Я дома

    Я взяла вафлю из прозрачного пакета с надписью «Коломенское». Нежно, не торопясь из памяти возникли образы…
   ...Метро, куда я попала впервые и сильно заплутала, опоздав не собеседование.  Работодатель оказался ровесником, седоватым мужчиной высокого роста с одним сильно косящим глазом, такие всегда меня смущали – никогда не знаешь, как смотреть ему в глаза, насколько не приятно собеседнику, если смотреть только на здоровый глаз. Чтобы скрыть свое смущение, я задавала вопросы «насколько большое предприятие», «какую еще продукцию производите»,  «какой лес используете в производстве», «откуда поставки леса»,  «как часто меняете модели»… Он говорил быстро и открыто, уточнял цифры, места, названия - это было приятно, интересно и я совершенно позабыла о его глазе. Интервью уже заканчивалось, когда он добродушно сказал: «Кажется, теперь Вы точно возьмете меня не работу». Мы посмеялись и тепло прощаясь обменялись телефонами… слякотная январская погода,  изморось сыпалась с хмурого, серого московского неба, сугробы  тоже серые и блестящие, скользкие тротуары до метро.
   ...Приятное теплое субботнее утро сменилось жарким августовским днем. Праздник был в самом разгаре. Молодые казаки скакали на конях, показывая элементы джигитовки и прочую казацкую удаль, казачки пели в ансамблях на разных эстрадах в парке, старики важно сидели около экспозиций и куреней, развернутых специально для мероприятия под открытым небом, а остальные при форме и погонах важно прохаживались от ларька к ларьку, громыхая саблей о голенище сапога. Солнце жгло.  Зрители прятались в тень,  сопровождающие конкурсантов толпились у сцены, прикрывая лица ладошкой, а  прозорливые седовласые москвички  прятались за зонтиками, подпевая и пританцовывая. Не в силах больше жарится на солнце некоторые посетители уходили тропой на север, подставляя солнцу спину, минуя молодой яблоневый сад,  в котором тут и там лежали загорающие в купальниках с книгами, вид их обескураживал и смущал после красивых ярких национальных казачьих нарядов.  Музыка слышалась до самого метро и знакомые мелодии то и дело сбивали шаг на  пританцовку: входящие в парк люди тоже переглядывались, улыбались, подергивая плечиком руки женщин поднимались, покачивались «ай- да -ча-во- жа -лю-бо-мне-е-е…», их попутчики улыбались все шире, ярче смеялись глаза…
   Мой московский опыт закончился.  Я с благодарностью буду вспоминать уют, радость и тепло окружавших меня на Обручевской,  достоинство, доброту и уважение - в Раменках,  лихость и безрассудное удальство - в Замоскворечье, но дом там, где сердце.  Я дома.