Майор Снежина. Фотографии на стене Гл. 7

Глава 7

Ожила квартира Снежиных. В каждый приезд Насти она становится такой же живой, шумной, гостеприимной, какой была когда-то давно, ещё при жизни дедушки, бабушки, мамы Марты. Даже отец в окружении семьи и гостей в воспоминаниях Марты становился родным и любимым. Марта стояла у окна и наблюдала за тем, как сервировала их старинный большой круглый стол, память от родителей деда, Нелли Михайловна. С какой любовью в глазах она смотрела на кружащуюся по залу Аську. А та, не успевала то и дело бегать в свою комнату, меняя привезённые Настей наряды.
– Ах, красавица ты наша, крёстная балует тебя. Ах, и балует!
– Ну, бабуля, лучше скажи, мне идёт это платье?
Нелли Михайловна краснеет от удовольствия от таких Аськиных слов.
– Правда, правда, хороша, –  она целует Аську, и быстро удаляется на кухню, чтобы вытереть уголком передника навернувшиеся слёзы.
Но Аська не успокаивается и принимается за полковника.
– Дедуль смотри, какие классные туфли, – она чмокает его в щёку, вызывая и у него тоже влагу на глазах.
– Эх, девчонки, хорошо-то как с вами. Сейчас не грех и рюмашку внеочередную пропустить!
– Пётр Кузьмич я всегда за! – Настя быстро, пока Нелли Михайловна возилась на кухне, наполнила бокалы виски и они, чокаясь, так же быстро опрокинули в себя рюмки с пьянящей влагой и поспешно заели его тонкими ломтиками лимона.
– Аська стань на шухер, – приказала Настя крестнице, – Кузьмич за дружбу между народами! – Настя опять наполнила рюмки.
– Атас! – чуть не шёпотом предупредила Ася.
– Я сейчас вам покажу такой атас! – улыбаясь, пригрозила Нелли Михайловна, неся на подносе вкусно запечённого гуся, – Настя и как ты умудрилась заказать в ресторане, не могла мне позвонить и сказать, что приезжаешь? Я что хуже бы приготовила?
– В следующий раз так и сделаю. А когда вы ко мне всей компашкой приедете? – Настя обняла и поцеловала в щёку Нелли Михайловну, – если бы вы знали, как я вас всех люблю!
– И мы тебя очень любим, – женщина обняла и тоже поцеловала Настю, к ней присоединилась и Ася.
– Гусь стынет бабоньки, к гусю ещё выпить полагается, садитесь, а то целуются и целуются, – позвал всех к столу Пётр Кузьмич, – Марта чего ты стоишь?
Марта отходя от окна, мельком взглянула на улицу и тут же отшатнулась. Напротив её дома стоял Артём и смотрел на их окна. Марта еле сдержала себя, чтобы не позвать его подняться к ним. Оставив Нелли Михайловну, которая допрашивала Настю, уже в который раз о жизни в Финляндии, особенно о ювенальной полиции и внимательно слушающую их Асю, Пётр Кузьмич позвал Марту на кухню, на «чашку чая» наедине.
– Я вот, что подумал, ты говорила кому-то из наших о том, что знакома с Лисневскими? О том, что Артём отец Аси?
– Нет.
– Ну и ладненько. Мне кажется, Артём твой не будет возражать, если в протоколе будет указана та же причина ссоры его с Лисневской, но без указания имени. Ну, была девушка, была такая ситуация. Чисто семейная разборка. Дела давно минувших дней. А то как-то, коней не положено менять на переправе. Дело путанное какое-то. Отдавать другому… Ты как на это смотришь?
Марта обняла и поцеловала полковника в щёку.
– Спасибо товарищ полковник. Я разберусь, не сомневайтесь.
– Что ты детонька, если бы я в тебе сомневался разве бы мы сейчас сидели здесь в твоём доме, дорогая моя майор Снежина.
***

Капитолину Захаровну Лисневскую поминали в небольшом, но уютном ресторанчике, пригласив всех приехавших проводить её в последний путь. Раздражённый и уставший после задержания Алексей после выпитых нескольких рюмок за упокой души любимой бабушки не утерпел и подошёл к Валентине Михайловне.
– Валентина Михайловна вот вы мне скажите, пожалуйста. Я вас обидел чем-то?
– Бог с вами Алексей!
– Нет, вы мне объясните, может я вас когда-то оскорбил?
– Но что вы такое говорите?  – испугано отвечала ему соседка.
– Тогда объясните, почему вы такую дурость обо мне распространяете? Почему вы сказали, что я угрожал Капе, что я ругался с ней? В конце концов, вот эта женщина, – он стал обращаться к брату и жене, – она заявила, что я нацепил какую-то бороду и пришёл убивать Капу.
– Вы пьяны Алексей. Так нельзя себя вести. Успокойтесь. Если я что-то и сказала правоохранительным органам, то только то, что говорила мне сама Капочка.
Артем, извинившись за Алексея, вывел брата на веранду, где прохлада немного остудила его пыл.
Уже в тесной квартирке Лилии Ивановны на небольшой кухне, где хозяйка накрыла на чай и уговорила Артёма выпить чашку горячего крепкого напитка, она спросила его: – Артём, если не секрет, между вами и этой женщиной майором что-то было? Если не хотите не надо, не рассказывайте.
Но, Артём рассказал. Он понял, что ему надо кому-то высказаться, но не для исповеди, скорее для того, чтобы освободить свою душу, от тяжести, которую он нёс в себе все долгие, долгие семнадцать лет.
– Я подлец. Понимаете, мне до сих пор стыдно.
Артём посмотрел на Лилию Ивановну, которая внимательно слушала его рассказ. По её щекам катились слёзы.
– Не плачьте, я расстроил вас. Понимаете, теперь получается, что я возможно подозреваемый в убийстве собственной бабушки. 
– Артём всё можно исправить, только прошлое вернуть нельзя. Вы знаете, а я ведь давно знала вашу бабушку.
Женщина опустила голову и сжала двумя руками чашку с уже остывшим чаем. Она словно собиралась с духом рассказать то, что давно мучило её. Из своей комнаты тихо вышла Соня. Услышав тихий голос матери, она не стала входить в кухню, а так и осталась стоять в небольшом коридорчике, прислонившись к стене.
– Тогда мне и вашему папе было по семнадцать лет. Мы учились с ним в одном классе. Эта была наша первая светлая и чистая любовь. Потом Боря поступил в институт, я в техникум. Мы встречались. В эти дни мы были очень счастливы. Но как это и бывает, случилось то, что и должно было случиться. Однажды Боря заболел. Я пришла его проведать, но Капа меня даже на порог не пустила, грязно унизив меня, выставила за дверь. Потом я узнала, что жду ребёнка. Так и не дождавшись Бориса, я решилась опять пойти в дом Капы. Но лучше бы я этого не делала. Тогда я услышала от неё столько мерзостей! Она сунула мне в руку деньги на аборт и сказала, чтобы я не портила мальчику светлое будущее.
– Ну и бабушка, один в один, так же она поступила со мной и Мартой.
Артём встал и подошёл к окну. Нервно закурил сигарету.
– Я сделала так, как она велела, Артём. Тогда я смалодушничала. Потом я долго ни с кем не встречалась. Замуж вышла тогда, когда мне уже было за тридцать. Слава Богу, появилась Сонечка. Но, знаете, мужа я так и не смогла полюбить. После рождения Сони мы развелись. Вот такую роль и в моей судьбе сыграла Капа.
– Хотя о мёртвых хорошо или ничего, мне очень стыдно за бабушку. Но все же простите её.
– Мама, почему ты мне ничего никогда не рассказывала? – Соня обняла мать, – поэтому ты не хотела, чтобы мы с Алькой поженились. И Бориса Сергеевича ты любила, я догадывалась.
– В молодости любила. А потом не знаю. Столько времени прошло. Я Капу и Борю уже позабыла, а когда увидела, нахлынули воспоминания. Мы ведь виделись с Борей, получается перед самой его смертью.
– Мама ты что? Когда, где? – Соня села рядом с мамой.
– Они с Ингой отдыхали в том же отеле, где и мы с Юлей, моей подругой. Там и встретились. Он один сидел в баре отеля. Инга ушла на дискотеку. Вот мы с Борькой и проговорили всю ночь. Плакали оба, вспоминая всё, что с нами было. Но что поделать? Жизнь прожита. А то, что он утонул, я узнала уже здесь. Что потом было ты помнишь. Да, Капа не жалела никого. Что за характер такой у неё был? И главное ради чего она с нами со всеми так поступала? Понимаешь, я хотела ей прямо в глаза посмотреть и задать этот вопрос. Один только вопрос: за что? Артём вы говорите, что в ту ночь вы были у Капы?
– Да.
– А в какое время вы там были?
– Где-то в половине двенадцатого ночи.
– Странно, но как это мы с вами не встретились тогда?
– Мама ты что говоришь? – Соня недоумённо смотрела на мать.
– Соня помнишь тот день, как оказалось, день убийства Капы, мы с тобой разговаривали обо всём произошедшем. Я тогда не могла заснуть. Я взяла у Алексея ключи от машины и квартиры Капы и поехала к ней. Сначала я некоторое время сидела в автомобиле, а потом всё же поднялась и вошла в квартиру.
– И ты молчала?
– И что потом было? – тихо спросил Лилию Артём.
– Ничего. Видно она тогда совсем рассудок потеряла. Она меня приняла за погибшую мать Алексея. Когда я вошла в квартиру, Капа принимала какие-то таблетки. А когда увидела меня, видно приняла за призрак. Она замахала руками и стала кричать, чтобы я ушла, сгинула. Крестила меня. А я смотрела на неё и думала, что совсем недавно она мне казалась грозной, статной, величественной, а теперь в простеньком халатике, поверх ночной сорочки, с волосами, собранными в свободный пучок она сидела такая невзрачная, тщедушная. Мне стало, её жаль. Я молча развернулась и ушла, так и не сказав ей ничего. Зато в машине я дала волю слезам.
– Лилия Ивановна подождите, так вы сказали, что были у Капы после меня? Вы на часы смотрели? Который был час?
– Почти двенадцать. Я помню, потому, что посмотрела на приборную доску, на часы. Было без пяти минут двенадцать. Точно.
– Лиля Ивановна вы моё алиби. Вам надо всё Марте рассказать.
– Это надо к ней на работу ехать?
– А может к ней домой заскочить? Ещё не поздно.
– А удобно это будет? – засомневалась Лилия Ивановна.
– Удобно мама, ради такого дела. Поезжайте, пока Алька спит.
Артём подошёл к стоящему рядом с домом автомобилю и спросил водителя:
– Вы таксуете? – услышав утвердительный ответ, они сели в машину, которая стояла около дома. Через некоторое время автомобиль остановился у подъезда Марты.
Артем, оставив Лилию в машине, стоял у дома Марты, пытаясь определить её окна.
– Артём, – Лилия Ивановна позвала его назад в автомобиль, – знаешь, не то мы делаем. Оставь это мне. Я найду способ поговорить с ней. Но не здесь и не сегодня.
***

Следующий служебный день майора Марты Снежиной начался как обычно с оперативки.
– Александр Григорьевич начнём с вас. Что вы скажите по очередной убитой из дома на второй лини Васильевского острова? – медленно произнёс полковник Мезенцев, – а заодно объясните, это что за дом такой? У него, что карма такая? Что там происходит? Может полтергейст бегает и всех соседок на тот свет отправляет? Или инопланетяне виноваты? Может вы в курсе: кто там следующий? Что, чёрт возьми, происходит? Мы работаем или как? – возмущённо повысил голос полковник.
– Скорее всего, её кончил один из любовников, – выпалил стажёр.
Все присутствующие с удивлением и молча посмотрели на Ваню, – а что? Может она что-то не то сделала или приревновал её кто-то, как Отелло? – Ваня на себе показал, как Отелло придушил Дездемону, – вот, – закончил он.
В полном молчании и без реакции на предположение стажёра все повернули головы в сторону Мезенцева.
– Александр Григорьевич мы слушаем вас, – сказал тот.
– Мария Никитична Дроздова, проживающая по данному адресу, была вчера обнаружена в собственной квартире убитой, путём удушения. Убийство произошло по предварительному медицинскому заключению в районе часа ночи. Убийцу, потерпевшая, скорее всего, впустила сама – заключение эксперта. В квартире убитой явно что-то искали. Но это не ограбление, так как все более или менее ценные вещи на месте. Деньги в сумме пятидесяти тысяч рублей тоже на месте, как и пластиковые карты нескольких банков. Убили, видно для того, чтобы искать то, что возможно и нашли.
– Они-то возможно и нашли. А мы, когда находить будем? – всё не унимался полковник.
– Ведутся мероприятия Пётр Кузьмич, – добавил Александр Григорьевич.
– Мероприятия, – незлобно передразнил полковник Коршунова, – майор Снежина ваше мнение.  Это дело идёт в связке с предыдущими?
– Пока сложно что-то сказать товарищ полковник. Надо проверить круг общения Дроздовой. Её посетителей. Опять пройтись по соседям.
– Так идите, идите! Хоть к чёрту на кулички, только вернитесь хоть с каким-то результатом, пока весь дом не передушили! Идите, ищите.
Марта, Ваня и Александр Григорьевич понуро зашли в кабинет Марты.
– Что дальше делать будем? – обречённо спросил Коршунов.
– Так. Главное спокойствие. Мы что-то не учитываем, пропускаем мимо. На что-то не обращаем внимания. Давайте сначала. Вы хорошо осмотрели квартиру Дроздовой?
– Лучше не бывает! – отрапортовал стажёр.
– Понятно. Вы узнали, где она была в последние дни: солярий, косметический салон, стоматолог, в конце концов?
– В сумочке была найдена квитанция из клиники «Пластика М», – сказал Александр Григорьевич.
– Она, что пластику делала? – удивился Ваня.
– Почему, могла просто уколы делать, – уточнила Марта.
– Какие уколы?
– Ваня я завтра схожу и узнаю сама, какие уколы. Тогда тебе расскажу. Где квитанция?
– В деле, – отчеканил стажёр.
– Так. Александр Григорьевич, что с ювелирами по брошке Фаберже?
– Я периодически созваниваюсь с одним очень авторитетным человеком в этих вопросах. Вы же понимаете, мне лично никто правды не скажет, а он найдёт, как узнать, что нас интересует. Я увеличил снимок брошки и отдал ему фотографию. Пока он молчит, но сказал, что в скором времени мне сам позвонит. Так, что вот так.
– Ваня, теперь ты. Лётчик наш прилетел? 
– Да, но вчера в связи с этим убийством я не смог с ним переговорить.
– Что мешает сделать тебе это сегодня?
– Понял. Я уже там.
– Александр Григорьевич давайте вы по знакомым, по соседям Дроздовой. И так конкретно. А я к дяде Лёше зайду, узнаю, что там с химией. Что за таблетки она принимала.
Криминалист встретил Марту в своей вотчине приветливо, не смотря на  полученную от начальства нахлобучку.
– Марточка слышала, как по мне прошлось начальство? А что они все без дяди Лёши? Вот скажи, я прав?
– Прав дядя Лёша! Ой, как прав. А уж я без вас вообще никак. А я вам смотрите, какую упаковку зелёного чая принесла. Такого вы ещё не пробовали.
– Спасибо Марточка. Вот одна ты меня уважаешь, ценишь. Знаешь чем мои расшатанные нервишки успокоить. Садись сейчас попробуешь того что в прошлый раз принесла. Помнишь? Аромат улавливаешь? Пей, сейчас на этот аромат сбегутся, распробовать не дадут.
– О! Правда, вкусно! Замечательный чай. Вы ещё правильно завариваете. Дядь Лёш, как там наши таблеточки?
– Пять минут без дела не усидишь. Ладно. Значит что по таблеткам. В баночке без маркировки находился препарат со сложным названием, я написал в заключении, держи. Но по секрету скажу такие таблетки в аптеке не купить.
– Что-то подобное я и предполагала.
– Это лекарство строгого учета и раньше применялось оно, странно конечно, но при операциях. Вообще они на каждого человека действуют по-разному. Может сознание поменяться. У некоторых они вызывают сильный галлюциногенный эффект. Накапливаются в организме при постоянном применении. Наблюдались смертельные случаи после их применения. Большая нагрузка на сердце. В общем, лично мне, понятно, почему их быстро изъяли из медучреждений.
– Коротко, но ясно.
– Марта подробно со всеми названиями и т.п. я изложил в заключении.
– Дядь Леш, в каких годах и при каких операциях их применяли.
– Выпей ещё чашечку, скажу.
– Перед вашим чаем мне не устоять. Наливайте.
– Значит так. Появилась эта дрянь в те беспокойные и как привыкли все говорить, бандитские девяностые. Пока разобрались, что к чему, приличное количество народа пришлось похоронить. А применяли их… тогда большую партию завезли и я предполагаю, что эта дрянь была исследуемым образцом. Проверить его действие решили закордонные фармацевты не на своих белых мышках, а на серости мышления и жажде наживы наших управленцев. Тогда столько частных клиник развелось. Вот среди них и распространяли. Я помню это время. Чего только за деньги не вытворяли.
– Значит, я их работать заставляю, – дверь открылась, и появился полковник Мезенцев, – а они чаи здесь гоняют!
– Всё убегаю, – Марта взяла заключение и быстро вышла из кабинета.
– А мне, что чай не полагается для успокоения нервов?
– Или от вчерашнего перепоя? А Петь? – ответил ему криминалист.
– Не говори, носятся с этим виски! Самогон чистой воды. Что может быть лучше нашей беленькой, а?
– И не говори, Петь? А что, может, подлечишься?
– Не, ни-ни. На работе не принимаю. Чай наливай.
Марта вошла в свой кабинет.
– Таблетки, таблеточки, – она набрала номер телефона Алексея Лисневского, – Алексей уточните, пожалуйста, откуда у Капитолины Захаровны таблетки, которые были обнаружены на столе в день убийства?
– Так все лекарства ей врачи назначали.
– А этикетку с баночки с таблетками, случайно, не вы сняли?
– Нет, что вы! Зачем? Так название можно узнать у врача, который их и выписывал. Позвоните в нашу поликлинику, там вам точнее скажут.
– Спасибо. Непременно, – Марта отключила мобильник, – непременно надо самой съездить в поликлинику узнать, чем её лечили и от чего, а заодно заеду в «ПластикМ», посмотрю, что это за клиника.
Марта отошла от управления на некоторое расстояние, когда к ней подошла и обратилась элегантная женщина в широкополой шляпе.
– Марта Леонидовна добрый день.
– А, это вы? – в женщине Марта узнала мать Сони. Тёщу Алексея Лисневского.
– Марта Леонидовна вы не могли бы мне уделить несколько минут. Это очень важно.
– Сейчас? Здесь? Может лучше нам встретиться завтра в моём кабинете?
– Если вы решите, что мой рассказ надо будет запротоколировать, я приду, когда скажите. Но, пока может, присядем в сквере. Я вас долго не задержу. Понимаете, в ту ночь убийства Капы я была у неё. Понимаете, Артём мне рассказал, как Капа поступила с ним и с вами, но он не причастен к её убийству.
Короткой беседа не оказалась. Выслушав женщину Марта, предложила ей всё-таки не дожидаться завтрашнего дня, а оформить её рассказ документально и немедленно.
– Давайте уточним время. Вы вышли из парадного и сели в автомобиль, но не поехали и некоторое время находились у дома. Никто больше не выходил из него?
– Сразу нет.
– А не сразу?
– Да, да… вышел мужчина и быстро пошёл прочь.
– Вы его смогли бы опознать?
– Высокий, сутулый, худощавый. Волосы длинные. В удлинённом пиджаке с поднятым воротником.
– А лицо? Вы видели его лицо?
– Нет, только спину. Знаете и глаза.
– Что, у него на спине глаза имелись?
– Он обернулся. Лицо скрывало кашне, но глаза… Понимаете, я плакала, рыдала, положив голову на руль, а когда он вышел, я приподняла голову, он в это время обернулся, и я заметила только его взгляд и глаза.
– Вы сможете описать его нашему человеку и составить с ним фоторобот.
Через некоторое время в руках Марты был фоторобот предполагаемого убийцы и уверенность в сердце, что Артём к смерти Капы не причастен.
Артём с нетерпением ждал звонка от Лилии Ивановны.
– Что могло произойти, почему так долго она не звонит?
Он взял мобильный телефон и хотел набрать её номер, но передумав, набрал новый номер, который он дал Инге в Москве.
– Абонент вне сети или номер отключён, – слышалось в трубке, –  вот ещё новость. Мы же обещали созвониться. Может где-то по Москве гуляет, в метро?

***

Артём узнал о смерти отца от Алексея. Он позвонил ему по скайпу в Аризону, где тогда находился Артём по делам.
– Артём тебе надо приехать.
– На похороны я уже точно не успею. Почему вы сразу мне не сообщили, когда всё это только произошло?
– Ну что теперь разбираться, почему и как? Когда тебя ждать?
– К сорока дням я думаю успеть. Тут строгие законы. Отец ещё переписал часть фирмы на Ингу. Это тоже проблема. Но я так понимаю, она приехать сюда не сможет сейчас.
Но и на сорок дней Артём не успел приехать. Наконец прибыв в Москву, выяснилось, что что-то не то с документами. В этот день он решил все московские проблемы, осталось только заказать билеты на самолёт до Питера, но в дверь его московской квартиры кто-то настойчиво позвонил.
– Слава Богу, что ты дома Артём, – в дверях стояла уставшая и чем-то встревоженная Инга.
– Ты как здесь, что произошло?
– Я вообще не понимаю, что происходит. Ты будешь недоволен, но ваша Капа, эта Капа…
Артёму с трудом удалось успокоить Ингу и только после принятого душа и выпитого коньяка, она успокоилась и смогла рассказать в подробностях обо всех последних событиях, произошедших в семье Лисневских.
– А всё началось с гибели матери Алексея.
– Но ты причём?
– Притом. Понимаешь, она догадалась, что мы крутим любовь с Борисом, с твоим отцом.
– Тебе это точно известно?
– Любая женщина догадается, изменяет ей муж или нет. Тем более они прожили столько лет вместе. И ты тоже осуждаешь меня? Капа мне прохода не давала своими упрёками.
– Нет. Это дело отца. Тем более я видел, как он был несчастен с этой женщиной.
– Ты думаешь, он был с ней несчастен?
– К сожалению, не я один так думал. В этом я с бабушкой был солидарен.
Эта женщина по несносному характеру опередила даже её. Так, что я думаю, Капа была не права, унижая тебя. Так, что заставило тебя убежать из Питера.
– Не могу даже выдавить из себя это. Умер маленький Боря.
– То есть? Как это умер? Он же только недавно на свет появился? А как же Соня? Как Алька?
– В том и дело. Мне кажется, что я знаю, кто виновен в его смерти.
– Что происходит? Что ты этим хочешь сказать?
– Понимаешь, в тот день Капа всех довела до ручки. Я ушла к себе раньше всех. Но заснуть так и не смогла. Я пришла к Соне, когда она кормила Бореньку. Я точно помню, что она положила сына правильно в кроватку, она всегда пелёнку подкладывает под бочок, чтобы он не перевалился на спинку после еды. Соня очень хорошая мать. Мы с ней взяли Алькины таблетки, и пошли на кухню. Сонька выпила таблетку, а я выпила стакан молока. Говорят, что холодное молоко хорошо помогает от бессонницы. Но это ж только говорят. Через пару часов я встала, пошла за водой, чтобы запить всё же эту злосчастную таблетку, – Инга заплакала.
– Успокойся, – Артём дал ей стакан воды.
– В общем, иду я мимо комнаты ребят, а их дверь приоткрыта. Смотрю, около кроватки Бореньки стоит Капа. Наклонилась и смотрит на внука так внимательно. Слышу хрипы какие-то, я тихо так говорю, – что такое с Борей, почему он хрипит?
А Капа повернулась ко мне лицом и знаешь, мне даже показалось, что не лицо это, а какая-то звериная маска. Я… Мне надо было закричать, позвать всех на помощь. А я убежала. А через несколько минут я выскочила всё-таки из своей комнаты и вбежала в комнату Сони. А они все спят, как мёртвые. Понимаешь и Соня, и Алька, даже храпят. Я к Бореньке подошла, а он уже не дышит. Посинел маленький. Я в ужасе назад к себе, испугалась. Я думаю, Капа всё перевернёт и скажет всем, что это моих рук дело. Что мне делать Артём?
– Инга, неужели это правда? Ты может от обиды на неё? Может мальчик сам?
– Я знала, я знала, что мне никто не поверит. Может маленький и сам. Но Капа там стояла! Я не сумасшедшая!
– Успокойся, ты самолётом сюда прилетела?
– Нет, частника наняла.
– То есть пока никто не догадывается, что ты у меня?
– Надеюсь.
– Мне надо самому во всём разобраться. А ты пока поживи здесь сама. Не светись. Я тебе позвоню.
Артём взял ещё не распакованный чемодан со своими вещами. В дверях, провожая его, Инга заметила: – Артём, а тебе идёт борода.
– Да и ты ничего. Ну, всё. Я пошёл.
Через день Артём позвонил Инге и сообщил об убийстве Капы.

***

– Что происходит? – думал Артём, ожидая звонка от тёщи Альки в съёмной квартире, –  если верить рассказу Инги о смерти сына Альки, хотя я этому никак не могу поверить, слишком страшно всё это, тогда может Капу убил Алька? Но он не знает, о том, что в комнате была Капа. Он любил её. И она его любила и баловала больше, чем меня. Нет, нет. Алька он же такой… он добрый, отзывчивый. Он мухи не обидит. Надо обо всём откровенно и подробно поговорить с Мартой.
Артём вышел на балкон съёмной квартиры и закурил очередную сигарету.
– И вот я опять в родном городе. Белые ночи. В такие же дни, только много лет назад мы впервые встретились с Мартой. И если бы не моя дурость, нет трусость, надо быть перед собой честным, если бы не моя подлость, – его размышления прервал телефонный звонок, звонила Лилия Ивановна.
– Артём я в такси, подъезжаю к тебе, всё расскажу не по телефону.
Артём оставил недокуренную сигарету на балконе, а сам пошёл и открыл входную дверь Лилии Ивановне. Вернувшись, он сделал долгую затяжку и, не успев насладиться сигаретным дымом, упал от полученного сильного удара по голове.