Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 4. Гл 9

Глава 9. Нежданная прибавка в семействе.


               В сгущающихся сумерках разглядеть нашего соглядатая сразу не вышло, и, развернувшись, отпустил Алтая обратно. Взглянул наверх – никого! Уж, не померещилось ли?  Но притихшая рядом Альма явно выдавала всем своим видом присутствие постороннего, и я покарабкался по лестнице к краю обрыва. Выглянул – по дорожке в направлении строения удалялся силуэт пса,  тянущего за собою заднюю правую лапу. Неужто вернулась? – пронзила меня запоздалая мысль, и прокричал ей вослед:
            - Альфа! Альфа!
            Собака в ответ чуть покачнулась, завалившись на левый бок, и, потеряв равновесие, распласталась мне на удивленье.  Схватив собачат под мышки, я засеменил вдоль берега в направлении пологого спуска, и, сделав крюк в добрых полтысячи шагов, вскорости уже запихивал Алтая с Альмой в открытую дверь, да приговаривал:
           - Посидите пока, да отогрейтесь, а я разузнаю, что за гость к нам пожаловал.
         Это была Альфа, но совсем чужая: с плешинами по всей спине, разодранным ухом, вывернутой наизнанку лапой, и тусклыми слезящимися глазами.
              Первым делом я уж было вознамерился хватать её на руки да тащить вовнутрь, но оглядев и потрогав, вдруг вспомнил случай, когда еще у Владимира Ивановича на старом кордоне его пёс заразился в лесу и через неделю издох. Подвергать опасности малую парочку, даже ради Альфы, сейчас было бы так некстати, и я посеменил к строению. Схватив первую попавшую шкуру, вернулся обратно и завернул бедняжку с головой – пусть обогреется своим теплом, а пока обмозгую, да сооружу ей убежище. С подветренной стороны под дом был лаз, прорытый летом залетной парочкой, и вот бы его очистить от снега, да пристроить там Альфу на время. На всё про всё ушло не так уж много времени, и, спустя час, я уже кормил её теплой похлебкой из ложки, да запихивал меж зубов кусочки тетрациклина. С лапой были непонятки - то ли вывихнута, то ли была сломана, да криво срослась, но при любом раскладе на мои прикосновения обессилившая Альфа никак не реагировала. Кровоточащие коросты по голому телу обильно полил зеленкой, а глаза протер теплой тряпицей. И всё это время, пока я проделывал вокруг свои пассы, пёс смотрел на меня, не отводя глаз, как будто бы пытался что-то поведать или поспрошать…

                Ночь выдалась беспокойной. Я уж который раз выходил во двор, заглядывал под полог, который соорудил над норой у стены еще засветло, и сейчас корил себя за то, что не могу возвращенку поместить в тепло, да при свете лучше изучить её болячки. Альфа лишь раз подняла на моё любопытство голову, а вот сейчас я даже склонился на четвереньки, и трогал её нос и лапы, но никакой ко мне реакции.  Вроде как в норме, только вздрагивает телом иногда, да журчит своими внутренностями. Подожди, моя хорошая до утра, завтра что-нибудь придумаю, и накормлю досыта, и за лапу подергаю.  Алтай с Альмой видно не зря собачьего племени – что-то унюхали своей чуйкой, залезли под стол, и даже не реагируют на мои хождения. Надо бы им угол отгородить в стороне, да изолировать на время от нежданной гостьи. Стаскал несколько ящиков на второй уровень, выстроил баррикаду под окном, кинул подстилку, да выставил кастрюлю с водой. Сейчас, пожалуй, и организую переезд, но лишь попервой еды задам, что б до вечера к ним уже не шастать.
              Вот теперь-то мне и сгодился лампочный свет, и, как лекарь из райбольницы, я приступил к чудодействию. Накипятил воды, наточил до остроты нож, чтобы шерсть подбривать, приготовил мягкую веревку, если вдруг начнет брыкаться, и вывалил на стол содержимое всех аптечек. Ну, дела, вот бы еще с пользой стало. Но первым делом попытался еще раз покормить. В теплом помещении Альфа повела себя иначе: сначала попыталась подняться, да всё вертела головой по сторонам – неужто щенят высматривает?  А когда, похлебав водицы, да разжевав кусок вареного мяса, успокоилась, я и потащил её на стол, поближе к свету. Голова в порядке, лишь левое ухо чуть надорвано. Весь левый бок в зеленке, но ближе к вымени всё изъедено, да и видно кем – маленькие черные твари заполонили все промежности, и теперь мечутся на свету. Ну, это дело поправимо, а вот что с лапой?  Потрогал и пошевелил бедро – вроде на месте. Прошелся руками пониже – и вот же оно! Кость под бедром выскочила из сустава и никак не находит себе места! Тут будем править, и делать тугую повязку, только потерпи, Альфа, немного. И как только всё получилось, приступил к самому малоприятному для пса – искрошил в тазик целый брусок хозяйственного мыла для крутизны, взболтал до пены, и мягкой, смоченной тряпицей начал обхаживать хозяйку её приобретенных тварей.

               И так уж вышло, что до полного и окончательного скончания сегодняшнего доброго дня, мне как раз не доставало трезвона со стороны щенячьей парочки. Стол с рацией был теперь с ними по соседству, а посему грех было не пообщаться со ссыльными, да с оказией не откликнуться на долгожданный звонок:
            - Да, да, на проводе, приём, приём, - выдал я вдруг непонятку, и откуда вдруг такие слова в запасе сыскались, да видимо все они всплыли из прошлой жизни на радостях, а на том конце, после небольшой паузы, решились поддержать мое начинание:
            - Добрый вечер, Егор, простите, что не знаю Вашего отчества, но представлюсь: подполковник МЧС Попов Евгений Андреевич. Еще раз простите, что не смог позвонить раньше, и от всего нашего ведомства объявить благодарность за помощь, и хочу еще добавить, что я подал ходатайство о награждении Вас медалью за спасение погибающих, и прошу сообщить свои паспортные данные.
            - М-м-м, может не обязательно вовсе, - попытался было ответить почти шепотом в трубку, вспомнив вдруг, что в паспорте из моего настоящего только лишь имя.
           - Еще как обязательно! Не каждый день случаются такие истории, как эта! И большой привет от Геннадия, он мне так Вас обрисовал, что хоть на героя подавай! Еще раз, огромное человеческое спасибо! Я не прерву связь, пока не услышу, диктуйте!
          Я продиктовал все, что помнил еще о себе, и первым бросил трубку.
          Алтай с Альмой, казалось, всё это время внимательно выслушивали мои переговоры, а по скончании вдруг одна из них разразилась пронзительным лаем, на что я так и не понял – радуется она такому повороту событий, или наоборот – пытается высказать мне своё недоумение по этому поводу. Пожелав им в мыслях спокойной ночи, засобирался вниз. Лампочки еще горели, а Альфа полулежала у печки, вопросительно разглядывая меня, и пытаясь распознать, что такое ей неведомое скрыто на высоте, и чем я так обеспокоен? Но беспокоиться было о чем, ведь тот паспорт, что раздобыл мне Владимир Иванович, как я понял, был выдан человеку, которого уже давно нет, а вроде, как и есть. Ну, дела, загадал я себе задачку…