувствия и внимания
которые создают между людьми взаимную зависимость и привязанность. Когда они
болеют, у их постели не толпятся соседи и друзья,
не заботятся об их нуждах, но стены больницы, если
она находится на берегу, принимают их и скрывают их горести от посторонних глаз. Никто
из родственников не провожает их в могилу и не устанавливает надгробный камень. Они не «собраны к своим отцам», как выразительно сказано в Писании, а погребены на берегах чужих земель, или среди вечных снегов полюса, или в океанских глубинах, погрузившись в сон
в безымянных гробницах и мавзолеях могучих глубин. Подобно
ветрам, которые их несут, и волнам, которые их разбивают, они
приезжают в каждый край, но нигде не живут... Знания, которые
общество в целом имеет о моряках, слишком часто почерпнуты из
преувеличенных описаний романистов... В сердце каждого человека
живет чувство родины. Это старомодная вещь. Он впитал ее с
материнским молоком. Он научился этому на коленях у своего отца. Даже моряки —
люди. Они не появились из морской пены, как Венера. Они
У них были матери и отцы, которые любили их и молились за них. Именно сердце создаёт дом. Именно сердце создаёт друзей в этом мире. Сердце создаёт рай».

 Моряки всегда были одними из самых храбрых. Как бы ни был велик американский народ в своей оценке храбрости людей, которые стояли за пушками наших военных кораблей во время великой войны, которая сохранила Союз, она не так велика, как хотелось бы.

Мы также не можем переоценить их преданность во всех великих кризисах в
истории страны. Именно президент Линкольн указал на этот факт
что во время всеобщего дезертирства в первый период отделения ни один простой моряк не изменил своему флагу.

 На молитвенном собрании в Морской церкви во время войны один сухопутный житель
посетовал на то, как она повлияла на «Джеки». Матрос с военного корабля встал и сказал: «Что для меня война? Что для моих товарищей по кораблю? Она не увеличивает опасность — только меняет её вид. Мы всегда сталкивались с опасностями, смертью и болезнями. Какая мне разница, откуда исходит опасность — от шторма или от батарей? Я могу преклонить колени между пушками и молиться так же, как в своей комнате в Доме моряков».

Мистер Келлогг восхищался патриотизмом и храбростью, где бы они ни проявлялись. Помимо большого количества землевладельцев, связанных с его церковью, которые пошли на службу, более двухсот обитателей Дома моряков вступили в армию, а более шестисот — в военно-морской флот во время войны. Со многими из них мистер Келлогг поддерживал связь посредством частой переписки и заботился об их личных нуждах. Он любил их всех. Он часто отправлял своим «мальчикам» на фронт предметы первой необходимости и деликатесы.
В одном из первых сражений[3] один из молодых людей
о котором упоминалось, что он получил оружие из его рук на воскресном вечернем молитвенном собрании, был ранен. Он сразу же посетил госпиталь, куда доставили молодого человека, добился для него отпуска,
щедро снабдил его всем необходимым, привёз его в Бостон и отправил домой в Мэн, чтобы навестить отца и мать.

 [3] Здесь снова речь идёт о мистере Кимбалле. — У. Б. М.

Результаты огромной работы мистера Келлога по оказанию помощи морякам часто оставались
незамеченными. Его прихожане-моряки были разбросаны по всему
мир. Говоря об этом, он однажды сказал: «Если человек на берегу обращается в
веру, об этом сразу же узнаёт церковь, в которой, возможно, шестьсот
членов; если он ведёт преданную христианскую жизнь, его влияние
ощущается тысячами. Но эти «Харлан Пейджес» из океана, которые молятся вместе с товарищами по трапезе, говорят добрые слова товарищам по кораблю во время вахты, ведут христианскую жизнь на борту фрегатов, которые сравнивают с плавучими адами, оживающими время от времени благодаря утопленникам, — кто пишет их мемуары? Какой камень хранит их добродетели? Какие периодические издания ведут хроники
их смерть? Они тихо скользят в рай, незамеченные и неизвестные. Их
гроб — это доска на подветренном борту, их мавзолей — океан,
их эпитафия написана на воде. И когда сообщение распространяется
по радиограммам разных судов, какой-нибудь старый моряк, смахнув
слезу рукавом рубашки, восклицает своим товарищам по команде: «Ну,
он отправился в рай». Он спас мою душу, и он спас бы всю команду корабля, если бы они прислушались к нему».

Однако видимые результаты работы мистера Келлога проявились не сразу.
первые обнадеживающие. Зимой 1858 года великое пробуждение
было в полной мере ощущено. Многие обратились ко Христу. В следующем году интерес
продолжался не только в церкви и Доме моряков, но и в море.
 В Доме 276 человек подписали клятву трезвости, и 95 человек обратились в веру.
 В больнице в Челси также была проделана хорошая работа. Той зимой пришло известие, что четверо членов Церкви моряков проводили молитвенные собрания на борту «Хартфорда», флагмана эскадры, находившейся тогда в китайских водах, и что лейтенант, корабельный врач и
Врач, канонир, два мичмана, шесть унтер-офицеров и двадцать пять матросов
были обращены в христианство. На пятнадцати других военных кораблях
также проводились молитвенные собрания. Следующий год также принёс хорошие результаты. В 1861 году мистер Келлог смог сообщить о 74 обращениях в Дом моряков, 55 — на принимающем корабле «Огайо», 28 — в больнице в Челси, 37 — в море и несколько — в церкви. Статистика показывает, что за 11 лет его служения 725 человек обратились в веру.

 Мистер Келлог пользовался большим уважением среди других священнослужителей
Бостон был хорошо описан в 1862 году доктором Тоддом из Центральной церкви.
Выступая на ежегодном собрании общества, на котором мистер Келлог был вынужден отсутствовать из-за серьёзного приступа лёгочной лихорадки, доктор Тодд сказал:
«Я очень сожалею о том, что сегодня здесь нет того, кто является душой и сердцем этой работы в этом городе, чей драгоценный опыт, изложенный в его яркой манере, обычно оживляет это собрание. Я крайне сожалею о том, что
стал причиной его задержания. Но я могу воспользоваться его отсутствием, чтобы
вкратце рассказать о ценности того влияния, которое
он оказывает. Помимо успехов среди моряков, к которым он в высшей степени
приспособлен благодаря особенностям своего характера, а также
вкусам своего сердца, он оказывает неоценимое влияние и в других
сферах. Я полагаю, что в этом городе нет ни одного священника-евангелиста,
который не мог бы с благодарностью отметить среди своих прихожан,
особенно среди молодых людей, оживляющее и благотворное влияние
пастора Церкви моряков».

Год спустя начался серьезный спад в торговом флоте.
ощущалось. Говорили, что это связано с продажей большого количества судов
англичанам и изменением направления движения других судов, многие из которых
теперь отправлялись в Англию и на континент, а раньше приходили в Бостон и
Нью-Йорк. Считалось, что такое изменение направления торговли
связано с преобладающими высокими обменными курсами. Кроме того, конечно,
многие люди, которые раньше работали на наших торговых судах, были
призваны в армию и флот. Незадолго до начала этого спада компетентное ведомство
подсчитало, что по всему миру насчитывается по меньшей мере сто сорок
Тысячи торговых судов всех видов бороздили моря, на них работали миллионы людей, и треть из них ходила под флагом Соединённых
Штатов.

 Эти изменения в нашей торговле и отток американских моряков
значительно сократили число обитателей Дома моряков и серьёзно ослабили Церковь моряков. Кроме того, Форт-Хилл и прилегающие улицы заняли новые люди. Рост бизнеса
приводил к тому, что люди переезжали на юг и запад, а комфортабельные дома
уступали место коммерческим предприятиям. Всё это, а также
Намерение, которое мистер Келлогг давно лелеял, — начать литературную карьеру — заставило его всерьёз задуматься об уходе с должности. Летом 1865 года он так и поступил, и вскоре его сменил преподобный Дж. М. Х. Доу.

 Вышеизложенное — лишь малая часть работы Элайджи Келлогга в Бостоне. В полном объёме эта работа известна только Богу и ангелу-хранителю.
Его влияние ощущалось повсюду — на море и на суше. Тысячи моряков,
плававших в одиноких водах, стали счастливее, а среди холмов,
под деревьями, у многих фермерских домов из окон выглядывали грустные лица
и с нетерпением ждали возвращения своих близких, радуясь тому, что они были приведены ко Христу благодаря усилиям этого друга моряка.

Мистер Келлог был святым, милым человеком, и если бы не его скромность, из-за которой он часто избегал ведущих церквей того времени из-за того, что он называл их «суровыми и формальными», его бы называли одним из величайших проповедников своего времени.