Мёртвый рассвет

 
 
Я хотела бы покончить с этим, но покончить получается только с каждым последующим днём. Каждый новый день подобен мёртвому рассвету, когда солнце поднимается над горизонтом, но так и не способно согреть холодный мир, погружённый в серость. Мой мир.
 
За окном мрачно и сыро, по стеклу мокрым снегом бьёт ноябрь, как будто старается достучаться до меня, провоцируя на эмоции. Старалась не поддаться, разговаривая с ноябрём безразличием. Сквозь холодное стекло мы смотрим друг на друга, как пара при ссоре, когда один штормит, а второй молча смотрит.
 
Я бы порадовалась состоянию, когда накатываются слёзы, удерживаемые словно водоотвод, но вот-вот этот барьер даст слабину, и буря эмоций рванёт с нарастающим наплывом. На душе могло быть тревожно и неспокойно, как в объятьях бесконечной бури. Но я не могу порадоваться этому, мои чувства и эмоции кто-то украл. В безнадёжном облике пустоты я.
 
Каждый день я ложусь спать, ощущая полную потерю безопасности. Витая в воздухе, не ощущая под ногами землю. Меня накрыла чрезмерная уязвимость, и я жду, что в пике моей слабости найдутся те, кто захочет кольнуть, словно остриём бритвы. Так тоненько и осторожно лезвие пройдёт по мне, что даже не заметить сразу. А потом станет нервировать, играя на нотах боли.
 
Я бы порадовалась состоянию, когда какая-то ситуация усиливает страх, словно тёмные тени накрывают меня своим хмурым покрывалом. Но я не могу порадоваться этому, мои чувства и эмоции заперты где-то в пыли. Я в бесконечности безразличия.
 
Долгое время я не могу есть, вкус и желание к еде пропали, как будто их вообще не существовало. Я не могу читать, буквы сливаются и теряют смысл, словно мир вокруг меня становится размытым. Разговор с кем-то превращается в испытание: моё тело здесь, а мысли, словно обрывки бумаги, летят где-то далеко, в мрачный небосвод.
 
Я бы порадовалась состоянию, когда бывает одно лишь желание заплакать от того, что, скажем, уронила ручку. Это казалось бы невыносимым. Но я не могу порадоваться этому, мои чувства и эмоции уже еле дышат, выравнивая кардиограмму биения сердце ровно по прямой.
 
 
 
 
Ощущаю себя потасканной душой, подобной старой ткани, расползающейся по нитям судьбы. Сегодня, впервые за несколько дней, я провалилась в глубокий сон и не проснулась за ночь. Успела уснуть достаточно быстро, словно сама вселенная решила накрыть меня теплом забвения. Аминофенилмасляная кислота, выписанная по рецепту, оказала нужное действие: я наконец не ощущаю, что кто-то или что-то должно причинить мне вред. Но ещё совсем недавно я чувствовала себя душевно больной, как будто на краю чёрной дыры.
 
Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и я окажусь среди белых пустых стен, превращаясь в растение, которое уже не спасти от избытка каких-нибудь пилюль. Мёртвый рассвет, пришедший, чтобы утопить меня в серой пелене зимы, всё же оставляет надежду на новое утро; надежду, что однажды этот рассвет будет наполнен светом, а не тенью.