Чай, уж доктор сам допрёт... Ирон. проза, миниатюр

Хочу  рассказать  об  интересной   причине,  побудившей  прийти  ко  мне  вечером  соседа,  Григория  Васильевича,  да,  ещё  и  с  пузырьком  самой  дорогой  водки.  И  уже  за  столом  «откровенно  признался»  он,  почему  заглянул,  и  в  честь  чего  «не  с  пустыми  руками»,  обычно,  как  и  мне  это  известно,  ведь  всегда  скуповатого  и  прижимистого.  И  по  какой  такой  серьёзной  причине  он  выглядел  прямо  светящимся,  и  даже  решившего  расщедриться  на  столь  дорогое,  по  его  понятиям,  спиртное  угощение.
 
А  первопричина  и  мотив,  оказались  и  в  самом  деле  важнейшими,  и  касающимися  его  лично.  Вы,  господа  читатели,  задумывались  над  таким  вот  интересным  вопросом,  а  кто  из  россиян  любит,  или  же  нет,  бывать  на  похоронах  знакомых,  исключив  из  этого  списка,  конечно  же,  своих  близких  родственников,  прощание  с  которыми  даже  необходимо  по  ряду  обстоятельств?   И  какие,  по  вашему  мнению,  основания  вынуждают  вас  иногда  сходить  на  похороны  знакомого  вам  человека - о б я з а т е л ь н о?  А  их  ведь  несколько.
 
К  примеру,  взять  главного  героя  данной  миниатюры.  Вот  он  решил  всенепременно  сходить  на  похороны  своего  внезапно  скончавшегося  шефа … из-за  трёх  обстоятельств,  но  чтобы  об  истинных  п р и ч и н а х  побыть  ему  там -  никто,  кроме  него  самого,  знать  ни  в  коем  случае  не  должен… И  первая  веская  причина – в  его  обычной  человеческой  трусости,  и  ещё   ведь … в  ненависти.  Он  обязан  увидеть  то  самое  главное,  что  его  страшно  интересует.  А … уж  точно  ли  его  осточертевший  начальник  «скопытился»?!  И  не  притворяется  ли  он  усопшим?  И  лишь  однозначно  уверившись  в  свершившемся  факте, - сразу  успокоиться: он  теперь  не  тронет  н и к о г о!
 
Вторая  причина – удовлетвориться  хитрецу,  увиденному  смерть  своего  врага,  но … ведь  в  которой  лично  он  участия  не  принимал,  а,  значит,  с  него  и  «взятки  гладки»,  и  он  не  виноват  в  ней?  И,  главное,  недруг  его  устранён  навсегда!  А  он  сам – о т м щ ё н  произошедшим  отнюдь  не  по  его  вине  и  воле,  а  высшим  Провидением!

Но  ведь  вон  сколько  времени  вынужден  был  Григорий  Васильевич  терпеть  и  унижаться  перед  вечно  недовольным,  и  орущим  на  него,  злым  на  всех  начальником,  из-за  страха  быть  в  нынешнее  ненадёжное  время  по  личному  повелению  наполовину  сумасшедшего  шефа  с  постоянно выпученными  глазами,  к  тому  же,  перед  своей  вот-вот  уже  недалёкой  пенсией?!
 
Да,  нет,  лучезарно  улыбаясь,  внезапно  чуток  снова  «приоткрылся»  он  сидящему  напротив  мне,  врачу.  Мол,  просто  в  кадры  по  поводу  пенсухи  его  вызывали.  А  начальника  никуда  не  перевели  по  работе,  хотя  сей  благой  слух  и  был.  И  тут  он  опять  отвёл  взор  в  сторону.  Но,  мол,  видать,  скорее  всего,  не  успели  это  доброе  дело  свершить ... к  их  великому  сожалению…  Однако  их  чересчур  заносчивого  грубияна "шефа", -  и  безо  всякого  направления  враз  «убрали»…  Совсем.  И  в  надлежащее  тихое  местечко,  и  навсегда…  И  хотя  Григорий  и  не  приглашён  официально  на  похороны-«проводы»,  то  как  давно  работавший  с  вдруг  упокоившимся  начальником,  он  пойдёт  туда  и  безо  всякого  приглашения  по  праву,  что  столь  длительно  был  усопшему  подчинённым.  И  ещё  ведь,  между  прочим,  даже  и  коллегой.

И  пойдёт  он  не  из-за  того,  что  уже  успел  «соскучиться»,  так  как  тут  же  кое  что  и  вспомнил… Ведь  только  позавчера  "шеф"  просто  истерически  орал  на  него,  Григория,  из-за  незначительной  ошибки  в  отчёте.  Поэтому    пойдёт  Григорий  Васильевич,  чтобы  увидеть,  и   у д о с т о в е р и т ь с я,  что  это  именно  Он  т а м  лежит.  И,  конечно  же,  проститься  с  бывшим  теперь  шефом... И  он  снова,  и  в  который  уже  раз,  почему-то  отвёл  взор  в  сторону...
   
И  надо  отдать  должное  хладнокровию,  и  самообладанию,  но  ещё  и   воспитанности  пожилого,  и  вовсе  не  дурака  Григория  Васильевича,   после  пятой  рюмки  хотя  и  опьяневшего,  однако  так-таки,  между  прочим,  честно  и  не  сознавшегося,  для  чего  он  потратился,  придя  в  гости  к  соседу  врачу  с  дорогим  пузырём,  скряга  он  этакий?!  По  по  его  мнению,  вовсе  и  не  глуп  их  соседушка  военный  врач-писака,  и  сам  догадается,  что  на  самом-то  деле  успокоившийся,  и  убедившийся  в  действительной  смерти  шефа     Григорий  Васильевич,  с  удовольствием...праздновал  поминки-т р и з н у  по  ушедшему  навсегда  нехорошему  начальнику,  досаждавшему  ему  вовсе  незаслуженно  уже  столь  много  предпенсионных  ведь  лет?!

Но  не  позволяли  Григорию  Васильевичу  правила  приличия  открыто  радоваться  смерти,  так  как  он -  русский,  и  хорошо  знал,  что «про любого покойника  говорить  можно  «либо  лишь  хорошее,  либо  лучше  вообще  ничего».  Кроме,  само  собой  разумеется,  чистой  п р а в д ы!  Потому  что  потом  тебе  самому,  пока  ещё  живому,  может  статься,  сиюминутная  радость  печалью  отзовётся? И  это  православным  народом  давным-давно  замечено…

Не  мог  же  сосед  сказать,  да,  ещё  и  с  воодушевлением,  что  пойдёт  непременно  «прощаться»,  хотя  бы,  для  того,  чтобы  у б е д и т ь с я  ему  воочию  вот  в  чём.  Но  всё  это  было  лишь  в  его  голове,  только  в  его  мыслях,  и  о  чём  он  хитро  промолчал...  Главное,  в  настоящее  время  он,  бывший  начальник,  уж  т о ч н о  н и ч е м  и  никому  не  угрожает…

Да,  и  подвязанная  кем-то  из  родственников  нижняя  челюсть  его,  покойника,  сейчас  уже  наверняка  не  даст  рту  «шефа»  открыться … и  издевательски  прорать,  как  бывало  не  раз,  прямо  в  лицо  Григорию  вот  это  вырывающееся  в  кабинете  шефа  любимое  и  им  тоже,  выражение «доцента»  из  фильма  «Джентльмены  удачи»?  "Да,  я  те,  блин,  счас  и  пасть  порву,  и  моргалы  выколю?!». Но  про  усопших,  и  это  уже  упоминалось  выше,  надо говорить,  «или  хорошо,  или  вообще  никак,  кроме,  конечно, п р а в д ы»?  Правильно?  И  Григорий  очень  надеялся  вот  на  что…

Их  мудрый  и  давний  сосед,  военный  врач,  пишущий  замечательные  вещи,  и  не  един  раз  помогавший  соседям  и  советами,  и  делами,  чай,  уж  и  сам  «дойдёт»  до  истинного  смысла?  Ну,  да?  Чай,  догадается,  зачем,  и  для  чего  он,  повеселевший  Григорий  Васильевич,  явился  расщедрившимся,  и  с  этаким  неожиданным  мужским  подарком,  какой  он  никогда  по  своему врождённому  скопидомству  не  приносил?

Чай,  уж  оценит  автор-врач его щедрОты?  Да,  и  чего  больно  скрывать-то,  люди  добрые?  Врачу  же  не  раз  говорил  он,  Григорий  Васильевич,  про  издевательства  шефа.  Но,  тем  не  менее,  среди  христиан  "плохо  говорить  о  мёртвых,  является  т я ж к и м   о с к о р б л е н и е м   С а м о г о   Б о г а".  А  вот  как  выразился  древнегреческий  политик  и  поэт  Хилтон  из  Спарты.  "Живым  неуместно  говорить  плохо  о  мёртвых,  которые  н е   м о г у т   з а щ и т и т ь   или   о п р а в д а т ь   себя".  А  есть  ещё  ведь  и  наше  истинно  русское  краткое  изречение  о  в с е х  мёртвых.  Что  "мёртвые  с р а м у  -  не  и м у т!" Интересно,  как  выкрутится  мудрый  доктор?  Напишет  про  нелестное  поведение  усопшего  шефа  по  отношению  к  нему,  Григорию  Васильевичу?   О  плохом  же  говорить  нельзя?  Ладно,  по  стопочке выпьем  и  домой... Пообещал  док  написать  и  показать  завтра.  Что  же,  посмотрим...