Майор Снежина. Фотографии на стене Гл. 9

Глава 9

–  Марта Леонидовна, –  в кабинет Марты влетел вечно спешащий стажёр, следом за ним Александр Григорьевич, – докладываю! Ваня плюхнулся на стул.
– Докладывает он, – проворчал Александр Григорьевич, – может старших, всё-таки пропустишь? – он присел на диванчик.
– Оба упокойтесь, пожалуйста. Александр Григорьевич, что там у вас.
– Облазил я ещё всю квартиру Дроздовой и наткнулся среди журналов на проспект клиники «ПластикаМ».
– Так нам уже известно, что она пользовалась услугами этой клиники.
– Понятно. Но на проспекте Дроздова написала номер телефона. Чей бы вы думали?
– Неужели хирурга? – спросила Марта.
– Соколовой.
– Возможно, она просто записала его, чтобы не забыть. Они же соседи. Что в этом странного? Кстати, она подвозила Соколову к нам в день опознания опять-таки, кстати, они тогда обе показали на Алексея, хотя его с бородатым Артёмом спутать сложно. И цвет куртки изменили. Так вы поднялись к Соколовой и…
– И она признала, что с этой клиникой её свела Дроздова. Хирург Кирилл Климов делал пластику нашей Валентине Михайловне. Дроздова тоже была его клиенткой. Так же возможно, что и он был клиентом Дроздовой.
– Александр Григорьевич мне вам объяснять, что надо делать?
– Я и сам понимаю, что надо этого Климова тащить сюда к нам и вызывать тёщу Лисневского для его опознания.
– Совершенно верно дорогой мой Александр Григорьевич. Ванечка теперь, что у тебя?
– А я вел продолжительную и долгую беседу с лётчиком Кислитским. И вот что он мне сообщил. Он сказал, что, когда после убийства Лисневской, они с женой –  впоследствии убитой Кислитской, были на даче, она ему загадочно намекнула, что скоро они закончат с этим долгостроем. Понимаете?
– Нет.
– Марта Леонидовна как же! Они много лет строят дачу и никак не могут построить. Средств не хватает. А тут она говорит такое! Ну?
– Предполагаешь шантаж? И кого она хотела шантажировать? Она же видела женщину в шляпе, которой оказалась мать Сони. И которая к убийству не причастна. Может она тогда нам не договорила, и она ещё кого-то видела?
– Она могла видеть и Климова, по времени всё сходится.
– Сходится, если Климов выходил из квартиры Лисневских. Но только что он там потерял? Ему-то Лисневская не могла испортить жизнь? Или могла? Но теперь после убийства Дроздовой, он всё равно скажет, что был во время убийства старушки у Дроздовой. Тем более он, что тоже возможно, не один раз был её гостем.
– Так что мне теперь делать?
– Ты Ваня вот что. Разложи по полочкам финансовое положение Алексея Лисневского и его фирмы. И как можно быстрее. Жду вас с докладом.
– А я думал он у нас вне подозрений.
– Ванечка сейчас у нас все под подозрением, – Марта открыла папку с делом.
– Кроме второго Лисневского?
– Почему же? А ты не допускаешь такой вариант событий. Между братьями, например, борьба за наследство? Нет. Мы не имеем права на данном этапе кого-то оставить без внимания. Вот смотрите, – Марта вытащила из папки схему преступления, которую они недавно разбирали, – если попробовать это дело рассматривать не с убийства Лисневской, а с его сына? Или даже ещё раньше. Сначала в этой семье погибла первая жена сына. Потом, через много лет также погибает вторая жена – т.е. вторая её невестка. Если учитывать, что наша погибшая старушка является хранительницей ценной и что очень важно очень дорогой семейной реликвии, которая передаётся только невесткам, то нас ожидает очень интересная история, связанная с этой реликвией. Побег третьей невестки даёт нам право рассматривать эту версию, как перспективную. Но есть и третья версия. Ваня, какая на твой взгляд?
– Месть.
– Давай рассмотрим, кто кому может мстить.
– Все фигуранты могут ненавидеть старуху, – задумчиво сказал Александр Григорьевич.
– Считая и меня, – подумала Марта, но ответила, – я тоже так думаю.
Начнём с родственников. Артём. Какие у него могут претензии к бабушке? Месть за не сложившиеся с любимой девушкой отношения.
– А откуда вам это известно? – удивлённо спросил Иван и удивился ещё больше, появившемуся румянцу на щеках Марты.
– Как откуда, из показаний матери жены Алексея, внимательней изучай материалы дела, – нашлась, что ответить ему она – такой же мотив для убийства может быть и у самой тёщи Алексея. А у него самого имеется мотив для мести?
– Ну, не знаю, раз такой расклад, то он запросто мог отомстить за тёщу, – сказав, Ваня посмотрел на товарищей, и сразу понял, что эта версия не подходит, – а ещё он мог мстить за свою мать, если конечно бабка поучаствовала в её убийстве.
– А ещё, – продолжил Александр Григорьевич, – он мог мстить, за то, что старушенция не отдавала ему Фаберже.
– К тому же нельзя не учитывать того, что возможная доля Алексея, в квартире Лисневской, после её смерти увеличивается. Правда, без претензий на эту площадь брата. Который, как вы знаете, лежит с проломленным черепом. Кстати, я предупредила врача и персонал, чтобы они отвечали всем интересующимся его здоровьем, что он мёртв и фиксировали данные интересующихся. Так что Ваня исключать Алексея из подозреваемых очень даже скоропалительно. Наоборот его надо прокрутить со всех сторон.
– Проследить за ним? – оживился Ваня.
– Можно даже покататься за ним и скоренько сделать мне подробный отчёт о его связях, контактах и передвижениях.
– На бензинчик выдайте копеечку Марта Леонидовна, а то я на мели.
– Выдам, выдам. Так что на роль убийцы у нас целый ряд претендентов.
– Да…  Марта Леонидовна кое-что по Фаберже, –  Александр Григорьевич
Марта вошла в кабинет Мезенцева.
– Хорошо, что зашла, а я к тебе собирался. Ну, что нового? Как Артём?
– Без сознания, Пётр Кузьмич.
– Как идёт дело?
– Туго. Фигурантов много, а пазл собрать никак не могу. Всё не с того конца получается, собираю.
– Ничего, разложи всё опять и сложи по новой. Я вот думаю, может всё-таки эта заваруха из-за брошки началась? Всё-таки Фаберже?
– Понимаете, Пётр Кузьмич в среде ювелиров этот момент сразу был бы известен. Слишком громкое имя мастера. На фото признают, что да, была приблизительно такая брошь подарена фрейлине Екатерины второй самой Екатериной. Потом её потомки продали её и возможно, возможно она оказалась у прапрадеда Лисневского. Но это фото. Хотя факт существования похожей броши задокументирован канцелярией Екатерины. Мы рассматриваем эту версию. Но факт, что Лисневская хранила брошь дома, маловероятен.
– Другие версии убийства Лисневской есть?
– Да. Личная неприязнь. Её терпеть не могла вся семья. Она каждому досадила. Даже тёще младшего Лисневского досталось.
– Я помню в курсе этой истории, похожей на твою. У неё прямо мания какая-то по разбиванию семейных пар.
– Пётр Кузьмич ещё пару версий. Одна, это финансовая деятельность Лисневского, она сейчас нами проверяется. А вторая, совсем свежая. Мне стало известно, что первая невестка Лисневской выпала из окна. Тогда дело открыли по факту самоубийства, но глубоко не стали копать, быстро списали на психическое состояние потерпевшей. А что если нет? Лисневская в тот день находилась вдвоём с невесткой. Появляется через много лет вторая невестка, которая тоже погибает при странных обстоятельствах.
– Проверили, как она погибла?
– Затребовали дело. Может месть? Может Лисневская совсем умом двинулась, так сказать и смерть ребёнка подстроила, а Ингу подставила? И Алексей убил её, отомстив за мать и сына?
– Марта это тоже, конечно версия, но уж очень зверская. И ещё одна, я полагаю – Инга. Ищите её, ищите… а смерти двух соседок Лисневской?               
– Возможно они свидетели чего-то.
– Вот именно. Чего-то, кого-то. Марта сосредоточься. Вроде всё на поверхности, а результат нулевой. Послушай, а тебя это дело, ни каким боком не коснётся? Кто ещё знает, что Ася дочь Артёма?
– Даже Артём ещё не знает. Он без сознания.
– Марта ты играешь с огнём. Может, всё-таки отдашь дело? Не будешь рисковать. Я подстраховать могу тебя лишь только здесь, так сказать на местном уровне.
– Не будем спешить Пётр Кузьмич.
– Ладно, подождём. Давай не подводи меня. Работай.
***
Алексея измучили головные боли. Не помогали и таблетки, которые он взял тайком у Капы. Ему хотелось уйти от всех: от постоянно плачущей, после смерти сына Сони.  От раздирающих душу воспоминаний о  Капе. Ему казалось, что она с самого детства приручила его для того, чтобы потом всю оставшуюся жизнь измываться над ним. Не физически. Хуже. Морально. Говорят, что человека можно убить словом. Этим искусством в совершенстве владела Капитолина Захаровна. Казалось, что её язык на своём кончике прятал жало ядовитой змеи. Она, как питон, обвивала словесами сознание человека и потом давила, давила его, сжимая сердце жертвы, чтобы, как кобра, заключительным моментом ужалить в самую и без того больную точку.
Ему не хотелось жить в квартире тёщи, слушать её постоянную болтовню, плач, рассуждения по случаю всего произошедшего. Его изнуряли думы о положении на фирме, но он не знал, как выйти из создавшегося положения. Соня постоянно твердила, чтобы он продал коттедж, и они поскорее переехали в новое жильё. Ей тоже хотелось тишины и покоя. Но она постоянно забывала, что без Инги он не в состоянии его продать.
Инга, если верить полиции, границу не пересекала. Но кто его знает, сейчас столько возможностей, имея деньги, пересечь эту самую границу и преспокойно уехать в Штаты.
Алексей прилёг на диван, воспользовавшись, тем, что тёща куда-то ушла, закрыл глаза, но насладиться тишиной ему так и не удалось.
– Аля как ты себя чувствуешь после вчерашнего. Зачем ты так напился? Вчера пока ты спал, мама такое рассказала. Представляешь, она в юности была знакома с твоим отцом. Они вместе учились в школе и любили друг друга. Но Капа и им не дала пожениться. Она с ними поступила так же, как и с Артёмом и его девушкой. А главное, знаешь, фишка в чём, – Соня хотела до конца рассказать мужу историю любви брата, но Алексей вскочил и в раздражении оттолкнул от себя её руку.
– Как вы мне надоели своими фишками, проблемами, любовью. Я могу просто побыть в тишине без вашего этого трёпа?
– Что с тобой Алексей, – пыталась успокоить его Соня, – но он, отстранив её, ушёл в кухню.
Достав баночку с лекарствами, он выпил несколько таблеток. Но они  не приносили должного результата. Вместо нужного спокойствия, наступало раздражение и беспокойство. Сдерживая себя, он подошёл к плачущей Соне.
– Успокойся, ладно, что ты мне хотела рассказать.
– Ты таким раньше не был. Что с тобой?
– Ты же сама понимаешь, что со мной. Навалилось всё сразу. Ладно, прости. Что ты хотела мне рассказать?
– Что, что… Оказалась, что моя мама была в тот день у Капы. И она точно знает, что Артём не мог её убить. Мама приехала к ней после того, как он вышел от твоей бабушки.
– Соня, Соня это ни о чём не говорит. Он мог вернуться и после ухода твоей матери. Слушай, а что она забыла у Капы? Может она что-то искала у неё в квартире?  Что она лезет везде?
– Она, она хотела с ней поговорить. Капа испортила ей и твоему отцу жизнь.
– Я понял. Это она Капу того, а теперь ищет на кого свалить своё преступление. А я-то! Я-то думал на своего брата!
– Алексей, что ты говоришь? Мама видела убийцу и сейчас пошла к следователю, чтобы всё рассказать ей, как это было на самом деле. Потом она поедет к Артёму на съемную квартиру.
– На квартиру к Артёму? Зачем? Зачем она поедет к Артёму? Как вы мне все надоели!
Алексей посмотрел на часы и засуетился, собираясь выйти из дома.
– Ты куда собираешься? – спросила его Соня.
– Я забыл. У меня встреча с покупателем нашего коттеджа. Я побежал.
***

К своему дому Марта подъехала уставшая и раздражённая от мыслей, суетящихся в её воспалённой от боли голове, от опять, после короткого тепла наступившей на город непогоды. Забежав в своё парадное, она оглянулась на стоящий джип.
– Конечно, позвонить не может. Не нужна я и ему.
Марта медленно поднялась на один этаж и остановилась у высокого окна. В груди вертелось, крутилось какое-то непонятное чувство, заставляя учащённо биться сердце, которое готово было выпрыгнуть наружу. Заалели, нет, запылали щёки. Внутри себя Марта почувствовала движение, словно там находилась туго скрученная спираль, которая раскручиваясь и убыстряя свой ход, нагревало душу. Она поняла. Внутри неё крутится, неспокойно вертится ожидание. Ожидание чего-то нового, необычного и неповторимого, которое должно произойти с ней очень и очень скоро. Возможно завтра, а возможно сию минуту.
Марта открыла дверь квартиры своим ключом и услышала смех Аськи и Насти, доносящийся из кухни.
– У вас, как всегда весело, – произнесла она и осеклась, увидев Дмитрия, расположившегося на диванчике. Рядом с ним сидела улыбающаяся Ася.
– А вот и мама наша приехала, – смущённо сказала Настя, как всегда хлопотавшая за рабочим кухонным столом.
– Мам, привет, – хитро улыбнулась Аська.
– А вам к лицу форма, товарищ майор, – произнёс, вставая Дмитрий, – вы в ней ещё красивее. Здравствуйте, – протянул он в приветствии руку Марте.
– Не ожидала вас здесь увидеть, товарищ подполковник.
Марта прошла в свою комнату. Следом за ней вошла и Настя.
– Мартик ты что такая? Нам не надо было его впускать? Но человек пришёл с цветами, с тортом.
– Что ты! Просто очень болит голова. На работе…
– Всё, сейчас о работе ни слова. Такой мужичина к нам пришёл. Быстро к столу, – Настя убежала на кухню и влилась в шумный гомон разговора и смеха, доносившийся оттуда.
– Я зашёл пригласить вас на новоселье. На днях получил служебную квартиру. Поэтому пропал, обустраивал своё убежище.
– Здорово! Правда, мама? Пойдём на новоселье?
Аська смеялась от души, стараясь запомнить байки и анекдоты, которые рассказывал Дмитрий.
– Конечно, придём, раз нас пригласили, – Марта не могла понять. Только, что её била мелкая дрожь, от предчувствия, что что-то должно произойти. А сейчас, слушая рассказ Дмитрия, как он ходил на охоту в тайгу, она, словно плыла на мягком пушистом облаке. Её сердце обволокло теплом и покоем, – наверное, от выпитой таблетки, – подумала Марта.
– Товарищ полковник, – обратилась, Ася к Дмитрию, – а в каких войсках вы служите?
Дмитрий посмотрел на Марту, как бы размышляя, что ответить. Настя, увидев его замешательство, остановила крестницу.
– Аська, военная тайна. Человек сам бы давно рассекретился.
– Ничего, ничего. Никакой тайны нет. Только я не полковник, а подполковник, что тоже неплохо. А вот ты скажи, в какой институт собралась поступать?
Марта заметив, как Дмитрий ушёл от ответа на её вопрос, улыбнулась.
– Я буду как мама.
– Ты считаешь это женская работа? Работа в полиции, что военная служба. Женщине это под силу?
– Но маме пришлось по силам? И меня воспитывала и училась и работала.
– Ася, – если бы не Настя, а потом не Мезенцевы, я не знаю, чтобы со мной было. Если бы не Настя, то института мне бы не видать. А если бы не Нелли Михайловна, то я не доучилась бы и не смогла работать на такой должности. Не всё так просто, как ты считаешь, – Марта устало смотрела на Асю.
–  С Настей мы уже познакомились. А кто такие Мезенцевы?
– Это мои бабушка и дедушка, – не дав вставить Марте слова, выпалила Аська, – когда я пошла в школу, а Настя уехала в Финляндию, мама работала, а со мной занималась баба Нинель.
– Это ваши родители?
– Нет, – ответила Марта, и опять в разговор вклинилась Ася.
– Пётр Кузьмич это мамин начальник, а баба Неля его жена.
– Понятно, – с удивлением и задумчиво проговорил Дмитрий, –  я вижу, Марта совсем уставшая, я пойду. Ну как, договорились? Я вас жду в субботу у себя. Обещаю настоящие сибирские пельмени!
– Договорились, договорились, – запрыгала Ася, – придём, придём обязательно! – обещала она, пока Настя собирала домашние вкусности Дмитрию с собой.
Марта вышла вместе с Дмитрием на улицу. К её удивлению он подвёл её к новенькому автомобилю «Форд».
– А как же ваш Бобик?
– Это был не мой Бобик. Друг дал на время во временное пользование, как и свою квартиру, пока с женой на отдыхе была. Кстати, вашего соседа. А я взял в кредит тоже неплохой автомобиль. Может, на неделе встретимся, Марта?
– Ничего не могу обещать Дмитрий. Сами понимаете, работа такая в любую минуту позвонят. А вам когда заступать на службу?
– Ещё есть около двух недель. Обещайте, что вы приедете ко мне, и мы ещё не раз встретимся.
Марте действительно было грустно расставаться с Дмитрием.
– Что у меня за натура? Неужели нельзя быть мягче с человеком, который тебе нравится? – ругала она себя, проводив Дмитрия.
Дома её ждала Настя чуть ли не со скалкой в руках.
– Вот, что тебе сказать? Так бы и огрела тебя! Ты что хочешь всю жизнь прожить в обнимку со своим мундиром?
– Правда, мам? Такой мужчина классный, – подлила масла в огонь Ася.
– Ты-то ещё куда? Спать иди, готовься к последнему экзамену.
Когда Ася, недовольно бурча на мать, ушла в свою комнату, Марта забралась с ногами в дедовское кресло в большой комнате. Настя накрыла её пледом и, протянув бокал с вином села рядом на диван.
– Марта мы же видим, что Дмитрий тебе симпатичен. Даже Ася заметила. Что ты себя сдерживаешь? Как струна натянутая, поэтому мужики и будут бренчать на твоих нервах.
– Настя, что ты хочешь, чтобы я что?
– Чтобы ты расслабилась и отдалась в руки настоящего мужчины. Будь мягким пластилином в его руках. Поддайся его лепке. Хороший мужик, неужели не видишь?
– Настя ты себя слышишь? Я, майор Снежина и пластилин? – Марта засмеялась.
– Марта майора Снежину оставляй там, в своём кабинете. А здесь, на гражданке будь просто женщиной. Это здорово, когда тобой повелевает настоящий мужик, а ты рядом с ним становишься просто женщиной. Мягкой, любимой, податливой. А он тебя поливает сладостью исполнений твоих желаний, и от этого ты становишься ещё желанней, любимей, – Настя мечтательно закрыла глаза.
– А вот интересно, кто кем повелевает у тебя и сладостно исполняет желания партнёра, – отпив вина, Марта лукаво посмотрела на Настю.
– Мартин. Ты не понимаешь. Мужчине, я говорю не об этих ноющих и вечно болеющих тряпках, которые постоянно чем-то недовольны, у которых на языке столько к тебе претензий, помимо элементарных просьб: подай, принеси. Я говорю о мужчинах, которые так ведут себя с женщиной, что она сама готова не только постоянно подавать и приносить, но и быть для него самой заботливой матерью, самой верной женой, самой нежной любимой, самой первой красавицей.
– Но по любому женщина становится рабыней мужчины.
– Глупая ты. Вот ты никогда не замечала разницу между женщинами, у которых, вроде бы одинаковая судьба, одинаковые жизненные возможности? Проходят годы и одна всё также красива и лучезарна, а другая превращается в старушку без интереса к жизни и уважения к себе?
– Сколько угодно.
– Вот. Потому, что одна выходила замуж, а другая за мужа. Одна выходит и, отдавая себя, незаметно для мужчины превращает его в равноценного партнёра. А другая так и продолжает бегать за мужиком, подчиняясь его желаниям, свои желания и мечты оставляя на потом. Это рабство. Причём добровольное. Поэтому с годами остаётся только неудовлетворённость, обида на себя, на человека, который попользовал тебя, а потом задвинул в дальний угол, чтобы не мешала смотреть телевизор. Вот и выходит, что одну не отпускают, потому, что просто дышать без неё не могут. Просто потому, что всегда вместе и воедино. А другую женщину не отпускают от себя потому, что она привычка. Как можно лишить себя привычной еды, когда даже не знаешь, сколько тебе надо положить сахара в чай. Как можно лишить себя привычки бросать везде пульт от телевизора – жена найдёт. Сгонять за пивком? И ещё многих, многих мелких привычек, без которых невозможно мужчине жить, но название им одно – жена. А с годами, с ростом пивного животика у такого мужа, в душе женщины накапливается обида. Обида на всех: на удачливую, счастливую подругу, на всех мужиков. Если осознает свою ошибку, обида на себя. А я тебе скажу Марта обида это совсем не безобидная вещь.
– Как кто-то сказал из великих психологов: «Обида, это злость, направленная внутрь себя», – задумчиво процитировала Марта, – не во всём с тобой Настя согласна, но в одном ты права. Нельзя подчинять свою жизнь под эгоистичные наклонности партнёра. Но, наши мужчины привыкли видеть в женщинах только кухарку и посудомойку, в лучшем случае домработницу. Ты же помнишь мой непродолжительный опыт, – Марта вспомнила  роман с неким бизнесменом, –  только в дом вошёл, сразу командовать, и с работы уходи, потому что женщина в погонах, не женщина, а  надо ли это мне, даже не обсуждалось.
Марта чувствовала себя усталой. Тяжесть во всём теле не давала возможности для полноценной работы, осмысления всего происходящего. Она удерживала её, словно на дне событий. Марта отлично понимала, что пора ей всплыть на поверхность реальности, но ей хотелось не думать и размышлять, а просто плыть по течению ускользающего времени.
– Необходимо отдохнуть, поразмышлять в тишине о сложившейся ситуации. В конце концов, переключить внимание на себя. Не в моих силах ускорить получение результата, что-то сейчас мои мысли, эмоции, желания в полнейшем конфликте между собой. Возможно, всё-таки это выход, пока просто плыть по течению и ждать, что принесёт мне следующий день.
Ваня ехал к дому тёщи Алексея Лисневского и думал, как признаться начальнице о его симпатии к Аське с которой они встречаются уже как два месяца. Ася, его сразу предупредила, что разговор с мамой она возьмёт на себя. Но Ваня посчитал её предложение обидным. Перекладывать серьёзный разговор на плечи своей девушки не в его правилах. Ваня считал, что Марта относится к нему несерьёзно, с некоторой иронией. – Но ничего, придёт и моё время. Я докажу майору на что я способен. А то Ванечка, Ванька… Иван Андреевич я. И только так. И с Аськой мы будем встречаться. Чего это я? Может Марта Леонидовна не будет против наших встреч с Асей. Не будет же она уподобляться этой злобной старухе Лисневской. Да, экземплярчик. Повезло семейке.
Ване тоже повезло. Подъехав к дому Лилии Ивановны, он увидел, как Алексей садится в свой автомобиль. Щёлкнув фотокамерой на мобильном телефоне, он закрепил дату и время выезда Алексея из дома для служебного отчёта.
– Так, так, объект встречается с тремя неизвестными, – стажёр защёлкал фотокамерой, – после бурного, эмоционального разговора с ними он уезжает на своём авто. Я следую за неизвестными, – как заправский шпион продиктовал стажёр на диктофон мобильника.
Он зафиксировал их лица и номер автомобиля и помчался в отдел. Пока там отсутствовали Коршунов и Марта, Ваня выяснил личности неизвестных и что за компания, в офис которой они вошли.
– Ванька опять бездельничаешь? – уже ближе к вечеру, в кабинет зашёл вечно строгий к нему Коршунов.
– Александр Григорьевич, что вы сразу нападаете на меня. Ничего я не бездельничаю.
– А что же ты делаешь? Ты где должен быть? А ты в отделе штаны просиживаешь.
– Почему я просиживаю?
– Вот и я о том же, – всё не унимался Александр Григорьевич, занося информацию в компьютер.
– Всё спорите, – остановила их перебранку, вошедшая в кабинет  Марта.
– Да, как мне объяснить Александру Григорьевичу, что я работал? Вот сижу, отчёт для вас готовлю.
– Ну и что товарищ лейтенант наготовил? Давай в двух словах.
– В общем, так товарищ майор, – оживился Ваня, – Алексей Лисневский на этой неделе ездил в больницу, справлялся, когда можно забрать труп брата для захоронения.
– Я в курсе, мне сообщили из больницы, – перебила его Марта, – дальше.
– А дальше, он ездил в свой коттедж, отвозил туда какую-то сумку и коробку. Потом он был на встрече с тремя вот этими фигурантами, – Ваня показал Марте фотографии трёх мужчин, с которыми встречался Алексей.
– И кто они?
– Вот сейчас я это стараюсь выяснить. Они зашли в офис строительной компании «Зелёный массив».
– Давай Ванечка, давай, действуй. Что у вас нового Александр Григорьевич?
– Пока ничего такого необычного не нашёл. Климов Кирилл Сергеевич пластический хирург, петербуржец, правда, учился в Москве. Вернулся сразу после окончания второго Медицинского. Большая практика, богатая клиентура.
– Как в его клиентуру попала совсем не богатая Дроздова и что совсем удивительно Соколова Валентина Михайловна.
– Я разговаривал кое с кем по этому поводу. Дроздова была его клиенткой, и она попросила его заняться Соколовой. Что он и сделал. Я проверил её посещение по электронному журналу клиники. Всё верно. Она несколько раз была клиенткой Климова. Расплачивалась через кассу. Правда, есть небольшой нюансик.
– Что ещё за нюансик такой? – Марта заинтересованно посмотрела на оперативника.
– Мне сообщили по секрету, что деньги за эти операции почему-то за неё вносил сам Климов.
– Странно. Климов работает с состоятельной клиентурой и вносит деньги за совсем несостоятельную Соколову? Александр Григорьевич, а может нам подробней разузнать о прошлом обоих. Проверить родственные связи для нашего успокоения. Всё может быть.
– Хорошо я проверю. И вот ещё что. Завтра я назначил встречу ювелиру. Ему есть, что нам сказать.
– Вот и отлично.