Глава 4. О Спиридоне Григорьевиче и его большой се

Глава  4.
О Спиридоне  Григорьевиче и его большой семье
(рассказ Подгорного Валерия Васильевича)

У моего деда Спиридона Григорьевича была самая большая семья из всего второго поколения Подгорных - 10 детей.
У моего отца Василия  было 43 двоюродных брата  и  сестры по отцовской линии. 
У меня двоюродных братьев и сестер - уже меньше, цифру 43 удалось преодолеть пересчитывая и отцовскую, и материнскую линию: 33 по отцовской, 11 по материнской.
Родных у меня два брата: Владимир и Александр.
Моим сородичам выпало не простое время. Чтобы содержать семьи в Лосевке  на среднем уровне, приходилось много трудиться . Помогало жить то, что в селе были ещё  две мельницы, кузница, маслобойня (для подогрева семян в барабане и выжимки из семян конопли масла) и молокоприёмный пункт.  Работящие и, по своему,  талантливые в труде были все.
Когда, в начале 20-х годов, в Лосевке случился неурожай, прадед Григорий собрал семью и на подводе уехал в Семиречье. Там, за изделия ручного труда  платили больше, но была междуусобная борьба между местным казачеством и казахами, и знакомые  казахи посоветовали приезжему прадеду с семьёй уехать «по добру - по здорову», что он и сделал, вскоре вернувшись вместе с семьей в Лосевку.
Дед Свирид в молодости батрачил, а женившись работал и в колхозе, и дома. У него, человека мастерового, имеющего большую семью,  не было ни субботних, ни выходных дней.  Периодически он занимался  дома ремеслом,  делая все, чему научился от своего отца, Григория Николаевича:  телеги, ходки, сани, дуги корзины, или выделывая кожи.
Со знанием дела  и самоотверженно дед Свирид в 50-е годы работал бригадиром полеводческой бригады. Работающих на полевом стане обеспечивал хорошим и сытным питанием, следил за учётчиками, чтобы своевременно и грамотно вели учёт заработанных трудодней.
В селе традиционно выращивали коноплю, из зёрен которой выжимали конопляное масло, а из стеблей делали верёвки, пряли нитки, которые использовали в ткацком ремесле. У бабули Марии был  такой ткацкий станок,  на котором она ткала коврики, холстяные ткани, полотенца, скатерки и дорожки.
Работать  приходилось  много, но природная сила,  приобретенные умения, трудолюбие и оптимизм,  помогали деду Свириду и бабуле Марии не унывать и преодолевать трудности.   Трудности не лишили  всех Подгорных умения радоваться и поддерживать семейные отношения.
Род Подгорных отличался тем, что все охотно осваивали игру на всевозможных музыкальных инструментах:  на гармошках, гитарах, балалайках. Многие имели хороший слух и голос, пели и плясали самозабвенно, да так, что танцы во время семейных встреч  устраивали на улице. Пели и русские народные,  и новые современные песни. Пели голосисто, кто - первым голосом, кто - вторым.
Моя мама, Александра Семёновна, (старшая сноха деда), будучи школьной учительницей, творчески организовывала разучивание новых песен. Обычно новую песню она записывала на двух-трёх листочках и передавала гостям за столом. Имея хороший голос, она запевала песню, а гости подхватывали. Если новая песня нравилась, то она быстро «уходила в народ», и становилась любимой на семейных посиделках.
Дед Свирид, имея хороший слух и сильный голос,  сам любил задавать тон и петь популярные  песни, такие как: «По диким степям Забайкалья», «О Ермаке», «О  Байкале», «Об Узнике» и  другие. Когда он пел, это было нечто очень впечатляющее!  Дед вставал,  и все замолкали. Дед чётко и ясно начинал петь. Со второй строчки его поддерживала бабушка Мария, а затем песню подхватывали  голосистые певуньи:  Надежда  Кузьминична, тётя Сина (Аксинья Спиридоновна), тётя Катя (Екатерина Спиридоновна) и моя мама Александра Семёновна Подгорная (Фёдорова). Такое пение было по душе не только деду, но и всем присутствующим.
Однажды, летом 1947года все братья Подгорные с женами собрались в доме родителей.  Видимо повод был стоящий, веселье кипело. На гармошке поочерёдно играли Семён и Алексей (Григорьевичи), Михаил играл на ложках. Коленца плясовой   «Цыганочки» с выходом лихо выкручивали  Семён, Алексей, Илья и Иван. Отдельные плясовые номера исполняли   Пётр и Свирид, которым в то время не было еще и сорока лет.  Дед Свирид первоначально прислушивался к темпу. А затем срывался в «чечётку», в такт музыке, и также неожиданно замирал через три-четыре минуты. Случилось так, что в этот момент пришёл фотограф, перепляс закончился. Фотограф сделал общий снимок всех братьев вместе с родителями. Получилась уникальная, бесценная фотография. Копии этого снимка хранятся у многих сородичей.